Мой ненастоящий

7. Маргаритка

Боже, как давно я не высыпалась. Обычно всегда вскакиваю в половине шестого, чтобы, не дай бог, не опоздать в офис, перед офисом – залететь в ресторан, забрать утренний кофе для босса, получить от последнего свою ежедневную порцию яда и свежий список задач на сегодня.

И нет ничего блаженней этого ощущения, когда ты спал строго по семь часов, клятый биологический минимум, чтобы тупо не сваливаться с ног во время работы, а потом тебе вдруг разрешили поспать все десять часов. Или одиннадцать. Неважно. Важно, что в тишине, тепле и темноте!

Так, стоп!

Странное, однако, меня окутывает тепло. Избирательное. Словно кто-то жаркий и тяжелый прижимается ко мне со спины, да еще и руку на меня возложил!

Легкая нега, в которой я купалась все это время, слетает с меня сию же секунду.

Я дергаюсь, пытаюсь сбросить с себя руку, чья бы она ни была, вот только удерживающий меня мужчина в ответ на мое сопротивление только крепче меня к себе прижимает и сонно и недовольно рычит, будто требуя от меня немедленно уняться.

Увы, не весь его организм спит, находятся и те части тела, что демонстрируют ужасающую бодрость. И прижимаются ко мне!

Я взвизгиваю, наугад бью назад локтем, лягаюсь, по чему-то даже попадаю – если судить по краткому ругательству, что раздается изо рта мужика за моей спиной. Он просыпается! Ну наконец-то! И даже отдергивает от меня руку, откатываясь подальше от моих агрессивно настроенных конечностей.

Я пытаюсь наощупь найти край кровати. Нахожу – дальше, чем я ожидала. За моей спиной раздается резкий хлопок – я с перепугу принимаю его за выстрел, и скукоживаюсь в клубок, прикрывая голову руками. В таком положении меня и застает вспыхнувшая под потолком лампа.

– Надо же, – задумчиво тянет мужик за моей спиной голосом моего босса, – то дерешься, как белены объелась, то делаешь вид, будто я тебя сейчас ногами бить собираюсь.

Я подскакиваю с постели с еще большим энтузиазмом, попутно разворачиваясь на ходу.

Первое, что я вижу – широченную, годящуюся для вдумчивых сеансов группового непотребства кровать. Одеяла на ней, кажется, два, но они оба, похоже, уже начали то самое непотребство, о котором я говорила, сбившись в один комок.

Когда же я наконец нахожу взглядом того, кто стоит напротив меня с другой стороны этой проклятой кровати – у меня подкашиваются ноги.

– В-в-вы-ы-ы!

Это он! И вправду он!

Это Владислав Каримович, мой чертов босс, в одних только пижамных штанах, стоит, протирает заспанные глаза и раздраженно кривится.

– А кого ты ожидала увидеть в одной постели с собой, Цветочек? Криса Эванса?

В постели? Со мной? Жар стыда подкатывает к моим щекам еще до того, как я успеваю задуматься – что же у нас было? Было ли?

В глазах плывет.

Боже, ну как так.

Я же клялась самой себе, что больше никогда не поставлю себя в такую компрометирующую ситуацию. Ночь с ним…

Нет-нет-нет! Мало того, что это возмутительно, так еще и прекрасно известно, что Ветров вообще не смешивает “личное” и работу. Что это значит? Приказ на увольнение любой дурище, что попробует построить боссу глазки на рабочем месте!

Господи, ну и почему я еще ничего об этом не помню?

Я не в платье. В тонкой шелковой черной комбинации. Длинной – ниже колена и с высоким разрезом на правом бедре. Слава богу, достаточно закрытой в области груди! И все равно все это трэш!

– Вы меня переодевали? – голос дрожит, как у шестнадцатилетней институтки, только что лишившейся невинности.

– Какой интересный вопрос, Маргаритка, – тянет мой босс настолько откровенным тоном, что мне в срочном порядке становится нужно еще одно одеяло, – ты и вправду хочешь знать, кто именно снимал с тебя платье, касался твоей кожи, надевал на тебя эту дивную ночную сорочку?

Я все-таки “разлучаю голубков”, хватаю самое ближайшее одеяло с постели, набрасываю его на себя, заслоняя свое тело от ехидных насмешливых взглядов Владислава Каримовича. Впрочем, за моими маневрами он наблюдает с неменьшей язвительностью. Черт с ним. Лишь бы не пялился!

– Моя горничная тебя переодевала, Цветочек, – снисходительно роняет Ветров, – можешь не прожигать меня взглядом насквозь. Я к тебе и пальцем не прикоснулся. Даже не подглядывал.

– Ага, только сеанс ночных объятий мне устроили, – вспыхиваю я, пытаясь успокоиться. Ничего не было. Ничего! Фух!!!

– И ты могла не торопиться из них выбираться, – вальяжно тянет Владислав Каримович. Я осознанно игнорирую эту фразу. Не хочу даже думать, что он говорит всерьез.

– Почему я здесь? – я все-таки отваживаюсь на этот вопрос.

Почему я здесь – в его спальне, в его постели, в его квартире, наконец!

– А ты не помнишь, Маргаритка? – он, кажется, надо мной издевается. Потому что да, я не помню.

Вообще не помню, чем закочился вчерашний вечер.

Бокал шампанского помню. Неторопливый вальс под прицелами десятков любопытных взглядов его гостей. Как прожигал мне спину взор его отца…

А еще помню, как слипались мои глаза… Как я обмякла, так и не покинув жесткой хватки моего босса. И горьковатый привкус на языке.

– Какая-то гадость была в том шампанском, – медленно проговариваю я, скорее для себя, чем для слушающего меня мужчины, – снотворное, я полагаю? И кто же меня им угостил? Вы?

Слишком уж подозрительным было его предложение “один бокал и один танец”. Напоить и протянуть время, пока снотворное подействует.

– Какая ты все-таки умная девочка, Маргаритка, – почему-то даже насмешливое одобрение в голосе Владислава Каримовича звучит как издевка, – да. Я. Меня бы не поняли, если бы моя невеста после помолвки пошла к метро.

Боже…

У меня аж земля под ногами пошатывается.

Эта игра зашла слишком далеко!

Он притаскивает меня к себе домой, рядит в чьи-то тряпки. Чьи? Ланины? Точно, у нас же один с ней размер. Боже, какая гадость. Сейчас же бы избавилась от этой клятой комбинации, если бы в поле моего зрения имелась другая одежда.

– Владислав Каримович, – я крепко стискиваю себя за плечи, заставляя себя вытянуться в струнку, чтобы выглядеть как можно непреклоннее, – я боюсь, что мне придется напомнить вам о границах. Вы вынудили меня играть роль вашей невесты на вечеринке, но насчет продолжения разговора не было. И даже не заводите.

Он смотрит на меня долгим, пристальным взглядом, затем насмешливо дергает уголком рта.

– Боюсь, что ты неправильно поняла мои требования, Маргаритка. Я не требовал сыграть мою невесту на вечеринке. Ты должна была согласиться выйти за меня замуж. По-настоящему. И ты это сделала. Правильный выбор! Я одобряю!

У меня перед глазами будто раскрывается холодный бездонный космос. Что? Как это вообще можно адекватно понять! Нет, определенно, в своих попытках меня доканать он наконец-то приблизился к красной линии.

Но он же не может говорить это всерьез! Или может?

Такие люди как Владислав Ветров не женятся на ком попало, ими руководит либо строгий расчет, либо неуемное наваждение. С расчетом, понятное дело, меня иметь не стоит. Второй вариант – тоже смешной, потому что девочки его класса – типичная Лана Михальчук, с её длиннющими ногами и идеально-салонным имиджем. Чем я могла снести ему крышу? Спринтерской скоростью, с которой носилась по его поручениям? Или мои мешки под глазами не оставили его равнодушным?

– Идем, – наконец соизволяет уронить Владислав Каримович, – подробные объяснения я дам тебе за завтраком.

– Я не собираюсь с вами завтракать! – я сама себе сейчас напоминаю разъяренную кошку, вздыбившуюся от хвоста до загривка. – И замуж за вас тем более!

Даже если это всего лишь продолжение его спектакля, чтобы насолить Лане – я не готова к такому.

– Значит, ты соберешься, – Владислав Каримович просто пожимает плечами, будто мы обсуждаем замену офисного принтера. Не нужно сейчас – пригодится после! Всего-то!

Он выходит из спальни, просто оставляя меня тут одну. Идиотское положение. Совершенно не представляю, что мне тут делать. Усесться на кровать и молча игнорировать требование босса? Хорошая идея. Заманчивая! Но я его знаю – я так и до вечера просижу.

Идти за ним? Выслушать все его объяснения, продолжив стоять на своем, в том числе и на том, что замуж за него я не пойду, ни за какие коврижки, пускай возвращает свою Лану без моего участия? Да, максимально дельный вариант!

А что делать с моим внешним видом? Своей одежды – ни того платья, в котором я была на вечеринке, ни своего офисного наряда в спальне на видном месте не лежит. Расхаживать по чужой квартире в кружевной комбинации, сквозь которую просвечивают те места, которые я бы предпочла своему начальнику не показывать – идея плохая сама по себе.

Ходить по его квартире, не выпутываясь из одеяла? Нет, я в курсе, что для своего босса являюсь отчасти любимой клоунессой, издеваться над которой является жизненно-необходимой его потребностью, но чтоб настолько выставлять себя в глупом свете…

– Маргарита Александровна… – негромкое покашливание от двери спальни заставляет меня вздрогнуть и еще сильнее съежиться, пряча наготу в одеяле.

У дверей стоит девушка, в черных брючках и черной рубашке с коротким рукавом. Русые волосы стянуты на затылке заколкой, макияж и маникюр отсутствуют как данность. Прислуга. И это я понимаю не в уничижительном ключе, просто как статус по жизни. Прислуга высшего класса, вышколенная и педантичная до последней буквы.

В руках у девушки яркое розовое платье. А это еще зачем?

– Меня зовут Маша, – тем временем представляется это внезапное явленье, – Владислав Каримович велел мне помочь вам переодеться.

– В это? – я опускаю замечание, что переоденусь я как-нибудь сама, без посторонней помощи, и критически оглядываю платье в её руках. Короткое, вызывающе броское, вырез на груди еще ничего, но мог быть и поскромнее.

Я бы такое ни в жизнь не взяла для себя!

– Да, – кивает Маша, – Владислав Каримович сам его для вас выбрал.

Она говорит так, будто меня это как-то должно тронуть. Я же еще меньше хочу надевать теперь эту дурацкую тряпку. Пусть выбирает платья для Ланы. Тем более, что это наверняка для нее и было, а мне сейчас списывают по принципу "а шоб не пропало". Фу!

– Принесите хотя бы то платье, в котором меня сюда привезли, – прошу я, сжимая пальцами переносицу, – я не надену этот ужас.

Маша замирает истуканом. Я прям вижу, как напрягается её лицо и стекленеют глаза. С места за другим платьем она даже не двигается.

– В чем дело? – пристально вглядываюсь в лицо девушки, пытаясь считать эмоцию четче. Злость? Нет. Ступор? Не похоже. Паника? Да, пожалуй!

– В-владислав Каримович сказал, – Маша очень нервничает, по всей видимости – она надеялась, что к этой части её распоряжения нам переходить не придется, – можете выйти к завтраку в этом платье или в том, в чем вы есть сейчас. Ничего другого не будет.

Заканчивает девушка уже багровой от смущения. И это меня этот мерзавец именует Цветочком? Тут же налицо отчаянный дискомфорт от необходимости выполнять приказ.

И все-таки мерзавец. Как я хочу сейчас его убить за всю это гребаную тиранию. Что ж, вдох-выдох, Рита, и представь, какое блюдо будет менее омерзительным на вкус.

В твоем меню – откровенное платье, кружевная комбинация, одеялко… Потрясающий выбор, аж глаза разбегаются!

Ну, что ж, в последний раз я тебе подыгрываю, Владислав Каримович!

– Оставляйте платье, – сквозь зубы произношу я, ощущая, что еще чуть-чуть – и буду очень нуждаться в крепком успокоительном, – и выйдите. Я надеюсь, ваша помощь мне не настолько обязательна? Нет? Ну, слава богу, хоть какие-то мои границы здесь уважают.

Интересно, когда же он закончит надо мной издеваться?