Муж на отпуск

Пролог. Перед поездкой

Начало этой истории не предвещало чудес, и вообще ситуация на тот момент сложилась не сказочная. Я пыталась разобраться в себе после развода и ожидала неприятностей по работе – вплоть до увольнения.

– Всё-таки в отпуск собралась?

Шеф, а по совместительству – друг моего бывшего мужа, скептически посмотрел на лежащее перед ним заявление.

– Собралась, Андрей Евгеньевич, – спокойно ответила я.

– Море, солнце, курортные романы? – хмыкнул он.

– Море и солнце – обязательно. А курортный роман – это не ко мне.

Я невольно поморщилась. Никогда не понимала случайных связей на несколько дней. Зато мой бывший супруг, как выяснилось, их очень даже понимал и всячески поддерживал.

Андрей Евгеньевич взглянул на плотно закрытую дверь. Я еле сдержала улыбку. Секретарь шефа – его супруга Алевтина – имеет привычку подслушивать под дверью, особенно когда к Андрею Евгеньевичу заходит более-менее симпатичная сотрудница моложе шестидесяти лет.

– Ася, на отдыхе подумай насчёт Мишки, – шеф понизил голос. – Хорошая семья была, не руби сплеча. Он ведь тебя вернуть хочет. Проучила мужа, теперь можно и простить. Мужчины, когда им за сорок, часто делают глупости. Как говорят, седина в бороду… Перебесится лет через пять, – лицо Андрея Евгеньевича выразило сомнение. – Или через десять. Ты же умная девушка, будь терпеливее. Мишка всё в дом несёт, не пьёт, зарабатывает неплохо, на работу эту, кстати, он же тебя и пристроил…

– От семейной жизни регулярно отдыхает, – подхватила я, подстраиваясь под задушевный тон шефа. – Путается с кем попало. А дома жена ждёт, на пятнадцать лет моложе него. Квартира убрана, холодильник забит, пироги на столе. Чем плохо? Всё для Миши.

– Ася, ты прекрасная жена, замечательная хозяйка, и пироги у тебя потрясающие, – продолжил Андрей Евгеньевич. – Ты сейчас обижена, это ясное дело. Но попробуй посмотреть на вещи с другой стороны. Мишка – он человек искусства. Он прекрасно к тебе относится, ты для Миши – семья, можно сказать, вторая половинка, но ему как оперному певцу иногда нужно менять муз, испытывать новые яркие чувства…

– Так пусть меняет хоть каждый день, я не против, – я не сдержала нервный смешок, слишком хорошо помнились телефонные разговоры с одной из «муз» моего бывшего супруга. – А я для себя проживу – для разнообразия. Кстати, Андрей Евгеньевич, я, как приеду с моря, верну свою фамилию. Так вы мне сразу скажите, какое заявление писать – о смене фамилии или об увольнении.

– Что за вопрос, Кольцовская? О смене, естественно, – ворчливо ответил шеф. – Такими работниками не разбрасываются. Речь сейчас не о том. Ты вот говоришь, для себя поживу. Думаешь, так хорошо одной жить?

– Попробую – узнаю.

До своих двадцати семи лет я действительно не пробовала хотя бы год пожить одна и для себя. В восемнадцать вышла замуж за Лёнечку – красивого мальчика на два года старше меня. Как выяснилось, типичного маменькиного сынка. Его маман хотела иметь в доме служанку, и покорный сын быстро нашёл подходящую девушку. Каким образом я умудрилась закончить колледж – до сих пор сама не знаю. Но как только речь зашла о высшем образовании, свекровь встала на дыбы.

– Зачем тебе это? Будешь ещё на институт деньги тратить! Учебники, тетрадки, столовки студенческие! При муже сидеть надо, а не за партой. И зарплата у тебя потом будет – слёзы! Молодым на рынке больше заплатят, или хочешь – в пекарню тебя пристрою…

Лёнечка невнятно бормотал, что мама всегда права. Я же представляла совсем иное будущее, и постоянная работа на рынке или в пекарне в мои планы не входила. В итоге мой первый муж остался с мамой, а я поступила в институт и переехала в студенческое общежитие.

Ощутить себя свободной удалось совсем ненадолго. Меня как симпатичную первокурсницу отправили встречать с цветами и сопровождать по зданию оперного певца Михаила Кольцовского – почётного гостя, выступавшего на юбилее института. Народный артист, заслуженный артист, «золотой голос России» через пять минут предложил называть его просто Мишей. С празднования сопровождал меня уже он – подвёз на своей машине до общежития. По дороге Миша то пел, то расточал комплименты. Между делом он сообщил, что в разводе, а когда мы остановились у двери общежития – предложил встретиться.

Ухаживал Миша красиво – с цветами, конфетами, ресторанами и билетами в театр. Через два месяца я переехала к Кольцовскому, а через полгода после знакомства мы поженились. Миша ещё до свадьбы предупредил, что хочет пожить для себя, и дети в его планы пока что не входят. «Пока что» растянулось на семь лет.

– Асёнок, ты же понимаешь, у меня такая работа, я постоянно эмоционально выкладываюсь, – говорил он. – Мне будет тяжело слушать крики, визги. Младенцы часто не спят по ночам, а мне надо хорошо высыпаться…

В итоге, с одной из своих «муз» Миша настолько эмоционально выложился, что дама пожелала поделиться со мной радостью. Любовница мужа принялась названивать мне на домашний телефон с подробными описаниями интимных встреч с Мишей. Я не увлекаюсь эротическими романами, да и любовными тоже, предпочитаю классику и детективы. Сравнивать не с чем, но подозреваю, что восторженная дамочка могла бы написать настоящий эротический бестселлер, так ярко и красочно она повествовала о своих ощущениях.

– О, он набросился на меня прямо в коридоре, наш необузданный дикарь. Сорвал с меня пеньюар, который не скрывал ни одной детали и подчёркивал все изгибы моего тела…

– Прозрачный и в обтяжку, – хмуро подсказала я.

Говорила спокойно: звонила эта мадам не в первый раз. Миша уехал с театром на гастроли на месяц и, как всегда, категорически отказался брать меня с собой.

– Ни в коем случае! Мы не станем тратить твой отпуск на гостиницы и переезды, – заявил он. – Асёнок, давай лучше поедем летом на море. Представляешь, какая красота – только ты и я.

Подозреваю, что мой отпуск был лишь отговоркой. Главная причина: при мне у Миши вряд ли получилось бы порадовать новых «муз», а таланту нужны эмоции.

Звонки с пикантными описаниями начались через два дня после отъезда Кольцовского. Его любовница решила, что «наш дикарь» от неё прячется. Во всяком случае, дама упорно требовала Мишу к телефону. «Муза» хотела получить доказательство, что Кольцовский её не обманывает и действительно уехал на гастроли. Я под настроение то бросала трубку, то зачем-то слушала безумную женщину и её оды какой-нибудь родинке на теле моего мужа. Я не преувеличиваю, действительно оды – в стихах.

– Я так вас себе и представляла: прозаической и приземленной, – чирикала дамочка. – Мише нужна именно такая супруга и хорошо налаженный быт.

– А вы как же? – без особого интереса спросила я. – Ко мне не ревнуете?

– Что вы! Я не смогла бы так о нём заботиться! У вас пироги, выглаженные рубашки, вовремя оплаченные счета. Я – для вдохновения, для любви. Если сравнивать с музыкой, то вы – строгая форма, например, фуга, а я – творческое начало, импровизация, экспромт…

– Листок из альбома, – любезно подсказала я.

Впервые за семь лет Миша вернулся в неубранную квартиру. Холодильник оказался пуст, пироги печь было некому. Я сняла скромную однушку, забрала свою машину и подала на развод. Миша заявил, что так просто не сдастся. Два-три раза в неделю «золотой голос России» пел под моими окнами серенады, в итоге его знал весь двор – и меня тоже. Как «ту, которой по ночам так душевно песни поют». Все бабушки на лавочке у подъезда вскоре оказались в курсе ситуации и каждый день интересовались, будет ли сегодня петь Кольцовский и не собираюсь ли я к нему вернуться.

Получив свидетельство о разводе, я вздохнула спокойно. К счастью, судья-женщина, выслушав мой рассказ о Мишиной «музе», не стала затягивать с расторжением нашего брака. Теперь пора и отдохнуть от Кольцовского и его серенад на одном из гостеприимных курортов Краснодарского края.

Путёвку я покупала перед Мишиным отъездом, когда наш брак казался нерушимым. Я хотела сделать мужу сюрприз, подстраивалась под его отпуск. Однако отдыхать в двухместном номере мне теперь предстояло одной.