Мой опасный капитан

Глава 33. Лифт

Идти к тебе, Эванс? ТВОЯ Колючка?!

Ага-ага, щас. Разбежалась.

Оглядываюсь: лифт ведь в гостинице высотного здания. Прозрачная стена на всю высоту, на всю сотню с лишним этажей, если не больше. Умопомрачительный вид на ночной город с огнями, флаерами, тремя спутниками в небе.

Хорошо, что снаружи нас не видно. Это было бы эпично. Зато у меня шикарный вид.

Вот только мне не до этого. Потому что меня совершенно не устраивает моя обездвиженность, и то, что со мной это всё делает мой собственный капитан!

Снова дёргаюсь — бесполезно. Этот гад не скупится, всё пускает в ход, ещё и экстра-линиями меня придавливает. Ими же поднимает и стягивает подол платья вокруг моего пояса.

Эванс обездвиживает меня экстра-линиями полностью, сжимает мой хвост, намотанный на его кулак, сильнее. Другой рукой отодвигает кружевную ткань трусиков в сторону, гладит по половым губам, растирая выступившую влагу.

Да, я мокрая, теку вся от него, моя самка в экстазе, даже мой хвост сам закручивается вокруг мужской руки, пряча шипы и выпрашивая ласку.

Только вот у меня другое мнение, чем у мой внутренней самки, предателя-хвоста, и моего похотливого недотраханного тела.

— Твоя колючка, значит? — выдыхаю я, наклоняя голову и подставляя шею под поцелуй. — Вообще-то нихера не твоя. Можешь засунуть свои предъявления прав себе в задницу.

Эванс кусает меня за ухо, трется колючей щекой о нежную кожу и придавливает мои ягодицы вздыбленным членом. Поднимаю глаза. Вижу в отражении стекла его свирепый решительный взгляд и хищную усмешку.

— Я знаю, что куда засунуть, — усмехается он, сильнее вжимая меня в стекло и добавляя ещё несколько слоёв экстра-линий для надёжности, — особенно хорошо я знаю, что я засуну в твою задницу прямо сейчас, Ада.

Эванс сжимает мой хвост сильнее, проводит по нему пальцем, поддевая ногтем почему-то до сих пор не выстрелившие в его руку шипы.

А другой рукой при этом раздвигает половые губы. Надавливает на клитор, и… погружает свои длинные сильные пальцы в меня глубоко, гладит по стенкам влагалища, находит там три умопомрачительные точки, и… тут мне наступает конец.

Оумм…

Я хриплю, содрогаясь в глобальном ослепительном оргазме. Гад, Эванс! Какой же гад!

— Я говорил, ты будешь танцевать со мной, Ада, — довольно рычит Эванс, собирая пальцами мою влагу. — И кричать будешь еще… Поздно трепыхаться, колючка.

— Вот же переклинило тебя, — задыхаясь, шиплю я в ответ, — я не танцую вообще!

Тело, несогласное с моим утверждением, в экстазе льнет к обольстительному гаду, дрожит все.

Он приподнимает мой балдеющий в его руке хвост, растирает мою влагу по своему члену, направляет его прямо в анус, и с размаху засаживает мне в самую глубину. Вот ведь гад, и ведь точно знает, под каким углом это делать! Все нахрен рихто-точки массирует широким слоем, так, что меня кроет напрочь!

Я снова кричу. Вою, забыв обо всем. По телу проносятся каскад за каскадом новые вспышки множественных оргазмов.

Невыносимо ярко и хорошо. Кончаю, как никогда, даже под ним ещё ни разу так не кончала, яростно, с надрывом, с жёсткими судорогами.

— Ты моя, Ада. Моя!

Одно его движение — и снова — новая сладкая судорога сотрясает мое тело. Со стонами, крупной дрожью, хрипом и протяжным стоном наслаждения. Идеально всё делает. Ненавижу!

Его новое движение, и опять меня в стоны и дрожь. Оргазм за оргазмом. Точно знает, как делать, чтобы мне было хорошо. Изучил меня, гад, ненавижу, ох, как же приятно, Эванс, чтобы тебя, как же хорошо, как же хорошо!..

Когда уже этот траханный лифт доедет?!

— Колючка моя, — всё это время жарко шепчет мне Эванс на ухо. — Никуда от меня не денешься.

— Да пошёл ты, Эванс! — едва дыша, выстанываю я.

— Я-то пойду, — усмехается он. — Но очень недалеко, и только с тобой.

На этом наша перепалка снова заканчивается, потому что теперь и его хвост вступает в дело: начинает массировать клитор, то и дело резко проникая во влагалище, в самую глубину, проглаживая особые точки и там.

Опытный, умелый гад. Похоже, поставил целью, чтобы я от оргазмов дышать не смогла. А я почему-то даже шипами его не колю. Только матерю его уже устало, вполголоса, совсем неубедительно.

Эванс слушает мою ругань, целует в шею поразительно нежно и жестко вколачивается в меня. Меня кроет от этого контраста куда сильнее, чем от его действий в целом.

И при этом усмехается, говорит мне, что всё это он уже слышал, я не оригинальна, и я могла бы позабористее. И продолжает резко, со знанием дела, иметь меня, распластанную по стеклу.

Я взрываюсь ещё одним опустошающим оргазмом. Лифт останавливается, достигнув крайнего этажа. Эванс убирает экстра-линии и я просто сползаю по стене.

Он не дает упасть, подхватывает на руки. Даже позаботился о том, чтобы одёрнуть платье. Несёт меня куда-то.

— Какого хера тебя сорвало Эванс? — охрипшим от криков голосом, устало спрашиваю я.

Мне уже все равно на все, что он делает. Я слишком оглушена и опустошена после такого ураганного выяснения отношений.

— Хвост твой нужно было на кулак накрутить.

— Нахрена? — вяло интересуюсь я, одергивая внутри свою мурлыкающую самку.

Эта озабоченная решила так не вовремя определиться со своим окончательным выбором. Эванс хмыкает, жесткая усмешка искривляет его губы.

— Я не для того спасал твоего красавца, девочка моя, чтобы ты им перед другими самцами крутила.

— Перед тобой значит крутить? — опасно щурюсь я.

— Да, Колючка. Теперь только передо мной, — серьезно кивает он и пинком ноги распахивает двери какого-то номера.

Заносит меня внутрь. Я в полном шоке оглядываю шикарнейший номер для новобрачных.

Дверь за нами захлопывается под влиянием экстра-линий Эванса, он блокирует их и несёт меня к огромной кровати в виде сердца.

Сил сопротивляться этому поганцу совершенно не осталось. Тело в конец решило ослушаться и расслабленно позволило делать самцу все, что ему хотелось.

— Эванс, ты совсем охренел? — обречённо спрашиваю я.

Мрак бережно укладывает меня на матрас. Чуть снова едва не стону от роскошных ощущений: идеальная упругость под спиной. Сам он придавливает меня своим тяжелым телом, перехватывает запястья, заводит их вверх, пристально смотрит какое-то время в глаза.

— Я уже говорил тебе. Да.