Моя Твоя дочь

Глава 11

Андрей

«Вероятность отцовства 99.9»

И ни одной мысли в голове. Ни одной.

Он ещё от вчерашнего портрета не отошёл до конца. А теперь вот это…

Андрей держал в руках бумажку, всего лишь бумажку, а обжигала она его пальцы так, словно раскалённый металл.

Он судорожно выдохнул и с прикрыл глаза.

Как? Как так?

Он сейчас ощущал растерянность, настолько сильную, что никак не мог взять себя в руки.

Такого же не могло быть? Иначе… иначе это же предательство? И от кого… От того, от кого не ждал.

Он снова посмотрел на результат теста и в голове мелькнуло воспоминанием, как он держал в руках точно такой же тест, но с совершенно другим результатом.

Отчаяние такое мощное, что Андрей пошатнулся, накрыло его. Ева его дочь…

«Это неправда, Андрей! Это твоя дочь! Твоя!», звенел в голове голос Дашки, её рыдания…

Его дочь. Она была права, а вот он…

Андрей с трудом добрался до кресла и упал в него, прикрыв лицо руками.

Его дочь…

Значит, тот тест был неверный? Значит… Отец обманул его? Обманул?

Андрей почувствовал, как злость расползается в его груди, вытесняя все остальные чувства.

Три с половиной года. Его дочери уже три с половиной года, а он…

Протяжный стон сорвался с его губ. Как ему теперь с этим жить? Как?!

Андрей потряс головой, стремясь прийти в себя, и встал. Ему нужно уехать. Нужно задать вопросы отцу. Благо тот себя чувствует нормально. Отчёт о его здоровье ему поступает ежедневно.

Андрей сжал гудящие виски.

Нормально… Они все себя чувствуют нормально. И он, и его отец, и даже мать… А Даша мертва. И Ева… Боже… Ева.

Ребёнок, который потерял мать, не успев прийти в этот мир. И это произошло по его, Андрея, вине. Именно по его.

Андрей открыл приложение и заказал билет на ближайший рейс.

Потом. Все потом. Сейчас ему надо к отцу.

Бережно разгладив бумажку, Андрей засунул её в карман и поднялся с кресла. До вылета осталось всего ничего. Ему нужно успеть предупредить Машу.

Маша

Звонок от Андрея отвлек от работы. Маша потянулась и взяла в руки телефон.

— Алло, Андрей?

— Привет, Маш, — его голос звучал резко и отрывисто. — Мне нужно уехать. Билет купил. Вылет через три часа.

— Уехать? — Маша резко выдохнула. — Как уехать?

— Мне нужно… домой.

Маша почувствовала, как горло перехватило спазмом, когда он ответил ей.

Маша почувствовала, как сердце сжалось от разочарования.

— Уехать… — повторила она за ним. — Понятно.

— Да. Я хочу поговорить с отцом. Я… — он прокашлялся, — получил результат анализа. Я отец Евы.

Маша прикрыла глаза и выдохнула.

— Это… хорошо. Значит, есть шанс, что ты подойдёшь как донор, — тихо произнесла она.

— Да. Наверное. Я… Маш, — он замолчал, — Маш…

— Все потом, Андрей. Главное, чтобы ты подошёл, — быстро проговорила Маша. — Я не хочу пока… Не хочу говорить об этом.

— Да. Конечно, Маша, — выдохнул в трубку Андрей. — Просто я… просто мне. Ладно. Извини, Маш. Я позвоню, как приеду.

— Да. Хорошо. Только… — Маша глубоко вздохнула, — возвращайся.

— Я вернусь, Маш. Верь мне.

— Хорошо, — Маша кивнула, хотя Андрей её и не видел. — Хорошо. Мы будем ждать.

Отключив телефон, Маша положила свой смартфон на стол и прикрыла глаза.

— Значит, отец… — она прикрыла глаза руками. — Прости, Даша, — она отчаянно покачала головой. — Прости…

На самом деле сомнения у неё были. Хотя Дашка же говорила, что ребёнок Андрея. Всегда так говорила, а Машка засомневалась. В родной сестре засомневалась. Стыдно. И хоть были предпосылки… Она должна была ей верить. Должна! Просто потому, что Дашка так сказала, а она как сестра должна ей верить была.

А всему виной был Женька. Первая любовь Дашки. Просто, когда появился Андрей, Даша Женьку бросила. Ну, как бросила. Просто перестала встречаться с ним. А потом и замуж вышла за Андрея.

Они все были тогда в шоке просто. А что делать? Приняли как есть.

Ева, конечно, была очень на Андрея похожа, но сомнение все же где-то внутри, очень глубоко, но царапало.

— Прости меня, Даша. — снова покачала она головой, сокрушаясь. Только что толку сейчас сокрушаться? Дашки нет. — Зато Ева есть, — мрачно выдохнула Маша. — Ева есть, и она дочь Андрея. И это хорошо.

Это действительно было хорошо. Это была надежда.