Моя Игра. Начало

Глава 24

Глава 24

Малой — шпик. Нет, мне его никто не подсовывал, шпиком он стал после моего приглашения в поселение. Сейчас возникает вопрос — он ли один? Шпионит Малой за хорошую зарплату в пользу клана из топ пяти кланов Ауарха. Двадцать тысяч игроков, мощнейшие финансы, и контролируют его семь крупных бизнесменов. Шестеро европейцев и один араб. Это закрытая информация, но для меня — справка подробная, спасибо Портосу, или кому там. Уже поздно, я же живу сейчас по плюс четыре с Москвой, поэтому, когда я вышел в третьем часу ночи из игры, дома все спали. Лег спать и я. Со сном всё очень странно в игре — спать можно, но организм не высыпается и теряет бодрость, а потом и очки жизни, вплоть до перерождения. Все выходят спать в реал, то есть, сутками зависать в игре не получится. Насчёт алкоголя проще — игровой алкоголь действует только в игре, а реальная пьянка туманит мозги и в реале и в игре.

Утром у меня болит голова и я, надеясь на увеличенную «Совместимость», пробую сам себя лечить. Не выходит. Захожу в игру и лечу голову там, вышел из игры — всё равно болит. Как же мне пробудить свои игровые возможности? Мама с утра отправляет меня в магазин, я даже не успел похвастаться о своих доходах с лута Копателя. Денег у меня сейчас — мешок! И в кошельке, и в казне, это притом, что я вчера потратил деньги из казны на выкуп зелий у ребят.

На улице догоняю двух девушек в шортиках, и, обогнав, невольно оглянулся на них. Красавицы-близняшки, не помню таких у нас в деревне, хотя молодые, лет семнадцать-двадцать, по виду.

— Чё пялишься? — грубо спросила одна, сразу нарушив очарование момента. — Проблем хочешь?

— Вот пока ты рот не открыла, хотел чего-то, а сейчас — нет, расслабься, — лениво и спокойно отвечаю я, и захожу в магаз.

— Э, черт! — кричит хабалка и пытается ухватить меня за майку.

Я разворачиваюсь к ней и, вырываясь из захвата, нечаянно бью локтём в живот, вроде и не сильно ударил, но та согнулась пополам.

— Следи за языком, марамойка, и руки не распускай, — советую я, и под осуждающий взгляд второй сестры иду дальше.

Странно, вторая молчит, ну да пёс с ними.

— Мне литр молока вот этого, батон белого хлеба, курицу, полтушки и креветок с килограмм, вон тех, королевских, — говорю продавщице. — А, ещё два пива, какое там подороже.

Пиво я папе, креветки себе, а остальное маме.

— Паспорт есть? — недовольно спрашивает толстая продавщица.

Она видела мой удар, но пропустила всю предысторию.

Достаю паспорт, пытаюсь показать тетке, а та неожиданно выхватывает его из рук, прячет в кассу и говорит мне за спину.

— Майя, вызови полицию, пусть заберут этого рукастого, чтобы знал, как бить девочек!

— Женщина, паспорт отдайте, — прошу я, поражаясь своему спокойствию. — Я нечаянно задел её, когда она меня хватать стала, так что полицию на них надо вызывать.

— Поговори мне тут! — не верит продавщица, и, видимо, нажимает на кнопку вызова охраны или полиции.

— Тёть Шур, да Даша сейчас позовёт ребят, ему и без полиции объяснят, — говорит Майя, а её ударенной сестры уже в магазине нет, она виднеется за стеклянной дверью с телефоном у уха.

— Слушай, Шура, борзеть не надо, я ведь могу тоже кому-нибудь позвонить, где потом прятаться остаток своей невеселой жизни будешь? Эта шалава, Даша — три рубля и ваша, и хамит, и руками цепляется, я тут всю жизнь прожил, а таких наглых как ты не помню, да и проституток этих тоже не видел, — достаю телефон и звоню отцу.

— Пап, пива не будет, меня не теряй, продавщица в «Лесном» паспорт забрала и полицию вызвала, — говорю бате.

Маме надо бы было объяснять что и почему, а папе — нет, ему в рыло кому дать за радость, а уж с похмела… Не то, чтобы я пожаловался, скорее предупредил, вдруг телефон в полиции изымут, мама паниковать начнёт, если не дозвонится.

— Щас буду, — буркает отец.

— Зато мы тебя помним, ты просто старше нас на пять лет, вот и не узнал. Заучка заучкой был, тебя и не гнобили потому, что списывать давал. И сейчас такое же чмо, наверняка, остался, — говорит злая Даша, заходя в магазин. — Жди, наделал себе проблем!

— Вы тут не просто охренели, а вконец охренели, — неприятно удивляюсь я.

Тут в магазин входит Малой, не мой шпик, а местный фермер, которого я недавно видел в кафе. И следом за ним заходит Аслан и ещё два плечистых парня.

— Слава, привет! — жмёт руку Малой. — Чего ты тут? В очереди? Э! Тетка, магазин работает? Чё стоишь руки в бок?

— Привет, ага. Да это меня сейчас прессовать в ментовку повезут, паспорт вон отобрали, — говорю я.

— Вот он руки распускает и хамит, — злорадно говорит Дашка.

Но троица парней замешкалась, Малой — реальный шкаф! Сейчас он в майке без рукавов, и банки бицепса у него как моя голова, и наколка — парашют и ВДВ на плече. Аслана я тоже неплохо шуганул прошлый раз, думаю, помнит.

— Ваши шалавы? — киваю головой на девчонок, обращаясь к Аслану.

— Кто шалавы? — визжит Дашка и кидается на меня.

Хоп! Малой ловит двумя руками за голову нападавшую, и поднимает на метр вверх. Просто зажав ладонями.

— Слава сказал шалавы, значит шалавы! Будешь дергаться, голову в жопу засуну. Всё ясно? — веско говорит он.

— Аслан, ты чего? — недоуменно спрашивает поставленная на пол Даша.

— Помыкает она тобой? — киваю я на неё, обращаясь к Аслану.

— Никто не помыкает, так, знакомые, а чё тут было? — хмуро спрашивает тот.

В двух словах рассказываю, как было дело, мол, просто оглянулся на них, а меня помоями облили, а потом ещё и за майку схватили.

— Не ври, — шипит мегера.

— На улице камера у них, и в магазине тоже, можно позвонить хозяину магазина, я его знаю, — неожиданно говорит Малой.

Точно, и камеры тут же есть! Можно и полиции не бояться! Решаю я, и оказываюсь не прав. Вломившиеся ППСники сразу заполонили собой магазин, и, перекинувшись парой слов с продавщицей, стали паковать меня в бобон. Беспредел чистый. Отец успел буквально к финишу разборок. Аслан с ребятами и их шмары уже ушли, а Малой общался с хозяином магазина, когда через десять минут споров полиции с отцом, меня, наконец, выпустили из вонючего отсека в бобике.

— Ты как? — коротко спросил отец.

— Слушай, не обижайся, недавно у нас она работает, я её оштрафую, — говорит хозяин магазина, маленький лысый дядя Толя, который прекрасно знаком и мне, и ментам, и Малому, и отцу.

— Да вы тут причём? А на неё я заяву напишу, паспорт-то она забрала у меня. Видео с камер дадите? — сказал я дяде Толе.

— Да камеры не работают… вроде,… хотя, наладили, точно, наладили, забыл, — на ходу успел отказать мне в просьбе дядя Толя, и тут же под суровыми взглядами Малого и отца переобуться и согласиться помочь.

Да что там дядя Толя, тут и ППСники себя неуверенно чувствовали перед двумя здоровыми и злыми мужиками. Понятно, что прям сейчас им никто ничего не сделает, а потом? Как по темноте ходить? А свет в деревне не везде, и тайга рядом. Потерялся человек, так бывает у нас. Разок-другой за год люди в лесу пропадают, приезжие, в основном, за грибами там или ягодами.

Идём с победным видом с отцом из магазина домой с покупками, конечно, хозяин магазина лично обслужил, а бдительная и беспредельная защитница шалав пряталась в подсобке.

— Я маме ниче не сказал. Объясни, мол, без паспорта не продавали пиво, — говорит отец.

Мама покрутила носом, очевидно не веря в эту версию, но придраться было не к чему, а у меня хорошая репутация человека, который не врёт.

— Да как так! Такие деньги! — ужасалась мама, когда узнала, сколько денег у меня на счету.

— Это можно уехать на это, на Таити, и жить там! — фантазировал отец.

«Может и в самом деле куда уехать из этой дыры»? — задумался я.

Меня не напрягала пока опека государства, но дальше — хрен его знает. Решаю переговорить с другими Владетелями! Они же как-то определились. Многих знают в реале, и как они с государством общаются? К назначенному времени иду в игру, предварительно перекинув на карточки отцу и маме миллион рублей.

В игре, как ни странно, только половина состава, вся боевая группа прыгнула в города порталом, наверняка, для обналички денег и трат на разные надобности в игре.

Принимаю запрос на визит шестерых игроков, и они тут же появляются в моём портальном зале. Мощная прокачанная группа. Два мага — воздушник и хил, танк, чуть покруче Свена в уровнях и заметно круче в шмоте, алхимик, мечник, копейщик.

— Привязаться здесь не получится, нет лимита, так что не умирайте, иначе выкинет по месту вашей привязки, — инструктирую непонятно зачем я. Их, думаю, уже донельзя просветили что и как.

Группа дисциплинированно молчит. Старший группы — алхимик, вернее, алхимичка азиатской внешности, то ли бурятка, то ли ещё кто, женщина лет тридцати пяти, хорошо физически развитая. Откликается на имя Зузи. Очень оно ей не подходит, но я молчу, а мой мажордом — тем более.

Скидываю Зузи кусок карты, который ведёт к месту убийства Копателя, и поскольку нет никого из боевиков, беру с собой лесничего Мишаню, травника Ботана, и шахтера Гимли. Последний очень радуется этому. Молодой парень, восемнадцать лет, игра ему в кайф.

Из оружия взял клевец, из одежды взял своё, воеводское. Плащ, камзол и сапоги. Лучшее, что было у меня для похода по лесу. Надо прикупаться будет, стыдно за свои обноски.

Пока шли до речки, я увидел, как надо правильно работать в группе. Воздушник шел первым и закидывал постоянно сеть поиска, потом шёл танк, в центре — лекарша и Зузи, копейщик, оказывается, должен идти сбоку, а последним шёл мечник. Не упускали ничего, у них были прокачаны навыки и других специальностей. Травники были все. Мы шли сзади, а я постоянно отвлекался на корректировку движения стаи волков, не хотелось, чтобы они как в прошлый раз не успели к схватке и никак не помогли нам. Больше всего пользы было от похода нашему лесничему. Он замечал чуть ли не каждое дерево, а его прокачанный навык определял состояние, возраст, совместимость с остальным лесом каждого дерева и кустарника.

— Смотри, черемша растёт, земная! — тыкал он меня в бок, немного отвлекая.

Я до самой реки шел расслабленный. С чего-то я решил, что раз я тут был уже несколько раз и меня прикрывает такая мощная охрана, можно ничего не опасаться. А зона уже небезопасная! И на переправе я это прочувствовал. Я шел предпоследним, за мной только Гимли, который собирал разные камни по пути. Вот и сейчас нагнулся за камушком на перекате. Это его и спасло.