Муж любовницы моего мужа

1. Мой муж спит с вашей женой

Миллионер с брутальной внешностью, ходячий секс и позорный рогоносец — это всё он, Кирилл Ярцев. Я влюбилась в него не с первого взгляда, а с первого поцелуя.

Целовался он как бог.

Приблизительно в сто раз лучше моего мужа.

Ярцев приезжал на стрижку раз в три недели. Всегда в одно и то же время, в восемь часов вечера. Никогда не опаздывал. Снимал пиджак, вешал на плечики и садился в кресло. Его телохранитель занимал пост наблюдения на крыльце парикмахерской. Водитель курил, стоя у лимузина и задумчиво разглядывая центральную площадь Мухобора.

Ничего интересного там не было: ж/д станция, отделение полиции, минимаркет, кафе «Муха-бар» и салон красоты «Натали». «Натали» — в честь моей свекрови Натальи Петровны, которая владела и салоном, и магазином, и кое-чем ещё в посёлке. Мне повезло выйти замуж за единственного сына успешной бизнесвумен. Она и пристроила меня в парикмахерскую. А год назад «Натали» начал посещать господин Ярцев, спасибо ему огромное, чёрт бы его побрал.

Стригся Ярцев только у меня, другие мастера его не интересовали. Перед уходом он клал на столик десять тысяч, хотя я сразу предупредила, что цена мужской модельной стрижки — восемьсот рублей. Эти безумные чаевые составляли половину моей зарплаты.

— Как обычно, Кирилл Олегович? — спросила я, пряча за вымученной улыбкой нервозность. — Или сегодня попробуем что-нибудь новенькое?

Ярцев молча покачал головой, словно ему лень было разговаривать после длинного трудового дня. Первые разы он внимательно следил за моей работой, глядя в зеркало пронзительными голубыми глазами, а потом, видимо, поверил, что стричь я умею и не отчекрыжу ему ухо в порыве усердия. Он перестал меня контролировать и расслабленно закрывал глаза, когда я приступала к мытью головы.

У него был череп идеальной формы, густые тёмные волосы и правильные черты лица. Всегда чисто выбрит, в ноздрях никаких лишних волосков, и даже морщин меньше, чем положено в его возрасте. Ему было тридцать восемь, но выглядел он ненамного старше моего двадцатипятилетнего мужа. Лишь атрибуты роскоши — дорогой автомобиль, элегантный костюм, золотые швейцарские часы — говорили о том, что его и моего мужа разделяла социальная пропасть. Кирилл Олегович — хозяин жизни, купающийся в богатстве, а мой Димка — лошадиный доктор, купающийся в навозе.

Поразительно, но Зоя Ярцева предпочитала спать с моим мужем, а не со своим. Неказистый мухоборский ветеринар возбуждал её больше, чем питерский миллионер, с которым она прожила двадцать счастливых (как утверждали таблоиды) лет.

От этой мысли, царапавшей сердце острыми когтями, у меня вырвался тихий стон. О том, что Димка закрутил роман со своей начальницей Зоей Эдуардовной, я узнала позавчера, но до сих пор не смирилась с шокирующей новостью. Димка и Зоя Эдуардовна? Мне казалось, что я сплю и вижу дурной сон. Хотелось проснуться, прижаться к мужу и поведать о ночном кошмаре. И чтобы Димка сказал: «Глупая, я никогда тебе не изменю, я люблю тебя больше всех». Когда-то он такое говорил, но это было давно, ещё до свадьбы.

Лёжа головой в мойке, Кирилл Олегович открыл глаза и взглянул на меня снизу вверх:

— Маша, с тобой всё в порядке?

Ну конечно, всё в порядке! Если не считать того, что пресыщенная светская львица и спасительница старых больных лошадок соблазнила моего мужа, — ветеринара из «Ярцевских конюшен». Уверена, это было нетрудно. Димка меня любил, но пять лет в браке — это пять лет в браке. Я читала, что каждой паре отмерена тысяча сексов, а после этого страсть затухает. Если это правда, то мы свою тысячу сексов давно прое… потратили. Мы были первыми друг у друга. И единственными, как я считала до позавчерашнего дня, когда по дурости залезла в Димкин телефон. А та-а-ам… Фотографии, переписка, голосовые сообщения! Даже видео попалось. Дима снимал, как по манежу бегает Глюкоза, оправившаяся от недавней болезни. Но проблема была не в кобыле, а в словах мужа: «Она так соскучилась по своей наезднице! Почти так же сильно, как и я!». То есть ветеринар сильнее соскучился по наезднице, чем кобыла. Как трогательно!

— Всё хорошо, — выдавила я. — Правда.

Кирилл Олегович обладал звериным чутьём. Почувствовал, что я вру. Выпрямился в кресле и стащил с моего плеча приготовленное полотенце. Вытер волосы, успевшие намокнуть на макушке.

— Рассказывай, что стряслось, — потребовал он.

И мне так захотелось всё ему рассказать!

С мамой я своими трудностями не делилась: ей хватало проблем, которые доставлял Стасик, мой младший брат. Он связался с цыганами, начал курить и грубить взрослым. Недавно приезжал участковый, провёл с мамой беседу о вреде наркотиков. Мол, цыгане известные барыги, могли Стасика подсадить. Просил быть настороже и при малейшем подозрении обращаться к нему за помощью. Хотя чем он мог помочь? Мама с нетерпением ждала весеннего призыва в армию. Надеялась, что армия вправит мозги восемнадцатилетнему шалопаю. Стасик криво усмехался: «Ну-ну!» и перекатывал в зубах спичку. Он вымахал за последний год до ста девяноста сантиметров и выглядел как здоровый лось, только ум остался детским.

Со свекровушкой обсуждать измену Димы — бесполезная трата времени. Не о такой жене для своего сына она мечтала. Не о парикмахерше. Димка закончил ветеринарную академию, а я даже не поступила в вуз. Меня не тянуло в экономику или педагогику. Я хотела делать людей красивыми. Поэтому после школы я накопила небольшую сумму и потратила на курсы парикмахеров. Мне показали в общих чертах, как стричь и красить, а всему остальному я бесплатно научилась в интернете. Я бы продолжила обучение, мне хотелось стать стилистом международного класса, но это требовало денежных вложений и поездок в Санкт-Петербург. Или за границу. Невыполнимая мечта. У меня даже загранпаспорта не было.

Выворачивать душу подругам, которые остались жить в Мухоборе, меня тоже не тянуло. После замужества и рождения детей они уже не так нетерпимо относились к мужским изменам. Не смылится и ладно. Лишь бы не пил, не бил и приносил в дом деньги. Я единственная пока не родила, хотя мне исполнилось двадцать пять лет. Я догадывалась, что посоветуют подруги: роди ребёнка — и муж перебесится, бросит любовницу, вернётся в семью. То, что их мужья после рождения детей не перебесились, ничего не меняло. А мне было противно рожать ребёнка, чтобы удержать мужа. Я не верила в действенность этого метода.

2. Любовница моего мужа

Мужу действительно позвонил Шурик — работник конюшни, исполнявший разные поручения. Они тихо обсудили состояние Грома. Кажется, жеребцу полегчало. После разговора Дима лёг спать, но я его не трогала. Если мужчина не хочет — значит, не хочет. Не лезть же к нему в трусы? Через пять минут он начал посапывать.

Попытка соблазнения провалилась. Самое противное, что я тоже не была возбуждена. Совсем сухая. Физически мне не хотелось секса с Димой. Я так сильно была на него обижена! На его невнимание, на то, что он слал другой женщине эротические фотографии, на то, что скучал по ней. Но больше всего — на то, что изменил мне физически, вставил свой член в чужое тело, хотя обещал быть верным до самой смерти. А обида — это ни разу не сексуально. От неё всё высыхает и скукоживается.

Возможно ли забыть измену? Допустим, он прекратит отношения с Зоей, чтобы не потерять семью. Допустим, я его прощу и не побегу разводиться. Допустим, мы оба постараемся и кое-как склеим разбитую чашку. И что дальше? Я ведь ничего не забуду. Смогу ли я получать удовольствие от секса? Прощаем мы разумом, но возбуждение и оргазм — реакции тела. Что, если оно не примет человека, который причинил душевную боль? Сейчас мне даже запах его был неприятен. Я лежала на краешке супружеской кровати и пялилась в темноте в потолок.

Как люди справляются с обидой, злостью и разочарованием?

Что мне делать?

С Димой я разговаривать не хотела. А вот с Зоей — почему-то да. Возможно, потому, что мужа я в глубине души понимала, а её нет? Её поведение казалось мне полнейшим идиотизмом. В нём крылась тайна, которую я не могла разгадать. Зачем ей Дима, когда у неё есть Кирилл Олегович? Господи, это как пересесть из лимузина на старый велосипед.

На мой велосипед!

В полночь пришла свекровь. Похоже, пьяненькая. Пошуршала болоньевым плащом, стукнула сапогами об пол. Прокралась в свою комнату на цыпочках. В пятьдесят лет у неё была более насыщенная половая жизнь, чем у меня. Хоть без мужа, зато с любовниками. Надоел (изменил, начал качать права) — поменяла на нового, благо желающих хватало. После развода с отцом Димы Наталья Петровна расцвела и переживала вторую молодость.

А я оплакивала первую.

Заснула я под утро, но и проснулась поздно. Все давно ушли, и даже чайник на плите остыл. На клеёнчатой скатерти валялся нож, измазанный сливочным маслом, и шкурки от колбасы. Завтракать не хотелось.

Я умылась и заплела волосы в тугую косу. Надела джинсы, тёплую куртку с капюшоном и резиновые сапоги. Вышла во двор. Сжав зубы, попёрлась на «Ярцевские конюшни». Накрапывал дождик, дорогу совсем развезло. Со стороны шоссе Зоя заасфальтировала подъезд для туристических автобусов, а из Мухобора можно было добраться до конюшни по грунтовке.

К мужу не пошла, отправилась прямиком в офис хозяйки. Я не знала, что скажу Зое Эдуардовне. Речь я не готовила, на душе скребли кошки, в голове было пусто. Я просто посмотрю Зое в глаза и спрошу, зачем она разрушила мою семью? Что ей нужно от бедного ветеринара Димы Истомина? Чем он её покорил? И если это любовь, — а вдруг это и правда Настоящая Любовь? — то я уйду с их пути. Любовь сильнее долга и супружеских клятв. Мне придётся уступить.

Зоя сидела за столом и громко разговаривала по телефону, энергично жестикулируя свободной рукой. Обсуждала участие Грома в съёмках какого-то сериала. Увидев меня, она попрощалась с собеседником и поднялась с кресла.

Она стала ещё красивей за тот год, что мы не виделись. Похудела ещё больше, скулы стали острыми, а зелёные глаза — огромными. И, к моему удивлению, она действительно сменила имидж. Это было не враньё. Зоя отрезала свою шикарную рыжую гриву, и теперь аккуратную маленькую голову украшал мальчишеский «ёжик». Зачем?! Зачем она отрезала свои чудесные волосы? Нет, ультракороткая стрижка не портила её красоты (возможно, даже подчёркивала), но я бы никогда не подстригла её настолько коротко. Можно было сделать каре или пикси, но зачем так радикально? Что это за демонстрация?

Обычно женщины стриглись коротко или налысо, когда в их жизни происходили драматичные перемены, — разводы, измены, смерти. Им хотелось избавиться от воспоминаний вместе с волосами, и у многих это получалось. Неужели у Зои что-то стряслось? И как мой муж связан с этими потрясениями?

Пока я ошалело стояла у входа, рассматривая изменившуюся Зою, она подошла ко мне и захлопнула дверь за моей спиной.

— Проходи, садись, — сказала она отрывисто. — Я тебя ждала.

Я, как во сне, опустилась на стул для посетителей:

— Почему вы меня ждали?

— Маша, — с укором сказала Зоя, — я много раз просила обращаться ко мне на «ты».

— Хорошо… Зоя, — ответила я. — Почему ты меня ждала? Дима предупредил, что я приду?

— Дима? — переспросила она с таким видом, словно не поняла, о ком речь. — А, нет, Кирилл.

Ах да! Я же вчера донесла её мужу, что Зоя закрутила роман с подчинённым. Значит, Кирилл Олегович всё-таки поговорил с изменницей, и, судя по её плохому настроению, разговор вышел неприятным. Во мне шевельнулось злорадство.

Зоя подошла к окну. На фоне серого дождливого дня её высокая фигура казалась нескладной. На ней были надеты белая рубашка мужского кроя, обтягивающие бриджи для конного спорта и кожаные сапоги до колена. Зоя давала уроки верховой езды для детей и взрослых. Дима посещал эти занятия, когда устроился на работу. Он и до Зои умел кататься, но она так здорово его натренировала, что теперь он скакал по мухоборским лугам, как лихой ковбой по прериям. Она и меня предлагала научить, но я отказалась. Не хотелось выглядеть неуклюжим бегемотом в глазах мужа.

Зоя резко повернулась ко мне:

— Слушай, я понимаю, что ты на меня злишься. И ты абсолютно права!

Неожиданное вступление. Я не знала, как начать разговор, а Зоя с места в карьер. Бесстрашная наездница. Не то что я, тютя.

— Я хочу знать правду, — тихо, но твёрдо сказала я.

— Зачем? Это причинит тебе боль.