Мой Мир 1

Глава 5. Первая клятва

Потом, минут через 20, когда мы, чуть успокоившись, лежали с ней на кровати, я начал говорить.

— Ты должна знать, чья ты. Я пришел не из этого мира, и я владею магией всех цветов. Не знаю, кто и зачем забросил меня к вам. Я умею скрывать свои знания и, если бы не мои эмоции к тебе, никто бы и не узнал о моих Зеленых умениях. Но все к лучшему, моя задача — понять, для чего я попал к вам. В прошлом мире у меня были адепты всех цветов и мы, составляя потрясающую команду, справившись с большой бедой, которая угрожала самим основам существования того мира. После этого я был выброшен сюда. Мои силы при этом существенно сократились, однако, я думаю, что я, тем не менее, сильнее любого вашего волшебника. Не волнуйся за меня, убить меня ох как не просто.

— Я сразу сердцем почувствовала, что ты не то, чем хочешь казаться. А в этом мире у тебя тоже должны быть адепты?

— Не знаю, думаю да.

— Я хочу им стать, коротко сказала она.

Видно, что это решение пришло к ней спонтанно, как единственно правильное действие во время операции. Она помолчала, видимо сама обдумывая свои слова, а потом спросила:

— Какую клятву тебе приносили в том мире?

— Там был эргрегор, мировая магическая субстанция, отслеживающая такие клятвы и карающая смертью их нарушивших. Здесь я такой субстанции не чувствую.

— Здесь ее и нет. Здесь каждый может поклясться своим Цветом. И, в случае ее нарушения, волшебник лишается своих сил, а это хуже смерти. Такие клятвы произносятся крайне редко, и все представители Цвета о них узнают. Получить такую клятву против воли волшебника нельзя — она не будет иметь силы. Ой, сейчас, подожди несколько минут.

Она вскочила с кровати, накинула сорочку и куда-то убежала. Прошло пять минут, десять. Сладкая истома навалилась на меня, и я задремал. Проснулся я от того, что кто-то зашел в палатку.

Передо мной предстала Креона в полном облачении Зеленого Ордена. Строгое длинное зеленое платье и большой зеленый камень в серебряной тиаре. В руках у нее была зеленая незажженная свеча.

Она молча протянула ее в моем направлении и встала передо мной на колени:

— Юджин! Я, Креона О’Брайен, Зеленая волшебница Ордена Зеленых, приношу тебе клятву полного подчинения. Отныне я и все мои потомки принадлежат тебе. Ты волен распоряжаться мной по своему усмотрению.

Я встал перед ней, как был, обнаженный. Не знаю, откуда ко мне пришли слова:

— Я, Юджин Серый, принимаю твою клятву, Креона О’Брайен. Отныне ты и твои потомки мои.

Ее свеча вдруг вспыхнула ярким Зеленым пламенем и полностью сгорела за считанные секунды. Я почувствовал полное единение с ее душой и ее полное подчинение. Перед моим внутренним взором открылась, ставшая уже привычной, «зеленая точка на мониторе». И еще я понял, что все Зеленые всего мира теперь знают, что Креона О’Брайен кому-то принесла Клятву полного подчинения.

Затем она подняла на меня сверкающие глаза:

— Юджин Серый, теперь я твоя, что бы ни произошло.

Потом она вынула из тиары камень и отдала мне, а серебряную оправу небрежно бросила в угол. Я подумал и убрал камень внутрь своей ауры. Визуально он просто впитался в мою ладонь. Этот камушек, в виде яркой зеленой звездочки, примостился рядом с моим шаром.

— Иди сюда. Сними с себя все.

Она быстро скинула свое платье и осталась передо мной обнаженной.

— Закрой глаза и не открывай их, пока я не скажу.

Она изо всех сил зажмурилась. Я внимательно осмотрел ее и при помощи серой энергии вернул ее организм к состоянию 20 летней девушки. Единственное, что я оставил, как было, — ее груди, которые я так люблю. Никаких волос на ее теле не осталось, а кожа стала ровная и бархатистая, без какого бы то ни было намека на целлюлит. Ее аура засияла и начала переливаться насыщенным зеленым цветом, а ее шарик увеличился до размера футбольного меча.

— Открывай глаза. Посмотри, что получилось

Она удивленно осмотрела себя, потом, явно не доверяя глазам, погладила:

— То, что ты сделал — великолепно! Я даже не представляла себе, что такое может быть. И о волшебницах такой силы, как я сейчас, я только в легендах слышала.

Потом она рванулась ко мне и вся-вся прижалась:

— Я так рада…

Ко мне в голову пришли мысли о ее безопасности. Я отстранил ее от себя немного подумал и увеличил КПД ее мышц примерно в 10 раз, укрепив попутно ее кости и сухожилия — я совершенно не собирался помогать тем, кто может угрожать моему адепту.

Мы лежали на кровати и разговаривали.

— Креона, будь пока осторожна с твоими новыми возможностями и с твоим новым телом. Изучи себя. Не надо всем показывать те изменения, что произошли. Сейчас я приглушу цвет своей ауры, однако твои силы не изменятся. Привыкни к своим новым возможностям.

Она удивленно на меня посмотрела, в этот момент ее цвет значительно побледнел. Примерно, как до того уровня, как она принесла мне Клятву.

— Ого, только и сумела прошептать она

— Да, даже можно еще притушить. Не стоит пока выделяться на общем фоне.

Мы немного помолчали, наслаждаясь близостью друг друга.

— А что это была за свеча?

— Это суть души волшебника. Она так и называется — Свеча Сути. У каждого появляется такая при авторизации. Ее нельзя отнять или уничтожить. Если клятва принесена не искренне — огонь не загорится. Обычно клятвы приносят частично, тогда свеча сгорает не полностью. Это происходит, когда волшебники вступают в какие-то альянсы друг с другом. Если приносится Клятва полного подчинения — пути назад нет. У принесшего — свеча сгорает, а у принимающего — увеличивается. Таким образом, если тебе приносит клятву волшебник, у которого уже кто-то есть, ты начинаешь владеть всеми. Кстати, а где твоя свеча?

— А у меня ее нет и никогда не было. Наверное, меня нельзя подчинить.

— Когда я поняла, что в тебе есть Зеленое, я подумала, что ты просто не авторизован, это и сбило меня с толку — ведь по-другому не бывает. Вернее, до тебя не бывало.

— У меня есть другая свечка, — по-солдафонски гыгыкнул я и навалился на своего нового адепта. Обожаю кончать внутрь.

Когда мы успокоились, она продолжила расспросы:

— А кто были твои адепты в другом мире? Женщины?

— Да. Там вообще магами могли быть только женщины. Кроме Черных и Красных.

— И ты их брал также как меня?

— Да. И даже полнее. Перед тем, как уйти, у меня должны были появиться шестеро детей по одному от каждой из них.

— А как Адепты общались друг с другом? Наверное, ревновали?

— Нет. Они были со мной и друг с другом единым целым.

— Мне это пока чуждо. Я не представляю себе, что я буду чувствовать, если у тебя вдруг будут другие женщины.

— К сожалению, по-другому невозможно. И никакой ревности быть не должно — иначе я могу погибнуть. Но это не «другие женщины», это, также, как и ты, будут части меня. Вернее, мы все вместе будем неким единым организмом или, скорее, единой субстанцией. И чувства во многом будут общие. А в таком раскладе — не может же одна рука обижаться на другую.

Она спрятала голову на моей груди. Потом подняла на меня глаза:

— Ты владеешь мной, и я принимаю безоговорочно все, что ты сделаешь. Просто мне сейчас это тяжело представить.

На улице начало светать.

Я натянул свою форму.

— Мне пора. Приводи этого Колина в порядок, он нам будет еще нужен. Можешь не церемонится, мне важно скорость.

— Хорошо.

На следующий день мы продолжили наши занятия. Я предложил не ждать вечера, а сразу обустроить нам отдельную площадку в лесу, подальше от чужих глаз. Тем более надо было осваивать тактику скрытного передвижения по лесу.

В обед к нам подошел вестовой:

— Сержанту Сикору и сержанту Юджину немедленно явиться к Господину Хорунжему.

Мы переглянулись.

— Орек, проводи занятия, мы в штаб.

По дороге Сикор шепнул мне, что вчера попросил, чтобы командиром подразделения диверсантов был я.

— Неправильно мне тобой командовать, старик. Извини.

Я уже хотел его обматерить, но мы были слишком близко к палатке Хорунжего. Он стоял около входа и щурился на холодное осеннее солнце.

— Заходите, Господа сержанты.

Мы зашли, вслед за нами Хорунжий, а через пару минут появился Маг.

— Мы тут посоветовались и решили, что командиром Диверсионного подразделения назначается Старший сержант Юджин. Есть вопросы?

— Да, господин Хорунжий. Разрешите?

— Слушаю, Юджин.

— Может быть, в лесу или на задании я и лучше, а вот общаться с командованием умею значительно хуже. Упаси Боже, еще кого не того нахер пошлю. Не люблю дебилов и никогда не умел этого скрывать.

— Хмм, проблема. Но ты, наверное, прав. Ты назначаешься замом и старшим по оперативно-тактической работе.

— Есть!

— Еще вопросы?

— Да. Нам надо несколько изменить стандартную форму нашего подразделения. Не парадную, а полевую. В качестве ремней я бы хотел использовать вот такие пояса, например — я показал свой новый пояс.

— Что это за хрень на завязочках?

— Это не хрень, это праща.

— Праща? Что это?

— Это метательный снаряд. Чтобы продемонстрировать, надо выйти из палатки

Мы вышли, я подобрал камень и, прицелившись, сбил ворону с ближайшего, метров в 20, дерева. Хорунжий только крякнул:

— Интересно. И много у вас таких изменений?

— Не очень, но достаточно. Например, мне кажется, что нам лучше использовать не стандартное оружие, а то, которое более эффективно.

— Что ты имеешь в виду?

— Нормальные арбалеты, а не то говно, которое лежит на стрельбище

— Сержант Юджин! Вы говорите с офицером!

— Простите, господин Хорунжий, я же говорил, что у меня с политикой не очень. Надо было сказать не говно, а фекалия?

Маг сзади заржал, улыбнулся и Хорунжий.

— Ладно, я пущу вас на склад. Подберете себе что нужно. Твоя просьба принята — никто вас за нарушение внешнего вида дергать не будет. Теперь и у меня для вас есть новости: через 10 дней с комиссией по проверке боеготовности приезжают офицеры штаба. По опыту, дней через пять после таких проверок, нас отправят на передовую. Лазарет пока остается здесь, надеюсь, его потом опять к нам припишут. Я все знаю Юджин, про тебя и Креону, и постараюсь сделать так, чтобы лазарет приписали к нашей части. Но, к сожалению, не все от меня зависит.

— Спасибо, Господин Хорунжий!

— Есть предположение, что с комиссией приедет полковник Тронк — начальник службы разведки фронта. Вы уж постарайтесь не высовываться сильно, а то вас от нас заберут во фронтовую разведку, а наше подразделение останется без вас.

— Задачка понятная. Разрешите идти?

— Идите.

Обратно шли с Сикором задумчивые.

— Юджин, я знаю этого Тронка — мужик серьезный. Из наших. Его сложно обмануть.

— Война план покажет. А пока будь другом, проведи полевые занятия с бойцами, мне в Лазарет надо — есть одна идея.

— Идея у него… Половина личного состава на эту идею облизывается, да тебя боятся. Иди, я отработаю.

Я отошел от Сикора и связался с Креоной:

— Свободна?

— На операции. Тут один чудик из новеньких ногу сломал. Ремонтирую его.

— Скоро освободишься?

— Через 10 минут.

— Захвати с собой несколько дождевых плащей, пожалуйста — у меня идея одна есть. Я буду в твоей палатке.

Через 10 минут она, запыхавшаяся, влетела в палатку, притащив с собой несколько широких тяжелых дождевиков. Бросила их у входа и подошла ко мне.

— Я знаю, что должна приветствовать тебя, стоя на коленях. Так положено. Но очень хочу тебя поцеловать.

— Такое приветствие мне больше нравится.

Через 10 минут я ее отстранил.

— У меня одна новость и одна просьба. Новость — мы через 2 недели на фронт.

Она, как надувной шарик, из которого выпустили воздух, опустилась на табурет, положив извечным женским жестом руки на колени и подняв на меня враз заслезившиеся глаза:

— А как же я?

— А ты как была, так и будешь моей, сказал я, и, глядя на нее, ментально ввел ее в состояние оргазма.

Когда она немного отдышалась после полученной встряски, то спросила:

— А просьба?

— Я хочу, чтобы ты, пользуясь своими новыми знаниями, сделала из этих плащей маскировочные халаты.

— Как это?

— Когда они одеты на хозяина, они должны менять цвет и быть похожими на окружающую обстановку. Это может спасти ему жизнь.

Она надолго задумалась.

— Я постараюсь. У меня мотивация запредельная.

— Ты, кстати, не знаешь, а оружейники здесь какие-нибудь есть?

— Так Винтер! Он до призыва в оружейной мастерской, насколько я знаю, работал. Все уши мне прожужжал, что оружием, которое вам дают, пользоваться нельзя.

— Дай мне его на недельку, ну или чуть больше — хочу сам вооружиться и парней вооружить. Думаю, тебе вместо него Колин с удовольствием послужит.

— Хорошо. Когда ему подойти?

— Завтра утром пусть подходит в оружейку — сегодня мы с Колином, напоследок, еще поработать должны. Я думаю, что после этого у тебя будет самый благодарный тебе на свете санитар. Все, до вечера. Плащи мне важны.

Я развернулся и рванул к своим.

Нашел их в лесу. Подкрался к каждому из них тихо и положил по шишке в карман. Потом вышел на полянку и позвал их. Когда они вышли, Сикор доложил:

— Занимались бесшумным шагом.

— Подразделение, проверить правые карманы брюк!

Все сунули руки и достали по шишке. Больше всех был шокирован Сикор.

— Как?

— Каком кверху! Если будете так шуметь, то будь я медведь, я бы не только съел бы вас, но еще и надругался всячески.

Затем я показал несколько способов бесшумного хождения.

— Орек! Бегом в лазарет, приведешь Колина — сегодня с ним удлиненное занятие будет. Не сильно его жалейте — он потом при лазарете останется.

Бойцы заулыбались.

— Сикор, подойди.

Когда он подошел, я сказал:

— Помнишь санитара Винтера?

— Да.

— Он на гражданке оружейником был. Нам его на 10 дней прикомандируют — я договорился. Делай чего хочешь — давай каптерщику взятку, имей его в зад, рассказывай о звездах, но мы должны иметь лучшие арбалеты. И обеспечь Винтеру все необходимое: запчасти там или еще что. И пусть ему мастерскую выделят и приносят все, что нужно — от него наши жизни зависеть будут. Я на пару дней пропаду, мне в лес надо. Прикроешь?

— Без базара. Все организую. Иди.