Мой звёздный тиран

Глава 22. Ты родишь мне сына

— Иди ко мне, — Айрон повторяет громче.

От слабости шаркая ногами, подхожу к Айрону. В теле нарастает дрожь, и на выдохе меня покачивает.

— Тихо, — Айрон берет меня за ладони и скалится в улыбке. — Тяжко, да?

— А ты как думаешь? — медленно выдыхаю я.

— А иначе никак, — с наигранной печалью вздыхает он, и я замечаю, что у него под глазами пролегли темные тени.

И лицо как-то заострилось.

Его тоже чистили?

Он тоже должен вступать в брак чистым, как и я?

— Голодным, — с угрозой отвечает Айрон. — Я должен быть голодным, и я голоден, Каталина, как никогда. И, возможно, тебя сожру.

— То есть у меня есть надежда?

— Может быть.

Первый Жрец обходит нас по кругу, затем встает по правую сторону:

— Я свидетельствую вашу связь и благословляю, — с тихой хрипотцой шепчет. — Пусть первородная тень разделится, пусть ее сила одарит чрево новой жизнью…

— А мое согласие спрашивать кто-нибудь будет?

— Нет, — Жрец зло смотрит на меня, — у нас тут свои порядки. И перебивать Первого Жреца как минимум невежливо.

— В любом случае, ты уже числишься моей женой, — усмехается Айрон в полумраке под светящимся белым шариком, — а я твоим мужем.

Вздрагиваю, когда Жрец с тихим щелчком надевает на моем левом запястье тонкий браслет. Я хочу вырвать ладони из рук Айрона, но тот крепко удерживает меня с ехидной ухмылкой.

— Сегодня, — Жрец неторопливо обходит нас и достает второй браслет, — бывшая жрица Белой Розы будет либо поглощена Тенью, либо принята ею, — раскрывает браслет и закрывает его на запястье Айрона. Смотрит на меня и вздыхает, — да покинет тебя страх, дитя.

Семенит довольный прочь, и шарик плывет за ним. Я оглядываюсь:

— И как вы спать будете после такого, а?

Игнорирует мой вопрос и торопливо выходит, подхватив подол туники скрюченными пальцами, а затем я проваливаюсь в густую и непроглядную тьму, которую я чувствую даже кожей.

Прохладная, бархатная и скользит мягкими волнами по всему телу.

Я не чувствую каменного пола под ногами, и ладони Айрона исчезли. Я будто зависаю в бездне.

— Так, — сглатываю я. — Айрон?

Я пытаюсь нащупать его в темноте, и замираю, когда по моим рукам и ногам пробегает вибрация, а после меня мягкими рывками энергии растягивают в темноте звездочкой, которая не может пошевелиться.

Издаю тихий присвист на выдохе.

— Каталина…

Голос Айрона звучит зловещим и тихим шепотом со всех сторон.

— Жена моя ненаглядная…

Сглатываю и зажмуриваюсь. Чувствую десятки рук на своем теле, они рвут тонкую накидку на мне, а после обращаются в змей, что оплетают руки, ноги, шею, грудь и ползут между бедер по промежности.

— Может, мне тебя все-таки осушить до дна?

Я хочу ему ответить, что это отличная идея, но когда открываю рот, тьма вибрирующей змеей проскальзывает к гландам, протискивается в глотку и ныряет к желудку. Я мычу, глотку схватывает болезненный спазм, и Айрон смеется:

— Никаких сейчас разговоров, Каталина…

А затем он проникает в меня и снизу с двух сторон, медленно заполняет все внутренности, принимает их изгибы, форму, просачивается в кровоток, в кости, костный мозг и буквально сливается со мной в одно целое.

Он в каждой моей клеточке.

— Каталина…

Меня изнутри пробивает толчок, который пронизывает тело нарастающей судорогой жара.

— Душой и телом… моя…

Мне больно и сладко.

Новая волна, что рвется из глубин тела, и мой стон срывается протяжный крик.

Он бьется внутри меня пульсирующей силой, вязким удовольствием, густой болью. Спазмы черной энергии нарастают, рвут мышцы, растягивают внутренности и я с криками, кажется, разлетаюсь на кровавый фарш в бесконечной бездне, а после воссоединяюсь вновь в острых конвульсиях, что ныряют в низ живота, скручиваются в узел и опять расходятся по всему телу судорогой.

Я слышу сквозь свои стоны и гул в ушах низкий клекот удовольствия.

Новый спазм, и Айрон выскальзывает из моей глотки, попы и лона скользкими вздрагивающими угрями, и я падаю, будто выпотрошенная рыба.

Меня подхватывают множество горячих и сухих, как остывающие угли, руки, а потом они шелковым полотном обвивают меня.

Я пытаюсь удержать себя на грани обморока, всхлипываю и меня охватывает слабость, что закручивает в медленный водоворот.

— Каталина… Ты родишь мне сына…

Судорожный выдох, тихий удар сердца, и отключаюсь, покачиваясь в чернильной бездне, как муха, которую паук обездвижил коконом.