Моя любимая мачеха, или Она не твоя

Глава 7. Роман

— И чего ты так её ненавидишь? — спросил меня Яр, когда мы курили на большой перемене. То есть, курил он, а я лишь составлял компанию, добровольно принимал свою долю яда под названием никотин. — Бэмби тебе ничего не сделала.

— Думаешь, если бы она мне отсосала, мы бы подружились? — саркастично хмыкнул я.

— Порой мне кажется, — серьёзно и тихо сказал друг, — Что ты всех баб ненавидишь. Это… — он помолчал и всё же спросил: — Из-за матери?

Сердце глухо бухнулось в грудь. Я нацепил на лицо циничную улыбку.

— Это из-за тебя, — пихнул его в плечо. — Ты, сука, не видишь, что я давно хочу тебя трахнуть! Крутишь перед глазами жопой, а не даёшь.

— Блять, Сабуров, — расхохотался Яр. — Ну и шуточки у тебя!

— Расслабь булки, я пошутил, — снова помрачнел я.

— А то не знаю, — фыркнул он и обнял меня за шею, будто пытаясь задушить, — Это и бесит!

Хохоча и пихаясь, мы ещё простояли несколько минут. И это было самое спокойное время за день. Но скоро придётся ехать к дому Солнцевых и забирать мою будущую мачеху, везти её по магазинам, и от этого хотелось повеситься.

По окончанию пары я спустился к машине и, усевшись, газанул так, что народ разбежался с криками. В голове было пусто, а в груди противно давило. Я старался не думать о предстоящем мучении, пройти через это и забыть. Надо переехать в городскую квартиру и больше не возвращаться в дом отца. Чтобы не видеть эту шлюху.

Как там говорят? С глаз долой…

Зазвонил телефон.

— Да, — прижал трубку к уху.

— Сабуров! — заверещала Алла. — Ты обещал мне…

Я отключился. Блять! Совсем забыл. Жаль, с Аллой мне было бы проще. И чего я так спешил? Вроде не опаздываю. Но всё равно жал на педаль газа, игнорируя возмущённые гудки. С каждым километром становилось труднее дышать, я не мог её видеть, не мог встретиться взглядом, но лишь сильнее сжимал челюсти. Как только зубы не раскрошились? Челюсть уже ныла.

Можно ли ненавидеть сильнее?

«За что?», — спросил меня Яромир. Хер знает, я просто дышу этой ненавистью с того самого момента, как увидел кусочек кружева в разрезе её чёрного платья. С той секунды я спятил. И мне было похер, почему.

— Здравствуй… те…

Я стоял, как идиот, перед её домом, а Милена открыто мне улыбалась. Я же только и мог думать о том, как глубоко она сможет принять в рот мой член. Безумие. Будет ли причмокивать, как Алла? Закроет глаза или будет смотреть на меня? Представив девчонку передо мной на коленях, с членом во рту, я покачнулся. Возбуждение взорвало вены, поставило член колом, вышвырнуло меня из мнимого спокойствия.

— Блять, «мамуля»! Так и будешь топтаться на месте или поедем уже?

От моей грубости она вздрогнула и побледнела. Уголки губ опустились, глаза увлажнились. Так-то лучше, сучка. Смотри на меня с ненавистью, так мне легче отвечать взаимностью.

Я развернулся и молча направился к машине. Если останется, скажу отцу, что девка сама отказалась. И пусть сами разбираются со своим ёбаным платьем!

Но стоило мне пристегнуть ремень, как дверца открылась, и Милена спокойно уселась рядом. Я не сдержал усмешки: поиграть хочешь? Хорошо. Лишь бы не заигралась… Впрочем, я не против. Может, присуну ей разок-другой, да отпустит это сумасшествие?

— Куда? — глядя вперёд, сухо спросил я.

— Вот адрес, — протянула она визитку.

От руки Милены пахло розами и солью, так, будто кто-то усеял поверхность моря розовыми лепестками. Безумие. Я оттолкнул её руку и рваными движениями включил навигатор. Едва ввёл адрес, молча завёл машину. До салона мы добрались быстро.

Боковым зрением я замечал, как девушка вжимается в кресло на поворотах, как цепляется за ручку двери, но хотелось ещё сильнее напугать, довести до края, заставить сорваться. Бесит, что она всё время спокойная и улыбчивая. Лживая тварь!

В салоне я тоже старался больше молчать. Взял с собой ноут, и, пока Милена переодевалась в выбранное платье, работал.

— Кажется, это миленькое.

Я сжал пальцы в кулаки до хруста и, медленно подняв голову, придавил девушку взглядом.

Милена выглядела, как ангел! Как принцесса из сказки, которая только что сошла со страниц. Таких женщин не существует, это всё моё больное воображение — и блондинка в облаке белоснежных кружев такая же шлюха, как и другие.

— Ты выглядишь толстой, — припечатал я и снова уставился в экран.

Я солгал, но мне стало легче дышать. И пусть окаменевший член не согласен с моим мнением, я ни за что не соглашусь, что Милене это платье безумно идёт. Украшенный изящной вышивкой корсет делал и так осиную талию совершенно тонкой. Казалось, положи я ладони, и они сомкнутся. Грудь приподнималась, и соблазнительная ложбинка так и манила приникнуть губами. Хотелось подняться, шагнуть и, содрав с девчонки чёртову обёртку, сожрать на месте сладкую конфетку.

Казалось, лоно её должно быть таким же сладким, а тело после секса пахнуть морем и цветами. Я застонал и сжал голову.

— Тебе плохо? — сочувственно уточнила Милена.

Я поднял взгляд и, заметив, что платье на ней уже другое, — более закрытое и скромное, — процедил:

— Ты что, монашка? Нахуй надевать это уродство? Ты бы ешё паранджу нацепила!

— Роман, — строго начала девушка. — Если у тебя плохое настроение или болит голова, это не повод срываться на мне. Я хочу выглядеть достойно рядом с твоим отцом. Пожалуйста, помоги мне выбрать платье.

— Достойно?!

Меня подкинуло так, что ноут полетел на диван. Милена отшатнулась и испуганно вжалась в угол. Это отрезвило, пусть и немного. Я шагнул к заполненному платьями стеллажу и, отодвинув окаменевшую от страха представительницу салона, перебрал тряпки:

— Отстой, уродство, полная херь! Вот! — Выудил из гущи облегающее платье со шлейфом и серебристой вышивкой. — Примерь.

Бросил Милене, и девушка администратор тут же начала свою лебединую песню:

— Отличный выбор, у вас отменный вкус! Ручная работа, кружево…

— Тебе за болтовню платят? — оборвал я, и девушка отшатнулась. — Туфли есть? Фата… Нет, лучше шляпка с вуалью.

— Сейчас всё узнаю, — пролепетала девушка и исчезла за ширмой.

— Ой, — раздалось из кабины для переодевания. — Да как же это?

— Что? — неохотно процедил я.

— Ром, — смущённый голос Милены звенел грёбаным колокольчиком, и от этого болезненно сжималось в груди. — Попроси кого-нибудь мне помочь. Я кожу себе прищемила молнией. Больно.

— Зачем кого-то звать? — Я решительно шагнул в примерочную и, положив ладонь на стену над головой будущей «мачехи», улыбнулся: — Я сам справлюсь. Ты же для этого устроила спектакль?

— Что?

Глаза её расширились, а я приник к пухлым губам. Сминал их, пил её дыхание, исследовал рот языком, кружил, наседал…

Милена пыталась вырваться, оттолкнуть, но я вжал девчонку своим телом в стену до болезненного стона. И услышав его, совсем слетел с катушек. Рванул платье, и ткань с шелестом упала к ногам. Положил ладонь на обнажённую женскую грудь, зажал пальцами сосок. Медленно выкручивая, знал, что причиняю удовольствие на грани боли. Алла извивалась и текла от этого, едва не кончала.

А Милена укусила меня. Ощутив резкую боль в губе и привкус крови, я отпрянул, и тут же получил удар коленом в пах. Согнувшись, простонал:

— С-у-ука…

Выдохнув, я с трудом разогнулся и постарался удержаться в прямом положении, хотя всё тело простреливало такой болью, что хотелось выть. Пронзил сучку взглядом:

— Что, нравится пожёстче? Желаешь выпороть меня… мамочка?

Милена, тяжело дыша и едва не взрываясь от ярости, смотрела на меня сияющими синевой глазами и сжимала пальцы в кулаки. От девчонки так и исходили волны злости, почти достоверной, я едва не поверил… Вот только она улыбнулась и выдала:

— И выпорю! Может, тогда будешь вести себя, как мужчина, а не обиженный ребёнок, — прижимая к обнажённой груди платье, она шагнула и, испепеляя меня небесной синевой взгляда, прошипела: — Что бы ты ни выкинул, Рома, я выйду за твоего отца. Ясно тебе? Так надо.

— Кому надо? — Вновь подался я к ней, и она испуганно отпрянула. — Что, продаёшься моему папочке? И сколько ты хочешь за своё тело, Милена?

— Много, — сухо ответила она. — Я хочу доброго и уважительного отношения. Тебе, Рома, это не карману, и я очень рада, что не придётся выходить за тебя.

Двинув меня плечом, она вышла из примерочной.

— Блять, — прошипел я ей вслед.

Возвращались мы в такой же звенящей тишине. Стоило мне остановить машину, Милена молча покинула мое авто и, не оглядываясь, ушла в дом. Я же коснулся кончиками пальцев своих губ и ухмыльнулся. Сучка в какой-то миг почти ответила мне. Не так она холодна, как хочет показаться.

Пока раунд за тобой, «мамочка», но это лишь начало.

Переехать в городскую квартиру? И не мечтай!

Я набрал отца:

— Платье выбрали. Твоя невеста в нём божественна. Чем ещё помочь?

— Это Рома или вы ошиблись номером? — хмыкнул отец. — С чего вдруг ты решил стать добрым?

— Мне объяснили, что так надо, — честно ответил я. — Раз не могу помешать, я помогу тебе совершить эту глупость.

«И покажу, как ты ошибаешься насчёт этой стервы».

П.С. Спасибо вам за комментарии и звездочки, за то что анализируете героев и делитесь с нами своими мыслями. Персонаж Роман на данный момент самый конфликтный и поступки парня не вызывают даже желание пожалеть, не говоря уже о том, чтобы понять и держать за него кулачки. Однако нам хочется, чтобы вы проявили тепимость к нему и заглянули глубже. За показными хамством, грубостью, жесткостью прячется много другого.