Моя летняя зима

Глава 5

Длинный черный автомобиль, встречающий Масика ну и меня заодно, подали к самому трапу. Пакеты с вещами вынес стюард, невозмутимый водитель пакеты принял, сложил в багажник. Заглядываю в салон машины: бежевые кресла, откидной столик, экран на кронштейне.

– Прикидываешь как распределить арт-инсталляцию? – язвит незаметно подобравшийся Максик.

– Выясняю что это: лимузин или катафалк? Может тебе машину одолжил какой-нибудь приятель, владеющий похоронным бизнесом. – язвлю в ответ.

Озираюсь по сторонам, вдыхаю поглубже воздух Франции… Принюхиваюсь. Пахнет как в Москве, я ожидала какой-то другой запах…

Мама дорогая! Я прилетела в Париж! Увижу ратушу, Нотр-Дам, остров Сите, Лувр, Елисейские поля, мост Александра третьего! Пале-Рояль и Эйфелеву башню! Монмартр! Все посмотрю! Прогуляюсь по набережным Сены. Жалко, что в сутках всего двадцать четыре часа.

Невозмутимый водитель распахивает заднюю дверцу. Не мешкая запрыгиваю в автомобиль, Максимка, несмотря на наличие кучи свободных мест, устраивается на соседнее сиденье. Едем. Мчим по трассе. Очень хочется во все горло запеть. Марсельезу! Интересно, там, где мы остановимся есть балкон?

Толкаю локтем задумчивого Макса.

– В отеле, где мы проживать будем, балкон в номере есть?

– Мы не будем проживать в отеле, у меня квартира в шестом округе. Небольшая по нашим меркам, всего сто тридцать пять квадратов, зато, с террасой и видом на Люксембургский сад.

– Действительно, как ты в такой тесноте помещаешься? Сто тридцать пять квадратов это ж не развернуться. Слушай, а ты не знаешь, там, где-нибудь поблизости, духи в разлив не продают? Хочу маме купить! Мама…

– Черт! Маме не позвонила, дай, пожалуйста, телефон, мой дома остался!

Максим протягивает трубку, заявляет:

– Будешь должна.

– Борщом отдам! – мамин номер, набираю прилипнув к окну, лимузин въезжает в город…

Трубка у уха, идут гудки, я открыв рот смотрю на дома с решетчатыми ставнями на окнах.

– Алло? – удивленный мамин голос в трубке.

– Мам! Это я!

– Тая? Номер не твой…

– Ух ты! Какая красивая улица… Мам извини, я борщ сварила, кастрюля на плите!

– Кастрюля на плите, а ты где? Что с твоим телефоном?

Уж не помню, что именно я собиралась соврать маме. Видимо от переизбытка чувств вырвалось:

– Все нормально с телефоном, в комнате, где—то валяется, мамочка я въезжаю в Париж! Завтра вернусь с подарками! Я тебя обожаю мам!

– Париж, это клуб? Почему завтра? Какие подарки, Тай? – голос мамы стал слегка настороженным.

– Мам, да не клуб, столица Франции! Я по делам прилетела, завтра вернусь!

– Столица? Таисия! Глупая шутка! Бабка на Черноморском побережье, внучка во Франции… Вот соберетесь все дома, рвану от вас… В Гималаи!

Подожди, или ты не шутишь?

– Не шучу. Мамочка, ты не волнуйся, все нормально. Борщ не забудь убрать в холодильник. Вернусь, все расскажу.

Вызов отбила, трубку вернула Масику.

Снова прильнула к оконному стеклу, смотрю на плывущий мимо Париж… Город мечты…

– Таисия, хочешь попить? – Максик тянется к мини—бару, достает бутылку воды. Откуда достал стаканы, я как-то не обратила внимания.

Глотаю шипящую минералку.

– Мы до ужина куда-нибудь сходим? Прогуляться? – интересуюсь, возвращая стакан.

– После ужина погуляем. Сейчас первым делом заедем купить тебе платье, и все, что к нему прилагается. Затем в квартиру: закинем вещи, немного отдохнем, решим, где поужинать, по дороге в ресторан, заскочим в ювелирный. Кольцо подберем.

Я даже пейзажи Парижские созерцать перестала. Развернулась к Максимке.

– Кольцо? Это еще зачем?

– Для убедительности. Выложим фото колечка на суд общественности. Завтра кольцо вернем назад. Если будешь хорошо себя вести, разрешу оставить на память, – весело скалится Максик.

Я про себя думаю: нафига покупать, если можно прямо в магазине бесплатно сфотографировать? – вслух угрожающе предупреждаю:

– Ладно. Выберу подороже, с большим булыжником.

Макс не пугается. По-прежнему скалится.

– Выбирай. А я, посмотрю на твоё поведение, – плотоядно меня оглядывает. Не живется Максимке спокойно.

Ну пусть оглядывает. Если что, я и в квартире забацаю инсталляцию.

На поведение пусть смотрит. Всю ночь будет смотреть на улицах ночного Парижа. Да какую ночь, до самого отлета в Москву пусть любуется. Я за эти сутки все что можно увидеть посмотрю! В самолете выспимся.

Габаритный автомобиль с трудом, в два захода, вписывается в поворот. Движение становится плотным, мы уже не плывем – крадемся.

Кошусь на размечтавшегося, о чем-то Макса.

– Без обид, скажи на милость, за каким лешим ты такой драндулет вызвал? Не проще было машину нормальных размеров заказать?

Максик вздохнул.

– Это мой личный автомобиль. Родьке проспорил: спорили на желание. Родион зараза, пожелал, чтоб я лимузин купил и год на нем катался. К счастью, где именно должен кататься, брат не уточнил. Все честно. Я купил, уже полгода катаюсь. Когда бываю во Франции.

Н-да. Как все запущено.

– Может на нем в свободное время свадьбы возить? – предлагаю, как вариант.

– На Родионе? На нем воду пора начинать возить, – хмыкает Максик.

Шутник. Прекрасно ведь понял, что я имею ввиду машину.

Меж тем, драндулет тормозит неподалеку от магазина с зеркальными окнами—витринами, водитель важно выходит из машины, открывает заднюю дверь.

Я выскакиваю наружу, мне до одурения все вокруг интересно. Максимка следом за мной выбирается из салона авто, и в этот момент у него начинает трезвонить смартфон.

Зимин посмотрел на экран и сморщился, как будто ему только что зуб мудрости без наркоза выдрали.

А я, пошагала ко входу в магазин. Выбирать самое дорогое платье. Платить за него не собираюсь – меня устраивает мой гардероб. Если Максик будет вести себя хорошо, платье может оставить себе – на память.

Мне кольцо, ему платье. Все по-честному…

Французским я владею на уровне: "Же не манж па сис жур", что в переводе означает – я не ел шесть дней. Небезызвестная фраза из кинофильма "Двенадцать стульев".

Н-да, иду не спеша мимо стильно одетых придурковатых манекенов, отражаюсь в зеркалах, щурюсь от яркого освещения.

Девушки—продавцы улыбаются как родной. На кого из них обрушить непосильную задачу подобрать мне вечерний наряд? Объяснять, что мне нужно, придется на языке жестов. И мимики.

Продавцов пронесло. Максик надолго не задержался, догнал меня посредине торгового зала.

– Таисия! Куда понеслась как конь? Я тебя потерял! – гадский Максик, еще и недоволен.

– Я девушка тактичная, чужие телефонные разговоры не подслушиваю. Особенно когда у человека, которому звонят лицо от счастья перекосило! – ехидно отвечаю, остановившись у манекена одетого в длинное платье цвета Мерло. Интересная модель: смелое декольте, обнаженные плечи…

– Нет. Не то. Цвет не твой и вообще, слишком много открытых участков тела. – заявляет Максимка, хватает за руку, пытается от манекена меня оттащить.

Честно? Я на платье исключительно из любопытства смотрела. Мне его совсем не хотелось, пока Масик не начал выступать.

– Мое тело, что хочу, то и открываю, – возмущаюсь рывком освобождая руку.

– Ладно. Платье возьмем, но для ужина купим другое. Это примеришь дома, – склоняется к уху и шепчет игриво: – Будешь меня соблазнять. Как относишься к стриптизу?

– Положительно. В самолете у тебя получилось неплохо. Полетим обратно, еще раз покажешь, под музыку, и презервативов побольше надуем: будешь из в разные стороны разбрасывать. Только представь: по салону летают резиновые изделия, т, в полотенце, повязанном на бедра, исполняешь Пасодобль. Черт! Это надо было, забыть телефон? Я б момент исполнения танца сняла на видео…

– Бурная фантазия у тебя, однако, – хмыкает Максик, – только меня не покидает уверенность, что тебе скоро надоест изображать недотрогу, и проснемся мы завтра в одной постели.

– Ага. Там и проснемся. Слушай, тебя я смотрю на постелях заклинило. Неужто никто не…

– С тобой говорить невозможно. Выбираем платья и уходим, нам еще в ювелирный.

Масик, в отличие от меня, французским владел. Подозвал улыбающуюся девушку—продавца, объяснил ей, что именно нам необходимо подобрать.

Спустя некоторое время, мы покинули магазин, унося с собой: три платья, три пары туфель, три сумочки, шесть флаконов духов, и шляпку. Одну, но очень дорогую. Бабушка будет от нее в ауте.

Пакеты забросили в багажник, отправились в ювелирный.

Уж не знаю, с чего меня мучил вопрос: кто же звонил Максику? Не выдержала полюбопытствовала:

– Не иначе тебе любовь всей жизни звонила, когда к магазину одежды подъехали?

– Хуже. Мама Анжелы, невесты Родькиной. Чтоб её. Кстати, с мамой и Анжелой, мы, кажется, вляпались. Я сказал, что о местонахождении Родиона ничего не знаю, и вообще я сейчас не в Москве – в Париже. Прилетел с девушкой ужинать. Назвал ресторан, в котором забронировал столик. Мама Анжелы взвизгнула:

– Максим! Какое совпадение! Мы с Анжелочкой тоже в Париже! Я привезла девочку отвлечься от нервного потрясения, – передразнивает незнакомую мне маму Анжелочки Макс. И резко переходит на серьезный тон. – Они могут заявиться в ресторан. Поэтому кольцо, как ты хотела – с булыжником. Идем быстрей. Купим кольцо, забежим в салон связи, телефон тебе приобретем. Пусть будет, на случай если вдруг потеряешься, или убежишь, как в магазин одежды.

Я не ускорила шаг. Я, наоборот, остановилась.

– что-то ничего не понимаю, невесте Родиона и ее маме, какое дело до размеров чужого кольца? – говорю, задумчиво глядя на Максика.

– Ладно. Поясню. Когда Родька от Анжелы смылся, мама начала меня доставать, якобы я должен как старший брат, взять на себя обязательства младшего: жениться на Анжеле.

– Фига себе… Это получается я тебя от целой женитьбы отмазываю, а ты мне стиральную машинку и блендер? Я тут в кольце с булыжником должна…

Мои возмущения прервал телефон, зазвонивший в кармане у Максика.

Передумала быть тактичной, не стала отходить в сторону, когда он принял вызов! Ибо…

– Здравствуйте. Да, она рядом. Конечно могу, – ответил звонившему. И сунул мне трубку…

"Не иначе мама", – успела подумать я.

И услышала голос подруги Александры:

– Тайка! Мне твоя мама звонила! Ты правда во Франции? Круто! Тайка! Я тебе номер Людочки скину! Вдруг понадобится! Наши в Париже! Если что, выйдешь с ними на связь!

Представьте себе ситуацию: вы прилетаете в какую-нибудь страну, вам звонит ваша лучшая подруга (на чужой телефон), заявляет: наши в городе! Выйдешь на связь!

Не знаю как у вас, у меня лично, глаза на лоб полезли. Сашка продолжала говорить, но половина слов, вдруг почему-то начала проглатываться, я слышала:

– Модный дом Тат… Показ… три… Диснейленд приспичило. Мила с ними… Сразу звони…

Я поняла, что ничего не понимаю. Кроме того, что Мила с… Нашими, которые в Париже. Милу хорошо знаю, она владеет кофейнями, в одной из ее кофеен я все лето трудилась. И да, она – Мила, Сашкиного брата жена. А Людочка… что-то знакомое. Где-то слышала, а где? Кто эти наши? Что значит: Диснейленд приспичило? Кому?

Я икнула.

– Саш, ты шипишь и квакаешь, я тебе чуть позже наберу, как только у меня будет своя трубка. Сейчас кольцо с булыжником купим, и сразу в салон связи пойдем.

– Жду звон… – разговор прервался.

Я встряхнула головой, пытаясь уложить в ней сказанное Александрой. Не уложилось.

– На какую тему мы с тобой ругались? – уточняю у Макса, возвращая ему телефон.

– Мы? Не ругались. Ты меня благодарила, за предоставленную возможность побывать в прекрасном городе, – нахально заявил Максик. Глазом не моргнув!

Ну ко мне то, мгновенно вернулась память!

– За возможность спасибо. Действительно благодарна. Только ты меня обжулил, прежде чем эту возможность предоставить! Попросил за недорого отлипнуть от Родьки, а сам от женитьбы на Анжеле отмазываешься. За мой счет. Плати компенсацию.

Максик заржал. Я грозно прищурилась. Он заржал еще веселее, и сквозь смех сказал:

– Не буду платить. Уж если кто кого обжулил, так это ты меня. Даже не пытайся из меня хоть рубль вытрясти.

Я пожала плечами.

– Ну и пожалуйста. Жадничай дальше. Хоть бы тебя, Анжела с ее мамой заграбастали.

Максик перестал смеяться, серьезно посмотрел.

– На что нужны деньги?

Я снова плечами жму.

– Про запас. У меня на один курс реабилитации считай есть…

Максимка меня перебивает.

– Таисия, я помню, о мальчике, нуждающемся в реабилитации. Безусловно, я оплачу необходимое количество курсов, пусть мама мальчика выбирает реабилитационный центр.

В первый момент, мне показалось, что я ослышалась.

– Повтори еще раз! Пожалуйста.

– Реабилитации мальчику оплачу. Столько курсов, сколько понадобится. Не за то, что поможешь отделаться от Анжелы и ее маман. Оплачу для того, чтоб у ребенка появился шанс.

Я безумно обрадовалась! Минут пять трясла двумя руками, руку прибалдевшего от затянувшегося рукопожатия Макса.

Закончив с продолжительным рукопожатием, я отступила от Максима на шаг и на всякий случай поинтересовалась:

– Надеюсь ты не рассчитываешь, что я за оплату реабилитаций ломануть с тобой спать?

– Не рассчитываю. При чём здесь реабилитации? Ты ко мне в постель придешь, потому что захочешь прийти. Спать не будешь. Уснуть не дам. Уверяю, тебе понравится, – Максик снова развеселился.

Ладно. Пусть веселится. Уснуть он не даст. Можно подумать, я спать собираюсь!

В ювелирный пришла в замечательном настроении. Кольцо выбрала методом тыка: ткнула в самый большой бриллиант. На цену не смотрела, чтоб внутреннюю жабу не разбудить, но судя по тому, какими влюбленными глазами взирали на Макса продавцы в ювелирке, стоило кольцо неприлично дорого.

Украсив мой палец бриллиантовым безобразием, отправились в салон связи. К моему удивлению, выбор телефонов здесь оказался на порядок меньше, чем в Москве, пришлось выбирать из того, что было.

Ну, а после, мы вернулись к машине, запрыгнули в салон, и длинный лимузин пополз по улице в сторону Люксембургского сада.

Напомнила себе: не забыть Сашке перезвонить, иначе она на меня обидится. Заодно расспрошу подробнее про наших. Кто ж это такие?