Мужчина с крыльями дракона (ЛП)

Перевод: Ежевика

Редакторы Наталья Султанова, Анастасия Алясова

Вычитка: Екатерина К.

Обложка: Катерина

Специально для группы Y O U R B O O K S

Глава 1

В тот момент, когда девушка вошла в закусочную, Ровик понял всем сердцем и душой – она принадлежит ему. Его женщина.

Волна тепла ударила ему в голову. Его сердце забилось быстрее, и безумное желание быть ближе к ней угрожало его прекрасно освоенной человеческой форме. Он чувствовал себя так, будто его кровь жжётся изнутри, и каждая клеточка его тела зовет её.

Заманить её. Подчинить её. Сделать её своей. Навсегда.

Несмотря на то, что он сидел в дюжине футов от двери, его острое обоняние учуяло её запах. Под цветочным ароматом её духов отчётливый аромат тела этой женщины казался мощным афродизиаком. Его член напрягся под джинсами. Проклятье! Ровик схватился за край пластиковой столешницы, ожидая, когда неожиданная реакция пройдёт. Он никогда не испытывал такого влечения к женщине.

Тем более к человеку.

Чёрт.

Он успокоился при помощи простой медитации. Этот трюк он усвоил во время пребывания на Окинаве. Вдох, думать о небытии, слиться с небытием, выдох.

Постепенно он обрёл равновесие.

Каждый в закусочной повернул голову в её сторону, чтобы поглазеть. Ровик рассматривал её украдкой. Что же мы имеем? Он никогда не думал, что настанет тот день, когда сбежавшая невеста будет прятаться в придорожной закусочной. Она была в длинном свадебном платье и с прозрачной вуалью над головой. Платье с открытой спиной подчеркивало её пышную фигуру: чувственную грудь, тонкую талию и полные бёдра. Она рывком стащила фату с тщательно сделанной причёски и скомкала её, прежде чем бесцеремонно закинуть в ближайшую урну. Девушка выглядела так, как будто поучаствовала в спринте, она запыхалась.

Ровик не мог оторвать от неё глаз.

Девушка оглядела закусочную. Их взгляды встретились.

И словно под влиянием неведомой силы, которая пыталась переплести их судьбы, девушка подобрала платье и направилась в его сторону. Она заняла соседний с ним стул за стойкой.

– Дайте мне кусочек яблочного пирога. И взбитые сливки, пожалуйста. У вас есть кока-кола? – спросила она официантку, стоящую за кассовым аппаратом. Её голос звучал как пение птиц, красиво и мелодично.

– Конечно, милая, – официантка продолжала жевать жвачку, задумчиво оглядывая невесту. – Полагаю, сегодня ты не выходишь замуж, да?

– Нет, и давайте оставим это, – сказала девушка грустным голосом.

– Я понимаю, милая. Мне очень жаль, – официантка участливо похлопала невесту по руке и пошла за заказом.

Ровик смотрел на неё. На вид она была чуть старше двадцати и чертовски красива. У неё были потрясающие сапфировые глаза, оттенённые роскошными чёрными ресницами. Её скулы были высокими, чувственные губы подкрашены красной помадой. У неё была безупречная алебастровая кожа. Блестящие волосы оттенка красного дерева были уложены в сложную причёску.

– Могу ли я купить вам мороженое к пирогу? – спросил Ровик.

Она посмотрела на него.

– Пломбир? Знаете, я бы с удовольствием.

Официантка вернулась с заказом сбежавшей невесты.

– Твой заказ, красавица: кусочек яблочного пирога со взбитыми сливками и кока-кола со льдом. Что-нибудь ещё?

– Ваш фирменный пломбир для леди, – сказал Ровик официантке, затем снова повернулся к невесте.

– Мне сказали, что в этом ресторанчике делают мороженое. Вчера я попробовал персиковое. За него можно душу продать.

Впервые с тех пор, как вошла, она широко улыбнулась, показывая прекрасные жемчужно-белые зубы. Боже, она была чертовски красива. Казалось, весь мир перевернулся. Она была одной из тех немногих, кто мог осветить комнату как солнечный свет. Он был очарован ею.

– Замечательно, – сказала она. – Я бы хотела его попробовать.

– Ты получишь его, дорогая, – кивнула официантка и поспешила выполнить её заказ.

Сбежавшая невеста протянула ему руку.

– Я Эмили. Все зовут меня Эмми, – сказала она.

– Красивое имя, – сказал он, пожимая ей руку. – Я Ровик.

– Просто Ровик?

– А ты просто Эмми?

Она очаровательно покраснела.

– Эмили Андерсон. Сегодня я должна была стать Эмили МакГир. Слава Богу, этого не случилось. То есть не случится.

Ровик молча согласился. В противном случае он бы её не встретил.

– Ну, мисс Андерсон, очень приятно познакомиться с Вами. Меня зовут Ровик Штромхайм.

– У Вас имя как у викинга, – заметила она. – Это, наверное, так круто!

Она внимательно оглядела его с головы до ног: кожаная куртка, пыльные джинсы и байкерские ботинки. Затем её взгляд ненадолго задержался на оружии в кобуре на поясе.

– Вы полицейский?

– Я агент, который ловит и задерживает беглецов.

– Охотник за головами?

– Точно, охотник за головами.

Персиковый пломбир прибыл. Эмили поблагодарила официантку и Ровика и начала уплетать взбитые сливки. Затем она прикончила пирог и запила всё это холодной кока-колой. Ровик любил женщин со здоровым аппетитом. Он устал наблюдать, как его прошлые подруги ели лишь листья салата.

Она глубоко выдохнула.

– Это было супер.

– Я же говорил, что оно отличное.

– Я три месяца не ела сладкое, чтобы влезть в это глупое платье.

– Какой ужас! А я бы женился на тебе, даже если б ты была в мешке из-под муки, – рискнул Ровик.

Она вновь улыбнулась.

– Да ладно?

– На такой красотке, как ты? Конечно.

– Приятно слышать. Кстати, я не дошла до алтаря. Я сбежала.

Эмили посмотрела на часы над кассой.

– Через двадцать минут они начнут искать меня. В конце концов они меня поймают. Но я буду кричать и отбиваться ногами. Это мой последний шанс на свободу.

Когда он услышал это, каждая клетка в его теле пришла в полную боевую готовность.

– У тебя проблемы, Эмми?

– Хм… – она подняла глаза от пустой тарелки. – Я предполагаю, что да.

– Ты звонила в полицию?

– Копам? – она засмеялась. – Я должна выйти за сына шерифа. А люди в форме, как правило, друг за друга горой, особенно в небольших городах, не правда ли? – она вздохнула. – Тебе не понять.

– Ты ошибаешься. Поверь мне, – сказал Ровик.

– Ты нездешний, да?

– Я из Нью-Йорка. Я приехал сюда, чтобы задержать выпущенного под залог. Но мой друг сделал это несколько часов назад.

– Итак, ты едешь в Нью-Йорк? – спросила она.

– Именно так.

– Могу я поехать с тобой?

Ровик был ошеломлён. Это судьба или искушение? Просто не верится.

– Ты хочешь пойти со мной, с человеком, которого только что встретила? Разве твоя мама не научила тебя остерегаться незнакомцев?

– Моя мама умерла. А отца своего я не знаю. С двенадцати лет я живу с другом мамы, – она изучала выражение его лица, а затем продолжила. – Ты работаешь охотником за головами, не так ли? Я могу вести твою бухгалтерию. Я в ладах с цифрами, к тому же быстро учусь и могу понять, как сократить накладные расходы, чтобы сделать твоё дело более прибыльным. Раньше я работала бухгалтером в страховой конторе, после окончания средней школы. Мой средний балл был достаточно высоким.

– Это поразительно. Почему ты не пошла в колледж? С высоким баллом ты легко могла бы получить стипендию.

– Могла бы, – простонала она, опустив голову. – Но я была воспитана, чтобы выйти замуж за сына шерифа. А ему не нужна жена с дипломом колледжа. Ему просто нужен кто-то, кто прибирал бы дом и согревал постель.

– Правда? Что, если я тоже захочу от тебя большего, чем просто работа с моими документами? – Ровик смял использованную салфетку и бросил её на тарелку. – Иногда парню нужна очаровательная молоденькая штучка, чтобы согреть его постель.

Она критично посмотрела на него.

Была ли она наивна? Ровик задавался этим вопросом. Она не могла не знать, какое впечатление производит на мужчин. Это красивое лицо. Сладострастное тело. Улыбка, от которой захватывает дух. Ровик сходил с ума по женщинам с красивой улыбкой.

– Тогда я просто постараюсь убедить Вас, что стою больше, чем дешёвые острые ощущения, – она лукаво улыбнулась. – Вы знаете, у меня не было плана побега до сегодняшнего утра. Я почувствовала безумное желание выйти из церкви и зайти в эту закусочную. Впервые в моей жизни я последовала за своими инстинктами. Всё внутри говорило мне угробить эту свадьбу, что я и сделала. Верите ли вы в судьбу, мистер Штромхайм?

Ровик согласился слабым кивком головы.

– Именно это я и делаю, мисс Андерсон.

– Итак, – на губах Эмили снова вспыхнула улыбка, – я получила работу?

Что он мог сказать? Возможно, это подарок судьбы для них обоих. Ему суждено встретить её, а ей суждено быть с ним, а не с человеком, за которого она должна была сегодня выйти замуж. Он протянул руку.

– Добро пожаловать в агентство "Уайтуотер Бонд". Рад видеть вас на борту.

Её лицо просветлело, когда она нетерпеливо пожала его руку.

– Значит ли это, что мы можем уйти прямо сейчас?

– Естественно. У меня нет больше дел в этом городе, и нет никаких причин задерживаться.

Ровик встал со своего стула и вытащил из бумажника две двадцатидолларовые купюры.

– Сдачи не надо, – сказал он, обращаясь к официантке.

Люди в закусочной смотрели, как они уходят, некоторые с видимым неодобрением на лицах. Не то чтобы его это заботило. Он знал, что нарвался на неприятности, встретив сбежавшую невесту. И теперь он собирался устроить её таинственное исчезновение. К чёрту всё. Эта женщина была его. Никто не мог претендовать на неё.

Она моя.

Глава 2

Эмили спустилась с небес на землю от мысли, что её будущее находится в руках незнакомца. Но у Ровика были добрые, тёплые глаза, и она чувствовала, что может доверить ему свою жизнь. Она никогда не встречала такого человека. Он был красив и невероятно притягателен. Он был тем человеком, с которым вы с удовольствием встретились бы в конце длинного, трудного рабочего дня. С ним она чувствовала себя спокойно и расслабленно. В его присутствии она могла сбросить маску и быть собой. Странно, учитывая, что она с ним только познакомилась.

Он был полной противоположностью человека, за которого она должна была сегодня выйти замуж.

Дуэйн МакГир всегда был для неё загадкой, и не в хорошем смысле этого слова. За улыбкой и тихим голосом Дуэйна скрывалось что-то, внушающее ей неконтролируемый страх. Особенно после того, как тот практически сразу после окончания средней школы открыто объявил, что она стала его невестой. Ей были неприятны его прикосновения. Всякий раз, когда он её целовал, она боролась с желанием оттолкнуть его. Дуэйн никогда не обращался с ней плохо, но каждый раз она боролась с желанием сбежать, лишь только он попадал в поле её зрения.

Когда Ровик осторожно повел её к выходу, она знала, что все в закусочной наблюдают за каждым её движением. Горожане делали то же, что и всегда, не больше и не меньше. Если бы она упала посреди улицы, сражённая молнией, эти люди сказали бы: «Бедняжка!» и пошли бы дальше по своим делам.

Она знала о невидимой преграде между собой и людьми этого города и за многие годы привыкла к такому поведению. Эмили уже давно мечтала сбежать отсюда, но договорённость между матерью и шерифом Норманом МакГиром привязала её к этому месту. Хватит. Она хотела стать свободной.

И сегодня у неё наконец хватило мужества сделать это.

Они подошли к стоянке у закусочной. Ровик водил черный «Кадиллак Эскалэйд», и она вовсе этому не удивилась. Самые крутые тачки в городе были у приезжих.

– Ты не хочешь забрать свои вещи? – спросил он.

– Нет. Мы можем просто уехать? – быстро ответила она.

Чем дальше она от Дуэйна, тем лучше. Совсем не хотелось встретиться с ним или с его отцом.

– Я понимаю. Но твоё свадебное платье затруднит наше передвижение. Я думаю, тебе надо переодеться. – Оказалось, что он очень практичен.

– Можешь одолжить мне какую-нибудь одежду?

– Ты хочешь носить мою одежду? – его, казалось, позабавила эта мысль.

– Я полагаю, это лучше, чем ничего.

Ровик извлёк с заднего сиденья свою сумку и перебрал её содержимое. Он остановился на клетчатой рубашке с кнопками и паре спортивных брюк. Одежда была чистой и аккуратно сложенной.

– Это подойдёт. – Эмили схватила штаны с рубашкой и направилась между автомобилями к тому месту, где стена скроет её от посторонних взглядов.

– Ты делаешь то, о чем я думаю? – весело спросил Ровик.

– Я на минутку. – Эмили не хотела возвращаться в закусочную, где все опять глазели бы на неё. К тому же, никто не сможет увидеть, во что она переоделась, на случай, если её будут искать. У платья без бретелек была молния на боку. Она поспешно расстегнула её и стряхнула с себя дорогой наряд. Дуэйн лично выбрал для неё платье; он позаботился о каждой мелочи, заявив, что хочет идеальную свадьбу, как и всё остальное в его жизни. Она не разделяла его энтузиазма. Она выросла рядом с ним, и у не испытывала к нему ни капли романтических чувств.

Не то, что к Ровику...

Когда она натягивала тренировочные брюки, к щекам внезапно прилила кровь.

Ровик был другим.

В тот миг, когда их глаза встретились, она попала под власть его притяжения. В нём было что-то звериное. Первобытное. Это было, как просветление, словно она только что нашла недостающий кусочек паззла, который собирала всю жизнь. Он помог бы ей, если б она попросила. Она не могла объяснить своей слепой веры в него, но где-то в глубине души знала, что могла на него положиться.

Эмили надела и застегнула рубашку. Она наклонилась подобрать свадебное платье и на мгновение задумалась, что с ним делать. Выбросить его как отходы в мусор? В конце концов, это был красивый и дорогой наряд. Она заметила гвоздь, торчащий из стены закусочной, и решила повесить платье на него. Его должна была использовать другая, более везучая невеста. Она похлопала по рубашке и брюкам. Великолепные свадебные туфли на высоких каблуках давили ноги, но в данный момент с этим ничего нельзя было поделать.

Ровик оглянулся через плечо, когда услышал, что она возвращается. Он улыбнулся. Её сердце ёкнуло.

– Ты великолепна даже в этой одежде, – сказал он.

Ей стало очень приятно от его слов. Она ответила на его улыбку.

– Готова? – спросил он.

– Всегда готова!!

– Отлично.

– Подожди. – Эмили остановила его, дергая за рукав его кожаной куртки.

– Что?

– Из-за меня ты можешь попасть в беду. Уверен, что всё будет в порядке?

Ей только что пришло в голову, что Дуэйн и его отец не позволили бы ей уйти просто так. Они устроят ему проблемы, как только узнают, что произошло. Но Ровик, казалось, не из тех, кого легко запугать. Он охотник за головами, не так ли? Значит, знает, как лучше иметь дело с сомнительными типами в непростой ситуации.

Не то чтобы Дуэйн и его семья были сомнительными типами.

Они приняли её, когда она осталась совсем одна. Но у неё всегда было чувство неловкости в их присутствии. Часто она ощущала себя агнцем, которого готовились принести в жертву в назначенный час.

У МакГиров были свои секреты, но Эмили в них не посвящали. Они ввели строгие правила, которые мешали ей вести обычную жизнь. И когда она воспротивилась, они надавили на её чувство вины. Из благодарности она повиновалась. На долгие годы она была поймана в эту позолоченную клетку, не в силах расправить крылья, не в силах вздохнуть свободно. Она заставляла себя улыбаться окружающим, каждый день немножко умирая в изоляции от мира.

Было ли с её стороны слишком эгоистично хотеть немного свободы?

Лицо Ровика стало серьёзным.

– Эмили, шериф этого города меня не пугает, и уж тем более не пугает твой жених. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, пока я рядом. Даю тебе слово.

Но его слова почему-то не убедили её.

– Ты уверен?

В старших классах один мальчик влюбился в неё и прогласил на свидание. Дуэйн пронюхал об этом и сделал из её поклонника кровавое месиво. Отец мальчика подал в суд на семью шерифа. Две недели спустя у них случился пожар, и вся семья была вынуждена уехать из города. Ходили слухи, что дом подожгли, и за этим стоял Шериф Норман, несмотря на официальную версию о неисправной электропроводке. Ни у кого не хватило смелости докопаться до истины. В этом городе перечить МакГирам нельзя.

Он посмотрел ей в глаза и положил руки на плечи.

– Я уверен. Я смогу защитить тебя, и я счастлив сделать это. Я помогаю всегда, если нужна помощь. Это нетрудно.

Её сердце заполнило огромное облегчение.

– Спасибо.

– Это удовольствие для меня, Эмили.

Она уселась на переднем сиденье. Когда она пристегнула ремень безопасности, волна беспокойства снова затопила её. Ровик и вправду казался более чем способным противостоять Дуэйну и шерифу. Судя по тому, как он вёл себя, по его уверенной кошачьей походке, по зорким глазам, которые всегда были начеку, она догадывалась о

его военном прошлом. Но МакГиры не были обычными людьми. Они даже не были людьми. Мысль об этом пугала её. Ровик завёл автомобиль. Двигатель заурчал. Они тронулись и выехали с парковки. Она посмотрела на окна закусочной, посетители которой по-прежнему наблюдали за ними. Особенно за ней. Собирался ли кто-то донести на неё? Что ж, уже неважно. Она быстро подавила беспокойство. Всему своё время, решила она. Так долго существуя в качестве домашнего питомца МакГиров, она разучилась самостоятельно принимать решения. Если хочет счастья, она должна измениться.

И это был её первый шаг. Оставить Дуэйна. Оставить всё позади.

Городок Фэйрли был оживлён только летом и осенью. Туристы и отставные военные из Нью-Йорка приезжали погулять и порыбачить в жаркие дни и осенью, когда природа рисовала великолепные пейзажи. Цены на живописные маленькие домики не уступали элитному жилью Новой Англии.

Ровик выехал на главную улицу.

- Я надеюсь, что ты не планируешь ехать по Халсберг, потому что это рядом с церковью. Если повернуть налево, мы выедем на шоссе 90. Мы сделаем крюк, но так спокойнее, – сказала она и нервно рассмеялась. – По крайней мере, для меня.

Охотник за головами поднял бровь.

– Ты думаешь, они тебя уже хватились?

Она взглянула на часы на приборной панели.

– Через восемь минут. Церемония должна начаться в одиннадцать.

Он сделал, как она предложила, и свернул налево, поехав по Ривер-стрит.

– Ты сказала, что пришла в церковь пораньше. Как ты выскользнула незамеченной?

– Я слышала от Шоны, моего стилиста, что возникли проблемы с торжественным обедом, и шериф разбушевался. После церемонии планировался приём в саду. У МакГиров родственники по всей стране, все прибыли на свадьбу, и он хотел, чтобы всё прошло идеально. Так что, пока все отвлеклись, я вышла через чёрный ход и пробежала пять кварталов до торгового центраа. Я думала, что смогу что-нибудь выпить и поесть, прежде чем предпринять следующий шаг. – Она повернулась к нему. – К счастью, я встретила тебя.

Ровик бросил на неё короткий взгляд.

– Нет, это мне повезло. Я получил сбежавшую невесту. Мой партнёр по бизнесу не поверил бы, услышав это.

– О, у тебя есть бизнес-партнёр?

– Да, его зовут Джерико. Мы ведём большие заказы, а два других партнёра занимаются всем остальным. Офис-менеджер составляет контракты и занимается индивидуальными операциями. Бухгалтер приходит раз в месяц закрывать книги. Наш офис – это мужская территория. Я думаю, что твой приезд будет приятной переменой для всех.

– Как долго ты в бизнесе?

– Около семи лет. Мы начали сразу, как вышли в отставку из морских пехотинцев. Джерико хотел, что называется, побыстрее срубить бабок, и его знакомый попросил его забрать под залог человека в Неваде. Противный беглец. Погоня за ублюдком была просто взрывной, тогда-то всё и началось, и прежде чем мы это осознали, мы были в бизнесе.

– Так ты был морпехом? Я подозревала что-то вроде.

– Да ладно?

– Либо это, либо ты мог бы быть байкером. В тебе есть задатки плохого парня.

Ровик рассмеялся.

– Как долго ты служил?

- Восемь лет. Я записался сразу после школы. Папа хотел, чтобы из меня вышел толк, а я послал его куда подальше и пошёл в военкомат. Две недели спустя меня отправили на обучение, и я ни разу не пожалел о своём выборе.

– А где твои родители? Чем они занимаются?

– У папы оружейный магазин, а мама работает воспитателем. Они живут в Техасе.

– У тебя есть братья или сестры?

– Я единственный ребенок.

– Я вижу.

– Чувствую себя так, словно я на собеседовании. – Он еще раз весело улыбнулся.

Вот чёрт!

– Извини. Мне просто интересно, только и всего.

– Да я так, вредничаю. Понимаю, ты хочешь знать обо мне больше. Ты ведь поставила на меня вслепую.

– Я должна хоть кому-то доверять, не так ли? Прямо сейчас мой союзник – ты.

– Верно.

Сейчас они ехали по окраине Фэйрли, в направлении главной магистрали. Дорога, насколько хватало взгляда, шла в окружении высоких раскидистых деревьев.

– Как долго ты жила с МакГирами? – спросил Ровик.

– Около восьми лет. Они приняли меня в семью, когда мне было двенадцать.

– У тебя нет родственников, помимо них?

– Нет. И они мне не родственники. Шериф был другом моей мамы.

– Так ты выросла вместе с сыном шерифа? Как вы стали встречаться?

– Мне сказали, что была такая договорённость между мамой и Норманом.

Её покойная мать имела тягу к перемене мест. Они жили по всей стране: Вашингтон, Флорида, Калифорния, Вермонт и даже Аляска. Она помнила, что они никогда не оставались на одном месте дольше нескольких месяцев.

Она часто спрашивала себя – возможно ли, что её мать, Кларисса, убегала от кого-то или от чего-то. Мать всегда говорила, что быстро начинает скучать. Накануне двенадцатого дня рождения Эмили её мать впала в кому и больше не очнулась. Врачи сказали, что она умерла от крайнего истощения. Мать буквально довела себя до смерти. После смерти матери в больнице узнали, что у девочки не было официального опекуна.

Перед тем, как прибыл социальный работник, человек по имени Норман МакГир пришёл в больницу и стал утверждать, что он был законным представителем Клариссы и что имел на это доверенность. В ту же ночь Эмили стала новым членом в семье МакГир.

Она не знала о помолвке, пока не перешла в восьмой класс. Всё было так нелепо, что она подумала, будто Норман пошутил над ней. Она всегда считала Дуэйна братом. Ни больше, ни меньше. Она начала возмущаться, когда Дуэйн стал проявлять к ней романтические чувства. Как она ни старалась, они и слышать ни о чём не хотели.

Ровик высказал своё мнение о том, что договоренность была эгоистичная и неприятная.

– Никогда бы не подумал, что люди до сих пор практикуют браки по сговору, в наши-то времена. Ты знаешь, почему твоя мать согласилась отдать тебя МакГирам? – спросил он.

– Норман сказал, что это услуга за услугу.

– Услуга за услугу? Мы что, в Средневековье?

– Он сказал, что мама была ему обязана. Долгое время. И для меня это был единственный способ рассчитаться.

– О какой услуге идёт речь? Ты знаешь?

– Это случилось, когда они были молоды. Он вытащил её из трудного положения. Я не очень поняла ту ситуацию. Он просто настоял, что я должна отплатить ему, и точка.

– Я вижу, что это полный бред. – Он с отвращением фыркнул. – Ты когда-нибудь думала, что он просто воспользовался тобой, утверждая, что твоя мать задолжала ему услугу?

– Это приходило мне в голову. Но мама подписала документ, по которому Норман становился моим законным опекуном, если с ней что-то случится.

Эмили поудобнее расположилась на своём сиденье.

– Во многих отношениях, я обязана ему за то, что он принял меня в свой дом. Иначе я оказалась бы в приюте.

– Но при этом заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, можно назвать современным рабством, – запальчиво сказал Ровик. – Как насчёт жены шерифа? Что она думает об этой смехотворной договорённости?

- Ах, - произнесла Эмили. - Его первая жена, Эрин, умерла вскоре после рождения Дуэйна. Потом он вступил в повторный брак, а вторая жена, Роксана, тоже умерла после того, как родила Кенни. После этого Норман не женился.

- Так у Дуэйна есть младший брат?

- Да. Кеннет. Мне кажется, он нормальный. Кенни на год меня моложе.

- Как умерли жёны Нормана?

- Мне сказали, что это были осложнения после родов. Ничего зловещего, если это то, что ты имеешь в виду. Обе – Эрин и Роксана – были слишком слабы, чтобы рожать детей.

Судя по выражению его лица, Ровик на это не купился. Но Эмили не могла его винить. Трагедии семьи МакГир были хорошо известны горожанам. Говорили даже, будто они были прокляты. Она знала, что многие женщины в этой семье рано умирали. В основном из-за проблем с беременностью. Женщины могли вести нормальную здоровую жизнь, но беременность была их смертным приговором. Младенцы выживали за счёт смерти матерей.

– Расскажи мне о Дуэйне, – сказал Ровик. – Он обижал тебя?

– Дуэйн? – Эмили покачала головой. – Он никогда не поднял бы на меня руку. Но ему не нравится, когда кто-то приближается ко мне.

По этой же причине она перестала работать в небольшой страховой конторе после окончания школы. В компании работали в основном женщины. Дэн Пэйнтер, владелец, был единственным мужчиной, который там работал, и ему было около шестидесяти.

Дуэйн не рассматривал его как угрозу. Но всё изменилось, когда Дэн решил уйти в отставку, и бизнес стал вести его сын. Берни, сын Дэна, был молод и одинок. Дуэйну это не понравилось. И он заставил её уйти с работы, сказав, что может обеспечить их обоих.

Как и его отец, Дуэйн работал в управлении шерифа Фэйрли. Он получал скромную, но достаточную зарплату, чтобы жить в таком небольшом городке. Большой старый викторианский дом семьи шерифа был слишком велик для четверых. Она могла бы вести простую и спокойную жизнь. Но не о такой жизни она мечтала. Она никогда не любила Дуэйна как мужчину.

Никогда.

– Мне кажется, они не должны были заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, Эмили, – сказал Ровик. – Я помогу тебе выбраться из этого места, чего бы это ни стоило.

– Спасибо. Я не знаю, как отблагодарить тебя за это.

– Не стоит. Любой приличный человек сделал бы то же самое, будь он на моём месте.

Она очень надеялась, что Ровик не пожалеет о своих словах. Как только он сказал это, за их внедорожником раздался рёв сирены.

Кавалерия прибыла.

Но она не хотела быть спасённой.

Глава 3

Соглашаясь помочь Эмили, Ровик ожидал неприятностей с законом, но не думал, что ему объявят полноценную войну. В зеркале заднего вида он насчитал шесть полицейских машин города Фэйрли, следующих друг за другом, а за ними по крайней мере ещё шесть седанов без опознавательных знаков. Шериф организовал охоту, чтобы вернуть свою ненаглядную невесту. Уголки его губ дернулись в улыбке. Это интересно. За последнюю пару лет у него не было ничего и близко настолько захватывающего.

Он покосился на Эмили.

Она выглядела подавленно. Так вцепилась в ремень безопасности, что побелели костяшки пальцев. Её лицо побледнело. Большие голубые глаза в страхе расширились.

Он сжал челюсти. Он терпеть не мог видеть её такой. Чего она так испугалась? Возможно ли, что этот сукины сын что-то с ней сделал? Трудно поверить, что этот подонок не злоупотреблял своей властью. Никто не может испытывать такого страха, если не подвергся жестокому обращению.

Ровик замедлил внедорожник. Он мог бы помчаться и на всей скорости пересечь границу штата, но от этого не будет никакой пользы. Он был уверен, что шериф уже записал номера его машины и смог разослать ориентировку по подозрению в похищении. Но возможно, ему проще остановиться и прояснить ситуацию. Есть надежда, что он сможет убедить шерифа. Кажется нелепым, что в эпоху двадцать первого века кого-то заставляют жениться против воли.

Он решил уступить и остановился на обочине.

– Что ты делаешь? – Эмили повернулась к нему. – Ты не можешь сейчас остановиться.

– Не волнуйся, я с этим разберусь.

– Ты не знаешь, что делаешь.

– Эмили, доверься мне. Я справлюсь с ситуацией. Мне нужно поговорить с шерифом.

Ровик достал из кармана смартфон и быстро отправил Джерико их секретный код. Они заключили соглашение, что, если во время работы один из них попадёт в беду и не вернётся или не позвонит в течение двенадцати часов после отправки кода, другой оповестит офис и пришлёт подкрепление. Сообщение напарнику содержит географические широту и долготу в качестве отправной точки для поисков.

Патрульная машина проехала рядом и заблокировала их внедорожник. Ещё одна остановилась у заднего бампера. Быстрый взгляд в зеркало заднего вида показал, что эти ребята не выглядят довольными. Взгляды тяжёлые, лица угрюмые. Ну а какими они ещё могли быть? В конце концов, он разрушил чей-то Большой День.

Ровик спокойно сидел за рулём. Он не сводил взгляд с зеркала, говоря с Эмили.

– Мне нужно, чтобы ты чётко выполняла мои команды. Не выходи из машины, пока я не скажу тебе, что это безопасно. Не разговаривай с ними и не реагируй каким-нибудь другим способом. Смотри прямо перед собой и делай вид, что ничего вокруг не видишь.

Эмили стала жесткой, как доска.

– Д-да.

Из переднего автомобиля вышел помощник шерифа. Он носил «авиаторы» и выглядел так, словно был готов разорвать кого-то живьём и обглодать кости. На его талии, покачиваясь на каждом шагу, висела дубинка. В это время двое мужчин, один постарше и его молодая копия, одетые в чёрные смокинги с бутоньерками на лацканах пиджаков, вышли из патрульной машины у заднего бампера. Они выглядели такими же злыми, как остальные.

Ровик сощурил глаза. С этими людьми было что-то не так. Внезапно он ощутил позыв преобразиться. Предъявить им когти и чешую. Оскалить на них острые клыки и показать, кто здесь хозяин. Он редко поддавался на провокации показать свою истинную сущность, если только ему не угрожал кто-то ему подобный.

Ему подобный.

Люди, пленившие Эмили, вовсе не были обычными людьми.

Он покосился на неё украдкой. Знает ли она, кто они на самом деле? Не поэтому ли переживала, что он не сможет с ними справиться?

Ровик быстро просканировал толпу, окружившую их. Большинство из них были людьми. Некоторые – полукровками. Другие – смешанной крови. Четверо были чистокровными, кроваво-красными. Это один из самых старых родов в Северной Америке, но всё же не такой редкий, как его род. Тем не менее, они были жестокими.

Тот, который постарше и которого Ровик идентифицировал как шерифа, постучал в водительское окно, а младший – наверное, Дуэйн – наклонился к Эмили и начал шуметь.

Внутри внедорожника его голос звучал глухо. Как только Ровик опустил стекло вниз, голос Дуэйна оскорбительно взревел.

– Эмили, сейчас же выходи из машины! Как ты могла так со мной поступить? Немедленно выходи!

Отец Дуэйна велел ему замолчать хоть на секунду. Тот так и сделал, но не прекратил запугивать Эмили. Он зарычал, пытаясь взломать пассажирскую дверь. Попытка не увенчалась успехом, так как Ровик запер все двери.

– Какие-то проблемы, офицер? – спросил Ровик официальным тоном.

В глазах шерифа мелькнул блеск узнавания – признание одного животного другим. Шериф насторожился. Встал в защитную стойку.

– Выйдите, пожалуйста, из машины и поднимите руки вверх, чтобы я мог их видеть, – его голос был настолько резким, что мог бы резать сталь.

Ровик выждал еще пять секунд, просто чтобы того позлить, прежде чем вновь спросить.

– Что всё это значит?

– Выходи из грёбаной машины! – рявкнул шериф. Его люди пришли в готовность, направив на Ровика оружие.

– Ровик… – Эмили в панике смотрела на него.

– Успокойся.

Ровик поднял окна, затем разблокировал дверь внедорожника и осторожно вышел, после чего закрыл и зафиксировал дверь, чтобы Дуэйн не смог пробиться внутрь. Он осторожно поднял руки. Шериф и его помощник уставились на кобуру с пистолетом под кожаной курткой.

В других условиях его рассматривали бы как враждебный субъект – повалили на землю и разнесли бы его задницу в пух и прах. Но эта ситуация была иной. Шериф и его вышибалы знали, что, если они не будут осторожны, всё может закончиться очень быстро и очень плохо.

Род Ровика, чёрные драконы, в иерархии драконов была на вершине пищевой цепочки. В древние времена они предпочитали съедать сначала других драконов, а только потом их домашний скот.

Мужчины его рода яростно соперничали с другими родами и даже с членами своей семьи. До эпохи Великой Чистки в качестве обряда посвящения существовал обычай, по которому сын пытался убить своего отца и занять его место.

В результате многие самки чёрных драконов прятали своих сыновей, чтобы предотвратить детоубийство, так часто совершаемое доминантными самцами. Семьи сменяли друг друга, и численность чёрных драконов сократилась практически до полного исчезновения. Поскольку на первое место стал выдвигаться людской род, драконы отступили от своих традиций и приняли человеческие формы, чтобы мирно жить среди остального населения.

Прошло уже тысячелетие, но драконья память долгая, и они не забыли ужасную породу своих родственников. Любой ящер на Земле хорошо подумает, прежде чем провоцировать самца чёрного дракона.

Ровик посмотрел шерифу в лицо. – Я не хочу никаких проблем на вашей территории. Отпусти нас, и забудем всё.

– Сынок, я не могу позволить тебе это сделать. С тобой молодая женщина – это невеста моего сына. – Шериф бодро кивнул в сторону Эмили. – Передай её нам, и мы позволим тебе уйти в целости и сохранности.

– Нет, так не получится. Она – моя пара.

После этих слов шериф резко побледнел. Конечно, он знал, что если дракон однажды встретит свою вторую половинку, то пойдёт на всё, чтобы защитить то, что принадлежит ему. Все драконы были ужасными собственниками.

– Я скажу, что нужно сделать, шериф, – сказал Ровик. – Вы сядете обратно в машину и вернётесь в город, забыв обо всём. В противном случае я не стану нести ответственности за Вашу безопасность.

– Только в твоих грёбаных мечтах! – Дуэйн обошёл внедорожник и длинными шагами понёсся на Ровика. – Хочу посмотреть, как ты попытаешься, каннибал хренов. Мы кровавые, а не трусы!

– Ты действительно собираешься привлечь внимание мирных жителей к этой битве? – бросил вызов Ровик. – Она моя, и я заберу её с собой. Конец истории.

В эпоху Великой Чистки доминантные самцы чёрных драконов охотились и с равнодушием убивали остальных, чтобы безраздельно править. Это сделало их род самым ненавистным среди прочих. Затем наступила эпоха мира, когда каждый дракон делал всё возможное, чтобы вписаться в человеческую популяцию. Они приняли негласное правило: их существование должно стать легендой, и никто не должен принимать свою истинную форму в присутствии людей.

– Я не в восторге от твоего гребанного тона, сынок. Фэйрли – территория кровавых. Здешние люди нас знают. Мы сделаем всё, что должны, чтобы защитить наши интересы, – сказал шериф. – Это последнее предупреждение.

– Как вам угодно, – подсказал ему Ровик, поглаживая свой нос. – Но Эмили в любом случае не собирается вступать в брак с твоим сыном. Ни сейчас, ни потом. – Он бросил презрительный взгляд на Дуэйна. – Мне жаль, если единственное, на что ты способен – это принудить женщину. Только не говори, что у тебя не встаёт, пока девушка не заплачет.

Для Дуэйна этого оказалось достаточно, и дальше он решил пообщаться кулаками. Краем глаза Ровик увидел, как тот на него несётся, и его боевой инстинкт взял верх. Всё произошло в доли секунды.

Ровик уклонился, избегая атаки Дуэйна, схватил его за шею и ударил о боковое окно «Эскалейда».

Стекло эффектно треснуло, и голова Дуэйна на половину вошла в салон машины. Раздался крик Эмили. Прежде чем Дуэйн успел отреагировать, Ровик схватил его и швырнул шерифова сынка отцу. Они оба резко свалились на землю.

Один из головорезов выстрелил в Ровика. Шериф закричал, чтобы прекратили, так как на линии огня была Эмили. Это было глупо. Ровик, двигаясь с нечеловеческой скоростью, выхватил винтовку у идиота и ударил его прикладом прямо в лицо с приятным влажным хрустом. Идиот упал, завывая от боли.

Сквозь разбитое окно он услышал, как кричит Эмили. Рыжеволосый помощник шерифа пытался открыть дверь и вытащить её из внедорожника. Ровик мгновенно оказался на нём. Рыжий зарычал и обнажил свои острые зубы. Чёртов полукровка. Ровик решил не сдерживаться. Он был переполнен эндорфинами, практически в эйфории. Боевой инстинкт вырвался из-под контроля.

Он был кровожадным, любил насилие и запах крови.

Любил боль, которую он причинял своему сопернику.

Чтобы направить свою звериную натуру в правильное русло, он и поступил на службу в ряды морпехов.

Он любил поля сражений, словно был апостолом бога войны.

На коже появилась чешуя, а пальцы превратились в когти. Рыжий бросил вызов его лидерству, а Ровик этого не любил. Инстинкт требовал устранить угрозу как можно скорее. Он схватил помощника и оторвал кусок мяса от его плеча своими изменившимися острыми зубами, затем покрутил руку и оторвал её от тела.

Крик боли.

Шокированный взгляд.

Металлический привкус крови и плоти заполнил рот.

Чёрт. Ровик никогда не подозревал, что это будет так сладко.

Он никогда раньше не сражался с драконами, будь то породистые или полукровки, и никогда не позволял своим тёмным инстинктам взять верх. Но всё бывает в первый раз.

Дерись. Убивай. Кормись.

В этот момент его человечность отошла ещё дальше, но он не возражал.

Позади него взревел и ожил «Эскалейд». Эмили пересела за руль и завела внедорожник, пытаясь сбежать.

Беги, малышка.

Лучше тебе не видеть меня таким.

Эмили врезалась в патрульный автомобиль, который перегородил улицу. «Эскалейд» получил удар. Она сдала назад и не остановилась, когда внедорожник врезался в передний бампер машины шерифа и затем смял под собой её капот. Внедорожник остановился, затем на полной скорости рванул вперёд, пропахав заблокировавший его автомобиль. Переехав разбитую машину и ещё сильнее её раздавив, он помчался вперёд по пустой дороге.

Ровик повернул голову к шерифу и его людям. В глазах, жёлтых, как у рептилии, не осталось ничего человеческого. Пара величественных чёрных кожистых крыльев, словно в кошмарном сне, выпрямилась, разорвав куртку.

Он сделал глубокий вдох и с упоением рассмеялся над поверженными противниками. Его тело быстро принимало драконью форму.

– Еда, – прошипел он, прежде чем человеческая речь окончательно исчезла под влиянием превращения.

Вот теперь игра стала честной.

Они – кровавые.

Они – еда.

Глава 4

Эмили посчитала себя удачливой, поскольку вопреки нанесённым внедорожнику повреждениям подушка безопасности не сработала. Система безопасности автомобиля включилась, когда Дуэйн протаранил окно своей головой. Вкрадчивым женским голосом система поинтересовалась, не попали ли они в аварию. Эмили ответила, что всё хорошо. Когда она разбила патрульную машину и уехала, система вновь спросила, не нужна ли им помощь полиции. То есть помощь преступников, от которых они пытались скрыться. Она сказала, что полиция им уже помогла.

Помогла их убить.

Эмили давила на газ, чтобы убежать от сцены кровавой бойни.

Далеко.

Сейчас же.

Ровик, мужчина с крыльями дракона, окончательно превратился в зверя.

Это казалось нереальным. Будто смотришь фантастический фильм. Настоящий дракон – в современном-то мире! Ровик был гигантского размера, около двух с половиной метров от головы до хвоста. Тело покрыто сверкающей чешуёй цвета обсидиана. На голове красовались два величественных рога, а острая колючая щетина, похожая на перья, покрывала часть шеи. Длинный остроконечный хвост, двигаясь взад-вперёд, со свистом рассекал воздух, а затем разорвал пополам один из полицейских автомобилей.

Норман, Дуэйн и двое других тоже превратились в драконов и вчетвером ополчились на Ровика. До этого момента Эмили не видела их полностью превращёнными. Она задрожала. Руки на руле тряслись, не переставая.

Ровик.

Она не могла поверить, что он – дракон. И дракон очень жестокий. В мгновение ока он вцепился в переднюю лапу одного из красных драконов и разорвал её.

Она оторвала взгляд от зеркала заднего вида, сосредоточив всё своё внимание на дороге.

Ровик.

Как она этого не почувствовала? Ей казалось, что он нормальный парень. Неудивительно, что он вёл себя так вызывающе. Знал ли он, кем на самом деле были МакГиры?

Чёрт, чёрт, чёрт!!!

Внезапно что-то приземлилось с грохотом на крышу внедорожника. Эмили затравленно посмотрела на камеру заднего вида. Позади ничего не было видно. Что бы это ни было, оно двигалось вперёд. И вдруг через разбитое окно показалась когтистая рука. Эмили закричала и увернулась. Мгновение спустя вылезла перевернутая голова, и она улыбалась. Эмили его узнала. Это троюродный брат Дуэйна, Джек, он работал в продуктовом магазине. Но Джек, которого она знала, не покрывался чешуей и не выпускал когти, как этот… кем бы он ни был.

– Останови машину! – приказал Джек искажённым грубым голосом.

Эмили не послушалась. Она ни за что не остановится. Будет гнать этот внедорожник, пока тот едет.

Джек снова попытался вцепиться в неё. Когда запугивание не обернулось успехом, он схватил дверь и дернул её наружу, отрывая от машины.

– Какого чёрта?!? – этот новый Джек вызывал у неё страх. Осталась единственная попытка, и, если она что-то не предпримет, он её схватит.

Эмили нажала на газ, а затем резко затормозила. По инерции тело дёрнулось вперёд, но ремень безопасности удержал её в кресле. Джека отбросило вперёд на дорогу. Теперь он не тот, за кого себя выдавал. Перед ней был уродливый, бескрылый человеко-дракон, покрытый красной чешуёй. Знакомый ей Джек был дружелюбным, спокойным парнем. А этого монстра Эмили видела впервые.

Без колебаний она переключила передачу и до максимума выжала педаль газа. Внедорожник взревел и переехал это чешуйчатое существо, словно оно было пустым местом. Просто небольшой неровностью на дороге.

«Всё хорошо, – сказала она себе. – Джек не человек, так что технически это не убийство. О Боже, что я делаю?»

В этот момент включилась система безопасности автомобиля и заботливый голос спросил, не попала ли она в аварию.

– Да заткнись ты! – Эмили ударила приборную панель. – От тебя никакого толка! Найди мне копа, который не будет драконом!

Система не поняла и продолжила доставать её тем же вопросом. Эмили сосредоточила своё внимание на дороге. С неба спикировал и обогнал её ещё один большой красный дракон. Прежде, чем он успел до неё добраться, с левой стороны ракетой промчался чёрный и сбил его в полёте. Оба рухнули между деревьями позади неё.

Эмили судорожно сглотнула.

Чёрным драконом был Ровик. И он пытался её защитить.

Ровик.

По щекам потекли слёзы. Может ли она чувствовать себя в безопасности? Но она боялась его.

Она попыталась сосредоточиться на дороге и не обращать внимание на голосовые запросы системы. Тем не менее, её передышка от драконов была недолгой. Над «Эскалейдом» низко пролетело что-то огромное и чёрное. Когти Ровика проткнули крышу и разбили окна, внедорожник внезапно взлетел в воздух.

Эмили запрокинула голову и закричала. Боже, какого чёрта? Какого чёрта?!?

Ровик схватил её сбоку. Когда он разрезал ремень безопасности своими острыми длинными когтями и вытаскивал её из внедорожника, она кричала и била его кулаками. Пока Эмили была занята своим визгом, дракон выпустил автомобиль из лап, и тот свалился на деревья. Девушка внезапно оказалась на руках у Ровика. Он обернулся в свою человеческую форму, но сохранил крылья.

– Ровик! – Эмили вцепилась в его плечи. – Опусти меня! Вниз!

Он слегка сложил крылья и спикировал к земле.

Эмили потеряла сознание.

Открыв глаза, девушка обнаружила, что находится на земле, а голова её лежит на огромном корявом корне дерева. Вокруг, насколько хватало глаз, её окружала зелень. Она приняла сидячее положение, а затем встала на ноги. От резких движений закружилась голова, и ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Когда головокружение прошло, Эмили заметила, что осталась одна в лесу, «застряла-в-грёбаном-нигде».

Так казалось, пока кто-то не откашлялся.

Эмили вздрогнула и повернула голову в направлении звука.

На большом камне сидел Ровик. Абсолютно голый.

Она быстро отвела глаза.

Сердце билось со скоростью света.

Ровик.

Охотник за головами Ровик. Чёрный дракон.

Злобный монстр.

Она оперлась о ствол дерева и соскользнула вниз. В ногах ощущалась слабость.

– Ты в порядке? – спросил Ровик. Он подошёл и присел рядом с ней, приложив руку к её лбу. Проверял температуру? Странно.

Эмили вздрогнула и увернулась, почувствовав прикосновение.

– Я просто убедился, что у тебя нет лихорадки, – сказал он. – Ты боишься меня?

– Н-нет…

Да. Немного. А кто бы не боялся?

– Я понимаю. Извини, я бы хотел, чтобы ты не видела эту сторону моей жизни. – Он убрал руку. – Насколько я заметил, ты не пострадала. Слава богу. Но выглядела ты не очень, поэтому я не мог оставить тебя одну.

Лучше бы он так и поступил! Она повернулась к нему и тут же об этом пожалела. Она забыла, что он был без одежды.

– Прости. – Эмили опустила взгляд на свои свадебные туфли. Осталась только одна, левая. Что случилось с другой, неизвестно. Должно быть, свалилась во время потасовки.

– За что?

– За то, что доставила неприятности. И за то, что сгубила твою машину.

– Но ведь я сам её сгубил, помнишь?

– Ничего бы не произошло, если бы я тебя в это не втянула.

– Хм. Не могу устоять, увидев даму в беде. Я, наверное, в любом случае пошёл бы за тобой. Особенно учитывая, что ты моя пара.

Я что? Она снова подняла голову, и на этот раз её не волновало, что он обнажён.

Ровик отряхнул руки и встал. Ей открылся прекрасный вид на его упругую, плотную задницу. Она загляделась. У него было очень красивое тело, мускулистое и рельефное, отличных пропорций: широкие плечи, узкая талия и мощные длинные ноги. Кожа чуть тронута загаром.

Верхняя часть спины и руки покрыты затейливыми клановыми татуировками. Он был весь грязный и потный после сражения, но даже в таком виде выглядел невероятно горячо. Бессознательно, её рот наполнился слюной. Ей очень хотелось высунуть язык и лизнуть его между плечом и шеей, и…

От этой возмутительной мысли Эмили очнулась. Да что со мной такое? Я же его боюсь. Ровик дракон. Дьявольский монстр, который недолго думал, прежде чем оторвать руку помощнику шерифа Нельсону и…

Ровик поймал её взгляд.

– В чем дело? Ты раньше никогда не видела голого мужчину?

– Конечно, видела. – Эмили нахмурилась, но потом ей пришло в голову, что Ровик попросту дразнит её. Она вскочила и поправила свою слишком большую взятую напрокат рубашку. – Кстати, классная задница.

Он развеселился.

– Хочешь свою рубашку обратно?

– Не надо, оставь себе. Ты можешь идти?

– А куда мы идём?

– Туда, где я припарковал внедорожник. Отсюда недалеко. В нём есть запасная одежда и обувь.

Ровик прокладывал путь, ориентируясь среди густой растительности. В лесу не было ни одной тропинки. Им приходилось перелезать через упавшие стволы деревьев, пробираться сквозь заросли, чего Эмили боялась больше, чем преследования со стороны МакГиров. Она боялась насекомых любых видов и размеров. Они вызывали у неё просто животный страх. Заметив, как на её рукаве застряла гусеница, она истерически завизжала и попыталась её сбросить.

Ровик пришёл к ней на помощь и небрежно выкинул агрессивное насекомое.

– Я убрал её, не бойся.

– Спасибо.

– Никаких проблем. – Он осмотрел её ноги, а затем на порезы на лице от шипов и колючек. – Твоя обувь не подходит для прогулок по таким местам. Хочешь, я понесу тебя?

Что? Это же глупо. Её взгляд обратился туда, куда Ровик стряхнул гусеницу. Эта штука всё ещё жива, извиваясь где-то там на земле.

– Я в порядке, спасибо.

– Я мог бы преобразиться и полететь с тобой на спине, но лучше пока избегать обнаружения.

– Я не понимаю.

– Драконы легко обнаруживают друг друга, когда они находятся в своей истинной форме, особенно на таком близком расстоянии. Сейчас мы против четырёх красных и нескольких полукровок. Шериф – дракон старый и очень жестокий. Я предпочту с ним не сталкиваться, пока у меня нет подкрепления. – Он добродушно усмехнулся ей. – А ты сражаться не сможешь.

– Что с ними стало? – она с трудом сглотнула.

– Я их ранил. Достаточно, чтобы задержать, пока мы не исчезнем. А теперь держись за мной. – Ровик повернулся и стал прокладывать для неё дорогу.

Эмили тенью следовала за ним.

– Почему ты не сказал мне, что ты дракон?

– А почему ты не сказала, что помолвлена с драконом?

На этом он её подловил.

– До сих пор я не знала, кто они такие на самом деле, – смущённо объяснила она. – Об этом они умолчали. Сегодня я впервые увидела их в истинном обличие. – Эмили сморщила нос. – И я не помолвлена с Дуэйном. По крайней мере, больше не помолвлена.

– Верно, потому что ты моя пара.

– Что это значит?

– Именно это и значит. Ты моя девушка.

Звучало бы романтичнее, если бы эти слова не были сказаны голым человеком, несмотря на то, что Ровик выглядел прекрасно в своей наготе. Тем не менее, Эмили не понравилось, что решение было односторонним. Когда она успела согласиться стать его девушкой? Чёрт побери, они даже не встречались.

Эмили фыркнула.

– Как я понимаю, ты нанял меня бухгалтером. Не припомню, чтобы ты приглашал меня на свидание.

– Хм? тогда рассмотрим это как продвижение по службе. Я назначаю тебя своей девушкой. Невестой. Женой.

Что? Он продолжал идти дальше.

– Ровик!

Он остановился, развернулся и поцеловал её глубоко и сладко.

В этот миг весь мир исчез. Этот поцелуй отличался от любого другого. Он разжег её. Превратил мозг в кашицу. Она ощутила, что плавится прямо на месте. Эмили замерла и не могла думать ни о чем, кроме Ровика и его поцелуя. Ровик. Поцелуй. Ровик.

Он широко улыбнулся, с удовлетворением глядя на неё сверху вниз.

– Так-то лучше.

Она моргнула. Эмили чувствовала себя одурманенной удивительным наркотиком. Как это вообще возможно, чтобы кто-то смог заставить её испытать такое? Ей были ненавистны прикосновения Дуэйна. С Ровиком всё было по-другому.

Ей понравилось.

Нет, она в это влюбилась.

Она ещё раз моргнула. Так-то лучше, сказал он. Что, чёрт возьми, это значит? Он поцеловал её, чтобы она заткнулась?

Вряд ли.

Если так, ему же хуже!

– Пойдём, – сказал он, – нам лучше найти мои вещи до наступления темноты.

Ей хотелось возразить, но голос изменил ей. Эмили просто поплелась за ним, как зомби, пытаясь успокоить своё сердце, но оно билось, как сумасшедшее. Ощущения были словно после шампанского. На каждом кончике нерва с шипением танцевали пузырьки.

Сумасшествие.

Можно ли это назвать любовью? Она должна его бояться.

Но ей уже не страшно.

Напротив, она его возжелала. Хотела, чтобы он снова её поцеловал. И не только поцеловал. Её взгляд опустился ниже, и вскоре она уже глазела на его голую задницу. Его прелестный, упругий, сексуальный зад. Она даже могла видеть его мужское достоинство, болтающееся туда-сюда на каждом шагу. Господи, насколько он большой? Он, должно быть, огромный, иначе бы не болтался так…

Ровик резко остановился, и она эффектно врезалась ему в спину.

– Это здесь, – сказал он.

– Ой… ой, прости. – Эмили отступила назад.

– Ты в порядке?

– Ага… да. Я в порядке, – пробормотала она. Просто перевозбуждена. – Что ты сказал?

– Нашёл.

Его внедорожник был зажат между двумя огромными деревьями, капотом вниз, на высоте двух метров от земли. Некоторые окна были разбиты, их проткнули большие ветви, из-за чего сработали подушки безопасности.

– Удивительно, что он пережил падение, – сказала Эмили.

– Это очень качественный автомобиль. – Ровик легко взобрался на нижнюю ветку и дёрнул за что-то через разбитое окно. Он осторожно приоткрыл дверь, и содержимое салона упало вниз. Он спрыгнул, перерыл вещи и нашёл свою сумку и несколько предметов первой необходимости.

Пока Ровик одевался, Эмили бродила вокруг. Он позвал её, когда нашёл запасные ботинки. Они оказали велики на несколько размеров, но это лучше, чем ничего. С толстыми носками, максимально туго завязанная, эта пара позволит с лёгкостью пробираться по дикой местности. Ровик поднялся к машине, чтобы забрать ещё несколько вещей. Он разложил всякую мелочёвку в незаметных местах, достал пачку наличных, запасной пистолет, патроны и мобильный телефон.

– Голодна?

– Теперь, когда ты спросил, да.

Он передал ей энергетический батончик.

– Я не смог найти бутылку воды или другой напиток. Сожалею. Потерпи, пока мы найдём реку или ручей.

– Мы сегодня будем спать в лесу? – Эмили мысленно поёжилась. Ей не нравилась идея ночевки под открытым небом, где свободно разгуливали ползучие твари.

– Боюсь, что так. У нас есть примерно час до захода солнца. Завтра утром мы отправимся к ближайшей дороге и поймаем попутку.

– Ты знаешь, в какую сторону нам нужно идти?

– Да. У меня в голове компас. – Он взвалил на плечо сумку, готовый выдвигаться.

Ровик отлично ориентировался, возможно, благодаря своей звериной натуре. Ему не составило труда найти ручей, рядом с которым они и разбили лагерь. Вода была родниковая, пригодная для питья. Они смыли грязь этого дня. Эмили собрала дрова для костра, а он исчез, чтобы поймать что-нибудь на ужин. Она изо всех сил старалась добыть огонь с помощью двух палочек и сухих листьев, как показывали в телешоу про выживание, а он вернулся с диким зайцем и какой-то птицей.

Эмили съежилась. – Бедный Мистер Кролик* . Мы действительно собираемся его съесть?

– Не волнуйся, он на вкус как курица.

Она заворожённо наблюдала, как Ровик разжёг огонь с помощью сухих веточек и камня, ловко ошкурил и приготовил свой улов на ужин. Она действительно не хотела есть Мистера Кролика, но, когда мясо дошло на огне, оно распространило достаточно дразнящий аромат, чтобы заставить её уступить своему голоду.

И, конечно, на вкус он оказался далёк от курицы.

С птицей, – как он сказал, это был рябчик, обитающий в Северной Америке, – дела пошли лучше. Эмили не была большой любительницей дичи. После еды Ровик соорудил кровать, расстелив запасную одежду из сумки, и позвал её отдохнуть.

Без отговорок она заползла на импровизированное ложе и легла рядом с ним. В качестве подушки она использовала сумку Ровика, а в качестве одеяла – его фланелевую рубашку. Похолодало, и Ровик подбавил в костер ещё дров. Наблюдая за потрескивающим огнём, Эмили размышляла о том, каким сумасшедшим был этот день.

Она вспомнила, как, проснувшись сегодня утром, приняла свою судьбу – ещё до наступления ночи стать миссис Дуэйн МакГир и до конца своей жизни делить с ним постель.

Она боялась этого каждой частичкой своей души.

Дуэйна, с его слащавой улыбкой и мягким голоском. Но его глаза никогда не соответствовали его действиям. Взгляд его был холодный, порой полный омерзения. Он терпеть не мог, когда она замечала это, Эмили даже не знала, почему. Она никогда не делала ему ничего плохого. Как и другим МакГирам.

Но наконец свободна.

Она не могла в это поверить.

– Эмили, ты помнишь что-нибудь о своей настоящей семье? – спросил Ровик из ниоткуда. – О твоих родителях?

– Почему ты спрашиваешь?

Ровик ответил не сразу. Он выглядел обеспокоенным.

– Драконы обычно не захватывают с такой настойчивостью чужие пары. Так не делается. Так не стать счастливым.

– О, почему?

– Рано или поздно суженые найдут способ быть вместе. Ничего хорошего не произойдёт, если заклеймить кого-то, кто не принадлежит тебе.

Её это заинтересовало. Она легла на бок и оперлась на локоть, глядя на него. – Ты продолжаешь говорить о «паре». Что это значит?

– Пара? – Ровик погладил её по волосам. – Дракон может прожить целую жизнь, так и не обнаружив свою наречённую пару, но он становится самым счастливым на свете, найдя ту единственную. Драконы могут очень долго прожить не с тем, с кем должны, но это невыносимо.

– Да? А сколько тебе лет?

– В пересчёте на драконий возраст я считаюсь молодым.

– Правда?

– А в пересчёте на человеческий мне будет тридцать три.

– Это ничего не значит. В пересчёте на собачий возраст, – Эмили быстро произвела подсчёт в уме, – тебе сто шестьдесят пять.

Ровик усмехнулся.

– А как ты думаешь, сколько лет шерифу Норману?

Эмили задумалась.

– Он сказал, что ему пятьдесят пять. Мы каждый год праздновали день его рождения, но порой у меня возникало ощущение, что он гораздо старше. У Нормана взгляд старого человека.

– Он очень старый. Я бы не удивился, если узнал, что он жил ещё во времена Линкольна.

– Президента Линкольна? – Эмили широко распахнула глаза. – Ты, наверно, шутишь.

– Не шучу.

– А что насчёт Дуэйна?

– О, Дуэйн еще практически детёныш. Такой же, как и ты.

– Ты хочешь сказать, что я не человек?

Ровик посмотрел ей прямо в глаза.

– Думаю, что нет.

– Но это нелепо! Я обычный человек. Не вылупилась из яйца, а получила свидетельство о рождении в больнице. Они не выдали бы документы, будь что-то не так.

– У меня сложилось впечатление, что твоя мама была попросту одомашненной.

– Она была что?

– Драконы, которые большую часть своей жизни не принимают истинную форму, теряют способность к превращению, особенно если скрещиваются с людьми, и тогда женщины будут рожать, вместо того чтобы откладывать яйца.

Эмили захохотала.

– Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала!

Дракон присоединился к её смеху. – Я знаю. Это займёт какое-то время, но ты привыкнешь. Вот почему я задавался вопросом, помнишь ли ты жизнь со своей семьей до того, как попала к МакГирам.

– Ну, – Эмили нахмурила лоб, – как я уже говорила, я никогда не знала своего отца, а мама отказывалась разговаривать о нём, несмотря на то, что я так часто её расспрашивала. Папа был запретной темой в нашем доме. Мама говорила, что была единственным ребенком, бабушка с дедушкой умерли, когда она была в средней школе. – Она слегка выдохнула и пожала плечами. – Не знаю. Мама не любила говорить о семье. Когда я пытала её расспросами, она впадала в депрессию, так что, став старше, я перестала донимать её этим.

– Упоминала ли она когда-нибудь близких друзей, которые могли бы знать вашу семью?

Эмили крепко задумалась.

– Нет, – наконец сдалась она. Как она ни пыталась воскресить свои детские воспоминания, ничего не приходило в голову. – Я сожалею.

Ровик глубоко вздохнул.

– Ничего страшного. Кажется, я знаю, кто сможет нам помочь.

– Кто? – В её сердце появился проблеск надежды. Она давно хотела узнать свои корни.

– Мои родители, – Ровик всем видом выражал неприязнь.

– Что с ними не так? – смеясь, она подтолкнула его в бок.

– Ничего. Заморочки чёрных драконов.

– Что чёрных драконов?..

Ровик объяснил ей перепады от любви до ненависти в отношениях драконов его породы, особенно между отцом и сыном. Они по своей природе отталкивали друг друга из-за инстинкта, сохранившегося с древних времен.

Но отец Ровика усердно работал над собой, чтобы игнорировать эти порывы. Он мог нормально общаться с сыном. Но тем не менее их отношения были переменчивы и ещё сильнее обострились, когда Ровик достиг совершеннолетия. Два взрослых самца чёрных драконов в непосредственной близости – это тяжело. Их инстинкты требовали, чтобы они повырывали друг другу глотки и утвердили свое лидерство. И не важно, что они были отцом и сыном.

– Насколько я знаю, в мире осталось не так уж много чёрных драконов. Я думаю, что мой отец знает кое-кого, кто ведёт записи о наших соплеменниках. Особая родовая книга, берущая начало со времён Римской Империи. Если мы поспрашиваем, возможно, сможем успешно восстановить твою родословную.

– Звучит интересно, но ты забыл одну вещь – я не дракон. Привет, я человек! Я не могу превращаться в летающую рептилию, как это делаешь ты.

– В том-то и дело. Наречённая пара дракона всегда оказывается той же породы. Кровавый самец никогда бы не заинтересовался чёрной самкой. Они называют это инстинктом выживания породы; драконы яростно соревнуются между собой и предпочитают поддерживать чистоту кровной линии. Человечество – единственный вид, с которым драконы не возражают спариться. И не спрашивай меня, почему.

Интересно. Но это не умерило её любопытства.

– Как ты узнал, что я твоя пара?

Ровик перевернул её на спину. Он так быстро двигался, что она едва заметила, как он её оседлал. Дракон коснулся губами её губ.

– Я просто это знаю. Я не могу этого объяснить, но чувствую, как ты, в некотором роде, взываешь ко мне. Ты чувствуешь то же самое?

Её сердце загрохотало.

Напряжённый взгляд Ровика окутал её жаром. Низкий стон вырвался из её горла, когда он её поцеловал. Медленно. Она вернула ему поцелуй. Он застонал от восторга и впился в её губы еще сильней, покусывая их. Затем, увлеченный вкусом, толкнул язык в её рот. Дыхание участилось. Между ними разгорелся жар, настоящая похоть.

Боже, почему мне так нравится целоваться с ним?

Не то что Дуэйна. О, пожалуйста, не надо думать о Дуэйне. Ровик – это совсем другое.

Он заставил её опьянеть от желания.

Она бессознательно испустила тихий стон, когда он покрыл лёгкими поцелуями её челюсть. По спине током прошла дрожь. Удовольствие взрывалось у неё под кожей, ярко, как фейерверк.

Когда она начала подумывать о том, что может сделать это мгновение ещё лучше, Ровик остановился.

Он напрягся, прислушиваясь.

Не говоря ни слова, привстал и затушил огонь землей.

Затем уселся рядом с ней.

Эмили прижалась поближе, вцепившись в его рубашку.

– Что происходит? – прошептала она.

– Думаю, что мы не одни. Костёр жаль, но так будет безопаснее.

Её тревога вернулась. Чёрт, проклинала она в тишине. Как раз когда всё стало так интересно. Она прижалась щекой к его груди. Не могут же Дуэйн и Норман искать их, ведь так? Она надеялась на это.

Она могла слышать биение сердца Ровика, и этот ритм её успокаивал.

«Всё будет хорошо», –подумала она. Рядом с Ровиком она в безопасности.

В этом можно быть уверенной.

______________________________________________________________

Mr. Wabbit – персонаж детской игры с кроликом

Глава 5

Эмили проснулась с рассветом. Первые солнечные лучи проникли сквозь густой полог леса и разогнали тонкую дымку тумана, поднимавшегося от холодной земли. Её сон был прерывистым, а сновидения переполнены противными монстрами. Она часто подскакивала, но Ровик гладил её успокаивающе, и она вновь погружалась в дремоту.

Она подозревала, что и Ровик ни капельки не отдохнул. Каждый раз, когда она открывала глаза, он бодрствовал. Эмили переживала, что Дуэйн или его отец атакуют их в эти уязвимые ночные часы, и была рада, что этого не произошло.

Ровик развёл огонь и поджаривал на завтрак двух небольших птиц. Вообще девушка не была большой поклонницей дичи, но голод меняет всё. Она с радостью приняла свою долю, и они молча поели. Удивительно, но на вкус блюдо оказалось даже лучше, чем глухарь прошлой ночью.

– Это птенец фазана, – сказал ей Ровик. – Я нашёл их неподалёку.

Бедный птенец фазана! Но чертовски приятный на вкус. Она предположила, что как хищник в пищевой цепи должна выказать свое уважение, съев его полностью. Чтобы ничего не пропало впустую.

Она умылась в ручье и позаботилась о своих женских потребностях. После этого они были готовы выдвигаться.

Ровик пытался связаться по мобильному со своим другом, но они были вне зоны доступа. Они шли несколько часов, пока на обнаружили дорогу, где остановили фермерский грузовик, который подвёз их до города. Там Ровик позвонил своему партнёру Джерико, сообщил новости и попросил его обеспечить воздушную перевозку из Бёрлингтона.

Пока Эмили пила чай в местной забегаловке, Ровик нашёл парня, который согласился подбросить их в Бёрлингтон. Как только она закончила, они выехали на старом «Кинг Кэбе», направляясь к месту назначения.

Во время поездки Эмили была вялой, роняла голову на грудь и засыпала. Они добрались до Бёрлингтона, когда солнце уже садилось за горизонт. Водитель высадил их в аэропорту, где арендованный самолёт уже ждал с заведённым двигателем, чтобы отвезти их в Нью-Йорк.

Всё ещё сонная после долгой поездки, Эмили пролезла через люк и устроилась. Через полчаса самолёт оторвался от взлётно-посадочной полосы и взмыл в небо.

Эмили прижала нос к стеклу, глядя в темноту – так происходило всегда, когда она летала. Последний раз она садилась в самолёт еще с мамой, в Анкоридже, штат Аляска. Она ощутила ностальгию с ноткой грусти.

Она вздрогнула, когда Ровик внезапно взял её за руку, как будто почувствовал тоску в её сердце. Она улыбнулась и сжала его руку. Печаль медленно таяла. Её осенила мысль, что Ровик будет всегда заботиться о её комфорте. Девушка только встретила его, но у неё было ощущение, словно они знакомы уже давно. И она задумалась о том, что сблизилась с ним, потому что предназначенные друг другу люди были реальностью.

Как это абсурдно и притягательно.

Она снова задремала и проснулась, когда они уже приземлились в аэропорту «Ла Гуардиа» в Нью-Йорке. Их ждал Джерико.

– Итак, это и есть твоя пара? – Джерико протянул руку. – Штромхайм, она слишком хороша для тебя, ты счастливчик.

Эмили пожала ему руку. Его хватка была жёсткой и уверенной, а поведение радостным и дружелюбным. Он сразу ей понравился. И она хотела бы знать, был ли и Джерико драконом – на первый взгляд не понять.

У Ровика была квартира на Манхэттене, и довольно шикарная. После остановки в ресторане фастфуда для позднего ужина они направились прямо туда. Ровик показал ей свободную комнату и дал некоторые туалетные принадлежности, что у него были, и сменную одежду. Конечно же, его одежду. И пообещал утром отправиться вместе за покупками.

Эмили была так счастлива от перспективы долгой и горячей ванны, что, пока Ровик и Джерико были увлечены серьёзным разговором, она погрузилась в хиноки и расслабилась. [Прим.: Хиноки - большая традиционная японская деревянная ванна.] Она смыла всю грязь их приключений, а затем вымыла шампунем волосы. Когда она вышла из воды, её кожа напоминала чернослив. С полным желудком и чистая от головы до пальцев ног, девушка не смогла долго держать глаза открытыми. Натянув громадную футболку Ровика, она свернулась калачиком под одеялом, и уснула, как только голова коснулась подушки.

Эмили приоткрыла глаза, когда солнце было уже высоко. На мгновение она подумала, что до сих пор находится в Фэйрли, и поддалась привычному страху. Но нет, это не её комната. Тяжелая тревога быстро испарилась, когда девушка вспомнила свои сумасшедшие свадебные приключения, и тут она заметила, что в постели не одна.

Она обнаружила спящего Ровика, рука под головой. На его животе лежал сотовый телефон и распечатка со списком дел. Казалось, что он работал, когда его окутала сонливость, и решил вздремнуть.

Но почему не в своей комнате?

Не то чтобы она возражала.

Ровик находится в пределах её досягаемости и крепко спит, и она может глазеть на него, сколько хочется, не беспокоясь, что он поймает её за подглядыванием.

Эмили украдкой поправила одеяло и прижалась ближе в поисках тепла его тела. Он не пошевелился. Его грудь вздымалась и опадала в ровном темпе.

Его ресницы были слишком пышными для парня, она даже немного позавидовала. А его губы были весьма чувственными. Её щёки вспыхнули, когда она вспомнила их первый поцелуй. Невозможно забыть эти жгучие прикосновения, от которых сердце бьётся так часто. Ей настолько понравилось, что она жаждала повторения.

Она моргнула.

Её кожа покрылась румянцем, и каждый дюйм тела покалывало от непристойных мыслей. Когда они близки, как сейчас, всякое может случиться. Пикантные вещи. Грешные вещи, о которых она раньше только фантазировала. Раньше она часто размышляла, каково это – иметь в любовниках не Дуэйна, образ которого вгонял в депрессию. Но сейчас, когда она свободна, и Ровик так близко, на расстоянии вытянутой руки…

Она потянулась, чтобы коснуться его…

Он перехватил её запястье. Ровик улыбнулся и открыл глаза.

– Привет, красотка. Проснулась?

Эмили попыталась было вытащить свою руку, но Ровик не позволил. Вместо этого он поднёс её к щеке, а затем потерся о тыльную сторону ладони.

Её сердце забилось быстрее. Ощущения от щетины на его лице пробудили в ней неведомую потребность.

– Извини, я не хотела тебя будить.

– Я не против.

Она поискала глазами часы, но их не было.

– Который час?

– Почти полдень. Проголодалась?

Так и было. Но ей не хотелось вставать с постели, где рядом был этот возмутительно великолепный мужчина.

– Не очень.

Желудок выбрал идеальное время, чтобы предать её, заурчав от голода. Чертов изменник!

Ровик рассмеялся. Его голос буквально грохотал. Глубокий, гортанный, богатый оттенками. Очень мужской.

– Пошли на кухню, я сделаю тебе сэндвич. Недавно мне привезли продукты. Тебе с ветчиной или с курицей?

Так тебя в меню нет? Чёрт!

Эмили на секунду задумалась: еда или обнимашки?

Сэндвичи она ела и раньше, причем частенько, но у неё никогда не было возможности так уютно прижаться к горячему парню – к парню, который ей на самом деле нравился.

– Может быть, позже, –- решила она. Объятия выиграли. Ура!

– О! – Тёмные глаза Ровика расширились. – Так у тебя другие планы?

Она обнаружила, что его глаза не были абсолютно чёрными: радужка тёмная с просинью, а зрачки отливают серебром. Просто дух захватывает.

– Э-э, я не знаю... – Пальцами она проследила швы на его домашней футболке. Хлопок подчёркивал его мускулатуру. У него не было ни капли жира, всё упругое и твёрдое. Одет только в футболку и домашние штаны. Никаких носков. Выглядит аппетитно и сексуально. – А у тебя что на уме? – прошептала она кокетливо.

Весёлый взгляд и лёгкая усмешка превратились в широченную улыбку.

– О, кое-что есть. Тысячи непристойных вещей, которые я хочу проделать с тобой.

Резкий рывок, и она оказалась в его объятиях. Он перевернул её на спину и опустился сверху. У неё перехватило дыхание. Он был так близко, накрывая её своим теплом. Он опёрся на локти рядом с её головой, обдавая дыханием шею.

Эмили вздрогнула. По телу прошла беззащитная дрожь, делая её соски твёрдыми под рубашкой Ровика, в которой она спала. Он потёрся о её шею. Девушка сглотнула. Он был так близко, что она ощутила его свежий аромат, душистое мыло и шампунь. Чёрные, как смоль, волосы были ещё влажными.

Он нашёл её губы и нежно поцеловал.

Её сердце затрепетало, как крылья бабочки. Это напомнило ей тот поцелуй, что они разделили в лесу. Только этот поцелуй не был приветственным. Он был горячим. Приглашал к страсти и многому другому.

Эмили застонала, её губы раскрылись.

Его язык проскользнул глубже.

Чёрт, он так хорош на вкус. Корица. Перец. Мятная свежесть – возможно, от зубной пасты. Восторженный стон вырвался из его горла, когда она ответила на поцелуй, сначала нерешительно, а потом всё смелее. Вскоре их поцелуй превратился в похотливый стон. Она дышала прерывисто и страстно желала его.

Он прикусил её нижнюю губу, а затем облизал от уголка к уголку рта. Эмили задохнулась. Ровик прижал её бедра к своим, заставляя ощутить свою твёрдую эрекцию.

– Смотри, что ты делаешь со мной, сладенькая. Ты очень дерзкая. Особенно учитывая, что не надела трусики, – выдыхал он между поцелуями.

Не надела. Вся её одежда лежала в корзине, грязная.

Ровик отвёл губы. Моргнул. Ресницы взлетали вверх и вниз. Его глаза пылали, когда он гладил её по щеке кончиками пальцев.

– Ты не должна соблазнять мужчину, одеваясь так. Мужчина может быть не в состоянии сдержаться, и воспользуется тобой.

Эмили захихикала. Она обняла его за шею и зарылась пальцами в шелковистую гриву.

– А вдруг ты ошибаешься? Тебе не приходило в голову, что это я тебя использую? Джентльмен невинно спит в кровати в своём собственном доме, и гостья, оставшаяся переночевать, соблазняет его.

Ровик рассмеялся. Ах, как она любила слышать его смех. Мужественные нотки отдались дрожью в её позвоночнике.

– Я не джентльмен, а ты не гостья, оставшаяся переночевать. Ты моя пара, и всё, что у меня есть, – твоё.

– Звучит безрассудно. Никакого брачного контракта или чего-то в этом роде? Я могу с лёгкостью забрать половину, если решу уйти.

– Хм. Ты, конечно, можешь уйти, но я никогда тебя не отпущу. Ты моя. Полностью. – Ровик провёл рукой по её телу: до бедра, по бедру, проследил изгиб талии, затем медленно поднялся к груди. Распростёр на ней руку и сжал. Большим пальцем, подразнивая, скользнул по затвердевшему соску.

Эмили застонала. Ощущения прекрасные, но рубашка стала преградой. Ей же хотелось ощутить его руки кожей. Обнажённой.

Ровик изучал её реакцию.

– Тебе это нравится, – голос был довольным.

– Пожалуйста… – Она закусила губу.

– Пожалуйста что?

– Я хочу тебя. Ты ведь мой, не так ли? – Её щеки опалил жар.

– Да. – Его взгляд сосредоточился на ней. – Я твой. Связь работает в обоих направлениях. Ровик выпрямился. Уселся на неё. Его мускулы напряглись, когда он стянул футболку через голову.

Она этим упивалась. Его прекрасное тело и роскошная загорелая кожа. И выпуклость между бёдер. Когда он дёрнул штаны вниз и спустил их к лодыжкам, ей пришлось прикусить губу, чтобы не пустить слюни. Его член. Такой твёрдый и истомившийся, обещающий греховное удовольствие. От взгляда на него кружилась голова.

С озорной улыбкой он приподнял подол рубашки и оголил её тело. Его взгляд жадно блуждал по ней. Он зашипел при виде её наготы.

– Малышка, ты такая красивая. – Он опустил голову и нежно её поцеловал, прижимаясь к ней всем телом.

Эмили чувствовала его тепло, его громыхающее сердцебиение, его вожделение, сочившееся из всех пор тела. Её сердце колотилось под стать его. И её киска болела, ожидая, когда её наполнят.

Ровик прикусил её нижнюю губу и лизнул в челюсть. Она бесконтрольно вздрогнула. Ей нравилось, когда он так делал. Она чувствовала, словно все её кости вмиг расплавились, превращаясь в желе, изнутри опалило высочайшее возбуждение, обжигая свирепым накалом, которого она не ожидала.

В этот момент она хотела его больше, чем всё остальное в этом мире, больше, чем дышать. Если она не получит его, то умрёт.

Ровик лизнул её в ключицу, проскользнул в ложбинку на груди. Её стоны превратились в приглушенные крики, когда он переключил своё внимание на соски – взял один в рот и пососал.

Глава 7

Было уже почти десять часов к тому времени, как они прибыли на ранчо родителей. Ровик припарковал арендованный автомобиль на дороге за красным грузовичком. Родительский дом оказался двухэтажным кирпичным бунгало в отличном состоянии. Он был расположен в центре лесного массива площадью двадцать акров (Прим.: примерно 8 гектаров). Фонари на солнечных батареях освещали дорожку и ухоженный цветник.

Как только они вышли из машины, открылась входная дверь, из которой вышла красивая женщина и устремилась в их направлении.

– Сын мой! – она одарила Ровика удушающими материнскими объятьями. – Я соскучилась по тебе. Негодник, ты должен чаще наведываться. Ты правильно питаешься? Ешь овощи?

Ровик покраснел за секунду. Его тело напряглось, словно аршин проглотил. Он выглядел смущённым тем, что его мама по-прежнему относится к нему, как к маленькому мальчику.

Эмили наслаждалась зрелищем. Не каждый день увидишь, чтобы с таким мачо, как Ровик, обращались как с ребёнком.

– Дорогой, ты только посмотри на свои волосы! – мама окинула его критическим взглядом. – Слишком длинные. И ты опять забыл побриться. Ты выглядишь так неряшливо. – Она распахнула куртку Ровика, затем нахмурилась, увидев тату на шее. – Новая? Эти татуировки абсолютно ужасны, сын мой! Люди подумают, что ты бездомный человек, если увидят тебя таким. Почему ты не можешь одеваться, как твой дядя Свен? Он выглядел респектабельно, даже когда у него не было ни гроша в кармане.

– Мам, хватит! – натянутая улыбка словно приклеилась к его лицу. – Это Эмили – моя пара.

Мать Ровика завизжала от восторга:

– Ну конечно же, мой сын сказал, что встретил пару. Иди сюда, дорогая, дай мне на тебя взглянуть.

Почтенная женщина, одетая в нечто синее винтажного стиля 50-х годов, снизошла до Эмили, не сбиваясь с ритма. И через несколько секунд Эмили обнаружила себя в объятиях настолько крепких, что было трудно дышать. Мама Ровика была невероятно сильная. От неё пахло английской розой, сливочным маслом и песочным тестом. Внезапно Эмили окунулась в ностальгическую волну воспоминаний о своей матери. Деньги всегда были проблемой, поэтому она предпочитала испечь печенье вместо того, чтобы пойти и купить.

Женщина отпустила Эмили. У неё были такие же, как у Ровика, голубые глаза, – теперь ясно, от кого он их унаследовал, – дерзкий нос, широкий рот и упрямый подбородок.

– Дитя, – просияла она, – ты такая красивая девушка. Как повезло моему сыну, такому неряхе, встретить тебя! Надеюсь, вы голодные? Я приготовила фаршированного каплуна и яблочный пирог. Сегодня у нас поздний ужин. Ох, где же мои манеры? Уверена, вы устали с дороги. Проходите, проходите же.

Мама загнала её в дом, счастливо щебеча о всякой ерунде. Сам Ровик прошествовал за ними молча, после того как выгрузил из багажника их сумки.

Внутри Эмили встретила с распростёртыми объятьями старшая копия Ровика:

– Ты, должно быть, девушка, о которой говорил мой сын. Добро пожаловать. – Мужчина обнял её и поцеловал в щеку. – Дитя, ты устала? Не желаешь ли чаю?

– Спасибо, не хочу быть в тягость.

– Ну что ты! Никаких проблем.

Всё его тепло и дружелюбие исчезли в момент, когда он встретился взглядом с Ровиком. С натянутым лицом с вынужденной весёлостью он заговорил со своим единственным ребёнком, и можно было подумать, что он столкнулся со своим заклятым врагом:

– Сын. – Он сухо кивнул. – Давно не виделись. Как дела?

Ровик повёл себя таким же образом:

– Всё хорошо, сэр. Спасибо.

Сэр? Эмили приподняла бровь. Дурацкие формальности.

– Твоя мать весь день корпела над плитой. Почему бы нам всем не поесть, а? – папа Ровика махнул рукой в сторону обеденного стола.

Из духовки доносился приятный аромат, и голодные спазмы угрожали прогрызть в животе дыру. Эмили заняла своё место после похода в ванную для мытья рук. К тому времени, как она вернулась, её уже ждала дымящаяся чашка. Она сделала маленький глоток. Аромат чёрного чая был божественный: пронзительный, богатый, с роскошной ноткой цитрусовых.

– Просто потрясающе. Что это за чай? – спросила она.

– «Эрл грей», - ответил отец Ровика. – Мой друг прислал немного из Англии. Он агент по закупкам для чайной компании в Лондоне. Сказал, что «эрл грей» в этом году исключительный. Ты согласна, дорогая? – он повернулся к жене.

– Боюсь, я неравнодушна к бергамоту. Раньше я добавляла его ко всему, что ни готовила: торты, пудинги, жаркое – так много и везде, что Ровику надоело. Он отказался есть мою стряпню – и это мой сын! Он предпочитает это сомнительное съестное, было бы оно только покрыто тающим сыром, – сказала мама Ровика, вынося на блюде к столу великолепную жареную птицу.

Съестное? Это позабавило Эмили. Родители Ровика, может быть, и жили в Техасе, но они, казалось, застряли в Викторианской эпохе. Если подумать, у них даже нет акцента, в то время как у Ровика действительно есть лёгкий местный выговор.

– Мама, это называется пицца, – насмешничал Ровик. – Это единственная пища, в которую ты не додумалась добавить цитрусовых.

– Едва ли! – она фыркнула. – Если бы эту вещь ещё можно было назвать пищей. Не вижу никакого очарования в печёном тесте, смазанном томатным соусом, и с растаявшим сыром. Полагаю, оно отвратительно!

– Вот и нет. Пицца очень вкусная, – упрямствовал Ровик.

– Сын, не спорь с матерью, – сказал отец скрипучим голосом.

Ровик бросил на него мрачный взгляд.

Внезапно они вскочили с места, опасно рыча, готовые вцепиться друг другу в глотки. Длинные острые шипы вырвались из их предплечий. Поверхность стола заскоблили когти.

– Хватит!!! – взревела мама. – Никакого насилия за обеденным столом! И, Старший, где твои манеры? – она смотрела то на мужа, то на сына. – Младший! Я знаю, что за зуд у тебя в крови, но прояви уважение к своему отцу. Клянусь, стоило заставить тебя успешно закончить школу вместо того, чтобы позволить присоединиться к армии.

Ровик быстро опомнился:

– Мама, чёрт побери, я не дебютантка. Я мужик! И я бывший морской пехотинец, а не солдафон. Не сваливай всё в одну кучу.

– Язык, Ровик, язык! – отец вновь напрягся.

– Давайте есть! – мама захлопала в ладоши, на этот раз явно игнорируя сына и мужа. – Дорогая Эмили, я надеюсь, что ты голодна.

Дорогая Эмили нашла семью Ровика уморительно неадекватной. Наблюдать за ними было интересно.

– О да. Умираю с голода, – призналась она.

Под бдительным взором хозяйки дома Ровик старший и младший вели себя должным образом. Папа нарезал каплуна, а мама наполняла тарелку Эмили целыми горами еды. Всё, что она ела, было вкусным, хотя каждое блюдо и отдавало цитрусовым ароматом. Было приятно съесть ужин, который пришлось готовить не ей, как это было многие годы, пока она хозяйничала у МакГиров.

После того, как был подан яблочный пирог, она помогла маме убрать со стола и вымыть посуду, а затем они присоединились к Старшему и Младшему в патио на заднем дворе, чтобы выпить кофе. Ровик рассказал отцу о цели своего визита.

– Человек, которого вы ищете, сэр Вальсингам, древний чудак. Если мне не изменяет память, он хранитель Родовой книги с эпохи Принца-регента. Он мог бы рассказать вам о происхождении Эмили, если она одна из бескрылых.

– Что это значит? – спросила она.

– Это название дракончиков, у которых больше нет возможности перевоплощаться, – объяснил Ровик. – Вот почему я подумал, что ты человек, когда мы впервые встретились. Обычно драконы могут легко обнаружить представителей своего вида, буквально с одного взгляда. У нас есть своего рода встроенный радар. Можешь назвать это инстинктом.

– Как интересно.

– Верно, – вмешался отец. – Когда мы встретились, я подумал, что ты из нормалов, но это было бы маловероятно, учитывая, что ты пара моего сына.

– Потому что волею судьбы половинка дракона всегда избирается из представителей одной породы, – сказала она, вспомнив раннее объяснение Ровика. – Если это правда, то мой отец должен быть чёрным драконом. Учитывая, что вас осталось не так много, полагаю, выследить его будет несложно?

– Теоретически да. Однако, как известно, чёрные драконы неуловимы. Найти нас трудно, если мы захотим остаться незамеченными.

– Тогда где я могу найти этого сэра Уолсингема? – спросил Ровик.

– Он живет в Бангоре, штат Мэн. Куриная ферма, если тебе интересно. Хотя, большинство своих кур он съедает сам. Сырых, пернатых и всё ещё кудахтающих. У этого парня нездоровое пристрастие к птице. – Папа с мамой хором засмеялись, словно разделили шутку, известную только им двоим.

– Мэн? – лицо Ровика потемнело. – Мэн близок к территории кровавых. Он дракон какой породы?

– Райнвайз (Прим.: нем, reinweiss – чисто-белый). Он библиотекарь – идеальное занятие для такого миролюбивого парня.

– Райнвайз? – пришлось переспросить Эмили. Она только что поняла, что есть много вещей, которые она должна узнать до расследования своего истинного происхождения.

– Белые драконы. Наименее конфликтная порода нашего вида, – сказал отец.

– Мы ещё называем их кисками, – добавил Ровик.

– Младший! – отчитала мама. – И это язык, который ты используешь перед леди?

Ровик поднял обе ладони:

– Мои извинения. Есть ли у сэра Вальсингама номер, по которому я могу позвонить?

– Боюсь, я его не вспомню. Он живёт в сельской местности. Вам придётся встретиться с ним лично, если вы планируете с ним переговорить. Вальсингам живёт под скалой и презирает технологии. Однако я могу сопроводить вас к нему. Прошло уже много лет с тех пор, как я наносил ему визит.

– Спасибо, но я справлюсь сам. Выслеживание людей –моя специальность. – Ровику явно не понравилась мысль об автомобильной поездке со своим отцом.

– Ерунда, – на это раз вмешалась мама. – Мы не можем отпустить вас слоняться где попало одних, когда весь клан кровавых ищет тебя и Эмили. Позволь отцу пойти с вами. Это для вашей же безопасности.

– Я не хочу неприятностей, отец. – Казалось, Ровик пытается быть дипломатичным.

– Уверяю, твой папа не создаст проблем. Не глупи.

– Но у отца магазин, какая там поездка.

– У него есть наёмные работники.

– Но…

– Сын, это не обсуждается, – сказала мама с категоричным видом. – Хотела бы я немного свободного времени, но я веду несколько классов. Это отличная возможность для отца с сыном провести время вместе, видит Бог, такое редко удаётся. Я закажу билеты на самый ранний доступный рейс.

Ровику явно не нравилась эта идея, да и Старший выглядел так, словно уже пожалел, что предложил сыну помощь. Возможно, он уже понял, что ему придется держать себя в рамках, при том, что эти двое обычно не могут сдерживаться, находясь в одной комнате больше минуты, – такова натура самцов чёрных драконов.

Ровик попытался было возразить, но, увидев выражение лица матери, тут же замолчал. Кто бы мог подумать! Эмили поняла, что единственный дракон, который безраздельно властвует доме – это мама Ровика.

Они переместились в дом, чтобы найти убежище в комнате с кондиционером. Пока Ровик с мамой были глубоко увлечены дискуссией, Старший включил «Нетфликс», и они стали смотреть корейский боевик, да такой жестокий, что, если бы фильм продолжался ещё хоть полчаса, в нём перебили бы всех жителей Кореи. После того, как фильм закончился, родители объявили, что пришло время удалиться ко сну.

Эмили очень хотелось увидеть детскую комнату Ровика. Мама сказала, что сохранила её в первозданном виде, сдерживая желание снести стены и расширить за её счёт кухню. Ровик покинул Вако в восемнадцать лет, чтобы поступить на службу. На стене висел агитационный плакат морской пехоты, а рядом с ним – музыкальные постеры в стиле хеви-метал. Эмили совсем не удивило, что Ровик был фанатом «Металлики».

При этом Ровик был довольно аккуратным парнем. В спальне не было беспорядка. Всё было организовано так же, как в его квартире на Манхэттене. Эмили подошла к книжным полкам и с восхищением обнаружила, что коллекция стоит в алфавитном порядке. И она была уверена, что это не маминых рук дело, потому что порядок в квартире на Манхэттене был не хуже, чем у Марты Стюарт (. Кладовка с продуктами на могла составить конкуренцию Марте Стюарт (прим.: Марта Стюарт – американская бизнесвумен, телеведущая и писательница, получившая известность и состояние благодаря советам по домоводству). Ровик был поклонником «Искусства войны» Сунь-Цзы – у него было несколько версий этого трактата. Среди прочего были «Гамлет» и «Король Лир» Шекспира, Оскар Уайльд, Дюма, Эдгар По, Мураками и, что удивительно, Маркиз де Сад.

Она искоса посмотрела на него через плечо.

– Маркиз де Сад? Серьёзно?

Ровик беспечно пожал плечами.

– Когда я рос, интернет-порно было редкостью, а мне было любопытно.

Она засмеялась:

– Значит, вот как ты научился непристойностям! Мне стоит беспокоиться?

– На самом деле, все мои предпочтения из области ванили. Никаких извращений.

– Ну конечно.

– Это правда. – Он поднял на неё взгляд и лукаво улыбнулся. – Только не говори, что ты любительница извращений.

Она покраснела.

– Я не знаю.

Он знал, что в сексе она неопытна. Ровик поцеловал её в губы.

– Тогда, возможно, мы вместе сможем выяснить, заходят ли наши вкусы на провокационную сторону. Рассмотрим это как приключение. – Он резко выпрямил спину. – Может, пойдёшь в ванную первой? Мне нужно принять душ. Я уже забыл, как жарко в Вако в это время года.

– Да, я ненадолго. Тоже хочу в душ.

– Отлично. – Ровик потрогал её задницу и игриво сжал.

Эмили подняла бровь.

– Что? – он явно играл в невинность. – Я не могу к тебе прикоснуться, если захочу? Ты ведь моя, не так ли?

Она фыркнула и пошла в ванную, чтобы он не увидел, что она тоже практически улыбалась. Она на самом деле была рада, что Ровик открыто заявил о своих притязаниях. Но ей очень не нравилось, когда так делал Норман.

Возможно, потому что Ровик был её спасителем.

А она была его половинкой.

Чем дольше она была с ним, тем сильнее влюблялась. Эмили закрыла дверь в ванную и прислонилась к ней спиной. Она положила руку на грудь, чувствуя, как громко бьётся сердце.

С ума сойти. Прошло всего несколько дней с их первой встречи, и, несмотря на это, она становилась легкомысленной как школьница, каждый раз, когда он уделял ей особое внимание.

Она вздохнула. Опять-таки, любовь не поддаётся смыслу.

Эмили разделась, аккуратно сложила одежду, включила воду и залезла в душ. Она мыла шампунем волосы, когда Ровик решил к ней присоединиться. Он сбросил одежду, носки и обувь и вошёл в кабинку.

– Я потру тебе спинку.

Она открыла глаза:

– И почему мне кажется, что ты пришёл не только за этим?

– Что? Да как ты могла такое подумать? – его улыбка противоречила словам. К тому же, член зашевелился, когда он обвёл взглядом её голое тело.

– Ага. – Она поняла, что этот душ будет долгим.

Ровик взял у Эмили мочалку и налил на неё обильное количество душистого геля. Он мягко массировал её, покрывая мыльной пеной. И, конечно же, порадовал себя в процессе, ощупывая её грудь и шепча на ухо грязные словечки.

Эмили рассмеялась и заманила его под душ. Они целовались, хлюпая водой. От возбуждения её сердце стучало всё быстрее. До встречи с Ровиком она никогда не заводилась так легко, но сейчас становилась похотливой от одного его взгляда. Её соски затвердели. Киска сжималась и сочилась влагой.

Ровик смотрел на неё так, словно хотел проглотить разом. Его рука плавно скользила по её божественным изгибам. Он целовал её, поглощал с жадностью. Ровик нащупал её попку и притянул ближе. Член пульсировал, зажатый между их обнажёнными телами. Он вдавил свои бедра в её живот, словно хотел дать знать, как сильно в ней нуждается.

– Всё ещё неприятно? – спросил он.

– Хм. Почему ты спрашиваешь?

– Я хочу тебя. Но не буду настаивать, если тебе всё ещё некомфортно.

– О-о. – Она прикоснулась к его члену, и от этого простого прикосновения он вздрогнул. Она сжала и погладила его, и Ровик застонал в голос. – Почему ты думаешь, что мне неприятно?

– Не сказать, что в последние несколько дней я вёл себя как джентльмен.

– А как обычно ведут себя джентльмены?

Он засмеялся. Затем вновь застонал, когда она сжала руку на его стволе.

– Джентльмен не пытается забраться на свою леди при каждом удобном случае. Но я просто не могу устоять, Эмили, ты сводишь меня с ума.

У неё на лице расцвела широкая улыбка.

– Нет, ты не джентльмен. Ты дракон, и этим мне нравишься. Возможно, всего лишь возможно, я тоже тебя хочу.

В его глазах на мгновение вспыхнул огонь.

– Всего лишь возможно? Ты меня убиваешь.

Она не могла не рассмеяться.

– Поцелуй меня.

Ровик был счастлив исполнить её просьбу. Его губы мгновенно обрушились на неё, истязая её рот, пока она практически не потеряла сознание. Она прекратила поцелуй, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. Она оттолкнула его к стене и оперлась о неё руками.

Он был высоким широкоплечим мужчиной. Экспериментируя, Эмили облизала его сосок. Она почувствовала воду, но под ней различила его резкий мужской аромат. Мускус. Соль его кожи. Это сочетание свело её с ума от желания. Она так сильно его хотела.

– Ровик, скажи, – промурлыкала она, – мужские соски так же чувствительны, как и женские? Что будет, если я полижу тебя вот так? – она ещё раз сделала это своим языком.

На самом деле, она уже знала ответ на свой вопрос, судя по тому, как подпрыгнул его член. О да, малышу Ровику это понравилось, и очень сильно.

Его кадык дёрнулся. Он с трудом сглотнул.

– Детка, ты и представить не можешь. Я люблю всё, что ты со мной делаешь.

– Правда?

– Мой член не лжёт.

Она фыркнула.

– А ему понравится, если я его поцелую?

Он охнул, словно ему было больно:

– Ему понравится. Только не надо дразниться.

– Тогда попроси меня.

– Эмили, пососи мой член. – Его голос был гортанным, охрипшим от желания.

– Ммм.

Она опустилась на колени и прижала губы к его члену. Ну здравствуй. Интимное приветствие. Ровик вздрогнул. Член был невероятно твёрдый. Она погладила его. Дважды. Трижды. Затем взяла в рот. На первый взгляд он был огромным, и ей пришлось пошире открыть рот, чтобы приспособиться. Пососала. У Ровика вырвался резкий вздох. Член задрожал. Густой соленый вкус появился у неё во рту. Она распробовала его и ей понравилось. Эмили снова взяла его, пытаясь проглотить до основания, но не смогла справиться с позывами. Невозможно.

– Полегче, – прошипел он. – Не заставляй себя.

Она сделал глубокий вдох и всосала его, пока венец члена не коснулся задней части рта.

– Вот так, детка. Как же хорошо. Соси именно так, – молил он.

После нескольких попыток она нашла свой ритм. Дыхание Ровика стало неровным. Затруднённым. Она массировала яйца, трахая его своим ртом, и вё время смотрела ему в глаза. Выражение его лица было бесценным. В этот момент она чувствовала себя такой всемогущей. Она дарила ему удовольствие. Он зависел от её милости.

Его рычание становилось всё громче. Тело напряглось, словно он пытался сдержать надвигающееся удовольствие. Его ствол стал невероятно твёрдым.

Внезапно он остановил её. Он задыхался, словно в бреду.

– Нет, – прошептал он, – я ещё не хочу кончать. – Обхватив её лицо обеими руками, он освободился из её рта. С её губ капала слюна и тут же смывалась водой из душа.

– Вставай, – приказал он.

Она поднялась на ноги. Ровик обнял её и страстно поцеловал, а затем прижал к кафельной стене и скользнул рукой по киске. Он погладил её кудряшки, прежде чем найти вход. Эмили задохнулась, когда он надавил своим пальцем. Киска сжалась вокруг него, приветствуя это вторжение.

– Люблю, когда ты такая горячая и влажная, – сказал он.

Так пòшло. И всё-таки ей понравился комплимент.

– Ровик…

Он проталкивал палец и основанием ладони разминал её половые губы. Его большой палец с таким мастерством потирал её клитор, что она стала горячей и взволнованной от надвигающегося удовольствия. Предвкушение разрядки появилось в её глубинах. Ровик изогнул палец и нажал на её особое место.

– Ровик, я…

Когда её накрыл оргазм, она, сотрясаясь от глубокого дыхания, откинула голову назад, уперевшись в стену. Огненный экстаз швырнул её к краю забвения.

Но он не остановился.

Он продолжал поглаживать, пока на неё не обрушился второй оргазм. Она сдалась, когда наслаждение сокрушило её всей своей силой.

– Прекрасно, – похвалил он.

Эмили облизала губы, и он воспринял это как приглашение к жадному поцелую. Его губы набрасывались на неё до тех пор, пока она могла только поскуливать от удовольствия.

Он прекратил поцелуй.

– Повернись.

Она сделала, как он просил, до сих пор испытывая головокружение от поцелуя. Колени ослабли, и она бы рухнула на пол, если бы Ровик не поддерживал её.

В то мгновение, когда он прижался к ней, её чувства предельно обострились в ожидании. Несмотря не постепенно остывающую воду, его кожа горела, словно в лихорадке, и она чувствовала биение сердце внутри его плоти. Ровик отодвинул завитки её волос и потёрся за ушком, вызывая дрожь.

– О, – простонала она. Он всосал мочку, и от этого её колени ослабли ещё сильнее.

Он облизывал её и толчками раздвигал ей бёдра. Член скользил между половинками её попки. Затем он прижался ниже и раскрыл её посильнее. Он был гладким, твёрдым и…

Дыхание покинуло её горло. Член толкнулся в её щелочку, заставляя принять его мужественность. Проникновение перетряхнуло все её мысли, и, возможно, она даже на секунду забыла своё имя. Всё, о чём она могла думать, – он. И та его часть, что вошла в неё. Они стали единым целым. Одна душа на двоих. Он стал её частью, и она не сможет жить без него.

Ровик издал низкий рык удовлетворения. – Боже, детка. Ты не представляешь, как мне хорошо. Я люблю иметь тобя вот так. Ты чертовски классная.

Она впала в экстаз.

Он двигался туда и обратно, пока наконец не смог полностью погрузиться в неё.

Она была такой влажной вокруг его твёрдого, как скала, члена. Он пульсировал в её киске. Она получала от этого приникшего внутрь жара греховное удовольствие, ей никогда не будет достаточно. После приезда в Нью-Йорк они трахались как кролики, а она до сих пор не насытилась. Ровик вызвал у неё зависимость от плотских утех.

Он и только он.

Ровик покусывал мочку её уха, низко рыча. – Ты можешь двигаться?

– Да, – хрипло прошептала она.

– Трахни мой член. Медленно.

О Боже! Кусая губы, она качала бедрами назад и вперёд. Места было немного, но эффект был поразительно эротичный. Она обхватывала его вал своими внутренними мышцами, зажимая основание, прежде чем скользнуть к кончику и насадиться обратно.

Эмили опустила голову и прижалась щекой к мокрой плитке. Она ощущала каждую пульсирующую вену и рубчик его члена. Восхищалась текстурой. Длиной. Удивительной толщиной.

Ровик всхлипнул ей в плечо и прикусил кожу. Она не возражала. Небольшая боль была чудесной приправой в этом кипящем котле удовольствия.

Чувствуя себя шаловливо, она спросила:

– Приятно?

Его сотряс смех:

– Сладкая, ты даже не представляешь, насколько.

Это хорошо. Ей было в радость доставить ему удовольствие. Он был настолько щедр, даря ей сексуальное наслаждение с тех пор, как они стали близки.

Она снова сжала внутренние мышцы.

Он выругался, но это был хороший тип ругательства.

– Детка, если ты сделаешь это ещё раз, я долго не продержусь.

Эмили хихикнула и, естественно, сделала это снова.

Ровик зарычал.

– Теперь ты шалишь. Непослушную девочку будут ждать последствия.

Он сжал её бедра, и она не смогла больше двигаться.

– Ровик…

Он отпустил её, но только на мгновение, чтобы пробраться рукой к низу её живота. Он нашёл клитор и игриво его ущипнул.

– Не двигайся, – приказал он.

Она задышала сквозь зубы.

Он играл с твёрдым комочком, начав двигаться внутрь и наружу. Вытащил член практически полностью и, когда головка почти покинула её щелочку, засунул обратно, словно желая повторить первое проникновение.

Словно взрыв. Так чертовски хорошо и греховно.

Она заставляла свои внутренние мышцы сжиматься вокруг гранитной твёрдости его вала, но он был слишком гладким и слишком влажным. До встречи с Ровиком, если бы кто-нибудь сказал, что секс может быть настолько хорош, она бы не поверила.

А как он стимулировал её тело!

Он сжигал еЁ изнутри, зная еЁ тело лучше, чем она сама.

Когда он увеличил темп, ход еЁ мыслей сбился. Выходил и погружался. Быстрее. Сильнее.

Сочетание его движений и того, как он играл с клитором, приблизило её оргазм. Каждый клеймящий удар и быстрый толчок вызывали трение и ввергали в экстаз все её нервные окончания. Вскоре она погрузилась в бесконечный восторг.

Она не могла сама себя остановить от крика, поэтому прикусила руку Ровика.

Сквозь неё прошла еще одна сильная кульминация.

Её тело сотрясалось с головы до ног.

А Ровик всё не прекращал двигаться.

С диким ворчанием он продолжил град толчков и шлепков, долбя её киску, пока она не сотряслась от следующего оргазма.

Эмили воспарила в облака.

Вернувшись обратно в реальность, она почувствовала, как её киска дрожит вокруг его пульсирующего ствола. Он кончил лишь на удар сердца позднее её.

Ровик задыхался возле её уха.

– Детка, это было удивительно.

Больше, чем удивительно, но она не могла подобрать слова.

Он вышел, а она развернулась и поцеловала его. Боже, она любила этого мужчину и думала, что не сможет без него жить. Порой она удивлялась, с какой легкостью отдала ему свое сердце, после всех этих лет, когда столь тщательно его охраняла. А ведь она клялась, что никого не впустит внутрь.

Пока Ровик не вошел в её жизнь.

И в её сердце.

Он с обожанием гладил её лицо. Одной рукой он выключил воду, другой очистил её лицо от воды, и вновь поцеловал. Его взгляд проник ей прямо в душу.

– Эмили, я люблю тебя, – хрипло прошептал он.

– Правда?

– Правда.

Она улыбнулась.

– Позаботься обо мне, Ровик Штромхайм. – Она поцеловала его и встала на цыпочки, чтобы крепко обнять.

Он поцеловал её в щеку и обхватил её тело крепкими объятьями.

– Обещаю, Эмили.

Она закрыла глаза и почувствовала себя очень хорошо.

Любит. Любима.

Наконец-то.

Глава 8

Тридцать минут назад они прибыли в международный аэропорт Бангора и сразу же взяли напрокат машину. Ровик был раздражительным, нервным и напряжённым. Его сводило с ума столь близкое пребывание рядом с отцом без возможности выйти подышать воздухом, из-за чего полёт стал крайне мучительным. Единственное, что сделало его терпимым, – это Эмили. Она вовремя замечала его раздражение и успокаивала его ласковыми прикосновениями и улыбкой, отвлекая от жестокого инстинкта, призывающего бороться с отцом.

Когда они достигли окраины города, отец захотел чуть отстать от них, убеждая, что может следовать за ними по небу в своём драконьем обличье. А значит, не только Ровик больше не мог терпеть соседства – то же самое чувствовал и отец.

С Эмили на пассажирском сиденье он поехал в направлении, указанном отцом. Оказалось, Уолсингем действительно жил на чёртовом краю света, в абсолютной глуши, и им потребовалось около пяти часов, чтобы добраться до него.

Отец прибыл первым, наверное, ещё несколько часов назад. Вдвоём с хозяином они ждали Ровика и Эмили у ворот фермы в старом побитом грузовичке. Ровик опустил окно.

– Добро пожаловать, добро пожаловать, – сказал худощавый мужчина с редкой сединой. – Нашли меня с трудом?

– Нет. Разве что я не ожидал, что это настолько сельская местность, – Ровик выглянул из окна.

Старик усмехнулся.

– Все всегда так говорят. Ещё раз, добро пожаловать. Следуйте за мной к моему скромному жилищу.

Грузовик-развалюха покашлял, оживая, и пополз вглубь фермы. Ровик пристроился за ним.

Ферма стояла среди акров и акров равнины, где люцерна, кукуруза и ячмень пышно росли в благодатном климате Новой Англии. Возле искусственного озера стояли три огромных амбара, из которых доносилась какофония тысяч кудахчущих кур. Сам Уолсингем проживал в старом фермерском доме позади амбара. Дом был высокий, в три этажа, и выглядел так, словно стоял тут ещё со времён сотворения мира.

Однако фасад оказался обманчивым. Изнутри фермерский дом был просторным и ухоженным. Ровик будто попал в ушедшую эпоху. Каменные стены, старинные полы дубового паркета, которые до сих пор блестели. Дорогая антикварная мебель была в безупречном состоянии. И книги. Книги были везде, словно дом был захвачен тяжёлыми позолоченными томами в кожаных переплетах.

Дом мог похвастаться и подземными этажами, где размещались тысячи книг на тяжёлых полках красного дерева. Ровику казалось, что он посетил древнюю Александрийскую библиотеку.

Было почти четыре часа, и Уолсингем восторженно объявил, что пришло время чаепития.

Они присели на коричневый кожаный диван перед камином. Уолсингем суетился на кухне, а затем вынес на подносе настоящий английский чай и всё необходимое. Оказалось, что на ферме он жил один. Хозяин поставил поднос на большую тахту, которая выполняла роль и журнального столика. Четыре фарфоровые чашечки демитасс (прим.: французские маленькие чашечки). Чайничек дымящегося чая. Молочник и сахар в кубиках.

– Какой чай вы предпочитаете, молодой шварцен? – спросил Уолсингем Ровика.

– Без всего. – Он не был поклонником чая.

– Прекрасно. А что насчёт Вас, юная мисс?

– Один кусочек сахара, пожалуйста. Без молока.

– Очень хорошо, очень хорошо.

Уолсингем выжидательно посмотрел на отца Ровика.

– Не нужно чая.

– Как это прискорбно, дорогой друг. Прошло столько времени с тех пор, как мы вместе пили чай. Не побалуете ли вы старого человека удовольствием выпить чашку чая в Вашем обществе?

Отец поднял обе руки и сдался. Он выглядел смущённым в позаимствованной одежде. Чрезмерно накрахмаленная белая рубашка. Чёрные замшевые панталоны. Кожаные шлёпанцы. Ровик предположил, что они принадлежали сэру Уолсингему.

– Хорошо. Два кусочка сахара и немного молока, пожалуйста.

– Превосходно. Отличный выбор. – Уолсингем выглядел счастливым, играя в хозяина.

Ровик задался вопросом, действительно ли Уолсингем был титулованным господином. У него, похоже, не было слуг. Они завели лёгкую вежливую беседу о погоде и текущих событиях. Уолсингем подал к чаю Баттенбергский кекс (прим.: традиционный британский пирог из мозаичных слоев розового и жёлтого теста с абрикосовым джемом), и две чашки спустя они наконец подошли к сути дела. Ровик объяснил хозяину цель своего визита.

Уолсингем внимательно выслушал. Он обратил свое внимание на Эмили, изучая её с вновь возникшим интересом.

– У меня появилось ощущение, что Вы не обычный ребенок, юная леди, и я был прав. Ах, это восхитительно. Я никогда не имел удовольствия принимать под своей крышей сразу трёх чёрных драконов. Могу я поинтересоваться, какое было первое имя Вашей матери?

– Кларисса.

Старый дракон сцепил пальцы, крепко задумавшись.

– Боюсь, я не имел удовольствия знать чёрного дракона женского пола с таким именем. Возможно ли, что ваша мать использовала вымышленное имя?

Эмили осторожно покачала головой.

– Я так не думаю. В моём свидетельстве о рождении стоит имя матери – Кларисса Андерсон.

– Возможно, что матери Эмили нет в родовой книге? – спросил Ровик. – Вы же не можете знать каждого дракона в истории. Или можете?

– Конечно, нет. Мы включаем в родовую книгу только основные ветви семейного древа из-за их неразбавленных сил.

– Неразбавленных сил? – спросила Эмили.

– Чистой драконьей крови, – пояснил Уолсингем. – После того, как чистокровный берёт супругу из людей, их потомство наследует лишь долю сил своих родителей, например, неполное превращение или более короткую продолжительность жизни. Уолсингем сделал крошечный глоточек чая и аккуратно поставил чашку.

– Однако несколько десятилетий назад до меня дошёл слух, имеющий отношение к младшему брату главы клана Стонхёрс, – он заговорщицки погрозил пальцем. – Его клановое имя – Замрайн.

– Кто? – спросил Ровик.

– Норман МакГир, – сказал Старший. – Уолсингем понял, о ком идёт речь, когда я рассказал ему всю историю. Шерифа давно прозвали Замрайном-берсеркером. Я слышал, неприятный старик. Скверного нрава.

– Верно, – подтвердил Уолсингем энергичными кивками. – Этот неприятный нрав втравлял своего носителя в недостойные ситуации. Когда он был молод, он не мог контролировать свой темперамент. Его заводила любая мелочь. Он не колеблясь использовал кулаки даже против слабого пола.

– В один не прекрасный день он довольно жестоко избил воспитанницу вожака Кровавых. Девочке не исполнилось даже двадцати лет. Поговаривают, что крошка истекла кровью от полученных травм. Тогда было много возмущений, в основном от членов семьи малышки, которые, по слухам, были связаны с Грейнхайдером-прорицателем. Их клан баловался чёрной магией. В любом случае, матриарх (прим.: имеется в виду одна из главных самок стаи) Грейнхайдеров потребовала возмещения за смерть малышки. Каким-то образом Замрайн обманул матриарха, и та наложила на него заклятье: всякая невеста Замрайна, едва родив ему наследника, тотчас встретит свою смерть.

Эмили схватила руку Ровика и крепко сжала её. Она слушала, затаив дыхание.

– Это оказалось правдой. Жёны Нормана, Эрин и Роксана, умерли вскоре после того, как родили Дуэйна и Кеннета. И не только они. Это же касается ближайшего кузена Джека, его жена Келли недолго прожила после рождения сына.

Ровик нахмурился. Головоломка начала складываться.

– А как насчёт потомков женского пола? Кто-нибудь из них пережил проклятье?

Эмили покачала головой:

– Нет. В семье Нормана нет ни одной женщины. Потомки всегда были мальчиками.

Ровик повернулся к Уолсингему:

– Значит, этот Грайндер наложил проклятие…

– Грейнхайдер, – поправил Уолсингем.

– Без разницы. Итак, эта ведьма прокляла Нормана, и все его жёны умирали. Какое отношение это имеет к Эмили?

– Мы подходим к самой сути, – Уолсингем явно наслаждался, рассказывая эту историю. – Вы когда-нибудь слышали, что пары чёрных драконов обладают даром отменять дурное предзнаменование?

– Нет, никогда об этом не слышал, – ответил Ровик.

Старший громко фыркнул:

– Так вот почему моя жена невероятно терпелива ко всем моим недостаткам!

– Не понимаю, – сказала Эмили. – Вы хотите сказать, что у меня есть возможность остановить несчастья? Так вот почему Шериф вырастил меня как жену своему сыну?

– Дорогая малышка, вы серьезно ошибаетесь. – Уолсингем поднял на неё грустный взгляд. – Замрайн вырастил Вас не просто для замужества. Он вырастил Вас в качестве жертвы.

– Что? – Ровик был откровенно шокирован.

– Если моя теория верна, та малышка умерла примерно в Вашем возрасте. В гримуаре «Тиамат» (прим.: гримуар – колдовская книга, Тиамат – воплощение мирового хаоса) описан старый ритуал: если пару чёрного дракона умертвить в годовщину несчастного случая, проклятье будет снято.

Ровик почувствовал внезапный холод.

– И как именно они принесут Эмили в жертву?

– Я полагаю, тем же способом, каким Замрайн убил малышку.

Ровик похолодел. Чёрт. Если бы он не встретил Эмили, она в тот же день была бы убита своим приёмным отцом. Избита до смерти. Такого рода жестокость взывала к его внутренней сути. Как может кто-то воспитывать ребёнка как своего собственного только для того, чтобы принести его в жертву в каком-то абсурдном ритуале? Он посмотрел на Эмили, оценивая её реакцию. Но она не казалась слишком шокированной этим откровением.

– Это многое объясняет, – нервно рассмеялась она. – У меня всегда было мучительное чувство, что я ягнёнок в волчьем логове. Теперь я знаю наверняка, что Дуэйн меня не любит, также, как и Норман. И никогда не любили. – Она выдохнула. – Хотя я не понимаю, зачем усложнять план свадьбой. Если бы Норман не заставлял меня выходить замуж за Дуэйна, я бы, наверное, до сих пор жила с ними. Идти мне было некуда.

– Ах. – Уолсингем сложил пальцы домиком. – Этот случай произошёл более века назад, и у меня есть только гипотезы. Но я уверен, что, связывая Вас и своего сына семейными узами, Замрайн хотел помешать Вам уйти. Вы – важнейшая часть его плана. Он рисковал всем, чтобы удержать вас в своих руках. Естественно, единственный человек, который знал правду – только он сам. Но у меня складывается впечатление, что он не столь уж и благороден, чтобы поделиться причинами своих намерений.

– Ему придётся. Я намерен допросить его, – твёрдо сказал Ровик.

– Да? – Уолсингем взглянул на него с возобновившимся интересом. – Как Вы собираетесь это сделать?

– Конечно, сначала я должен доставить Эмили в нейтральное место. Например, в Нью-Йорк. Город подчиняется правилам Гильдии, и я не могу даже представить, что Норман осмелится создать там проблемы. Как только она окажется в безопасности, я полечу в Вермонт и допрошу его.

– Ровик! – запротестовала Эмили. – Не будь идиотом.

Старший усмехнулся.

– Я же говорил Вам, что он самоуверен, – заговорщицки подмигнул он Уолсингему.

– Говори, что хочешь, но я не люблю оставлять дела неоконченными.

– Ровик, я не хочу, чтобы ты даже близко подъезжал к Фэйрли. Просто забудь об этом, – поспешно сказала Эмили. – Оно того не стоит.

Он перевёл на неё свой взор.

– Если я не разберусь с этой проблемой сейчас, нам придётся жить, постоянно оглядываясь. Ты действительно этого хочешь?

Эмили смотрела на него, не в силах возразить.

– Я думаю, что лучше бы вам вначале отдохнуть. Вы проделали такой долгий путь к моему скромному дому, не так ли? Как насчёт того, чтобы я приготовил для вас отменный обед? – сказал Уолсингем, вставая со своего кресла.

– Надеюсь, не курицу? – спросил Старший.

– А что не так с этими птицами? Они приятны и вкусны.

– Как Вам не надоедает есть курицу день за днём?

Уолсингем напрягся.

– Я люблю птицу.

Эмили встала, оправляя рубашку:

– Сэр Уолсингем, могу я воспользоваться Вашей ванной комнатой?

– Конечно, дитя. Третья дверь по коридору.

– Эмили, – начал Ровик.

Эмили проигнорировала его и спокойно зашагала прочь.

Превосходно. Теперь его пара на него злится.

Два часа спустя…

Ровик планировал тем же вечером уехать обратно в Бангор, но Эмили всё ещё чувствовала усталость от поездки, и Уолсингем настоял, чтобы они остались на ночь.

Поскольку ферма была вне зоны обслуживания сотовой сети, Ровик использовал стационарный телефон Уолсингема, чтобы связаться с Джерико и попросить того собрать информацию о матери Эмили. Она, возможно, не захочет, чтобы он копался в её прошлом, но Ровику просто необходимо выяснить, почему Норман вырастил её как своего ребёнка.

Если он намерен использовать её в качестве жертвы, чтобы разрушить проклятье, то он никогда не даст Эмили жить спокойно. Он и его сын найдут способ заполучить её обратно. Ровик хотел начать новую жизнь со своей половинкой без постоянной угрозы, нависшей над их счастьем. Что, если у них с Эмили появится дочь? Станет ли она следующей подходящей парой для кого-то из чёрных драконов? Тогда Норман увидит в ней замену Эмили. Нет. Ровик не может допустить, чтобы это произошло.

В ближайшее время он должен обрубить все связи между Эмили и Норманом.

Уолсингем соорудил для них простой обед из варёной курицы с овощами со своего огорода. Ровик подавил желание сдобрить всё это острым соусом. Личные пристрастия старого дракона, казалось, не изменились с восемнадцатого века. На середине обеда где-то в холле неистово зазвонил колокол.

Уолсингем отложил вилку.

– О боже. Это случилось раньше, чем я рассчитывал.

Ровик резанул хозяина взглядом.

– Что происходит?

Старший тоже отложил приборы.

– Полагаю, что у нас гости.

– Замрайн и его выводок, – сказал Уолсингем. – Возможно, это и к лучшему – встретиться с ними здесь, без посторонних глаз. Мы можем урегулировать наши разногласия мирным путём.

– Единственное, что я хочу урегулировать, – это сорвать головы с их плеч, – с неохотой сказал Ровик.

– Ах, молодой король! – вздохнул Уолсингем. – Всегда так безрассуден!

– Дерзок, – добавил Старший.

Ровик зарычал, но на этот раз Старший попросту отмахнулся от него, не поддавшись на провокацию. Он развернулся к Эмили:

– Нужно укрыть тебя где-нибудь в безопасности.

Эмили вскочила со своего места:

– Нет, я хочу драться! Я устала всё время бояться.

– Нет!! – воскликнули Ровик, Старший и Уолсингем одновременно.

– Это мужские дела, – вырвалось у Ровика.

Эмили бросила на него уничтожающий взгляд.

– Сделаю вид, что я этого не слышала. – Она скрестила на груди руки. – Вы разве не считаете, что я имею полное право потребовать у Нормана правды? Он растил меня в качестве жертвенного агнца.

– Разве не ты раньше говорила, что единственное, чего ты хочешь – это держаться от них подальше? – Ровик нахмурился. – Ты просила меня не связываться с ними.

– Я передумала, – ответила она горячо. – Если вы собираетесь бороться с ними, то и я тоже. Я не останусь в стороне.

– Иисус Христос. – Ровик разочарованно провёл руками по волосам.

– Моё дорогое дитя, я не посмел бы лишить Вас возможности потребовать ответа от Замрайна, но было бы разумнее вначале дозволить нам самим провести переговоры. В конце концов, Вы – это то, чего они хотят. Для нас будет преимуществом сохранить Вас в безопасности до того, как мы достигнем лучшего момента для переговоров. Что Вы на это скажете, мисс Андерсон? – спросил Уолсингем.

«Безусловно, этот старый дракон за словом в карман не лезет», – подумал Ровик. Он посмотрел на Уолсингема с невольным уважением.

Эмили, казалось, смягчилась от этих слов:

– Ну, если посмотреть на ситуацию с другой стороны…

Уолсингем потянулся, чтобы погладить её руку.

– Пойдемте. Думаю, Вам стоит переждать в бункере.

Ровик, удивившись, повернулся к нему:

– У вас есть бункер?

Уолсингем небрежно махнул рукой.

– Да, под этим домом. Во время холодной войны у меня была небольшая паранойя, и я решил для себя, что должен построить его на всякий случай. Наш случай кажется подходящим, чтобы его использовать. – Старый дракон всем широко улыбнулся. – Ну что, приступим?

Эмили мерила шагами крепость из стальной арматуры, которую Уолсингем назвал бункером. Пространства было не больше, чем в транспортировочном контейнере, учитывая четыре металлические стены, «укреплённые» каракулями заклинаний на латыни и энохианском. Бункер, помимо своего прямого назначения, был пригоден для отражения даже демонских атак. В нём не было ни готовой еды, ни запасов провизии – ничего подобного. Всё, что там было – старая покосившаяся кровать, письменный стол, стул, книги и письменные принадлежности. По-видимому, Уолсингем не собирался есть, пока будет пережидать нападение со стороны Советского Союза.

Она решила присесть и выбрать книгу для чтения, которую через несколько секунд положила обратно. Текст был на греческом. Она не смогла бы её прочитать, даже если бы от этого зависела её жизнь.

Затем Эмили вновь стала расхаживать, увлечённо воображая, что сейчас происходит наверху. Она нисколько не сомневалась в боевых способностях Ровика, кроме того, с ним были Старший и Уолсингем. Она готова была побиться об заклад, что Норман не будет играть честно после того, как Ровик выхватил её прямого у того из-под носа в великий свадебный день. Что, если Шериф заручился поддержкой от клана стонхёрс? Сколько драконов выступит против них? И вот она сидит здесь, ничего не делая.

Она должна что-нибудь предпринять.

Хоть что-нибудь.

Ровик, отец и сэр Уолсингем подъехали на старом грузовике к границе фермы, где их осаждали непрошеные гости. Сразу за забором их ждали два десятка драконов в человеческом обличье. Ровик мгновенно узнал среди этого сборища помощника шерифа. В их прошлую встречу он оторвал тому руки, и похоже, они ещё не отросли. Ровик принял к сведению, что драконы не могут отращивать конечности, как саламандры или морские звёзды. Парень смотрел на него с ненавистью в глазах.

Норман МакГир и неизвестный пожилой мужчина сделали шаг вперёд. Судя по его реакции, пожилой джентльмен будто бы знает Уолсингема.

Уолсингем, в своём привычном образе, растягивал и без того тягучий акцент:

– Джеффри Стонхёрс, какой восхитительный сюрприз! Как давно была наша последняя встреча? Два, три века назад? И Замрайн тоже здесь. Замечательно. Да здесь фактически весь клан! Мое почтение. Я потрясён. Чему обязан вашим визитом?

– Добрый вечер, сэр Уолсингем. Желал бы я встретиться при лучших обстоятельствах, – натянуто сказал глава кровавых. – Думаю, что вы в курсе причины, по которой мы здесь. Мы пришли за девушкой. Эмили.

– Только через мой гребаный труп, - просто сказал Ровик.

Уолсингем захохотал:

– Ну-ну, юный король. Нет необходимости в таких резких словах. И, Стонхёрс, боюсь, что мисс Андерсон моя гостья, и она, естественно, под моей защитой. Я настоятельно рекомендую Вам отказаться от Вашего намерения. Вы же понимаете, я не могу позволить увести её против воли.

Ровик взглянул на Уолсингема и позволили старому дракону вести весь этот разговор. Что ни говори, он никогда не был хорош в дипломатии. Вместо этого он сосредоточился на лицах своих противников. Дуэйн выглядел так, словно хотел просверлить дыру в голове Ровика. Тот в ответ лишь ухмыльнулся.

– Эмили моя невеста, она принадлежит мне, – сказал Дуэйн грубо, – и я требую её вернуть.

Ровик решил не поддаваться на провокацию, и повернулся к Уолсигему, ожидая, что тот скажет.

– Барышня думает иначе. Боюсь, я вынужден не согласиться с Вашим требованием.

– Тогда мы заберем ее силой! – выплюнул Дуэйн.

– О! – казалось, Уолсингем посмеивается над сыном Шерифа. – Вы правда намереваетесь так поступить? Разве это мудро? – старый дракон обратился к главе стонхёрс. – Я всегда старался быть беспристрастным, но претендовать на женщину против её воли кажется мне в высшей степени незаконным. Что вы собираетесь с ней делать? Молодая леди обрела пару, и они счастливы.

На этот раз ответил Джеффри:

– Сэр Уолсингем, это дело чести. Кларисса Андерсон завещала свою дочь моему кузену, чтобы тот вырастил её как невесту моего племянника.

– Завещала?.. – выразил недоверие Старший. – Конечно же, Вы не станете обращаться к нашей настолько устаревшей практике, господин Стонхёрс? В эту эпоху и в это время ни один уважаемый дракон ни по какой причине не отдаст своё потомство. Это попросту незаконно. Дети – это Вам не вещи, которые можно передать другому. Мне досадно, что Вы можете полагать иначе.

– Незаконно? По чьим законам? Человеческим? – Джеффри изобразил прохладное веселье и поднял ладонь. – Прибереги аргументы, шварцен. Наши люди верны старому праву. Кларисса задолжала Норману, и мы пришли сюда вернуть долг.

– Чем же она Вам обязана, Замрайн? – спросил Уолсингем, используя истинное имя Нормана. – Кто она?

Шериф вздрогнул, затем обменялся взглядами со своим кузеном. Джеффри поколебался, прежде чем ответить.

Уолсингем издал укоризненное ворчание.

– Вы прибыли сюда, требуя доступ к моей уважаемой гостье, и в качестве жеста доброй воли даже не можете ответить на мой вопрос? Кто родители нашей крошки?

– Вам незачем это знать, – наконец сказал Шериф.

– Тогда я с прискорбием вынужден отказать Вам в моем гостеприим…

Ровик прыгнул в мгновение ока. Он схватил Шерифа за горло, не успел Уолсингем даже закончить фразу, и свалил его на землю.

– Кто она? – рявкнул Ровик. – Кто родители Эмили?

Шериф зарычал и преобразился в дракона.

Ровик тоже сменил обличье, чтобы продолжать прижимать того к земле.

В одно мгновение наступил хаос. Старший и Уолсингем последовали его примеру и взъелись на незваных гостей. В считанные секунды ферма превратилась в поле боя. Старший взял на себя Джеффри Стонхёрса. Уолсингем свалил сразу нескольких своим хвостом. Так как он был старым драконом, все остальные казались на его фоне карликами. Ровик не думал, что вежливый, воспитанный библиотекарь сможет драться наравне с ними, но когда этот дракон сцепил свою могучую челюсть на нежном чешуйчатом животике Джеффри и затряс его как тряпку, он убедился, что Уолсингем и отец смогут взять на себя всех остальных, пока он сосредоточит своё внимание на Нормане.

Его клыки пронзили толстую чешую Шерифа, и вкус крови разбудил его первобытные инстинкты, как оголённый электрический провод. Инстинкты чёрного дракона возобладали над разумом.

Кровь.

Сражайся. Убей. Сожри.

Норман щёлкнул челюстью, пытаясь прокусить ему шею, но Ровик усилил свою хватку, не давая тому ни единого шанса вырваться на свободу. Он вдавил Шерифа в землю, когда тот, захлопав крыльями, попытался сбежать. Ровик понял, что Норман был не столь силён и проворен, как в их прошлую встречу: видимо, тот получил внутренние повреждения, до сих пор не залечил их, и это сработает не в его пользу. Вокруг них кружились облака пыли, ощутимо снижая видимость.

Краем глаза Ровик увидел быстрое движение по направлению к нему. Ему пришлось выпустить Шерифа, чтобы противостоять нападению. Со всей звериной силы он ударил когтями и замахнулся хвостом, на котором были острые шипы, способные, если приложить достаточно силы, пробить и разорвать чешую дракона другой породы.

Вопль боли.

Кровавый душ.

Агония умирающего подпитывала его аппетит. Последнюю каплю его человечности подавил инстинкт, и Ровик полностью отдался своей звериной природе.

Где-то рядом его отец издал рёв, откусив большой кусок шеи своего поверженного врага. Видя, что Старший развлекается на полную катушку, Ровик не собирался себя сдерживать. Сегодня у них праздник.

Всё по-честному.

Убей. Убей.

Сожри.

Ровик взмыл в небо и протаранил молокососа, который пытался прорваться к дому Уолсингема. Оба рухнули на землю, прямиком в курятник. Вокруг них обвалилась крыша и стены, и в панике хлопали крыльями сотни испуганных кур. Вкус крови молокососа подсказал, что он его уже пробовал раньше.

Дуэйн.

Соперник. Свежее мясо.

Дуэйн боролся, и двое закружили вокруг друг друга, вступая в смертельный танец на обломках сарая. Дуэйн бросился вперёд. Он вцепился в переднюю лапу Ровика своими когтями. Ровик нацелился убить его. Он вгрызся в чешуйчатый живот Дуэйна и потряс его изо всех сил, повредив кишечник и другие органы. Дуэйн попытался убежать, но Ровик не дал ему шанса. Дуэйн был бельмом на его глазу с тех пор, как он встретил Эмили. Его инстинкты требовали устранить всех конкурентов. И Ровик повиновался.

Ровик еще немного потерзал Дуэйна и полностью выпотрошил. Оторвал большой кусок плоти и сожрал его.

Убей.

Накорми зверя.

Ровик издал торжествующий рёв.

Он съел ещё больше, пока они охотились на оставшихся кровавых. Уолсингем защищал своё убежище, а Ровик преследовал остальных. Он умело выпотрошил и убил ещё двух драконов. После третьего он уже не ел, а просто убивал. Он был в самом разгаре охоты на пятого, когда словно из ниоткуда появился Норман, чтобы закончить их историю.

Ровик устроил тому небольшую погоню, пока они не встретились лицом к лицу. Скорее всего, Норман учуял на нём запах крови Дуэйна, который привёл его в бешенство. Ровик тянул время, провоцируя Шерифа и вынуждая его сделать ошибку. Улучив момент, Ровик разорвал ему заднюю ногу. Норман попытался атаковать, но Ровик яростно вогнал того в оборону. Он не хотел его убивать, ещё рано. Он хотел выбить из него признание. С помощью языка тела драконы могли передать только основные эмоции. Строение их тела не позволяло им роскошь человеческой речи, поэтому Ровик пытался заставить Нормана принять свою человеческую форму.

Но тот, похоже, не спешил преобразиться. Он продолжал бороться, зная, что проигрывает… и быстро. Каждый раз, когда Шериф пытался встать, Ровик валил его на землю.

Ровик был расстроен. Его противник, кажется, был готов забрать секреты с собой в могилу. Он снова взревел. Если бы драконы, как в мифах, могли извергать огонь, он уже зажарил бы Нормана, конечность за конечностью. Он обернул хвост вокруг тела Шерифа и зашвырнул его в другой курятник.

Превратись, чёрт побери!

Норман неуверенно пошатнулся. Тело дракона сжалось, обретая человеческую форму.

Наконец-то.

Ровик тоже обернулся и подошёл к нему:

– МакГир, кто родители Эмили? – выкрикнул он.

Норман открыл единственный уцелевший глаз. В нём было только презрение.

– Кто они? – У Ровика закончилось терпение.

В тот момент, когда он был примерно в десяти футах (прим.: примерно 3 метра), Норман вновь превратился в дракона, планируя ударить Ровика хвостом.

Вспышка. Доля секунды.

Из ниоткуда выехал внедорожник и пропахал Нормана на своём пути. Ровик отпрыгнул в сторону. Машина, как бульдозер, протащила Нормана за собой и не останавливалась, пока из-под колёс не раздался тошнотворный хруст.

Ровик был шокирован, увидев, кто сидел за рулём.

Это была Эмили.

Ну что за упрямая женщина! Он же сказал ей не вмешиваться.

Внедорожник остановился, дверь распахнулась, и Эмили подбежала к нему.

– Ровик! – воскликнула она со слезами на глазах. – На тебе так много крови!

– Я в порядке. – Ровик посмотрел в сторону Нормана. Тот не двигался. И не превращался.

Шериф был мёртв.

Эмили осмотрелась вокруг и зажала руками рот. К этому времени борьба уже закончилась, но разрушения были огромными. Ферма оказалась зоной стихийного бедствия. Повсюду были разбросаны тела.

Ровик заметил, как Уолсингем оборачивается в свою человеческую форму. Как и он, старый дракон был весь в крови. Отец всё ещё был занят едой. Ровик подумал, что Старший до сих пор находится на пике острых ощущений. После того, как чёрный дракон достигнет состояния берсеркера, возвращение к нормальной жизни займёт некоторое время. Но Ровик за него не беспокоился.

На поле боя заехал мотоцикл. Ровик толкнул Эмили себе за спину, с осторожностью наблюдая за водителем.

Водитель снял шлем. Это был молодой парень, едва вышедший из подросткового возраста. Он оглянулся, оценивая обстановку.

– Кенни? – сказала Эмили.

– Ты его знаешь? – спросил Ровик.

– Это младший брат Дуэйна.

Ровик тут же был готов вновь превратиться, чтобы закончить работу, но молодой человек поднял руки вверх.

– Я пришел с миром! – воскликнул он.

Ровик остановился.

Кенни слез со своего байка и поплёлся к телу Нормана. На его лице проступала тоска. – Эмили, мне очень жаль. Я пытался их остановить, но не смог. Я всё расскажу, если вы позволите мне похоронить отца и Дуэйна. И всех остальных.

Эмили и Ровик посмотрели друг на друга.

Ровик кивнул Кенни.

– Рассказывай, парень.

Эпилог

Семь месяцев спустя

Эмили осторожно сидела на неудобном стуле в переполненном приёмном покое больницы. Это было её первое УЗИ по беременности, и она нервничала. Зная, кем она была на самом деле, и с Ровиком в качестве мужа, она переживала, что внутри у неё может быть гигантское яйцо вместо ребёнка. Ровик и родители утверждали, что у неё будет нормальная человеческая беременность, учитывая, что она была бескрылой и абсолютно одомашненной.

Тем не менее, она не могла отмахнуться от своей нервозности. Спустя пять месяцев после того, как она и Ровик вступили в брак в Лас-Вегасе, у неё началась задержка. Во время визита к гинекологу подтвердилось, что она беременна. Ровик ликовал. Родители были в восторге, особенно мама.

Молодой муж заметил её дискомфорт и погладил по руке. Его густые брови выгнулись.

– Ты как? – спросил он. Он был очень внимательным с тех пор, как она обнаружила, что ждёт ребёнка.

– Мне нужно в туалет, – проворчала Эмили. – Клянусь, если медсестра не вызовет меня в течении следующих пяти минут, я…

– Эмили Штромхайм? – позвала женщина, одетая в медицинскую форму. Она просунула голову в комнату, оглядывая пациентов. В руках у неё была жёсткая папка, в которую она что-то сосредоточенно записывала. Медсестра расплылась в улыбке, когда заметила, как Эмили слезает со стула. – О, а вот и Вы, дорогая. Вы же выпили много жидкости и не ходили в уборную, не так ли?

Эмили шагала к ней, страдальчески пошатываясь. – Да.

– Хорошо. Нам нужно, чтобы у Вас был полный мочевой пузырь, тогда мы всё хорошо увидим.

Эмили скривилась.

– Знаю, знаю, Вам неудобно, но это не займёт много времени, – медсестра с сочувствием поморщилась.

– Надеюсь, что так, – пробормотала Эмили. – Я почти намочила штаны.

Медсестра оценивающе посмотрела на возвышающегося Ровика. – А этот джентльмен с Вами, он…

– Это мой муж.

- Потрясающе. В таком случае, пожалуйста, следуйте за мной, – медсестра бодро прошла по узкому коридору и указала им на смотровую в конце. Она тихо постучала в наполовину открытую дверь. – Марсия, со мной Эмили Штромхайм. Вам нужна минутка или Вы готовы принять? – затем медсестра кивнула Эмили. – Ребята, проходите.

Эмили и Ровик вошли внутрь, и медсестра закрыла дверь.

УЗИ-диагност была приятной на вид женщиной средних лет, но одета так, словно ей было всего двадцать. Под белым лабораторным халатом она вся была одета в нечто настолько красное и блестящее, чему позавидовал бы даже дискотечный шар. Она оторвала взгляд от монитора и просияла.

- Эмили Штромхайм? И Вы – мистер Штромхайм? Прекрасно. Прежде чем мы начнём, я хотела бы, чтобы Вы оголили свой животик.

– Мне нужно снять всю одежду? – спросила Эмили, водрузив себя на смотровой стол.

– Нет, не стоит. Просто спустите брюки.

Эмили легла на спину и сделала всё, как её просили. Врач закрыла её низ простынёй. Она нанесла на живот гель, затем прижала к нему сканер. Экран ожил.

– Это ваш мочевой пузырь, – сказала диагност, перемещая сканер по кругу. – А вот ваш маленький ребёнок.

Она выделила и увеличила изображение.

– Взгляните сюда, это бьётся его сердце. – Она повозилась с клавиатурой, и секунду спустя смотровую заполнил звук сердцебиения.

Эмили затопило огромное облегчение. Она поймала взгляд Ровика. Он улыбался. Он знал, как она переживала по поводу этой беременности. Сам Ровик появился из яйца. Она не могла себе представить, как маме удалось его из себя вытолкнуть. Должно быть, это было тяжкое испытание. Сейчас она привыкает к тому, кто она есть: по большей части она человек, и ей потребуется время, чтобы приспособиться к тому, что она немного дракон, хоть и не способный преображаться. И на данный момент то, что ей нужно, это нормальная, обыкновенная беременность. Она сможет с ней справиться.

В ту роковую ночь после битвы Эмили узнала правду о своем происхождении. Кенни всё рассказал. Его отец на самом деле намеревался пролить её кровь, кровь девственной жертвы, чтобы снять семейное проклятие. Теория сэра Уолсингема была доказана. Если бы Ровик не спас её в день свадьбы, она уже была бы мертва.

И правду была ещё страшнее в отсутствии уверенности, что ритуал из «Тиамат» сработал бы. За последние десятилетия Норман МакГир стал попросту одержим тёмным искусством, пытаясь снять проклятие. Принести Эмили в жертву было последним средством для Нормана, чтобы спасти свою семью.

Шериф был не единственным, кого коснулось то проклятие. Кузены и племянники тоже пострадали из-за этого монстра. В конце концов, никто из драконьих самок не пожелал становиться их жёнами, и их род стал нечистым. Потомков Нормана могли производить только полукровки, если драконы соединялись с людьми.

Что касается связи Нормана с её матерью, оказалось, что Кларисса была одной из самых старых драконов. Шериф и она достигали возраста в несколько сотен лет. Когда Норман был молодым, они были любовниками – довольно странная пара, учитывая, что драконов обычно привлекают представители той же породы. Кларисса встретила пару задолго до того, как узнала Нормана, который в те времена звался Замрайн. Но практически тысячелетняя совместная жизнь породила напряжённость в отношениях между Клариссой и её парой – Андрашем, который позже стал отцом Эмили. Они разошлись на многие годы, а затем Кларисса встретила Нормана. Она пообещала навсегда расстаться с Андрашем и выйти за Нормана.

Однако спустя некоторое время Кларисса помирилась со своим мужем и оставила Нормана с разбитым сердцем. Кларисса пообещала ему, что взамен её сердца она отдаст ему свою дочь.

Шериф ожесточился и возненавидел весь женский род. Он издевался над ними до того несчастного случая, который заставил его переосмыслить прошлое. Минуло сто лет, и тогда он встретил свою половинку и женился, но не смог избежать проклятия. Затем в один прекрасный день до него дошли слухи, что Кларисса осталась одна с ребенком, и что её пара, Андраш, скончался в бою. Норман, не теряя времени, начал выслеживать её, чтобы забрать то, что ему обещано. И Кларисса делала всё, чтобы оставаться вне его досягаемости.

Эмили вспомнила, как они с мамой постоянно переезжали с места на место. Она даже не знала, что та пытается скрыться от Нормана. Парадоксально, что она так и не смогла избежать своей судьбы, и в итоге оказалась в его руках. Мама заболела, а потом умерла. У неё не было семьи, потому что мать и отец были древними драконами.

Шериф забрал её и привёл в свой дом. К тому времени он уже вступил в повторный брак, и его вторая жена тоже умерла вскоре после того, как родила ему Кеннета. Он стал одержим поиском способа снять проклятье, и нашёл выход. Он решил пожертвовать Эмили, чтобы разорвать порочный круг и спасти не только себя, но и своих родственников.

Оглядываясь назад, Эмили поняла, что не может винить в случившемся исключительно Нормана – равное бремя вины лежало и на её матери. Невероятно долгая, практически бессмертная жизнь потребовала жертвы от её родителей. Сердца со временем могут меняться, даже если пары должны быть половинками, скреплёнными на всю жизнь.

Старший посоветовал ей отпустить прошлое. Она и Ровик молоды, и будущее открыто перед ними.

Полет её мыслей прервался, когда Ровик спросил диагноста, установила ли она пол ребёнка.

– О нет, срок ещё слишком мал для этого. Мы сможем определить его на втором УЗИ, между восемнадцатой и двадцатой неделями. – Доктор снова поводила по кругу датчиком и зафиксировала на экране несколько фотографий. – Итак, если вы хотите, я напечатаю вам снимок. – Она вытерла гель с живота.

Ровик помог Эмили с одеждой. От счастья он улыбался как ненормальный. Им выдали документы и фотографии, и Эмили быстро сходила в уборную. Когда они вышли из клиники, она не могла сдержать улыбки.

– Как думаешь, мама захотела бы копию снимка?

Её муж поднял бровь.

– Шутишь? Она знает, что тебе назначили на сегодня. Могу поспорить, что она возьмёт тебя в оборот, как только мы вернёмся домой.

Зазвонил его сотовый. Ровик посмотрел на экран:

– А может и раньше. Это мама.

– Ты не собираешься брать трубку?

– Она слишком любопытная. Разберёмся с ней позже.

– Ровик, она твоя мама.

– И что?

Эмили закатила глаза. Разве он не понимает, насколько ему повезло, что у него такая мама, как она?

Когда вызов перешёл в непринятые, Ровик получил сообщение. Он прочитал его и громко застонал. – Мама с папой собираются приехать на эти выходные, навестить нас.

– Это хорошие новости.

– Надеюсь, ты шутишь.

– Ровик, они твои родители.

– И я уже много раз пожалел об этом.

– Это просто ужасно. – Эмили хлопнула его по плечу. – Всё будет хорошо. Мы замечательно проведём время с твоей семьёй.

– Для тебя это важно, не так ли?

– Да. Что я могу сказать? У меня не было незабываемого детства. Не было отца, только мама.

– Если это для тебя так важно, то обещаю, что буду вести себя хорошо.

– Ты лучший.

– Только не позволяй маме готовить. Если она добавит что-нибудь цитрусовое, клянусь, я заплачу.

Эмили рассмеялась:

– Хотела бы я это увидеть.

КОНЕЦ