Мой непокорный вампир

Глава 1. Мимолетная встреча

Впервые мы встретились на балу.

Не смейтесь. Это был именно бал — с костюмами, шикарными платьями — и масками, скрывающими лица, дающими то чувство безопасности, что стоит за многими ужасными поступками…

Я веселилась, одинаково опьяненная вином и всеобщей атмосферой безмятежности, безнаказанности, анонимности. Я делала колкие замечания женщинам и опасно флиртовала с мужчинами, делая им пошлейшие намеки. Ведь я знала, что этот бал — особенный. В полночь, когда пробьют огромные часы на стене бального зала, мы не снимем маски, о нет. Мы набросим черные плащи, скрывая платья и костюмы, надвинем капюшоны на лица, пряча лихорадочные блеск глаз — и разъедемся на такси, каждый — в свою сторону, каждый — в одиночестве.

Ведь таковы были Правила. А те, кто нарушает правила, больше не возвращаются на бал.

Конечно, уезжали не все. Многие поднимались наверх. Я слышала, там были отдельные комнаты, погруженные в полную тьму — даже там полагалось сохранять анонимность. Я видела, как женщины уводили кавалеров по лестнице, и до гостей доносился их затихающий вдали смех — низкий, чувственный, возбуждающий. Или мужчина уносил на руках очарованную красотку, полностью попавшую во власть его чар. Иногда это были не пары, а тройки… Здесь было возможно все. Ведь все, что происходит на Балу, остается на Балу…

Мне никогда не хотелось присоединиться к ним.

Я ни разу не заходила дальше флирта — пусть и горячего, дерзкого, кружащего голову. Дожидалась полуночи в зале, кружась в танцах, болтая, смеясь — но избегая даже малейших прикосновений. И тенью ускользала от навязчивых поклонников, скрывшись в бархатных объятьях плаща. Возвращалась домой — пылающая, неудовлетворенная… нетронутая. Всегда.

Поэтому я вот уже пятый сезон получала приглашение на Бал — в числе немногих избранных.

Могла ли я знать, как всегда, выбирая белоснежное платье невесты в качестве маскарадного костюма, что этот раз изменит все?

* * *

Все началось как обычно.

Я сбросила на руки дворецкому мой плащ, взяла бокал с розовым шампанским и тут же была окружена мужчинами. Маска скрывала мое лицо, парик изображал шикарные белокурые волосы, собранные в высокую прическу, украшенную сверкающими в лучах света стразами, а платье с корсетом делало мою и без того прекрасную фигуру безупречной. Кто мог устоять? Сверкая зелеными линзами в прорезях атласной маски, я отвечала всем кавалерам без исключения, даря каждому из них надежду, которую я не собиралась исполнять.

Но спустя три танца и несчетное количество бокалов я почувствовала себя дурно. Такое со мной случалось впервые — я была опытной тусовщицей, умевшей пить не хуже любого мужика, и дурнота от алкоголя была для меня непривычна. Окинув взглядом залу, я поборола подступающую тошноту и смогла сфокусировать взгляд на двери, прятавшейся среди высоких панорамных окон — она вела на балкон. Не без труда добравшись до нее, я выскочила на улицу, резко вдыхая свежий морозный воздух — начало ноября в этом году выдалось на редкость холодным, словно не осень на дворе, а самая настоящая зима.

От мороза по телу побежали мурашки — мое открытое платье с глубоким декольте совершенно не защищало меня от ледяного ветра, как и атласные перчатки, тончайшие чулки и лаковые туфельки на шпильках. Но я не спешила уходить, чувствуя, как постепенно от чистого воздуха проясняется в голове и отступает дурнота. Я взялась за перила и осмотрелась — балкон выходил прямо на лес и казалось, что снаружи нет ни единой живой души — вся жизнь сосредоточилась внутри, в душной бальной зале, где толпились разодетые люди. А здесь была лишь я, снег и темный, непроницаемый лес, едва-едва освещенный по краю светом из окон и слабым светом звезд — ночь была совершенно безлунной.

Не знаю даже, что произошло первым — услышала ли я вкрадчивый, чуть хрипловатый шепот прямо у своего уха, или почувствовала, как пиджак укутывает мои плечи?

— Ты совсем замерзла, милая. Позволь мне тебя согреть?

Но это была не просьба. Это была мольба, словно умирающий от жажды просит глоток воды. Это был приказ, словно повелитель обращается к нижайшему из своих рабов. Это был голос, ради которого я готова была умереть — стоило ему лишь сказать.

Без слов, без сопротивления, без мыслей я тут же подалась назад, в объятия этого странного незнакомца, чувствуя, как сильные руки обхватывают меня, обнимая, прижимая к твердому, мускулистому телу. Горячие пальцы сжали мою грудь, а губы приникли к шее в страстно-остром, почти болезненном поцелуе.

— Скажи, что ты согласна, милая, я не могу без этого, — снова обдал мое ухо горячим дыханием прерывающийся шепот, — Скажи это, детка.

— Да, да, согласна, да, — пробормотала я — губы слушались меня едва-едва. Не зная, на что я соглашаюсь — да и не желая этого знать.

Объятия стали еще сильнее. Одна рука скользнула с моей талии ниже, медленно лаская мой живот, а вторая пробралась под платье, исследуя мою грудь, лаская сосок двумя пальцами, пощипывая и поглаживая так, что мне хотелось кричать — но горячие, страстные губы поймали мой крик, и он утонул в поцелуе, слаще которого я никогда не знала. А спустя какое-то время — я уже не понимала, секунда прошла или час — губы снова вернулись к моей шее, язык прошелся по ней от уха вниз, оставляя влажную дорожку, которую тут же куснуло морозом, но чувство холода тут же утонуло в другом, гораздо более остром и сладком. Острые зубы коснулись моей шеи, надавили, протыкая кожу, и тут же горячие губы прижались ко мне, ведомые древней как мир жаждой. Ужасная боль, которая, казалось, должна была отпугнуть меня, лишь сделала сильнее мою страсть, и я со стоном подалась бедрами назад, прижимаясь к незнакомцу, ощущая телом его возбуждение. Его руки скользнули вниз, приподнимая мое платье, добрались до резинок на чулках, горячей лаской прошлись по полоске нежной, гладкой кожи — и продолжили свой путь вверх, вверх…

Еще минута, и я бы окончательно потеряла голову, но вмешалась судьба...

Глава 2. Беспокойная ночь

Холод все сильнее беспокоил меня, пощипывая открытую кожу. Так что я поспешила вернуться в залу. Войдя внутрь, я на миг замерла, оглушенная громкой музыкой, ярким светом и душным, горячим воздухом. Пытаясь прийти в себя и сориентироваться, почувствовала легкий зуд на шее, в том самом месте… Сейчас уже воспоминания расплывались, и я не могла сказать с уверенностью — укусил ли незнакомец меня в шею, или это мне лишь приснилось?.. Машинально я провела рукой по шее, но не обнаружила никаких ранок, однако, посмотрев на руку, я увидела размазанную по пальцам капельку крови. Повезло, что сегодня я надела перчатки-митенки, и замарала кровью только свою руку, а не деликатную белоснежную ткань. Я машинально облизнула палец раньше, чем подумала что делаю, но и в самом деле — не об белое платье же вытирать. Во рту разлилась странная островатая горечь, и я на миг усомнилась — а не острый ли соус я слизнула с руки? Но соусу было неоткуда взяться — на Балу гостей ждал лишь алкоголь в совершенно невероятном ассортименте и количестве, еды же никакой не было, кроме нескольких скромных закусок. Да и вкус был знакомый, чуть солоноватый, с металлическим привкусом — вкус крови. Но я не долго об этом думала — гораздо больше меня интересовал вопрос, как побыстрее выбраться отсюда.

Осмотрелась, нашла глазами выход и направилась туда, лавируя между танцующими парами и обходя скопления людей. Пара минут — и я набрасываю плащ.

Такси, двадцать минут пути, и вот я дома.

Ключ в замке повернулся с неожиданно противным скрежетом. Я поскорее скользнула в квартиру и принялась сбрасывать с себя одежду, совершенно о ней не заботясь. Перчатки, платье, парик — все полетело на пол. Чулки же, не пережившие такого обращения, сразу отправились в мусор. А вот линзы пришлось вынимать аккуратно — а то и без глаз недолго остаться. Сбросив белье, я забралась в ванну и включила горячий душ с максимальным напором.

Упругие струи хлестали мое тело, согревая и массируя кожу, но обычного приятного чувства тепла и комфорта я так и не дождалась. В голове царил сумбур, мысли путались и разбегались, к горлу то и дело подступала тошнота. Поняв, что желанного расслабления мне сегодня не добиться, я выбралась из ванны, наскоро обтерла тело мохнатым полотенцем и не одеваясь забралась в постель, укрывшись до самого подбородка теплым одеялом. Любимое пуховое одеяло обняло меня, даря такое привычное ощущение уюта, но лучше мне не стало. Беспокойный взгляд перескакивал с одного предмета на другой, со шкафа на огромный плоский телевизор, с уютного глубого кресла, где я так любила читать вечерами — на элегантные портьеры, идеально вписывающиеся в интерьер и стоившие мне года поиска и совершенно космических денег… Но вся подобранная с любовью и вниманием обстановка казалась чужой и совершенно не помогала успокоиться. Сегодня пословица о помогающих стенах оказалась не к месту.

Невероятно, но бросив взгляд на часы, я поняла — еще только девять вечера! А ведь я никогда не возвращалась домой раньше трех утра в день Бала! Обычно после окончания Бала в полночь я на минутку забегала домой, меняла наряд и прическу и отправлялась в один из своих любимых баров — и что со мной произошло?

Мысли о барах и алкоголе заставили меня лишь сильнее укутаться в одеяло. На душе было удивительно неспокойно, пальцы ног и рук по-прежнему оставались ледяными, а сердце то пускалось галопом, то пропускало несколько ударов… Я совершенно не понимала, что со мной происходит.

Попытки уснуть не дали никакого результата. Стоило мне закрыть глаза — и, казалось, я снова слышу этот горячий шепот у самого уха, чувствую на коже жар дыхания… Эти ощущения были такими реальными, что я едва сдерживалась, чтобы снова не прошептать «Да!» в ответ на незаданный вопрос.

Я ворочалась до рассвета, то проваливаясь в чуткую, зыбкую дрему, то просыпаясь, вскакивая в кровати с учащенным пульсом и сбившимся дыханием, и потом опять лежала в кровати без сна. Но стоило мне увидеть в окне розовеющее  от первых лучей восходящего солнца небо — и я уснула спокойным, глубоким сном без всяких сновидений.

* * *

Проснувшись, я долго не могла понять, где я нахожусь. В комнате было совершенно темно, телефон, по привычке засунутый под подушку, был полностью разряжен, и я, лежа в темноте и тишине, пыталась осознать себя. Наконец, я проснулась достаточно, чтобы добрести до выключателя, в который раз обещая себе поставить ночник. Взяла с зарядки планшет и посмотрела время — 23:22 минуты. Невероятно, я проспала весь день и вечер? Конечно, для меня было нормальным просыпаться после вечеринок позже обычного — но не настолько же!

Пребывая в легком шоке, я побрела на кухню, запустила кофемашину и дождалась чашечки ароматного кофе. Приятная горечь привычно разлилась во рту горячей волной, принося чувство покоя. Ведь сидеть утром с чашечкой кофе, сонно тыкаясь в телефон — что может быть более обыденным и привычным? Вот только сейчас была глубокая ночь.

Сделав еще пару глотков, я открыла холодильник и замерла в недоумении: несмотря на полки, забитые моими любимыми продуктами, и то, что я не ела ничего со вчерашнего обеда, есть мне не хотелось абсолютно. Больше того — от вида еды меня немного замутило, как напоминание о вчерашнем…

Вчера…

Стоило мысленно коснуться вчерашнего вечера, и вот я снова на балконе, ветер холодит мою кожу, а горячее дыхание щекочет шею. От этих воспоминаний мурашки побежали по всему моему телу, и я впервые за все пять сезонов пожалела о полной анонимности Бала — при всем желании прекрасный незнакомец не сможет найти меня.

Я вздохнула, захлопнула пищащий холодильник и вернулась в постель, захватив кофе с собой. Подключив телефон на зарядку, я включила его и с удовлетворением отметила полное отсутствие пропущенных звонков и сообщений. На время Бала я всегда брала отпуск на работе, и с радостным предвкушением рассказывала друзьям и коллегам о предстоящем увлекательнейшем путешествии в забытую богом деревушку в Сибири, где меня ждет троюродная бабка моего бывшего мужа, ставшая мне за время нашего краткого, но бурного брака практически второй матерью. Не забывала я и горестно развести руками, описывая качество местной связи — так что никому из знакомых и в голову не приходило в эти две недели пытаться связаться со мной. А если и пытались — я спокойно игнорировала их, имея убедительное объяснение на будущее.

Глава 3. Выхода нет?

Я сидела на кровати, зябко кутаясь в тонкий шелк пеньюара. Хотя в квартире было тепло, а дверь на балкон — плотно закрыта, по моей коже то и дело пробегали мурашки. То ли от недавней прогулки, то ли от холодного взгляда незнакомца, который я то и дело ловила на себе.

Высокий рост, статная фигура, русые волосы до плеч, то и дело непослушными прядями падающие на лицо. Сильные руки, скрещенные на груди так, что бицепсы явственно проглядывали через слишком тонкий для поздней осени кожаный пиджак. Черная кожа, черный шелк, черные джинсы. И невероятные глаза, словно прозрачный лед Байкала над самой глубиной — искрящаяся на солнце изумрудная зелень, таящая под собой смертельную опасность…

Вампир. Так сам он сказал мне, после того, как снял морок — именно им объяснялось мое странное состояние и на Балу, и сейчас.

«Вампиры могут влиять на сознание людей по своему желанию». Он произнес это таким спокойным, будничным тоном, а я почувствовала, как внутри все перевернулось. Чего я ожидала? Не знаю. Но и в самых кошмарных видениях я не представляла такого — вампира, сидящего с бесстрастным лицом на диване в моей комнате.

«Вампиры не могут войти без приглашения». Глубокий, чуть хрипловатый, низкий голос звучал чарующе даже без дополнительных чар. Но слова, что он произносил, заставляли меня цепенеть от страха. Особенно когда он заметил, как мой испуганный взгляд метнулся к шкафу, где в углу полки стояли иконы — мамина забота. В тот момент я впервые увидела его улыбку — пухлые, соблазнительные губы чуть изогнулись самыми  уголками и немного приоткрылись, обнажая острые кончики белоснежных клыков:

— Это все — полный бред. Иконы, кресты, молитвы. Святая вода, серебро, чеснок. Соль… Вербена! —  Тут он рассмеялся, и не будь ситуация такой жуткой — я бы влюбилась в него за один этот смех. — Кто вообще мог до такого додуматься, кому помешала эта милая, безобидная травка?  — И он снова замолчал, так же резко, как и заговорил.

Мы сидели в молчании. Его глаза беззастенчиво сверлили меня, осматривая с ног до головы, а я чувствовала себя все более беззащитной, стискивала изо всех сил мягкую ткань халата. И вдруг поняла: это ведь он заставил меня так вырядиться! Наверняка стоял на балконе, смотрел за мной сквозь стекло, оставаясь скрытым во тьме, и приказывал мне надеть сексуальный наряд!

Эта догадка окончательно вывела меня из себя. Я не знала, что сделаю в следующий миг — разрыдаюсь или закричу, настолько сильными и противоречивыми были чувства, терзающие меня. Собравшись остатками сил, я резко встала, схватила с кровати длинный махровый халат и закуталась в него поверх пеньюара. Мне стало чуть теплее — и капельку легче.

— Зачем ты здесь?... — выдавила я с трудом, стараясь не смотреть на пугающего незнакомца.

Он вздохнул, словно собираясь с мыслями. Встал, прошелся туда-сюда по комнате. Я не сдержалась, подняла глаза и залюбовалась его крепкой фигурой — в каждом движении чувствовалась сила, звериная грация. А уж как джинсы обтягивали его бедра… Тряхнув головой, я усилием заставила себя поднять глаза на лицо вампира, и поймала его насмешливый взгляд — похоже, он читает мои чувства как открытую книгу. Стыдливый румянец залил мои щеки, но я лишь сильнее стиснула зубы и не отвела взгляд.

Опять вздохнув, он снова уселся, развалившись в кресле и вытянув перед собой скрещенные ноги. Длинные, изящные пальцы он медленно переплел перед собой и уложил на живот.

— В общем, девочка, такие дела. Вчера я пил твою кровь, как ты, может быть, помнишь, — До этого момента все воспоминания вечера словно таяли в дымке, ускользая каждый раз как я тянулась к ним — но теперь все вдруг стало кристально ясным. — Для нас, вампиров, это обычное дело — немного чар, выпить крови, возможно, заняться сексом… — Он снова плотоядно осмотрел меня, и мне показалось, что он сейчас облизнется, как зверь, увидевший кусок свежего мяса. Но он сдержался и продолжил: — Но нас так грубо прервали, что я не закончил ритуал. И, что еще более досадно, — он скривился, словно лизнул лимон, — я… Я прикусил язык! — Несмотря на всю жуть ситуации я не смогла удержаться от смеха. — Не смейся, дослушай сначала! — Вампир явно досадовал на свою оплошность и особенно — на то, что приходится рассказывать о ней мне. — Все бы ничего. Но капля моей крови попала тебе на плечо, а затем…

— Я слизала ее… — Воспоминание мгновения вспыхнуло в моей голове: вот я удивленно смотрю на капельку крови на пальце, не понимая, чем мне ее стереть, и машинально подношу пальцы к губам… Кажется, я даже почувствовала этот странный вкус на языке. Действительно, смеяться мне совсем расхотелось. Я во все глаза смотрела на вампира, а чувство ужаса затапливало меня, грозя в любой момент выйти из берегов.

— Ты выпила мою кровь, и тем самым начала ритуал инициализации. Но я не могу сделать тебя своей! — Сквозь напускное безразличие все сильнее проступали человеческие чувства: злость, растерянность и даже, кажется, немного стыда. — Старейшина все мне сказала! Если я сейчас приму тебя в клан, то ближайшие двести лет инициация для меня будет закрыта. А зачем ты мне? Я даже не знаю тебя! Я не хочу быть рядом с тобой следующие несколько веков. Наш клан — это куда более близкие отношения, чем в людской семье, мы больше, чем родители и дети, чем братья и сестры, мы по-настоящему близки друг другу. И тебе нет места среди нас!

Все еще борясь с подступающим к горлу страхом, я не могла понять — в чем же проблема ситуации?

— Ну я и не настаиваю. Я и не хочу быть вампиром. Просто уходи и оставь меня, забудь, сотри мне память, или что там вы делаете в таких случаях! Никто и не поверит мне, но я и не расскажу, никогда, ни за что! — Я отстраненно, словно со стороны, слушала собственную сбивчивую речь, отмечая истерические нотки. Наконец, мне удалось заставить себя замолчать, с тяжело бьющимся сердцем дожидаясь ответа вампира. Ведь будь все так просто — его бы не было сейчас здесь, и не было бы всего этого разговора…

Глава 4. Пробуждение

Просыпалась я медленно, тяжело. Словно вернулась недалекие студенческие годы, когда еще не умела ни пить, ни принимать превентивные меры против похмелья. Ноющая боль в висках, все тело будто избито, слабость ужасная и мучительная жажда — вишенкой на торте этого мерзкого утра. Кое-как открыв глаза я поразилась царившей вокруг темноте. Кое-как дотянулась до телефона — 21:15.

«Ну хоть не десять вечера, как вчера», хмыкнула я.

Вчера...

Воспоминания нахлынули удушливой волной, мигом приводя меня в состояние паники. Неудержимая дрожь затрясла мое тело, так что зубы застучали. Я не верила тому, что вспоминала — просто не могла. Разве такое может быть? Но оставался способ проверить...

Содрогнувшись, как от порыва ледяного ветра, я резким движением отбросила одеяло и села в кровати, рассматривая свое тело. Свое обнаженное тело.

Тут и там виднелись синеватые пятна засосов, а ниже... Внутренняя сторона бедер была вся в пятнах размазавшейся и засохшей крови.

Вчерашний кошмар оказался правдой. Я не только лишилась девственности, которую так бережно хранила все студенческие годы и после, выбираясь из самых запутанных ситуаций с мужчинами без потерь.

Я приговорена к смерти.

От мыслей о моем вчерашнем энтузиазме в вопросах решения «нашей маленькой проблемы» меня затошнило. Я пыталась бороться, но организм взбунтовался не на шутку — и вот я уже сижу, обняв унитаз, и содрогаюсь от спазмов, терзающих мой несчастный пустой желудок. Такой красивый унитаз — я очень долго искала именно такую модель, которая идеально впишется в мой идеальный ремонт.

Я с такой любовью и щепетильностью обустраивала свое маленькое гнездышко, готовясь прожить здесь долгие и счастливые годы...

Эта мысль стала последней каплей — слезы полились ручьями из глаз, и я совершенно не пыталась их сдержать. Отчаяние, горькое и бездонное, накрыло меня тяжелым одеялом. Я рыдала, кричала и выла, впервые в жизни не беспокоясь о том, что подумают люди, если услышат меня. Я громила квартиру, срывая вещи со своих мест, швыряя в стены, разбивая в осколки. Ничего больше не имело смысла и цены. Ведь у меня отнимали самое дорогое, что есть у человека — мою жизнь.

Обессилев, я упала на кровать, сжавшись в комочек под одеялом. У меня больше не оставалось сил на буйства.

Но апатия медленно сменялась яростью.

Я не хочу умирать.

Я отказываюсь умирать!

С чего вообще этот мудак решил, что может вот так запросто отнять у меня мою жизнь?!

Сжав зубы, я снова встала с кровати. Все еще дрожащая и слабая от недолгого, но отчаянного приступа ярости, но теперь — полная уверенности: я не отдам свою жизнь так просто.

* * *

Горячий душ смыл с меня кровь и усталость, и в обжигающем, ароматном кофе чувствовался вкус надежды. Я ощутила ужасный голод — и не удивительно, ведь я так давно не ела! Так что я быстренько собрала себе несколько бутербродов из найденного в холодильнике. Куриная ветчина, яйцо, два вида сыра и нарезка овощей. Уложив все на нежных тостах с хрустящей корочкой, я задержалась у холодильника, глядя на майонез, который держала исключительно для гостей. Если мне осталось жить всего месяц, стоит ли переживать о фигуре? С этими мыслями я добавила майонез в мои бутеры и уселась в кресло, расположив тарелку и чашку на плоском подлокотнике.

Итак, что мы имеем... Под приятный хруст овощей и тостов я принялась старательно припоминать все, что говорил мне вампир. Фактов там было не слишком много, так что до главного я добралась почти сразу — и даже перестала жевать от того, насколько все было просто.

Я должна стать вампиром. Тогда смерть не будет мне грозить — по крайней мере, так быстро. Мой вампир не хочет меня обращать. Значит, или нужно найти другого — или заставить его захотеть...

Отложив недоеденный бутерброд, я встала и подошла к единственному чудом уцелевшему зеркалу, не обращая внимания на захрустевшие под подошвами тапок осколки стекол, зеркал и посуды. Сбросив халат на стул, я внимательно осмотрела себя.

Высокая, стройная, подтянутая фигура, идеально вписывающаяся в образ современной фитоняши — звезды инстаграма. Каких огромных усилий мне стоило поддерживать ее — но я считала, что эти усилия полностью оправданы.

Я повернулась к зеркалу спиной. Соблазнительный изгиб поясницы, переходящий в упругие ягодицы. Стройные длинные ноги без единого волоска. Спину и плечи закрывают шелковистой волной густые, черные, блестящие локоны — моя гордость и очередное вложение немалых средств.

Теперь я повернулась к зеркалу лицом. И тут было чем гордиться — изогнутые брови, большие глаза кофейно-золотистого цвета с длинными натуральными ресницами, высокие скулы, пухлые губы — все это на чистой, чуть загорелой, матовой коже. Удовлетворенно кивнув, я опустила взгляд ниже. Высокая грудь третьего размера, тонкая талия, переходящая в сексуально-широкие бедра.

У меня не было никаких замечаний к моей внешности.

К тому же, вампир уже однажды выбрал меня — среди множества прекрасных женщин на Балу.

Значит, у меня есть все шансы очаровать его снова.

Влюбить в себя, подчинить и получить свой единственный шанс.

Глава 5. Ночной гость

Ночь предстояла долгая — спать было нельзя. Если вампир решит снова навестить меня сегодня, я должна буду встретить его во всеоружии. Я набросила халат, снова устроилась в кресле и уже подняла бутерброд, как мелькнувшая мысль заставила меня застыть с открытым ртом. Вчера, когда я сменила махровый халат на шелковый пеньюар — это явно было внушение вампира. Да и дальше… Я почувствовала, как краска заливает щеки и шею от мысли о вчерашней ночи. Но мне необходимо было обдумать все как следует.

Медленно и тщательно пережевывая еду, я старательно вспоминала. И поняла, что отрицать влияние чужой воли на мой рассудок глупо — в каком бы стрессе я не была, выйти практически голой на балкон в ноябре — это уж слишком. Значит, вампир. Я отпила кофе и продолжила размышлять вслух:

— Он каким-то образом приказывает мне. Но при этом, как ни странно, спрашивает разрешения на свои действия. Значит… — Я подняла вверх указательный палец с торжествующим видом, — мне достаточно запретить ему — и он не будет этого делать! Похоже, это так работает.

«А вдруг он уже наблюдает за мной», — словно током ударила меня новая догадка.

— Запрещаю, запрещаю! Запрещаю влиять на меня, входить в дом, запрещаю прикасаться ко мне! Я запрещаю тебе, вампир! — в панике закричала я, повторяя одни и те же слова снова и снова: — Запрещаю! Уходи, не прикасайся, не входи в мой дом, не влезай в мою голову!

Не знаю, сработало ли это, но я почувствовала себя немного спокойнее. И принялась дальше продумывать мой план, время от времени строго выговаривая балконной двери:

— Я запрещаю тебе входить!

— Я запрещаю тебе влиять на меня!

— Я запрещаю тебе прикасаться ко мне!

Я умылась и сделала себе идеальный легкий макияж в стиле «нюд», осторожными умелыми штрихами подчеркнув все достоинства моего лица. Надела вполне уместные дома драные джинсы и футболку. На первый взгляд — самая обычная одежда, но на деле дырки на джинсах располагались в стратегически выгодных местах, приоткрывая достаточно, чтобы возбуждать фантазию и дразнить, и в то же время — слишком мало, чтобы их обладательница не казалась легкодоступной. А футболка — та вообще была шедевром дизайнерской мысли. Классический крой, неглубокий вырез, рукава. Нежнейший трикотаж свободно облегал фигуру. Но вот грудь и особенно — соски он подчеркивал до мельчайших деталей, стоило только немного сменить позу, расправив плечи и немного откинувшись назад. Так что футболку я берегла для особых случаев — а что может быть более особым, чем свидание, от которого будет зависть моя судьба и жизнь?

Бросив внимательный взгляд в зеркало, я решила — готова. Удобно устроилась и приготовилась ждать.

— Я запрещаю тебе входить!

И я практически подпрыгнула в кресле, когда в ответ на очередное «Запрещаю!» вдруг раздался насмешливый низкий голос:

— Ну что же, Леночка. Тогда выходи ко мне на балкон. Или ты хочешь, что бы я… ушел?

Последнее слово прозвучало глуше, тише — и с явной угрозой. Не знаю, разгадал ли вампир мой план, или просто был уверен, что я дорожу его бесценным обществом, но я все же решила подыграть ему — снова вздрогнула, резко встала и направилась к балкону, захватив из прихожей высокие теплые сапоги и длинный пуховик.

В этот раз он не стал обнимать меня, согревая своим телом, так что даже в пуховике мне было зябко. Краем глаза я заметила, как краснеет кончик носа и выругалась про себя — красноносую девицу сложно назвать сексуальной. Вампир тем временем молчал. Он стоял, опираясь локтями и спиной о перила балкона и внимательно разглядывал меня.

— Все же блондинкой ты мне нравишься куда больше, — заметил он совершенно бесстрастно.

«Словно выбирает между корейкой и лопаткой», — мелькнуло мерзкое, но — увы — точное сравнение. Для вампира я была всего лишь вкусным десертом. Решив брать нить разговора в свои руки, я произнесла:

— Я разрешу тебе войти, если ты пообещаешь… не трогать меня. И не влиять на мое сознание! — я добавила в голос немного дрожи, но в то же время явно обозначила призыв: я словно бы упрашивала его согласиться — и затем нарушить все обещания. И вампир клюнул.

— Хорошо, хорошо, детка. Все будет так, как ты захочешь.

Кивнув, я произнесла строгим тоном:

— Я разрешаю тебе войти.

И, наконец, вернулась в теплую комнату. Сбросив пуховик, я в очередной, бессчетный раз за сегодняшний вечер плюхнулась в любимое кресло, старательно отводя взгляд от вампира, но стараясь наблюдать за ним краем глаза.

Мужчина же вошел в комнату и остановился в недоумении. Мне даже показалось, что на миг на его лицо набежала тень стыда — но тут же исчезла, уступив место привычной холодной надменности.

— Что это? — он обвел рукой бардак в комнате.

Я умышленно не стала убираться. Пусть видит во мне несчастную жертву, а не хищницу, вышедшую на охоту — ведь именно на таких мужчины клюют.

Так что в ответ на вопрос вампира я стыдливо опустила глаза и словно бы смахнула рукой слезу с ресниц:

— Я… расстроилась, когда проснулась и вспомнила… Что должна… должна… Что я… — Тут уже я вовсе не играла. На самом деле эти ужасные слова никак не хотели срываться с моего языка, как я не выталкивала их. Я предприняла еще попытку: — Ты сказал, или стать монстром, или… — Рыдания сдавили мое горло так, что я начала задыхаться. Но спустя несколько безуспешных судорожных вдохов воздух снова начал поступать в мои легкие с громкими всхлипами, а слезы полились ручьем. Я мысленно поставила себе отлично за использование только стойкой косметики, и аккуратно закрыла лицо руками, стараясь не смазать макияж.

Глава 6. Увидеть Париж...

Пробуждение вышло странным.

Смартфон сообщил, что до рассвета еще больше трех часов, а значит — нет никакой причины просыпаться, но глаза сами собой раскрылись. Вполне возможной причиной этого можно было считать мужчину, который обнимал меня сзади, уютно устроив руку на моей талии, и посапывал мне в ухо — никогда раньше мне не приходилось просыпаться в одной кровати с мужчиной! События ночи постепенно всплывали в голове, будоража мысли. Могла ли я считать секс проявлением симпатии? Мужчины ведь такие... животные. Не думаю, что мужчины-вампиры далеко ушли от обычных, а ведь не зря про них говорят: «Секс — не повод для знакомства».

Как следует обдумав эту мысль, я решила не обольщаться интересом вампира к моему телу и все-таки попытаться вызвать в нем более глубокие чувства.

Определив план действий в общих чертах я почувствовала жуткий голод — впрочем, не удивительно, принимая в расчет как мало я ела и как много ели меня... Даже если укусы вампира не несут в себе никакой опасности, регулярная кровопотеря вряд ли пойдет организму на пользу.

Вздохнув, я аккуратно сняла руку вампира с талии, встала, бесшумно надев тапки, и тихонько похрустела в кухню, раздумывая о том, что стекло на полу — не лучший помощник шпиона. И совершенно не удивилась, услышав за спиной властный голос:

— Далеко собралась?

Командные интонации вмиг довели меня до бешенства, и я ответила, не сдерживаясь:

— Забыла спросить у тебя разрешение выйти в туалет! — Ворвалась в упомянутое помещение и хлопнула дверью так сильно, как только смогла.

Задержаться в туалете долго было проблематично, тем более я даже смартфон не взяла с собой, так что я приняла душ, применив на себе все имеющиеся в наличии маски и скрабы: для волос, для лица, для тела, для пяток. По ощущениям, вышла из душа я часа через полтора.

Бросила быстрый взгляд на кровать и не заметила там никаких движений. Вампир, казалось, крепко спал, но стоило мне сделать пару шагов по хрустким осколкам, как кровосос подал голос:

— Довольна теперь?

— Насколько это возможно в данной ситуации... — ответила я, стараясь добавить голосу как можно больше горького сарказма. Плечи вампира чуть дрогнули.

— Одевайся, пойдем прогуляемся.

— В половине шестого утра? Дорогой, даже самые упорные бары уже закрыты. Или мы в Мак? — произнесла я с насмешкой, но на самом деле и от Мака сейчас бы не отказалась — желудок ныл и был готов предательски подать голос, а в Маке неплохой кофе, да и мороженое вкусное. А раз уж мне осталось жить лишь месяц — можно и здоровенный бургер сожрать.

С удивлением я поняла, что мысль об оставшемся сроке почему-то не особо меня взволновала — я привыкла к идее скорой смерти и смирилась? Не могу до конца осознать реальность приближающегося конца моего существования? Или же, наоборот, я окончательно для себя решила бороться и победить в этой странной игре, где ставка — моя жизнь?

— Просто надень на себя одежду. Я жду тебя внизу, не задерживайся.

Смерив меня равнодушным взглядом, он, видимо, оценил длину моих мокрых волос, потому как счел нужным добавить:

— Волосы можешь особо не сушить, мы на машине.

Вышел он, для разнообразия, через дверь, аккуратно закрыв ее снаружи запасным ключом. Меня немного передернуло от того, насколько он освоился в моей квартире, но я решила пока не обращать на это внимание.

Открыла шкаф и, как и всегда, не смогла сдержать улыбку. Мой шкаф был прекрасен. Огромный, он легко вмещал в себя весь мой немалый гардероб. От детства простой русской девочки, выросшей в «хрущевке» в одной комнате со старшими братом и сестрой, у меня осталась мечта о собственном удобном шкафе, в котором будут храниться только мои вещи — в порядке и просторе. И, конечно же, купив квартиру я первым делом заказала себе именно такой шкаф.

Вот и сейчас я легко подобрала себе одежду. Задумавшись на минутку, я решила одеться в духе «своего» вампира, хотя обычно в моем наряде была максимум одна черная вещь за раз — я предпочитала более жизнерадостные цвета. Так что достала из шкафа прямую юбку чуть выше колена, тонкий кашемировый свитер с аккуратным вырезом и плотные матовые колготки — все черного цвета. Элегантные сапоги того же цвета из гладкой кожи без всякого декора отлично смотрелись с черным шерстяным пальто, немного приталенным и строго декорированным кожаными вставками и глянцевыми пуговицами.

Хихикнув, словно девчонка, таскающая мамину косметику, я вытащила из бельевого ящика самый яркий комплект красного белья и, довольная, принялась одеваться. И конечно, я не стала слушать бестолкового мужика и как следует высушила волосы и выгладила их утюжком до зеркального блеска — можно подумать, мужчины что-то понимают в длинных волосах.

Легкий макияж «вовсе я не накрашена, просто хорошо выгляжу» и завершила помадой естественного оттенка, подходящего к моей коже. И уже у двери осмотрела себя в зеркало и подумала, что чего-то моему образу не хватает. Снова визит в шкаф, цепкий взгляд скользит по шарфам, брошам и шляпкам — и вот оно! Роскошная шаль в ярко-алую шотландку, с черной бахромой по краю,  идеально завершила мой образ, добавив довольно жирный намек для вампира. Подхватив подходящую сумочку, я с сожалением обернулась на разгромленную квартиру — у меня почему-то было чувство, что я могу не вернуться… Но я снова отогнала неприятные мысли усилием воли и вышла, закрыв дверь на оба замка.

У подъезда меня ждала… Карета в мире автомобилей. Я впервые в жизни увидела такую вживую. Хищная морда с узкими фарами, состоящими из одних острых углов, футуристичные формы — и, конечно же, черный цвет. Логотип в виде щита показался смутно знакомым, но, сколько я не напрягала память, вспомнить название не смогла. Смогла только догадаться по размерам, что это — кроссовер.

Глава 7. Над облаками

Мы все ехали и ехали… Машина двигалась мягко, двигатель работал почти не слышно, а фонари за окном мелькали с невероятной скоростью... И вскоре фотографии Инстаграма стали расплываться перед глазами. Но поняла что уснула я только когда рука вампира осторожно потрясла меня за плечо.

— Уже Мак, наконец? Вроде он гораздо ближе был, — пробормотала я, не совсем понимая, где мы и что происходит. Снаружи доносился странный гул.

Вампир открыл дверь — и гул ворвался в салон, ударив по ушам. Я поморщилась, быстро проверила состояние макияжа, глянув в карманное зеркальце, и тоже выбралась из машины — моя дверь уже была открыта и мой вампир стоял там с выражением крайнего нетерпения на лице.

Я отошла от автомобиля, который тут же тронулся, и застыла, еле удерживая рот закрытым. Мы стояли на аэродроме. Буквально в нескольких метрах стоял маленький самолетик, гостеприимно раскрыв дверь, и явно ждал именно нас. Подав мне руку, вампир подвел меня к трапу. Все еще не в силах произнести от удивления ни слова, я молча поднялась. Молча села в кресло, молча пристегнула ремень. Молча, только все больше округляя глаза, осмотрела маленький, но до ужаса шикарный салон с уютными, просторными креслами, несколькими столиками и даже диванчиком.

Наконец, мерзкий вампир, видимо, достаточно насладившись моим ошарашенным лицом, заговорил:

— Заказывала Париж? Париж будет через 4 часа. Шампанское, шоколад, фрукты?

— Мясо? Или сыр хотя бы, — взяв себя в руки, я постаралась не выглядеть растерянной дурочкой. Хотя внутри все еще оставалась именно такой.

Вампир, видимо, незаметно для меня нажал кнопку — ко мне подошла изящная стюардесса в черной униформе, с вышитой на кармашке жакета алой капелькой. На подносе у нее в руках стояли два высоких бокала с золотистым шампанским и алая тарелка с парой сэндвичей. Стрельнув в вампира презрительным взглядом, я забрала тарелку с сэндвичами и покачала головой на предложение взять и бокал. Хотя бы сейчас я хотела оставаться в здравом рассудке, а шампанское на давно пустующий желудок — не лучший выбор. Стюардесса профессионально улыбнулась, сказала, что обед будет подан как только самолет наберет высоту и подошла к вампиру. Тот стащил с подноса оба бокала шампанского, тут же выпил один и посмотрел на меня с торжеством. Решив больше не портить себе настроение, я отвернулась от мерзавца и принялась жевать сэндвич, глядя в иллюминатор. Там как раз убирали наш трап.

Сэндвич оказался вкусным, поданный к нему кофе — ароматным, а вампир молчал и не лез на глаза — так что я смогла расслабиться и даже посмотрела на ютубе несколько роликов до того, как пропал интернет. Тут как раз и табличка о необходимости пристегнуть ремни погасла, и я решила прогуляться по салону и снять пальто — в самолете было достаточно тепло, и я успела пожалеть, что не сделала этого сразу. Вставая, я невольно повернулась к вампиру, и успела заметить на его лице мечтательно-выжидательное выражение. Ждет, что я стану делать, как поведу себя? Постараюсь не оправдать его ожиданий — он не получит больше шанса посмеяться надо мной.

Ведь все, что он делает — вовсе не попытка пустить мне пыль в глаза или похвастаться деньгами (в которых вампир явно не знает недостатка). Он лишь платит мне за украденную у меня жизнь!

Аж слезы навернулись на глаза от мыслей о возможной скорой смерти, но усилием воли я прогнала их, хлопнула несколько раз ресницами — и не проронила ни единой слезинки. Раз это плата за жизнь — значит, это все мелочи и ерунда. Он мне должен в сотни, тысячи раз больше, ведь моя жизнь для меня бесценна!

Сделав такой вывод, я решила впредь вести себя строго в соответствии с ним. Так что пальто я снимала так, словно нахожусь у себя дома. Легко сняла и бросила на кресло, с которого встала, поставив там же сумочку. Прошлась по салону, осматриваясь — но только с вежливым любопытством, никаких больше изумлений и тем более — восторга. Обнаружила напротив стола телевизор, пульт к нему нашелся в кресле, куда я и села, изящно закинув ногу на ногу. Включила телевизор, быстренько разобралась, нашла на подключенном диске фильм «Интервью с вампиром» — видимо, у моего вампира есть чувство юмора — и включила его, прибавив звука.

Фильм увлек меня на какое-то время, я его всегда любила, так что смотрела с удовольствием даже в очередной раз. Вампир тоже молчал, и, вроде бы, посматривал в экран. Так прошло какое-то время, и про обещанный обед (хотя по времени это был скорее ранний завтрак) я успела забыть. Хорошо, что заботливая девушка обо мне не забыла.

Стюардесса, в этот раз — в компании с высоким миловидным стюардом, сноровисто накрыла столик на двоих и поспешила удалиться. Парнишка подвез к столику тележку и начал ставить тарелки — мраморный стейк, сочные овощи-гриль, золотистые дольки картошки, несколько соусов на выбор. Еще была тарелка с каким-то салатом, но я уже не могла отвлечься от стейка, бодро кромсая его на кусочки острым ножом. Наконец, первый кусочек оказался у меня во рту, и я едва сдержалась от стона — до того прекрасен был вкус! Не теряя времени, я принялась орудовать вилкой и ножом, макая кусочки во все соусы по очереди. Пир богов!

Когда со стейком было покончено, я с таким сожалением посмотрела на одиноко лежащие в тарелки остатки овощей, что вампир засмеялся:

— Да ты просто ненасытное животное, дорогуша! Хочешь мой стейк? В отличии от тебя, я сегодня уже утолил свой голод…

Я сдержалась и не отреагировала на его пошлый намек. Задумчиво посмотрела в тарелку вампира. Оказалось, за все это время он даже не притронулся к нему… Какой соблазн! Однако, желудок мне вполне явно давал понять — вторую порцию он уместить не сможет. Так что я лишь равнодушно качнула головой и принялась за салат. Цезарь — одновременно простой и сложный салат. Некоторые считают, что Цезарь — салат-индикатор. Попробуй его — и сразу поймешь, достойно ли готовят в заведении, или же халтурят.

Глава 8. Увидеть Париж и выжить

День прошел… сумбурно.

Как только самолет начал снижаться, я приникла к иллюминатору. Увы, ничего особого увидеть не удалось — мы подлетали с востока, и город оказался для нас за аэропортом. Но это не помешало мне сделать селфи на фоне иллюминатора со включенным геотегом. Правда, я тут же вспомнила, что у меня нет роуминга и бросила осторожный взгляд на вампира, раздумывая, стоит ли просить его помочь мне, или же он снова воспримет это как личную победу. Кровосос понял все без слов. Не слишком церемонясь, он забрал мой телефон и вставил в него какую-то сим-карту вместо моей. Еще минута, и у меня появился интернет! Быстренько закинув фото в инстаграм с несколькими подходящими хештегами, я снова принялась изучать виды. Городки, домики, крошечные машинки, спешащие по своим делам. Не зная точно благодаря GPS где я нахожусь я бы никогда не догадалась по одному виду. Наконец, под нами поплыли самолеты и широкие ленты взлетно-посадочных полос аэропорта Шарль де Голль. Я почувствовала, как в животе у меня все сжалось, а голова словно наполнилась гелием и стала невесомой — но вовсе не от маневров самолета. Я пребывала в таком неземном восторге, что даже физически ощущала его. Париж!

Высадились мы так же быстро. Меня немного волновало то, что я не взяла с собой загран, но оказалось — вампир позаботился и об этом. Я на миг разозлилась на него — значит, он шарился по моим шкафам, пока я была в душе! — но тут же решила подумать об этом позже. Сейчас у меня были другие заботы.

Я, словно маленькая девочка в магазине игрушек, хотела все! Побывать везде, все увидеть, потрогать и сделать селфи! Я совершенно не понимала, с чего начать, как сделать выбор — ведь явно вампир привез меня в Париж не на все оставшееся мне время… «Но вот об этом я точно думать сейчас не буду!» — решительно тряхнула я головой, и подошла к вампиру.

— Эйфелева башня? Нотр-Дам? Лувр? Сен-Оноре? Я… Я не знаю! Я разрываюсь! Ай-ай-ай! Париж, Париж! — Я не выдержала и принялась подпрыгивать на сиденье автомобиля, хлопая в ладони и повизгивая от восторга.

Вампир смотрел на меня снисходительно, однако, я не замечала в его глазах презрения или былого высокомерия. Я даже заподозрила, что он искренне рад за меня.

— У меня есть неплохой маршрут. Сейчас к нам подъедет Мари, подданная клана. Человек, — поспешил уточнить он, увидев мелькнувший на моем лице интерес. — Она будет нашим гидом, она парижанка. Лучше нее никто не сможет познакомить тебя с Парижем за один день.

Я постаралась сохранить бесстрастное лицо, но сердце на миг замерло. Всего один день, как жаль, я бы согласилась провести здесь весь отпущенный мне месяц, но у меня только один день... К счастью, мой голос прозвучал все так же жизнерадостно:

— А ты пойдешь с нами?

— Нет, мне нужно… Немного отдохнуть.

— Так вампиры все-таки не любят солнце?

— Хм, ну как тебе сказать…

— Говори, как есть.

— Самые молодые вампиры слишком чувствительны к ультрафиолету. Так что им нежелательно выходить на открытое солнце, особенно днем. Чем старше становится вампир — тем проще ему переносить солнечный свет.

— А сколько лет тебе как вампиру? И сколько лет длится эта вампирское детство?

— Думаю, сейчас не лучшее время обсуждать это. Но вообще, мне сто шестьдесят семь лет. Детство, как ты выразилась, длится от двадцати до шестидесяти лет. Все зависит от способностей вампира и его характера. Так что я справился за двадцать семь. Но до своего двухсотлетия вампир все равно остается зависим от своего Творца. Это сразу две из причин, почему я не могу сделать тебя вампиром. Во-первых, мой Творец не даст мне разрешения на это — а сам я еще не имею права принимать такие решения. А во-вторых — следующие двести лет мне придется опекать тебя и контролировать каждый твой шаг… И это совершенно не то, чем бы я хотел заниматься. Я так жду, когда стану независим, у меня столько идей!..

Взгляд вампира расфокусировался, а по лицу блуждала легкая улыбка. Теперь он явно смотрел не на меня — он видел исполнение своих мечтаний. А я была лишь досадной помехой…

— Так вот! — Влад снова вернулся в реальность спустя несколько минут молчания. — Солнечный свет мне не страшен, он лишь немного досаждает, как человеку с чувствительной кожей. Я мог бы постараться больше быть в тени и все такое  — но я не хочу портить вам прогулку. Так что я просто сниму номер в отеле и посплю там. Адрес я сброшу Мари, когда тебе надоест гулять — она отвезет тебя ко мне. Обратно вылетаем утром.

Замолчав, Влад углубился в свой смартфон, давая понять, что разговор окончен. Но я совсем не была против. Мари даже лучше этого напыщенного кровососа, уверена, мы найдем с ней общий язык без проблем.

И я оказалась полностью права. После того, как мы высадили вампира в отеле, Мари пересела на его место рядом со мной и принялась радостно рассказывать мне на прекрасном русском с редкими английскими словами, какие места мы можем посетить. Как настоящая парижанка и женщина, она внесла в наш маршрут и прекрасную, уютную кофейню с божественным кофе, и шикарные бутики с дизайнерской одеждой, и, конечно, конечно, самые лучшие места для селфи и фоток на фоне достопримечательностей! Мы мигом подписались друг на друга в Инстаграме и сделали двойное селфи. Наше путешествие началось!

За промежуток с одиннадцати утра и до десяти часов вечера я прожила целую жизнь.

Мы шли пешком и ехали на велосипедах, брали такси и снова встречали шикарный вампирский автомобиль. Мы перекусывали и пили коктейли, примеряли платья и выбирали сумки haute couture. Мы сделали с полсотни фото в самых известных местах, завалив ими подписчиков в Инстаграме и получив тысячи восторженных комментариев. У меня голова шла кругом, а ноги гудели, но я продолжала идти вперед и вперед, каждый раз на вопрос Мари, не пора ли нам возвращаться, со смехом отвечая:

Глава 9. Охотник и добыча

Проснулась я снова среди ночи — но в этот раз не сама. Сильные руки грубо сдернули меня с постели и прижали к твердой, мускулистой груди, окутывая знакомым островато-пряным запахом. Горячие губы прижались к уху, но услышала я совсем неожиданное:

— Ни звука!

Двигаясь с молниеносной скоростью, вампир прижал меня к стене в углу между шкафом и портьерой, а сам устроился передо мной, закрывая мне весь обзор широкими плечами. Я попыталась было спросить, что происходит, но в ответ получила лишь разъяренное шипение и предпочла умолкнуть до особого разрешения.

Вампир замер, я затаилась за его спиной. В комнате было абсолютно тихо, я слышала только стук сердца, гулко отдающийся в ушах. Я попыталась считать секунды, но быстро сбилась — секунды, казались, тянулись бесконечно, и я не понимала, как быстро мне нужно считать. И вот когда я начала терять последние крохи терпения, дверь в номер вдруг открылась. Все происходило совершенно бесшумно и в полной темноте, да и видеть в любом случае я могла только напряженные плечи вампира — но все равно в один момент я твердо поняла: мы больше не одни. Секундой позже вампир повел плечами, подбираясь для броска, словно хищник, и прыгнул.

Короткая, тихая возня закончилась спустя еще пару мгновений. Вспыхнул слепящий свет, и я зажмурилась, прикрывая глаза руками. Когда я, наконец, снова смогла смотреть, моему удивлению не было предела.

На кресле сидел невысокий, но очень крепко сложенный мужчина слегка за тридцать. Его правый глаз украшал свежий синяк, из разбитой губы сочилась кровь, стекая по подбородку и капая на черный свитер с высоким горлом. Поверх свитера висела толстенная серебряная цепь с огромным распятием. Руки мужчины лежали на коленях, запястья были настолько крепко стянуты одноразовыми наручниками, что кисти уже начали краснеть от застоявшейся крови.

Здоровый глаз мужчины смотрел то на меня, то на Влада с нескрываемой ненавистью, зубы сжимались в бессильной теперь злобе.

Я сделала несколько шагов, намереваясь сесть на кровать, и задела что-то ногой, какую-то деревяшку. Остановилась, подняла — и не смогла удержаться от смеха, в котором, в прочем, чувствовалась нотка истерики:

— Это что, кол? Влад, это охотник на вампиров?

Вампир улыбнулся кривой улыбкой и фыркнул.

— Ага. Самый что ни на есть. Видишь, защитился от нас по канону — серебро, распятие, вся одежда полита святой водой. Обжег себе все руки, — неожиданно добавил вампир и показал мне ладони, покрытые волдырями. Я почувствовала, что запуталась — Влад же сам со смехом говорил, что «киношные» средства против вампиров не работают, откуда же эти жуткие ожоги… Я таращилась на вампира круглыми глазами, и заметила на боку глубокую царапину и еще несколько ожогов поменьше в разных местах вампирячьей тушки — мой спаситель явился ко мне в одних черных трусах, видимо, решив не тратить драгоценное время на одевание. Интересно, а наручники он откуда вытащил?..

Вампир тем временем вышел, заставив меня замереть от ужаса — я ведь осталась наедине с потенциальным убийцей! Но вернулся он почти моментально — уже в джинсах и с еще несколькими наручниками в руках — ими он прикрепил ноги охотника к ножкам кресла. Затем кивнул мне, дескать, все нормально, и, заперев входную дверь, ушел в ванную — судя по приглушенному голосу, который донесся оттуда почти сразу, он кому-то позвонил.

Охотник, видимо, решил воспользоваться тем, что мы остались одни и заерзал, пытаясь освободиться — однако наручники были сделаны на совесть, и у него ничего не вышло. Тогда он проникновенно посмотрел мне в глаза и быстро затараторил на французском, доверительно понизив голос. Пришлось мне взять телефон и воспользоваться переводчиком:

— Je ne parle pas francais!

(Я не говорю по французски)

Произношение, правда, явно хромало на обе ноги, но после нескольких повторений охотник явно понял, что я пытаюсь ему донести, и перешел на английский, который я, похоже, знала гораздо лучше него:

— Оно быть вампир! — сообщил он мне полушепотом, ужасно картавя и произнося многие слова на французский манер. — Вампир, монстре, зверь, пить вашу кровь, пока вы не умирать! Вы умирать! Страдать! Оно вас околдовать! Пить кровь, и вы умирать!

Он снова и снова по кругу повторял одно и то же, и, наконец, мне надоело, а Влад все не возвращался. Так что я решила успокоить охотника своими силами:

— Я — вампир, — сказала я по-английски, любуясь своим идеальным произношением. — Новый вампир, скоро буду настоящий вампир. Буду тоже пить кровь. — И довольно улыбнулась.

На охотника было жалко смотреть. Понимание на его лице сменилось выражением ужасающего разочарования. Он снова о чем-то затараторил на родном языке, я на этот раз я, кажется, уловила пару слов — охотник пришел спасти меня, невинную жертву в лапах монстра. И теперь был очень расстроен — он отдал свою жизнь зря.

И тут я вдруг задумалась: а что сделает Влад с этим человеком, который явно собирался убить его? Холод пробежал по моему телу и обосновался в животе. Думать о том, что я стану свидетельницей убийства, мне совершенно не хотелось…

— Даже не думай об этом, детка, — Влад вошел в комнату как раз в тот момент, когда я рассеянно оглядывалась, отстраненно размышляя, чем бы разрезать наручники охотника. — Мы не можем его так просто отпустить. Он хотел убить меня — а узнай он кто ты, ты бы стала его первой жертвой. Упыри куда опаснее обычных вампиров, ведь мы стараемся не убивать слишком часто. Не из милосердия — просто опасаясь излишнего внимания со стороны полиции. А упыри не контролируют себя, их жажда бесконечна и неутолима, они осушают человека за человеком, не оставляя в них ни капли крови и разбрасывая обезображенные трупы, — Влад дернулся, похоже, даже его пугала такая перспектива. Поэтому самый простой способ убить охотника — это дать ему каплю своей крови и отпустить. По их кодексу, зараженный должен убить себя сам в течении двух недель, передав все свои дела преемникам.