Мракоборец 1

Глава 1

— А-ха-ха-ха! — взорвался в голове дикий старушечий смех.

Меня поглотил водоворот, и он вёл меня всё глубже, всё дальше, в самые недра бесконечной бездны. Вокруг бурлили вихри света, но это не был свет надежды или ясности. Он был яростным, неумолимым, словно сама реальность трескалась под его натиском.

Я не чувствовал тела, только падение. Или это был полёт? Пространство перестало подчиняться законам — оно было безликим и беспощадным. Цвета вокруг сменялись хаотично, переплетались и разрывались, как лоскуты ткани, захлёстывая меня.

Я попытался закрыть глаза, спрятаться от этого хаоса, но век не было. Только сознание, обнажённое и беззащитное, переживало каждый миг этого кошмара.

— И-хи-хи-хи-хи! — заходился старушечий смех. — Чтобы жить долго, нужно умереть! — тягучий, как яд, голос прошептал в самой глубине моего разума

Решение сменить тело далось мне нелегко, но выбора другого не оставалось. Всё-таки оно более хрупкая материя, нежели мой дух. Дух‑то не сломить никак, а вот когда дряхлеет тело, с этим уже ничего не сделать. Да и вставать в туалет каждую ночь по два раза порядком надоело.

Хорошо хоть мозг не давил на сознание, но я уже стал замечать, что порой забываю какие-то вещи. Я стал слишком стар для… всего этого.

Кто‑то позавидует моему долголетию, но мне сильно помогали зелья, артефакты и рунические ритуалы. Однако от старости никто не мог спасти. Время неуклонно шло вперёд.

Братство Мракоборцев было против моего решения. Устав гласил, что раз время пришло, то нужно подчиниться ему и покинуть этот мир. И я, как один старейших и важнейших его членов, должен неустанно ему следовать.

А я ведь знал, что большинство из них думали обратное. Им было жутко интересно, чем закончится мой эксперимент по переселению. Но их волновали морально-этические нормы.

Всё оказалось не так просто. Нельзя просто так взять и переселиться в чужое тело, нужно чтобы оно освободилось от предыдущего хозяина.

Это и волновало Братство, потому что означало убийство какого-то человека.

Я и сам был категорически против такого. Поэтому череда экспериментов и сотни часов, проведённых за чтением магических талмудов, привели меня к единственному выводу: кто‑то должен проводить обратный ритуал. Ритуал оживления и привлечения новой души.

Воодушевлённый своим открытием, я договорился с одним знакомым лекарем, чтобы он магическим образом оживил какого-нибудь только что почившего парнишку и…

В общем, это не сработало.

Но я был бы не я, если бы меня так просто можно было остановить. Уверенный в своей правоте, я каждый вечер проводил один и тот же ритуал, в надежде, что он всё-таки сработает.

И вот когда моя мотивация подходила к концу, а держался я лишь на силе воли и природной упёртости, меня выдернуло из реальности, и я полетел под мерзкий смех старухи.

Куда? В какое тело? Что за старуха?

Мне было неведомо. Только омерзительное хихиканье.

Меня швырнуло вниз и шмякнуло о землю. Боль по телу разлилась такая, что я не выдержал и взвыл, подняв руки, как бы пытаясь от неё избавиться.

Всё тело ломило, а ноги выкручивало. И голова. Она раскалывалась так, что в порыве я пожалел, чтобы её не отрубили.

Я десять раз проклял свою самонадеянность и этот ритуал. Своё стремление избежать смерти, потому что уж лучше бы я сдох, чем в моменте испытать такие ощущения.

Что характерно, боль меня никогда не пугала. Я легко с ней справлялся практически в любой ситуации.

Всё оказалось проще, чем я думал. Это были проделки ритуала и эффект от переселения душ. Всё прошло одномоментно.

В уши ворвался омерзительный смех старухи. Теперь он уже не звучал приглушённым эхом. Слышно было отлично. Причём где‑то рядом со мной.

Открыв глаза, я обнаружил над собой заплесневелый деревянный потолок. В этот же момент, смех стих.

Пока я быстро моргал и пытался прийти в себя, рядом что‑то начало шевелиться.

— Очнулся, — произнёс сварливый голос. Я скосил глаза и увидел перед собой старое сморщенное лицо с крючковатым носом.

Бабка ехидно посмотрела на меня, а потом бесцеремонно начала шарить своими руками по моему лицу, шее, рукам и телу.

— Ну‑ка подвигайся, а то лежишь, как парализованный, — приказала она.

В другой ситуации я бы не стал терпеть подобный тон, но сейчас подчинился. Да мне и самому интересно было — смогу ли?

С большим трудом, но удалось пошевелить сначала пальцем, потом кистью, а следом и рукой. В целом тело мне подчинялось. Не сразу, постепенно, но подчинялось.

— Получилось, — довольно заявила бабка. — Получилось! — в восторге кричала бабка, воздев руки к небу.

Сделав над собой усилие, я приподнялся на кровати.

— А, ну‑ка встань, посмотрю на тебя, — скомандовала бабка. Такое отношение для меня было неприемлемо, однако я подчинился, чтобы понять возможности своего тела.

Когда я поднялся и выпрямился, то понял, что эффект ритуала практически сошёл на нет, а я сам начинал чувствовать былую силу.

Бабка тем временем скакала вокруг меня, пытаясь всё время потрогать различные части тела — то погладить, то легонько постучать, то ущипнуть. Я с недоумением смотрел на неё, а когда она перешла все границы и попыталась лизнуть тыльную сторону моей ладони, резко отскочил в сторону с вытянутой рукой.

Пальцы сами собой сложились в руну «Крайд» и направились в её сторону. От былых рефлексов так просто не уйдёшь.

— Только попробуй, — прорычал я в сторону бабки. — Со стен потом будут тебя отскребать.

Это было опрометчиво с моей стороны. Правила, законы и механику в этом мире я пока ещё не знал, а значит, существовала вероятность, что я могу и не справиться, если встречу сильное противостояние. Но многолетний опыт, пережитый мной, не позволял мне так с собой обращаться.

На моё удивление бабка ничуть не испугалась, а наоборот, снова выгнулась в спине, разведя руки в сторону, и восторженно завопила:

— Мракоборе-е-ец! Мракобо-оре-е-ец!

Её крик резал слух и пришлось немного поморщиться, но концентрацию я не убавлял. Меня удивляло, что она знает про мракоборцев. Похоже, определила по сложённой пальцами руне.

— Наконец-то, — выдохнула бабка, закончив свой вопль и вернувшись в исходное состояние. — Ты принесёшь покой и процветание в этот мир. Именно тебя мы ждали все эти годы. О да! Грядут перемены! Глобальные перемены! И-хи-хи-хи!

— О чём ты говоришь? — нахмурился я, не убирай руки с руной. — Ты в своём вообще уме?

— Ещё никогда так не была в своём, как сейчас. И-хи-хи! — снова засмеявшись, она вдруг осеклась. — Но ведуны не врали. Тебе нужно самому пройти этот путь. А значит, наши дорожки должны разойтись.

Она вдруг сделала резкий шаг вперёд и сильно выпрямилась, добавив себе сантиметров десять роста. Ведьма как будто взглядом хотела внушить мне собственные слова, но моя рука, не дала пройти ей дальше. Это её останавливало.

— Теперь ты — Даниил Градов! — воодушевлённо проговорила она. — Забудь своё прежнее имя. Память мальчика в твоём теле должна была сохраниться! Покопайся в ней, и тебе станет всё понятно. Иди в деревню, а когда решишь там все проблемы, держи свой путь на восток. Кто знает, может, мы ещё когда-нибудь встретимся, — она снова сгорбилась и засмеялась. — И-хи-хи! Я надеюсь, что мы встретимся, мракоборец.

Ведьма сделала акцент на слове «надеюсь», а потом отпрянула и хлопнула в ладоши.

Старуха исчезла. Испарилась, даже дымка от неё не осталось. А у неё очень недурные способности к телепортации. Не смотри, что старая, кое‑что ещё может. Впрочем, не мне обвинять кого‑то в преклонных годах — сам немолод уже.

Я повернул голову, чтобы осмотреться, и мой взгляд упал на тусклое, покрытое царапинами зеркало.

А нет! Уже молод!

На вид мне было лет восемнадцать-девятнадцать. Невысокий, стройный, с короткими чёрными волосами, которые сползали на лоб и их приходилось постоянно поправлять, чтобы они не закрывали глаза

Меня выдавал взгляд опытного, закалённого воина, который сразу добавлял молодому телу несколько лишних лет.

Так, ладно. Нужно осмотреться и понять, где я нахожусь.

Лачуга старухи была такой же странной, как и она сама. Узкий вход, потрескавшиеся стены, заплесневелый потолок. Из каждого угла веяло древностью и слабой магией. Казалось, что этот дом жил своей жизнью. На полках стояли бутылочки с зелёными и чёрными жидкостями, пучки трав, а у очага что‑то тихо кипело, распространяя горький, удушливый запах.

Воздух был насыщен сладковато-горьким ароматом трав, дымом от потухшего костра и лёгким запахом плесени. Старуха определённо была опытной ведьмой, но за состоянием собственной обители особо не следила. Похоже, её больше волновали собственные эксперименты и ритуалы.

В углу — грубо сбитая полка, заполненная книгами, свитками и маленькими ящичками с неизвестным содержимым. Кровать из соломы, накрытая старыми, рваными покрывалами.

Что‑то она явно прятала.

Но ничего из видимого не выглядело настолько важным. Тогда я прикрыл веки и активировал «Глаз миров».

А когда я их открыл, мир передо мной изменился. Отлично! Значит способности не покинули меня.

Пространство заполнилось лёгким сиянием эфира, его следы тянулись от каждого предмета. Я видел, как энергия переплеталась узорами вокруг котелка и трав, но самое яркое свечение вело к кровати в углу.

Я усмехнулся. Ну конечно!

Опустившись на колени, я заглянул под кровать. Пыль, грязь, какие-то тряпки… С виду ничего особенного. Но мой «глаз миров» показал иное: слабое голубоватое свечение обрамляло одну из деревянных досок, будто под ней что‑то скрывали.

Я надавил на доску, но она не поддалась. Внимательно пригляделся и заметил, как на её поверхности начали проступать магические символы.

— Ох уж эти старухи, — пробормотал я и провёл пальцами в воздухе руну «Орн».

Эфир наполнил мои пальцы. Символы на доске откликнулись, вспыхнули ярче, и доска сдвинулась в сторону. Я увидел старый сундук.

Он выглядел внушительно. Потемневшее дерево, металлические пластины с гравировкой, массивный замок, а в центре крышки — камень, напоминающий глаз, следящий за мной.

Я протянул руку и почувствовал слабую вибрацию эфира.

— Что ты там прячешь, старуха? — пробормотал я, ощупывая замок.

Я наклонился ближе к сундуку, внимательно осматривая его.

Руны на его поверхности светились мягким, но настойчивым светом, давая понять: «Не тронь, если не уверен.»

— Посмотрим, кто кого, — пробормотал я и сложил пальцы в руну «Эдгар».

Руны на замке начали мерцать, словно пытаясь сопротивляться, но через несколько секунд они погасли с приглушённым треском. Замок с лёгким щелчком открылся.

Я поднял крышку, и из сундука сразу пахнуло смесью старой древесины, трав и чего‑то металлического. Внутри всё было аккуратно уложено — совсем не в стиле той хаотичной старухи, которая здесь жила.

На самом верху лежал небольшой свёрток из плотной ткани. Я осторожно развернул его и обнаружил… клинок в ножнах. Он был коротким, с идеально гладким лезвием, которое слегка мерцало при свете. Рукоять казалась простой, но пальцы ощущали, что в ней скрыта какая-то сила.

— Серебро, — понял я. — Но с какими-то примесями, — от него сильно фонило эфиром.

Отложив клинок в сторону, я углубился в сундук. Под ним лежала небольшая книга в кожаном переплёте. Перелистав первые страницы, я понял, что это записи самой старухи — дневник или что‑то вроде того. Но всё написанное была зашифровано. Подобрать ключ труда не составит, но сейчас я решил этим не заниматься, так как на это нужно было свободное время, а мне не терпелось узнать, каким будет новый мир, в котором я оказался.

— Отложим до лучших времён, — пробормотал я, отрываясь от книги.

Внизу я нашёл ещё одну интересную вещь: амулет. Он был вырезан из какого-то чёрного камня и походил на змею, сворачивающуюся кольцом. Когда я поднял его, поверхность нагрелась в ладони.

Я резко отдёрнул руку, но затем осторожно взял амулет снова. Он был наполнен эфиром, но агрессии не проявлял. Что‑то мне подсказывало, что он связан с ритуалом или с той самой старухой.

На дне сундука лежали травы, пузырьки с порошками и парочка склянок с надписями: «Эссенция жизни» и «Зелье тени».

— Неплохо, — подытожил я.

Продолжая изучать комнату на предмет полезных мне вещей через «глаз миров», я обнаружил отличную кожаную сумку.

То, что надо! В неё тут же полетели травы, что висели под потолком, деревянная ступка с пестиком, зелья из сундука, амулет, дневник старухи и зелья.

Набив сумку всем полезным, я последний раз осмотрел комнату, но больше ничего не обнаружил. Повесив клинок на пояс, я вышел из лачуги.

И куда теперь?

Я сосредоточился и стал копаться в памяти этого тела. Мелкие обрывки воспоминаний мелькали в голове, но всё выглядело так, будто кто‑то беспорядочно раскидал картины прошлого, а мне приходилось собирать их заново.

Деревня… да, парень из деревни. Где‑то не так далеко отсюда. И ещё…

Мотоцикл.

Вспомнился старый, допотопный мотоцикл. С кривыми ручками, глушителем, обмотанным какой-то проволокой, и облезшей краской.

— Больше похоже на шутку, но ладно, — пробормотал я вслух, скривив лицо.

Парень явно был из тех, кто любил технику, но держал её больше на энтузиазме, чем на уходе. Воспоминания чётко указывали, что этот шедевр техники стоит где‑то неподалёку от лачуги.

Двор выглядел таким же запущенным, как и его хозяйка. В углу, за кучей полусгнивших досок, я заметил его — полу-ржавый, покрытый грязью, но всё ещё узнаваемый силуэт.

Мотоцикл выглядел ещё хуже, чем в воспоминаниях. Ржавчина покрывала раму, цепь свисала с колеса, будто устала держаться, а седло было изрядно порвано.

— Да на нём ехать — это как играть с судьбой, — горько усмехнулся я.

Подойдя ближе, я увидел ключ в замке зажигания. Судя по состоянию, этот агрегат мог застрять на каждом втором метре, но у меня не было времени искать что‑то лучше.

Я сел на мотоцикл, повернул ключ и резко ударил ногой по ножному стартеру. Ничего. Попробовал ещё раз — тишина.

— Ну, конечно, — вздохнул я. — Наверное, уже и как заводиться забыл.

Поднявшись, я осмотрел двигатель. Затем я подал немного эфира через «Орн», надеясь, что это хоть немного оживит машину.

— Давай, родной, не позорь Данилку, — пробормотал я, снова ударяя по ножке.

На этот раз двигатель хрипнул, кашлянул и издал громкий, разъярённый рёв.

— Вот так‑то лучше, — усмехнулся я, почувствовав, как мотоцикл затрясся подо мной.

Я вцепился в руль и дал немного газа. Транспорт рывком сдвинулся с места, чуть не сбросив меня, и послушно поехал.

— Ладно, — сказал я себе, выруливая на тропу. — Если ты пережил переселение души, то переживёшь и поездку на этом чуде инженерной мысли. Только вперёд. Деревня ждёт.

Путь был не таким уж и близким, поэтому чтобы себя занять, я начал копаться в памяти реципиента.

Родителей и родственников у меня не было. В общем-то, никто и вспомнить не мог, каким образом я появился в этой деревне ещё младенцем. Говорят, что подбросили — но кто, где и когда осталось тайной, покрытой мраком.

Первое время я жил у старого слепого ткача, но, когда мне исполнилось шесть лет, тот скоропостижно скончался, а из его дома меня выгнали, отправив влачить жалкое существование в… собачью конуру.

Нет, она, конечно, была огорожена вольером, но, чтобы хоть как‑то согреться зимой, приходилось спать вместе с псом, который носил неуместную для его огромных размеров кличку — Дружок.

Семья, которая пустила меня в конуру, особенной добротой не отличалась. У неё и так было семь детей, которых они кормили с трудом, и когда очередной ребёнок умирал от какой-нибудь болезни, глава семейства Семён Фёдорович, облегчённо выдыхал.

Приютили меня по указу старосты, а не из благородных побуждений. О причинах этого история умалчивала. Но кто‑то где‑то когда-то сказал, мол староста так решил, потому что: «У Рябининых дети мрут как мухи, авось и этому не повезёт!».

Но Даниил Градов оказался чертовски силён и вынослив. Он как будто выжил всем вопреки, с каждым днём всё, больше закаляя свой характер, борясь с Дружком за лишнюю кость, которую со своего стола бросал хозяин.

И да, фамилию я носил старого ткача. Как обозвали сначала, так и повелось. Никто ничего менять уже не стал.

Здесь надо сказать, что семья Рябининых сама жила впроголодь. Впрочем, как и вся остальная деревня. Еды катастрофически не хватало, потому что единственная прямая дорога шла через лес. А когда его заселили монстры, которые стали убивать «всяк проходящего» и «выворачивать наизнанку» проезжающие автомобили, деревню отрезали от остального мира.

Она стояла на удалении и, чтобы привезти продовольствие, использовали вертолёт. А это оказалось дорогим удовольствием, поэтому поставки сократились практически до нуля.

И никто не спешил их увеличивать. Потому что у местного барона, которому принадлежала эта деревня, попросту не было на это ресурсов. Посылать вертолёт на Суземки (так называлась деревня) чаще он просто физически не мог.

Барон пытался присылать группы зачистки монстров, но они канули в лету вслед за теми бедолагами, которые попадали в этот лес. А Империя не спешила помогать барону, владеющему столь отдалёнными землями. Это была его земля, ему и разбираться. У государства было и так масса проблем.

В возрасте тринадцати лет, Даниил сбежал из деревни. Его сманила старуха-ведьма. Зачем он ей был нужен оставалось загадкой. Она велела называть себя Авдотьей и часто пропадала. Бывало, что не появлялась в доме месяцами, но Даниил не переживал по этому поводу.

По сравнению с собачьей конурой, теперь он жил в раю. В отсутствие ведьмы сам следил за хозяйством — небольшой огород и куры с кроликами. Она научила его читать и писать. А потом…

Что случилось потом, он так и не понял. В памяти ничего такого не было. Но судя по некоторым отрывкам, я догадывался, что она, так же как и я, пыталась провести ритуал по переселению душ.

Получалось, что она хотела призвать меня. И всячески стремилась к этому. Только вот для чего?

Всё это я почерпнул из памяти реципиента. Урывками и большими кусками, но в целом картина мне была ясна. Из неё я понял, что этот мир сильно похож на мой.

А значит, монстры, которые заполонили лес, могли иметь вполне естественную и очень знакомую мне природу.

Покопавшись в памяти ещё, я вспомнил тётю Дуню, которая рассказывала маленькому Дане, как едва выжила, после похода в лес. Собственно, по её словам, она была единственной, кто вернулась из леса живой. За каким чёртом она туда попёрлась, в её рассказе не упоминалось. Но то, что она увидела, как дерево ожило и начало с ней разговаривать, подтвердило мои догадки.

То был обычный Кронобес. И уничтожить его для меня не составило бы большого труда.

Только вот деревенские жители заранее вызывали у меня лишь отвращения. Хотя бы за то, что они всё это время делали с Даней.

Понятно, что голодали, но человечность же можно сохранять.

Дорога, усыпанная щебнем, вывела меня на окраину деревни. Мотоцикл тяжело пробирался по грязным колеям, но запахи, которые я улавливал, полностью отвлекли меня от неудобств. Воздух пропитался чем‑то знакомым, до боли в груди: вонь сырости, перегнивших досок и домашнего скота. Этот букет запахов врезался в память ещё с детства в память реципиента.

Я не был здесь шесть лет. Но деревня словно замерла во времени. Всё вокруг будто застыло в тех же декорациях, что и раньше. Только теперь я чувствовал больше. Обычные запахи, которые когда-то казались фоном, сейчас обрастали новыми оттенками. Каждый из них рассказывал историю, и эта история была горькой, полной лишений и безысходности.

Чтобы не привлекать к себе внимания, я оставил мотоцикл у крайних домов. Дальше пошёл пешком. На удивление в деревни было тихо и безлюдно, что никак не вязалось с теми воспоминаниями, которые у меня были.

Но пройдя до центра деревни, я понял, в чём было дело. Все жители собрались вокруг старой деревянной платформы, которая раньше использовалась для деревенских собраний. Теперь её функции явно изменились.

На плахе стояли трое: староста Гаврила, мужчина в форме стража и палач. Последний был в грубоватом бронежилете и с автоматом в руках.

В центре их внимания находилась девочка примерно лет четырнадцати, худощавая, с каштановыми волосами, которые спадали на её лицо. Она не сопротивлялась, не кричала, даже не пыталась оправдаться. Просто стояла, низко опустив голову, и беззвучно плакала. Плечи содрогались, выдавая её состояние.

В чем её обвиняли, я так и не понял, потому что подошёл к толпе, когда староста уже закончил читать приговор.

Толпа кричала. Грубые, злые голоса требовали расправы:

— Казнь! Казнь!

— Казнить её немедленно!

— Хватит тянуть, делайте уже!

Староста поднял руку, призывая к тишине. Толпа стихла, но не сразу. Гаврила выглядел старше, чем я его помнил: седина пробивалась сквозь тёмные волосы, морщины вокруг глаз стали глубже. Но голос его оставался твёрдым.

— Закон должен быть исполнен! Она нарушила наш порядок.

Гаврила оглядел собравшихся. Палач поднял автомат, наведя его на девушку. Толпа взревела одобрительно. Девушка не подняла головы. Она продолжала молчать, будто приняла свою судьбу.

Я невольно сжал рукоять своего клинка. Внутри всё кипело. Эти люди остались такими же, как и раньше.

Староста снова поднял руку, давая сигнал. Палач поднял автомат, наводя его прямо в грудь девушки. Я сделал шаг вперёд, потому что не смог такого стерпеть.

— Эй! — мой голос разрезал шум толпы.

Глава 2

Толпа не сразу поняла, откуда исходил мой голос. Сначала люди начали беспокойно озираться по сторонам, кто‑то неуверенно посмотрел через плечо. А вот староста Гаврила смотрел чётко на меня, и, кажется, узнал.

Я медленно двинулся в сторону плахи. Толпа нехотя расступалась, образуя узкий коридор. На меня смотрели с подозрением. Но стоило мне пройти чуть дальше, как в рядах начался шёпот, который быстро перерос в выкрики.

— Данька, пёсий сын! — восторженно завопил кто-то.

— Ха-ха! Скучал по конуре? — хохотнул ещё один голос.

— Или по Дружку? Говорят, вы были не разлей вода! — добавил третий, под общий гогот толпы.

Я шагал вперёд, не обращая внимания на выкрики. Все они вызывали только дикое раздражение, а внутри как будто что‑то зудело: «Убей. Убей их всех!».

Будь у меня ум девятнадцатилетнего и обладай я той силой, что у меня сейчас была, я бы, скорее всего, так и поступил. Обида, которая зрела у Дани в груди, разливалась неприятным щекочущим чувством. Я старался не поддаваться ей.

Выверяя каждый шаг, я поднялся по невысокой лестнице и встал перед старостой.

— Вернулся, — его голос был полон злорадства.

— Заехал проведать, — глядя ему в глаза, ответил я. — В чём обвиняют эту девочку?

— Смотри-ка, изменился, — крякнул староста, не скрывая насмешки. — Жизнь со старухой пошла тебе на пользу. Уже не тот сопляк, что под мудями у пса жил, чтобы не сдохнуть от холода.

Толпа разразилась смехом, и я почувствовал, как раздражение скребёт по моим нервам. Но голос остался спокойным.

— Я задал вопрос, — сказал я тихо, но твёрдо.

— А я не обязан на него отвечать, — вскинул брови тот. — Мне даже интересно, что будет дальше. — он махнул рукой в сторону палача. — Арсений Палыч, может ведь очередь чуть дальше пустить. За ним не заржавеет.

Палач с автоматом в руках, стоявший за ним, хмуро улыбнулся и зачем-то ещё раз передёрнул затвор. Угроза была явно лишней.

Я сделал резкий взмах рукой, сложив пальцы в руну «Борн». Мощная волна отшвырнула палача и стражника, стоявшего рядом, далеко за пределы помоста. Толпа ахнула, а я молнией метнулся к старосте. Меч выскользнул из ножен и замер у его горла.

— Я задал вопрос, — спокойно сказал я. — Соизволь на него ответить.

Гаврила побледнел, но всё же пытался держаться. Я слышал, как всё быстрее бьётся его сердце. Вот и ещё одна способность восстановилась.

— С-старая с‑сука научила тебя фокусам, — пролепетал староста. — Давно надо было сжечь её на костре. Всегда знал, ч‑что она ведьма.

— Зря не сжёг, — заверил его я. — Отвечай.

— Воровство, — наконец выдавил он. Из‑за его нервозности по стуку сердца было непонятно врёт он или нет. — Ты ведь знаешь, чем оно у нас карается. Если кто‑то думает, что он должен есть больше остальных, то он должен поплатиться за свои деяния. Или я не прав?

— И много она украла?

— А это неважно, — ощетинился он, обретая уверенность. — Кусок мяса или краюху хлеба — всё едино. Когда дети умирают от голода, даже эта краюха может стать решающей. Так что не тебе нас судить. Ты же сам знаешь, каково это — доедать за собакой.

Его слова остудили пыл тела. Эмоции спали после невольно нахлынувших воспоминаний реципиента. Голод превратил их в нелюдей. Вот они и выживают как могут.

Острый слух выцепил из массы звуков один-единственный — звяканье металла. Я перевёл свой взгляд за край плахи и увидел, что второй страж уже поднялся. Палач, после того как его приложило об землю, потерял сознание, а вот его напарник быстро очухался. И уже поднимал с бессознательного тела автомат.

Рука в сторону, руна «Борн» и страж отлетел назад, с силой ударившись о кирпичную стену одного из домов.

— Предлагаю тебе сделку, — я вернул свой взгляд на старосту.

— И что же ты можешь мне предложить, — усмехнулся тот.

— Я убью чудовище в лесу и транзит через лес восстановится, — сказал я. — Но ты отпустишь девочку и забудешь обо всём. Больше не будешь иметь к ней никаких претензий.

— Подумаю над этим после того, как ты уберёшь меч, — цыкнул Гаврила. — Или ты планируешь вести переговоры с позиции силы?

Безоружный мужик не был для меня угрозой. Меч был лишь дополнительным аргументом в моем разговоре с ним. А он оказался со стальными нервами. В воспоминаниях Дани такой характеристики не было. Да и он сам не смог бы её трезво оценить в силу возраста.

Пока староста молчал, я мельком глянул на девочку. Та так и не сдвинулась с места и даже не пошевелилась. Страх до сих пор овладевал ей.

— Да лан те, Гаврил, — крикнул кто‑то из толпы. — Пускай сходит. Вдруг получится.

— И правда, Гавр! — подхватил ещё один. — Ты ж ниче не теряешь. Пускай идёт. Вдруг перебьёт там всех.

Толпа засмеялась, но теперь уже не так дружно, как в прошлый раз. Что это? Надежда? Неужели они мне поверили.

— Пусти его, пускай поборется! Чёрт с ней с Дарькой!

— Пускай Дарька живёт! Дай ему сходить! Вон какой ловкий!

Староста властно поднял руку.

— Вот моё решение, — наконец, сказал он. — Вы пойдёте туда вместе.

— Исключено, — качнул головой я. Мне не нужен был хвост, который будет только мешать и попадать в неприятности. Кронобес — дело не сложное, но опасное.

— Ты не дал мне договорить, — назидательно сказал староста. — Если ты зачистишь лес, то Дарька будет жить. Я и тебе прощу нападение на стражу деревни. Ну а если нет, то тут два варианта: либо вы там оба сгинете, и тогда не вернётесь. Либо вернётесь, но тогда пощады уже точно не будет.

— Пускай в деревне сидит. Посади её за решётку, если так боишься, — сказал я.

— Это моё последнее слово, — категорически заявил староста. — Ну или можешь устроить тут резню. Ты же об этом думал, когда угрожал мне мечом. Как правильно кто‑то сказал — вон каким ловким стал. Но подумай, справишься ли ты со всеми жителями, — он обвёл рукой присутствующих.

Его сердечный ритм восстановился — он не врал. Был готов пойти на этот шаг, потому что уверен в собственной правоте. Большую угрозу он сейчас во мне не видел, потому что на его стороне было численное преимущество.

Но здесь и думать было нечего. Простые работяги для меня никакой угрозы не представляли. Одолел бы их с завязанными глазами, правой рукой, стоя на левой ноге.

В Братстве Мракоборцев человеческая жизнь всегда была на первом месте. Поэтому и были вопросы к моему ритуалу переселения. Мы были созданы и собраны только для одной цели — защищать людей от чудовищ. Убийство людей всегда резко осуждалось. И я этого просто терпеть не мог.

Впитав это с малых лет, я всегда старался этого избегать. Случались, конечно, промашки. Но те люди сами этого заслуживали. А здесь… целая деревня. И хоть она и заслуживала наказания, то точно не такого, как смерть. Неизвестно, как бы всё это повернулось, если бы у них был достаток в еде. Голод толкает людей на разные дурные поступки.

— Идёт, — нехотя согласился я.

Дунув «Борном» ещё раз в сторону снова поднимающихся стражей — на всякий случай, чтобы в спину не начали стрелять — я подошёл к девочке и взял её за руку.

— Идём.

Часть толпы выглядела обнадёженной, другая — явно разочарованной. Ещё бы. Они рассчитывали увидеть казнь, а получили практически помилование. В деревне мало развлечений. Сюда не доходило ТВ-вещание, только радио ловило слабый сигнал.

Об интернете и говорить нечего. Ради одной деревни вышку никто ставить не собирался.

Вот и жили они, как в каменном веке — напивались, дрались, сношались на сеновалах, непрерывно рожали и ждали, что в их жизни произойдёт что‑то из ряда вон, на что можно было с интересом посмотреть. Казнь была как раз одним из таких зрелищ.

К слову, Даниил от этого никогда удовольствия не получал. Всегда сопереживал приговорённым и всё время думал, что когда-то окажется на их месте.

Дарья больше не плакала, плечи не тряслись, но рука была ледяной и липкой от страха. И только редкие всхлипывания напоминали о том, что ей недавно грозило.

Мы беспрепятственно и в полной тишине дошли до мотоцикла. Посадив её сзади, я уселся спереди и дёрнул «ножкой». Двигатель взревел, и мы покатили вперёд, до леса было около двух километров.

Сделка со старостой была выгодной для нас обоих.

Кронобеса нужно было устранить со своего пути, в любом случае оставаться в этой деревне долго я не собирался. А это означало, что можно совместить полезное с полезным — и девочку спасти, и лес очистить.

Впрочем, мне даже было интересно, что будет делать дальше староста, когда я притащу ему голову чудовища в качестве доказательства.

Просёлочная дорога упёрлась в живую изгородь из поваленных, почерневших деревьев. Почерк Кронобеса был узнаваем всегда. Внешнее кольцо своей обители он всегда старался сделать неприглядной, создавая иллюзию того, что внутри никому делать нечего.

Уже на этом этапе разумному спутнику стало бы понятно, что заходить в чащу смысла нет, потому что там нет ни грибов, ни растений, ни живности.

Вот только это было не совсем так. Метров через пятьдесят картина кардинально менялась.

— Слезай, — приказал я девочке, заглушив двигатель.

Та послушно встала с мотоцикла, следом это сделал я.

— Здесь наши пути расходятся, — произнёс я, глядя на девочку.

Она тут же как будто ожила. До сих пор не поднимавшая головы, она вдруг посмотрела на меня и подошла ближе.

— Не прогоняй меня, прошу, — почти шёпотом сказала она. — Я не буду тебе мешать.

— Нечего тебе там делать, — твёрдо сказал я. — Это опасно.

— Не опаснее, чем оставаться здесь, — обеспокоенно сказала Дарья. — Гаврила сильно изменился за это время. Он может и прислать кого-нибудь, чтобы убедиться, что мы действительно вошли в лес. Он сходит с ума, я это точно знаю. А если его люди обнаружат меня здесь, то меня точно расстреляют.

— Да что ж такое, — выругался я. Брать её с собой совершенно не хотелось. Но и оставлять здесь, действительно было опасно. По крайней мере, с её слов. — Ладно, пошли. Только не отставай.

Лес встретил нас густым, сырым запахом гнили. Деревья здесь были старыми, их ветви переплетались, создавая полумрак. Кронобес жил здесь давно. Настолько, что все тропинки заросли травой, а каждый корень словно норовил схватить за ногу.

С Кронобесами я хорошо знаком из прошлой жизни. Особой угрозы они не представляют. В основном пытаются напугать случайно заблудшего путника, но если это не помогает, то ничего не мешает ему убить непрошеного гостя.

Таким образом, он защищает свои владения. Жестоко, сурово и необратимо.

Ну а заблудшие путники больше умиляются, когда с ними начинает дерево разговаривать и всякие страшные гримасы корчить. Никуда не бегут, а Кронобесы потом дурную славу за собой имеют.

Замкнутый круг.

Автомобили, кстати, они не любили больше всего. На них нападали без предварительных запугиваний. То ли они воняли сильно для них, то ли шумные слишком. История об этом умалчивала. В моём мире также было.

— Я боюсь, — прошептала Дарья пока мы шли.

— Чего? — спросил я.

— Лесных монстров, — тут же пробормотала девочка.

— Он здесь один, — отрезал я.

— И всё равно боязно! — не унималась Дарья. — Отсюда давно уже никто не возвращался живым.

— Была же тётка Дуня, — усмехнулся я.

— Была, — подтвердила Дарья. — Только все думают, что она брешет. Я так не считаю, но всё равно боязно.

— Вполне себе правду говорит. Только Кронобес может кого‑то человеческим лицом пугать.

— Тебя, Дань, прям не узнать, — воодушевлённо сказала Дарья. — Такой взрослый стал. Людей мановением руки раскидываешь.

В воспоминаниях я ничего не находил о Дарье. Может быть, мы редко с ней пересекались, а может, он просто особо не запоминал людей. Что было вполне объяснимо. Злых детей, которые обижали его в детстве было много, а он такой — один.

— Время не стоит на месте, — только и ответил я. — Что ты украла?

Дарья отвернулась в сторону.

— Ничего, — буркнула она. Но в её голосе я сумел уловить едва заметные нотки дрожи.

— За что тогда тебе хотели казнить?

— Это не важно, — также мрачно сказала она.

Я пожал плечами. Если не хочет рассказывать, то это её личное дело. Не убила никого и ладно. А что там было между ней и старостой уже их личное дело.

Дальше шли молча. Но продлилось это снова недолго.

— Послушай, — нарушила молчанье девочка. — Я не хотела тебя обидеть…

— Ты и не обидела, — прервал её я.

— Да нет же, — настаивала Дарья. — Ты спас меня, и я тебе благодарна. И раз ты так уверен, что сможешь одолеть чудище, то я хочу тебе в этом помочь. Толку от меня мало, и всё же… Вдруг есть какая-то работа, с которой я справлюсь.

Здравый подход. Эта девчонка начинала мне нравиться. Добродушная и работящая. А мне как раз не хватало некоторых трав, необходимых для сражения с Кронобес.

— Мне нужна череда, лаванда и крапива. По пучку хватит. Справишься?

— Да.

Это был неполный список, но сам я справлюсь быстрее, а её нужно было чем‑то занять.

Включив «глаз миров», я стал внимательно осматривать чащу леса. Девочка шла поодаль, но не выпускала меня из зоны видимости.

Как известно настоящий мракоборец, не тот, кто может кого‑то выследить, а тот, кто может эффективно расправиться с врагом. Алхимию и зельеварение в меня вбили давным-давно, ещё в школе Мракоборцев.

Череду, чистотел и сон-траву я нашёл практически сразу. Благо они растут в гуще леса. Тысячелистник, лаванду, красный клевер и пижму найти было не так просто. Но нам повезло, мы вышли на обширную опушку леса, где я их и смог отыскать.

А вот крапивы и кровавника нигде не было. Они обычно росли на болотах, которых здесь, возможно, и не водилось.

— Дань, я нашла! — воскликнула Дарья, которая всё это время шла рядом.

Я не сразу понял, что она обращается ко мне. Нужно привыкать, что теперь меня зовут Даниил Градов, а на это нужно время.

Посмотрев на Дарью, я увидел, что она стоит с кустом крапивы в руках, торжественно подняв его над головой.

— Молодец, — похвалил её я. — Только это не то.

— Как это не то? Крапива же.

— Эта обычная.

— А тебе какая нужна?

— Та, у которой метёлки красные. Здесь такие не растут. Нам нужно болото или что‑то вроде того. Влажное тёплое место.

— Тогда нам в другую сторону…

Надо было сразу у неё спросить, где болото. Местная всё-таки. Всё никак не привыкну, что теперь мне нужно надеяться не только на себя. Это проблема.

— И куда нам? — спросил я.

— Туда, — махнула рукой Дарья вглубь леса.

Вот туда‑то нам как раз ещё рановато. В наших поисках я старательно шёл по окраине, чтобы как можно дольше избегать встречи с Кронобесом. Шансы, что он появится здесь, были, но они стремились к нулю. А вот если идти вглубь…

— А другого болота нигде нет? — хмуро спросил я.

— В этом лесу нет, — заверила меня Дарья. — Болото только одно.

— Жаль, — качнул головой я. — Ну веди тогда.

— А это не опасно? — засомневалась Дарья, отбросив в сторону ненужный куст крапивы.

— Вот и узнаем, — уверенно сказал я. — Пошли.

Дарья и правда хорошо ориентировалась в этом лесу. Похоже, действительно часто здесь бывала. Только вот чем дальше, мы заходили, тем темнее становилось. И не из‑за того, что уже смеркалось. Деревья становились всё выше и толще, свет почти не пробивался через листву.

— Раньше здесь было посветлее, — посетовала Дарья.

Я нисколько в этом не сомневался. При Кронобесе природа расцветала. А он сам больше любил полумрак, нежели солнце. На свету его силы ослабевали. Так что это было точно его рук дело.

Пока мы шли, я смешал все ингредиенты для «Пыльницы» — лаванду, чистотел и сон-траву. Вообще, этим травам нужно было бы дать время засохнуть, а потом растолочь в пыль. Не зря же зелье называется «Пыльницей» всё-таки. Но сейчас времени для этого не было. Сойдёт и так.

Когда масса настоялась, я достал меч и обильно смазал его лезвие. В ножны убирать не стал, чтобы он подсох на воздухе. Перед самим боем можно будет нанести второй слой, и тогда эффект будет таким же, как если бы у меня была пыль. Ну может быть чуть слабее.

Мы шли уже добрых полчаса, и темно стало настолько, что Дарья постоянно спотыкалась о коряги и корни деревьев. Мне помогал «глаз миров», который я старался не отключать.

— Далеко ещё? — спросил я.

— Нет, — запыхаясь на ходу, ответила Дарья. — Вон за тем холмом.

Давно я так вот не ходил за травами. Обычно всё необходимое было в наличии у торговцев. У них были и готовые, но я предпочитал смешивать зелья и масла самостоятельно. Они никогда не соблюдали нужные пропорции. А может, просто их не знали. У каждого всё равно свой рецепт. Мои проверены годами в бою, а у них… лишь бы продать в общем.

Когда мы поднялись на холм, внизу я увидел болото и практически сразу обнаружил в середине нужные мне травы.

Всё-таки придётся намочить ноги. Зараза.

— Стой здесь, — в очередной раз сказал я Дарье.

— Нет. Я с тобой, — глаза у неё загорелись так, что и без «глаза миров» можно было увидеть, насколько она испугана.

— Уверена, что хочешь промокнуть? — задал я наводящий вопрос.

Она замешкалась, но страх тёмного леса пересилил перспективу намочить одежду.

— Плевать, — уверенно сказал она. — На берегу я не останусь.

— Да чтоб тебя, — буркнул я. — Держись за куртку и иди точно так же, как я. Точь-в-точь как я, — специально сделал акцент для неё. — Ступишь ногой не туда, и болото затянет. Начну тебя вытаскивать и оба можем попасть в трясину. Так что внимательно.

Дарья активно закивала головой, а я, снова включив «глаз миров», уверенно шагнула в холодную воду. Эфир показывал мне топкие места. Их было не так много, пройти можно было легко и уверенно. Зря только Дарьку сильнее напугал. Но зато теперь она была предельно сосредоточена. Идёт за мной практически нога в ногу.

В центре болота был небольшой сухой островок. Но до него ещё нужно было добраться. Где‑то на полпути к нему, вода достала мне практически по грудь. Пришлось поднять меч и сумку над головой.

Было холодно. Я слышал, как девочка сзади дрожит. Да и моё новое тело особой закалкой не отличалось. Так что я начал замерзать спустя шагов пять после моей спутницы.

Но продлилось это недолго. Уже ближе к островку стало мельчать, а вскоре мы и вовсе оказались на суше.

— Действительно, красная метёлка, — удивлённо разглядывала Дарья красный куст, пока я собирал её и кровавник в мешок. — Ай, блин!

Воскликнула она, невольно заставив меня повернуться в её сторону. Вот же растяпа… а нет.

Сам куст наклонился к ней, хоть она и стояла в полуметре от него. Рука её была одёрнута, но куст продолжал тянуться, пытаясь нанести хоть какой-то вред.

Это плохо. Это о-очень плохо.

— Пошли. Быстро, — рявкнул я на неё, хватая его за руку и уводя обратно в воду.

— Он ведь сам меня ужалил! Как это… Что это значит? — возмущалась Дарья.

— Кронобес нас заметил. Быстрее, — продолжал командовать я.

У нас ещё ничего не было готово. Меч был напитан лишь наполовину. А про остальные зелья я вообще молчу.

— Он нас убьёт, да? — испуганно лепетала Дарька. — Что нам теперь делать? Ты же справишься?

— Спокойно, — уверенно сказал я. — Если он поймёт, что мы уходим, то, может, и не станет свирепствовать. Нужно ему это показать.

Обратный путь через болото мы пролетели, даже не заметив, что замёрзли. На берегу я сложил пальцы в руну «Борн» и, замедлив её до максимума, высушил нас потоками воздуха.

— Куда теперь? — спросил я.

— А куда нужно? — переспросила Дарья.

— К любой опушке. Желательно не сильно большой. Но так, чтобы мы шли к выходу из леса, а не вглубь.

— Поняла, — кивнула Дарька, задумавшись на мгновение. — Тогда туда.

Она суетливо показала рукой направление, и я двинулся вперёд. Эта была не та дорога, которой мы пришли сюда. На ней было куда больше препятствие. Да и кусты были выше и гуще. Приходилось продираться сквозь них, с помощью «Крайда» с убавленной наполовину мощностью. Меч из ножен я доставать не стал — он уже высох, но не стоило его пропитывать соком других растений.

Когда кусты закончились, мы вышли на довольно ровное пространство.

Подул лёгкий ветерок. Едва уловимый, но я смог его почувствовать и замер на месте.

— Что такое? — уткнулась мне в спину Дарья.

— Что‑то не так, — сказал я, насторожённо оглядываясь. — Ложись! — пришлось гаркнуть и оттолкнуть её от себя, когда я услышал треск ломающегося дерева.

Дарья отлетела в одну сторону, приземлившись на землю пятой точкой, а я скакнул в другую. И как раз вовремя, потому что ровно между нами упала тонкая, но высокая берёза.

Повезло, что шапка ветвей находилась гораздо выше и нас не задело. Так бы пригвоздило голову каким-нибудь суком.

То, что это было дело рук Кронобеса, я не сомневался. Но было более чем странно. Мы уже шли к выходу, и это должно было его успокоить. А он…

Скучно стало или… Или здесь дело в чём-то другом.

Снова послышался треск. Очередное дерево.

— Бежим! — заорал я, вскакивая и подхватывая Дарью.

Мы убежали вовремя. На тех местах, где мы лежали, из земли вылезли два толстенных корня. Они достигли высота среднего дерева и стали озираться по сторонам в поисках нас.

Мы летели вперёд, не разбирая дороги. Приходилось всё время помогать моей спутнице, чтобы она не запиналась. Стоило нам остановиться или замешкаться, как из земли тут же начинали расти корни.

Один из них обвил ногу девочки, но я метко ударил его «Крайдом» в самое основание.

Уже ближе к опушке деревья стали редеть. Сквозь листву начал продираться свет и видно стало гораздо лучше.

Новых нападений не было. Может, Кронобес хотел, чтобы мы просто испугались и ускорились. Дурным характером отличались старые особи, которые давно живут на этом свете.

Так даже проще. С такими легче справиться.

— Мы на месте, — согнувшись пополам и тяжело дыша, оповестила Дарья.

— Вижу, — буркнул я, озираясь по сторонам.

Опушка была не слишком больших размеров. Будет неудобно, но выбирать не приходится. Эта тварь успокоилась ненадолго, поняв, что мы покидаем в лес, но всё могло возобновиться в любую секунду.

Мне оставалось сделать ещё два зелья — «Защитник» и «Жажду крови». Все ингредиенты у меня для этого имелись. Бросив сумку на землю, я стал усердно толочь тысячелистник, череду и красную крапиву в ступке.

Сок выделялся обильно, оставалось только тщательно перемешать. Дарья заворожённо наблюдала за моими отточенными действиями. В бытность мракоборца мне не раз приходилось делать всё на коленке, поэтому на этот счёт я особых проблем не испытывал.

— Выпей, — протянул я Дарье ступку после того, как закончил, и отхлебнул сам больше половины.

— Что это? Нет! Я не пью, — испуганно пролепетала девочка.

— Пей, я сказал, — рявкнул я, силком поднося ступку к её рту и практически вливая всё содержимое ей в рот.

На моё новое тело эффект подействовал сразу — закружилась голова и потемнело в глазах. Дарья, похоже, испытывала схожие ощущения. Её пошатнуло так, что она едва смогла удержать равновесие.

— Ого! Что это? — воскликнула девочка, осматривая собственные руки, вокруг которых тонкой синеватой плёнкой появилась защитная аура.

— Так ты получишь меньше повреждений в случае чего, — проговорил я, вытряхивая ступку и засовывая туда новые травы.

— В случае чего? — вытаращила на меня глаза девочка.

Ответить я не успел. Из‑под земли вылез огромный толстый корень, утягивая Дарью за собой наверх.

— А-а-а! — закричала девочка, повиснув на высоте пяти метров вниз головой. Корень крепко держал её за левую ногу.

Глава 3

— Да что тебя! — выругался я.

Пальцы левой руки сами сложились в руну «Хальд». Поток ледяного воздуха окутал корень, медленно поднимаясь от основания до самого кончика. Его движения замедлялись, пока не остановились совсем.

— Пусти меня! — кричала Дарья. — Даня, спаси! — барахтала она руками.

— Повиси пока, — сказал я ей, не обращая внимания на её выкрики.

Эффект руны продлится недолго. Но этого мне должно было хватить, чтобы закончить приготовления. Кронобес будет занят какое-то время, пока не поймёт, что с ним случилось.

Прятаться от него смысла не было. Весь лес был в его власти, а значит, он наблюдал за каждым его уголком. Но никто ещё ни разу не давал ему отпор, так что в этой ситуации он будет действовать осторожно до поры до времени.

Вытащив клинок из ножен, я тщательно смазал его вторым слоем «Пыльницы». Теперь он стал смертельным оружием для лесного монстра. Нужен был завершающий штрих.

— А-а-а! Да-а-аня! — заверещала Дарья, когда корень едва заметно пошевелился и её качнуло в сторону.

— Тихо! — рявкнул я.

Действие «Хальда» ослабевало. Но без «Жажды крови» эту схватку мне не выиграть.

Быстро порвав на кусочки красный клевер, пижму и кровавник, я судорожно стал смешивать их в ступке. Это требовало определённых усилий, потому что в отличие от «Защитника» сок из этих трав выходил неохотно. Приходилось давать им ускорения «Крайдом», нагревая траву и тем самым размягчая её.

— Да-а-аня! — во всё горло закричала Дарья.

Я поднял голову наверх. Верхушку корня качало из стороны в сторону, а действие руны исчезало на глазах.

— Да что тебя, — отставив ступку в сторону, я схватился за клинок и изо всех сил рубанул по основанию корня.

Лезвие прошло как по маслу, разрезав толстую структуру одним движением. Хороший клинок. Спасибо старухе!

— А-а-а! — с диким криком Дарья полетела вниз.

Я едва успел метнуться в сторону, подставить руки и поймать её. Волосы девочки слиплись на лице, она немного подрагивала, обвив меня руками за плечи.

— Цела? — спросил я.

— Вроде да, — кивнула девочка, убирая волосы с лица.

— Тогда вставай на ноги, нужно закончить с этим.

— Что? Я думала, ты его уже убил!

— Всё, только начинается, — мотнул головой я, поставив девочку на землю и убрав клинок обратно в ножны.

Подхватив ступку, я продолжил свои приготовления, а лес тем временем заходил ходуном. Ветра не было, но деревья шатались из стороны в сторону. Раздался дикий рёв, от которого птицы взлетели в небо и завыли волки.

— Даня! — снова крикнула Дарья, прячась за моей спиной.

— Держись за мной, — крикнул я. — Сейчас появится.

Лес шумел. Шёпот листьев, вздохи ветра и слабые всплески эфира казались эхом далёкого страха. Я чувствовал, как землю под ногами била мелкая дрожь, предупреждая о чём-то большом.

Из глубины леса раздался низкий гул, похожий на раскат грома, но он исходил не с неба, а откуда-то из‑под земли. Мгновение спустя деревья замерли, а потом расступились в стороны, пропуская вперёд…

Кронобеса!

Он был огромным, размером со среднее дерево, но двигающимся как живое существо. Его тело покрывала кора, глубокими трещинами напоминавшая древние письмена. Корни и лозы обвивали его руки и ноги, словно броня, а с плеч свисали ветви, усыпанные тусклыми листьями.

Его глаза, два пылающих зелёных факела, уставились прямо на меня. Рот, усеянный острыми зубами, растянулся в пугающую улыбку. Он не говорил, но воздух вокруг заполнился шёпотом. Это был сам лес, говорящий через него.

— Не торопись там! — крикнул я Кронобесу, остервенело втыкая пестик в ступку. — Мне чуть‑чуть осталось, — прорычал я, глядя то в нее, то на него.

Кронобес шагнул вперёд, и земля под его ногами задрожала. Из‑под неё вырвались корни, направляясь ко мне и Дарье.

— Стоять! — крикнул я, закрывая девочку своей спиной. Выкинув руку, я жахнул «Борном». Мощный воздушный толчок откинул корни назад. Но это только разозлило чудище.

Кронобес поднял руку, и ветви вокруг нас ожили. Они начали хлестать и размахивать, как хлысты, вынуждая меня отступить. Одним движением я активировал «Тарн», защищая нас от десятков ударов невидимым барьером, но его действие продлится недолго.

От своей беспомощности, Кронобес снова заревел и двинулся вперёд в атаку. Медленными, но широкими шагами, он шёл вперёд, сотрясая под собой землю.

— Поехали! — кивнул я сам себе и сделал большой глоток из ступки. Прилив сил и энергии тут же охватил меня. Все органы чувств и рефлексы обострились. Я чувствовал в себе мощь и ярость.

Чтобы зелье успело полностью подействовать, я выкинул руку и сплёл пальцы в «Хальд». Ледяные оковы окутали ноги Кронобеса. Он замер, в удивлении опустив массивную голову вниз. А потом застонал, и лес ответил ему — корни начали разрастаться ещё сильнее. Но теперь я имел преимущество.

Зелье набирало свою силу, а я, засунув в сумку ступку и выхватив клинок, бросился вперёд, одержимый яростью. Каждое движение требовало мгновенной реакции: я разрубал корни, уворачивался от атак ветвей и пытался подобраться ближе.

Остервенело прорываясь, выпустил мощный «Крайд» прямо в центр его груди. Кронобес задрожал, его глаза погасли на миг. Он упал на колени, и земля содрогнулась. Это был не конец.

— Лес невозможно победить, человечишка, — раздался гулкий голос будто прямо в моей голове.

Его тело начало испускать свет, а ветви и корни вокруг заволокло плотной аурой эфира. Он собирал энергию, а когда эфир полностью поглотил его, то в ту же секунду развеялся, ничего за собой не оставляя. Кронобес исчез.

— Да чтоб тебя, — рыкнул я, озираясь.

Он вынырнул снова на другом конце опушки. Прямо за спиной у Дарьи. Медленно поднимаясь прямо из земли, он схватил, покрытой корой, рукой девочку и отшвырнул её в сторону, словно игрушку.

Та даже не поняла, что с ней произошло. Хорошо, что на её пути не попалось дерево и она просто свалилась в кусты.

Кронобес рыкнул, и земля под моими ногами взорвалась корнями. Я успел отпрыгнуть в сторону, но один из них зацепил мою ногу, сбив равновесие. Приземлившись на спину, я тут же перекатился, едва избегая удара массивной ветви, которая с треском вонзилась в землю рядом. Кронобес не ждал. Его атаки становились всё более яростными.

Корни оплетали всё вокруг, превращая землю в сплошную ловушку. Моё тело болело, но «Жажда крови» держала меня на плаву, заставляя двигаться дальше.

Кронобес поднял обе руки, и деревья вокруг задрожали. Ветви, как змеи, тянулись ко мне, закрывая всё небо над головой. Я выдохнул, концентрируясь. Время действовать.

Сложив пальцы в «Орн», я вызвал вспышку света. Свет ослаблял Кронобеса. Его подопечные им питались, а он напитывался через них. Это было связано с его тёмной природы. И сейчас это могло дать мне пространство для манёвра.

Лес на мгновение замер, а Кронобес, заслонив лицо рукой, издал рык, похожий на стон боли. Листья на деревьях задрожали, а корни на миг отступили. Его движения стали медленнее, как будто свет ослабил его связь с лесом.

Бросившись вперёд, я разрубал корни, перепрыгивал через трещины в земле.

— Танцуем дальше! — прошептал я, на ходу сжимая меч, чьё лезвие было пропитано «Пыльницей».

Корни вырвались из земли, пытаясь схватить меня, но я перепрыгивал через них, как хищник, идущий к своей цели. Кронобес поднялся на ноги, его глаза горели эфиром. Он был медленен, но каждая его атака представляла для меня опасность.

Каждое моё движение — уклонение, удар, шаг — накапливало силу. Приблизившись к Кронобесу, я прыгнул, вложив всю силу в мощный удар.

Он перехватил меня налету. Сначала пустил резвый корень из земли, а когда я начал от него уклоняться, схватил своей рукой за горло.

— Да чтоб тебя, — прохрипел я.

Чувствуя, как деревянные пальцы сжимаются на моей шее, я только и успел, поднять руку со сложённым «Крайдом». Взрыв жахнул прямо перед лицом Кронобеса. Его даже не пошатнуло, что несколько меня удивило — похоже, он каким-то образом адаптировался к рунным ударам.

Зато хватка едва заметно ослабла, и я, воспользовавшись моментом, выскользнул из неё, мягко приземлившись на землю. Мне нужен один точный удар.

Пальцы, руна «Орн», и ещё одна вспышка озарила лес, заставляя Кронобеса зажмуриться.

Есть!

С силой оттолкнувшись от земли, я подпрыгнул так высоко насколько только мог.

Клинок пронзил его грудь, а место удара зашипело и задымилось, словно маленький костёр разгорался внутри него и становился всё больше и больше. Кронобес издал протяжный, печальный рык, от которого задрожали деревья. Его тело начало разрушаться, кора трескалась, а ветви осыпались на землю.

Когда его фигура рухнула на землю, от Кронобеса остался лишь большой холм, покрытый свежей зеленью и мхом, на котором одиноко лежала массивная голова с ветвистыми рогами.

Лес стих.

Я опустился на колени, тяжело дыша.

Дарья, вся в грязи, но целая, выбралась из кустов. Её волосы были растрёпаны, а взгляд испуган, но, увидев, что я жив, она кинулась ко мне.

— Ты… ты это сделал? — заикаясь, спросила она, хватаясь за мой локоть.

— Да уж, — выдохнул я, отмахиваясь от волны усталости.

На девочке не было и царапины. Не зря я её «Защитником» напоил. Если бы не он, точно себе бы что-нибудь сломала. А так — цела и невредима.

Я посмотрел на то место, где рухнул Кронобес. Его останки теперь выглядели как часть леса: холм, покрытый травой и мелкими цветами. Подойдя к массивной голове, с которой осыпались остатки коры, я начал бесцеремонно в ней рыться.

— Что ты делаешь? — удивлённо спросила Дарья.

— Да так. Проверяю. А то вдруг воскреснет, — сосредоточенно ответил я.

Девочка испуганно отпрянула. Зато я теперь спокойно мог вытащить все трофеи.

Поживиться здесь было чем. Капли росы в прозрачной оболочке — их обычно использовали для очень дорогих зелий регенерации. Капсулы со смолой — ими обычно укрепляли оружие и доспехи. И самое главное… да, вот оно! Сердце Кронобеса — маленькая сфера, источающая тусклый зелёный свет.

Универсальная вещь. Может как усилить отдельное заклинание, так и силу магии в целом при её грамотном использовании. Также её часто пихают в амулеты, чтобы придать им нужные свойства. Очень дорогая штука.

— Ух ты, — вырвалось у Дарьи, пока я держал сферу в руках. — А что это?

— Лампочка для ночника, — ответил я, поспешно убирая сферу в сумку. — Идём. Нам нужно торопиться.

Голова Кронобеса ещё не высохла до конца, но это вопрос очень короткого промежутка времени. С неё уже вовсю осыпались листья и кора. Без сферы она превратится в абсолютно сухую деревяшку всего за час и станет очень красивой, фигурной, но просто корягой. Но вытаскивать сферу при старосте я не собирался. А голову мне её ещё как доказательство надо предъявлять.

Дарья спорить не стала. Я подхватил деревяшку под мышку и направился на выход из чащи. Девочка послушно пошла за мной.

Она всю дорогу молчала, и это было для меня удивительно. Когда мы шли сюда, её рот не закрывался от вопросов, а тут… Подозрительно!

Используя «Глаз миров» я без труда вышел прямо к тому месту, где оставил мотоцикл.

— Даня, послушай, — наконец, сказала девочка, пока я примастрячивал голову к багажнику сзади.

— М? — откликнулся я.

— Мне нельзя обратно, — собравшись с духом, выпалила Дарья.

Я посмотрел на неё с интересом. Всё-таки мои догадки подтверждались.

— Почему? — оставив своё дело, я повернулся к ней.

— Это… это, — она запнулась, подбирая слова. — Это личное! — сказала она.

А я просто стоял, сложив руки на груди, и вопросительно на неё смотрел. Девочка робко теребила подол платья.

— Дай угадаю, — сказал я. — Это как‑то связано с твоей казнью.

По её взгляду я понял, что именно это имеет прямую взаимосвязь с её поведением.

— Не переживай, тебя больше не тронут в деревне, — сказал я. — Мы же только, что победили наше помилование.

— Да, но Гаврила на этом не успокоится, — затараторила девочка. — Давай просто сядем на мотоцикл и уедем отсюда. Лес же уже зачищен и нам ничего не угрожает. До Петрозаводска не так далеко. А в городе я уже как‑то найду себе применение. Пойду в помощницы или ученицы к кому-нибудь. Я очень хорошо шью, меня бабушка научила.

— Это всё, конечно, здорово, — с подозрением смотрел я на неё. — Но я дал слово старосте. У нас был уговор. Да и бензина нам не хватит. Бак пустой. Так что нам в любом случае нужно возвращаться в Суземки.

— У Костика есть бензин, — тут же отозвалась Дарья. — Он раньше возил народ в город на своей «буханке». В ней точно должно что‑то остаться. Давай проберёмся ночью и сольём.

— Так не пойдёт, — мотнул головой я и сел на мотоцикл. — Сказал же, что у нас уговор с Гаврилой. Сдам ему голову Кронобеса, и мы с ним разойдёмся. А бензин у Костика нужно купить, а не красть!

— Ну давай купим. У меня есть деньги! Нужно будет только ночью заехать к бабушке и…

— Да что такое происходит? Какая ночь? Ты либо со мной, либо нет. Я голову отвезу в любом случае, и ты меня сейчас сильно задерживаешь. Сухой башке староста может и не поверить.

— Блин, — пискнула Дарья, топнув ножкой. — Он хотел лечь со мной, — выпалила она.

Мелкая дрожь прошла по моему телу. Такого я сильно не любил. Нахмурившись, я смотрел на неё очень серьёзно. Она не врала.

— Работы в деревне не было, а деньги были нужны. У меня больная бабушка, ей нужен покой, — продолжила Дарья, роняя слёзы. — А больше никого нет. Вот я и пошла к нему в помощницы. По дому прибрать, ужин сготовить и всё такое. Живёт-то он один. И вот однажды я спустилась в подвал за солёными грибами, а там дверь была открыта. Сначала я не захотела заходить, а потом чёрт меня дёрнул и всё равно вошла. А там…

Дарья запнулась, вытирая глаза подолом платья.

— Что там? — настойчиво спросил я.

— Там еда! Горы еды! — возмущённо воскликнула Дарья. — Деревня голодает, а он продукты прячет и жрёт в три горла. Как ещё совести хватает. А мы и знать не знаем. Вертолёт-то разгружают только он, да Арсений с Борисом, а потом уже нам распределяют. Оказывается, что на всех всего должно хватать. Только он не делится!

— Вот как, — мрачно произнёс я.

Мотивы старосты мне вполне были понятны. Он был там главным. И суд, и полиция, и палач. Вся власть принадлежала ему. Он был законом, а значит, мог делать всё, как хотел. Только вот к какой цели он шёл? Чего хотел добиться?

— А при чём тут тогда лечь? — хмуро спросил я.

— Я не выдержала и высказала ему всё, что думаю, — продолжила Дарья. — И пригрозила всем рассказать. Тогда он начал меня пугать. Сказал, что в таком случае ему терять будет нечего и он расправится с бабушкой самым жестоким образом. А я и думать об этом не могла. Бабушка меня воспитывала, она меня всему научила, она…

— Это понятно, — прервал я её. — Дальше.

— Ну я и стала молчать в тряпочку, — всхлипнула Дарья. — А он как будто понял, что меня можно на поводке этим держать. То за попу ущипнёт, то в углу зажмёт и лапать начнёт во всех местах. Как будто Зинки ему мало. А в один день схватил и повалил на кровать. И платье уже начал снимать. Только я стала отбиваться и кричать. Морду ему расцарапала до крови, он потом ходил, говорил всем, что это его кошка так. А это… не кошка, а я, — Дарья всхлипнула и опустила голову, содрогаясь в немом плаче.

— Ну тихо-тихо, — попытался я её успокоить, взяв за плечи и прижав к себе. — Сейчас тебе ничего не угрожает, в том числе и он.

— Ага, как же, — со слезами произнесла Дарья, отпрянув от меня. — Он всё может. Казнь вон эту придумал. Сказал либо я сплю с ним, либо ни с кем. И она найдёт повод, а если я начну говорить, мне никто не поверит. А если и поверит, то бабушке несдобровать. Он ужасный человек, Дань. Ужасный. Поехали отсюда, прошу. Чёрт с ней с этой сделкой.

— И ты хочешь, чтобы он так и продолжил бесчинствовать в деревне? — как можно спокойнее спросил я. А внутри у самого всё кипело.

— Ты с ним не справишься, — робко сказала Дарья.

— Кронобес пострашнее суземского старосты будет. Садись, — махнул я головой на место за собой. — И ничего не бойся. Тебя никто там не тронет. Обещаю. Справедливость всегда торжествует.

Дарья робко смотрела на меня, но мои слова как будто вселили в неё уверенность. Осмелев окончательно, она взяла себя в руки и села за моей спиной.

Мотоцикл взревел двигателем. Я резко развернул его, направляя на обратную дорогу, и рванул с места.

В деревне не изменилось ровным счётом ничего. Народ как будто и не расходился с лобного места. Ну, может, на несколько человек их стало меньше. Остальные все также стояли, общаясь между собой. Весёлые и изрядно захмелевшие. Похоже, начали праздновать избавление от чудищ в лесу заблаговременно.

На этот раз я заехал на мотоцикле прямо в деревне и подъехал прямо к лобному месту, чем вызвал изрядное удивление у всех присутствующих. Толпа смотрела на нас раскрыв рты и не могла вымолвить и слова.

Когда мотоцикл остановился, их взгляды приковала к себе массивная голова Кронобеса.

— Не вставай, — шепнул я Дарье, а сам поднялся с мотоцикла, взял свой трофей и поднялся на плаху.

Староста и его помощники вытащили на неё стол и играли в карты. Помимо них, за ним сидело ещё трое мужиков, которые были красные от злости и количества выпитого спиртного. Играли они на деньги, и что‑то мне подсказывало, что и здесь староста умудрялся обдурить свой народ.

Я подошёл к столу и бахнул на него голову Кронобеса, с которой опадали последние листья.

— Это что? — скептически спросил староста.

— Твой монстр, — ответил я. — Дух и защитник леса. В простонародье — Кронобес. Точнее, то, что от него осталось.

— И ты думаешь я поверю сухой коряге, которую ты нашёл и притащил сюда? — усмехнулся староста.

— Можешь сходить в чащу, там образовалось подобие могилы, — хмуро сказал я. — Но, честно говоря, мне уже плевать, поверишь ты мне или нет. Я свою часть сделки выполнил. Лес чист, моя совесть тоже. А перед таким, как ты я оправдываться и что‑то доказывать не намерен.

— Ты как со мной разговариваешь, пёсий сын⁈ — заревел Гаврила, поднимаясь на ноги. По его блестящим глазам я понял, что он тоже не совсем трезв.

Повезло ему. Не так больно будет.

Мракоборцы не особо любят причинять другим боль и страдания. Но ещё больше они терпеть не могут несправедливость.

Одним резким движением я перевернул стол, сбрасывая его с плахи. Карты, деньги, голова Кронобеса, всё это полетело вниз.

— Э-э! — рявкнул Арсений Палыч, тот самый палач. Автомат всё ещё был при нём, только висел на шее и не был готов к бою.

— Только встань, — я ткнул в его сторон рукой, сложив пальцы в руну «Борн». — Помнишь же, что это значит? — сурово спросил я.

Тот неуверенно кивнул, почесав шишку на затылке. Воспоминания были ещё так свежи.

— Автомат, — приказал я, перевернув ту же руку ладонью вверх.

— Совсем охренел! — заорал староста. — Сеня, расстреляй его на хрен. Живо! — повернувшись к палачу, кричал он.

Прямой удар кулаком справа, заставил его пошатнуться. Потеряв равновесие, староста пытался устоять, широко расставив ноги в сторону.

Дальше всё происходило за считанные секунды. Мужики и стражники, возмущённые таким обращением со своим предводителем, взвились на ноги, но руны «Борн» отбросила их с плахи на землю. Я вложил в неё столько силы, что все пятеро отлетели метров на двадцать.

Мой слух было не провести. Я слышал топот, который приближался к Дарье, а у той от волнения начало быстрее биться сердце.

Развернувшись, я выдал «Крайдом» в воздух. Взрывной шар опалился в воздухе, заставляя нападавших на девочку отпрянуть назад.

— Кто её тронет, тот потом месяц ходить не сможет, — рыкнул я на толпу.

Они были поражены моим резким разворотом. Хотели взять девочку в заложники, но не получилось. Теперь будут остерегаться к ней подходить.

Я развернулся. Схватив старосту за волосы, начал тянуть его наверх. Гаврила заорал не своим голосом.

— Отпусти меня! Сука! Порву на части! — хрипел он, пытаясь убрать мою руку.

Но не тут‑то было. Я только сильнее потянул его волосы наверх. Он попытался ударить меня кулаком, но все попытки оказались тщетны.

Чтобы хоть угомонить его пыл, я несильно врезал ему ногой по тыльной стороне его колена. Конечность не сломал, но боль он испытал изрядную и вряд ли сможет наступать на ногу в ближайшие пару недель.

Вот теперь можно было его отпустить.

Гаврила схватился за колено и стал прыгать на одной ноги по плахе. Его лицо корчилось от боли, а сам он с хрипа переходил на шипение, пытаясь таким образом унять боль.

— Терпи, — процедил я. — Я только начал.

— Эй, ты что делаешь!

— Хватит!

— Не тронь его!

Толпа возмущённо закричала, но примерно такой реакции я и ожидал.

— Жители Суземок! — громогласно сказал я. — Всё это время вас нещадно обманывали!

Глава 4

Толпа замерла на мгновение, слушая мои слова. Лица деревенских выражали смесь шока и недоверия.

— Этот человек набивает свой подвал едой, а вам достаются лишь крохи, — продолжил я. — Вертолёт барона привозит гораздо больше еды, но вы её не получаете. Он сам жрёт в три горла, пока вы голодаете.

— Это правда? — крикнул кто‑то из толпы.

Гаврила стоял в стороне, с трудом удерживая равновесие на одной ноге, его глаза метались, а руки нервно теребили ворот рубахи.

— Да кому вы верите! — зло прорычал староста. — Собачьему прихвостню? Вы его уже давно не видели, чтобы доверять ему.

— Дарья обнаружила его подвал с припасами! — продолжил я. — И за это он хотел её казнить! Он принуждал её лечь с ним и шантажировал тем, что убьёт её бабушку.

Люди стали смотреть на Дарью и перешёптываться. Женщины качали головой, а мужчины зло стискивали зубы.

— Во всех ваших бедах виноват этот человек, — указал я на старосту, пнув его ещё раз по больной ноге, заставляя встать на колени. — Вы бы не жили так плохо, если бы не он.

— Не верьте ему! Схватите его! Помогите! — лепетал староста.

— А где доказательства? — спросил один из мужчин. Прохор. Имя всплыло в моей памяти внезапно. Он был местным плотником, и в деревне его уважали.

— Вы знаете, где находится дом старосты. Я думаю, вы без труда найдёте потайную дверь в его подвале, — спокойно сказал я.

Толпа загудела, и звуки возмущения начали нарастать.

— Тихо! — громко сказал Прохор. Его голос действовал на людей, как команда: шум утих, и все обернулись к нему. — Если это правда, мы должны проверить. Кто со мной?

Несколько человек, разгорячённых услышанным, поддержали его. Толпа двинулась к дому Гаврилы, не обращая внимания на его вопли о «провокации». Я наблюдал со стороны, скрестив руки. Дарья поднялся ко мне и встала рядом, слегка побледневшая, но решительная.

— Нет! Стойте! Что вы делаете⁈ — умоляюще кричал староста.

— Восстанавливают справедливость, — тихо сказал ему я. — Если ты ещё помнишь, что значит это слово.

— Зря я не бросил тебя тогда в овраг, — староста искоса посмотрел на меня. — Говорили мне, что лишний рот в деревне ни к чему.

— Зря, — кивнул я.

— Я тебя пощадил, дал тебе жизнь и будущее, а ты… Вот как ты мне отплатил.

— А я плачу тебе ровно столько же, — сквозь зубы сказал я. — И скажи спасибо, что я отдаю тебя в руки толпе, а не занимаюсь тобой лично. Всё было бы на-а-амного хуже.

Дом старосты вскоре превратился в поле битвы. Люди вломились внутрь, разбивая окна и ломая двери.

— Вот он, подвал! — закричал кто‑то изнутри.

Шум усилился, а через несколько минут из дверей начали выносить мешки с зерном, ящики с консервами и бутылки с вином. Вскоре из дома начали вытаскивать даже ковры и посуду.

— Смотрите, деньги! — раздался крик, и толпа едва не взревела. Один из мужиков тащил открытый чемодан, набитый банкнотами.

— А мы, значит, подыхаем от голода, а он жирует! — рявкнула старуха, размахивая костылём. — Казнить его!

Гаврила заметно побледнел, когда разъярённая толпа во главе с Прохором стала возвращаться.

— Ну что, Гаврила, доигрался? — сурово спросил он, залетев на плаху. — Я давно знал, что у тебя рыльце в пушку.

— Это всё ложь! — прохрипел староста, но в его голосе больше не было уверенности. — Этот проходимец всё выдумал, чтобы нас поссорить! Меня подставили!

— Достаточно! — сказал Прохор. — Сейчас ты за всё ответишь!

Толпа накинулась на Гаврилу, вытесняя меня в сторону. Его крики растворялись в шуме толпы. На этом месте ещё утром они собирались потешаться над казнью Дарьи.

Прохор взял на себя руководство и вовсю отдавал распоряжения: заковать Гаврилу, взять под стражу двух его приспешников и так далее.

Я слушал краем уха, пока спускался к мотоциклу, чувствуя, как нарастает усталость. Гаврила уже был обречён, но его дальнейшая судьба меня не волновала. Я сделал своё дело и считал, что здесь больше нечего задерживаться.

— Ты что, уходишь? — вылезла из толпы Дарья, когда я сел на мотоцикл.

— Моё участие здесь больше не требуется, — ответил я, заводя двигатель. — Они сами разберутся.

Её улыбка поблёкла. Она явно не хотела, чтобы я уезжал.

— А ты уверен? Может, останешься? — робко спросила она.

Я покачал головой:

— У меня другой путь, Дарья. Здесь мне делать больше нечего.

— Но ведь… ты столько сделал для нас, — сказала она, её голос задрожал.

— Я сделал то, что считал правильным, — ответил я. — А теперь тебе нужно строить свою жизнь. Ты вроде бы тоже хотела уехать.

Дарья улыбнулась сквозь слёзы.

— Куда я поеду? — сказала она. — У меня же здесь бабушка. Она больная, за ней нужен уход. Если Гаврила мне теперь не угрожает, то и уезжать смысла нет. Разве что когда-нибудь…

На миг мне стало жаль её — она заслужила лучшего, чем эти тяжёлые дни в Суземках. Но она сделала свой выбор, а я — свой.

— Это твой выбор, — кивнул я. — Не вздумай когда-нибудь пожалеть о нём.

— Спасибо, Даня. Если бы не ты…

Я поднял руку, останавливая её.

— Не благодари. Просто живи дальше.

Девушка бросилась мне на шею. Её глаза блестели от слёз, но губы расплылись в улыбке. Я был рад, что смог хоть немного облегчить её жизнь.

К нам подошёл парень лет двадцати пяти, пристально глядя в мою сторону. На нём была выцветшая рубаха и потёртые штаны.

— Даня? — робко спросил он.

Память сразу подсказала мне, что это был старший из сыновей Семена — Тимофей. С возрастом он совсем не изменился. Воспоминания о годах, проведённых в конуре, пронеслись перед глазами. Внутри всё сжалось. Тимофей был не лучше Семена. Пытался во всём подражать отцу, превращая мою жизнь в ад.

— Ты меня помнишь? — продолжил он, опуская взгляд. — Я сын Семёна…

— Ну? — бросил я холодно. — Что тебе нужно?

Тимофей смутился, но затем набрался смелости:

— Я… я хотел попросить прощения. За отца, за то, как он с тобой поступал.

— Поздно, — отрезал я.

Он вздрогнул, но продолжил.

— Я знаю, что поздно. Я просто хотел сказать, что он умер два года назад. Пил… сердце не выдержало. Мама тяжело больна, а братья и сёстры… я стараюсь их содержать как могу.

Я смотрел на него, не испытывая никакой жалости. Семён получил то, что заслужил, но его семья не была виновата в его грехах.

— Если мне не изменяет память, ты был точной его копией, — сказал я после паузы.

— Нет, — мотнул он головой. — Это было давно. Сейчас всё изменилось. Перед тем как отец умер… В общем, я стараюсь быть лучше.

— Старайся дальше, — сказал я. — Береги свою семью и не поступай так, как он. Это всё, что я могу тебе сказать.

— Спасибо… и прости, — он кивнул, глядя мне в глаза.

Я ничего не ответил, только кивнул в ответ. Он был искренен, и я это точно знал по состоянию его пульса и неровному дыханию.

Следом за Тимофеем ко мне подошёл запыхавшийся Прохор.

— Ты куда это собрался? — возмущённо спросил он. — Мы ещё толком не отблагодарили тебя! Спас нас от чудища в лесу! Раскрыл это говнюка Гаврилу! Ты просто обязано с нами выпить за такое дело.

— Да, оставайся, Данька! — дружелюбно хохотнул кто‑то из толпы. — Самое интересное пропустишь!

Они выкрикивали ещё какие-то добрые слова, а я удивлялся тому, как быстро их ненависть переросла в благодарность. Я дал им самое главное — надежду. И сам верил в то, что они её не упустят.

Но выпивать с ними и разделять с ними хлеб, у меня желания не было. Это было бы нечестно по отношению к предыдущему владельцу этого тела.

— Мне нужно ехать в Петрозаводск, — сухо сказал я. — Думаю, со всем этим вы как-нибудь, и без меня справитесь.

— А как же благодарность! — воскликнула одна из женщин. — Как‑то не по-человечески.

Вот и человечность к ним вернулась. Значит, ещё не всё потеряно.

— Если хотите меня отблагодарить, то заправьте мой бак бензином. Этого будет достаточно.

Толпа зашевелилась, люди начали переговариваться, Прохор отправил каких-то мужиков к своим домам. Через несколько минут они вернулись с канистрами.

— Вот. Всё, что нашли, — сказал один из них. — Полный бак тебе, да ещё на дорогу останется.

Я кивнул, принимая их дар.

— Спасибо, — проницательно глядя на меня, сказал Прохор, протягивая мне толстую пачку банкнот, свёрнутую и перетянутую резинкой.

Я лишь кивнул в ответ, забирая у него деньги и убирая их в карман.

Когда мотоцикл был заправлен, я завёл двигатель и направился к выходу из деревни. Люди махали мне вслед, а я не оглядывался. Впереди был новый путь.

Асфальтированная дорога из деревни была пустынной и унылой. Оставив позади шум и гвалт, я наслаждался только урчанием мотора, которое лишь изредка нарушалась пением птиц. Когда я заехал в лес, пейзаж стал выглядеть зловеще: обугленные стволы деревьев стояли, словно гигантские свечи.

Автомобили, автобусы и грузовики, которые когда-то принадлежали путникам или торговцам, были раскурочены и покрыты мхом. Некоторые выглядели так, будто их просто смяли огромные руки, другие — будто выгорели изнутри.

Я остановил мотоцикл, чтобы осмотреться. В одной из машин, стоявших на обочине, до сих пор торчала детская игрушка, обугленная и деформированная. Я невольно качнул головой. Пройдёт ещё много времени, прежде чем здесь все приведут в порядок.

— Натворил здесь Кронобес дел. Всё это печально, — пробормотал я себе под нос и снова завёл двигатель.

Когда я выбрался из леса, передо мной открылась другая картина. Пыльная дорога вела к поселению — гораздо более крупному, чем Суземки. На въезде висел старый дорожный знак с облупившейся надписью, который явно пережил свои лучшие времена. «Добро пожаловать в Бологое», говорилось на нём, хотя село, казалось, совсем не гостеприимным.

На улице сновали люди, но что‑то в них было не так. Они ходили быстро, не задерживаясь, лица были сосредоточенными, а кто‑то даже выглядел испуганным. В отличие от деревенских, здесь не пахло глушью, но напряжение висело в воздухе.

Магазины, лавки, небольшие кафе — всё работало, но посетителей было мало. В центре высился особняк барона — массивное строение из красного кирпича со спутниковыми антеннами и камерами наблюдения.

Я припарковал мотоцикл неподалёку и направился к ближайшему магазину. Внутри пахло кофе, а за прилавком сидела женщина лет сорока пяти, скрестив руки на груди. Она внимательно посмотрела на меня.

— Вы кто такой? — спросила она, не убирая насторожённого взгляда. — Раньше я вас здесь не видела.

— Я проездом, — ответил я, рассматривая витрину с пыльными бутылками. — Из Суземок.

— Откуда? — округлились у неё глаза. — Там же… Это… Ва-ань! — крикнула она в подсобку.

— Че? — раздалось из глубины.

— А ну, поди сюда!

— Че надо, Люб? — вышел из полумрака мужчина в кепке, майке-алкоголичке и вытянутых трениках, нервно крутя в руках пачку сигарет.

— Пацан говорит, что он из Суземок, — кивнула она в мою сторону.

Тот смерил меня подозрительным взглядом.

— Шутник, что ли? — зло спросил он. — Туда только на вертолёте можно добраться, и жителей оттуда не привозят.

— Бедные, — горько подтвердила Люба.

— Всё с ними нормально, скоро снабжение наладиться, можно больше не переживать, — заверил их я.

Они покосились на меня, как на сумасшедшего, и я постарался выйти из положения:

— Говорят, чудищ в лесу всех перебили. Скоро дорогу разгребут и будет всем счастье.

— Да ну! — не поверил мне Ваня.

— Ох, ты ж господи, счастье-то какое, — запричитала Люба. — Хоть с Нинкой увижусь. А то сестры и свидеться никак не можем. Столько лет, бог ты мой, — покачала он головой.

— Это ж кто сподобился? — с подозрением посмотрел на меня Ваня. — Корвин же пытался не вышло ничего у него. Неужто имперцы подмогу прислали?

— Скорее всего, они, — кивнул я ему. — А Корвин — это…

— Барон местный, будь он неладен, — объяснила Люба. — Все на него пашем тут как проклятые. А всё потому, что он сам проклят.

— Ой не начинай, — отмахнулся от неё Ваня. — Как заведёшь пластинку, так спасу от тебя нет.

— А че не начинай-то? Че не начинай? — взбаламутилась Люба. — Суземки кто угробил? Он! Из‑за него в лес монстры пошли! А люди пропадать стали из‑за кого? Из‑за него же! Все скоро пропадём тут с ним.

— Ой, ты как заведёшься, так тебя не остановишь! — фыркнул Ваня и, развернувшись, скрылся в подсобке, из которой вышел.

А меня это информация насторожила. Я тут же напрягся. Нужно было как‑то аккуратно выведать у Любы подробности.

— Люди пропадают? То есть мне лучше убираться отсюда подальше? — осторожно спросил я.

— Да коль к карьеру не пойдёшь, то и бояться нечего, — отмахнулась Люба. — Но то днём, а ночью лучше на улицу совсем не ступать. Мы никто и не выходим. Сидим как бирюки, окна-двери на все замки закрываем.

— Ночью? — выразительно посмотрел на неё я.

— Ага, ночью, — активно закивала Люба. — Тени тут бродят. Жуткие тени. На той недели Филиппыча пьяного уволокли. А на позапрошлой Светку с девятого дома. Говорят, им, окаянным, по ночам не бродить, а они нажрутся, да по любовникам ходют.

— А почему к карьеру не ходить? — задал очередной вопрос я.

— Дык оттуда тени и лезут! — со знанием дела сказала Люба. — Его ж закрыли год назад, когда там рабочих жрать стали. Такой карьер был… Э-эх… всё село кормил. И мужики при деле были, а сейчас только бухают — работы, говорят, нет! Конечно, нет работы, если весь день перед телевизором валяться, то её и не сыскать. Крутимся как можем.

— А в село тени полезли, сразу после того, как карьер закрыли? — снова спросил я.

— Ну не-е-е, — протянула Люба. — Это через месяц назад началось. Может, полтора. Слушай, а может, и два. Надо у Ваньки спросить. Ва-а-а-ань!

— Да че? — выскочил из подсобки её муж. Поверх майки теперь на нём красовался синий мешковатый пиджак.

— Когда там люди пропадать стали? Через месяц или два, после того как карьер закрыли?

Тот почесал затылок, опуская кепку до бровей.

— Два наверно, мы тогда с Андреичем самогон гнать начали как раз. Точно два, — ответил он.

— А ты куда это собрался? — упёрла руки в бока Люба.

— Дык это, — растерялся Ваня. — Суземки раз освободили, надо Андреичу рассказать. Поделиться новостью, так сказать. Обрадовать человека.

— Знаю я, как ты обрадуешь! — накинулась на него Люба. — Опять весь день горькую жрать будете на радостях. Это же отметить надо! Такое дело!

— Ну так СОБЫТИЕ же…

— Да, чтоб тебя, пёс окаянный…

Я вышел из магазина, чтобы не отвлекать их от семейной ссоры. Всё, что мне нужно было, я узнал. На карьере мог завестись только один монстр — Шламник. Страшное создание — голова ящерицы, тело скорпиона, покрытое каменными пластинами. Жутко агрессивный.

Потому он рабочих с карьера и прогнал, посчитав, что вполне может занять такое привлекательное для себя гнездо. Камни Шламник любил. Прятался в них от жары, строил в них лабиринты, а особенно любил известняк. Потреблял его в несметных количествах. Своего рода деликатес, но ему он был нужен для укрепления каменных пластин на спине.

Он не брезговал ничем — ни личинками, ни змеями, ни ящерицами, ни мясом, которое ему попадалось в виде случайных животных или людей.

Но вот только он обычно не выползал из своего карьера. Обычно такое случается, только если у него заканчивается еда. Но за год, он вряд ли сожрал бы всё, что было в округе. Сколько я их помню, нападения начинались лет через пять. Поэтому хозяева карьеров обычно не тянули с их истреблением, потому что знали, чем всё это может закончиться. Да и бизнес всё-таки прибыли не приносил. Простой очень дорого обходился. Причём для всех — и для хозяев, и для рабочих.

А тут барон как будто и попыток никаких не принимал. Эта информация требовала проверки.

Шламник — страшная была штука. Но и на неё у меня найдётся управа. Нужно было только убедить барона, что я смогу с ней справиться.

Почуяв выгоду для себя, я направился прямо к местному аристократу, благо его дом было видно из любого угла села.

Особняк был окружён высоким забором, а у ворот меня остановили охранники.

— Куда? — преградил мне путь мужик с наглым лицом.

— К барону Корвину, — мотнул я голову в сторону ворот. — У меня для него послание из Суземок. Благая весть, можно сказать.

Охранник смерил меня подозрительным взглядом, но к рации всё равно потянулся.

— Артём Валерианович, — сказал он. — Тут к вам посланец из Суземок.

— Как фамилия его? — зашипело из рации.

Охранник вопросительно посмотрел на меня.

— Градов, — сказал я ему.

— Градов, — повторил в рацию охранник.

— Пропустить. Срочно, — донеслось из рации.

Удивлённо глядя на меня, охранник нажал кнопку на брелке, и металлические ворота стали медленно распахиваться, а я прошёл на территорию особняка.

Внутри всё выглядело прилично: ухоженный двор, статуи, фонтан, окна вымыты и блестели так, как ни у кого в селе.

Едва я успел зайти во входную дверь, как ко мне тут же бросился седовласый мужчина, лет шестидесяти. Он выглядел собранным, но уставшим. Глубокие морщины пролегали на его лбу, а пальцы нервно тряслись. А может, это было какое-то заболевание, о котором мне было неведомо.

— Вот он! — воскликнул Артём Валерианович. — Спаситель Суземок! Да проходите же вы. Проходите, голубчик! Не стойте в дверях, — он схватил меня за локоть и потащил в просторную, светлую гостиную. — Мне уже позвонили из деревни и обрадовали. Я отправил отряд, чтобы проверить информацию, и пока что, новости от них приходят только положительные. Они позвонят, как только доберутся до деревни. Это будет настоящее волшебство.

— Я только что проехал по этой дороге, — спокойно сказал я. — Всё чисто. Ну и чудовище в лесу, никого больше не потревожит.

— ЧудовищЕ? — сделал акцент на последней букве барон Корвин. — Хотите сказать, оно было там одно?

— Одно, но довольно сильное, — заверил его я.

— Ох, садитесь. Не стойте, — указал он мне на диван с вензелями. — Манька! Принеси нам чаю. Или вы хотели бы чего покрепче? Виски? Водка?

— Спасибо, просто чая будет достаточно, — сказал я. И пожрать бы чего-нибудь. А то желудок сводило так, что внутри всё скручивало. Но вслух я этого говорить не стал. Первое впечатление — самое главное.

— А зря, — посетовал барон Корвин. — Я уж отпраздновал стаканчиком. И не прочь пропустить ещё один с вами. Но раз не хотите, то, как хотите, — увидел он мой взгляд. — Лучше расскажите, как это у вас получилось. Мы же уже лет пять не могли избавить лес от этого создания. Я же туда и отряды зачистки посылал, и с вертолёта там все расстреливали. Всё тщетно.

— Серебро не пробовали? — усмехнулся я.

— Серебро? — удивился барон Корвин, как будто я сморозил редкостную чушь. — Откуда ж его взять серебро? Оно в большом дефиците и все имеющиеся запасы находятся в руках Империи, на личном контроле у императора.

— Не знал, — качнул головой я. Мне было непонятно, из‑за чего образовался дефицит, потому что в моём мире такого не было. С этим предстояло ещё разобраться. Без серебра здесь придётся туго. Некоторые зелья без контакта с ним не работали. Да и без зелий оно было для чудовищ грозным оружием.

— Теперь знаете, — кивнул барон Корвин. — Так и что? Как у вас получилось?

— Не хочу вас расстраивать, — сказал я. — Но хотел бы сохранить свои секреты при себе. Есть некоторые вещи, о которых лучше не распространяться.

— Понимаю-понимаю, — энергично закивал барон Корвин. Манька принесла чай на подносе и раздала нам по чашке на блюдце. — Впрочем, это не так уж и важно. Главное ведь результат. А уж какими вы там способностями обладаете, пускай останется при вас. Правильно?

— Правильно, но не совсем понимаю, к чему вы клоните, — сказал я.

— Видите ли…

— Даниил, — подсказал ему я.

— Видите ли, Даниил, — тут же поправился барон Корвин. — После того как Империя истребила обелиски и устроила охоту на всех магов, любой, кто с ней хоть как‑то связан, обязан быть взят под стражу.

Вот это поворот. К такому меня память не готовила. Я хоть и управлял эфиром через руны, магическими способностями не обладал. Неизвестно, можно ли как‑то это притянуть за нарушение местных законов, но новости не обнадёживающие.

— Но! — оборвал он меня, когда я уже собирался открыть рот. — До меня доходят слухи, что этот закон хотят смягчать, если не совсем отменять. Ибо после того, как большая часть магов была истреблена в Империи, повсеместно стали появляться монстры. Причём в огромных количествах. Никто не знает, с чем это связано. Многие считают, что это именно остатки магов стали их призывать, чтобы возродить, так сказать, свой орден.

— Логично, — кивнул я.

— Вы и так всё это без меня прекрасно знаете, — улыбнулся барон Корвин.

— Я всю жизнь прожил в Суземках и возле них, — честно ответил я. — Меня обучала старуха, ведающая травами. Она многое мне рассказала, но про магов не было ни слова.

Хотя нет, тут я покривил душой. В том что бабуля обладала магическими способностями, я не сомневался. А выбор места проживания, был связан именно с гонениями со стороны Империи. Теперь всё сходилось. Бабка пряталась и искала… мракоборца.

Но если это маги призывали чудовищ, на кой ляд им потребовался тот, кто будет их истреблять?

— И тут у нас есть небольшая дилемма, — запнувшись, произнёс барон Корвин. — Что же с вами делать?

Глава 5

— Если вы намёкаете на то, что я как‑то связан с магией, то вы заблуждаетесь, — сказал я, откинувшись на спинку дивана.

— Вот как? — поднял брови барон Корвин. — А победа над суземским монстром?

— Я же уже сказал, что был воспитан бабкой-травницей, — как можно убедительнее произнёс я. — Она передала свои знания. Зелья, травы, монстры и ничего более. Мой меч до сих пор пропитан зелёной жижей, могу показать, если хотите.

— Да, но ведь, чтобы убить монстра нужно знать куда бить, — пытался поймать меня барон. — А до этого его ещё нужно выследить и заманить в ловушку. Вы, несомненно, крепкий молодой человек, но…

— Долго ли ваши люди выслеживали монстра, чтобы быть убитыми? — сузив глаза, сказал я.

— Это мне неведомо, — развёл руки барон Корвин. — Они не удосужились сообщить перед смертью.

— Кронобес нападает первым, оберегая лес, — сказал я. — Он сам вас найдёт, когда вы ступите на территорию его владений. А что касается нужного места, можете считать мне повезло. Либо подумайте, что я точно знал куда бить, таким образом спасая ваши владения, которые доставляли массу неудобств. Они были скорее тяжёлой ношей и дополнительной статьёй расходов. Вы бы предпочли, чтобы все в Суземках умерли, чем тащить эту лямку, которая не приносит доход.

Артём Валерианович пристально смотрел на меня, перебирая пальцами рук.

— Вы очень проницательный молодой человек, — сказал он. — Законы Империи обязывают меня следить за вверенными территориями. Помогать вот только с ними никто не спешит. Поэтому я и говорю, что у нас тут образовалась дилемма. Вы помогли мне, избавив лес от монстра, а я взамен не буду об этом заявлять в Канцелярию императора.

— Весьма щедро с вашей стороны только вот даже если вы заявите, они ни в чём не смогут меня обвинить. Как бы сильно ни старались.

— О, поверьте, — засмеялся барон. — Они и не ищут особых доказательств. Проще истребить человека, чем возиться с ним. Мы живём в безжалостном мире, где у тех, кто обладает властью, слишком сильно развязаны руки.

— Пусть так, — пришлось согласиться мне. — Значит, услуга за услугу, — кивнул я.

— Именно, — широко улыбнулся барон Корвин. Он отпил чай из чашки и поморщился, будто бы ожидал, что там будет что‑то покрепче. — Только вот, видите ли, в чём дело… мне почему-то кажется, что услуга, которую оказываю я, куда больше, чем та, которую оказываете вы мне.

От удивления мои брови сами собой полезли наверх. Если бы в этот момент я набрал в рот чая, то непременно выплеснул бы ему в лицо.

— Можете меня поправить, если ошибаюсь, — поспешил объяснить барон Корвин. — Но ведь я, в какой-то степени спасаю вашу жизнь. А это самое дорогое, что у нас есть. Или вы не согласитесь с этим?

А этот кадр хитёр. И, кажется, я разгадал его план. Он и не подозревает, что наши интересы сходятся. Ему же хуже, мог бы сэкономить.

— Соглашусь, — кивнул я. — Жизни десятков жителей деревни в вашем ведении, ничто по сравнению с моей. Но ведь это для меня, а не лично для вас.

Артём Валерианович немного покраснел от злости, но сдержался. Ему нужно было сохранить хорошую мину при плохой игре.

— Вот именно, — успокоившись, сказал он. — Это для вас. Поэтому я бы хотел, чтобы вы оказали мне ещё одну услугу. Судя по вам, она очень хорошо вписывается в профиль ваших возможностей.

— Я слышал про монстра на карьере, — не стал ходить вокруг да около я. — Вы хотите, чтобы я его убил.

— Не могу заставить вас, — развёл руками барон Корвин. — Но если вы откажетесь, то придётся мне взять вас под стражу и сообщить в Канцелярию.

— Да это же чистой воды шантаж, — усмехнулся я. И, нагнувшись вперёд, заговорщическим шёпотом произнёс. — А вы уверены, что вашим людям удастся схватить меня? Они всё-таки не смогли даже с Кронобесом справиться.

Вот тут и началось. Барон сначала позеленел, потом побледнел, а следом стал красным, как помидор. Было забавно наблюдать, как на его лице эмоции сменяются одна за другой.

— Не тужьтесь, ваше благородие, — успокоил его я. — Я затем и пришёл, чтобы предложить свою помощь в устранении этого чудища.

Лицо барона моментально вернуло розоватый оттенок. Какой он отходчивый.

— А вы интриган, Даниил, — покачал головой Артём Валерианович. — Я уж хотел было бежать за охраной и проверять ваши возможности.

— Понимаю, но это лишнее.

— Тогда по рукам, — барон поднялся, протягивая пухлую ладонь. — Убейте чудище в карьере, и мы в расчёте.

— Есть один момент, — не спешил пожимать руку я. — За него, скорее всего, полагается награда. Каков её размер? А то у селян цифры сильно пляшут.

Я не был уверен в этом и скорее пытался поймать его на удочку. И он таки проглотил наживку.

Сузив глаза, барон поджал губы, но всё же сказал:

— Для наёмников и охотников за головами такса одна — пятьсот тысяч рублей. И поверьте, это очень большая сумма для такого дела. За последний год она выросла почти в десять раз.

— Отлично, — кивнул я, хоть и не знал, насколько велика эта сумма в этом мире. Придётся проверить этот момент. Так же как и сумму вознаграждения. А то от этого пройдохи можно чего угодно ожидать. — Вы же честный человек и не будете отрицать, что если я справлюсь с заданием, то и награду должен получить.

Барон сжал зубы, но потом всё же понял, что я могу в принципе с этим и не справиться, поэтому с радостью произнёс:

— Не сомневайтесь в этом, — кивнул он. — Я честный человек и всегда привык платить людям положенное им. Любая работа должна быть оплачена по достоинству, — торжественно произнёс он.

Вот ты и попался.

— Прекрасно, — расплылся в улыбке я. — В таком случае и за Кронобеса надо бы заплатить. Всё-таки я освободил целую деревню и избавил вас от лишних расходов. Такое бремя снял с плеч. За него же тоже полагается награда?

Чем больше я говорил, тем сильнее багровел барон. Я не собирался брать с него денег за Кронобеса, пока он не начал меня шантажировать и вести грязную игру. Сам напросился. К тому же Прохор выделил мне денег в благодарность, которых должно было хватить на первое время.

— Вы забываетесь, молодой человек, — строго произнёс Артём Валерианович. — Пользуетесь моим радушием и обдираете до нитки.

— Что ж, — встал я с дивана. — Я должен был попробовать. Честно говоря, очень расстроен таким отношением. Вы говорили, что честный человек, а тут… Придётся пойти в местный бар и с горя выпить рюмку другую с барменом. А там и остальные жители подтянутся. Поделюсь с ними своим горем, мол, думал, что барон у вас человека слова, а тут вон как вышло. Я ему лес освободил, деревню спас, а он даже отблагодарить не захотел. Только за новым монстром послал.

— Сто пятьдесят тысяч! — рявкнул барон. — И ни копейкой больше.

— Другой разговор, — улыбнулся я, протягивая ему свою руку. — Я в вас не сомневался.

— Но вся сумма только после того, как вы справитесь с монстром на карьере, — выпалил он, быстро схватившись за мою ладонь и крепко её сжав. — Рукопожатие лучше любых договоров, я считаю.

Нужно отдать ему должное, переговоры он вести умеет. Хотя чему я удивляюсь, аристократ же всё-таки. Они все такие. Не наегоришь, не проживёшь. Так и выбиваются в люди. На чужом горбу. Ну и ладно. Себе эти деньги я оставлять всё равно не собирался. Лучше отправлю Дарье. Им с больной бабушкой будет нужнее.

— Да, для меня пожатие руку тоже много значит, — цыкнул я. — Договорились с вами.

Простившись с бароном, я вышел из его особняка, под пристальным взглядом охраны.

Меня не покидало чувство того, что этот аристократ не совсем честен со мной. За время разговора он несколько раз сильно нервничал и особо этого не скрывал. Даже без моих способностей можно было это определить.

Вот только в чём?

Он удивился, когда я заговорил про награду за Кронобеса. Ощущение, что её и не было вовсе. Но почему? В его ситуации, конечно, выгоднее сначала освободить карьер, чтобы возобновить денежный поток в село и занять работяг.

К тому же Кронобес существовал гораздо дольше. Все с этим более или менее смирились. Но ведь там деревня была на грани существования.

Ох, не нравится мне этот барон Корвин.

Нужно было где‑то остановиться и переночевать, потому что уже активно смеркалось. Но перед этим мой желудок требовал еды. Очень много еды.

Пока я занят делом, то не ощущаю голод, а вот когда можно было выдохнуть и расслабиться, то он накатывал словно лавиной.

Я прошёлся по узкой улочке и набрёл на двухэтажный дом, на котором горела вывеска — «Еда и ночлег».

Оригинальное название. Но это именно то, что мне сейчас нужно было.

Сняв номер у дородной барышни на ресепшене, я заказал себе в номер еды — гороховый суп с копчёностями, пюре с щучьими котлетами, рагу из овощей и говядины, и… маленького поросёнка.

Активная работа рунами требовала большой подпитки организма. И перед сном я постарался насытить его до отвала. Правда, обошлось это в круглую сумму — две тысячи триста рублей. Плюс сам номер тысячу двести за ночь. Но зато с собственной ванной и туалетом. А не общими удобствами, как было в номерах за тысячу.

Дама на ресепшене сообщила, что ей пришлось поднять цены из‑за нахлынувших в город наёмников. Очень многие, узнав о награде, хотели попробовать свои силы в убийстве Шламника.

Зафиксировав эту информацию, я поднялся к себе в номер, который надо сказать оказался вполне приличным. Чистые простыни, аккуратный интерьер с кроватью, тумбочками и парой комодов. Даже телевизор висел на стене. Ну просто шик.

Я успел принять душ и смыть с себя остатки прошедшего дня, как в номер постучали. Невысокий мальчишка с русыми волосами прикатил тележку с тарелками. Когда я расставил яства на столе, то позавидовал сам себе. Всё выглядело предельно аппетитно. А дымящийся в центре золотистый поросёнок с запечённым яблоком во рту, тут же вызывал обильное слюнотечение.

Внешний вид не обманул. Еда была действительно вкусной. В меру солёной и пряной. Поглощать её было одно удовольствие. Однако, чтобы не терять время, я решил изучить дневник старухи.

Он таил в себе массу загадок и тайн. Текст был тщательно зашифрован, но её рисунки, пометки и схемы, давали мне понять, что из него можно почерпнуть массу полезного.

Подобрать шифр для меня труда не составило бы, но сейчас на меня накатывала такая усталость, что я решил отложить это занятие до лучших времён.

В комнате был сейф, который запирал на кодовый замок. Дневник отправился в него на сохранение от посторонних глаз. Всё-таки мне ещё неизвестны местные порядки. Кражи любопытных горничных никто не отменял.

Следом полетели трофеи с Кронобеса и амулет. Его свойства требовали изучения, но такие силы мне были неподвластны, а нужного человека для таких вещей я пока не нашёл. И сомневаюсь, что он найдётся в селе. Для этого нужен какой-нибудь город, где есть профильные люди.

Я покончил с едой и, выкатив тележку в коридор, закрыл дверь, заперев её на два замка. Дополнительно наложил на него руну «Тарн». Дверь хлипкая, а вот руна должна задержать непрошеных гостей.

Сначала я очистил клинок от «Пыльницы» тряпкой, которую нашёл в ванной. Ещё бы шлифануть его, чтобы блестел. Но таких инструментов пока не имелось под рукой.

Пересчитав оставшуюся наличность, которой оказалось не так много — всего шесть тысяч пятьсот рублей — я уселся на подоконник и стал пристально наблюдать за вечерним Бологим. Стемнело здесь быстро, но для «глаза миров» это была не проблема. Не погружаясь в него полностью, я мог навести резкость и выкрутить контраст таким образом, что видно было практически как днём, только в чёрно-белом исполнении.

Жизнь села стихла быстрее, чем можно было себе представить. Вместо размеренных походов с работы до дома, местные жители стремительно шли к своим жилищам, постоянно оглядываясь. Детей на улицах не было совсем. Да и женщин особо видно не было. Только работяги.

Когда стемнело окончательно и зажглись немногочисленные уличные фонари, село будто вымерло. Причём случилось это резко, за каких-нибудь десять минут.

Мой зоркий глаз смотрел на картину в целом, пытаясь не упустить важных деталей. Однако оказалось недостаточно. Периферийным зрением я едва успел уловить быстро мелькнувшую между домами тень.

Она двигалась практически неуловимо. Весьма странно для Шламника. Не похоже на него. Возможно, это были какие-то особенности текущего мира. Или же… другой вариант. Куда страшнее, чем Шламник.

Нужно будет завтра проверить этот вариант. С этой мыслью я улёгся на кровать и провалился в сон.

Утро оказалось более чем бодрым. Давно я не просыпался в таком хорошем расположении духа. Тело не ломило, в голове не было тумана. Да и за всю ночь ни разу не проснулся. Определённо переселение в новое тело нравилось мне всё больше и больше.

Закончив с утренним туалетом, я поспешил покинуть комнату, чуть не зашибив дверью какого-то человека.

— Э-эй! — возмущённо воскликнула тень, отпрыгнув в сторону. — Полегче!

Высунувшись из‑за двери, я увидел стройную девушку с длинными чёрными волосами. Она была одета облегающие коричневые брюки и синюю блузу с рюшами, которые прикрывали объёмную грудь.

Сильный запах карамели и миндаля резанул моё острое обоняние. Интересное сочетание, но отдалённый шлейф озона, словно перед грозой… Эфир! Запах усиливался после применения магии, но и когда этого не было, я хорошо его чувствовал. Сейчас же он звучал отдалённо. Передо мной стояла магичка, которая старается тщательно замаскировать свою сущность.

— Чего пялишься? — зыркнула она на меня карими глазами, пока я разбирал ароматы.

На вид ей было не больше двадцати пяти. Возраст, когда подростковая пелена уже спала, а вот зрелая мудрость ещё не набралась.

— Ох, простите, — решил разыграть из простачка я. — Не видел вас. Даниил Градов, — протянул я ей свою руку.

— В жопу себе засунь! — огрызнулась она. — Ещё с простолюдинами не знакомилась. Твоё счастье, что я спешу. Но попадёшься мне ещё раз и лучше сразу беги.

Высказав тираду, разъярённая магичка быстрыми шагами пошла дальше по коридору, цокая высокими каблуками. Её ладонь нервно похлопывала себя по бедру, будто девушка подгоняла саму себя. Она явно спешила.

— Вот тебе и встреча, — мотнул головой я. — Интересно, они все здесь такие… хамоватые.

Плотно заперев дверь и всё ещё шумно выдыхая, чтобы успокоиться, я покинул гостиницу. Завтракать я не привык, поэтому первым дело решил дойти до местного карьера.

Если Шламник обитал там, то следы его пребывания я обнаружу невооружённым взглядом.

Заведя мотоцикл, я отправил вперёд. Мой путь вёл через центральную площадь, где, несмотря на ранний час, уже вовсю кипела работа. Полусонные торговцы ставили шатры, раскладывали свой товар, а у кого‑то было уже и вовсе всё готово.

Увидев незнакомое лицо, многие пытались зазвать меня к себе, чтобы показать ассортимент, но мясо, одежда и прочий хлам меня не интересовал. Хотя насчёт одежды нужно бы призадуматься. Если магичка увидела во мне простолюдина, то неплохо было бы сменить имидж.

Только вот делать это в селе — заведомо проигрышный вариант. Менять облик деревенщины на селянина, я не горел. Поэтому — подождёт.

А вот возле лавки с различными сушёными травами, пучки которых были подвешены под навесом, я задержался. Нос уловил аромат, который стал удивлением для меня.

— Не местный? — крякнул дедуля-торговец, сканируя меня взгляд из‑под густых бровей. Седой, морщинистый, но уже давно забывший, что голову и бороду нужно мыть.

— Ага, — кивнул я, внимательно осматривая набитые, уже размолотыми травами, мешки, которые возвышались передо мной.

Выбор тут был огромный. Леса и реки вокруг, плюс климат, и как результат очень удачное место для всякого рода травы, грибов, мха и прочего.

А того, что источало искомый аромат, не было. Странно. Прячет?

— Много вас понаехало к нам, — радостно заявил дедуля. — Хорошо, что эта тварина у нас объявилась. Прёте сюда как на паломничество. И чем больше старых дохнут, тем больше новых приезжают. А то как жи. Награда-то растёт. Молодец, Коровин! Хороший барон. С другим бы пропали…

— Корвин, — машинально поправил я его.

— Да мне всё одно…

— А где тумель, дед? — спросил я его напрямую, устав искать.

— Хто? — скривился он.

— Ту-мель! — по слогам повторил я. — Пыльца такая синеватая. Мелкая, противная.

— Тык всё, что есть, — указал он руками на мешки. — Вон тебе всяко разного. Сине-белый-голубой, выбирай себе любой. Хошь пажитник, хошь житница…

— Так, — грозно посмотрел я на него. — Давай мне не заливай. Я его запах чую. Штука магическая, но под имперский запрет не должна попадать.

— Да? — насторожённо посмотрел на меня дед. — А лупоглазые обратное говорят. Прибери говорят, дед, а то срок дадут. А какой мне срок в мои‑то годы? Подыхать скоро. Я уж лучше в поле, чем на нарах.

— Какие лупоглазые? — осторожно спросил я.

— Да приехала вчера бригада, — отмахнулся он. — Высокие, как шпалы. Худые. Глаза навыкате. Ходили тут, вынюхивали да расспрашивали. Эт всё из‑за лиха этого, что в карьере завёлся. Ты ж тоже из‑за него сюда припёрся.

— Почти, — кивнул я, усмехнувшись. — А тумель-то ты откуда взял? Купил, что ли, где?

— Вот мне делать нечего, ещё травы я не покупал, — усмехнулся дед. — У меня этого добра во дворе навалом. Из нужника вышел и насобирал.

— Тумель во дворе? — удивился я.

— Да я про травы говорю, — начинал злиться дед. — Мумель-штрумель. Заладил.

— Говори, где взял, дедуль, — рявкнул я на него.

— Да в полях его полно. Всю траву этой синевой укрыло.

А вот это уже было совсем нехорошо. Тумель был отличным катализатором для зелий. Для некоторых был и вовсе не заменим. Но просто так он не появлялся. Чтобы растения начали его выделять, нужно было присутствие монстров. Крупных монстров. От Шламника такого эффекта не было бы.

— Да что тебя, — выругался я, сжав кулак. — Неужели ошибся. Да быть того не может.

— Брать будешь? — спросил дедуля, доставая из‑под прилавка пакет с синей пыльцой.

— Потом, — отмахнулся я.

Нужно было добраться до карьера как можно скорее и проверить всё.

Дорога вела на запад, и чем дальше я отъезжал от села, тем меньше встречал признаков цивилизации. Асфальт уступил место разбитому грунтовому покрытию, обрамлённому покосившимися столбами с ржавыми проводами. Ландшафт стал пустынным: голая земля, редкие кусты и камни, выжженные солнцем.

Дорога становилась всё хуже. Ощущение, что я приближаюсь к другой реальности, нарастало с каждым километром. Наконец, я достиг границы карьера. Передо мной открылся пейзаж, напоминающий кратер: огромные углубления в земле, окружённые отвесными стенами из серого камня. В центре карьера клубился чёрный дым, а от земли поднимался запах гари и серы.

Я заглушил мотоцикл и осмотрелся. Воздух был тяжёлым, казалось, что он давит на грудь.

Поодаль у самого обрыва, расположилась группа из трёх внедорожных пикапов. В кузове у каждого стояло крупнокалиберное оружие. Вокруг суетились люди в одежде цвета «хаки», но на военных они не походили. Уж слишком не системны были их действия. Издалека было не разобрать выпуклость их глаз, но то, что они были худые и высокие, как описывал их дед-торговец, это в точку.

Подъехав ближе к ним, я увидел, что они стояли полукругом. Объект их внимания стоял в центре и очень громко им что‑то доказывал. Из‑за голов я не видел, кто это, но стоило мне остановиться и заглушить мотор, как я услышал знакомый хамоватый голос.

Многие из наёмников обернулись на шум моего мотора и теперь уже не обращали внимания на магичку, полностью сосредоточившись на мне.

— Да меня не волнует, что вы со вчера здесь! — орала девушка. — Сегодня я первая пришла и пойду туда первой.

— Щас, как же! — надрывался в ответ низкорослый жилистый мужчина, в кепке и тёмных очках. Он выделялся из них всем: как ростом, так и поведением. — Ты тварь спугнёшь, а нам потом носись за ней.

— Ничего, погоняетесь! — не осталась в долгу магичка. — Тачки у вас мощные, так что догоните. Если вообще надо будет кого‑то догонять.

— Да, пускай идёт, Кирь, — сказал один из наёмников. — Тварь позавтракает, на нас не так агриться будет.

— Хера с два! — зло зыркнул на него командир. — А если она её завалит? Че потом делать будете? Платить мне вам больше нечего. Что Аньке скажешь, когда отец из командировки без бабла вернётся?

— Кто? Она? — скептически посмотрел на него наёмник. — Не смеши меня. В ней весу от силы килограмм пятьдесят.

— А ты может потягаться хочешь? — рявкнула на него магичка. — Стоит он тут, глазами меня взвешивает. Как дам пинка под зад, сразу узнаешь сколько во мне килограмм.

— Киря, — дёрнул командира один из наёмников, что не сводил с меня глаз.

— Да че? — заорал на него тот.

— У нас тут ещё пассажир, — мотнул он в мою сторону.

Киря повернул голову в мою сторону, но едва ли воспринял всерьёз.

— Ещё один, — зло выдохнул он. — Здесь очередь! — крикнул он мне. — Так что жди.

— Ага, — кивнул я, проходя мимо них. И, правда, лупоглазые. Как на подбор.

Магичка буквально испепелила меня взглядом, когда я подошёл к краю карьера. Вся их компания дружно смотрела на меня, моментально стихнув.

Всего я насчитал шестнадцать человек, включая девушку. Оснащены они были в целом неплохо. Явно были подготовлены, и, если бы речь шла про какое-то другое чудовище, вполне могли с ним справиться.

Пожалуй, даже со Шламником. Но если в карьере завёлся тот, о ком я думаю, то тут даже сил у этой магички не хватит. Она, кстати, была единственной, от кого пахло эфиром. И этот факт не оставлял наёмникам никаких шансов.

— Валили бы вы отсюда, — угрюмо сказал я, наблюдая, как чёрная завеса колышется на дне карьера.

— Че сказал, деревенщина? — заорал на меня Киря.

Не обращая внимания на его крики, я двинулся дальше. Дорога уводила меня вниз карьера. Я подозревал, что они попытаются достать меня выстрелами, поэтому заранее махнул руну «Тарн».

— Стой кому говорят! — орал Киря.

Затрещала автоматная очередь. Пули прошили невидимый барьер, увязнув в нём словно в смоле, пока я невозмутимо шёл вперёд. Они стреляли сильно выше моей головы. Хотели просто напугать и не более того.

В том, что они не бросятся в погоню, я был уверен. Ибо это было чревато для них последствиями. Такие люди привыкли следовать плану.

Скрывшись из их зоны видимости, я присел за камнем, не снимая с себя «Тарна». Была преодолена практически половина пути. Здесь и начались первые следы.

Вокруг валялись обугленные кости животных, следы когтей и чёрные пятна на земле. Но были и другие: меньше, легче, но явно не принадлежащие человеку. Они пересекались с большими отпечатками, создавая ощущение хаоса.

Я сделал ещё несколько шагов вперёд, когда услышал шорох за спиной. Обернувшись, я успел заметить движение в тени.

Активировав «глаз миров», я выхватил клинок и сложил пальцы в руну «Борн». Всё было спокойно, только вот…

Карамель и миндаль заполонили мой нос.

— Выходи, — сказал я, опустив клинок и руну.

Тишина.

— Выходи, я знаю, что ты тут, магичка, — сурово сказал я.

Из‑за камня сначала показалась нога на каблуке, а потом и вся девушка целиком. Она сидела на корточках, но быстро выпрямилась, поправляя задравшуюся синюю блузу.

— С чего ты взял, что я магичка? — прищурилась она, перебирая кулон на своей шее. Он выглядел необычно, больше напоминая защитный артефакт. Теперь стало ясно, как именно ей удавалось скрывать свою магическую силу.

— Меня не проведёшь, — качнул головой я. — Можешь не прятаться. Я тебя не сдам. Твоя магия — это твои проблемы.

— Да кто ты такой? — сверкнула она на меня голубыми глазами.

— Уходи, — не стал отвечать я на вопрос. — Здесь опаснее, чем кажется.

— Ловкий трюк с защитной руной, — с интересом смотрела она на меня. — Неплохо для деревенщины. Либо… для человека, который хочет себя за него выдавать.

Теперь понятно, почему она так резко поменяла отношение ко мне. Увидела мои способности и тут же посчитала, что я могу быть полезным. Или же…

— Положение вещей это не меняет, — качнул головой я. — Тебе лучше уйти.

Развернувшись, я пошёл вниз по дороге, внимательно осматривая гигантские каменные стены карьера. Кое‑где были вырваны целые куски. Возможно, это были выстрелы разрывными снарядами, но многочисленное количество следов от когтей, свидетельствовало о том, что…

— Ты же мракоборец, да? — вырвала меня из раздумий магичка, догоняя на своих каблуках.

— Не самая практичная обувь для такого похода, — усмехнулся я.

— Я привыкла, — дёрнула плечиком магичка. — Что ты видишь? Мне говорили, что у вас есть особое зрение, которое…

— Я вижу, — оборвал я её на полуслове, остановившись и развернувшись к ней. — Что здесь твоя магия не поможет от слова «совсем». Поэтому тебе лучше развернуться и подождать меня наверху.

— Каменный скорпион с головой ящерицы для меня не проблема, поверь, — хищно улыбнулась она. Но я чувствовал, что она лукавила. Больше делала вид, чем была на самом деле уверена.

— Даже Шламник доставит тебе больших проблем, — сказал я и добавил в тон ей: — Поверь. Но его здесь нет, так что иди наверх.

Я возобновил своё шествие, но магичка не слушала меня. Она продолжала идти следом, периодически спотыкаясь о камни и запинаясь о валуны.

— Шламник, значит, — повторила она за мной. — Вы мракоборцы всем этим тварям дали название? И что вы…

— Тихо, — рявкнул я, хватая её за руку и заставляя пригнуться.

Мы практически спустились вниз. Чёрная завеса, исходившая из центра карьера, брала здесь своё начало, и было отчётливо видно огромное углубление, заполненное чёрной смолой. Края гнезда были обуглены, а рядом лежали останки: животные, люди, всё перемешано.

— Охренеть! — ахнула магичка, проследив за моим взглядом.

То, что я увидел, подтвердило все мои догадки. Здесь обитало чудовище похуже Шламника. С чего оно стало под него маскироваться, ещё придётся разобраться.

— Барон нас обманул, — твёрдо заявил я.

— С чего ты взя…

Раздался резкий свист, за которым последовал мощный взрыв в центре гнезда. Взрывной волной нас пошатнуло в сторону. Я едва успел закрыть «Торном» себя и магичку.

Стреляли сверху. И тут не было сомнений, чьих рук это было дело.

— Ха-ха! Вылезай, срань ретивая! Ща мы тебя объездим быстро, — донёсся громогласный голос Кири.

На краю карьера стояли три внедорожника. Все три пушки смотрели чётко вниз.

— Да чтоб тебя, — стиснул зубы я. — Нам нужно убираться. Быстро!

— С ума сошёл? — огрызнулась на меня магичка. — Эти придурки не в курсе, что оружием его не возьмёшь. Сейчас они его выманят, и я с ним расправлюсь.

Засучив рукава, она двинулась прочь от меня, но я ухватил её за локоть и притянул к себе. На каблуках она была сантиметров на десять ниже меня и сейчас смотрела снизу вверх.

— Послушай сюда. Я уже сказал, что Шламника здесь нет. Эта тварь, куда опаснее и тебе с ней не справиться.

Свист и новый снаряд упал рядом с гнездом, образовывая воронку под ним.

— А я думала вы мракоборцы храбрее, — саркастически улыбнулась она. — А может, просто ты такой?

— Да чтоб тебя. Ты…

Свист. Ещё один снаряд. И очередная воронка рядом с гнездом.

— Бейте точнее, идиоты! — закричала она наёмникам.

Но на этот раз снаряд попал точно в цель. Земля задрожала под ногами. Гулкий шум пронёсся эхом по карьеру.

— Что это такое? — испуганно посмотрела на меня магичка.

Вопросы были излишни, потому что земля возле воронки начала стремительно осыпаться, как будто что‑то утягивало её вниз. Сначала появилась огромная голова ящерицы, потом когтистые лапы, через какие-то доли секунды появилось и всё тело скорпиона, с массивным хвостом, который заканчивался острым жалом.

Что? Шламник?

— Твою мать, — прошептал я. — Их тут двое!

Глава 6

Ветер в карьере чуть заметно менял направление, и я чувствовал, как он несёт к нам металлический привкус дыма.

— Давай! — крикнул один из наёмников. — Бей по нему!

Я только закатил глаза. Идиоты.

Орудия загрохотали. Грохот раскатился по углам карьера, а вспышки осветили стены.

— Какого… — начал было я.

Шламник остановился, слегка склонив голову. Тёмные прожилки в промежутках пластин на его боках будто расширялись и сужались, точно жилы, перекачивающие магическую энергию.

Снаряды, летя в Шламника, взрывались ослепляющими вспышками, но я видел, что чудовищу практически всё равно: его каменная броня отталкивала эти удары так, будто они были лишь досадными комарами.

Шламник сделал несколько шагов вперёд и издал низкий, вибрирующий рык, от которого у меня заложило уши.

— Он даже не чувствует! — выругалась магичка.

Чёрт… Я понимал: это только начало. Если они продолжат так беспечно стрелять, они непременно разбудят и второго. А тот был куда страшнее. И мне совершенно не улыбалось оказаться здесь, в центре событий, когда это произойдёт.

Я обернулся на магичку. Эта упрямая ведьма стояла чуть сбоку, вскинув руку и уже что-то шепча. Сфера воды завибрировала в её ладони, а воздух вокруг стал пропитанным влагой и запахом дождя.

— Стой! — крикнул я ей. — Не вздумай…

Не успел. Она метнула водяной сгусток прямо в бок Шламнику.

Всплеск брызг врезался в каменную пластину на его теле, но, судя по всему, проникнуть внутрь ни одна капля не смогла. Да, вода была под хорошим давлением, но магия, очевидно, уступала грубой мощи этого зверя.

Шламник повернул свою гладкую морду и издал такое рычание, что магичка невольно поёжилась, но напор не сбавляла. Он двигался к ней, и я знал, что эта махина раздавит её в два счёта.

Одним прыжком я подскочил к ней.

— Назад! — рявкнул я, когда схватил её за плечо.

Она вывернулась с неожиданной силой.

— Отвали! — крикнула магичка. — Я сама могу с ним справиться!

Ситуация была критическая. Шламник уже сделал пару тяжёлых шагов и был буквально в десятке метров от нас. Орудия наёмников всё так же бахали, но, похоже, монстр забыл об их существовании. Он полностью сосредоточился на нашем дуэте.

— Да чтоб тебя, — выругался я и начал судорожно рыться в сумке. Если мы не сможем его убить, придётся хотя бы скрыться.

Пока искал, услышал за спиной ещё один магический залп. Магичка, похоже, окончательно вошла в раж. А заклинания с каждой секундой становились сильнее и… агрессивнее. Прошипев что-то неразборчивое, она создала нечто вроде сгустка воды со льдом — крупная волна ударила по ногам Шламника, и тот, наконец, дрогнул, сделав неустойчивый шаг назад.

— Чёрт, сработало! — она вскинула руку.

В этот момент мои пальцы, наконец, нащупали нужный флакон. «Зелье тени». Подарок старухи. Не то чтобы я часто его использовал — становиться невидимым приятно, но и чертовски рискованно, потому что он слегка смазывает координацию. Да и не хотел я делить его с кем-то… но магичка не оставляла выбора.

Передышка была секундной. Шламник пошатнулся, но пришёл в себя достаточно быстро. Наёмники выстрелили ещё раз, попав чуть поодаль. Камни и щепки разлетелись.

— Не подведи, — пробормотал я и, вытащив пробку, быстро сделал большой глоток.

Острая горечь обожгла горло, и мир на миг изменился: очертания стали чуть менее чёткими, я ощутил себя каким-то призрачным. Но главный эффект достигнут: кожа приобрела полупрозрачность.

Не теряя времени, я схватил магичку за подбородок, заставив раскрыть рот, и влил остаток зелья.

— Ты что творишь, неадекват⁈ — выдавила она. Попыталась оттолкнуть меня, но я был физически сильнее.

— Так будет быстрее, — я прижал палец к её губам. — Тише. Тебя сейчас станет не видно, но, если будешь орать, он нас услышит.

Она сузила глаза, но промолчала, видно, почувствовав, как зелье действует на неё. Тело действительно растворялось на свету, теряя очертания.

А Шламник, немного потрясённый предыдущим заклинанием, наконец обратил морду в нашу сторону. Невидимых нас он пока что не различал, но я понимал: слышать звуки он будет отлично.

Я затаился, краем глаза замечая, как монстр двигает своей мордой по сторонам, пытаясь уловить запах или звук. В его боку была глубокая вмятина от магического удара, но не критическая.

— У меня почти получилось, — пришла в себя магичка.

Этот возглас не укрылся от слуха Шламника. Он мотнул голову в нашу сторону, а мне пришлось притянуть к себе магичку, обхватить её сзади и зажать ладонью рот. В ответ на это послышалось истошное мычание.

— Тихо, — повторил я вполголоса. — Хочешь жить — не шуми.

Шламник хотел двинуться в нашу сторону, но тут пушечный залп попал кучно в его массивный бок. Наёмники, похоже, догадались смазать свои снаряды тумелем. Либо они просто так долго готовили их. Не зря же покупали его у дедули. Но на том же боку у чудовища, куда до этого попала магичка, зияла большая рана, кровоточащая чёрной жижей.

Шламник поднял голову вверх и протяжно завыл. Вой стоял такой тонкий и противный, плавно уходящий в ультразвук, что я невольно поморщился и зажмурился. Перенести такое мой слух мог с трудом.

В ответ на этот вой, раздался пронзительный, душераздирающий крик. Я почувствовал, как по телу магички пошли мурашки. Шламник шумно выдохнул, как будто расслабился, и сделал шаг назад.

Из гнезда выползал какой-то густой чёрный дым, шевелящийся, будто живой. И вот в этом дыму — я увидел огромный силуэт.

Человекоподобная фигура, но более чем вдвое выше обычного человека, с длинными, словно из металла, крыльями, тёмной кожей и горящими голубыми глазами. Мои худшие опасения подтвердились. Это был — Граксал!

Он расправил крылья, будто пробуя их в новом свете, а потом взмыл в воздух — легко и почти бесшумно. Мгновение мы смотрели, как эта тёмная тень пересекает освещённое пространство над карьером. Наёмники начали шуметь, стрелять, кто-то начал спасаться бегством, но это лишь подлило масла в огонь.

Чудовище нырнуло вниз, и я услышал крики, визги. Судя по грохоту и скрежету металла, оно просто разносило машины, словно игрушки.

— Что это на хрен такое⁈ — прошептала магичка, когда я разжал ладонь. Голос у неё дрожал.

Я молча схватил её за запястье и потянул наверх. Нам ещё предстояло проскользнуть мимо этой кровавой бойни.

По пути мы заметили, как внедорожники буквально взрываются при ударах этого крылатого монстра. Куски металла летели вниз, разбиваясь о камни. Тела наёмников падали туда же. Видеть всё это было… Я уже много повидал на своём веку, но подобная дикая резня отдавала чем-то демоническим.

А Шламник спокойно отступил в сторону и улёгся внизу карьера, недовольно фырча. Похоже, эти двое прекрасно уживались в одном месте. И их тандем был крайне опасным.

Мы чуть ли не ползком добрались до верхнего края карьера. Я не знал, как долго протянется невидимость, и уж точно не хотел испытывать судьбу.

Когда мы, наконец, выбрались, я сделал знак магичке держаться рядом. Она больше не вырывалась, кажется, увиденное её основательно проняло.

— Сюда, — сказал я, на полусогнутых пробираясь к мотоциклу.

— Это… жесть… — начала магичка. Но не закончила.

Я понял, что она в шоке. Слов не находилось. В первый раз со многими так бывает. Но нужно было валить отсюда, так что я не собирался тратить время на разговоры.

Через минуту мы уже добежали до моего байка. Возле карьера продолжали раздаваться ужасающие звуки — треск, грохот, лязг металла. Пару раз наверх взлетали искры и дым, явное свидетельство, что там бушует нешуточная схватка… скорее, даже не схватка, а односторонняя бойня, устроенная крылатым чудовищем.

Уже оседлав байк, я почувствовал, как действие зелья тени начинает рассеиваться. Руки магички, сжимавшей меня за талию, стали видимыми, а дальше и её лицо.

— Чёрт, — выдохнула она, уставившись на свою вдруг появившуюся кисть. — Всё, зелье выдохлось…

Я без лишних слов завёл двигатель, повернув голову через плечо.

— Держись крепче.

Мы рванули прочь, покидая эти проклятые раскопки. Мне показалось, что что-то мелькнуло высоко в небе — может, та тварь взлетела, чтобы погнаться за нами — но нет. Никто за нами не полетел.

Я не жалел газа, потому что не знал, насколько далеко у него хватит сил и желания догонять нас. Гул мотора бил по ушам, но это был родной гул, дававший уверенность, что мы уедем подальше от смерти.

Магичка сидела тихо, прижавшись ко мне. Почти вся её спесь и задиристость испарились: она сейчас просто дрожала. В груди у меня что-то сжалось: в конце концов, никто не заслуживал таких жутких картин.

По дороге я успел подумать, что теперь-то всё станет ещё более сложным. Не могу сказать, что я не рад экстремальным ситуациям, но здесь пахло совершенно непосильной угрозой. Ведь Шламник сам по себе был жуток, а с этим Граксалом — отдельный разговор. Да и то, как они появились в этом месте, оставалось загадкой.

Мы влетели в село так быстро, что чуть не снесли тележку, оставленную кем-то возле ближайшего поворота. Я резко затормозил, выровнял байк и сбросил скорость, лавируя между деревянных домов и редких прохожих. Те смотрели на нас с удивлением, но явно не догадывались, что мы пережили.

Магичка, едва слезла, шумно выдохнула и помассировала виски.

— Здесь есть одно кафе, — негромко сказала она. — Пойдём, перекусим… обсудим.

Я только кивнул, особо не сопротивляясь. Сам я чувствовал, как усталость наваливается горой. Надо было переварить эту встречу с Граксалом.

В кафе я вошёл, тут же осматриваясь. Маленькое, прокуренное помещение встретило нас запахом жареного мяса и кофейными нотками. Скрипнули двери за спиной, и я перевёл дыхание. Здесь было безопасно.

Мы нашли столик у окна: из него открывался вид на пыльную улочку с редко бродящими прохожими. Честно говоря, на душе было тошно — и не только от увиденных смертей, но и от мысли, что всё это, возможно, только начало.

У меня в голове крутилась картинка: крылатый монстр, разрывающий людей на части. В то же время я понимал, что сделал правильный выбор, когда заставил магичку выпить зелье тени и свалить вместе со мной.

Она опустилась на стул напротив, и официантка, тучная женщина лет пятидесяти, подошла к нам. Мы пробормотали что-то вроде «мясо, суп, хлеб, воду» — уж слишком я был погружен в себя для выбора, а магичка смотрелась так, будто сама не знала, что сказать.

Пока тащились минуты ожидания, мы старались не смотреть друг на друга. Точнее, я смотрел на неё краем глаза: её губы были крепко сжаты, на скулах проступали жилки. Судя по напряжённому виду, у неё внутри кипел коктейль из страха и злости.

— Ты… — начала она, но вдруг осеклась, увидев, что я тоже открыл рот.

— Спрашивай, — я махнул рукой, давая понять, что не против. Всё равно молчать дальше не было смысла.

Магичка провела ладонью по волосам, которые сильно растрепались во время нашей стремительной погони на мотоцикле.

— Что это было? — проговорила она наконец. — Я имею в виду… этот крылатый ублюдок. Я не сильна в монстрологии, но такое встретила впервые. Как… как он называется?

Я откинулся на спинку стула и почувствовал, как старенькое дерево чуть протестующе скрипнуло.

— Граксал, — сказал я уверенно. — Магическое создание особого рода. Очень редкое. И очень опасное. Само по себе оно способно разнести… много чего. А уж если рядом… скажем, «соратник», всё может кончиться куда плачевнее.

Она нахмурилась.

— Соратник? Ты про эту ящерицу? Вряд ли они заодно. Скорее уж они дерутся между собой.

— Нет, не дерутся, — я криво усмехнулся. — Факт в том, что в одном карьере столкнулись две чудовищные силы. И, сдаётся мне, они там не случайно.

Я специально говорил полунамёками. Надо было всё собрать в голове, проверить версии. Однако в глубине души я уже понимал, что Граксал и Шламник связаны не только местонахождением.

— Не представляю, как мы можем это победить… — прошептала она и тут же добавила: — Хотя, подожди. Ты упоминал, что Граксал «особый». Это… ты где-то читал или тебе кто-то говорил?

В этот момент принесли еду: тарелку с ароматным рагу из овощей и мяса, горшочек с чем-то вроде тушёных круп, а также кусок свежего хлеба с хрустящей корочкой. Запах усилился, и я вдруг понял, что чертовски голоден.

Перевёл взгляд на магичку: она тоже смотрела на тарелку, но скорее отсутствующе. Она упоминала про мракоборцев, но не знала о них подробностей. Странно.

— Ешь, — коротко сказал я. — Силы тебе понадобятся.

Она вздохнула, потом всё же отломила кусок хлеба. Я тем временем зачерпнул ложкой рагу, сделал пару глотков — и только после этого начал отвечать.

— Информации о Граксалах мало, потому что она повсеместно истреблялась. Были маги, которые могли контролировать подобных тварей. А здесь… У меня ощущение, что вы ничего не знаете про этих чудовищ. Барон сказал, что маги их призывают в этот мир, потому что сами под прицелом Империи.

При этих словах она заметно напряглась, и я почувствовал: скорее всего, наступаю на больной мозоль.

— Да, — негромко ответила она и вдруг заговорила чуть быстрее, будто боясь передумать: — Империя посчитала нас — магов — слишком опасными. Была целая история… Во главе «Второго Круга» стоял один могущественный волшебник, которого звали…

Она запнулась, видимо, не решаясь сказать имя. Произнести его, казалось, для неё трудным занятием. Я подождал, пока она соберётся с силами:

— Вигард, — наконец, выдохнула она. — Считается, что он захотел больше власти, и Император… он приказал разрушить обелиски, чтобы оставить магов без источника силы. Обелиски стабилизировали магию, ты в курсе?

Я кивнул, засовывая в рот очередную ложку рагу. Не знал, конечно. Но мне нужно было узнать об этом мире как можно больше. Да и она сама она слишком возбуждённая, чтобы поверить в мою историю.

— А после этого, когда маги ослабли, их начали гонять, казнить. Многие бежали, скрывали способности. Я сама долго пряталась… Маги очень разобщены. Вигард создал «Третий круг». Теперь это самая могущественная магическая организация в Империи. Но она загнана глубоко в подполье и оттуда пытается вернуть власть в свои руки. Многие с этим не согласны. Очень многие из тех, что остались не примкнули к Вигарду, потому что вместо восстановления обелисков, он занят тем, что хочет свергнуть императора…

Глаза её метнулись, будто она вспомнила что-то неприятное.

— Свергнуть императора… — подвёл я итог. — Одни хотят восстановить связь с эфиром, а другие власти.

— Что-то в этом духе. Но весь фокус в том, что магия теперь нестабильна, как будто вырвалась на свободу. И эти… «Разрывы Предела», — она понизила голос, словно страшась самого слова. — Слышал?

— Частично. Будто в некоторых местах эфир проедает ткань реальности, и оттуда лезет всякое дерьмо…

Она кивнула и отпила горячего чая.

— Дерьмо — это мягко сказано. Монстры появляются оттуда. Но вот как именно — никто не знает. Есть слухи, что кое-кто из магов научился разрывать Предел. Они и монстров оттуда могут подчинить. Называют их призывателями.

Я обдумывал. Возможно, именно поэтому в карьере целых два чудища: кто-то их призвал или перенаправил. Может, барон? Или кто-то, с кем он заключил сделку? А может, это было случайностью. Хм, маловероятно.

Она смотрела на меня с явным вопросом во взгляде:

— Слушай, а давно ты охотишься на чудовищ?

Я ухмыльнулся, стараясь переключить разговор:

— Ты же сама сказала, что я — мракоборец. Таких, как я, осталось не так много. Жил в глуши, это правда, и там мне всё это прекрасно преподавали… — Я нарочно говорил неопределённо: не хотелось вдаваться в детали моей предыдущей жизни.

Она молча нахмурилась, пронзив меня взглядом. Было видно, что недоверие не прошло. Но расспрашивать дальше она не стала.

— Ладно. Считаешь меня дурой — твоё дело, — сказала она тихо. — Но я-то вижу, что ты явно… особенный. Как думаешь, у нас получится разобраться с этими гадами?

— Нет, — я отрезал кусок хлеба. — Иначе давно бы разобрался ещё в карьере. У нас две твари. Боюсь, что без информации о том, почему они вообще здесь, бессмысленно соваться обратно. Надо поговорить с бароном. Есть у меня подозрение, что он знает куда больше, чем говорит.

Магичка приподняла бровь:

— О как. У меня тоже есть к нему пара вопросов. — Она хмыкнула, но я уловил в её голосе нотку беспокойства.

Я кивнул.

— Как тебя зовут? — после затянувшегося молчания, спросил я.

Магичка помялась, но потом будто вспомнила кто она и даже приосанилась. За всей этой напускной беззаботностью и наглостью крылась девушка, которая ещё не так опытна, как старалась показаться.

— Евангелина Лисовская, — протянула она мне руку улыбнувшись. — Но ты можешь звать меня просто — Лина.

— Даниил Градов, — мы обменялись рукопожатиями.

Её ладонь была тёплой, и от неё исходила какая-то позитивная волна в тот момент. Я слышал как её сердце стало биться чаще. Взволновалась? Интересно.

— Ну что, пойдём к барону, Даниил Градов, — лукаво усмехнулась Лина. Еда и наш разговор помогли ей избавиться от страха и волнения, и прийти в себя.

— Только в этот раз, надеюсь, ты не станешь кидаться магией во всё, что движется, без разбору.

— А кто затолкал мне в рот зелье силой? — фыркнула она. А вот и дерзость начала возвращаться.

Я ничего не ответил. Просто доел своё рагу. Иногда лучше промолчать, чем вступать в бессмысленный спор.

Мы расплатились и вышли на улицу. Ветерок чуть колыхал вялыми веточками деревьев, а над крышами домов проплывали серебристые облака. Картина казалась необычно тихой и мирной, особенно после того, как совсем недавно мы наблюдали кровавую резню в карьере.

Тонкий диссонанс бил по нервам. Мне хотелось уже действовать — нельзя было оставлять Шламника и Граксала в живых. Но сначала — ответы.

— Поехали, — сказал я наконец и махнул в сторону байка.

— Да. — она снова заняла место позади меня, и я почувствовал на своей спине приятное тепло её тела.

Пару минут спустя мотор снова взревел, и мы умчались в сторону баронского особняка.

Пока мы ехали, мне в голову лезли обрывки мыслей: как этот крылатый монстр вообще оказался в карьере? Почему не улетел куда-то ещё? Может, действительно есть связь со Шламником.

Я лично сталкивался с историей, что яд Шламника иногда ломает волю некоторых созданий. Нельзя исключать, что именно благодаря ужаливанию Граксал стал зависимым от него или наоборот. В любом случае, это надо было уточнить — и лучше всего у самого барона.

Показался знакомый забор с узорными железными прутьями, воротами. Пара охранников дежурила у входа. Заметив нас, они сразу напряглись. Зная здешние порядки, мы были обречены на новые ненужные вопросы. Но в мои планы это не входило — нам срочно нужно получить ответы.

— Эй, стоять! — крикнул один, пока я не заглушил двигатель. — Куда вы…

Я резко соскочил с байка, посмотрел на него.

— Мы к барону.

— Никаких посетителей не принимает, уезжайте… — начал было он, но замолчал, когда заметил оружие у меня на боку.

— Слушай, парень. Мы только из карьера. Там люди гибли сотнями, — не знаю, преувеличил ли я, но судя по тому, что видел, вряд ли сильно преувеличил. — Если барон сейчас не примет, начнётся ещё большая жесть.

— Я сказал, нет! — охранник взвёл курок. — Разворачивайтесь…

Я только криво усмехнулся. За моей спиной магичка что-то пробормотала, и я ощутил знакомое покалывание — будто воздух сделался плотнее.

В следующий миг нога охранника примёрзла к земле, он выругался и попытался повернуться, но не успел: я приблизился и легко толкнул его в плечо. Парень упал вместе со своей прикованной ногой, завывая.

Другой охранник схватился за рацию, но магичка вытянула руку — из её ладони вырвался тонкий сгусток воды, схватил его запястье и крепко скрутил, заставляя выронить прибор.

— Да что вы… — прохрипел тот, пытаясь вырваться.

Я шагнул к нему:

— Ничего личного, дружок. Барон одобрил наш визит, просто «забыл» сообщить вам.

Он вытаращил глаза, но спорить не стал: понимал, что шансов у него ноль.

— Круто у тебя выходит, — прокомментировал я, обращаясь к магичке, когда мы уже пересекли ворота и двинулись к особняку.

Она пожала плечами, слегка тяжело дыша:

— Не люблю драться, но иногда приходится. Надеюсь, что этого никто не видел.

— Улица была пустынной. Всё нормально.

У парадного входа нас встретили ещё двое вооружённых парней, однако видели ли они нашу стычку с коллегами или нет — не знаю. Факт: они не стали расспрашивать, а сразу приготовились стрелять.

Пришлось действовать жёстко: я выхватил меч, оставил парочку глубоких зарубок по их броне (к счастью для них, не задел плоть), а магичка подстраховала меня водным ударом. Через минуту оба лежали без чувств, а мы ввалились в просторный вестибюль.

О, это здание разило показной роскошью: колонны, картины в позолоченных рамах, огромная люстра, — я всегда криво на это смотрел. Хотелось бы, чтобы барон тратил свои деньги на что-то более полезное, например, на защиту от монстров. Но нет.

А ведь мог всё это продать и увеличить награду. Может быть, это помогло в решении его проблем.

Слегка отдышавшись после короткой схватки, мы прошли вглубь коридора. В одном из помещений, судя по обстановке, была что-то типа гостиной: мягкие диваны, дорогая обивка, большой камин. Шум и встревоженные крики уже разносились по дому — наши действия явно не остались незамеченными.

Но тут перед нами предстала картина: Артём Валерианович, полусидя-полулёжа, и рядом с ним молодая женщина в легкомысленном платье. Они так быстро вскочили, что у женщины успела одна лямка съехать чуть ли не до талии. Она завизжала, барон побагровел.

— Как вы… — пробормотал он, пытаясь оправить штаны. — Что вы себе позволяете⁈

Магичка усмехнулась:

— А это тебе непонятно? Мы пришли поговорить. Срочно.

— Твою ж… — барон Корвин оттолкнул девушку, которая схватила с кресла какую-то накидку и поспешила выбраться за дверь. — Ну нельзя же ворваться…

— Мы не намерены ждать, пока ты здесь накувыркаешься, — я говорил грубее, чем обычно. Эта ситуация меня сильно злила. Этот человек тут расслаблялся, пока в карьере умирали его же наёмники. — Ты обещал уничтожить монстров, мы чуть не погибли. И уж точно не только мы.

— Приходите в другое время! — взревел барон, пытаясь скрыть смущение.

Магичка хмыкнула:

— Если мы выйдем, ты позовёшь охрану, и начнётся стрельба. А нам не хочется лишнего шума.

— Да какая разница⁈ — барон вскочил, оглядывая нас: я — весь в пыли и грязи, магичка — взъерошенная, но опасная. — Что там у вас случилось?

— Мы всё расскажем, но сначала… ты расскажешь, почему в твоём карьере оказалось два монстра вместо одного, да ещё каких монстров, — сказал я с нажимом. — Не пытайся юлить, иначе твои люди за ворота уже не выйдут.

Он напрягся, лицо покраснело, но потом громко выдохнул, бросил яростный взгляд на дверь, где скрылась его подружка, и кивнул:

— Хорошо. Только пройдём в кабинет. Не люблю, когда посторонних ушей много.

— Веди, — я сделал приглашающий жест.

В кабинет мы вошли следом за бароном; он шёл быстро, всё ещё нервно оглядываясь на нас. Внутри стоял тяжёлый стол из тёмного дерева, заставленный папками, какими-то свитками и стопками бумаг.

На стенах висели старинные картины, изображающие охоту на оленей или пышные баллы — очень в стиле местных аристократов, кичащихся своей «историей». А в правом углу виднелся массивный сейф с кодовым замком.

Барон подошёл к креслу и опустился в него с тяжёлым вздохом. Глянул на нас исподлобья — будто взвешивал, стоит ли сотрудничать.

— Понимаю, вы злитесь. Но… — он хотел начать оправдываться, однако я резко оборвал:

— Не утруждайся, барон. Просто расскажи, почему в карьере два монстра, откуда они взялись и почему ты сразу этого не сказал.

Он криво усмехнулся:

— Думаешь, я не догадался, что с одним монстром ты бы управился, а с двумя — риски возрастают? И если об этом узнать, никто бы не сунулся.

Я поморщился: наглости ему не занимать. Но решил выслушать до конца.

— Хитро, но неумно, — заметил я. — И как ты дошёл до такой жизни? В карьере завелись два опасных чудовища — каменный и крылатый.

— Крылатый… — барон криво улыбнулся. — Ага, вы уже познакомились.

— Его зовут Граксал, — вставила магичка, прислонившись к шкафу. Смотрите-ка, эксперт. Эта мысль заставила меня едва заметно улыбнуться.

Барон недовольно посмотрел на неё: видно, не любил, когда какая-то ведьма его поправляет.

— Ну пусть будет Граксал. Что ж скрывать уже смысла нет. Проблема в том, что я нанял одного «специалиста» издалека, — пробормотал он, явно испытывая раздражение от собственных воспоминаний. — Он уверял, что способен схлопнуть всех чудищ кто находился в лесу в пространственный карман, ну или как там у них называется. Только что-то пошло не по плану. Разрыв… да, вот это их колдовство. Короче, вместо того чтобы утащить лесных, оттуда вылезли эти двое. Жуткие просто… Жуть, в общем.

Я незаметно сжал кулаки. Левые маги открывают Разрывы Предела, чтобы утащить туда чудовища. Этот мир совершенно ничего не знает про их природу. Неудивительно, что дело кончилось бедой.

— Они сразу начали драться, — продолжал барон. — Крылатый казался сильнее, но этот каменный урод, каким-то образом ужалил его, и тот упал. Мы тогда подумали, что он погиб. Каменный тоже так подумал и свалил. Как потом оказалось — свалил в карьер. Подарочек судьбы, ети его за ногу. А маг, что всё это устроил, спокойно исчез. С авансом, между прочим! Только его и видели.

— Почему ты не поднял тревогу? — спросил я, нахмурившись. — Два монстра — серьёзная угроза для всей округи.

Барон сцепил пальцы, медленно обвёл нас взглядом.

— Ты знаешь, как народ реагирует на такие вещи? Бросают работу, бегут кто куда. Жители собираются в толпы, орут «барон нас не защитил», «барон виноват». Соседние аристократы приходят с вопросами. У меня и так был один монстр. А теперь появилось ещё два! Это огромные риски. В итоге я теряю всё: репутацию, власть, деньги.

— Так ты решил просто умолчать? — магичка подалась вперёд.

— По сути, да, — он пожал плечами, даже не скрывая цинизма. — Думал, что крылатый сдох, а каменный просто убежал через карьер. Но потом в какой-то момент… оказалось, что крылатый не умер, вернулся. Обосновался в карьере рядом с каменным. И они вместе начали терроризировать всю округу. Вот и имеем то, что имеем.

Я кивнул, поднимая бровь:

— Вместе?

Барон пожал плечами:

— Ночью летает только один. А тот каменный не вылезает из карьера. Как это работает я не знаю. И знать не хочу, если честно. Поэтому и платил вам, чтобы вы разобрались.

— Ну, платить придётся больше, — сухо отрезал я. — Потому что это не одна твоя тварь, а две.

Услышав это, барон поморщился, но куда деваться?

Магичка, видимо, решив, что пора дожать, спросила:

— Есть ли ещё что-то, что ты скрываешь? Может, ты знаешь, откуда этот маг, как зовут, какие ритуалы он проводил?

Барон отвёл взгляд, явно что-то недоговаривал, но потом тяжело вздохнул:

— Он назвался… не помню имени. Морат или Морис, что-то такое. Происходил точно не из наших краёв. Говорил о каких-то кругах, проклятых обелисках. Я не вникал. Мне было важно лишь убрать этого из леса.

Ну что ж, хоть что-то. Почему-то у меня внутри было чёткое ощущение, что это, возможно, один из тех магов, кто связан с Третьим Кругом. Но рано делать выводы.

— Ладно, — сказал я. — Теперь давай к главному. Ты понимаешь, что если мы не убьём этих двоих прямо сейчас, они начнут расширять охотничьи угодья?

Барон побледнел. Видимо, ранее не задумывался, что Шламник может вылезти за карьер и начать резню поблизости.

— Что ты предлагаешь? — пробормотал он.

Я взглянул на магичку, потом снова на барона.

— Есть способ. Но цена удваивается.

Глава 7

— М… миллион? С ума сошли? — побагровел барон Корвин.

Я не стал торопиться с ответом. Просто скрестил руки на груди и уставился прямо ему в лицо.

— Плюс те сто пятьдесят за Кронобеса. Ничего личного, — сказал я наконец, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, но без излишней агрессии. — Граксал и Шламник — это тебе не прыгуны в деревенском болоте.

Барон нервно кивнул. Его лицо стало каким-то болезненным, будто он не спал уже несколько ночей.

— Я не могу… — начал было он, но Лина перебила, сделав шаг вперёд. Глаза у неё сверкали.

— Можете, барон Корвин. Более того, вы сами виноваты в том, что сейчас происходит. Это из-за ваших интриг эти двое завелись здесь. Теперь расплачиваться придётся вам.

Я бросил на неё короткий взгляд, мол, не увлекайся. Но Лина только пожала плечами: она часто не умела фильтровать свои слова. Барон выглядел так, будто её замечание обожгло его сильнее, чем плеть. Но он не стал спорить. Вместо этого махнул рукой и неожиданно быстро сказал:

— Ладно. Будь по-вашему. Раз уж иначе нельзя…

В прошлый раз барон хотя бы выражением лица показал своё возмущение. А тут он буквально сразу сдался. Это показалось мне подозрительным. Слишком уж легко. Да и пульс у него высоковат.

— Иначе нельзя, — подтвердил я, не отводя от него взгляд.

— Деньги будут, когда вернёшься с доказательствами, — процедил барон.

Я сдержал раздражённый вздох. Выяснять в чём тут дело, сейчас было бессмысленно. Он явно так просто ничего не расскажет, да и время у нас поджимало. Шламник и Граксал должны быть уничтожены, иначе пострадают ещё люди. К тому же я дал ему слово ранее, а уж свои обещания я привык держать.

— Ладно, — сказал я барону. — Готовь деньги. Мы скоро вернёмся.

Он только что-то тихо проворчал и отвёл взгляд. Я махнул Лине, и мы вышли из зала. Когда мы отошли на достаточно большое расстояние, она поравнялась со мной и тихо спросила:

— Ты заметил, как он быстро согласился?

— Конечно, заметил, — буркнул я. — Не нравится мне это. Но что поделать… Посмотрим, что значит его слово.

Она кивнула. Мы как раз проходили через длинный коридор к выходу из усадьбы барона. Двое стражников при нашем приближении отступили к стене. В их взглядах читалась смесь любопытства и страха. Я не стал ничего говорить, не было нужды.

— Куда теперь? — спросила Лина, едва мы оказались во дворе.

— Для начала — на рынок, — ответил я. — Нужно кое-что купить и подготовиться.

Она поджала губы, будто собиралась сказать нечто резкое, но передумала. Вместо этого спросила:

— Ты же возьмёшь меня с собой на дело?

Я от неожиданности остановился. Слова Лины прозвучали так, будто она давно готовилась к этому разговору. Впрочем, я догадывался, почему она хочет со мной.

В целом, мне не помешала бы её помощь. Шламник проблем не доставит, а вот летающую тварь без неё будет сложно уничтожить.

Только вот просить об этом не в моих правилах, а если слишком быстро согласиться, есть вероятность, что она почувствует свою значимость и начнет наглеть.

— Нет, — ответил я грубо, даже не повернувшись к ней.

— Да как ты… — начала было она возмущённо, но я не дал ей договорить.

— Там будет слишком опасно, — сказал я уже спокойнее. — Не хочу потом выковыривать твои ошмётки из-под лап Граксала.

Она несколько секунд сверлила меня гневным взглядом, а потом заговорила быстро, отчаянно:

— Послушай, вдвоём у нас больше шансов. Твои мракоборские способности и моя магия — это взрывной коктейль. Один ты можешь там и погибнуть. А я всегда прикрою.

Я скривил губы и взял драматическую паузу, будто терзаюсь сомнениями.

— Ладно, чёрт с тобой, — проворчал я. — Идём вместе. Но без самодеятельности, ясно?

— Ясно, — она улыбнулась уголками губ. Её глаза сверкнули, как у кошки, которая только что увидела мышь. — И раз уж я иду с тобой, то хочу свою долю, — заявила она тоном, не терпящим возражений. — Барон платит за убийство двух монстров. Значит, награда должна быть честно разделена.

— Ты что, издеваешься? — вырвалось у меня. — Сначала напрашиваешься сама, теперь ещё и денег хочешь?

— Ничего личного, — её тон повторил мою же фразу, брошенную барону. — Просто я тоже рискую своей жизнью. И хочу получить за это компенсацию.

Я сжал кулаки, но она была права. Если уж помогает, то и долю свою должна получить.

— Будь по-твоему, — согласился я. — Семьдесят на тридцать. Большего не проси.

— Семьдесят тебе, тридцать мне? — уточнила Лина и прищурилась. — Хорошо, подойдёт. Но тогда трофеи делим пополам.

На этот раз я не стал спорить. Трофеи, конечно, могут принести хороший навар, но и без них можно обойтись, если барон честно выплатит наши деньги. Так что я только кивнул:

— Ладно, договорились.

Она фыркнула, но заметно повеселела. Как минимум, мы уладили формальности, и теперь могли сфокусироваться на главном — подготовке к битве.

Мы не стали брать байк, благо было недалеко, и пошли по пыльной улочке к центральной площади города. На рынке меня интересовала лавочка того упрямого дедули, который продавал травы и зелья. У него точно найдутся нужные мне ингредиенты.

Когда мы приблизились к лавке старика, я уже издали заметил какую-то суету у его прилавка. Три мужика, явно потрёпанные жизнью, спорили с продавцом. А подойдя ближе, я понял, что это не просто простые мужики. Это были те наёмники, которых я видел раньше в карьере. Лупоглазость их выдавала даже на расстоянии.

— Вот это да, — пробормотала Лина, узнав их. — Не думала, что они выжили.

Я тоже был удивлён. Ничто не говорило о том, что эти ребята смогли бы выползти из того месива. Но вот они, живые, пусть и покалеченные. Один из них стоял чуть ровнее остальных — это был Киря. Двое других были буквально на грани: один на костылях, у второго голова перебинтована так, что один глаз вовсе закрыт. Лица у всех серые, измученные.

— Слушай, дед! — умолял Киря, протягивая банкноты. — Дай ещё одно в долг. Здесь не всё, но мы потом вернём, обещаю!

— Да я тебе не благотворительная лавка, — гаркнул старик с лотка, воздев руки к небу, будто его уже достали эти разговоры. — Купили вы у меня одно зелье — и всё! Денег нет, а им ещё подавай. Делите ту болтушку на троих.

— Но как её разделить? — Киря потряс в воздухе маленьким флаконом, там было едва ли пара глотков. — Это не хватит, чтобы вылечиться нам всем.

Я усмехнулся: ситуация ясна. Тут же почувствовал взгляд Лины на себе, полный вопросов. Но я решил действовать. Подошёл ближе, втискиваясь между Кирей и стариком, и бесцеремонно взял тот флакон у Кириного носа, поднеся к глазам.

— Эй! — Киря дёрнулся, но узнал меня и прикусил язык. — Ты… Вы… Как?

Я не стал что-то объяснять. Просто повернул флакон к свету, оценил цвет и густоту жидкости.

— Ну и бодяга, — усмехнулся я, смотря на старика. — Кто готовил этот шмурдяк? Сам что ли?

— А тебе-то что? — пробурчал он в ответ. — Не хочешь — не покупай. Некогда мне!

— Спокойно, — я поставил флакон на прилавок. — Не кипятись. Ну, Киря, вижу, вы выжили. Хотя я же предупреждал, что лучше свалить подальше от карьера.

— Да уж, — хмуро кивнул он. — Недооценили мы чудовищ. Ох, недооценили…

— И что теперь? — спросил я, хотя и так уже всё понял. — Ты пытаешься спасти своих ребят. Они явно на пределе.

Киря тяжело вздохнул, показывая взглядом на двух своих раненых товарищей. Чувствовалось, что ему стыдно. Вероятно, он винил себя за то, что повёл их на верную погибель. В итоге он потерял часть отряда, а оставшиеся выжили лишь чудом.

— Понимаешь, — продолжил он, — нам нужно ещё зелье регенерации, хотя бы одно. Денег больше у нас нет. Всё ушло на этот флакон…

Старик фыркнул:

— Никто не заставляет вас у меня покупать. Валите отсюда, если что-то не устраивает!

Я мельком посмотрел на Лину. Она молча наблюдала за всей этой сценой, явно испытывая какой-то внутренний резонанс. Переживала за этих идиотов?

Мне же их тоже было жаль. Но зато у меня были знания и опыт.

— Дед, — повернулся я к торговцу, — сколько стоят вот эти три пучка трав?

Я взял с прилавка три небольших связки. Он прищурился, перебирая что-то в уме.

— Две с половиной тысячи.

— И ещё сто грамм тумеля?

— Тысяча пятьсот, — отрезал он.

— Так, итого четыре тысячи, — прикинул я вслух. — А этот ваш пузырёк?

— Три пятьсот, — пробормотал Киря. — У нас осталась тысяча.

— Отлично, — кивнул я. — Стало быть, отдаёшь ему зелье, а он тебе взамен эти травы и тумель. И добавляешь ещё пятьсот. А я расскажу тебе, как из этого сделать зелье, которое будет лучше того, что продаёт старик. Вам на троих хватит и ещё останется. Справедливо?

Старик замер. Но потом, видимо, понял, что не теряет в деньгах, а наоборот приобретает, и заулыбался. Киря тоже смотрел на меня уже с безграничной благодарностью.

— Хорошо, — добродушно сказал торговец. — Я сделаю возврат.

Я протянул связки Кире и объяснил ему рецепт: как заваривать, в каком порядке, сколько настаивать и как разделить, чтобы хватило на всех троих. Парни слушали с раскрытыми ртами.

— Спасибо… большое спасибо, — поторопился сказать Киря, когда увидел, что торговец меняет у него зелье на травы. — Ты нас уже второй раз спасаешь. Хоть бы мы тогда послушали твой совет и не лезли в этот долбанный карьер.

— Главное, живы остались, — отмахнулся я.

Он ещё раз кивнул, поблагодарил уже с каким-то подобострастием и, подхватив своих раненых товарищей, начал медленно отводить их прочь. Я только мельком глянул им вслед, заметил, как один из наёмников еле передвигает ноги. Но теперь у них хотя бы появился шанс поправиться и не умереть от ран.

Когда они скрылись за углом, я почувствовал на себе пристальный взгляд Лины. Обернувшись, увидел, что она смотрит на меня с лёгкой улыбкой:

— Не думала, что ты умеешь быть таким… благородным.

— Это не благородство, — проворчал я. — Я спасаю людей, а не убиваю их. Вот монстров — другое дело.

— Благородство-благородство, — протянула она, скрестив руки.

В этот момент старик-торговец громко кашлянул, словно напоминая о своём присутствии. Я повернулся к нему и увидел, что у него на лице нескрываемое раздражение:

— Вы уже закончили мешать моему бизнесу?

— Почти, — ухмыльнулся я. — Теперь давай соберём, что нужно мне.

Я пригляделся к развалам трав и начал выбирать. Нужно было набрать ингредиенты на два разных зелья: одно — «Грузило», в порошковой форме, другое — «Коготь» с жидкой основой. Часть трав у меня было честно захвачено у старухи в лачуге, но большинства ингредиентов не хватало. Хорошо хоть на «Жажду крови» и «Защитник» в лесу нарвал травы с запасом.

Ещё нужны были порошки для антидота. Хорошо хоть у старика всё это оказалось.

Главным дефицитом был, конечно же, тумель, поэтому я сразу и попросил двести грамм. Без его усиливающих свойств вся затея могла обернуться печально.

— Дед, — сказал я наконец, когда набрал связку из десятка разных трав, — сколько с меня?

Он сложил всё в отдельную холщовую сумку и буркнул:

— Двадцать восемь тысяч.

Я чуть не поперхнулся. Знал, что будет дорого, но всё же не думал, что настолько. Проверил свой кошель: у меня там оставалось всего около шести тысяч. Остальное я потратил на предыдущие покупки и оплату жилья.

— М-да, — протянул я сквозь зубы. — У меня сейчас только шесть.

Старик ухмыльнулся и потянулся, чтобы забрать сумку обратно. Но тут в дело снова вмешалась Лина. Она вздохнула, достала из заднего кармана свой небольшой кошелёк и отсчитала недостающие купюры. Старик просиял: деньги есть деньги, ему без разницы, от кого они.

— Потом вернёшь, когда барон заплатит, — сказала она мне, когда мы отошли от лавки.

— Верну, — проворчал я. — Спасибо.

На самом деле внутри я чувствовал напряжение: никогда не любил брать у кого-то в долг, особенно у тех, с кем работаю. Но сейчас ситуация была безвыходной. Без этих ингредиентов вся операция могла пойти под откос, а мы рисковали своими жизнями.

Мы отнесли добытые травы в гостиницу, где уже жили пару дней. На ресепшене всё та же усталая администраторша, узнав нас, сразу кивнула, мол, добро пожаловать. Я уточнил, можем ли мы воспользоваться кухней — мне нужна была плита, какие-никакие котелки, да и лучше всё это делать в относительном укрытии.

Администраторша повела нас по коридору и указала на полуподвальное помещение. Там находилась старая кухня, которую, судя по всему, никто уже давно не использовал. Примус или газовая плита, пара кастрюль — и всё это покрыто слоем пыли. Но на безрыбье и рак — рыба.

Устроившись у плиты, я разложил травы на чистом куске мешковины и принялся сортировать. Лина расположилась рядом на стуле, наблюдая.

— И что ты собираешься делать? — поинтересовалась она, разглядывая, как я режу и толку отдельные листья.

— Готовить зелья, — ответил я, не поднимая головы. — С двумя монстрами нам не справиться. Нужно их разделить.

— Что ты имеешь в виду?

— Раз уж так совпало, надо сделать так, чтобы один убил другого, — я поднял взгляд, поймал её озадаченный взор и продолжил. — Биться одновременно с Граксалом и Шламником безумие. Даже для меня. Шансы на провал слишком высоки

Лина нахмурила брови:

— И как ты заставишь одного убить другого?

— Очень просто, — я взял небольшой нож и принялся измельчать листья. — Шламник ужалил Граксала своим ядом. Но не убил, а сделал зависимым. Для Граксала этот яд работает как наркотик. Он теперь вынужден каждый день прилетать к Шламнику, выпрашивать новую дозу. А взамен защищает его и приносит еду. Но что произойдёт, если яд перестанет действовать?

— Граксал взбесится, — догадалась Лина. — И, вероятно, разорвёт Шламника в клочья.

— Именно. Правда, Шламник хитрый: он залез в глубокую нору в карьере, но сейчас, после нашей последней стычки, он ранен и не торопится туда возвращаться. Жрёт известь, чтобы ускорить регенерацию. Так что если мы напоим его антидотом, яд, который он выдаёт Граксалу, потеряет свои свойства и перестанет быть наркотиком. Граксал не получит кайфа, озвереет и нападёт на раненого и ослабленного Шламника.

— Да, звучит логично, — согласилась Лина. — А как мы «напоим» его антидотом?

— Шламник любит хрустеть камнями, особенно известковыми глыбами. Он их ест, чтобы восстанавливать оболочку. Мы нальём антидот на несколько камней, дождёмся, когда он их проглотит. Вот и всё. Но на это потребуется время.

Я смешал очередную порцию трав с порошком тумеля и добавил капельку чистой воды. Запах получился резковатый, но в таких делах качество часто определяется не приятностью запаха, а эффективностью. Лина нагнулась поближе, пытаясь рассмотреть, что я там делаю, обдавая меня тепло и запахом карамели с миндалём.

— Фи, — сморщила носик она. — Запашок так себе. А что за зелья ты ещё готовишь?

— «Коготь» — для усиления режущих атак, чтобы легче пробить шкуру Граксала. И «Грузило» — порошок, который замедлит и утяжелит летающего монстра. Если всё пойдёт по плану, когда Граксал убьёт Шламника, он останется уставшим и слегка раненным. С этим арсеналом мы добьём его.

Она расправила плечи, и в её глазах сверкнул азарт:

— Ты и правда не боишься рисковать.

— Не боюсь, но не люблю, — усмехнулся я, не прерывая работу. — Это не первый мой бой с тварью, которая в разы сильнее человека.

Я ещё около получаса провозился с травами, котелками и пузырьками, аккуратно вымеряя пропорции. В итоге получилось несколько мешочков с порошковым «Грузилом», пара флаконов с «Когтём» и ещё один — с чистым антидотом. Все три были усилены тумелем. Я проверил всё ещё раз, потом устало выпрямился.

— Всё, готово, — сказал я, вытирая мокрые руки о полотенце. — Теперь нужно дать им настояться часов пять. А потом мы рванём прямо к карьеру.

— Я надеюсь, что всё сработает, — Лина поджала губы.

— Не переживай, — сказал я, глядя на неё. — Не лезь на рожон, и всё будет в порядке.

— Ладно, — ответила она, чуть смягчившись. — Тогда я пошла отдыхать. Раз у нас битва на рассвете, лучше поспать хоть пару часов.

Я не стал спорить. Она была права.

Ночью я спал урывками. Привычка — перед большими схватками всегда позволяю себе минимум времени на сон, но стараюсь выжать из него максимум. Проснулся я около трёх часов, по внутреннему будильнику.

Открыв глаза, мгновенно вспомнил, что сегодня нам предстоит рискованная вылазка к карьеру. Глубоко вздохнул, потянулся, быстро оправился и привёл себя в порядок, наскоро проверив снаряжение: сумка с порошком «Грузило», пара флаконов «Когтя», антидот для Шламника, чуть-чуть «Жажды крови» на всякий пожарный и ещё немного «Защитника».

Собрав всё это в кожаной, я вышел из комнаты и спустился вниз. В холле гостиницы, подсвеченном тусклой электрической лампой, увидел Лину. Она стояла у окна и пила кофе из одноразового стаканчика — видимо, раздобыла где-то в автомате. При виде меня она чуть поморщилась:

— Мог бы и разбудить меня раньше. Я только что встала, боялась, что опоздала.

— Я не твоя нянька, — усмехнулся я. — К тому же ты отлично справляешься сама.

Она фыркнула, но не с особым раздражением. На лице читалась некоторая сонливость: видимо, всю ночь ворочалась, не давая себе расслабиться, вот и проснулась в последний момент.

— Неважно, — пробормотала она, затем сделала короткий глоток. — Как вообще можно так спокойно относиться к грядущему бою?

— Привычка, — отмахнулся я и ткнул пальцем в её стаканчик. — Дашь попробовать?

— Держи, — она протянула стакан.

Я сделал глоток, почувствовал горячий горьковатый вкус — кофе так себе, видно, какой-то дешёвый порошок, но хоть немного бодрит. Вернул стакан ей, а сам спросил:

— Готова?

— Почти, — она вздохнула и прижала к плечу свою сумку. — А ты?..

— Всегда готов, — усмехнулся я. — Поехали.

Мы вышли на улицу. Свежий ночной воздух ударил в лицо, пахло росой. Город спал, изредка где-то вдалеке лаяли собаки. Несколько фонарей потрескивали, подсвечивая пустые улочки. Я направился к своему мотоциклу, припаркованному неподалёку у гостиничной стены. Лина пошла следом, зевая.

— Чего это у тебя за старьё? — внезапно спросила она с насмешкой в голосе, как будто до этого на нем не ехала. — Никогда не видела такого убитого мотоцикла.

— Это всего лишь прикрытие, детка, — отозвался я. — Не хочу слишком выделяться в толпе.

— Прикрытие, да? — повторила она с хмыком. — Ну-ну.

Я сел на байк, завёл мотор. Тот нехотя заурчал. Похоже, он тоже не проснулся до конца. Лина аккуратно уселась позади меня, обхватив меня за пояс. Я почувствовал, как она вздрагивает, когда мотоцикл дёрнулся с места.

Ночной город был безлюден, только пара кошек сверкнула глазами у мусорного бака. Лина время от времени вертела головой по сторонам, будто высматривала что-то в темноте.

Я же сосредоточился на дороге, прокладывая путь к выезду из села, откуда начиналась дорога, ведущая к тому самому карьеру.

Пока ехали, я прислушивался к ночному небу, пытаясь уловить знакомый свист крыльев или рёв Граксала. Но было тихо. Видимо, тварь охотилась где-то в другом месте. Лина, словно прочитав мои мысли, наклонилась к моему уху и спросила:

— Слышишь что-нибудь?

— Пока ничего, — ответил я негромко. — И это хорошо.

— А если Граксал сейчас в карьере?

Я повёл носом, но тварь не почувствовал.

— Нет. Он на охоте. К рассвету вернётся в карьер.

Она чуть сжала мою куртку, словно нервничала. Я коротко усмехнулся: могла бы и не ехать, если так волнуется.

Вскоре мы покинули Бологое, и наш путь пролёг по пустой дороге. Кое-где асфальт был разбит, иногда дорогу заваливали камни или деревья, но всё же удалось преодолеть большую часть пути без приключений. Когда мы добрались до опушки, откуда было рукой подать до карьера, я остановил мотоцикл и заглушил мотор.

— Дальше пойдём пешком, — сказал я, слезая с байка. — Шум нам сейчас ни к чему.

— Согласна, — кивнула Лина и тут же хихикнула, глядя на мой замученный мотоцикл. — Надеюсь, он не развалится, пока мы вернёмся.

— Молись, чтобы мы сами не развалились, — отрезал я в ответ.

Она ничего не ответила, только пожала плечами. Мы пошли по тропинке, обходя крупные валуны и скользкие камни.

Как я и сказал, Шламник не забрался в своё логово. Почуяв опасность и будучи серьёзно ранен, он вылез ближе к выходу, чтобы найти там известняк.

Через несколько минут осторожного передвижения мы приблизились к краю карьера, где виднелись обломки скальных пород и длинные следы от когтей на каменных стенах. Стараясь не шуметь, я заглянул за выступ. Было темно, поэтому я включил «глаз миров». И тут же услышал негромкий шорох — это Шламник, действительно находился у стены, неторопливо урча и выгрызая куски известняка.

— Смотри, — прошептал я.

Лина наклонилась вперёд и прикусила губу.

— Я ничего не вижу. Ах да! Вон он.— прошептала она, увидев тёмную громаду монстра.

Несколько каменных пластин топорщились у него на спине, вмятин хватало — всё-таки он тоже пострадал в предыдущих схватках. Поэтому и сидел тут без движения, стараясь восстановить силы через поглощение минералов.

— Ну, чего ждём? — спросила Лина, почти не слышно.

— Ждём подходящего момента. Если он заметит нас и сбежит, его выманивать. А нам нужно, чтобы он… — я тряхнул небольшим мешочком с антидотом, — сожрал это.

— Понятно, — кивнула она, посмотрев на мою руку. — Давай скорее, а то скоро начнёт светать.

Я взял горсть камней и пропитал их антидотом. Они от этого слегка потемнели, а после высыхания вернулись почти к обычному цвету — разве что слегка зеленоватый оттенок остался, но в темноте это не особо заметно. Осторожно, стараясь не шуметь, я вылез на небольшое возвышение над ним и аккуратно высыпал пару камней вниз. Они с лёгким постукиванием скатились прямо под морду монстру. Тот, ничего не заметив, продолжал грызть известь рядом.

Я затаил дыхание, Лина тоже замерла. Буквально минуту Шламник игнорировал «лакомство», питаясь обломками чуть в стороне. Потом, видимо, почуял запах или просто наткнулся на ту россыпь камней — и ухватил зубастой пастью один из них.

Мы с Линой оба слегка подались вперёд, внутренне напрягшись. Монстр судорожно жевал. Я мельком покосился на неё, и она ответила мне тревожным взглядом. Но почти сразу он заглотнул и второй камень.

— Фух, — выдохнула Лина, утирая со лба пот. — Вроде бы всё.

— Теперь отойдём подальше и найдём укрытие, — прошептал я.

Мы тихо отошли, спрятавшись в зарослях, чуть в стороне от боковой стены карьера. Я присел на обломок, облокотился на камень. Лина расположилась рядом, смотрела на меня недовольно:

— И что, мы просто будем сидеть?

— А что ты хочешь? — я пожал плечами. — Надо дождаться, когда прибудет Граксал за очередной дозой яда.

— Думаешь, это будет скоро?

— Обычно он возвращается под утро. Он ведь охотится в ночи, — я слегка прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. — Поверь, мы его ни за что не пропустим. Я услышу, когда он прилетит.

— Удивительно, как ты можешь быть таким беспечным.

— Беспечным? — переспросил я. — Я наизусть знаю повадки Граксала. Он хищник, охотится в темноте, возвращается к рассвету. Да и антидоту надо время, чтобы подействовать. Думаешь, стоит нам приближаться к нему раньше, чем всё начнётся? Иди, попробуй, если хочешь, — усмехнулся я, показывая в сторону Шламника.

— Нет уж, — она чуть скривилась. — Ладно, сидим. Хотя я бы ещё поспала.

— Спи на здоровье. Я разбужу, когда начнётся представление, — я откинул голову назад, вглядываясь в редкие звёзды над карьером.

Лина недовольно фыркнула, но я чувствовал, что она на взводе. Не каждый день приходится сидеть в засаде, дожидаясь, пока два монстра не начнут убивать друг друга. Ощущение было неприятное, но необходимое.

Пока мы ждали, я завёл тихую беседу об обелисках. Меня давно интересовало, что стало после их разрушения. Лина на мои расспросы отвечала нехотя, с явным нежеланием вдаваться в подробности.

Но сказала, что эфир действительно стал нестабилен: кое-какие заклинания теперь дают сбои, а эфирные потоки искажаются. Я предположил, что и мои руны могут повести себя странно, но надеялся, что в критический момент они не откажут. Но вслух об этом, конечно, не сказал.

Заодно я спросил Лину о «Втором круге». Она лишь уклончиво ответила, что никакого отношения к ним не имела. При этом заметила, что я очень тонко почувствовал она магичка ещё при первой встрече. Я не стал пока раскрывать всех карт. Подтвердил только, что у меня есть свои секреты.

В итоге мы оба решили, что как только Граксал появится, Лина постарается закрыть выход из карьера магическим барьером, чтобы монстр не улетел, а я постараюсь действовать как обычно: выберу момент и нанесу решающий удар.

Часы шли медленно, и я уже начал думать, что Граксал сегодня не придёт. Но неожиданно, примерно в начале шестого часа утра, я услышал знакомый свист рассекаемого воздуха.

Тихий, чуть надрывный — как если бы огромная птица кружила где-то в небе. Я приподнялся и вскинул руку, давая знак Лине.

— Приближается, — прошептал я.

Она сразу насторожилась. Я напрягся. Вскоре в лунном свете проявилась тёмная силуэтная масса, которая тяжело приземлилась на дне карьера.

Граксал.

Мы тихо подошли к краю карьера. Длинные крылья монстра потянулись, словно он устал от ночной охоты, а из пасти раздался низкий рык.

Шламник тоже почувствовал его приближение и заворчал, видимо, ожидая визит этого опасного союзника. Граксал вскинул голову и сделал два длинных шага к нему. Там, внизу, слышался звук, словно он требовал чего-то. Мы с Линой пристально наблюдали. Даже на расстоянии различались их приглушённые рыки и шорох когтей по камню.

— Надеюсь, антидот уже сделал своё дело, — ответила Лина едва слышно.

— Сделал, — уверенно сказал я.

В этот миг мы заметили резкое движение: Шламник ткнул в Граксала своим жалом, очевидно, желая впрыснуть яд. Но Граксал лишь дёрнул головой и отпрянул, зашипев от раздражения. Попробовал ещё раз, но никакого эффекта. Глупая зверюга не понимала, что яд уже нейтрализован антидотом.

— Отлично, — прошептал я. — Сейчас начнётся.

Граксал сделал три быстрых шага назад, будто с недоверием осматривал своё тело. Наверняка ждал того самого наркотического эффекта, который раньше дарил ему кайф. Но ничего не произошло. Реакции ноль.

— Если сейчас всё сложится, то Граксал взбесится, — прокомментировала Лина.

Она не успела договорить, как тот рыкнул, расправил крылья и тут же кинулся на Шламника, всеми когтями впиваясь в его каменные пластины. Шламник завыл, пытаясь отбиться, но он-то был ещё не до конца залечен. Раны от прошлого боя давали о себе знать.

Мы наблюдали, как монстры сцепились на дне карьера. Столб пыли взметнулся в воздух, посыпались камни, слышалось дикое шипение и хлопанье крыльев. Граксал бил лапами, стараясь добраться до уязвимых участков между пластинами.

Шламник бил хвостом, пытаясь отшвырнуть нападающего. Однако Граксал был крепче и быстрее, даже несмотря на усталость после ночной охоты.

Схватка длилась минут пять, но показалась целой вечностью. Шламник и Граксал буквально разрывали друг друга на части, рвали кожу, ломали пластины. Каменные осколки сыпались, звери ревели так, что закладывало уши.

В какой-то момент я даже подумал, что может и оба лягут замертво, и нам делать уже ничего не придётся. Но Граксал оказался сильнее, он сумел несколько раз увернутся и, наконец, воткнул зубы прямо под основание шеи Шламника. Тот затрепыхался, взвыл и затих, обмякнув на камнях.

— Всё, — выдохнула Лина. — Граксал победил.

— А мы теперь его добьём. Он потратил много сил.

Я осторожно поднялся, проверяя, насколько тяжело ранен монстр. Он ещё дышал, стоя над трупом своей жертвы, рваной пастью пытаясь оторвать жалящий хвост, будто искал остатки яда, не понимая, почему тот не действует. Крылья у него кровоточили, бока изуродованы, но он всё ещё представлял серьёзную угрозу.

— Сейчас выдвигаемся, — сказал я, беря в руку флакон с «Когтем». — Обмажу им меч. А ты, как договорились, сделай барьер над карьером. Если он решит взлететь, то мы его уже не достанем.

Она кивнула, сжала кулаки, и я ощутил лёгкие колебания воздуха — энергия начала собираться вокруг неё. Я вдруг понял, что, если бы не обелиски, которые раньше стабилизировали эфир, она могла бы быть в разы сильнее. Но сейчас нам хватало и этого.

Мы начали осторожно спускаться по крутому склону. Пыль ещё не осела. Я шёл впереди, сжимая меч и стараясь не шуметь. Лина держалась чуть сзади, бормоча под нос заклинание. Над карьером, между обрывистыми стенами, начала расползаться полупрозрачная пелена — барьер, перекрывающий путь для полёта монстра.

Граксал, занятый трупом Шламника, не сразу заметил нас. Я поставил меч на камень, откупорил флакон «Когтя» и быстро нанёс жижу на лезвие. Под воздействием этого зелья сталь будто начала мерцать едва заметными красноватыми бликами. Лина увидела это и тихо ахнула:

— Серебро?

— Да, — подтвердил я негромко. — Без серебра такого рода тварей не пробьёшь.

— Я в курсе, — кивнула она, слегка ошеломлённая. — Откуда он у тебя?

— Долгая история, — проворчал я, не желая вдаваться в детали и делая поочередно глоток «Жажды крови» и «Защитника».

Когда мы подошли достаточно близко, Граксал наконец заметил нас — или почуял. Он резко повернул голову, обнажив кровавую пасть. В глазах монстра сверкнула ярость, перемешанная с болью и растерянностью. Он не понимал, почему яд не действует.

— Лина, готовься, — коротко бросил я.

Она не ответила, лишь отступила в сторону. Я же достал мешочек с «Грузилом».

— Ну что, красавец, не ожидал такого поворота? — зло посмотрел на него я.

Глава 8

Граксал рыкнул и прыгнул вперёд, расправляя крылья, желая, видимо, схватить меня когтями. Но в этот миг я бросил ему в морду мешочек с «Грузилом». Облако мелкой пыли разлетелось, оседая на голове и груди монстра. Тот вдруг завизжал, сделал судорожный взмах крыльями, но они уже были частично утяжелены.

Я воспользовался замешательством: бросился вперёд и нанёс удар мечом по правому боку чудовища. «Коготь» сработал моментально: лезвие без труда разрезало толстую шкуру, словно та была сделана из мягкой ткани, оставляя кровавую борозду.

Граксал зарычал, махнул лапой, пытаясь меня сбить. Я успел отпрыгнуть, но на руке остались глубокие царапины.

— Живой? — крикнула Лина. Я оглянулся. Она стояла чуть дальше, сверкая из глаз магической энергией. Над нашей головой тем временем крепчал барьер, искрясь в лунном свете.

— Нормально, — выдохнул я, переключаясь снова на монстра.

Граксал захрипел, тяжело дыша. Ему явно стало тяжко стоять на лапах: раны болели, порошок «Грузила» делал каждый его шаг заторможенным и более тяжёлым. Но он всё равно пытался рваться вперёд.

Я сделал несколько круговых движений, стараясь не попадаться под его когти. Если он сумеет меня зацепить серьёзно, всё может кончиться плохо.

Монстр прыгнул, раскрыв челюсти. Я поднырнул под эту махину, занеся меч снизу вверх, и полоснул его по грудной клетке. Раздался отвратительный хруст, брызнула горячая кровь.

Граксал тяжело дышал, жижа ручьями стекала с разорванного бока. Его когти оставляли глубокие борозды на каменистом дне карьера. Казалось, монстр вот-вот рухнет замертво.

Но вдруг он напряг крылья и рывком ринулся вверх, словно и не был ранен.

— Да чтоб тебя! — я выругался, когда увидел, как зверюга, превозмогая себя, пытается взлететь.

Барьер над карьером мерцал в лунном свете, почти не заметный на глаз, но достаточно крепкий, чтобы преграждать путь. Граксал, взлетев, с силой врезался в незримую преграду.

Послышался жуткий скрежет, будто он пытался прорубить стеклянную стену гигантским клювом. От удара пошла волна энергии, искры пробежали по воздуху.

— Сбей его чем-нибудь! — рявкнул я Лине, указывая на чудовище мечом.

Граксал, охваченный паникой и злостью, захлопал крыльями и снова обрушился на барьер, который теперь уже трещал и вибрировал, но всё ещё держался. В небе раздался его бешеный рёв. Он понимал, что если не прорвётся, то останется лёгкой добычей на земле.

— Сейчас! — выкрикнула Лина, вскидывая руки. Из её ладоней вырвался яркий фиолетовый заряд, устремившись в небо. Но заряд отклонился и прошил лишь воздух.

— Чёрт! — прорычала она. — Магия сбоит… я не попала!

Граксал, заметив вспышку, яростно заполоскал крыльями, вновь врезаясь в барьер, будто хотел пробить его башкой. Лина с трудом удерживала заклинание, её лицо исказилось от напряжения. Эфир вокруг неё сиял, трепетал, но всё шло наперекосяк.

— Продолжай! — заорал я, пытаясь перекричать визг чудовища. — Не дай ему вырваться!

Она судорожно взмахнула руками, второй заряд сорвался — и снова мимо, лишь царапнув край хвоста Граксала. Тварь взвыла, заложила резкий вираж под самым куполом барьера, явно чуя, что от этих вспышек добра не будет.

— Я не могу… — крикнула Лина, прикусив губу. — Поток эфира нестабилен!

— Можешь! — рявкнул я, перекрикивая шум крыльев. — Стреляй!

Она сжала кулаки, и на этот раз я почувствовал, как её сила будто схлопывается в точку, и в следующий миг с громовым раскатом ударила заклинанием по зверюге.

Граксал откинулся назад, захрипел, развернулся в воздухе и пикировал прямо на Лину, решив, что раз уж не прорваться, то хотя бы устранит угрозу.

— Осторожно! — крикнул я, приседая для прыжка.

В мгновение ока я сплёл пальцы в «Тарн» и распахнул барьер перед Линой. Граксал с размаху врезался в сияющую преграду. Раздался скрежет, свет окутал нас волной дыма и искр. Тварь была разъярена, а я еле держал руну — она ходила ходуном от напора.

— Отойди! — крикнул я Лине, бросаясь к ним, чтобы перехватить удар.

Я занёс меч, прыгнул наперерез чудовищу, встав между ним и Линой. Лишь краем уха слышал, как она отшатнулась, а Граксал тут же перенёс внимание на меня. Он попытался вцепиться в моё плечо когтями, но промахнулся, скользнув по обломкам камня.

— Зря ты решил добраться до неё, зверюга! — процедил я сквозь зубы, бросаясь в ближнюю атаку.

Дальше я уже действовал по наитию, беря на себя каждую попытку Граксала ударить когтями и клювом, уворачиваясь от бешеных взмахов. Вцепившись обеими руками в рукоять меча, я дождался момента, когда он раскрыл своё глотало для рёва — и нанёс решающий удар.

Зелье «Коготь» усилило режущую способность стали — я буквально вскрыл часть тела Граксала. Тот заорал, содрогаясь от боли, развернулся ко мне спиной, пытаясь разить крылом, но крыло уже не слушалось его так, как раньше.

— Спокойно, зверюга, — прорычал я. — Ну что, нравится ломка? Без дозы ты и когтя поднять не можешь.

С этими словами я вонзил клинок в шею, чувствуя, как лезвие пробивает чешуйчатую пластину. Граксал вздрогнул, дёрнулся, но я надавил сильнее, зарываясь глубже.

Он захрипел, задрал голову к небу, выдирая когтями камни в последний судорожный порыв. Ещё мгновение — и он рухнул, выбивая из земли облако пыли. Его хвост дёрнулся в спазме и замер. Кровь хлестала из глубокой раны.

Я отскочил в сторону, стараясь не заляпаться его бурой жижей, и оглянулся на Лину, жестом призывая её ближе.

— Всё. Он не жилец, — сказал я, тяжело дыша.

Она подошла медленно, явно ещё не до конца поверив, что мы справились. Когда Граксал в последний раз скрипнул зубами и затих, Лина вздохнула с облегчением и руками развеяла барьер над карьером. В воздухе тут же ощутимо посвежело, магическое напряжение стало спадать.

— Это было… жутковато, — проговорила она тихо.

— Но эффективнее, чем если бы мы бились с ними обоими сразу, — отозвался я.

Она вздрогнула, но кивнула. Я подождал ещё несколько секунд, убедился, что Граксал уже всё, «кончился», и тогда приблизился к его безжизненному телу. Поверхность была скользкой от крови и слизи, так что я был осторожен.

— Нужно взять трофеи, — сказал я, кивая ей. — Пополам помнишь?

— Да, помню, — она поморщилась, но в глазах её сверкнул интерес: материалы с таких редких монстров, скорее всего, стоили целое состояние. — Что возьмём?

— Из Шламника — желчный пузырь, когти, каменные пластины возле хвоста и ядовитое жало. — Я посмотрел на изуродованное тело Шламника. Он лежал чуть в стороне, почти расплющенный. — Успеем вскрыть его, пока не началось разложение.

— А из Граксала?

— Глаза, перья с хвоста, отростки крыла, когти. И ещё сферы из обоих, — уточнил я.

— Согласна, — кивнула Лина, скользнув взглядом по громадному туше. — Давай быстрее.

Мы разделились и быстро справились с основными трофеями, наконец, добравшись до самой сложной части: извлечения «сфер». У Шламника она находилась примерно в области груди. У Граксала — там же, только выше, ближе к шее.

Я знал, как извлекать их, стараясь не повредить оболочку. Лина, кажется, делала это впервые, но я показывал ей, куда резать. В итоге мы вынули две полупрозрачные сферы, у одной был дымчатый оттенок, а у другой — золотистый налёт.

Я понимал, что их ценность особенно высока, ведь в некоторых городах за такие сферы дают целое состояние: их используют для создания высокоуровневых амулетов или редких магических устройств.

Окончив работу, мы отошли от окровавленных туш и сели на валун, тяжело дыша. Оба были перепачканы кровью и внутренностями монстров, так что вид у нас ещё тот. Но оба были удовлетворены: мы справились и теперь можем получить неплохую награду.

— Фу, как же это мерзко, — простонала Лина, разглядывая свои запачканные руки. — Но зато… смотри, — она подняла сферы, которые спрятала в тряпичный мешочек. — Это и всё остальное тысяч на триста-четыреста потянет, минимум. И это не считая того, что барон должен заплатить.

— Да, если барон не обманет, то будем в хорошем плюсе, — я быстро оглянулся. — Давай свалим отсюда поскорее.

Она поднялась, поправляя свою сумку. Я тоже поднялся, готовый к выходу. Внутри нарастало приятное чувство завершённости: сейчас мы сдадим работу барону, получим оплату, и я, наконец, смогу расплатиться с Линой. А дальше — посмотрим, что судьба подкинет.

— Идём, — сказал я.

Мы двинулись по крутому склону. Над скалами разливалось предрассветное небо, постепенно светлеющее. Где-то вдалеке ухнул филин, а потом всё стихло. Было впечатление, будто сама природа затаила дыхание.

Добравшись до мотоцикла, я запустил мотор и, тихонько шурша по гравию, выехали на дорогу. Лина не жаловалась — видимо, утомилась настолько, что ей было не до критики моего «драндулета».

Качаясь на ухабах, мы всё-таки добрались до Бологого. За всю дорогу не проронили ни звука. Наконец, мы остановились у ворот имения Корвина. Охранники, увидев нас в таком заляпанном состоянии, сначала скривились, но затем уступили дорогу.

— Барон ждёт вас, — выдавил один из них, будто сам не верил, что мы вернулись живыми.

— Отлично, — бросил я.

Мы пошли через двор. Лина держала сумку так, будто боялась, что у неё вырвут её богатство прямо из рук. Я тоже почувствовал лёгкое беспокойство: что-то в тоне охранника было странное. Слишком быстро нас пропустили, без обычных расспросов.

Когда мы вошли в центральный зал, барон, казалось, был уже наготове. Он стоял перед камином, опираясь на трость, и смотрел на нас как ястреб, высматривающий жертву. Его глаза блеснули, когда он увидел наши окровавленные одежды и сумки с трофеями.

— Вернулись, значит, — сказал он холодно. — И даже принесли доказательства.

Я кивнул, бросив сумку на стол, откуда выкатился глаз Граксала, ещё покрытый кровавыми потёками.

— Дело сделано, барон, — произнёс я. — Шламник и Граксал мертвы.

Он посмотрел на трофеи: видно было, что внутри у него всё переворачивается при виде этих омерзительных кусков плоти. Но он деланно сохранял невозмутимость.

Мой чуткий слух уловил, как шелест и топот ног. Ещё секунда и я увидел, как в зал скользят несколько вооружённых охранников, тихо окружая нас полукругом.

— Что это значит, Корвин? — спросил я, напряжённо оглядываясь.

— А то и значит, — ответил он, подняв подбородок. — Вы сделали своё дело. И сделали хорошо. Но зачем мне теперь платить вам, если можно просто…

Он замолчал, будто смакуя эффект от своих слов. Один из стражников, стоявших у него за плечом, уже прицеливался в нас из короткоствольного оружия. Лина нахмурилась, на её губах блеснула искра зарождающегося заклятия.

— Дёрнитесь, и я взорву вас в клочья, — предупредил барон, доставая из кармана боевой артефакт. — Знаете, мне пришлось потратить на всё это мероприятие слишком много денег и нервов.

— Так и думал, что ты не сдержишь слово, — сурово сказал я.

— Разумеется, — его глаза сузились. — Уж слишком дорого стоили ваши услуги. Да и трофеи, как я вижу, многое стоят. Пожалуй, я оставлю их себе.

Я молчал, медленно поднимая руки, а в голове уже выстраивался план, как вывернуться из этой ловушки. Мы вымотаны схваткой, но силы ещё были. Лина чуть отступила назад, двигаясь боком.

— Не забывай, кого ты решил кинуть, барон, — наконец проговорил я.

Он лишь усмехнулся.

— Жаль, что вы настолько самоуверенны, — с нескрываемой издёвкой проговорил Корвин.

Я внутренне собрался, чувствуя, как мышцы напрягаются. Лина прикусила губу, пальцы её уже вспыхнули лёгким пламенем. Стражники держали нас на мушке. Ситуация была отчаянной.

— Лина! — крикнул я.

Барон вскинул артефакт, и из камня в центре вырвался голубой разряд. В воздухе пахнуло озоном, а на полу зашипели разлетающиеся искры. В ту же секунду я вскинул «Тарн», и над нами с Линой возник полупрозрачный щит. Разряд ударил в него, отскочил искристой волной и прошил стену за нашими спинами, оставив обугленную дыру.

— Живее! — крикнул я магичке. — Не дай ему перезарядить эту штуку!

Лина поняла намёк: её глаза вспыхнули бело-голубым светом, а из ладоней сорвался сгусток плазмы, устремляясь к барону. Но охранники не дремали: один из них метнулся наперерез и принял удар на нагрудную броню, смявшись от магического напора. Другой выстрелил из короткого ружья, но я успел сменить угол «Тарна», отразив пулю.

— Окружить их! — взревел барон, отшатываясь в сторону и крутя насечку на артефакте, готовя новую вспышку.

Трое охранников напирали с флангов, пытаясь нас зажать. Я скрестил пальцы в «Крайд», ударяя по ближайшему охраннику и отбрасывая его к стене, а второго замедлил «Хальдом». Он застыл, увязнув во льду, который вырос из пола.

— Лина, сейчас! — крикнул я, перехватывая «Тарн».

Она повиновалась, вскинула руки и метнула пылающее кольцо огня, прошивающее оставшихся охранников. Они завопили, отступили, но было поздно: волна ударила в них, опаляя одежду, и те рухнули на пол в обмороке от дикой боли.

Взгляд барона метался: видно, понимал, что охранники пали. Он прижал устройство к груди, но так и не решился им воспользоваться.

— Бросай, — процедил я, приближаясь к нему.

Барон Корвин, лишившийся поддержки, выглядел не более чем сломленной куклой, уронившей свою смертоносную игрушку.

Я стоял над ним и чувствовал, как остервенело бьётся его сердце. Ещё немного — и я бы в самом деле воткнул лезвие в его жирную шею.

— Всё, всё, стойте… — забормотал барон Корвин, пытаясь отойти к стене. — Я… я согласен. Заплачу! Не убивай… Пожалуйста…

Я с недоверием покосился на него. Буквально пару минут назад он хмурился и кричал на нас, вызывал охрану. А сейчас — вот он, смотрит на меня, дрожит, словно щенок под холодным ливнем.

— Только что ты натравил на нас своих псов, — процедил я сквозь зубы. — А теперь просишь пощады?

— Д-да. Я был не в себе… — барон судорожно сглотнул. — Я… я просто думал… Вы пришли… У меня не так много денег… всё ушло на… на…

Он развёл руками, не находя слов. Смешно было смотреть на эту судорожную попытку оправдаться. Но я не убиваю людей без особой причины, а у него сейчас морда такая, что видна вся его беспомощность. Подобных я часто встречал: снаружи они царьки, а зацепи посильнее — начинают скулить.

— Где деньги, барон? — сурово спросил я.

— В… в кабинете, — запинаясь произнёс Артём Валерианович.

— Пошли.

Он тяжело, со стонами, пошёл, пошатываясь на ватных ногах. В этот момент магичка приблизилась ко мне, кривясь от боли в плече.

— Ты уверен, что ему можно верить? — спросила она тихо, но так, чтобы барон услышал.

— Нет, — я холодно усмехнулся. — Но если он будет врать — выкину его из окна, и всё.

Барон Корвин охнул, чуть не запнувшись о стонущего охранника.

Мы прошли в его кабинет.

Это было помещение, одновременно пышное и неухоженное. Из прошлого визита я помнил роскошную резную мебель, дорогие обои, картины на стенах. Но сейчас диван был надорван, стол завален бумагами и какими-то пластмассовыми коробками. Запах тут царил мерзковатый: смешение кислого табачного дыма и дешёвых парфюмов.

Я заметил, как барон быстро осмотрелся, будто выискивая способ ускользнуть. Хмыкнув, я пихнул его вперёд.

— Открывай, — сказал я барону, когда мы подошли к сейфу, стоящему в углу.

— Н-нет проблем, — он достал связку ключей и дрожащими пальцами начал нащупывать нужный. Потом, спохватившись, вынул из кармана брюк маленькую флешку-брелок, вставил её в специальное гнездо на сейфе и набрал код.

Щёлкнул замок. Дверца открылась. Я смотрел внутрь, настроенный увидеть там пару миллионов как минимум, а то и пару килограммов золота. Но, увы, там лежало всего ничего: аккуратные стопки купюр, всего тысяч пятьдесят на первый взгляд, да какие-то бумаги, возможно, акции или долговые расписки.

— Это всё? — не поверил я, хмурясь.

— Да… — барон отвёл глаза. — Я… правда, у меня нет больше. Счета… весь в долгах. Я кредитов брал на людей, надо было им хоть что-то платить… чтоб они не взбунтовались… Карьер-то не работал…

— Ага, но ты тут сидел, явно не впроголодь, — пробормотала Лина, указывая на вычурную мебель.

— Это… всё уже давно было… осталось от прежних времён… — барон опустил плечи, будто совсем потерял гордость.

Я почесал затылок, обдумывая. Сумма — смехотворная, учитывая, какой гонорар мы требовали за убийство двух монстров. Но я чувствовал, что он не врёт: если бы у него была настоящая кубышка, он бы сейчас не развёл такую панику.

— И что мы будем делать? — спросила Лина, повернувшись ко мне. — Заберём эту мелочь? Чёрт! Я так и знала, что он нас обманет!

— Ага, — барон торопливо кивнул. — Берите! Прошу. Заберите что есть. Только не убивайте. Людей надо кормить… Суземки без меня пропадут… это же всё моё хозяйство…

У меня внутри заклокотал гнев, но сдержанный. Чёрт, эти люди реально могут остаться без гроша. Карьер нужно восстановить, плюс там и в самом деле немало рабочих. Без зарплаты они поставят на вилы этого барона. Голодные бунты — это вообще страшнее любого монстра.

— Можешь проверить его счета? — произнёс я негромко, бросив взгляд на Лину.

Та прищурилась, в её глазах блеснул огонёк:

— Ладно… Пойдём.

Они подошли к компьютеру, запустили какую-то программу. Магичка, вздохнув, встала рядом, вскинула брови:

— Что ж, посмотрим. Надеюсь, ты не балуешься «левыми» счетами.

Барон только криво дёрнул щекой, начал вводить пароли. Несколько секунд царила тишина, нарушаемая лишь стонами за дверью от побеждённой охраны. Наконец, на экране высветился банкинг. Счета: «ДОЛГ», «Займ», «Временно заблокирован». Всё выглядело настолько жалко, что я невольно поморщился.

— Видишь, — прошептал Корвин, почти рыдая. — Нет у меня ничего. Всё ушло на выплату людям. Карьер простаивал… нужны были деньги, чтобы хоть что-то сохранять…

Лина смотрела на это с презрением:

— А что у тебя в итоге?

— Пятьдесят тысяч здесь… сто там… ещё какой-то резерв… но его нужно на закупку еды. Люди без меня просто загнутся.

Я понимающе покачал головой:

— Значит, мы лишим село последнего куска хлеба, если всё заберём.

— Да какая мне разница, — проворчала Лина. — Это его проблемы, а не наши. Мы убили двух монстров, спасли его… мы рисковали жизнью, а он вот так нас облапошил… ещё и убить хотел!

— Но не убил же, — сказал я, глядя ей в глаза. — Подумай. Безвыходность многих ставит перед выбором. Если мы их оставим вообще без средств… Сколько там народу? В итоге всем конец?

— Да какая разница! Мы благотворители.

Её тон был холодным и рациональным, но я себя знаю — не могу вот так оставить целое поселение умирать.

— Послушай, — я повернулся к Лине, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Да, он повёлся как подонок, но у него, похоже, действительно всё плохо. Если заберём последнее, обрушим Бологое. Лишим их шанса восстановить карьер, а ведь там много семей.

Она сжала кулаки:

— Это не наша проблема, Градов! Мы вообще-то едва не сдохли в той яме…

— Лина, — начал было я.

— Не называй меня так сейчас, — рявкнула магичка.

Я удивился, но особого значения этому не придал:

— Я не смогу уйти, понимая, что мы оставили целое село на голодную смерть. У нас есть трофеи. Там с лихвой хватит на всё. А он…

Магичка сжала губы, отвернулась. Краем глаза я заметил, как барон цепляется за мою фразу, будто видит в ней спасение.

— Я же верну! — торопливо заговорил он, — Клянусь! Только дайте мне время. Я подниму карьер, пойдёт руда, потом ещё… инвесторов найду. Хоть немного, но верну! Я… заплачу тебе, Даниил, обещаю. Вам! Вам обоим!

Я вздохнул, увидев, как Лина смотрит на меня. Наконец, она махнула рукой.

— Ладно, убедил. Будет тебе долг, — она горько усмехнулась. — Будешь отрабатывать, барон.

— Отлично, — я кивнул ей, потом наклонился к Корвину. — Слышал? Мы оставляем тебе шанс. Но не вздумай снова нас обмануть.

Барон закивал, взмокший и потный, будто вынырнул из проруби:

— Не обману, клянусь. Я ошибался в тебе… Да и в ней тоже… Я думал, вы просто жадные наёмники, готовые всё отнять… А вы…

— Замолчи, — я остановил его, чтобы не слушать эти благодарности. — Поднимешь Бологое и Суземки. Вернёшь людям рабочие места. И тогда мы придём, чтобы вернуть своё!

— Сделаю… — барон смахнул пот со лба, глядя на меня, как на спасителя. — Простите за нападение, правда. Я… был в панике, боялся, что вы меня прикончите, узнав что денег нет…

Я молча кивнул и отвернулся. Магичка уже шла к выходу, бросив на него презрительный взгляд.

— Лучше бы убили… — пробормотала она, но не настолько громко, чтобы барон услышал.

Когда мы вышли из особняка, первым делом я вдохнул прохладный утренний воздух. Рёбра болели, плечо ныло, в голове шумело от внезапно накатившей усталости. Да и магичка выглядела измотанной, но по-своему пыталась держать лицо.

— Зачем ты так? — спросила она, недовольно поджав губы. — Могли бы хоть вытащить какую-нибудь дорогую статуэтку, у него дом обставлен, как в музее. Это можно всё продать! И скорее всего, он где-то что-то припрятал.

— Может и припрятал, — я пожал плечами. — Продажа его антиквариата понадобится, чтобы запустить карьер. Надеюсь, он не упустит эту возможность. Если её не будет, люди будут голодать. И тогда мы не лучше тех монстров, что убили.

— Гад ты, Градов! — она усмехнулась, покачивая головой. — Но да ладно. Это твой выбор. А я… — она запнулась на секунду, — я думаю, всё — мне здесь делать нечего.

— Уходишь? — хмуро посмотрел я на неё.

— Ухожу. У меня свои дела. Не собираюсь сидеть и ждать, пока этот «доблестный» барон ищет копейки. Да и с тобой возиться не хочу.

Она говорила это с таким тоном, будто я её чуть ли не привязал.

— Что ж. Твоё право, — я стиснул зубы, стараясь не выдать своих эмоций. — Удачи, магичка.

— И тебе, мракоборец, — бросила она и отвернулась, рукой смахнув выбившуюся прядь волос. — Береги себя. Может, пересечёмся ещё.

Я смотрел ей вслед. Её спина быстро скрылась за поворотом улицы. Наверное, правильно, что мы расстались. Мы совсем разные, и каждый тянет в свою сторону. А вместе мы разве что воевать против общего врага можем.

Я вернулся в гостиницу. На ресепшене на этот раз сидела заспанная девушка, которая встала, завидев меня с порога. Я коротко кивнул.

— Поживу до вечера, — я махнул рукой. — Но платит пускай барон. У него должок.

Девушка смутилась, но кивнула:

— Да, конечно… Я скажу владельцу…

Я прошёл в номер и там завалился спать. Усталость внезапно накатилась, нужно было восстановить силы. А когда проснулся, то собрал все свои пожитки. Запаковал их в рюкзак, проверил меч, пузырьки с оставшимися зельями и оглядел комнату.

— Всё, — пробормотал я. — Пора уезжать из этой дыры.

Выйдя на улицу, я направился туда, где стоял мой верный байк — старый, но не сломленный. Проверив бак, откупорил канистру и вылил остатки бензина. М-да, немного, но должно хватить.

Сел, завёл двигатель. Рёв мотора встряхнул меня и разбудил окончательно. Выжал сцепление, дал газу — и через минуту оставил это село за спиной.

Я мчался по пустынной дороге в Петрозаводск. Старуха говорила идти на восток и именно там находился этот город.

Ветер бил в лицо, разгоняя мысли, а в груди всё ещё щемило какое-то беспокойство. Империя, монстры, маги, разрушенные обелиски… и я, вечно втягивающийся в чужие истории.

Но, по крайней мере, я не чувствовал сожаления. Людям в Бологое всё-таки нужен шанс. И если барон и на этот раз не лжёт, то, возможно, он действительно поднимет карьер и отдаст мне мой долг.

Мысли заметно успокаивали, пока вдали не появилась фигура грузовика. Я сбросил скорость, увидев, как человек размахивает руками. Тормознул, огляделся. Дорога вокруг — пустая, лишь лес да редкие посадки. Нигде ни души.

— Эй, помогите! — крикнул мужик, скачущий возле грузовика с видом полного отчаяния.

Я подсознательно напрягся: слишком уж я привык к неожиданным ловушкам.

— Что у тебя случилось?

— Колесо лопнуло, чёрт возьми, — ответил он, в отчаянии хватаясь за голову. — В Петрозаводск еду, а без колеса… Угораздило же!

Я окинул взглядом старенький грузовик. В кабине заметил кого-то ещё — мужчину, сидящего, судя по всему, на пассажирском месте. Я прищурился.

— Тот тебе не поможет? — кивнул я туда.

— Да он, — мужик развёл руками, — больной вроде… не потащит колесо. Да и денег у меня он уже дал, чтоб я его довёз, а теперь сидит, умоляет быть побыстрее… Вот я и тороплюсь.

Я поморщился. Смех, да и только: нанял себе пассажира, и теперь страдает. Впрочем, какие мне до них дела. Я соскочил с байка, подошёл к заднему колесу. Лопнуло капитально, причём часть покрышки разорвана так, будто по ней прошлись когтями монстра.

— Ну что ж, давай посмотрим, — сказал я, закатывая рукава.

Мужик принялся возиться, а я потянулся за инструментом. Мы возились около двадцати минут. И когда колесо уже было поменяно, вдали послышалось гудение мотора.

Я обернулся: на дороге возникал силуэт автомобиля, приближающихся на приличной скорости. Это сразу меня напрягло. Если б я не помогал, мог бы уже прилично уехать…

Тёмный внедорожник, на бортах герб с двуглавым орлом и имперской символикой.

— Кажется, у нас гости, — пробормотал я.

Мужик весь сразу вспотел, побелел. С его лба ручьями потекли капли пота. Я на миг напрягся: чего это он так дрожит? Неужто скрывается от них?

Внедорожник остановился с протяжным торможением. Трое в имперской форме вышли наружу, один остался за рулём. Тот, что шёл впереди, выглядел самым опытным: на кителе красовались нашивки, лицо суровое.

— Документы, — объявил он, не здороваясь.

Мы переглянулись с водителем, и тот, чуть заикаясь, полез в карман куртки. Я скрестил руки на груди, стараясь выглядеть спокойно, хотя внутри понимал: у меня документов нет, и сейчас может быть весёлый разговор.

— У меня всё в порядке, господин офицер, — затараторил водитель, протягивая какие-то мятые бумаги.

Офицер бегло проверил. Кивнул:

— Проверим. Особое приглашение надо? — повернулся ко мне.

Я напряжённо вздохнул. По сути, я тут без бумаг, без регистрации. Оценивающе покосился на патруль. Три человека с вооружением, возможно, внутри есть ещё. Плохо. Я бы справился, да, но ни к чему лишнее кровопролитие.

— Документов нет, — сказал я, не пытаясь врать.

— Не сомневался… — офицер сузил глаза, осмотрел меня. — Придётся проехать с нами, выяснить личность. На посту сделаем запрос.

Я уже открыл рот, собираясь что-то ответить, когда вдруг раздался визг мотора. Мы все резко обернулись: тот самый «пассажир» из грузовика уже оседлал мой байк и рванул газ на полную.

— Э! Куда⁈ — заорал я, когда он умчался по дороге. — Это мой мотоцикл!

Патрульный выругался, крикнул остальным:

— За ним! Он, похоже, нелегал, точно нам нужен.

Они рванули к машинам, и буквально через несколько секунд сорвались в погоню. Я в бессилии смотрел вслед исчезающему байку.

— Да чтоб тебя, — процедил я, поджимая губы.

— Простите, — пролепетал водитель, опуская плечи, — не знаю, как так вышло…

Я прикрыл глаза, сглотнув гнев. Ну что ж, теперь не осталось выбора. Похоже, я лишился железного коня. Мой байк… чёрт, и бензин-то там на донышке, может, далеко он и не уедет.

— Не расстраивайся, — водила попытался меня утешить, хоть сам походил на человека, который готов грохнуться в обморок. — Может, патруль догонит его и вернёт байк?

— А может, и нет, — буркнул я, глядя, как пыль медленно оседает на дороге.

Оставшийся патрульный, видимо, оценив ситуацию, вздохнул:

— Слушай, я всё равно еду в Петрозаводск. Могу подвезти. Да и колесо всё-таки поменяли…

Я криво усмехнулся.

— Колесо. Вот уж не думал. Ладно, — согласился я, — едем.

Мы забрались в кабину грузовика. Тачка взревела, хоть и не так мощно, как мой байк, но всё же мы рванули вперёд.

Мы ехали пару часов. Водила всю дорогу болтал, чтобы сбросить стресс, а я, включив «глаз миров», наблюдал за следами патруля и моего мотоцикла.

— Ты не бойся, — буркнул он, крутя руль. — Имперцы его поймают. Главное, чтоб тот урод, не натворил дел. А то завязнет твой байк в тяжбах.

Я поморщился. Подумал, что если в баке почти пусто, то он может далеко и не уехать. А значит, есть шанс отыскать его.

— Слушай, — сказал я, — а ты чего так затрясся, когда патруль к нам подошёл?

— Потому что Имперцы беспредельщики, — возмущенно ответил он. — У меня… родича схватили пару месяцев назад. Просто на улице, в центре города. И увезли. А потом вернули… таким… — он замолк, сжимая руль, — ну, не могу это описать. Будто разум потерял что ли. Теперь сидит в углу, мычит, не разговаривает. Чёрт знает, что они с ним делали.

Империя, конечно, — не благотворительная организация, а скорее диктатура, но чтоб так? Хотя, с другой стороны, ничего нового.

— Эх, — только и выдал я, придерживая мысли при себе.

И тут я заметил, как след мотоцикла внезапно уходит куда-то вправо, в густые заросли. Ныряет в чащу, где нет нормальной дороги.

— Тормози! — рявкнул я.

Водитель от испуга тут же остановил грузовик.

— Похоже, что твой пассажир далеко не уехал, — сказал я, указывая в сторону леса и открывая дверь.

— Ты там поаккуратнее, — предостерёг меня водитель. — В наших лесах всякое водится.

— Знаю, — буркнул я и соскочил на землю.

Я нырнул в чащобу, следуя строго по следам. Там была тропа, но я не стал по ней идти, чтобы не выдавать себя. Деревья стояли плотно, мешая обзору. «Глаз миров» показывал мне тонкие нити. И тут, совсем недалеко, я услышал едва заметное бормотание и приглушённые ругательства.

Я осторожно раздвинул кусты, пытаясь разглядеть, кто там возится у моего мотоцикла. Слышалось дребезжание металла — незваный гость пытался завести двигатель и остервенело дергал «ножку».

Он и не догадывался, что за ним следят.

Я улыбнулся краем рта и громко сказал:

— Ну, здравствуй!

Глава 9

Парень дёрнулся как ужаленный. Оглянулся на меня, испугавшись, что попался.

Я увидел его лицо: смуглая кожа, резкие черты, чёрные волосы. Какой-то прям араб. Таких в здешних краях встретишь нечасто. Хитро прищурившись, он опёрся на седло мотоцикла и расправил плечи, будто всё под контролем.

— Кто ты? — спросил я холодно, выходя из кустов.

— А ты… кто? — отозвался он, будто не понимая, что его только что поймали за угоном.

Я не стал представляться.

— Это мой байк, — сказал я. — Если хотел одолжить — стоило попросить разрешения.

Он криво усмехнулся, глядя на меня. Казалось, хотел сказать какую-то дерзость, но в последний момент передумал.

— Без проблем, — произнёс наконец, отстраняясь от мотоцикла. — Не надо нервничать, я уже ухожу…

И тут он внезапно прыгнул вперёд — чёрным вихрем, так быстро, что я едва успел скрестить руки. До меня донёсся слабый запах озона, похожий на тот, что шёл от Лины при нашей первой встрече, но более блёклый.

Маг, значит.

Но силы не сильно развиты.

Парень нанёс удар ладонью в висок, но я ушёл вбок, сместив вектор удара. Он не ожидал, что кто-то сможет так легко отреагировать. На лице читалась короткая вспышка удивления.

— Не шути так больше, — предупредил я, стараясь не провоцировать.

— Прости, я вынужден, — выдохнул он, будто это было объяснение.

Он снова метнулся вперёд, дерзко и резко. Я поставил блок, но он ловко проскользнул мимо моей защиты, и мне пришлось развернуться всем корпусом, чтобы отбить его кулак.

Неплохо дерётся.

— Ладно, сам напросился, — процедил я сквозь зубы.

Сделав резкий поворот, я отбросил его локтем в бок, но удар вышел неполным: как будто наткнулся на каменную поверхность. Парень использовал магию, чтобы укрепить тело.

Его кожа слегка поблёскивала на свету. На шее проступали странные узоры, а мышцы налились силой.

Так, значит? Ну, ладно. Проверим чего ты стоишь.

Теперь я действовал жёстче. Он начал серию ударов. Метил в голову и печень, а я отводил его удары, стараясь понять, как сильно работает его «камень-кожа».

Мы обменялись парой неприятных ударов. Его каблук чуть не зацепил мне коленную чашечку, а мой кулак едва не попал ему в солнечное сплетение.

— Неплохо, — признал я, отпрыгивая назад.

— Сам напросился, — ухмыльнулся он, сплёвывая и небрежно вытирая губу тыльной стороной ладони.

Между нами несколько метров, слева большие деревья, справа заросли. Если он пройдёт дальше, прорвётся к дороге, может ускользнуть. Но я бы не хотел его отпускать, не поговорив: уж больно странный гость.

— Ладно. Поиграли и хватит, — проговорил я, сплетая пальцы в «Борн». Пропустил эфир через неё процентов на двадцать.

Волна прошла, деревья зашумели, и я увидел, как парень пошатнулся, но устоял. Впечатляюще.

— Ты… тоже маг? — пробормотал он, вскинув брови.

— Нет. Так. Балуюсь, — я скривил губы в презрительной гримасе.

— Ты не Имперец, — сделал странный вывод он, хрипло дыша.

В Империи таких как он, скорее всего, действительно гоняют без особых разговоров. Но почему он напал на меня?

— Сдавайся, — заключил я. — Не хочу тебя калечить.

Он сжал кулаки, но вид у него был сконфуженный.

— Извини, — выдавил наконец. — Я подумал, ты из их патруля. На мотоцикле… один. Подумал это какая-то подстава…

— Я же сказал, что это мой байк, — я фыркнул. — Ты угнал его.

Он промолчал, видимо, признавая, что выглядело это весьма подло. Выглядел он, мягко говоря, не очень: рубашка прохудилась, штаны потрёпанные, сапоги изрядно поношены.

— Как звать-то тебя? — спросил я через некоторое молчание.

— Малик, — устало отозвался он, стиснув зубы. Потом поднял взгляд, в котором плескалось нескрываемое любопытство. — А тебя?

— Даниил Градов, — коротко ответил я.

Мы переглянулись. Я понимал, что он не хочет ссориться дальше, да и я не горел желанием калечить человека, который уже явно не собирается драться. Да и выглядел он жалко.

— Ладно, чёрт с тобой, — махнул я рукой, подходя к байку и поднимая его с земли. — Помоги-ка лучше вытащить его на тропу.

Вместе мы вытолкали мотоцикл. Так будет гораздо проще его везти. Я двинулся обратно к дороге, прикидывая в уме, как поступить дальше.

— Подожди… — догнал меня Малик. — Послушай, мне надо добраться до Петрозаводска.

— Всем туда надо, — усмехнулся я, немного расслабляясь.

— Можем вместе, — воодушевлённо сказал он, берясь за байк и помогая его толкать. — У тебя документов нет — это опасно. Вокруг патрули Империи шастают. Да и мне нельзя попадаться. Вдвоём у нас больше шансов отбиться.

Я молча раздумывал. С одной стороны, не хотелось возиться с малознакомым попутчиком. С другой — он явно знал больше, чем говорил. К тому же он явно в спешке бежал из Бологого.

— И как мы поедем? Ты же искатал весь бензин, — резонно заметил я. О том, что вместо него на трассе сейчас без топлива стоял бы я, пришлось умолчать.

Малик на это ничего не ответил. Задумался.

Мы вывели мотоцикл на просеку, где, как оказалось, нас всё это время терпеливо ждал водитель грузовика. Слишком любопытный мужик не уехал, а напротив, решил проверить, чем закончилась моя стычка с угонщиком. Сидел в кабине, высунув нос в приоткрытую пассажирскую дверь.

— Ну, что у вас тут? — спросил он, спрыгивая на подгибающиеся ноги. Глазами воровато бегал от меня к Малику. — Всё нормально?

— Более-менее, — отозвался я. — Этот тип всё понял, — вяло кивнул в сторону Малика. Тот опустил взгляд. — А ты решил дождаться?

— Просто… ну… я подумал, вдруг помощь нужна, — водила усмехнулся. — Помирились, что ли?

— Нам обоим нужно в Петрозаводск, — пояснил я. — А у этой лошадки кончилось сено, — кивнул я на мотоцикл.

Водитель почесал затылок:

— Да-да, у меня полупустой кузов и доски есть, можем закатить. Всё равно туда еду, а с вами ребята веселее будет.

Малик вздохнул с облегчением: в глубине души он боялся, что я передумаю и брошу его посреди дороги. Но я уже решил, что нужно узнать о нём побольше.

Мы затолкали байк в кузов и привязали его там пару ремнями.

— Ну, поехали, — хлопнул в ладоши водила, увидев, что солнце клонится к закату. — У нас впереди долгий путь.

Грузовик заурчал, прокашлялся и выехал на шоссе. Мы тряслись в душном салоне грузовика, в темпе черепахи преодолевая очередную полосу ухабов. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в блёклые оранжево-розовые тона.

Я сидел справа, устроившись вполоборота, чтобы поглядывать на Малика. Парень старался сидеть тихо, будто опасался каждого лишнего звука. Водитель же был явно рад компании — ему в радость поболтать с кем угодно, чтобы скоротать время долгой поездки.

— Значит, ты тоже в Петрозаводск? — бормотал он, косясь на меня. — И что там забыл?

— Дела, — отозвался я уклончиво. — Нужно кое-что узнать, может, продам пару вещиц…

— А-а, — протянул водила, качнув головой. — Ну да, торговцев там хватает. Да и город немаленький, жизнь кипит.

— Угу, — я коротко кивнул.

На этом разговор немного затих. Но спустя несколько минут я почувствовал в себе желание разузнать побольше про Малика. Хоть он и напал на меня, но теперь казался затравленным. Чутьё подсказывало, что он может быть полезным.

— Эй, Малик, — негромко сказал я. — Что у тебя там произошло в Бологом?

Тот откашлялся, словно вспоминая болезненную историю:

— Да я присоединился к группе ребят-авантюристов. Мы работали на контрактах, искали где больше платят. И вот дошли слухи, что в Бологом появились два монстра сразу: один в лесу, а второй в карьере. Якобы за их головы дают большие деньги. Ну, мы и решили рискнуть. Нас было шестеро.

М-да, подумал я, вспомнив своих «друзей-наёмников», которых я ранее встретил у травника. Они чудом выжили. Про то, что в Бологом не два монстра, а три никто и знать не знал.

— Но всё пошло наперекосяк, — продолжал Малик. Он говорил с лёгким, приятным акцентом. — Барон юлил, отправлял только в карьер. Типа, очерёдность какая-то должна быть. Нам уже тогда показалось это странным. Да и тварь оказалась не такой, как её описывали. Говорили про скорпиона, а там чудище с крыльями. В итоге началось настоящее кровавое месиво. Я… — он запнулся, будто ему тяжело говорить, — я выжил лишь чудом. Остальные ребята погибли. Сдох бы в канаве, если бы не одна девушка, Лида. Она случайно наткнулась на меня, забрала к себе. Выходила…

Он умолк. Некоторое время молчал и я.

— Барон — тот ещё фрукт. А сам-то чего сбежал оттуда? — спросил я, стараясь не выдать своего интереса.

— Люди стали говорить, что лесного монстра убили, — ответил Малик. Даже не заметил, как я его подловил на том, что он «сбежал» из села. — Я уже тогда напрягся. А сегодня с утра Лида сказала, что и карьерный тоже пал. Мол, объявился какой-то охотник. Серьёзный, видимо. Или с целой бригадой. Да мне уже без разницы. После такого в село точно нагрянут Имперцы. Приписать себе очередную заслугу, да и тела вывезти, чтобы всё ценное с них добыть. Всё вокруг оцепят, начнут допрашивать местных.

Я про себя усмехнулся. Ничего они там не найдут. Всё ценное лежит у меня и магички в сумках.

— А с моей внешностью я для них — подозреваемый номер один, — продолжил Малик. — Вот и решил не дожидаться, — он вздохнул, опустил взгляд. — Лиду вот бросил. Жалко её. Хорошая была.

Судя по его состоянию, он не врал. Значит, был не так плох, как о нём можно было подумать сначала.

— Бабы дело такое, — подал голос водила. — Если привадила, то уже и не убежишь. Так ты оставался бы. Сидел дома, не вылезал.

— Сразу видно — человек плохо знает Имперцев, — хмуро усмехнулся Малик. — Их командируют на неделе-две, они все задания сделают, а потом им скучно становится. Начинают по домам ходить просто так, разнюхивать. Прикрывают все поиском магов, а сами так развлекаются. Нравится им народ пугать. Удовольствие от этого получают. Найдут себе какого-нибудь бедолагу, типа — подозрительный элемент, и допрашивают потом, издеваются.

— С твоими способностями, тебя ещё и за дело пытать будут, — заметил я, покосившись.

— Ага, — проворчал Малик. — Как будто я виноват, что родился с предрасположенностью к магии. Если один накосячил, это не значит, что всех нужно под одну гребёнку мести.

Здесь он был прав. Эта Империя, мне не нравилась всё больше и больше.

Мы какое-то время молчали, лишь слушая, как под нами скрипит подвеска и завывает ветер в щелях кабины. Только водитель поправлял руль да тарабанил пальцами по приборной панели.

— А в Петрозаводске что делать будешь? — продолжил я, разрывая молчание.

— Там есть один перевозчик, — ответил Малик. — Говорят, устраивает караваны к столице. Оттуда уже можно найти нормальные контракты. А ещё я слышал, что возле столицы полно чудовищ в старых промзонах, и награда за них неплохая. Мне главное — поправиться окончательно. Если хочешь, можем вместе.

Предложение было неожиданным. Может, действительно мне стоило двигаться туда же — в конце концов, там, где есть много монстров, есть и работа для меня.

Но сначала у меня свои задачи: нужно продать трофеи, чтобы разжиться деньгами, и хотя бы немного перевести дух.

— Доедем до города — там видно будет, — пробормотал я, прикрывая глаза.

Мы проехали километров тридцать, когда впереди показались огни блокпоста. Две бронированные машины и с десяток вооружённых имперцев, пристально следящих за дорогой в обе стороны.

— Чёрт, — выдохнул Малик, скрючившись на сиденье. Я заметил, как его плечи напряглись. — Мне крышка. Сейчас просвечивать будут.

— Тихо, — сказал я, не особо понимая, что конкретно он имеет в виду. Но судя по тому, как он начал нервничать, ему действительно грозила опасность. — Лезь за сиденья. Не высовывайся и не шевелись, ни при каких обстоятельствах.

— Может, попробуем прорваться? — испуганно спросил Малик.

— Нет, — отрезал я. — Это может быть чревато… Лезь, говорю, и сиди тихо.

Он кивнул, побледнев, и змейкой просочился назад.

Водитель грузовика тоже нервно сглотнул, видимо, вспоминая свой горький опыт с имперцами. Я же постарался успокоиться внутренне.

Машина притормозила перед разложенными шипами. С двух сторон подошли солдаты. Их лица были напряжены, они явно были готовы к любым неприятностям. Одним жестом приказал водителю заглушить двигатель и выйти. Второй пригрозил оружием, показывая, чтобы я тоже вышел.

— Руки в стороны, стоять ровно, не дёргаться, — сухо отдал команду офицер, когда мы встали возле капота грузовика, а затем вытащил из-за пояса сферу из чёрного обсидиана.

Чёрный камень в его руках вспыхнул тусклым багровым светом и тут же погас. Внутри мерцали огненные всполохи, словно в нём был заточен сам эфир.

— Просвечивались когда-нибудь, — исподлобья смотрел на нас офицер. Мы с водилой синхронно замотали головами. — Ну поглядим, — кивнул он.

Офицер медленно поднёс артефакт к водиле. Камень оставался тёмным, лишь слабые искры мелькнули и тут же погасли.

— Чист, — буркнул проверяющий.

Он шагнул ближе ко мне. Я старался не дышать, но внимательно смотрел за артефактом. Сфера приблизилась, всего в ладонь от моей груди. Внутри обсидиановой глубины завращались кровавые потоки, завибрировали, а затем замерли. Свет чуть дрогнул, но не окрасил камень полностью.

Офицер нахмурился.

— Странно… — пробормотал он, поднося камень ближе ко мне, но сфера осталась спокойной. — Глючит, что ли?

Офицер окинул меня подозрительным взглядом. А потом снова посмотрел на спокойный артефакт. Тот вёл себя так же, как и возле водилы. Офицер поморщился, но убрал сферу.

— Ладно, документы, — сказал он водиле хрипловатым голосом.

— Я… я просто везу всякий скарб, в Петрозаводск, — заикался водила, рывком открывая край куртки. — Вот накладная, водительское, паспорт… — потом обернулся на меня. — И этот со мной, помогает грузить…

Офицер, стоявший рядом, начал сверять фамилии, заставил водилу назвать место отправки и приёмку груза. Мужик всё путался, но кое-как объяснил, что везёт хлам на продажу.

— Не надо так нервничать, — проворчал офицер, возвращая ему бумаги. — Мы же не звери, — на эту его фразу среди солдат прокатился смешок. — Документы, — повернулся он ко мне.

Я почувствовал, как внутри напряглось абсолютно всё. Никаких официальных бумаг у меня не было и в помине. Но сражаться с ними раньше времени, я не хотел. Драку всегда можно было устроить.

Была одна руна, которую я очень не любил, потому что она была крайне сложна и требовала больших усилий. Её называли «Тирен».

Я помнил слова Лины о том, что после разрушения обелисков эфир здесь крайне нестабилен. Учитывая это, вся затея могла обернуться полным фиаско. Но выбора нет: либо меня сейчас попытаются закрыть за отсутствие документов, либо…

Я засунул руку в сумку и коснулся старого дневника ведьмы. Обычная записная книжка с магическими заметками — внешне чуть больше паспорта, если особо не вглядываться. Но нужно было не просто показать бумажку, а внушить иллюзию, что это «документ».

Почувствовав на кончиках пальцев знакомое покалывание эфира, я скрестил пальцы в особом порядке и мысленно проговорил формулу «Тирена».

— Вот, — сказал я как можно увереннее, доставая дневник и протягивая солдату.

Тот хмуро взял его и стал листать, задерживая взгляд на каракулях. Для него он сейчас выглядел точь-в-точь как документы водилы, которые он разглядывал минутой ранее.

Солдат в упор смотрел на странную рукопись, и вдруг на лице появилась привычная скука человека, который видит обычные документы. Будто он читал там законные фамилию и имя, штампы, печати — всё, чего нет на самом деле.

— М-да… вроде всё в порядке, — процедил он, захлопнув книжку и возвращая её мне.

Я выдохнул, стараясь не показывать облегчения на лице. «Тирен» сработал!

Офицер жестом велел своим бойцам осмотреть салон.

— Оружие есть? — строго спросил он.

— Нет-нет, ничего такого, — заверил водитель.

— Проверим, — буркнул офицер.

Солдат приблизился к кабине. Сердце у меня ускорило свой темп — за сиденьями, притаился Малик, мертвенно-бледный от страха. Если они его увидят, всё — нам крышка. А он с испугу может натворить дел.

Пока офицер отвлёк водителя расспросами, солдат сунул голову в салон, принюхиваясь. Я почувствовал, как он медленно осматривает место, заглядывая между сиденьями. Малик находился буквально в полуметре от его лица, укрытый клетчатым пледом. Если солдат его сейчас снимет, то…

— Чисто… — пробормотал солдат, морща лоб. Но вдруг сделал ещё шаг и нагнулся глубже.

Это плохо. Я скрестил пальцы снова, стараясь быстрее проговорить «Тирен». Почувствовал, как по спине скатилась одинокая капля — нестабильный эфир и расстояние могли сыграть с нами злую шутку. Мне пришлось напрягаться изо всех сил.

На какую-то секунду во мне шевельнулось сомнение. Но я усилил концентрацию, представил себе ровное поле эфира. Внутри вспыхнул знакомый толчок. Солдат поднял плед и буквально смотрел на Малика, но тот оставался для него невидим. Я видел, как его взгляд проходит сквозь арабское лицо, не улавливая даже контура.

— Ага… ничего здесь, — медленно сказал он, выпрямившись и бросая обратно плед. — Может, я устал — мерещится чёрт-те что.

Он вышел, хлопнув дверцей. Я перевёл дыхание, радуясь, что удалось ещё раз их провести. Но радоваться рано. Сейчас они заглянут в кузов и увидят там мотоцикл. И вполне вероятно, что у них есть ориентировка на него. Не просто же так тут стоял этот блокпост.

— Ладно, — буркнул офицер, направляясь к задней части грузовика. — Открывай. Хочу глянуть, что везёшь.

— Да… конечно, — вздохнул водитель и пошёл к заднему борту.

Я двинулся следом, мельком одёрнув куртку. Голову ломило от постоянного использования заклинания, но выбора не было.

— Тут хлам всякий, да запчасти… — говорил водила, откидывая борт, — ничего ценного…

Солдат поднял фонарь, направил в кузов. В свете я видел свой мотоцикл, прикрытый парой мешков, но, честно говоря, плохо замаскированный. Очертания металлического каркаса и руля были слишком заметны.

— А это что? — хмуро спросил офицер, нащупывая взглядом ту самую форму.

— Э-э, — сглотнул водитель, оглядываясь на меня.

Я уже приготовился к худшему, но вновь повторил «Тирен», сосредоточившись на том, чтобы придать «стопке мешков» форму, не вызывающую интереса. Мне приходилось постоянно держать в уме изображение: будто там просто ящики с барахлом, никаких намёков на технику.

— Так, — солдат поднялся на борт, нагнулся, потрогал мешок. — Запчасти, говоришь?

— Ну да, — водитель закивал, — рамки от старых велосипедов, остатки труб, кое-какие шестерни. Ни к чему годного…

Офицер озабоченно постоял, приподнял один мешок. Металлический звук, конечно, раздавался, но пока можно было списать на обрезки. Я вовсю напрягал руну, мозг начинал гудеть от перегрузки. Вот теперь я почувствовал на себе, что такое нестабильный эфир. Еле удерживал поток в своих пальцах. Если он резко дёрнет мешок, иллюзия может лопнуть.

— Ладно, — скривился он, отступая назад. — Чёрт с тобой, проезжай. Негоже тут ночь проводить.

Я ощутил, как напряжение вылетает из меня мгновенным облегчением. Водитель быстро закрепил борт, обежал машину, не задавая лишних вопросов. Солдаты отвалили в сторону, кто-то махнул рукой, и шипы убрали с дороги. Мы запрыгнули в кабину. Я бросил на Малика короткий взгляд — тот сидел белее простыни, но всё же дышал ровно. Похоже, чуть не потерял сознание от нервов.

— Езжайте! — велел офицер.

Водитель, не дожидаясь второго приказа, дал газу, и грузовик, кряхтя, двинулся на пустую затемнённую дорогу. Лишь когда шипы снова легли на дорогу сзади, мы позволили себе облегчённо выдохнуть.

— Ох, — простонал водитель, вытирая пот со лба. — Ты… ты там что… колдуешь что ли? — он покосился на меня испуганным взглядом.

— Тебе лучше не знать, — буркнул я, измотано закрывая глаза. Во лбу пульсировала боль, удержание эфира выжало из меня все соки. — Просто скажи спасибо, что остались живы и не попали им в лапы.

Он ничего не ответил, только кивнул. Малик тоже молчал, но чувствовалось, как из него волнами исходит благодарность. Наконец, он негромко проговорил:

— Даниил… спасибо. Ты… буквально спас меня. Я хотел выпрыгнуть, но потом заметил, что этот гад смотрит будто сквозь меня. Я никогда такого не видел.

— Да уж, — я не стал на него смотреть, но понимал, что говорю искренне. — Тебе надо бы как-то замаскироваться, чтобы мне не пришлось из-за тебя снова на рожон лезть.

— Обещаю, — сказал он, улыбнувшись уголками губ. — Если понадобится, отплачу тем же.

Я только пожал плечами, не желая развивать тему «долга». Честно говоря, должников у меня реально стало слишком много. Один только барон чего стоит. А сам Лине задолжал. Всё запуталось.

Не всегда приятно держать людей под обязательствами, но что поделать. По крайней мере, Малик вроде парень боевой, может пригодиться в будущем.

Тишина вновь опустилась в кабину. Грузовик шелестел колёсами по просёлочной дороге, фары выхватывали тёмные силуэты деревьев. Меня клонило в сон, истощение эфиром давало о себе знать, но я всё же держался, пытаясь не потерять контроль.

Мы ехали ещё около получаса, как на горизонте показались первые очертания Петрозаводска. Город, крупный и шумный, во всей красе предстал перед нами в меркнущем лунном свете. С высоты небольшой возвышенности, с которой открывалась панорама, виднелись широкие проспекты, утыканные домами со светящимися окнами, редкие зелёные участки парков, и даже невысокие многоэтажки — во всяком случае, куда более высокие, чем я видел в Бологом.

Прямо на окраине бурлила жизнь: где-то громыхали машины, разгружая товары. Видно было, что этот город — узловой центр, соединяющий местные земли с дальней столицей. Мне сразу бросилось в глаза большое количество людей, несмотря на поздний час: были и местные, и приезжие, и, похоже, бродячие торговцы, да и просто куча всякого люда, спешащего по своим делам.

— Ну что, приехали, — устало сказал водитель, выруливая на широкую улицу. — Я дальше поеду на склады, а вам куда?

— Можешь высадить прямо здесь, — ответил я, глянув на Малика, который по-прежнему прятался на задних сиденьях. — А байк мы скинем возле какого-нибудь тёмного переулка, чтоб не светиться.

Водитель кивнул. В конце концов, ему было уже всё равно: он довёз нас, теперь хотел сбагрить груз и отдохнуть.

Мы проехали ещё квартал — грязноватая улочка, заставленная старыми постройками, казалась подходящим местом, чтобы незаметно разгрузить мотоцикл. Водитель сбавил ход, остановился около косо торчащего забора.

— Ну, как говорится, добрались, — он выглядел так, будто сейчас свалится от усталости. — Это было приключение, я вам скажу!

Я вышел наружу, помог ему приоткрыть задний борт. Сгрузили байк осторожно, стараясь не царапать и без того уставшую машину. Когда всё было готово, я пожал ему руку:

— Спасибо, что подвёз. Если бы не ты, пришлось бы тащить весь путь своим ходом.

— Да ладно, — он отмахнулся, улыбнувшись как-то виновато. — Это вам спасибо, что с патрулём помогли. Терпеть не могу Имперцев! Удачи, короче… Может, ещё пересечёмся.

С этими словами он уехал, оставив нас двоих посреди незнакомого района Петрозаводска. Из-за поворота уже слышались крики людей, шум автомобилей. Город готовился ко сну.

Малик копошился в дорожной сумке. Как она у него оказалась, я не понял, потому что в лесу он был без неё.

— Спёр у водилы? — хмуро спросил я.

— Да нет, — отмахнулся он, разгребая тряпьё. — Так перетрухал, что когда бежал от Имперцев, забыл её в салоне. Вот. Хорошо, что так получилось всё-таки.

Малик, наконец, нашёл, что искал. Через минуту на нём появилась потрёпанная толстовка. Глубокий капюшон скрывал часть лица, а тёмные очки маскировали необычную внешность.

— Ты просто мастер маскировки, — ухмыльнулся я.

— Надейся на лучшее, — он развёл руками. — От греха подальше. К тому же ничего лучше у меня нет. А внимание я привлекать не хочу. И так чудом проехали патруль.

— Ночью в тёмных очках ты его совсем не привлечёшь. Ладно, дело твоё, — пожал я плечами и повернулся к мотоциклу. Проверил, в порядке ли он. После такой перевозки всякое бывает, но вроде всё цело. — Ну что, брат, доехали, — сказал я вполголоса, похлопав по бензобаку.

Малик подошёл ближе, стараясь не встречаться со мной взглядом. Но чувствовалось, что он хочет выразить свою благодарность:

— Слушай, Даниил, спасибо, что не бросил. В этом городе полно имперцев. Я бы на твоем месте тоже не выделялся.

— Да, я вроде и так не пижон, — ответил я, показывая ему взглядом на своё деревенское одеяние.

— Я про твои способности, — уточнил Малик. — Ты их умело прячешь оберегом, но, если начнёшь палить в разные стороны средь бела дня, будь уверен, что имперцы тебя схватят.

— Нет у меня оберега, — отрезал я. — Но спасибо, что предупредил.

Он чуть улыбнулся, потом добавил:

— Если хочешь, я могу помочь.

Глава 10

— Чем? — спросил я, подцепляя ногой подножку мотоцикла.

— А что тебе нужно? Ночлег? Еда?

— Я на мели. Но если продам кое-что, то деньги будут…

Малик покосился на меня, будто проверяя, не насмехаюсь ли я:

— Кое-что не совсем законное?

— Кое-что, что примет не всякий скупщик, — кивнул я, проверяя его реакцию

— Это не проблема, — пожал плечом Малик. — Я жил в Петрозаводске около года: брал заказы, кое-что перепродавал, иногда влезал в мелкие контракты. Знакомые остались. Главное, чтобы те знакомые были ещё живы.

Я прищурился:

— И что они за люди?

— Да всякие. Здесь весьма колоритный контингент. Я с ними давно не виделся и… — он запнулся, шумно выдохнул. — Короче, попробовать можно.

Я подозревал, что он начинает догадываться, кто я и почему уезжал из Бологого. Возможно, он уже сложил два и два, но в открытую пока не говорил. Я тоже молчал. Мне нужно было выжить в новом городе, а этот парень был лучшим гидом, который имелся под рукой.

— Ну что ж, попробуем, — сказал я вслух. — Если сможем скинуть трофеи, то я тебя отблагодарю.

— Да брось. Наличность у меня имеется. А за это путешествие, скорее с меня должок, — Малик криво улыбнулся.

Я кивнул и глянул на мотоцикл: бензина в нём не появилось, придётся толкать. Это вызывало у меня тихую ярость, но ничего не поделаешь.

— Я помогу, — сказал Малик, подойдя с другой стороны. — Не бойся, не убегу с байком. Теперь-то мы вроде в одной упряжке.

— Я и не боюсь, — ответил я сухо. Шутка с его стороны была лишней. Но хоть, после всего, что произошло, он пытается как-то себя обелить.

Мы двинулись по узкой улочке. Время близилось к полуночи: город казался затихшим, хотя в переулках всё ещё слышались отголоски криков и смеха. Где-то хлопали двери, редкие автомобили пролетали по главным проспектам, но в целом наступала та особенная тишина, когда дневная суета сменяется на чьи-то вечерние тусовки.

— Время позднее уже, — сказал я, когда протолкали байк уже несколько кварталов. — Точно сейчас найдём скупщика?

— В обычных магазинах, конечно, нет, — согласился Малик. — Но я знаю пару мест, тех, что из подполья. Есть тут один ломбард, который работает круглые сутки. Обменивают и скупают всё, вплоть до краденого барахла. Думаю, твои… хм… «вещички» их заинтересуют.

— Вот как, — усмехнулся я. — Хорошо.

Здравый смысл подсказывал, что от таких ночных заведений ничего хорошего можно и не ждать. Но, с другой стороны, в тех же заведениях и днём может быть неспокойно.

Мы проковыляли ещё квартал, и Малик, шумно дыша, начал жаловаться:

— Тяжёлый зараза. Откуда ты откопал такого динозавра? Я хуже металлолома, честно, не видел.

— Металлолом? — я поднял бровь. — Ты его пару часов назад хотел угнать.

— Да то от безысходности, — пробормотал он, разглядывая старую раму. — А так… да, ну это просто драндулет.

— Зато надёжный, — парировал я. — Впрочем, сейчас мы толкаем его, а не едем, так что, может, и не такой уж надёжный.

Мы оба рассмеялись. Несмотря на явную усталость и затаённую напряжённость, я ощутил лёгкую отдушину. Приятно хотя бы немного перекинуться шуткой, а не думать постоянно о погонях и убийствах.

Через пару переулков Малик свернул в какую-то подворотню. Там на стене мигала одинокая неоновая вывеска — Ломбард «Незабудка». Под вывеской было приписано мелкими буквами: «круглосуточно», и стилизованный рисунок цепочки.

— Вот оно, — кивнул Малик. — Придётся тебе довериться Ласке. Она ведёт эту точку.

— Ласке? — переспросил я с усмешкой, представив, что там сидит какая-нибудь угрюмая бабища.

— Ну, у неё своеобразный стиль, — Малик отвернул глаза. — Но девочка она прыткая и в бизнесе зубастая. Не раскатывай губу на всякую ерунду, торгуйся чётко и жёстко.

Я хмыкнул и толкнул дверь, оставив мотоцикл на улице.

Внутри, как только мы вошли, в глаза ударил резковатый свет люминесцентных ламп, пахло табаком и ещё чем-то синтетическим. За стеклянным прилавком сидела девица с розовыми волосами, сбитыми в нечто вроде короткого ирокеза.

У неё были массивные ботинки с металлическими вставками, которые она закинула прямо на стекло прилавка, и смотрела телевизор, где шло какое-то ток-шоу. В ушах, губах, носу поблёскивал пирсинг, а руки, открытые по локоть, были покрыты татуировками.

— Прикольное место, — произнёс я негромко, оглядывая обстановку.

Девушка заметила нас, вытащила изо рта жвачку, бросила её в урну. А следом закинула в рот новую:

— Какие люди! Малик! Я уже начала скучать без тебя. Где, блин, ты был столько времени?

Он немного сконфузился:

— Долго рассказывать. Ноги еле унёс, в общем… Привет, Ласка.

— Привет, привет, — хмыкнула она, смерив его взглядом, а потом переместила такой же прицельный взгляд на меня. — Новенького привёл?

Я кивнул в знак приветствия:

— Да, можно сказать, товарищ. Слышал, тут у тебя можно кое-что сдать?

— Угу, можно, — она зевнула и, не убирая ног с прилавка, протянула руку к телевизору, чтоб убавить громкость. — Только если действительно что-то стоящее. Мелочь уже не беру, потому что имперцы лютуют. Сорян.

Малик, сняв очки, опёрся на стеклянную витрину:

— Имперцы лютуют. Всё, как всегда. Может, что-то новенькое произошло?

— Ха, да всё то же дерьмо. Имперцы ищут магов, отлавливают их по подвалам. Рынок весь в панике, цены на эликсиры взлетели, и они толком не продаются. Многие в бегах. Князь старается как-то это всё урегулировать. Но у него плохо получается. Хорошо хоть нас приказал не трогать. Мол, экономика, а то рухнет. А у самого полно проблем. По городу шныряют мелкие твари. Народ их Хапунами прозвал. Мелкие, наглые, как обезьяны, всё воруют. Откуда взялись — хрен их пойми. Но говорят сильные, если их разозлить. Уже несколько имперских патрулей разорвали в клочья — толпой набрасываются. А так… ничего глобально нового. Маразм крепчает, жизнь продолжается.

Я напрягся, слушая описание этих Хапунов. Мелкие твари, ворующие вещи, но способные в группе и человека растерзать — под подозрение подходило несколько видов магических особей. Надо будет проверить кто это. Но вслух сказал только:

— Хапуны говоришь?

— Да, они ласковые, если их покормить, — усмехнулась Ласка. — Завёлся у меня тут один. Повадился в гости захаживать. Глазки миленькие такие, я его и пригрела. А он потом цепочки с витрины спёр и больше не приходил. Кореша мои тоже жаловались, что они кошельки и телефоны по карманам таскают. А поймать никому не удаётся — прыткие очень, бесы такие…

— Интересно, — кивнул я. — Но ближе к делу. Думаю, мой товар тебя заинтересует. Жало, когти, перья… Ну и ещё кое-что.

— Жало? — прищурилась она. — Серьёзно?

— Серьёзно. Но без яда, — подтвердил я, доставая из рюкзака свёрток. Мне не хотелось показывать всё сразу, но, с другой стороны, я хотел произвести впечатление. Если уж работать с подпольем, то лучше сразу показать, что я не мелкий барыга.

— Без яда много не дам, — сразу предупредила Ласка, разглядывая свёрток.

Я начал выкладывать на прилавок трофеи: длинное, слегка изогнутое жало, чёрные, с сероватым отливом когти, перья с фиолетовыми прожилками, а также пузырёк с желчью Шламника. Сферы и трофеи с Кронобеса я приберёг для себя.

В воздухе запахло звериной кровью и озоном. И в этот миг я краем глаза увидел реакцию Малика: он замер, побледнел. То ли изумлён, то ли возмущён. Видимо, его догадки подтвердились, и он не сильно-то рад этому.

— Ого… — протянула Ласка, теперь уже убрав ноги с прилавка и нагнувшись рассмотреть поближе. — Это не просто мелочёвка.

— Всё в отличном состоянии, — сказал я. — Свежее, так сказать. Хочешь проверить?

Она взяла жало, покрутила его в руках, потом зарылась пальцами в перья, будто хотела ощутить их упругость. Несколько раз кивнула себе под нос, произнося какие-то невнятные слова. А потом принялась быстро щёлкать по калькулятору. Наконец, удовлетворённо хмыкнула:

— Неплохой товар. Даю за всё… ну, где-то сто восемьдесят тысяч. Больше не дам, рынок не тот.

Я ухмыльнулся и повернулся на Малика. Тот сначала был озадачен, а потом будто пришёл в себя и кивнул — мол, нормальная цена, здесь обманывать не будут.

— Сто восемьдесят пойдёт, — сказал я. — Как раз, может, и у тебя что-нибудь присмотрю.

— Без проблем, — пожала плечами Ласка. — Смотри, выбирай. Техника, золото, зелья. Ну или чё там тебе надо. Оберегов и артефактов нет.

— Не торгуешь? — удивлённо поднял бровь я.

— Кончилось всё, — скривилась Ласка. — Штучный товар. Уходит, как горячие пирожки.

— Смартфон, — немного подумав, сказал я. — Без глюков, главное. Любой подойдёт, лишь бы работал.

Она засунула руку под прилавок, вытащила коробку с какой-то моделью. Дешёвенькая, но сойдёт. Я кивнул. Она принялась быстро пробивать что-то на калькуляторе, отсчитывать купюры. Всё происходило так буднично, как будто мы торгуем картошкой на рынке.

Пока мы с ней оформляли сделку, я поглядывал на Малика. Он нервно сжимал кулаки, потом всё же выдавил:

— Так значит, это правда…

Я понял, что он хочет сказать, но сделал вид, что не замечаю. Ласка отдала мне деньги и телефон. Итого у меня оставалось сто семьдесят тысяч наличкой — приличная сумма, чтобы какое-то время чувствовать себя уверенно.

— Гляньте-ка, может, хотите ещё чего прикупить? — спросила Ласка, указывая на стеллаж с разнообразными безделушками.

— Пока хватит, — я сунул деньги во внутренний карман. — Лучше подскажи, где тут можно переночевать.

Она ухмыльнулась:

— У меня можно… Для старых знакомых Малика найдём местечко. Но у меня здесь не отель «Плаза», а чердак. Там всякое может водиться. Нормально?

Малик улыбнулся, словно вспомнил что-то:

— Да-да, я же говорил, что там неплохой вид. И уютнее, чем звучит.

— Сколько? — спросил я.

— Восемьсот с носа за койку, — пожала плечами Ласка. — Своих со скидкой пускаю. Душ ниже, если надо. Еду не подаю, готовьте сами, если у вас есть мультиварка, — она явно шутила. — И не устраивайте драк. Всё ясно?

— Ясно, — подтвердил я.

Она показала жестом на винтовую лестницу в дальнем конце помещения:

— Поднимайтесь, там чердак, я вам открою.

Я благодарно кивнул. Малик тоже рванул за мной. Мы поднялись по узким металлическим ступеням, оказались под самой крышей большого здания.

Здесь, в полутёмном пространстве, кое-как были поставлены три раскладные кровати, заваленные бельём. Лампа под потолком давала тусклый свет. В одном из углов я заметил целый выводок летучих мышей, которые свернулись в гнезде, прижавшись к балке.

— Уютно, — ухмыльнулся я.

— Да, — сказал Малик, сбросив капюшон. — Но смотри, зато воздух свежий и окно огромное. Если приоткрыть, вид на город просто шикарный.

Его переменчивое настроение пугало, но он оказался прав. Я подошёл к окну: ночной Петрозаводск раскинулся огнями, будто ковёр из искр.

Высотки, рекламные щиты, где-то проносились фары машин. Внизу между дворами лежали узкие дорожки, а чуть дальше были видны башни какого-то завода. Красиво, во всяком случае, лучше, чем я ожидал.

— Неплохо, — признал я, отодвинувшись от окна.

Малик вдруг обернулся ко мне:

— Я тут понял… То есть… Чёрт, ты ведь был в Бологом, когда убили монстров!

Я вздохнул, понял, что скрывать бессмысленно:

— Да, это был я.

Он резко наклонил голову:

— Чёрт! Но как? Мы же толпой не справились. А ты один…

— Технически нас было двое, — качнул головой я.

— Двое! — сжал зубы Малик. — Значит, и у нас был шанс… Не хватило чего-то… умений может.

— Не было у вас шанса, — отрезал я. — В карьере было два монстра, вместо одного. Барон всем врал.

— Я всё пытался сообразить кто… Ну что ж… Похоже, судьба! Или как это ещё назвать, — он продолжал говорить, как будто не слышал меня, а потом вдруг осёкся и внимательно посмотрел на меня. — Ты опасный человек, Даниил Градов.

— Только для монстров, — возразил я ему. — Хорошим людям нечего бояться.

— Да, — согласился Малик, нервно сглотнув. — Прости, что кипишую. Просто… я всё ещё проклинаю тот момент, когда мы решили лезть в карьер. Но если бы не ты, кто-то рано или поздно их бы прибил. Так что… — Он развёл руки в стороны. — Ладно, бог с ним. Я не сержусь. Жаль только Лиду…

— Вы ещё встретитесь, — решил подбодрить его я.

— Надеюсь, — кивнул Малик, а потом вдруг улыбнулся. — И всё-таки это судьба. Если бы не твой драндулет.

— Если бы не твоя Ласка. Так что считай, мы квиты, — я чуть улыбнулся. — А теперь будем спать. У меня голова раскалывается, в этот день слишком много впечатлений.

— Ладно, — согласился он, потянувшись к ближайшей кровати.

Мы легли не раздеваясь. Но я ещё долго не мог уснуть. Всё думал о руне «Тирен». После неё чувствовал себя опустошённым. Руна сложная, требующая стабильного потока эфира.

А обелиски, что раньше стабилизировали его уничтожены. Надо разобраться, как это всё работает. Если не найду способа стабилизировать эфир, то более серьёзные руны могут вообще не сработать.

Вскоре чердак погрузился в полумрак, лишь гул города внизу напоминал, что где-то там продолжается жизнь. Я закрыл глаза, усталость взяла верх, и я провалился в короткую, но глубокую дремоту.

Утром я проснулся от шума, доносившегося снизу: слышались звуки лязга, кто-то, видимо, пришёл в ломбард. Солнце уже пробивалось сквозь пыльные окна чердака, заливая комнату мутноватым светом. Малик тоже поднялся, потёр лицо:

— Голоден?

— Ещё бы, — признался я, потянувшись. — Надо найти какой-нибудь кафетерий.

Через пару минут мы спустились вниз. Ласки нигде не было видно, но в помещении шатался какой-то парень в цветастом халате. Он лишь мимолётно махнул нам рукой, и мы вышли на улицу. Я почувствовал утреннюю прохладу и запах свежеиспечённого хлеба, долетавший откуда-то со стороны центрального квартала.

Мы дошли до невзрачного кафе, внутри оказалось простенько, но чисто. Заказали яичницу и пару стаканов кофе. Сели за свободный столик у окна. Я уставился на улицу, где прохожие уже торопились по своим делам.

Меч с собой я брать не стал, чтобы не привлекать внимание властей, и без него сейчас чувствовал себя неуютно.

— Мне бы не помешало обзавестись документами, — заговорил я, когда нам принесли еду. — Тут Имперцы, смотрю, патрулируют каждый угол.

Малик сморщился, отвёл глаза:

— Документы? Да, это важно. Но… у меня идея получше. В городе проблема с этими мелкими тварями, Хапунами. Если ты их изловишь или, не знаю, прогонишь, то князь Воронов может щедро отблагодарить. А уж если ты завоюешь его расположение, то документы тебе организуют на раз.

Я нахмурился:

— Малик, я понимаю, ты хочешь отмолить старые грехи и показать, что тоже чего-то стоишь. Но у меня другие приоритеты. Проблемы князя меня особо интересуют. Сперва — документы.

Он потёр затылок, рассеянно ковыряя яичницу:

— Да, дело не только во мне. Если ты будешь в хороших отношениях с Вороновым, мы оба получим выгоду. Я, например, смогу… ну, скажем так, выторговать себе кое-какие льготы.

— Льготы? — переспросил я. — Ты что, нагрешил перед этим князем?

— Ну… скажем, мне не помешает реабилитация, — уклончиво сказал он. — Но сейчас это не столь важно.

Я почувствовал, что он явно что-то недоговаривает. Может, где-то провинился в местных кругах, и теперь надеется, что мои боевые навыки вытащат его из ямы. Ладно, не буду выспрашивать.

— Сначала — документы, — повторил я тихо. — Потом решим, охотиться ли на этих Хапунов.

— Окей, — кивнул Малик, и мы допили кофе.

Он вдруг поднялся, накинул капюшон:

— Я тогда свалю. У меня дела. Ты уж сам отправляйся в ГИЦ. Он тут недалеко, всего в двух кварталах по прямой. Не заблудишься.

— Что за дела? — подозрительно спросил я.

— Личные. Да и мне нужно подумать над маскировкой. Видишь, я тут прячусь, как бомж, в капюшоне. Это глупо, скоро люди начнут коситься. Так что… — он пожал плечами.

— Ладно, — я поднялся следом. — Встретимся у ломбарда.

— Договорились, — он кивнул и быстро вышел.

Я немного пожал плечами. Ну что ж, каждый крутится, как умеет. А у меня свои дела — теперь, когда у меня есть деньги, можно оформить документы официально, если получится.

Да и он прав. Видок у меня тоже был потрёпанный после схватки с Граксалом. Нужно было найти себе что-то более приличное.

Спрятавшись от ветра, я зашагал по тротуару. Городу будто не было конца: многоэтажки, магазины, перекрёстки с фонарями. Патрули имперцев действительно попадались: в камуфляже, с оружием, иногда на машинах, порой даже верхом на лошадях.

Кое-где стояли броневики. Словно война идёт, а не мирное время. Я старался не привлекать внимания, шёл спокойно, надеялся никто не докопается.

По пути мне попался магазин одежды, где я сменил своё деревенское тряпьё, на хороший свободный спортивный костюм с капюшоном. Так ходили многие городские, и был он чертовски удобен. Потратил на это семь тысяч рублей, но не пожалел.

Выйдя из магазина, я нашёл нужное здание ГИЦ: Гражданский Имперский Центр. Огромное бетонное строение с колоннами. Внутри люди стояли в разные окошки, получая паспорта, справки и прочие бумаги. Я встал в один из хвостов, стараясь сообразить, куда мне лучше двигаться.

Но тут меня окликнула женщина-администратор и, узнав, что мне нужно, направила в пятое окно.

Очереди в него почти не было. Только бабушка, которая жалобно трясла кучкой квитанций перед глазами симпатичной девушки за стеклом.

И передо мной стоял парень лет двадцати, прилично одетый: рубашка, брюки, даже галстук — солидная молодёжь. Он поглядывал на часы, явно нервничая.

Девушка-оператор терпеливо выслушивала бабулю, которая никак не могла понять, почему ей пришёл не тот счёт за воду. И так повторялось минут десять, не меньше.

Могло быть и хуже. Всего двое — это ещё нормально, учитывая, что в некоторые окна люди стояли вереницами

Подождём.

Прошло ещё минут пять, как входные двери в зале распахнулись. Внутрь ворвалась шумная компания из пяти человек. Судя по внешности и манере, их родина была далеко от этих мест: сросшиеся брови, чёрные волосы, одеты в одинаково тёмные куртки и джинсы. Все смотрелись сурово и громко.

— Эй-вэй! Кто тут главный? — гаркнул один из них, самый широкий в плечах. Остальные подхватили. Люди обернулись, зашикали, а этот главный не унимался:

— Кто тут главный, спрашиваю? Мне хату продать нужна!

Пожилая администраторша, сидевшая за столом перед входом, попыталась сделать внушение:

— Молодые люди, не шумите! Вам в эту очередь. Ждите, пожалуйста!

— Мне срочно надо, бабка! — перебил её главарь. Вокруг сразу повисла напряжённая тишина.

Я заметил, как охранник в синей форме, дедуля примерно лет шестидесяти, стал медленно подниматься из-за своего допотопного стола. Но один из пришлых аккуратно положил ему руку на плечо и чуть сжал. Старик побледнел и сел обратно.

— Не кипишуй, — усмехнулся этот боевик, доставая из кармана охранника пачку сигарет и, словно насмехаясь, сунул ему в руки: — На, лучше почитай, да?

Те, кто стоял в очереди, начали возмущаться. Кто-то шёпотом, кто-то более открыто. Но все понимали: парней пятеро, выглядят агрессивно, лучше не лезть. Бабушка с квитанциями прижала к груди свои бумажки и ойкала, парень передо мной нахмурился.

Самый главный из этой банды, плюнув на всех, пошёл напролом к моему окошку.

— С дорого, бл! — он толкнул парня так сильно, что тот полетел на пол. А потом рывком подвинул бабулю, чуть не сбив её с ног, и засунул своё лицо в окошко. — Ты, слышь, — обратился он к девушке-оператору, — быстро решай мой вопрос, мне не до очередей. Договор делай! Поняла, кура?

Особняк барона Корвина

Артём Валерианович, сидел у себя в кабинете, обхватив голову руками. Проклятущие монстры, наконец-то убиты, и можно было вздохнуть с облегчением… Но расслабляться было рано. Он был в огромной ж… заднице.

На столе перед ним лежали несколько бумаг: расписки по долгам, приказы, подписанные имперскими чиновниками. Барон листал их дрожащими пальцами, пытаясь хоть как-то собрать мысли в кучу.

— М-да, — бормотал он.

На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом стула. Но тут послышались тяжёлые шаги у входной двери. Барон поднял голову. Звук был уверенным, зловещим — как будто шёл не простой человек, а машина, сминающая всё на своём пути.

Дверь кабинета распахнулась без стука. Слуги, стоявшие в коридоре, успели лишь отпрянуть. В проём вошёл высокий мужчина лет сорока, в костюме-тройке, белой рубашке и туфлях, начищенных до блеска.

Взгляд холодный и тяжёлый. Он прошёл по мраморному полу, обводя комнату взглядом хищника. Ему не нужно было ничего говорить, чтобы все внутри ощутили угрозу.

— Доброго дня, — сказал он низким, ровным голосом.

Корвин вздрогнул, вскочил со стула и чуть не опрокинул его:

— Д-добрый… Кто вы?

Незнакомец вальяжно приблизился, будто был здесь хозяином.

— Станислав Юстинович Ладыжин, — произнёс он. — Уверен, вы про меня слышали.

Барон почувствовал, как внутри всё холодеет. Конечно, он знал это имя. Ладыжин — легендарная фигура в кругах Империи: человек, ведущий кровавую охоту на магов, чудовищ и всех, кто встаёт на его пути. Его боялись… все. «Гончая Императора» — так звали его за глаза.

— Г-господин Ладыжин, — выдавил Корвин, стараясь выглядеть почтительно. — Не ожидал вас увидеть…

— Не мог пропустить такое, — тихо сказал Ладыжин. — За несколько дней кто-то убил двух монстров второго ранга и одного третьего. Империя заинтересована в подробностях. Ваше дело весьма… грандиозное.

— Да, это что-то невероятное, — сглотнул барон.

— Нам потребуется время чтобы во всём разобраться и вывезти трупы монстров, — продолжил Ладыжин. — В Бологом нужно… очистить всё.

Сердце барона билось, как безумное. «Очистить всё» у Ладыжина может означать что угодно: сжечь деревни, вывезти подозреваемых, устроить массовые казни. В Империи не любят, когда кто-то мешает их порядку.

— Понимаю, — пробормотал он, стараясь сохранять остатки достоинства. — Я… очень рад, что вы пришли. Кхм. С радостью помогу чем смогу.

— Хорошо, что вы такой понимающий, — кивнул Ладыжин. — Я и мой отряд расположимся в вашем особняке, — добавил он. — Десять человек. Вы же не возражаете…

Интонация была не вопросительной.

В следующую секунду несколько вооружённых людей в форме Империи вошли внутрь, быстро и бесшумно. Корвин ощутил себя забитым зверьком у себя же в доме. Но что поделаешь? Таков порядок в Империи. Хоть бы не сделали из него козла отпущения…

— Конечно, нет. Послушайте, я старался следовать инструкциям, — проговорил он, вытирая пот со лба. — Сначала никому не говорил о двух монстрах, всё как предписывает пункт 27: «избегать паники». Посылал наёмников по приоритету в карьер. И потом… ну… а потом появился какой-то парень, убил их. Монстров, в смысле…

Ладыжин смотрел на него как на пустое место.

— Какой-то парень, — прищурился он. — Значит, слухи не врут, всё-таки кто-то в одиночку справился с тремя тварями?

— Да, — Корвин пожал плечами, скрещивая руки. — Самому не верится. Но вроде… не наёмник, а так, сам по себе.

— Имя?

— Даниил Градов.

Глава 11

Девушка за окошком стояла и молча открывала рот, находясь в шоке от происходящего.

Внутри у меня сразу вспыхнула тихая ярость, хотя я с виду оставался совершенно спокойным. Не терплю хамство.

Сейчас либо я вмешаюсь, либо эта мелкая шпана продолжит вытворять беспредел. По их крикам и манере, они из тех, кто решил, что они короли мира и им всё дозволено.

Паренёк, которого толкнули, поднялся и сжимал кулаки, гордо поднимая голову. У него был вид такой, будто он борется внутри себя, хотя был одет, как дворянин — явно не боец.

— Слышишь ты! — наконец, пересилил себя парень и крикнул стоящему у окна наглецу.

Тот даже внимания на это не обратил. Вместо него к пареньку подошёл один из его бойцов.

— Ишь ты, смелый, да? — прошипел он, приближаясь к нему. — Ну-ка покажи, насколько смелый…

Он размахнулся, чуть ли не в театральном жесте, чтобы нанести показушный удар, поднимая кулак высоко над головой. Парень остался стоять на месте, не отводя взгляда — готовился принять удар. Но внезапно боец осадил руку и остановился на полпути, словно издевался: мол, я-то могу тебя пришибить, просто не хочу.

— Ха, напугал! — презрительно усмехнулся боец.

Парень даже моргнул растерянно. Я видел, как в зале все затаили дыхание, а бабушка вообще опустила глаза, прижав к груди свои квитанции, будто боялась, что сейчас начнётся нечто ужасное.

И увы, она не ошибалась: не успел паренёк сообразить, что это была всего лишь игра на нервах, как боец снова занёс кулак — уже не для понта. Его удар на этот раз летел прямо в лицо бедолаге, который не успевал среагировать.

Но кулак так и не достиг цели. Я подался вперёд, перехватив руку нападавшего за запястье, и вывернул её. Успел сделать это буквально в нескольких сантиметрах от носа парня, которого собирались бить.

— Чё за… — боец дёрнулся, не сразу понимая, что произошло.

Я чуть сжал его запястье — ровно настолько, чтобы он ощутил, что моя хватка стальная, и вырваться ему не удастся. В зале стало совсем тихо. Все пятеро уставились на меня. Главарь нахмурился, услышав, как его подручный взвыл от боли и неожиданности:

— Отпусти! — прошипел он, лицо исказилось.

Вместо ответа я коротким движением отвёл его руку в сторону, и боец врезался плечом в своего же товарища слева — тот дёрнулся и чуть не упал. Но всё равно не унялся, попытался развернуться и вмазать мне другой рукой.

Я даже не стал уклоняться. Просто свободной ладонью добавил ему в солнечное сплетение ровно столько, чтобы выключить из боя секунд на десять.

— У… — он хотел что-то сказать, но вышел лишь сдавленный хрип, и его ноги подкосились.

В зале всполошились, но никто не кричал. Публика не знала, как реагировать: то ли испугаются ещё больше, то ли продолжат молча наблюдать. Я действовал быстро и хладнокровно, затягивать этот конфликт желания не было.

Оставшиеся четверо тут же рассредоточились, окружая меня полукольцом. Главарь встал напротив, накинув капюшон и уставившись на меня тяжёлым взглядом. Чувствовалась в нём жестокость и наглость, но и доля осторожности: он-то видел, что я без церемоний уложил его боевика.

— Ты кто такой, а? — процедил он, в голосе вибрировала явная угроза.

— Посетитель, — ответил я спокойно, оглядывая их. — Такой же, как и все здесь.

— Посетитель, — передразнил он. — Ща те больно будет, посетитель!

— Сомневаюсь, — качнул головой я.

Он щёлкнул пальцами, подавая сигнал своим людям. Те рванули на меня одновременно, тёмными вспышками промелькнули их фигуры в моём поле зрения.

Я внутренне усмехнулся: ну что ж, раз решили толпой навалиться, значит, так тому и быть. В бою с людьми, особенно не самым слабым противником, я обычно бил точечно. Но сейчас, чтобы не тратить силы на длительные схватки, я лёгким жестом включил руну «Тарн».

Первый из них, выхватил чёрную дубинку из куртки и сделал замах. Но стоило мне шагнуть в сторону, как его кисть дёрнулась — и дубинка резко скользнула в сторону, больно треснув другого подельника по плечу. Тот взвыл и, потеряв координацию, столкнулся с другим бойцом.

Второй попытался ударить меня ножом в бок, но я качнул корпусом, и его рука скользнула мимо, возвращаясь к нему самому. Фокус «Тарна» в том, что человек не успевает понять, что наткнулся на невидимую преграду. Лезвие только чудом не распороло ему собственную одежду. Я чуть толкнул его в сторону — он полетел, кувыркаясь, и грохнулся на пол.

Главарь бросился на меня сзади, но я услышал его шаги. Как только он занёс руку, я сделал полуоборот и успел поймать эту руку у самого локтя. Чуть усилил натиск, и голова главаря пошла вниз, а плечо выгнулось в неестественной позе. Он зашипел от боли

Тем временем оставшиеся двое уже были не в лучшем состоянии, их шокировала стремительность драки. Я дал им секундную передышку, чтобы они осознали, что дерутся не с обычным парнем. В их взглядах скользнул страх, смешанный с непониманием.

— Ах ты… — один всё же решился выхватить пистолет из-за пояса. Я не знал, боевой ли он или травмат — да и неважно. Я быстро нагнулся, подхватил с пола брошенную дубинку и метнул её ему прямо в руку. Он взвыл, выронив оружие. Второй решил не повторять ошибку друга и шарахнулся к выходу.

— Пошли вон, — приказал я холодно. — А ты, — я крутанул главаря так, что он чуть не растянулся на полу, — с тобой я ещё не закончил.

Он скривился, но я усилил захват, надавив на нерв под локтем. Он взвизгнул, глаза налились слезами, и громко заорал:

— А, сука, пусти!

Я фыркнул, желания вести с ним долгую беседу о вежливости не было. Всё равно мозгов у него не прибавится. Но на всякий случай я сжал его руку чуть сильнее, заставляя его понять, что не шучу. Он сразу перешёл на более скромный тон:

— Прости, бабуль! А-а-а! Прости… и… и ты, девчуль, прости, — он выдавил из себя это, почти срываясь на стон.

— Вот так лучше, — подтвердил я, после чего потянул его к выходу, чуть ли не волоком. Остальные четверо, стонущие и рычащие, кое-как выбрались наружу по собственной инициативе.

Охранник-старичок, который до этого сидел за столом, поднялся и с уважением кивнул мне. В зале по-прежнему висела напряжённая тишина, но когда я пинком вышвырнул главаря в распахнутые двери, внутри ГИЦ послышались сдержанные аплодисменты. Кто-то свистнул, несколько человек даже заулыбались от облегчения.

— Ты попал, урод! — выдавил главарь, уже оказавшись снаружи и потирая больную руку. — Ты не жилец, слышишь⁈

Я лишь пожал плечами. Слишком много угроз я слышал за свою жизнь. Они с улицы ещё покричали, что я труп, а затем прыгнули в белый внедорожник и со свистом укатили.

Когда двери за ними захлопнулись, я выдохнул.

— Спасибо вам… Это было… чертовски круто.

Я обернулся и увидел того самого парня, которому чуть не вмазали по лицу. Он держался за бок, видно было, что его слегка задели во время всей этой суматохи. Я кивнул ему, оглядел бегло на предмет ран, но, похоже, он отделался синяком.

— Да не за что. С ними по-другому нельзя, — ответил я. — Надеюсь, у тебя всё в порядке?

— Да, ничего страшного, — он улыбнулся, но я заметил, что улыбка у него чуть болезненная, словно ему тяжко дышать. — Просто хотел поблагодарить.

— Это лишнее, — я пожал плечами.

Парень посмотрел мне прямо в глаза, а потом сказал неожиданно:

— Меня зовут граф Всеволод Ракитин.

Я приподнял брови. Как-то не ожидал встретить аристократа в очереди ГИЦ. Обычно такие персоны идут сразу к начальству или вовсе доверяют всё личным помощникам.

— Граф? — с ухмылкой спросил я. — Уж извини, но верится слабо.

— Да вот, — он слегка смутился, поправляя галстук, — решаю кое-какие дела. И, если честно, я не сторонник того, чтобы аристократы держали себя выше остальных… В моих глазах мы все равны.

Я аккуратно кивнул, стараясь скрыть удивление. Вот уж не ожидал услышать такую речь от графа. Но он выглядел вполне искренним: молодой, подтянутый, в его глазах читалось какое-то свободомыслие.

— Понятно, — произнёс я. — Уважаю. Не каждый аристократ так думает. Отец твой небось в бешенстве.

— Спасибо, — кивнул Всеволод. — И не только он. Многих раздражает моя позиция. Но зато она у меня есть! А тебе… тебе особая благодарность. Не знаю, кто ты и откуда, но это был благородный поступок. Мало кто бы пошёл на такое.

— Просто не люблю, когда наглеют, — сухо сказал я. Не люблю похвалу. Никогда не умел принимать комплименты, тем более от людей, которых вижу впервые. — И не считаю это чем-то героическим.

— Имеешь полное прав, — сказал он. — Но я буду считать по-своему.

Он взял мой номер телефона, предложив «на всякий случай держать связь». Знакомство с графом — штука небесполезная, я не стал отказываться. В конце концов, если человек действительно такой открытый, то контакты могут пригодиться. Всеволод ввёл в свой смартфон мой номер, а затем многозначительно посмотрел на меня:

— Так как тебя зовут?

— Даниил, — ответил я.

— Я запомню, — улыбнулся он. — Может, свяжемся при случае.

И почему мне кажется, что он рад этому знакомству больше, чем я? В таких делах я обычно не ошибаюсь.

Тем временем бабушка, освободила окошко и, рассыпаясь благодарностями в мою сторону, вышла из ГИЦ.

Граф Ракитин сделал приглашающий жест:

— Прошу, друг мой, проходи без очереди. Считай, что я уступаю тебе место.

Я оценил его манеру: не было в ней снисходительности. Он, скорее, действительно уважал тот факт, что я вмешался. Мне было не слишком важно, кто там из нас пройдет первый, но я принял его жест.

— Спасибо, — кивнул я и подошёл к девушке-операционистке. Она выглядела впечатлённой. Глаза её сияли.

— Здравствуйте, — произнёс я ровным голосом. — Мне нужно восстановить документы.

Она чуть откашлялась, снова натягивая маску профессионала:

— Конечно. Ваши полные фамилия, имя, отчество?

Я хотел уже назвать себя, но она не удержалась и воскликнула:

— Слушайте, вы так здорово с ними разобрались! Это… просто ух! — она смотрела на меня, словно на героя фильма. — Простите, я, наверное, не должна так…

— Да нормально, — усмехнулся я. — Вели они себя отвратно.

— И не говорите… — она моргнула, потом спохватилась. — Ой, простите, давайте по делу. Итак, вы потеряли паспорт?

Я объяснил, как подсказала мне память Даниила. Что у меня сложная ситуация: официальных документов нет, но на прошлом месте жительства могут подтвердить моё существование.

— Понимаю, — ответила она, улыбаясь, — Но для этого нужно делать запрос в Бологое. Все данные по Суземкам находятся у них.

— Не удивлён, — подтвердил я. — Делайте то, что необходимо.

— Тогда назовите свои данные, — она облизала губы, пододвинула ко мне листик. — Я внесу их в базу.

Я представился, дал ей номер телефона, она записала и торопливо стучала по клавишам. Её бейджик гласил, что её зовут Катя. Она выглядела лет на двадцать пять: яркие глаза, длинные тёмные волосы, стянутые в хвост.

— Так, — сказала Катя, — мы можем пока оформить временное удостоверение. Вы сможете с ним ходить, даже если вас будут останавливать патрули. Оно действительно две недели. За это время из Бологого должны прислать ответ, и тогда я смогу оформить вам постоянный документ.

— Отлично, — кивнул я.

Девушка кивнула и быстро начала печатать на клавиатуре, заглядывая в монитор. Всё это выглядело настолько обыденно, словно не было никакой драки. Но Катя явно не забыла, что произошло, потому что то и дело поглядывала на меня с улыбкой. Когда она закончила, выдала мне бумагу с номером заявки и сказала:

— Это займёт около недели. Позвоните, как только захотите узнать статус. Вот мой прямой номер.

При этих словах, она взяла ручку и крупно приписала на листке свои имя и цифры, а рядом нарисовала маленькое сердечко. Причём сделала это так нарочито, что я невольно усмехнулся.

— По этому номеру можно звонить в любое время, — проговорила она, чуть сбавляя голос. — Ну, чтобы узнать, как там заявка продвигается… или просто если… — она запнулась и отвела глаза.

Я почувствовал, что мне уже слегка неловко, да и не хотелось смущать её дальше. Но вежливо поблагодарил:

— Спасибо, Катя. Вы душка.

— Всегда рада, — она подмигнула. — Такому-то мужчине я бы и с радостью ещё чем-нибудь помогла…

Я предпочёл не продолжать тему, просто улыбнулся в ответ и забрал документы. Граф Ракитин кивнул мне, когда я отошёл. Он ещё раз сказал:

— Было приятно познакомиться, Даниил.

— Взаимно, — сказал я, чувствуя, что сегодняшний день уже успел меня порядком утомить.

Народ внутри ГИЦ всё ещё бросал на меня любопытные взгляды, кое-кто что-то шептал, возможно, пересказывал детали драки. Но я поспешил к выходу.

На улице дул прохладный ветер, пробираясь сквозь новые спортивные штаны. Я вздохнул, чувствуя, как лёгкое напряжение постепенно рассасывается.

Внутренне я понимал, что надо будет дождаться ответа из Бологого. Я не исключал, что и там может быть какая-то загвоздка. Но пока не хотелось сильно заморачиваться. Как минимум, у меня есть пара дней свободы — использовать это время в свою пользу.

Решив провести время с пользой и осмотреть Петрозаводск, я двинулся вдоль улиц по тротуару. Город, хоть и был под гнётом Империи, выглядел… живым.

Повсюду мерцали вывески магазинов, кафе уже открыли летние веранды, а прохожие торопились по своим делам. Многие улыбались друг другу, разговаривали, но если приглядеться, в их глазах ощущалась тревога. Может быть, страх перед патрулями, ведь на каждом углу стояли или проходили имперские солдаты.

Не успел я отойти от ГИЦ на пару кварталов, как наткнулся на широкий проспект, за которым начинался вид на озеро. Воздух здесь был необычайно свежим: ветерок с Онежского озера приносил запах воды, водорослей и влажной земли.

Красиво. Жаль, что настроение в городе не такое светлое.

Вдалеке виднелись небольшие грузовые корабли, стоявшие у причалов. Вода мерцала на солнце. Сама природа здесь хотела дарить спокойствие.

Я продолжил путь и вскоре оказался на центральной площади. Она была просторной, вымощенной плиткой, но мой взгляд сразу зацепился за полуразрушенную стелу, что торчала в её центре.

Раньше здесь возвышался монумент — может быть, метров десять высотой. Но сейчас от него осталась лишь половина, вся в трещинах и сколах. Вокруг валялись куски камня, и вся конструкция была обнесена красно-белой лентой.

Людей рядом было мало. Я приблизился к разрушенной стеле, осторожно перешагнув ленту, чтобы взглянуть на неё поближе.

Вблизи я ощутил слабую волну эфира — это точно был непростой памятник. Я осмотрел его остатки: кое-где виднелись выбитые рунические символы, теперь исцарапанные и сломанные, а из самого камня торчали металлические стержни.

Если это тот самый обелиск, о котором все говорили, то очень странно, что он построен в такой глуши, как Петрозаводск. Хотя богатой Империи ничего не мешало воткнуть его в каждом городе.

Я побрёл дальше, не торопясь. Спустя минут двадцать прогулки наткнулся на вывеску «Автодвор Старая лошадь». Это была что-то вроде стоянки, огороженной сетчатым забором, за которым стояли подержанные автомобили. Несколько ржавых легковушек и пара видавших виды грузовичков.

Может, прикупить себе авто? Мотоцикл — это круто, но в машине можно возить больше вещей. Надо бы взглянуть.

Зайдя за ворота, я двинулся между рядов машин.

Они были старыми, но тщательно вылизанными. Кто-то постарался над их восстановлением. Среди всего многообразия я увидел один пикап — древний, но в довольно сносном состоянии, по крайней мере, на глаз.

Я неспешно обошёл его кругом. Вроде выглядел добротно. Запустил «глаз миров» — и даже через него не обнаружил критических повреждений.

— Неплохой экземпляр, — сказал я вслух. — Вполне достойный.

Тут к нам вышел мужичок, лысоватый, в футболке, из-под которой выпирало круглое пузо. На футболке красовалась какая-то странная надпись и оголившая свои прелести девушка с гаечным ключом на плече.

— Здравствуй, дорогой, — улыбнулся он, сверкая золотыми зубами. — Таки ищешь себе нового коня?

— Этот пикап, — кивнул я. — Выглядит рабочим. За сколько отдашь?

Мужичок тут же хлопнул в ладоши, оживился:

— Прекрасный выбор! Рабочая лошадка! Вылезет из любого болота.

Я поморщился, чтобы не фыркнуть, но он смотрел на меня с воодушевлением.

— Сколько?

— Триста пятьдесят тысяч, — объявил он не моргнув.

Я лишь скептически приподнял бровь. Триста пятьдесят… Звучит, как будто меня приняли за лоха.

— Не дороговато ли для антиквариата?

— Да, я её сам делал — Мужик развёл руки в стороны. — Каждую детальку! Из ржавой рухляди конфетку в обёртку засунул. Любой в этом городе знает, что лучше мастера, чем Авром нету!

— Засохшая конфетка, Авром, — ответил я. — Но обёртка выглядит хорошо. Дам сто двадцать максимум.

— С ума сошёл⁈ — возмутился Авром, как будто я задел его до глубины души. — Это машина для настоящего мужчины. Полный привод, груз-шмуз, перевози что хочешь. Год лохматый, да ты на него не смотри. Там всё новое внутри стоит. А движок какой! Не движок, а песня! Хочешь, заведу?

— Заводи, но больше ста двадцати не дам, — качнул головой я.

— Дорогой, зачем такую цену делаешь? Это же неуважение к моему труду. Для такой машины триста пятьдесят — это почти даром.

Я собрался было ответить, но в этот момент, со стороны мастерской, к нам выскочил мальчик лет десяти. Он был похож на Аврома — такая же круглая физиономия, чёрные кудри, и тоже говор с лёгким акцентом.

— Папа! — завопил он, наступая на собственные шнурки. — Папа, иди сюда! Хапун опять пришёл!

Мужичок побледнел, улыбка с лица мгновенно испарилась. Авром выругался на непонятном мне языке и бросился в сторону мастерской. Я, из любопытства и смутного предчувствия, пошёл следом.

Когда мы зашли в помещение, увидели, что там настоящий кавардак: с полок свалены коробки с запчастями, инструменты валяются на полу. И среди этого бедлама мелькает маленькая тень, носится туда-сюда. Мужик схватил первую попавшуюся железяку и принялся бросать в зверька, который ловко увёртывался.

Я пригляделся. Существо было величиной с енота, с пушистым хвостом и мордой, напоминающей смесь хорька и обезьянки. Овальные уши торчали, а глаза поблёскивали любопытством. Да это же — Висла! Было у меня с ними пара историй.

— Убью, паразит! — кричал Авром, швыряя очередную отвёртку.

Эти монстрики известны тем, что могут стать серьёзной проблемой, когда плодятся в черте города. Они воруют блестящие предметы, портят имущество, а если их много, то вполне способны накинуться на человека.

У них ядовитая слюна, которая в большом объёме может парализовать даже взрослого человека. От одного укуса ничего не будет, но вот если с десяток.

Висла резво перебегала от одного шкафа к другому, в поисках пути к бегству. Но двери были закрыты, окна тоже.

Броски Аврома направили Вислу ко мне. Поймав момент, когда монстрик выскочил из-за ящика, я незаметно сложил пальцы в руну «Хальд». Висла споткнулась и застыла на месте, будто попав в вязкую субстанцию, а я метнулся к ней и схватил за шкирку пока никто не опомнился.

— Попался! — рявкнул я. Существо начало извиваться, тявкать, но, ничего сделать не смогло. Я одним уверенным движением свихнул ему шею. — Всё, — сказал я спокойно, показывая Аврому труп, который безжизненно обмяк. — Держи!

Авром выдохнул с явным облегчением, затем посмотрел на меня округлившимися глазами:

— Ох, дорогой, ты… ты… Как ты сумел? Я уже неделю эту тварь поймать не могу!

— Ловкость рук, — пожал я плечами. — Сожги труп, чтобы другие не прибежали. Если на помойку выбросишь, оттуда будет вонять на три квартала.

— Сжечь, да, я понял, — кивнул он, всё ещё поражённый тем, как быстро я разобрался с Вислой.

— Смешай чёрную полынь, сухой корень дрока, еловую смолу и коричневую соль. В любой лавке это найдёшь. Засыпь в лампаду, подожги и повесь над входом. И эти твари больше не сунутся в твою мастерскую.

— Ясно, — ответил мужик. — Господи, спасибо тебе! А то жена и этот обалдуй, — он махнул рукой в сторону сына, — подкармливали его всё. Пушистый такой, говорят, жалко им его. А оно мне все документы засрало! Пряталось по углам где-то, ночью только вылезало. Я уже какие только ловушки на него не ставил. Умный, зараза такая.

Он чуть не полез ко мне обниматься, но я вовремя сделал шаг назад.

— Не надо лишних благодарностей, — сказал я. — Мне нетрудно, но…

Авром тем не менее расплылся в улыбке и тут же всё понял:

— Скидка, брат! Конечно, сделаю! Хорошую сделаю скидку. Дорогой, ты мой лучший друг на долгие годы теперь. От беды такой спас. Я как подумаю, что эта тварь сюда друзей могла привести, остатки моих волос шевелится начинают. Слушай, там Мириам сварганила пирог с мясом и горохом. Пойдём, угощу.

— Спасибо, но я пас. А вот скидку обсудить можно.

— Конечно-конечно, — закивал Авром. — Ты… Как тебя зовут?

— Даниил, — коротко кивнул я, пожимая пртяную руку.

— Даниил, могу скинуть до двухсот пятидесяти. Но это край. Лучшая цена, которую могу дать. Ниже не получится, иначе я просто в минусе останусь.

Я мысленно прикинул: двести пятьдесят — по сравнению с первоначальными тремястами пятидесятью уже лучше, но у меня и столько не было.

— Таких денег у меня нет, — сказал я. Мечта о тачке пока остаётся несбыточной. Надо искать новый заказ. Ждать пока барон Корвин отдаст деньги смысла нет — это может затянуться.

— Жалко, — вздохнул Авром. — Я бы и рад ещё дешевле, да ведь это же убыток, дорогой.

— Ничего, — отмахнулся я. — Может, в другой раз. Забронируй её для меня, найду деньги и выкуплю.

Я попрощался, выходя со стоянки, и чувствовал в душе странное облегчение: хоть мне не светит пока свой автомобиль, но зато повстречал хорошего и полезного на будущее человека.

Время перевалило за полдень, а я продолжил гулять по городу.

Вислы дело серьёзное. Если пустить его на самотёк, то они много дел могут наворотить. Размножаются эти твари с сумасшедшей скоростью и когда их станет в три-четыре раза больше, чем население, то город можно будет просто сжечь целиком.

Пока, слава богу, их не так много, как могло быть. Я увидел лишь одну, хоть люди говорят, что сталкиваются с ними часто. Но они живут тут каждый день. А с моими способностями и опытом, критичное количество Висл я бы распознал сразу.

Время ещё есть.

Только вот так просто к князю не попасть. Всё-таки не мелкий барон, к кому можно и просто в двери постучать, а правитель Петрозаводска. Но забесплатно делать такую работу я не горел желанием. Людей жалко. Они пока не подозревают, что их ждёт дальше.

Нужно успеть наладить связь с князем, пока не начались первые убийства мирных граждан.

Из раздумий меня вырвал звонок. Малик.

— Говори.

— Слушай, я тут встретил старых знакомых. Мы сидим в кальянной «Али-Баба». Приходи, познакомлю.

— Старых знакомых? — я поморщился. Уже начало мне не понравилось.

— Да нормально всё, — успокоил меня Малик. — Позитивные ребята. Сидим, отдыхаем. Подтягивайся и ты к нам.

Я нахмурился, но всё же согласился: хоть мне и не особо хотелось тусоваться, но информация о городе и его жителях всегда полезна.

Добравшись туда минут за двадцать, я увидел витрину с яркой, восточной вывеской: «Али-Баба и 40 кальянов». Надпись, может, и шутливая, но внутри, судя по доносящимся звукам, было оживлённо. Я толкнул стеклянную дверь. В нос ударил запах табака со сладким привкусом фруктовых смесей.

В полутёмном помещении горели разноцветные светильники, а по углам были разбросаны подушки, на которых сидели посетители. В дальнем, самом престижном уголке, обвешанным цветными коврами, я заметил компанию из нескольких мужчин восточной внешности. Среди них мелькал Малик, оживлённо жестикулирующий.

Я пересёк зал и, подойдя ближе, увидел, как развалившаяся на подушках важная шишка смеётся над рассказом Малика.

Стоило мне сделать пару шагов, как сбоку от них стал подниматься знакомый силуэт.

Я пригляделся: чёрные волосы, сросшиеся брови и сверлящий взгляд. Тот самый наглец и его компания, что сегодня устроили переполох в ГИЦ!

Позитивные ребята, значит. Только теперь они в компании лидера своего клана.

Малик, заметив восставший силуэт, а следом заметив меня, беззаботно сказал важной шишке:

— Видишь⁈ Я же говорил, что это он!

Глава 12

Только один человек в этом помещении имел вес, и он сидел передо мной. Сканировал меня своим взглядом. Я был спокоен. Холодно смотрел в его глаза, давая понять, что он не сможет меня сломать.

— Сядь, Субхан, — сказал он негромко, но так, что у любого бы в груди похолодело.

Отморозок из ГИЦ, который оказался Субханом, несмотря на свою агрессивную натуру, сжав зубы, подчинился. Я ощущал, как его глаза буравят меня ненавистью. Он жаждал реванша.

— Даниил, познакомься, это — Гаджи Самедович Алиев, — представил сконфузившийся Малик.

— Можешь звать меня — Гаджи-бей, Даниил, — тут же произнёс лидер на чистом русском, без акцента. Разве что слегка смягчённые гласные выдавали восточные корни.

Я был напряжён, но знал, что при необходимости уложу всех здесь, если сильно припрут к стенке. Только шуметь на ровном месте не хотелось: ситуация была скользкая. Лучше пройти её аккуратно.

— Это правда, что ты раскидал моих ребят? — нарушил молчание Гаджи-бей.

Я не стал врать или юлить. Не видел смысла.

— Да, — сказал я. — Они сами напросились.

На лице Гаджи-бея вдруг промелькнуло нечто похожее на довольную улыбку. Словно он прочитал ответы на все вопросы. Он даже приподнялся на подушке и чуть подвигал плечами, расправляя костюм.

— Вот и хорошо, — произнёс он. — А то молодёжь нынче вообще без тормозов.

Он кинул взгляд на Субхана, будто стремился подчеркнуть: «Смотри, что бывает, когда недооцениваешь противника». Тот, фыркнув, опустил голову.

— Субхан-джан говорит, ты положил пятерых голыми руками, без оружия, — Гаджи-бей кивнул в сторону парня, нервно дёргающего коленом.

— Извиняться не буду, — слегка наклонив голову, сказал я. — Они вели себя грубо. И получили по заслугам.

— И не надо, — как будто даже в упрёк мне сказал Гаджи-бей. — Хоть кто-то осадил этих стервецов. Я даже рад, что так получилось! Присаживайся с нами, дорогой, — в голосе Гаджи-бека звучала странная доброжелательность. — Попробуй наш плов. Я выписал повара прямо из Азербайджана. Он шедеврально готовит.

За низким столиком уже стоял огромный лаган, наполненное рассыпчатым рисом, кусками мяса и яркой морковью. Рядом лежала лепёшка, овощные салаты, стоял чайник с зелёным чаем. Ароматы сводили с ума.

Я понимал, что если сяду за стол, это будет выглядеть как знак, что я вступаю в переговоры. Но у меня было преимущество — они не знали, чего от меня можно ожидать. Да, ситуация мне не нравилась, но в открытую мне никто не угрожал.

— Спасибо, — сказал я, опускаясь на подушки напротив Гаджи-бея.

Рядом пристроился Малик. Он чувствовал, что я злюсь. Это из-за его длинного языка я оказался в этой компании, где вроде как всё дружелюбно, но в любой момент может вспыхнуть конфликт. И в первую очередь с этим Субханом, который едва сдерживает желание разорвать меня.

— Ну, за дружбу, да? — Гаджи-бей жестом подозвал официанта. Тот молча наполнил маленькие пиалы чаем. — Раз уж судьба свела.

Я ничего не ответил, лишь пригубил обжигающий чай. Ароматный, терпкий, с пряными нотками кардамона. Напомнил мне о тех днях в другом мире, когда я странствовал по песчаным дорогам и пил похожие напитки в передвижных шатрах.

Гаджи-бей заговорил, рассказывая, что «молодёжь нынче обнаглела, нет у них старых традиций и понятия об уважении». Он говорил, как старший, который ворчит на неуправляемых подростков.

— Знал бы ты как я устал нянчиться с этими горячими головами, — сокрушался Гаджи-бей. — Их бы на место поставить да воспитать, но кто же слушать станет? Ну ладно…

Вся эта беседа казалась мне подозрительно спокойной. Я понимал, что вопрос «Зачем он меня позвал?» остаётся открытым.

— Ешь, Даниил, не стесняйся, — добавил он, когда увидел, что я лишь машинально ковыряю ложкой рис. — Как дорогого гостя прошу.

Я попробовал плов, и действительно было вкусно. Настолько, что сам не заметил, как съел почти полтарелки. Однако напряжение вокруг не исчезало. Наоборот, чем больше улыбался Гаджи-бей, тем сильнее я ощущал скрытую игру.

Наконец, улучив момент, когда Гаджи-бей отвлёкся на телефон, а остальные были заняты трапезой, я склонился к уху Малика и тихо процедил:

— Ты вообще в своём уме? Куда ты меня притащил?

Он чуть не подавился куском лука, закашлялся:

— Прости, я не хотел… Как-то само с губ слетело… Я не мог им отказать, Гаджи-бей — глава клана азербайджанцев в Петрозаводске. Если с ним разругаться, житья не будет.

Я посмотрел на него, сжав челюсти.

— Убью тебя, — пообещал я.

Малик сглотнул, видимо, до конца осознав, что я не шучу. Тем не менее ответить толком он не успел, Гаджи-бей продолжил свой рассказ о «потерянном поколении». Мне ничего не оставалось делать, кроме как подтверждать его слова.

Я ждал, когда он, наконец, перейдёт к основной теме разговора, ради которой меня позвал. Но козыри в его рукаве ещё были. Гаджи-бей привстал:

— Все сыты? — спросил он в явно приподнятом настроении. — Тогда пора двигаться дальше по программе.

С его подачи в зале погасили основной свет, оставляя только неоновые лампы. Кальянная погрузилась в атмосферу клуба. Заиграла танцевальная музыка, многие девушки, уже изрядно опьяневшие стали выходить на танцпол.

От остальных посетителей нас отделяли шёлковые занавески и охранник. Содержимое стола поспешно сменилось с пустых тарелок и чашек на кальяны и алкоголь. Вскоре к нашей компании подтянулись девушки — яркие, красивые, в коротких платьях. Их было около десяти, они вились вокруг нас, придавая обстановке вульгарный вид.

Одна из девушек — высокая брюнетка с безумно длинными ногами — села рядом со мной, улыбаясь и бесцеремонно обвила руки вокруг моей шеи. Я краем глаза заметил, как у Субхана чуть не лопаются глаза от ярости.

— Это моя девочка, — сквозь зубы процедил он.

Но Гаджи-бей лишь поднял брови:

— Субхан-джан, не будь жадиной. Твоих девочек в городе сотни. Мама не учила тебя в детстве, что нужно делиться?

Тот заскрежетал зубами, но заткнулся. Субхан уже не просто недоволен. Он ненавидит меня так, что, скорее всего, при первом удобном случае попытается отомстить.

Добавился ещё один враг в моей и без того немалой копилке. Меня не слишком пугали его угрозы, но он может действовать исподтишка, особенно с учётом, что вокруг полно его дружков.

Так продолжалось около часа. Пока девушки болтали и пытались развлечь нас, Малик присосался к кальяну. Бойцы Гаджи-бея расслаблялись, лапая красоток в постыдных местах. А сам лидер бесконечно рассуждал на тему поколений и жизни в целом.

Брюнетка запустила ноготки в волосы у меня на затылке, но я не проявлял к ней интереса. Молча, ждал, лишь изредка подтверждая слова Гаджи-бея.

Видя, что эффекта нет, Гаджи-бей сделал знак, чтобы нас оставили в покое. Все, кроме Малика и меня ушли на танцпол. Остался лишь охранник у входа.

— Ну что, Даниил, — произнёс Гаджи-бей. — Ты ведь не дурак и уже понял, почему я тебя сюда зову.

Я поставил стакан с соком на стол:

— Подозреваю, что у Малика слишком длинный язык.

— Хапуны, — кивнул он.

— Вислы, — уточнил я. — Хапунами их назвали горожане.

— Какая разница, — отмахнулся Гаджи-бей. — Мелкие суки, пакостные, воруют всё подряд. На склады мои лезут, в депо пугают работников. Бизнес страдает.

Я глубоко вздохнул. Что ж рано или поздно обо мне бы узнали и в этом городе.

— Что ты хочешь от меня? — спросил я.

— Понимаешь, — он чуть подался вперёд. — Имперцы закрутили гайки, но сами не справляются. Наш дорогой князь — Святополк Аксентьевич — не может никого нанять официально: Империя запрещает. Любые сторонние методы они пресекают. Город тонет в проблемах, князь рвёт на себе волосы, а людям жить всё хуже.

Я почувствовал, как его взгляд буравит моё лицо. Он пытался угадать мою реакцию.

— И ты решил помочь городу? Какой милый альтруизм, — я усмехнулся, дав понять, что не верю в его бескорыстные мотивы.

— А что? — Гаджи-бей сделал вид, что обиделся. — Мне не нравится беспредел, да, и опасаюсь за шкуру своих людей. А ты имеешь… способности, — он многозначительно развёл руками.

— Я не маг, — оборвал его я. — Если ты об этом.

— Маг. Не маг, какая разница? — отмахнулся Гаджи-бей. — Мы все здесь в одной упряжке. Маги тоже люди.

— И всё же, — качнул головой я.

— Я уверен, ты знаешь, как спасти этот город от напасти, — он говорил не моргая.

Я поморщился. Снова появляются те, кто хочет завербовать меня для личных целей. Им-то плевать, что мне не хочется влезать в крупные политические игры. Но Гаджи-бей явно считал меня идеальным исполнителем.

— Не спеши отказываться, — заметил Гаджи-бей, видя моё напряжённое лицо. — Если всё провернём, ты будешь на коне.

Малик сидел рядом, втянув голову в плечи, будто боялся встрять не в свой разговор. Но я почувствовал, как он незаметно кивнул мне — дескать, это выгодно.

Может и выгодно, но у меня было слишком мало информации. Гаджи-бей нервничал. Я слышал, как его сердце начинает биться всё сильнее. Если он и говорил правду, то не всю.

— Я не обещаю, — сказал я, глядя Гаджи-бею в глаза. — Нужно подумать.

— Понимай, — кивнул тот, выглядя вполне довольным. — Завтра созвонимся. Я буду ждать твоего ответа.

На этом разговор закончился. Гаджи-бей тепло попрощался со мной, и я покинул его.

Малик поспешил за мной, так и не решившись сказать ни слова при Гаджи-бее. Когда мы прошли за занавеску и направились к выходу, я шипел сквозь зубы:

— И что это было?

— Прости, — только и смог выдавить он. — Я должен был привести тебя. Так получилось… Понимаешь, с ними лучше не ссориться. И для тебя же может быть польза.

— Для меня? — рыкнул я. — Ты перешёл дорогу азербайджанцам и теперь моими руками пытаешься реабилитироваться.

Он кивнул, опустив взгляд, и я понял, что, по крайней мере, он всё-таки чувствует вину и старается сгладить ситуацию.

На выходе из кальянной нас обдало прохладным воздухом ночного Петрозаводска. Я сделал вдох, собираясь уехать куда подальше, чтобы ни Гаджи-бей, ни Субхан, ни кто-либо ещё не маячили у меня перед глазами.

И тут почувствовал, как кто-то схватил меня за локоть. Я резко обернулся, готовый отшвырнуть очередного наглеца, но увидел… Катю из ГИЦ. Она была в коротком чёрном платьице, глаза чуть блестели, а на лице сияла улыбка, отдающая алкоголем.

— Привет! — она закусила губу. — Это же ты, да? Мой герой…

Я застыл на секунду. Она была чертовски красива, но сейчас была явно навеселе, что придавало ей смелости.

— Катя… — сказал я, осторожно придерживая её, чтобы не упала. — Ты что здесь делаешь?

— Отдыха-аю — ответила она с растянутой улыбкой. — Ты уже уходишь?.. Стой… — и, прежде чем я успел хоть что-то сообразить, Катя обвила руками мою шею и прилипла к губам.

Я услышал, как Малик чуть прокашлялся, скорее от смущения. Всё произошло довольно быстро. Катя поцеловала меня так страстно, что я и не стал сопротивляться: накопилось напряжение за все эти дни, и, может, мне действительно стоило чуть расслабиться.

— Поехали ко мне… — прошептала она, когда отстранилась.

Как бы там ни было, я не робот. А Катя смотрела на меня столь жадно, что спорить с ней было бы глупо.

— Поехали, — согласился я, не желая даже думать про Малика.

Когда я проснулся утром, Катя лежала рядом, уткнувшись лицом в подушку. Тёмные волосы раскинулись по белой наволочке, обнажённая спина выглядела соблазнительно. Я на миг залюбовался этим контрастом мягких линий и солнечных бликов.

Хоть небольшая передышка в череде проблем.

Впрочем, в голове уже начинали всплывать события прошедшего дня: встреча с Гаджи-беем, его предложение разобраться с Вислами… Плюс необходимость разобраться с дальнейшими планами. Тревога, которую я слегка приглушил ночью, возвращалась.

Надо валить отсюда. Быстро одевшись, я выбежал из квартиры. Не люблю этих утренних застенчивых взглядов. Девушка вполне могла винить себя за своё вчерашнее поведение.

На улице я вдохнул прохладный утренний воздух, мысленно составляя себе план действий. В первую очередь, нужно узнать что задумали азербайджанцы, а потом уже исследовать слухи о Вислах.

По пути я позвонил Малику.

— Я уже думал, ты меня убьёшь, — пробормотал он. — Честно говоря, уснуть не мог из-за этого.

— Пока живёшь, — сказал я. — Но твою подставу я не забуду. Рассказывай, что у тебя с азербайджанцами?

— Это долгая история… — запнулся Малик.

— Говори, — настоял я.

Малик помялся, но всё же стал скомкано рассказывать:

— Если вкратце, то у меня был заказ от них. Ничего особенного — доставь груз из пункта «А» в пункт «Б». Мы тогда с партнёром работали. Там сложно всё, я думаю, нас подставили. Короче, в итоге нас прижали Имперцы. Товарищ побежал, но его… расправились в общем с ним. А меня загребли, но уважаемый Гаджи-бей меня вытащил. Договорился с Имперцами напрямую, отвалил прилично бабла и… Вот с тех пор он мне это постоянно припоминает и говорит, что когда-нибудь надо вернуть ему должок.

— Не думал, что вытащить тебя было ему выгодно? — задал вопрос я. На том конце повисло молчание. — Не думал. Понятно. Какой у них интерес в истреблении Висл?

— Он особо не распространялся, — сказал Малик. — Эти твари мешают его бизнесу — сто процентов. Плюс он дружен с князем Вороновым. Возможно, хочет придвинуться к нему ещё ближе. Тут всех давят Имперцы. Если убьёшь тварей, это отличный способ утереть им нос.

— Ключевое слово «если», — задумчиво сказал я.

— Ты подумал насчёт его предложения? — только и спросил он.

Я скривился, хотя собеседник меня не видел:

— Подумаю. Не торопи. Пока что не хочу давать окончательный ответ.

— Ладно. Но это может быть очень выгодно, — заметил он.

— Особенно тебе, — отрезал я. — Посмотрим. Всё, давай, мне некогда.

Ну, хоть не убил никого. А Гаджи-бей умеет держать людей на крючке. В принципе, я могу поверить в то, что он таким образом хочет завоевать расположение князя. Человек амбициозный, мыслит масштабно. Если все так и есть на самом деле, может неплохо заплатить.

Перед тем как дать ответ, нужно посмотреть на реальный масштаб бедствия с этими Вислами. Без мотоцикла пришлось вызывать такси. Я ругался на себя за то, что вчера его не заправил.

Стоило мне сесть в авто и отъехать от дома Кати, как телефон запищал сигналами. Один за другим посыпались сообщения.

Катя.

Открыв, я увидел, что она прислала фото: там был её полуголый верх, и подпись «Уже скучаю». Я криво усмехнулся. Легкомысленно, но приятно. Не стесняется, значит. Молодец какая, не стала устраивать сцен из-за моего исчезновения.

Вислы не строили гнёзда там, где добывали еду. Нужно было какое-то тихо нелюдное место, поэтому мой путь лежал в старую часть города, где была заброшенная промзона.

Когда мы туда прибыли, я ощутил чувство опустошённости. Серые многоэтажки без стёкол, обвалившиеся заборы, заросшие травой дворы, пустые улицы. Имперские патрули сюда явно не доходили.

— Идеальное место для вас, да, — пробормотал я.

Я ходил между складами, пытаясь отследить хоть какой-то явный признак Висл. У многих дверей были старые царапины, да и мусор был разбросан, но всё это было не то. «Глаз миров» иногда улавливал слабые эфирные всплески, но они тут же обрывались, как если бы кто-то хорошо замёл следы.

Странно.

Пробродив часа полтора по складам и гаражным массивам, я уже начал думать, что иду по неверному следу. Присутствие Висл ощущалось, но не вело ни к одному конкретному гнездовью. Где-то на асфальте среди разбитых бутылок находил мелкие следы лапок, где-то попадались прогрызенные картонные коробки. Всё было разбросано хаотично.

Неужели они так грамотно перемещаются?

Снова зазвонил телефон. Я с раздражением посмотрел на экран: это был Всеволод Ракитин.

— Да? — сказал я, поднимая трубку.

— Даниил, привет. Как ты? — его голос был жизнерадостным.

— Спасибо, в порядке, — сухо ответил я.

— Слушай, у меня к тебе просьба… вернее, приглашение, — начал он с места в карьер.

Это тут же меня напрягло.

— Куда? — спросил я осторожно.

— Сегодня у моего отца сегодня состоится званый обед. Он пригласил много гостей, в том числе влиятельных. Я подумал, что тебе это может быть интересно. Сможешь там завести пару полезных знакомств, показать себя.

— Сомневаюсь, что дворяне будут рады простолюдину…

— О, не переживай, — перебил Всеволод. — Все уже привыкли, что у меня есть друзья не из высшего общества. Граф будет не в восторге, но мама его успокоит. Это всё я беру на себя.

— Не знаю… — засомневался я. Ситуация выглядела двояко, но привлекательно.

— Неужели ты упустишь возможность познакомиться со всей знатью этого города?

Эта фраза стала решающей.

— Хорошо. Скидывай адрес.

— Отлично, — обрадовался Всеволод. — Жду тебя к часу…

— Подожди, — оборвал его я. — Мне не в чем идти. Сомневаюсь, что гости твоего отца обрадуются, увидев меня в спортивках.

— Это было бы эпатажно, — усмехнулся Всеволод. — Но ты прав. Загляни в ателье на Вишнёвой улице.

— Ладно.

Мы попрощались. Званый обед у графа. Звучит привлекательно. Высшее общество я не сильно любил, но полезные связи были необходимы. В конце концов, никто не мешал слинять оттуда до завершения мероприятия.

Я поблуждал ещё около часа по старому городу, но зацепок по-прежнему было мало. Вскоре набрёл на обвалившийся люк. И, заглянув в него, понял, что вот оно: там внутри проглядывались многочисленные следы, а воздух чуть пах органикой и серой. Вислы действительно могли уйти под землю, обосновавшись в канализациях.

— Чёрт… — пробормотал я, глядя вглубь: там было темно и мокро, слышался звук текущей воды.

Именно туда они, видимо, и уползали, когда становилось опасно на поверхности. Если лезть сейчас, то есть риск провонять и явиться на обед с характерным шлейфом.

Вислы никуда за день не денутся. Пришлось снова вызвать такси.

Синий седан вёз меня через центр города к месту назначения.

Я внутренне кривился — ненавижу все эти примерки, но нужно соответствовать. Всеволод оказался парнем настойчивым и пока что полезным.

Мы припарковались у невзрачного двухэтажного здания без ярких вывесок — лишь маленькая табличка над дверью: «Ателье Александр Смирнов». Элегантная буква «A» была стилизована под витиеватую монограмму.

— Приехали, — объявил водитель, слегка повернув голову ко мне.

— Угу, — кивнул я. — Дождись меня.

Внутри было не сказать, что шикарно, но всё выглядело добротно: деревянные панели на стенах, аккуратная вешалка с костюмами, полированная мебель и большие зеркала. Навстречу мне выскочил щуплый мужчина лет пятидесяти, с узкими усиками, в сине-золотой жилетке.

— Ах, это вы, да? — пропел он, осматривая меня с ног до головы. — Господин Всеволод звонил, сказал, что потребуется костюм на сегодняшний званый обед.

— Возможно, — пробормотал я, на автомате отмечая его изысканную манеру речи. — Но особо не заморачивайтесь. Мне нужно что-то простое и удобное, чтоб не стесняло движений.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся мастер, будто я сказал самую смешную шутку. — «Не стесняло движений» — да вы юморист, сударь. В костюме «на выход» главное — не прыгать, а выглядеть.

— А вы постарайтесь, — возразил я сухо.

Мастер явно смутился, однако быстро взял себя в руки и утащил за собой в примерочную.

Через полчаса мне всё же подобрали вполне сносный тёмно-синий костюм — без претензии, скромный, но сидящий чётко. Пиджак не чересчур узкий с воротом, рубашка белая — всё выглядело органично. На позолоченной жилетке настоял ательер. Я мысленно фыркнул, но, посмотрев в зеркало, решил: ладно, сойдёт.

— Всё уже оплачено, — сказал мастер, когда я достал кошелёк, чтобы расплатиться. — Господин Ракитин позаботился.

— Ясно, — кивнул я, забирая пакеты со своей одеждой. — Спасибо.

— Милости просим! — мастер повёл бровями.

С этими словами я вернулся к машине. Водитель удивился моему новому одеянию, но ничего не сказал.

— Дальше? — спросил он.

— В дом Ракитиных, — ответил я.

Примерно через полчаса машина вырвалась за пределы оживлённого центра и покатила по окраинной дороге, ведущей к коттеджным посёлкам, а потом и к более просторным владениям. Дорога петляла мимо высотных заборов и ухоженных газонов.

Наконец, водитель притормозил перед величественными коваными воротами, возле которых стояли двое охранников в строгих костюмах.

Я вытянул шею, разглядывая территорию за воротами: роскошный парк, аллея высоких дубов, за ними виднелся большой двухэтажный особняк, построенный в смеси барокко и модерна.

Выглядело так, будто кто-то старался объединить старинную архитектуру с современными элементами. Окна сияли, крыша была накрыта тёмной черепицей, а на стоянке уже сгрудилась роскошная компания машин: от чёрных лимузинов до элегантных купе.

Среди них моё такси выглядело, мягко говоря, странным

Я вышел, огляделся. Воздух здесь был чистый, с примесью запаха дорогого табака, перемешанного с ароматом живых цветов, которые украсили клумбы возле входа.

— Сюда, пожалуйста, — швейцар указал на лужайку.

Я кивнул. Навстречу уже мчался Всеволод — он был в элегантном, но тоже относительно скромном костюме, без лишних украшений. Увидев меня, он широко улыбнулся:

— Даниил! Вот ты где.

Он чуть склонился вперёд, будто собирался что-то шепнуть:

— Ты в порядке?

— Частично, — признался я. — Спасибо за костюм.

— Да это ерунда, — отмахнулся он. — Зато ты теперь выглядишь отлично. Прям настоящий… — Он замялся, видимо, хотел сказать «аристократ», но понял, что это может прозвучать странно. — В общем, здорово. Пойдём со мной, я введу тебя в круг гостей.

Я лишь хмыкнул. Не покидало ощущение — зачем он меня сюда приволок?

Всеволод повёл меня по мощёной дорожке, мимо ухоженных кустов и аккуратных фонариков, к лужайке перед особняком. Там уже начали собираться люди — мужчины и женщины разного возраста, одетые так, что у меня непроизвольно возникали ассоциации с балами: пышные платья, изящные костюмы, дорогие украшения, манеры высокомерные и жеманные.

Музыка неслась откуда-то со стороны дома, где на веранде устроили небольшой оркестр. Местные слуги и официанты сновали с подносами, предлагая бокалы шампанского, вина или лёгких закусок.

— Ого, — произнёс я вполголоса, — тут у вас всё серьёзно.

— О, да, — отозвался Всеволод. — Отец любит пышные приёмы. Говорит, это укрепляет связи и помогает вести дела.

— А что празднуете?

— Помолвку моей сестры. Вон она. Василиса, — он махнул в сторону восемнадцатилетней шатенки в вызывающем голубом платье, которая стояла с бокалом шампанского в стороне от всех.

— Смотрю, она не очень-то рада, — усмехнулся я.

— Современному поколению брак по расчёту не понять. Но семья её будущего мужа на короткой ноге с Императором. Отцу выгоден этот брак.

— Говоришь, как старый дед, — усмехнулся я. — А вот девчонку жалко.

— После свадьбы она будет купаться в роскоши и коптить булки на лучших пляжах мира, — качнул головой Всеволод. — Незавидная участь, конечно.

— Я думал ты не сторонник этого…

— Не сторонник красивой жизни? — приподнял брови Всеволод. — Я говорил, что надо быть ближе к народу, а не задирать нос при продавцах магазинах. Эта позиция не мешает наслаждаться жизнью.

— Будь уверен, продавцы тебя поймут, — усмехнулся я, положив ему руку на плечо.

— Им нужно стремится к этому! — возмутился Всеволод. — Ладно, пойдём. Я хочу тебя познакомить с несколькими людьми, но учти: тут много снобов, которые косо смотрят на «простолюдинов».

— Да пусть смотрят, — я пожал плечами. — Мне не холодно, не жарко.

— Отлично, — злорадно улыбнулся Всеволод. — Отец будет в бешенстве.

Мы двинулись по лужайке, и поначалу взгляды действительно были любопытными: кто-то из гостей украдкой поглядывал в нашу сторону. Узнав графского сына, не понимали, кто идёт рядом с ним. Я старался не заострять на этом внимание, но не мог не отмечать, как сзади доносятся перешёптывания.

Всеволод провёл меня к группе пожилых дам, где представил как «своего друга, нового знакомого, перспективного молодого человека». Я сдержанно кланялся, говорил пару вежливых слов и отходил. Чувствовал себя, как зверь в зоопарке — на которого все таращатся.

Потом наткнулись на группу мужчин средних лет — кто-то представился бизнесменом, кто-то чиновником из Империи. Им было любопытно, откуда я взялся. Всеволод увёртливо говорил, что мы познакомились «при любопытных обстоятельствах», но подробности не раскрывал. Я тоже не лез в пояснения.

Наконец, он отвёл меня в сторону:

— Ещё немного потерпи, — шёпотом сказал он. — Познакомлю тебя с отцом, — у него в глазах блеснул азартный огонёк. — Что-то его не видно. А вон и титулярный советник. Очень влиятелен в кругах Империи, может помочь при нужде. Пошли, познакомлю.

— Хорошо, — кивнул я, стараясь выглядеть спокойным. — Главное — давай побыстрее, а то уже жрать охота.

Он понимал, о чём я, поэтому усмехнулся:

— Идём, идём.

Мы обогнули фонтан с позолоченными фигурками, когда Всеволод подвёл меня к невысокому человеку в элегантном фраке и с аккуратной бородкой. Он беседовал с двумя дамами, а рядом, чуть отойдя, стояла девушка в красном платье и чёрной шляпке с широкими полями, повернувшись к ним спиной и активно уплетая канапе.

Дамы удалились, и мы подошли к нему. Всеволод галантно кивнул:

— Давид Антонович, разрешите представить моего доброго друга…

— О, милости просим, — отвлёкся Немирович. У него были холодные глаза, но улыбка выглядела доброжелательной. И от него… пахло озоном. — Я всегда рад знакомым нашего юного графа.

Я коротко поклонился, решив не выпендриваться. Но запах меня насторожил. Маг…

— Даниил, — коротко представился я.

— Очень приятно, — улыбнулся титулярный советник. — А это моя супруга, — он потянул за локоть девушку в красном платье.

Она повернулась к нам, и я узнал… Лину. Магичку из Бологого, которой я задолжал двадцать восемь штук. В глазах её читался испуг. Видеть меня здесь она явно не ожидала. Супруга титулярного советника, значит…

В этот момент к нам подскочил, строгий мужчина лет пятидесяти. С тонкими усиками и узкой бородкой.

Он схватил Всеволода за ворот пиджака и зашипел сквозь зубы, указывая на меня:

— Что это значит, сын? Кто этот оборванец?

Глава 13

Я почувствовал, как воздух вокруг сгустился, когда граф Ракитин вцепился в ворот пиджака Всеволода, зло прищурив глаза. Он выглядел так, словно готов был разорвать собственного сына на части. Нарядные гости, стоявшие полукругом чуть поодаль, мигом обратили на них внимание. Некоторые перешёптывались и переглядывались, явно радуясь начавшейся драме — типично для аристократов, которым подавай зрелище покруче цирковой программы.

— Опять привёл не пойми кого! — прорычал граф, заставляя пиджак Всеволода трещать по швам. — Ты решил окончательно опозорить наш род.

Я скрестил руки на груди, внутренне посмеиваясь, и не стал вмешиваться. Всеволод смотрел на отца открыто, с вызовом, не вырывался из хватки. Вместо оправданий парень говорил твёрдо и смело:

— Какое тебе дело, до того, с кем я дружу? Никогда не интересовался, а когда это вошло в сферу твоих интересов, то тут же опомнился? — в его словах прозвучало немного обиды. — И — да, представь себе, — он кивнул в мою сторону, — этот «непонятный тип», как ты его называешь, утром одним взглядом усмирил пятерых беспредельщиков в ГИЦ.

Я невольно хмыкнул. Парень, конечно, приукрасил. Впрочем, о деталях я распространяться не стал. Пусть так, звучит эффектно.

— Так что, — с вызовом продолжил Всеволод, — я считаю, что простые люди часто лучше нас во всём. Потому что не скрываются за родословными и громкими титулами, а добиваются всего своим трудом.

— Ты совсем рехнулся? — воскликнул граф, чуть приподнимая сына за лацканы пиджака. Ноздри его раздувались, голос звенел от ярости. — Хоть понимаешь, где и при ком ты несёшь эти глупости? Здесь собрались влиятельные люди города! Позор для всей семьи Ракитиных!

Я мягко, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, сделал пару шагов назад, оказавшись рядом с Линой. Её спутник заворожённо смотрел за перепалкой, и я не упустил эту возможность. Её сердце билось ритмично, словно колёса поезда на стальных рельсах.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, — сказал я.

— Решила развеяться, — безмятежно улыбнулась магичка. — А тебя каким ветром занесло?

— Новый друг решил использовать меня, чтобы позлить отца.

— Какое коварство, — улыбнулась Лина.

Некоторое время мы стояли молча, но я всё-таки не выдержал.

— Супруг, значит, — как бы невзначай бросил я. Пока граф причитал о позоре.

— Ревнуешь, что ли, мракоборец? — усмехнулась она, не отрываясь от зрелища.

— Просто… неожиданно. Жена титулярного советника, которая при этом бегает по сёлам за монстрами. Такое не каждый день увидишь.

Лина старалась держаться невозмутимо:

— Давид просто мой старый знакомый. Он представляет меня своей женой здесь, чтобы не возникало лишних вопросов у местной публики. Его прислали из столицы месяц назад, и он вёл скромную жизнь.

— Пока не появилась ты, — уточнил я, усмехнувшись.

— О его семейном положении знает только князь, — не повелась Лина. — А мне совсем несложно ему подыграть, когда необходимо. Это может быть полезным. Не забывай, что он не просто чиновник, а…

— Маг, — закончил я.

Она вздрогнула. Впервые за всё время Лина действительно потеряла самообладание. Она резко развернулась ко мне, и я увидел в её взгляде смесь шока и негодования.

— Ты… откуда?.. Что ты знаешь про это?

Я посмотрел ей прямо в глаза:

— Я много чего знаю, макичка. В том числе и то, что ты нервничаешь с того момента, как увидела меня.

Она, похоже, не знала, что ответить. Лицо её чуть покраснело, дыхание стало неровным, и она быстро отвернулась, не желая продолжать разговор. Я не стал её мучить. Пускай злится.

Граф тем временем начинал распаляться всё сильнее, голос его срывался на крик.

— Какое убожество! — слышал я отрывки из речи графа. — У нормальных отцов дети как дети, наследники на которых можно гордиться, а мне достался самый неблагодарный…

— Благодарность за что? — перебил его Всеволод. — За пустые правила и балы, где все друг другу врут в глаза? За свадьбу, которая твоей дочери явно не по душе? По-твоему, лучше бы я, как дети прочих местных богачей, торчал в клубах да пропадал в наркотическом угаре на яхте? Отец, очнись. Твои идеалы не имеют ничего общего с реальностью.

Граф выглядел так, будто хотел влепить Всеволоду пощёчину на глазах у всей публики, но сдерживался. А Всеволод сам, кажется, провоцировал отца, получая от этого своеобразное удовольствие.

Но в этот миг к ним торопливо подошла графиня Ракитина — невысокая женщина в роскошном серебристом платье. По её взволнованному лицу было видно, что она уже слышала часть скандала.

— Милый, пожалуйста, — торопливо заговорила она, хватая мужа под руку. — Успокойся. Тут гости, у нас важное событие, нельзя так шуметь.

Граф пылал, как вулкан. Я думал, что сейчас и правда он сдаст нервы и он ударит сына.

— Я только начал, — сварливо бросил граф, но она уже мягко, однако настойчиво потянула его в сторону от Всеволода. Подальше от глаз публики.

— Никаких «начал», — твёрдо сказала графиня, перехватывая его взгляд. — Ты весь красный, тебе нужно выпить таблеточки. Идём.

Несколько гостей, что толпились поблизости, разочарованно вздохнули, понимая, что не получат они яркого «продолжения банкета». Дворяне всегда ищут зрелище, но если схватка отменяется — они с таким же воодушевлением идут к фуршету и болтовне.

Всеволод, наконец, закончил созерцать удаляющихся родителей и подошёл ко мне. Взгляд у него по-прежнему был вызывающе-озорной, как у подростка, которому удалось проучить сварливого учителя.

— Ну, как тебе наше семейное шоу? — спросил он вполголоса. — Неплохо, да? Говорил же, скучно не будет.

Лина недовольно фыркнула и, кажется, решила отойти на несколько шагов, чтобы дать нам поговорить без лишних ушей.

— Ты выглядишь довольно счастливым, — подметил я. — Как будто кайфуешь, сводя отца с ума.

Всеволод приподнял бровь:

— А почему бы и нет? Он не привык, что ему перечат. Думает, что весь мир обязан выполнять его приказы. Да и эти аристократы вокруг — сплошные трусы и лицемеры. Так, хоть немного покажу им, что не все боятся их статусов.

— Осторожнее с такими играми, — предупредил я. — Бывает, что высокомерные дворяне не останавливаются ни перед чем, чтобы защитить свою репутацию.

— Только не у всех она кристально чиста, — язвительно ухмыльнулся Всеволод. — Эти люди погрязли во грехе.

В этот момент мой слух уловил резкие колебания. Звонкий хлопок. Я обернулся на источник.

Василиса — сестра Всеволода — стояла со сжатыми кулаками и гневно смотрела на высокого мужчину в дорогом костюме. Молодой человек лет двадцати пяти презрительно смотрел на неё, потирая раскрасневшуюся щеку.

— Кажется, твоя сестра уже нашла новые приключения, — дёрнул за рукав Всеволода, показывая ему сцену. — У вас вся семья такая?

— Нет. Только младшее поколение, — не обратил внимание на колкость Всеволод, не сводя глаз с них обоих.

— Что за тип? — спросил я.

— Жених её, — ответил он. — Филипп Солодовников. Старший сына столичного графа. Мерзкий тип.

— Зачем столичному графу провинциальная штучка?

Всеволод не ответил. Его сестра громко кричала и размахивала перед женихом руками и он, почувствовав что-то неладное, сорвался с места. Я рванул следом, лишь мельком заметив, что гости вновь перестали скучать.

— Да как ты смеешь⁈ — кричала Василиса, сгорая от злости. — Ты что, думаешь, раз мы помолвлены, то имеешь право вот так со мной обращаться⁈

— Я имею право, потому что буду твоим мужем, — отрезал он холодно, глядя на неё свысока. — Тебе пора привыкать. В моей семье женщина всегда на вторых ролях.

— Да плевать мне на твою семью! — вскинулась Василиса, лицо у неё покраснело. — Если ты хоть раз ещё прикоснёшься ко мне без моего согласия, я…

— Ты что, угрожаешь мне? — с презрительным сарказмом спросил Солодовников, и вдруг резким движением вцепился ей в локоть. — Смотри, девчонка, держи язык за зубами…

Она вскрикнула, когда его пальцы сдавили руку явно слишком сильно. Мы с Всеволодом в один миг оказались рядом, и он тут же толкнул жениха, заставляя того отпустить сестру. Василиса вырвала руку, прижав её к груди. Ей было больно. В глазах её полыхал праведный гнев.

— Отпусти её! — прикрикнул Всеволод, почти в упор упираясь в грудь Солодовникову. Парень был невысоким, но сейчас в нём чувствовалась готовность кинуться на обидчика.

— Братец невесты, местный смутьян, — холодно усмехнулся Филипп, посверлив его взглядом. — Ты никто, чтобы указывать мне! Провинциальный плебс, который прикрывается своим титулом, когда запахнет жареным.

Я наблюдал за этим и, как обычно, немного отстранился на полшага, чтобы никто не мешал мне действовать. Вокруг зашептались несколько гостей, кто-то издалека украдкой снимал видео на смартфон, видимо, надеясь запечатлеть новую скандальную сцену.

— Ты давно напрашиваешься, Филипп! — вскипел Всеволод. — Думаешь, раз приехал из Москвы, то тебе всё можно?

— Я указал ей на своё место, — Филипп ехидно улыбнулся, поправляя манжеты. — Твоему отцу стоило больше времени уделять воспитанию. Причём вас обоих!

У меня уже внутри всё закипало. Терпеть не мог наглого высокомерия. Гадкий тип.

— Дуэль! — немного помедлив, выкрикнул Всеволод. — За оскорбление моей семьи и рода.

Вокруг послышалось сдержанное «ах» нескольких дам. Видимо, никто не ожидал, что дело может дойти до такого. В аристократических кругах дуэли считались методом «очистить честь».

Сам Филипп кратко растерялся, но быстро взял себя в руки:

— Тьфу, дуэль? Ты хочешь, чтобы я тратил время на показательные бои с тобой, неучем? Это ниже моего достоинства.

— Трусливо, — парировал Всеволод, скривив губы. — Боитесь, сударь?

— Да нет, — медленно произнёс Солодовников, оглядываясь на своего охранника, здорового амбала, который стоял чуть в стороне. — Просто это утомительно и бессмысленно. Зачем напрягаться, если за тебя это может сделать кто-то другой. У меня есть секундант, — он кивнул в сторону громилы, — выставь своего и закроем этот вопрос.

Тут уже зашумели кое-кто из зрителей: даже в высшем свете такое поведение считалось «не очень честным». Обычно если аристократ принимает вызов, он сражается сам. Но формально, по старым правилам, секундант действительно мог заменить дуэлянта, если тот посчитает себя «недостойным тратить силы на поединок».

— Пф, — Всеволод фыркнул. — Да ты просто боишься.

— Сынок, — процедил Солодовников, закатывая глаза, — я просто не хочу марать руки. Ждал от твоей семьи большего уважения. А тут — грубый брат, грубая сестра…

Всеволод, желая добить его окончательно, выпалил:

— Ой, да пусть весь город знает! Наш Филипп Солодовников такой хилый и слабый, что выставляет вместо себя вышибалу, чтобы заступиться. Может, он и жениться за тебя будет?

Некоторые в толпе улыбнулись, кто-то с трудом сдержал смешок. Сам Филипп побагровел.

— Да как ты смеешь! — рявкнул он, оборачиваясь к своему охраннику. — Ты слышал это оскорбление?

Громила, здоровый мужик, чья шея была шириной с его же голову, спокойно пожал плечами:

— Ваше сиятельство, не волнуйтесь. Я в одиночку размажу обоих, если потребуется. Или… — он повернулся ко мне и Всеволоду, — соглашайтесь на дуэль «два на два».

На этой фразе Всеволод аж замер, приоткрыв рот. Думаю, он рассчитывал на классический один-на-один, причём парень явно был уверен в своих силах против Филиппа. Но против охранника он не тянул. Амбал накачан и, скорее всего, имел неплохую подготовку. Да ещё и «два на два» — значит, с ними обоими придётся сражаться параллельно.

Он растеряно блуждал взглядом по толпе, который остановился на мне. Вот так и знал. Помощи у отцовских охранников просить не будет, а я — это ведь другое дело.

— Плевать, — вздохнул я, сделав шаг вперёд. Веселиться так веселиться. — Правила будут?

— До первой крови. Без смертельных ударов, — тут же сказал Всеволод.

Филипп слушал его со стороны, недовольно кривясь. Но в целом он был доволен такому исходу.

— Приступим, — кивнул он. — Не затягивай там, Борь.

Как только прозвучали эти слова, охранник даже не стал церемониться: развернулся и ринулся на меня, рассчитывая, что так эффективно «вырубит» одного соперника.

Громила налетел, пытаясь моментально опрокинуть меня массой, словно таран. Но я успел отшатнуться, подставить плечо под его рывок и, задействуя инерцию, направил его в сторону. Тот чуть не отлетел в сторону клумбы, но не упал, сохранил равновесие и обернулся, сердито оскалившись. Рассчитывал взять меня на первой же атаке, а тут наткнулся на сопротивление.

— Да ты шустрее, чем я думал, — прорычал он, разминая кулаки.

Я не стал отвечать. Глянул краем глаза на Всеволода: парень кинулся на Филиппа, воспользовавшись моментом, пока тот не предпринял ничего. Жених же повёл себя хитро: вместо того, чтобы честно биться, он стал пятиться, стараться держаться на расстоянии, хотя формально бой уже шёл.

— Иди сюда, подлец! — кричал Всеволод, но Филипп лишь криво усмехался.

Громила попытался напасть со спины на Всеволода. Но я опередил его, сделав два быстрых шага и ударив локтем ему под рёбра. Тот дёрнулся, но оказался крепким — только ухнул от воздуха, вырывающегося из лёгких, и разозлился ещё сильнее.

Пришлось действовать быстрее: когда кулак просвистел в воздухе, я отвёл руку в сторону и резким движением крутанул её вместе с запястьем охранника.

Пару гостей ахнули от такого приёма, но в целом большинство были уже полностью поглощены зрелищем. А вот Филипп, улучив момент, подал кому-то из своих прихлебателей знак.

Один из стоящих у фонтана людей метнул что-то похожее на короткий меч в сторону Солодовникова. Филипп попытался ухватить этот меч в полёте, но Всеволод вовремя заметил, бросился на него, сбил с толку, и меч пролетел мимо, падая рядом со мной и громилой.

Я подоспел, чтобы пнуть его ногой, откидывая подальше. Делать из дуэли кровавую баню мне не хотелось, да и правила «до первой крови» явно не подразумевали холодное оружие.

Громила разозлился не на шутку. Он кинулся на меня в полной ярости, кулаки заметались в сериях ударов. Мне потребовалось включить всё своё боевое мастерство, чтобы парировать. Я чувствовал, что он сильно превосходит меня массой, но моя скорость и опыт всё же решали.

— Тебе бы дух перевести, — с издёвкой бросил я, когда в прыжке ушёл от мощного бокового удара и ритмично «прописал» ему короткие удары в рёбра и печень.

Он скривился, пошатнулся, выругался. Осколки боли мелькнули в его глазах. Крови пока не было, но я понимал, что ему не поздоровилось.

Громила рванул вперёд, но поздно — я воспользовался его опрометчивым броском и провёл плотный боковой удар. Тот угодил точнёхонько в скулу, и здоровяк, пошатнувшись, рухнул на колено. Из разбитой губы у него сочилась кровь. Первая кровь пошла.

Всеволод, наконец, догнал Филиппа, который пытался увернуться. Солодовников, видя, что охранник на меня отвлёкся, хотел было выбежать из круга и прервать дуэль, но публика уже сомкнула ряды, поддавшись азарту.

— Бей его! — прокричал кто-то из гостей, возможно, слегка навеселе.

Всеволод сжал зубы и прыгнул, сбивая Филиппа с ног. Они прокатились по траве. Филипп зашипел:

— Слезь с меня, плебс!

Они запыхтели, барахтаясь, пока наконец Всеволод не всадил ему прямо в челюсть несколько быстрых ударов. Похоже, у парня был какой-никакой боевой опыт, пускай и непрофессиональный.

Вскоре на щеке Филиппа я заметил тонкую полоску крови, проступившую из рассечённой брови. Он взвыл, чувствуя, что формально уже проигрывает. При этом жених выглядел униженным, но абсолютно не готовым сдаваться.

— Всё, — произнёс я. — Дуэль закончена.

Всеволод, тяжело дыша, сгрёб Филиппа за воротник и приподнял, давая понять, что тот в его власти. Тот вырвался и бросил яростный взгляд на нас.

— Вы ещё пожалеете, — прошипел он.

Быстрыми шагами двинулся к ближайшему выходу с лужайки, за ним потащился охранник, шаркая ногами и ругаясь сквозь зубы.

— Как-то уж больно быстро, — усмехнулся я, стряхивая пыль с брюк и оглядываясь на Всеволода.

— Да пусть проваливает, — огрызнулся Всеволод, переводя дыхание. — Посмотрим, вернётся ли он ещё. Трус!

Василиса, прижимая ушибленную руку, подошла к брату, глядя ему в глаза:

— Спасибо… — она сказала это немного смущённо, но явно с искренней благодарностью. — Честно, я не ожидала, что он…

— Да ничего, — махнул Всеволод. — Не позволяй ему так себя вести, ясно? Если вдруг он ещё раз попытается что-то подобное, сразу дай знать.

Я тем временем заметил, как на меня пристально смотрела Лина, стоя чуть поодаль в кругу дам. В её взгляде мелькало то ли одобрение, то ли укор. Когда я подошёл ближе, она с усмешкой произнесла:

— Ты хоть где-нибудь не нарываешься на неприятности, Градов?

— Неприятности — это моё второе имя. Не могу без них жить, — я хмыкнул, замечая, как её губы дрогнули в саркастичной улыбке.

— У тебя талант притягивать подобные ситуации, — сказала она тихо, но в голосе звучала некоторая мягкость. Будто она уже отошла от своего прежнего раздражения. — Всегда там, где гром и молнии.

Я пожал плечами:

— Зато весело.

Пока мы обменивались этими репликами, к нам вдруг подбежал Всеволод, расплываясь в благодарной улыбке:

— Спасибо, мужик, ты здорово выручил. Один я бы не потянул двух сразу…

— Не вопрос, — ответил я, пожимая ему руку.

— Эх, видел бы это отец, — протянул Всеволод.

Тут он словно почувствовал чей-то взгляд у себя за спиной и обернулся. Оказалось, что граф Ракитин уже тут как тут. Рядом стояла мать — графиня.

Они успели услышать шум и не понимали, что происходит. Похоже, успокоительные капли, которые дала графиня, немного смягчили пыл Ракитина-старшего, но ярость в глазах ещё тлела.

— Что. Здесь. Произошло? — спросил граф Ракитин, медленно разделяя слова, будто боялся, что сейчас потеряет самообладание.

Всеволод поморщился, но решился ответить:

— Солодовников оскорбил сестру… Я вызвал его на дуэль. Мы подрались…

— Дуэль⁈ — воскликнула графиня. Зря она и себе успокоительных не накапала. — С Солодовниковым⁈ Они же теперь могут разорвать помолвку!

— Ага. Дожидайтесь! — процедил Всеволод. — Не откажутся они от ваших торговых портов!

Василиса, до этого не подававшая голоса, не выдержала и шагнула вперёд:

— Мама, папа, — тихо сказала она, но голос у неё звучал отчётливо, словно открывшийся источник правды, — я не хочу за него замуж за этого морального урода!

Граф покраснел, словно побитый петух. Я уже приготовился к новому взрыву брани, но вдруг толпа словно раздвинулась сама собой. В воздухе повисла странная тишина. Даже оркестр, который играл на веранде, замолк.

Все разом повернулись к подъездной аллее, где медленно двигался чёрный автомобиль с гербом на дверце. По шёпоту я понял, что это был князь Воронов.

— Это катастрофа! — пролепетал граф Ракитин, не отнимая взгляда от автомобиля.

* * *

Ласка сидела у себя в ломбарде, сосредоточенно переключая каналы на потрёпанном телевизоре, который давно собиралась продать или починить — но руки не доходили.

Дверь тихо скрипнула, заставив её вздрогнуть. В проёме стоял мужчина. Высокий, поджарый, в костюме-тройке, белой рубашке. Его туфли блестели так, что от них отражался свет старой лампочки в углу.

Его взгляд скользнул по прилавкам и витринам, будто он искал что-то конкретное. Ласка почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

За годы работы повидала десятки опасных людей, но в этом было что-то иное, зловещее.

— Добрый день, — сухо произнёс он.

Ласка нацепила на лицо деланную улыбку, хотя внутри всё сжималось. Как обычно, с такими клиентами, она пыталась сохранять показную вежливость.

— Добрый… — выдавила она, ощущая комок в горле. — Чем могу помочь?

Он не ответил сразу. Медленно обвёл помещение стальным взглядом, будто выискивая камеры.

— Я слышал, что вы… — мужчина сделал короткую паузу, — … торгуете всяким добром. Не задаёте лишних вопросов и не ведёте записей. Так ли это?

Ласка постаралась не выдать внутренней дрожи. Ей уже доводилось сталкиваться с подобной фразой. Обычно её клиенты и начинают в таком духе.

— У меня обычный ломбард, — прохрипела она, затем откашлялась, стараясь придать голосу бодрость.

— Обычный… — повторил мужчина.

Он приблизился к стойке. Теперь расстояние между ними стало минимальным, и Ласка почувствовала как от него исходит холод. Он чуть наклонил голову:

— Отлично. У вас недавно покупали монструозное жало, — уверенно сказал он. — Кто вам его сдал?

— Жало? — переспросила она, старательно всем видом показывая удивление. — Да не припомню, чтоб кто-то приносил такое. Может, вы что-то путаете?

Он склонил голову набок, прищурился:

— Я. Никогда. Ничего. Не путаю.

Ласка выпрямила спину, скрестив руки на груди:

— Кто вы такой?

— Полковник Станислав Юстинович Ладыжин, — мужчина сказал таким тоном, как будто Ласка должна была сразу всё понять. Но она о таком человеке не слышала.

— Слушайте, я, конечно, всё понимаю, но ко мне много чего приносят, — сказала она. — Может, кто-то и приносил что-то похожее на жало, от какого-нибудь монстра. Или из кости сделанное. Я не веду записей.

Она вдруг почувствовала, что прямо на неё смотрят глаза этого странного типа, словно пронзают до самой души. Он усмехнулся краем рта, но улыбка была такой же холодной, как и весь его облик.

— Когда люди врут мне, бывает… очень неприятно, — ответил он, не спуская с неё взгляда.

Он коснулся внутреннего кармана плаща, и вытащил на свет небольшой цилиндрический предмет с насечками, которые слабо сияли синим светом.

Ласка видела, как на его скуле вздрагивает мышца, словно сдерживает гнев.

— Допустим, — медленно проговорила она. — Послушайте, если вы из Имперских, то вам лучше поговорить с людьми князя, они…

— С князем я ещё поговорю, — оборвал её мужчина.

Ласка сузила глаза. Сердце бешено колотилось.

— Вам лучше уйти отсюда, — сказала она.

Мужчина ничего не ответил, лишь хищно усмехнулся. В его глазах сверкнул недобрый огонёк. Ласка уже поняла, что он так просто не уйдёт.

— Знаешь, — выдохнул он, сжимая артефакт, который начинал светиться всё ярче. — Я хотел сделать всё по-хорошему. Но, видимо, придётся как обычно.

Глава 14

Дверь машины открылась, и в сопровождении охраны из нескольких человек появился сам князь Воронов: высокий, статный мужчина лет пятидесяти, а может, чуть больше. Волосы аккуратно зачёсаны назад, на нём тёмный классический костюм без лишних деталей.

— О, господи… — прошептала графиня Ракитина, стоявшая рядом с мужем. — Как же не вовремя.

— Так, — пробормотал граф, выдыхая. — Надо всё… замять.

Он метнул взгляд в сторону дочери Василисы, которая в этот момент понуро стояла в стороне, прижимая ушибленную руку. Девушка явно была на грани истерики: после того как жених сбежал, её собственный статус висел в воздухе. Графиня, видимо, уловила посыл, быстро обняла дочь за плечи и начала её чуть ли не силком уводить.

— Пойдём, пойдём, милая, — приговаривала она, стараясь, чтобы Василиса не расплакалась на глазах князя, — мне кажется, тебе надо привести себя в порядок.

Девушка подчинилась, с видимым нежеланием, шмыгая носом. Но когда они проходили мимо меня, я отметил, что у Василисы в глазах читался протест. Однако графиня была довольно настойчива и буквально силой увела дочь в дом.

— Всеволод! — тем временем прошипел граф Ракитин, бросаясь к сыну, который стоял в измятом пиджаке, ссадинах и пятнах грязи на брюках после недавней драки. — Чтобы ноги твоей здесь не было! Живо в дом, переоденься! И вообще, лучше сиди там тихо, пока князь не уедет!

— А вот и нет, — буркнул Всеволод, вырываясь из хватки отца. — Захочу — уйду. Захочу — останусь. Я не буду прятаться.

— Сказал, уйди с глаз моих!.. — граф яростно зашипел.

Всеволод, вместо того чтобы подчиниться, скрестил руки на груди, высокомерно вздёрнул подбородок и остался стоять. Я не вмешивался, чувствовал, что тут дело семейное. А князь уже медленно направлялся в нашу сторону.

Я с интересом рассматривал его. Мужчина уверенный, в движениях чувствовалась аристократическая выправка, но не показная, а лёгкая и естественная. Он осматривал лужайку, гостей, был вежливо любопытен, хоть уже давно знал всё обо всех.

Я почувствовал, как Лина приблизилась ко мне сзади. Она, кажется, насторожилась, глядя на приближающегося князя.

— Сейчас что-то будет, — тихо сказала Лина, чтобы никто вокруг не услышал.

— Да он вроде не производит плохого впечатления, — я скользнул взглядом по князю, пытаясь понять, что это за человек. Ничего сверхъестественного я не почувствовал. Только ощущение власти от него всё равно исходило. — Мне он не кажется злодеем. Скорее… не любит, когда его планы рушат.

— Да, именно так, — кивнула Лина. — Крепкий хозяйственник. Держит Петрозаводск в относительном порядке.

Тем временем князь приблизился к графу Ракитину, который почтительно поклонился. Охранники князя встали чуть в стороне, держа ситуацию под контролем.

— Ваше сиятельство, — натянуто улыбнулся граф, зачем-то поклонившись ещё раз. — Какая честь видеть вас на нашем скромном приёме. Мы вас ждали… немного позже…

Князь отмахнулся с дружелюбной улыбкой:

— О, я буквально на пять минут, — проговорил он негромко. — Зашёл поздравить семью Ракитиных с таким прекрасным событием. А где виновники торжества? — тут он огляделся, ища их, но не обнаружил ни невесты, ни её жениха. — А что это у вас тут случилось? Как-то все приуныли. — И взгляд его остановился на Всеволоде, который стоял взмокший, в грязных брюках и ссадинах. — Что-то не так?

Граф быстро закашлялся, пытаясь набрать воздуха:

— Произошло… э-э… небольшое недоразумение, ваше сиятельство. Молодые люди разошлись во мнениях о… о жизненных ценностях. Обычный спор, не более.

Я скосил глаза на Всеволода: парень скривил губы в усмешке. Похоже, он не собирался спускать дело на тормозах, как это хотел его отец. Он шагнул вперёд, к князю, слегка поклонился вежливо, но без лишнего почтения, и произнёс громким, чётким голосом:

— Никаких недоразумений. Солодовников оскорбил мою сестру, и мне пришлось вызвать его на дуэль, из которой вышел победителем. Не переживайте, ваше сиятельство. Мы уладили все разногласия, — он пожал плечами, словно речь шла о невинной шалости.

Я заметил, как брови князя взлетели вверх, будто он не ожидал такой прямоты от Всеволода. Ладонь графа нервно дёрнулась, словно он хотел вновь схватить сына и оттащить куда подальше. Но было поздно — слова уже прозвучали. Вокруг прошелестел шёпот любопытных гостей.

— Ты… выиграл дуэль с сыном Солодовниковых? — переспросил князь, щуря глаза и обводя взглядом Всеволода с головы до ног.

— Не совсем, — насмешливо отозвался Всеволод. — Тот выставил вместо себя охранника, но мы и его уработали, — он махнул рукой в мою сторону.

— «Мы»? — уточнил князь, мельком глянув на меня. — Толпой на графа Солодовникова?

— Двое на двое, — сказал Всеволод, посмотрев на меня. — Всё по-честному.

Князь ещё раз посмотрел на меня. Я почувствовал, как на мне фокусируется его внимание. Оценивающий взгляд, будто пытался что-то определить. На миг наши взгляды пересеклись. Я ощутил в глубине его глаз нечто неуловимое: смесь раздражения и заинтересованности. Но князь быстро повернулся, и его лицо исказила гримаса злости:

— Вы хоть представляете, какие последствия может повлечь срыв союза Солодовниковых и Ракитиных? — рявкнул князь. — Я договаривался с отцом Филиппа три месяца о расширении портовой зоны… — Он резко взмахнул рукой, будто стараясь отмахнуться от всей этой «дуэли». — А вы всё рушите и злите столичных друзей. Вы хоть понимаете, что это значит для города?

Граф Ракитин, услышав это, побледнел. Он машинально развёл руками, бросая молящие взгляды то на князя, то на сына, словно метался между двух огней:

— Ваше сиятельство, поверьте, я сделаю всё, чтобы вернуть расположение Солодовниковых. Может, это просто минутная вспышка…

— Минутная вспышка? — князь перекинул взгляд на Всеволода, который стоял, скрестив руки. — Сынок твой явно не считает это пустяком.

— Может, это и к лучшему, — наконец выдавил Всеволод, не сдерживая нервный смешок. — Хотите вы того или нет, но Филипп — человек безнравственный. И Василиса не желает за него замуж. Разве вы, князь, не должны прислушаться к мнению самой невесты?

Князь нахмурился. Мне показалось, что Всеволод играет с огнём, но парень был из тех, кого не остановит чужое мнение. Наблюдая за этим, я краем глаза увидел, как Лина, стоящая в нескольких шагах от меня, пытается не выдавать улыбку. Она явно находила все эти аристократические разборки забавными.

— Веселишься? — негромко спросил я.

Она хмыкнула в ответ:

— Это самый весёлый приём, который я видела. Большинство светских балов страшно скучные, хоть в петлю лезь. Ну, за исключением одного, когда барон Шмырин напился, разделся догола и гонялся за дамами, пока его не скрутила охрана. — Лина при этих словах перевела лукавый взгляд на меня. — Тебе бы, кстати, понравилось.

Я криво усмехнулся:

— Часто ты бываешь на таких балах? Я думал, магам сейчас не дают дышать свободно, не то что на роскошных вечеринках танцевать.

— Это было давным-давно. До разрушения обелисков, — пояснила она. — Тогда я была полноправной участницей всех тусовок. Хорошие были времена…

— Хм, — покачал я головой. — Кстати, в центре города я видел нечто вроде обелиска. Или мне показалось?

— Это не обелиск, а ретранслятор, — уточнила Лина, словно учительница, объясняющая ребёнку базовые вещи. — Обелиски ставили только в крупных городах… А ретрансляторы были разбросаны повсеместно, чтобы у магов был доступ к каналу.

— Ясно, — я задумчиво кивнул. — Примерно так я и думал.

Между тем князь продолжал громко выговаривать графу Ракитину, тот бледнел всё сильнее и приговаривал что-то вроде «Конечно, ваше сиятельство… мы всё уладим…».

Но вдруг рядом с ними возник титулярный советник Давид Антонович Немирович — тот самый, с которым Лина играла в «женатую пару». Чиновник вклинился в разговор мягким, но уверенным голосом:

— Ваше сиятельство, позвольте внести ясность. Я вник в случившееся, и, на мой взгляд, здесь не всё так критично, как может показаться. Ведь молодой человек, — он кивнул на Всеволода, — защищал честь своей сестры. Это вполне похвальный поступок, что бы ни говорили об обычаях нашего общества. Думаю, всё можно уладить, если подойти к вопросу с позиции дипломатии.

Я, взглянув на Лину, отозвался чуть насмешливо:

— Смотри, твой «супруг» — настоящий дипломат.

— Он хороший, — ответила Лина, глядя на Давида с некоторым теплом. — Очень добрый и умный. И…

Она вдруг прикусила губу, будто поняла, что сказала лишнего. А во мне всколыхнулось странное чувство, отдалённо напоминающее ревность, хотя я никогда бы не признался ни ей, ни себе, что могу такое испытывать. Отвёл взгляд, принуждая себя к холодной усмешке:

— Понятно. Хорошие люди занимают хорошие места в Имперской иерархии.

Лина косо взглянула на меня:

— Он много сил тратит, чтобы скрывать свою магическую природу. Нельзя его за это осуждать.

— Кто ж осуждает? — пожал я плечами. — Просто констатирую факт.

Тем временем князь, выслушав речь Давида Антоновича, перестал орать, но выглядел раздражённым. Он устало потёр лоб:

— Да, возможно, вы правы. Я… я уже успел перенервничать из-за проблем с Солодовниковыми. — Он тяжело выдохнул. — Принесите мне водки. Выпью рюмку, прежде чем решать, что делать дальше.

— Конечно, ваше сиятельство, — тут же прогнулся Ракитин. — У нас много чего есть в баре. Я прикажу подать. Возможно, вы задержитесь на некоторое время? Это было бы… почётно для нас.

Он добавил последнюю фразу торопливо, рассчитывая как можно сильнее замаслить князя. Тот медленно кивнул:

— Естественно останусь. Нужно же хоть кому-то вразумить твою дочь! Хочу лично узнать, что думает девушка. Если получится, я попрошу Солодовниковых быть снисходительнее к молодым людям.

— Спасибо, ваше сиятельство, — выдохнул граф, опуская голову в поклоне.

Всеволод, стоявший чуть в стороне, саркастично скривился, но ничего не сказал. Похоже, ему не нравилось, что теперь князь лезет со своим уставом.

Пока всё это происходило, к нам подошёл Давид Антонович, сияя лёгкой улыбкой. Он выглядел довольным собой: видимо, чувствовал, что ему удалось смягчить гнев князя.

Я заметил, что при его приближении у Лины сердце билось вполне ровно.

— Ох уж эти дворцовые интриги, — сказал он, обращаясь ко мне. Мог себе позволить, ведь формально мы уже были представлены. — Тогда нам не дали толком побеседовать.

— Всё слишком закрутилось, — я кивнул. — Вы — титулярный советник.

— Всё верно, — он протянул руку, и я пожал её. У него была мягкая ладонь, но рукопожатие твёрдое. — Часто бываю в Петрозаводске с командировкой. Бюрократия сама собой не займётся. Многим кажется это скучным, но она крайне важна для процветания города.

— Я слышал, — сказал я с напускной небрежностью.

— А вы? Я так понимаю — друг Евангелины? — с интересом спросил он.

— Да, недавно познакомились в селе неподалёку, — усмехнулся я. — Сама себе удивляюсь, что парень из деревни так быстро попал на приём к аристократам.

Давид улыбнулся, но в его взгляде промелькнуло недоумение, будто он не до конца верит, что я обычный «парень из деревни». Лина же, стоявшая рядом, смотрела на меня с таким видом, словно хотела спросить, какого чёрта я тут выпендриваюсь.

— Ну что ж, из деревни или нет, — ответил Немирович, — главное, что вы помогли Всеволоду. Сегодня вы спасли честь его сестры, а возможно, и всех Ракитиных. Ваша храбрость сыграла немалую роль.

— Бывало и не такое, — отмахнулся я, одновременно замечая, что у Давида какое-то слишком спокойное отношение к теме магии. Я решил проверить почву. — Вы ведь здесь не только бюрократией занимаетесь, верно? В городе полно Имперцев, которые выискивают магов.

Я произнёс это последние слова почти в шутку, внимательно ловя его реакцию. Но Давид принялся чинно поправлять манжеты, оставаясь собранным:

— Нет, в мои обязанности не входит охота на людей с магическими способностями. Если вы об этом, конечно, — сказал он с лёгкой улыбкой. — В городе много проблем, помимо магов, — его глаза даже не дрогнули. — Я больше работаю над вопросами инфраструктуры. И нам мой взгляд — благоустройство города куда важнее, чем охота на ведьм.

Дипломатичность он проявлял завидную. Лина стрельнула в мою сторону гневным взглядом — видимо, посчитав, что я неуместно иронизирую по поводу того, что Давид — маг. Я лишь дёрнул плечом, мол, «что я такого сказал?»

Вскоре кто-то подозвал Давида, видимо, один из чиновников из его делегации, и советник, слегка поклонившись, отошёл. Лина тут же, не сдерживаясь, шипела:

— Ты хоть понимаешь, сколько нервов ему стоит скрывать, что он маг? Он не бросает службу, потому что любит своё дело, хочет делать мир лучше, а не прятаться по подвалам. И ты ещё смеешь над ним подшучивать?

— Да не шучу я, — отмахнулся я, криво усмехнувшись. — Просто хотел понять, насколько он умеет хранить тайну, и убедился, что…

— Тьфу ты, — негодующе прошипела она, отворачиваясь. — Надеюсь, он не обратил внимания на твои намёки.

— Ладно, ладно, успокойся.

На этом наш тихий спор оборвался, потому что вдруг по выездной аллее раздался рокочущий звук тяжёлых моторов. Мы оба повернули головы и увидели, как пять военных внедорожников Имперской службы въехали на территорию особняка, чуть не сшибая цветочные клумбы у края лужайки.

Охранник у ворот растерянно замахал руками — видно было, что он вовсе не ожидал, а может, и не смел препятствовать.

— Ого, — медленно произнесла Лина. — Похоже, я ошибалась, когда говорила, что вечер не может стать ещё веселее.

— М-да, — я сжал губы. — Интересно, что им понадобилось? Или кто-то настучал, что мы тут празднуем магическую вакханалию?

Едва машины притормозили, из них выскочили вооружённые люди в форме Имперских войск — с эмблемами орлов на плечах. Парни в броне с автоматами. Двое сзади выгрузили небольшой контейнер. Над крышами машин поднялись штук десять дронов. Маленьких, жужжащих. Они тут же разлетелись над лужайкой, принимаясь вести съёмку.

Все гости замерли в изумлённой тишине, панику ещё никто не поднимал, но напряжение в воздухе стало почти осязаемым. Князь, который в этот момент уже собирался отправляться внутрь дома, резко обернулся, увидел прибывших солдат и даже не знал, что сказать. Граф Ракитин метнулся к ним, размахивая руками:

— Что… что здесь происходит? Это частная собственность! Убирайтесь немедленно!

Один из солдат поднёс мегафон ко рту, и раздался резкий голос:

— Всем оставаться на месте! Повторяю, всем оставаться на месте! Сотрудники Имперской службы проводят плановую проверку. Никому не покидать периметр, пока не будет дано разрешение. Приказываем также всем, кто находится в здании, выйти наружу.

Тут он сделал короткую паузу, а я почувствовал, как Лина рядом со мной напряглась всем телом. Похоже, у неё был серьёзный повод для тревоги.

— Если среди вас нет магов, то вам не о чем беспокоиться, — продолжил солдат. — Это всего лишь проверка. Сотрудничество обеспечит вам скорость и безопасность процедуры. Повторяю: не двигаться за пределы периметра!

В толпе пронёсся гул возмущения. Гурьбой Имперцы двинулись вперёд. Князь выступил к ним навстречу, лицо его было угрюмым:

— На каком основании? Вы понимаете, что здесь находится практически вся знать города!

— Ваше сиятельство, мы действуем на основании приказа, — сообщил офицер, шедший впереди всех. — Поступил анонимный донос о лицах, которые могут заниматься колдовскими практиками. Мы обязаны проверить. Документы я предоставлю по первому требованию. Вам тоже придётся её пройти, как и всем остальным. Знаю, что уже не раз проверяли вас, но сейчас положение изменилось. Прошу быть максимально спокойными и отнестись с пониманием.

— Наглость! — выдавил граф Ракитин, чуть ли не прикусывая язык. — Это мой дом! И вы не имеете права…

— Потише, папаша, — буркнул один из солдат. — Мы можем и положить тут всех, если нужда будет.

— Смирнов прав, — поморщился офицер, глядя князю в глаза. — Не доводите до этого, ладно?

Зазвучали напряжённые крики. Гости переговаривались, не понимая, как реагировать. Я тоже напрягся, пытаясь глазами найти место, где удобно было бы укрыться в случае.

— Ты наряжена, — сказал я, чуть нагнувшись к уху, чтобы нас не слушали. — Оберег на тебе?

— Да, — кивнула она, выдыхая. — Но я слышала у них новые «опознавайки», которые в разы мощнее и обереги уже не спасают. Я ещё не сталкивалась с ними.

— Чёрт, — выругался я сквозь зубы. — А если они тебя засекут, то дальше что?

— Ничего хорошего, — призналась она, кусая губу. — Сначала отправят в изолятор, а потом…

Она не договорила, но и так было всё понятно. Она сильно нервничала.

— Я подумаю, как нам сбежать, — проговорил я.

— Это невозможно, — с горькой усмешкой ответила она. — Глянь на дронов над участком. Они тут же все увидят. И людей много — не пробиться незаметно, если только…

Она запнулась, потому что тут офицер из мегафона повторил: «Всем без исключения построиться на лужайке в одну шеренгу. Сейчас мы будем проводить поочерёдный тест. Без паники. Если вы обычный человек, вам не о чем волноваться».

Людей постепенно сгрудили посреди лужайки, как баранов. Имперские солдаты подходили по одному, сканировали «опознавайкой», потом отводили в сторону. Я мельком видел, как один дрон висел прямо над нами, направляя объектив вниз.

— Вот он! Пакуй его! — выкрикнул солдат.

В тот же момент, трое бойцов накинулись на невзрачного старичка лет шестидесяти. Повалили его на траву. Тот рычал и сопротивлялся. Прямо на глазах его лицо из добродушного, превратилось в искажённое злобой.

— Барон Жилин! Как же так? — выкрикнул из толпы женский голос.

— Спокойно! Никому не двигаться! — громогласно заявил офицер. — Сейчас закончим с ним и продолжим проверку.

— Лина, — прошептал я, видя, что началась небольшая суматоха, а до нас скоро дойдёт очередь. — Надо срочно что-то делать. Это наш шанс…

— Да как? — пробормотала она, глядя на насупленных солдат с автоматами. — Тут целый взвод. Это же безумие.

Внезапно барон Жилин вывернулся, как раз в тот момент, когда на него пытались надеть наручники. Раздался взрыв, и трое бойцов разлетелись в разные стороны. Остальные тут же наставили на барона автоматы. Барон лишь улыбнулся на это.

Вдалеке послышались жуткие скрежещущие звуки и визг, будто сотня кошек разом завыла на луну. Я сначала подумал, что это сигнализация на машине, но шум нарастал. Никто его не слышал, кроме меня, пока из-за забора, не начали прыгать… мелкие, но весьма мерзкие на вид твари.

— Хапуны⁈ — воскликнул кто-то из гостей. — Это же Хапуны!

— Назад! Всем спрятаться! — тут же заорал офицер из Имперцев, когда штук двадцать Висл приблизились к лужайке, а за ними подтянулись и остальные — их было больше нескольких сотен.

Толпа взревела. Началась паника. Гости рванули кто куда, крича от ужаса. Имперцы вскинули автоматы и открыли прицельный огонь по стае Висл, которая неслась на них стараясь сдержать натиск. Вислы шипели, прыгали, с явным намерением кусать и рвать всех, кто попадётся.

Я щёлкнул костяшками пальцев: ну что ж, вот и отвлекающий манёвр. Честно говоря, это была самая дикая «подмога», о которой можно было просить.

В следующий миг я увидел, что пара Висл, прошмыгнув сквозь толпу уже подбегали к князю, который стоял ближе всех к Имперцам, растерянно отшатываясь. Его охранники тоже не успели среагировать: вся ситуация разворачивалась слишком стремительно. Я ринулся вперёд, не задумываясь.

Подскочив к князю, охранника, которого только что повалили, я встал между ним и нападавшими. Тварь набросилась на меня. Она была проворнее, увернулась и потянулась своими крючковатыми лапами, но я успел ударить Вислу плашмя ладонью прямо по позвоночнику. Почувствовал, как костяной гребень треснул, и существо с визгом упало на бок.

Оно лишь на миг вышло из строя. Пришлось мгновенно пнуть Вислу в голову, пробивая твёрдый череп и заставляя её обмякнуть. Тварь дёрнулась раз и затихла

Вторая тут же метнулась слева, издавая отвратный хрип. Я отскочил, пропуская её рывок, и рубанул ребром ладони по шее.

— Чёрт, — только и успел выдохнуть князь, глядя, как эти твари валятся под моими ударами. — Какого… их тут откуда столько⁈

— У меня тот же вопрос, — огрызнулся я, отмахиваясь от третьей твари, которая внезапно прыгнула на меня. Вывернул ей переднюю лапу, сломав сустав, добил ударом в морду.

Князь побледнел. К нему подскочил ещё охранник с пистолетом и, отстреливаясь, начал уводить его в дом.

Всё происходило настолько быстро и хаотично, что я мог лишь краем глаза замечать, как Имперцы наступают плотной группой к своим внедорожникам, кто-то кричит «Держать! Держать!», очереди пролетали над лужайкой плотным потоком.

— Всем укрыться в здании! — заорал офицер. Но команда была лишней, большинство и так бросились туда ещё когда всё это началось.

Имперцы справлялись, людям ничего не угрожало. Я бросился к Лине, отразив по пути атаку ещё одной твари.

— Нужно валить! — процедил я, схватив её за локоть. — Их здесь слишком много.

— Куда? — выкрикнула она, отшатываясь от оскаленной морды монстра, который промчался рядом. — Эти дроны везде летают…

— В шатёр! Где был фуршет, — скомандовал я.

Она кивнула, и мы рванули через лужайку, лавируя между разбросанными стульями, разбитой посудой и телами поверженных Висл.

Боковым зрением я видел, как Всеволод с кем-то из охранников Ракитиных лупит наседающих тварей около фонтана, а имперцы, не теряя времени, лупят по Вислам из всех стволов, периодически врезаясь пулями и в фонтан, и в стены домика для охраны. Каменная крошка летела во все стороны.

Пробившись к шатру, мы ввалились внутрь. Там было тихо — видимо, большинство официантов и гостей уже сбежали в дом. Только столы, уставленные едой, да перевёрнутые графины с напитками валялись как после урагана. Я с ходу схватил бутерброд с семгой, не удержавшись. Поесть-то я толком не успел, а силы сейчас пригодятся.

— Сейчас не время! — возмутилась Лина, но я, жуя, приподнял ладонь, мол, всё нормально. Над шатром жужжал дрон — его тень проступала на ткани.

— Тише, — сказал я, жуя бутер, — дрон над нами.

— И что будем делать?

Я прикинул пару вариантов. Использовать руны, чтобы сбить дрон, слишком шумно и ярко — это моментально привлечёт внимание. Плюс они наверняка ведут запись. Но другого выхода нет.

Я скрестил пальцы в руну «Орн» и внимательно наблюдал за тенью над шатром. Когда дрон отвернул свой объектив, я тихо шепнул:

— Валим!

Мы выскользнули из шатра в густые заросли кустов, под прикрытием руны. Пришлось задействовать её процентов на десять, чтобы не привлекать внимания. Белый свет создал возле нас непроглядный щит в полный рост.

Немного подальше я заприметил боковую калитку, ведущую на улицу. Вся основная суета оставалась на лужайке. Я слышал выстрелы, свист пуль, визг Висл, крики людей.

Я нырнул первым, Лина следом. Мы оказались на боковой улочке, почти пустой. Лишь редкие фонари горели, освещая разбитые тротуары.

— Ну, — тихо сказал я, отдуваясь, — мы выбрались.

Лина опёрлась на стену, пытаясь отдышаться, и, кажется, едва сдерживала нервный смех.

— Нужно идти, — сухо сказал я, беря её за руку и таща за собой. Мы стремительно стали удаляться от поместья Ракитиных.

— Даже не верится, что мне помогли эти мелкие твари, — бормотала Лина. — Впервые в жизни появление монстров оказалось вовремя.

— Радоваться тут особо нечему, — задумчиво сказал я. — Посмотри, сколько их было. Столько Висл так далеко от города — это нонсенс.

— Ты думаешь, это не случайность?

— Уверен, — я качнул головой. — Кто-то призвал их специально.

Глава 15

— Слушай, — произнесла она. — Думаешь, это Барон Жилин призвал Хапунов?

— Висл, — поправил я, оглядывая пустынную улицу, чтобы убедиться, что за нами никто не идёт. — Вряд ли это он. Не видел, чтобы он разрывал Предел. Это не сделать по щелчку пальцев. Он успел шарахнуть каким-то заклятьем, которое отбросило солдат, но не более.

Лина кивнула, издав скептическое фырканье.

— Дожили, магичка спрашивает у мракоборца про магию, — она скрестила руки на груди, стараясь согреться. — Никому не говори об этом.

— У тебя шок, — пожал плечом я. — Это нормально.

— Так кто это тогда сделал?

— Хороший вопрос, — отозвался я. — Ты и твой «муженёк» были не единственными магами на этом празднике жизни. Помимо барона наверняка ещё кто-то. И он обладает немалой силой.

Мы шли по безлюдной улице Петрозаводска, стараясь не привлекать к себе внимания. Тихий ветерок продувал пиджак, который я даже не застегнул, а Лина вообще выглядела так, будто только что побывала в эпицентре шторма: её красивое платье было запылено и кое-где порвано, волосы взлохмачены, но она не роптала.

— Чёрт, — сквозь зубы проговорила Лина. — Как же неудобно. Каблуки эти проклятые, ямы в асфальте. Князь о дорогах совсем не заботится

Мы свернули за угол очередного дома. Тут, конечно, не было каких-то гигантских выбоин, но для каблуков и этого хватало. Я посматривал на Лину и видел, как она пытается идти, стараясь сохранять остатки грации, но в итоге всё равно спотыкается чуть ли не на каждом втором шаге.

— Шляпку потеряла, — не удержался я от подначки, когда при свете фонаря обратил внимание, что теперь её причёску уже ничего не прикрывает.

— Да и хрен с ней, — отмахнулась она раздражённо. — Искать её на лужайке, среди монстров и Имперцев желания никакого нет. Или ты хочешь сходить?

— Нет уж, я пас, — я коротко усмехнулся, на секунду представив, как я иду разыскивать женскую шляпку среди клубящегося ада, который развернулся у особняка Ракитиных.

Лина тихо вздохнула и чуть сбавила шаг, будто признавая собственную усталость.

Мы помолчали, каждый в своих мыслях. Я лично не исключал, что кто-то из гостей мог иметь магические способности — в аристократических кругах встречаются разные типы, зачастую скрывающие свою суть. А Вислы… такое не провернёшь без помощи серьёзных знаний. И от всего происходящего у меня было мерзкое чувство, будто мы вскрыли лишь верхушку айсберга.

— А как насчёт Имперцев? — нахмурилась Лина. — Они говорили про анонимный донос. Похоже кто-то их натравил на Ракитиных.

— Сто процентов, — хмыкнул я. — Это наверняка выходка Солодовникова. Всеволод же говорил, что этот хмырь на короткой ноге с высокими чинами в столице. Вероятно, знал, к кому настучать.

— Хитрый подонок, — процедила Лина. — Даже не верится, что князь готов продвигать его женитьбу на Василисе, зная его методы.

— У князя свои интересы, — пожал я плечами. — Честно говоря, мне жаль девчонку.

Она тихо кивнула, и мы вновь перешли на молчаливый шаг. Вечер окутывал улицы, изредка проезжали редкие авто. Ничто не напоминало о недавнем хаосе, но я чувствовал, что напряжение ещё долго не отпустит нас.

Вскоре мы добрались до перекрёстка с фонарём, который тревожно мигал, давая едва ли пятую часть своего нормального света. Я на миг остановился, вглядываясь в тени за припаркованными машинами, потом жестом показал Лине, что путь свободен.

— Слушай, — негромко сказал я, не оборачиваясь, — если Вислы вдруг появляются в таком количестве и чётко в нужный момент, кто-то ими управляет. В городе завёлся маг, который умеет разрывать Предел. И он продолжает это делать. Устраивает хаос.

— И непонятно, что он пытается этим добиться, — подхватила Лина. — Может, терроризирует богатых? Или… я не знаю, может, это человек из Третьего Круга, который хочет посеять панику среди людей и склонить их к революции против Империи?

— Что угодно, — согласился я. — Факт остаётся фактом: он опасен. И, возможно, не совсем вменяем. Корвин говорил мне, что есть лишь подозрение того, что Предел разрывают маги. Я склонен думать, что это всё правда. Только вот непонятно какие цели они преследуют.

У меня внутри всё холодело при мысли о том, что неизвестный, обладающий такой силой, бродит где-то рядом. За время своих похождений в другом мире я не раз сталкивался с магами, которые понимали, что могут повелевать жизнью и смертью. Их власть порождала в них чудовищную гордыню и безумие. А разорвать Предел мог только очень сильный маг.

— Нам нужно вычислить, кто он, — сказал я вслух. — Этот гад не лучше тех монстров, что он призывает. Пока здесь орудует психопат, который натравляет монстров на людей, я отсюда не уеду.

— И как ты собираешься это сделать? — Лина остановилась, посмотрела на меня с явным беспокойством и интересом.

— Для начала — исследовать разрывы предела. Выяснить, где они возникают и как часто. Возможно, найду следы, энергетические наводки.

— Хорошая идея, — согласилась она, пожимая плечами. — Неплохо бы вернуться в особняк Ракитиных и проверить?

— Исключено, — я качнул головой. — Там сейчас Имперцы всё шерстят. Лучше дождаться, когда всё чуть стихнет, и они уедут.

— Да я же не говорю этого делать, — усмехнулась магичка. — Всего лишь сказала, что неплохо бы это сделать.

Лина молча сжала губы, о чем-то напряжённо думаю. Наконец, сказала:

— Что ж, раз так, я буду с тобой.

Я сощурился:

— Неужто у тебя ещё остался энтузиазм на ночь глядя бегать по подвалам и лазить по чердакам?

Она только вскинула подбородок:

— Призывать монстров в таких количествах могут лишь маги выше уровня патриарха. А этих я ненавижу даже больше, чем Империю. Они подставили всех нас, магов, выставили чудовищами, из-за них столько смертей, и теперь лично мне приходится скрываться.

Я почувствовал, что она недоговаривает, утаивает часть своей истории, но не стал лезть в душу. Каждому свой срок для откровений.

— Понял, — отозвался я. — Ты ненавидишь Третий Круг, а я монстров. Так что, выходит, наши интересы совпадают. Кто знает, может через какое-то время мы начнём ненавидеть и тех, и тех.

Она грустно усмехнулась:

— Вполне возможно.

Мы пересекли ещё одну глухую улочку, миновали пару закрытых магазинчиков. Сверху, где-то за окнами второго этажа, слышался плач ребёнка, но в целом город спал. Я поймал машину в паре кварталов оттуда, на более оживлённой дороге. По счастью, таксист согласился нас подобрать, хотя косился на Лину — наверное, подумал, что мы из какого-то ночного клуба сбежали.

Лина чуть приподняла бровь, когда я назвал адрес:

— Ломбард?

— Да, — ответил я, захлопывая за ней дверцу такси. — Мне нужно кое-что забрать.

Князь Воронов сидел в своём обширном кабинете при тусклом свете настольной лампы. В воздухе витал запах коньяка и дорогой сигары, которую он сжал в тонких губах.

День выдался адским: помолвка дочери Ракитиных сорвалась, дуэль, Вислы, Имперцы — полный бардак. Он устало потёр виски и поднял бокал, чтобы сделать очередной глоток обжигающей жидкости.

«Когда же я высплюсь, — мелькнула у него мысль, — сколько можно разгребать чужие проблемы…»

В тишине послышались тяжёлые шаги в коридоре. Князь вздрогнул. В этот поздний час никто не должен был бродить по его владениям. Дворецкий, по идее, давно уже спал, а охрана находилась снаружи здания.

Внезапно дверь кабинета со скрипом распахнулась без стука, и на пороге возник человек в костюме-тройке, белой рубашке и начищенных туфлях. Князь чуть не поперхнулся коньяком, увидев знакомую фигуру, и поспешно отвёл сигару.

— Ладыжин⁈ — почти выкрикнул он, подавившись дымом.

— Во плоти, — с холодной усмешкой отозвался Станислав Юстинович, переступая порог. Его стальные глаза вспыхнули, выхватывая из полумрака черты измождённого лица князя. — Не ожидал меня увидеть, да?

— Я… я не знал, что вы в городе, — проговорил князь, прикладывая руку к груди, будто у него разом участилось сердцебиение.

— Если бы я предупреждал каждый свой приезд, — лениво протянул Ладыжин, — я бы не узнал столько всего интересного. Да и какая разница, знал ты или нет, — он скользнул взглядом по кабинету, будто высматривал удобное кресло. — Ничего, что я вошёл без стука? Дворецкий твой давно спит, не хотелось его будить. А нам с тобой нужно переговорить.

Князь машинально сглотнул, с трудом подбирая нужные слова:

— Это… это наглость. Я мог спать или… неважно.

Ладыжин лишь пожал плечами. Высокий, с пронизывающим взглядом и манерами человека, которому неведомы понятия «такт» и «осторожность». Он подошёл к книжному шкафу, достал оттуда какой-то том и покрутил в руках, словно проверял, что в нём внутри. Затем шагнул к креслу у противоположной стены кабинета и опустился в него, закинув ногу на ногу и положив книгу рядом с собой на столик.

Князь продолжал нервно сжимать бокал с коньяком, не зная, куда деться. Иметь дело с Ладыжиным было всё равно что иметь дело с голодным тигром, который приучен к людям, но никогда не теряет звериных инстинктов.

— Чувствуйте себя как дома, — пробормотал князь.

Ладыжин повернулся к столу, где стояла пузатая бутылка коньяка. Взял её, покрутил в руках, понюхал. Искажённая гримаса проскользнула по его лицу:

— Никогда не понимал, как можно пить этот яд, — пробормотал он. — Хотя сейчас понимаю, тебе, наверное, ничто другое не поможет.

— Зачем вы здесь, Станислав Юстинович? — наконец отважился спросить князь, решив, что церемониться дальше бесполезно.

Ладыжин поставил бутылку и посмотрел князю в глаза:

— В Бологом были убиты три сильных монстра. Два второго уровня и один третьего. Слышал, наверное?

— Слышал. И только порадовался этому. Бологое уже давно нуждалось в зачистке, — князь попытался сделать вид, что его это сильно волнует.

Ладыжин приподнял бровь:

— А знаешь ли ты, что Император не слишком доволен тем, что ты слишком потакаешь сочувствующим магам? Терпение Его Величества не безгранично.

— Я… я стараюсь сохранять порядок в городе, — дрогнувшим голосом оправдывался князь. — Монстры заполонили улицы, люди боятся выходить из домов. Имперский батальон из ГУКО не справляется… Они их убивают, но потом появляются новые, и всё больше и больше.

— «Сохранить порядок» — передразнил Ладыжин, усмехнувшись. — Ты ходишь по тонкому лезвию. Император может разозлиться, если поймёт, что ты слишком тесно связан с теми, кто мог бы быть неугоден или опасен для Империи.

Князь заморгал, стараясь найти оправдание. Он и сам отлично понимал, что заигрывает с огнём — сотрудничает с разными силами, лишь бы хоть немного сбалансировать ситуацию в Петрозаводске, где уже давно творился хаос. Но что делать? Люди страдали, монстры множились, а центральная власть всё время тянула с подкреплениями.

— Это лишь вопрос времени, когда монстров станет ещё больше, — продолжил Ладыжин, обводя взглядом кабинет. — ГУКО тоже не безразмерно. Это нужно понимать.

— Прекрасно понимаю, — вздохнул князь. — Но ты хоть представляешь, каково мне управлять городом в таких условиях? Нужно пользоваться всеми доступными способами, вот я и…

— Да, да, — перебил его Ладыжин. — Поэтому Империя пока закрывала на многое глаза. Но, как я сказал, это может измениться. Монстры Бологом стали приманкой после их появления. С ними мог справить только маг рангом выше патриарха, и мы рассчитывали выйти на его след.

— А поставить меня в известность? — расстроенно пробормотал князь. — Это всё-таки моя зона ответственности.

— Зная твою лояльность к «особым личностям», ты мог бы в нужный момент «забыть» вовремя сообщить нам о расправе с монстрами, — хладнокровно сказал Ладыжин. — Так что тебя никто не ставил в известность.

Князь заёрзал в кресле, сделал маленький глоток коньяка, но ощутил, что во рту пересохло.

— И всё равно, — выдавил он. — Ваш план не сработал, да? Вы упустили мага.

— Сидеть и следить за монстрами у нас нет людей, — Ладыжин пожал плечами, словно речь шла о погоде. — К тому же у Императора есть я. Ведь ты знаешь, как меня называют, правда?

Князь ничего не ответил, но в голове у него прозвучало: «Гончая Императора». Так за глаза называли Ладыжина все, кто хоть раз сталкивался с его методами.

— Правильно, — бросил Ладыжин, вскользь глянув на князя, словно прочёл его мысли. — Я загоню любого мага! Вопрос лишь времени.

Князь опустил взгляд. «Патриарх» — маг предпоследнего уровня, обладающего колоссальной силой. Выше только архимаг. Очень немногие могут так называть себя. Если один из них объявился в этих краях, то страшно и подумать, что может произойти.

— Итак, — заговорил наконец князь. — Что конкретно ты хочешь от меня сейчас?

Ладыжин скрестил руки, снова взглянув на бутылку коньяка так, словно подумывал её вышвырнуть в окно:

— Маг убивший монстров до сих пор в Петрозаводске.

Мы подъехали к ломбарду чуть позже десяти вечера. Я сунул ему деньги, буркнув «сдачи не надо» и вышел из такси.

Оглядевшись по сторонам, я сразу ощутил что-то неладное. В воздухе висел странный запах озона, но не от магии, а от… чего-то что сразу разобрать не смог.

Я двинулся вперёд, держа ладонь наготове — в любой момент готовый применить руны. Но меня встречала лишь мёртвая тишина. Внутри ломбарда царил полумрак, если не считать единственной лампы, мигающей где-то под потолком.

— Осторожно, — сказал я Лине, жестом указывая ей идти следом.

Внутри царила настоящая разруха: витрины повалены, стекло хрустело под ногами. Почти все вещи, которые Ласка принимала на реализацию, валялись по углам, многие разбиты вдребезги. В воздухе висел удушливый запах — смесь озона, гари и чего-то медицинского, будто разлитых химикатов.

— Ого… — прошептала Лина, — что здесь произошло?

— Всё, что угодно, — выдохнул я, понимая, что в этот ломбард ходят весьма специфичный контингент. — Будь наготове.

Не успел я договорить, как услышал глухое стонущие сопение из-за прилавка. Я резко рванул туда, перепрыгивая через осколки стекла.

— Ласка! — окликнул я негромко, краем глаза замечая, что Лина осталась чуть позади на случай, если где-то притаился враг.

За прилавком, среди обломков, я увидел женскую фигуру. Это действительно была Ласка, едва живая, вся в синяках. Лицо покрыто кровоподтёками, глаза закрыты, губы приоткрыты. Её тело пульсировало от внутренней боли. Я мгновенно опустился на колени рядом с ней.

— Чёрт… — прошипел я. — Лина, иди сюда!

Лина тут же подскочила. Вглядевшись в Ласку, она скривилась:

— Внешних повреждений нет. Гематомы такие, будто органы разбиты изнутри.

— Именно, — кивнул я. «Глазом Миров» я уже просканировал Ласку и увидел, что в теле у неё остатки эфира, несущие следы грубой силы. — Сука! Нужно помочь ей.

Лина мягко убрала обломки стёкол рядом, аккуратно села на пол, приподняв голову Ласки на своё колено. Попыталась сконцентрироваться, сжав ладонь на груди пострадавшей и закрыв глаза:

— Эфир здесь нестабилен, — прошептала она. — Началась в потоке яма. Трудно собрать энергию в одно целое…

— Попытайся, — призвал я, оглядывая помещение. — А я пока посмотрю, нет ли здесь чего-то подходящего. Может исцелялка какая

Но, обшарив полки и ящики, я обнаружил, что все более-менее полезные вещи уничтожены.

— Ничего… — я нахмурился. Тут же в голове всплыла одна вещица. — Будь с ней.

Лина коротко кивнула, продолжая что-то шептать. Я бросился по скрипучей лестнице наверх, где располагался чердак. Моя походная сумка, в которой я хранил весь свой скарб и припасы, лежала в углу. На ней уже образовался слой пыли.

Я быстро проверил её содержимое: всё на месте. Я хватил меч, накинул ремень сумки через плечо, и рванул обратно вниз. Лина уже вялая, у неё капли пота на лбу, а Ласка лежит всё так же, едва дышит.

— Вот, — я опустился на колени, достал из сумки флакон. В очередной раз, добытое у старухи спасало меня. — Зелье регенерации. Должно помочь.

— Наливай, — выдохнула Лина, убирая свои руки и давая место флакону.

Я аккуратно приподнял голову Ласки, влил зелье ей в рот. Она судорожно сглотнула, закашлялась, рвано втянула воздух.

Лина снова сжала руки в магическом жесте, стараясь стабилизировать эфир. Я ощутил, как вокруг нас колыхнулась слабая волна энергии, но она словно растворялась.

Пришлось мне подключиться и действовать руной Мирда. Она была не из лёгких, но способствовала регенерации.

Чёрт, руна шла куда медленнее, чем обычно. Я чувствовал, как эфир рассеивается, не давая образоваться нормальному плотному потоку силы.

Спустя пару томительных минут, совместные усилия дали результат. Ласка слабо пошевелила губами, приоткрыла глаза и мучительно закашлялась. Лина облегчённо выдохнула:

— Ожила.

Я проверил у неё пульс — слабый, но ровный. Ласка попыталась сфокусировать на нас взгляд:

— Даниил… — прохрипела она, раздирая горло кашлем. — Вы?.. Кто…

— Тише, — я аккуратно коснулся пальцем её лба, ощущая горячую кожу. — Лежи спокойно, не рыпайся. Кто с тобой это сделал?

— Имперский… полковник… — прошептала она, стараясь сделать вдох поглубже. — Он искал тебя…

Горло у неё пересохло, она прикусила губу, и слёзы выступили на глазах.

— Сказал… если вернёшься, чтобы я… — она горько выдавила смешок, от которого её тело содрогнулось. — Сообщила ему… Но я отказалась, и он начал…

— Какой полковник⁈ — Лина бросила на меня встревоженный взгляд.

— Если б я знал, — процедил я. — Кто бы он ни был, он сволочь каких поискать.

Я услышал, как снаружи скрипнула гравийная дорога и раздались приглушённые переговоры.

— Тише, — сказал я, и Лина замерла. Ласка и так не могла пошевелиться, лишь приоткрыла рот.

Я активировал «глаз миров», осторожно развернувшись к двери. Сквозь узкие щели в дверном косяке и тонкие стены я увидел несколько человек в камуфляжной форме, держат автоматы наготове. Они явно выслеживали нас.

— Похоже, те, кто тут был, устроили засаду, — пробормотал я. — Если этот полковник охотился на меня, то он мог оставить людей «на всякий случай», чтоб не упустить, когда я появлюсь.

— Хреново, — выдохнула Лина. — Это очень хреново. Сейчас лобовое столкновение…

— Да, — подтвердил я, искоса глянув на меч, что висел на плече. — Ты не в состоянии колдовать, эфир нестабилен.

— Хватит, чтобы сжечь пару человек, — криво усмехнулась она, выпрямляясь. — Но если их много, не хватит.

Ласка застонала, приподнимаясь на локте:

— Нет… валите… меня оставьте…

— Спокойно, — рявкнул я, прерывая её отчаянный шёпот. — Мы тебя не бросим.

Лина коротко кивнула: мы уже были на одной волне. Лишать женщину, которая меня не сдала, хоть какого-то шанса на спасение — это не в моих правилах.

— Надо уходить тихо, — сказал я, сжимая рукоять меча.

Тут внезапно за окнами вспыхнул ослепительный белый свет прожекторов, тотчас заливший всё помещение ломбарда почти дневной яркостью. Я отшатнулся от вспышки, прикрыв глаза рукой. Лина мгновенно отозвалась резким выдохом: она тоже была ослеплена.

В окно, со звоном бьющегося стекла, залетел камень и, приземлившись на пол, гулко ухнул. В этот момент связь с эфиром оборвалась. Я почувствовал, что не смогу воспользоваться ни одной руной.

Глава 16

Лина сдавленно крикнула:

— Глушилка! Они… они заглушили магию!

Слова зазвенели в помещении, словно раскат грома в ушах. Оставалось рассчитывать лишь на грубую силу, да на мой меч. А против двадцати Имперцев — это уже не схватка, а настоящее самоубийство.

На полу лежала Ласка, бледная, чуть живая, но, к счастью, уже немного отошедшая после нашего лечебного ритуала.

— Проклятие! Вообще ничего не чувствую, — процедила она с досадой.

В коридоре послышались тяжёлые шаги и короткая, отрывистая команда:

— Проверить помещение! Живо!

Я быстро перебрал в уме варианты. Пробиваться напролом не вариант. Кто знает, что ещё припасено у них в арсенале. Остаётся только прятаться или бежать. Только куда?

— Я… — Ласка закашлялась, переводя дыхание. Глаза у неё были красные от боли. — В подсобке… там есть подвал. И через него можно выйти на улицу…

— Бегом, — коротко сказал я, подхватив Ласку на руки.

Оставляя за спиной потрескивание стёкол и скрежет ботинок по осколкам, мы двинулись к подсобному помещению. Шум голосов имперцев эхом отражался от стен. Я надеялся, что стеллажи и полки с барахлом хоть прикроют нас от прямого взгляда.

Подсобка оказалась узкой, заставленной вязанками старого тряпья и мешками с какими-то деталями. Ласка, едва держа голову, указала на массивный деревянный шкаф.

— За ним… скрытая дверь.

Я поставил Ласку на пол рядом с Линой и одним движением убрал шкаф в сторону. В стене была неприметная деревянная панель с врезным замком. От моего толчка дверь приоткрылась: в тусклом свете я увидел узкий бетонный тоннель, ведущий куда-то вниз.

— Быстро, — велела я, приглушённым голосом.

Когда Лина завела Ласку в тоннель я, аккуратно приподняв шкаф за боковую стенку, вернул на место. Со стороны вполне могло показаться, что ничего не трогали. По крайней мере, если не приглядываться.

Закрыв дверь, обернулся. В подвале пахло затхлым воздухом. Лина, чуть шатаясь, потянула носом, и в её глазах на миг отразилась тревога:

— Давно здесь никто не ходил. Ну и вонь.

Я пожал плечами:

— Другого пути всё равно нет.

Лина быстро нырнула в тоннель, стараясь не цокать каблуками. Я снова подхватил Ласку на руки, и мы побежали вперёд

Спустившись по небольшой лестнице, мы оказались в узком бетонном коридоре с низким потолком. Лина включила фонарик на телефоне. Так им было куда проще ориентироваться.

— Фух, — выдохнула она, утирая каплю пота со лба. — Как же душно…

— Терпи, — буркнул я, пробираясь вперёд.

По пыльным коридорам мы двинулись вперёд. Я чутко прислушивался, стараясь уловить хоть какое-то эхо шагов. Наконец, впереди замаячила металлическая дверь с облезлой краской.

Я напряг слух и различил глухие голоса. Снаружи стояли солдаты, недалеко от выхода — видимо, кто-то из их отряда успел занять позиции для отхода.

— Там двое, — прошептал я, оборачиваясь к девушкам. — Стойте тут… Чёрт! Там дроны, — мой слух уловил жужжание. Не проскочить. Их много.

— Отвлекающий манёвр? — предложила Лина, намекая на мой финт с дроном в особняке Ракитина.

— На нестабильном эфире? — в укор ей скала я.

Лина прикрыла глаза:

— Ну всё, мы в тупике…

Ласка шумно перевела дыхание, стиснув зубы от боли:

— Не совсем. Из этого коридора есть ещё один ход… в канализацию. Через него мы сможем уйти подальше.

— В канализацию⁈ — воскликнула Лина таким тоном, будто её пригласили нырнуть в выгребную яму. — Ты издеваешься?

— Уверен, она не шутит, — усмехнулся я. — Да и выбора, судя по всему, у нас нет.

Лина зло сжала зубы, но махнула рукой, мол, чёрт с ним. Мы двинулись дальше по коридору, пока не упёрлись в массивную дверь. К ней вели несколько металлических ступенек вниз, покрытых ржавчиной.

— Вот оно, — простонала Ласка. — Осторожно, там вонь адская.

Не обращая на это внимание, я резко распахнул дверь. Пахнуло затхлой водой и канализационными испарениями. Лина выругалась вслух, зажав нос платком.

Когда мы все оказались внизу, Лина осветила путь фонариком телефона. Канализационный тоннель был узкий, стены отделаны старым бетоном, по центру текла мутная вода. Редкие крысы разбегались при виде света, а воздух был настолько тошнотворен, что я пожалел о своём остром обонянии.

— Давно уже никто не ходил, — пробормотала Ласка. — Но путь надёжный.

— Куда теперь? — спросил я, стараясь не вдыхать полной грудью.

— Есть одно место… — пробормотала Ласка. — Там надёжные люди. Я покажу дорогу. Нам туда, — махнула она рукой.

Мы двинулись вперёд. Лина, чуть приподнимая подол платья, вполголоса ругалась:

— Лучше бы я осталась дома… тьфу, какая мерзость…

— Ага, — хмыкнул я, ступая аккуратно по узкому бортику сбоку, пытаясь не угодить глубоко в сточные воды. — Но ты сама вызвалась мне помогать.

— Сожалею уже тысячи раз, — процедила она, но тем не менее шла вперёд.

Так, чертыхаясь и стараясь сдержать рвотные позывы, мы двигались вперёд по тоннелю. Иногда он ветвился, и Ласка, щуря глаза от боли, указывала, куда сворачивать.

Я не переставал прислушиваться, всё ли у нас спокойно сзади. Пару раз мне казалось, что слышны какие-то шорохи или скрипы, но каждый раз убеждался, что это, скорее всего, крысы.

Вскоре до нас донёсся странный звук — приглушённое шипение и быстрый топот лап по сырому бетону. У меня моментально сжалось сердце. Такую поступь я знал.

— Стой, — рявкнул я.

Лина замерла. В следующую секунду из-за поворота тоннеля метнулись полдесятка мохнатых силуэтов с искривлёнными конечностями. Вислы.

— Вот чёрт! — крикнула Лина.

В тесном пространстве тоннеля эти твари могли буквально задавить нас массой. Я поставил Ласку к стене и бросился вперёд.

Первая Висла прыжком кинулась на меня, и я отскочил в сторону, при этом подсёк тварь мечом по хребту. Кость хрустнула, Висла завыла, упала под ноги.

Вторая налетела сбоку, я успел отвести её удар плечом и плашмя ударить рукоятью, чуть сместив. Лина жахнула в неё коротким разрядом молний. Монстр взвизгнул и покатился в воду.

— Осторожнее! — крикнул я, когда четвёртая Висла прыгала на Ласку.

Я в последний момент подпрыгнул и, перекинувшись, опустил меч сверху, раскроив зверю череп. Брызнули капли чёрной липкой крови, смешиваясь с грязной водой в тоннеле.

Последняя Висла остановилась, зло шипя, словно оценивая ситуацию. Я сделал два коротких шага и пробил её прямым выпадом в шею. Тварь захрипела и рухнула.

На несколько мгновений воцарилась тяжёлая тишина.

Мерцающий свет телефона подсвечивал нашу маленькую сцену: несколько мёртвых Висл, пара бившихся в конвульсиях, кровь, которая бурлила в сточной воде.

— Жесть, — прорычала Лина, дрожа от мерзости происходящего. — Какие же они противные!

— Добро пожаловать в мой мир, — ответил я, вытирая кровь с меча.

Мы двинулись вперёд, после короткой передышки.

Прошло минут десять ходьбы по таким же зловонным туннелям. Впереди нас ждали все новые и новые кучки монстров. Они явно откуда-то прибывали. В таких местах они обычно не жили. Использовали, как перевалочный пункт

В самый разгар крайней битвы, у меня завибрировал телефон. Вибрация меня отвлекала, но трубку брать времени не было. Телефон звонил до последнего, потом затих на мгновение и буквально через пару секунд — снова завибрировал. И снова.

Три раза подряд. Наконец, убив последнего монстра, я выудил его из нагрудного кармана. Гаджи-бей. Умеет же в самый неподходящий момент… Чертыхнулся про себя, но ответил:

— Говори быстрей, я немного занят.

Голос с той стороны был раздражён:

— Дорогой, это что за манеры? Почему сбрасываешь мой звонок? С каких пор так неуважительно со мной разговаривают?

Я с усилием выдохнул:

— Гаджи-бей, у меня… по горло проблем.

— Вот как, — проговорил он недовольно. — А я думал, мы договорились сотрудничать. Или ты уже передумал?

Я фыркнул, мрачно оглядывая валяющихся рядом тварей:

— Мы не договаривались, но я как раз занимаюсь этим… Так что сейчас не лучший момент для беседы.

Пару секунд была тишина, а потом Гаджи-бей рассмеялся:

— Хоть кто-то осадит этих гадов! Ладно, цену обговорим потом. Не обижу — обещаю. Но не вздумай пропасть. Я на тебя рассчитываю, дорогой.

— Окей, — бросил я и отключился, не желая слушать длинные напутствия.

Лина, приподняв бровь, провела по щеке тыльной стороной ладони, пытаясь стереть брызги воды или крови:

— Заказ на Хапунов? А я думала ты от чистого сердца…

Я усмехнулся:

— Совмещаю полезное с полезным.

Уже собирался шагнуть дальше, но вдруг, когда я перевёл взгляд на стены тоннеля, взгляд зацепился за нечто странное — едва заметное свечение в одном из ответвлений. Словно прячется в боковом проходе какая-то аномалия.

Я подошёл ближе и посветил телефоном.

В уголке, где стены шли под углом, обнаружился тщательно замаскированный портал. На первый взгляд, это мог быть просто темноватый участок стены, покрытый слизью и плесенью. Но я видел там слабое мерцание эфира и включил «глазом миров».

— Вот оно… — прошептал я, чувствуя, как у меня внутри всё холодеет. — Портал…

— Что⁈ — Лина повернулась ко мне, напряжённо вглядываясь. — Портал… Он же не активен?

— Активен, по размеру как раз для Висл, — я нащупал рукой его контуры. — Хотя и человек пролезет. Вот почему я не мог определить точное место появления монстров в городе. Разрыв может где угодно, а монстры проникают в город через порталы.

— Теперь понятно, почему их никто не может понять как они появляются, — тихо проговорила Лина.

— Именно, — подтвердил я, пытаясь сохранить спокойствие. — Надо разбираться, но не сейчас. Идём дальше.

Ласка благодарно вздохнула, и я в который раз взял её на руки.

Мы продолжили путь по тоннелю ещё минут сорок. Наконец, я заметил слева ржавую лестницу, ведущую к металлической двери. Оттуда падал блёклый свет

— Сюда, — прошептала Ласка.

В этот момент мой телефон завибрировал снова, но теперь пришло сообщение. От Малика.

«Ломбард оцеплен Имперцами. Не суйся туда».

Весьма своевременно. Ну хоть вообще предупредил.

Я первым поднялся по лестнице и постучал в дверь. Тишина.

Ласка у меня на руках, подняла руку и отстучала кодовый сигнал. Три длинных, два коротких. Через какое-то время замки за дверью заскрежетали.

Ладыжин прибыл к ломбарду позже, чем ожидалось, но всё равно достаточно быстро, чтобы его злость и раздражение не успели остыть.

Во дворе ломбарда его уже дожидались солдаты из ГУКО — человек пятнадцать, все при автоматах и в тяжёлой броне.

— Итак, — процедил он, не здороваясь. — Где объект?

— Товарищ полковник, мы всё проверили. Несколько раз прошерстили ломбард, но нигде его нет. Вероятно, сбежал. Сканеры не показывают магии, всё заглушено на максимум.

— Сбежал⁈ — передразнил Ладыжин, с губ у него почти сорвалось шипение. — Ты уверен, что именно об этом хотел доложить мне⁇

Сержант стал бледный, затрясся. Казалось, он не знал, что ответить. Ещё пара военных заметно попятились, опасаясь гнева начальства. Ладыжин молча сделал несколько шагов, рассматривая окрестности. На асфальте валялись осколки стекла, в окна ломбарда светил яркий свет от прожектора, под прицелом которого они проводили осмотр.

— Нельзя доверить ни шиша, — процедил полковник. — Вечно вы всё обделаете. Сколько раз мне говорили не связываться с ГУКО. Как вы вообще магов ловите? Они же вас уделывают в два счёта. Приказ был — перекрыть все выходы! Что было непонятного?

— Мы п-перекрыли, — заикался сержант. — Из здания никто не в-выходил.

Он не успел договорить. Ладыжин отпустил на него взгляд, полный ледяной ярости, и в следующую секунду с проворством зверя метнулся вперёд, хватая солдата за ворот. Тот даже пикнуть не успел, как получил скользящий удар в живот, от чего согнулся пополам.

— Так значит он до сих пор в здании! — на всю улицу заорал Ладыжин, наклонившись к его лицу. — Никчёмные ублюдки!

— Нет там никого, — прокряхтел сержант.

— Сука! — выругался Ладыжин и с апперкота вырубил сержанта одним ударом.

Один солдат попытался было что-то сказать, но Ладыжин, заметив это, с разворота впечатал ему кулак в челюсть. Тот отлетел в сторону, выронив автомат.

Третий отпрянул, но полковник уже выхватил из внутреннего кармана небольшой тонкий жезл, усыпанный рунами, и навёл на него. Вспышка — и солдат покачнулся, хватаясь за грудь, будто скрученный невидимой силой, затем сдавленно рухнул на колени.

Остальные не смели вмешаться, пребывая в шоке от такой расправы.

Ладыжин тяжело дышал, сжимая жезл в руке, словно клинок. Затем убрал его обратно, выпрямившись и разглаживая складку на лацкане пиджака. Успокаевающе, хрустнул шеей.

— Бестолочи, — прошипел он. — Обыскать весь ломбард ещё раз, — он устало провёл рукой по волосам. — Мне нужно, чтобы вы нашли любые зацепки. Все остатки магии, ходы, тайники — всё, что может указать, куда подевался объект. Живо!

— Уже… уже всё обыскали, — прохрипел один из солдат, потирая распухшую челюсть. Как будто не усвоил урок. — Десять раз. Там ничего…

— Тогда обыщите одиннадцатый! — гневно выплюнул Ладыжин. — Вверх ногами переверните! Должен быть потайной ход.

Он первым направился к входу. Зашёл внутрь и заскользил взглядом по стенам, полу, потолку — ни одна деталь не ускользала от его глаз.

— Я любого найду, — процедил он. — Всё, что угодно.

Аккуратно пробираясь между разрушенными прилавками и стеллажами, Ладыжин приблизился к задним комнатам, шагнув в подсобку. Здесь лампа кое-как освещала шкафы, какие-то ящики и тряпьё, валящееся в беспорядке.

Пристально изучив пространство, он провёл рукой по полу, заметил несколько тонких царапин, тянущихся к стене. Затем толкнул шкаф — и тот, хоть и туго, но подался. За ним скрывалась дверь, ведущая в подвал.

— Вот, — холодно выдохнул он и вышел из коморки. — Эй, дебилы, — позвал он солдат, вошедших в ломбард. — Там дверь в подвал. Спускайтесь туда и проверяйте, — крикнул он. — Быстро!

Несколько бойцов, превозмогая страх, ринулись вниз, подсвечивая себе ручными фонариками. Ладыжин проследил за ними с порога, потом брезгливо повёл бровью, отвернулся и вышел на улицу.

Ночь вступала в свои права. А он, будто ничего не замечая, достал из кармана крохотную губку, скрытую в футляре, и тщательно, неспешно начал протирать испачканные ботинки.

Ладыжин пару минут сосредоточенно шоркал губкой, проводя по кожаной поверхности до идеального блеска, а потом выпрямился и на миг прикрыл глаза, вдыхая свежий воздух. Словно этот процесс успокаивал его и помогал сбросить раздражение.

Никому ничего нельзя доверить. Всё нужно делать только самому. Он понимал, что солдаты в подвале ничего не найдут. Чувствовал всем нутром. Ему нужен был другой путь.

На противоположную сторону улицы, переходил силуэт, который сразу привлёк его внимание. Одет в тёмную куртку, капюшон надвинут на голову, а лицо частично закрыто. Но при свете фонаря было видно смуглую кожу, которая была нехарактерна для этих мест.

Араб? В Петрозаводске? Силуэт нервничал и то, и дело оглядывался на ломбард.

— Интересно… — прошептал Ладыжин, хищно облизывая губы.

Девушка, что нас встретила, провела по коридору, выкрашенному в белый цвет. Никого не было слышно. Но ещё до того, как мы вошли в комнату меня буквально накрыл шквал запаха озона — признак, что вокруг полно магов или магических предметов.

— Что за место? — приподнял бровь я, ставя Ласку на пол.

Она, опершись на стену, чуть улыбнулась:

— Надёжные люди… это наши подпольщики. Местные маги, которые вместе с сочувствующими им тут обитают. Иногда проводят… интересные собрания.

— Подполье… — тихо повторил я.

— В любом городе оно есть, — поджав губы, сказала Лина. — Эти люди нам точно не враги.

Мы проследовали вперёд. Стоило нам войти в освещённое помещение, как на меня буквально обрушилась мощная волна энергии — здесь, в отличие от канализации, эфир был очень стабилен. Человек десять сидели и стояли, переговаривались. Они с подозрением замолчали, заметив незнакомца.

— Спокойно, — проговорила Ласка, приподнимая руку. Голос у неё слабый, но уверенный. — Это друзья. Они… спасли меня от Имперцев.

Раздался тихий шёпот, кто-то переглядывался. Мне сразу бросились в глаза разные типажи: бородатый мужчина в длинном плаще, девушка с ярко-рыжими косами, похожая на анархистку, пожилой дед в вязаной шапке, несколько молодых людей, которые выглядели так, будто только-только сбежали от родителей. Сборная солянка.

Один из магов — невысокий и сухопарый, с аккуратной бородкой, шагнул к Ласке:

— Ласка, милая, что с тобой случилось? — спросил он взволнованно, мягко поддерживая её за локоть. — Ты еле стоишь.

— Да уж, — пробормотала она. — Один мудак переборщил. Лина и Даниил вытащили меня еле живой.

Он тут же бросил на меня взгляд, в котором боролись недоверие и благодарность.

Пара человек подхватила Ласку и отвела к раскладушке у дальней стены. Лина тоже опустилась на скамью, провела рукой по лбу и закрыла глаза: напряжение за эти часы выбило нас из сил. Я продолжал стоять.

Поднялась суета, все начали бегать вокруг Ласки.

— И что нам теперь делать? — спросил Лина вполголоса.

— Похоже, кому-то так приглянулась моя скромная персона, что он не стесняется в методах поиска.

— Полковник про которого говорила Ласка, — задумчиво произнесла Лина. — Я слышала об одном. Среди магов он ходит легендой. В самом плохом смысле этого слова.

— Кто такой? — нахмурился я.

— Гончая Императора, — зло вздохнула магичка. — Если он кого-то ищет, то всегда находит. Чего бы ему это ни стоило. У него какой-то особый нюх на магов. И когда он ловит свою жертву…

— То?

— То она умоляет, чтобы её убили, — горько усмехнулась Лина. — Он никого не судит, не сажает, просто истребляет. Есть один способ — он разработал его сам — называется «снятие нити». Это когда человека разрывают на части не физически, а магически, медленно вытягивая из него эфир. Представь, как если бы тебя разбирали по кусочкам, начиная с сознания, с души, оставляя гниющий кусок плоти. Ты ещё жив, но уже не ты. Как будто…

Тут мобильник Лины звонко завибрировал. Она нахмурилась, посмотрев на экран:

— Давид… — удивилась она, а потом посмотрела на меня. Я кивнул, мол можешь брать.

Мне не нужна была громкая связь, чтобы слышать, о чём он говорит.

— Извини, что так поздно… — запыхавшись произнёс он. — В аппарате у князя Воронова дикая суматоха: от него поступил приказ срочно перекрыть город, закрыть все основные дороги. Да и вообще усилить контроль. Твой друг… Даниил Градов. Ты же не с ним?

— Нет, — соврала Лина.

— Это хорошо, — выдохнул Давид. — Потому что вся эта суета из-за него. Весь город ищет его. Полиция, служба спасения, Имперцы… Все! Я думал, что это шутка. Ну может однофамильцы какие-то. Но нет. У них есть его фоторобот. Это тот же человек, с которым ты меня познакомила у Ракитиных. Слышишь? Алло! Лина!

— Да, я тут. Сплю просто, — снова соврала Лина.

— А, ну хорошо. Тогда не буду тебе мешать, — выдохнул Давид. — Просто держись от него подальше, ладно? Рядом с ним сейчас очень опасно.

— Хорошо, я поняла.

Лина положила трубку и опустошённо посмотрела на меня.

Глава 17

— Давид говорит, что город перекрыт, — сказала она наконец. — Князь Воронов отдал приказ…

— Я всё слышал, — остановил её жестом руки. — На меня теперь охотится не только гончая, но и весь город.

— Слышал? — удивилась Лина.

— Динамик у тебя слишком громкий, — отмахнулся я. — И что ты думаешь по всему этому?

Она опустила взгляд в пол, помолчала секунду — и вдруг вскинула глаза:

— Думаю, тебе нужно пойти к Имперцам, пока не поздно. Сказать: «Я не маг и всё такое», — может, они отцепятся. В тебе же нет магического, а руны это другое. «Опознавайка» не должна сработать. Иначе всё очень плохо, Даниил.

— Не всё так просто, — я поморщился. — «Опознавайка» один раз меня чуть было не зафиксировала. Если ты говоришь, что у них они стали мощнее, то кто знает, что они там обнаружат. К тому же им закон не писан. Могут объявить, что я — «псевдомаг» или мутант, да всё что угодно. Доказательствами, как я понял, они особо не заморачиваются.

Лина не знала, что ответить.

— Чёрт, — она кусала губы, обдумывая мою логику. — Хорошо, допустим, к Империи идти бессмысленно. Тогда… может, стоит бежать из города? Пока не начали массовые проверки и облавы. Сядешь на грузовик, поезд, на всё что угодно, доберёшься до каких-нибудь деревень и затаишься.

Я вздохнул. Внутри уже росло стойкое неприятие: я никогда не бегал от проблем. Да, возможно, я упёртый, возможно, сам себе закапываю могилу — но просто так сдать город на растерзание Вислам? Или позволить Ладыжину и другим подобным рыскать вокруг, подвергая опасности каждого, кто со мной хоть однажды поздоровался?

— Лина, — сказал я негромко, — ты ведь меня уже успела узнать немного. Это не в моих правилах — бросить всё и улизнуть. Я убиваю монстров. Это то, чем я всю жизнь занимался. Причём не только монстров в прямом смысле, но и людей, которые такими стали.

— Говоришь так, будто тебе сто лет, — покачала головой она. И была не так далеко от истины.

— Я многое пережил, — не подал виду я, — Так что бежать, это не выход. Если за мной и правда охотится гончая, то, судя по твоим словам, на Петрозаводске он не остановится.

Лина нервно схватила со стола стакан воды, сделала пару глотков и только потом произнесла:

— Ты прав в этом. То, что я про него слышала, не характеризует его как человека, который отступает.

Я пожал плечами:

— Вот видишь. Не знаю, смогу ли победить, но играть в эту игру придётся.

Она смотрела на меня долгую секунду, явно разрывалась между желанием всё же убедить меня уехать и осознанием, что я уже принял решение.

— Значит, ты останешься? — наконец спросила она.

— Да. И буду придерживаться плана: сначала найду того, кто за этим всем стоит, а заодно постараюсь нейтрализовать главных уродов. Или хотя бы оставлю их с носом, — я приподнял уголок губ в кривой усмешке. — А ты… можешь идти. Это ведь не твоя борьба.

На мои слова Лина напряжённо задумалась, и в её взгляде сверкнул упрямый огонёк:

— Не моя… Но не сделаю этого, — произнесла она негромко. — Если ты собрался утереть нос этим гадёнышам из Империи, то я не упущу такую возможность. И мне очень хочется поймать этого козла, который разрывает Предел. Если я смогу хоть чем-то помочь остановить этот беспредел — значит, я не зря живу.

— Хорошо, — сказал я тихо. — У меня есть пара зацепок с чего мы можем начать. Но это уже завтра. Сейчас нам нужно отдохнуть и набраться сил. Это место выглядит безопасным. Верю, что нам не откажут в ночлеге.

Мы переглянулись и кивнули друг другу, словно заключили негласный договор.

Я осмотрелся: в комнате, где располагалось «подполье», царила оживлённая суета: маги и «сочувствующие» переговаривались, кто-то уже варил что-то вроде супа на переносной плитке, кто-то укладывался спать на раскладушках, укрытых одеялами.

— Послушай, — обратился я к стоявшему рядом юноше в старом балахоне. — Можно ли здесь перекантоваться? Мы без сил. Пропахли канализацией, конечно, и вообще…

Парень усмехнулся:

— Да, конечно. Вода есть, одежду какую-нибудь найдём, чтобы переодеться. С питанием туго, но кое-что можно раздобыть. Ласка сказала, что вы — её спасли, значит, вы друзья. Мы тоже не откажем в помощи.

Меня немного передёрнуло, когда он так говорил, потому что по большому счёту, это из-за меня Ласке так сильно досталось.

— Спасибо, — сказал я негромко. — У нас на двоих одна просьба: переночевать, поесть. Отдельные комнаты есть?

Он обвёл помещение взглядом:

— С комнатами у нас беда. В лучшем случае будет одна на двоих, но там стоят две кровати. Так что придётся вам в одной, но кровати отдельные. Подойдёт?

Я посмотрел на Лину. Она, закатив глаза, пожала плечами:

— Пойдёт.

Дальше всё произошло быстро: нам указали помещение в конце коридора, сказав, что там можно перекусить. Слуг не было, поэтому Лина взяла всё в свои руки, положила на тарелку горячих макарон и надыбала по паре кусков хлеба.

Я едва проглотил пару ложек — аппетита не было, меня клонило в сон. Лина тоже съела пару вилок и махнула рукой, показывая, что не лезет.

— Вроде как наелся, — пробормотал я, преодолевая отчаянное желание свалиться прямо тут, на полу.

Наконец, мы добрались до комнаты. Оказалось, она похожа на старый склад, приспособленный под спальню: тонкие перегородки, два скрипучих железных койко-места, заваленные простынями и одеялами.

Внутри меня что-то кололо, я отчаянно начал искать, что это за чувство. Точно! Быстро метнулся к той двери, из которой мы пришли, и наложил на неё руну «Тарн». То же самое проделал с другой входной дверью.

И только после этого успокоился и вернулся в комнату.

Огляделся и на всякий случай наложил «Тарн» на дверь и замок ещё и здесь. Для перестраховки.

— Обезопасился? — хмыкнула Лина, глядя, как я прикасаюсь пальцами к дереву.

— На всякий случай. Мало ли…

Лина повернулась, сняла с плеч вымазанное платье, повесила на перекладину у стены. Я, конечно, не мог не заметить очертаний её тела под нижним бельём, но быстро отвёл глаза. Хотя внутри что-то шевельнулось — обычная мужская реакция, никуда не денешься. Лина, уловив мой взгляд, скрестила руки на груди:

— Даже не думай. Спим на разных кроватях.

— Я и не собирался, — с усмешкой отозвался я, стараясь сохранить ровный голос.

Она забралась под одеяло, натянув его до самого подбородка, и только тогда посмотрела на меня чуть более спокойно:

— Противно спать грязной, но что поделать…

— Завтра помоемся, — пробормотал я. — Главное, что ещё живы.

Лина приподняла бровь:

— Да, если, конечно, не свихнёмся от всех этих «приключений».

Я лишь пожал плечами. Вспомнив кое-что, я подошёл к своей сумке, лежавшей у входа. Среди сваленных вещей нащупал небольшую пачку купюр и, повернувшись к Лине, сказал:

— Кстати, чуть не забыл… Держи.

Она нахмурилась, не понимая, о чём я. Тогда я напомнил:

— Это твои двадцать восемь тысяч. Я брал у тебя в долг у травника в Бологом. Возвращаю.

— Честно, думала, ты уже забыл, — удивлённо пробормотала Лина. — Ну да ладно, положи на стол, посмотрю утром.

— Как скажешь, — сказал я, бросив деньги на шаткий деревянный стол. — Извини, что так поздно.

— Ничего, — тихо усмехнулась она. — Вообще-то удивительно, что ещё помнишь о долгах в такой-то кутерьме.

— Не люблю быть кому-то должным, — ответил я сдавленно, чувствуя, как веки уже тяжелеют. — А в этой кутерьме времени вернуть не было.

— Хорошо, — буркнула она, снова ныряя с головой под одеяло.

Я вздохнул, развернулся к креслу — точнее, к стулу со спинкой, на которую скинул свой измазанный пиджак. Хорошо, что всё-таки взял тот, в котором удобно, несмотря на смешки ательера. В этом хоть попроще, меньше мешал при драках.

Стянув ботинки и ремень, я рухнул на койку, не снимая штанов и рубашки, — слишком устал, чтобы продолжать раздеваться.

Сон навалился тяжёлой волной. Почти не помню, как уронил голову на подушку. Лишь краем сознания уловил, что Лина зачем-то меня позвала, возможно, хотела ещё что-то сказать. Но я уже проваливался в царство грёз, без сил, будто камень, брошенный в бездонный колодец.

Не знаю, сколько я проспал, но проснулся оттого, что солнце уже светило в окно, а в комнате не было Лины. Её кровать оказалась аккуратно заправленной, а платье, которое висело на вешалке, по-прежнему там болталось. Значит, она нашла какую-то другую одежду.

Я потянулся, чувствуя приятную ломоту во всём теле — признак, что я хоть немного отдохнул. Глянул на часы: девять утра. Вроде бы не так уж поздно, но всё равно хотелось дрыхнуть дальше.

Однако мысль о том, что город перекрыт и меня ищут как «основную дичь», заставила меня встать и одеться. Пиджак всё ещё был в пятнах, но подходящей замены у меня не имелось. А ходить в одной рубашке — это так себе идея.

Выйдя в коридор, я услышал голоса: один низкий женский, другой — знакомый голос Лины. Проследовав на звук, оказался в небольшой зале, где жгли ароматические свечи, чтобы перебить затхлый запах.

Там Лина беседовала с пожилой магичкой в тёмной шали. Они выглядели дружелюбно, будто уже час целый провели за душевными разговорами.

— О, проснулся, — заметила меня Лина, бросая короткий взгляд. — Как самочувствие?

— Лучше, — ответил я. — А ты как? Как Ласка?

— Я норм, — кивнула она, изящным движением отводя локон волос за ухо. — Ласка лучше. На стабильном потоке её хорошо подлатали вчера. Сейчас спит. Я говорила с ней час назад.

Я отметил, что она теперь была в достаточно скромных джинсах и футболке под кофту. Видимо, где-то тут раздобыли для неё этот простенький наряд. Лучше, чем щеголять по улицам в вечернем платье.

— Поешь, — предложила Лина. — Это не повредит.

— Привык не завтракать, — отмахнулся я, но всё же сделал пару шагов к столу. — Ладно, может, пару ложек. А то вчера еда не лезла.

Пожилая магичка с доброй улыбкой махнула на свободный стул:

— Присаживайся, сынок. Я угощаю, не бойся.

Я присел, взял ложку, отхлебнул чуть пресной каши из крупы. Съедобно, но без соли и масла. Видимо, у подполья сейчас скудновато с припасами.

— Спасибо, — тихо сказал я женщине, понимая, как им сложно приходится. — Кто у вас тут главный? Надо бы с ним пообщаться.

— Главных нет, — пожала плечами женщина. — Все на равных. Уважаем друг друга. Семён хотел с тобой поговорить сам. Да и Матильда тоже какие-то вопросы имела. Но их сейчас нет.

— Я и смотрю тихо как-то, — сказал я, обведя глазами помещение.

— Так на работе все, — ласково улыбнулась женщина. — К вечеру только будут, если не задержаться. Нам сейчас не так просто найти место, где будут платить и лишних вопросов задавать не будут.

— Понятно, — сказал я и повернулся к Лине. — Мне бы не мешало и переодеться, если есть что-нибудь. Где ты нашла одежду?

— Конечно, — откликнулась женщина, вместо Лины. — Поищи в той комнате, — кивнула на дверь сбоку. — Там всякие одеяния, спортивки, бушлаты… Выбери что-нибудь по размеру.

— Благодарю, — кивнул я.

Лина посмотрела на меня внимательно:

— Так что дальше? Ты говорил, что у тебя есть план.

Я глотнул горячего чая, на вид похожего на обычный зелёный, без сахара, и ответил:

— Сначала мы вернёмся в ту самую канализацию, где нашли портал. Надо осмотреть его как следует. Разобраться, зачем поставили и кто может это контролировать. Ты можешь сканировать эфир?

— Могу, — подтвердила она.

— Отлично, — сказал я. — Значит, так и поступим.

Я бросил ложку, не доев кашу, извинился и направился в комнатку, которую указала магичка. Там действительно были габариты одежды разных людей, сваленные в коробки. Перерыв коробки, я нашёл спортивные штаны чёрного цвета и толстовку — чистые, хоть и видавшие виды. Примерил, сидят вполне сносно, и главное — свободно, не стесняют движений. А для меня это ключевой момент.

Пиджак с рубашкой я оставил в «нашей» комнате.

Спустя четверть часа мы с Линой были готовы выступать.

Уже на выходе магичка в тёмной шали спросила:

— Вы точно не хотите дождаться Семёна? Может он пошел бы с вами. Так надежнее всё-таки.

— Нет, спасибо, — ответил я с тяжёлым вздохом. — Лучше не втягивать больше людей. Мы справимся.

— Удачи вам, ребята, — тихо произнесла женщина.

Я кивнул, и мы покинули убежище, спустившись по тем же лестницам к знакомой вонючей канализации, стараясь пройти к тому самому месту, где я накануне заметил портал.

На душе было тоскливо: с одной стороны, я понимал, что по улицам мне сейчас бродить нельзя, а с другой — ощущал свинцовый груз ответственности: монстры продолжают лезть наружу, а Империя преследует меня, словно я главный злодей.

Лина шла рядом, прикусывая губу. Когда мы снова нырнули в этот вонючий тоннель, крысы, чувствующие шаги, рассыпались по углам. От первого же удара смрада Лина сморщилась:

— Чёрт, опять… Я уже забыла, как здесь мерзко пахнет.

— Придётся потерпеть, — пожал я плечами, ступая по влажным камням. — Надо найти наш портал. Я помню дорогу…

Вскоре мы свернули в несколько ответвлений. Пару раз нам попадались следы крови и осколки костей Висл, которых мы вчера тут «ликвидировали». Но новых тварей пока не было видно. Возможно, либо ещё не активизировались, либо вчерашняя резня вынудила их сменить маршрут.

Наконец, дойдя до нужного поворота, мы увидели знакомое тусклое мерцание, которое при свете фонаря выглядело ещё явственнее. Стены покрыты слизью, но узор портала видно вполне отчётливо, если знать, куда смотреть.

— Вот оно, — сказал я. — Давай, Лина, твой выход. Проверь, что чувствуешь.

Она сглотнула, аккуратно подошла к стене, провела ладонью в нескольких сантиметрах от липкой поверхности. С закрытыми глазами начала тихо шептать заклинание — входила в контакт с эфиром, сканируя пространство.

— М-да… — проговорила она спустя полминуты. — Здесь стабильный «выход» для монстров, причём не один такой в городе. Я ощущаю… нечто вроде целой сети. Порталы разбросаны по разным точкам, расположены почти равномерно. Такая геометрия не может быть случайной, понимаешь?

— То есть… — уточнил я, — это система, которую кто-то построил в выверенную конструкцию?

— Похоже на то, — кивнула она. — Причём я чувствую энергию именно на выход, а не на вход. Монстры отсюда проникают и появляются в городе. А вот обратно они не возвращаются. Либо делают это другим способом.

Я нахмурился:

— Чёрт, тогда даже если мы уберём этот проход, монстры полезут из остальных. Надо либо закрыть все порталы сразу, либо добраться к тому, кто их создал.

— Согласна, — сказала Лина с явной тревогой в голосе.

Я задумчиво потёр затылок:

— Вчера ты предположила, что барон Жилин мог призвать монстров, разрывая Предел. Но теперь мы видим, что, возможно, он не рвал Предел напрямую, а установил стабильные порталы. Это проще, чем удерживать большой разрыв. Либо он, либо ещё кто-то, но суть та же.

— Звучит логично, — подтвердила Лина. — А в остальном? Что мы делать будем? Перекрыть сами эти порталы мы не сможем… — она поправилась. — Я не смогу. Если у тебя нет в рукаве какой-то особо руны.

Я помедлил секунду, раздумывая. На ум пришла дикая идея:

— Ты сказала, что выход для монстров. А для людей?

Она изумлённо посмотрела на меня, потом просканировала портал ещё раз и сказала:

— Монстрам вход закрыт, а человеческую структуру портал пускает, — наконец сказала она.

— Надо проверить, что на другом конце портала, — тут же среагировал я, хищно блеснув глазами.

— Ты спятил⁈ — Лина мгновенно оживилась, глаза её расширились. — Если сунуться в портал, можно встрять куда угодно. Там могут быть армии монстров, там может быть ядро магии, всё что угодно!

— Это всего лишь портал, — невозмутимо пожал плечом я. — Не разрыв Предела же. Портал ведёт куда-то в город — это точно. Нужно действовать. Иначе мы вечно будем гадать, кто запускает тварей. Надо убедиться здесь и сейчас.

Лина сжала кулаки:

— Чёрт… Должен быть другой выход это проверить!

Других выходов не было. Время поджимало. Если будем медлить, нас быстро поймают. К тому же рыскать по городу, когда тебя все ищут, меня не привлекало. Уж лучше так.

Я сместился к порталу, смотря, как он переливается бледно-зелёным мерцанием между наростов плесени. Чувствовалось, что внутри него есть размытая грань пространства. Я прокрутил в уме варианты отступления. Что ж придётся рискнуть.

— Я прыгаю, — сказал я тихо, бросив взгляд на Лину. — Можешь со мной не идти.

— Да ты… Ты чокнутый! — повторила она более громко, в её голосе звучала паника. — Я не хочу никуда прыгать. Кто знает, куда попадём?

— Узнаем, — сказал я, стараясь говорить ровно и бесстрастно.

Я проверил на месте ли меч. В душе чувствовал привычное боевое возбуждение и потирал ладони. Лина, казалось, боролась с собой, потом шагнула ближе и схватила меня за локоть.

— Не пущу… — прошептала она, скорчив злобную гримасу.

Я бросил на неё быстрый взгляд, махнул рукой, сделал вдох.

— Ладно, поищем другой путь, — сказал я. — Это действительно может опасным.

Лина расслабилась и улыбнулась, но руку пока не отпускала.

— Чёрт! — гаркнул я, указывая за её спину. — К бою! Вислы идут!

Лина резко обернулась, машинально выпустив мою руку, но никого не увидела. А я воспользовался моментом и нырнул в портал, слыша эхом отдающиеся слова: «Градов! Зараза! Обманул меня!».

Глава 18

Я чувствовал, как воздух вокруг искрится остатками портальной магии, когда сделал первый шаг. Голова всё ещё слегка кружилась от резкого скачка в пространстве, но меня переполняла знакомая бодрая решимость.

Аромат канализации пропал — сменился на более влажный, пропитанный запахом подгнивших досок и речной тины. Я оказался под открытым небом, хотя вокруг тут же высились тёмные ветхие портовые склады. Над головой было хмурое небо, которое грозилось пойти дождём. В воздухе стояла морось.

Порыв ветра хлопнул ворот моей куртки. Я сделал несколько шагов вперёд и огляделся, постепенно осознавая, где мы: это старая часть города у озера, у самого берега. Если присмотреться, слева торчали ржавые конструкции старого портового крана, а справа уходили в воду покосившиеся деревянные помосты.

— Какая прелесть, — пробормотал я вполголоса, оглядывая это заброшенное портовое пространство.

Сделав пару шагов, я обнаружил горы трупов. Трупов Висл. Разбросаны они были хаотично: некоторые останки были почти целыми, словно монстров убили и бросили.

Другие издавали резкий смрад гниения, а отдельные, судя по виду, лежали тут уже давно. Повсюду валялись обгрызенные кости и оторванные конечности. Словно здесь прошёл ураган смерти, который вынес сотни тварей и оставил их разлагаться под открытым небом.

Я шагнул вперёд. Под ногами чавкнула промозглая лужа. Вода была смешана с гноем и чёрной кровью. С каждым моим шагом то и дело трещали хрупкие рёбра Висл.

— Что за… — пробормотал я.

Я заглянул за груду обломков, и то, что увидел, напомнило мне сцену из скверных кошмаров. Там, в полумраке, тянулись хлипкие заборы, а за ними — целые слои разлагавшихся существ. То ли Вислы сами друг друга поедали, то ли кто-то из людей выжег их огнём. Пахло тошнотворно, но я заставил себя смотреть внимательно.

Разложенные трупы выглядели так, будто кто-то гнал их именно сюда. Отмечая следы битв, я увидел вмятины в металлических щитах, следы когтей на стенах, разорванные куски железа. Следы вели к нескольким порталам, которые образовались неподалёку.

Я прищурился: чуть поодаль маячили странные мерцания, возможно, ещё одни проходы, связанные с этим местом. Маг явно их использовал, чтобы разгонять Висл по разным точкам.

Но самое примечательное ждало меня ближе к воде. Когда я обошёл груды трупов, взору предстало Разрыв Предела — первый разрыв, который я видел в этом мире настолько близко.

Разрыв колыхался, словно громадная рваная рана, висящая в воздухе. Края его мерцали, искажая пространство вокруг, как при сильном перегреве. Бывали моменты, когда по периферии пробегали фиолетовые и синие молнии, тонкие, но яркие, напоминающие разряды статического электричества.

Если долго всматриваться вглубь этого Разрыва, виднелись смутные чужие пейзажи: скалы, покрытые чёрным льдом, или, может, леса, утопающие в багровом свете — чуждый, невесть какой мир, выглядывающий оттуда.

В моём прежнем мире мне нечасто случалось наткнуться на подобные штуковины, потому что там монстров и без того хватало, и редкий дурак мог призывать их из других измерений. Но пару раз видел, как маг разрывает Предел…

Смысл в итоге не менялся — кто-то их намеренно выпускал в этот мир.

Я присел на корточки и провёл ладонью над куском окровавленного фанерного ящика. Следы были свежими. Висл до сих пор направляют силой в город. А вот количество жертв мне понятно не было. Они твари пугливые, и направить их было легко.

Так ладно. С разрывом мне самому не разобраться. Я мигом выпрямился, подбежал к порталу, из которого пришёл, и высунул голову обратно.

— Эй! — позвал я, видя, как она стоит, скрестив руки на груди, уставившись в одну точку, словно ожидала чего-то. — Ты так и будешь торчать в этой вонище или всё-таки поможешь?

Она замерла, резко вынырнув из раздумий:

— Градов, зараза! У тебя совести нет! Я весь маникюр себе сгрызла, думала тебя растворило!

— Переживала, значит, — усмехнулся я. — Это хорошо. Пошли за мной, тут безопасно. Здесь интереснее, чем в скучной канализации.

— Дурак! — выдала она, но я заметил, как злость сменяется у неё любопытством. — Ну хорошо, — буркнула она и скрепя сердце, переступила через магическую грань.

Портал слабо шипел, когда она шагала через него. Я отступил, давая ей место. Лина, наконец, выпрямилась рядом, разглядывая опустевший портовый пейзаж.

— Прелесть-то какая… — выдохнула она, морщась от вони. — И это ты называешь «интереснее»?

— Ага, — я улыбнулся, кивнув в сторону гор трупов. — По крайней мере, тут есть что изучить. Взгляни на эти порталы.

Лина фыркнула, попытавшись закрыть нос ладонью:

— Ну да, «красота»… Куча мёртвых Хапунов — и всё это прямо у озера. Романтика-а-а!

Осмотревшись, она резко остановила взгляд на том самом Разрыве Предела, что висел чуть поодаль.

— Ого… — произнесла она более тихо. — Огромный.

— Не то слово, — подтвердил я.

— Может ты и в него сиганёшь? — ядовито усмехнулась она.

— Ха-ха, — саркастично сказал я. — Я знал, что ничего критичного не случится и я смогу справиться, если что… Разрыв другое дело. Это тебе не «какой-то портал». Идём, подойдём ближе, но осторожно.

— Да поняла я, — ехидно сказала она.

Мы приблизились к Разрыву, следя, чтобы не вляпаться по колено в трупные останки. Вонь тут была особенно едкая, словно кто-то складывал тела специально, чтобы забить ими всё пространство.

Я всё никак не мог отделаться от мысли, что тут не просто свалка трупов, а результат целенаправленного действия — кто-то загонял монстров к порталам, отсеивал лишних, убивал.

Вскоре мы остановились перед большой пульсирующей раной в реальности. Разглядывая его ещё ближе, я отмечал, как у краёв бьются искорки молний и просвечивают отдельные фрагменты какого-то мёртвого пейзажа: камни, руины, чёрное небо. Ветер здесь, казалось, тёк противоестественным образом, то завывая, то стихая.

— Значит, вот откуда приходили монстры, — Лина говорила тише, чем обычно.

— Похоже, что так, — кивнул я. — Порталы, которые мы видели вокруг, должны вести в разные точки города. Та самая геометрия, которую ты видела. Судя по количеству туш, маг регулярно вызывал сюда Висл.

— Маг не ниже патриарха, — качнула головой Лина. — Разорвать предел, плюс открыть столько порталов — тут большие силы нужны. В равной схватке мне с таким не сладить.

Я ухмыльнулся:

— Ты недооцениваешь себя. Давай, осмотри его. Мне нужна информация.

Она сглотнула, подошла к нижнему краю Разрыва, где эфир колебался особенно чётко, и несколько секунд пыталась настроиться. После чего указала на тёмный камень, свисающий со стороны, будто из ткани реальности торчала металлическая цепь с грузилом.

— Вон там. Видишь?

Я пригляделся:

— Что это?

— Судя по всему, «якорь», — пояснила Лина. — Чтоб разрыв висел открытым не просто минуту, а сколько угодно. Этот вопрос я изучал. Есть ряд артефактов, которые нужны чтобы разорвать Предел.

— Ряд, — задумчиво повторил я, понимая, что он должен быть не один.

— Сама я на практике не сталкивалась, лишь в книжках читала. Ещё есть упоминание про «Серп», которым разрезают Предел, а закрывают, наоборот, «Нитью», — она фыркнула. — Мрачная терминология.

Я подошёл к выступающему краю, глянул на «якорь» с выгравированными знаками. Я присел, чтобы разглядеть, и заметил странный символ: что-то вроде пересекающихся треугольников с точкой посередине.

— Чёрт, — выдохнул я, — где-то я уже видел этот знак… Присядь, глянь.

Я достал телефон и сделал пару снимков. Пусть будет, на случай если память не зафиксировала каких-то деталей.

— Не знаю, что это значит. В первый раз вижу, — разогнулась Лина. — Что будем дальше делать? Я вряд ли закрою этот разрыв, даже с «Серпом»

Я криво усмехнулся:

— Это плохо, — качнул я головой. — Лучше бы отрезать его от поставок монстров. Неплохо бы устроить ему засаду здесь, только нужно к ней подготовиться. Патриарх — дело серьёзное.

— Даже ты признаёшь, что это дико рискованно, — Лина хмыкнула, скрестив руки на груди. — Ну уж хоть иногда голос разума побеждает.

— Да не начинай, — отмахнулся я. — Я говорю, что нужна подготовка.

Пока мы спорили, лёгкое подёргивание эфира ощутимо усилилось. Я прищурился.

— Слышишь, — сказал я, — у тебя нет ощущения, что это место теряет стабильность?

Она резко напряглась:

— Как будто эфир колеблется и начинает сужаться.

— Точно, — кивнул я. — Чёрт! Портал!

С этими словами я метнулся туда, откуда мы вышли. Портал, ведущий в канализацию, уже искажался, его края дрожали, съёживаясь и превращаясь в узкую «щель». Лина ахнула, рванула следом.

— Удержи его! — крикнул я Лине. — Я не хочу здесь застрять.

— Пытаюсь, он не поддаётся! — отвечала девушка.

Я пальцы в «руну Хальд». Однако замедление не подействовало на портал: лишь на миг засветился узор, но тут же погас, а края портала продолжали съёживаться.

— Да что тебя, — выругался я.

Тогда я заметил рядом длинную железную трубу, толщина у неё была добрых тридцать сантиметров, а длина — около метра. Недолго думая, я схватил эту трубу и, сжав зубы, метнул её прямо в центр портала, чтобы закрепить его в полуоткрытом состоянии. Труба вонзилась сквозь магическую ткань с противным звуком, и застряла, подпирая краешки.

Лина ахнула:

— Варвар!

— Сработало же, — я пожал плечами, чувствуя, как края портала натыкаются на металл и словно не могут сомкнуться.

— Прёшь напролом, — пробормотала она. — Хорошо хоть иногда это помогает… Никогда ещё не видела, чтобы портал останавливали кусок железяки.

— Лишний раз убеждаюсь, что ты ни черта в них не смыслишь, — подколол её я.

— Терпеть их не могу, — невозмутимо сказала Лина.

Через пару секунд эфир вздрогнул, и портал начал опять раскрываться. Интересное, конечно, зрелище: кусок грубого металла наполовину торчит в дрожащей псевдореальности, а вокруг бьются волны искр. Но иного выхода не было.

Лина сконцентрировалась, вплетая магическую силу в узор, и череда искр стабилизировала щель.

— Готово! — крикнула она. — Быстрей прыгаем, пока он не передумал!

Я мигом кинулся в портал, ощущая знакомое онемение кожи, когда прошёл сквозь его вибрирующую грань. По ту сторону резко ударил запах канализации.

Лина выскочила следом, и буквально через секунду труба выпала из портала с оглушительным грохотом, а он сам погас с тихим хлопком.

— Фух… — я согнулся, упираясь руками в колени. — Вот это было жёстко.

— Изобретатель «метода трубы», блин… — фыркнула Лина, хотя я заметил, что во взгляде её сквозило некоторое облегчение.

Пару секунд мы стояли в полутёмной канализации, переводя дыхание.

— Ладно, — начал я со вздохом, — пора двигаться дальше.

Лина приподняла бровь:

— Куда? Опять сквозь пространство, как ты привык — напролом. Может, остановишься хоть на секунду, прежде чем нестись дальше?

Я кисло улыбнулся:

— Да брось, мы бы не узнали о якоре, не увидели горы трупов, если бы не рискнули. К слову, заметил там на якоре странный символ. Где-то я его уже видел…

— Скорее всего, это отпечаток создателя разрыва, — пожала плечом Лина.

Я коснулся нагрудного кармана, где лежал телефон со снимками:

— Всё может быть и это странно… Он мне чертовски знаком. Кажется… — вдруг меня озарило, — видел что-то подобное… — тут меня осенило. — Нужно срочно в подполье.

— Кто бы сомневался, — усмехнулась Лина.

Мы двинулись по знакомым коридорам, то и дело ругаясь о глупости и безумии моих поступков. Но в какой-то момент, спотыкаясь на узком повороте, я вдруг осознал, что нас эти же споры подводят к правильным идеям.

Когда человек злится, память оживает. Вот так и сейчас, копаясь в голове, я вспомнил чётче страницы дневника старухи, что нашёл у неё в лачуге: среди текстового шифра там были и рисунки, схематичные, но понятные.

Мы вернулись в подполье довольно быстро. На входе никого не было, но внутри уже было пара магов в основной комнате: один читал книгу, вторая, кажется, что-то готовила. Ласка ещё отдыхала. Да и мы не хотели её тревожить.

Открыв дверь, я кинулся к своей сумке, которую поставил на стул. Лина шагала за мной, стреляя глазами, мол, «ну, ну, посмотрим». В спешке выудил эту записную книжку с пожухлыми страницами.

— Вот! — я положил дневник на стол, бегло пролистывая пожелтевшие страницы.

Строчка за строчкой, страница за страницей, пока, наконец, я не наткнулся на раздел, где аккуратно нарисованы знаки, похожие на руны или магические символы. И точно — среди них я узнал тот самый, с треугольниками и точкой посередине.

— Ты смотри, — выдохнул я, показывая пальцем. — Видишь?

Лина наклонилась, всматриваясь:

— Да, это он. Точно такой же, что был выгравирован на якоре под Разрывом. Что это за книженция? На каком языке она?

— Да так, — хмурился я, разглядывая зашифрованные страницы. — Одолжил у одной старой ведьмы. Она была не против, не переживай.

Лина скептически на меня посмотрела.

— Ты собрался это читать? — спросила она. — Тут же просто набор букв.

— Это шифр, — качнул головой я, внимательно всматриваясь в страницы дневника. — Простой, но нужно только понять порядок…

Глаза бегали от слова к слову, перебирая в уме буквы и подставляя их на нужные места. Лина морщилась но не стала отвлекать.

— Есть! — минут через десять сказал я. — Все буквы смещены на две вперёд по алфавиту. Найди мне тетрадь и ручку.

— Я тебе не прислуга, — ощетинилась Лина, но просьбу всё-таки пошла выполнять. Настроение у неё, конечно, скачет. Какие-то эмоциональные качели.

Через минуту она вернулась с альбомом для рисования и парой карандашей. Вместе мы начали переписывать дневник старухи на чистовую. Там было много интересного.

На паре страниц дневника упоминалось имя «Мортис» — оно красовалось не раз, и возле него были зарисовки скрученного шипастого знака, абсолютно жуткого вида.

— Мортис… — произнесла Лина вслух. — А вот теперь у меня чувство, что я где-то слышала.

— Слышала, — кивнул я. — Это имя упоминал барон Корвин, когда рассказывал про разрыв Предела в Бологом.

В просторных коридорах Градоначальства царил полумрак. Редкие лампы давали мягкое желтоватое освещение, отражавшееся на мраморном полу. В воздухе витал запах канцелярской пыли и старой мебели. Здесь, в администрации города, обычно было многолюдно днём, но теперь присутствовало всего несколько служащих.

Станислав Авксеньтевич Ладыжин шагал по коридору с таким видом, будто считал себя хозяином этого здания.

И отчасти так и было: «Гончая Императора» не склонна была подчиняться местным властям. Каждый, кто встречался ему на пути, тут же отходил в сторону, опустив взгляд. Боялись. И было за что.

Миновав два поворота, Ладыжин услышал шаги. Из-за угла к нему неспешно вынырнул Давид Антонович Немирович — титулярный советник, что был приписан к князю на время. Он радушно приподнял ладонь, приветствуя Ладыжина:

— Станислав Авксеньтевич! Вот из-за кого такой переполох в городе! Я должен был догадаться. Давно вы в Петрозаводске?

Ладыжин лишь бросил на него короткий взгляд, в котором не было и тени радости:

— Бумажками занимаешься, Немирович? Не надорвал дыхалку от постоянной писанины? — голос звучал с ледяным презрением.

Давид едва ли смутился, лишь вежливо улыбнулся:

— Что поделать, у каждого своя роль. Я — чиновник, вы — гоняетесь за преступниками. Слышал, ищете некоего мага в городе?

На миг Ладыжин удивлённо приподнял бровь, но быстро вернул себе надменный прищур:

— И почему тебя это так интересует?

Немирович развёл руками:

— Я всего лишь хотел узнать, вдруг понадобится моя помощь.

Глаза Ладыжина, холодные, как лёд, взглянули в упор:

— Есть вещи, которые лучше не знать. Достаточно того, что этот маг несёт угрозу всей республике.

Давид кивнул, умело скрывая искорку тревоги:

— Тогда, надеюсь, вы быстро покараете виновного. Ещё не было случая, чтобы вы упустили свою цель!

— Именно, — Ладыжин слегка ухмыльнулся.

Они обменялись короткими кивками. Подобострастно улыбаясь, Немирович прощально взмахнул рукой и скользнул дальше по коридору, исчезая за поворотом. Ладыжин пару секунд продолжал стоять неподвижно, словно анализируя собеседника, а потом фыркнул себе под нос:

— Все они прячутся под вежливыми улыбочками…

Затем он пошёл к лестнице, ведущей на первый этаж. Со ступеней свернул в самый дальний коридор, тускло освещённый одной лампочкой. Воздух здесь был тяжёлым. В конце коридора виднелась дверь без таблички, охраняемая парой имперцев. При виде Ладыжина они вытянулись и отступили в сторону.

— Открыть, — коротко приказал он.

Один из охранников повозился с ключом, и дверь раскрылась, выпуская зловонный аромат пота и страха. Внутри — комната, скорее, камера: стены из грубо оштукатуренного бетона, на полу следы высохших пятен. В углу стол, на нём лампа, делающая атмосферу ещё более угрюмой.

Посередине комнаты, прикованный к стулу антимагическими наручниками, находился человек в грязной одежде, с мешком на голове. Он что-то невнятно орал:

— Эй! Выпустите! Вы что, совсем?.. Кто здесь? Как я тут оказался? Что вам от меня надо?

Ладыжин прохладным движением снял мешок с его головы. Тот зажмурился от света, с силой мотая головой.

— Малик аль-Насир, — проговорил Ладыжин, одним пальцем приподнимая подбородок пленника, чтобы встретиться с ним взглядом. — У меня есть к тебе пара вопросов.

Глава 19

Дневник поведал нам многое. Эта старуха когда-то работала с ним, но что-то в их отношениях пошло не так. Судя по грязным пятнам, текст она писала в спешке, словно боялась, что её в любой миг поймают.

Лина сосредоточенно черкала ручкой в блокноте рядом, пытаясь расшифровать отдельные куски дневника. Мы сидели за шатким деревянным столом в комнате Подполья. Тусклая лампа отбрасывала колеблющиеся тени на стены, и от этого атмосфера была та ещё.

— Значит, всё-таки этот Мортис… — пробормотала Лина, еле заметно наморщив лоб. — И выходит, что он призывал тварей не просто так. Нет ни единого слова про то, что он хотел бы от них избавиться, как говорил барон Корвин.

— М-да… — кивнул я. — Помнишь, барон упоминал, что Мортис называл себя наёмником, который хотел устранить монстров? Похоже, это враньё. А вот кто врёт непонятно. Сначала Мортис призвал Кронобеса в Суземки вместе со старухой, но что-то пошло не по плану. А потом он же открыл разрыв для Граксала и Шламника. Старуха пишет, что это был полнейший провал, но не уточняет «почему».

Я покрутил перед глазами пожелтевший листок. На нём был тот самый символ, который мы видели на «якоре» под разрывом Предела, как будто пытался увидеть что-то новое в этих двух наложенных друг на друга треугольника и точку посередине.

— Записи скудные… — вздохнула Лина. — Но здесь ясно обозначено, что символ принадлежит Мортису. Я слышала, что у магов выше патриарха магия оставляет собственный след, как автограф. И если у нас в канализации был точно такой же, значит, именно он всё организовал в Петрозаводске.

— Согласен, — кивнул я. — Нет сомнений: Мортис приехал сюда и решил устроить новую порцию веселья. Не стесняется в методах, загоняет монстров через порталы, и всё в таком ключе. Но вот зачем? Зачем нагонять тварей и превращать город в ад?

Лина на мгновение замолчала, будто пыталась сформулировать ответ. Впрочем, я прекрасно понимал, что мы пока ходим вслепую. Единственный, у кого были хоть какие-то зацепки, — это барон Корвин. Он знал Мортиса, раз болтал о нём. А значит, стоит попробовать связаться с бароном и вытрясти из него больше подробностей.

— До барона не добраться… — со вздохом заметила Лина, будто прочитав мои мысли. — Ехать в Бологое — идея сомнительная. Это слишком далеко, и нас там могут засечь, прежде чем мы зададим вопросы. Проще связаться по телефону.

— У тебя, конечно, есть его номер, — с сарказмом сказал я.

— Есть Давид, — предложила она, взглянув на меня в упор. — Он ведь при князе Воронове крутится и знает многих из знати. Может быть, достанет контакт. Давай попробуем ему позвонить?

Я приподнял бровь, а потом прищурился:

— Тебе не надо спрашивать у меня разрешения, чтобы позвонить своему супругу.

Лина, решив пропустить мою колкость мимо ушей, потянулась к своему мобильнику, прошлась в списке контактов и прислонила телефон к уху. На её лице мелькнуло напряжение, пока она слушала длинные гудки. Мы выждали добрых полминуты, но ответ так и не было. Лина, скривившись, нажала кнопку сброса и выругалась сквозь зубы:

— Вот вечно так! То не отвязывается, то не дозвонишься до него. Чёрт.

Я не успел ничего ответить — нас прервал звук шагов. В комнату без стука вошёл сухощавый мужчина лет сорока пяти, со строгим взглядом и аккуратной бородкой. Я с самого начала заметил, что он держится чуть особняком от остальных. Семён, казалось, тут главный по неформальному признаку: к его мнению все прислушивались. И сейчас он был явно не в настроении.

Он оглядел нас обоих тяжёлым взглядом и встал прямо напротив:

— Ну что, чужаки? — начал он негромко, но твёрдо. — Из-за вас Ласка угодила в неприятности. Хочу услышать, кто вы такие и как долго здесь пробудете.

Мне не нравилось, что он так сразу нападает, но и злиться на него не мог: он и его Подполье приютили нас в сложную минуту. Я обменялся взглядами с Линой и развёл руками:

— Не из-за нас, а из-за меня. И я сожалею об этом. Но при этом сделал всё, чтобы её оттуда вытащить. И мы благодарны вам, что дали нам кров. Это ценно.

Лина осторожно кивнула, соглашаясь. Семён продолжал глядеть немигающим взглядом:

— Благодарны… Но этого мало. Вы ведёте за собой шлейф неприятностей, а наши люди, — он оглянулся, показывая на дверь, — не могут разбрасываться своими жизнями. Чем дольше вы сидите тут, тем вероятнее, что Гончая Императора выйдет на наше убежище. Вы ведь понимаете? Или не понимаете?

— Гончая… — Лина лишь наклонила голову. — Ты прав, Семён. Мы это осознаём. Но у нас нет другого варианта. Нам нужно…

Я аккуратно положил ладонь ей на плечо, прерывая. Сказал тихо, но с уверенностью:

— Я могу уйти хоть сейчас, если вам это облегчит жизнь. Не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал.

Семён прищурился, словно оценивая искренность моих слов. Он явно не первый год в подполье, и у него уже набит глаз на людей разных мастей:

— А куда ты пойдёшь, парень? Весь город перекрыт. Патрули кругом. И все ищут тебя.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился я.

— Твою рожу каждый час по городскому каналу показывают. Ласка говорила про полковника, который сделал с ней… это! А из наглухо отбитых в Империи, кто может так далеко забраться, я знаю только Гончую Императора. И если это он, он тебя найдёт.

Мне уже порядком начало надоедать, что все вокруг делают из этого охотника, какого-то несокрушимого убийцу.

— Они не знают с кем связались, — мрачно проговорил я. — И он в том числе. А когда не знаешь противника, не изучаешь его возможности и повадки, у тебя нет шансов его поймать. Похоже, Гончая привык охотиться на магов. Но я не маг. Я сам охотник.

Лина фыркнула, но ничего не сказала. Прятала свои мысли за насмешливой миной, как обычно.

— Знаешь сколько я видел таких же, как ты? — усмехнулся Семён. — Много! А знаешь, где они теперь? В небытие. Так что ему не особо интересно кем и на кого ты работаешь. Он просто пройдётся по всем лавиной. Но только нас быть рядом не должно.

Я понимал, что Семён пытается защитить людей, и у него есть все основания настороженно относиться ко мне. Насчёт моего прошлого я решил не распространяться.

— Я не работаю ни на кого. Я убиваю монстров. В том числе и людей, которые в них превратились. Но я не собираюсь рисковать чужими жизнями, не переживай. Так что я благодарен вам за приют, но ты правы: мне тут лучше не задерживаться.

С этими словами я встал, собираясь покинуть комнату. Лина тоже привстала, нервно озираясь. Но тут дверь открылась, и в помещение вломился парень: ростом чуть пониже меня, бритая голова, взгляд горящий, а плечи напряжены, будто он всегда на взводе. Я заметил на его предплечье свежую татуировку в виде грозового облака. Семён тяжело вздохнул:

— Лаврентий… Что тебе нужно?

Молодой, горячий парень скользнул взглядом по мне, потом по Лине, остановился на Семёне:

— Хочу понять, чего мы сидим без дела, когда Гончая уже в городе, охотится на магов? Нужно выследить его и убрать. Пока он не устроил массовую резню.

— Ты спятил? — сердито отрезал Семён. — Мы создавали Подполье не для того, чтобы устраивать охоту на Гончую. Сил у нас немного, их еле-еле хватает, чтобы себя прокормить.

— Прокормить? Если бы не было таких, как Гончая такой вопрос перед нами бы не стоял, — Лаврентий облизнул пересохшие губы и пристально посмотрел на меня. — Ты прав, сил мало, но, может, этот тип поможет. Раз за ним гоняются — значит, он непрост. Раз смог драконить Империю, значит, что-то умеет.

— Да заткнись ты, — не выдержал Семён. — Тебе двадцать лет недавно исполнилось, а всё туда же, к героике тянешься. Убьёшь Гончую — имперцы пришлют следующего, ещё хуже.

Я смотрел, как они переругиваются. Напряжение в воздухе становилось ощутимым. Лина тихо двинулась ко мне поближе, явно устав от этой перебранки. Однако Лаврентий не собирался отступать:

— Такие, как ты, Сёма, только и умеют прятаться. Поэтому и пришлось магам уходить в подполье. Сначала не остановили Вигарда, теперь вы не можете остановить Гончую и всю эту их свору… Ну ничего, новое поколение набирается сил, и мы не будем молча сидеть в подвалах!

У Семёна звонко скрипнул зубами:

— Хочешь сказать, мол, я виноват в этой ерунде? Были бы у меня возможности, я бы тоже дал отпор. Но всё не так просто в реальном мире, понял? Так что завязывай с базаром!

Лаврентий помедлил, потом повернулся ко мне:

— Если соберёшься разобраться с Гончей, рассчитывай на меня. Я не против рискнуть — лучше умереть, чем жить под их кнутом.

Я читал в его взгляде решимость, смешанную с юношеской самоуверенностью. Может, парень и вправду годится в помощники, но только не в этой ситуации? Я качнул головой:

— Ценю твою отвагу, Лаврентий, но давай пока каждый останется на своих местах. Нужно понять масштаб угрозы.

Семён усмехнулся:

— Во-во, наконец ты сказал по делу. Я уж думал, что ты такой же горячий, как он.

Мне не нравились все эти обсуждения, когда по сути мы толком и не знаем, что ожидать от Гончей. Поэтому я глубоко вздохнул и поднял ладонь:

— Ты плохо меня знаешь.

— Зато хорошо знаю Гончую, — усмехнулся Семён. — Он никого не жалеет. Если кого-то поймал, то…

— Жертва будет молить о пощаде. Да-да-да, — остановил его я. — Его дурная слава идёт впереди него и всё такое прочее. Слышал уже это и не раз.

Семён чуть помедлил, глядя на меня с прищуром:

— Да, вокруг него ходит много слухов. Если тебе это поможет, я могу сказать, что знаю точно. У него есть несколько артефактов, а сам он, насколько я знаю, не маг. По крайней мере, не пользуется потоками напрямую. Артефакты, которыми он располагает, позволяют глушить магию в радиусе нескольких метров. Он включает эту штуку — и даже самый сильный маг лишается своих способностей. Плюс у него что-то огневое, чем он выжигает, и ещё «толчковое» — видел как-то, как он одним ударом воздуха сшиб двух магов с ног. Да и драться он умеет будь здоров — быстрый и меткий.

Значит, антимагический артефакт, что глушит потоки. Серьёзная штука. Если я под это поле попаду, руны не сработают… Работает ли она постоянно? Вот в чём вопрос.

Тут зазвонил мой телефон — нервный, резкий звук придавил тишину в комнате. Я взглянул на экран: входящий вызов от Малика. Ну что там у него ещё?

— Слушаю, — проговорил я в трубку.

В ответ раздалось неприятное хриплое дыхание, затем низкий голос, почти рычащий:

— Как тебе канализация, дружок? Ещё не наскучил аромат дерьма?

Я похолодел. Это явно был не Малик. За спиной Лины проступил страх, а Лаврентий насторожился, сделав крошечный шажок ко мне. Я сжал телефон покрепче и процедил:

— Где араб, Гончая?

— Зови, как хочешь, — последовал насмешливый ответ. — Только твоему другу от этого не легче. На него уже одели самые удобные наручники. Имперская забота, знаешь ли. Не хочешь присоединиться к нему?

— И? — я с трудом давил в себе желание заорать.

— Что «и»?

— Думаешь, схвати едва знакомого мне человек, и я сейчас побегу его спасать, рискуя совей шкурой? — нужно было дать ему понять, что таким образом он меня не выманит.

— Как знать. Он вот говорит, что да, — в голосе звучала издёвка. — Короче. Если явишься добровольно, то, может, Малик и не познаёт всей прелести пыток. Но, разумеется, за себя я ничего не обещаю. Мне очень любопытно, что у него внутри.

— Да мне плевать на твои фантазии, — я сказал жёстко. — Сиди, жди. Я сам найду тебя

— Какой смелый.

Я в бешенстве рявкнул:

— До встречи, псина.

И тут же отключил вызов, потому что понимал: он может пытаться засечь наш сигнал, отследить, где мы находимся. Проклятие. Малик у него в руках. Этот приятель был одним из немногих, кого я знал в этом мире. И теперь он попал в лапы Гончей…

Оглянувшись, я увидел, как Лина прикрыла рот ладонью — то ли от ужаса, то ли от растерянности. Семён, напротив, выгнул бровь:

— Это он, да?

— Да, Гончая. Звонил с телефона Малика, — отозвался я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — И ничего хорошего в этом нет.

Семён не стал задавать лишних вопросов. В наступившей тишине отчётливо слышалось, как бьётся сердце у меня в груди. Надо было что-то решать… Но Сперва Семён выпалил:

— Всё, ребята, тут больше оставаться нельзя. Гончая уже близко, раз он дозвонился. Может, и не выследит по телефону, но рисковать я не буду. Мы поднимем своих и мигом меняем локацию.

— Понимаю, — кивнул я. — Извини, что всё так получилось.

Семён только вздохнул и развёл руками:

— Да брось. Ты не первый, не последний, кто приводил на нас беду. Такая у нас, магов, участь. Живём в бегах. Я уже привык. Но вам здесь оставаться точно нельзя. Пока мы не ушли, выберетесь отсюда и сделаете что хотели.

Я же задумался, как быть с Гончей и его артефактами. Если он всего лишь человек, пусть и «прокачанный» снаряжением, теоретически у меня есть шанс его устранить в прямом бою.

Но существует риск антимагического артефакта. Включит его — и все мои руны окажутся бесполезны. А значит, нужно искать обходные манёвры. Навязать свои правила игры.

— Раз он использует грязные приёмы, я сделаю то же самое, — тихо пробормотал я, полуприкрыв глаза.

— Нужно продумать план, — согласилась Лина, — не бросаться же к нему напролом.

— План есть, — ответил я, глубоко вдыхая и выдыхая, чтобы успокоиться. — Но сперва нам надо свалить отсюда и кое-что проверить.

Семён бросил короткий взгляд на дверь:

— Я сейчас подниму наших, пусть собирают вещи. Вскоре Подполье будет пусто. Держитесь и не подставляйте других — это мой тебе совет.

— Я пойду с вами, — неожиданно для меня вызвался Лаврентий, когда Семён ушёл. — У меня есть ещё пара ребят. Вместе у нас будет больше шансов одолеть Гончую.

— Лаврентий… — прикрыв глаза на секунду, сказал я. — Спасибо за поддержку, но останься. Защищай Подполье. Ты им гораздо нужнее.

Парень сжал кулаки:

— Зря ты так. Семён мой друг, но он ничего не понимает. Хочет стабильности, хотя её не добиться, пока Империя отправляет за нами вот таких Гончих.

— И в этом Семён прав.

— Можете думать что хотите. Вы меня всё равно не переубедите. Иди один, но знай, что можешь на меня рассчитывать. Ты не один в этом городе.

Я улыбнулся лишь в душе, снаружи сохранив суровую мину:

— Договорились.

С этими словами я двинулся к выходу, и Лина поспешила за мной. Вдруг мы столкнулись нос к носу с Лаской. Она, хоть и слабая ещё после ранений, стояла на ногах сама, с тёмными кругами под глазами, но живым огоньком решимости во взгляде. Едва ли не пошатнувшись, она всё же улыбнулась:

— Куда собрались?

— Уходим, — коротко ответил я. — Не хотим подставить вас под удар. Семён сказал, надо менять локацию.

— Я в курсе, — кивнула она. — Помогу ему управиться. А ты что будешь делать?

— Для начала найду перекупа, — ответил я. — Мне нужен блокирующий артефакт, как у Имперцев и кое-что по мелочи.

— Есть у меня один знакомый. Если нужно оружие или артефакты, можете сходить к нему. Зовут его Ульян. Он торгует редкими штуками. Когда-то я сама у него брала нужные товары для своих клиентов. Скажете, что от меня — может, и скидку сделает. Или просто не сильно задерёт цену.

— И где его искать? — спросил я.

Ласка объяснила адрес, упомянув, что это на другом конце города. Потом, уже кривясь от боли, выдавила:

— Самое меньшее, что я могу для вас сделать. Всё-таки вы спасли мне жизнь.

— Если бы не я, тебе бы и не пришлось её спасать, — я не любил долгих благодарностей, но внутри испытывал тёплое чувство, за то, что люди готовы помогать. — Спасибо, Ласка.

Тут в коридоре появился Семён, бегал из комнаты в комнату, заставляя людей срочно собираться. Завидев меня, он достал из кармана небольшую связку ключей и протянул:

— На выходе во дворе стоит бежевый седан. Думаю, что он вам нужнее, чем нам. Не сказать, чтобы машина в идеальном состоянии, но ездит. В трудные минуты все средства хороши.

Я взял ключи с некоторым недоверием:

— Ты отдаёшь нам машину?

— А что, жалко, думаешь? Езжайте, иначе пешком есть риск нарваться на патруль.

— Благодарю… — пробормотал я. — Мы постараемся её вернуть в целости. Или хотя бы отдать деньги потом.

Семён лишь отмахнулся. В его глазах был утомлённый, но понимающий взгляд:

— Не утруждай себя. Он нам не нужен. Транспорта нам хватает. К тому же у него есть… нюансы.

Мы пожали друг другу руки. Столь странный момент: с одной стороны, напряжение вокруг бешеное, с другой — тёплый жест доброй воли. Я не привык к такому в этом мире, но, похоже, маги здесь держались друг за друга, несмотря на разногласия.

Снаружи, во дворе, стоял действительно видавший виды седан: бежевый кузов, с небольшими ржавыми пятнами, но накачанными колёсами и даже вроде бы целыми стёклами. Нюанс так нюанс. Посмотрев на «чудо техники», я цокнул языком:

— Какой аппарат, а! Главное, что едет.

Она фыркнула, обошла машину и плюхнулась на переднее сиденье. Я закинул рюкзак на заднее и завёл двигатель — с трудом, но он зафырчал. Крякнув, седан поехал.

— А что не так? — усмехнулся я, продолжая разговор. — Твоя попка привыкла к кожаным сиденьям?

— Кажется, моя попка привыкла к твоим ржавым тарантасам, — буркнула Лина. — Хотя знаешь, на таком даже удобно прятаться: кто нас заподозрит?

— Именно, — согласился я и вырулил на улицу.

Город встретил нас привычной суетой: прохожие спешили кто куда, машины стояли в пробках, хотя их и не так много, а издалека раздавалась полиция или сирены скорой. Да, жизнь продолжалась. Но я замечал усиленные патрули. Пару раз мы видели на перекрёстках машины с мигалками и людей в форме, но пока они не останавливали поток транспорта.

— Мне вся эта заваруха не особо по душе, — внезапно сказала Лина. — Я готова была помогать тебе искать Мортиса, но вступать в открытую конфронтацию с Гончей… уж извини.

Я вздохнул, на секунду бросив взгляд на её лицо:

— Я тебя не заставляю. В любой момент можешь свернуть с дистанции. Я всё понимаю, это твоя жизнь.

Она прикусила губу, словно хотела возразить, но вслух не произнесла ничего. Взгляд её стал напряжённым. Может, она действительно надеялась, что я как-то разубедил бы её уйти, сказал бы, что она мне нужна… Но я привык не манипулировать людьми. Если ей страшно — пусть делает выбор сама.

— Ладно, — наконец промолвила она, отворачиваясь. — Надеюсь, у тебя есть хоть какой-то план?

— Думаю совмещать обе задачи: найти мага, который стоит за порталами, и разобраться с Гончей. И при этом нужно быть во всеоружии и в любую секунду быть готовыми к тому, что Гончая может выйти на мой след. Судя по тому, что я слышал от него по телефону, Малику ничего не грозит, кроме тюрьмы, но с этим я буду разбираться позже. Так что мы можем спокойно заняться подготовкой.

Телефон вдруг мелодично запищал, Лина быстро глянула на экран.

— Кто это? — спросил я.

— Давид, — ответила Лина, хмуря брови. — Алло.

— Да, дорогая, что ты хотела? — услышал я голос титулярного советника.

— Давид, а ты можешь достать мне телефон барона Корвина? — в лоб спросила она. Ну кто же так делает?

— Зачем он тебе? — насторожился Давид.

— У меня с ним свои дела, — уклончиво ответила Лина.

— Это из-за Градова, да? — его голос тут же стал напряжён как струна. — Ты всё-таки с ним путаешься. Не ври мне, Лина. Весь город из-за него на ушах стоит. Пойми, я переживаю за тебя! От него можно ждать чего угодно… Я же говори тебе держаться подальше!

Давид, похоже, начал раздражаться, крича в трубку. Когда он перешёл на повышенный тон, Лина прикусила губу, и в этот миг, я протянул руку и вырвал у неё телефон:

— Слышь, Давид, — сказал я ровно, но жёстко. — Успокойся. Твоими криками делу не поможешь. Если хочешь помочь Лине, просто подкинь номер барона, и всё. Её жизнь — не твоё дело.

Он попытался ответить что-то угрожающее, мол, кто я такой, чтобы вмешиваться. Но я его оборвал:

— Хочешь поиграть в угрозы? Давай, я подъеду к вашему градоначальству, выломаю там двери и сам найду нужные контакты. Выбирай: или скидываешь номер, или я прихожу. А ты уж сам смотри, захочешь со мной встретиться или нет.

На том конце повисла мрачная тишина. Потом Давид пробормотал что-то невнятное, угрожая, что если с Линой что-то случится, он вырвет мне… Впрочем, я слушал краем уха. Я уже знал, что он поддастся моему напору, потому что в душе он трусоват, хоть и при должности.

— Да-да, дорогой, — отрезал я. — И я тоже тебя жду. Желаю тебе всего хорошего, Давид.

Сбросил вызов. В салоне машины воцарилась напряжённая тишина. Я лишь пожал плечами:

— Иначе он бы долго нас мариновал. А так, смотри, скорее всего, пришлёт тебе нужные данные.

Лина посмотрела на меня со странным прищуром, ещё чуть хмурым от возмущения, но с искоркой:

— Можно было быть и помягче.

— Что ж, бывает. Мне некогда играть в эти чиновничьи церемонии, — буркнул я. — Он всё равно ничего дельного не говорил. А у нас нет времени.

— Понимаю… — тихо ответила она и вдруг я поймал её взгляд: она смотрела на меня с большим интересом, закусив нижнюю губу.

Ещё немного — и мы припарковались перед вполне неприметным на вид строением со старой вывеской. Краска на ней облезла, но я разглядел буквы: «Всё и даже больше». В окнах тускло светил отсвет ламп. Это и была лавка Ульяна. Амбициозно, однако

Я толкнул тяжёлую железную дверь. Звякнул колокольчик, и мы попали в небольшое помещение, заставленное стеллажами. На полках я увидел странные амулеты, кристаллы, шкатулки. Некоторым артефактам я знал назначение, но большинство были мне незнакомы.

Из-за задней двери выглянул невысокий парень лет тридцати, с аккуратной стрижкой и в свитере:

— Что-то хотели?

— Нам сказали, что у тебя есть кое-что, — ответил я. — Мы от Ласки.

— От Ласки, значит.

— Сказала, что ты нам поможешь с покупками, — ответила Лина.

— Надеюсь, — буркнул он. — Что нужно?

— Во-первых, травы: вот эти, — я быстро назвал несколько позиций. — И несколько компонентов для масел. Нужны редкие, для боевых смесей.

Он кивнул и подошёл к ящикам, начал рыться, доставая небольшие пакетики.

— А во-вторых, — добавил я, опуская руку в карман, — нам нужны артефакты. Вообще, я хотел бы посмотреть что-то вроде тех, что используют имперцы для блокировки магии.

— О-о-о, это… дорогая, редкая штука, — протянул Ульян.

— Посмотреть хотя бы, — сказал я. — Но сначала вот что.

Я вытащил из своей сумки небольшой артефакт, что нашёл в лачуге старухи. Глаза Ульяна моментально заблестели:

— Ого… Это как?.. Откуда?

— Наследство, — усмехнулся я. — Узнал, что это?

— Это нить для закрытия разрыва Предела. Крайне редкая вещь… — сказал он придушенным голосом. — Не знал, что вообще кто-то её достанет. Дороже золота, я бы сказал. Если правильно управиться, можно «зашить» разрыв.

Я почувствовал, как внутри всё вспыхивает от интереса. Значит, старуха знала, что мне предстоит столкнуться с Мортисом и разрывами? Или она хранила его для себя? В любом случае, теперь «нить» у меня, и это меняло расстановку сил.

— И что нужно для активации? — вмешалась Лина.

— В теории, вам придётся поднести её к самому разрыву, убрать «якорь» и провести через зону эфира, — пояснил Ульян. — Нужна большая магическая сила, чтобы нить «запустилась». Но если удастся, то пространство затянется. Правда, есть нюанс: если разрыв охраняют, то придётся как-то нейтрализовать защитников.

Я сжал губы:

— Ясно.

Я спрятал артефакт обратно в сумку и спросил:

— А что насчёт блокировки? Есть такое?

— Ха-ха, — криво улыбнулся он. — Один лежит, купил по случаю. Имперцы редко теряют или продают подобное — им устав не позволяет. Но иногда эти штуки всплывают на чёрном рынке. Сейчас найду.

— Показывай.

Он нырнул за стеллаж и вытащил шкатулку, внутри которой было что-то вроде металлического шара с выгравированным гербом Империи. Казалось, он пульсировал слабым магическим свечением, и мне это не нравилось. Ульян продолжал рассказывать:

— Радиус блокировки — метров десять, если не больше. Любые потоки обходят полусферу. Человек внутри этой сферы, даже если очень крутой маг, становится обычным.

Я перевёл взгляд на прилавок, заметил там разные амулеты:

— А как насчёт артефактов, которые сами являются источником эфира? То есть не зависят от внешних потоков, а генерируют свою энергию?

— Это ходовой товар, — оживился Ульян. — Разбирают быстрее, чем я успеваю достать. Но у меня парочка есть. Например, что конкретно нужно?

— Мне бы что-то для перемещений, — задумался я. — Телепорт или рывок хотя бы метров на десять. Чтобы можно было проскочить через антимагический заслон, если потребуется.

Парень глянул на меня с пониманием и начал рыться в шкафу. Через минуту выудил серебристое кольцо, в центре которого вращался голубоватый кристалл.

— Держи, — он протянул мне. — Артефакт не дешёвый. Но создаёт эффект «скачка» на расстояние до десяти метров. Источник эфира внутри, хватит на несколько применений, а потом придётся перезаряжать, что весьма непросто.

— Сколько стоит?

— Семьдесят тысяч.

Я слегка поморщился, но полез во внутренний карман и достал деньги, которые у меня ещё оставались:

— Ладно, добавь сюда мои травы и компоненты. Скажем, не больше девяноста пяти?

Ульян криво улыбнулся:

— Для тех, кто от Ласки — пускай. С удовольствием уступлю. Чуть не в убыток, но вам оно нужнее.

Я вручил ему деньги, взял кольцо, немного покрутил в руках. Механизм непростой, но мне нравилась идея иметь возможность быстро выскочить из ловушки, если Гончая зажмёт меня антимагическим полем.

Пока мы с ним улаживали формальности, Лина взяла телефон: там высветилось сообщение от Давида.

— Ладно, — подытожил я, нацепляя кольцо на палец. — Надо попробовать.

— Только не зде…

Поздно. Я активировал артефакт и прыгнул вперёд по магазинчику, едва не вылетев в стеклянную витрину.

— … сь, — завершил свой фразу Ульян.

— Отличный «Скачок», — я торжественно поднял кулак вверх.

Мы простились с Ульяном, который слегка вздохнул:

— Берегите себя. Если что, приходите ещё. Да и Ласке привет.

Я лишь кивнул. Снаружи на улице, всё было тихо, лишь ветер трепал мою одежду. Солнце уже клонилось к закату. Сели в нашу старую машину.

— Что Давид? — спросил я.

— Прислал номер барона, — ответила Лина. — Я уже позвонила, но он не берёт трубку. И куда мы теперь?

Я завёл двигатель, и он громыхнул, словно трактор. Посмотрел на неё, постаравшись, чтобы мой голос звучал ровно:

— Теперь проверим в бою.

Лина злобно выдохнула:

— Ты что, собрался нападать на Империю?

— А у нас выбор есть? Нам нужна тактика, как противостоять их блокировке. Нужна практика. Иначе я окажусь под антимагическим куполом и стану лёгкой мишенью. Лучше прикинуть план заранее, чем попасть в ловушку.

— Может, было проще купить тот артефакт глушилки и проверить его?

— В теории да, но толку? Что нам даст знания, как глушится магия? Мы и так знаем: эфир не пройдёт, руны отключатся. Но как ведут себя сами патрульные, как они реагируют? Я хочу застать их врасплох, посмотреть, как они передвигаются. Не переживай. Будем действовать по плану.

Глава 20

Патрульная машина, обшарпанная, с эмблемами Империи на дверях, приткнулась на стоянке неподалёку от круглосуточного ларька с шаурмой. Ночь уже подползла к городу, но именно в это время патрулю полагалось бодрствовать и следить за порядком.

В салоне царило спокойствие: двигатель урчал на холостом ходу, а все четверо сержантов, сорвав каски, уплетали горячую куриную шаурму. Вокруг никого не было, да и горожане, запершись по домам, не горели желанием высовываться на вечерние улицы при слухах о плане-перехвате в городе.

— Да бл… — буркнул водитель, коренастый мужчина по имени Тимур, нервно вытирая подбородок рукавом форменной куртки. — Соус протёк! Сука!

Он попытался аккуратно высунуться из-за руля, дабы не заляпать ни себя, ни автомобиль, но пятно расползалось всё шире.

— Глеб, — Тимур рыкнул на того, кто сидел на месте штурмана, — в бардачке салфетки достань срочно! Да осторожно, ёп твою мать!

Глеб потянулся к замку бардачка. Его руки были перепачканы белым соусом с прожилками кетчупа и прилипшими кусочками капусты. Когда замок поддался, крышка откинулась, обнажая хаотичный ворох каких-то бумаг, парочку пластиковых папок и действительно пакет салфеток.

— Вот, держи… — Глеб надавил на пачку, и салфетки выпали прямо на приборную панель. При этом каким-то чудом он умудрился измазать пластиковую крышку бардачка соусом.

— Твою мать… — Тимур моментально завёлся, уставившись на размазанное белое пятно. — Ты что, баран безрукий⁈ Кто будет оттирать теперь⁈

Глеб чуть подался назад, пытаясь удержать в руках шаурму:

— Чего орёшь⁈ Я, по-твоему, специально, да?

На заднем сиденье двое других сержантов переглянулись и весело заржали. Звали их Захар и Ратмир, и сейчас они благоразумно положили салфетки заранее себе на колени, чтобы не повторить ошибку коллег.

— Вот вы оба бараны, — протянул, хохотнув, Захар. — Чего не подумали заранее о салфетках? Мы с Ратмиром-то всё предусмотрели!

Тимур снова фыркнул, пытаясь одновременно прожевать очередной кусок шаурмы и глянуть, не испачкал ли себе штаны:

— Да хорош, у нас эти салфетки на всех были одни! Вам отдали все целиком!

Те двое только пожали плечами, довольные, что вовремя скооперировались и не повторили ошибок Глеба. Впрочем, ругань не мешала им уплетать сочное блюдо. Из ларька доносился аппетитный аромат специй, и неслучайно патрульные поставили патрульную машину именно здесь: во время ночной смены им позволялось коротко перекусить.

Ратмир, жуя от души, прерывал всё это ворчание исключительно довольными возгласами:

— Аааа… вкуснотища-то какая! У Ливона самая топовая шаурма в городе. Помните, как ещё в прошлом месяце нас загнали на дежурство у администрации? Там совсем не то по вкусу.

Глеб, спихнув пачку салфеток Тимуру, с готовностью поддакнул:

— Да-да, соглашусь. У этого Ливона шаурма прямо огонь. Соус просто бомба. Я без неё работать не могу.

— Когда этого хмыря найдут уже? — посетовал Ратмир. — Задолбали эти ночные дежурства. День — одно, ночь — другое. Сон? Не, не слышал. Никто из наших его даже не видел. Может, его уже нет в городе?

— Точно, — поддержал Тимур, криво поднимая бровь. — Свалил уж небось. Только зря весь город на уши поставили.

Они продолжали есть, пусть и с меньшим аппетитом, как вдруг прямо перед капотом патрульного авто возникла чья-то фигура. Словно из воздуха, вырисовался силуэт парня с тёмными волосами и жёсткой ухмылкой.

Он выглядел спокойно, даже насмешливо, и в полумраке можно было разглядеть странный изгиб его пальцев.

— Что за… — не договорил Захар, выронив из руки шаверму.

Раздался резкий хлопок. Лобовое стекло машины покрыли извилистые трещины. Паутинка мгновенно проступила, застилая обзор.

— Выходим, быстро! — крикнул Тимур, выбрасывая остатки шаурмы.

Все четверо рванули наружу — так и не успев доесть свой поздний ужин. В спешке они пачкали форму липким соусом, кто-то наступил на уже упавший кусок шаурмы. Раздалось громкое «хлюп!» и ругательства — ужин разлетался по форме, но сейчас это волновало их меньше всего.

— Маг! Тут маг! — заорал Захар, выхватывая табельный пистолет. — Ситуация восемь-пять! Повторяю, восемь-пять!

— Ситуация восемь-пять, мать твою! — поддакнул Глеб, держа свой ТТ на изготовке.

«Ситуация 8−5» в их радиокоде означала встречу с магом, представляющим прямую опасность. По уставу Империи, такие случаи требовали немедленного применения спецсредств.

Парень с тёмными волосами наблюдал за ними спокойно, как хищник за неумелыми охотниками. Пистолеты и автоматы тут же нацелились ему в грудь, уши патрульных звенели от адреналина.

— Лежать! На землю! Руки на голову! — прокричал Захар, выступая чуть вперёд.

Странный незнакомец послушно поднял руки, но вдруг резко повёл кистью. Серия выстрелов, что прозвучали из патрульных стволов, будто наткнулись на плотную невидимую стену. Пули застыли в воздухе в полуметре от тела парня, замерев, словно пойманные в желе.

— М-магические щиты… — выдохнул Ратмир.

Глеб, не теряя времени, резким движением достал из специального кармана цилиндрический предмет и бросил его к ногам противника. Как только блокиратор коснулся земли, эфирная волна вокруг цели сомкнулась непроницаемым куполом, не пуская магию. Пули, ранее «застрявшие» в воздухе, звонко стукнулись о землю, докатившись до ботинок напуганных сержантов. Парень, казалось, на миг потерял свою «невидимую броню».

— Без фокусов! — рявкнул Глеб, подступая ближе, держа на мушке противника.

Но тот лишь ухмыльнулся и… пропал. Словно дёрнули невидимую занавеску, и нет его. В следующее мгновение он возник с другой стороны — причём прямо возле Тимура, чтобы одним ударом уложить того на землю. Тимур успел только охнуть, когда получил в челюсть сокрушительный левый хук и свалился без чувств.

— Открываем огонь! — взвыл Захар, крутанувшись на месте.

Ратмир схватился за рацию, дрожа всем телом:

— Центр! Это триста первый! Ситуация восемь-пять! Повторяю, восемь-пять! Нужна поддержка, срочно! Городской сквер, возле «Ливон Шаурма»!

Из динамика послышались помехи, а потом строгий голос оператора: «Принято! Оставайтесь на позиции, к вам направлен спецотряд!»

Гул автоматной очереди громыхнул среди улицы, выбивая гильзы, которые с треском сыпались на асфальт. Пули вновь застопорились, хотя блокиратор лежал посреди дороги и, казалось, всё ещё работал, но не доставал до него. Парень словно предугадывал их действия — снова переместился в пространстве.

— Где он⁈ — заорал Захар, озираясь.

— Сгруппироваться! Быстро! — приказал Тимур, оправившись от удара.

Они встали спиной к спине, образуя небольшой круг. Сердца колотились, как бешеные. Вдруг Ратмир заметил, что в пятнадцати метрах от них появился вражеский силуэт:

— Вон он!

Не теряя ни секунды, Ратмир швырнул свой блокиратор. Но парень вновь дёрнулся в сторону, словно проскользнув на какой-то эфирной волне. Из его руки вырвался поток огня и патрульную машину окутал взрыв. Автомобиль отлетел на пару метров в сторону, перевернувшись на бок и чуть не задев самих сержантов. Грохот стоял такой, что у всех в ушах зазвенело.

— Твою мать… — выдохнул Глеб, теряя равновесие.

Они снова открыли стрельбу, но уже наугад, желая напугать или подстрелить. Через секунду всё стихло: пули не нашли цели, а парень в который раз «сместился» от точки атаки. На этот раз он замер прямо в нескольких шагах.

Захар увидел его слишком поздно, когда тот прицелился странным жестом и выпустил мощную волну воздуха. Патрульных разбросало, словно пластмассовых человечков. Они отлетели в стороны.

— Не так уж страшен чёрт, как его малюют, — пробормотал я себе под нос, оглядывая поверженных патрульных.

Пара сержантов уже лежали в отключке от ударов, один хватал ртом воздух возле перевёрнутой машины, а другой, похоже, повредил колено и стараясь не выть, съёжился на обочине. Они не представляли особой угрозы — их навыки далеки от совершенства. Да и сработали они не лучшим образом.

Я поочерёдно вырубил каждого, кто ещё был в сознании. Из подворотни за моей спиной показалась Лина. Она прошла ближе, аккуратно переступая через обломки автомобиля, и сощурила глаза:

— А можно как-то без взрывов обходиться? — она мотнула головой в сторону дымящихся обломков. — Ментовская тачка нам бы пригодилась.

Я покосился на неё. Вечно она недовольна моими «недостаточно изящными» методами.

— Фильмов пересмотрела? — ответил я с лёгкой ухмылкой. — Думаешь, на патрульной машине можно спокойно ездить по городу? Да нас остановит первый же блокпост. Все «своих» знают в лицо. Увидели бы незнакомцев за рулём и туши свет.

Она надула губы:

— Ой, опять ты за своё. Душнила!

— Ну, если так хочешь патрульную тачку, дождись подкрепления: она будет новее и целее, — хмыкнул я.

Лина закатила глаза:

— Ты невыносим.

Я только фыркнул и наклонился к ближайшему патрульному, который получил лёгкий удар в висок и теперь тихо стонал. Мне нужно было понять, какие у них есть артефакты. Тактика Империи меня сильно интересовала. Нужно изучить, какие устройства и оружие они используют.

Вскоре в руках у меня оказались неиспользованные блокираторы магии — небольшие цилиндры. По всей видимости, в одноразовом формате. Я сунул их в свою сумку, куда складывал трофеи.

Пара пистолетов с полными магазинами тоже пошли туда же. Вдобавок на поясе этого парня я увидел антимагические наручники. Эта штука может пригодиться.

У одного из сумки я достал короткий жезл из каких-то странных светящихся пластин. Похоже, это стреляющий артефакт с зарядом огня или воздуха. Удивительно, что сержанты не использовали его против меня. Может, банально не успели. Всё же эта ситуация развивалась стремительно.

Когда я затолкал всё это барахло в свой рюкзак, Лина приподняла бровь:

— Каковы итоги?

— Итоги таковы: они не дилетанты. Видела, с какой скоростью они бросали блокираторы? То есть обучены пользоваться ими. Действовали слаженно… пусть мне и не составило труда их обезоружить, но будь таких ребят не четверо, а дюжина, пришлось бы повозиться.

Я покрутил один блокиратор в руках:

— Эти штуки бросают левой рукой. Видимо, чтобы не тратить время на перекладывание оружия. Достают из наплечных карманов. Думаю, по одному блоку у каждого. Одноразовые — отработал, и всё. Действует минут десять-пятнадцать, не больше. Я засёк — вон тот работает пока семь. Посмотрим, сколько в реальности.

Лина кивнула, прихватив прядь волос, выбившуюся из хвоста. Только собралась, видимо, что-то ответить, но вдруг её взгляд остановился на столбе у тротуара. Лицо вытянулось, она громко воскликнула:

— Это что на хрен такое⁈

Я повернулся в ту же сторону и увидел листовку на столбе: грубо отпечатанные фотороботы с надписями «Разыскивается» и обещанной наградой. Это был я, а рядом — ещё одно лицо… Лина. Портреты были не слишком точные, но всё же узнаваемые. Должно быть, имперцы поспешили раскидать ориентировки по всему городу.

— Ну, поздравляю, — с усмешкой протянул я. — Слава тебя настигла.

Лина скривилась:

— Ну уж нет! Я не хотела никакой славы, тем более такой! Чёрт, да как же они нас так быстро узнали? Разве что… — она нахмурилась, — … мы же были у Ракитиных, там нас видели вместе. Сука! Сдали нас.

— Не сдали. Гончая их прижал. Князь же нас там видел, вот он и отправился проверять. По сути, теперь ты тоже стала нежелательной персоной. Хе-хе!

— Ничего смешного! — воскликнула Лина.

Пока Лина всё ещё искренне возмущалась, я присел и посмотрел на блокиратор, который бросил один из сержантов. Он слабо мерцал и, похоже, уже вырабатывал заряд. Спустя минуту это свечение погасло совсем, став обычным куском металла. Я снова почувствовал эфир.

— Ну вот, — сказал я. — Активная фаза работает чуть более десяти минут. Если Гончая рассчитывает закрыть меня в поле блокировки, у него не так много времени.

— Значит, если затянуть бой, он потеряет преимущество, да? — Лина нахмурилась.

— Всё верно. Но Гончая умнее рядовых патрульных. С ним надо быть предельно аккуратным.

Я поднялся, заметил, что кое-где уже слышатся сирены.

— Нам пора валить отсюда, — потянул Лину за локоть.

— Согласна. — Она всё ещё выглядела расстроенной, сжимая губы. — Но куда?

Уже через пять минут я гнал старый бежевый седан по узким улицам.

— Снова попробуй дозвониться до барона, — сказал я вскользь, бросив взгляд на Лину.

Она нахмурилась, выудила телефон и набрала номер. Долго слушала гудки, но никто не отвечал.

— Похоже, он по-прежнему вне доступа… — вздохнула она. — Как-то странно. Может Давид что-то напутал.

— Не удивлюсь, — усмехнулся я.

— Куда теперь? — спросила Лина, не обращая внимания на мою шутку.

— Мне нужно подготовить кое-что к предстоящему сражению.

— Поехали ко мне, — тихо сказала Лина. — Я снимаю квартирку на окраине. Там тихо.

— Хорошо. Веди.

Мы остановились возле невзрачной трёхэтажки в периферийном районе. Заброшенные дворики и маргиналы на каждом углу, но зато никаких имперцев.

Лина повела меня по обшарпанной лестнице, достала ключи, и мы вошли в крохотную квартиру на втором этаже. Ничего особенного: серая мебель, пара складных стульев, скромная кухня, зато сантехника на удивление работала вполне прилично.

— Располагайся, — сказала она, разуваясь. — Тут, конечно, не пять звёзд. Но можно хотя бы передохнуть.

Я осмотрелся. По сравнению с подземельем и канализацией это было уже неплохо.

— Да ладно, мне много не надо. — Я стянул пиджак и кинул его на стул. — Здесь хотя бы не воняет.

Лина прошла в спальню, бросила на кровать сумку:

— Знаешь, я, пожалуй, помоюсь. А то мне кажется, что запах канализации меня насквозь пропитал.

Я кивнул:

— Займусь пока зельями.

Она скрылась за дверью ванны, а я расположился на кухне. Две конфорки на газовой плите — не бог весть что, зато хватит, чтобы подогреть кастрюлю воды для трав и другую для масла.

На стол полетели ингредиенты: семена чернотравника, орехи гром-ясеня, железный мёд… Если смешать правильно всю эту экзотику, получится «Крушитель» — масло, которым можно смазать клинок и он будет пробивать любой магический щит.

Пока вода нагревалась, я осмотрел свои запасы. Пара штук «Защитника» и «Жажды крови» у меня ещё оставались с предыдущих сварок. А вот «Железное сердце», блокирующее ментальные атаки, мне нужно было создавать. Ингредиенты достал заранее: корень костодрева, сушёные листья чернобоя, настойка на железной руде и немного медвежьей крови.

Ещё мне нужна была «Кровь вороного». Странное название, но эффект неплох: при смертельном ударе оставляет долю шансов не откинуться сразу, а «задержаться» в живых. Спасало мне жизнь уже пару раз. Ну и, конечно, «Чёрная лента» — та штука, которая временно замедляет пространство вокруг, если правильно приготовить. С ней враги в радиусе тридцати метров от меня замедляются.

Я колдовал над травами и настоями под гул кипятка, наслаждаясь ощущением почти домашнего уюта. Пусть кухня убогая, зато было достаточно места, чтобы расположить всё нужное под рукой. Запахи, конечно, специфические. Когда масло растопилось и я добавил в него «железный мёд», в квартире разнёсся сильный резкий аромат.

Почти час я возился у плиты, помешивая, следя за временем, вовремя снимая пену. Зелья готовы. Масло процедил в небольшой металлический флакончик — пусть остывает. После нужно будет смазать меч на ночь. К утру будет как раз.

Когда я выпрямился и отложил инструмент, Лина вышла из ванной, завернувшись в полотенце, с другим небольшим полотенцем на голове. Увидела меня в окружении баночек и кастрюлек и сморщила нос:

— Фу, тут всё провоняло.

Я повернулся и, ухмыльнувшись, заметил, что после душа она выглядела расслабленной — такой приятный контраст с нашей сегодняшней суетой. Но едва я открыл рот, чтобы съязвить, она меня перебила:

— После канализации, конечно, я ещё не такое видала, но… — Лина махнула рукой на крошечное окошко. — Может, приоткроешь?

— Сейчас, — я толкнул окошко. Вечерний воздух ворвался в помещение, слегка остужая жар от плиты.

— А тебе самому неплохо бы помыться, — заметила она.

Я хотел возразить, но почувствовал, как от меня действительно несёт потом и канализацией. Пришлось признать, что душ лишним не будет.

— Да, иду, — я повесил передник и направился в ванную.

Горячая вода окатывала меня, смывая пыль и кровь. Я стоял, размышляя, насколько всё усложнилось за последние сутки. Монстры, Гончая, мой фоторобот по всему городу. Но я уже давно привык, что жизнь гонит меня через испытания. Не зря же в прежнем мире я выучил множество способов выживания.

И тут дверь внезапно приоткрылась. Я успел резко развернуться, рука сама сложилась в руну «Борн», — рефлексы, мать их. Но в дверном проёме появилась Лина. Она сделала шаг, закрывая дверь за собой, и томно сказала:

— Ну сколько можно тебя ждать?

Я вскинул брови:

— Если бы знал… — начал было я.

— Поздно, — она сбросила полотенце, оставшись полностью голой.

— А я всё думал, зачем ты за мной таскаешься… — пробормотал я чуть насмешливо.

— Заткнись, Градов, — прошипела Лина, переступая через борт ванной. Её смех смешался со звуком льющейся воды.

Тёплый пар обволок нас обоих.

Утро мы встретили в приподнятом настроении. Солнце пробивалось сквозь щербатые шторы, создавая причудливый орнамент на полу. Я ощутил приятную ломоту в мышцах: вчерашние схватки дали о себе знать. Лина принесла с кухни поднос с едой, мы позавтракали на скорую руку тем, что удалось раздобыть.

— Ну? — она улыбалась, откусывая от бутерброда. — Что дальше?

— Напомнила, — сказал я. — Дай-ка телефон.

Набрал номер, с которым связывались ранее. Всеволод долго не брал трубку, но, наконец, ответил.

— О, здравствуй… Даниил, — в голосе Всеволода сквозило удивление. — не ожидал тебя услышать.

— Привет-привет. Как там у вас дела? Как приезд имперцев? Я слышал, кто-то ещё всплыл на том вечере. Из магов.

Всеволод тихонько вздохнул:

— Да, барона Жилина забрали. Нашли в нём магические следы, как они утверждают. А теперь и вовсе всех трясут, кого видели тогда на приёме… Ты вовремя тогда исчез, — на последнем слове он сделал акцент. Молодец какой. Пытается знак подать. Но я продолжил играть роль, будто не понимаю его.

— Да мы недалеко уехали, — соврал я. — Извини, что не попрощался, дела появились.

— Ну и правильно. Тут теперь всё неспокойно. Да и в целом в городе паника, — пожаловался он.

— Сочувствую, Всеволод. Слушай, я планирую окончательно свалить из Петрозаводска, но мне надо забрать кое-что из твоего дома. Я там вещи оставлял, помнишь? Примерно в час дня заскочу. Ок?

— Хм… — он замялся, явно смутившись. — Да приезжай. Без проблем. Я буду дома.

— Отлично. Ладно, до встречи.

Я сбросил вызов и повернулся к Лине. Она смотрела на меня так, словно не понимала, к чему вся эта самодеятельность:

— Ты что задумал? Ракитиных точно пасут имперцы.

— Это нам и нужно.

— Зачем? Обноски твои забрать?

— Новый костюм, между прочим, был, — шутливо возмутился я, но под её настойчивым взглядом тяжело вздохнул. — Не нужны мне эти вещи. Гончая перешёл все границы, когда начал дотягиваться до всех кто мне знаком. Прятаться смысла нет, он быстро ориентировки по всем городам разошлёт. Так что проще из дичи превратиться в охотника.

Лина криво усмехнулась:

— То есть ты собираешься его выманить?

— Да. И он клюнет. Слишком самоуверенный. Так я буду действовать на опережение и удерживать инициативу.

Она молчала, но по глазам я считал её сомнения. Гончая и правда опасен. При этом я вспомнил её решимость и готовность не бросать меня в беде — это она уже доказала неоднократно.

— Ладно, — наконец сказала она. — Куда ты, туда и я. Буду рядом.

Я благодарно кивнул. Вспомнив события минувшей ночи, я на секунду приподнял уголок губ. Приятно.

В этот момент телефон завибрировал от сообщения. Я глянул на экран. Номер незнакомый: «Это Всеволод. За нами следит Империя. Ищут тебя. Ты что, не в курсе? Забудь про своё тряпьё и убирайся из города».

— Ха, — я присвистнул. — Предупреждает. Молодец какой.

Я ответил коротко: «Так надо. Жди. Сообщи, когда появятся. Спасибо.» Потом нажал «Отправить».

— Если появятся имперцы, Всеволод сообщит мне. Гончая клюнет на наживку, я уверен, — пояснил я.

— Ловко ты это всё…

Я разлил свежесваренные зелья по небольшим колбочкам, плотно закрыл крышки. Всего у меня набралось штук пять разных зелий каждое в двойном экземпляре.

Мы собрались. Я сунул меч в ножны. Вчера чуть было не забыл его смазать на ночь из-за Лины. Но вовремя вспомнил, и сейчас он был готов к бою.

— Готова? — спросил я.

— Вроде да, — она бросила взгляд на окно.

Наша машина неторопливо катилась по разбитым улицам, стараясь не привлекать внимания. Солнце близилось к зениту. Через час мы оказались у особняка Ракитиных.

Я специально подгадал так, чтобы осмотреться. Мы выбрали небольшую подворотню у соседнего переулка и припарковались там, стараясь не мозолить глаза прохожим.

Через какое-то время на территорию усадьбы Ракитиных заехали три машины без опознавательных знаков и спустя минут десять, они выехали обратно.

— Засада, — констатировал я, наблюдая со стороны. — По классике. Приехали, чтобы занять выгодные позиции, осмотреться. Думаю, к моменту моего приезда они будут готовы.

Лина поджала губы:

— То есть ты всё-таки собираешься к ним на порог?

— Ну не так же тупо. У меня есть план, — ухмыльнулся я.

Пришло сообщение от Всеволода, которое я прочитал вслух: «Приехали за твоей головой. Лютый полковник стреляет во всех. Пока что глазами».

— Лютый полковник, — повторила Лина. — Более точное определение для Гончей сложно подобрать.

— Сейчас он рыба, которая заглотила наживку, — я стиснул зубы.

Телефон Лины вдруг зазвонил. Незнакомый номер. Она нахмурилась, включила громкую связь:

— Да?

— Здравствуйте. Вы звонили несколько раз. Наверное, ищите барона Корвина. Это его дворецкий, — прозвучал сдержанный голос на том конце. — С прискорбием сообщаю, что барон Корвин покинул нас навсегда. Он умер. Прощание состоится завтра.

Глава 21

Я откинулся на спинку сиденья, когда Лина закончила телефонный разговор. Её лицо выражало смесь растерянности и тихой ярости — брови сдвинуты, губы сжаты. Заметив мой взгляд, она убрала волосы с лица и сказала:

— Дворецкий подтвердил, что барона Корвина больше нет. Причины не называют. Но похоже, там всё как-то… непросто.

Я кивнул, молча обдумывая её слова. Смерть барона меня уже не удивляла — слишком уж много совпадений с недавними событиями. Хотелось выдать какую-нибудь яркую ругань, но я лишь устало вздохнул:

— Жизнь несправедлива. Но это многое объясняет…

— Но ведь он оставался единственной нашей зацепкой, — пробормотала Лина. — Мы потеряли деньги, которые он обещал, а ещё он мог знать про Мортиса или хотя бы где его искать.

— Насчёт «потеряли деньги» — да уж, неловко вышло, — я усмехнулся. — Но я не слишком и рассчитывал, что он их отдаст. По крайней мере, в ближайшей перспективе. И что-то мне подсказывает, что он умер не сам, а ему в этом помогли.

Лина подняла взгляд от телефона:

— Это не может быть простым совпадением. Так что ты на сто процентов прав.

— Угу, — кивнул я. — Но сейчас мы уже ничего не сделаем. Нужно придерживаться плана.

Логическая цепочка приводит меня лишь к одному человеку, который мог такое сделать, но в это мне не верится. Хотя за свою жизнь я повидал немало. Так что всё может быть. Что ж, так будет проще его поймать.

Я прищурился, собираясь сказать ей об этом, когда вдруг зазвонил мой телефон. На экране высветился номер Гаджи-бея. Вот он вовремя как всегда. Подняв трубку, я услышал в динамике громогласный низкий голос:

— Градов, чёрт возьми! Где ты пропал⁈ Что за шумиха в городе? Ты вообще собираешься заканчивать с Вислами? Или мне искать другого наёмника?

Я ухмыльнулся, представив его перекошенную от злости физиономию:

— И тебе доброго дня, Гаджи-бей. Всё под контролем…

— Под контролем? Да за тобой весь город охотится! — прорычал он. — Почему я узнаю об этом последним? Кто ты такой вообще⁈

Я откровенно фыркнул:

— Я не припомню, чтобы мы договаривались докладывать тебе о каждом сделанном шаге.

— Ты совсем… — похоже, он чуть не выругался, но взял себя в руки. — Ты хоть понимаешь, что если Империя вышла на тебя, то у меня тоже могут быть проблемы? Ты — мой наёмник.

— Давай ты не будешь перегибать, да? — рыкнул в трубку я. — Мои дела тебя касаться не должны. О нашей связи никто не знает. И задумайся ещё вот о чём — стоит ли в таком тоне разговаривать с человеком, которого ищет весь город?

— Ах ты… — он понизил голос, видимо, соображая, как реагировать. — Ладно, пусть так. Я сразу понял, что ты полон сюрпризов. Раз тебя ищут, значит, ты представляешь угрозу. А значит, справишься с любыми трудностями, верно? Но если я понял правильно, с Вислами всё ещё не покончено?

— Видишь ли, — я подался вперёд, чувствуя, как Лина старательно прислушивается, — тут всё сложнее. Монстры в городе не появляются сами по себе. Их кто-то призывает. И пока я не прижму этого «кого-то», шоблы Висл будут сыпаться из порталов бесконечно.

— М-м, — он, кажется, задумался. — И ты умеешь закрывать порталы?

— А как иначе? — я усмехнулся. — Хочешь, чтобы эти твари снова жрали твои склады через месяц? Я, знаешь ли, привык доводить дело до конца, особенно когда это в моих интересах. Так что не волнуйся. Но… — я сделал паузу, — придётся задействовать и твою помощь.

— Мою… помощь⁈ — он на миг потерял дар речи. — Это ты, парень, наглец! Я плачу, а ещё мне что-то делать придётся?

— Ты ведь хочешь, чтобы я разобрался с монстрами раз и навсегда? Я делаю свою работу. А ты не лезь, где не просят. Я сообщу тебе, когда наступит момент, и тогда ты выделишь мне людей или ресурсы, если не хочешь, чтобы твой бизнес дальше страдал. И поверь, лучше мне не отказывать. Мы оба заинтересованы, чтобы я вышел из всего этого победителем.

В ответ услышал тяжёлый вздох, затем громкий хохот:

— Ну ты и наглец, Градов… Хорошо, я подумаю. Когда всё решишь, позвони. И береги себя, дорогой. Ты мне живым нужным.

— Не сомневайся в этом, — грубовато отрезал я и сбросил вызов.

Опустив телефон, я почувствовал на себе пристальный взгляд Лины. Она прикусила губу и провела языком по ним, словно оценивая меня.

— Чего смотришь? — хмыкнул я.

— Да так, — она усмехнулась. — Бывает, задумываюсь, что ты за человек. Со всеми так говоришь, без сантиментов. И всё равно как-то добиваешься своего.

— Раньше не замечала? — я поднялся. — Ладно, магичка, не время болтать. Нам пора приступать к делу.

Полковник Ладыжин, сидел в просторном зале особняка Ракитиных. Массивные окна были прикрыты ажурным тюлем, и слабые лучи дневного солнца разрезали пыльный воздух косыми полосами.

В огромном камине давно не горел огонь — да и зачем? На улице стояла более-менее приятная погода, и топить камин не имело смысла. Однако прохлада, царившая в зале, казалась ледяной не потому, что камин был пуст, а потому, что атмосфера в помещении была до предела натянутой.

Ладыжин нервничал. Его квадратные плечи были напряжены, а взгляд беспокойно скользил по стенам. На лице полковника отражалось раздражение оттого, что уже больше часа они ждут появления Градова — и без толку.

— Где этот ублюдок? — вырвалось у него сквозь сжатые зубы.

Ракитины, которых он временно заключил в собственном особняке, пребывали в столовой, примыкавшей к залу. Лишь тонкая межкомнатная дверь отделяла их от полковника. И несмотря на то что Ракитины — аристократы, старинные дворяне, по взгляду Ладыжина они были лишь помехой. Он не испытывал к ним ни тени уважения. Большую часть времени они, по его мнению, только мешали своими несуразными повадками и претензиями на достоинство.

В его глазах появилось злобное мерцание. Скольких магов он уже изловил за свою жизнь и передал в Канцелярию. Однако ни один не играл с ним в такую изощрённую игру, как этот Градов.

Ладыжин двигался, как зверь, готовый к прыжку. Ему нужно было действовать.

В столовой, у резного стола и стульев, сделанных на заказ, сидели четыре человека: глава семейства граф Николай Арсеньевич Ракитин, его жена Мария Львовна, их взрослый сын Всеволод и дочь Василиса. Все они были заметно встревожены. Мария и Василиса даже не скрывали слёз — понятно, что ситуация, когда в дом вломились вооружённые люди, повязали всех и держат уже который час, не может радовать.

— Ну, что у нас тут, — процедил Ладыжин. Он неспешно прошёлся вдоль стола, оценивающе оглядывая всех по очереди. — Как самочувствие? Нравится быть гостями Империи?

Мария Львовна сжала губы и отвела взгляд. Василиса лишь судорожно вцепилась в руку матери. Граф, напротив, с видом хозяина поднялся со своего места, пытаясь хотя бы внешне сохранить достоинство:

— Я уже говорил: наш дом — это дом гостеприимства. Но вы ворвались сюда без стука, разрушили покой и держите нас в заложниках. Сколько это ещё продлится?

Ладыжин хмыкнул, подходя ближе:

— Сколько нужно. Если ваш сын дорог вам и вашему роду, пусть лучше расскажет, как он сообщил Градову, что здесь засада.

Граф дёрнулся, чуть приподняв подбородок.

— Ничего он никому не сообщал. Вы уже раз десять спрашивали! Всеволод, скажи, пожалуйста.

Юноша смахнул испарину со лба и вскинул голову:

— Я… я не знаю, где этот Градов. Мы общались с ним совсем недолго на приёме. И всё!

Взгляд полковника стал ещё более тяжёлым, будто пронизывал Всеволода насквозь. Ладыжин тихо засмеялся, и в этом смехе звучала зловещая нотка. Ему не нужны были признания — он был уверен, что этот щенок, всё прекрасно знает.

— Знаешь, бывает в жизни всё в первый раз. И предательство, и ложь. Если не начнёте говорить правду… — он опустил руку во внутренний карман пиджака. — Придётся мне самому вас разговорить.

— Вы не имеете права! — вдруг вскочил граф Ракитин. — Мы на родной земле! Как вы смеете угрожать нам⁈

Тогда Ладыжин рывком вытащил магический жезл — прибор, выполненный из чёрного металла с выгравированными рунами. В одно мгновение он направил его прямо в грудь графа.

— Сядь, — голос полковника прозвучал подобно щелчку бича.

Мария и Василиса в ужасе ахнули, а Всеволод резко поднялся, уже на грани паники:

— Что вы делаете? Это беззаконие! Я буду жаловаться в высшие инстанции!

— Успокойся, сынок, — хотел было предостеречь его граф.

Но было поздно. Ладыжин с холодным прищуром нажал на рукоять жезла. Громкий шипящий звук прорезал тишину, и в графа ударила мощная волна. Его отбросило на три метра, он врезался в стенной шкаф с посудой, и тот с грохотом обрушился. Граф остался лежать в обломках, не шевелясь.

— Папа!!! — выкрикнула Василиса, ринувшись вперёд. Но мать удержала её, прижимая к себе и крича от ужаса.

Глаза Всеволода чуть не вылезли из орбит, когда он увидел, как отец рухнул без чувств. Он судорожно огляделся, будто ищет, чем бы ударить полковника. Ладыжин, словно издеваясь, чуть поднял жезл, словно собирался выстрелить ещё раз.

— Сядь на место, щенок, — полковник окинул презрительным взглядом юношу. — Ещё шаг — твоя сестра или мама могут тоже отлететь, как папочка.

— Да как вы смеете… — сдавленно пробормотал Всеволод. В голосе его слышались слёзы и ярость одновременно.

— Я смею многое, — холодно отрезал Ладыжин. — И вообще, мне плевать на ваши титулы, это ясно? Или, может, ещё доказать?

Ладыжин щёлкнул переключателем жезла. Тот засветился ярче, просигналив готовность к новому залпу. Всеволод, поколебавшись мгновение, поднял руки, демонстрируя, что не пойдёт на конфликт.

— Молодец, — похвалил полковник, скорее издеваясь. — А теперь мы ещё раз поговорим на тему: «Где Градов?»

Он быстро сделал движение вперёд, выхватывая с ремня антимагические наручники. Сильным ударом локтя под дых он сбил Всеволода с ног, а затем, пока тот корчился, перекрутил ему руки за спину.

— Ах ты… — выдавил Всеволод, когда холодный металл сжимал запястья.

Девушки закричали и пытались подскочить, но Ладыжин вскинул жезл в их сторону. Замахнулся, будто грозился выстрелить. Мгновенно вся храбрость выветрилась у женщин, и они снова завопили от страха. Мария Львовна прижала дочь к себе, словно боясь, что та бросится на полковника.

— Тише, — сказал он. — Спокойно, дамочки. Вы мне вообще не нужны. Можете стать сопутствующими потерями, если не угомонитесь. А этот щенок точно всё знает. Ведь вы все одной шайкой породнились в своём аристократическом болоте…

Всеволод попытался вывернуться, но лишняя попытка освободиться привела к тому, что полковник снова ударил его по лицу. Кровь брызнула из рассечённой губы.

— Так, — процедил Ладыжин, пристально глядя на юношу сверху вниз. — Сейчас ты мне скажешь, где Градов, или я начну убивать твоих близких одного за другим. С кого начнём, с мамаши или с сестрёнки? На выбор, мальчишка.

— Нет! — завопил Всеволод. — Я не знаю, честно! Он просто позвонил мне, сказал, что заберёт какие-то вещи… но я не говорил ему насчёт вашей засады!

Полковник не поверил ни слову. С недовольной гримасой он прошипел:

— Значит, пойдём другим путём. Мне скучно слушать твои байки, сынок.

Только он собрался вдавить кнопку на жезле, нацелившись на Василису, как в рации раздался треск:

— Пятый пост не отвечает, приём! Пятый пост, вы меня слышите?

Ладыжин нахмурился. Всего несколько секунд назад всё было более-менее под контролем, а теперь — уже третий раз звучит запрос. Кажется, пост действительно молчит.

— Как не отвечает? — отозвался полковник в рацию. — Высылайте кого-нибудь к пятому посту!

— Сделали уже, но и четвёртый пропал, — доложили с другой стороны. — Тоже молчат…

Полковник почувствовал, как внутри что-то сжимается. Его люди — опытные бойцы, они не станут просто так прерывать связь. Это значит, что там что-то произошло. Но что именно? Он сжал зубы, прикидывая, куда мог сунуться этот Градов.

— Неужели пробрался, скотина… — прошептал он в сердцах.

— Товарищ полковник, — раздался встревоженный голос из рации. — Мы также проверили машины: какая-то непонятная штука — у всех трёх патрульных автомобилей не заводятся двигатели. Как будто заблокированы.

Лицо Ладыжина исказилось от ярости. Бывает и такое, но чтобы в одночасье — это словно дьявольская рука. Он метнул взгляд на Всеволода, который сидел на полу.

— Мелкий ублюдок! Ты и правда их предупредил?

— Нет, клянусь!.. — тот уже захлёбывался, пытаясь оправдаться, но Ладыжин даже не слушал.

Подтащив юношу к себе, полковник насильно поставил его на ноги и повёл к выходу, держа ствол жезла у виска:

— Марш! — выдохнул он, обращаясь и к женщинам. — Вы тоже, быстро на улицу.

На крыльце особняка их встретил резкий ветер. Утреннее солнце уже успело подняться в зенит, львиную долю двора озаряли светлые лучи. Но Ладыжин хмуро осматривал периметр. Нигде не было видно ни живой души. Только красовались припаркованные автомобили семьи Ракитиных. Вдобавок где-то вдали раздался гул, похожий на вибрацию, когда что-то мощно пробивает воздух — взрыв или магический залп? Полковник ещё сильнее выругался.

— Градов!!! — заорал он что было мочи, прижимая дуло жезла к виску Всеволода. — Выходи, иначе пацан умрёт!

Ответом ему была тишина. Несколько секунд никто не решался пошевелиться. Мария и Василиса стояли чуть в стороне, прижавшись друг к другу. Всеволод, одуревший от ужаса, нервно дёргался, но бесполезно — наручники надёжно фиксировали его руки. Ладыжин пульсировал яростью.

Но тут вдруг рука полковника рефлекторно дёрнулась — кто-то сзади схватил его за шею. В тот же миг раздался мягкий, почти ласковый шёпот:

— Тише-тише, не дёргайся, а то могу проткнуть. И руки вверх.

Ладонь вцепилась в шею полковника, а что-то острое упёрлось ему в бок. Его сердце бешено заколотилось, а мысли тут же заходили ходуном: «Как⁈ Как он подобрался так близко незамеченным⁈»

— Спокойнее, парень, — процедил полковник сквозь зубы, в то же время слегка выпуская Всеволода.

Градов… Ладыжин знал, что это он. Тот самый маг, на которого объявлена охота по всему городу.

Всеволод отшатнулся и, запнувшись, упал на колени, стараясь отползти. Градов же сжимал шею полковника, словно не боялся никакого оружия:

— Как видишь, я сам пришёл к тебе, пёс. Сказал же что найду. У нас, выходит, дилемма. Ты охотишься на меня, а я не люблю, когда на меня охотятся. Так что предлагаю: либо ты прекращаешь, либо станешь жертвой. Выбирай.

Уголки губ Ладыжина дёрнулись — усмешка пробивалась сквозь адреналин.

— Есть ещё… третий… вариант, — прохрипел он. Вдруг его кожа будто стала скользкой, покрытой тонким слоем непонятной субстанции. Ему удалось рывком вывернуться из захвата, увернувшись от режущего лезвия, который Градов намеревался вонзить прямо под рёбра.

Полковник отпрянул назад, наводя жезл на противника. Теперь они оказались лицом к лицу.

В тот момент, когда он выскользнул у меня из рук, от него резко пахнуло озоном. Маг! Чёртов маг!

Мы замерли, глядя друг на друга.

Всеволод отполз к сестре и матери, которые помогли ему подняться на ноги и они поспешили в дом. Пока Лина методично истребляла посты под моим чутким руководством, я пробрался в дом и смог верно оценить обстановку. Мой план сработал безукоризненно. Если бы не выяснилось, что эта собака тоже маг…

Вдруг Ладыжин прицелился из жезла и выстрелил прямо мне в грудь. Я успел выбросить вперёд ладонь с зажжённым «Тарном» — эфирный барьер на миг вспыхнул и принял удар. А затем из руки Гончей вылетел блокиратор магии, полетев ко мне под ноги.

— Да что тебя, — пробормотал я, отпрыгивая в сторону на артефакте-кольце.

Увернувшись, я сложил пальцы в руне «Крайд». Шар пламени с треском сорвался с моих рук и полетел к Ладыжину. Тот оказался окружён разгорающимся пламенем. Но огонь рассеялся, а он стоял целёхонький, окружив себя щитом из эфира.

— Гончая, которая гоняет себе подобных. Сильнейший охотник на магов. Цени иронию, — он усмехнулся.

— Что ж, — усмехнулся я, — попляшем, раз так.

Он не ответил, лишь поднял жезл и вновь выстрелил, пуская сгусток энергетического заряда мне в лицо. Я скользнул вправо, отбиваясь «Крайдом» — получилось частично, взрыв отнесло в сторону, проломив часть каменной клумбы. Осколки полетели в разные стороны. Я едва успел прикрыться рукой, чувствуя, как острая кромка камня чиркнула по предплечью. Ничего серьёзного.

Ладыжин продолжал атаку: кидал то вспышки молний, то волны воздуха. Я понял, что он неплох в магии: двигается быстро, напористо.

Со своей стороны я увёртывался, прикрывался щитом, коротко переходил на контратаки, выпуская несколько заклинаний — взрывы, потоки огня.

В один момент Ладыжин метнул очередной блокиратор. Я прыгнул вбок, почувствовав, как эфир вокруг меня на миг исказился, но выйдя из зоны подавления, он восстановился.

Пёс явно очень силён. Но мне было что противопоставить, и я знал, что долго растягивать не следует, иначе он выкинет ещё какой-нибудь сюрприз. Перед схваткой я принял «Жажду крови», а теперь достал из кармана колбу с «Чёрной лентой» и осушил флакон, параллельно уходя от очередной атаки. Оба зелья в совокупности давали отличный эффект.

Секунды спустя мир вокруг меня изменился. Движения Ладыжина будто стали более ленивыми, а мои собственные руки и ноги — наоборот, наливались силой и скоростью. Это результат «Жажды крови»: ускоряет реакции и даёт прилив ярости, а «Чёрная лента» замедляет эфир вокруг, замедляя врага. Все вместе — взрывоопасная комбинация, но действенная.

— Ч-что… — выдохнул Ладыжин, видимо, почувствовав странную вибрацию эфира вокруг.

Я дал ему шанса среагировать: выбросил вперёд меч, смазанный «Крушителем». Клинок блеснул, ломая магический барьер, которым пытался прикрыться Гончая. Раздался треск, словно лопнул стеклянный купол.

Ладыжин отшатнулся на полшага, а я уже всадил ему левый хук в челюсть. Он отлетел, но удержался на ногах, выпустил слабый импульс, я парировал его и двинулся вперёд, нанеся ещё пару ударов мечом. Один прошёл вскользь, сшиб плечо, другой выбил у него из руки жезл.

— Ах ты… — прохрипел он, оседая на траву. Я не дал ему подняться, прыгнул на него сверху, ударил кулаком, раз, другой — чувствовал, как хрустят кости под пальцами. Кровь брызнула, смешиваясь с его бешеными глазами.

Но он резким заклинанием отшвырнул меня вбок — я кубарем прокатился по газону, вцепившись в меч, стараясь не выпустить его из рук.

— Тебе меня не убить… — прошипел Ладыжин, приподнимаясь. Его лицо заливала кровь, но взгляд горел безумной решимостью. — Я убил уже сотни таких как ты. Неужели думаешь, что один раз ударишь в морду — и я закончу охоту?

Его речь смешивалась со стонами. Но он встал, при этом пошатываясь, поднял руку, собираясь сотворить очередное заклинание. Я чувствовал себя не лучше: смешанная реакция зелий скоро закончится, и я стану куда менее быстрым. Но и он на последнем издыхании. И тут…

Внезапно, где-то вдалеке по городу прогремел взрыв невероятной мощности. Звонкий, с ударной волной, от которой дрогнула земля. Мы оба рефлекторно обернулись: над крышами домов в городе поднимался огненный «гриб», точно бомба взорвалась. За ним сразу последовал нечеловеческий рёв, громоподобное рычание, взламывающее тишину. Почти одновременно — ещё один взрыв и гул, прошедший по земле волной. В нескольких кварталах отсюда растревожились автомобили, завыла сирена.

— Что это за чёрт⁈ — воскликнул Ладыжин, глядя на заходящее солнце, подсвеченное теперь странными красными отблесками. — Монстр… четвёртого класса? Да это же…

Он не смог договорить. Я ухмыльнулся:

— Не за тем ты гонялся, пёс. Тебе нужно было ловить не того, кто вырезает монстров, а того, кто их призывает.