Мой муж – чудовище

Глава четвертая

Мне показалось, что я простояла на коленях довольно долго и никак не решалась дотронуться до пятна. Я понимала, что крови неоткуда здесь взяться, что не увидеть раньше я его не могла, и никто не мог пролить что-то… На самом деле прошло не больше минуты. Время – штука странная.

Я поднялась, отряхнула платье и задрала голову к потолку. Проскочила какая-то нелепая догадка, что, может, туда забралась и погибла крыса или еще какой мелкий зверь, но нет, на потолке не было пятен.

«Летисия могла порезаться», – это было самым простым объяснением. Да, такое вполне вероятно, и не имело никакого смысла забивать себе голову происхождением этого пятна. «Можно просто спросить у нее». Да, можно.

Я подошла к двери и отперла ее. Замок слегка заедал, но пользовалась я им нечасто – пару раз в самые первые дни, когда я видела, что муж уезжал, я запиралась. Так мне было спокойнее, но потом я заставила себя не потакать своим страхам. В конце концов, лорд Вейтворт был прав, и мне ничто не угрожало в этом доме.

В коридоре стояла тишина, и во всем доме, похоже, тоже, если не считать доносившихся из кухни криков Алоиза, подгонявшего поварят. Во время готовки повар священнодействовал, и я так и не рискнула присутствовать при этом, хотя готовить любила и умела, потому что Алоиз слишком нервничал, когда кто-то покушался на его владения. Даже своих помощников он выносил с трудом, в чем я смогла убедиться, когда вместе с Летисией осматривала дом. Поварята летали по кухне как воробьи, подгоняемые криками и полотенцами, а при виде нас Алоиз подобострастно вытянулся и состроил такую физиономию, что я предпочла быстро уйти, пока в меня что-нибудь не полетело.

Это все потому, что мне нечем заняться, сказала я себе. Руки женщины должны быть заняты шитьем, готовкой или ребенком, – так меня учили, но выбор сейчас у меня был невелик. Оставалось только шитье.

Я нашла в шкафу и надела платье попроще, которое не требовало помощи горничной. Подобный покрой считался домашним, и я понадеялась, что полицейские уже покинули усадьбу. Волосы я тоже заплела в обычную косу и поймала себя на забавной мысли, что признала себя хозяйкой этого дома настолько, что позволяю себе выглядеть так, словно не собираюсь покидать эти стены.

Почему-то проговорить это про себя оказалось не так уж и сложно. Хозяйка дома. То, к чему стремилась каждая девушка, и у меня не просто дом – имение, хозяйство. Да, то, что принадлежит королю, принадлежит королю, но территория усадьбы – моя и моего мужа. Или моего мужа и моя, что, впрочем, не так уж и важно.

А летом я смогу осуществить заветную мечту – разбить настоящий сад. Какое-то подобие мы с сестрами делали в палисаднике дома прадеда, но в большом городе это было совсем не то.

Интересно, подумала я, муж разрешит мне построить беседку?

Я воодушевилась. Моя новая жизнь была не так и плоха, меня ждало много забот и хлопот, и совершенно некстати была мысль про мужа и ощущение, что я его до сих пор если и не боялась, то не принимала. Но, может, и он был не так страшен и плох? Холоден, но для мужчины это не недостаток?

Я приоткрыла дверь на кухню и сразу поймала летящее в меня полотенце.

– Миледи! – хрипло вскрикнул Алоиз, и мне показалось, он чудом удержал себя от того, чтобы не повалиться на колени. – Миледи, это было не в вас!..

– Конечно, – шепнул у меня за спиной поваренок. – Он метил в меня, миледи, только не попал.

– За что же вы так с ними? – спросила я. Помощники повара назывались поварятами, но это не значит, что они были совсем уж детьми. Тому, кто сейчас пытался не уронить в раковину огромную пустую кастрюлю, было лет 14, а парень, в которого кинул полотенце Алоиз, был и вовсе моим ровесником.

– Бить их надо, миледи, но его милость против, – пожаловался Алоиз и приказал: – Джаспер, немедленно приготовь ее милости завтрак. И пошевеливайся, балбес!

Я мысленно перевела это как «проваливайте отсюда, ваша милость». Алоиз не был не в духе – это было его обычное настроение, но я решила, что все-таки вытребую себе время, чтобы что-нибудь приготовить – позже.

– Прошу, миледи, в малую столовую, – склонился в полупоклоне Алоиз.

Я постаралась не хмуриться недоуменно, но, кажется, у меня ничего не вышло.

– Вторая дверь справа от этой, – подсказал Алоиз, видимо, поняв, что я еще не настолько хорошо ориентируюсь в доме.

Я покинула кухню с некоторым сожалением. На стойке я успела заметить великолепные пряности – такие дорогие, что из нашей семьи только мой дед мог позволить себе добавлять их в праздничные блюда.

Из кабинета моего мужа вышла Летисия, и я застыла, не успев зайти в малую столовую. Летисия тоже заметила меня, и вид у нее был озабоченный.

– Язык не повернется назвать утро добрым, миледи, – негромко проговорила она, подходя ко мне. – Вы собираетесь завтракать? Я принесу вам…

– Не надо, – перебила я. – Я хочу начать завтракать там, где мне положено.

– Ваше право, ваш дом, но сейчас скверное время, миледи, – покачала головой Летисия. – Вернитесь к себе, так будет лучше.

Мне не понравился ее тон, но помимо того, что она была моей горничной, она отвечала за меня, пусть и формально, перед моей семьей.

– Что-то случилось? Полиция?..

– Они уехали, миледи, и увезли с собой тело, но это все… – Она неопределенно помахала рукой в воздухе. – Я боюсь за вас. Да, даже в доме, – добавила она еще тише.

Пятно крови, вспомнила я.

– Ты не порезалась недавно до крови? Может, по неосторожности? – Я не знала, как спросить у нее так, чтобы не напугать еще больше. – Просто…

Да, надо было сказать все как есть.

– Посмотри в моей комнате на полу, – прошептала я. – Это странно. Я не знаю, откуда оно взялось.

Летисия слегка наклонила голову, будто желая убедиться, что я в своем уме и не шучу, но в этот момент дверь кабинета моего мужа распахнулась.

Он увидел нас обеих, нахмурился и, не выпуская дверной ручки, махнул рукой, приглашая войти. Мы замерли: такой грубый жест мог быть обращен только к прислуге, но смотрел лорд Вейтворт на меня.

– Милорд? – упавшим голосом проговорила я. Он махнул рукой еще раз, более нетерпеливо.

– Свежую рубашку, быстрее, – громко сказал муж уже точно не мне, и Летисия поспешила выполнять распоряжение, а я, напротив, очень медленно двинулась в кабинет.

– Поторопитесь, миледи.

Я поняла, что лорд Вейтворт не спал всю ночь. Стоило взглянуть на него – покрасневшие глаза, синяки под глазами, волосы взъерошены, несколько пуговиц рубахи расстегнуто. Абсолютно неподобающий вид – однако не для того, кто в своем доме и кому некого стесняться.

– Как вы себя чувствуете? – спросил лорд Вейтворт, отходя к окну. Мне показалось, он предпочитал на меня не смотреть – или же не хотел, чтобы я на него смотрела.

– Благодарю вас, милорд, хорошо, – соврала я не моргнув глазом, – надеюсь, вы тоже.

– Я чувствую себя отвратительно, – проворчал он, – но это не ваша забота. Как много времени вам понадобится, чтобы собраться?

– Собраться? – переспросила я. – Куда?

– Неважно. Дальше села вы не уедете в экипаже – не по такому снегу. В лесу его навалило не так много, как на полях, да и телеги накатали путь.

– Я не понимаю, – вырвалось у меня. Я и в самом деле терялась в догадках.

То, что он отсылал меня, было крайне плохим знаком.

Со дня свадьбы прошла всего лишь неделя. То, что молодая жена покидает дом мужа, означает одно, и хотя я прекрасно знала, как истолкуют происходящее, спросить прямо я не решалась и теребила косу, а лорд Вейтворт молчал и не желал отвечать на мои полунамеки.

– Милорд, – я набрала в грудь побольше воздуха, – вы говорили, что здесь безопасно, я…

– Здесь небезопасно, миледи, и вам надо уехать. Желательно засветло, а темнеет сейчас рано. Что-то еще?

Он повернулся ко мне, и какое-то время мы оба стояли, смотря друг другу в глаза. Из-за того, что свет из окна падал ему на спину, лицо лорда Вейтворта было в тени и взгляд его не так пугал меня, как ночью, но, может, дело было и в том, что все казалось иначе при свете дня.

Я обязана была сказать что-то в свою защиту.

– Вы покроете меня бесчестьем, милорд.

– Это лучше, чем покрыть ваш растерзанный труп погребальным саваном, – отрезал он и резким жестом указал мне на дверь. – Идите собирайтесь и поторопите вашу горничную.

Это человек уничтожал меня, даже не думая о последствиях. Из дома выгоняют только жену, которая опозорила себя или мужа, и путь у нее после этого один – в убежище Ясных, замаливать грех. Что бы ни случилось, я не уеду отсюда, решила я. Но мне не обязательно не соглашаться и спорить.

Алоиз и поварята вели себя вроде бы как обычно, но что я знала о том, как они себя обычно ведут? Летисия была напугана, мой муж… он показался мне растерянным. Не таким надменным и бездушным, как ночью, словно день смыл с него все нечеловеческое. Он так и не подошел ко мне, даже не угрожал, просто стоял и смотрел, и его нетерпение испепеляло.

Я вышла из кабинета и направилась в малую столовую, твердо решив сначала позавтракать, но там было пусто. Летисия наверняка знала, что нам придется уехать. Не успела сказать мне, или не захотела, или получила приказ молчать, или, может быть, ей было дано распоряжение держать меня в комнате. Или она боялась сама, вне зависимости от страхов, владеющих моим мужем.

– Я голодна, – сказала я, заходя в свою комнату. Летисии не было, я вспомнила, что она должна отнести моему мужу рубашку, и тем не менее на столике уже стоял завтрак. Кто же его принес? Поварятам входить в мою комнату не разрешалось. Для этого дня сделали исключение или Летисия принесла мне поднос сама?

Но это был не тот насущный вопрос, который меня тревожил, хотя я и правда очень хотела есть. И поэтому я набросилась на еду так, как не подобает леди – едва не давясь вкуснейшими булочками, тонко нарезанной ветчиной и запеченным яблоком со взбитыми сливками и перечно-соленой карамелью.

Алоиз был искуснейшим из поваров, бесспорно.

И все это время я старалась не смотреть на пятно. Оно было, как я ни избегала его взглядом, и едва я вошла, я прекрасно его увидела. Может быть, это пятно было причиной того, что лорд Вейтворт практически обрекал меня на заточение в убежище Ясных созданий, потому что… потому что принять меня обратно после такого он просто не мог. Либо жена опозорена и наказана, либо муж опозорен и с этим смирился. Здесь, в глуши, вряд ли кто-то обратил бы внимание на мой отъезд настолько, чтобы не подать лорду Вейтворту больше руки, но он был лордом-рыцарем, и если бы этот поступок стал известен хоть кому-нибудь при дворе…

Что жены бывали неверны до брака, я знала. Не до такой степени я была наивна и несведуща в свои неполные двадцать два года. И поступали с ними по-разному, но чаще всего оставляли позор за дверями спальни. Так было проще для всех.

Я не была ни в чем виновата, если не считать того, что вышла замуж за человека, на землях которого нашли подозрительное мертвое тело. Но несмотря на весь ужас того, что меня ожидало, мне не хотелось даже рыдать. Я тоже вела себя очень странно – не так, как могла бы сама от себя ожидать, так почему же меня смущает поведение остальных в этом доме?

– Миледи?

Чтобы окончательно представить себя не леди, я повернулась и с удовольствием увидела, как в ужасе отшатнулась от меня, довольно облизывающей пальцы, моя чопорная горничная. Насколько ей происхождение позволяло, конечно, быть чопорной, но мне удалось немного сбить с нее спесь.

– Вот это пятно, Летисия.

– Да, миледи. Я видела. Оно не только у вас… Умоляю, не говорите его милости, он сживет меня со свету, если узнает, что я проговорилась вам. Эти пятна по всему дому. Не то чтобы их было много, но их видели все, все… Если бы я знала, заперла бы свою комнату и вам велела бы запереть, миледи, я…

– Летисия, – сказала я очень спокойно. Чего ждать от других, раз сама себя удивляешь раз за разом? – Моя комната была заперта изнутри в эту ночь.