Моя в наказание

Глава 15

Айлин

Когда он просто намекнул на что-то такое в ателье — я чуть не занесла руку для пощечины. Теперь же все не так.

Я же знаю, зачем приехала…

Слежу взглядом за движением мужской руки — он сжимает пальцами спинку кресла, которое я недавно обошла, и ставит у себя за спиной. Садится.

На языке крутится то самое «спасибо» из нашего прошлого.

Да, так будет значительно легче.

Под прожигающим взглядом опускаюсь на колени. Смотрю на взбугрившуйся ширинку. Я помню, что это не страшно и не противно. Просто решиться…

Мне бы хотелось его поддержки. Доброго слова. Комплимента. Знать, как сильно он меня хочет. Чувствовать, что это не путь в никуда. Но этого не будет. Сегодня так точно.

Жмурюсь, краснею, потому что во снах… Я это делала. Что я только во снах с ним ни делала… В беременность и потом, когда Сафи подросла, а я начала высыпаться.

Мне иногда даже стыдно было, насколько я скучала по нему физически. От мыслей о других становилось мерзко. А он — недосягаем.

Вслепую не расстегну, поэтому заставляю себя распахнуть глаза. Колени немного ноют. Пол твердый. Между плотно сжатых ног продолжает пульсировать.

Берусь за дорогой ремень, расстегиваю сначала его, потом пуговицу с ширинкой.

Вскидываю взгляд, ловлю ответный. Настолько сконцентрированный, что волоски снова поднимаются.

Не разрываю, оттягивая резинку боксеров и спуская их.

— Ему внимание удели, — Айдар приказывает более чем спокойно, я слушаюсь.

Скольжу ладонью по возбужденному стволу. Ассоциации с падшими женщинами возвращаются сами собой. Во рту копится слюна. Я веду по длине, ощущая рельеф вздувшихся венок.

— С плеч блузку спусти.

Стыда во мне уже столько, что я перестаю его ясно ощущать. И тут тоже слушаюсь.

Блузка собирается гармошкой под грудью. Сама грудь — слегка колышется. Я заталкиваю поглубже мысли о том, что он может заметить недочеты.

Делаю еще несколько движений кулаком по стволу, а потом тянусь губами, не дожидаясь голосовых команд.

Замираю над бурой головкой. Тревога звенит и лопается перетянутой струной. Выдыхаю на нее влажный воздух, накрываю губами, скольжу по длине.

Еще ярче чувствую сочетание будоражащих запахов и текстур. Рубашка. Парфюм. Гель для душа. Мужское тело.

Член во рту.

Возвращаюсь к головке и сильно всасываю. Во снах ему такое нравилось. Снова вниз до чувства упершейся в заднюю стенку головки. Задерживаюсь, скольжу вверх.

Задеваю острым соском колено. Ткань дразнит. Твердость мучит. Чуть не захлебываюсь. И чуть не стону.

Запоминаю, что так можно, расслабляю шею и снова еду губами вниз по внушительной длине.

После родов мне страшно было, что там может оказаться карандаш. Сейчас я пульсирую, вспоминая, как это, когда там по влаге скользит член.

Взяв довольно глубоко, задерживаюсь и считаю до пяти. Ствол увеличивается в размере. Делаю все правильно.

Сжимаю пальцами у основания, еду вверх. Губы соскальзывают с головки с пошлым звуком. Смотрю на нее и опять краснею.

Влажная. Блестящая. Покрыта моей слюной.

— Продолжай, — вскидываю взгляд. Айдар выглядит все таким же холодным. Но мы же оба знаем, что сходит с ума от вида моих губ на своем члене. Может быть даже все эти годы мечтал.

Осознаю, что в моем взгляде можно считать дерзость, снова опускаю. Тянусь к члену и облизываю. Даю проследить за этим. Может пусть правда думает, что научилась? Ревнует пусть… Добивается…

Хотя и самой смешно. Какое добивается?

Расслабляю губы, щеки и выбираю темп повторяющихся движений. Готовлю себя морально к тому, что он захочет пойти до конца — кончит в рот. Этого со мной еще не было. Я не знаю, какая на вкус его сперма, но и во второй раз наивную дурочку он не получит.

Я изменилась. Не меньше, чем он.

Делаю несколько поступательных движений. Чувствую легкий толчок бедрами навстречу. Чуть не улыбаюсь.

Аллах, что за дура я такая…

Рука Айдара ложится на мои волосы. Бедра снова толкаются. Я жду, что будет давить, но нет. Даже не держит. Чуть сминает волосы. От неожиданной ласки все внутри сжимается. Айдар берется за прядь, перебирает…

Сердце сходит с ума. Не стоило бы, но я снова поднимаю глаза.

Он опускает свои с задержкой. Контроля меньше. Взгляд уже пылает. В сексе мы будем честными. Как бы ты ни хотел, Айдар, в сексе мы будем честными.

Тяжелая рука снова падает и давит на затылок. «Не отвлекайся». Я поняла.

Делаю одно за другим движения головой, давая Айдару прочувствовать всю глубину, на которую я готова его пустить. Трусь сосками о ткань. Как самой кажется, незаметно. В реальности…

Айдар подается вперед, мою грудь накрывает свободная рука. Взвешивает, я закрываю глаза, даю члену протолкнуться еще глубже. Айдар сжимает. Я стону.

Это переворачивает мир. Меняет правила игры.

Широкие ладони хватают меня под подмышки. В коленях — облегчение. Меня вздергивает с пола на кресло.

Оказаться лицом к лицу я не готова, но меня не спрашивают.

Айдар усаживает верхом. Колени соскальзывают по его бедрам и утопают в обивке, высвобожденная пульсация становится болезненной. Он держит меня на шею и смотрит в лицо.

В глаза своими — безрассудными. Вниз и на губы.

Я продолжаю чувствовать, как между ними скользит уже фантомный ствол. А еще легкую досаду, что реальный — больше нет.

Теку сильнее от мысли, что если он передумает и снова опустит — продолжу…

— В следующий раз бери глубже. Я люблю глубже. — Айдар произносит, смотря в глаза. Ревность обжигает. Не хочу знать, кто брал глубже.

Молчу про «следующего раза не будет». Смысл?

Бывший муж берется за полы блузки. Тянет ее через мою голову. Я поднимаю руки, не считая нужным сопротивляться.

Дальше — снова прикипает к груди — ладонями и взглядом.

Еле сдерживаюсь от мольбы: скажи что-то… Хорошее…

Он не скажет.

Скручивает соски в разные стороны, впитывая мои эмоции. Дыхание учащается, закусываю губу, а все равно стону.

— То есть нравится такое?

С тобой мне все нравится, дурак ты…

Он снова скручивает, я перестаю сопротивляться — позволяю себе волнообразное движение бедрами.

Наши взгляды синхронно скатываются.

Айдар тянет вверх ткань юбки. Видит черное кружево. Не сомневается, к чему я готовилась.

Его пальцы съезжают от лобка к промежности. От попыток свести ноги он предупреждает, вжимая мое бедро в свое. Ведет с нажимом. Чувствует влагу. Двигает трусики в сторону.

Трогает складки, я хнычу и без разрешения цепляюсь в плечи. Впиваюсь ногтями. Плевать, если за это тоже будет наказание.

Он сознательно не доводит меня до оргазма, хотя и понятно, что я чертовски близка. Скользит по половым губам, раздвигает их трогает вход. Ныряет в меня на фалангу. Я захлебываюсь от ощущений.

Бывший муж одергивает руку — холодею. Пьяной слежу, как тянется к столику. Под бешено колотящееся сердце берет в руки квадратик из фольги. Возвращает кисть между нами. Протягивает мне.

Я не соображаю. Смотрю на Айдара.

— Сама надевай.

Щеки уже не горят, а жарятся. Я действую на автопилоте. Знаю, зачем это. Чтобы потом не сказала, что изнасиловал. Не верит мне. Совсем не верит. Но даже это не тормозит.

Беру презерватив, открываю, придерживаю за кончик. Вспышками реальность сменяется воспоминаниями. Теплыми и пошлыми.

В нашей прошлой жизни он сам учил меня надевать презерватив. Говорил, в жизни пригодится. Я дулась.

Вот. Пригодилось.

Раскатываю по члену. Возвращаюсь к глазам.

Облизываю сухие губы. Он дергается взглядом на них. Потом таким же сухим голосом произносит:

— И садись тоже сама.

Меня жжет изнутри от желания и боли. Мы все сломали. Все к чертям сломали.

Приподнимаюсь. На бедра ложатся мужские руки. Он сильно сжимает, я пытаюсь принять член…

От острых ощущений кроет сразу. Он кажется слишком большим. Я — до стыдного узкой. Упираюсь в плечи локтями. Давлю вниз. Он помогает. Спаиваемся.

Одновременно и на одно время замираем, затаив дыхания.

Я хочу уткнуться в мужской висок. Хочу вдохнуть еще там. Лизнуть. Поцеловать. Шепнуть. Не могу себе позволить.

Первым оживает Айдар.

Нажимом рук просит начать двигаться. Я слушаюсь.

Делаю это под звуки рваного дыхания и стекающей по бедрам влаги. Ее много. Я и не знала, что настолько сильно…

Двигаюсь в одном, пока что медленном, темпе. Когда нужно будет ускориться — он скажет. А пока мы заново привыкаем. Стараюсь сама задеть клитор. Грудью — коснуться рубашки.

Пальцы Айдара больно впиваются в бедра. Едут назад. Сжимают и мнут ягодицы. Я немного меняю амплитуду движений — бывший муж беззвучно ругается.

Спускаю с плеч локти и ухватываюсь пальцами. Закрываю глаза. Буду представлять…

Он не дает. Снова чувствую пальцы на шее. Давит. Распахиваю.

Хочется одновременно замереть и никогда не прекращать наш секс. Иду по второй дорожке.

Вместо прикосновений наслаждаюсь хотя бы жадными взглядами.

От удовольствия приоктрываю рот, Айдар смотрит туда.

Съезжает с шеи назад, ныряет пятерней в волосы. Я чувствую, как массирует затылок. Мну безупречно выглаженную ткань.

О поцелуях я даже не мечтаю. Но он смотрит… И смотрит… И смотрит…

А потом тянет на себя. Врезается. Толкается между зубов языком. Так яростно давит меня в себя, что я дрожу. А может это от осознания — так отчаянно он ебет только меня. Я придумываю, что с любовью.

Его язык хозяйничает там, где еще недавно поршнем ходил член. Мои соки пачкают ткань «подарочных» брюк.

Айдар берет на себя выбор темпа и угла проникновений.

Болезненно фиксирует мое бедро. Держит за затолок, не давая отвернуться и оторваться от губ. Насаживает на себя раз за разом, доставляя даже боль. И не целует, а жрет. Душу вынимает. Травит чернотой.

Мне слишком. Настолько, что не выдерживаю.

С силой отталкиваю, а потом обнимаю.

Утыкаюсь в шею и стону.

Трахай, как хочешь.

Обе руки снова на бедрах, а я таю, извлекая из жесткости нежность. Веду носом по покрывшейся испариной пряной коже, он дергается. Получаю звонкий шлепок.

Прикусываю подбородок.

Так хорошо…

За это не наказывает.

Слышу убийственное:

— Сколько мужчин после меня было?

Я молчу. Жмусь теснее. Кажется, что если не сделаю этого — сердце выпрыгнет и разлетится на осколки.

Чувствую укус на плече.

— С ним спала? — Сжимаю губы, чтобы не ответить. Я знаю, о ком он. Не о Леше. — Сравнила?

Ненавижу Наума за всё. И за дурацкую шуточку, которую мой Айдар запомнил, всерьез воспринял, тоже.

Веду по шее в волосы. Сжимаю, а они проскальзываю. Так и наша жизнь — проскользнула.

— Не скажешь? — Мотаю головой и насаживаюсь.

Сам подумай, дурак. Сам подумай!

Кричу про себя. А вслух — кончаю. Громко, выгнувшись, распахнув глаза в потолок, когда мужские пальцы наконец-то жмут на измученный ожиданием клитор.

Мне не унизительно делать минет мужчине, которого я люблю. А вот слушать его предположения и оправдываться за них…

Ты же меня знаешь, Айдар. Ты же меня помнишь…

Оргазм накатывает неповторимой вспышкой и моментально гаснет. Обмякаю в его руках.

Не знаю, чем именно «заслужила» доставленное удовольствие и почему он не тормозит меня после, но пьяной нахожу его губы. Целую. Он не отворачивает. Проезжаюсь по ровным зубам, сплетаю языки. Посасываю, как делала с членом, которые опять увеличивается, но уже не во рту. Айдар делает еще несколько движений моим телом вниз и замирает.

Дергает головой назад. Я через пелену вижу, как сжимает губы и каменеет весь. Из легких со свистом выходит протяжное: «с-с-с-сука». Дышит часто.

Меня размазало. Стерло границы. Я не чувствую опасности.

Он постепенно трезвеет. Возвращается ко мне — взглядом и душой. Я сразу понимаю, что жажды крови в нем меньше не стало. Но во мне просто нет больше сил. На сегодня так точно.

По-глупому обнимаю за шею.

Знаю, что он в любую секунду может оттолкнуть. Ударить больно словом. Согнать с колен.

Но прежде я получаю скорее всего незапланированную щепотку нежности. Он неосознанно поглаживает бедра, которые так яростно сжимал. До синяков.

Мы всего на пару секунд в мыльном пузыре. Я это знаю. И что лопнуть его легче простого — тоже. Но рискую.

Поддаюсь порыву. Тянусь к виску и веду языком. Соленый. Сладкий. Мой.

Айдар шумно выдыхает и дергается в сторону.

Я снова хочу спрятаться у него на плече, но не дает.

Придерживает за подбородок и поворачивает к себе.

Вот теперь в глазах шторм. Но мне не страшно. Я на дне.

— Общаешься со своими?

Эти разговоры неуместны, если учесть, что внутри меня до сих находится его возбужденный член. Он кончил, но не опал. Продолжает меня хотеть.

— Нет, — отвечаю правду, а потом моргаю. Айдар кривится.

— Даже сливки не собрала, спасительница? — загоняет нож. Я выдерживаю.

— Я сделала это не для сливок. Ты прекрасно знаешь…

Уголок рта дергается. Не хочет он знать…

— То есть бабок Наума было достаточно? Так я больше дал бы. Сомневалась?

Приподнимает. Я соскальзываю с члена и опускаюсь обратно на его колени. Не помню, чтобы когда-то чувствовала себя настолько же опустошенной.

Смотрю вниз, но от возбуждения — только запах и следы на бедрах.

Айдар снимает презерватив, завязывает и отбрасывает. Слышу звук шлепка о пол. Чувствую себя чем-то похожим…

— Сделала все, как отец хотел и даже так не стала героиней…

Больнее не смог бы ударить. Кусаю губу, чтобы не задрожала. Мажу взглядом по глазам, трачу всю себя, чтобы не было слез.

— Его там могли покалечить или убить. Мне так сказали.

Не знаю, зачем оправдываюсь. Это же и так понятно. Да и судя по взгляду Айдара — скорее могилу себе рою.

Как не потерять веру вот сейчас? Наверное, я не теряю только по-глупости.

А в Айдаре никакая вера давно не живет. Он не верит ни в Аллаха, ни в добро, ни в меня.

— Хорошо, что меня не жалко. — Заполняет комнату убийственным сарказмом. — Слезай. Свободна.