Моя профессия – смотрящая

Ужасно не хотелось приходить сюда после того вчерашнего разговора, когда ей позвонил из аэропорта прилетевший из Москвы человек и на вежливый вопрос: «Вы бывали в Нью-Йорке?» — ответил по-хамски:

— Да бывали, бывали мы в твоем Нью-Йорке.

Только вот соответствующий эпитет не добавил. И сразу на «ты». Тогда стало понятно, с кем придется иметь дело. А тот между тем продолжил:

— Сейчас. Получим багаж и выйдем. Как мы тебя узнаем?

Просто порадовалась за себя, что не пришло в голову самой ехать в аэропорт и что послала черный лимузин из фирмы, которую наняла для обслуживания гостей. Теперь появился шанс отыграться.

— Я не занимаюсь встречей приезжающих, — холодно сказала в трубку. — Шофер будет держать в руках табличку с вашей фамилией. Ищите его! Он знает, куда вас везти. Устраивайтесь! А я приеду завтра к девяти.

И добавила, прежде чем отключиться:

— Welcome to New York!

И вот теперь было девять часов утра, и Вероника входила в здание, только что отстроенное в Северном Бруклине, где она сняла для приехавших просторную квартиру за сумасшедшие в ее представлении деньги. Но это стоило того. Три спальни, огромный крытый бассейн на первом этаже, гигантский фитнес, сауна, еще масса примочек. Бюджет позволял. Но главное — она убедила устроителей визита, что Манхэттен — слишком на виду. А в этой части города они будут жить, не привлекая к себе внимания. «Не светиться» было главным условием пребывания троицы, прилетевшей из Москвы. Но на самом-то деле она подумала прежде всего о себе. Жила неподалеку, и не нужно было тратить время на поездки в Манхэттен. Хотя у нее с недавних пор и был лимузин, который она оплачивала из выделенного бюджета и использовала для личных поездок. С тяжелым сердцем позвонила в дверь квартиры на двадцатом этаже и ждала, когда там кто-либо откликнется. И стоять пришлось долго. Только после третьего звонка дверь наконец отворилась, и в глубине увидела мужика в расстегнутой и не заправленной в брюки белой рубашке и с презрительной гримасой. Вид был помятый. Этот вариант был даже хуже, чем она представляла себе, направляясь в здание. Нет. Не «браток», конечно, чего она боялась. Просто какой-то госмафиози, судя по тому, с каким выражением лица он смотрел на окружающий его мир.

Он стоял и молчал, как будто ожидая чего-то от нее.

— Давай проходи! — прохрипел он наконец, когда дошло, и сам прошел вглубь.

Как и днем ранее по телефону, никаких приветствий его лексикон не содержал.

Послать все на три буквы, развернуться и уйти? А деньги! Они сейчас были проблемой номер один, и Вероника, поколебавшись, решилась. Вошла в квартиру вслед за мужиком с мыслью, что уйти всегда успеет. Если повезет, то позвонит Константину в Москву и выскажет ему все, что она думает об этом персонаже, прежде чем распрощаться с ним навсегда. Именно тот мужчина, работающий неизвестно на кого в организации без названия и которого она видела один раз в жизни в аэропорту перед отлетом из Москвы, неожиданно связался с ней, чтобы предложить позаботиться о группе, которая прилетала в Нью-Йорк для решения неких «деловых вопросов». И, надо сказать, вовремя. Срочно требовался источник дохода. Тогда-то она и поинтересовалась у Константина:

— Только не из «братков»! Знаете распоряжение президента Обамы по поводу этой категории деятелей?

Услышала, как тот рассмеялся за экраном. Разговаривали они по Скайпу, но камеру он не включал. Впрочем, как и она.

— Дурное распоряжение. Под него вряд ли кто-то попадет.

— Не скажите! Как раз под него можно подвести любого.

— Не беспокойтесь! С «братками» давно покончено. Теперь все стали серьезными людьми.

— То-то некоторым «серьезным людям» с их миллиардами до сих пор закрыт въезд в Америку.

Имен не требовалось упоминать. Оба знали, о ком шла речь.

— Пусть вас это не беспокоит. У этих троих есть американские визы, — сухо завершил дискуссию Константин.

Но на прямой вопрос о «братках» он ответил расплывчато, что настораживало. Поэтому после разговора с ним Вероника решила для себя сначала присмотреться к приехавшим, а потом дать согласие работать с ними дальше или, наоборот, уйти. У нее самой были сложные отношения с ФБР, и не хотелось бы их усугубить.

Так она оказалась втянутой в обеспечение визита в Нью-Йорк трех человек, за которых ходатайствовал Константин. Но только в последний день перед прилетом он ее проинструктировал, что ей в действительности предстояло делать помимо аренды квартиры и заказа автомашины, и это было сюрпризом.

А в гостиной, куда она прошла за мужиком, стоял спертый воздух от запаха кофе и еще кое-чего покрепче. На столе стояли пластмассовые стаканчики «Старбакс», тарелки и недопитые рюмки.

— Бери кофе! Вон там. Еще горячий, — и он махнул рукой в направлении подноса со стаканчиками.

Но после предложения, сделанного в подобной форме, она уже ни к чему не притронется, даже если ей очень захочется выпить чего-нибудь из «Старбакса» в это утро. Стояла дрянная погода.

А мужик между тем развернулся и молча вышел. Она стояла посредине комнаты и решала, что делать дальше. От Константина имелось конкретное задание, но как его выполнять, она не представляла себе. Сняла пальто, устроилась в кресле и решила подождать момента, когда появится еще кто-нибудь. Может быть, он окажется более адекватным.

А с деньгами были проблемы. В свое время, по совету брокера, все вложила в ПИФы, а тут грянул ноль восьмой год. Брокер уверял, что это временное падение, и, размахивая графиками, доказывал, что в долгосрочной перспективе акции будут только расти. Но «временное падение» растягивалось на годы, и ничего не происходило. Ситуация даже несколько ухудшилась. Пошли разговоры про второй виток. А тут еще после возвращения из Москвы началась цепь неприятностей.

Сначала Аня выскочила на дорогу на велосипеде, и на нее налетела какая-то женщина на машине. Удар был несильным, но падение оказалось неудачным. Пришлось везти дочку на «Скорой» в больницу, где у нее нашли пару переломов. Страховки не было, так как не дошли руки после приезда в Нью-Йорк, и набежала приличная сумма, которую требовалось оплатить. Ее нашел какой-то проходимец-адвокат и подрядился выбить сумасшедшую сумму компенсации со страховой компании женщины-водителя, но время шло, а денег не было. Адвокат ссылался на некие трудности и обещал, обещал, обещал. Вероника связалась с поверенным, который выплачивал ей средства из фонда, который создал для Ани ее отец прежде, чем передать ее Веронике, но договор был составлен таким образом, что невозможно было получить никаких дополнительных сумм, помимо ежемесячных платежей. Связаться с Аниным отцом не было никакой возможности, так как Вероника ничего не знала о его судьбе после их с Аней побега из Москвы. Чтобы оплатить счета, пришлось продать часть вложений в ПИФы, и с большими потерями.

Затем начались проблемы с ней самой. После очередного посещения гинеколога врач нахмурился и послал ее делать анализы, сказав при этом, чтобы не затягивала. Потом новый осмотр, консультация с другим специалистом и вердикт: «Срочно на операцию». У нее было отменное здоровье, и о страховке она как-то не думала. Тут уж пришлось глубоко залезть в сбережения и продать акции на кругленькую сумму с потерями до 50 процентов. Но даже после этого на ней все еще висели долги за медицинское обслуживание. Имелось, конечно, кое-что, зарытое на счете на острове Кипр, из того, что она в свое время получила от олигарха в Москве, которому требовалось прикрыть некоторые свои делишки перед ИПО в Лондоне, но это было неприкосновенным резервом. Поэтому триста в день плюс расходы, которые предложил Константин, помогли бы в ее положении, хотя в другой ситуации она вряд ли стала бы связываться с таким типом, как встретивший ее мужик.

А в прихожей, за закрытой дверью, между тем что-то происходило. Какая-то женщина визгливым голосом возмущалась по-русски. Как Веронике показалось, по вопросу денег. Тут только она обратила внимание на окурки в пепельнице со следами помады. Наконец послышался звук закрывающейся двери, и в комнату, отдуваясь на ходу, влетел полненький человечек и, увидев ее, застыл в изумлении. Тоже в незастегнутой рубашке на волосатой груди.

«Обрадовался, что рассчитался и выпроводил девушек, а тут такой подарочек сидит», — злорадно подумала она.

А тот уже пришел в себя.

— Здрасьте! Вы… — начал он и опять застыл.

— Меня зовут Вероника, — представилась она, все еще не представляя себе, в каком качестве она выступает в этой компании.

Человечек постоял, обдумывая что-то про себя, а потом выпалил скороговоркой:

— Очприятно! А я — Изя.

Огляделся и устремился к столу.

— А вот кофейку сейчас не помешает. Не желаете?

Она подумала про себя:

«Ну, этот хотя бы пытается быть вежливым».

Но в ответ отрицательно покачала головой. После хамского обращения с ней госмафиози брать кофе у них не хотелось.

А человечек между тем наслаждался, отпивая маленькими глотками из стаканчика. Лысоватый, полноватый, глубоко за пятьдесят, из тех, кто до ста лет зовется Изей и который знает всех и считает, что сам всем известен.

«Брайтон», — решила для себя Вероника. Изи, которые приехали туда в восьмидесятых-девяностых и которые так и остались милыми провинциалами, что бы они на себя ни надевали. И этот, перед ней, явно был брайтонцем той ушедшей эпохи, из тех, которые вырвались в Америку полные сил и считали, что весь мир у их ног. С этим ощущением постепенно состарились, на всю оставшуюся жизнь застряв на Брайтоне и в его окрестностях. А вот Изи, которые остались там, на пространстве, именуемом СНГ, раскрутились, заработали денежки и были уже другими, современными, вписавшимися в быстро меняющийся мир. И, переезжая в Нью-Йорк, они селились где угодно, только не на Брайтоне, и посмеивались над тамошними обитателями, стараясь не иметь с ними ничего общего.

«А вот что он делает в этой компании?» — пришло ей на ум.

А Изя между тем присел в кресло и в свою очередь с интересом разглядывал ее. Наконец решился:

— А вы…. Как бы это сказать?.. Прикомандированы к нам?

Вероника порадовалась в душе. Он нашел именно то слово, которое наиболее подходило для описания ее функций.

— Да. Я к вам прикомандирована, — подтвердила она.

Ей показалось, что эти слова его расстроили.

— А вы уже виделись с Виктором Андреевичем?

Вероника предположила, что это был тот, который открыл ей дверь. Ей сообщили из Москвы только фамилию главного и больше ничего.

— Да. Имела счастье. Кстати. Вы ему не напомните, что я его ожидаю? А то он, вероятно, подзабыл.

Изя пребывал в сомнениях.

— Вы знаете… Мы вчера посидели, отпраздновали приезд. Я показал господам один прекрасный русский ресторан. Поздно вернулись.

Он замолк, а Вероника про себя подумала, что им еще и девушек пришлось развлекать. Поэтому устали.

— А вы все же подскажите ему, что мы должны обсудить с ним план на сегодняшний день, и я думаю, что он поторопится.

Изя подумал, помотал головой, но все же отправился к двери, прихватив с собой стаканчик с кофе, и Вероника опять осталась одна. Даже улыбнулась в пространство от мысли, с какой «делегацией» ей предстоит работать.

Опять какое-то время ничего не происходило, а потом дверь резко распахнулась, и она напряглась. Появился новый персонаж, и он ей совершенно не понравился. А тот хмуро взглянул на нее и исчез, громко хлопнув дверью. Тут сомнений не было. Авторитетный предприниматель с Кавказа. Теперь ей уже было не до улыбок. Настало время покинуть это пестрое общество. Праздник будет продолжаться без нее. И она взялась за пальто.

— Куда собралась? — раздалось сзади.

— Домой, — спокойно ответила она, продолжая одеваться, стоя спиной к двери.

— Да ладно! Брось ты! Сейчас Изя тебе все изложит.

Но она решила показать напоследок этому хаму, чего он стоит:

— Я с Изями о делах не разговариваю. Вы тут приходите в себя после вчерашнего, а я пока поговорю с Москвой.

И направилась к двери. Виктор Андреевич, или как его там звали, проводил ее тяжелым взглядом.

— Мы пошлем тебе план на е-мейл, — сказал ей вслед.

Но Вероника уже закрывала за собой дверь.

Машина доставила ее в одно из небольших, неприметных офисных зданий недалеко от Брайтон-Бич. Время было уже почти пять вечера. Необычный час для деловых переговоров в Нью-Йорке, но с подобной группой товарищей, прибывших из Москвы, не стоило ничему удивляться. И вот теперь она сидела в тесной приемной и наливалась злостью, потому что прошло уже двадцать минут, а троица еще не появилась.

После того как утром она рассталась с главой московской делегации, ее Андроид подал сигнал о получении послания от него еще до того, как она поднялась к себе домой. Оно было коротким. Время переговоров и адрес. Длинную фамилию человека, с которым они предполагали встретиться, написанную латиницей, произнести было невозможно, и Вероника даже не пыталась этого сделать. Она вышла из их игр. Пусть едут, куда хотят.

С этой мыслью она и связалась с Константином, который тут же ответил.

— Каково ваше впечатление от ребят? — наивным голосом спросил он. — Они вас не слишком шокировали?

И она была почти уверена, что Виктор Андреевич уже успел переговорить с Константином и высказать ему свое мнение о ней.

— Они меня не просто шокировали. Они вызвали во мне глубокую антипатию.

— Ну, жизнь такова, что приходится иметь дело со всякими людьми, — решил пофилософствовать Константин.

— Вам, наверное. А я не хочу больше портить себе настроение от общения с подобным контингентом. Я увольняюсь. Сейчас подготовлю и пришлю вам отчет о потраченных средствах.

— Не воспринимайте все так трагически! Подойдите к этому с другой стороны. Нетрудная, хорошо оплачиваемая работа, и вы ни за что не отвечаете. Единственная задача — это слушать, смотреть и сообщать мне о происходящем. Быть моими глазами и ушами. Вот и все. А что там за люди… Да какая вам разница?

Вероника признала, что в чем-то он был прав. Как она поняла за день до приезда троицы, ее для этого и наняли. Быть ходячим микрофоном и камерой.

А ее собеседник продолжил:

— То, что произошло, — это нормальный процесс притирки между людьми в коллективе. Обычное явление. Двое показали свое «я» на первой встрече, а дальше пошли параллельно, соблюдая дистанцию, так как поставленная задача и деньги заставляют их терпеть друг друга. Так будет и у вас.

Как оказалось, Константин умел быть убедительным.

— Там дело не только в Викторе Андреевиче. Есть еще один выходец с Кавказа, общение с которым может привести к проблемам.

— Понимаю. О нем не беспокойтесь. Он вполне уважаемый человек и будет вести себя тихо, как и предусмотрено планом. Так какая у вас программа на сегодняшний день?

Вероника еще колебалась и не приняла окончательного решения.

— Они в пять часов встречаются с … Фамилию произнести затрудняюсь, а я остаюсь дома. У меня бебиситтер сидит с дочкой только до семи вечера.

— Ну, пусть посидит дополнительно! В чем проблема? А вам придется сопровождать их на всех мероприятиях, включая и вечерние.

— Ну, так мы не договаривались. Вы мне раньше ничего об этом не говорили.

— Теперь вы знаете. Дорогие бебиситтеры в Нью-Йорке? Сотки дополнительно к вашему гонорару будет достаточно?

Этого было более чем достаточно. Вероника через русскую рекламную газету нашла женщину из Прибалтики, которая понравилась и ей, и Ане. И она недорого брала.

— Я должна узнать, согласится ли женщина оставаться с ребенком по вечерам.

— Думаю, что согласится. Сейчас в Америке трудно с работой.

Мелькнула мысль, что Константин уж слишком уверенно сказал, но тут же пропала — Вероника переключилась на другую тему:

— И что же, я должна везде за ними ходить? — И наябедничала: — Даже тогда, когда они набирают девочек на ночь, как вчера?

— В этом случае ходить не обязательно, — вполне серьезно ответил Константин. — Но знать об этом я должен. И добавил для верности: — Я должен знать все.

А жизнь в офисе, где она в данный момент сидела и ждала троицу, текла своим чередом. Приходили и уходили люди. Все разговаривали громко, даже слишком громко. И на смеси русского с английским. Иногда примешивались фразы на каком-то гортанном языке. Было видно, что все знали друг друга много лет. Казалось, что говорили о чем угодно, только не о делах. Просто какой-то клуб по интересам.

Дала себе еще пять минут до того, как послать все и уехать оттуда. Но не уложилась. Они появились минуты через три и были только вдвоем. Виктор Андреевич с Изей, который приветливо помахал ей рукой, а глава делегации даже не удосужился повернуть к ней голову. Секретарь тут же провела их в кабинет, и Вероника, как полагалось, потянулась за ними.

Внутри бурную деятельность сразу развел Изя. Он первый подскочил к низенькому, пожилому человеку восточного вида с горбатым носом и затараторил:

— Ашот Абгарович, дорогой! Здравствуйте! Рад вас видеть в добром здравии! — и энергично затряс его руку.

Хозяин кабинета ответил коротко:

— Здравствуй, Изя!

Изя продолжил скороговоркой:

— Познакомьтесь, пожалуйста! Это — Виктор Андреевич, о котором я вам рассказывал. Вы знаете, кого он представляет.

Прозвучало очень значительно, и восточный человек с большим интересом взглянул на гостя и пожал ему руку. Потом повернулся к Веронике с немым вопросом на лице.

Изя застыл, не зная, как поступить, поэтому она ответила сама:

— Вероника Ярборо.

— А вы кого здесь представляете? — поинтересовался хозяин кабинета.

Вопрос был сложным, и она ляпнула:

— ФБР.

Все застыли, как будто их заморозили.

— Шутка такая, — разъяснила она.

Научилась подобным приемчикам у одного деятеля, когда работала у отца Ани в Москве.

А в кабинете все тут же разморозились и заулыбались. Но сложный вопрос она проскочила, и восточный человек пригласил всех к столу.

Рассаживались, задавали друг другу вежливые вопросы. Кабинет показался Веронике захламленным, мебель — видавшей виды, а кругленький хозяин в строгом черном костюме, который сидел на нем несколько нелепо, — вообще карикатурным бизнесменом. Что могло от него понадобиться в Москве?

А разговор за столом стал постепенно принимать более деловую направленность.

— Вы знакомы с предложением, которое вам сделали, — утвердительным тоном начал Виктор Андреевич. — Как вы знаете, оно включает в себя некоторые условия, которые придется соблюдать.

— Я готов соблюдать условия, но не все зависит от меня, как вы знаете, — ответил хозяин кабинета с гортанным акцентом. — Кроме того, не урегулирован вопрос суммы компенсации.

— Ну, сумма вам предложена более чем щедрая.

— У меня другое мнение на этот счет.

И дальше пошла игра в слова, когда партнеры по переговорам перебрасывались фразами, понятными только им. Ни разу не были упомянуты конкретные цифры или предмет торговли. Изя был весь внимание, стараясь выудить из разговора хоть крохи информации, а Веронике вскоре стало скучно. В конце концов, ее обязали лишь информировать, а не вникать в суть того, за что они торгуются.

Время шло, а вопрос не сдвигался с места. Наконец восточный человек заявил:

— У нас серьезные вопросы обсуждаются в других местах, — и он выразительно развел руками в стороны, хитро взглянув на Веронику. Все поняли. — Тем более имеется еще одно заинтересованное лицо. Я предлагаю продолжить разговор с ним, — он взглянул на часы. — Сейчас уже время, когда мы его сможем застать.

Все стали подниматься со своих мест. Пока глава фирмы давал какие-то распоряжения своим сотрудникам, Виктор Андреевич процедил Изе:

— Позвони Руслану, чтобы приехал в «Ланжерон»!

Пока Изя, отойдя в дальний угол, выполнял поручение, глава московской делегации решил разобраться с Вероникой:

— Получила расписание на сегодня? Довольна?

Это были те полстрочки, которые она получила от него на свой электронный адрес. Тут уж она решила не оставлять подобное обращение без ответа:

— С завтрашнего дня расписание на каждый день должно быть у меня в восемь утра, — отчеканила она каждое слово. — И подробное. С указанием, кто из вашей троицы будет присутствовать. А то сегодня один уже куда-то потерялся.

Ее собеседник сначала опешил, а потом взял себя в руки.

— Увидишь сегодня третьего! Увидишь! — с угрозой в голосе сказал он, проигнорировав ее замечание о расписании на текущий день.

Путь к заинтересованному лицу решили проделать пешком, и Вероника по дороге поняла почему. Москвич с восточным человеком шли впереди и что-то оживленно обсуждали. При этом Виктору Андреевичу приходилось поминутно наклоняться к своему низкорослому спутнику, чтобы услышать нечто, не предназначенное для постороннего уха.

А Вероника с Изей плелись за ними сзади, причем чувствовалось, что ее спутника просто трясло от того, что впереди происходило нечто и он при этом не присутствовал. Вероника шла рядом и разглядывала витрины и вывески на русском языке. Чтобы как-то его отвлечь, спросила:

— А кто это Ашот… — и замерла, так как труднопроизносимое отчество просто вылетело из головы.

— Ашот Абгарович, — важно произнес Изя. — Большой человек здесь.

Вероника вспомнила о его захламленном и тесном офисе и с сомнением покачала головой. Ее спутник заметил это и решил продолжить:

— Держит всех «медикерщиков» в округе. Тут повязали многих, а он остался целым и невредимым, — с завистью, как ей показалось, произнес Изя.

И Вероника вспомнила, что читала в Сети, как были арестованы десятки врачей и других работников, обслуживающих престарелых по государственной программе «Медикер». Выявили хищений на десятки миллионов долларов и писали о том, что это — только верхушка айсберга. Теперь она шла по улице за человечком из этого самого айсберга, и он совсем не производил впечатления крестного отца армянской мафии, которая заправляла этой отраслью жульничества. И еще. А не наблюдают ли за ним фэбээровцы и как они расценят ее появление рядом? Инстинктивно отстала от парочки, идущей впереди. Чтобы как-то отвлечься от поганых мыслей, спросила спутника:

— А что такое «Лангемон», или как его там?

— «Ланжерон», — поправил ее Изя.

— Похоже на название экипировки парусника.

Он взглянул на нее как на неразумную.

— Это — ресторан.

В последний раз она была в русском ресторане в этом районе города где-то больше года назад, когда кто-то, она уже не помнила кто, пригласил ее на чей-то день рождения или еще какой-то юбилей. Она чувствовала себя потерянной за большим столом, заваленным едой, и в компании, где никого не знала. Сначала все шло гладко. Ели, пили, произносили тосты. Потом начались танцы. Было забавно. В американских ресторанах подобное не принято. Или едят и не танцуют, или танцуют, но не едят. Постепенно вокалистка, подпевавшая электронной музыке, стала все больше исполнять мелодий с восточным колоритом. Все радовались и счастливо плясали. Драка началась внезапно, и в ней участвовали не меньше двух десятков человек. Бились не на шутку. Опрокидывались столы, и на пол летела посуда и яства. Визжали женщины, которые пытались оттащить своих мужей. За окружающими столами люди вскакивали с мест, но при этом успевали ухватить с собой бутылки со спиртным.

— Армяне с азербайджанцами сцепились, — со знанием дела сказал ей стоящий рядом человек.

А она в это время думала, где же полиция. Она так и не появилась. Наверное, никто не удосужился ее вызвать. Постепенно страсти улеглись, стали поднимать столы, убирать осколки. Какие-то люди вели ожесточенную дискуссию, размахивая руками. Очевидно, о размере компенсации за причиненные убытки. Заиграла музыка, понесли напитки и блюда с едой, все стали снова танцевать, как будто ничего не произошло.

«Ну, что же! Ресторан так ресторан. Только бы все прошло мирно», — решила она.

За столом она сидела одна.

Москвич с местным уединились за соседним столом и что-то там тихо обсуждали. Виктор Андреевич доказывал, размахивая рукой над столом, а восточный человек иногда спокойно отвечал ему, явно не соглашаясь. А их с Изей поначалу усадили за соседним столом, но ее визави не смог сидеть спокойно и, махнув пару рюмок водки, устремился к одному из столов, за которым нашелся его знакомый, и стал там оживленно о чем-то повествовать, энергично жестикулируя. Так Вероника оказалась одна с бокалом воды. И выглядела она глупо. Шла на переговоры, а попала в ресторан, одетая в строгий деловой костюм, который ну никак не вязался с нарядами, в которых ходят в рестораны русские женщины. Был будний день, и народу было мало, но ей уже успел подмигнуть развязный мужчина, проходивший мимо ее столика.

Пила маленькими глотками минеральную воду, ковыряла вилкой в салате, который ей принесли, и старалась думать о чем-то хорошем, но это хорошее никак не приходило в голову. Позвонила домой дочке. Голос у Ани был спокойный. Видимо, они хорошо ладили с женщиной-бебиситтером. И опять взялась за бокал с водой. Утешало лишь, что подобное времяпровождение хорошо оплачивалось.

И тут к соседнему столику подплыл третий персонаж, всем своим видом показывая, как он занят. Начались взаимные представления, а рядом наготове уже стоял официант, ожидая указаний.

— Ты чего стоишь? — обратился к нему пришедший. — Принеси все, что надо, чтобы угостить дорогих гостей!

Судя по тону и по тому, как припустился официант выполнять поручение, это был хозяин. А по говору и по виду угадывалось его кавказское происхождение. У Вероники внутри появилось нехорошее чувство. Ее враг, который затаил на нее обиду еще по прежним московским делам, имел брата на Брайтоне, который владел ресторанами. Она старалась убедить себя, что в Бруклине десятки русских заведений, и еще больше выходцев с Кавказа обосновались там, и что это — просто совпадение. Но она знала себя. Чувство опасности не подводило ее, и сейчас оно появилось вновь. И как раз тогда, когда она решила забыть о прошлом, адаптироваться к новой жизни и прекратить опасные игры. А тут опять. Поэтому решила держаться незаметно, тем более что за соседним столом мужчины чувствовали себя комфортно в компании друг друга. Они все были деятелями одной категории. Им было что обсудить. Им было не до нее.

Не заметила, как рядом с ней появился мужчина.

— Вы не будете против? — спросил он, держась рукой за один из стульев у ее стола.

Это был третий из их компании. Одетый в строгую тройку и с хорошо подобранным галстуком, он был совсем не похож на тот образ, который сложился у нее в голове после того, как Вероника увидела его утром в распахнутой на волосатой груди рубахе и с угрюмым выражением на лице. Он выглядел вполне цивилизованно и пока ничего не сделал ей плохого. Даже попросил разрешения присесть. Поэтому она молча кивнула. В конце концов, это лучше, чем сидеть одной, чтобы на нее пялились какие-то мужики.

— Я должен извиниться, — первое, что он произнес, сев за стол. — Утром я не знал, что вы уже пришли.

Было настолько неожиданно услышать такое от этого сурового мужчины, что она даже не нашлась что ответить. Лишь молча утвердительно кивнула головой.

Он огляделся по сторонам. Официант понял и немедленно появился.

— Шампанское? — спросил он ее.

Опять пришлось удивиться. В ее представлении подобные типы совсем не так обращаются с женщинами. А он ожидал ответа, спокойно глядя на нее исподлобья.

— Да. Не откажусь, — ответила она, прежде чем спросила себя, а зачем она это делает.

— Калифорнийское? — спросил официант. — Есть «Советское».

— «Кристалл брют», — не глядя на официанта, проговорил он. — И что-нибудь к шампанскому.

Официант понял и побрел выполнять заказ.

Вероника знала, что эта марка французского шампанского недешева, и подумала, что, наверное, тот решил показать понты.

— Меня зовут Руслан, — представился он, и, надо сказать, весьма достойно.

Пришлось ответить:

— Вероника.

В это время она краем глаза увидела, что за соседним столом Виктор Андреевич обернулся, заметил ее соседа по столу и кивнул, что, мол, вижу. Руслан как сидел без движений, глядя в пространство, так и продолжал сидеть.

«А у них не так все гладко между собой», — подумала она.

— Вы ведь здесь живете? — спросил ее Руслан, чтобы не молчать.

Каждый из них чувствовал себя неловко в качестве статиста в чужой игре.

Вероника подтвердила и задала традиционный вопрос:

— Первый раз в Нью-Йорке?

— Да. Никогда не был в Америке. И знаете, странно. У меня такое ощущение, что попал не в Штаты, а в Москву девяностых годов. Такая же провинция, какой она была в то время.

И он обвел руками помещение. А ей стало обидно.

— Ну, если не выходить дальше Брайтона, то да. А вообще-то Америка другая. — И добавила со значением: — Совсем другая.

— Ну, надеюсь, что закончу с ним, — и он кивнул на соседний столик, — и поеду посмотрю.

По тому, как отреагировал Руслан, а вернее, совсем не заметил Виктора Андреевича, она поняла, что глава делегации не пользуется у него уважением, и решила, что настало время поинтересоваться:

— А кто он такой?

Руслан взглянул на нее исподлобья, усмехнулся и сказал коротко:

— Вор, — и замолк.

Вообще-то ее собеседник производил странное впечатление. Явно из тех, кто придерживался политики решения деловых вопросов с позиции силы, но в то же время был сдержанным, вежливым, говорил на правильном русском языке.

— Банк «Москва». Слышали о таком? Этот стоял за кулисами, поэтому и вышел сухим.

Вероника припомнила, что в Сети проходила информация о каких-то проблемах, связанных с московской мэрией и банком, но дальше заголовков она не читала.

— Знаете, я сам не ангел. Но эти воровали деньги, предназначенные для стариков… У нас так не поступают.

И она ему поверила. А в голову пришла любопытная мысль: «Теперь их двое. Два вора. Второй тоже воровал у стариков».

И она вкратце рассказала то, что знала о хищениях в системе «Медикер». Руслан с пониманием усмехнулся.

В это время появился официант, и они замолкли, покуда он расставлял тарелки, а затем показал и открыл шампанское. Наливая, пролил несколько капель на скатерть, и Руслан взглянул на него снизу вверх так, что тот стушевался и забормотал извинения.

«Да. Рядом с таким чувствуешь себя защищенной, — подумала она, беря бокал в руку. — Что? Сейчас тост последует?»

Но ошиблась. Поглядев ей в глаза, Руслан слегка поднял бокал в воздух и опустил. Игра ей понравилась, и она сделала то же самое, прежде чем пригубить напиток. Ничего сверхъестественного в его вкусе она не обнаружила, но решила, что это из-за того, что слабо разбиралась в винах. А вообще ей становилось с ним все более и более интересно. Уж больно он отличался от своих спутников.

За соседним столиком произошло некоторое движение. Виктор Андреевич развернулся и молча, жестом показал Руслану на свободный стул рядом, но тот его проигнорировал и продолжал отпивать понемногу из бокала, глядя в пространство. Тогда глава делегации прочистил горло и произнес, как ему показалось, вежливо:

— Руслан Ибрагимович! Не присоединитесь к нам?

Ее сосед молча кивнул и не торопясь сделал еще пару глотков. Затем решил, что пауза выдержана, обратился к ней: «Извините!» — поднялся и неторопливо прошел к соседнему столу. Веронике подобный спектакль понравился. В следующий раз Виктор Андреевич поостережется относиться к нему подобным образом.

Тут же возле соседнего стола оказался Изя, но его отправили восвояси, и он плюхнулся рядом с ней, обиженный. Был уже навеселе. Бесцеремонно взял бутылку шампанского и вопросительно взглянул на нее. Вероника отрицательно покачала головой. Тогда он налил себе и стал молча пить. Вид у него при этом был злой. Оба молчали.

Наконец обсуждение за соседним столом закончилось, и Руслан встал и вернулся обратно. За ним вскочил и быстро ушел хозяин ресторана. Москвич и восточный человек мрачно сидели и глядели на блюда с яствами. Было очевидно, что обсуждение не удалось.

Когда Руслан садился за стол, Вероника посмотрела на него и затем выразительно взглянула на Изю. Он все понял и, устроившись на своем месте, так уставился на обитателя Брайтона, что просто выдавил его взглядом. Тот, допив свой бокал и сказав: «Мне тут надо…», опять направился к соседнему столику. Там ему милостиво разрешили сесть, и он попытался начать разговор, но его никто не поддержал.

А Руслан предложил добавить шампанского в ее бокал, и на этот раз Вероника согласилась.

— Неудачное начало переговоров?

— Обычное, — ответил он, отпивая. — Так всегда происходит в жизни. Сейчас начнется реслинг, у кого сил больше. Ничего нового.

— А как вы попали в их компанию? Зачем помогаете вору?

— Я же не один, а представляю группу, которая заинтересована в том, чтобы сделка состоялась. Я солдат.

Вероника мысленно представила себе эту группу. У нее был некоторый опыт общения с подобными «группами» в Москве. Конечно, внешне все посолиднели, обзавелись адвокатами и изобрели новые, изощренные методы вместо киллеров девяностых. Но цели остались прежними: урвать чужое и поделить.

Теперь предстояло выяснить один вопрос, который ее волновал:

— А хозяин ресторана? Как его зовут?

— Вано.

— А отчество?

— Вано Шалвович.

У Вероники неприятно защемило сердце. Ее худшие предположения подтвердились. Отчество совпало. Это был он — брат ее врага.

А Руслан внимательно смотрел на нее с другого конца стола.

— Знакомое имя?

— Нет. Никогда не слышала.

Но было видно, что он ей не поверил.

За соседним столом стали подниматься со своих мест, и им тоже полагалось уходить, хотя Вероника посидела бы еще некоторое время. Так давно никуда не выходила! Но, взглянув на часы, поняла, что дочка уже спит и пора отпускать бебиситтера. И со вздохом пошла к выходу.

Ее доклад занял не более минуты, а вот вопросы были по существу: кто и как себя повел, с каким настроением расстались.

— Ну, что же! Процесс пошел, как у нас когда-то говорилось.

— И что? Теперь пойдет реслинг, кто кого? — почти повторила Вероника слова Руслана.

— В общем, да, — согласился Константин. — Теперь поборемся. Обычное дело.

А она прикинула, что он подразумевает под «обычным делом», судя по команде, которая приехала.

— А теперь конкретное задание, — между тем продолжил Константин из-за экрана компьютера, на котором не было его изображения, и она напряглась. — Требуется залезть и посмотреть, сколько стоит хозяин «Ланжерона».

— Залезть к нему в сейф?

— Ну, кто же теперь по сейфам лазит? Сейчас потрошат компы, правда?

Конечно, это было правдой, и намек был вполне определенным. Наконец стало понятно, почему ей предложили данную работу. Константина в основном интересовало не то, что делает троица в Нью-Йорке, а ее возможности в проникновении в электронные базы данных.

— Возьметесь? Эта работа хорошо оплачивается, — попробовал ее заинтересовать голос из компьютера.

— Помимо оплаты возникают два вопроса. Первый: интересующий вас человек не производит впечатления компьютерного гика. Мне кажется, что он вообще никогда не подходил к машине.

— Отвечаю. Согласен, он вряд ли способен послать е-мейл, но у него крутится родственник, который ведет его бухгалтерию, и он соображает, по каким клавишам нужно стучать. Какой второй вопрос?

— У интересующего вас объекта имеется еще один родственник, и он весьма опасен. Я не хотела бы пересекаться с ним.

Тут ответом было молчание. Очевидно, Константин не ожидал от нее подобной осведомленности. Он явно многого не знал из ее прошлой деятельности. С братом ресторатора из Бруклина у Вероники были давние счеты.

Наконец Константин проявился:

— Ну, он уже как бы на пенсии. Я не вижу особой опасности, грозящей от него. Тем более, как я понимаю, исполнять заказ будете не вы, а другие люди.

А вот тут он оказался весьма информированным. Действительно. Ей подобная операция уже вряд ли была бы по силам, а вот для закрытого клуба хакеров «Черный гном», с которым она сотрудничала ранее, подобная задача не представляла труда. И еще. Она задала себе вопрос: а откуда у него подобные сведения об ее возможностях?

А Константин продолжил:

— Поэтому я не вижу никаких препятствий, стоящих перед вами. Запишите номер IP!

Это было уже распоряжением. Вероника механически записала, все еще сомневаясь, стоит ли ввязываться.

— Я ничего не гарантирую, — предупредила она.

— Вероника! Вы согласились играть в нашей команде. И каждый обязан сделать все, что в его силах, для достижения поставленной цели. А это в ваших силах. Так будьте же лояльным игроком!

— В одной команде с троицей, возглавляемой Виктором Андреевичем?

— Его наняли для определенной миссии. Реальные игроки другие.

Тут до нее стало доходить, по чьей рекомендации Константин обратился к ней, она разгадала источник его осведомленности и удивилась. Никак не ожидала такого от этого человека.

— Или только один игрок, у которого ИПО в Лондоне, — сказала она задумчиво.

Опять воцарилось молчание. Очевидно, Константин оценивал уровень ее осведомленности. Потом он возник вновь:

— Какая разница, один или несколько? Главное — вы включены в команду.

А вот это было неправдой. У того игрока с физиономией провинциального бухгалтера и многими миллиардами, приобретенными в результате хищнической приватизации в девяностых прошлого века, не могло быть команды. Люди для него были лишь расходным материалом. И не более того.

— Нет у вас никакой команды, — отрезала Вероника. — Есть заказчик. Только и всего.

Но при этом вспомнила, что в прошлом этот заказчик платил, не торгуясь. Поэтому сказала:

— Я посмотрю, что я смогу сделать для вас.

Так в Америке частенько подтверждают свое согласие.

Решающим фактором послужил тот факт, что ей полагалась четверть от суммы заказа, что могло хотя бы как-то поправить ее финансовое положение. «Черный гном» брал по максимуму и с мелочью не работал. Поэтому решила, что Константин прав и вряд ли кавказский мафиози узнает, что именно через нее прошла операция по изъятию информации из компьютера его бруклинского брата.

Теперь требовалось восстановить свои отношения с «Черным гномом». Они не всегда были ровными. Вероника сотрудничала с ними эпизодически, и надо отдать им должное, в прошлом они не раз помогали ей выпутаться из тяжелых ситуаций. Но и она однажды вытащила одного из них, Двойного Джо, который попал за решетку в Москве.

Вероника зашифровала и отправила короткое послание с описанием задания, и уже через пятнадцать минут пришел ответ. Оно было принято. Подтвердила Константину месседжем по Скайпу. Ранее тот поставил условие не поддерживать связь по телефону. Очевидно, у него были на это причины.

И только после этого взялась за Виктора Андреевича. Было уже десять утра, а расписания на этот день она так и не получила. Поэтому требовалось сделать внушение.

Сотовый не отвечал, и когда позвонила по городскому, то ждать пришлось долго. Потом она услышала «Хелло», к ее удивлению, это был Руслан.

— Здравствуйте! — сказала она и замолкла.

— Здравствуйте, Вероника! — ответил он.

— Я хотела бы поговорить с Виктором Андреевичем.

Он усмехнулся.

— Он еще отдыхает.

— Опять… — она замолкла, не зная, как продолжить.

— Да, — спокойно сказал он, — они поздно легли спать.

Ее порадовало слово «они». Судя по его бодрому с утра голосу, Руслан в их ночных похождениях не участвовал. Вероника почувствовала, что ей было бы неприятно узнать, что и он тоже пьянствовал и развлекался с барышнями с Брайтона.

— Знаете, — продолжил Руслан, — они еще долго будут приходить в себя, и я как раз собираюсь поехать на Манхэттен.

Он помолчал.

— Сегодня суббота. Если у вас нет других дел, не хотели бы вы присоединиться ко мне? Погода хорошая.

Она поразилась самому предложению и форме, в которой оно было сделано. Этот большой и сильный человек опять удивил ее.

— Я не знаю, — сказала она задумчиво, — сегодня нет занятий в школе и дочка дома.

— Возьмите ее с собой, — предложил Руслан.

Вероника подумала: «А почему бы и нет?»

Поначалу Аня надулась и неодобрительно глядела в окно машины, которая везла их из Бруклина на Манхэттен. И они почти не разговаривали между собой, только иногда обменивались короткими репликами. Вышли в районе Таймс-сквер, где, несмотря на прохладную погоду, ходили толпы возбужденных туристов. Дочка ходила, задрав голову и рассматривая все вокруг. Она давно не была в этих местах. А Руслан на все глядел довольно безразлично. Чувствовалось, что ему были неинтересны дома, увешанные рекламными плакатами.

— Мама! А где трехэтажный «Макдоналдс»? — поинтересовалась Аня.

Очевидно, для детей подобное сооружение представляло собой достопримечательность. Вероника пожала плечами:

— Где-то здесь.

Но девочка тут же забыла о «Макдоналдсе».

— Мама! Пойдем в Центральный парк!

Она напряглась. Парк был опасной территорией. Прошло уже столько лет с тех пор, когда Аня со своей настоящей мамой мечтали жить в доме с окнами, выходящими на Центральный парк, и Вероника все время боялась, что поездка туда натолкнет Аню на воспоминания о трагической гибели ее родителей. Но девочка настаивала, и пришлось согласиться.

Руслана, кажется, тоже обрадовала возможность уйти из толчеи главной достопримечательности Нью-Йорка, помимо статуи Свободы. Они медленно пошли по улице по направлению к парку, и людей вокруг становилось все меньше и меньше.

— А у вас есть дети? — спросила Вероника, чтобы как-то нарушить скованность обоих.

— Да, — с гордостью сказал Руслан. — Два сына и дочь.

— О! — одобрительно проговорила она, чтобы как-то выразить свою реакцию.

— Так быстро растут. Старший скоро школу заканчивает.

Постепенно разговорились, хотя все еще чувствовалось напряжение. Аня из чувства ревности все время встревала со своими вопросами, как правило, не к месту. Она слишком долго находилась при Веронике и не видела рядом других взрослых.

В парке сели в карету, и лошади не торопясь повезли их по аллеям. Они с Аней разместились под пледом на заднем сиденье, а Руслан впереди. День был солнечным. Деревья стояли голые, и сквозь них проглядывали красивые невысокие дома, окружающие парк. Все молчали, каждый думая о своем. Говорить в такой обстановке не хотелось.

Потом Ане захотелось в «Старбакс» на Бродвее. Там она с головой ушла в игру в «Нинтендо», а они с Русланом постепенно втянулись в разговор, вертя в руках фирменные стаканчики. Она узнала, что он закончил только восемь классов школы и потом разразилась война.

— И вы что же? Сами участвовали в таком возрасте?

— Нет, конечно. Я не стрелял, но таскал еду и воду нашим бойцам и даже два раза попал под обстрел федералов. От этих времен осталась отметка вот здесь, — он похлопал себя по ноге. — Ну, а дальше была независимость. И вылилась она во вседозволенность. Когда не стало федералов, стали стрелять друг в друга и выяснять, кто главнее. Ну, как во времена французской революции. История повторяется, только никто из этого не делает выводов.

Очевидно заметив ее недоуменный взгляд, усмехнулся:

— С образованием у меня не получилось, поэтому приходится наверстывать сейчас. Много читаю. Не хотелось бы жить в двадцать первом веке с уровнем развития девятнадцатого. Стараюсь ездить по свету. Не в Турцию и Эмираты, а туда, где можно посмотреть на то, как нужно жить. Австрия, Германия, Голландия. Много интересного почерпнул для себя.

Это было видно. Он отличался от других членов трио, прибывших из Москвы. Виктор Андреевич, несомненно, тоже покатался по свету, только это ему не помогло.

— А что было потом?

— А потом была вторая война, и это уже было серьезно. Получил еще пару отметок на теле. Но тогда нашлись разумные люди, и мы помирились с Москвой. И теперь каждый живет так, как ему хочется, и все довольны.

Они замолкли, и Вероника в очередной раз подумала, насколько причудливо иногда складываются человеческие судьбы. Она не стала говорить вслух о том, что отец Ани тоже побывал в Чечне. Только на стороне федералов.

— Знаете, — как будто подслушав ее мысли, сказал Руслан, — если бы мне кто-то сказал тогда, когда я валялся в окопе, что через каких-то десять лет я буду сидеть и пить кофе в Нью-Йорке, я бы над ним посмеялся и сказал, что он сумасшедший.

И он впервые улыбнулся. Видимо, совсем оттаял. А у нее все время в голове вертелся вопрос, который она хотела бы задать, когда подвернется случай. Но он был сугубо деловым, и спрашивать его в такой обстановке означало бы разрушить то чувство взаимного доверия, которое начало складываться между ними. И Вероника подавила в себе это желание.

Ее Андроид возвестил о получении сообщения, и она уже догадалась от кого. Так и оказалось.

— Труба зовет, — возвестила она. — Виктор Андреевич проснулся и призывает меня под свои знамена.

Третий персонаж — постаревший и обрюзгший «бык» из девяностых — встретил их, развалившись на диване, в баре заведения со странным названием «Правда» в манхэттенском районе Сохо. Держали его русские. Перед ним на столе стояла початая бутылка виски и больше ничего. Была суббота, но вечерняя толпа еще не набежала. Слишком ранний час.

Изя прошествовал первым и стоя представлял Виктора Андреевича, а Вероника сразу же проследовала за соседний стол. Ей поручили присутствовать и наблюдать, но никак не участвовать в их играх. К ее удивлению, Руслан присоединился к ней. А со стороны соседнего стола раздалось:

— Ну, садись! Чего стоишь?

Вероника про себя злорадно порадовалась. Эти двое просто нашли друг друга. Сейчас Виктор Андреевич получит порцию, которую заслужил. Дальнейшего она не услышала, так как там забубнили вполголоса. Руслан сидел с каменным лицом.

К соседнему столику подошла девушка из бара, чтобы поинтересоваться, что хотели бы заказать господа, но «бык» не дал ей и рта раскрыть:

— Они ненадолго. Ничего им не надо, — рявкнул он, и официантка с тоскливым лицом развернулась и направилась к их столу.

— Минеральной воды, — заказала Вероника. — Мы тоже ненадолго.

Руслан бросил:

— То же самое.

Но разговор за соседним столом быстро зашел в тупик, и Виктор Андреевич прибегнул к последнему аргументу. Как и днем ранее, он обернулся и, обратившись: «Руслан Ибрагимович!» — пригласил Руслана присоединиться. Что тот сказал, она не слышала, но «бык» начал распаляться:

— Ты понимаешь, где находишься? Ты в Америке, а не у себя в горах. Тут я всех вас знаешь, где видел?

Руслан уже вставал из-за стола.

— Хочешь сказать — где? — В его голосе прозвучал металл, и он остался стоять, глядя на «быка» сверху вниз.

Вероника увидела, как напрягся персонал, ожидая чего угодно. Но тут до «быка» что-то стало доходить, и он лишь бросил:

— Ладно! Иди! На сегодня свободен.

Виктор Андреевич тоже засобирался, успев сказать что-то «быку» на прощание, и получил вслед:

— Давай! Вали!

Проходя мимо бара, Руслан молча кинул на стойку двадцатку. Заказанную воду они так и не успели получить.

На улице Виктор Андреевич бросил ему короткое: «Твой клиент», развернулся и пошел вдоль улицы. Руслан намеренно направился в противоположном направлении, и Вероника присоединилась к нему. Изя так и остался в недоумении стоять перед «Правдой».

— Надо узнать, где он живет, — сказал ей Руслан, не поворачивая головы.

Вообще-то это было не ее дело, но «бык» вызвал у нее такое отвращение, что она просто не могла остаться в стороне.

— У него есть фамилия? — поинтересовалась она.

— «Орех». Орешкин, Олег. Но здесь он может быть кем угодно.

В этом случае отменялась обычная методика нахождения адреса интересующего вас человека через электронные базы данных и проходилось воспользоваться проверенным дедовским способом. Вероника остановилась у освещенной витрины и набрала в Гугле своего Андроида: «Детектив Манхэттен». Высветились десятки имен и названий. Сузила до Сохо. Осталось меньше. Отбросила большие и известные агентства. Там бюрократия и волокита. Прошлась по одиночкам и набрала первого. Автоответчик. Объяснила задачу и продиктовала свой номер телефона. Потом второго. То же самое. Суббота, вечер. Оставила еще пару записей, и теперь приходилось ждать, кто проявится первым.

Руслан понял все ее операции, и они, не сговариваясь, развернулись и прошли обратно к освещенному входу в «Правду». Не хотелось бы упустить «быка». Хотя у того и оставалось еще достаточно виски, но они не представляли себе, что ему может прийти в голову.

Вскоре зазвонил телефон, и ей представился некий Ян с труднопроизносимой польской фамилией, детектив с лицензией и со сколькими-то годами стажа. Выбирать не приходилось, поэтому, узнав его ставку, включая надбавку за срочность и за субботний вечер, которая в результате оказалась 280 долларов в час плюс расходы, и получив утвердительный кивок Руслана, она подтвердила заказ. Детектив поинтересовался формой оплаты и, услышав о наличных, пообещал прибыть через полчаса. А они сели в пиццерии, из которой хорошо просматривался вход в «Правду», и приготовились ждать, вертя в руках стаканчики с дрянным кофе.

— И что будет потом? — поинтересовалась Вероника.

— Лучше не спрашивайте.

Она поняла, что он имел в виду. Но в тепле пиццерии до нее стало доходить, во что она сама могла вляпаться.

— Но вы-то не будете в этом участвовать? — с тревогой спросила она.

— Нет, конечно. Этим займутся другие. И не беспокойтесь! Никто не будет его убивать. Есть другие способы.

Но Москва приучила ее не доверять успокаивающим словам. Слишком часто оказывалось, что в действительности все выходило совсем по-иному.

— А кто будет им заниматься? Земляки?

Он промолчал.

— Учтите! Здесь многие начинают работать на полицию, чтобы не депортировали.

— Меня к этому времени здесь не будет.

— Но больше не дадут визу.

— А я сюда и не собираюсь.

— Не понравилось?

Он задумался.

— Здесь вы живете, как мы в Москве. Общиной. И с окружающим миром соприкасаетесь только для того, чтобы получить оттуда деньги и истратить их среди своих. А мне не хочется жить в общине. Я не хочу быть чужим. Хочу, чтобы меня считали своим. Чтобы дети ходили в школу и на них там не показывали пальцем.

— И где же находится такое место? У себя на родине?

— Много стран объездил. Не могу я найти такое место. А на родине… — он махнул рукой. — Нищета и средневековье. Все, кто мог, разъехались. Остались только те, кто ничего не умеет делать, кроме как стрелять.

Так они и сидели, перебрасываясь фразами, потом замолкали и поглядывали в направлении «Правды». А туда начали стекаться вечерние посетители.

Наконец замурлыкал ее мобильный, и вскоре перед ними предстал невысокий дядечка в возрасте, который начал с того, что продемонстрировал удостоверение частного детектива штата Нью-Йорк, а затем положил на стол бумагу и приготовился ее заполнять.

— Мне нужны документы заказчика.

А вот тут-то она не собиралась светиться. Неизвестно, что произойдет с «быком» в будущем, и если начнут копать, то легко выйдут на нее. Частные детективы в Америке обязаны информировать власти. Вероника заупрямилась, но Ян выглядел непреклонным.

— По закону я обязан знать, на кого я работаю. Кроме того, вам ведь понадобится счет и отчет о проделанной работе.

— А если не понадобится?

— Все равно не имею права.

Разговор замер. Руслан догадался о сути проблемы и полез в бумажник. На лист бумаги детектива легла сотка. С возгласом: «О нет!» — детектив замотал головой. Тогда появилась вторая, а потом третья. Ян перестал мотать головой и стал озираться по сторонам. Все были заняты поглощением пиццы, и никто не обращал на них никакого внимания. Детектив смахнул со стола бумагу вместе с деньгами и сказал:

— Заполним позднее.

Вероника дала ему описание «быка» и заверила с усмешкой:

— Вы его вряд ли с кем-нибудь спутаете.

Детектив получил пятьсот долларов аванса и отправился проводить время в «Правде». А они продолжали сидеть с бесполезными стаканчиками с кофе и разговаривать.

— А почему заварилась вся эта каша? Что нужно в Москве от этой братии, которая застряла в Америке?

Наконец-то она смогла задать вопрос, который ее давно интересовал. Вероника знала, во сколько миллиардов оценивается состояние того, кто, по ее предположению, послал в Нью-Йорк эту троицу, и не представляла себе, что понадобилось такому человеку, как он, от каких-то «бывших», обосновавшихся в Нью-Йорке. Уж больно в разных весовых категориях они находились.

— Знаете? Есть один из первой десятки «Форбса»… — начал Руслан.

Она понимала, о ком идет речь, и даже пару раз встречалась с ним. Не могла сказать, что у нее остались приятные воспоминания. Но ее собеседнику совсем не обязательно было об этом знать.

— …он начинал в девяностых и, чтобы его просто не убили, подписал несколько обязательств людям, обладавшим на то время определенным потенциалом. Сейчас эти бумажки ничего не стоят. В России. Никому даже не придет в голову связываться с ним там.

Это Вероника представляла себе. До сих пор помнила лекцию о его месте на вертикали власти и как оттуда можно лягнуть любого, кто к ней не принадлежит.

— Но сейчас он задумал сделаться деятелем мирового масштаба. А вот тут-то надо быть абсолютно чистым и пушистым. А если на нем будут висеть судебные тяжбы о неисполнении своих обязательств в американских судах, то стать подобным деятелем никак не получится.

Если раньше были какие-то сомнения, то теперь она на сто процентов знала, кто поручил Константину ее нанять. Тот самый олигарх с лицом провинциального бухгалтера, с которым пришлось пересечься в Москве, когда их с Аней заперли на каком-то заводе. Это у него предстояло ИПО в Лондоне, и там он должен предстать «пушистым», как выразился Руслан.

И еще. Ее в который раз поразила осведомленность и грамотная речь ее собеседника. Чувствовалось, что он действительно много читает.

Время бежало быстро, и Вероника понимала, что пора заканчивать. Но уходить почему-то не хотелось.

Было воскресенье, и московская троица отдыхала. А она, воспользовавшись солнечной погодой, оторвала Аню от компьютера и повела ее в детский парк. Пока девочка бегала с другими детьми, Вероника сидела на лавочке, пытаясь читать воскресную газету, но вскоре ей надоело. Политика ее не интересовала, финансовые новости были отвратительными, а из местных событий ее ничего не взволновало. Сидела и разглядывала других людей, устроившихся на скамейках и поджидавших своих детишек. Радовало, что никто из мамаш не приставал с разговорами, как частенько бывает в таких местах. Они ее раздражали. Как обычно по воскресеньям, было много мужчин, которых выпроводили из дома или которые приехали навестить своих детей, оставшихся с бывшими женами. Такие угадывались по слишком большой активности по сравнению с теми, кто спокойно сидел и читал или копался в своих планшетниках. Вероника разглядывала их через темные очки, мысленно пытаясь определить, кто есть кто и чем занимается.

Потом наступило время обеда, и они с дочкой пошли в «Макдоналдс», любимое место Ани. Проходя в дверь, она по непонятной для себя причине обернулась и на долю секунды встретилась взглядом с мужчиной, который тут же отвел глаза и продолжал идти мимо деловым шагом. Вероника была уверена, что он был одним из тех, кто сидел на скамейке на детской площадке, но сейчас ребенка при нем не было. Машинально заказывала еду для Ани, а потом механически отвечала на ее вопросы, когда сидели за столом. Не выходил из головы тот мужчина в серой неброской одежде. Конечно, это могло быть простым совпадением. Она пыталась убедить себя, что, пока они брели к «Макдоналдсу», который находился в нескольких кварталах от детского парка, мужчина успел отвести домой ребенка и просто шел по своим делам. Но заноза уже сидела в мозгу. Уж слишком быстро тот отвел взгляд.

По пути домой пару раз неожиданно резко оборачивалась, но ничего подозрительного не обнаружила. Когда зашла в подъезд, то постояла там минуту, а потом вышла наружу. Вслед послышался встревоженный крик Ани: «Мама! Ты куда?» Кинула взгляд налево и направо. Он стоял на углу и что-то записывал в блокнот. Тот самый мужчина. Вероника быстро скрылась обратно, и ей показалось, что он ее не заметил.

— Мама! Что случилось? — Девочка выглядела испуганной.

— Ничего, — как можно спокойнее ответила она.

Но Аня продолжала настороженно смотреть на нее. У нее в памяти все еще осталась их московская эпопея с похищениями, и с тех пор дочка надолго запомнила этот застывший взгляд Вероники, появляющийся в опасных ситуациях.

Они молча дошли до своей квартиры, и, раздеваясь внутри, Аня пару раз настороженно взглянула на Веронику. А она тут же направилась к компу, чтобы по Скайпу связаться с Константином. Тот, как всегда, тут же ответил. Но чтобы девочка ничего не услышала, пришлось пользоваться клавиатурой.

«Сегодня обнаружила за собой слежку», — настучала Вероника.

«Это показывает степень вашей значимости», — появилось у нее на экране.

«Мне не до степеней. Я увольняюсь».

«Поздно. Вы в игре».

«Это ваши игры. Не мои».

«Ошибаетесь. Они считают вас членом нашей команды со всеми вытекающими из этого последствиями. Пока вы с нами, они вас не тронут».

«Зачем им меня «трогать», если я уволилась?»

«Но они не знают, что вы уволились».

«Так узнают».

«Откуда?»

Тут он был прав.

«Я вообще не член вашей команды, а сопровождающий. Они это понимают».

«А вот и нет. У нас есть сведения, что они, наоборот, считают вас главой группы».

Вероника подумала, что тут-то он мог врать, но потом вспомнила о слежке. Действительно. А зачем им следить за каким-то сопровождающим?

А Константин, не дожидаясь ее ответа, продолжил, и на экране появилось:

«Гонорар удваивается, плюс бебиситтер».

Она мысленно прикинула, что это — шестьсот в день и еще сто. Неплохо, конечно, но приходилось отказываться.

«У меня дочка в школу ходит. Не хочу рисковать».

«Наймите вооруженную охрану, чтобы отвозила и встречала. Оплатим».

Вероника задумалась. Вооруженная охрана? Аня ходила в частную школу, где училось много детей иностранных дипломатов, бизнесменов, финансистов. Некоторых из них привозили охранники.

Константин воспринял ее молчание по-своему. Появилось:

«Ну, вот и договорились».

И он отключился. А Вероника в сердцах даже стукнула кулаком по столу.

— Мама! Нас хотят похитить? — первое, что пришло на ум Ане, когда она попыталась начать с ней разговор об охране.

У девочки еще были живы воспоминания о Москве.

— Нет. Это временно. Просто мера предосторожности. В этом городе небезопасно. Ты сама мне говорила, что Саида привозят в школу даже два охранника.

— Но то Саида. У него отец то ли раджа, то ли паша.

Девочка ей явно не верила.

— Ну хорошо! Я какое-то время буду заниматься работой, связанной с контактами с плохими парнями, поэтому решили, что на всякий случай тебе нужна охрана.

— Мама! Ты стала секретным агентом?

У Ани округлились глаза.

— Нет. Просто временно помогаю хорошим парням.

А про себя подумала, что только одному парню.

Дочку удалось уговорить, и она успокоилась, а вот сама Вероника пребывала в напряжении. С какой целью стали следить? А насколько она сама в безопасности? И что за странная фраза Константина о том, что ее считают чуть ли не главой миссии, которая должна уладить потенциально конфликтную ситуацию?

Но дальнейший ход мыслей прервал звонок. Это был вчерашний детектив. Он предупредил, что в воскресенье идет в церковь, а затем традиционный обед с земляками. Посидели они, видимо, хорошо, потому что язык у него слегка заплетался. Детектив заявил, что готов отчитаться о проделанной работе, что означало, что хотел, чтобы с ним полностью рассчитались.

— Позвоните мне через пять минут.

Вероника не знала планов Руслана на воскресенье, а он был главным плательщиком. Он тут же ответил по мобильному, и чтобы не потеряться, договорились встретиться в той же пиццерии, что и вчера. Он находился где-то на Манхэттене.

Приехав туда, она увидела Руслана, который уже сидел на том же самом месте. Вероника во второй раз увидела его улыбающимся, когда они приветствовали друг друга. И сама села на свое место, и получалось, что они как бы продолжили вчерашнюю встречу.

Он рассказал, что ездил к статуе Свободы.

— Произвела впечатление?

Он пожал плечами.

— Сверху открывается красивый вид, — был его комментарий.

Так они и говорили о том о сем, пока не появился детектив. От него хорошенько попахивало пивком.

— Отчет я не предоставляю, как мы договорились, — начал он. — А счет имеется.

Вероника поняла, что пока с ним не расплатятся, разговор не состоится. В счете было указано шесть часов работы, машина, напитки и даже чаевые официантке и деньги портье. Он все предусмотрел.

— Шесть часов? — поинтересовалась она.

— Объект долго находился в баре, потом ужинал. Моя дорога из дома и обратно. Всего получилось шесть часов.

И он в это время смотрел на нее добрыми, пьяными глазами.

— Что там у него? — и Руслан заглянул в счет и полез во внутренний карман за бумажником.

— Адрес при вас? — спросила она у детектива, и тот тоже стал что-то вынимать из кармана.

Затем начался обмен пачки зеленых бумажек на одну белого цвета. Руслан развернул ее и передал Веронике. Адрес ничего ей не говорил.

— Где это? — спросила она у Яна.

— Здесь же. В Сохо.

Хотелось бы спросить, почему же тогда он накрутил такие расходы на машину, но сдержалась. Было уже поздно. Деньги успели переместиться в карман поляка. А он, надеясь на дальнейшие заказы, стал ей рассказывать, какой он ответственный работник и какие сложности ему пришлось преодолеть прошлым вечером. Например, хотя они и не просили его об этом, он все же снял тех двух мужчин, с которыми объект имел контакт в баре. С усмешкой сказал, что женщин он не фотографировал, так как посчитал, что в этом не было необходимости. Вероника даже отвернулась, чтобы показать, что тому пора уходить, но детектив не унимался. Но вдруг что-то сработало у нее в мозгу.

— У вас с собой фото тех мужчин?

— Конечно, — был ответ.

— Покажите!

— Это не было включено в заказ.

— Сколько?

— Сто. — И добавил после краткой паузы: — За каждый.

— По пятьдесят, — отрезала она.

Руслан с интересом следил за диалогом. Вероника не имела представления об уровне его английского, поэтому кратко объяснила и спросила, нужны ли снимки. Он пожал плечами и со словами: «Посмотрим!» — бросил сотку на стол перед детективом. Тот забрал деньги и развернул к ним экран своего телефона. Первый мужчина был им незнаком. Второй снимок был не очень четким, сделан почти сзади, но все равно по профилю, уху и лысине можно было узнать сидящего. Это был Изя.

«Черный гном» сработал. В файле находилось все, что удалось вытащить из компа родственника владельца ресторана, и там было много цифр. Пришлось передать его Константину. Он заказал и оплатил работу. Но копию Вероника у себя оставила.

Аня уехала в школу на заднем сиденье машины с охранником в черной форме и при всех пугающих атрибутах — револьвере, рации, баллончике и даже фонаре. Выглядела дочка очень гордой собой.

А она занялась Орехом, который в Америке оказался Семеном Зубковым, судя по сведениям, которые детектив получил от портье дома, где тот проживал. Пришлось делать эту работу, так как предыдущим вечером Руслан ей сказал:

— Я должен передать этого типа землякам, но мне просто не хочется иметь с ними дело. Они из тех, кто сбежал сюда лет двадцать назад в качестве несчастных беженцев от бесчинств русских войск на Кавказе. А другие в это время воевали. С тех пор у нас многое изменилось, но у них мозги остались на том же самом уровне. Мрачная публика.

— Не проблема. Сейчас двадцать первый век. Можно обойтись без мрачных людей. Вы можете получить из Москвы все данные на Ореха?

Получив от Руслана заверения, что да, она взяла у него бумажку, которую принес детектив на «быка».

И вот теперь предстояло показать, что умела делать она, и Вероника села к компьютеру. Но предварительно следовало защитить себя. Если с клиентом что-то случится, то полиция первым делом поднимет все, относящееся к нему, в электронных базах данных, а также будет выяснять, кто обладал информацией о жертве. Это только в телевизионных сериалах они ходят по соседям и выспрашивают. А в реальной жизни сейчас полиция получает все данные о любом человеке, не сходя со своего рабочего места. Поэтому она скрыла IP своего компьютера и подключилась к паре промежуточных бот-компов, через которые сделает то, что задумала.

Итак, Зубков. На сведения, полученные от портье, нельзя полагаться, поэтому она залезла в базу данных департамента автотранспорта города Нью-Йорка. Это она умела. Нашлось целых три Семена с такой фамилией, но по году рождения подошел только один. Вероника вывела на экран данные, и с фотографии на нее глядел «бык» собственной персоной, но вид был не таким наглым. Вот только проживал Семен, согласно выданным ему правам на вождение автомобиля, совсем не в Сохо, а в Кони-Айленде, который примыкал к Брайтон-Бич, что подтолкнуло ее проверить еще одну базу данных. И оказалось, что по этому адресу зарегистрирована некая Рима Струль. Когда Вероника залезла в третью базу, ее предположение подтвердилось. Она числилась женой Семена Зубкова, который на самом деле был Олегом Орешкиным, более известным на родине как Орех.

«А вот теперь не понадобятся никакие земляки», — решила Вероника.

Часов в одиннадцать пришло SMS от Виктора Андреевича: «7 часов в «Ланжероне».

Продолжения истории с рестораном она ожидала. Константин передал главе делегации полученный от нее файл на владельца, Вано Шалвовича, и тот спешил им воспользоваться, чтобы внести раскол в тандем своих противников с Брайтона. Но глава миссии пренебрег ее инструкцией о предоставлении графика в восемь утра, что было простительно. В это время она сама передавала файл Константину. Плюс не сообщил, кто будет присутствовать на переговорах. Вероника решила, что будет повод сделать ему замечание при встрече, раз уж она числится у их противников в качестве главы миссии.

А вот теперь ей предстояло решить еще одну задачку, и для этого понадобится детектив Ян. Тот дал понять, что у него много работы, но после заявления о том, что в этом случае Вероника поищет кого-нибудь с более свободным графиком, смягчился и сказал, что для такого клиента, как она, отложит в сторону все свои дела. Потом пришлось поспорить о ставках за работу, но к этому времени она уже была подготовлена, так как выяснила в Сети, в каких пределах оплачивается работа детективов в Нью-Йорке, тем более что в данном случае она платила свои собственные деньги, а не Руслана. Урегулировав все вопросы с Яном, стала ждать вечера.

Троица не отличалась пунктуальностью, и она, как всегда, была первой. Понедельник, и в ресторане было пусто. Чтобы не сидеть в одиночестве, стала бродить по соседним улицам. Потом пошла обратно и, войдя внутрь, обнаружила всех троих, но за разными столами. Руслан сидел отдельно, и Вероника присоединилась к нему. Он помог ей снять пальто, и боковым зрением она увидела, что это не осталось незамеченным для Виктора Андреевича и Изи, которые восседали в углу. Хозяина не было, персонала тоже, только со стороны кухни слышался шум. Все молчали, глядя в стол.

Вероника положила перед Русланом лист с результатами своего расследования, и пока он читал, понемногу отпивала заказанную воду. Когда он закончил, они понимающе переглянулись. Постепенно стали понимать друг друга без слов.

Она потихоньку взглянула на стол в углу. Изя со скучающим видом изучал меню. Предыдущим вечером Руслан сказал о нем:

— Сволочь, конечно, но это не мое дело. Меня сюда послали с определенными задачами, и все, что за рамками, меня не должно волновать. Пусть сами разбираются.

Тогда она согласилась с его мнением, но после обнаружения слежки Вероника уже думала по-иному. У каждого своя игра. Они уедут, а ей оставаться. Кстати, и Изе тоже. У него семья обитала на Брайтоне. А как поведут себя персонажи драмы после отъезда москвичей, трудно предугадать.

Наконец появился хозяин заведения. На этот раз он явно копировал своего авторитетного брата. Такая же неторопливая походка и соответствующее выражение на лице. Видимо, чувствовал, что предстоит нелегкий разговор. Никаких угощений в этот день не предполагалось. Это была чисто деловая встреча.

Задержал свой взгляд на них двоих и повернулся к Виктору Андреевичу. А тот сразу приступил к главному. На стол легли бумаги, и он стал что-то втолковывать Вано Шалвовичу, который слушал с мрачным выражением лица. Вероника догадалась, что это были угрозы сообщить куда следует о махинациях с отчетностью. При этом Изя даже с некоторым испугом смотрел на говорившего. Очевидно, для него это было сюрпризом. Но монолог продолжался недолго. Хозяин заведения взорвался и в чисто грузинской манере стал размахивать руками и выкрикивать оскорбления. Виктор Андреевич пытался его урезонить, но тот прокричал: «Вон из моего заведения!» — и сам выскочил в дверь кухни.

— Побежал жаловаться брату, — сделала заключение Вероника, вставая.

Руслан кинул на нее быстрый взгляд. Он не знал, что пути Вероники и грузинского авторитета дважды пересекались в прошлом.

На улице они опять разошлись с другими двумя в противоположные стороны и медленно пошли по улице, разговаривая, как и прошлым вечером. И вдруг ей в голову пришла мысль. Она поделилась ею с Русланом, и он, усмехнувшись, согласился.

Они вернулись к ресторану и стали отыскивать место, где могли бы устроиться. Как назло, ничего подходящего не находилось, кроме парикмахерской, куда они и зашли. Стоять на улице было холодно. Внутри пожилой мастер в одиночестве делал прическу женщине, и они устроились, чтобы через окно видеть вход в ресторан.

— А какой статус нынче у Важи Шалвовича? — воспользовалась она случаем, чтобы выяснить ситуацию со своим врагом.

Руслан опять внимательно посмотрел на нее, но ничего не спросил. Вместо этого сказал:

— Он уже не у дел. На отдыхе. Никуда ему теперь соваться не положено, но и никто не может его тронуть. То, что его, то его.

Было предельно понятно. Это между своими. А как по отношению к самой Веронике, которая не принадлежала к «ним»?

— А в данном случае? Он станет вмешиваться? — И добавила то, что знала: — По понятиям?

— Для того, чтобы мне ответить на этот вопрос, я должен знать, что было в тех бумагах.

И он пристально глядел на Веронику, ожидая ответа. А она удивилась его прозорливости, но решила, что нечего скрывать то, чем козырял Виктор Андреевич в разговоре.

— «Черная» бухгалтерия.

— Ох! — в сердцах воскликнул он и покачал головой. — Это вложения Важи, а Вано только крутит деньги брата. Он пугал его властями?

Вероника пожала плечами. Она действительно не знала, хотя догадывалась, что это было так.

— Второе правило: нельзя доносить властям. Все должно решаться внутри.

— Значит, он вмешается?

— Значит, он вмешается, — подтвердил Руслан.

Выходило, что она сделала глупость, позволив втянуть себя во вторжение в базу данных хозяина ресторана.

— И что он сделает?

— Прибьет того, кто угрожал, — спокойно ответил Руслан. — Виктора Андреевича. Он же не из своих.

А ее волновала собственная судьба. Смогут ли они выяснить, кто достал компрометирующий материал? Это был сложный вопрос.

Мастер закончил со своей клиенткой и обратился к ним по-русски:

— Кто стрижется?

Вероника предоставила Руслану возможность выкручиваться. Тот вынул двадцатку и положил на столик.

— Представьте себе, что я, и отдохните. А мы тут посидим.

Парикмахер поднял на лоб очки, чтобы разглядеть такого странного клиента, пожал плечами и сказал:

— У меня открыто только до восьми. Осталось десять минут.

И, не дожидаясь ответа, устроился в кресле и открыл русскую газету.

Но тот, кого они ожидали, пришел раньше. Без пяти восемь в дверь «Ланжерона» боком прошмыгнул Изя.

Детектив Ян заверил ее, что это был не профессионал.

— Не из наших и работает без лицензии. Сразу видно. Но привлечь его к ответственности будет крайне сложно.

Но ее не интересовала лицензия, и она не собиралась никого привлекать. Веронике требовалось совсем другое:

— Куда он затем направился?

— Домой. Проживает…

— Мне неинтересно, где он проживает. Мне нужно знать, кому он докладывает. Теперь следите за ним!

Получив заверения от детектива, что он приложит все усилия, чтобы выяснить, кому докладывает тот неприметный человек, который устроил за ней слежку, она отключилась. Аню уже увезли в школу, и можно было полежать и поразмышлять, что происходит и чем это ей грозит.

Троица приехала, чтобы выкупить у трех персонажей бумаги, которые давным-давно, во времена первоначального накопления капитала, подписал один российский олигарх и которые сейчас, когда он засел на вертикали власти, гроша ломаного не стоили. В России ни один суд не примет их к рассмотрению. А вот когда он задумал выйти на новый уровень и привлечь капиталы на миллиарды долларов, тогда они становились просто золотыми. Суды в Америке и в Англии примут их без возражений. Но биржа не любит открытых судебных дел, что означает, что ИПО в Лондоне придется отложить и столь желанные деньги уплывут в туманную даль. И все из-за паршивых бумажек, имеющихся у каких-то подонков!

Естественно, эти люди запрашивали неслыханные миллионы, да еще находились там, где до них трудно было дотянуться. Поэтому задачей московской троицы было добиться минимизации отступных, а это можно было сделать, лишь прижав их и используя шантаж как старое, проверенное средство.

Главный переговорщик, Виктор Андреевич, уже выложил на стол одному из них добытую ею папочку и сразу же стал врагом кавказскому авторитету, который фактически держал бизнес через своего брата. Потенциально существовала угроза и для нее. Вопрос времени, когда Важе Шалвовичу доложат об ее присутствии, и он тут же сообразит, откуда поступили сведения.

Она накопала материал на «быка», и как тот поведет себя, было неясно.

Еще большей загадкой оставался Ашот… Запомнить его отчество было выше ее сил. Что они собираются сделать с ним?

Теперь — сама троица. Виктор Андреевич — ударная сила. У него есть имя, его знают, с ним будут разговаривать. Изя известен всем на Брайтоне и в прилегающих районах. За это его и взяли. Но от жадности он решил поработать на обе стороны, и еще неизвестно, что он им о ней наговорил. Вероника еще для себя не решила, стоит ли ей делиться с Константином тем, что знает об Изе, или пока нет. И наконец, Руслан, который пока держится в стороне. Его явно пригласили, чтобы продемонстрировать силу и серьезность намерений. Придется ли ему за это расплачиваться?

В каком направлении станут развиваться события, предсказать было невозможно. Ясно одно. С каждым днем обстановка накалялась, и ей следовало бы дистанцироваться от всех и просто наблюдать. Но Вероника не хотела себя обманывать. Явно, ее пригласили не за тем, чтобы просто присутствовать, и заказ Константина на проникновение в ПК родственника хозяина ресторана подтверждал ее подозрения. Если будут новые поручения, то следует быть предельно осторожной. С ней лично ничего не должно случиться. Она в ответственности не только за себя, но и за ребенка, а у Ани, кроме нее, нет никого на всем белом свете.

После подобных размышлений она настороженно отнеслась к сообщению о том, что Руслан собирается в этот день разобраться с «быком». Он получил из Москвы все материалы на него.

— Только я в этом не участвую, — предупредила Вероника. — Просто буду находиться поблизости.

Возражений не последовало, и она стала готовиться к вечеру.

День выдался дождливым, с неба постоянно сыпало мелкой влагой. Иногда срывался снег. Она намеренно приехала заранее, чтобы занять выгодную позицию в баре, откуда хорошо просматривался столик, за которым восседал «бык». Это было его заведение, его стол и его бутылка виски перед ним. На этот раз компанию с ним разделяла раскрашенная блондинка во всем сверхвызывающем.

«Как они попадают в Америку?» — мысленно задавала себе вопрос Вероника.

Происхождение девушки не вызывало сомнений — Восточная Европа.

А ее партнер вел себя, как у себя на кухне, а она все терпела и только хихикала. Персонал не обращал никакого внимания. Привыкли к выходкам своего регулярного посетителя. Народу в это время было мало, и немногочисленные посетители просто косились на парочку.

Ждать пришлось довольно долго, и второй бокал «Бейлис» подходил к концу. По непонятной ей причине Вероника была взволнована. Она уже собиралась уходить, когда появился Руслан и, демонстративно не глядя не нее, направился к столу «быка». Его сопровождал приземистый человек с пышными усами и со злобным выражением на лице.

«Все же обратился к землякам», — решила она для себя.

В расстегнутом пальто Руслан стал над Орехом и что-то сказал блондинке. Увидев второго, она мгновенно исчезла со своего места. А «бык» сфокусировался на пришедших и стал что-то им высказывать. Вероника сидела слишком далеко, чтобы слышать. Руслан перебил его, и на стол лег лист бумаги. Она знала, что там было. Въезд на территорию США под чужой фамилией, сокрытие судимости. Тянет на срок в федеральной тюрьме, а затем на депортацию в Россию, где его разыскивают по подозрению в нескольких убийствах.

Вероника во все глаза наблюдала за происходящим, уже не скрываясь.

«Бык» сидел и какое-то время тупо разглядывал бумажку, потом медленно поднялся на ноги и с ухмылкой на лице протянул руку Руслану. Было видно, что тот поколебался секунду, но потом протянул свою. Дальше произошло совершенно неожиданное. Орех цепко ухватил его руку и рванул на себя, одновременно снизу нанося удар по корпусу второй рукой, в которой было что-то зажато. Руслан успел рвануться назад, но «бык» его не выпустил. Отлетел стол, и на пол с грохотом посыпались бутылки и рюмки.

Вероника громко вскрикнула и вскочила на ноги. Немногочисленные посетители отбегали от дерущихся, которые, вцепившись друг в друга, с рычанием возились в центре.

Вдруг мимо нее пронесся с перекошенным лицом тот самый усатый человек, который пришел с Русланом, и выскочил в дверь. Он бросил своего земляка.

— Полицию! Вызовите полицию! — прокричала она барменше, но та застыла и с ужасом глядела на происходящее.

Вероника сама стала судорожно искать в сумке телефон, но он никак не находился. Подняв глаза, она увидела несущегося прямо на нее «быка» и, забыв о сотовом, отскочила в сторону. А за ним, но медленнее, в сторону двери двигался Руслан и при этом почему-то держал одну руку под пальто. На нее он не обратил ни малейшего внимания.

Она выскочила за ним на улицу. Руслан стоял и озирался по сторонам. Рука все еще под пальто. У Вероники зародилась нехорошая догадка. Она подбежала к нему с вопросом: «Что?»

— Надо быстрее уходить отсюда.

Ее догадка подтвердилась. Глядя на него, выходило, что надо не уходить, а срочно ехать в больницу. Руслан морщился от боли. Вероника, натягивая на себя пальто, выскочила на проезжую часть и стала судорожно выискивать машину. К счастью, такси сразу же притормозило.

— Сейчас. Тут поблизости есть госпиталь, — сказала она, открывая дверь и придерживая Руслана.

— Никаких госпиталей, — проговорил он, с трудом втискиваясь на заднее сиденье.

На лице у него была болезненная гримаса. Когда она обежала машину и садилась с другой стороны, то услышала, как Руслан говорил шоферу:

— Gold street in Brooklyn.

Это была улица, на которой она их поселила. Вероника открыла рот, чтобы возмутиться, но не успела:

— Тихо! Только тихо! — И он пристально смотрел на нее. — Никаких больниц. Там будет полиция, а мне она не нужна. Все устроим.

Он был бледен.

— Но так же нельзя. Тебе нужен врач, — сказала она шепотом, в подобной ситуации перейдя на «ты».

— Надеюсь, что не понадобится. Просто царапина. А если будет нужен, то организуют.

— Кто? Земляки? — поинтересовалась Вероника. — Один уже сбежал.

Руслан в ответ проскрипел зубами и сказал какое-то нерусское слово.

Представив себе, что будет, если он появится в доме в таком виде, продолжила:

— Тебе нельзя там появляться. Как ты пройдешь мимо швейцара? Кроме того, там же твои. Изя тут же донесет.

Он промолчал, осознав ситуацию.

— Помоги мне, пожалуйста, достать телефон! — попросил Руслан. — Он в этом кармане.

А машина в это время быстро приближалась к Бруклинскому мосту. Вероника судорожно соображала, что делать. После того, что она наблюдала в баре, надежд на его земляков у нее не было. Вместо того чтобы по его просьбе разыскивать в памяти телефона номер какого-то земляка, она быстро соединилась со своей квартирой. Ответила Аня:

— Мама… — начала она, намереваясь, как всегда, рассказать, во что играла на компьютере.

Но Вероника ее перебила:

— Анечка! Дай мне Марию Сергеевну! Она мне срочно нужна.

Даже не видя ее, Вероника догадалась, что девочка обиделась.

Женщина-бебиситтер тут же подошла.

— Мария Сергеевна! Вы еще не потеряли профессиональных навыков медсестры?

Она всю жизнь проработала в больнице в Прибалтике, но потом ее уволили, чтобы взять на ее место коренную жительницу. Устроиться на родине не могла, и с тех пор она приезжала на полгода в Америку, чтобы здесь нелегально подработать продавцом в русском магазине, сидеть с пожилыми или с детьми. Для прибалтов в Америке существует облегченный порядок выдачи виз.

— Тут один человек слегка поцарапался, и ему нужно помочь. Эта работа хорошо оплачивается. Сможете?

— Ну, сделаю, что смогу, — неуверенно начала она. — Но у меня нет никаких материалов.

— У вас есть с собой деньги? На углу есть большая круглосуточная аптека. Купите там все, что требуется! Не экономьте! Я вам все оплачу.

— Хорошо. Сейчас сбегаю, — согласилась Мария Сергеевна.

Руслан с благодарностью взглянул на нее. А Вероника назвала шоферу новый адрес, но не свой номер дома, а по соседству.

«Ну, будь что будет», — сказала она мысленно.

Первым делом Мария Сергеевна выпроводила ее из ванной:

— А ты, милая, подожди нас там! Так лучше будет.

Веронике действительно стало плохо от вида окровавленной одежды, и она тут же вышла.

Уничтожила все следы в своей квартире и на всякий случай прошлась по подъезду, внимательно осматривая путь, по которому они прошли с улицы внутрь. Нашла несколько красных капель и протерла эти места химикатом. На ее счастье, в это время никто не входил и не выходил. Было уже поздно, погода плохая, и в ее доме обитали в основном пенсионеры. У них не было портье, дверь каждый открывал своим ключом, и, насколько она знала, камер не установили. Понадеялась, что никто не обратил на них внимания. Входили, как влюбленная парочка, обнимая и поддерживая друг друга. Ну, а на улице шел дождь, который смыл все следы. Конечно, таксист обнаружит кровавую лужу у себя в машине, но он их высадил не у ее дома, а у соседнего. Вряд ли полиция будет обходить с опросом все дома в округе. У нью-йоркских копов полно других забот.

А до этого пришлось успокаивать Аню, которая еще не спала и услышала непонятные звуки и передвижения в квартире.

— Отдыхай, детка! Тебе завтра рано в школу.

— А кто там? Это тот Руслан, с которым мы ездили в Центральный парк? — догадалась она.

Вероника посчитала, что не стоит обманывать ребенка и придумывать кого-то другого. Девочка хотя бы его знала.

— Да. Он упал и слегка оцарапался. Но скоро пройдет.

— Мама! А он тоже секретный агент?

— Он тоже борется с плохими парнями, — обошла она тему. — Спи!

То, что там присутствовал знакомый ей человек, успокоило девочку.

А операция в ванной продолжалась не менее часа. И когда Мария Сергеевна вышла, то выглядела довольной.

— Повезло твоему. Удачливый. Кожу только попортили. Но чуть в сторону, печень могли задеть. Тогда прости-прощай. Теперь укольчик требуется сделать. Противостолбнячный.

А вот это было проблемой. Обращаться к врачу? Все лекарства продаются только по рецепту.

— В прошлом году я тут работала у одного в аптеке на Брайтоне. Жадный такой! Но за деньги все продаст. В этом году место уже занято, но он меня еще помнит. Позвонить? Узнать?

Мария Сергеевна была просто находкой.

— Лекарство совсем не дешевое. И придется накинуть сверху. Соточку, не меньше.

И повторила еще раз:

— Жадный.

Вероника взялась за телефон, чтобы вызвать черный лимузин для поездки Марии Сергеевны в аптеку. Руслан — это клиент Константина. Пусть оплачивает.

— Я там покидала всю одежду в ванную. Пусть отмокнет. А потом в стиралку. И только с холодной водой, — инструктировала ее Мария Сергеевна. — Дай ему, во что завернуться! А то он стеснительный. И чаю много давай! А то крови столько потерял.

Вероника уже приготовила ему постель в комнате бывшей няни дочки, Елены Архиповны. С тех пор как та уехала, ею никто не пользовался. И вот теперь пригодилась. Не отправлять же его к двум другим приезжим. Там Изя. Неизвестно, что ему придет в голову и к кому он побежит докладывать на этот раз.

До приезда машины Мария Сергеевна провела Руслана в спальню и уложила его в кровать, а Вероника принесла зеленый чай. Он лежал на спине, укрытый до горла и без подушки, глядя в потолок.

— Не уходи, пожалуйста! — обратился он к ней, когда увидел, что Вероника направилась к двери.

Он, как и она, в этой ситуации перешел на «ты».

— Извини, что доставил столько хлопот, и спасибо за все! Но понимаешь, нельзя мне связываться с полицией. Станут спрашивать, кто был со мной, откуда? И потянется цепочка к моим. Так делать нельзя.

А Вероника подумала:

«Господи! Они же его бросили в такой момент, а он все еще думает о своих земляках».

Ей надолго запомнилось перепуганное лицо того, который поначалу пришел с Русланом с таким устрашающим видом. И еще скорость, с которой тот несся к двери. Но вслух такое говорить не полагалось. У них там какие-то свои понятия.

Посидели и помолчали. Чтобы прервать паузу, предложила:

— Выпей чаю! Он тебе нужен. Есть хочешь?

Он помотал головой.

— Ничего не надо. Просто посиди со мной!

Помолчали, прежде чем он спросил:

— Когда мне уходить?

Она на секунду задумалась. Если забеспокоится Виктор Андреевич, то что он подумает? Первое, что ему придет в голову, — Руслан у нее. А вот этого следовало избегать. Ей такая реклама совсем не нужна.

— Ты можешь оставаться, сколько требуется. Но сделай так, чтобы Виктор Андреевич думал, что ты у своих! Хорошо?

И Вероника вложила ему в руку телефон. К счастью, глава делегации не ответил, и Руслан ограничился тем, что оставил короткую запись. Мол, остался у земляков.

— Мне тут хорошо, — признался Руслан. — Я просто болен там, на той квартире. Каждый день видеть их рожи. И чувствовать, как они смотрят на меня.

— Зачем же ты поехал?

— Я солдат, — повторил он. — Кроме того, хотелось посмотреть на Америку.

— И какое впечатление? — спросила, ожидая, что сейчас начнет ругать, как большинство русских, впервые попавших в эту страну.

— Великая страна. Чувствуется мощь, динамика. Но люди как везде. По крайней мере, наши.

— Эта динамика рождается не на Брайтоне, а в других местах.

— Я понимаю. Но не представляю себя здесь. Может быть, дети когда-нибудь смогут адаптироваться. А я — нет.

Разговор то затухал, то начинался вновь, и незаметно подошло время, когда вернулась Мария Сергеевна. Она сделала укол, отдала последние распоряжения и отбыла, довольная полученной компенсацией за потраченное время и силы.

— Завтра с утра зайду, чтобы сменить перевязку, — сказала она Веронике, уходя. И потом добавила: — Он у тебя такой боевой! Весь пробитый и в шрамах.

Чувствовалось, что подобная деятельность скрашивала ей рутину каждодневной работы, когда требовалось лишь следить за чужими детьми, чтобы с ними ничего не случилось. А тут раны, кровь, активная деятельность, все то, к чему она привыкла за всю свою жизнь. И еще. Она тут же записала Руслана в категорию «ее», что совершенно не соответствовало действительности. Какой он «ее»? Он — человек своего клана. Он — «их» человек. Он — солдат.

— А теперь спать, — решительно сказала Вероника, когда Мария Сергеевна ушла. — Мне завтра рано вставать. Дочку провожать в школу.

Но ей еще предстояло допоздна возиться с его одеждой. Требовалось отчистить все от крови. Это было новое для нее чувство, и Вероника не могла сказать, что эта процедура была для нее неприятной. Напротив. Какое-то нервное возбуждение заставляло ее двигаться, хотя в это время полагалось бы спать. Совершенно новое ощущение, которого она никогда раньше не испытывала. Получать удовольствие от того, что стираешь чужую одежду. Полный финиш!

Где-то в два осторожно открыла дверь в его комнату. Руслан спал и тяжело дышал.

Уходя к себе, подумала: «А ты ведь влюбилась. — И добавила: — Дура».

С утра пришла Мария Сергеевна и вновь занялась в ванной Русланом. А Вероника отчитывалась перед Константином за прошедший день. Доклад был коротким. Руслан пришел в ресторан, а клиент попросту сбежал, что было сущей правдой. А что случилось между приходом и бегством, ему знать совсем не обязательно. Вероника даже не соединялась с Константином, а просто направила ему SMS.

Виктор Андреевич оказался крепким орешком и не проявлялся, игнорируя ее указание докладывать с утра. Теперь предстояло решить, что делать с Русланом.

— Ему надо полежать минимум недельку, — заявила Мария Сергеевна, выйдя из ванной.

Вероника плохо представляла себе нахождение у нее в квартире постороннего мужчины в течение такого длительного времени. У него же ничего с собой не было, а у нее просто отсутствовал подобный опыт. Поэтому решила довериться Марии Сергеевне и отправила ее покупать нужные вещи, которые он попросит, и сдать его одежду в химчистку.

А сама, постучавшись, зашла в комнату к Руслану. Он лежал, и его состояние было заметно лучше, чем вчера.

— Прости, что небритый, — начал он, а она лишь махнула рукой.

— Я завтрак приготовила. Сейчас принесу.

— Спасибо. Не откажусь.

И он улыбнулся. Оказывается, еще не разучился. И, вообще, это был разительно другой мужчина, чем тот, которого она видела раньше.

«Надо же, как они меняются, когда прикованы к постели».

А с завтраком тоже были проблемы. Не имела представления, что полагается мужчине, поэтому просто наварила яиц, нарезала хлеба, и еще нашелся сыр.

Пришлось помочь ему положить под голову подушку, очистить яйца от скорлупы, намазывать масло на хлеб и чувствовать при этом приятное волнение от непривычного состояния, когда приходилось заботиться о большом, взрослом мужчине. Он тоже чувствовал себя стеснительно, постоянно повторяя свое: «Благодарю!»

Наконец покончили с едой и заговорили о делах.

— Как ты думаешь, меня разыскивают?

— Не знаю. Русские рестораны редко обращаются в полицию. Там собирают информацию о заведениях, где часто бузят, и за это их могут лишить лицензии.

— Ну, что же! Хорошо. Но мне теперь предстоит найти Ореха. Виктор Андреевич повесил его на меня.

У Вероники была идея, как ему помочь, но ее требовалось проверить.

— А если найдешь, что тогда?

— Пойду к нему с настоящими мужчинами.

Вероника засомневалась, куда же он пойдет в таком состоянии, если она найдет Ореха. Ему еще недельку предстоит проваляться в постели.

— А что ты хочешь от него?

— Он должен подписать один документ, и пусть гуляет.

Вероника вспомнила, что из пиджака, залитого кровью, она доставала конверт с бумагами.

— А то, что он тебя пырнул ножом?

— Скажу, что если подпишет, то останется в живых.

Руслану не было смысла ее обманывать, и это ее успокоило. Не хватало ей принимать участие в чьих-то кровавых разборках.

Дав ему пару книг и оставив отдыхать, Вероника ушла к себе, чтобы еще раз прикинуть, а что бы она сама сделала, если была бы ни месте Ореха. Скрылась бы. А где можно затеряться и не привлекать к себе внимания? С такой, как у него, рожей и с его комплекцией он везде будет заметной фигурой, кроме южного Бруклина. Там, где обитают его соплеменники.

К счастью, у нее нашелся последний номер нью-йоркской «Русской рекламы», которую оставила Мария Сергеевна, регулярно штудирующая ее на предмет выгодной работы. Скорее всего, Орех в данный момент делает то же самое. Что он будет искать? Конечно, меблированную квартиру на небольшой срок. Через агентства? Вряд ли. Там требуют документы, проверяют на предмет работы, судимости и так далее. Значит, пойдет по частникам. Тогда и она сделает то же самое. Только вечером, когда он уже найдет себе пристанище.

А днем ей предстояло поехать на встречу с Ашотом Абгаровичем. Глава московской делегации все же возник и прислал SMS за час до назначенного времени. Вероника оставила Руслана на попечении Марии Сергеевны, которая подрядилась сварить суп и взять на себя другие хлопоты, связанные с раненым. Они хорошо оплачивались самим Русланом.

Встреча прошла по предыдущему сценарию. Обмен любезностями в кабинете, а потом прогулка по улицам вчетвером. Впереди шел Виктор Андреевич и, возвышаясь над ним, в чем-то тихо убеждал приземистого армянина, а они с Изей топали сзади. Вероника с ним особенно не церемонилась. Когда тот спросил с мерзкой ухмылочкой на лице: «А куда запропастился наш друг Руслан?», она так на него посмотрела, а она умела это делать, что Изя осекся и больше не возникал. Видимо, вспомнил, что ее «прикомандировали» к ним.

Ресторан в этот день не предусматривался, и беседа завершилась на улице. Было очевидно, что стороны не нашли взаимопонимания. И, конечно, вопрос упирался в сумму.

Вероника мысленно чертыхнулась, так как было жаль потерянного времени. Утешало лишь то, что это время щедро оплачивалось. Но наступал вечер, и пришло время приступить к работе. Дома была идеальная обстановка. Дочка, накормленная и довольная, забавлялась за компьютером, Мария Сергеевна прикорнула на диване, Руслан читал книжку. Тишина и покой.

Раскрыла газету и стала отмечать все объявления, которые подходили под критерии, которые она задала. Набралось не так уж много. Через компьютер позвонила по первому. Ответила женщина. Квартира еще не сдана. Представившись офицером уголовной полиции, официальным голосом объяснила, что они разыскивают опасного преступника, дала приметы и просила в случае, если такой обратится, позвонить ей по телефону. Намеренно говорила по-русски с акцентом и оставила компьютерный номер, который у нее имелся. В этом случае любопытному, который захочет узнать, кто с ним разговаривал, будет сложно установить звонившего. Женщина перепугалась и обещала связаться.

Потом были другие, доверчивые и нет. Некоторые телефоны не отвечали, а оставлять запись на автоответчиках Вероника побоялась. Так дошла до конца соответствующих страниц в газете и почувствовала, что устала. Оказалось, что хитрить очень утомительно.

Потом разговаривала с дочкой, а Мария Сергеевна опять занималась Русланом, ужином. Обычно тихая квартира наполнилась непривычным движением и деятельностью. Когда наконец все успокоилось, Вероника занялась вторым этапом прочесывания рынка квартир в «русском» районе Бруклина и вскоре зашла в комнату к Руслану. Протянула ему листок бумаги.

— Адрес Ореха, — коротко сказала ему.

Он недоверчиво глядел на нее с кровати.

— Это он, — подтвердила Вероника и вышла из комнаты.

Посчитала, что Руслану надо остаться наедине, чтобы решить вопросы со своими земляками.

А за пять минут до этого Вероника, уже было отчаявшись и посчитав, что ошиблась в намерениях Ореха, на вопрос, имеется ли квартира, вдруг услышала от ответившего ей мужчины:

— Только что сдана.

Она вздрогнула и прокричала:

— Не вешайте трубку!

Потом в ход пошла легенда о разыскиваемом преступнике, но мужчина оказался из недоверчивых.

— А почему я должен говорить с вами?

— Потому что это в ваших интересах.

— Не в моих интересах разговаривать с полицией.

— Мы заботимся о вашей безопасности. Я из уголовной полиции, и меня не интересует, что вы сдаете и за сколько. Как выглядит мужчина, которому вы сдали квартиру?

А хозяин квартиры ей и не говорил, что это был мужчина.

— Ну, здоровый такой. Говорит, что работает охранником.

— А как его зовут? Борис?

— Нет. Семен.

— Это — не тот, кого мы разыскиваем. Спокойной ночи!

Не хотелось пугать недоверчивого мужчину дальнейшими вопросами. Выяснить, кто является владельцем телефона, не составляло труда. А уж получить данные о его собственности в городе Нью-Йорке тем более.

Переговоры с земляками вскоре закончились, и Руслан возвестил:

— Завтра мне придется поехать за этим Орехом, а то опять убежит.

Вероника посмотрела на него критически и подумала: «А вот это мы еще посмотрим».

В русском языке существуют два слова, которые характеризуют один и тот же процесс: «есть» и «жрать». Так вот, человек, который сидел перед ней, не ел, а, чавкая, пожирал какое-то варево неприятно коричневого цвета. Вылавливая из него куски мяса на костях, он брал их в руки, смачно обсасывал и бросал прямо на стол. У Вероники подкатывалась тошнота к горлу.

За пару минут до этого в грузинский ресторан вошли трое земляков Руслана, и только после них она. Так ее проинструктировал Руслан. Причем дважды. А с утра Вероника встретила Марию Сергеевну и соответствующим образом проинструктировала ее еще до того, как та увиделась с Русланом. Поэтому бывшая медсестра страшным голосом сообщила ему, что в этот день ну никак нельзя вставать с постели, так как может разойтись шов и его придется везти в больницу. Подействовало, и начались переговоры по телефону, и Вероника, войдя к нему в комнату, спросила, не могла бы она ему помочь.

— В чем? Там мужские дела, — бросил он.

— Ну, мужские так мужские, — согласилась она. — Я не собираюсь драться. Просто мне платят за присутствие. Поэтому могу постоять в стороне и поглядеть, как в прошлый раз.

Руслан задумался.

— Знаешь? Это опасно. Не знаю, что он может выкинуть.

Вероника опять согласилась:

— Да, конечно. Но если не я, то кто?

После этого последовала новая серия телефонных переговоров, и их градус стал накаляться. С одной стороны, Руслан заботился о ее безопасности, с другой стороны, не мог простить, что какой-то подонок пырнул его ножом и мог уйти безнаказанным. А Вероника просто выжидала, когда закончатся бурные обсуждения. По большому счету ее не интересовало, что произойдет с Орехом. Она лишь беспокоилась о том, чтобы Руслана не понесло на эти разборки.

— Вероника! — наконец обратился он к ней. — Они идут первыми, ты в десяти метрах сзади. И держи постоянную связь со мной! Если начнется заварушка, то уходи, убегай. Ты не должна пострадать! Это мужские дела.

Она и сама об этом знала. Не должна пострадать хотя бы из-за Ани.

И она пошла. На этот раз ради него. Действительно, держалась далеко позади тех трех, которые стерегли Ореха возле дома, где он снял квартиру, и затем проследовали за ним до ресторана.

Выждав время и видя, что ничего не происходит, Вероника вошла внутрь, чтобы увидеть зрелище поедания специфического блюда грузинской кухни. А Орех не реагировал на стоящих полукругом парней и был занят только едой.

Она молча присела напротив, положила на стол мобильный телефон и спросила:

— Позвонить в полицию?

Тот вгрызся зубами в хрящ и не отреагировал.

Но у Вероники был опыт общения с подобной публикой, когда она в Москве оказалась втянутой в дело о поставках за рубеж органов для трансплантации. Такие, как он, понимают только язык силы.

— Я тебя опознала в качестве того, кто вчера вечером ударил ножом человека в «Правде». — И соврала: — И официантки тоже подтвердят.

Орех водил куском хлеба в жиже на дне тарелки.

— Отсидишь свое здесь, а потом поедешь в Россию. Там тебя ждут. Очень ждут.

— Ой, бля, хорошо! — впервые прореагировал Орех, отставил от себя тарелку и налил в стакан остатки вина из бутылки.

— Документ при тебе? — поинтересовалась Вероника, заметив сумку на соседнем стуле.

И подумала, что вряд ли он оставит важные бумаги в квартире, которую только что снял.

Появилась уставшая от кухни и от забот пожилая грузинка и, держась на расстоянии, спросила озабоченно:

— Вы тоже кушать будете?

Троица земляков Руслана мрачно молчала, поэтому отвечать пришлось Веронике:

— Не беспокойтесь, уважаемая! Мы сейчас уйдем.

Сказала так, как полагается говорить с грузинами, и хозяйка успокоилась. Но ожил Орех:

— Хорошо покормила, мать. Сколько набежало? А то тут пацаны заждались.

И он обвел взглядом мрачных мужчин, стоящих вокруг.

— Где документ? — продолжала допытываться Вероника, следуя инструкциям Руслана, и взяла в руки телефон, как бы намереваясь позвонить.

А ее клиент в это время бросал деньги на счет, который принесла хозяйка ресторана.

— Ты, вообще, кто? — спросил он Веронику, поднимаясь со стула.

Она не удосужилась дать ответ, а земляки напряглись, и один из них сунул руку под куртку.

«Господи! Только бы он не сделал глупость», — подумал Вероника.

А Орех потянулся за сумкой. Но ожили земляки, и двое из них взяли его под руки, а третий бодро охлопал по всему телу и вынул паспорт и нож с выпрыгивающим лезвием.

«Вот им он вчера чуть не убил Руслана».

А тот, третий, уже вывалил на стол содержимое сумки. Всякое барахло и среди него конверт. Вероника проглядела содержимое. Похоже на то, что требовалось. Плюс обнаружила паспорт на имя Орешкина. Это было находкой!

В это время главный из трех сделал ей страшные глаза из-за спины Ореха и показал головой в сторону кухни. Вероника поняла, что не стоит задерживаться, и направилась к выходу. Вслед за ней стали подталкивать в спину и Ореха.

— Э, ты! Может, договоримся? Поделюсь.

Было ясно, что он обращался к ней, но Вероника уже устремилась наружу, чтобы не быть замеченной в компании этих типов. Теперь все будет наоборот. Она не в десяти метрах сзади, а в десяти метрах впереди. А земляки пусть управляются с Орехом, как хотят.

Еще по пути к ресторану заметила русскую контору, которая предлагала весь спектр услуг. Бухгалтер, риелтор, брокер по кредиту. И еще нотариус. Тогда позвонила по видному издалека номеру телефона на стекле и получила ответ, что нотариус всегда на месте. Туда она и направилась, с тревогой поглядывая назад. Перед входом дождалась, пока подошла процессия, и предупредила Ореха:

— Вякнешь хоть слово — в тюрьму пойдешь. И надолго. А потом поедешь в гости к матушке России. Усек?

Тот нагло молчал, глядя на нее сверху вниз. Земляки Руслана продолжали держать его под руки, а третий стоял сзади.

Вздохнув, открыла дверь конторы.

Внутри каждый из сотрудников сидел в отдельном кубике, и нотариус слегка ошалела от нашествия такого количества клиентов. Когда Вероника положила перед ней паспорт и документ, который требовалось подписать, женщина нервно спросила Ореха:

— Вы понимаете, что подписываете? Делаете это добровольно?

— Да вот корешки попросили, — и он обвел взглядом окружающих.

Вероника демонстративно взялась за телефон.

— Все путем! — обратился Орех к нотариусу. — Давай! Оформляй! Соображаю, че делаю.

И та, опасливо косясь на троицу земляков Руслана, пошла снимать копии с документов.

Вероника сидела, смотрела на развалившегося в кресле подонка и думала о том, каким образом этот осколок девяностых застрял в Америке. Его дружки, которые поумнее, посолиднели, обзавелись соответствующими связями и теперь решают свои проблемы через юристов. Тех, кто тихо сидит за границей, не трогают. Ну, а с теми, кто начинает качать права, поступают жестко. И при этом используется государственный ресурс. Теперь с ним, с государством, обо всем можно договориться. Сколько таких, как Орех, осевших за границей, однажды вышли из дома и больше туда никогда не вернулись. Статистика отсутствует, так как нет трупа — нет дела. Но Ореху повезло. Понадобилась его подпись, и на сегодняшний день он остался в живых.

А нотариус сделала свое дело, получила от Вероники деньги и взялась было делать расписку, но все молча повернулись и пошли к двери, и она проводила их недоуменным взглядом.

На улице она услышала за спиной:

— Эй, ты! Перо отдай!

Это Орех обращался к одному из земляков Руслана. Его волновала судьба своего ножа.

По дороге домой читала и перечитывала документ, который заставили подписать Ореха. И он ей нравился все меньше и меньше. Составлен грамотным американским адвокатом, и вначале, как всегда, идет юридическая лабуда на заумном языке. Подписавшийся отказывается от всех своих прав и претензий и вообще от всего на свете. Причем бескорыстно. Кто же ему будет платить, если тюрьма грозит? С этим все понятно. А вот что с этими правами происходит дальше? И последний абзац говорил о том, что подписавший передает их некому акционерному обществу, зарегистрированному на Кипре. Зачем такие сложности? По логике вещей — отказался, и все. Потерял интерес к обязательствам нынешнего олигарха, которые тот взял на себя 20 лет назад. Случается такое? Да. Редко, но бывает. Его убедили в этом трое с гор, и он подписал отказ. Но зачем их кому-то передавать? Да еще какой-то конторе, зарегистрированной на Кипре?

Когда лимузин подвез Веронику к дому, внутри сформировалось чувство, что ее могли втянуть в некую непонятную ей операцию и при этом она оказалась конечным исполнителем, с которого впоследствии могут спросить, почему она это сделала. И если скажет, что пожалела раненого приезжего, у которого мог разойтись шов, то кто в это поверит? С этой мыслью постояла пару минут в коридоре перед входом в квартиру, чтобы сразу не встречаться с Русланом. От разговора с ним будет зависеть многое.

А внутри вовсю хлопотала Мария Сергеевна. Варила суп и одновременно что-то гладила. Кажется, выстиранную одежду Ани. Раненый щедро оплачивал ее присутствие, и она крутилась в квартире практически весь день. Вероника желчно подумала, что вскоре она сама сможет съехать отсюда за ненадобностью. Хотя, с другой стороны, отпадала необходимость заниматься хозяйственными делами. Накормленная дочка сидела у компьютера, везде чисто, а главное, не было необходимости принимать участие в медицинских процедурах, связанных с Русланом. Она не переносила вида крови и заляпанных ею бинтов.

— Мама! Мама! Посмотри! Это так прикольно!

И дочка стала показывать ей то, что нашла в YouTube. Вероника слушала ее, кивала головой, а сама в это время обдумывала ситуацию. Вывод: ничего не оставалось делать, как постучаться в комнату к Руслану. По его сияющему лицу поняла, что он уже знал об успешном завершении операции. А у нее были большие сомнения, правильно ли она поступила, ввязавшись и став крайней.

— Все прошло без проблем, — утвердительно сказал он.

— Ну, если не считать ножика, который у него нашли, и нервной встряски для меня, то других проблем не было.

И дальше он начал говорить о том, как он ей благодарен и что подобная работа будет хорошо оплачена. А она в это время думала о том, что есть вещи, которые невозможно оценить в деньгах. Например, безопасность. Твоя собственная и твоего ребенка.

Увидев у нее в руках конверт, потянулся, чтобы взять. И пришлось отдать. Документы не были ее собственностью. Вероника за них получала компенсацию.

— Руслан! Ты хорошо знаешь Виктора Андреевича? — спросила она, покуда он вынимал бумаги из конверта.

— Я его вовсе не знал до поездки. Познакомились в аэропорту перед посадкой в самолет.

У нее мелькнула мысль о том, что и его тоже могли использовать «втемную».

— А кто тебя сюда послал?

Руслан смутился.

— Ты знаешь, у нас не все, конечно, но многое решается внутри, в тейпе. Вообще-то я занимался бизнесом, но меня выбрали за то, что многое знаю, поездил по Европе, учу язык. И я не мог отказаться. Я солдат, — еще раз повторил он.

Было видно, что ему самому была неприятна миссия, которую ему поручили. Что-то выбивать, кому-то угрожать.

— Кроме того, хотелось взглянуть на Америку.

Веронике стало ясно, что она вряд ли что-либо вытянет из Руслана. Он и сам ничего не знал.

— Ну, теперь все закончилось. Я думаю, что с остальными они сами разберутся, — оптимистично заявил он.

А у нее было другое мнение. Ей казалось, что история только начинается. Не так все просто, как ему кажется.

— Руслан! А не мог бы ты подержать бумаги у себя и пока не сообщать о них Виктору Андреевичу?

Просьба его удивила, и он глядел на нее, требуя объяснений.

— У меня нет уверенности, что я сделала правильную вещь. Слишком много странностей.

И она поведала о непонятном пункте в документе об отказе, о загадочном Константине, которого она видела только раз в жизни и который, тем не менее, предложил ей содействовать троице из Москвы. Руслан слушал, смотря мимо нее в пространство.

— А почему тебя это волнует? — спросил он наконец.

— Потому что тебя послали твои земляки, и они тебя защитят, если понадобится. А кто защитит меня, если окажется, что я перешла кому-то дорогу? А Аню?

Руслан задумался.

— Знаешь, Вероника, меня сюда послали, и я поехал, чтобы сделать то, о чем меня попросили, и забыть об этом эпизоде. — И добавил: — И по большому счету мне безразлично, как они там хитрят друг против друга. Почему бы тебе просто не уйти в сторону и не забыть обо всем?