Мой звёздный тиран

Глава 4. Умоляй

— Я умру, — шепчу я, вглядываясь в зеленые глаза Айрона, который по-хозяйски поглаживает мое бедро. — Ты… съешь меня…

Я сижу на коленях убийцы, который перехватывает мою руку за запястье и прижимает ладонь к продолговатому бугру под ширинкой.

— Ты не закончила, Крошка.

Я дергаюсь, вскакиваю на ноги, но в следующую секунду я оказываюсь на коленях перед столиком, к которому Айрон прижимает меня сильной и безжалостной рукой.

— Это глупо, — рычит он.

— Я не хочу… — вскидываюсь под ним, — убей сразу… Нет…

— Да, — он дергает меня за волосы к себе и цедит сквозь зубы мне на ухо. — Ты нарушаешь правила, Крошка.

Тело сковывает от его разъяренного голоса страхом, и я не в силах пошевелиться. За визиро-окном я вижу теперь не только звезды.

Корабль завис над планетой. За вуалью голубоватой атмосферы можно различить очертания суши с долинами, горами и водоемами, и пятна городов.

Айрон задирает мою юбку, жарко выдыхая мне в ухо, а в груди нарастает тревога, когда к планете вылетают десятки хищных истребителей.

— Нет… — в ужасе шепчу я.

Истребителей уже не десятки, их сотни.

— Они тоже себя плохо вели, — шепчет Айрон в шею, и под мой отчаянный выдох шуршит ширинка. — Тоже нарушили простые правила.

Я всхлипываю, когда по опухшей промежности скользит теплая упругая головка. Ни пошевелиться, ни моргнуть.

Толчок, что пробивает меня распирающей болью, и истребители врываются горящими вспышками в атмосферу планеты.

— Нет…

Айрон вжимается в меня с глухим рыком, перехватив меня под грудью одной рукой. У меня спирает дыхание от нового рывка, что растягивает и сдавливает внутренности болью.

Вспышки огня и клубы дыма пожирают пятна городов с каждым новым глубоким и яростным толчком Айрона.

Он выбивает из меня обрывки выдохов и всхлипов, плавит болью внутренности, и сдавливает в грубом захвате, не позволяя упасть на столик.

Айрон хочет, чтобы я видела, как он уничтожает города, как отнимает жизни и приносит хаос тем, кто посмел нарушить его правила.

— Быть ласковой девочкой, — вжимается в меня, и оцепенение отпускает мое тело, схлынув дрожью, липким потом и жаром, — милой, послушной девочкой…

Я пытаюсь вырваться, но он второй рукой сдавливает мою шею локтевым сгибом. Его черное вожделение перекидывается на меня. С новыми рывками Айрон топит меня своей жестокой волей в похоти, проникая в разум темной тенью и отравляет тело.

— Я кончаю, — рычит он, оглушая меня.

Последние рваные и резкие фрикции рвут меня изнутри болезненными спазмами под новые вспышки над далекими городами.

Я задыхаюсь, и член Айрона вплавляется в меня горячими выстрелами семени, что обжигает мое нутро огнем. Он пульсирует во мне, врастает своим удовольствием в спазмы и выдыхает сдавленный и влажный стон в шею.

Со смешком отпускает меня, и падаю на столик. Закрываю мокрое от слез лицо ладонями, и всхлипываю, когда он резко и грубо выскальзывает из меня. Мое лоно охватывает новый спазм ноющей боли, и по опухшим складкам стекают вязкие теплые капли.

Я сползаю на пол, вздрагивая от слабости, и прикрываю попу подолом.

— Сколько драмы, — хмыкает Айрон и возвращается в кресло. Застегивает ширинку. — Не прикидывайся, я знаю, что ты кончила. Я же не чудовище, чтобы твой первый раз был без оргазма.

Я молчу, пытаясь осознать произошедшее. Может, мне снится кошмар? Реалистичный, жестокий, но все же кошмар и я скоро проснусь?

— Лорд Айрон, — съеживаюсь от хриплого мужского голоса, — окраины Метрополии уничтожены. — Президиум просит о переговорах.

— Никаких переговоров, — устало вздыхает Айрон. — Уничтожить Метрополию. Камня на камне не оставить.

— Не надо, — шепчу я в ладони.

— Я тебя не расслышал, Крошка, — Айрон потягивается. — Ты за переговоры?

Приподнимаюсь на слабых руках, дрожу и в слабой надежде смотрю на Айрона, который вскидывает бровь.

Он лишь хочет показать свою силу и власть. Уничтожение Метрополии — для него - не главная цель его интервенции. Ему просто лень идти на переговоры.

— Там же люди…

— Логично, да, — закидывает ногу на ногу. — Много людей.

— И не все они перед тобой виноваты…

В глазах нет сожаления, сомнений или тревоги. Ему все равно, но он заинтересован мной, как забавной зверушкой, с которой можно поиграть.

— Тогда попроси меня о милости, — покачивает носком сапога. — Нет, — ухмыляется, — умоляй.