Ну, блин, как так можно?!
Закрываюсь в ванной, прихватив с собой Фарадэя. Сажусь прямо на пол, тут коврик мягкий. Кот с философским спокойствием позволяет утирать собой обидные слёзы. Ну да, я потом «за вредность миссии» дам ему его любимые хрустящие подушечки со вкусом кошачей мяты.
А пока у меня наконец-то появился повод повыть в голос:
— Все мужики уроды-ы-ы-ы!
В ответ за дверью раздаётся гомерический хохот Рафиса.
Я сегодня приготовила рис по новому для меня рецепту. «Пилаф» называется. Там сначала нужно в растительном масле часть риса или вермишель пожарить до светло-коричневого цвета. Ну, я так и сделала. И рис и вермишель. Кто ж знал, что они не с одинаковой скоростью коричневеют! А потом надо было добавить остальной рис, бульон, соль, перец… Бульона не было, так я кубики развела. И под конец — снова масло. Сливочное. Казалось бы, что тут сложного!
Слышу, как Рафис продолжает хохотать на кухне, и, повернувшись в сторону двери, ору снова:
— Козлы неблагодарные!
Кубики я развела, да, видимо, перестаралась. Концентрат получился такой ядрёный-солёный. А я и ещё соли добавила. Написано же в рецепте! И маслица побольше. Четверть пачки. А потом, подумав, карри насыпала, чтоб пожелтее было. И кипятку чуток добавила, чтоб не пригорел.
В общем, задумывался ужин при свечах.
Я-то, как бы, не голодная, но Рафис мог хотя бы притвориться, что ему понравилось. А он посмотрел в тарелку на плавающий в жёлтых разводах рис и спокойно предложил:
— А давай на сегодня суши закажем? С двойным имбирём, как ты любишь?
— Ы-ыыыы!
Телефон в заднем кармане мешает моему горю горюшному раскачивать меня из стороны в сторону. Достаю смартфон, по привычке разблокировав и глянув в «насвязи».
Неожиданная идея озаряет моё страдающее сознание, и я, не мешкая, привожу свой план в исполнение:
«Людмила Витальевна, мой муж — бесчувственный гад!»
Кнопочка «отправить».
Затаив дыхание, жду. Телефон пикает ответом.
«Я тоже тебя люблю! Тебе суши с тунцом или с сёмгой?»
Плачу пуще прежнего. Ну почему он такой… Такой!
Мы сохранили нашу привычку переговоров «между нами-девочками». Стереть профиль Людмилы не поднялась рука.
Ну сейчас я тебе!
Печатаю снова:
«Я беременна».
Ой, я это отправила!
Раз, два… одиннадцать, двенадцать…
Простая манипуляция, и дверь открылась. Фарадэй тут же воспользовался случаем удрать. Тоже мужик! Предатель!
Словно в подтверждение моих мыслей в ванную пробралась Ванда и бесцеремонно стала облизывать мне лицо. Блин, ну и тушка у ротвейлера в восемь месяцев! Зато девочка как никто меня понимает. Понимает же? А я теперь вся в её слюнях.
Команда «место» — муж отправляет собаку на её лежак в углу прихожей. Смачивает полотенце водой и протягивает его мне.
А вот и нет! Встаю, игнорируя протянутую руку мужа, и умываю лицо с гелем. Смываю медленно и обстоятельно. Это немного успокаивает.
Раф обнимает меня сзади и наши взгляды встречаются в зеркале.
— Как давно?
Хочу сказать ему, что Ноэмия требует солёных огурцов в кокосовой стружке. А Крыша — незрелых авокадо со вкусом сосны. Погрызть. А я хочу шпротов со сладким чаем. А он — наш муж, между прочим! — рис-пилу пробовать отказался! Пилаф, то есть.
Хочу сказать, но молчу.
— Наташ, что происходит?
В его голосе никакого наезда. Только беспокойство и желание понять. И меня прорывает:
— У меня была задержка. Четыре дня. И я подумала… — Поворачиваюсь к нему и вытираю лицо об его футболку, прижимаясь к нему так крепко, как только это возможно. — Я подумала, что беременна. А тест отрицательный. Три отрицательных теста. А я уже того… размечталась. И испугалась. И вообще всё сразу. А тут это… Началось! И я теперь точно не беременная. Да ты ведь и детей не хочешь. А я… Во-от!
Рыдаю во всю. Когда Рафис вот так меня обнимает, шепчет что-то невнятное и нежное, зарывшись носом в мои волосы, сразу становится хорошо, спокойно, надёжно.
— Скажи, а ты решила, что я не хочу детей до или после того, как приготовила сегодняшний… эмм… ужин?
— Ну ты же никогда о них не говорил. И потом, я стану толстой и… это… — Отлипаю от его футболки и пытаюсь взглянуть в лицо. Спрашиваю в лоб: — А ты хочешь детей?
Рафис смотрит на меня со снисходительной улыбкой.
— Ну ты и Чудила! Конечно хочу. И со временем они у нас будут. Столько, сколько судьба нам позволит. Как думаешь, шестерых нам хватит, любимая?
Шестеро детей?! А я вообще справлюсь? А как же учёба, за которую я снова взялась с подачи Рафа? А моя работа? Наверное, няню надо будет искать… Или лучше помощницу на кухню, чтобы съедобный рис варить. И детские пюре!
Мои глаза расширяются, когда я пытаюсь всесторонне обдумать перспективу такого много-многодетного материнства. Но их отец же тоже будет помогать, так? Да, будет, уверена в этом.
Рафис не спускает с меня глаз, а его губы странно дёргаются. И тут он снова заходится хохотом.
Блин, это была шутка! А я уже имена нашим шестерым малышам стала придумывать: Яков, Фёдор, Марта… По первым буквам месяцев календаря, чтоб не запутаться.
Раф целует меня в нос, в скулы, в ухо, в шею, и… Это щекотно, между прочим! Я взвизгиваю и тоже начинаю смеяться.
Да, всё у нас будет.
Потом!