Яркий солнечный лучик каким-то образом пробрался сквозь шторы и сейчас наглым образом заливает мое лицо светом, заставляя проснуться. Морщусь и отворачиваюсь, не желая расставаться с приятным сном. Поворачиваюсь на другой бок и накрываюсь одеялом. Но уже в следующую секунду резко подскакиваю, думая, что проспала.
Тянусь за телефоном, что лежит на тумбочке. На экране высвечивается время 10.23. Но сегодня суббота, и мне не нужно на работу. Заваливаюсь обратно на подушку, радуясь такому повороту. Но затем снова подскакиваю, вспоминая, что я в этом доме не одна.
Где-то там за дверью тусуется чужой мужчина.
Прислушиваюсь. Вроде тихо. Наверное, он еще спит. Что ему еще делать?
Вчера, после допроса Ани, мы с ней заперлись у меня в комнате и очень долго обсуждали моего “мужа”. Ей, как и мне, все это показалось очень странным. Появление Марка в моей квартире. Если верить его словам, то ценник у него отличается оттого, что был у Антона. Но агентство решило, что именно он будет заменой.
Возникает вопрос: Почему?
Мы с подругой долго гадали над этим вопросом, но решения так и не нашли. Единственное, что мы решили, так это то, что мне придется смириться с тем, что именно Марк будет изображать моего мужа перед мамой. А она приезжает уже завтра.
Крайне мало времени, чтобы найти ему замену.
И сегодня у меня предстоит тяжелый день.
Надо как следует подготовить мужчину к приезду “тещи”.
Поднимаюсь с постели и накидываю халат. На цыпочках, словно вор в собственной квартире, крадусь к двери. Тихо открываю и выглядываю. В зале никого нет. Дверь напротив тоже закрыта.
Та самая дверь, за которой скрывается его комната.
Выхожу и быстро бегу к ванной комнате, молясь, чтобы она не была занята. Если бы я знала, что это так неудобно иметь в квартире всего одну ванну, то обязательно арендовала квартиру побольше. Но теперь уже поздно метаться.
Пусто.
Облегченно выдыхаю и запираюсь в ванной.
Привожу себя в порядок, заодно собирая с батарей свое нижнее белье. Вчера я совсем не подумала о том, что он мог его увидеть. Вчера вообще было сложно думать о чем-либо. И теперь мне приходится краснеть, понимая, что он уже все видел. И, скорее всего, хорошенько надо мной посмеялся.
трусики-недельки навряд ли можно считать чем-то сексуальным.
Зато они очень удобные.
Со своей ношей выскакиваю с ванной комнаты, забыв убедиться, что за дверь. никого нет. И вуаля… Мой “муженек” тут как тут. Стоит и сверлит меня своих взглядом, опуская его то на мои руки, то поднимая к лицу. На его губах расползается наглая усмешка, которую так и хочется стереть чем-нибудь тяжелым.
— Доброе утро, Дорогая. — делает несколько шагов ко мне.
— Не называй меня так. — фыркаю в ответ, медленно сползая по стенке в сторону своей комнаты.
— А как по-твоему я должен называть свою жену?
— По имени, например. — я почти добралась до цели, еще немного и я смогу скрыться с его наглых глаз… Но тут…
— Это покажется странным моей будущей тещи. — ржет этот идиот, и облокачивается своей рукой в стену, тем самым не позволяя мне сбежать.
— Странным будет, если она вместо того, чтобы познакомиться с зятем, попадет прямиком на его похороны. — злюсь. — Убери руку, дай мне пройти.
— А иначе, что? — придвигается еще ближе, и свободной рукой цепляется за ткань моих трусиков, вытягивая их. — Ты побьешь меня этим?
Яркий румянец заливает мои щеки. И не только от стыда. Я злюсь…
О-о-о-о-очень злюсь.
Вырываю из его рук свое белье и толкаю в грудь. Правда, эффекта никакого. Легче было бы наверно сдвинуть гору с места, а не вот этого… Этого..
Козла.
— Я плачу тебе не за то, чтобы ты меня доставал. — цежу сквозь зубы, сдерживая себя из последних сил, чтобы не заехать по его роже.
Он снова ухмыляется, проходясь по мне взглядом.
— Ты платишь мне за то, чтобы я был любящим мужем. — нежно касается пальцем моей щеки. — А как это сделать, если ты меня так боишься?
— Я не боюсь!
— Докажи.
— Я просто терпеть не могу, когда ко мне прикасаются без разрешения.
— Вот так? — обнимает меня за талию и притягивает к себе. — Или вот так? — опускает голову, намереваясь меня поцеловать. Снова.
Нет, нет, нет.
Резко вскидываю руки вверх, разбрасывая свое белье и тем самым немного его отвлекаю, а затем пулей бегу в свою комнату, слыша за спиной мерзкий смех.
— Дорогая, а как же сладкое на завтрак? Я очень голоден.