Моя милая эскортница

Глава 28. Цветы для эскортницы

Подъезжаем к ресторану. Я выхожу, осматриваю шумную улицу. Максим подходит к двери заведения и приоткрывает ее.

— Что ж, роскошно, — говорю ему, пока с нас снимают вещи.

— Ты не особо впечатлена, — замечает он. — Так что не притворяйся.

Садимся за дальний столик напротив друг друга. Подходит официантка, Максим заводит с ней диалог, пока я брожу по отблескам хрусталя, которым все мерцает. Вдруг знакомый голос. Смотрю на лицо афроамериканки, тщательно вглядываясь в ее черты. Да быть не может!

Удивленная приподнимаюсь и осматриваюсь вокруг, останавливаясь на лицах работников зала.

— Ожидайте около двадцати минут.

Официантка уходит, я вопросительно смотрю на мужчину напротив.

— Не говори, что это все они. Девушки с борделя, — произношу как можно тише.

— Ты просила их вытащить. Я это сделал. Ну разве не мужчина мечты? — саркастично шутит он.

— Они все работают здесь? Как давно?

— Это мой ресторан, точнее будет твой, если захочешь. Они работают здесь с тех пор как я его приобрел. Считается за подарок? Или ты хотела бриллианты и мою кредитку?

— Спасибо… Не знаю, что сказать еще. Но ресторан мне не нужен. За девочек я искренне благодарна, правда. Не думала, что ты о таком помнишь.

Молчим. Обоих снова сковывает напряжение, недоговоренность. Двое обжегшихся людей никак не могут протянуть друг к другу руки. Смешно. Я стала поэтична. Внезапно Максим произносит:

— Послушай, милая, — он придвигается ближе, голос звучит по-особому, откровенно. — Месяц, два или год. Да хоть пять лет. Я готов подождать. Мне нужно только чтобы ты была рядом, хочу иногда чувствовать твое тепло в постели поутру, и вовсе не для того, чтобы тебя трахнуть и насытиться. Мне нужна ты — Соня. Я хочу твои глаза, до сих пор такие недоверчивые, губы, которые мне не поддаются, хочу тело, которое шлет всех остальных к херам. Мне нужна твоя улыбка, твой гнев и препирательства. Так что я не потеряю ни часа, если только ты решишь быть со мной. Останься. Позволь после всего, что я сделал, быть рядом. Я не из тех кто много болтает, я докажу тебе делом, что ты отныне можешь мне доверять.

— Почему я? — бросаю ему скоропалительно, чтобы сдержать слезы, наровившие облечь истинные чувства.

Максим усмехается, властный взгляд из-под приспущенных век блуждает по моему лицу. Он произносит более чётко, резко эти слова:

— Потому я влюбился. Ты мне крышу сносишь. Я ни о ком никогда столько не думал, никого так не хотел, и ни за кого не беспокоился. Не знаю, что ты сделала, но я уверен, что мир создал тебя для меня, а меня для тебя.

Ему становится нестерпимо, покропавляет ворот рубашки, глухо на выходе произносит:

— Ты та женщина, на которой я хочу жениться.

Сглатываю, отвожу глаза в сторону. По спине роем пробегают мурашки, застываю от таких слов.

Высокие каблуки отбивают ритм по коридору университета. Роскошная блондинка с изумительной волнующей фигурой одета в яркое платье. Милому лицу с розовыми щеками придает недоступности уверенный, прямой взгляд.

Некоторые люди оборачиваются, узнают.

Соня подходит к аудитории, входит. Сначала отрешенные, взгляды тут же обретают ясность, стоит им узнать ее. Люди приподнимаются, их глаза изумленно глядят на знакомое лицо, столь самоуверенно взирающее на них снизу вверх.

Девушка делает первый ход — шаг вперед. И тут же бывшие одногруппники оживают.

— Какие люди!? Да я глазам своим не верю!

— Кто вернулся?

— А мы помним как ты убегала. Наконец осмелилась вернуться?

— Полгода так-то прошло. Как ее обратно то приняли?

Соня приоткрывает рот, чтобы заткнуть их всех, но вместо нее звучит гробовой яростный голос:

— Заткнитесь!

Все оборачиваются назад. Практически у стены, в самом конце сидит Лера. Хмурая брюнетка, слегка похудевшая, обрела ее более острые черты. Она нервно дергает ногой в лакированном сапоге.

Изумлению одногруппников нет предела. Главарь банды слился? Велел им заткнуться?

Они послушно затыкаются, находясь в шоке. Улыбки стираются с лиц, их заменяет озабоченное выражение.

Соня не сводит проницательного взгляда со старой подруги. Та высокомерно отводит глаза. Девушка садится вперед и вся ситуация обрывается на корню.

Заходит преподаватель, здоровается со всеми, говорит Соне остаться после пары, и начинает семинар.

Когда пара подходит к концу, все начинают расходиться. Виктор Павлович подзывает девушку к себе, спрашивает ее о причинах отсутствия и так далее. Когда аудитория практически опустела, он говорит:

— Ладно. Деканат все равно оставил за вами право сдать экзамены прошлого семестра. Надеюсь этот вы дотяните, я вам мешать по крайней мере точно не буду. За других преподавателей не ручаюсь.

Вдруг он замечает одинокую фигуру в конце аудитории и удивленно приподнимает очки.

— Ларская, а вы чего здесь?

Мрачная студентка бросает:

— У меня тут свидание.

Виктор Павлович решает плохой юмор пропустить мимо ушей, он говорит Соне:

— Попросите у одногруппников материалы с прошлых занятий, если каких-то не будет, найдите меня.

Они прощаются и мужчина скрывается за дверьми.

Соне обращается к Лере. Она заметила, как та изменилась. Веселый подвижный нрав уступил место сдержанности и гневу. Ранее Лера никогда не сидела сзади, никогда не отделялась от социума. И не трясла нервно ногой. А ее лицо… Это лицо иного человека.

— Хотела поговорить со мной? — догадывается Соня.

В ответ Лера порывисто встает и спускается. Взгляды девушек скрещиваются подобно мечам в поединке. Не доходя трех шагов, Ларская останавливается.

— Допустим.

— Ну тогда я слушаю.

Лера тоже заметила, что стойкость бывшей подруги отнюдь не игра. Застенчивая хрупкая малышка уступила место более зрелой девушке. Каждая прошла свой путь.

— Оказалось, без тебя довольно скучно. Я общалась сначала с Катей, потом с Надей, потом Юлей и так по порядку. Боже, я узнала какие все девки у нас заносчивые суки.

Соня горько усмехнулась и направилась к выходу.

— Стой! — окликнула ее Лера. — Ладно, обойдусь без предыстории. В общем, я вела себя хуже, чем все эти суки вместе взятые. Я продала тебя за триста кусков, не знаю говорил ли он тебе или нет. Поверь, меня изрядно за это поимели. — она сжала рукоять сумки. — Но мне хочется измениться, хочется стать другой после той депрессухи, что я пережила. Недавно я ушла из эскорта. Порвала со всеми тварями, которые там кишат. И хочу научиться жить по другому, не так тупо и пошло, как я жила всю жизнь. Понимаешь?

Соня обернулась.

— И что тебе нужно от меня? Прощение?

— Нет. Мне нужна хорошая подруга, нужна поддержка и преданность, которые я сама же выкинула на свалку. Знаю. Не особо я надеюсь на прощение, Сонь, пока что я надеюсь на шанс.

От раздирающей досады и обиды внутри Соня громко вскрикнула:

— Как ты смеешь просить об этом, после того как предала, унизила у меня на глазах у всех?!

Смиренность сцепила в свои мирные объятья Леру. Она молча выслушала тираду, упреки, обманутые ожидания и боль, которые пришлось заморозить на полгода. Ничего не дрогнуло на ее лице. Соня взволнованная раскрасневшаяся остановилась, наблюдая как по лицу бывшей подруги стекает ледяная слеза.

— Мне нечего добавить, меня нельзя оправдать. Отдав все свои деньги, я лишь тебя оскорблю. Но я все еще прошу о шансе, потому что никто не научит меня любви, уму, преданности, чести, кроме тебя. А я устала быть грязной бестолковой шлюхой. До смерти устала.

Никогда ранее Соня не видела слез Леры. Раньше она говорила, что никогда не плачет, что слезы не имеют смысла, что ими не поможешь. Внутри что-то постучало по сердцу. Если это театр, то Лера — гениальная актриса. Но ведь ее выгнали даже со школьного кружка. Возобладав над своими чувствами, Соня сказала:

— Не могу сказать точно, готова ли я дать тебе этот шанс. Ты предала меня, тяжело подпустить снова. Но если это все искренне, Лера, то ты не самый пропащий человек.

Дверь аудтории закрылась. Снова каблуки застучали по коридору, оглушая всех вокруг.

Соня вышла на крыльцо. Остановилась и посмотрела на машину, подъезжающую к ней. Внезапно позади раздался знакомый голос. Девушка успела посмотреть на лицо Богдана, который по-дурацки улыбался, наверняка бросив какую-то колкость.

Машина остановилась. Максим вышел, обошел авто, становясь предметом десятка пораженных взглядов. Соня, уже не глядя на своих одногруппников, поцеловала мужчину в щеку. Он улыбнулся, прошептал ей что-то в ответ. Дверь машины открылась. Усадив девушку Максим вернулся к своей двери, напоследок бросив насмешливый взгляд на кучку столпившихся дураков.

— Он передал ей цветы, — прошелестел кто-то.

— Разве цветы дарят эскортницам?

— Хрен его.

Больше книг на сайте — Knigoed.net