Моя в наказание

Эпилог

Год спустя

Айлин

Срок моей беременности уже довольно поздний. ПДР поставлена на двадцатое число этого месяца. Я очень жду встречи с нашей с Айдаром второй дочкой, а еще мучаюсь от бессонницы и изжоги, но это — мелочи. Счастья все равно больше.

Сегодня так вообще. День какой-то чудесный. За окном — солнышко. Айдар дома (у мужа выходной). У меня достаточно сил и желания, чтобы копошиться на кухне, пока они с Сафие заняты чем-то важным в гостиной.

С большим животом не слишком удобно раскатывать тесто, но я уже приловчилась. Хочу сделать янтыки.

Солнечные лучики бьют в огромное окно нашей с Айдаром новой кухни и нагревают щеку.

Я нахожусь на финальной стадии произведения нового человека. Очень горжусь этим и в последние дни ловлю себя на том, что повышено сентиментальная.

Так и сейчас настроение скачет. То смеяться хочется, то плакать. Но даже слезы у меня сейчас хорошие. Главное, что мне совсем не страшно.

Занимаюсь работой с улыбкой.

Мы полгода назад переехали из квартиры Айдара в свой дом. Это был мой махр во втором браке.

В первом он подарил мне свободу, во втором — уверенность в будущем. Так мне нравится значительно больше.

Здесь все сделано так, как мне хочется. Я влюблена в каждую деталь. А еще осознаю, что вот теперь мы с Айдаром точно заземлились. Будем воспитывать своих детей и следить за разрастанием родового дерева отсюда.

Сафие тоже хорошо — у нее теперь свои личные качели и огромный двор. Она ведет переговоры с отцом насчет своего же личного пса. Я не против, но не вмешиваюсь. Пусть разбираются. Малышка учится вить веревки и торговаться, отец — сопротивляться. Обоим полезно.

Женились мы с Айдаром без помпы: расписались, посидели в ресторане, собрались и уехали в Рим.

Я даже не берусь судить, кто из нас троих был самым счастливым в той поездке. Подозреваю, все.

Вернувшись, я приступила к работе в Крымскотатарском культурном центре.

Мы с Айдаром занялись ремонтом в доме.

Беременность, как я и думала, случилась довольно быстро. Счастья было… Много.

Я сразу чувствовала, что будет девочка, Айдар долго ставил на мальчика. В итоге… И он, и я знаем, что Аллах создал его отцом для дочерей. Как минимум, двух, а там уже посмотрим.

Весной, как я и просила, к нам в гости приехала Лейла с Азаматом и Болатом. Смешно, но у нас с подругой снова будут дети-одногодки. Но на сей раз моя вторая девочка родится немного раньше, чем ее второй мальчик.

О родителях и брате спросить я так и не осмелилась. Выйти на контакт тоже. Единственное, я завела себе Инстаграм. Выставляю там преимущественно Сафие. Блогером, конечно же, быть не собираюсь, но люблю ее так сильно, что не могу совсем уж не восхищаться и не делиться. Тем более, что знакомых у меня теперь очень много, а прятаться ни от кого давно не надо.

Однажды на мою страничку с совершенно пустой забрел Бекир. У меня руки дрожали, когда я следила, как знакомый до тугой боли в сердце ник без аватарки просматривает каждое видео, каждое фото и отмечает их сердцами. Но написать он не рискнул. И я тоже.

Только жить стало чуть легче, зная, что такая опция есть. Может быть когда-то. А пока…

Я строю свою семью.

В городок, ставший для нас с Сафие пристанищем, мы больше не возвращались. Мое ателье закрыто. Я рассчиталась со своими швеями, совершенно искренне пообещав, что если они когда-то решат перебраться в столицу, ко мне можно будет обратиться. Передала Аллочке пухлый конверт денег (я знаю, ей лишними не будут) и приглашала в гости. Она пока всё собирается.

С Лешей…

Я не знаю, что сейчас с Лешей, Миллерами, водителем той машины и остальными людьми. У нас с Айдаром договор: его дела не касаются его семьи. Но если проблемы стучатся в дверь, решаем их мы уже вдвоем. «Я так сказал» со мной давно не работает. Слишком дорого стоит.

Слава Аллаху, за этот год в наши двери стучались только гости. Свое слово Айдар Салманов держит.

Знаю, что с Наумом он по-прежнему не общается. Все еще ждет косяка бывшего коллеги и друга. Хочу ли я, чтобы меч сорвался, не уверена. Я не мстительная. Я прощаю всех и иду дальше. Ради себя.

А вот со Славой Тарнавским Айдар общается очень хорошо. И я тоже. Мы дружим. Я в шутку обещаю найти ему в невесты хорошую, скромную и преданную кырымлы. Он почему-то отшучивается. Ислам принимать не спешит. Но это ничего… Даже если девушка будет не из наших, я все равно за него порадуюсь.

Протираю руки от муки, отворачиваюсь от силиконового коврика и прислоняюсь к столу пятой точкой. Нужно немного отдохнуть.

Улыбаюсь, смотрю в окно, нагло грея нос.

От ленивых размышлений отвлекает вибрация телефонного звонка.

Отталкиваюсь и подхожу к столу-острову.

Звонят Айдару.

Он крутился вокруг. Отвлекал приставаниями, пока его не увела у меня Сафие.

Сам ушел, а телефон оставил.

Даже удивительно, что целых полчаса никто не звонил.

Смотрю на экран и улыбаюсь. Это Слава.

Ему я рада, но в то же время вспоминаю, что немного грущу без бесконечных звонков со своей работы. Месяц назад я ушла в декрет. Айдар настоял. Теперь меня никто не тревожит. И это… Непривычно.

Беру мобильный в руки, жму на зеленый телефон и прикладываю к уху.

— Здравствуйте, Вячеслав-бей, — подкалываю его. Он тут же смеется.

— Здравствуйте, госпожа перспективный регион. Ваш освоитель, я так понимаю, занят?

Теперь смеюсь уже я, поглаживая большой живот. Освоил так освоил.

Я обожаю Славу и его чувство юмора. А еще деликатность, чуткость. Хотя и понимаю, что это всего лишь грань, которой он поворачивается ко мне.

Как и Айдар — это бесконечное множество разнообразных качеств. Но для нас с Сафие и в будущем Айсель наш бабасы извлекает из себя лучшее.

— Айдар телефон на кухне оставил. Сейчас отнесу ему, — обещаю.

— Не торопись. Как ты лучше пока расскажи…

Мы давно «на ты». Дружим, насколько я в принципе способна на дружбу с мужчиной. Слава продолжает меня агитировать податься в юристы, но я — ни за что.

Из обрывков их с Айдаром разговоров поняла, что сейчас у Славы на работе не самая сладкая пора. Он рассматривает сложные и ответственные дела. Иногда это не просто нервно, но прямо-таки рискованно. Волнуюсь, конечно, но и не встреваю. Чем я могу помочь? Его профессия — это его выбор.

Иду через дом, болтая со Славой обо всем на свете. Он мне — что я разбаловала Салманова. Я ему — что жениться пора, а не завидовать.

Голоса мужа и дочери становятся слышны все лучше и лучше. Я прошу Славу чуточку повисеть на линии, а сама прижимаю телефон к груди и неслышно подхожу к двери.

Заглядываю. Млею.

Дочка, которая сейчас еще в моем животе, всегда реагирует на голос своего отца. Мне кажется, они резонируют. Айсель начинает ворочаться. Правда что о ней-то говорить? Разве же я не реагирую?

Айдар за этот год почти не изменился. А вот Сафичка — да. Стала взрослее и серьезней. Вытянулась. Правда щечки все такие же тискательные. И Айдара любит так же сильно.

Сейчас вот сидит у него на коленях. Тычет пальцами в раскрытую мужскую ладонь, слушая. Мне кажется, что покорно.

— Веришь мне? — Айдар спрашивает с надеждой. Я понимаю, что если ворвусь сейчас — то в середину разговора. Поэтому не тороплюсь.

Айдар старается сдержать улыбку. И я тоже моментально заражаюсь.

— Ай, бабасы! — Сафие же реагирует эмоционально. Цокает языком и взмахивает ручкой. Покорность померещилась. Чем дальше в лес — тем ярче чувствуется характер. Боюсь, мы еще попляшем. Или не боюсь. — Это всё разговоры! — Дочка складывает пальцы подушечками вместе и трясет ручкой. У итальянцев насмотрелась. — Мне анне объяснила все. Женщина должна стоять на своих ногах! А с вас, мужчин, — показывает на отца пальцем, — нужно подписку брать!

Айдар прокашливается. Я тянусь ладонью ко рту. Глаза расширяются. Я даже не помню, чтобы когда-то говорила такое Сафие. Хотя мы много разговариваем. И Айдар тоже много. Нам важно, чтобы дочка знала — мы всегда на ее стороне. И она сможет все, что захочет. Ей для этого никто не нужен. Только желание и усердие.

— Подписку? — Айдар переспрашивает, у меня загораются уши. Расписку, господи… Я же шутила!

— Да, подписку. Анне сказала, придет время, мы с ней вдвоем составим…

У меня аж глаза закатываются. Салманов кашляет еще раз. Мне кажется, он был не готов к феминистичным разговорам нашей малышки.

— А что вы туда впишете? — Спрашивает, а мне и самой интересно.

Сафие вздыхает, начинает перечислять:

— Меня муж должен кормить мороженым. Цветочки. Поцелуи. Машину! А потом я учиться пойду!

— Так может сначала учиться, потом уже муж, Сафие-ханым?

Я не сдерживаюсь, заглядываю в гостиную. Видит меня только Айдар. Его взгляд поднимается. Я делаю вид, что деловая и дочка сейчас не палит наши с ней женские разговоры. Показываю телефон и складываю губы в «тебе звонят». Айдар не ссаживает Сафика. Прикладывает палец к губам и кивает на дочку. Мол, слушает. И я должна послушать.

— Колечко должен подарить! А я еще подумаю, хочу я замуж или нет… Подписку же еще подпишем!

— А ты мне подписку покажешь? — Айдар спрашивает, Сафие думает. Трет подбородок, потом кивает.

— Да. Мама сказала, ты авокад. Тебе можно показать.

— Спасибо, ханым, что не помидор.

У меня их ушей аж пар валит, а Сафие еще не знает, что такое ирония, поэтому продолжает:

— Но ты должен понимать, бабасы: женщина права не отдает! Она может де-ге-нировать!

— Делегировать, Сафие-балам.

— Да, деленировать. А мужчина должен исполнять. Потому что что?

Сафие ждет ответа, разведя ручки. Взгляд Айдара снова взлетает ко мне.

— Потому что мама так сказала?

Беззвучно цокаю языком и увеличиваю глаза. Вот наглец!

Он еле держится и не смеется. Да и я тоже.

— Нет, баба. Не потому! Потому что сила мужчинам дана, чтобы защищать слабых, а не обижать их, понимаешь?

Мы вдвоем смотрим уже на дочку. Я не помню, чтобы такое говорила. Вполне возможно, это она сама.

И мы ей очень гордимся.

Айдар тянется к дочкиному лбу и целует. Я шире открываю дверь.

— Понимаю, ханым. Исполнять и защищать. Машинку. Цветочки. И сладости. Про учиться подумай, пожалуйста…

— И никакого принуждения, — я захожу в гостиную вместе с главным условием будущей подписки. Сафие оглядывается.

Айдар все же встает с дивана, ссадив дочку с колен. Идет ко мне, забирает из рук телефон, но не отходит. Прижимает трубку к уху, а губами — к моему виску, обнимает за талию. Я кладу голову ему на плечо. Прикрываю глаза, слыша интимное: «а моя расписка где?», улыбаюсь.

Беру его руку своими и прикладываю к животу. В ладонь тут же бьет маленькая ножка.

По нам с Айдаром проходит дрожь.

Он прокашливается и глухо произносит:

— Да, Слав…

— Что такое принуждение, анне? — а вопрос Сафика достается мне. Я оборачиваюсь. Вжимаюсь носом Айдару в плечо, а над ним смотрю на дочку. Глажу руку мужа. Думаю…

— Ты не узнаешь, ханым.

Вряд ли ее удовлетворяет такой ответ, но я хочу дать именно его.

Поворачиваю голову к Айдару. Мы встречаемся глазами. Он говорит о чем-то серьезном со Славой, но и меня наверняка слышит.

Мой путь был сложным. Что такое принуждение — я знаю.

И сейчас я с уверенностью могу сказать: безопасность в отношениях женщине дает не мужское превосходство, а чувство равенства с ним.

Второй раз я вышла замуж по любви. Сознательно. За равного.

Не на три года, а на всю жизнь.

И все девочки в моем роду сделают так же.

— Иншаллах, — произношу, смотря на Айдара. Это не вопрос, но ответа я все равно жду.

Айдару в ухо что-то говорит Слава. Пальцы мужа немного двигаются. Он гладит нас с дочкой и обещает:

— Иншаллах, ханым. Иншаллах.