Мой обман

1. Лера

Если бы можно было отмотать все назад, вернуться в прошлое и увидеть будущее, то я бы миллион раз подумала, правильный ли я делаю выбор... 

У меня было всего три его фотографии, которые я теперь гоняла по кругу. Откладывала в памяти каждую черту его лица. Я сама сделала тогда выбор и бросила его. Выбрала красивую обеспеченную жизнь. И не дала шанса этим ярким отношениям.  

Он бы сейчас меня поддержал.  Придумал бы что-нибудь. Успокоил. Дал взбунтовавшемуся сердцу дозу успокоительного. Но я сама отпустила Мишу и согласилась на то, что ничего вернуть будет нельзя. 

Тогда это казалось правильным и логичным. Все ждали этого от меня, и я просто не могла подвести свою семью. Я должна была выйти замуж за того, кого одобрил отец. 

Сейчас же во мне билась еще одна жизнь. Жизнь, на которой врачи уверенно и давно поставили крест диагнозом “бесплодие”. 

Мне хотелось кричать об этом всему миру. Скупать распашонки, обустраивать детскую комнату и наполнять ее мягкими игрушками. А приходилось скрывать это, пока я не решу, как быть дальше. И не узнаю точно, это плод страсти или расчета?

- Дамы и господа, говорит командир корабля. Наш полет завершен. От имени всего экипажа благодарю за выбор нашей авиакомпании. Желаю хорошего вечера!

Я сжимаю до боли челюсти и, прикрыв глаза, выдыхаю. Вот я и на Родине. 

Меня кто-то задевает за плечо и я тут же оборачиваюсь. Вежливое “извините”, и спина уже скрывается за такими же футболками с яркими принтами. Все вокруг суетятся. Отстегивают ремни, хлопают в ладоши и гудят. Мы приземлились. Долетели. Такой волнительный момент, о котором все втайне мечтают. Кроме меня.

Я не спешу. Жду, когда людей станет меньше. Еще пару минут… Как будто что-то вдруг может произойти. Например, я проснусь. И это все окажется сном. Все по-прежнему, и мне не надо думать и бояться, что говорить и что делать. 

- Девушка? Вы выходите? - Торопит мужчина, сидящий слева от меня.   

- Да, - я киваю несколько раз, возвращаясь и реальность и, остегнувшись,  поднимаюсь с кресла. Пропускаю нетерпеливого мужчину вперед и улыбаюсь вслед. Хотела бы и я так спешить, зная что кто-то ждет меня по ту сторону терминала. 

Убираю телефон в рюкзак, но из-за волнения он выскальзывает из рук и падает. У меня даже внутри все трясется, так мне страшно сейчас ехать домой. К отцу. Я приседаю, чтобы поднять мобильный, и чувствую, как в животе что-то колет.  

Тут же замираю и неосознанно обнимаю живот руками. Теперь со мной постоянно это чувство тревоги. Все как будто обострилось в миллион раз. 

Последнее время я часто прислушиваюсь к себе. Становясь аккуратисткой донельзя. Я боюсь говорить об этом и даже думать. Чтобы не спугнуть и ничего не испортить. Делаю медленный вдох и выдох и поднимаюсь. Все хорошо. 

Покидаю борт корабля в числе последних. Я дома, вернее, там, где раньше был дом. Как закончится встреча с отцом, еще не знаю. Я бы все отдала, чтобы сейчас в зале ожидания меня встречал он. Тогда бы у меня была возможность сразу показать, как мне жаль и как я хочу, чтобы он меня понял. Он приедет, а значит он любит свою девочку. 

Два месяца назад я вот также прилетела счастливая и бодро шла к зданию аэропорта. У меня был жених, подруга, свадьба на носу. 

Сейчас же события в моей жизни накладывались друг на друга, придавливали своей ответственностью быстрее, чем рушится стенка выстроенных домино. Каждый шаг вносил коррективы в жизнь и делал ее сложнее. А я не знала, как это остановить. Как найти человека, который мне поможет выпутаться из этого и подсказать правильное решение. 

Я растеряла всех. Не берегла и не прислушивалась к ним. Их было немного…  Те люди, которым не важны были мои деньги и связи отца. И к кому теперь мне было стыдно обратиться. 

Я струсила тогда. Побоялась, что потеряю свою золотую жизнь. Подведу отца. Стану бедной и никому не нужной. Когда ты в центре внимания из-за своих денег, то многие  с тобой, только пока ты такой. Как только дашь слабину и попросишь помощи, окажешься за бортом. Таким было мое окружение. Такой была я. 

Ко всему прочему, теперь мне придется обманывать. Всех. Потому, что если о беременности узнает папа, он может второй раз отправить меня  на аборт. Ослушаться его, - значит, автоматически лишиться наследства. Мама, конечно, поддержала бы, но даже она не справится с гневом отца. 

Мне придется обманывать лучшую подругу, потому что я не хочу забивать ее мысли своими проблемами. И потому, что мы так и не поговорили нормально за эти два месяца. 

А самое главное, мне придется обманывать человека, который неожиданно стал мне очень дорог, и по которому я скучала и хотела увидеть…  Если бы пришла к нему два месяца назад, то он был бы самым счастливым человеком на свете. А сейчас мне будет даже стыдно смотреть в его сторону. 

Я сделала ему так больно. Видела слезы в глазах и отчаяние. Обидела человека, которого я не достойна.

Но хуже всего было другое. И за это я ненавидела себя еще больше. Корила, что допустила это. И, одновременно, пребывала в эйфории от того, что я беременна. 

Каждый шаг до здания аэропорта приближал меня к новой жизни. И все, о чем я могла думать в тот момент, это молиться, чтобы для начала папа принял мое возвращение и простил. А дальше я буду как-то налаживать жизнь и думать, как сохранить беременность в тайне ото всех. 

2. Миша

Третий час в тренажерном зале и я забиваю мышцы так, что у меня уже нет сил даже думать.  Тяжесть в руках и лопатках снова доставляет приятную боль. Все мысли как будто куда-то улетучиваются, опустошая мозг от всего лишнего. Организм уже знает, что дальше будет только пятиминутная прогулка до дома и сон. Меня срубит за десять секунд, едва я коснусь подушки. И хотя бы временно не буду вспоминать ее. 

 Но этого хватает только до утра. Как только свет проникает в комнату и касается век, а адреналин в мышцах и венах стихает, -  снова воспоминания берут верх. Снова руководят мной. 

Она ушла, не оставив ничего. Только образ, который постоянно теперь плыл перед глазами. Она не была моим идеалом. Я знал, какая она избалованная отцовскими деньгами девочка, знал, что у нее завышенные требования  ко всему. Но и успел понять, какая ранимая внутри и нерешительная. 

Такая взрослая и самостоятельная с виду, но попавшая в ловушку чьих-то намерений. Это был контраст, которого я  еще не встречал. Когда у человека есть все, а он просит тебя подарить на память настоящий поцелуй. Потому что не будет больше таких в новой жизни. Нежно. Будто первый раз. Она целовала и наслаждалась, хотя и утверждала, что это ничего не значит. Запоминала и откладывала в душе, хотя у нее была возможность пользоваться этим постоянно. 

Была так в себе уверена и думала, что не краснеет. Но без макияжа я видел, как ее щеки по-детски розовели, когда волновалась в моем присутствии. Какая она была скромная и интеллигентная на людях, и одновременно запретная и соблазнительная наедине. Я любил ее энергичность и стремление помогать. В этом она компенсировала меня.  Даже то, как она говорила о детях, я любил. Она не была раскрытой на оглавлении книгой. От этого читать ее было еще интереснее.

Но сейчас все это спрятано под слоем ее безразличия и равнодушия. Я не мог просто вычеркнуть ее.  А она смогла. Смогла так легко все это вырвать из своего сердца и выбросить. Разбить вдребезги.... Плакать прощаясь, но все равно выбирать деньги, а не любовь. Не верю, что она  ничего не чувствовала. Потому что в те моменты она не играла. Она была собой. 

Я ведь ради нее готов был отказаться от мести этой чертовой, которая сжигала меня. Плюнуть на прошлое и дать себе шанс быть счастливым с той, которая тоже сможет это сделать.  Хотел вырвать ее у отца. Сделать больно ему и вернуть нормальную жизнь ей. 

Она не была первой, кто надломил что-то во мне, но замахнулась так сильно, что своим ударом подкосила окончательго. Убила внутри мужчину, который верил в любовь и искренность. А теперь я сам создал того, кто больше не сможет верить в чувства и бескорыстно помогать людям, 

Я все равно хотел ее. Изнурял себя тренировками. Работой. Но все было временно и ничтожно, потому что, когда я просыпался, снова что-нибудь напоминало  о ней.

Она так и не появилась. Два чертовых месяца прошло. Она знала мой номер телефона, мой адрес, мой емэйл. Она знала все. И все равно не передумала. Превращала меня своими же руками в того, у кого не было другой цели в жизни, кроме как отомстить. 

Чтобы почувствовала на себе -  каково это. Когда любимый человек смотрит в глаза и оставляет тебя. Убивая изнутри. Медленно. Мучительно. А потом улетает туда, где хорошая и богатая жизнь. Где деньги важнее чувств. Где амбиции притупляют желания. И забывает по щелчку обо всем. 

***

Я поправляю галстук и застегиваю пиджак на одну пуговицу. С утра у меня заключительная сделка, после которой я, наконец, смогу полноценно вступить в должность руководителя, пусть и небольшой пока, но собственной фирмы по дизайну интерьеров, выставок, теперь ещё и свадеб. Работа в ней должна окончательно поглотить почти все мое время и оставить лишь немного места для свержения Орловых. Мне не нужны были их деньги, но мне хотелось, чтобы они поняли, насколько грязный их бизнес и как он калечит людей. И лучше уж расти в обычной семье, чем на деньгах, заработанных таким путем. 

Перед встречей я заезжаю в кафе, чтобы увидеться с Юрием, моим юристом, и еще раз все уточнить. Во время  его рассказа меня не оставляет мысль, что он что-то не договаривает. Постоянно прикусывает губы и крутит в руках ручку. Это нетипичное для него поведение. Он умеет держать эмоции при себе. Но тут его распирает. И, одновременно, он сомневается.

- Что-то с  Орловым? - сам спрашиваю, чтобы облегчить ему долю.

- Процесс идет. Работу казино пока прикрыли, на время проверки. А его деньги быстро тают, потому что приходится платить всем. 

- Что-то еще? - киваю в ответ, потому что выражение его лица не меняется. - Я же вижу,  что ты что-то не договариваешь, но сомневаешься. 

- Может, вам будет интересна или полезна эта информация, но дочь Орлова вернулась в Россию. - Моя рука с кружкой кофе замирает в воздухе. А я, не отрываясь, смотрю на него. Он бы не стал врать.

- Причину возвращения знаешь?

- Нет, - качает головой и пожимает плечами. - Знаю только, что вернулась. 

Бьет своими словами слева в грудь. Нет, это не возвращение любви, это укрепление мести. Так даже лучше. Теперь ей придется наблюдать, как рушится империя ее отца, ее райская жизнь и как она превратила меня в того, кто все это сделает с ними. Всего лишь из-за ее трусости.  

Я тру пальцами нос, переносицу, касаюсь лба. А вдруг….? Я, как безумный, даю ей еще один шанс. 

- Когда она вернулась?  

- На прошлой неделе, но я узнал только вчера.

Вернулась на той неделе и так и не пришла ко мне. Значит, не из-за меня вернулась. Тем хуже. Значит, свой последний шанс она упустила. 

3. Лера

Я бегаю глазами из стороны в сторону в поисках знакомого лица. Вообще-то, я отчаянно хочу увидеть отца. Это как символ того, что он простит. Что все будет хорошо. Поэтому, когда слышу телефонный звонок, тут же лезу в рюкзак и достаю мобильный. Мама. 

- Да, мамочка, привет. - Напряжение отдается во всем теле и глаза начинает щипать от собирающихся слез. Если и она будет не на моей стороне, то все будет еще хуже.

- Лерусь, я тут с Михаилом, ждем тебя возле табло. - Сердце падает в пол и, отталкиваясь, начинает как  шарик от пинг-понга разгоняться, отбиваясь волнением во всем теле. - Миша тут? Откуда он узнал? Откуда мама его знает? 

Мне не хочется сдерживать улыбку. Одним движением стираю выступившие в уголках глаз слезинки и направляюсь в их сторону. Я не понимаю, почему они  вместе, но это просто безумие. Я поджимаю губы, сбивая свое довольное выражение лица. 

Скольжу взглядом по головам людей в поисках знакомых лиц или затылков и замираю. Улыбка, рожденная надеждой, медленно умирает, когда я замечаю маму с незнакомым мужчиной, похожим на охранника. 

Я понимаю, что она рада меня видеть, когда мы встречаемся глазами, и она быстрым шагом направляется ко мне. 

- Малышка моя. - Обнимает за шею и притягивает к себе. - Я так рада, что ты вернулась. 

Она гладит меня по волосам, а мне даже не хочется огрызнуться, что она портит прическу. Я уже счастлива, что хотя бы один человек рад моему возвращению. 

- Мам. - Я отстраняюсь и смотрю ей в глаза, а потом зажмуриваюсь, потому что мне хочется заплакать. Пожалеть себя и то, что все так глупо вышло, - я насовсем приехала. 

За доли секунды я успеваю схватить ее испуг, но она быстро берет себя в руки  и натягивает улыбку. 

- Все будет хорошо. - Дежурная фраза, которая редко когда бывает правдивой, но мне хочется сейчас верить, что все действительно будет хорошо. 

Я кидаю взгляд на мужчину возле нее, пытаясь угадать, кто он такой.

- Это, кстати, Михаил, - мама тут же отвечает на еще не заданный мной вопрос и окончательно рушит мои надежды, - он мой новый водитель.

Глупо было даже представлять, что случится какое-то чудо, как в сказке. Он забудет все, что я тогда сделала, и простит. 

Если бы он забрал назад свои слова о том, что не простит меня, то это было бы… Мне хочется думать, что это бы все решило и сделало меня счастливой. Но теперь я не одна. И во мне ребенок, который не виноват, что мать не знает точно, кто его отец. Потому что по этим чертовым акушерским срокам подходят оба.  

Я бы хотела, чтобы это был ребенок Миши. И не только потому, что я могу оказаться матерью-одиночкой с ребенком-азиатом. Я бы хотела, чтобы он был такой же решительный, необычный, интересный.  

И, если это все-таки окажется Мишин ребенок, должна ли я ему рассказать об этом, когда малыш появится на свет? Я не знаю... Пока не знаю. Сложно сейчас о чем-то говорить и думать, я просто хочу увидеть его и понять, что между нами что-то еще осталось или все-таки все безвозвратно утеряно... 

- Здравствуйте,-  киваю ему, натянув улыбку. 

- Добрый день, - Безэмоциональный, ответственный и с таким же именем. Чтобы укором мне каждый раз напоминать о другом.

- Если ты все забрала, мы можем ехать. 

- Да, можем… 

Я еще раз осматриваю аэропорт. Вот так же два месяца назад я оставляла тут Мишу и боялась все бросить ради него. А теперь я делала это сама. Ставила на кон все,  чтобы обеспечить жизнь себе и ребенку. 

Михаил забирает у меня чемодан, а мне очень хочется называть его как-то по-другому, но не Миша. Чтобы он не напоминал мне каждую секунду о человеке, о котором я и так пытаюсь не думать постоянно. 

Пока идем к машине, я беру маму за руку. Мне нужна ее поддержка в разговоре с отцом. И пусть мы, скорее всего, будем говорить наедине, я хочу маминой уверенности и поддержки сейчас. Чтобы потом ее хватило не сдаться.

Усаживаемся на заднее сидение автомобиля и я, обняв ее за руку,  наклоняюсь к маме. Я стала чересчур сентиментальна и мне теперь постоянно хочется кого-то или что-то трогать. Я не знаю, то ли это беременность, то ли волнение. И мне надо будет записаться  и сходить к нормальному русскому врачу, чтобы все расспросить. Вдруг  можно как-то сделать тест на ДНК пораньше? 

По крайней мере, одного из возможных отцов, я точно смогу найти. 

- Мам, как папа? - Я возвращаюсь в реальность, откладывая вопрос с ДНК на потом. 

- Он очень зол, но ты постарайся не спорить с ним. У него итак проблемы с казино. Он теряет большие деньги. А тут ты с истерикой, что вы расстаетесь с Ваней. Папа в бешенстве, но он верит, что вы помиритесь, и ему не придется терять еще и там деньги. Они уже вложены и никто их возвращать не будет. Это же все для тебя и твоего наследства. Чтобы тебе и твоим детям было на что жить. - При фразе о детях, я даже раскрываю рот, но тут же его закрываю. Я так хочу поделиться этим с ней. Но сейчас не время. Это может только все усложнить. - Но он все равно тебя любит. Уверена, что если ты расскажешь ему правду, то он примет ее. Может, немного поворчит, но быстро отойдет. 

Я киваю и даже представить боюсь, что будет, если вдруг он узнает всю правду. 

Я трусиха. Жуткая. Поэтому умоляю маму не везти меня пока домой. Хочу побыть у себя на квартире. Мне надо все обдумать. Что говорить папе. Что ему отвечать. Как сделать так, чтобы он понял меня. Подобрать правильные слова. Достучаться до него. 

Мама хоть и не хочет, но соглашается. Она знает, что этого разговора не избежать, и дает мне сама отсрочку. Догадывается, что отец будет кричать, настаивать и он точно не будет ее слушать. Я должна буду сама с этим разобраться. 

Или выиграть, или уступить. Сейчас мне даже за помощью не к кому было обратиться. Лучшая подруга Алиса уехала с мужем в свадебное путешествие. 

Парень, которого я обидела, скорее всего меня ненавидит и вряд ли захочет что-то обо мне знать. Да я и сама не пойду к нему. Мне стыдно смотреть ему в глаза, после того как выбрала не его. Помню его последние слова, что не простит и что я пожалею. 

4. Лера

Папа бы ни за что не дал мне эти три дня, но из-за проблем с казино, ему пришлось уехать в командировку. Он так и не позвонил мне, и я искренне надеялась, что это просто из-за  дикой занятости. 

Зато, когда все-таки услышала его голос в трубке, и его холодное:”Лер, заедь сегодня”, поняла, что момент истины настал. 

Спустя несколько часов я обнимаю маму и натягиваю улыбку. Я думаю только о хорошем, пусть папа предложит мне что угодно тут, в России,  я соглашусь. Пойду работать, лишусь карманных денег, но не вернусь в страну, где я лишняя по определению. 

Мама суетится вокруг меня и не знает, чем может помочь. 

- Мам, сделаешь мне чая своего успокоительного, - помогаю я ей, - а я пойду сразу к папе. Не будем откладывать казнь, - усмехаюсь сама и разряжаю обстановку шуткой. - Ну на самом деле, он же не четвертует меня?

Мама улыбается уже веселее, заряжаясь моим настроем. 

Еще в детстве мне казалось, что ступенек на второй этаж так много, что я предпочла жить на первом этаже, чтобы заземлиться. Теперь же мне кажется, что лестница слишком короткая. 

Я заношу кулак и, еще раз выдохнув, стучу несколько раз и, не дожидаясь ответа, захожу. 

- Пап, привет, - я улыбаюсь ему, стараясь искреннее и не натянуто, делаю несколько шагов в его сторону и, наклонившись, оставляю поцелуй на щеке. Он пахнет силой и уверенностью. А еще  своей любовью ко мне. 

- Привет, дочь, садись, - он отвечает быстро, не глядя в глаза. 

Я залезаю на диван у стены с ногами и жду ,когда он что-то допечатает.  По его морщинке мужду бровей пытаюсь понять, как у него дела и что случилось? Может, я бы смогла чем-то помочь? 

Он громче обычного щелкает мышкой, видимо, заканчивая работу, и поворачивается ко мне. 

- Ну и что произошло, рассказывай. 

У меня даже горло пересыхает и слюна медленно соскальзывает, щекоча там стенки и вызывая кашель. 

- Мы расстались. 

- Это я уже слышал. Когда мириться будете? - Папа складывает руки в замок и смотрит в глаза.

- Пап.-  Я ловлю его взгляд и облизываю губы, - я не буду с ним мириться и не вернусь.

- То есть, он должен приехать к тебе, такой принцессе, и уговаривать? Ты сама не понимаешь, что ли?

- Что я не понимаю? 

- Что это надо нам, а не им? - Кивает головой в сторону мнимых людей там.

- Что надо?

- Связи в Азии. 

- Мне не надо, - с легкостью пожимаю плечами. 

- Ах, тебе не надо? Может тебе и квартира в центре Москвы не нужна или машина твоя новенькая?

- Ты мне это купил еще до Азии, поэтому у нас хватает денег и без Азии.

- Дура ты, сейчас в России мой бизнес закроют, и с чем ты останешься? Всегда должны быть запасные варианты. А за границей тем более. 

- Пап…

- Не надо мне плакать, - перебивает меня. Сегодня же позвонишь ему и помиришься. Я столько бабок вложил, чтобы теперь отдать все им? Никто не будет отзывать мои инвестиции. Поэтому, не дури. Понимаю, поссорились, недопоняли друг друга, каждый показал, что он гордая птица и просить прощение не собирается. Но будь умнее и выше этого и позвони сама. Первой. 

- Пап, я не хочу быть с ним, - он рассматривает меня сквозь прищуренные веки и быстро крутит в руке карандаш. Всегда так делает, когда прокручивает в голове десятки вариантов исходов. 

- Сделаем вид, что я этого не слышал. Ты звонишь ему сегодня и миришься. 

- Пап, я не буду ему звонить. Я не хочу с ним жить. 

- Плевать мне, что ты хочешь.  Ты сделаешь это. 

- Нет, пап, он поднял на меня руку. - Говорю свой главный козырь. Улавливаю настороженный взгляд отца и начинаю дальше спорить с ним. - Я что, должна жить с человеком, который так относится к женщине? А дальше он что, изобьет меня? 

- Что ты сделала? - перебивает неожиданным вопросом. 

- Не важно, но применять силу к женщине нельзя никогда. 

- Что ты сделала? Почему он так поступил? 

Я не могу сказать про измену и про беременность, тем более. 

- То есть, тебя не волнует совсем, что он так сделал с твоей дочерью. Ты что, не любишь меня?

- Люблю, просто ответь, что ты до этого сделала или сказала. 

- Это личное, и я не собираюсь тебе отчитываться. 

- Не собираешься? 

- Я не хочу замуж за китайца. Вот что я ему сказала.

- Она не хочет. - Папа откидывается на спинку кресла и усмехается.-  Может, я завтра  не захочу содержать тебя, а? Ты уже совершеннолетняя и можешь сама зарабатывать. Машину себе купить такую, какую хочешь. Или попробуешь квартиру снять в центре Москвы. Да?

- И что, ты все отберешь теперь? - Я сжимаю кулаки сильнее, чтобы не выдать, как мне страшно.

- Хорошо, не хочешь за китайца, я найду тебе русского. Будешь жить с тем, с кем мне выгодно, чтобы компенсировать китайскую промашку. 

- Пап, отстань. Я не буду ни с кем жить и выходить замуж. Дай мне самой уже выбрать. 

- А что, кто-то есть? Ты поэтому рассталась с Ваном? - Папа умеет читать меня так, что я и остановить это уже не могу. - Чего молчишь? Значит, правда? Ну уж нет. Плевать мне на твои гулянки. Я найду того, у кого ты будешь в ежовых рукавицах и кто твою сущность приструнит. Ты разве мало тогда нагулялась, неужели жизнь ничему не научила?

- Пап, как ты можешь такое говорить? Ты заставил меня сделать тогда аборт. Я теперь из-за тебя не могу детей иметь. - Знаю, что вру, но чтобы защитить малыша внутри меня, приходится. Хочу, чтобы он чувствовал свою вину и смягчился. 

- Вот так и могу. 

- Я не хочу больше встречаться с кем-то ради денег.

- А тебе-то какая разница с кем, ты же с первым встречным готова в постель лечь, если хочется. 

- Пап! - кричу в ответ и больно сглатываю от того, как нёбо жжет и хочется заплакать. 

- Что пап? Можешь идти и гулять дальше. Я тебе позвоню, когда найду жениха. Только теперь времени на раздумья не будет. Быстро состряпаем свадьбу. 

- Я не выйду ни за кого. 

- Выйдешь! - Отец повышает голос и громко ударяет кулаком по столу. 

5. Миша

Я, как руководитель, занимаю место во главе стола. Как-то необычно сидеть не в кресле  рядового сотрудника. Но,на удивление, я чувствую себя комфортно, потому что я точно знаю, чего хочу от своих работников и сам контролирую все проекты. 

- У нас уже есть несколько заказов, но это на первое время. Как только они закончатся, нам придется искать что-то новое, поэтому, чтобы не было простояв работе, я уже нашел одного рекламщика, который согласился с нами сотрудничать. К сожалению, он освободится только через две-три недели. Поэтому, если кто-то увидит интересные предложения, сразу сообщайте мне, будем рассматривать. 

Мы обсуждаем план работы на эту неделю, пока на столе не начинает вибрировать телефон и от возникающей картинки рыжей девчонки хочется улыбнуться. Алиса. Она сейчас должна лежать в объятиях мужа, где-то на лайнере посреди Средиземного моря, а раз звонит, значит что-то важное и срочное, что не может ждать.

Я отвечаю на вызов, параллельно отпуская всех работать. 

- Привет, - как только последний человек закрывает за собой дверь, разворачиваюсь в кресле к широкому панорамному окну и отвечаю. - Как отдых?

- Привет, Миш. Слушай, хорошо быть богатым. Можешь ездить, куда хочешь. Да я за эти пять дней увидела больше, чем за всю жизнь. А ты как? Все нормально?

- Да, наконец начали работать. Пока вроде неплохо идёт.  

- Я рада за тебя. Послушай, Миша, у нас в квартире поживет одна моя знакомая, пока нас с Марком нет. Кто-то придет к тебе за ключами, ты отдай, пожалуйста.

- Твое "кто-то" звучит неуверенно, - усмехаюсь в ответ. - Что за знакомая?

- Да ты ее не знаешь, мы учились вместе. Она, возможно, придет не сама и кого-то пришлет вместо себя.

- Почему не сама? Мне надо видеть, кому я отдаю ключи. 

- Все, отстань, отдашь тому, кто придет. 

- Как зовут?

Она тушуется на доли секунды. И это похоже на придумывание имени. 

- Маша, но я говорю, что придет кто-то вместо нее. 

- Маша, значит, - усмехаюсь в ответ. 

Что-что, а врёт она как ребенок. Я даже по голосу различаю другие интонации. А зачем ей врать и что-то скрывать от меня…

- Давай телефон, я сам с ней созвонюсь и узнаю точно, кто должен прийти, а то окажется, что мошенник какой. 

- Не надо никому звонить, - Алиса начинает повышать голос и нервничать. Больше смахивает на то, что она не хочет, чтобы я встречался с загадочной подругой Машей. И она спалилась. Когда-то и я был такой же Машей, когда надо было прикрыть ее по телефону. 

- Ты знала, что ты плохо врешь? - Иду ва-банк, потому что чувствую подставу. 

- Я не вру, - ее голос пытается приобрести уверенность. - Миша, это наша с Марком квартира, отдай, пожалуйста, ключи тому, кто за ними приедет.

- Кто  она? - Настойчиво спрашиваю, чтобы у нее не было времени держать под контролем свою ложь. 

- Я же сказала, что ты не знаешь.

- У тебя не так много подруг, которым бы ты отдала, не глядя, ключи от своей квартиры. Это тот человек, о котором я думаю? - Спрашиваю в лоб, потому что это точно выведет ее из равновесия и она расколется.

- Я не знаю, о ком  ты думаешь, - отвечает после секундной заминки.

- Ты знаешь, о ком я думаю. Ты ведь в курсе, что она вернулась в Россию?

Крепость пала, когда я не услышал ответа. Оказывается, я знал больше, чем она думала. 

- Откуда ты знаешь? - Тяжело выдыхает, потому что дальше уже смысла отпираться нет. - Ты что, следишь за ней? Зачем?

- Я не слежу за ней, просто у нас есть общие знакомые, которые случайно сказали, - Моя ложь выглядит более размеренной и правдоподобной. - Почему она будет жить у тебя?

- У нее там ремонт какой-то. Миш, не надо с ней встречаться, просто отдай ключи. 

- Слушай, Гаечка, отдыхай, а? И не суй свой чудный носик в мои дела. Я отдам ей ключи, пусть сама за ними приходит. 

- Миша, она не тот человек, который тебе подходит.

- Слушай, астролог в седьмом поколении, иди лучше мужу доставь удовольствие, а не мне читай руководство по психологии. Я сам разберусь. 

- Миша...

- Не собираюсь я ничего начинать и продолжать, - перебиваю ее. - Давайте, отдыхайте, голубки. Пока, я скину адрес, где забрать ключи. 

Специально отключаюсь, чтобы не слушать ее. Усмехаюсь, представляя нашу встречу с Лерой. Она вернулась и хочет пожить у Алисы. Не верю я в историю про ремонт. Можно пожить у родителей, а не экстренно искать новое жилье. Да и что проблема снять? Кажется, что все так плохо, что она продает свою квартиру. 

Хоть я и хотел разорить ее отца, но ей я плохо делать не хотел. В голове появляются мысли о благородстве, но потом я вспоминаю, что она не жалела меня, когда бросала. Так почему я сейчас должен волноваться о том, как она будет жить. 

Я отправляю Алисе адрес, по которому жду ее подругу. Да, я хочу видеть ее лицо, чтобы она посмотрела от чего отказалась. Что я был не худшим вариантом. Чтобы жалела. Да и вообще моему ЧСВ сейчас бы польстило то, что у нее проблемы и что она сама себе их создала своим поведением.

Я разворачиваюсь к столу и откладываю мысли о ней, чтобы заняться работой. Если ей так нужна эта квартира, то она придет ко мне. Хочу смотреть в эти глаза и показывать, как у меня все отлично. Она не убила меня и искалечила жизнь. Как-нибудь переживу. Хочу, чтобы чувствовала вину. В этом виновата только она.

Я больше часа жду звонка по внутреннему телефону. Не могу сосредоточиться на чем-то, потому что не представлял даже, что так скоро смогу ее увидеть. 

- Михаил Егорович, к вам мужчина какой-то по поводу ключей? - наконец оповещает секретарь. Коза, прислала кого-то вместо себя. Я что не достоин ее царского внимания? Или китайские шаолинь научил ее такому поведению. Не надейся, русская гейша, что я сделаю тебе жизнь проще. 

- Да, пусть проходит. 

- Добрый день, меня просили забрать ключи. - Мужчина заходит в кабинет и останавливается. Не идет за стол и молчаливо ожидает. Это что ее новый мужик?! Теперь на взрослых потянуло?

6. Лера

Я бесцельно листаю ленту  инстаграма, чтобы убить время. Ничего лучше, чем попросить Михаила сходить за ключами, я не нашла. Миша его не знает и не заподозрит.

Блокирую телефон и убираю в карман. Не могу смотреть эту ерунду.  Сториз успешных блоггеров, когда я не знаю, где буду ночевать и на что теперь жить. Водителя все еще нет. Может, Миша заподозрил что-то, и этот раскололся?  

Это же так просто - зайти, забрать ключи и принести их мне. Я обещала Алисе сделать так, как она просит,  и не  появляться у него на глазах. 

Хотя, я бы взглянула на него разок. Пусть даже исподтишка. Ему идет задумчивый взгляд и даже продольные морщинки на лбу, когда он рассматривает меня в свою призму.

Назад пути не будет.

Интересно, как бы он отнесся к тому, что я беременна. Он ведь понял бы, что, потенциально, тоже мог бы  быть отцом этого ребенка. А я не хочу давать ему надежду, чтобы потом забрать ее. Итак слишком жестоко поступила с ним тогда. Проще одной все это пережить, а потом оповестить счастливчика. Хотя, если это окажется Ваня, не думаю, что я захочу это сделать. 

Растираю ногтями ладонь, ожидая возвращения водителя. Надо, наверное, когда получу ключи, сходить в ресторан поесть. А то уже несколько часов без еды. 

Может, заработать немного денег и уехать куда-нибудь. В Саратов или Новгород, например, пожить там год, родить, а потом вернуться. Тогда уже никто не сможет заставить меня сделать аборт. 

Как так получилось, что еще пару месяцев назад у меня было все, а сейчас осталась только Алиса.  И то наша дружба сейчас держится на волоске от любого моего неверного шага. 

Снова чувствую резь внизу живота. Надо завтра же записаться к врачу какому-нибудь. К семейному нельзя, это сразу узнает папа. Придется идти в обычную поликлинику. 

Я жмурюсь и выдыхаю. 

За что мне только это. Я так долго думала, что не могу иметь детей, что до сих пор эта мысль никак не могла прижиться. Казалось, что я проснусь, и все окажется сном или тем, что я сама себе придумала. Мне действительно было страшно. Я даже врачу боялась показаться, чтобы ничего не испортить. Чтобы мое счастье так и росло в тишине и в тайне ото всех.  

Дверь в салон открывается, вырывая меня из размышлений. 

- Валерия Олеговна, я не забрал ключи, - огорошивает водитель, - потому что этот Михаил сказал, что отдаст их только вам лично в руки. 

- Михаил, - выдыхаю, постанывая, - ну я же вас просила. Нельзя мне там появляться. Черт.

И тут же внутренне себя одергиваю, что пора прекращать ругаться. Чему я учу ребенка? 

- Ну не мог же я силой отобрать их? Он четко сказал, чтобы вы пришли сами и тогда он удостоверится, что это не мошенники. 

- Может, какую-нибудь девчонку попросить сходить и забрать. 

- Хм, думаю он и ее отправит. Он ясно дал понять, что ждет вас, Валерия Олеговна. 

- Меня? - смотрю на мужчину, пытаясь  понять, шутит он или нет. 

- Да, так и спросил, почему Валерия сама не смогла?

- То есть, как Валерия? Ты что, ему сказал, кто я?

- Нет, он уже знал. 

Кроме Алисы и Миши о нашем разговоре больше не знал никто. Получается, Алиса сама ему рассказала зачем-то, а меня еще потом предупреждает не появляться у него на глазах.  Как будто это что-то изменит. 

- Ладно, я сама схожу. 

- Подождать вас? - заглядывает преданно в глаза. 

- Нет, в этом уже нет смысла, спасибо, Михаил. Можете забыть это место? Скажите родителям, если будут спрашивать, чтоб высадили меня в центре.

Он кивает и, попрощавшись,  уезжает.   

Я поднимаю голову и скольжу взглядом до самой крыши высотки. Где ж ты спрятался, Миша? Придется самой забрать ключи. 

Я узнаю у охраны, где находится офис, и поднимаюсь на лифте на нужный этаж. Стараюсь не думать ни о чем. Потому что сценарий нашей встречи все равно будет непредсказуем. 

Попадаю в стильный офис желто-серых тонов и улыбаюсь. Как он там говорил, трендовые цвета этого года... Минимализм в одной цветовой гамме. Редко когда мужчина умеет так тонко разбираться в дизайне и чувствовать цвета.  

- Здравствуйте, чем могу помочь? - окликает девушка, видимо, секретарь. 

- Мне нужен Михаил Шилов, где я могу его найти?

- Представьтесь, я доложу, что вы пришли, как только он освободится, то примет вас. 

Она говорит, будто он...

Директор

Шилов Михаил Егорович 

Читаю вывеску, пытаясь сопоставить то, что вижу и то, что знаю о нем. 

Директор? А как же менеджер или дизайнер, кем он там представлялся…

- Так как вас представить? - окликает и выводит из ступора девушка. 

Я выдыхаю и опускаю плечи.  

- Валерия Орлова. 

- Хорошо, присядьте. 

Она тут же своими тонкими наманикюренными пальцами тычет в кнопки и ждет ответа. 

7. Миша

- Михаил Егорович, к вам Валерия Орлова. - Наконец слышу фразу, которую долго жду и усмехаюсь. Она сама пришла и зависит сейчас от меня. 

- Пусть подождёт, сейчас я освобожусь. - Кладу трубку и откидываюсь на спинку кресла. 

Я бы отдал ключи и тому мужчине, смахивающему на охрану, но мне хотелось встретиться с ней лично. Вопросов было больше, чем ответов. Зачем она вернулась? Праздновать тут свадьбу или помогать отцу в спасении империи? Китайский гардероб не помещается и пришлось приватизировать ещё одну квартиру? Или все так плохо, что им пришлось продать свои апартаменты? Но, насколько я знаю, у них не такое уж и бедственное положение. Да, их дела не так хороши, но и не так плохи, чтобы продавать недвижимость. 

Пытаюсь предугадать, с каким настроением она придет. Нагло и уверенно приподняв подборок вверх или будет просить прощение. Второе отметаю сразу. Не тот человек, чтобы признавать ошибки. А может, для нее это и не ошибка... Может, она так хотела и сейчас счастлива в своем выборе. 

Какого тогда она плакала в аэропорту и провела те дни со мной, если с китайцем все было так хорошо? Это не стыковалось никак. 

И я прекрасно помню ее слова про поцелуи, постель и детей. Ее не устраивало в тех отношения все. Хотя со мной, наоборот, было идеально. Только в итоге я оказался третьим лишним.

Думаю, она будет пытаться блефовать, что-то скрывать,а мне придется разгадывать ее мотивы. Что же за всем этим быстрым возвращением кроется.

Складываю резюме рекламщиков в стопку и хочу перед Лерой отдать их секретарю на проверку. И только, когда приближаюсь к двери, вдруг понимаю, - а что, если она решит прийти со своим Шаолинем? Это был бы верх изобретательности с ее стороны. Чтобы уколоть меня еще сильнее. Насколько она стерва сейчас, настолько мне придется вести себя с ней соответственно ее уровню.  

Открываю дверь и, выдохнув, выхожу в коридор. Замечаю ее сразу. Сидит одна, недовольная тем, что принцессу заставили ждать. Должен поздороваться, но мне хочется потянуть этот момент первой встречи. Прочувствовать его наедине. В своем кабинете. Не задерживаю взгляд на девушке надолго и обращаюсь к Веронике, давая указание обзвонить всех. 

- Валерия, пройдемте.

Приглашаю ее, не глядя. Первый захожу в кабинет и иду к своему месту. К черту сейчас правила и этикет.  Тогда я готов был сделать для нее невозможное, но она сама захотела к себе такого отношения. Я же не должен был встречать ее объятиями и радоваться, что мне уделили десять секунд королевского времени. Ей надо - она ждет. По-другому меня теперь не интересует. У нее был выбор. Она захотела так.

Слышу за спиной шаги. Она идет. Покорно. Тихо. Неуверенно. Словно боится, что я буду сейчас издеваться и вспоминать прошлое. Нет. Не буду. Я и вспоминать о нем не хочу. Расстегиваю пиджак, чтобы удобнее было сидеть, и усаживаюсь в кресло, разворачиваясь к ней. Облокачиваюсь одной рукой о стол и прикусываю костяшку на указательном пальце. 

Она аккуратно прикрывает за собой дверь и остается там же. Дальше не идет. Будто боится, что если приблизится ко мне, то первой даст слабину и покажет то, что я видеть не должен. 

Оба молчим, нагнетая давление  в нашем вакууме. Она тихо сглатывает собравшуюся слюну и, облизнув губы, первой приоткрывает рот. 

- Привет, - подает тихий голос. Совсем на нее не похоже. Любой другой на ее месте выглядел бы сейчас виноватым и извиняющимся, но я знаю, как она умеет вызывать к себе жалость, поэтому не спешу клевать на ее удочку.

- Здравствуй. - Я не хочу поддерживать ее и делать вид, что мы остались друзьями. Ими мы, однозначно, никогда не станем. Этот вариант я даже не рассматриваю. Или со мной или вдалеке от меня. Со мной она не выбрала сама, значит, наш вариант очевиден. 

Она первой отводит взгляд, признавая, что проиграла. Хотя, это может быть просто очередная уловка. 

- Ты теперь директор? - мы не виделись два месяца и вместо того, чтобы спросить, как я, она интересуется моим статусом. Словно это в корне может все поменять. Конечно, я же уже не простой менеджер. Вот она и прокололась. За маской несчастья и вины всего лишь желание узнать, сколько на моем счету теперь денег.

- Правду говорят, что люди не меняются. Для тебя как был важен статус, так и остался.

Она вздыхает, приоткрыв рот, и опускает плечи и глаза. Едва качает головой и пытается оправдаться.

- Я правда рада за тебя. - Правду я бы, действительно, хотел услышать. Но не эту, а настоящую. И то -  только затем, чтобы утолить любопытство. Ее личная жизнь меня не касается и второй раз я не поведусь на это. - Алиса сказала, что я могу забрать у тебя ключи от ее квартиры. 

Можешь. Но меня так и подначивает съязвить. 

- А что так? Китайцу не по душе твое жилье? И ты хочешь показать, насколько богатая и сколько у тебя квартир? 

Ох, настоящая Лера ответила бы мне на этот вопрос, но сейчас девушка передо мной мнется и молчит. Чего она хочет от меня своим обманом и что скрывает? Не могу понять. 

- Можешь просто отдать ключи?

Смешно даже, что думает, будто я поверю в ее невинность. Вытаскиваю ключи и протягиваю на ладони. Ей только остается подойти и забрать их. А мне рассмотреть ее поближе. Бледная кожа и большие голубые глаза. 

Дьявол. Почему нельзя просто забыть человека и не реагировать никак на него. Заставить мозг не думать об этих губах и очертаниях груди.  Почему она не перестала быть такой охрененной в моей голове. 

Она могла быть взять связку ключей за колечко, но берет так, чтобы коснуться моей ладони. Черта с два я покажу тебе, как бы хотел сейчас усадить к себе на колени и сделать что-нибудь такое, чтобы секретарю стало стыдно. 

8. Лера

Я тереблю в руках талончик к гинекологу. Складываю его пополам. Потом еще раз пополам. Потом снова раскрываю. Не знаю, сколько раз так уже сделала, но на бумаге отчетливо видны потертости. 

Еще раз проверяю время - восемнадцать десять - и убираю в карман тонкий обрывок бумаги, чтобы совсем не порвать. Я уже минут десять, как должна была зайти, а там у врача кто-то застрял на приеме. Как будто талоны выдаются просто так, и их ценность только в упорядочивании очереди. 

 У меня нет даже денег на платный прием, приходится сидеть в муниципальной поликлинике среди таких же безнадежных особ. 

Проверила на всякий случай карты. Все были заблокированы. Почему я раньше не додумалась открыть какой-нибудь левый счет? Хранила бы там что-то на такой вот случай. Может у мамы попросить? Или у Миши? 

Но обычно мне давали какой-то аванс. Как мне работать и жить, если даже на проезд скоро не будет хватать, а зарплата в конце месяца?!

Почему это все происходит со мной? Как специально! Все в один день рухнуло и нет никакой зацепки, как это исправить и что делать?

Мой взгляд невольно приклеивается к огромному животу напротив. Девушка упирается одной рукой в сидение, как будто ей надо снять напряжение со спины, а второй поглаживает надувшийся живот. И под приподнявшейся с одной стороны майкой  я вижу темно-фиолетовые растяжки. 

Закрываю глаза и выдыхаю. Еще и растяжки могут появиться. В первую очередь надо купить  увлажняющий крем. 

- Орлова. - Громкий голос на весь коридор заставляет дернуться и посмотреть в сторону. Если хоть кто-то меня узнает, то это будет краш всему. 

- Я, - резко поднимаюсь и иду в сторону кабинета. Надо найти способ посещать платную клинику и лучше анонимно. Чтобы с ребенком все было хорошо, и мне не пришлось… Черт. Я даже думать об этом не хочу. - Здравствуйте. - Киваю врачу. 

- Присаживайтесь, что у вас? - она заполняет какую-то карточку, спрашивая параллельно меня. А как же все внимание пациенту? Чувствую себя как на конвейере, где ты и твое прошлое никого не интересует.

- Беременность. 

- На учет становиться пришли? - Теперь она берет мою чистую карту, которую только что на меня завели, и снова что-то помечает. Я беременна, черт возьми, а не просто пришла показать свою эпиляцию! Неужели нельзя как-то повнимательней. Я закатываю глаза,  сдерживая возмущение. 

- Я не знаю. Наверное, для начала вы должны осмотреть меня, наверное. 

- Осмотрим, - хмыкает в ответ, как будто удивляется, что я диктую, как работать. - Раздевайтесь за ширмой и ложитесь. 

Пока она меня осматривает, у меня не выходит из головы мысль, а что, если бы она была мужчиной? Я бы тоже вот так лежала, раскорячившись, и позволяла изучать детородные пути?  

- Да, у вас беременность восемь-девять недель. Рожаем? - Слышу шлепок снятия латекса и прихожу в себя.У меня даже дыхание перехватывает от этого вопроса. Я вроде и знала, но теперь все официально подтверждено. 

- А мне можно? - Смотрю ей в глаза, как будто по моим внутренностям она должна была увидеть всю мою бурную жизнь и аборт в том числе. 

- Вставайте, одевайтесь и рассказывайте, почему нельзя.

Моментально закончив с одеванием, уже сижу перед ней и сжимаю руки в кулаки, чтобы они не выдали волнение. 

- У меня был аборт и  я долго не могла забеременеть, в результате врачи поставили диагноз “бесплодие”. Я боюсь, можно ли мне рожать и смогу ли я выносить ребенка.

- Знаете, сколько таких случаев, не смотря на диагнозы, когда люди перестают зацикливаться на этом. Ведут обычный образ жизни. Что-то меняют, радуются, наслаждаются. Случается такое. Давайте я сделаю вам УЗИ. 

Прохладный датчик скользит по еще плоскому животу, и врач что-то долго рассматривает. Говорит акушерке какие-то показатели, в которых я ничего не понимаю. Глубоко дышу, чтобы не накручивать себя. Она ведь может молчать, потому что изучает, а не потому, что хочет скрыть что-то от меня. 

- А видно уже, кто это? - губы сами произносят вопрос.

  - Пока нет. Но у вас все хорошо. Обычная беременность. Никаких патологий. Так что,  становимся на учет и рожаем?

Я знаю, что больше не появлюсь тут, но почему-то не хочу пока покидать кабинет. Хочу еще услышать от нее, что у меня все хорошо и я смогу выносить ребенка. Задать пару дополнительных вопросов. Поэтому на мое тихое согласие, - киваю ей в ответ, - она отвечает улыбкой.

Женщина-врач задает различные вопросы относительно меня и моего здоровья и вдруг вводит в ступор вопросом о группе крови и резус-факторе у отца. 

- Я не знаю, - рассматриваю уже вытоптанный линолеум под ногами. 

- Узнайте, тогда скажете на следующем приеме. 

- Вы не поняли. Я не знаю, кто отец.  - Большего стыда в жизни я не испытывала. Забеременеть умудрилась, а узнать, кто отец, так и нет. 

Представляю лица обоих, если я напишу Ване и спрошу открыто у Миши.  

- Ну ладно, - спасает ситуацию сама врач, - по анализам будем все равно следить, - я не понимаю о чем она говорит, но ее тон такой, словно тут каждая пятая такая. Не знает, от кого залетела. 

- Скажите, а можно как-то узнать отцовство до рождения? - Раз уж это все равно всплыло, то надо хотя бы узнать то, что меня интересует. 

- Да, конечно. Есть инвазивный и неинвазивный методы. При инвазивном надо забирать околоплодные воды. И я вам не могу запретить это сделать где-то платно. Но, в вашем случае, когда вы говорите, что долго не могли забеременеть, это может спровоцировать выкидыш. Тут гарантий нет. Поэтому, я бы рекомендовала не делать этого сейчас. Но, если решите - тогда всю ответственность вы берете на себя. При неинвазивном  берут забор венозной крови у матери и отца. Удовольствие не дешевое. К тому же, делают только на ранних сроках беременности. У вас буквально есть месяц, чтобы провести анализ.

Время есть, денег нет. Не могу же я прийти к Мише и сказать -  дай денег, чтобы сделать тест ДНК. 

К черту их обоих. Ребенок, в первую очередь, мой, поэтому пусть ждут. А я его люблю независимо от того, кто папа. 

9. Лера

Я наконец-то оказалась в новой квартире Никифоровых. Марк, конечно, не пожалел денег, купив им с Алисой такие апартаменты. Жаль будет съезжать отсюда, когда они вернутся. Брр, я даже думать пока не хочу, куда мне потом деваться. Осматриваю жилье, переходя из комнаты в комнату, и усмехаюсь, - да квартира просто идеальна для исполнения супружеского долга. Столько пустых поверхностей, что на год вперед хватит без повторения .  

Прикрываю глаза и вспоминаю, как мы с Мишей изучали также мою квартиру. Черт. Я ведь даже не думала тогда, что могу забеременеть. Это было что-то неконтролируемое. Никто даже не думал о презервативах и какой-то защите. Это просто было доверие. Я ему. Он мне. 

Тогда мне казалось, что я просто вернусь к Ване и все… Глупая. Я ведь никогда не изменяла и, в принципе, не думала, что способна на такое. Просто парни сменяли друг друга, и я не успевала к ним привязываться. А тут - измена двоим одновременно. И, как оказалось уже в Китае, первый выигрывал только в количестве нулей на его счете, во всем остальном он был вторым. 

Тогда в аэропорту я чувствовала это, где-то внутри себя, но не просто было броситься в омут. Миша говорил все правильно, но тогда казалось, что нас связывало слишком мало, чтобы я смогла ему довериться и пойти за ним. А если бы у нас не сложилось? Папа бы поступил точно также, как и сейчас. И я все равно оказалась бы  в таком же идиотском положении и проиграла бы. 

Отец сделал так, чтобы парень ничего не открыл. Задушил бы все его начинания. Не было у нас шанса тогда. А сейчас и подавно. 

Надо бы браться за ужин и наконец накормить себя, а я не могла собраться с мыслями, потому что мне надо позвонить Мише и отпроситься. Взять телефон. Набрать его номер. Чем он занят сейчас и где? А вдруг помешаю или он не захочет говорить и не ответит. Или не отпустит. Мне ведь все равно придется опоздать. 

Беру телефон и, выдохнув, скрещиваю указательный палец со средним. Мы нужен дополнительный источник везения. Думаю, самое верное - это просто дружественный тон. Он всегда располагает. Не сможет же он кричать на меня и наезжать, если я говорю спокойно. 

Миша отвечает только с четвертого гудка,, когда я перекрещиваю еще и безымянный с мизинцем. 

- Да, - нейтрально отвечает, словно мой звонок для него не вызывает удивления, а у меня, наоборот, от неожиданности перехватывает дыхание, что он все-таки отвечает. - Алло-о-о. 

- Миш, привет, - оттаиваю наконец, когда понимаю по фоновой музыке на заднем плане и шуму, что он едет в автомобиле. 

- У нас с тобой исключительно деловые отношения и я тебя не выделяю на фоне других сотрудников. Поэтому -  Михаил. Это не лес и тут мишек нет. 

Вот тебе и дружественный тон. Хотя нет. Он не повышает голос и не злится. Просто объясняет мне правилы игры, в которую я напросилась играть. Но про мишек я запомню. Будет куда бить, если он будет зазнаваться. 

- Хорошо, извини. Михаил, мне завтра надо с утра задержаться по своим делам на пару часов. - Больно понимать, что он так ловко ещё откидывает нас друг от друга. Но, с другой стороны, он просто сдерживает то слово, что дал мне там в аэропорту.

- Зачем? - задает вопрос таким тоном, как будто ему все равно, но я должна отчитаться. 

- По семейным обстоятельствам.

- Каким? -  Зачем спрашивать, если тебе все равно нет дела...

- Какая разница?

- Разница такая, что ты работаешь на меня и мне надо знать, где будет мой сотрудник в это время

- Мне машину надо сдать в сервис. Я записалась давно и уже не хочу отменять. - Вру, отчеканивая заготовленную на всякий случай ложь. Это одновременно закроет вопрос,  почему я без машины. 

- Отработаешь время, на которое опоздаешь, вечером. 

А? Я не ослушалась? Просто отпустить нельзя, что ли? Я, между прочим, о здоровье, возможно,  твоего ребенка волнуюсь. Ляя. Если бы ты узнал только, совесть бы позволила оставлять беременную после работы?!

- Ладно, хорошо. - Сдерживаясь, потому что не в моем положении устанавливать правила. - Я постараюсь побыстрее. 

- Как появишься, сразу доложишь. До завтра. - Он отключается первым, не дожидаясь моего "пока". 

Все сложнее, чем я думала. 

Михаил так Михаил… 

10. Миша

Я заканчиваю утреннюю пятиминутку и снова смотрю на часы. Почти десять, а ее все нет. Сколько можно сдавать машину в сервис?! Она же не сама ее ремонтирует. 

Договорилась заранее. Значит, машина еще на ходу. А если машина еще на ходу, почему бы не дождаться свою подругу-автомеханика и не проконсультироваться с ней. 

Вроде бы все красиво она говорит, но что-то не сходится и не совсем логично. Хотел ее познакомить со всеми, а теперь придется индивидуально. Отпускаю свою команду работать. Решаю отвлечься и набрать юристу, чтобы узнать, как у нас дела.

- Часть казино уже закрыли. У него убытки, но, помимо казино, есть и другие источники дохода, хочешь продолжить?

- Продолжай, да. Знаешь, я подумал, что не хочу полного его разорения. - Вспоминаю девушку, которой теперь пришлось из-за меня продать квартиру и жить у подруги. Хотя не она была  моей целью. - Когда сам стал работать, понимаю, сколько на это уходит времени и сил. Я хочу, чтобы ему только пришлось закрыть  все его казино. Пусть занимается чем-то хорошим. Игрушки мягкие шьет или торты печет, например, - усмехаюсь, представляя его в колпаке или с иголкой в руке.

- Сложно будет ему переквалифицироваться, - смеется в ответ Юра. 

- Если не захочет, то придется усложнить ему жизнь показаниями свидетелей. 

- Хорошо, будем пробовать. 

Мы заканчиваем разговор, а я все жду  Пытаюсь сосредоточиться, но мысли то и дело возвращаются к ней. Что могло случиться, и где она пропала? 

Работник года, блин. 

- Да, - отвечаю на раздавшийся телефонный звонок.

- Михаил Егорович, пришла Валерия Орлова. Вы просили доложить, кажется, - тараторит Вероника. 

- Да, пускай зайдет, - перебиваю девушку, потому что нужную информацию получил, и кладу трубку. 

Сейчас устрою ей проверку с пристрастием. 

Откидываюсь на спинку, уже наслаждаясь стуком каблуков в сторону моего кабинета. 

- Добрый день, Михаил, - сегодня заходит уже смелее и, закрыв за собой дверь, идет к столу. Темные облегающие джинсы, в которых она была вчера, поменяла только блузку на футболку-топ с открытым животом и накинула поверх кожаную куртку.

Девушка останавливается в начале столе, ожидая моих распоряжений. 

- Присаживайся, - киваю на стул напротив меня. Она ведет бровью, но делает так, как я говорю. Да, ко мне на “вы”, а я буду так, как будет удобно мне. - Все в порядке? 

Она подтягивается всем корпусом и без эмоций на лице начинает отвечать: 

- Да, спасибо, что отпустили, Михаил. 

- Что с машиной? - Догадывается ли, интересно, что я сейчас проверяю ее. Голубые глаза на доли секунду поднимаются вверх и влево. Она даже не замечает, как сейчас фантазирует. 

- Так, ерунда какая-то с тормозами.  - Пожимает плечами. 

- Тормоза - это не ерунда. - Тут же осекаю ее. Она не все продумала в своей лжи. 

- Я имела в виду, что ничего серьезного, починят. 

- Понятно, сколько будут чинить? - Снова глаза вверх и снова придумывать - сложно будет ответить, если не знаешь. 

- Неделю.

- Так долго? Обычно за день можно разобраться. 

- Ну я не знаю, им виднее. - Она прикусывает губы. А я, определенно, выбиваю ее из колеи своими вопросами. - Какая вообще тебе разница?!  - Смотрю в упор в глаза, показывая,.что она только что получила желтую карточку. - Я действительно не знаю. Девушка мимолетно касается носа и закрывает одну ладонь другой.

Она ведь врет. Все мне тут врет сейчас. И даже не старается скрыть. Что же надо от меня и зачем эти игрушки?! Если ее и зарплата эта мизерная устроит, тогда точно она здесь с какой-то тайной целью. В любом случае я узнаю правду.

Ее взгляд скользит мне между глаз, губ, отпечатывается на кадыке и расстегивает еще одну пуговицу на вороте рубашки. Наблюдаю, как скользит дальше вниз, пока не  упирается в край столешницы. Автоматически бедра сжимаю от этой наглости. Не дожидаюсь, пока она перестанет облизывать меня взглядом и прекращаю это сам, поднимаясь с кресла.  

- Пойдем, пройдемся по офису, я тебя познакомлю со всеми. 

- Тебе идет этот костюм, - поджимает губы, но я вижу эту оценивающую улыбку. 

- Спасибо, - киваю, но делаю вид, что меня не цепляют ее слова. Я сам знаю, что мне идет. 

Она первой подходит к двери, но останавливается и ждет, когда я открою ей дверь. Заставляет подойти к ней ближе, впускает в свое личное пространство. И мы оба чувствуем, что никого это не смущает. 

А курточку-то я уже видел на Алисе. Она еще и одежду ее носит или просто одолжила? Открываю дверь принцессе, что снизошла до нашего скромного офиса и пропускаю вперед. 

- Вряд ли ты запомнишь всех сразу., - Мы заходим в кабинет, где сидят дизайнеры, -  поэтому у них есть бейджи. Это люди, которые занимаются дизайном. У них можешь посмотреть наши работы. Только то, что уже разработано, к новому у тебя доступа не будет. - Пусть не обижается, но я не доверяю ей. Она натягивает улыбку, но от меня не ускользает, как она реагирует на это недоверие. - Старых моих наработок достаточно для рекламы. Мы занимаемся выставками и интерьерами офисных помещений. - Я понимаю, что она и так знает, чем я занимаюсь, но при всех хочу еще раз рассказать.  

- Хорошо, а организацией свадеб не занимаетесь? - Складывает губы в трубочку и невинно смотрит на меня. Коза. 

- Нет, после одной понял, что это не мое. 

- Судя по этим работам, нет задания, с которым вы бы не справились, Михаил. 

Чего она этим добивается? Расположить к себе и усыпить бдительность, чтобы потом подставить? 

- Можете приниматься за работу, Валерия. Вот ваше рабочее место, - указываю ей на стол у окна. 

- У вас есть портфолио?

- Да, я уже занялся этим. - Киваю ей и задумываюсь, зачем она спросила. - Есть идеи? 

- Ну да, рисовать - не мое, но скомпоновать красиво могу. 

- Хорошо, попробуйте. Будут результаты, показывайте.

- Да, сэр, - отчеканивает и, развернувшись, идет к столу. 

Я разворачиваюсь, чтобы кивнуть всем и уйти, но замечаю, как все парни нагло рассматривают ее, будто работы у них нет. Уже хочу отселить ее куда-нибудь в отдельный кабинет, но осекаю себя. Меня не волнует ни ее жизнь, ни их любопытство. Только работа и результат.

11. Лера

Я занимаю свое место и раскладываю вещи так, как мне удобно. Благо рабочий компьютер есть. То есть, Миша все же искал кого-то на эту должность. 

- Я иду за кофе, кто-нибудь еще хочет?

- Принеси мне тоже, - приподнимаю руку и киваю парню.

- Хорошо. 

Пока парень в клетчатой рубашке с рынка где-то ходит, я запускаю компьютер. Прежде, чем начать работать с рекламой, надо понять, кому нужны эти услуги и кто наш потенциальный заказчик. Открываю браузер и ищу фирмы-конкуренты. 

Парень с кофе возвращается через пару минут и ставит передо мной стаканчик. Получает благодарственный кивок от меня, а я успеваю прочитать его имя. Егор.   Делаю несколько глотков мягкого капучино. Помню, что беременным нельзя  кофе, но я же с голода умру, если ничего не поем. Анализы сдавались натощак, а ничего подходящего купить по дороге уже не получилось. 

Тот же  самый парень начинает чем-то шуршать, я еще не вижу чем, но у меня уже оркестр в животе. Не отрывая голову от монитора, скольжу взглядом в его сторону. Он раскрывает обертку какого-то батончика и предлагает девушке за соседним столом. Она отказывается, тогда он уплетает все в одиночку. Почему бы меня не спросить? Я бы тоже не отказалась. 

Но я всего лишь новенькая. Подумаешь… Сразу меня отгородили от своего коллектива. Что я им, интересно, успела сделать не так?

Не смотря на чувство голода, я решила не идти на обед со всеми, чтобы отработать часть опоздания в обеденное время. Все равно денег было уже впритык. А это кафе с обедами явно не самое дешевое. 

В тишине спокойно накидываю план работы и изучаю сайты конкурентов. Мне картина была понятна, но хочется показать ее Мише. Может, у него еще возникнут какие-то идеи или вопросы, а потом уже можно заниматься и самой рекламой. Понимаю, что перед тем как идти и просить аванс, надо хотя бы что-то сделать. Надо бы еще завести страницу в инстаграм.  

Как только обед заканчивается, иду к боссу, чтобы увидеться еще раз.

- Вероника, - обращаюсь к его секретарю, прижимая к груди свои записи, -  могу я попасть к Михаилу? Мне надо обсудить кое-что. 

Она надменно усмехается и откидывается на спинку стула.

- Его сейчас нет и, возможно, будет только к вечеру. 

Это совсем не то, что я распланировала. А если он вообще не придет...

- Понятно, - натягиваю такую же фальшивую улыбку, как и у нее, - сообщите тогда ему, пожалуйста, что я бы хотела зайти.

- Обязательно, - сквозь зубы выговаривает ярко-алыми губами, что скорее означает “я ничего ему не скажу”.

И она, действительно, так и не звонит до самого вечера. Успеваю сделать несколько набросков портфолио и завести страницу в инстаграм, закинув пару фотографий. 

Миша так и не появился до вечера. Либо эта коза так и не доложила обо мне. 

Все заканчивают работу и уходят. А мне остается еще полчаса отработки. В офисной тишине слышен только стук колпачка ручки о стол. Это так я раздумываю, что теперь делать. Если он так и не вернулся, снова придется звонить. И снова выпрашивать. Хотя другой бы послал уже вчера. Но это же Миша. Пусть и злится на меня, но все равно никуда не денется и отпустит. 

В конце концов, если его нет, то никто и не проверит, во сколько я ушла. Собираю бумаги и, захватив сумочку, выключаю компьютер и закрываю кабинет на ключ. 

Захожу в приемную и, специально сдвинув попой канцелярскую подставку секретутки, усаживаюсь на ее стол. Поднимаю трубку и набираю короткий номер босса. Если его нет, тогда пойду домой, - сразу решаю для себя. 

- Да, - Миша тут же отвечает удивленным голосом. 

- Михаил Егорович, - передразниваю Веронику, - можно к вам зайти?

- Валерия?

- Да.

- Заходи.  

Кладу трубку и специально оставляю на столе все так, как есть. Не стуча предварительно, дергаю дверную ручку и вхожу в кабинет.   

- Добрый вечер, Михаил, - специально пафосно здороваюсь, как он хотел. 

- Проходите, Валерия. 

Он расслабленно откидывается на спинку кресла, снимая очки. Следит за каждым моим шагом и движением. 

Сказать ему, что очки делают его таким сексуальным, будет уже слишком. Особенно, если учесть, сколько у меня к нему запросов. И хотелось бы, чтоб он их удовлетворил и я смогла бы все-таки поесть по-человечески, не считая сдачу в магазине.

Направляюсь со своими наработками прямо к нему и раскладываю отчет о проделанной за день работе.    

 - Что это? - едва кивает подбородком, как будто я принесла ему туалетную бумагу. 

- Это портрет нашего потенциального заказчика, я выписала все варианты и создала макет покупателя твоих услуг. 

- И что? 

Задевает своим небрежным вопросом, как будто это не важно. А это очень важно, и я на это целый день потратила.

- Это первый этап, с этого всегда начинается работа. 

- Я и без этих твоих этапов скажу, кто наш потенциальный клиент. Поэтому, кажется, ты целый день занималась чем-то не тем. 

Закатываю глаза, тихо выдыхая. 

- Как ты вообще собирался себя рекламировать? С листовками под супермаркетом, что ли? Реклама в интернете идет на определенную аудиторию, а не на всех подряд.

- Если ты хотела меня впечатлить сегодня, то у тебя не получилось.

Я тяжело дышу, но молчу. Потому что знаю, что да - сейчас это кажется ерундой, но потом очень пригодится. И тот, кто разбирается в рекламе, понимает, сколько стоит один такой анализ. 

- Ну, - задумчиво тяну, - может послезавтра получится удивить?

- Зачем откладывать? Завтра удивляй. 

- Михаил, - я откашливаюсь, потому что называть его так по имени у меня еле поворачивается не то, что язык, а челюсти, - мне надо отпроситься ещё раз, назавтра.  - По его вскинутым вверх бровям, догадываюсь, о чем он думает. - По личным делам. Мне, правда, надо. - Я заглядываю открыто в глаза, чтобы показать, что я искренне его прошу, и это важно.

- Ты только устроилась на работу и уже отпрашиваешься? Второй день подряд.

 Догадывалась, что просто не будет, поэтому спокойно отвечаю:

12. Лера

Даю себе обещание, что когда-нибудь каждого, из-за кого мне сейчас приходится толкаться в этом автобусе, я заставлю тоже проехать по этому маршруту. Не на такси или с личным водителем, а именно на автобусе.Чтобы стоять на одной ноге и с талончиком в зубах.  

Пусть им будет стыдно, что они заставляли беременную женщину проходить через это испытание. Хочется выть от беспомощности. Я, Валерия Орлова, наследница черти какого состояния своего отца, сейчас как бомж еду в общественном транспорте, где каждый вынужден тереться друг о друга, не заботясь о личных границах. 

Но, оказалось, что это была только прелюдия. Вот в поликлинике действительно начался треш.  Умом понимала, что мне надо обойти всех врачей, чтобы быть спокойной за свое здоровье, но второй половиной мозга я понимала, что такая нервотрепка в очередях явно не скажется положительно на нервном состоянии будущей мамы. 

Надо было подушку подложить под блузку, тогда, скорее всего, меня бы принимали за настоящую беременную, а не муляж первого триместра. Плоская как игральная карта. Даже намека еще нет на какой-то живот. 

Видимо, очереди в поликлинике должны отсеить тех, кто сам может лечиться дома. Хотелось верить, что со мной действительно, как говорили все врачи,  все в порядке. Потому что на вопрос “жалобы есть”, я отвечала “нет”. И если любую болезнь можно диагностировать по этой фразе, зачем тогда столько специалистов?!

К психологу была возможность пойти до или после этой больничной экзекуции. И, все же, я остановилась на варианте после. От очередей психолог бы меня не избавил, зато восстановить нервное равновесие будет ему под силу.

Но когда в светлом, небольшом помещении с приятной музыкой, замечаю за столом молодую девушку, разочаровываюсь. Хорошо, если она уже не студентка, но вряд ли ей знакомы проблемы взрослых. 

- Здравствуйте, я подписать обменную карту. 

- Да, присаживайтесь. - Указывает мне на кушетку и улыбается. 

- Спасибо, я уже насиделась в очередях. - Жду, когда она черкнет пару строк и отпустит уже меня домой. 

- Можете прилечь, если насиделись, - отшучивается, щелкая кончиком ручки и пряча стержень внутрь. Откладывает в сторону карту и еще раз приглашает меня присесть. 

- Жалоб нет, если вы хотите об этом спросить. 

- Нет, я хотела спросить, как ваше настроение. 

- Думаете, оно может быть нормальное после того, сколько времени я провела в этом месте. 

- Присядьте. - Она встает и идет в другую сторону. А меня ее спокойствие начинает раздражать, хочется злиться и выплеснуть на кого-нибудь свои эмоции.  

Присаживаюсь на край и, когда снова смотрю на нее, вижу, как девушка возвращается ко мне со стаканом воды из кулера. 

- Стакан одноразовый, можете смело пить. 

Пока делаю несколько глотков, она представляется, рассказывает о себе и говорит, что я могу всегда к ней обратиться. Могу, но не буду. Нет у меня желания сплетничать с ней и рассказывать, что творится у меня в душе и в жизни. 

- Я пролистала вашу карту и обратила внимание, что у вас до этого стоял диагноз бесплодие. А сейчас вы беременны. Как вы себя чувствуете? 

- Как обычно, а как еще я должна себя чувствовать?

- Токсикоз, отеки, мигрени... 

- Нет. - Она едва заметно улыбается и что-то себе помечает. 

- Может, есть какие-то вопросы, которые вы не смогли задать другим специалистам?

- Нет.

- Валерия. - Боже, если она сейчас скажет расслабьтесь и дышите спокойно, то я точно взорвусь. - Я написала вам даты, когда вы должны у меня появляться, но вы можете заходить тогда, когда вам будет необходима поддержка или психологическая помощь. 

- И что я получу от этой психологической помощи? Может вы мне денег дадите  лучше, вот это бы было поддержкой. 

- Вы нуждаетесь в деньгах?

- По мне сложно сказать, конечно, - усмехаюсь потому что одна одежда на мне стоит больше, чем ее зарплата. 

- Вот и истинная причина вашей нервозности, а не очереди. Ведь так? - Улыбаться мне уже не хочется. - У беременных много сомнений и страхов, поэтому они просто все это выплескивают в другое. Вы не должны держать все в себе. Если не хотите говорить мне, то найдите того, кто готов вас выслушать и поддержать. Помните, что негативный эмоциональный фон создает страхи, а они вредят. Вам сейчас, как никогда, нужна спокойная и умиротворенная атмосфера, ощущение защищенности, уверенность в собственной безопасности и, конечно, позитивные эмоции. Любые фобии на этом этапе способны перерасти в катастрофическую тревогу, панику, беспокойство, провоцируя нарушения сна, депрессивные состояния, нервные расстройства, приступы истерики. Это станет существенной угрозой для развития и жизни ребенка. - Она пересаживается ближе ко мне и берет за руку. - Я не хотела вас напугать, простите, но это действительно важно. 

Внутри все начинает дрожать от ее слов. У меня должно быть все иначе, но ничего нет и как сделать, чтобы стало лучше,  я не знаю. 

- Все вокруг меня не так, а я просто не могу ничего с этим сейчас сделать и вырваться из этого, чтобы изменить. Всех, кого я когда-то считала друзьями, сейчас отстранились, потому что не могут принять того, что я делаю. Им не понять, почему мне приходится так поступать. Для них это моя прихоть, а я не могу просто все бросить. Это только на словах легко. - Слова начинают литься из меня вместе со слезами. 

- Валерия, - Она сжимает мою руку крепче. - Мой кабинет всегда открыт и я для этого тут и нахожусь. Если вам нужна помощь и поддержка, обращайтесь. Моя цель не советовать вам, не осуждать и не давать оценку действиям, если вы этого не хотите. Иногда бывает, надо просто выговориться и уже становится легче. Страхи надо проговаривать, и тогда я смогу помочь вам посмотреть на них, как на что-то незначительное.

Я боюсь что-то  еще  даже вслух произнести. Как будто мои кошмары могут воплотиться в жизнь.

Маргарита, - впиваюсь глазами в крупно напечатанное имя на бейдже психолога, - вы ведь читали мою обменную карту, думаю, вам должно быть уже понятно, что меня волнует. Зачем заставлять меня говорить еще это вслух? - Она еще крепче сжимает мою руку, не обращая внимания на мой повышенный голос. - Чего я боюсь? Иногда мне кажется, что все против того, чтобы я родила. Да, я боюсь замершей беременности, какой-нибудь патологии и травмы. Потому что мне все время приходится с кем-то за что-то бороться, а не просто наслаждаться беременностью. 

13. Лера

Я открываю банку с мороженым и веду ложкой по поверхности, образуя тонкую стружку в форме волны. И отправляю следом в рот. На языке этот сладкий лёд тут же тает и заставляет невольно шумно выдохнуть с наслаждением.    

Откладываю ложку и захожу в рекламный кабинет, начиная настраивать рекламу. Затраченные средства я с него, конечно, стрясу потом, но сейчас у меня очень ограничен бюджет. И, пожалуй, может все получиться не так, как я хотела бы. Мое спасение, что я очень хорошо проработала тех, кому могут понадобиться эти услуги и это может сработать. 

Я оставляю денег на завтрашний проезд и немного на обед. Все же, питаться одним кофе - не вариант. 

Пока мне хочется подумать, что я буду делать, если ничего не получится с этой рекламой. Скорее всего, придется одолжить у Алисы. С другой стороны, как у нее одолжить, если все мои карты заблокированы. 

Не хотела я втягивать ее в это и рассказывать всю череду моих неудач. Но другого выхода просто не будет. 

Возвращаюсь к настройке рекламы. Так не делается, конечно. Я должна была бы согласовать с руководителем все нюансы, а не самостоятельно генерировать размер скидки и спецпредложение. С обычным заказчиком я бы так и делала, но не с Мишей. Не знаю почему, но мне хотелось его злить и как-то привлекать внимание к себе, но, одновременно, действовать так, чтобы не навредить тому делу, которым он занимается. 

Хочу, чтобы он сам позвонил. Сам сделал первый шаг. Показал, что готов общаться, а я тут же поддержу. Но мне надо знать, что он готов сделать хотя бы мизерный шаг к моему прощению. 

Поэтому я не совещаюсь с ним. Я хочу доказать, что я могу сделать то, что он хочет. Пусть ему придется немного поступиться денежно, но это бизнес, а на скидки клюют все. Настроив рекламу, жду модерацию и только сейчас замечаю, что съела уже четверть банки мороженого. Так я скоро в брюки не влезу. Сама себя ругаю и кладу в рот ещё одну ложку мороженого.

Переключаюсь в браузере на страницу рекламного кабинета. Еще не отмодерировано. Черт. И еще раз черт. Я же обещала себе, что не буду больше ругаться и все равно, когда  прижмет, эти слова сами вырываются. 

Перехожу на вкладку с новостями и читаю, что творится в мире, пока гугл-реклама не подкидывает мне картинку мужчины с ключами в руках и обещанием вскрыть любую дверь. Искусственный интеллект иногда меня пугает. Я еще и не подумала об этом варианте, а он уже предлагает решить мою проблему.

 Я ведь, действительно, могу попасть в свою квартиру и забрать какие-то вещи. Я их выбирала и покупала, некоторые, между прочим, на свои деньги. Пусть в основном я жила за счет родителей, но периодически работала и зарплату получала тоже. 

Не задумываясь, беру телефон и набираю номер.  Там было написано “круглосуточно”, поэтому звонок в семь вечера не должен удивить.

- Да, - отвечает сразу же абонент.

- Здравствуйте, а вы действительно можете вскрыть любой замок? - Без лишних прелюдий перехожу сразу к делу.

- Да, наличие паспорта с пропиской обязательно. 

- Да есть паспорт и прописка есть, - довольно улыбаюсь сама себе.

 Хоть одна хорошая новость за день. Называю адрес и мы договариваемся там встретиться через час. 

Еще раз проверяю модерацию, но реклама еще не запущена. Чёр...ствые чухари.  Ладно, это можно и с телефона потом проверить. Быстро натягиваю джинсы, футболку, кардиган и выхожу в августовский вечер. Это уже не июль с его жаркими ночами, но и не сентябрь с первыми заморозками.

Понимаю, что надо будет еще расплатиться с рабочим, хотя у меня сейчас осталось пару сотен всего. Надеюсь, что когда полезу по карманам, то наскребу нужную сумму.  

Спустя ровно час двадцать я наконец попадаю в свою квартиру. Все такое родное и так не хочется с этим расставаться. Я же обставляла ее так, как удобно мне. Как нравится мне. И у меня как раз есть специальная незадействованная комната, которая могла бы быть детской. 

- С вас полторы тысячи,-  возвращает в реальность мужчина.

- А да, сейчас. - Я быстро киваю и открываю шкаф. Начинаю рыться в карманах курток, собирая по сотне нужную сумму.  Даже вытянув все, набирается всего тысяча четыреста. В теперешних условиях, мне бы этого на неделю хватило, но приходится отдать.

- Нет больше. -  Смотрю ему в глаза и поджимаю губы. Хочется провалиться под землю от стыда. Квартира в центре Москвы, а он должен поверить, что у меня нет денег. - Может, возьмете что-то из вещей? Или хотите, кофе вас угощу? - Я еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. - У меня, правда, больше ничего нет. 

- Ладно, не надо, - недовольно вздыхает тот. Такое ощущение, что уже был в такой ситуации и знает, что лучше не спорить.

- Спасибо, и как только у меня появятся деньги,  я положу вам на телефон обязательно.

- Угу, - кивает, но по взгляду вижу, что не верит. Видно, я не первая такая, кто обещает, что деньги за дверью, а потом оказывается, что их нет.

Как только за ним закрывается дверь, первым делом открываю телефон и вношу номер в контакты с припиской "100р.".

Моя квартира… Остаться бы тут пожить втихаря. Может папа и не узнал бы ничего. Но пизанский скворец, если узнает, вся моя самостоятельность развалится. Поэтому я достаю чемодан и начинаю складывать в него вещи, которые мне нужны больше всего. Несколько пар обуви, брюки, блузки, футболки. Оглядываю комнату и нахожу шкатулку с  украшениями. Несколько колец надеваю на пальцы, а шкатулку бросаю к одежде. Можно же сдать в ломбард что-то. Дальше пристально, как наркоман, ищу еще ненужную вещь, которую можно продать подороже.

Нахожу парочку, которые купила, но так и не воспользовалась. Придется унизиться и зарегистрироваться на Авито. Но сейчас это уже кажется ерундой, потому что так у меня хотя бы появится немного денег.

14. Лера

- Папа? - я крепче сжимаю ручку чемодана, когда вижу, как его взгляд цепляется за сумку у меня за спиной. Мои вещи, плотно упакованные в кожаный кейс. 

- Папа, папа, - отвечает и закрывает за собой дверь. - Ты куда собралась с вещами? - кивает на меня. 

- Откуда ты узнал, что я тут?

- Не важно. Интересно было посмотреть, сколько же ты выдержишь. Всего два дня? 

- Я просто пришла забрать кое-какие свои вещи. Мне не нужна квартира и машина. - Я смотрю ему в глаза и боюсь их. Он настроен заставить меня подчиниться. 

- А на эти вещи что, ты сама заработала? - Усмехается и проходит на кухню прямо в обуви.  

- А ты мне и трусы не подаришь на прощание что ли? Я, между прочим, работала и тоже получала деньги. 

- Работала она.  - Усмехается отец, наливая в стакан воды и делая глоток. - Когда я звонил и говорил, чтобы тебя пристроили хоть куда-то. Тогда ты работала. - Папа действительно пару раз пристраивал меня, но на этом вся его помощь заканчивалась.  

- Пусть, но я справлялась со своей работой. - Волна обиды начинается подниматься внутри, но я стараюсь держаться. Знаю, что он умеет надавить и сделать больно. Когда ты зависишь от человека, у него всегда рычаги давления и варианты манипулирования тобой. 

- Угу, справлялась она. - Громко ставит стакан и смеется. - Когда за тобой еще несколько человек переделывали все. Вот так ты справлялась.

- Это неправда, - я смотрю на него и не верю, что так было на самом деле. Он создал иллюзию того, что я могу чего-то добиться сама, а на самом деле обрезал мне крылья, намертво накинув на шею ошейник и посадив на цепь возле своих ног. - Ты не мог так поступить со своей дочерью. 

- Как так? Ты жила как принцесса. Думаешь, почему все было так гладко? Потому что папа решал все вопросы. Я, как отец, между прочим, делал для тебя все. Хочешь работать - пожалуйста. Не хочешь - найдем другое занятие. Хочешь Мальдивы, хочешь Китай. Ты женщина, крась ногти и жди мужа дома, а он будет зарабатывать. Только для этого надо правильно выйти замуж.  Так ведь? Вот к чему все мои слова. Ты готова всего этого лишиться?

- Ты что, не хочешь, чтобы твоя дочь была самостоятельна и независима ни от одного мужчины в мире? - Говорю это, а сама понимаю, насколько зависима и даже не от него одного. 

- У тебя есть мои деньги, ты и так независима. Давай не будем ругаться. Всем будет только хорошо от того, что ты вернешься. - Он подходит ко мне и крепко обнимает. Нет сейчас в его действиях злости или агрессии. Но если я пойду сейчас с ним, то золотая клетка захлопнется навсегда. Если не пойду, то навсегда останусь за пределами дворца и этой жизни. Тут так хорошо и комфортно. Тут есть все и не надо страдать и думать, где достать денег на еду. Не надо стоять в очередях в поликлинику. 

Но надо жить не своей жизнью. Чьей-то чужой. Как все, ездить на метро или на автобусе. Справлюсь ли я? Насколько меня хватит?

- Поехали со мной к нам домой. Мама тебя ждет. Поговорим спокойно. Решим, что будем делать дальше.

- Какие есть варианты?

- Найдем тебе жениха хорошего, распишитесь, свадьбу отпразднуем, ребенка усыновите и все будет хорошо для всех. - Он нежно заправляет прядь волос за ухо и целует в лоб. 

- А если он мне не понравится?

- Стерпится-слюбиться. 

Как бы я хотела сейчас залезть к отцу на колени и обнять. В детстве это было так просто. Сейчас, чтобы позволить себе такую слабость, надо прежде сделать так, как он хочет. Рассказать бы о том, что ношу ребенка, его внука. Это сейчас главное, а не то, сколько капитала я смогу принести. 

- Могу я подумать?  

- Зачем? Или есть какие-то другие варианты?

- Может я поняла, что есть дорогие мне люди, которым и не надо, чтобы я была богатой. 

- Это тебе так кажется, да и им тоже. Скажи, что ты банкрот и сразу увидишь, как изменится к тебе отношение. Люди привыкли получать от тебя выгоду. На этом строятся ваши отношения. Без денег ты никому не нужна. А нам с мамой ты нужна с деньгами или без. Мы твои родители и любим тебя любой.  

Однажды я уже выбрала золотую клетку с Ваней, а потом тысячу раз пожалела об этом. Если не сейчас, то я не вырвусь никогда. Согласиться - и папа будет всю жизнь вспоминать это и ставить в укор. 

Теперь я снова стояла перед этим же выбором. Свернуть назад. Слова психолога, пустившие когда-то ростки, сейчас горят, как маяки. Я забеременела не случайно и, если захочу пойти по своему прежнему пути, то могу лишиться того, что имею сейчас. А это означает лишь одно - ребенка я потеряю. 

- Нет, я не вернусь на таких условиях.  

Разворачиваюсь к нему и смотрю в глаза. Страшно стоять вот так перед ним и пытаться свернуть гору с места, когда любой твой шаг - и лавина обрушится, придавив своим авторитетом и властью.

- А на каких вернешься? - ухмыляется так, словно уже знает мой ответ.

- Вы не лезете в мою жизнь и не указываете, за кого выходить замуж.

- Ха, - со смехом взрывается, - чтобы ты разбазарила все, что я заработал. Могу лишить тебя наследства и за любого нищеброда можешь идти. Но ему ничего не достанется.

- Можно подумать, твои деньги эти грязные, добытые обманом и игрой на человеческих пороках, много счастья принесут. Смотри, как бы кто-то не решил отомстить тебе.

Он замахивается, чтобы дать мне пощечину за эти слова, и я инстинктивно обнимаю живот. Егор рука так и повисает в воздухе, сжимая воздух в кулак так, что проступают вены на запястье.

- Раньше тебе нравились эти деньги. Шмотки покупать нравилось, квартира твоя нравилась, жрать нравилось вкусно, на море ездить не Черное, а в Тайланд или Мальдивы. - В ушах гремит его бас, а я незаметно убираю руки от живота, чтобы он не догадался ни о чем. - Неблагодарная дура. Надо было заставить мать аборт сделать, как тебя тогда. Чтобы лишь бы что не рождалось. Хрен ты что-то вынесешь из этого дома. 

 Я сжимаю зубы сильнее. До боли. Чтобы не разрыдаться перед ним. Он сомневался, что мне стоило рождаться…? Если у меня был еще шанс извиниться и попроситься назад, чтобы все было по-старому, то после этих слов - точно нет. Я уже вижу это будущее, где меня заставляют сделать этот тест, и, если ребенок будет не Ванин, следом отправят на аборт. Мне не дадут родить. Никто не примет моего ребенка. Будут ненавидеть его также, как меня. 

15. Лера

- Алло, - сдержанно отвечаю. Я должна во всем ему признаться, а то по итогу окажется, что деньги брала, а клиентов не приводила. Он ведь рассчитывает на меня, а я теперь сомневаюсь в своих силах. 

- Ну привет, “промокод Валерия”, - выговаривает четко кодовую фразу, которую мы оба понимаем. Ну а как еще надо было себя обозначить, чтобы он догадался, кто привел клиентов. Чёр… ная среда, когда же ты закончишься? Реклама все-таки коснулась его сознания. Но мне приятно, что он не слишком зол, расставаться на позитивной ноте будет лучше. 

- Миш, - стираю все эти его условности и обращаюсь так, как мне нравится, сейчас мы не на работе и, скорее всего, уже и не пересечемся. - Прости, что не посоветовалась. Просто хотелось попробовать свои силы. 

- Пытаюсь говорить уверенно, для себя я уже решила, но принять до конца, что мы больше не встретимся, сложно. Это был единственный шанс видеться с ним, теперь остальное будет выглядеть наигранно. 

- Я оценил шутку с промокодом “Валерия” и скидку, конечно, могла бы со мной согласовать, но мне уже позвонили семь человек. И я бы не звонил тебе, потому что это твоя работа, но Лера, надо это приостановить пока. У меня в штате столько сотрудников нет, чтобы выполнить все эти заказы. Нам надо подумать завтра, как распределить и что мы сможем еще взять.  

- Внутри становится так тепло от того, что назвал меня по имени. По короткому, обычному, по-дружески… 

-  Я остановлю, да, - тихо отвечаю и откашливаюсь. - Это вышло случайно, я не смогу настроить тебе рекламу и провести рекламную компанию так, как требуется. Завтра напишу заявление и уволюсь. 

- Что значит не сможешь? А сегодня это что было? 

- Может больше никто не придет.  Семь пришло, а миллион, может, не придет. 

- Да зачем мне миллион пока? Меня устраивает и по семь в день. С этим бы справиться, надо делать все максимально быстро и качественно, чтобы нарабатывать базу клиентов. Будешь приводить по десять человек в день, и пока мне этого достаточно. 

Меня пробирает немая истерика. Слезы сами льются, а тело внутри дергается. Я ничего не могу с этим сделать. Все правильно, получается? Я все делала правильно? Правильно проработала аудиторию. Правильно создала рекламный пост и подобрала теги. Папа просто хотел меня задеть. Может кто-то и помогал в масштабах многомиллионных рекламных компаний, но не сейчас. Никто не подстраховал, потому что никто об этом не знал, кроме меня. 

- Алло, ты тут? Или уже думаешь, как потратить аванс?

- Аванс? Серьезно? - Я встаю и начинаю расхаживать из стороны в сторону. Это ведь едва ли не самое важное, что сейчас может быть. 

- Ну я же обещал, когда будет результат, тогда и дам. Я увидел результат. Но это не будет большая сумма, предупреждаю сразу.  

Я не верю. Слышу его и не верю. Да я, кажется, сейчас и тысяче буду рада.  Вот как один человек может перечеркнуть весь дурацкий день и  сделать его праздником?! Я бы и сейчас к нему приехала, получить свой аванс и заодно увидеть. Помню его квартиру и помню, как ночевала там. И поцелуй тот первый помню. 

- Спасибо.

- Все в порядке? 

 Мой голос прозвучал чересчур благодарно и это, конечно, не ускользнуло от него. 

Все в порядке будет не скоро. Но теперь хотя бы есть возможно продержаться еще пару дней, может неделю. Вспоминаю слова психолога, что возвращать мужчину, манипулируя жалостью к себе или беременностью, точно не приведет ни к чему хорошему, поэтому я вдыхаю и снова вру:

- Да, все нормально. 

- Ладно, до завтра тогда. Надеюсь, вопрос с увольнением больше не стоит?

- Если тебя это устраивает, то нет. 

- Пока вполне. Останови тогда рекламу.

- Хорошо. 

 Мне многое хочется ему сказать или даже пригласить сейчас прогуляться, но он умеет притормозить на повороте.

- Я сделал вид, что не заметил, как ты ко мне обратилась, но я уже тебе говорил про мишек. Надеюсь, все понятно и мне не придется потом из этого же аванса тебя депремировать. 

- Кажется, ты говорил, что это касается только работы. Так что там и будешь командовать, Мишутка, спокойной ночи. 

 Я отключаюсь и довольно улыбаюсь. Хотелось бы увидеть сейчас его лицо за эту дерзость, но, к сожалению, этого удовольствия я лишена. 

Последние деньги отдала на вскрытие замка, а это по факту и не помогло. Ну что ж, беременным вроде полезны прогулки на свежем воздухе. 

16. Миша

- Вероника, доброе утро, пригласите ко мне Валерию, а в двадцать минут, на совещание всех. 

- Да, Михаил Егорович. - Она всегда произносит это, показывая, какая она исполнительная. Но сам факт того, что я хочу с утра видеть Леру, ей не нравится. Она начинает закатывать глаза, но быстро опускает их вниз, когда встречается с моим взглядом. Прятать глаза и выполнять четко указание - то, что ей сейчас приходится делать, чтобы не вызвать мое недовольство. 

Скрываюсь у себя в кабинете, пытаясь понять, почему к Лере такое отношение. Не похожа Орлова на того, кто заводит близкие знакомства с простыми смертными и, тем более, не будет сплетничать о себе. Слишком боится быть уязвимой и показать другим свои слабости. Помню, как сама говорила мне, что  не все знает даже Алиса, ее подруга. Хотя мне почему-то рассказала больше.

Те взгляды, что кидала в меня Вероника, я видел, но реагировать на них не хотелось. Пока. Хватит мне уже личной драмы. Секретарь просто была той, кто доказывал, что со мной все в порядке. Видимо, с Лерой мы разные, если для нее было так легко бросить все. Сейчас мне стоило заняться работой и довести начатое дело до конца. А не думать о том, что уже не вернуть. 

Хотя взять ее на работу было не очень хорошей идеей. Она, даже если и не маячила перед глазами, все равно постоянно напоминала о себе. А когда вдавался в рутину и мозгу не надо было напрягаться, все равно она разгуливала в мыслях, о чем-то там размышляя и задавая о себе вопросы. Я так и не понял, что в ней было такого?

Ну тело, внешность, - да таких сотни. Деньги, - так это, скорее, был ее недостаток.  Ее недосказанность? Вроде бы читаю ее полностью, а потом оказывается, что чего-то не знаю или все наоборот. И в мозгу постоянно будто какая-то неопределенность , на которую он хочет получить ответ и закрыть задачу. 

Узнать про нее все не составило бы труда, но я уверен, тогда это породило бы еще больше вопросов. А мне этого не надо. Не хочу узнавать о ней больше. Не хочу привязываться сильнее, прошлое просто должно остаться в прошлом. 

Лера заходит без стука. Каждым своим действием показывая, что не собирается, по крайней мере, наедине, следовать субординации. Наказать бы ее за вчерашнюю шутку про Мишутку. Просил же без мишек, но она специально это сделала, как только почувствовала, что я к ней лояльней отношусь и смягчился с этим авансом. 

- Доброе утро, - здоровается нейтрально и идет к столу, усаживаясь без приглашения и лишая меня лишних телодвижений. 

- Привет, - отвечаю, наблюдая как она кладет руки на стол и переплетает пальцы, хочет скрыть что-то от меня. А это приковывает взгляд к ней еще сильнее. Я рассматриваю ее бледное лицо, скулы, что выделяются сильнее обычного, припухшие глаза. Должен ли я думать о ее проблемах? Возможно, они из-за меня, но я ведь предупреждал. У нее был тогда выбор, а я предупреждал. Так почему теперь это должно быть мое дело?

 -  Когда ты успела создать страницу в инстаграме? 

- Ну я работала целый день позавчера. - Поднимает свои выразительные голубые глаза на меня. -  Жаль, что ты сразу не оценил  мою работу. 

- Я оценил вчера. Неплохо получилось.

- Правда? - Цепляется за меня взглядом, проверяя на правдивость мои слова. Будто я ее обманываю или говорю это просто так. Где ее уверенность и наглость, интересно? Или это очередная игра?

- Да, а ты в чем-то сомневаешься? И что за разговоры были  вчера про бросить работу? 

- Мне показалось, что я не справлюсь. Кое-что выяснилось относительно моей предыдущей работы. Надо было, конечно, с тобой посоветоваться.

- Слушай, да мне все равно, что там выяснилось. Результат есть, он меня устраивает. Сколько ты отдала на рекламу?   

- Семьсот рублей.

- То есть, получается, один человек мне обошелся в сто рублей? 

- Ну да, даже меньше. Они не открутились все.

- Аванс у нас переводят на карту, но бухгалтер мне сказала, что у тебя нет карты? 

- Нет, - пожимает плечами. - Так получилось. 

 Прикрывает глаза и выдыхает. Ничего не говорит, но вижу, как шевелит губами и ругает себя.

- Ну ты заведи уж, пока я дам тебе наличкой, раз обещал. 

 Ее губы дергаются в легкой улыбке, а плечи расслабленно опускаются. Протягиваю ей конверт, на который она смотрит так, словно там пару тысяч долларов. Не меньше. 

Она не заглядывая внутрь и прячет его сразу в блокнот.

- Даже не спросишь сколько там?

- На сколько ты оценил мою работу, значит, столько я заработала.  

К чему сейчас эта показуха? Я ведь знаю, что она не такая. Для нее те десять тысяч обычных рублей, что я дал, ни о чем. Она на них даже туфлю не купит, а тут прям берет, непонятно сколько, и радуется. 

Когда ровно в двадцать минут в кабинет заходят те, кого я пригласил заранее, Лера начинает собираться и следом встает.

- Останься.

 Дёргает головой в мою сторону, проверяя, не ослышалась ли, но увидев подтверждающий кивок, опускается на место, поджимая губы и сдерживая улыбку.

Как так ее похвалить, чтобы не зазналась...

Или это способ привлечь мое внимание? Разжалобить, что ли, хотела? Вот снова цепляла чем-то. Хоть и была избалованной до предела, но все равно в ней было что-то такое, чему она умела отдаваться без остатка. Как со свадьбой Алисы. Сейчас с рекламой. Я ведь не поленился, нашел страницу. Пусть было сделано немного, но смотрелось в одном стиле и аккуратно. 

- Михаил,  могу я поснимать небольшие видео с вашей работы, для историй в инстаграм? Подписчики любят такое. Я  не буду спойлерить ваши проекты в разработке и могу их затирать. 

- Хорошо, только перед публикацией все показываешь мне. 

 Она молча кивает и достает телефон. 

Я узнаю ту девушку, что горела желанием устроить свадьбу года, сейчас она мечтала сделать что-то подобное с моим аккаунтом в соцсетях. 

- Валерия, останьтесь. 

Она замирает и стоит там же, где и стояла, держась руками за спинку стула. Словно боялась услышать что-то плохое в свой адрес. 

17. Лера

Я выбегаю из кабинета гепардом, будто у меня на спине неоном горит фраза: "Я беременна". 

Какого он вообще полез рыться в моем телефоне? Нафига я делала эту чертову фотографию с животом. Насмотрелась роликов, когда девушки снимают свой живот каждую неделю, а потом собирают это в один ролик.  

А если он догадался? У Миши так там крутятся винтики и болтики, что сложно разобрать, что он подумал. Но интуиция у него работает всегда с экстренном режиме.

Спускаюсь на один этаж ниже и нахожу закоулок, где могу отдышаться и подумать. Ещё раз перелистываю фотографии, разыскивая ту, на которой мы остановились. Еще и руку на живот так положила, как обычно фотографируются беременные. Что может подумать мужчина? Живота как такового нет. Может я фигуру свою снимала?! Это может быть хорошей отговоркой, если вдруг он решит уточнить. 

 Я листаю следующие фото и радуюсь, что вовремя выхватила телефон у него из рук. Просто дальше пошли фотографии, где у меня подушка под футболкой, имитирующая будущий округлившийся живот. Хотелось узнать, как я буду выглядеть через пару месяцев. 

Все равно он рано или поздно узнает. Хотя… если бы заработать денег, я бы тогда переехала в другой город и начала там все сначала. 

Заработать… вспоминаю про спасительный конверт от Миши и, пока одна, вскрываю его. Две бумажки по пять тысяч. Не густо по сравнению с прошлой жизнью, но в теперешних условиях лучше, чем ничего. В первую очередь надо купить витамины.

Хоть папа и не дал ничего взять, но кольца на пальчиках не заметил. Надо было все украшения на себя навесить, а не шкатулку забирать.  

Я возвращаюсь на свое рабочее место и пытаюсь собраться с мыслями. Мне надо работать. А как можно нормально сосредоточиться на обработке видео, если на всех он. Отвлекает - где-то своей улыбкой, где-то бровями, где-то прикушенной губой . Мне нравятся все эмоции на его лице. Мне нравится он сам. И я знаю, что это больше, чем просто нравится. Я знаю на вкус его губы. Знаю, какие они мягкие. Но одновременно он шершаво ведёт ими по коже на шее и раскачивает все внутри, собирая бурю. Взрыв. Потоп. 

Я не знаю, на сколько подвисаю в таком состоянии, поэтому когда ко мне обращаются, даже дергаюсь.

- Валерия, - окликает все тот же парень в клетчатой рубашке. - Михаил Егорович вызывает вас к себе. 

- Спасибо, - киваю в ответ и поднимаюсь. 

Что теперь? Телефон на всякий случай оставляю, чтобы опять не получилось двусмысленности.

Проходя мимо секретарши, задумываюсь, стоит ли что-то спрашивать, но поджидающий уже меня прищуренный взгляд решает эту задачу сам. Я перевожу глаза с нее на дверь босса и уверенно иду туда, игнорируя ее реплики в спину.

Но так уверенно я себя чувствую только тут, а оказавшись за дверью, наедине с ним, снова теряюсь и не знаю, как себя вести.

- Послушай, - Миша поднимается сам и с телефоном в руках направляется ко мне. - Я хотел бы иметь постоянный доступ к тем фото и видео, что ты делаешь, поэтому держи, - Протягивает мне айфон. С виду новый. - Я настроил синхронизацию, создал аккаунт. Пароль в заметках. Это не телефон для звонков. Номер знаю только я. Поэтому ты можешь звонить только мне, если надо. Фотографии будут дублироваться в облаке, я все буду видеть.

- Хорошо. - Я забираю телефон и внутренне выдыхаю. Это просто гениально. Теперь мне не придется показывать свой и сливать свои фотографии. 

Телефон пока без блокировки, поэтому я открываю его одним жестом и проверяю контакты.   

Шилов.

Так и хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь. 

- А нормально нельзя было себя записать?

- Нормально -  это как? - Миша присаживается на край стол и смотрит на меня. Изучает.

- Нормально - это по имени.

- Но так информативней.

Ага. Информативней. Сложно забыть человека, который только один в записной книжке. Поэтому палец нажимает на “редактировать” и меняет имя на "Миша".

- Это все? Я могу идти?

- Да. 

 Я разворачиваюсь и слышу вопрос в спину, заставляющий затормозить.

- Ты все еще живёшь на квартире  у Алисы?

- Да, - разворачиваюсь и смотрю на него, его вопрос явно не просто так. -  А что?

- Они возвращаются на следующей неделе, во вторник. 

Вот тебе и конец белой полосы. Снова надо искать, где жить.

- Да, я знаю, - вру в глаза и, надеюсь, не краснею. - А зачем ты спросил? Хочешь предложить пожить у тебя?   

Не знаю, на что я рассчитывала, когда спрашивала, хочет ли он пригласить меня пожить к себе, но его эта идея не вдохновила. И я получила в ответ его емкое: “В моей берлоге места хватит только на одного”. 

Видела я его берлогу и хватило бы там места даже не на меня одну, а еще и на маленький груз в животе. Но лучше так, чем, если я сейчас дам ему надежду, что у него будет ребенок, а потом окажется, что это Ванин. 

Этот новый телефон стал щитом для спасения моего секрета, но, одновременно, еще больше увеличил пропасть между нами. 

Не было необходимости ходить к нему, потому что теперь у меня был телефон и все вопросы можно было решить в мессенджере сухой перепиской. Без смайликов и скобочек. Я пару раз попробовала пошутить и прислать что-то такое, но он не поддержал. Зато, благодаря небольшому авансу, я смогла сходить в кафе и нормально поесть. 

Вопрос с квартирой так и оставался открытым. Мне надо было найти за четыре дня, куда съехать, потому что стеснять молодоженов я не хотела. А снимать квартиру - пока точно нет денег. 

Я возвращаюсь с обеда и, удерживая в одной руке мороженое, второй лезу в сумочку, чтобы ответить на звонок. Мама. Разговаривать при всех - не лучшая идея, потому что вряд ли получится просто посплетничать.

- Привет, - произношу холоднее обычного, словно мороженое повлияло на это. 

- Лерунь, привет. Что у вас там с папой вчера произошло? Он ничего не рассказал толком, но был злой целый вечер. 

- Ничего не поменялось, мам. Я не буду жить по вашим представлениям. 

- Что он хотел? 

18. Лера

Я зависаю в супермаркете над морозильником с мороженым и решаю, какое я хочу больше. Обычный пломбир или шоколадный. Может яично-ванильный? Или лучше малиновое? Хочется чего-то необычного. Прямо в горле дерет, а чуть ниже шеи что-то пульсирует и требует удовлетворить желание. В итоге я беру килограмм шоколадного и стаканчик с ароматом дыни.

Так и хочется раскрыть упаковку и прям на кассе его откусить, но я примерно стою в очереди и жду, когда мне можно будет официально его съесть. 

Только выйдя из магазина понимаю, что я теперь не на машине и все, что я выбрала из продуктов, придется нести самой. Вся жизнь перестраивается из-за беременности и новых обстоятельств. А я все никак не могу уловить эту волну и начать спокойно жить и наслаждаться своим положением. Сейчас бы прогуляться под ручкой с будущим папой, а не тянуться с пакетом из Пятерочки, а потом лежать в одиночестве и думать, где найти жилье. 

Останавливаюсь на первой лавочке и, поставив пакеты, разрываю упаковку с мороженым. Да… Наконец-то. Делаю один укус и глотаю. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоить вкусовые рецепторы. Если сделаю еще хоть один укус, то меня вырвет этой дыней прямо тут. Делаю еще один глубокий вдох, чтобы унять поднимающееся где-то внутри возмущение. Упаковываю его назад и тут же выкидываю в мусорку.  Да, с дыней придется расстаться. Мутить начинает даже от воспоминания об этом вкусе. 

Но от этого легче не становится. Я все равно до дрожи хочу мороженого. Может мне надо просто перейти на молоко или сливки? Что там в нем такое есть, в этом мороженом… Идти до дома чуть дальше, чем до магазина, но я усилием воли выбираю дом. 

Спустя пятнадцать минут я лежу с тарелкой шоколадного мороженого. От него, слава богу, не мутит. Пару дней и придется съехать отсюда. Непонятно только пока, куда. Проситься еще к кому-то -  не вариант. Без пары чемоданов шмоток и кучи денег меня не поймет никто. 

Есть пару колец, которые я могу сдать. Айфон, в конце концов. Если что, скажу, что свой потеряла и с Мишиным похожу. На месяц съема квартиры, думаю, хватит, а там будет зарплата. Как-то протяну. Ну живут же люди. И жилье снимают. И детей растят. Когда далек от этого, кажется, все так просто, а на самом деле - одной вырастить ребенка, да еще и без жилья, кажется чем-то фантастическим.

Вечер провожу за поиском какого-нибудь пристанища. Ценник везде такой, что сразу хочется переехать жить в подземный переход. Я расширяю диапазон и перехожу к ценнику в Подмосковье. Щелково… Раменкское.. Одинцово. 

Че...реповецкие воробышки. Одинцово. У Алисы же есть квартира, в которой теперь никто не живет. Я откидываюсь на подушку и беру в руки телефон. Кажется, я снова возвращается в зону комфорта. 

Лучше уж  я буду платить за проезд, чем за жилье. 

- Привет, - улыбаюсь Алисе, когда она отвечает на видеозвонок с бокалом какого-то напитка. - Отдыхаете?

- Да, ужинаем, смотри, как тут круто. 

Она крутит телефон, показывая ресторан, в котором сейчас находится. В кадр попадает загоревший Марк. Не зря я их отправила, он со своей работой не скоро себе снова такое позволит. И Алисе еще не даст отдохнуть. 

- Вы такие загорелые.

- Да, погода отличная. - Она снова направляет камеру на себя. - Поэтому мы стараемся больше отдыхать. Но, честно сказать, чем ближе к окончанию отпуска, тем больше хочется домой. 

- Когда вы прилетаете?  

- Во вторник. У тебя ремонт закончили? 

- Нет еще, - выдыхаю и опускаю глаза. Придется ей врать. - Алис, я хотела спросить, а можно пожить у тебя в Одинцово? Там же пустует квартира?

- Лер, ну если ремонт твой закончится скоро, можешь у нас с Марком пожить, пару дней, думаю, ты нас не стеснишь. 

- Я вас - нет, а вы меня - да. У Никифорова сейчас тестостерон бурлит,  а воздержание вредно для мужского организма. 

Алиса тихо усмехается, поглядываю поверх камеры, видимо, в сторону мужа. 

- Ну ты же знаешь, там давно ремонта не было и от Москвы далеко. А у родителей не хочешь жить? - Не понимаю, она за меня волнуется или не хочет, чтобы жила у нее. 

- Нет, не хочу. И я же на машине, быстро доберусь. 

- Ну хорошо, я позвоню тете Нине и спрошу, когда она вернется. Ключи у нее. Она живет то там, то на даче.  

- Узнай, если можно, я бы хотела переехать до того, как вы вернетесь. 

- Лер, - Алиса выключает камеру и переходит в режим аудиозвонка, - а почему ты вернулась в Россию? Ты же собиралась выйти там замуж?

Если я скажу, что рассталась с Ваней, то она подумает, что я вернулась из-за Миши и начнется снова песня, чтобы я не виделась с ним. 

- Тут есть кое-какие работы по совместному с Ваней бизнесу,  мне надо пока лично пожить в России. Родители начинают слишком лезть в мою жизнь и учить, когда я с ними рядом живу, поэтому я хочу подальше от них. 

- Да знаю я, как они умеют, но начинаешь почему-то это ценить только, когда их уже не вернуть... 

Мы обе понимаем, что она говорит про своего отца, которого потеряла год назад и долго восстанавливалась. 

Благо, в этот раз Алиса не поднимала тему Миши, и мне не приходилось врать еще о чем-нибудь, умалчивая, что я работаю у него. 

19. Лера

Переезд равносилен маленькому пожару, но это точно не про меня. За неделю, что я прожила у Алисы, я нажила всего один пакет вещей, который сейчас прижимаю к себе. Потому что в душной, несмотря на август, маршрутке до Одинцово нет места даже на полу. Одна мысль, что мне придется вот так ездить каждое утро, а потом возвращаться, ничего, кроме уныния не вызывает, но в моей нынешней ситуации - это выход. Пусть и временный. 

Спустя  полчаса я наконец оказываюсь в той самой квартире, где когда-то жила Алиса. Скажи мне кто-то год назад, что мы с ней поменяемся местами, я бы не поверила. Теперь она живет в апартаментах в столице, а я в ее двушке в Одинцово. Жизнь любит ставить нам подножки, а потом смотреть, как мы поднимаемся с колен.

- Ну смотри, ты, наверное, в комнате Алисы поживешь? - ведет меня по квартире тетя Нина. 

- Да, конечно, - натягиваю улыбку в ответ. Она тактично не спрашивает, что случилось, и почему я теперь обнищала. 

- Вещей у тебя совсем немного или еще будут? 

- Нет, больше не будет. 

Я убираю пакет за кровать, чтобы не мозолил глаза. И врать ей не хочу, но и раскрывать душу, чтобы там ковырялись, тоже не желаю.   

- Ужинать будешь? 

Качаю головой из стороны в сторону. Хочу остаться одна, не ждать всех этих вопросов и не ждать следующих.

 - Хорошо, - тетя Алисы кивает и оставляет меня одну. 

Не раздеваясь, ложусь на кровать и накрываюсь  пледом. Так плохо, что не хочется ничего и никого видеть. Ни с кем не говорить и не жаловаться.  Просто хочется спрятаться ото всех, закрыть глаза, а потом открыть и понять, что это все сон. Что не со мной. Вернуться назад, в тот аэропорт и переиграть все. Сделать другой выбор и рискнуть жить по-другому. 

Утыкаюсь лицом в подушку и натягиваю на голову плед, чтобы заглушить ту боль и отчаяние, что сейчас льются из меня. Любая возможность на следующий день  убивается следующей проблемой. Я будто взбираюсь на гору, думая, что наконец на вершине, а оказывается, что за ней еще выше холм, а сил идти против всех все меньше и меньше. 

Родители теперь на другой стороне, и хотя мама пыталась помочь, я чувствую, что она не сможет переубедить отца и что-то изменить. Или и не хочет? Могу ли я осуждать ее, когда сама в свое время выбрала деньги?! Деньги - это уверенность, надёжность, раскованность. Без них ты окажешься там, где я сейчас. 

Алиса. Она моя подруга и, наверное, единственный человек, которому я могла бы все рассказать. Но, как только она узнает о сроках, сразу проболтается Мише, а вот я точно не хочу, чтобы он знал. Жалость из-за беременности мне не нужна. Как и не искренняя помощь. Разве что, я могла бы рассказать ей про отца, но тогда она спросит, почему. А там Ваня, с которым я рассталась, и все равно все сведется к Мише. Все сводится к нему. 

Так просто набрать его и извиниться, все рассказать и попросить помощи. Только что потом? Он либо будет со мной из-за ребенка, либо потом это окажется не его ребенок? Я так запуталась в себе, своей лжи и в том, как дальше жить. Каждый из них ждет от меня действий для своего спокойствия, но никто не думает, что спокойствие как раз нужно мне. Может, стоит все же походить к тому психологу? Я не справлюсь сама, а выход какой-то точно должен быть. У меня столько возможностей, что тупика просто не может быть. Надо просто, как она сказала, понять, какая из этих дорог моя и кто тот человек, что пойдет со мной по ней.  

Где-то в углу из сумочки слышу тихую мелодию телефона. Я не жду звонков в воскресенье вечером и вряд ли кто-то просто звонит, чтобы узнать, как мои дела. 

Беру телефон и разворачиваю экраном к себе. Миша? Может, я что-то забыла сделать? Или что-то случилось? Под кожей волнительная дрожь. Может, он просто хочет встретиться? Тут же шмыгаю носом, убирая последствия гормонального выброса. 

- Да, привет, - отвечаю, пока он не отключился, и замолкаю, ожидая его ответа. Если бы только он сам спросил, что со мной, и захотел встретиться. Тогда я, наверное, точно бы ему все рассказала. 

- Привет, ты где? - Его голос не звучит так, что горит желанием меня видеть, скорее, ему нужно что-то от меня.

- Дома, - отвечаю, не вдаваясь в подробности, в каком именно доме. 

- Я сейчас под квартирой Алисы и звоню в дверь, но никто не открывает. - Он резко замолкает, обдумывая что-то. - Или ты уже съехала? 

Приехал, чтобы увидеть? Или зачем еще? Губы сами расплываются в довольной улыбке. 

- Да, я уже съехала. Зачем ты меня искал? - Хватаю его за язык, чтобы уже не смог отвертеться и не рассказать. 

- Марку понадобились кое-какие бумаги срочно, попросил забрать. Так, где я могу забрать ключи от квартиры, ты где,  у себя? 

Почему они попросили его, а не меня? Меня же было проще. Или я уже настолько ненадежна. 

- Нет, не у себя, я пока переехала к Алисе в Одинцово. У меня еще не закончился ремонт. - Поясняю ему, чтобы не подумал, что я бомж.

- Это не мое дело, где ты живешь и с кем. Я заеду за ключами в течение часа. Скинь мне адрес. 

- Хорошо. 

Он заканчивает вызов первым, а я продолжаю смотреть на экран, пока он не гаснет. Он приедет сюда. Не ко мне, конечно, но все равно. Сажусь на край кровати и улыбаюсь. Хочется просто увидеть его без посторонних и не на работе. Не в костюме, а в обычной одежде. Откидываюсь на подушку и закрываю глаза, вспоминая время, что проводили вместе. Как готовились к свадьбе, и как он рассказывал о своих идеях. Как ходили в казино, и я показала ему, как умеет обманывать всех дочь владельца казино. Как пили пиво, и как попросила поцеловать меня. Он же не мог забыть все это. Хотя я дала весомый повод это сделать.

- Теть Нина, - выхожу в коридор, направляясь на звук телевизора, и заглядываю к  ней в комнату.  

- Да, - она вытягивает руку с пультом вперед и делает звук тише, - проголодалась?

- Нет, к нам заедет один человек за ключами от московской квартиры Алисы.

- Надежный? А то отдавать ключи неизвестному человеку опасно, сейчас знаешь, сколько мошенников. 

20. Лера

Хватаюсь за стену, потому что чувствую, как начинает от волнения кружиться голова. Вот так просто выйти к нему и сесть напротив?! Он знал, что я тут, и, если бы не хотел, то не зашел бы. Я выдыхаю и делаю шаг в сторону двери, но тут же торможу, когда слышу его голос:

- Где я могу помыть руки? 

- Там -  в ванной, вторая дверь, и Леру потом позови, она в Алисиной комнате спряталась.

Из меня вырывается тихое мычание. Вот что она творит. Зачем сталкивает нас специально? Знает же, что я не хочу. Еще и это “спряталась”. Будто я боюсь его.   

Миша ничего не отвечает, и я не знаю, зайдет ли он. Хочу ли я, чтобы позвал? Очень. Что бы я не сделала сейчас, все равно окажусь в дурацком положении. Или выйду сама, и он подумает, что это я подговорила тетю. Или по его просьбе, тогда это будет выглядеть, как будто я принцесса и меня надо упрашивать. Или не выйду вовсе, тогда опущусь в его глазах еще ниже своим высокомерием. 

Пока размышляю, шум в кране стихает и он выходит. Мысль одна - спрятаться в шкаф или за кровать. Но тогда будет совсем смешно. Поздно. Шаги в мою сторону. 

Я хватаю первую попавшуюся книгу и падаю на кровать, делая вид, что я зачиталась и никого не слышала. 

Три равномерных стука в дверь и, не дожидаясь моего “можно войти”, толкает дверь вперед и входит. Я не должна его так рассматривать, но мне хочется запечатлеть его внешний вид в своей памяти. Эту кофейно-серую рубашку и темные брюки. Что бы он ни надел, все сумасшедше ему идет. Зато я скоро превращусь в бесформенного кенгуру.

- Чего тут прячешься? - Он кивает мне, а я в ответ обтягиваю платье, которое  случайно закасалось и привлекло его внимание. - Я вообще-то к тебе пришел за ключами. 

- Привет, я зачиталась и не слышала. - Пожимаю плечами и закрываю книгу, переворачивая лицевой обложкой вниз.

- Увлекаешься машинами? - прищурившись, усмехается и  кивает на книгу. Все видит и сразу подмечает детали, складывая в картину. И снова понял, что я вру. 

- Мало ли, пригодиться в жизни устройство гидроусилителя.

- Тетя Нина тебя звала на кухню. 

 Показывает, что это не он меня хочет видеть, а она. Не ждет моего ответа и, скользнув по мне взглядом еще раз, разворачивается и оставляет одну, не закрывая дверь. Теперь точно не получится отлежаться и спрятаться.

Откладываю книгу и тихо выхожу из комнаты, сворачиваю налево и направляюсь на кухню. Миша сидит за столом возле стены лицом ко мне, а перед ним на столе уже стоят печеньки и конфеты. 

Тетя Нина оборачивается на шум и оценивает мой наряд, едва заметно качая головой и закатывая глаза. Я явно надела не то, что она хотела. Всем своим видом подсказывая мне, что в этом я его никогда не соблазню. 

- Присаживайся, - тетя указывает мне на стул напротив Миши. 

- Миш, может я тебя покормлю? А то плова  наготовила, а есть некому. Лера вон ничего не ест. 

Зачем вообще про меня вспоминать?! Я смотрю на нее в ответ в упор, чтобы, пока молча, предупредить не трогать меня. Я просто хочу сейчас стать невидимой и наблюдать за ним. 

- Спасибо, не надо, - он вежливо отказывается. 

- Ну как не надо? Давай чуть-чуть, а то эта мода на худобу уже надоела. 

Миша снова открывает рот, чтобы возразить, но тетя Нина уже достает тарелку и накладывает ему. Я облокачиваюсь рукой в стол и прячу улыбку в кулак. Микроволновка начинает гудеть, разнося по кухне одурманивающий аромат. И с финальным звонком микроволновки мой живот следом предательски раздает жертвенно-рычащий звук. 

- И тебя покормлю, не волнуйся, - кидает тетя теперь уже мне. 

Под взглядом Миши начинает гореть левая щека. Теперь его очередь смеяться надо мной. 

- Спасибо, Нина Ивановна, - благодарит парень, когда перед ним оказывается тарелка с золотистым пловом. Я действительно очень голодна и хочу есть. 

- Где работаешь сейчас, Миша? - спрашивает тетя Нина, накладывает мне еду и разогревает. 

- Открыл свою фирму по дизайну интерьеров, автовыставок. 

- Ничего себе, я думала, что это женская работа. 

- Да любой может этим заниматься, - он усмехается и опускает вилку в плов, набирая зерна на зубья и отправляя следом в рот. - Очень вкусно, спасибо. 

- Конечно, приезжай чаще, буду подкармливать. 

Я второй раз за вечер выкидываю ей желтую карточку. 

- Спасибо, но я работаю допоздна. 

- На выходных можешь. 

- Я подумаю, спасибо за приглашение, - отвечает скорее в знак вежливости. 

- А ты, Лера, чем занимаешься? - Она переключает внимание на меня и теперь я под двойным прицелом. 

- А я ем, - отшучиваюсь в ответ, потому что тете не надо знать, что мы работаем вместе. Это вызовет повод для шуток надо мной  или эта информация следом станет известна и Алисе. 

На несколько минут мы погружаемся в тишину, чтобы поесть. Гробовое молчание между нами нарушает звонок телефона тети где-то в ее комнате. И я хочу сама встать и принести ей телефон, но тетя первой, извинившись, поднимается и оставляет нас наедине. 

Мы вроде и на работе оставались одни, но тут что-то другое. Мы как в кафе у тети Нины. Аромат Мишиного парфюма приятно щекочет ноздри и будоражит воспоминания. Я отрываю взгляд от своей тарелки и скольжу между предметами на столе, пока не упираюсь взглядом в его руки. Тонкие пальцы, какие обычно бывают у творческих личностей. Манжет рубашки плотно обнимает запястье. Скольжу по рукаву рубашки вверх, пока взглядом не касаюсь слегка небритого лица. Кончики пальцев покалывает от воспоминаний, когда-то ведь я могла спокойно касаться его лица, целовать эти губы. Внизу живот стягивает, когда встречаюсь с зелено-мшистым взглядом. 

Его кадык дергается, и Миша приоткрывает рот, облизывая губы. 

- Твою машину починили?

Помнит. Он помнит, что я как будто отдала свою машину в ремонт. Он все помнит и вроде бы ему все равно, но он контролирует. 

- Еще нет.

- Как будешь добираться? - Кивает ненавязчиво, доедая свою порцию. 

- Возьму такси. 

21. Лера

Фактически я не врала Мише, когда говорила, что приеду на такси. Просто не уточнила, что на маршрутном. Сама себя успокаиваю, что я вру не постоянно, как он вчера сделал вывод. 

Полночи я провалялась в размышлениях, где я прокололась, и что он знает. Ну если бы он знал про беременность, то, скорее всего, не молчал бы. Это важно. И мне не верится, что даже будь он тысячу раз обижен, он бы не поинтересовался, как я. Про Ваню? Ну так мы не разговаривали с ним на эту тему, чтобы он лез в мою жизнь. Скорее всего, он мог узнать про ремонт и машину.. 

Но сегодня снова придется врать. Потому что опоздание уже на пятнадцать минут нельзя просто так скрыть. 

А звонок мобильного только подливает кипяточка в мое волнение. Миша. Я быстрее покидаю такси, чтобы он не слышал шум и не догадался, где я нахожусь, и принимаю вызов.

- Уже девять восемнадцать. Ты где?

- Я попала в пробку. Отстояли полчаса. Но я уже возле здания, через пять минут буду на рабочем месте. 

- Можно раньше выходить. - Делает емкое, справедливое замечание. 

- Я знаю, не рассчитала немного, извини. Я отработаю вечером, - вздыхаю, представляя, что снова придется задерживаться, а потом еще ехать назад. 

- Как появишься в офисе, зайдешь ко мне. 

- Хорошо. 

Этого строгого голоса я должна была бы испугаться, но на моем лице, наоборот, улыбка, которую, как не пытаюсь, не могу убрать. Маячить у него перед глазами лучше, чем вообще не знать, где он и как. 

Не раздеваясь, иду в сторону его кабинета и притормаживаю только перед столом секретаря. 

“А я с ним вчера ужинала”, - дразню ее мысленно, а следом предлагаю позвонить начальнику и предупредить, что я пришла. 

- Подожди, - не спеша кивает мне на стул, продолжая раскладывать бумаги, - я сейчас закончу и заодно к нему на подпись отдам.

 Почему-то такое ощущение, что она не хочет оставлять нас одних и очень хочет послушать, о чем предмет разговора. 

Из меня вырываемный шумный смешок, на который она тут же реагирует вздергиванием подбородка вверх. Сама беру трубку ее телефона и набираю короткий номер босса. 

- Михаил, к вам можно зайти? - Я не представляюсь. Знаю, что он и так узнает мой голос.

- Заходи.  

Я кладу трубку и пожимаю плечами.  

- Если ты не справляешься со своей работой, то мы подыщем тебе замену. 

Несколько дерзко и самоуверенно, но она первая начала. И Вероника - точно не тот человек, которого я буду бояться и позволю такое отношение.

Я не жду ее ответа и, развернувшись, иду к двери босса. 

- Сучка, - слышу тихое и недовольное в ответ. Но не опускаюсь до ее уровня.

Захожу в кабинет к Мише уже в приподнятом настроении. 

- Ты ее по блату взял, что ли? - Киваю себе за спину, закрыв дверь, и иду к столу. - Если она так и клиентам хамит, то все разбегутся. - Отодвигаю стул и усаживаюсь напротив парня. 

- Я, кажется, говорил что-то про субординацию. 

- Хорошо, Михаил Егорович, - делаю акцент на его имени. - Если это так принципиально. 

- Почему звонила ты?

- А тебе значит можно мне тыкать? 

Он молчит и выжидающе смотрит, будто я должна что-то понять. Хочу переспросить, что не так, но прокрутив в памяти последнюю фразу, сказанную мной, догоняю.

 - А вам, Михаил Егорович, значит можно мне тыкать?

- Мне можно, - отвечает он в своей манере “а почему нет?” Вывалить бы на него сейчас всю правду, чтоб тоже можно было потом им манипулировать, но я уже решила, что делать этого не буду. - Вероники нет на месте?

- Есть, но она сказала мне подождать, когда она разберет бумаги,  и только потом доложит обо мне. 

Уверенность и приподнятое настроение точно собьют его с пути, и отличить, где я вру, а где намеренно играю, будет сложно. 

- Может, я был занят?
- Она не сказала, что ты занят, то есть вы заняты, Михаил, - поправляю тут же себя, - она сказала, что она занята. А если придет клиент, а у нее ноготь не допилен. Ты бы присмотрелся к ней. Она как сотрудник -  не очень. 

- Вот скажи, я что много прошу? Всего лишь обращаться ко мне на “вы”. Мы на работе, я - руководитель, ты - подчиненная. Между нами не может быть никакого "ты". Пусть это моя заморочка, но это моя фирма и я так хочу.

Смотрит в упор, будто расстрелять хочет за мои слова. Да что такого?! Я не понимаю. Хочет он. Ребенок, что ли? Он не отводит глаза, ждёт, чтобы я сдалась. Я -  и сдалась?

Отталкиваюсь ладонями от стола и следом встаю. Достал уже со своими причудами. 

- Не знаю, как тебе, а мне сложно выкать тому, с кем я спала. - Направляю на Мишу указательный палец. - Но, судя по тому, что ты себе это позволяешь, то сам не в восторге от своей же идеи. Я работать. - Разворачиваюсь и, сотрясая стуком каблуков паркет, иду к выходу. 

- Я не закончил. Стоять, - догоняет его приказ уже возле двери. 

Мой громкий стук дверью - вот ответ на его "стоять". Ну не могу я привыкнуть к этому "вы". Когда думаю, ещё могу сказать, а когда начинаю что-то обсуждать, то забываю. Подсознательно ведь я все равно отношусь у нему как к близкому человеку, а не как к постороннему. 

Прохожу мимо довольной Вероники. Она явно не слышала, что я сказала, иначе не была бы такой довольной, словно сейчас ей скажут печатать приказ на мое увольнение. 

22. Лера

- Доброе утро!   

Захожу в наш кабинет и усаживаюсь на свое место. Все кивают мне, но здороваются нехотя. Сегодня более явной кажется отчужденность окружающих. Секретарь меня недолюбливает, видимо потому, что должность мне досталась слишком быстро. Коллеги, похоже, за то, что мне слишком многое можно. Я не успела устроиться, а уже отпрашиваюсь, опаздываю и при этом еще и умудряюсь получить аванс и никакого выговора. 

Я вижу, как они общаются между собой, шутят. Парень этот в клетчатой рубашке больше не предлагает принести кофе, хотя спрашивает у остальных.  

Для меня все это дико. Сложно перестроиться и принять, что сейчас они - не обслуживающий меня персонал. Я такая же обычная, как все. У меня нет никаких преимуществ. И это безумно сложно принять. Когда у тебя есть все, а потом вдруг ничего. Когда ты с легкостью указываешь место тем, кто слишком зазнался, а потом у тебя забирают это рычаг и передают другим. Когда ты умеешь только так, а потом оказывается, что надо учиться как-то по-другому. 

Что мне надо? И что я хочу? Мечтаю ли я приходить в коллектив, который будет рад меня видеть, или лучше, чтобы меня никто не трогал и не замечал? 

*Спустись в кафе. Надо поговорить*

Приходит сообщение на рабочий номер и догадываться не надо, от кого оно. Выдыхаю, успокаивая себя. Сбегать и хлопать дверями было по-детски, но у меня гормоны и мне нужно их куда-то выплескивать. Если я не буду их выпускать, то весь негатив будет уходить в ребенка. 

От мысли о том, что во мне уже девять недель живет кто-то, становится так легко, что сейчас все проблемы уходят в стороны, как брошенная жменя бусин.   

Если он сейчас скажет, что я уволена, то терять уже будет нечего и я, скорее всего, пойду на то, чтобы рассказать ему. Надеюсь, у него не хватит ума выгнать беременную женщину. 

- Я иду в кафе, может кому-то что-то принести?  - делаю попытку наладить контакт, но все только отрицательно качают головой в ответ. Наивная. Я думала, все рванут оставлять заказы, а оказалось, что для них это не главное. Подкупить -  это не то, что сработает с ними. 

Я поднимаюсь и, взяв только рабочий телефон, выхожу. Чувствую, как они начинают обсуждать что-то уже за моей спиной. Но благо, что прежняя жизнь научила  не реагировать на сплетни.

Захожу в кафе, замечая Мишу со стаканом сока. Кафе… Он… Сразу в памяти воспоминания, как я сбегала от Вани и мы обсуждали с Мишей дизайн той свадьбы. Как не хватает того времени,  когда все было просто и естественно.

Он хмурится, замечая меня, и облокачивается на стол, перекрещивая руки. Закрывается, даже не давая оправдаться. Давить на жалость оставлю напоследок, для начала стоит попробовать все объяснить. Подхожу к столу и присаживаюсь за стол. 

- О чем хотел поговорить?

- Может что-то предложить? - Тут же возникает из ниоткуда официант, перебивая меня.

- Да, мороженое можно, пломбир с шоколадной стружкой? - Делаю заказ и вспоминаю, что не взяла деньги. - Подождите, нет, - качаю головой из стороны в сторону, - я  забыла кошелек.  В другой раз.

- Понятно. - Кивает парень и медленно переводит взгляд на Мишу.

- Принесите девушке то, что она заказала, я заплачу. 

 По крайней мере он не собирается ругаться, а пока готов спокойно говорить. 

Официант довольно кивает и испаряется. Джин какой-то. 

- Моя просьба об обращении ко мне на “вы” - это не личная претензия и обида. - Он перекрещивает пальцы и водит тем, что выше всех, вперед-назад. - Всех, кто работает на меня, я прошу так обращаться, если они сами этого не понимают. Для меня вы все - сотрудники. Я понимаю, что нас связывали далеко не дружеские отношения, но это все в прошлом и я не хочу, чтобы это прошлое отражалось на работе. И тем более, чтобы кто-то об этом узнал.

- Почему я не могу наедине называть тебя по имени? 

- Наедине можешь, но если ты сделаешь это наедине, то и при посторонних будешь тоже. Тебе же сложно себя контролировать. Поэтому мне проще, чтобы ты постоянно называла меня на “вы”. Отчество не обязательно, а просто Михаил вполне достаточно. 

- Пожалуйста, ваш пломбир с шоколадной стружкой. 

Передо мной снова возникает официант-джин, желающий исполнять все мои желания.

Я опускаю ложку в белоснежную массу и, взяв кончиком ложки немного, несу в рот.  Мороженое тут и вправду шикарное. 

- Хорошо, на самом деле, когда есть посторонние люди, это не сложно. Это даже логично, но наедине - нет. Мы можем обсуждать не только работу, поэтому говорить с тобой про помидоры тети Нины на “вы” будет как-то слишком официально. Согласись?

- Тогда разговоры на посторонние темы следует свести к минимуму. 

Пока слушаю его, кладу еще ложку с мороженым в рот. 

- В компании Алисы и ее тети я тоже должна обращаться на “вы”?

- Я же сказал, что это касается только работы. Разговоры мы сведем к минимуму, но вряд ли получится не видеться вообще. 

Наблюдает, как я снова набираю мороженое и несу ко рту. Интересно, что он сделает, если  я вытяну  руку вперед на всю длину и остановлюсь прямо перед его губами...

- Держи, ты же хочешь.

Он усмехается уголком губ и, не шевеля головой, пробегается взглядом по залу в поисках знакомых. Белая масса на ложке начинает расплываться, теряя форму и вот-вот капнет. Но Миша спасает ее, наклоняясь вперед и забирая губами с ложки. Я знаю, как он  любит мороженое и способен у съесть полкилограмма за раз.

Я возвращаю к себе столовый прибор и, глядя ему в глаза, облизываю за ним ложку.

- Хорошо, Михаил, в рамках нашей совместной работы я буду обращаться к вам исключительно на “вы”. Проведу переворот в своем сознании ради вас и вашего спокойствия. 

- Спасибо за понимание. С вами приятно сотрудничать, Валерия. 

- Взаимно, Михаил. - Мы обмениваемся этими показательными благодарностями. Он еще сам попросит меня забыть об этой просьбе. - Попробую прямо сейчас. Не могли бы вы, Михаил, когда вернется наша общая знакомая, не ставить ее в известность, что мы работаем вместе. 

23. Лера

Я привела пока им всего семерых клиентов, но весь Мишин небольшой штат оказался таким загруженным, что до меня три дня не было никому дела. Все, что я снимала на рабочий телефон, Миша видел сам в облаке и не было надобности встречаться. Распоряжения он посылал по мессенджеру. Видимо, он воплощал в жизнь свои слова про “свести к минимуму общение”. Я не знала, чем он живет, как у него дела, пару раз забегал в наш кабинет, но мне доставался лишь его скользящий взгляд. 

Появившееся на несколько дней чувство, что что-то изменяется в наших отношениях, снова было лишь миражом. 

Зато вернулась Алиса и сегодня мы встречаемся у нее. У нее в Одинцово. Звучит бредово, учитывая, что я теперь живу в ее комнате. Моя красивая история, почему я живу там, была отточена так, что я сама поверила в то, что сейчас происходит. 

Я жду положенных шести, чтобы сбежать, но, как назло,  компьютер зависает и тормозит, заставляя меня задержаться на несколько минут, и уйти последней. Дожидаюсь выключения и направляюсь к лифту. Нажимаю кнопку и жду появления кабины. Надо еще забежать в магазин и купить что-нибудь из еды. Питаться за счет Алисиной тети мне неудобно. Из мыслей, чем поужинать, вырывают шаги за спиной. Кто-то молчаливо останавливается позади и ждет вместе со мной. 

Я делаю глубокий вдох и замираю. Знаю, кто там, но не подаю вида. Нам придется сейчас спускаться наедине, пожалуй, тогда и поговорим. Без свидетелей. Лифт отсчитывает последние этажи до остановки напротив нас, как позади раздаются семенящие шажки и тонкий голосок, как будто его обладательнице корсетом сдавили грудь.

- Михаил Егорович, вы не подбросите меня до того магазина, куда просили зайти. Я сама хотела выбрать бумагу, оценить ее фактуру и качество. Заодно возьму счет. 

Михаил Егорович… Передразниваю мысленно ее, закатывая глаза. Как ей это нравится. Быть такой навязчивой и приставучей.

- Хорошо, - соглашается Миша, отчего из меня рвется негодование, но я вовремя прикусываю язык, - но у меня другие дела, поэтому могу только подвезти, но с тобой не пойду. 

- Это просто замечательно. А то я пока туда, потом домой, уже и ночь настанет.

Я не выдерживаю этого и разворачиваюсь к ним.

- Можно съездить и во время работы,  не надо никого напрягать, да и пробок меньше.

У Вероники от возмущения и желания ответить даже нижняя челюсть отвисает. Ее план летел в никуда с ускорением свободного падения и готов был разбиться, образно выражаясь,  на всей скорости об мою голову. Но моим спасением стали открывшиеся створки лифта. 

Развернувшись, делаю несколько шагов внутрь кабинки. Секретутка и не зашла бы, наверное, если бы следом порог не пересек Миша. Оставить нас наедине она не могла.

Пока Миша раздумывает, она соображает раньше него. 

- Тогда мне завтра придется оставить свое рабочее место. 

- Уверена, что найдется кто-то, кто сможет выполнять такую сложную работу пару часов. 

- Действительно, Вероника, я отпущу вас завтра. Спокойно съездите, а Валерия, как раз, посидит вместо вас.

- Без проблем, Михаил,  - Я довольно улыбаюсь. 

Нас с ним, кажется, устраивает все, в отличие от Вероники. Я явно спутала ее планы. Скольжу взглядом по длине ее платья и отмечаю, что с каждым днем, оно все короче. Где-то же должен быть предел... Но Мишу, я смотрю, это не смущает. Может, даже ему нравится. Что вообще между ними? Я наблюдаю за ними, чтобы понять,скрывают ли они что-нибудь? Иначе зачем держать при себе такую курицу, если не спать с ней?

- Тогда, Вероника, не тратьте сегодня личное время, а завтра поезжайте сразу не на работу, а в тот магазин. Валерия. - Переводит взгляд на меня, -  вы вместо секретаря с самого утра и до возвращения Вероники. 

- Хорошо. 

Меня так и распирает победно улыбнуться. Не достанется он тебе так просто. Я чувствую, как она мысленно сейчас перегрызает мне позвоночник и выпивает кровь,чтобы быть такой же, как я. Но моя игра всегда будет тоньше и хитрее. 

Створки лифта разъезжаются  и они первыми покидают лифт. Мы втроем, не задерживаясь, пересекаем фойе. Миша пропускает нас вперед, придерживая дверь. 

На улице пасмурно и накрапывает мелкий дождь. 

- Михаил, можете подбросить до метро? А то, кажется,  скоро ливень начнется.

Он же не согласится сейчас. Он не даст мне повод думать, что между ними что-то есть. 

- Да, хорошо.   

Мое приподнятое настроение рушится, как бережно выстроенный карточный домик. Нельзя до конца быть такой уверенной во всем. Споткнуться сейчас  или показать,  что меня это задело,  было бы слишком радостно для них. 

- До завтра.

 Стягиваю полы пиджака и кидаю им, полуобернувшись. Он не предлагает подвезти меня, а быть такой же надоедливой, как она, мне противно. Я прибавляю скорость, чтобы скорее скрыться и не чувствовать этот взгляд в спину. 

Дождь противно холодными каплями касается головы. Хочется укрыться от него, но некуда… До дома добираться еще час. 

Было так эгоистично думать, что после меня он не захочет быть больше ни с кем. И что я смогу вернуться в любой момент. 

Он скорее всего был с кем-то. Жил чем-то все это время. Я думала, что он скучал по мне, а оказалось, что он открыл свою фирму и начал свое дело. Он мастерски вычеркнул меня и такими темпами действительно мог забыть. 

Его слова, что второго шанса не будет, цепко въелись в мозг. Я не думала, что это на самом деле возможно, а теперь за ребрами так ныло от того, что в его жизни не было места мне и моему ребенку. 

24. Лера

- Лерок, ну ты где? Мы уже у тети Нины.  -  Веселый голос Алисы внушает спокойствие. Между нами все так же, как было раньше. 

- Я в магазин забежала, скоро буду. 

- Мы всего накупили, можешь не набирать. Давай, мы тебя только и ждем. Я такое вкусное вино из Италии привезла! 

- Можете не ждать, я все равно не буду.  

- Почему? - Вопрос вполне закономерный, потому что раньше я не отказывалась от бокала-другого, но, одновременно, вызывающий подозрения.

- Да мне еще поработать надо, и нужна трезвая голова, - смеюсь в ответ, придавая голосу непринужденность. 

- Да ладно, на слегка хмельную голову приходят гениальные идеи. 

- Я поняла вас, буду минут через пятнадцать. Так что можете начинать. Тетя Нина, наверное, там наготовила всего, что у вас кишки в узелки сворачиваются от этих ароматов.

- Это точно. Мы тебя ждем. 

Я беру продукты, которые теперь могу себе позволить, проверяя на каждом из них срок годности. Уверенности, что ничего не просрочено, нет. Прохожу мимо отдела с одеждой и вспоминаю, как мы с Мишей тогда скупали одежду, чтобы изменить наши вечерние наряды. Я бы с удовольствием сейчас вернулась в тот вечер. Тот наш первый поцелуй, который вроде бы ничего не означал, потому что я была без пяти минут замужем, но на самом деле положил начало всему. 

Я подхожу к дому и глубоко выдыхаю. Пытаюсь быть спокойной, но внутри все равно все дрожит. Алиса будет задавать вопросы, а мне надо будет либо красиво увиливать от них и отшучиваться, либо врать. Но и вывалить на нее сейчас все, тоже будет слишком. Я должна ее подготовить. Пускай пару дней, неделю, потом можно будет и открыться. 

Я дергаю ручку входной двери на себя и оказываюсь в коридоре. У порога две пары обуви. Мужская и женская. 

- Вот и Леруня пришла, - слышу на кухне голос Нины, а следом шорох и мягкие шаги. Алиса в свободном цветастом платье, подпоясанном на талии, появляется рядом со мной и обнимает. 

Я зажмуриваюсь и сжимаю веки, чтобы не расплакаться. Как же я скучала по ней. Как мне не хватало ее. Втягиваю носом влажность в носу и отстраняюсь.

- Ты что, плачешь? Что случилось? - Тут же ловит мой настроение.

- Ничего, - промакиваю все-таки выступившие слезы в уголках глаз, - просто соскучилась. 

- Ничего себе, какая ты сентиментальная стала, что-то я не видела таких слез даже тогда, когда ты из Китая после полугодичного отсутствия вернулась. 

- Старею, - отшучиваюсь в ответ и разуваюсь. - Я тут твою комнату оккупировала. Ты не против?

- Не против, не понимаю только, что случилось, что ты перебралась сюда. 

- Длинная история, давай в другой раз расскажу, просто так надо пока. - Я оставляю куртку на вешалке, а сумочку на тумбочке. 

- Ну хорошо, - Алиса не замечает подвоха и тянется к пакету. - Держи, это тебе. Купила тебе в Италии платье. Потом посмотришь, надеюсь, понравится. 

-  Спасибо, - киваю в ответ. Завтра как раз будет повод надеть что-то новое. Я вроде как завтра работаю помощником руководителя. Это название должности мне нравится больше, чем секретарша. 

- Привет, - киваю Марку, заходя на кухню, и следом здороваюсь с Ниной Ивановной. 

- Алиса, твоя подруга совсем не ест. Почти силой впихиваю в нее еду. Давай-ка покажи ей, как надо есть.  

- Диета, теть Нин, - смеется Алиса и садится рядом с Марком.

 Я-то очень проголодалась. Поэтому, когда подруга начинает рассказывать, как они съездили, я уплетаю ужин и поглядываю на них. Они так идеально смотрятся друг с другом, что хочется их сейчас сфотографировать и поставить  фото в рамочку. Молодые, загорелые, счастливые. Я ни разу не пожалела тех денег, что потратила на это путешествие. Надеюсь,что и тот обычай, на который меня подбил Миша, был не зря, и у них все хорошо и в постели. 

Мой взгляд невольно падает на их безымянные пальцы с золотыми гравированными кольцами. Хотела бы и я также сидеть на такой же маленькой кухне с тем человеком, который будет так же смотреть на меня и любить... 

- Лер, вина? - вырывает из мыслей голос Марка, а я в ответ машу головой. 

- Спасибо, нет. Мне, правда, еще поработать надо, а даже от пары глотков я спать захочу и тогда не успею доделать. 

Марк тактично не лезет дальше в душу и подливает в бокалы Алисе и тете Нине. 

- А где ты работаешь, кстати?

Началось. Ненавязчивые вопросы, в которых я могу легко запутаться и приколоться. 

- Так, в фирме одной, рекламой занимаюсь, - обтекаемо рассказываю о своей деятельности. 

Чтобы меня не дергали больше с алкогольными напитками, я ем. Показываю, что у меня и аппетит есть, и все в порядке. 

Разговор перетекает на огород и грядки тети Нины  и я, извинившись, выхожу из-за стола. 

- Лер, - слышу за спиной через пару минут голос Алисы и оборачиваюсь. - Что-то не так? - Она прикрывает за собой дверь, оставляя нас наедине.

- В смысле?

- Ты вроде с нами, а вроде и нет.

- Так, кое-какие проблемы, но я не хочу тебя ими грузить. 

- Почему? Не доверяешь?

- Просто это длинная история, и я бы не хотела, чтобы об этом кто-то еще знал. Киваю через стену. - Давай в другой раз. Может на выходных встретимся?

- С удовольствием. - Она замирает, внимательно разглядывая меня. Чтобы запомнить мое выражение лица и найти потом отличия. - Ты с ним виделась? 

Застала-таки врасплох. Любое отведение глаз в сторону, выдаст ложь. Мы как будто говорим не об общем знакомом, а о человеке, за которого сейчас боремся. 

- Да, - говорю на выдохе. - Он приезжал за ключами от твоей квартиры. Тетя Нина затащила его на ужин. 

- Всё?

- Всё. Алис, я, правда, не понимаю, что такого, что мы встретились? У меня много знакомых среди тех, с кем я … ну ты поняла. 

- На тех знакомых мне плевать, я их не знаю. Но видеть, как ты делаешь кому-то больно, я не хочу. Ты не видела его в те дни, когда улетела. Он держал все в себе, но это было ужасно. А ты знаешь, что каждая следующая боль отзывается сильнее  и рвет все глубже. Я знаю, что такое видеться с человеком, с которым у тебя что-то было. Это не может не вызывать каких-то эмоций. И, если для тебя это все очередная игра, в которую ты не наигралась, то для него нет. 

25. Лера

Я выхожу на двадцать минут раньше обычного, чтобы не опоздать. Сегодня никак нельзя. Может быть,  мне даже понравится это должность. 

Прихожу заранее на временное рабочее место и замечаю уже открытый кабинет. Усаживаюсь на место секретаря и двигаю стакан с ручками, телефон, монитор компьютера так, как удобно мне.  Представляю, как повезло Веронике. Миша по сто раз на день вот так ходит туда-сюда. За это время, конечно, можно примелькаться ему. Поправляю платье, что подарила Алиса. Смена гардероба как раз кстати. Поднимаю трубку телефона и набираю Мишу.

- Да, - он отвечает спустя несколько гудков. 

- Михаил, доброе утро, я на месте. 

- Привет, отлично. 

- Что я должна делать, будут какие-то задания? Может, кофе?

- А что, так можно было? Чтобы секретарь приносил кофе?

- А что, она не догадалась сама предложить? - ухмыляюсь в ответ. Как это она не догадалась накинуть себе пару бонусов.

- Так, там папка темно-синяя должна быть с договорами, посмотри на столе. 

- Да, есть. - Придвигаю к себе и раскрываю. 

- Надо отснять оттуда документы, но не все, - он запинается, обдумывая что-то. - Лучше возьми ее и зайди ко мне. 

- Хорошо, кофе только захвачу. 

Не дожидаясь его возражений, кладу трубку и, взяв деньги, иду в кафе. Я не собиралась идти ему за кофе, но как только эта фраза вылетела из меня, я поняла, что у меня есть официальный предлог купить заодно и себе мороженое. Потрясывает прям, так хочу его. 

Через пару минут, затарившись, поднимаюсь наверх и, прихватив папку, стучу в директорскую дверь. Ставлю перед ним стаканчик со свежим кофе и следом раскрываю папку, чтобы выяснить, что с ней надо сделать. 

- Спасибо, - кивает Миша прежде, чем перейти к работе. 

- На здоровье. 

- Сколько я должен?

- Ты меня вчера угостил, сегодня я тебя. Так что я должна сделать с этими документами? - перевожу разговор и киваю на бумаги.

- Смотри, в этой папке подписанные документы, их надо отсканировать, отправить по электронке и следом оригиналы по почте. Конверты там у Вероники где-то найдешь. Вопросы по сканированию, отправке и работе с почтой -  это к Косте. 

- Это тот, который всегда в клетчатой рубашке?

- Да, - Миша кивает и делает глоток напитка.- В девять тридцать у меня встреча, придет заказчик, проводишь ко мне. 

- Миш, хорошо, тогда ты бы мог предложить ему кофе или чай, но понятно, что кофе из кафе не понесешь, но подумать над этим надо. 

- Возможно, ты права. Я подумаю. Или дам задание Веронике заняться этим. - Он делает еще глоток и возвращается ко мне. - Потом, по электронной почте будут приходить макеты, заявки, все собираешь и по мере важности несешь ко мне. Если по работе что-то не понятно, звонишь мне, если по технике, то к Косте. 

- Я поняла. 

- Тогда все, можешь идти работать. Ко мне, если кто-то хочет попасть, то по звонку. 

- Я поняла, хорошо. 

Я поднимаюсь и покидаю его кабинет. Вот как у него так получается?! Общается,  будто и не было ничего. Ни шутки, ни одного воспоминания из прошлого. 

Откидываюсь на спинку кресла и вздыхаю. Да уж, работа у этой Вероники явно не пыльная. Я открываю папку и, расшив документ, кладу его в автоподатчик. Испортив пару листов, догадываюсь, как надо сканировать и приступаю к работе. На этом идиллическое представление о работе секретаря улетучивается. 

Сначала я занимаюсь документам, потом подписью конвертов, отправляю почту, принимаю клиента и направляю к Мише. По электронке приходят изменения в макетах, печатаю и собираю в отдельную папку. Уговариваю сомневающегося клиента, что работать надо именно с нами. Недоеденное мороженое уже лужицей лежит на дне кружки. Я не успеваю доесть, как снова звонок и очередной клиент. Я недооценила Веронику. Зато теперь понимаю ее. Когда я, такая расслабленная и спокойная прихожу к Мише, а ей хочется просто передышки. 

Я печатаю заказ с пометкой “срочно”. Собираю стопку документов, что еще пришли и складываю Мише, пусть сам разберет, кому их надо передать и, постучав пару раз для приличия, захожу в кабинет. 

- Миш, посмотри, - он не делает больше замечаний по поводу имени, потому что, если я нахожусь за пределами его кабинета, то обращаюсь исключительно официально. Я быстро иду к нему, потому что мне обещал перезвонить еще один заказчик. Огибаю стол и кладу стопку распечатанных бумаг. 

- Это то, что пришло за утро. Разбирай, я не совсем ориентируюсь, кому это надо отдать. То, что срочно, я отметила стикером. 

- Хорошо, спасибо, так быстро, - бормочет про себя и берет первый документ. Понимаю, что я больше не нужна и, развернувшись, хочу покинуть кабинет. Но случайно цепляю стопку бумаг и они как сбитые самолеты разлетаются во все стороны на пол. Я тут же присаживаюсь и сгребаю все назад.

- Помочь? - слышу за спиной.

- Не надо, я сама. - Документы собраны. Неуклюжая кенгуриха, блин. Резко встаю, оставляя документы на столе.

Бумаги положить успеваю, а в следующий момент понимаю, что у меня темнеет в глазах. Хватаюсь за край стола, чтобы устоять, но все равно не могу остановить легкое головокружение, что мутит сознание. Делаю шаг назад, пытаясь найти опору, но не нахожу и теряю равновесие, опускаясь вниз. 

- Ты чего? - Слышу удаленно голос Миши и чувствую руки, что подхватывают меня за талию, но остановить не успевает. И я опускаюсь к нему на колени. - Что случилось? - продолжает удерживать меня, словно я упаду, если он отпустит, разворачивая к себе. 

- Голова закружилась, - медленно отвечаю. 

Лопатками через тонкую ткань платья чувствую его грудь, к которой прижимаюсь. Как рвано дышит мне в шею. 

- И часто она у тебя так кружится? 

- Просто встала резко, вот в глазах и потемнело,  - отвечаю и делаю несколько глубоких вдохов. 

Осознание того, как мы сейчас сидим и как это выглядит со стороны, приводит в чувства. Я берусь за край стола и не спеша поднимаюсь. Миша удерживает меня за талию, помогая встать, и отпускает только тогда, когда я сама увеличиваю расстояние между нами. 

26. Миша

На себе ощущал, когда резко встаешь, на самом деле может потемнеть в глазах. Но ее прям заштормило. Едва успел придержать и направить к себе на колени, чтобы не грохнулась на пол. В таком состоянии и сгруппироваться нормально не получится. 

Волнение за ее здоровье перекрывает только одно. Она вот так рядом. Спустя два месяца. И я не понимаю себя, то ли внутри все горит от того, что рядом давно не было девушки, то ли от того, что рядом не было определенной девушки. 

Она быстро приходит в себя и не задерживается. Еще одно подтверждение тому, что это не игра. Иначе она бы просидела гораздо дольше. 

Пока спрашиваю, что с ней, рассматриваю лицо. В контрасте с этим голубым с крупными цветами платьем ее лицо выглядит бледным. Даже болезненным. Может, у нее на самом деле проблемы со здоровьем? Поэтому и вернулась в Россию? Почему тогда этот Шаолинь не приехал? Или ему совсем нет дела, что происходит с девушкой, которая его выбрала. 

Я не задерживаю Леру, а рассматриваю стопку бумаг на столе. Как она вообще умудрилась столько напечатать за утро и  еще разложить по важности. Это же на полдня работы. Может, она перетрудилась и поэтому ей стало плохо? 

Бросаю взгляд на стол и замечаю документ, который надо было срочно отправить. Поднимаюсь и иду к двери. Она же отпрашивалась тогда. Может, уже ходила в больницу и что-то знает, а сейчас не договаривает... 

Берусь за ручку, чтобы открыть дверь, но замираю, когда слышу за дверью разговор.

-Понравилось? - Без утреннего приветствия скрипит сейчас голос Вероники. 

Я еще не понимаю, кому адресован вопрос и в чем причина ее недовольства. Но по короткому в ответ: “Для меня это работа, а не кастинг в порноактрисы”, понимаю, что претензия к Лере. Почему только? Что они за неделю работы не успели поделить? Вчера в лифте Вероника хотела Лере за ее предложение язык вырвать. Потом еще в лифте оправдывалась, что ей не сложно и после работы. А потом с удивленными глазами смотрела на меня, когда я на самом деле остановился возле метро. Она искренне ждала, что я подвезу ее домой, но… зря.

- Ты кем себя возомнила, Орлова? - Ого. То что Лера может ответить и постоять за себя я и не сомневался, а вот что  моя тихая и всегда милая секретарша не такая уж и милая с остальными, стало откровением.  

- Тем, кем тебе никогда не быть. - Последняя реплика от Леры и звук удаляющегося стука каблуков. 

Почему меня так заводит в ней эта черта?! Не ноет без дела. Умеет удивлять. Не навязывается,  но, одновременно, всегда рядом.  

- Да ты никто, и он не будет твоим.

Настало время выбраться мне и узнать причину спора. 

- Что за крик? - обращаюсь к секретарю и одновременно понимаю реплику про порноактрису. Это платье, несомненно, эффектно на ней смотриться, но больше смахивает на пояс неверности.

- Михаил Егорович, доброе утро. - Ее лицо меняется на приветливое. - Я вернулась, взяла счета и принесла вам образцы. - Меняет тему разговора, не желая посвящать меня в подробности. 

- Хорошо, потом посмотрю. Вероника, у вас не совсем подходящая одежда для офиса. Если вы после работы собрались на свидание, то в следующий раз берите сменную одежду с собой. Я считаю, что это отвлекает клиентов и сотрудников. 

- Но я…   

- Надеюсь, мы поняли друга, - перебиваю ее попытки оправдаться. 

- Хорошо, извините. 

- Отправь этот документ сейчас, - протягиваю ей бумаги. - Валерия уже все разобрала и распечатала. Я перепроверю и дам вам дальше задания.  

Она кивает и быстро садится за компьютер, чтобы выполнить поручение. Недовольно прикусывает губу, хотя должна радоваться, что ей работы меньше. 

Я возвращаюсь к себе в кабинет, когда слышу из коридора звук мобильного. 

- Да, Алиса, привет.

- Привет, Мишань, я тут возле твоего офиса, хочу зайти к тебе и посмотреть, где ты теперь работаешь. 

Адский треугольник из Леры, Алисы и Вероники медленно опускается, заключая меня в чертов капкан. 

- Да, заходи. Шестьсот седьмой кабинет. Хотя подожди, я встречу тебя возле лифта. 

Сбрасываю вызов и тут же набираю Леру. Не знаю, что у них происходит, но на всякий случай решаю не будоражить этот улей прямо тут. 

- Да, - девушка отвечает тут же. 

- Ты где?

- Я? - переспрашивает и заминается, как будто ушла без разрешения. - Я в кафе спустилась. 

- Сейчас ко мне Алиса зайдет. Ты, кажется, не хотела, чтобы она знала, где ты работаешь. Поэтому, если надо, можешь пока погулять. Если ваша встреча не проблема, тогда иди работай.

- Вот черт, - чертыхается в трубку, - еще какая проблема, спасибо, Миш. 

Выглядываю из кафе, с рожком уже надкусанного мороженого в руке, и осматриваюсь по сторонам. В офис нельзя, но там осталась сумочка и одежда. Без них я даже сходить никуда не смогу или, как сказал Миша, погулять. 

Надо рисковать. Чтобы не спалиться сразу, поднимаюсь не на лифте, а иду пешком. Приоткрываю дверь и  выглядываю в коридор, чтобы осмотреться. В моем положении нельзя нервничать, но сейчас во мне столько адреналина, что кажется, при желании я даже превращусь в человека-невидимку. 

Ни Миши, ни Алисы нет, поэтому  я быстрым шагом иду к нашему кабинету. Проходя мимо открытой приемной, мельком заглядываю туда. Вероника, замерев, сидит и вслушивается в тишину. Либо хочет узнать, что творится за дверью босса. 

Иду в наш кабинет, представляя ее лицо, если бы мы вдвоем с Алисой зашли в его кабинет и втроем уединились. Глубоко дышу, пытаясь делать спокойный вид, внутри все дребезжит. Сгребаю быстро нужные вещи и проверяю, не выдаст ли что-то именно моего присутствия. 

- Я по делам, босс отпустил, - кидаю на прощание всем и выхожу в коридор, откуда слышу голос Алисы. Вот блин. Дергаюсь назад и скрываюсь за стеной. Миша показывает Алисе что-то на стене. Он же думает, что меня нет и сейчас поведет ее по офису. Мне надо сбежать. Сейчас. У меня шанс пройти за их спинами незаметно. 

27. Лера

Я до сих пор не уверена, что правильно делаю, когда иду за советом к постороннему человеку, но через час сижу под ее кабинетом и пытаюсь расслабиться. Не знаю, о чем говорить, но знаю, что после общения с ней все меняется. Взгляд на себя со стороны меняет поведение и на некоторое время этого хватает.

- Здравствуйте, - здороваюсь и захожу после того, как из кабинета выходит девушка с уже округлившимся животом. 

Врач кивает в ответ и забирает мою карту, пролистывая ее. 

Находит, видимо, свою последнюю запись. Конечно, запомнить меня, такую исключительную,  в потоке животов сложно. 

- Валерия с психологическим бесплодием, да?

- Вы врач, вам виднее, какой диагноз. - Перекидываю ее слова назад.

- Судя по срокам, визит ко мне -  это личное желание, и я рада, что вы решили не держать все в себе, а обратиться ко мне.

- Ну да. 

Я понимаю, что она не помнит меня. А значит, надо все начинать заново и я уже жалею, что пришла сюда. 

- Присаживайтесь и рассказывайте, что вас волнует?

Если бы я знала… Но раз уж я пришла, усаживаюсь удобно в кресло и кладу телефон на тумбочку рядом.

- Волнует, что у меня ничего не получается. Я должна наслаждаться беременностью, а не искать выход, как мне выжить и заработать денег. 

- Почему так получилось?

- Это не важно. 

- Это важно, Валерия. Это как потянуть конец нитки, что распутать клубок и узнать, что скрывается внутри. Не волнуйтесь, это останется только между нами. Так почему так получилось, что вы сейчас без всего? 

- Потому что я сама отказалась от любой поддержки, чтобы спасти жизнь своего ребенка. 

- Но вы же подвергаете его еще большей опасности тем, что переживаете. 

- А так меня заставят избавиться от малыша и я не уверена, что кто-то сможет меня защитить. 

Я сжимаю мягкую ткань платья, впиваясь ногтями в ладонь.

- А отец ребенка?

- Было бы хорошо, если бы я знала, кто из них отец. - Я отвожу глаза, чтобы не смотреть на девушку.

- И ты не можешь обратиться ни к одну из них?

- Не могу. С бывшим мы не общаемся и он в другой стране, а второй... Второй вычеркнул меня из своей жизни. И я бы рассказала ему, но вдруг это не его ребенок? Он же не обязан мне помогать. 

- Хорошо, прикрой глаза и представь, что ты знаешь, что ребенок от первого парня. От бывшего жениха. Ты хочешь к нему вернуться, если это его ребенок?

- Точно нет.

- А сообщить ему, что у него будет ребенок? 

- Мне все равно, будет он знать или нет. К нему я возвращаться не хочу. Да и он так себя вел, что такой отец моему ребенку не нужен.

- Хорошо, допустим это ребенок от второго мужчины, ты бы сказала ему? 

- Да, если бы знала, что его, то обязательно бы сказала. Это возможно сблизило бы нас опять и он смог бы меня простить.

- Я понимаю твои чувства, но чего бы добьешься в итоге? Чтобы он вернулся, чувствуя свою ответственность за малыша, а не из-за тебя? Это своего рода манипулирование. Оно быстро приведет тебя к цели, но получишь ли ты удовольствие от этой цели? Если он вернется ради ребенка, а не ради тебя. 

 Я отрицательно машу головой, понимая, что это не то, чего я хочу. 

- Мы возвращаемся к тому, с чего я начала? Я одна и обратиться не к кому. 

- У тебя есть самый главный человек - ты. Я не хочу давать советы, я хочу, чтобы ты сама поняла, что тебе нужно. 

- Ты так похожа на него, - усмехаюсь невольно в ответ. - Он тоже не давал советов и даже не помогал, если я могла сделать что-то сама. 

- И ты действительно можешь. Даже больше, чем думаешь. Просто не бойся и покажи ему, что ты ценишь его помощь, все, что он делает для тебя. Не жди ничего взамен. 

- Он не такой, как все. 

- Все любят, когда им делают приятное, благодарят, показывают уважение. Иногда  простого комплимента и приветливого слова бывает достаточно. И ты увидишь, как все само начнет меняться вокруг тебя. 

- То есть, я должна все это делать и все изменится? 

- Нет. Изменится твое отношение к миру. Я в прошлый раз тебе рассказывала про скрепку. Мир одинаков для всех, но кто-то воспринимает проблему  как немыслимое горе, а кто-то - как просто очередное испытание, которое надо преодолеть. 

- Получается, я создаю вокруг себя атмосферу, в которой мне будет комфортно. 

- Да, меняешься ты и меняется все вокруг. По-другому не бывает. Дай себе немного времени, чтобы понять, что он чувствует, а что чувствуешь  ты. После родов, если это его ребенок, расскажи. Даже, если вы не будете вместе, он имеет право знать, что он отец. Но уверена, к этому времени ты уже сама будешь знать, есть ли у вас будущее.

Звонок мобильного прерывает нас. Мы обе переводим взгляд на фотографию Миши на экране и я только сейчас вспоминаю, что не предупредила. 

- Я отвечу?

28. Лера

Спустя несколько минут отыскиваю на парковке Мишин автомобиль и занимаю пассажирское сидение. 

Почему мне всегда казалось, что руль - одна из самых сексуальных деталей автомобиля. Мужчины всегда так крепко его сжимают. Как будто в руках такая желанная девушка, которую никак нельзя отпустить. Тянусь левой рукой и провожу ладонью по кожаной обшивке, представляя, как он удерживает его и управляет машиной. Я даже помню, как Миша всегда сосредоточенно это делает, волнуясь за пассажиров. 

Я убираю свою сумочку на заднее сидение и перебираюсь на водительское. Пару недель без машины и я понимаю, как мне ее не хватает. Прикрываю глаза, откидываясь на спинку. Как же удобно и практично с автомобилем. Насколько проще и мобильней. Когда я уже смогу вернуть свою машину...

Я так погружаюсь в свои мысли, что возвращаюсь в реальность только тогда, когда кто-то слева стучит в окно. Я резко разворачиваюсь, а следом Миша уже открывает дверь. 

- Когда я давал ключи, то не имел в виду, что меня надо куда-то везти.

 Хоть он и сохраняет нейтралитет, но глаза улыбаются. И я позволяю себе пошутить в ответ.  

- Жаль, а я подумала, что могу быть твоим водителем.

- Нет, не можешь.  

- Ну что поделать… - Пожимаю плечами, опуская одну ногу на землю, чтобы покинуть салон, и замечаю протянутую мужскую ладонь, на которую я сейчас могу опереться.

Несмотря ни какие трения, он все равно останется джентльменом. А я позволяю ему побыть им. Его рука такая привычно теплая, когда я касаюсь ее. Миша обхватывает пальцами мою ладонь и удерживает, пока я встаю. Даже легкого касания пальцев хватает, чтобы вспыхнуть. Может, от того, что это так запретно, и хочется ещё сильнее.  Иногда, чтобы понять, что важно, - надо от этого отказаться и потерять. 

Он отпускает мою ладонь, как только я поднимаюсь, и отступает назад, давая мне пройти. Я благодарю, не глядя в глаза и обхожу автомобиль. Миша не стремится быть рядом, даже намека не подает, что все можно вернуть. Он словно вычеркнул то, что между нами было, забыл это и не хочет оборачиваться.  

Я занимаю место рядом и делаю вид, что смотрю вперёд, но на самом деле кошусь на него. Как аккуратно он ведет. Мне хочется помечтать, что он вот также подвозил бы нашего ребенка в школу или меня на работу. Или мы бы могли семьей ехать куда-то на отдых. Если бы тогда в аэропорту я не испугалась. Если бы не считала деньги и не привязывалась к ним. Сейчас у меня их нет, а все, что мне нужно - это как-то обратить внимание Миши снова на меня. 

Такого случая наедине в замкнутом пространстве, которое нельзя покинуть, может больше и не быть. Я вытираю друг о друга влажные ладошки и выдыхаю, успокаиваясь. Я же смелая и никогда не боялась сказать то, что думаю, а теперь волнуюсь, как будто решается моя судьба. 

- Миш, - тихо называю его по имени, - я знаю, сложно понять, почему я тогда так сделала и выбрала не тебя. Это не зависело от меня, я не могла по-другому. Прости, что сделала тебе больно.

Он молчит. А я боюсь даже голову повернуть в его сторону. Слова застревают в горле, когда я пытаюсь их подобрать. Нет волшебного слова, которое бы сгладило все, но все равно хочу, чтобы он знал. 

 - Я рассказала Ване про нас, не смогла его обманывать, после этого мы расстались. - Это тоже я хочу, чтобы он знал, хоть и опускаю подробности, как именно мы расставались. Потому что точно не хочу жалости. Но, как говорит психолог Маргарита, Миша должен просто знать это. 

- Я думаю, надо взять светлые кружки, а еще лучше в наших корпоративных цветах. Может, надо было заказать через интернет. Что-то мы не подумали. 

Он так спокойно рассуждает о цвете кружек, когда я раскрываю ему душу.  

Наивно было думать, что он остановит автомобиль и накинется на меня, радуясь тому, что я теперь свободна. Понятно же, что я не просто так ему все это рассказываю. 

- Да, - откашливаюсь, прочищая горло, - можно было и через интернет. Как-то мы не подумали, но это можно исправить.

- Исправить можно, но раз уж я решил ехать за ними лично, то планы менять не буду.

- Всем свойственно ошибаться и не всегда то, что мы выбираем сначала, оказывается верным.

- Если, вдруг, я ошибусь, значит дальше буду жить со своей ошибкой. По крайней мере, она будет моя, как и мой опыт, и не придется скидывать всю вину на кого-то ещё и искать виноватых, - Миша говорит так спокойно и ровно, словно проигрывал этот разговор не раз перед зеркалом. 

- Может так случиться, что тех цветов, которые тебе нужны, не окажется. И ты будешь вынужден брать и делать так, как тебе подскажет ситуация.

- Ну под нее я точно прогибаться не буду.

- Легко не прогибаться и не подставляться, когда ты чайник и сам руководишь процессом чаепития, а не простое блюдце, которым каждый пользуется, как хочет.

- Золотое блюдце, оно эксклюзивное и  точно не каждый будет им пользоваться. Не прибедняйся. Оно изначально в неравных условиях с обычным фарфором.

Меня бесит его принципиальность и неоспоримость. Его однозначность и непоколебимость. Но я все равно готова мириться с этим, если бы он только дал мне хотя бы одну зацепку, что я могу что-то вернуть.  

- А если в  комплекте ещё что-то с браком попадется, то и подавно ты даже рассматривать не будешь, - я кидаю ему и отворачиваюсь к окну.

 Это бессмысленно. Разговор, который не приведет ни к чему. Просто каждый обозначил свою позицию. И если я готова делать шаг навстречу, то он только отдаляется от меня в ответ. 

Впервые за наш разговор чувствую, как Миша разворачивается ко мне и рассматривает. 

- С каким браком?

С беременным браком… Так и хочется выпалить в ответ, но я сдерживаюсь. Раз он так, то  я тоже не буду откровенничать. Фигушки он узнает, что возможно станет папой. 

- Кажется, наш магазин уже. - Киваю на высокое серое здание, игнорируя его вопрос. Ответ на него он может получить, если очень этого захочет и утопит свою принципиальность. 

Миша молча паркуется. Я выхожу одновременно с ним, не заставляя ждать или открывать мне дверь. 

29. Лера

- Девчата, я сейчас закончу готовить ужин и можем садиться, - тараторит тетя Нина, оставляя нас с Алисой наедине. Марк отпустил свою жену на субботний девичник и мы как раньше, в студенчестве, решили провести вечер. Ей нужна была перезагрузка и отдых перед открытием своего сервиса. 

- Лер, я все хотела спросить, - Алиса усаживается напротив и делает голос тише. - Ты ведь вернулась в Россию не просто так?

Вот я и дождалась этого момента, когда она сама захотела все узнать.  

- Я рассталась с Ваней. 

 Она сразу меняется в лице и внимательно следит за мной. 

- Почему? 

- Подумала, что неправильно начинать семейную жизнь с вранья и призналась, что изменила ему, не сказала только с кем. 

- Так действительно правильно. Почему сразу не рассказала?

- У тебя был медовый месяц, - улыбаюсь, вспоминая их свадьбу. - Я не хотела тебя грузить. Ничего критичного нет.  

- А почему тогда живешь не у себя?

- Папа не оценил нашего расставания, потому что он потерял много денег. И поставил мне ультиматум: или я возвращаюсь к Ване, или он забирает квартиру и машину. Ты понимаешь теперь, что я выбрала.  

- Черт, Лера. Это же твой папа? Как он так может? 

- Ну вот так. Теперь у нас холодная война. Кто кого. Честно говоря,  я уже давно с ними не разговаривала. 

- А мама?

- А мама… Мама будет делать то, что он скажет, потому что всю жизнь прожила за ним и ей и уйти-то некуда. - Я опускаю глаза в диван, рассматривая тканый рисунок. - если бы не ты, то и мне некуда было бы уйти. 

Она пододвигается ко мне ближе и обнимает. Мне и слова сейчас не нужны. Ее теплое дыхание в макушку как облако нежности расслабляет и дарит спокойствие. 

- У Марка раньше было несколько квартир запасных в центре, но я настояла, чтобы он все продал. Вместе, значит, вместе, а не разбегаемся по норам. 

- Правильно, все нормально, если вы с тетей разрешите мне и дальше пожить у вас, то меня все устраивает.  

- Конечно. 

Она молчит про Мишу, а я сама боюсь поднимать эту тему. Сначала должна убедиться, что она не категорична. Как же хочется рассказать ей все. Сейчас она так прониклась моей жизнью, что скорее всего порадовалась бы моей новости. 

- Алис, я должна еще кое-что тебе рассказать. 

Была не была. В конце концов - это ребенок. Она не сможет выгнать на улицу беременную подругу. Пусть даже она такая непутевая, что не знает, кто отец.

- Девчата, - голос тети Нины прерывает меня, - у меня все готово, пойдем за стол. 

- Наконец-то, а то я думала, что сброшу у вас пару килограмм, пока дождусь, - смеется Алиса в ответ и поднимается с дивана.   

Момент упущен и минутка откровений тоже. Внезапно проклюнувшееся желание открыться тут же спрячется назад. Так глубоко, что в следующий раз, возможно, уже и не надо будет ничего говорить. Скорее всего, все будет видно по округлившемуся животу. Путешествия, огороды, ремонт автомобилей - эти разговоры совсем не располагали к признанию и никак не вязались с детьми, чтобы я могла хоть немного понять их отношение к этой теме.

В понедельник я наконец-то получила свои деньги и в тот же день сходила и оформила карточку. Первая официальная зарплата. Я даже смирилась с тем, что она небольшая. Все равно я уже приняла решение учиться, а следом уволиться. Я даже вспомнила про рабочего, который вскрывал мне замок и которому я обещала вернуть деньги. Когда-то я легко забыла бы об этом, но сейчас понимала, что даже тысяча иногда может здорово выручить. Часть денег отдала тете Нине. Пусть я и покупала какие-то продукты, но чаще это делала она, да еще и готовила для нас двоих. Жизнь стабилизировалась и я уже представляла то будущее, в котором хотела оказаться. 

Я выхожу из метро на следующий день, улавливая как крупные, уже сентябрьские, капли дождя бьют по носу и щекам. Скрываюсь от них под козырьком ларька и разглядываю тучу, что вот-вот должна скрыться и вернуть солнце. 

Рядом прячется женщина, заставляя меня сдвинуться в сторону и прижаться к витрине. За стеклом на меня большущими глазами смотрит целый ряд пушистых медвежат разных цветов. В воображении вспыхивает картинка моей детской в нежных тонах. Куча игрушек, картины цветов, белоснежная кроватка, масенькое постельное, подушечка. Руки сами тянуться в сумочку за кошельком, чтобы купить небольшого плюшевого Мишку персикового цвета с огромным розовым бантом. 

Когда дождь немного стихает, проверяю время и направляюсь к зданию офиса. 

- У медведя пропуск есть? - шутит охранник, а я понимаю, что медвежонка  и спрятать-то некуда.  

- Может пропустите так? - заговорщицки шепчу ему, - а то как в стишке будет “мишку бросила хозяйка”. 

- Да, а по прогнозу обещали солнце, между прочим. Ладно уже, иди, - щелкает моим пропуском. - Нечего бросать мишку под дождем, он же хороший. 

- Надеюсь, вы не меня собирались под дождем оставить? - встревает в наш диалог голос позади. 

- Доброе утро, Михаил Егорович. - Кивает мне за спину охранник, - да нет, Валерия вон медведя притянула. Думаю, можно ли его пропускать в здание? 

Миша незаметно оказывается рядом со мной, разглядывает игрушку и подает свой пропуск. 

Черт. Фотография с животом, теперь медведь этот детский. Сейчас он точно подумает, что я либо беременна, либо специально принесла медведя, чтобы позлить, когда он сказал, что это не лес и тут мишек нет. 

- Я думал, Валерия, что вы уже выросли из возраста игрушек. 

- Что вы понимаете? - заступается охранник, - моей дочери восемнадцать и она до сих пор спит с медведем в пол ее роста. Тоже поклонник подарил небось? 

Я хочу расцеловать охранника, потому что он решил проблему, да еще и помог мне выкрутиться. 

- Да, сказал, чтобы я смотрела на медведя и думала о нем. 

- О работе надо думать, а не о плюшевых медведях, - Миша кидает мне в ответ, хотя я не с ним разговаривала, и, забрав пропуск, идет в сторону лифта. 

Закатываю глаза перед охранником, передразнивая босса. Пусть думает, что хочет. Главное, чтобы не понял ничего про беременность. 

30. Лера

Стучу несколько раз в дверь, подавая знак, что я тут и сейчас войду. Миша сидит за столом и, хмурясь, смотрит на дверь. 

- Извините, Михаил Егорович, - первой начинаю разговор, потому что действительно я забыла. - Меня отвлекли и я забыла. - Он приоткрывает губы, чтобы что-то сказать, но потом с выдохом их закрывает. - Я вас уважаю и все, что вы говорите, выполняю, но сейчас забыла. Не специально, честно. 

- Садись. - Легким кивком головы указывает на стул. Он не в восторге от моего игнорирования его просьб, но такое ощущение, что уже устает бороться с ними. Если вдруг он решит уволить меня, то это будет полнейший аут. - Я видел в соцсетях, что аккаунты ты ведешь и развиваешь. 

- Да, - покорно киваю в ответ, стараясь ничем его не задеть, и сжимаю кулачки под столом, чтобы привлечь удачу. 

- Давай запустим еще одну рекламу. 

- Да, конечно, - облегченно выдыхаю, что на этот раз пронесло. - Только понедельник не самый лучший для этого день, но если ты настаиваешь...

- Нет, не настаиваю, давай сегодня сделаем макет, завтра запустишь. 

- Отлично, какой рекламный бюджет?

- Что ты предложишь? - Мне сейчас неимоверно приятно, что он спрашивает мое мнение и даже готов прислушаться к нему. 

- Тысяч пять рублей, для начала, но я бы заложила больше. Десять, двадцать. 

- Прошлый раз тебе семьсот рублей хватило, - напоминает и наблюдает за мной.  

- Сколько с этих  семьсот реально пришло?

- Человека два.

- Вам нужно два человека или больше и крупнее? Ты же планируешь расширяться. 

- Хотелось бы. 

- Тогда начинаем с пяти тысяч. Мне отдавать ничего не надо, я скажу, как пополнить рекламный кабинет. Раз уж я зашла, могу я отпроситься в четверг с обеда? Мне надо в поликлинику. 

 То мое головокружение сыграло мне на руку. Теперь я могла отпрашиваться на обследования и тянуть время, что надо сдать кучу анализов. На самом же деле сложно предположить, что завтра я иду на первое УЗИ. 

- Конечно, что-то серьезное? 

- Надеюсь нет, - усмехаюсь тому, что ему как будто интересно. 

- Что я смешного спросил?

- Михаил, вы ясно дали понять, что плевать хотели на меня, так зачем сейчас все эти вопросы. Если хочется о ком-то позаботиться, то ваша секретарша спит и видит, когда же вы обратите на нее внимание. У нее что-то с нервами не то. Так что займитесь лучше ею. И, если все, то я пожалуй пойду. - Я отодвигаю стул, чтобы встать.

- Я обо всех сотрудниках переживаю. 

- Правильно, если вдруг какой-то раб станет слабым и не сможет затянуть свой кирпич на пирамиду, то надо думать о замене такого раба. 

- Это вы меня так обсуждаете?

Блин. Наши личные с ним трения не повод подставлять ребят.  

- Нет, это мое мнение. 

- И что я не так делаю, что вы чувствуете себя рабами?

- Зарплата маленькая. 

- Это говорит мне дочь миллионера. Чего ты работаешь тогда тут, если маленькая? Думаю, у тебя хватает связей найти более достойную работу. Или у того, кто медведей дарит, денег только на игрушки и хватает? Или тебе надо что-то от меня? Я вот все думаю и никак не пойму. Все не так, но ты не уходишь. 

Все действительно не так, но и уйти мне пока некуда. Медведь этот еще. Ведь его зацепило не то, что его подарили, а то, что его подарил кто-то простой и без пафоса.  

- Я могу идти работать? 

- За эту маленькую зарплату?

- Да, за эту маленькую зарплату. 

- Можешь. 

Радовало то, что он ни о чем не догадывался, и одновременно злило, что он, похоже, и не хотел знать. 

***

Чем ближе подходило время к первому УЗИ, тем больше я себя накручивала. И к обеду четверга уже раз пять сбегала в туалет, успокаивая нервы. Возможные отклонения в развитии ребенка, пороки, синдромы. Учитывая те диагнозы, что ставили врачи до беременности, что-то действительно могло пойти не так. 

Еще и литр влитой в себя воды вот-вот готовился сорвать шлюзы  с петель. Я пытаюсь отвлечься и не думать об этом. Смотрю на пару напротив. Как парень с кольцом на безымянном пальце держит за руку жену и, не стесняясь, что-то шепчет ей. Наверное, так и должна проходить счастливая беременность. Заботливый муж, нежность и теплота. Я опускаю глаза в пол. Хочется спрятаться от них, потому что ощущение, что у меня на лбу написано “мать-одиночка”. 

- Орлова, - звучный голос доносится из-за двери и я с облегчением выдыхаю. Очередь, хоть и длинная, но все же не бесконечная. 

В кабинете УЗИ меня не жаловали. Среди потока цифр и каких-то показаний до меня донесли лишь то, что с плодом все нормально. Даже не ребенок, не человек, для них это просто плод. Но для меня целая Вселенная. Тайна, которой хотелось делиться со всеми. О которой хотелось прокричать и похвастаться. Но самое страшное, что могло произойти - это если эта информация дойдет до отца. Боюсь меня не защитят ни Алиса, ни Миша, никто... 

Я возвращаюсь домой и прикрываю дверь в комнату. Раздеваюсь и остаюсь в одном белье. Разворачиваюсь боком к зеркалу, рассматривая свой профиль и живот. Для посторонних, конечно, еще ничего не видно, но я то знаю свою фигуру. Грудь как будто стала больше. Да и живот уже немного увеличился. Я смотрю на себя и, улыбаясь, надуваю воздухом живот настолько, насколько получается, чтобы посмотреть, как буду выглядеть через пару месяцев, когда ребенок начнет стремительно расти.  

- Лер, пошли, ужи… - Слышу осекшийся голос тети Нины в дверях, - нать. - Заканчивает она и замолкает.  

Я тут же сдуваю живот и разворачиваюсь к ней спиной, чтобы натянуть футболку и леггинсы. 

- Сейчас, - Киваю через плечо, делая вид, что просто так рассматривала себя. - Набрала немного, мне кажется. - Оправдываюсь, чтобы у нее не возникло никакой левой мысли. 

- Хм, - усмехается женщина и подпирает плечом стену. - А мне почему-то кажется, что ты не набрала немного, а просто беременна. 

В горле все немеет и сложно повернуть язык, чтобы опровергнуть это. Она сказала это так спокойно, словно давно знала и сейчас просто ждала повода. 

31. Лера

- Алиса говорит, что я смотрю слишком много сериалов. Я ведь права?

Почему я должна ей открываться? Чтобы потом узнала Алиса, а следом Миша? И все вышло из-под контроля,  а планы пришлось бы менять. 

- Нет, - качаю головой из стороны в сторону. - Вы ошибаетесь теть Нин, я просто набрала вес на ваших борщах. 

- Ну не хочешь, - она слегка улыбается и соглашается с моим решением молчать, - можешь не рассказывать. Месяц-другой и там ты уже не отвертишься. Пошли ужинать. 

Она разворачивается и выходит из комнаты. Это даже не было вопросом. Это просто был факт. В котором она уже не сомневалась. Откуда только? Ладно, сегодня я живот рассматривала, но ведь и она вела себя так, как будто давно знает или догадывается. А если Алиса тоже вот так догадывается?! Они ведь могли это обсуждать. 

Я тихо выхожу из комнаты и иду на кухню. Усаживаюсь за стол напротив нее и вдыхаю аромат горохового супа. Помню в детстве меня не могли заставить есть супы, а сейчас я люблю все, что готовит тетя Алисы. 

Если вдруг она еще не поделилась своими наблюдениями с Алисой, то вполне возможно, скоро это сделает и вдвоем они меня дожмут. Этого я не могла допустить никак. Как бы я не хотела говорить об этом, но сейчас проще признаться одному человеку, чем потом  прятаться ото всех. 

- Даже то, что ты сейчас молчишь и перевариваешь это все в себе, тебя выдает. Ты другая, когда слышишь про себя ложь. Ты будешь отстаивать или злиться. Обороняться. Но ты не будешь молчать и прокручивать тысячи мыслей в себе. 

Какой смысл уже скрывать, если она и так знает, и похоже, я ее не переубежу. Вот,  кто  умеет читать людей по жестам.

- Да, я беременна, - опускаю глаза в тарелку, готовясь слушать лекцию. 

- Правда? - она даже вскрикивает и начинает хлопать в ладоши, -  я стану бабушкой?

Я не могу не улыбнуться ее радости. Человек, о котором я вообще не думала, что он первым узнает, радуется сейчас за меня больше всех. 

- Думаю, Алисины дети вам скорее будут внуками. 

- Да вы как сестры, значит мне как племянницы обе. А кровное родство -  это не главное. Я так понимаю, что никто не знает?

- Нет, никто, - я качаю головой уверенно из стороны в сторону, - и вы тоже будете молчать. 

- И что, ты даже Алисе не расскажешь?

- Пока не расскажу.

- Но растущий живот вряд ли можно долго скрывать. 

- У меня есть на это причины. Все очень сложно. 

 Я доедаю суп и убираю тарелку в раковину.  

- А отец ребенка тоже не знает?

Я вытираю руки о полотенце и возвращаюсь за стол.

- Я... черт, - я опускаю голову и прикрываю глаза ладонью, - мне правда стыдно это вам рассказывать. Потому что я догадываюсь, что думают люди, когда такое слышат. 

- Не пугай меня, Лер. Но я в сериалах насмотрелась столько, что вряд ли ты меня чем-то удивишь. 

- Я не знаю, кто отец ребенка. 

В ответ я слышу ее шумный вдох через зубы. 

- Совсем не знаешь или сомневаешься? - аккуратно переспрашивает,  но, как ни странно, даже сейчас я не чувствую осуждения.  

- Сомневаюсь. У меня был жених, китаец, Ваня, мы вместе приехали перед свадьбой Алисы сюда, а потом, незадолго до самой церемонии, ему надо было вернуться на Родину, а я осталась. Потом это подготовка к свадьбе, все как-то само завертелось и … ну так получилось. 

- Значит, я его знаю? - Она загадочно улыбается, рассматривая меня. 

- Знаете. 

- Ну у меня только один вариант. Миша? 

 Не женщина, а Нострадамус. 

- Я встречалась с одним, а  потом следом с другим. Можете только это не комментировать? Я и так понимаю, что сделала плохо, когда изменила Ване. Вроде бы по срокам это должен быть действительно Мишин ребенок, но черт, кто на самом деле знает, когда было зачатие и кто отец? 

- Подумать только, - Она заваривает нам чай и ставит кружки на стол. - Так может можно какой-то тест сделать, сейчас же придумали, как и во время беременности определить отцовство.  

- Можно, но врач сказал, что в моем случае это опасно. Гарантий, что это не спровоцирует выкидыш, нет. Я долго не могла забеременеть, поэтому мне ставили диагноз “бесплодие”.  

- Ну дела, - улыбается тетя Нина, - Мишка наш отцом станет и даже не догадывается. 

- Я же говорю, что не знаю, кто. 

- Так очевидно же, что Мишаня наш сыграл не последнюю роль. Ты долго страдала бесплодием, а тут вдруг появляется Миша и бесплодие рассасывается. Это ваш малыш выбрал себе родителей и просто ждал, когда вы встретитесь. 

Я не могу не улыбнуться. Сейчас это звучит как добрая сказка.

- Ну со стороны да, но, как было на самом деле, я не знаю. Никто не знает. 

- Так почему ты никому не расскажешь?

- Алиса общаетсяа с Мишей и я не уверена, что она случайно не проговорится или не намекнет. К тому же, она как-то не очень хорошо относится к нашему с Мишей общению. 

- А вы общаетесь, вы может и встречаетесь тайно, вы вместе?

- Нет, мы не вместе. Мишу очень задело, что тогда я выбрала не его и после свадьбы улетела в Китай. Поэтому сейчас он ведет себя так, словно и не было ничего. Алиса тоже злится, что я с ним была, развлеклась, а потом бросила.  Рассказать Мише это - как дать ложную надежду. А вдруг это Ванин ребенок?  Не каждый захочет растить чужого ребенка, еще и похожего на китайца. 

- Такого я ни в одном сериале не видела. А твои родители?

32. Лера

Стыдно признаться, что собственные родители относятся к тебе хуже, чем посторонний человек. 

Но я ведь не виновата, что они такие?! Это их проблема. 

- Папа и так не оценил то, что я бросила китайского жениха и вернулась в Россию. Он кучу денег на этом потерял. Хотя я не понимаю. Ну ведите дальше бизнес, как будто без меня и не справятся. Я просто нужна как связующее звено. Заключили бы договор и сотрудничали. Мне кажется, что юридический документ имеет большую силу, чем брак. Разбежались и все, а договор есть договор. Отец разозлился так, что забрал ключи от машины и квартиры, чтобы я одумалась. Поэтому я пока попросила Алису пожить у вас. У нас с отцом такая холодная война, до той поры, пока кто-то первым сдастся.

- Может, мысль, что он станет дедушкой, задобрила бы его?

- Сомневаюсь. 

 Тетя Нина молча слушает и ждёт. Мое "сомневаюсь" на чём-то же основывается.

 - Это ведь останется между нами? - Я беру с нее слово, хотя это не обязывает ее хранить тайны.

- Конечно, не волнуйся.

- В девятнадцать я случайно забеременела. Это был мой однокурсник. Хороший парень, но у него по меркам отцам был один минус. Его семья была бедная относительно нас. Отец умел убеждать и внушил мне, что в моем возрасте ребенок - это обуза, у меня же очень много запросов, я привыкла к богатой жизни. Этот  парень не сможет обеспечить мне такую жизнь, как я хотела бы. Я возненавижу его и в итоге останусь матерью-одиночкой в девятнадцать. Кто меня вообще потом взял бы в жены с таким прицепом?  Все было так логично, что я согласилась с ним. Хотя до последнего сомневалась. В девятнадцать было не так страшно. Казалось, что я рожу ещё детей. Все началось позже. Я встречалась с одним парнем. Дело шло к свадьбе и мы как-то с ним разговорились, что оба хотим детей. И у нас не получалось. Взаимные обвинения, обследования. Вроде бы у меня все нормально было, но с тем парнем я так и не забеременела.И мы расстались. Потом появился Ваня. Когда и с ним не стало получаться, то я запаниковала. Один парень - это случайность, но два -  уже нет. Я прошла обследование в Китае и специалисты сошлись на диагнозе - бесплодие вследствие раннего аборта... Я боюсь, что если папа узнает про беременность, то придумает, как заставить меня сделать аборт. Поэтому мне сейчас как минимум надо дождаться срока, когда аборт уже делать будет нельзя. Папа ведь думает, что я перебешусь и вернусь.

- Ты меня, конечно, извини, но твой отец м*дак. Родную дочь отправить на аборт. Он вообще родной отец тебе? 

- Все это как раз прикрывается заботой о моем будущем, чтобы я ни в чем не нуждалась. Он уже все распланировал, а я тут решила, что хочу жить не по его правилам. И Мишу я тогда не выбрала, чтобы не навредить ему. Отец бы не дал ему открыть свой бизнес и обрасти перьями. Папа сделал бы все, чтобы разлучить нас, а Мишу обанкротить. А я и сейчас не уверена, что ему не грозит какая-то опасность. Хоть я и взяла всю ответственность на себя. 

- Миша, конечно, не знает об этом?

- Он бы навредил только, если бы узнал. Я знаю отца и на что он способен. 

- А одна против него не боишься?

- Надеюсь, что мне он всё-таки не причинит вреда. Так, просто хочет проучить. 

- А мать? Она что, не может на него повлиять?

- Тогда она не знала. Папа сам случайно узнал, маме решили не говорить, чтобы не расстраивать. В девятнадцать я зависела от него полностью и страх потерять папину крышу и денежное крыло повлиял на тот выбор. Врач предупреждал, что это может иметь последствия. Но мы отнеслись не серьезно к этому. А сейчас мама тоже зависит от него. Я сама сказала ей не лезть, мы с отцом сами разберемся.

- Тебя я осуждать не могу. В девятнадцать действительно все кажется не таким, как в тридцать. Но твой отец лишил себя такого удовольствия, как внуки. Когда кто-то треплет твою бороду и зовет "деда". Кому ты покупаешь кучу игрушек. Учишь кататься на велосипеде. Втихаря от родителей балуешь и откармливаешь сладостями. А внучка… это же маленькая принцесса. Да ни одно самое жесткое сердце не выдержит. 

- У вас нет своих детей?

- Нет, - Она с грустью качает головой. - Такая судьба, видно, но своих детей так и не получилось. Но у меня была Алиса. Неужели, ты ещё сомневаешься, что это не Мишин ребенок? Видимо ваша страсть была сильнее всех диагнозов и гормоны взорвались, давая жизнь новому человеку. 

- Я тоже на это надеюсь, но вы же знаете, природу некоторых явлений так и не разгадали. 

- Я никому ничего не расскажу, не волнуйся, пока ты сама не решишь, что пришло время. 

- Спасибо, мне даже легче стало, что не придется одной все это носить в себе и перекручивать по тысячному кругу. 

- Ты могла бы рассказать все Мише, пусть бы знал, что ты беременна и возможно от него. Пусть бы тоже понервничал. 

- Я не хочу принимать заботу только потому, что беременна. Когда лично ко мне относятся, как  к пустому месту. 

- Ох, поверь моему сериальному опыту. Ты не пустое место для него, но он умеет это скрывать и, скорее всего, действительно обижен. Уязвленное мужское эго создало вокруг себя такой колпак непроницаемости и показного равнодушия, что сам теперь не может его разбить. 

33. Лера

Спустя несколько дней

***

- Так, все собрались? - командует Вероника. 

- Вроде да, - Кивает парень в клетчатой рубашке. 

- Тогда идем. 

Вероника сегодня выглядит так, будто у нее день рождения. Допустимой длины темно-синее платье с неглубоким декольте. Подхваченные заколкой вверх волосы. Даже я теперь завидую ее фигуре. Я-то уже не та. Потеряла свои прежние формы и явно ей уступаю. А когда снова смогу похвастаться и не знаю. 

 У меня заканчиваются силы бороться с ней. Ну правда, она красивее. У нее нет ребенка непонятно от кого. Вряд ли она обидела его чем-то.  Да и, скорее всего, у нее вообще нет проблем, кроме как затащить его в постель.

Я же в честь его дня рождения не стала выпендриваться с платьем, а надела последние Алисины джинсы, которые ещё налазили на меня и свободную блузку. Сейчас распознать во мне беременную сможет разве что фанат сериалов. И то, я так и не поняла, где я прокололась, кроме живота в зеркале?

Вероника первая заходит в кабинет к Мише. Он поджимает губы, улыбаясь. 

Первый раз в качестве руководителя  принимает сейчас поздравления. Неосознанно поправляет пиджак и поднимается. Я стою за спинами других, чтобы не привлекать к себе внимание и наблюдаю за ним. 

А ведь я могла сегодня утром собирать его на работу. Гладить рубашку и подбирать цвет галстука. Я редко что-то делала сама, но для него хотела бы это делать. Как можно было думать, что я смогу его просто взять и вычеркнуть из памяти? Выйти замуж за другого после того, что было между нами? Одна мысль, что пришлось бы ложиться в постель с кем-то ещё -  и тело бросает в дрожь. 

Он не ищет меня взглядом, когда слушает поздравление. Миша сразу показал, что своих слов назад не заберёт. Ничего вернуть будет нельзя. 

Стоит скорее найти новую работу в интернете и оставить его. И не мучить себя. 

Я пропускаю все слова, что ему желают, потому что знаю, что это все дежурно и заготовлено. Чтобы пожелать чего-то на самом деле искреннего, надо знать человека. Его достоинства и недостатки. Его мечты и желания.  

Мише вручают подарок. Я не разбираюсь, но это что-то полезное для графического дизайна с их слов. Миша искренне радуется, рассматривая. В уголках глаз неподдельные морщинки, а зелёные от природы глаза становятся ещё ярче. 

- Это то, чего мне не хватало, - довольно улыбается он. - Кто придумал?

- Это Аня, - подсказывает кто-то, кивая на девушку, которая выбрала модель. 

Мне и не нужны эти лавры. Главное, что я лучше их чувствую этого человека и знаю, что ему понравится, а что заденет. Как, например, мой подарок, который я решила подарить одна и позже. Хочу, чтобы знал. Я помню каждое слово, но все равно буду делать так, как чувствую, а не так, как он приказывает.

Миша пожимает всем руки, благодаря. Я же остаюсь позади всех, чтобы не привлекать к себе внимание. 

- Давайте присаживайтесь. Девчата, помогите Веронике порезать торты. И расставить посуду. 

Я иду за всеми "тремя" девушками и помогаю вскрывать коробки. Торт с виду красивый, и у меня уже скапливается слюна, как хочется его попробовать.

Спустя пять минут я занимаю место с краю и, чокнувшись кружками с чаем, подношу ко рту ложку с кусочком торта. 

Вдыхаю аромат торта и понимаю, что внутри сводит и скручивает желудок от запаха банана. Возвращаю ложку на тарелку и делаю глоток чая. Глубоко дышу,  чтобы успокоить внутренности. А нос уже улавливает аналогичные ароматы, вызывая очередной спазм, который я снова пытаюсь подавить.  

Только не сейчас... Я резко поднимаюсь и встаю. 

- Простите, - конечно привлекаю внимание всех, в том числе и Миши. Но не сейчас. Задерживаю дыхание и иду к выходу. Как только закрываю дверь за собой  и оказываюсь в коридоре, закрываю рот рукой и бегу в туалет.

Ну почему именно сегодня появился токсикоз. Только бы никто не догадался. Забегаю в туалет и в первую свободную кабинку. Успеваю захлопнуть дверь и стянуть волосы рукой, как весь мой непереваренный завтрак покидает желудок. Пищевод ждёт, а во рту, как  в мусорке. В кармане жужжит рабочий телефон. 

Миша. 

Я бы не обиделась, если бы сейчас он забыл обо мне. Сбрасываю вызов и отрываю салфетку, вытирая рот. Спускаю воду и, выдохнув, выхожу.

Миша тут же повторно перезванивает. 

- Алло. 

- Валерия, что-то случилось, вы где?

Раз так официально, значит он там со всеми. 

- Все в порядке. Я просто вспомнила, что у меня там тестовая реклама крутится и надо срочно посмотреть результаты. Все нормально, Михаил. Я все равно торты не ем. Диета. 

Отговорка, которой он поверит. 

- Посидите хотя бы просто с нами. 

- Миш, не надо. Я знаю, что я последний человек, которого ты хотел бы видеть на своем дне рождении, поэтому не хочу портить тебе праздник. Если не против, я  зайду к тебе после обеда и поздравлю лично.

- Это не обязательно.

Слышу недовольный голос, но меня это мало волнует. Я все равно решила, что так сделаю. Поэтому сбрасываю вызов первой. Умываю лицо и поднимаюсь в своей кабинет. Сразу запускаю рекламу, чтобы все выглядело достоверным. И облокачиваюсь на стол, пряча лицо в ладонях. От воспоминаний о том торте, снова начинает мутить. 

А я уж подумала, что у меня идеальная беременность и токсикоз меня не коснется, но на отдельные запахи, типа дыни и банана, оказывается, есть.  

В пустом кабинете так непривычно, а я ведь так и не вписалась в команду. Мне сложно общаться с ними, пусть я и понимаю теперь немного лучше жизнь простых людей. Но сознание все равно отказывается обсуждать скидки и распродажи. Я знаю, что я не хочу такой жизни.  И я знаю, чего я хочу и к чему буду стремиться дальше. Миша же смог. Обычный парень смог открыть свое дело. Я тоже смогу. Мне просто надо небольшой начальный капитал, больше знаний и поддержка. Алиса с Марком ведь не откажут мне. Надо только все продумать и просчитать.

Мне хочется улыбаться от того, насколько все начинает хорошо складываться. Пусть сложностей ещё много, но я вижу выход и я чувствую поддержку. Если тетя Нина так отнеслась к беременности, надеюсь, и Алиса тоже отнесётся с пониманием. Ребенок ведь не виноват. А другой крестной я для него и не вижу.