Моя. Я так решил

Глава 4

– Эй! Эй! – взволнованный голос мгновенно вырывает из забыться, подпрыгиваю, грюкаюсь башкой о ящик, да так, что искры из глаз летят!

– Тихо! Тихо, ты что? – на меня наваливается буквально тонкое тело, ладонь зажимает рот.

Ошалело впираюсь в большие голубые глаза, сейчас выглядящие на редкость напуганными и растерянными.

– Мы остановились… И стоим… Давно! Что-то там…

Киваю, давая понять, что все усвоил, и Эвита убирает ладонь с моих губ.

А я моргаю, приходя в себя. И параллельно от себя же охуевая.

То есть, я уснул.

Позорно вырубился, как долбоеб-первогодок в армии, которого после семидневных мучений наконец-то загнали в казарму и дали поспать пару часов.

Это просто… Ну, это пиздец, че такое. Даже слов приличных не находится. Да и не надо. Потом себя назову по-всякому, когда будет минутка посвободней на пострадать.

А пока…

Аккуратно отстраняю от себя Эвиту, прикладываю палец к губам и мягко ползу к выходу, попутно прислушиваясь к происходящему снаружи. Там, кстати, явно чего-то происходит, потому что слышится сочный испанский мат, причем, сразу на два голоса.

Дуэтом, блять, поют…

Надо, пожалуй, выбираться…

Голоса слышатся от кабины, не стоит ждать, пока они переместятся к задней двери пикапчика.

Мотнув головой Эвите, чтоб не тормозила и ползла за мной, аккуратно нажимаю на ручку, чуть приоткрываю и, переждав мгновение, высовываюсь наружу. Ну и охереваю сразу же, не без этого.

Потому что мы не в городе. То есть, абсолютно. Ни намека на строения, только дорога, хорошая, асфальтированная, прям на зависть русским дорогостроителям, и совсем неподалеку эта гребанная дорога уходит за резкий поворот.

Голоса затихают, потом слышатся хлопки двери.

Так, надо быстрее сваливать, вообще непонятно, в какие дебри нас этот Сусанин завез, и как выбираться будем.

Торопливо распахиваю дверь и выкатываюсь наружу, тут же разворачиваюсь, ловлю Эвиту, и мы вместе дружно бежим прочь от машины, причем, строго по прямой до резкого поворота, чтоб оставаться в слепой зоне водителя.

И уже там, за поворотом, услышав чавкающий выхлоп машины, тормозим и, тяжело дыша, тупо таращимся друг на друга.

– Мы, вообще, где? – отдышавшись, задает сакраментальный вопрос Эвита.

– Хер. Его. Знает. – Так же коротко и логично отвечаю я и оглядываюсь, – в джунглях, мать их за ногу.

– Это я понимаю… Но как далеко от Буэнос-Айреса?

– Хер. Его… Ну, ты поняла… Пошли-ка, с дороги прочь, а то мало ли, кто тут ездит…

Она кивает, поправляет нелепую шляпу, натягивая ее пониже на нос, и первая идет в сторону обочины, прямо за которой начинается густой тропический лес.

А это, чтоб вы понимали, вообще не русские березки. Тут даже подлеска нет – влажная зелень сплошной стеной, крики птиц на разные лады и странное уханье совсем неподалеку, больше похожее на вопли удавленника.

Майка сразу мокнет и на спине, и на груди, но снять ее нельзя, потому что нет ничего опаснее незнакомого тропического леса.

Тут на каждом дереве такая адская срань может сидеть, от которой будешь всю жизнь лечиться и не вылечишься.

Тропический лес – это практически то же самое, что и какая-нибудь африканская дружелюбная саванна, где воды некипяченой хлебнешь глоток, а через неделю у тебя в животе метровые черви будут свадьбы справлять…

Потому я прекрасно осознаю, что нам, так или иначе, придется возвращаться на дорогу. И топать по асфальту. Только понять бы для начала, в каком направлении?

Прикидываю, может, забраться на дерево повыше, да глянуть, что тут рядом есть, но потом смотрю на уставшую и измученную Эвиту и решаю немного отдохнуть. В любом случае, далеко уходить нет смысла, лучше чуть-чуть перевести дух, а потом думать, в какую сторону топать.

Нахожу относительно милый участок тропиков, по крайней мере, тут можно даже присесть, сажусь и хлопаю рядом с собой, приглашая Эвиту присоединиться.

Она падает неподалеку, опирается о мое плечо своим. Уже вполне привычно. По-свойски так.

Пару минут тупо сидим и молчим, пытаясь осознать произошедшее в полной мере.

Мы были в откровенной жопе. Но выбрались. Куда-то. Не факт, что тоже не в жопу, но, по крайней мере, пока что свободны. Пока что.

– Ну, что будем делать? – нарушает наше обоюдное тяжелое молчание Эвита.

Нетерпеливая, как и все бабы.

– Тебя когда должны начать искать? – спрашиваю я первое, что приходит в голову.

– Не будут меня искать, – тихо отвечает Эва, – некому.

– Ни родных, ни друзей?

– Нет.

– И никто не знает, что ты подписала контракт?

– Нет.

Понятно. Интересно, ее сразу с такой установкой вербовали, чтоб сирота, без связей, или это просто она такая везучая?

Ну да ладно.

Надеюсь, что я, несмотря на общую сволочность моих приятелей, все же уже в розыске.

Припоминаю, что вроде как Егерь мне мозг сушил ровно в минуту перед тем, как я отключился.

Телефон у меня забрали, а значит, я сейчас вне зоны доступа.

Вряд ли Егерь или Кот ломанутся сюда, все же, Мася беременная, да и Сашка там тоже… Но то, что будут тормошить все службы, которые ответствены за нахождение туристов здесь, это точно. Правда, я не как турист приехал, по заданию от журнала «Спортстайл», снимать репортаж о местной футбольной команде, главных звездах сезона. Но, есть ощущение, что просто подальше сплавили, чтоб не отсвечивал своей вечно пьяной харей на местных тусовках. Сейчас почему-то богема не в моде, все на зоже, все на стиле, все в моменте… Мать их…

Поймав себя на внутреннем стариковском брюзжании, резко торможу процесс.

Это все тоже потом.

А сейчас прикинуть, сколько времени меня уже ищут.

Скорее всего, с сегодняшнего утра. Ночь еще Егерь мог потерпеть, но утром его точно Мася двинула по тупой башке и заставила поднять тревогу.

Если меня ищут, хотя это надо знать аргентинскую полицию, чтоб понимать, что никому я нахер не сдался, долболобы еще те, но все же… Вполне вероятно, что те, кто хотел за меня бабки, обычные грабители-вымогатели, уже притихли, как мыши под веником.

И не будут наводить шухер… И на Эвиту плюнут, скорее всего… Не настолько лакомый кусок, чтоб за ней… Хотя…

– А ты не девственница? – уточняю на всякий случай. Если девственница, и ее везли сюда под личный заказ, то…

– Нет, – хмыкает она, сжав губы, отчего начинает казаться гораздо старше, чем я подумал сначала. Лет на двадцать пять примерно.

Моргаю, и взрослое жесткое выражение исчезает с ее лица, и опять передо мной – нежная девочка с наивно хлопающими ресничками. Интересная ты мадам, Эвита…

Я раньше никогда не бывал в Аргентине и про джунгли знаю мало. Зато с логикой вроде порядок. Ну, раньше был, по крайней мере… Хотя, исходя из истории с Масей… Но ладно, не будем о грустном.

Часов у меня нет, но солнце еще высоко. Сиеста кончилась, конечно, и сейчас, навскидку, примерно около пяти вечера. А это значит что? А это значит, что я – тупое существо, нихера не рубящее обстановку.

Потому что от Байреса, со всеми прикидками и накидками, мы отъехали, получается, километров на сто. Ну, плюс минус. И получается, что никаких джунглей тут быть не должно. Пампасы – вполне вероятно. А вот до джунглей еще лететь надо пару часиков, а не на разболтанном пикапе чехлить.

Мы где-то в пригороде. Вполне вероятно, в парке каком-нибудь национальном, на которые так богата эта страна.

И, значит, опасности заблудиться нет. И умереть от голода и жажды. Надо просто идти в любом направлении по асфальтированной дороге, и будет нам счастье.

Мысль эта озаряет меня мгновенной вспышкой, и удержать облегченный выдох не удается.

Только теперь понимаю, насколько сильно напрягала ситуация остаться в диких джунглях, полных неведомой хрени, с нежной блондинкой на руках.

Прямо пипец, как напрягала. Аж сжималось все внутри, причем настолько, что даже мысли какие-то бешеные в башке носились, и постоянно мелькал образ Индианы, мать его, Джонса… Как он, кстати, так успешно лазил по джунглям в своем прикиде? Мне в футболке-то жарко до охерения…

Смотрю на устало привалившуюся ко мне Эвиту, отмечая, что ее нежная кожа уже покрылась красными пятнами от солнца. Блонди, говорят, к ультрафиолету чувствительные…

Еще немного – и сгорит, нахрен, моя спутница.

Хорошо, хоть шляпу не потеряла.

По уму, надо бы пересидеть тут и двигаться в полутьме, по холодку, но меня откровенно пугает идея остаться в незнакомом месте ночью.

Вроде как пришел к нужным выводам, и понятно, что селение близко, какое-нибудь… Но все равно страшно. Не, не Индиана я нихера…

И пить хочется. Дико просто. И башка опять болеть начинает.

Эвита, словно услышав мои мысли, сухо сглатывает, я отслеживаю движение ее горла, моргаю…

И шевелюсь.

Она вскидывается, отодвигается, я встаю, подаю ей руку.

– Пошли, Эвита.

– Куда?

– Куда-нибудь. Тут, наверняка, селение какое-нибудь близко.

– Почему ты так думаешь? – удивленно округляет глазки.

– Есть причины, – мне не то, что туману напустить охота, просто рассказывать о своих соображениях лучше в пути, отвлекая от все возрастающей жажды и ее, и себя.

Мы выбираемся из кустов на асфальт, топаем по дороге.

Я объясняю Эве свои вычисления, она спокойно кивает, соглашаясь.

– Да, я тоже думаю, что мы где-то неподалеку от населенного пункта…

Мы идем немного под уклон, вниз, потому довольно легко.

Кошусь на Эвиту. Щеки, несмотря на поля шляпы, красные.

– Надвинь пониже, – советую, а затем останавливаюсь и корректирую посадку так, как считаю правильным. – Вот…

Почему-то ладони остаются лежать на плечах, ощущаю пальцами их тонкость и хрупкость какую-то, что ли…

Эвита приподнимает подбородок смотрит на меня удивленно и немного настороженно.

Хорошо, что она такая высокая… Есть свой кайф – смотреть женщине в глаза, не наклоняясь…

Вижу, как от пересушенности немного шелушится кожа, а от глаз разбегаются лучики морщинок. Еле заметные, но они есть…

– Сколько тебе лет, Эвита? – тихо спрашиваю ее и аккуратно тяну на себя, поближе.

Она вся как-то сжимается и губы смыкает, в уголках образуются складки… Как я мог решить, что ей восемнадцать? Нет, в полумраке, да в моем состоянии… Мог, конечно, мог.

Но теперь-то вижу, что моя спутница старше. Намного. Возможно, моя ровесница… Или чуть младше.

А если так, то о каком контракте может идти речь? Она не выглядит настолько тупой, чтоб не читать испанскую версию. Или английскую. И вообще, не выглядит способной вот так, на шару, приехать в чужую страну по такому сомнительному поводу.

Я бы понял это, будь Эвита малолеткой… Там да, запросто… А тут…

Отсюда неутешительный вывод: меня наебывают. Причем, с самого начала знакомства.

Обидно.

Почему бабы такие сложные?

Почему не могут все сразу, честно, без всяких подходов с подскоками?

Та же Мася…

Так, стоп. Про Масю не думать.

У меня сейчас имеется проблема понасущнее.

– Ну? – тороплю с ответом, сильнее сжимая плечи, – тебе же не восемнадцать, так?

– Так.

Голос спокойный, немного насмешливый даже. Как и взгляд, впрочем. Удивительно, как я раньше-то?.. Дебил… Все, что сейчас происходит, заслуживаю, однозначно.

– А какого хера врала?

– Я не врала тебе. Ты спросил, есть ли мне восемнадцать. Я сказала, что есть…

Эвита жмет плечами, пробуя высвободиться, но я не пускаю. Смотрю пристально и замечаю злые, дерзкие искры в глазах… А ведь такую малышку изображала, надо же…

– Ладно, да, права. А почему потом… Прикидывалась?

– Когда? – Эвита отвечает на мой испытующий взгляд вполне спокойно, уверенно, – я не врала тебе совершенно. Я сюда приехала по контракту, думала, накопить денег на квартиру в родном городе…

– Каком? – тут главное прервать поток вранья уточняющими вопросами. Если человек даже и стройную легенду придумал, всегда можно понять, что сочиняет, по маленькой растерянности, мелькающей во взгляде.

– Пенза…

– Хороший город… – не отвожу взгляда, усмехаюсь, – я там был. Слушай, а если спрошу сейчас что-то про Пензу, ответишь? А?

Она сжимает губы, наверно, собираясь надерзить, но нашу перепалку прерывает гудок машины…