Мумия блондинки

Глава 1

Стефания Олджер обеими руками вцепилась в барьер, за которым посетители «Хижины в тропиках» оставляли свои пальто и шляпы, и с ненавистью смотрела в спину удалявшемуся управляющему. Пальцы ее непроизвольно все крепче сжимались в кулаки, а щеки горели от прихлынувшей крови.

Позади нее Эмили Керр, брюнетка с резкими чертами лица, ловкими, подвижными пальцами и тонкими губами, спокойно вешала пальто на плечики.

— Ну,— сказала Стефания, не отрывая взгляда от спины управляющего,— это уж слишком!

— Вежливым его не назовешь,— согласилась Эмили, разглаживая карман одного из пальто.— Просто удивительно, чего только эти мужчины не норовят запихнуть в карманы! Что ты, собственно, собираешься теперь делать?

— Уйти из этой лавочки по собственному желанию,— ответила Стефания.

Эмили Керр обернулась и окинула взглядом хорошенькую белокурую девушку.

— Не дури, Стефания. Не такой уж он вредный. Просто ты задираешь нос перед ним, а он к этому не привык. Вот и уговорил парочку клиентов расплатиться мечеными долларовыми бумажками. Ты сдала сдачу мелочью. Бумажки исчезли. Где ты их оставила?

— Эмили, клянусь тебе, я не знаю, куда они делись. Прекрасно помню эти доллары. Я положила их в ящик и...

— И тебя отозвали? — спросила Эмили.

— Да. А что?

— Ничего. Он взял их, пока тебя не было, а остальные деньги оставил на месте. Потом при тебе подсчитал сумму — и ты оказалась виноватой. Уж теперь-то ты сделаешь все, что он захочет.

— Так и дала бы ему по физиономии... Впрочем, это от меня не уйдет.

— Ну да, а потом он выставит тебя с работы, да еще обвинит в воровстве. Эта работа с номерками в гардеробах — дело кляузное, сама знаешь.

— Эмили, с тобой такого никогда не случается, а я без конца попадаю во всякие истории. С чего бы это?

— Уж слишком ты проста.

— Ну скажи, что может сделать девушка, если ее начальник, пользуясь своим положением, не дает ей прохода?

— Высмеять его,— беззаботно заметила Эмили,— пока он не возомнил о себе слишком много.

— И главное, я ведь раньше ничего такого не замечала.

— А я замечала. Не сегодня, а вчера, позавчера и вообще всю эту неделю. У меня когда-то был приятель, боксер. Так вот он всегда говорил: главное, не дать противнику опомниться, а то потом тебе самому придется плохо.

— Осточертело мне возиться с этими шляпами,— сказала Стефания.— Попробую что-нибудь другое. У меня есть подруга в Голливуде. Ты помнишь Орти?

Эмили отрицательно покачала головой.

— Ну, та девушка, которая останавливалась у меня. Я как-то приводила ее сюда...

— А, такая толстушка? — вспомнила Эмили.

— Она самая.

— Ну уж ее-то, наверное, трудно вывести из себя,— заметила Эмили Керр.

— Это верно. Она удивительно спокойно ко всему относится.

— Послушай, Стефания, не будь дурой. Обдумай все и...

— Он сказал, что я взяла деньги?

— Да,— подтвердила Эмили.— Но ведь он только хочет, чтобы ты пришла к нему в слезах и стала объясняться, оправдываться и все такое. Знаешь ведь, что вежливости или чего-то подобного от него не дождешься.

Стефания взглянула на часы.

— Управишься тут одна, Эмили?

— Ну, если ты решила...

— Вот именно. Если он явится сюда снова и спросит обо мне, скажи ему... скажи, что я решила подыскать себе другую работу.

На выразительных губах Эмили промелькнула улыбка.

— Это его заденет.

— Именно этого я и хочу.

— Тебе нужны деньги?

— Нет. Доберусь на попутных машинах.

— Кстати, как твое второе имя, Стефания?

— Клэр, а что?

— Отбрось Олджер. Это имя не подходит тебе и смахивает на какое-то русское слово. У тебя есть шансы в Голливуде. Ты не похожа на этих крашеных: блондинок. Волосы у тебя чудного золотистого оттенка, да и сама ты в общем молодец - не пропадешь.

Спасибо, ответила Стефания, надевая пальто и шляпу.

— Ты не такая, как все мы здесь, и чего-нибудь добьешься. А от кого, собственно, ты бежишь сейчас? От мужа?

— Нет,— пробормотала Стефания,— от денег, составляющих упряжь, в которую хотят меня запрячь.

— Что за деньги и что за упряжь?

— Богатый дядюшка. Он думает, что может командовать мною, даже мужа мне уже выбрал.

Эмили внимательно посмотрела на нее.

— Может, не стоит, детка?

— Стоит. Я уже нацелилась на Голливуд. Не отговаривай меня. Может быть, я стану кинозвездой.

— Может, и станешь. Привет Сэму Голдвину и Кларку Гейблу. Передать что-нибудь управляющему?

— Да, передай ему кое-что...

Глаза Эмили блеснули.

— Ладно, я сделаю так, чтобы это до него дошло. Будь здорова, малютка!

— До свидания!

— Желаю удачи.

— Спасибо!

Глава 2

Мужчина за рулем сказал:

— Это Бекерсфилд. К сожалению, я туда не еду.

— Сколько осталось до Лос-Анджелеса?

— Чуть больше сотни миль. Если кто-нибудь подвезет вас, будете там через два часа. Но лучше бы вам не ехать на ночь глядя.

— Ничего. У меня есть подруга в Лос-Анджелесе — я могу остановиться у нее.

— Я был бы рад помочь вам устроиться. Тут неплохой кемпинг.

— Нет, спасибо, не беспокойтесь.

— Уже довольно поздно и...

Стефания улыбнулась.

— Послушайте, я привыкла сама о себе заботиться.

— Ну что ж... Шоссе поворачивает на Лос-Анджелес: вон там. Я подвезу вас к бульвару — там светлее, и вы сможете остановить какую-нибудь машину.

— О, не беспокойтесь, я могу подождать к здесь.

— Ничего, это рядом.

— Вы живете здесь? — спросила Стефания.

— Нет. Я приехал сюда по делам.

Девушка открыла дверцу.

— Ну, я выхожу,— сказала она улыбаясь.— Спасибо вам большое!

— Все-таки будет лучше, если я подвезу вас к бульвару...

— Нет, не стоит. Еще раз спасибо за то, что подбросили, и вообще... Вы были очень милы со мной.

Она протянула ему руку. Он задержал ее в своей — мужчина под пятьдесят, для которого двадцатичетырехлетняя девушка еще совсем ребенок. Его заботливость была приятна и в то же время немного раздражала.

— Не беспокойтесь за меня,— повторила Стефания, отнимая руку и закрывая дверцу автомобиля.

Он отъехал не сразу, а продолжал наблюдать за ней: хотел убедиться, что какая-нибудь машина остановится по знаку девушки.

Она вернулась к автомобилю и рассмеялась.

— Послушайте, не надо ждать. Ни одна машина не остановится, пока вы стоите здесь и наблюдаете за мной. Это выглядит довольно подозрительно. Простите,— добавила она, заметив, как мужчина помрачнел.

Он включил мотор.

— Постарайтесь попасть в машину с женщиной за рулем. Все-таки уже довольно поздно.

Стефания, держа сумку в левой руке, проводила взглядом задние огоньки машины и нетерпеливо взглянула на шоссе. Сейчас чуть больше десяти. К часу ночи она должна быть в Лос-Анджелесе.

Около минуты на шоссе не было ни одной машины. Потом показались сразу четыре. Свет фар заливал дорогу. Стефания знала, что тут ей вряд ли повезет. Ни один из этих шоферов, увлеченных гонкой по вечернему шоссе, не захочет остановиться ради того, чтобы подвезти кого-то. Она отступила на несколько шагов назад. Машины промчались мимо. Фары слепили глаза. Легкую юбку Стефании развевал ветер, поднятый пролетающими мимо автомобилями.

Она машинально подняла руку к глазам. Вторая, третья, четвертая... Пятая машина была почти рядом с ней, когда она открыла непроизвольно зажмуренные глаза. Автомобиль мчался на большой скорости: по-видимому, шофер хотел обогнать машину, шедшую впереди. Вдруг, уже пролетев мимо девушки, затормозил.

Стефания оглянулась, чтобы убедиться, что дорога пуста, и бросилась к автомобилю, который остановился довольно далеко от нее. Девушка надеялась, что шофер даст задний ход и подъедет к ней. Однако он не сделал этого, и, когда Стефания, совсем запыхавшись, подбежала к машине и заглянула в нее, она убедилась, что человек за рулем был не из тех, от кого можно было ожидать такой любезности.

Машина была роскошная, а владелец вполне под стать ей. Несколько старше тридцати лет, с темными глазами, которыми он бесцеремонно оглядел девушку е головы до ног в то время, как она усаживалась рядом с ним. На нем был смокинг и легкое темное пальто. Холеная рука, лежащая на руле, ногти тщательно отполированы. На указательном пальце поблескивало кольцо с бриллиантом. Стефания уловила слабый, но явный запах виски. У него были короткие черные усы, а покрасневшие глаза говорили о том, что он несколько навеселе.

Держался он, впрочем, неплохо. Машина была большая — одна из последних марок, совсем не похожая на ту, в которой Стефания совершила долгое путешествие от Сан-Франциско до Бекерсфилда.

Мужчина включил мотор, шум которого скоро превратился в ровный, успокаивающий гул.

— В Лос-Анджелес? — небрежно спросил он, разворачивая машину.

— Да. Вы едете туда?

— Угу. Замерзли?

Она знала, что означает этот вопрос, и храбро улыбнулась, хотя вечерняя прохлада уже давала себя знать.

— Нет, мне не холодно.

— Фляжка в этом кармане. Неплохое виски.

— Я не замерзла.

— Все-таки хлебните. Это здорово согревает.

— Нет, благодарю вас.

Он обернулся к ней, темные глаза его блеснули.

— Хотите поиграть со мной в недотрогу, а?

— Нет. Просто я не хочу пить.

— Что ж, дело ваше. Мы остановимся где-нибудь по дороге. Необходимо хлебнуть чего-то покрепче. Вот только отъедем отсюда.

На несколько минут он сосредоточил все свое внимание на управлении. Машина мягко скользила по шоссе следом за двигавшимися впереди четырьмя автомобилями. Казалось, колеса подхватывали километры, пропускали их сквозь спидометр и, скомкав, отбрасывали назад. У Стефании мелькнула мысль, что скорость не меньше шестидесяти. Она взглянула на стрелку спидометра. Та неподвижно стояла на цифре 85.

— Вы, видно, не очень заботитесь о соблюдении дорожных правил? — сказала она, смеясь, чтобы завязать разговор.

— Нет.

Прежде чем они достигли Лебека, Стефания уже составила представление о своем спутнике. Она отхлебнула из фляжки и, когда та перешла в руки человека за рулем, догадалась по звуку, что он отпил довольно много. Судя по всему, человек состоятельный и видимо, считает, что поэтому может позволить себе любую вольность. Наверное, обладает гибким и циничным умом, а его самоуверенность говорила о том, что он относится к женщинам без тени какого-либо уважения.

Этот мужчина, решила Стефания, своими повадками и темпераментом вполне способен увлечь женщину определенного типа, а поскольку ничего более глубокого, чем обычные пустые связи, он, по-видимому, не знает, то не удивительно, что считает себя неотразимым.

Становилось все холоднее. Отопление в машине было включено, и струя теплого воздуха приятно ласкала ноги девушки.

Мужчина был хорошим водителем, и Стефания подумала, что, пожалуй, меньше чем через час они будут в Лос-Анджелесе. Она заставляла себя кокетничать с ним — ровно на столько, чтобы он не высадил ее по дороге, на что, кстати, был вполне способен, судя по его манерам.

Отхлебнув еще разок из фляжки, ее спутник плотно завинтил крышку и сунул фляжку в одно из отделений на дверце машины. Его рука ласково потрепала девушку по спине, скользнула по плечу, затем по руке и слегка коснулась ноги.

— О’кей, детка, значит, мы направляемся в старый, добрый Лос-Анджелес. У меня будет дело там... да... Я... Что за черт?!

Он еще увеличил скорость. Машина летела сквозь ночь, фары отбрасывали на дорогу слепящий яркий свет. Шоферы идущих навстречу машин приглушали свет фар, но он не удостаивал их такой любезности и, по-видимому, все увеличивал скорость. Стефания подумала, что последний глоток, который он сделал из фляжки, был явно лишним. Девушка чувствовала на себе его откровенные, оценивающие взгляды. Она старалась делать вид, что ничего не замечает, и глядела в окно справа от себя, чтобы не встречаться глазами со своим спутником. Слава богу, переднее сиденье было достаточно широким, и он не мог...

— Двигайтесь поближе, детка.

Она удивленно взглянула на него.

— Двигайтесь. Нечего вам гам жаться в углу.

Она рассмеялась.

— Я всегда любила забиваться в угол.

— Ну, ладно, подвиньтесь все-таки.

Она села чуть ближе к нему.

— Черт! Это вы называете подвинуться?

— Не хочу мешать вам вести машину.

— Да этот автобус можно вести одним пальцем! Не дурите, малютка. Нечего разыгрывать из себя младенца, ну...

Правой рукой он обнял ее за шею, пытаясь притянуть девушку к себе. Потом бросил быстрый взгляд на дорогу, перехватил руль левой рукой и крепче обнял Стефанию. Она увидела его глаза, почувствовала прикосновение губ. Запах виски стал невыносимым. Она вырвалась, встревоженная не столько этим неожиданным объятием, сколько тем, как он ведет машину. Ее рука в перчатке схватилась за баранку.

— Что вы делаете?! — сердито воскликнула девушка.

Он засмеялся и снова взялся за руль.

— Вы что, собираетесь угробить нас обоих?

— Когда я хочу чего-нибудь, то хочу по-настоящему.

Стефания отодвинулась в дальний угол сиденья. Ее била нервная дрожь.

— Тогда остановите машину, я выйду.

— Э нет, сестренка! Это полет беспосадочный!

Она была испугана, но старалась не показать этого. Спокойно открыв сумку, достала пудреницу и губную помаду. Сняла перчатку с правой руки, набрала немного помады на кончик мизинца.

— Разговор еще не окончен,— заметил он.

— Для вас. Для меня — окончен.

— Думаете, я позволю вам меня дурачить?

— Если вы остановите машину, я сойду.

— Валяйте, вот дверца.

Кольцо с ключами болталось в замке зажигания. Девушка быстро наклонилась вперед, вырвала ключи, бросила их в сумку и защелкнула замок.

— Ах чертенок! — Мужчина снова схватил ее в свои объятия.

Она оттолкнула его правой рукой. Оставшаяся на пальце помада прочертила длинный красный след на крахмальной рубашке. Он схватил девушку за кисть. Машина с выключенным зажиганием сбавила скорость с восьмидесяти пяти до семидесяти, затем до шестидесяти. Мужчина пытался вырвать у Стефании сумку, зажатую в левой руке. Она сопротивлялась, и он снял руку с руля. Ее губы оказались прижатыми к его рубашке.

Стефания пыталась оттолкнуть его коленом и в то же время старалась взглянуть на дорогу через ветровое стекло.

— Да ведите же машину! — в отчаянии воскликнула она.

Он еще мгновение медлил, фамильярно притянув ее к себе, затем снова взялся за руль и направил машину влево.

Автомобили двигались по шоссе двумя потоками. Два автомобиля впереди занимали правую полосу. Большой грузовик с прицепом двигался навстречу по левой полосе. По средней тоже шли машины, отбрасывая свет фар на дорогу.

Спутник Стефании резко свернул вправо. Машинально нажал на педаль и, так как заглохший мотор молчал, попробовал затормозить. Легкий удар сзади заставил машину вздрогнуть, она начала скользить куда-то в сторону.

Свет встречных фар стал нестерпимо ярким. Он бил Стефании прямо в глаза. Она вскрикнула, и в этот момент поток света, казалось, обрушился на нее.

Вслед за этим мягкая темнота поглотила все: огни, машину, дорогу. В тишине раздавался только негромкий звон, пришедший на смену грохоту катастрофы.

«Удивительно,— подумала Стефания,— как долго и мелодично звенит разбитое стекло. Интересно, что случилось с этим невыносимо ярким светом?.. Эта темнота на дороге...» Темнота поглотила все звуки, надвинулась на Стефанию и накрыла ее, как огромный черный плащ...

Глава 3

Стефания смутно ощущала мерцающий свет, то приближающийся, то угасающий. Еще боль в груди и звук льющейся жидкости.

Опять свет, на этот раз он бьет прямо в глаза. Лучи его словно сверлят мозг. Мужской голос произнес:

— Она жива. Давайте попробуем вытащить.

Девушка открыла глаза. Сознание прояснилось, она видела и понимала все, что происходило вокруг. Прямо перед ней руль большого автомобиля. Ее левая рука в перчатке и обожженная правая на баранке руля. Машина лежала на боку, нависая колесами над краем шоссе. Из радиатора вытекала вода, из картера капало масло. Фары не горели, мотор заглох.

Кто-то вновь направил на нее свет карманного фонаря. Она заметила, что ветровое стекло разбито, а переднее сиденье осыпано осколками.

Около машины суетились люди. Через широкое окно протянулись чьи-то руки. Ее крепко взяли за кисти рук, подтянули кверху. Мужской голос произнес:

— Дайте мне руку. Эта штука может загореться. Быстрее! Двигаться можешь, сестричка?

Стефания попробовала. Ноги были словно чужие. Она почувствовала, что падает. Кто-то удержал ее за запястье. Девушка смутно чувствовала, что кто-то берет ее на руки, поднимает, несет.

Снова темнота и ощущение движения. Голоса, голоса, произносящие бессвязные слова. Смысл слов не доходил до нее. Кроваво-красные огни на дороге. «Живее, здесь авария... Сюда... Кажется, он мертв. Направо... Прошу прощения, мадам, сюда нельзя...» Сирены, сирены... Темнота, забытье...

Потом Стефания пришла в себя от боли и успела заметить бетонную полосу дороги, убегающую назад со страшной скоростью. Ее почти оглушили автомобильные гудки, вой сирены. Машина «скорой помощи» мчалась, расчищая себе дорогу сигналами сирены.

Стефания почувствовала чье-то прикосновение. Мужской голос предупредил:

— Осторожней!

Она услышала шорох резиновых колесиков, ее подняли на больничную каталку. Девушка уловила запах эфира, открыла глаза и увидела двигающиеся белые стены. Затем бьющий в глаза свет, ловкие пальцы, ощупывающие ее тело... Снова боль, мужской голос, шуршание накрахмаленных халатов, укол... Дышать стало трудно, она попробовала освободиться от чего-то на лице, что душило ее. Голос сестры произнес:

— Лежите спокойно. Дышите глубже.

Глубокий, глубокий вдох...

Глава 4

Орти смотрела на золотистые волосы Стефании, рассыпавшиеся по подушке.

— Да, в недурной переделке ты побывала!

Стефания улыбнулась.

— Я это чувствую. Все болит.

— Счастье еще, что ничего не сломано. Несколько здоровенных синяков и царапины на ногах. Плечо чуть порезано, но это пустяки.

— Как думаешь, швы останутся?

— Чепуха! Если останутся, то там, где их не видно.

— О господи! — простонала Стефания.— У меня во рту, как в гостиничном номере после попойки. Что, собственно, случилось?

— Ты влипла в неприятную историю,— коротко ответила Орти.

— Сама знаю. Приехала сюда, чтобы найти работу, и вот, извольте радоваться... Как ты думаешь, надолго это, Орти? Скажи откровенно.

Орти было около тридцати, и весила она сто пятьдесят фунтов. Ее фигура, однако, отнюдь не казалась безобразной: пышные формы, радующие мужской глаз. Все ее добродушие отражалось в глазах, а в уголках губ всегда дрожала улыбка. Широта взглядов и природный юмор позволяли ей находить смешное в самых неожиданных обстоятельствах. Ее трудно было обидеть, разозлить, вывести из себя. Она смотрела на жизнь просто, не ограничивала себя ни в чем, ела, что и когда хотела, не беспокоясь о последствиях.

«Знаю, что мужчины любят худеньких,— говорила она.— Только еще больше они любят женщин с хорошим характером, даже если у них все в подушках, как у меня. А поесть я люблю и не собираюсь от этого отказываться». У Орти никогда не было недостатка в поклонниках. Она нравилась мужчинам, и это заставляло многих женщин пожимать плечами и поджимать губы.

— Ну так как же, Орти? — вновь спросила Стефания.— Надолго я здесь застряну?

Та взглянула на подругу. Улыбка еще дрожала в уголках ее губ, но глаза слегка затуманились.

— Ты, должно быть, была хороша! — сказала она.

— Что ты имеешь в виду?

— — Я имею в виду, что была, наверное, здорово навеселе, если решила угнать машину.

— Угнать машину?! Да ты с ума сошла!

— Разве это не твоих рук дело?

— Господи боже мой, конечно нет! Я только попросила подвезти меня.

— Но от тебя пахло виски.

— Ну да, он приставал ко мне до тех пор, пока я не сделала глоток из фляжки.

— Но вела машину ты.

— Ничего подобного, Орти.

Взгляд Орти стал еще более серьезным.

— Ты ведь не будешь морочить мне голову, детка?

— Конечно нет.

Орти оглядела палату и понизила голос.

— Можешь говорить свободно, Стефания, сиделка вышла.

— А я и говорю: не вела я эту проклятую машину.

— Когда тебя нашли, ты сидела за рулем.

Внезапно у девушки промелькнуло какое-то воспоминание.

— Да, это могло быть и так. Теперь я вспоминаю. А что с мужчиной?

— С каким мужчиной?

— С мужчиной, который был со мной в машине и который вел ее.

Орти озадаченно покачала головой.

— А вообще, кто-нибудь пострадал? — спросила Стефания.

— Уйма людей. Некоторые в тяжелом состоянии. Ваша машина столкнулась со встречной, потом налетела на ту, которая шла в том же направлении, что и ваша, и отбросила ее на другую сторону шоссе. От нее только перья полетели. Потом ваша колымага перевернулась несколько раз и очутилась в кювете. Просто удивительно, что она еще не взорвалась.

— Но я не вела машину, не вела! Кто ее хозяин?

— Одна видная шишка в Голливуде. Ее угнали вчера вечером.

— Вчера? А какой это был день?

— Вторник.

— Ее правда украли, Орти?

— Угу.

Стефания попыталась сесть в постели, но не смогла и снова упала на подушки.

— Боже... Вот так история! — простонала она.

— Не отчаивайся,— успокаивала ее Орти,— обойдется. Тебя не смогут притянуть за кражу машины, если ты будешь твердо стоять на своем. И не смогут доказать, что ты была пьяна. В худшем случае — обвинение в нарушении правил езды, если только... Послушай, Стефания, ты действительно не виновата в этой истории с машиной?..

— Не мели ерунды. Говорю тебе, я ехала из Сан-Франциско. Я могу доказать, что была там вчера утром. Этот тип посадил меня в машину в Бекерсфилде.

— Он был пьян?

— Да.

— Здорово?

— Да как тебе сказать... Во всяком случае, заметно.

— Распускал лапы?

— Пытался. Из-за этого все и случилось.

— Послушай, Стефания, ты не врешь? Не взялась ли ты за руль, потому что он был пьян? Может быть, ты его выгораживаешь?

— Да нет же, клянусь тебе!

Орти помрачнела.

— Ну что ж, похоже, тебе понадобится адвокат.

Глава 5

Делла Стрит, секретарь Перри Мейсона, выслушала Орти и сказала извиняющимся тоном:

— Мистер Мейсон обычно не занимается мелкими делами и...

— Я работаю,— прервала ее Орти.— У меня есть кое-какие деньги, так что... Кроме того, я получаю приличное жалованье. Я сама секретарша. Мой шеф близорукий,— добавила она, рассмеявшись своим булькающим смехом,— так что от меня не требуется, чтобы я служила украшением конторы, и я могу есть три раза в день. Скажите мистеру Мейсону, что если он беспокоится насчет гонорара, то...

— Дело совсем не в этом,— улыбнулась Делла.— Мистер Мейсон берет обычно умеренную плату. Просто он не занимается такими делами. Подождите минутку, прошу вас.

Она прошла через небольшую библиотеку в кабинет Мейсона.

Тог сидел за заваленным сводами законов столом, изучая какой-то документ.

— В чем дело? — поднял он глаза на Деллу.

— Случай не из тех, какими вы интересуетесь, но сама клиентка довольно забавная.

— Кто же она? Дайте мне, пожалуйста, сигарету и расскажите все по порядку.

Делла подала ему сигарету, и Мейсон закурил с видимым удовольствием.

— Мне кажется, она полька. У нее есть подруга, Стефания Клэр Олджер, красивая девушка, которая называет себя просто Стефания Клэр и...

— А как имя самой женщины? — прервал Мейсон.

— Гортензия Зитовская. Она сказала, что обычно ее называют Орти. Вам будет интересно взглянуть на нее. У нее весьма соблазнительная фигура, пропасть добродушия и обостренное чувство дружбы. Я думаю, ей лет двадцать шесть. Говорит, что работает секретаршей у близорукого человека и потому может не следить за своей внешностью.

— Что же случилось с ней и ее подругой?

— Эта Стефания Клэр добиралась сюда из Сан-Франциско на попутных машинах. Ее посадил к себе в автомобиль какой-то мужчина. Он был пьян и начал приставать к ней. В результате — автомобильная катастрофа. И когда девушка пришла в себя, оказалось, что она сидит за рулем. Мужчина исчез. Машина принадлежала некоему Хоумену, известному продюсеру и сценаристу из Голливуда. Она была украдена вчера вечером.

— Когда произошла авария?

— Ночью. Приблизительно в четверть двенадцатого.

— Где мисс Клэр?

— В клинике Эмерженси. Вся в ушибах, порезах и прочее. Судя по всему, авария была довольно серьезной. Один из пострадавших вряд ли выживет. Три машины разбиты. Свидетели показали, что девушка была в нетрезвом состоянии. Она утверждает, что только один раз отхлебнула из фляжки, принадлежавшей человеку, который вел машину. Полиция считает, что этот человек — всего лишь выдумка. Они думают, что Клэр украла машину, то есть она была украдена дважды.

— Каким образом?

— По-видимому, автомобиль угнали вчера вечером в Голливуде. Кто-то доехал на нем до Бекерсфилда и бросил его там. Эта девушка ждала попутную машину, чтобы добраться до Голливуда. Она увидела автомобиль с незапертыми дверцами и ключом в зажигании, сообразила по номеру, что он из Голливуда, и решила вернуть его назад.

— Что говорит об этом мисс Зитовская?

— Что это чепуха. Только она выразилась более определенно.

— Никто не видел на месте катастрофы мужчину, о котором говорит мисс Клэр?

— Нет.

Мейсон нахмурился.

— Надо бы поговорить с девушкой и взглянуть, что она собой представляет. Проводите ее сюда.

Делла Стрит ввела Орти в кабинет Мейсона. Тот внимательно выслушал ее и заметил, что ему весьма, импонирует такая преданность друзьям. Затем сказал:

— Возможно, несколько позже я смогу что-нибудь сделать для вас. Но не сейчас. Вам нужен прежде всего хороший детектив. Сыскное агентство Дрейка находится на этом же этаже. Поговорите с самим Полом Дрейком. Скажите ему, что вы от меня, и он не запросит слишком большого гонорара. Пусть он попытается разузнать побольше об этой машине. Если ему удастся найти человека, который вел ее, ваша подруга окажется вне всяких подозрений. Если он сможет найти свидетелей, которые показали бы, что в машине было два человека, а не один,— это уже неплохо. Кто-нибудь из замешанных в эту катастрофу наверняка видел в машине двоих.

Орти неуверенно произнесла:

— Ну, если вы думаете, что так будет лучше...

— Скажите Дрейку, чтобы он время от времени сообщал мне, как у него идут дела. Я посмотрю, что можно будет сделать.

— Очень мило с вашей стороны, мистер Мейсон. Что касается гонорара, то я...— Орти открыла сумочку.

Мейсон сделал отклоняющий жест.

— Оставьте. Я не думаю, что потрачу много денег на это дело. Вот Дрейку понадобится определенная сумма на расходы. Я думаю, работа детектива в течение двух-трех дней — это все, что вам будет нужно. Надеюсь, по крайней мере, что это так.

— Все это ужасно любезно с вашей стороны, мистер Мейсон. Приятельница Стефании в Сан-Франциско знала, что она собиралась добираться на попутных машинах. Может, это имеет какое-нибудь значение?

— Вряд ли. Насколько я понимаю, полиция утверждает, что ваша подруга села в машину в Бекерсфилде. Скажите Дрейку, чтобы он начал именно с этого места. Если она сможет доказать, сколько времени пробыла в Бекерсфилде, это может сыграть свою роль. Вероятно, тут нам смог бы помочь человек, который довез ее до Бекерсфилда.

— Верно! — воскликнула Орти.— Я расспрошу ее. Она говорит, он был очень любезен с ней. Может быть, он и правда что-нибудь знает об этом деле.

— Да, это, пожалуй, мысль. Дрейк займется этим. Прежде всего следует собрать побольше фактов. Если вы сделаете это, адвокат вам не понадобится. До свидания!

Как только девушка вышла, Мейсон взялся за телефонную трубку и набрал номер Дрейка.

— Я послал к тебе одну девушку, Пол. Мне кажется, в этом деле есть кое-что интересное для меня, но не говори ей этого. Собери все факты и дай мне знать, как обстоит дело.

Глава 6

Пол Дрейк удобно расположился в большом кожаном кресле, предназначенном для клиентов.

— Это дело об автомобильной катастрофе, Перри,— сказал он, вытаскивая из кармана записную книжку.

— А, эта девушка с пышными формами?

— Вот именно. Я занимался делом два дня и теперь зашел в тупик. Поручил это двум опытным детективам здесь и одному в Сан-Франциско.

— Ну что ж, выкладывай!

— Начну с того, что здесь, Перри, что-то нечисто. Эта Стефания Клэр отчаянная девчонка. Она поссорилась со своим дядюшкой и решила жить самостоятельно. Кстати, она очень хорошенькая, такая, знаешь, платиновая блондинка.

— Лучше Орти?

— Если бы эта Орти сбросила фунтов тридцать... Вообще-то она чертовски уютная женщина: с ней чувствуешь себя как в домашнем халате. Мисс Клэр сказала мне, что у Орти куча женихов.

— Держу пари, она прекрасно готовит.

— Я думаю! Так вот, об этом деле, Перри. Полиция проявляет исключительную активность. Мужчина, пострадавший при катастрофе, умер. Девушку обвиняют в непредумышленном убийстве.

— Они проверили ее показания?

— Полиция? Там уверены, что машину вела она. Они считают, что она крепко выпила с человеком, подвезшим ее до Бекерсфилда. Так что, когда она добралась туда, была уже сильно навеселе. Наткнулась на эту машину, брошенную похитителем, увидела, что автомобиль угнан из Голливуда, забралась в него — остальное ясно...

— Звучит не очень-то правдоподобно.

— Но ведь и ее версия не более правдоподобна. Тут есть еще одна зацепка, Перри. Машина принадлежит Керну Хоумену. Он известный продюсер, с большим самомнением. Около двух лет назад затеял со своей страховой компанией тяжбу и решил сорвать с нее за что-то страховку. Теперь, Перри, обстановка складывается так: если машиной пользовались с его разрешения, возмещение убытков обойдется ему тысяч так в десять. Если автомобиль вела Стефания Клэр, Хоумен заявит, что он здесь ни при чем. Если же машину вел кто-то из его людей — кто-нибудь, кто занимался его делами или, возможно, служил у него,— он будет нести ответственность за все, что произошло.

Теперь ты понимаешь, в какое положение попал Хоумен? Если будет доказано, что кто-то пользовался машиной с его разрешения или по его поручению,—это будет стоить ему кучу денег, не считая массы других неприятностей.

Мейсон прищурил глаза.

— Ты виделся с Хоуменом?

— Виделся, и, скажу тебе, не так-то просто было добиться этой встречи. Он был до омерзения любезен, но что-то в его истории звучит подозрительно. То есть с его-то точки зрения все в порядке, но я поставил себя на место вора, угнавшего машину, и вот тут-то... Если он лжет и машина не была украдена, он должен знать, кто был за рулем. Хоумен говорит, что машину угнали чуть позже полудня. Клэр утверждает, что на человеке за рулем был смокинг. Воры, угоняющие машины, не надевают смокингов, когда речь идет о краже средь бела дня.

Одним словом, я предпринял кое-что, исходя из того, что Хоумен, возможно, лжет. Я послал агента на телефонную станцию. Он выдал себя за дворецкого Хоумена и под предлогом проверки счетов поинтересовался, были ли у Хоумена телефонные разговоры с Бекерсфил-дом. Оказалось, что с Бекерсфилдом он не говорил, но в книге регистрации агент нашел два счета за разговоры с Сан-Франциско. Один вызов был из Голливуда. Второй разговор был заказан из Сан-Франциско. Счета помечены днем, предшествующим катастрофе.

— Ты записал номер телефона в Сан-Франциско? — спросил Мейсон.

— Конечно. Я уже навел справки. Звонили из дешевого пансиона. Абонент, некий Л. Г. Спинней, личность довольно таинственная.

Глаза Мейсона выражали живейший интерес.

— Давай дальше, Пол.

— Спинней занимает комнату в дешевом пансионе и отнюдь не в фешенебельном районе. У него есть телефон. Появляется в пансионе приблизительно раз в месяц. У него есть портативная пишущая машинка. Спинней выстукивает на ней письма и отправляет их по почте. Ведет телефонные разговоры по номерам, которые мы пока не установили. Соседи по пансиону утверждают, что это междугородные разговоры. Он получает письма один-два раза в месяц, с нерегулярными промежутками. Иногда письма лежат в его ящике по две-три недели. И при всем этом, Перри,— продолжал Дрейк,— этого Спиинея никто ни разу в глаза не видел.

— Что?!

— Именно так. Он снял комнату однажды вечером, прислав в дом шофера такси с деньгами и ручным багажом. В комнате отдельный вход. Приезжает и уезжает ночью. Никто не может подробно описать его внешность. Ему может быть от двадцати до пятидесяти лет. Не очень толстый и не очень худой. Носит пальто и фетровую шляпу. Довольно часто — обрати внимание, Перри,— он бывает одет в смокинг. Каково! Человек, снимающий комнату в дешевом пансионе, носит смокинг!

Мейсон погрузился в размышления.

— Одно из писем,— продолжал Дрейк,— как раз лежало в почтовом ящике. Мой агент не решился вскрыть его. Он подставил конверт под луч света и рассмотрел, что внутри лежит чек и письмо. Нам удалось сфотографировать его, не вскрывая конверта. В письме было:

«Посылаю пятьдесят долларов — все, что мне удалось скопить за этот месяц. Ах, если бы он смог написать мне хоть несколько строк! Я была бы так счастлива. Передайте ему это».

— Подпись?

— Просто Луиза.

— Подпись на чеке?

— Луиза Уорфилд.

— Интересно. Дальше.

— Эта Луиза Уорфилд перепугалась до полусмерти, когда мой агент разыскал ее в Новом Орлеане. Она работает в кафе. Сначала не хотела говорить. Одна из ее приятельниц-официанток рассказала кое-что о ней. Эта Уорфилд в Новом Орлеане недавно. Муж бросил ее два года назад из-за того, что у них не было детей. Они жили в разлуке около года, но женщина не выдержала и заявила, что любит его по-прежнему, а потому скопит денег и приедет к нему. Она считает, что муж в Голливуде.

Недавно Луиза получила письмо от его приятеля, в котором сообщалось, что Уорфилд попал в очень неприятную историю и даже лишен возможности написать ей лично, так как боится, что за его перепиской следят. Миссис Уорфилд жила тогда в Риджфилде, штат Коннектикут. Она написала этому приятелю, что приедет на Запад, чтобы попытаться помочь мужу, и отправилась через всю страну, останавливаясь кое-где, чтобы подработать.

Когда она приехала в Новый Орлеан, то получила еще одно письмо. В нем сообщалось, что ее муж в тюрьме. Он совершил что-то предосудительное и не хотел бы связывать судьбу жены со своей, просил забыть его. Жена, однако, не желала расставаться с ним. Она из сил выбивалась, чтобы заработать денег, нанять адвоката и добиться пересмотра приговора. Все это мой агент узнал из вторых и третьих уст. Сама она наотрез отказалась что-либо рассказать.

— Сколько зарабатывает этот Хоумен? — задумчиво спросил Мейсон.

— Три-четыре тысячи долларов в неделю. Точнее сказать трудно. Эти голливудские заправилы скрывают свои доходы, чтобы платить меньше налогов.

Мейсон отодвинул назад свое кресло, встал и начал расхаживать по комнате.

— Ты не поможешь выследить Спиннея?

— Трудно. Он приезжает и уезжает. А как уехал, так словно сквозь землю провалился. Несколько дней назад он получил телеграмму.

— Можно раздобыть копию?

— Только каким-нибудь незаконным путем.

— Все-таки попытайся!

— Не знаю. Это не так просто. Кто-нибудь из наших должен пойти на телеграф, сказать, что он — Спинней...

Делла Стрит, коротко постучав в дверь, быстро вошла в кабинет.

— Хелло, Пол! Надеюсь, я не помешала? Вам принести что-нибудь из вашего агентства?

Она протянула Дрейку сложенный лист бумаги. Он развернул его и тотчас же передал Мейсону.

— Копия телеграммы,— сказал Дрейк, хитро улыбаясь.

Мейсон прочел:

«Получила работу в кафе „Риджлей", Новый Орлеан. Хочу быть рядом с ним. Добираюсь на попутных машинах.

Луиза».

Мейсон разорвал копию на мелкие клочки, швырнул их в корзину для бумаг рядом со столом и обернулся к Делле.

— Свяжите меня с управляющим кафе «Риджлей», Делла. Скажите, что у меня к нему важное дело.

Делла кивнула, вышла в приемную и взяла телефонную трубку.

— Мне жаль эту девушку, Перри,— сказал Дрейк,— Стефанию... Ты займешься ее делом?

— Да. Я не дам погубить человека из-за махинаций голливудского продюсера.

— Тебе надо было бы взглянуть на нее. Она очень мила и, кажется, первый раз попала в такую историю.

— Ей уже предъявили формальное обвинение?

— С минуты на минуту могут предъявить. Она еще в госпитале. Полиция рвет и мечет. Не могу понять причину такого рвения. Думаю, за этим что-то кроется.

Вошла Делла.

— Мистер Кимбелл у телефона.

Мейсон взял телефонную трубку и любезно произнес:

— Мистер Кимбелл? Говорит Перри Мейсон, адвокат. Я хотел бы навести некоторые справки об одной девушке, которой вы обещали работу.

— Ну конечно! — воскликнул его собеседник самым сердечным тоном.— Я как-то слышал вашу речь в суде. Весьма впечатляюще. Чем могу быть полезен?

— Я хотел бы узнать что-нибудь о миссис Уорфилд, которая приезжает в Голливуд из Нового Орлеана.

— А... а...

— В чем дело?

Послышался извиняющийся смешок.

— Вряд ли я смогу помочь вам, мистер Мейсон. У нас работает ее подруга. Она порекомендовала эту женщину, и я обещал сделать что-нибудь.

— Когда она приедет?

— Она не приедет.

— Нет?

— Нет.

— Почему?

— Я... Одним словом, я передумал.

— Вы не можете сказать мне почему?

В голосе Кимбелла послышалось замешательство.

— Очень жаль, но я предпочел бы не обсуждать этот вопрос. Вакансия, на которую я рассчитывал, не освободилась, и я сказал ее подруге, чтобы она передала этой женщине, что приезжать не надо. Могу я спросить, почему это вас интересует?

Мейсон рассмеялся:

— Мне еще труднее ответить на ваш вопрос, чем вам на мой. К сожалению, я не могу обсуждать с кем бы то ни было порученные мне дела. Простите, вы узнали об этой женщине что-нибудь, что заставило вас переменить свое решение?

— Нет... просто вакансия не освободилась. Это все.

— Ну что ж, благодарю вас.

Мейсон повесил трубку.

— Не вышло? — спросил Дрейк.

— Нет. Случилось нечто, что заставило его оставить эту женщину с носом.

— Может быть, это «нечто» — чья-то подсказка из Г олливуда?

— Ты просто читаешь мои мысли, Пол.

Мейсон снял с вешалки шляпу и пальто.

— Мы едем знакомиться со Стефанией Клэр, Делла,— обратился он к секретарше.

— Я бы тоже хотела взглянуть на нее.

— Как-нибудь потом, Делла. У тебя, Пол, есть вакансия в конторе?

— У меня?

— Угу...

— Первый раз слышу. Моя секретарша...

— ...нуждается в помощнице,— заключил Мейсон.— Во всяком случае, теперь. Поручи своему агенту в Новом Орлеане направить миссис Уорфилд сюда. Пошли ей аванс, чтобы оплатить дорогу. С нас уже достаточно тех, кто добирается на попутных машинах. Я бы хотел, чтобы она доехала по возможности в целости и сохранности.

— Ну а расходы?

— Беру их на себя. Получу потом кое-что кое с кого из голливудских заправил. Кстати, было бы неплохо раздобыть фотографию Жюля Керна Хоумена,— заметил Мейсон, надевая пальто.

— Я уже пробовал. Ничего не выходит.

Мейсон удивленно взглянул на детектива.

— Ты хочешь сказать, что в Голливуде существует продюсер, который еще не завалил своими фотографиями весь город?

— Именно это я и хочу сказать. Хоумен явно избегает рекламы.

— Попробуй в ателье «Фотоплей». От аппаратов их фотографов скрыться невозможно. Они снимают всех подряд, просто из любви к искусству.

— Это идея — согласился Дрейк.

Мейсон еще раз кивнул Делле Стрит и вышел.

Глава 7

Огромный междугородный автобус подкатил к конечной остановке. По-дорожному одетые пассажиры направились к автобусной станции, чтобы дождаться там выдачи багажа.

Дрейк, с искусством профессионального сыщика, изучал лица всех проходящих, не подавая в то же время вида, что они хоть сколько-нибудь интересуют его.

— О’кей, Перри,— вымолвил он тихо.— Вот она. В бежевом пальто и коричневой шапочке.

Мейсон внимательно рассматривал женщину. На первый взгляд ей было около тридцати. Стройная, красивая фигура. Скулы немного выдаются вперед. Г лаза смотрят устало. Волосы темно-каштанового цвета. По-видимому, к ним уже давно не прикасались руки умелого парикмахера. Завитки волос, выбившиеся из-под шляпки, покрыты налетом дорожной пыли.

Миссис Уорфилд оглядывалась вокруг, словно искала кого-то.

— Была бы недурна,— заметил Дрейк,— если бы приоделась немного и побывала в салоне красоты. Выглядит усталой. Она смотрит на нас, Перри.

Мейсон направился к женщине, внимательно оглядывая в то же время всех, кто был на остановке. Подойдя к Луизе Уорфилд, он вежливо приподнял шляпу.

Она улыбнулась.

— Миссис Уорфилд, не так ли? — обратился он к ней.

Женщина кивнула, ее усталые серые глаза оживились.

— А вы человек, который... у которого есть работа для меня?

— Возможно.

Ее лицо выразило разочарование.

— ..А я думала, что это дело решенное.

— Не беспокойтесь, миссис Уорфилд. Я думаю, что все будет в порядке. В крайнем случае мы оплатим ваш проезд обратно,— сказал Мейсон ободряющим тоном.

— Но я не хочу обратно. Я уже потеряла работу. А мне необходимо работать. Я не могу бросит ь работу ни на один день. У меня есть обстоятельства...

— Мы должны встретить мистера Дрейка...— прервал ее Перри.— Эй, Пол! Мы здесь.

Дрейк подошел к ним, приподнял шляпу, поклонился и пробормотал несколько слов в' знак приветствия.

— Прежде всего пообедаем,— предложил Мейсон.— Вы, наверное, не обедали, мисси,с Уорфилд, а здесь рядом есть неплохой ресторан.

Она согласилась, смущенно улыбаясь.

Разговор продолжался в ресторане.

— Что это за работа? — поинтересовалась Луиза Уорфилд.— Я поняла так: это что-то вроде секретарши.

— Совершенно верно.

— А жалованье? — нетерпеливо спросила она.

— Жалованье,— ответил Мейсон, внимательно наблюдая за ней,— сто долларов в неделю. Ведь вы должны хорошо одеваться.

Лицо женщины просияло от радости.

— Мы, однако, хотели бы побольше узнать о вас,— продолжал Мейсон.— Вы, конечно, замужем?

— Да.

— Ваш муж- жив?

Она заколебалась на мгновение, потом сказала:

— Да.

— Вы разведены с ним?

— Нет.

— Но живете отдельно?

— Да... временно.

Мейсон бросил взгляд на Дрейка. Тот поджал губы.

— Это уже хуже. Я думал, что вы вдова или развелись с мужем. Мужья доставляют иногда много хлопот.

— Мой муж не доставит вам никаких хлопот.

— Ну знаете ли,— протянул Мейсон,— вам иногда придется задерживаться на работе и...

— Я буду делать все, что потребуется,— прервала его миссис Уорфилд.

Мейсон решил перейти к делу.

— Где ваш муж, миссис Уорфилд? — мягко, но в то же время настойчиво спросил он.

— Он... видите ли... он... а какое это, собственно, имеет значение?

Мейсон посмотрел на нее с упреком и разочарованием.

— Мы и так берем вас в основном на веру,— сказал он.— Наш друг в Новом Орлеане рекомендовал вас, и мы верим ему, но...

— Мне очень жаль,— пробормотала она.— Я... Я не могу объяснить...

— Ну что ж, это ваше дело.

Выражение лица Мейсона не предвещало ничего хорошего. Голос стал холодным и резким.

Официантка принесла коктейли, и все замолчали. За это время Луиза Уорфилд, видимо, успела принять решение.

— Ладно.— В голосе ее послышались слезы.— Когда я пытаюсь устроиться на работу, повторяется одна и та же история. Какое вам дело до моей жизни? Я хочу делать свое дело и получать жалованье. Что в этом плохого? Впрочем, можете оставить вашу работу при себе.

Она резко отодвинула стул.

— Это еще не причина, чтобы оставаться без обеда,— возразил Мейсон.— Начните с коктейля. Это вас подкрепит.

— Благодарю вас.

— Не надо спешить,— продолжал адвокат,— остается ведь еще вопрос о вашем возвращении.

Луиза Уорфилд колебалась, но потом нерешительно вновь села за стол и взяла стакан с коктейлем.

— Жаль, что все так получилось. Может быть, я все-таки смогу вас устроить на работу где-нибудь здесь...

Она повернулась к нему, глотая злые слезы.

— Ладно! Я скажу! Мой муж — заключенный. Он в тюрьме. Я даже не знаю, в какой именно. Он скрывает это от меня и хочет развестись: говорит, что недостоин меня. Мы переписываемся только через его приятеля. Вот почему я не хотела говорить об этом.

— Это правда? — спросил Мейсон.

Она кивнула.

Мейсон и Дрейк переглянулись. Дрейк вынул из кармана записную книжку.

— Ну что ж, миссис Уорфилд, это совсем другое дело. Я не думаю, что вы должны отвечать за своего мужа, что бы он ни натворил.

Взгляд его сохранял, однако, прежнюю недоверчивость.

Дрейк протянул ей пятьдесят долларов.

— Место, о котором я говорил, освободится на этой неделе. Это аванс за две недели вперед.

— Ваш муж не тот Уорфилд, который попался в Сан-Франциско на подделке часов? Это было в газетах,— внезапно спросил адвокат.

— Я не знаю. Он ничего не сообщал мне. Только в одном письме написал, что у него неприятности и что я должна пересылать деньги через одного из его друзей. Он дал мне адрес этого друга .в Сан-Франциско. Его фамилия Спинней.*

Миссис Уорфилд раскрыла сумочку и, продолжая тихонько вздыхать, достала пудреницу.

— Видите ли,— осторожно продолжал Мейсон,— я по профессии адвокат и, может быть, смогу быть полезен в этом деле.

Незаметно под столом он раскрыл бумажник, достал фото Жюля Хоумена и быстро положил его на стол.

— Это ваш муж?

Хоумен был снят в окружении нескольких известных киноартистов. Под снимком, взятым, по-видимому, из журнала, была подпись: «Известный продюсер обсуждает сценарий с участниками будущего фильма».

Мейсон закрыл фотографию рукой так, чтобы женщина могла видеть только лицо Хоумена.

— О, это так любезно с вашей стороны,— начала миссис Уорфилд.— Я уверена, что он не...— Она замолчала на полуслове.

— Это он? — повторил вопрос Мейсон.

— Я никогда не видела этого человека.

Адвокат пристально посмотрел на женщину. Лицо ее было совершенно спокойно. В левой руке пудреница, правой она в течение нескольких секунд держала фотографию, затем протянула ее Мейсону.

— Может быть, это Спинней?

— Я ни разу не видела мистера Спиннея.

— Но ваш муж писал вам о нем?

— Да. Мервин писал, что я могу положиться на этого человека. Я написала ему и спросила, в какой тюрьме мой муж. Он ответил, что где-то в Калифорнии. Тогда я запросила тюрьмы Польсона и Сан-Квентина, но письма вернулись обратно.

Больше Мейсон и Дрейк не расспрашивали ее. Во время обеда разговор шел о будущей работе миссис Уорфилд. Мейсон предложил ей переночевать в отеле «Гейтвью», а на следующий день подыскать комнату. Она охотно согласилась, и после обеда оба проводили ее в отель и помогли снять удобный номер.

— Когда найдете комнату,— сказал Дрейк,— напишите мне и сообщите свой адрес. Я немедленно вызову вас, как только вакансия освободится.

Она протянула ему руку.

— Весьма благодарна вам, мистер Дрейк!

— Пустяки,— ответил он, отводя глаза.

Они пожелали ей спокойной ночи и вышли на улицу.

—- Не очень-то приятное положение,— проворчал Дрейк.

— Мы действуем для ее же блага,— сухо возразил Мейсон.

— А как насчет работы?

— Плати ей пока жалованье. Пусть отдохнет немного. Это ей не повредит.

— И долго ты собираешься оплачивать расходы по ее содержанию?

— Пока не найду ей работу.

Лицо Дрейка выразило облегчение.

-— А я уж думал, ты решил обеспечить ее до самой смерти.

— Пол, она не лжет насчет этого фото?

— Да нет. Не похоже.

— Странно,— задумчиво сказал Мейсон.— Все нити ведут к Хоумену. Вспомни, как неожиданно управляющий кафе отказался дать ей работу. Тут явно чувствуется чье-то вмешательство. Кафе «Риджлей» — модный бар, там бывают все видные киноактеры и продюсеры. Если вдруг один из таких постоянных клиентов скажет, что... Одним словом, ты понимаешь.

— А что, если ее муж действительно в тюрьме?

— Но ведь она уже запрашивала Польсон и Сан-Квентин. Нет, Пол, дело далеко не так просто. Лично я представляю себе все происшедшее так. Этот Уорфилд как-то выбился в люди. Он начал зарабатывать большие деньги. Может быть, познакомился с какой-нибудь красивой женщиной, увлекся ею и решил жениться на ней и развестись с первой женой. Но не стал прямо требовать развода во избежание скандала. Итак, теперь это важная птица, но прошлое, о котором он не может никому рассказать, мешает ему, тянет его назад. Тут он и выдумал эту историю с тюрьмой. Пытается помешать жене приехать в Калифорнию и, чтобы вернее преуспеть в этом, заставляет ее высылать ему каждый заработанный грош.

— Но ведь это же подлость! — воскликнул Дрейк.

— А он и есть подлец.

— Но почему ты думаешь, что именно Хоумен ее муж?

— Спинней — только посредник. Это некто, на кого муж этой женщины может целиком положиться. Он приезжает в Саи-Франциско, получает там почту и в случае необходимости связывается по телефону с мужем.

— Звучит логично. Пожалуй, Уорфилд — это действительно Хоумен. Правда, остается еще его младший брат, который живет вместе с ним. Но у него полное алиби на весь день, когда все произошло.

— Все-таки не мешает заняться им,— заметил Мейсон. Расскажи мне о нем.

— Его зовут Орас. Он на семь или восемь лет моложе брата. Увлекается рыбной ловлей и игрой в гольф. Весьма приятный молодой человек.

— Работает?

— Как все в Голливуде,— усмехнулся Дрейк.— Старший брат без конца пытается пристроить его куда-нибудь, но он нигде долго не задерживается. У Жюля есть яхта, верховая лошадь, он член нескольких гольф-клубов. И в основном всеми этими удовольствиями пользуется его младший брат.

— Подожди минуту,— прервал его Мейсон.— Ты сказал, что Орас не был в Голливуде в день катастрофы.

— Он отплыл в этот день на яхте на рыбную ловлю.

— Он может быть Спиннеем.

— Весьма вероятно.

— Или Орас — муж, которого мы ищем, а Жюль выгораживает его.

Дрейк нахмурился.

— Об этом я не подумал. Но Жюль занятой человек, а его братец просто бездельник. У него больше времени на такие проделки.

— Меня сбивает с толку то, как она отнеслась к этой фотографии,— сказал Мейсон.— Ты уверен, что это фото Хоумена?

— Абсолютно. Я говорил с ним. Это его фото.

— Оставим это пока. Я был вчера у Стефании Клэр. Пришлось сказать ей, что дело довольно серьезное.

— Перепугалась?

— Она не из таких. Думаю, мне самому нужно будет повидаться с Хоуменом, Дрейк.

— Его трудно застать вечером.

— Боюсь, нам будет так же трудно застать его и днем. Где он живет?

— Вилла в Беверли Хиллз.

— Телефон?

Пол вынул из кармана записную книжку и протянул ее Мейсону. Тот записал номер.

— И с этим голливудским магнатом ведет приватные разговоры мистер Спинней, обитатель жалкого пансиона?!

— Он вовсе не магнат, Перри. Просто бедный невольник, работающий за какие-то три тысячи в неделю. Кроме того, не забывай о налогах.

Мейсон усмехнулся.

— Забавно будет поболтать с ним.

— Много не вытянешь,— предупредил Дрейк.— Этот тип не очень-то разговорчив.

— Если я не ошибаюсь, Пол, этого человека преследует самое страшное привидение — его собственное прошлое. В таких обстоятельствах, если подойти к делу умеючи, можно узнать все, тем более что я отнюдь не собираюсь щадить нервы мистера Жюля Керна Хоумена.

Глава 8

Уличные фонари освещали фасад белой виллы в испанском стиле. Красная черепичная крыша казалась почти черной. Маленький филиппинец в белой куртке распахнул дверь.

— Я звонил мистеру Хоумену,— начал Мейсон,— я...

— Да, мистер Мейсон,— ответил бой.— Сюда, пожалуйста.

Вслед за мальчиком Мейсон прошел через ряд больших, хорошо обставленных комнат в студию хозяина, окна которой выходили в небольшой дворик — патио. Хоумен сидел за письменным столом, уставившись в отпечатанную на машинке рукопись, испещренную карандашными пометками. Он взглянул на Мейсона и сделал нетерпеливое движение рукой с зажатым карандашом.

— Садитесь. Только ничего не говорите, пожалуйста!

Мейсон остановился перед столом, с интересом рассматривая хозяина. Затем спокойно опустился в глубокое мягкое кресло, продолжая наблюдать за Хоуменом, как охотник за добычей.

Шторы были подняты, и в окна можно было видеть весь дворик с пальмами й фонтаном. Позади фонтана виднелся небольшой бассейн для плавания. Дом производил впечатление, и этого нельзя было отрицать. Он и был рассчитан явно на то, чтобы вызывать восхищение. Несомненно, его строил мастер своего дела, и строил для того, кто способен оценить такую работу по достоинству.

Хоумен склонился над рукописью в позе человека, всецело поглощенного своими делами. На Мейсона не обращал ни малейшего внимания.

Внезапно он поднял голову.

— Я только закончу эту сцену и буду к вашим услугам.— Голос был лишен каких бы то ни было эмоций.

Хоумен обладал довольно внушительной внешностью. Правда, общее впечатление несколько нарушалось небольшой лысиной, которую он, впрочем, и не пытался скрывать. На носу красовались очки в черепаховой оправе. Глаза за стеклами очков были пристально устремлены на рукопись.

Вдруг он стал писать, заполняя поля неразборчивыми строчками. Писал он очень быстро — казалось, рука не поспевает за ходом мысли. Потом так же неожиданно отбросил карандаш и поднял на Мейсона глаза странного красновато-коричневого оттенка.

— Сожалею, что заставил вас ждать. Я не думал, что вы придете так скоро. Нужно было срочно закончить эту сцену. Мы собираемся снимать ее в ближайшие дни. Похоже, ваш визит здорово выбьет меня из колеи. Тот детектив, что приходил перед вами, был достаточно неприятен. Мне уже подобные визиты надоели, и покончим с этим. Что вы, собственно, от меня хотите?

Мейсон, однако, не хотел сразу переходить к делу.

— Я не думал, что вы так поздно засиживаетесь за работой.

— Я работаю всегда, и чем позднее время, тем лучше. Люблю работать, когда все кругом уже спят.— Он помахал толстой короткой рукой перед лицом Мейсона.— Что же вам все-таки от меня угодно?

— Я хотел бы поговорить об этой автомобильной катастрофе. Если машина была взята с вашего разрешения...

— Я не давал разрешения на кражу собственной машины.

— Я хочу сказать, что если, например, вы даете кому-то поручение и этот кто-то едет в Сан-Франциско, чтобы выполнить ваше поручение, и по дороге попадает в аварию, то вы несете известную ответственность за все произошедшее.

— К чему вы, собственно, клоните?

— Я — адвокат, представляю интересы Стефании Клэр и заинтересован в том, чтобы разобраться в этом деле до конца и доказать, что девушка не виновна.

— Ну и что же?

— Вы, в свою очередь, заинтересованы в том, чтобы остаться, по возможности, в стороне. Если автомобиль действительно был украден — это одно, но если кто-то пользовался им с вашего разрешения — это совсем другое дело. Сами видите, наши интересы абсолютно противоположны, и я говорю вам об этом прямо, так как, мистер Хоумен,— голос Мейсона приобрел оттенок жесткости,— я не совсем уверен в том, что машина, ваша машина,— подчеркнул Перри,— была украдена.

Выражение лица Хоумена не изменилось — оно оставалось таким же непроницаемым. Мейсон спокойно продолжал:

— Я хочу доказать, что в момент аварии за рулем вашей машины была не Стефания Клэр, а кто-то другой. Хочу найти этого другого и при этом неизбежно должен буду заняться вашей частной жизнью, мистер Хоумен.

— Это шантаж?

— Всего лишь предупреждение.

— Вы кончили?

— Нет, только начал.

Хоумен беспокойно заерзал в кресле.

— Я вижу, каша заварилась порядочная,— резко проговорил он.

Его толстые, короткие пальцы с тщательно отполированными ногтями нервно выбивали дробь по краю стола. Бриллиантовый перстень на руке поблескивал в лучах солнца, заглядывавшего в кабинет.

— Ваше положение,— продолжал Мейсон в прежнем тоне,— будет не из приятных, если мне удастся доказать, что машину с вашего разрешения...

— Вы серьезно думаете, что я лгу насчет кражи автомобиля?

— Когда я берусь за какое-нибудь дело, всегда исхожу из того, что человек, излагающий версию, противоположную версии моего клиента, мягко говоря, извращает факты.

— Ну что ж, на то вы и адвокат.

— Поэтому,— продолжал Мейсон, наклоняясь вперед,— если у вас есть какие-либо причины возражать против того, чтобы имя мистера Спиннея фигурировало в суде, лучше вам сказать об этом сейчас.

Хоумен выслушал его и глазом не моргнув.

— Кто такой Спинней? — спросил он.

— Джентльмен из Сан-Франциско.

— В первый раз слышу о таком.

— Тогда вы, быть может, слышали что-нибудь об официантке из кафе в Новом Орлеане?

— Теперь вы решили навязать мне еще и женщин?

— Всего одну.

— Ну, хорошо. Да будет вам известно, что я холостяк и намерен им остаться. Я не интересуюсь женщинами, тем более такими, каких вы, вероятно, имеете в виду.

— Я имею в виду женщину, которая сохранила верность человеку, оставившему ее, человеку, изо всех сил -пытающемуся удержать ее в Новом Орлеане, чтобы помешать ей узнать, где он и что с ним.

— Зачем? — спросил Хоумен каркающим голосом.

— Потому что он хочет добиться развода.

— Зачем?

— Возможно, он разбогател и хочет жениться на ком-нибудь еще.

Неожиданно Хоумен рассмеялся.

— Хороший сюжет для кино, Мейсон. Покинутая женщина. Несчастная жертва. Драма. Публика это любит. Вернемся, однако, к нашему делу. Хотите сказать что-нибудь еще?

— Да. Вам предстоит изложить свою версию в суде. И если она не подтвердится, вам придется плохо. Это дело гораздо серьезней, чем вы думаете, Хоумен. Вы пытаетесь засадить девушку в тюрьму. Берегитесь, как бы вам самому там не оказаться. Я выражаюсь достаточно ясно, не так ли?

В течение нескольких минут Хоумен хранил молчание. Затем заговорил, и в голосе его прорывались досада и нетерпение.

— Не считайте меня дураком, Мейсон. Я сказал правду: машину украли. Мне жаль эту девушку. Я вовсе не утверждаю, что машину украла она,— весьма возможно, что это был кто-то другой. Повторяю, мне жаль ее: одна, в чужом городе, без друзей, без денег, тюрьма в перспективе. Я мог бы сделать хороший фильм из этой истории. К сожалению, ничем не могу ей помочь. Давайте на этом и закончим, Мейсон. До свидания. И постарайтесь больше не появляться здесь.

Адвокат встал, несколько мгновений смотрел на Хоумена, затем вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Одетый в белое бой подал ему пальто. Однако Мейсон не торопился уходить. Взгляд его задержался на большом приемнике, стоящем на столике в комнате, соседней с холлом. Из приемника доносилась приглушенная музыка. Мейсон перевел взгляд с приемника на мальчика.

— Хозяин разрешает тебе включать радио?

Белые зубы блеснули в ослепительной улыбке.

— Нет, сэр. Когда хозяин работает, он ничего не слышит. Я включаю потихоньку. Сейчас как раз моя любимая программа.

— Вот как! Интересно. Какой марки этот приемник? — Он вошел в комнату и приблизился к столику.

Мальчик забеспокоился.

— Пожалуйста, не включайте громко, сэр. Хозяин рассердится.

Мейсон стоял перед приемником, внимательно прислушиваясь.

Внезапно сквозь приглушенную музыку явственно послышался звук, напоминающий звон детской погремушки. Он повторился шесть раз с равномерными интервалами. Мейсон удовлетворенно улыбнулся и направился к дверям.

— До свидания,— бросил он мальчику.

Маленький филиппинец задумчиво смотрел ему вслед.

— Я расскажу об этом хозяину,— выпалил вдруг он.

— Что же ты расскажешь?

— Что вы ждали, не будет ли хозяин звонить по телефону.

— Сделай одолжение, расскажи, -- улыбнулся Мейсон.

Выходя из дома и явственно ощущая спиной враждебный взгляд маленького филиппинца, Мейсон почти столкнулся с загорелым молодым человеком, быстро направляющимся к двери с ключом в руках. Увидев его, бой снова широко распахнул дверь, которую был уже готов закрыть.

— Хелло! — воскликнул молодой человек.— Я, кажется, толкнул вас, прошу прощения!

У него были глубоко посаженные темные глаза, резкие черты лица, высокий лоб и шапка густых черных волос.

— Полагаю, что вы пришли не ко мне? продолжал он и улыбнулся.

— Мистер Орас Хоумен, не так ли?

— Совершенно верно.

— Я хотел бы побеседовать с вами.

— Я ужасно спешу. Нельзя ли отложить этот разговор?

— Нет. Я — Перри Мейсон, адвокат. Представляю интересы Стефании Клэр.

— О господи боже мой! Опять дело о нарушении обещания жениться. Ладно, передайте ей, что, если дело дойдет до суда, я скажу «да» и женюсь на ней — пусть ей же будет хуже. Это... Ох, простите, пожалуйста! Стефания Клэр... Ну конечно, теперь вспоминаю.

— Девушка, которую обвиняют в краже автомобиля вашего брата.

— Да-да, помню.

— Я слышал, вы в это время были на рыбной ловле?

— Совершенно верно. Небольшое путешествие на яхте.

— Я как раз говорил вашему брату, что дело очень серьезное. Ему придется выступать в суде в качестве свидетеля, а там я уж постараюсь сделать все, чтобы разобраться в этой истории до конца.

— Вполне понимаю вас. Думаю, Жюлю все это не очень нравится, если, конечно, он дал себе труд выслушать вас до конца.

— Он выслушал меня, но, боюсь, не представляет себе, насколько серьезно это дело.

Молодой человек усмехнулся.

— Охотно верю. Вы, во всяком случае, выполнили свой долг. Впрочем, не беспокойтесь о Жюле. Он сам о себе позаботится. Не судите о нем по первому впечатлению.

— Меня только удивляет,— сказал Мейсон,— почему он так упорно цепляется за версию, что машина была украдена. Я не очень в это верю, скажу вам прямо, мистер Орас.

Орас Хоумен взглянул на свои ручные часы.

— Послушайте, я дьявольски спешу, но у меня есть еще пять минут. Давайте войдем в дом и поговорим. Филиппе, убирайся отсюда!

— Слушаюсь, сэр.— Мальчик исчез.

— Садитесь,— предложил Орас, когда они вошли в холл.

— Не будем терять времени,— приступил к делу адвокат.— Известно вам такое имя — Спинней, мистер Орас?

— Спинней? — переспросил Орас, нахмурившись.— Кажется, я слышал это имя. Только не помню где. Подождите минутку. Спинней, Спинней... Нет, не могу припомнить. Что еще?

— Может быть, вы слышали что-нибудь о некоей женщине из Нового Орлеана?

— Нет, ничего такого я не слышал. Простите, я не понимаю смысла ваших вопросов. Ведь речь идет о том, чтобы выяснить, кто был за рулем машины в момент аварии, не так ли?

— Совершенно верно.

— Слава тебе, господи, это был не я! Я никогда не сажусь за руль, если выпил. Мне жизнь пока не надоела.

— Послушайте,— настаивал Мейсон.— Я не верю в то, что машину вела мисс Клэр. Как я вам уже сказал, не верю даже в то, что автомобиль был украден.

— Жюль говорит, что — да. Он очень аккуратен обычно, но ужасно иногда рассеян, особенно когда думает о своей работе — а он только о ней и думает! Я полагаю, что на суде будет перекрестный допрос?

Мейсон кивнул.

— Бедный Жюль! В хорошенькую переделку он попал... Послушайте, Мейсон, мне жаль эту девушку. Я ничего не могу сделать для нее, но хочу, чтобы она знала: я ей сочувствую и все такое прочее. Я тоже не думаю, что она украла эту проклятую машину.

— Кто же это сделал?

— Просто кто-нибудь, кто шатался по улице и увидел пустую машину с оставленным в ней ключом. Жюль вполне способен забыть в машине ключ. Кстати, об этой девушке, Мейсон. Могу я навестить ее?

— Конечно. Но если вы рассчитываете выудить из нее что-нибудь, то оставьте эту затею. Ей даны инструкции не отвечать на вопросы, относящиеся к этому делу.

Орас Хоумен только улыбнулся в ответ и позвал боя.

— Хелло, Филиппе, перестань подсматривать в замочную скважину и проводи гостя.

Мальчик бесшумно распахнул перед адвокатом дверь. Мейсон вышел из дома, и темнота поглотила его.

Глава 9

Первым, кого увидел Мейсон, войдя в приемную клиники, был стройный седовласый господин с глазами, поблескивающими за стеклами пенсне. Он стоял перед конторкой дежурной сестры. Позади него маячил молодой человек в сером пальто... Мейсон успел заметить, что у него широкие плечи, угольно-черные волосы и несколько срезанный подбородок.

Женщина за конторкой обратилась к седовласому.

— Без разрешения полиции к мисс Клэр посетители не допускаются.

Мейсон прислушался.

— Вы перевели ее в отдельную палату? — резко спросил тот.

— Ах, вы, вероятно, мистер Олджер? — Сестра сразу стала любезной.

— Да.

— Мы сделали все согласно вашим инструкциям. По телефону вы упомянули, что мисс Клэр — ваша племянница?

— Совершенно верно.

— Я думаю, вы, как родственник, можете навестить ее. Подождите минутку, прошу вас, я сейчас узнаю.

— Спросите также, может ли пройти к ней мистер Стерн.— Пожилой господин кивнул в сторону своего спутника.

— Он ее родственник?

— Да, в некотором роде.

Сестра улыбнулась.

— Очень сожалею, но я должна знать точно, родственник он пострадавшей или нет.

Молодой человек в сером пальто забеспокоился.

— Макс, может быть, мне лучше не ходить?

— Это почему? — раздраженно спросил мистер Олджер.

— Ей это может не понравиться. Стефания подумает, пожалуй, что я хочу воспользоваться положением, в которое она попала... Ну, я просто думал, может быть, лучше подождать немного...

— Чепуха! — отрезал его спутник.

— Я мог бы подождать здесь, пока вы узнаете, как она себя чувствует...

Мейсон прошел по коридору, пропахшему лекарствами, и остановился у одной из дверей. Сиделка в тугонакрахмаленном халате прошла мимо и улыбт нулась ему.

— Ваша пациентка переведена в другую палату, мистер Мейсон.

— В какую же?

— Отдельная палата номер 62. Я провожу вас.

Она немного прошла вперед по коридору и негромко постучала в дверь.

Голос Стефании Клэр ответил:

— Войдите!

Адвокат открыл дверь.

Стефания сидела на постели.

— Откуда все это? — воскликнула она, увидев Мейсона.— От Деда Мороза? Подумать только — отдельная палата, цветы...

— Когда все это появилось?

— Всего несколько минут назад, и совершенно неожиданно.

— Думаю, что вашего Деда Мороза зовут мистер Олджер. Он здесь...— Перри увидел, как изменилось выражение ее лица, и осекся.

— Что случилось?

— Дядя Макс,— прошептала Стефания.— Как он узнал об этом?

— Да из газет конечно! Вам не приносили газеты, а то бы вы увидели на первых страницах свое фото. Вся эта история — настоящая находка для газетчиков. А что, собственно, вы имеете против своего дядюшки?

— Ничего особенного. Просто он до сих пор хочет командовать мной. Никак не может понять, что я уже достаточно взрослая.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Около года назад.

Мейсон присел на край кровати.

— Если вы хотите сообщить мне что-нибудь о вашем дядюшке, то поторопитесь. Он внизу. В приемной.

— Он... Он один?

Мейсон испытующе взглянул на девушку.

— Нет, с одним молодым человеком весьма мужественной внешности, но, кажется, чересчур застенчивым...

— О! Это, конечно, Джексон! Как это похоже на моего дядю — притащить его сюда!

— Ну так что же дядюшка? — напомнил Мейсон.

— Он старший брат моего отца, и у него большое состояние. Когда мама и папа умерли, дядя Макс взял меня к себе. Мои родители не оставили мне ни гроша. Сначала дядя боялся, что я возомню себя богатой девушкой и привыкну швыряться деньгами. Он все время старался внушить мне, что взял меня к себе только из милости.

— А вам это, конечно, не нравилось?

— Это меня ужасно злило. Потом я нашла работу и стала жить самостоятельно. Тогда в нем вдруг проснулись родственные чувства. Он стал делать мне подарки, заставлял шить дорогие платья и даже нашел мне жениха.

— А, этот молодой человек...

— Да, это Джек. Он совсем неплохой, только...

Стук в дверь прервал Стефанию на полуслове. Она вздрогнула, нерешительно взглянула на адвоката и прошептала.

— Войдите.

Макс Олджер вошел в комнату и мелкими решительными шагами направился к постели. Он засыпал племянницу градом вопросов о ее здоровье. Стефания отвечала с видимой неохотой. Наконец она улучила минуту, чтобы представить ему Мейсона. Мужчины обменялись рукопожатием.

Старший Олджер не признавал церемоний в деловых вопросах, Глядя прямо в глаза Мейсону, он отчеканил:

— Племянница говорит, что вы ее адвокат. Ну что же, пришлите мне счет, и я немедленно оплачу его, а затем... Извините меня за откровенность, мистер Мейсон, но я кое-что понимаю в этих делах и легко могу себе представить, какой адвокат может взять на себя дело девушки, у которой нет ни гроша.

Мейсона эта явная грубость, по-видимому, не шокировала. Стефания же вспыхнула от стыда и гнева.

— Ох, дядя! — воскликнула она.— Ты же ничего не знаешь! Как ты можешь так говорить? Мистер Мейсон — знаменитый адвокат...

Старый джентльмен не обратил на ее слова ни малейшего внимания.

— Простите,— вмешался в разговор сам Мейсон.— Насколько я понимаю, вы хотите вызвать сюда своего поверенного и поручить это дело ему, не так ли?

— Допустим.

— Это было бы большой ошибкой. Откровенность за откровенность, мистер Олджер. Я заинтересован в этом деле отнюдь не из-за гонорара. К тому же мои счета будете оплачивать не вы.

— Вот как! — Слова мистера Олджера прозвучали с предельной ироничностью.— А кто же, собственно, будет их оплачивать?

— Их оплатит человек, который вел машину, когда произошла авария. Возможно, этому человеку придется заплатить гораздо больше, чем он предполагает.

— Кстати, что это за история с переменой имени, Стефания? Я догадался, в чем дело, только увидев фото в газетах. Вообще, должен тебе сказать, ты вела себя возмутительно. Зачем тебе понадобилось связываться с этим ночным клубом? Племянница Макса Олджера — гардеробщица в ночном кабаре! Только этого еще недоставало!

— Где Джек? — прервала его девушка.

Старик внимательно посмотрел на нее, забавно склонив голову к правому плечу.

— Откуда я знаю? — проворчал он.

— Когда ты видел его в последний раз? — продолжала Стефания, бросив многозначительный взгляд в сторону адвоката.

— В последний раз? — переспросил мистер Олджер.— Погоди, дай вспомнить. Думаю, что...— Тут его взгляд упал на Мейсона. — Ну конечно, он видел Джека внизу и сказал тебе об этом. Да, Джек действительно здесь. Он не захотел войти — боялся помешать нашей беседе. Прошу тебя, Стефания, не смейся над ним. Он хороший молодой человек и прекрасно к тебе относится, поверь мне.

— Ну что ж,— голос Стефании звучал устало,— если уж он все равно здесь, пусть войдет. Сходи за ним, дядя. Кстати, я должна поговорить с мистером Мейсоном. Это займет минут десять, не больше.

Взгляд Олджера стал вдруг подозрительным.

— В чем дело? Ты что-то скрываешь от меня, я вижу.

— Да нет же, дядя Макс. Просто мистер Мейсон очень занят. Я должна ответить на несколько вопросов, которые он хочет задать мне. Честное слово, я все тебе расскажу потом, а теперь, будь добр, оставь нас.

Мистер Олджер поднялся и направился к двери все с тем же недоверчивым и даже несколько оскорбленным видом. Стефания облегченно вздохнула и вопросительно взглянула на юриста.

— Вы, кажется, сказали, что у вас есть новости, мистер Мейсон?

— Да, я напал на след. Этот след приведет нас к цели, я уверен, хотя есть несколько фактов, которые, откровенно говоря, сбивают меня с толку. Видите ли, есть нечто, разрушающее все мои умозаключения.

— Это плохо?

— Да, пока ничего особенно обнадеживающего сказать вам не могу. Но это только пока, поверьте мне, мисс Клэр. А сейчас постарайтесь еще раз с самого начала припомнить все случившееся. Любая мелочь может оказаться ключом к разгадке тайны. Например, не можете ли вы припомнить что-нибудь о машине, доставившей вас в Бекерсфилд, а главное, о человеке, который ее вел?

— Нет. Могу сказать только^ что ему за сорок. Машина — старый «форд», довольно потрепанный.

— Он не называл своего имени?

— Нет. Когда едешь на попутной машине, обычно обходится без взаимных представлений.

— Что же, перейдем к человеку, посадившему вас в машину в Бекерсфилде. Постарайтесь припомнить все, относящееся к нему, мисс Клэр.

— Ну, ему около тридцати лет, может быть, чуть больше. Он сначала проехал мимо меня, потом остановился и подождал, пока я подойду. Я заметила, что он все время смотрел на мои ноги, когда я садилась в машину. Держался он уверенно. Ну, вы понимаете, что я хочу сказать...— Девушка покраснела.

— Я понимаю,— мягко произнес Мейсон.— Но тем не менее мне нужны подробности. Это очень важно, поймите. Не упоминал ли он случайно в разговоре о чем-нибудь, что могло бы навести нас на след?

— Нет. Знаю только, что он ужасно спешил в Лос-Анджелес. Он сказал, что у него там важное дело. Темные глаза. Не черные, а скорее, темно-карие. Маленькие черные усики. На нем была коричневая фетровая шляпа и смокинг. На рубашке должен был остаться след губной помады — он прижал мою голову к своей груди, как раз когда я красила губы.

— Где ваша губная помада?

— В сумке. Я сунула ее обратно перед тем, как мы врезались в эту машину.— Голос Стефании дрогнул.

— Вы, кажется, упомянули о том, что выдернули ключ зажигания?

— Да.

— Что вы сделали с ним?

— Я... не помню... Наверное, тоже положила в сумку.

— Где сумка? — быстро спросил Мейсон.

— Ее вынули из машины. Сиделка принесла мне ее вечером.

— Вы заглядывали в нее?

— Да, чтобы взять кое-какие мелочи.

— Где она сейчас?

— В ящике.

Мейсон открыл ящик прикроватного столика, достал несколько потрепанную черную сумку и протянул ее девушке. Она нетерпеливо щелкнула застежкой и, порывшись внутри, протянула ему кольцо с ключами. Ключей было три. Перри внимательно рассмотрел каждый из них.

— Вот это,— медленно произнес он,— ключ от машины. Два других, по-видимому, от дома.

Взгляд его стал рассеянным, потом снова оживился.

— Скажите,— снова обратился адвокат к девушке,— полиция знает об этих ключах?

— Я сказала одному из детективов, что, когда этот человек стал приставать ко мне, я выключила зажигание и вытащила ключ.

— Он не спросил, что вы сделали с ним?

Девушка рассмеялась...

— Конечно нет. Он ведь не верил ни единому моему слову.

— Вы хорошая актриса? — неожиданно спросил Мейсон.

— Понятия не имею, а что?

— Если я сейчас отнесу эти ключи в полицию, это вызовет массу подозрений. Никто не поверит, что вы просто забыли о них. Предположим теперь, что вы даете показания в суде и рассказываете все с самого начала. Я спрашиваю вас, что вы сделали с ключами зажигания. Вы пытаетесь вспомнить, напрягаете память, потом открываете сумочку и перед носом всех присутствующих достаете оттуда кольцо с ключами. Ну как?

— Не знаю... Во всяком случае, я могу попытаться.

— Только помните: это должно выглядеть совершенно естественно. Вернемся к человеку за рулем. Можете вы припомнить что-нибудь еще?

— Нет.

— Этот смокинг...— задумчиво размышлял Мейсон.— Он не упомянул, по какому случаю так нарядился.

— Нет.

— А между тем это, несомненно, важно.

— Я вас не понимаю. Многие носят смокинги.

— Попробуйте остановить первые пять тысяч машин, проезжающих по автостраде в десять вечера, и посмотрите, сколько человек будут одеты в смокинги.

Глаза девушки почти скрылись под густыми ресницами.

— Да-а-а...— медленно протянула она.— Теперь понимаю. Это, действительно, странно.

— В этом-то все и дело,— продолжал Перри.— Это ключ к разгадке любого преступления. Вы отмечаете нечто необычное и, беря это за основу своих умозаключений, переходите от общих положений к определенным частным выводам.

Адвокат помолчал, размышляя о чем-то, затем вернулся к прерванному разговору.

— Вы выехали из Бекерсфилда часов в десять, не так ли?

— Да.

— И вы думаете, этот человек приехал в Бекерсфилд из какого-нибудь места, расположенного севернее?

— Я вовсе не уверена в этом. Я просто не заметила, откуда появилась его машина. Ведь автострада делает там поворот.

— Был в машине какой-нибудь багаж?

— Я не заметила, но ведь багаж мог быть и сзади.

— Не думаю. Вряд ли он успел бы взять его оттуда после катастрофы.

— Пожалуй, вы правы.

— Были ли у него кольца на руках?

— Да. На правой руке — бриллиантовый перстень. Я заметила, что пальцы у него толстые, словно обрубленные, но ногти отполированные, ухоженные.

— Значит, он был без перчаток?

— Да.

В дверь постучали. Стефания поморщилась, но тотчас же откликнулась:

— Войдите.

Макс Олджер открыл дверь. Молодой человек робко жался сзади.

— Входите же, Джек,— обратилась к нему девушка,- -я не кусаюсь.

Тот нерешительно приблизился к постели. Голос молодого человека, когда он заговорил, прерывался от волнения.

— Я приехал только для того, чтобы посмотреть, не могу ли я чем-нибудь помочь. Я не хочу быть назойливым, дорогая. Я устроюсь в каком-нибудь отеле и...

Кивком головы девушка обратила его внимание на Мейсона.

— Это мистер Мейсон, мой адвокат.

После взаимных рукопожатий и нескольких ничего не значащих фраз разговор вернулся в прежнее русло. Макса Олджера особенно интересовало, может ли он забрать свою племянницу из клиники. Мейсон объяснил ему, что можно, при условии внесения значительного залога.

— Деньги здесь не имеют значения,— решительно отчеканил старик, и глаза его выдали всю степень владевшего им раздражения. «Бедняга,— сочувственно подумал Мейсон,— такие передряги уже не для него».

— Где вы остановитесь, мистер Олджер? — мягко осведомился он.

— В отеле «Адрирондакс».

Джексон Стерн вмешался в разговор.

— Я, пожалуй, остановлюсь где-нибудь в другом месте, Макс. Не хочу быть назойливым. Не можете ли вы порекомендовать мне что-нибудь подходящее, мистер Мейсон?

— Попробуйте остановиться в «Гейтвью»,— ответил

Мейсон.— Это в нескольких кварталах от «Адрирондак-са». Отель небольшой, но спокойный и комфортабельный.

Выйдя из клиники, Перри направился к ближайшему телефону-автомату. Он позвонил в агентство Дрейка. Пол подошел к телефону сам.

— Хелло, Пол, боюсь, мы упустили кое-что относительно этой миссис Уорфилд.

— Что именно?

— Надо было бы последить за ней.

— Ну что ж, я пошлю туда людей, если хочешь.

— Пожалуй, так будет верней. Пошли в отель двоих агентов посмышленее. Пусть снимут там комнату и не спускают с нее глаз.

— Через полчаса все будет сделано, Перри.

— Позвони мне домой,— попросил Мейсон.— Кстати, прежде чем твои люди приступят к делу, пусть удостоверятся в том, что миссис Уорфилд действительно в своем номере.

Повесив трубку, Мейсон отправился прямо домой и переоделся, рассчитывая немного отдохнуть. Очень скоро раздался телефонный звонок.

— Говорит Дрейк,— услышал Перри знакомый голос.— Все в порядке.

— Она в своей комнате?

— Да, свет еще горит.

— Твои агенты на месте?

— Конечно. Но тут есть одно обстоятельство...

— Что именно?

— Видишь ли, эта женщина поднялась в свою комнату и через несколько минут снова спустилась в холл. Газетный киоск как раз закрывался. Миссис Уорфилд хотела купить несколько старых номеров «Фотоплея».

Мейсон тихонько свистнул.

— И она купила их?

— Нет. В киоске журналов не оказалось.

— Эта фотография Хоумена.'.. Она ведь была помещена в «Фотоплее»?

— Да.

— Когда?

— Прошлым летом этот журнал несколько раз помещал фото Хоумена.

— Она спросила какой-нибудь определенный выпуск?

— Нет, просто несколько старых номеров.

Мейсон помолчал немного. А когда снова заговорил, голос его звучал непривычно сухо:

— Боюсь, мы чего-то недоглядели, Пол. Пусть агенты не спускают с этой женщины глаз ни днем ни ночью. В этом деле мы пока бредем на ощупь. Как бы нам не споткнуться... Впрочем, скоро все выяснится.— И Перри Мейсон повесил трубку.

Глава 10

На следующее утро, после раннего завтрака, Мейсон долго рылся на книжных полках, пока не нашел наконец объемистый том в толстой светлой обложке. Книга содержала биографические данные всех, кто занял в последнее время более или менее видное место в кинопромышленности.

Из этой книги адвокат узнал, что Хоумену тридцать четыре года, что он два года учился в колледже и выдвинулся в Голливуде благодаря нескольким нашумевшим сценариям, написанным в основном в течение последних двух лет.

Записав кое-что в свой блокнот, Мейсон принялся внимательно изучать переданное ему Дрейком фото Хоумена. На оборотной стороне фотографии был оттиснут штамп «Фотоплея». Адвокат опустил шторы, включил настольную лампу и начал поворачивать фото под разными углами. Он смог сделать только один вывод: сквозь фотографию штамп на ее обороте рассмотреть было невозможно.

И однако это фото не выходило у него из головы, даже когда он явился в свою контору и занялся делами.

Делла Стрит принесла утреннюю почту.

— Чем кончилось ваше интервью с миссис Уорфилд? — с любопытством спросила она.

— В сущности — ничем. Она, по-видимому, ничего не знает. Но тут есть одно неясное для меня обстоятельство.— Он протянул Делле фото Хоумена.— Взгляните, Делла. Только не поворачивайте его. Просто посмотрите и скажите, могли бы вы с первого взгляда определить, что оно сделано в ателье «Фотоплея»?

— Нет.

— А она смогла!

— Вы уверены в этом?

— Что касается этого злополучного дела, то я вообще ни в чем не уверен. Все слишком запутанно и нереально...

— Погодите,— сказала Делла, снова беря фотографию. Она поднесла ее ближе к свету.

— Бесполезно,— усмехнулся Мейсон— я уже пробовал. Штамп не просвечивает. Кроме того, тогда на столе вообще не было лампы. Она не переворачивала фото — просто посмотрела на него и сразу вернула нам.

— А вы, конечно, ожидали, что она вцепится в фотографию обеими руками? — чуть насмешливо произнесла Делла.

— Ну, этого она при всем желании не могла сделать. Другой рукой она шарила в своей сумке или что-то в этом роде.

Глаза Деллы внезапно блеснули.

— А она случайно не пудрилась в тот момент?

— Кажется, да, а что?

Делла быстро открыла свою сумочку, достала пудреницу, щелкнула ее крышкой и распорядилась:

— Возьмите фото, быстро!

Недоумевающий Перри взял фотографию со стола, Делла пристально смотрела в зеркальце и вдруг торжествующе воскликнула — в зеркале ясно отразилась обратная сторона фотографии.

— О боже! — простонал Мейсон.— Ну и дураки же мы! Ну, ладно, я ведь простой юрист, но Дрейк имеет наглость считать себя детективом, черт бы его побрал!

Дрейк был немедленно вызван в кабинет адвоката, и все было изложено ему с соответствующими комментариями. Пол был заметно смущен и раздосадован.

— Мы допустили оплошность,— решительно констатировал Мейсон.— Эта женщина далеко не глупа, и теперь, когда у нее была целая ночь, чтобы обдумать создавшееся положение, мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Едем немедленно в отель! Делла, вы поедете с нами: пожалуй, вы сможете мне пригодиться больше, чем кто бы то ни было,— И он метнул убийственный взгляд в ctopoнy Дрейка.

В вестибюле отеля Дрейк прежде всего подошел к человеку, казалось, полностью поглощенному чтением газеты. Это был один из его агентов.

— Она у себя в комнате,— сказал детектив, возвращаясь к Перри и Делле.— Думаю, будет лучше, если мы сразу пройдем к ней. Комната 628.

Все самые худшие опасения Мейсона и Дрейка оправдались в полной мере: миссис Уорфилд не было в номере. По-видимому, ее вообще не было в отеле. Но самое загадочное заключалось в том, что исчез и ее багаж, хотя администратор, его помощник и рассыльный уверяли, что вынести чемоданы из отеля незаметно — вещь абсолютно невозможная.

— Откровенно говоря, я чувствую себя как заблудившийся в лесу ребенок,— заметил Мейсон, когда они, заметно приунывшие, снова оказались на улице.

Глава 11

— У меня голова пухнет от этого проклятого дела! — простонал Перри, устало откидываясь на спинку кресла. Он и Делла сидели в кабинете адвоката, пережевывая события дня.

— Она покинула отель по собственной воле,— задумчиво продолжал Мейсон.— Все служащие в один голос заявляют, что выйти из холла незамеченным нельзя!

— Да-а-а...— протянула Делла— Ее нет в отеле, и в то же время она не могла покинуть его...

Перри вскочил с кресла.

— Молодец, Делла! Вы нашли ключ к этому делу!

— Какой ключ? —в замешательстве спросила она.

— Вызовите Дрейка! Не теряйте времени на телефонный разговор! Бегите и приведите его сюда! Наконец мы напали на след, Делла! Да бегите же скорее!

Секретарша исчезла за дверью. Мейсон возбужденно шагал по комнате, время от времени оживленно жестикулируя в такт собственным мыслям.

Дрейк в сопровождении Деллы взволнованно влетел в кабинет.

— Что за спешка, Перри? — воскликнул он еле переводя дух.

— Делла дала мне ключ к разгадке странного исчезновения миссис Уорфилд.

— Что?

— Ведь это так просто, Пол! Какие мы идиоты, что не додумались до этого раньше! Ваши агенты были в холле. Они не могли не заметить ее, если бы она спустилась туда. Однако она и не делала этого. Ее багаж исчез, но она не могла вынести его незаметно, значит...

— Значит?..

— Значит, она все еще в отеле.

— Это невозможно,— решительно заявил Дрейк.— Абсолютно невозможно. Ее комнату обыскали и...

— Ах, ее комнату! А если она в чьем-нибудь другом номере?

Дрейк задумался, но потом повторил так же решительно:

— Нет! Она не спускалась вниз, чтобы получить другой номер.

— Подумай как следует, Пол,— мягко, но настойчиво убеждал его Мейсон.— За нами кто-то следил, это несомненно. Этот кто-то видел, как мы вошли в отель. После того как мы заказали комнату для миссис Уорфилд, он поднялся к ней в номер и, уж поверь мне, сделал это быстро, не теряя времени. По-видимому, этот человек сказал ей что-то, что значило для нее больше, чем предложенная нами работа,— что-то такое, что заставило ее пойти с ним.

— Ты думаешь, она оставила свою комнату и...

— ...и перешла в другую. Свой багаж она просто перенесла туда же.

Дрейк тихонько свистнул сквозь зубы.

— Пожалуй, ты прав.

— Итак,— продолжал Мейсон,— миссис Уорфилд покинула свою комнату. Ее или заставили, или она сделала это добровольно. Предположим последнее. Только два человека могли убедить ее решиться на такой шаг: ее муж и Спинней. Это не мог быть ее муж, так как он или действительно в тюрьме, или изо всех сил старается убедить ее в этом. Значит, остается Спинней.

Посмотрим теперь на дело с другой стороны. Допустим, ее обманом заставили перейти в другую комнату, и, следовательно, она не переносила свой багаж. Значит, его перенес человек, обманом или силой удаливший миссис Уорфилд из номера, который мы ей заказали.

Теперь наша задача, Пол, найти того, кто следил за нами по пути в отель. Нужно узнать, кто зарегистрировался там после нашего ухода. Все было проделано очень быстро. Я думаю, вот как: она дождалась, пока мы ушли, спустилась в холл и подошла к газетному киоску. Затем вернулась к себе. На это ей потребовалось не больше десяти минут.

— Все ясно, Перри,— прервал eгo Дрейк.— Мои агенты все еще в отеле. Я позвоню им, и через несколько минут мы будем знать то, что нас интересует. Лучше я позвоню из своего кабинета...— Детектив поспешно вышел из комнаты.

Пол вернулся через несколько минут. Лицо его сияло.

— Он в наших руках, Перри! — воскликнул Дрейк.— Трое записались в книге приезжих после нашего ухода. Первый — мой агент. Вторая — женщина, она зарегистрировалась сразу после него, а третий, третий...

— ...человек, соответствующий описанию водителя машины, которое дала нам мисс Клэр,— спокойно закончил за него Мейсон.

— Да! Будь я проклят! Именно он, и никто другой. Теперь ему не уйти от нас. Мой агент сказал, что он в своей комнате.

— Номер?

— 521.

— Почему ты думаешь, что он там?

— В номере горит свет. Кроме того, на двери табличка: «Просьба — не беспокоить!»

Мейсон зашагал по кабинету, сосредоточенно что-то обдумывая.

— Черт возьми, Пол! — сказал он наконец.— Это мне не нравится. Такая просьба выглядит подозрительно.

— Почему?

— Миссис Уорфилд находится в этой комнате. На двери табличка с просьбой не входить. Она не связывалась с нами. Это что-то означает, Пол. Боюсь, что это означает убийство.

Лицо Дрейка приняло озабоченное выражение.

— Отправляйся в отель, Пол,— продолжал адвокат.— Я свяжусь с полицией. Может быть, все обстоит не так уж плохо, но осторожность не помешает. Во всяком случае, мы наконец узнаем, кто такой Спинней и кто был за рулем автомобиля.

— Ты думаешь, это одно и то же лицо?

— Похоже на то.

— Пожалуй, у нас будут осложнения с полицией. Ведь это мы привезли миссис Уорфилд в «Гейтвью». Если с ней что-нибудь случится...

— Предоставь это мне,— прервал его адвокат,— и отправляйся в отель. Основная игра будет там.

Глава 12

Лейтенант Трегг сердечно приветствовал Мейсона и поспешил отпустить полисмена, явившегося к нему с докладом. Его улыбка, адресованная адвокату, была дружелюбной, но в то же время в ней сквозила некоторая настороженность.

После приветствий Мейсон перевел разговор на историю со Стефанией Клэр. Трегг был в курсе дела и, казалось, не сомневался в виновности девушки. Мейсон не стал разубеждать его. Вместо этого он сразу выложил свой главный козырь.

— Я уверен, что девушка говорит правду. За рулем действительно был мужчина, и в настоящее время он находится в отеле «Гейтвью», где остановился под именем Уолтера Лосстена. Я хочу побеседовать с ним и предпочитаю сделать это в присутствии полицейского офицера. Понимаете, на всякий случай...

Трегг понял. Через четверть часа они уже входили в холл отеля «Гейтвью». Там их ожидал Дрейк и один из его агентов. При виде друга лицо Пола выразило явное облегчение.

— Он все еще у себя?! — нетерпеливо обратился к нему Мейсон.

— Да. Я уже думал, что ты никогда не явишься!

— Хелло, Дрейк! — вмешался Трегг.— Мы старались не заставлять вас ждать слишком долго. Все знают: частные детективы — занятые люди.

Дрейк не удостоил Трегга, с которым, кстати сказать, был давно знаком, даже взглядом.

Мейсон, Дрейк и Трегг в сопровождении портье поднялись на второй этаж и ост ановились перед дверью, на которой висела табличка с надписью «Просьба — не беспокоить!» На стук никто не отозвался. Адвокат вопросительно взглянул на Дрейка. Тот покачал головой.

— Он наверняка гам, если, конечно...

— Ну что ж,— решительно произнес Мейсон, обращаясь к портье,— пошлите за управляющим. Боюсь, мы вынуждены будем взломать дверь.

Трегг улыбнулся и достал из кармана отмычку.

— Я — лицо официальное,— заявил он перепуганному портье,— а потому...

Полицейский офицер действовал отмычкой со сноровкой опытного взломщика. Мгновение — и дверь распахнулась. Мейсон первым вбежал в комнату и застыл на пороге. Дрейк, заглянувший через его плечо в номер, тихонько свистнул.

— Что случилось? — спросил Трегг, державшийся позади. Адвокат и сыщик отступили в сторону, открыв взору полицейского труп человека, лежащего ничком на постели.

Возмущенный Трегг обернулся к адвокату, глядя на него с явным подозрением.

— Послушайте, Мейсон,— начал он,— если вы знали, что мы сейчас увидим, то...

— Не будьте дураком, Трегг,— оборвал его тот.—Если я и ожидал увидеть здесь труп, то отнюдь не этого человека. Я только хотел, чтобы вы выслушали его объяснения по делу Стефании Клэр.

Трегг раздраженно проворчал что-то и приступил к осмотру комнаты. Как мы уже сказали, убитый лежал ничком почти поперек кровати — в одежде, на ногах ботинки. Покрывало с кровати не снято. Одна из подушек валялась на полу. На указательном пальце свесившейся руки поблескивал перстень с драгоценным камнем. Зловещая красная полоса протянулась от затылка по шее. На постели виднелись пятна крови. Трегг осмотрел рану.

— Пуля небольшого калибра,— размышлял он вслух.— Стреляли почти в упор. Этой подушкой,— он указал на подушку, лежащую на полу,— воспользовались, чтобы заглушить звук выстрела. Сейчас я позвоню в полицию — пусть пришлют эксперта и всех, кого полагается. Не уходите, Мейсон, я хочу задать вам несколько вопросов.

Мейсон и Дрейк вышли в коридор. Адвокат был явно взволнован.

— Вы заметили багаж? — воскликнул он, обращаясь к детективу и его агенту.

Те недоумевающе переглянулись.

— В углу комнаты стоят чемоданы и шляпная картонка,— продолжал Мейсон.— Вещи миссис Уорфилд — я их сразу узнал. Трегг, несомненно, думает, что это вещи убитого, но следователь откроет чемодан, и тогда...

— Да, положение!

— Мы должны рассказать Треггу о миссис Уорфилд и о том, что мы привезли ее в отель. Он все равно узнает об этом от служащих.

— Черт бы побрал эту миссис Уорфилд! — взорвался Дрейк,— Хорошенькую кашу она заварила!

— Да, ситуация не из приятных. В общих чертах дело представляется мне так. Этот человек проследил за нами до отеля, дождался нашего ухода, прошел к миссис Уорфилд и сказал ей, что у него есть для нее письмо от мужа. Возможно, он представился ей как Спинней. И, вероятно, раскрыл ей наше инкогнито: сообщил, что я — адвокат, а ты — детектив. Все это, разумеется, не могло не напугать женщину. Он уговорил ее забрать багаж и перейти в его комнату.

— Час от часу не легче,— пробормотал Дрейк.

— Далее,— продолжал Мейсон,— могла произойти только одна вещь: она догадалась, что Спинней и ее муж морочат ей голову. Догадаться об этом она могла, только увидев фото Хоумена со штампом «Фотоплея». А теперь...

Внезапно появившийся откуда-то агент Дрейка помешал ему продолжить. Увлеченные разговором, Дрейк и Мейсон не заметили, что он отходил.

— Эта женщина,— задыхаясь, заговорил он,— миссис Уорфилд, все время была в отеле. Я только что видел, как она прошла через холл и вышла на улицу. Портье не задержал ее — ведь за комнату заплачено на неделю вперед.

— Подумать только! — удрученно изрек Дрейк.— Она решилась на убийство! А ведь с виду такая тихоня.

Мейсон как-то странно взглянул на друга.

— Пусть этим убийством занимается Трегг. Искать убийцу — его дело, а мое — доказать, что именно этот человек был за рулем. Мисс Клэр, конечно, может опознать его, но ей просто не поверят. Наша единственная надежда — разыскать мужа миссис Уорфилд и заставить его признать, что убитый человек — Спинней и что именно он находился в машине.

— Пустяки! — съязвил Дрейк.— Найти ее мужа! А где, позволь узнать, мы будем его...

— Добрый день, мистер Мейсон! — Адвокат обернулся. Джек Стерн приближался к нему с протянутой для рукопожатия рукой.

— О господи! — простонал Мейсон.— Вас еще не хватало! Как вы здесь очутились?

— Но вы же сами порекомендовали мне этот отель.

— Ну вот: теперь я рекомендую вам убраться отсюда, да поживей. Не задавайте лишних вопросов — я потом вам все объясню. Соберите свои вещи и переезжайте в другой отель. Если увидите меня в обществе полицейского офицера, не подходите, не заговаривайте со мной. А теперь делайте то, что я вам сказал, только побыстрее.

Мейсон резко отвернулся от ошеломленного Стерна и подошел к Дрейку. '

— Это еще кто? — осведомился тот.

— Поклонник Стефании. Он случайно остановился здесь.

— Если Трегг узнает об этом, он не замедлит приписать ему убийство. Подумает, что парень хотел выручить свою милую. А ты — ее адвокат. Она опознает в убитом человека за рулем, ты построишь на этом защиту, обвинение будет снято... Господи, я не удивлюсь, если Трегг прикажет сейчас нас всех арестовать!

— Пожалуй, я тоже не удивлюсь. Мы попали в скверное положение, дружище.

Разговор с Треггом оказался еще менее приятным, чем они предполагали. Полицейский офицер даже не считал нужным скрывать своих подозрений. Он был уверен, что Мейсон подстроил все это нарочно, чтобы помочь своей клиентке. Он, конечно, не обвинял адвоката в убийстве, но высказал недвусмысленное предположение, что Мейсон знал о трупе в гостинице и воспользовался подвернувшимся случаем хоть чем-то подтвердить показания Стефании Клэр. Девушка была немедленно вызвана в отель. Ничего не объясняя, Трегг провел ее прямо в комнату убитого.

У Стефании были крепкие нервы, но при виде страшного, а главное, совершенно неожиданного для нее зрелища она чуть не потеряла сознание. Впрочем, быстро взяла себя в руки и, преодолевая страх, приблизилась к постели. Без всяких колебаний она опознала в убитом человека за рулем.

Услышав ее заявление, Трегг отвесил Мейсону насмешливый поклон.

— Неплохо состряпано, дружище! — воскликнул он с язвительной насмешкой. Было очевидно, что полицейский продолжает считать рассказ девушки сплошной выдумкой.

Отправив перепуганную и растерянную Стефанию в отель в сопровождении одного из полицейских, Трегг снова принялся за Мейсона и Дрейка.

Тем пришлось рассказать о таинственном исчезновении миссис Уорфилд, которую они назвали в качестве одной из свидетельниц по делу Клэр.

Трегг записал их показания, продолжая выражать всем своим видом полнейшее недоверие ко всему, что они говорили. Затем он выложил на стол пачку документов, найденных в карманах убитого.

— Итак,— начал он,— вы продолжаете утверждать, что мистер Эдлер Грили, убитый сегодня в отеле «Гейтвью», известный биржевой маклер и человек, пользующийся уважением в деловых кругах, угнал чужую машину, напился и начал приставать к незнакомой женщине. Разрешите заметить, Мейсон, что вы не совсем удачно выбрали себе козла отпущения. Смею утверждать, что суд, который будет разбирать дело вашей клиентки, так же не поверит в виновность мистера Грили, как и я.

Впрочем, надо отдать вам должное: вы изо всех сил старались снять с мисс Клэр ответственность за этот прискорбный случай. Хоумен, его таинственный сообщник, свидетельница, которая внезапно загадочно исчезает, а теперь еще и Грили! Не кажется ли вам, что это уже слишком?!

Мейсон не обращал внимания на колкости Трегга. Он мысленно перебирал то, что сообщил полицейский. Пока что он мог твердо ручаться лишь за то, что имя Грили было ему абсолютно незнакомо.

Глава 13

Сидя в небольшой, но уютной гостиной, вся обстановка которой говорила об изысканности и хорошем вкусе, Мейсон внимательно рассматривал хозяйку дома.

Миссис Грили было, по-видимому, слегка за тридцать. Несомненно, это была воспитанная женщина, умевшая держать себя любезно, однако с некоторой долей аристократической надменности. Она смотрела на неожиданного визитера с нескрываемым любопытством.

— Я много читала о вас в газетах, мистер Мейсон, произнесла она с обворожительной улыбкой,— но никогда не думала, что буду иметь честь принимать такого человека у себя дома.

— Боюсь, причина моего визита не очень приятная, миссис Грили.— Мейсон на мгновение запнулся.— Речь идет о вашем муже.

— О моем муже? — Она казалась удивленной.— К сожалению, вы не сможете повидаться с ним сейчас. Он в Сан-Франциско — неожиданно вызвали туда по делам вчера вечером.

— И часто ваш супруг ездит в Сан-Франциско?

-- Довольно часто, но, простите, почему вас это интересует?

— Видите ли, я расследую сейчас одну автомобильную катастрофу, в которой замешан ваш муж.

— Что?! Эдлер попал в аварию?

Адвокат утвердительно кивнул головой.

— Когда? Этой ночью?! Ради бога, мистер Мейсон, он не ранен?

— Нет-нет, это было несколько дней назад.

— Но он ничего не говорил об этом!

Мейсон вежливо, но решительно прервал поток бессвязных восклицаний.

— Скажите, ваш муж ездил в Сан-Франциско на машине?

— Нет. Никогда. Он пользуется поездом или самолетом. Чаще самолетом.

— Еще один вопрос, миссис Грили. Нет ли среди знакомых вашего мужа голливудского продюсера по имени Хоумен?

— Да, мой муж ведет кое-какие дела и как-то упоминал о том, что мистер Хоумен — один из его клиентов.

— Не говорил ли вам мистер Грили недавно о какой-нибудь автомобильной катастрофе?

— Нет.

— Не было ли у него синяков, царапин или чего-нибудь в этом духе?

— Я же сказала, что — нет! — Но в глазах ее мелькнула настороженность.— Почему бы вам не поговорить об этом с самим мистером Грили?

— Боюсь, это невозможно.

— В его конторе должны знать, как связаться с ним. Попробую помочь вам.

Прежде чем Мейсон попытался остановить ее, она подошла к телефону и набрала номер.

— Ирма,— в ее голосе звучали повелительные нотки,— это миссис Грили. Я бы хотела поговорить с мистером Грили. Ах так... А как позвонить ему в Сан-Франциско? Хорошо, благодарю вас.

Она медленно положила трубку.

— К сожалению, секретарша не знает его номера в Сан-Франциско. Но он непременно позвонит в контору или сюда, мне.

— Скажите, миссис Грили,— осторожно начал Мейсон,— всегда ли ваш муж вполне откровенен с вами? Нет-нет! — заторопился он, увидев, как вспыхнули ее глаза.— Поймите меня правильно. Дело в том, что, когда ваш муж попал в аварию, он был в машине не один: с ним была молодая девушка, которой теперь предъявляют серьезное обвинение, поскольку несколько человек были тяжело ранены. Я адвокат этой девушки. Надеюсь, теперь вы все поняли?

— О! — прошептала она.— Я понимаю. Это ужасно. Но, к сожалению, я ничем не могу вам помочь. Я просто ничего не знаю. Вам придется подождать мистера Грили и поговорить с ним. Наверняка завтра он будет в своей конторе...

— Боюсь,— сказал Перри,— вашего супруга не будет в конторе ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю.

Она еще в замешательстве смотрела на него, не понимая смысла его слов, когда внезапно раздался телефонный звонок. Миссис Грили просияла.

— О, это, конечно, Ирма. Она сообщит мне, где сейчас находится мистер Грили, и вы сможете поговорить с ним.— Она схватила трубку.— Да, миссис Грили у телефона. Простите... Кто говорит? Лейтенант Трегг? Приехать в «Гейтвью»? О боже, что случилось.:. Эдлер? Нет, этого не может быть, он в Сан-Франциско, говорю я вам! Я только что звонила в его контору... О, хорошо. Я еду. Да-да, еду сейчас же.

Она уронила трубку и взглянула на Мейсона глазами, полными ужаса и изумления. Он понял, что слова сочувствия и утешения прозвучат сейчас неуместно. Молча поклонившись, адвокат направился к двери и, уже спускаясь по лестнице, услышал за спиной подавленные женские рыдания.

Глава 14

Автомобильные катастрофы — не редкость на дорогах, поэтому посвященные им судебные разбирательства, как правило, не вызывают особого интереса широкой публики. На этот раз, однако, дело обстояло по-другому. То, что речь шла о красивой и молодой девушке, само по себе вряд ли могло бы заинтересовать видавших виды голливудских репортеров. Их гораздо больше привлекало то обстоятельство, что на процессе в качестве свидетеля должен был присутствовать Жюль Хоумен, личность в Голливуде весьма известная.

Стефания явилась в суд в сопровождении Гортензии, своего дяди, Джека Стерна и, конечно, Мейсона. Держалась она уверенно, но в душе ее царили страх и смятение. Она не чувствовала за собой никакой вины, но потрясения последних дней, и особенно явная недоброжелательность судьи, с недоверчивым видом выслушавшего ее несколько сбивчивые показания, окончательно выбили ее из колеи.

Отпустив девушку, судья Картрайт перешел к опросу свидетелей. Их было не так уж много: полицейский офицер и его помощники, первыми прибывшие на место происшествия, да водители и пассажиры машин, ставшие свидетелями катастрофы. Увы, их показания ничем не могли помочь Стефании. Никто из них не видел человека, о котором она говорила. Слушая выступления свидетелей, Стефания вдруг ощутила безмерную усталость.

Нет, она не сумеет доказать, что ни в чем не виновата. Даже Мейсон не спасет ее. О боже, неужели в тюрьму — ведь один из пострадавших при катастрофе умер... Как все это ужасно! Ее взгляд упал на осунувшееся за эти дни лицо дяди. Бедный дядя Макс! Он не пожалел денег, но что толку?

Мейсон, не спускавший глаз с девушки, понял ее состояние и в перерыве подошел к ней.

— Очнитесь, мисс Клэр, так не годится! Достаточно взглянуть на вас, чтобы убедиться в вашей виновности.

— Они не верят мне, мистер Мейсон, и у меня нет никаких доказательств. Мне иногда кажется, что я схожу с ума. Этот человек, мистер Грили,— я узнала его сразу, но никто не верит, что он украл машину...

— Послушайте, Стефания,— Перри старался убедить ее.— Я тоже не думаю, что он украл машину.— Девушка с ужасом взглянула на Мейсона.— Нет-нет! Я верю, что вы говорите правду. Просто Грили не из тех, кто угоняет машины. Если он пользовался автомобилем, то делал это с разрешения Хоумена, а это означает, что Хоумен лжет, когда говорит, что машину украли. Хоумен послал Грили с каким-то поручением, и тот взял машину с его же согласия и разрешения. Хоумен лжет только по одной причине: он хочет скрыть, что это было за поручение.

— Неужели он способен погубить меня ради этого?

— Не сомневаюсь. Кстати, насчет этих ключей, Стефания. Боюсь, нам придется отказаться от нашего плана. Лучше рассказать прямо, как они к вам попали. Обещаю, что все будет хорошо.

На губах Стефании появилась слабая улыбка.

— Кстати,— вдруг вспомнила она,— брат этого Хоумена был у меня вчера. Он сказал, что не верит, будто я украла машину. Он пригласил меня покататься ночью на яхте его брата. Но потом вдруг позвонил и сказал, что тот почему-то отказался дать ему яхту. Все равно приятно, что не все считают меня воровкой.— Она сделала попытку рассмеяться, но в глазах ее стояли слезы.

После перерыва судья предоставил слово защите. Блестящие речи Мейсона снискали ему широкую популярность, но на этот раз он, к разочарованию своих многочисленных поклонников, решил, по-видимому, обойтись без речей. Поискав кого-то глазами в толпе зрителей, он обратился к судье.

— Я не вижу здесь мистера Хоумена, приглашенного в суд в качестве свидетеля. Прощу разрешения, сэр, вызвать пока другого свидетеля защиты.

Судья Картрайт недоуменно поднял брови, но кивнул в знак согласия. Мейсон шепнул что-то на ухо секретарю суда, и тот поднялся со своего места.

— Миссис Эдлер Грили! — громко объявил он.

Миссис Грили, в черном, медленно прошла через весь зал суда и заняла свое место на скамье свидетелей.

Хэнли, коллега Мейсона, другой представитель защиты, обратился к ней:

— Ваше имя Дафни Грили, не так ли? Вы вдова Эдлера Грили, биржевого маклера?

— Да.

— На прошлой неделе, в пятницу, вы были вызваны лейтенантом Трегхом в отель «Гейтвью», где вам было предложено опознать убитого человека?

— Да,— произнесла она чуть слышно.

— Это был труп вашего мужа?

— Да.

— Теперь, миссис Грили, будьте добры припомнить, что произошло девятнадцатого числа этого месяца, в среду? Вы помните этот день?

— Да. Это была... была годовщина нашей свадьбы.

— Что делал ваш супруг в этот день?

— Мы решили провести его дома, вдвоем. Эдлер сказал, что вообще не пойдет в контору. Накануне он предупредил секретаря, что целый день его на работе не будет. Однако получилось так, как часто бывает у деловых людей. Восемнадцатого ему пришлось срочно отправиться в Сан-Франциско. Он заехал домой, взял чемодан и отправился в аэропорт.

— Как он был одет?

— Как обычно одеваются люди в дорогу. На нем был серый костюм и пальто.

— Взял ли он с собой смокинг?

— Не знаю. Он сам упаковывал чемодан. Впрочем, не думаю, чтобы он взял с собой такую вещь.

— Ваш муж уехал на своей машине?

— Да. Обычно он оставляет ее в аэропорту. У меня свой автомобиль.

— Он звонил вам из Сан-Франциско?

— Да. Эдлер просил меня посмотреть кое-какие бумаги на его столе.

— Когда он вернулся?

— В четверг рано утром.

— Вы сказали, что он звонил вам?

— Да.

— Когда?

— Приблизительно часа в четыре.

— Почему вы думаете, что он звонил из Сан-Франциско?

— Потому что я звонила ему туда по номеру, который он мне оставил, и передала то, что он просил меня узнать. Я просмотрела бумаги и позвонила ему в Сан-Франциско. Это было около четверти шестого.

— Вы не запомнили номер телефона?

— Нет, к сожалению.

— Этот разговор, несомненно, зарегистрирован в вашей книге счетов за телефон?

— Конечно.

— Вы уверены, что с вами разговаривал ваш супруг?

Она слегка улыбнулась.

— Абсолютно уверена.

— Когда же он вернулся домой?

— Я уже сказала — рано утром. Вскоре после полуночи, я думаю. Он разбудил меня, когда вошел, но я не посмотрела на часы. По-виднмому, он вылетел из Сан-Франциско десятичасовым вечерним самолетом.

— Вы не заметили ничего странного в его поведении?

— Нет.

— От него не пахло вином?

— Нет.

— Он не был одет в смокинг, когда вернулся домой?

— Конечно нет.

Допрос свидетельницы продолжил Мейсон.

— Не имело ли дело, по которому ваш муж был так спешно вызван в Сан-Франциско, какого-либо отношения к мистеру Хоумену?

— Не знаю. Он сказал только, что дело очень важное и срочное.

На этом допрос миссис Грили закончился.

В этот момент в зале появился Хоумен, привлекший к своей особе всеобщее внимание. Его немедленно пригласили на скамью свидетелей, причем судья Картрайт не преминул бросить на него укоризненный взгляд. По мнению судьи, даже знаменитые продюсеры должны являться в суд без опозданий.

У Хоумена был вид человека, которого только что оторвали от весьма важного дела и который находится далеко не в благодушном настроении. На вопросы он отвечал резко, с еле скрываемым раздражением.

Мейсон обратился к нему:

— Мистер Хоумен, вы являетесь владельцем автомобиля марки «бьюик» за номером 87243, не так ли?

— Совершенно верно.

— Где находилась ваша машина вечером девятнадцатого сего месяца?

— Она попала в аварию на Ридж-роуд.

— В этот момент вели машину вы?

— Нет.

— Кто же?

— Понятия не имею.

— Когда вы видели автомобиль в последний раз девятнадцатого?

— Приблизительно около девяти утра. Перед моим домом на Мериел-Гроув-стрит.

— Когда вы увидели его в следующий раз?

— На следующее утро, меня вызвали, чтобы я опознал машину.

— Знаете ли вы или, вернее, знали биржевого маклера по имени Эдлер Грили?

— Да.

— У вас были деловые отношения с ним?

— Да. Он приобретал для меня разные ценные бумаги — акции и тому подобное.

— Видели ли вы мистера Грили девятнадцатого?

— Нет, сэр.

— И не давали ему разрешения воспользоваться вашей машиной?

— Конечно нет.

— В вашем доме много прислуги, мистер Хоумен?

— Нет. Каждый день по утрам приходит убирать комнаты женщина. Покупки обычно делает мой шофер. Есть еще мальчик-филиппинец для услуг. Это все.

— Насколько я понял, девятнадцатого вечером вы были в доме один?

— Да. Я отпустил всех, потому что, когда работаю, люблю быть один в доме и не нуждаюсь ни в чьем присутствии. А в тот вечер я работал, и работал очень напряженно — могу вас уверить. Вышел из дома только в четыре часа на следующий день. Я был очень утомлен и хотел немного проехаться, чтобы освежиться. Именно тогда я и заметил, что машина исчезла. Все остальное вам уже известно.

— С разрешения судьи, сэр,— обратился к Хоумену Мейсон,—я хотел бы задать вам еще несколько вопросов.

Хоумен повернулся к адвокату с видом, явно говорившим: «Ну что тебе еще от меня нужно?!»

— Мог ли мистер Грили взять машину без вашего разрешения?

— Нет. Я абсолютно уверен, что мистер Грили не брал мою машину.

— Скажите, мистер Хоумен,— продолжал Мейсон, не спуская глаз со стоявшего перед ним свидетеля,— какие отношения были между вами и неким Л. Г. Спиннеем из Сан-Франциско?

Хоумен молчал.

— Вы отказываетесь отвечать на этот вопрос?

— Я просто его не понимаю,- Я не знаю никакого мистера Спиннея. Теперь припоминаю, что вы уже спрашивали меня об этом.

— И вы не звонили в Сан-Франциско?

— Нет.

— И он не звонил вам?

—Да вы с ума сошли! Разумеется нет.

— Тогда как вы объясните, что в вашей книжке телефонных счетов, которую мы получили на телефонной городской станции, отмечено несколько междугородних переговоров с Сан-Франциско, относящихся к интересующему нас времени.

На лице Хоумена отразилась явная растерянность.

— Я предпочел бы ответить на этот вопрос позже, мистер Мейсон,— несколько неуверенно произнес он.— Уверяю вас, это не имеет никакого отношения к делу, которым мы сейчас занимаемся.

— Возможно, но я все же предпочел бы, чтобы вы ответили на мой вопрос сейчас.

— Ну что же,— Хоумен упрямо сжал губы,— я давно уже подозревал, что шофер пользуется моим телефоном для своих личных переговоров. Теперь я сам просмотрю счета и приму соответствующие меры.

— Как зовут вашего шофера?

— Таннер. Эрнст Таннер.

— Он находится здесь?

В публике возникло легкое волнение. Молодой широкоплечий человек, настроенный, по-видимому' весьма агрессивно, поднялся со скамьи.

— Да, я нахожусь здесь и...— Несомненно, он хотел сказать еще многое, но строгий окрик судьи заставил его снова опуститься на место. Судья Картрайт взглянул на часы.

— Судебное разбирательство будет продолжено завтра,— безапелляционно заявил он.— Заинтересованным лицам надлежит явиться в суд к десяти часам.

После того как он удалился во внутренние кабинеты суда, публика начала не спеша расходиться. Хоумен тоже было направился к выходу, когда около него внезапно вырос Таннер. Взглянув на него, Хоумен отшатнулся. Шофер был, по-видимому, взбешен.

— Ты, жирная свинья,— прорычал он,— думаешь, если ты важная птица, а я простой парень, то сможешь отыграться на мне?! Знаю, что ты меня теперь выгонишь,— да мне плевать! Ты меня еще попомнить! До сих пор я молчал, но уж теперь...

Не договорив, Таннер повернулся и исчез за дверями суда, прежде чем Хоумен успел открыть рот. Зрители, с нетерпением ожидавшие исхода внезапного скандала, тоже разошлись. Никто не обратил внимания на то, что вслед за шофером, стараясь не терять его из виду, проскользнула молодая женщина с весьма аппетитной фигурой. Излишне говорить, что эта была Орти, которую весьма заинтересовали слова, сказанные в запальчивости мистером Эрнстом Таннером, шофером (теперь уже бывшим) известного продюсера Жюля Хоумена.

Глава 15

О да! Гортензня Зитовская, верная подруга Стефании Клэр, была мастером своего дела. Языки мужчин сами собой развязывались в ее присутствии. Таннер не стал исключением. Познакомиться, завязать разговор, подружиться — все это заняло не более часа. Через полтора часа после выхода из зала суда Таннер и Орти были уже друзьями. Они сидели в кафе, и Таннер изливал своей новой приятельнице душу. Он был уже порядком навеселе.

— Понимаешь, сестренка, этот Хоумен — тонкая штучка! Ну а Эрнсту Таннеру тоже палец в рот не клади! Пусть попридержит язык, когда говорит о Таннере.

— Ах брось, Эрнст! Ну что ты можешь сделать? — коварно вставила Орти.

— Что я могу сделать? Да все, что захочу. Могу, например, доказать, что Хоумен нагло лжет насчет этой машины...

— Ну! — подбодрила его Орти.

— Видишь ли, детка, Хоумен позвал меня утром восемнадцатого и сказал, что у него важная работа и что я могу быть свободен. Ну, я вымыл машину и залил бензином бак. Сам не знаю почему, я взглянул на спидометр. Там было 13 426 миль. Ну, ладно. А когда машину доставили обратно, на спидометре было уже 14 158 миль. Понимаешь? Семьсот тридцать две мили за день с небольшим! Значит, хозяин лжет! Не могла машина пробежать столько за то время, о котором говорит Хоумен. Она была в пути дольше. Ведь я шофер, малютка, и знаю этот драндулет как свои пять пальцев. Меня не проведешь. А впрочем, черт с ним, с Хоуменом. Может, я тоже погорячился, но уж очень меня взорвало, когда он заговорил об этом проклятом телефоне.— Таннер, казалось, несколько протрезвел.— Давай уберемся отсюда и поедем куда-нибудь, крошка. Я тебе могу еще кое-что порассказать о моем бывшем хозяине, если тебе интересно, только не здесь.

Орти колебалась: ей не хотелось заходить слишком далеко. Но потом вдруг в ее памяти всплыло бледное, расстроенное лицо Стефании. «Я должна ее выручить,— подумала она,— должна узнать все о Хоумене». И, послав Таннеру самую очаровательную улыбку, весело воскликнула:

— Ну конечно! Давай удерем отсюда, дружище!

Глава 16

Трегг умел владеть собой, и обычно на лице его не отражались настроение и мысли. Однако, когда он к вечеру после суда сидел в конторе Мейсона, чувствовалось, что офицер полиции, обычно столь спокойный и хладнокровный, выбит из колеи.

— Я запутался в этом деле, Мейсон,— честно признался он.— Многое меня смущает, особенно это убийство в отеле. Не могу отделаться от мысли, что ваша прелестная клиентка — не усмехайтесь, Перри,— имеет какое-то отношение к этому. Она, если не ошибаюсь, живет теперь в отеле «Адрирондакс», почти рядом с «Гейтвью»?

— Вы не ошибаетесь,— спокойно заметил Мейсон.— Ее дядюшка взял девушку из клиники под залог и поселил в этом отеле. Что еще?

— Многое. Например, ключи, которые оказались у мисс Клэр...

— Да, ключи,— задумчиво протянул адвокат.— Вы правы, Трегг, эти ключи представляют большой интерес, особенно один из них.

Трегг жадно уставился на Мейсона, но тот больше не сказал ни слова.

— Что меня больше всего удивляет,— продолжал Трегг,— так это то, что вы на суде не спросили Хоумена о ключах.

— А почему судья не спросил?

— Это его дело... Но вы... Не пытайтесь уверить меня в том, что вы просто забыли это сделать. Я слишком хорошо знаю вас, Мейсон. У вас есть какой-то план, который вы скрываете от меня.

— И что же? — холодно осведомился адвокат.— Почему бы мне не иметь собственных планов? Мы решаем одну проблему, но идем к этому разными путями, Трегг.

Вы и вся ваша компания склонны поверить в виновность Стефании Клэр, потому что это упрощает дело. Вы готовы даже приписать ей убийство Грили, не так ли?

Я же уверен, что девушка тут ни при чем, так же как и в том, что она вообще не имеет, в сущности, отношения ко всей истории, в которой, согласен с вами, много странного.

Мне еще и самому многое неясно, хотя кое-какие мысли есть. Не хочу делиться ими с вами, Трегг, потому что я еще не пришел к определенным выводам. Могу сообщить только одно: вы будете первым, кому я расскажу все, когда мне удастся раскусить этот орешек. Не считайте меня чересчур самонадеянным, старина, но я уверен, что рано или поздно сумею его раскусить.

Больше Треггу не удалось ничего вытянуть из Мейсона: когда было нужно, он становился непроницаемым, как тюремная стена.

После ухода полицейского офицера адвокат несколько минут неподвижно сидел в кресле, сосредоточенно размышляя о чем-то. Из задумчивости его вывел телефонный звонок. Он рассеянно протянул руку и взял трубку.

В трубке звучал женский голос, в котором чувствовалась растерянность и одновременно облегчение.

— О, мистер Мейсон, как я рада, что застала вас! Это миссис Грили. Я должна как можно скорее увидеться с вами.

— А что случилось? Вы...— внезапно Мейсон прервал себя.— Простите, миссис Грили, прошу вас подождать одну минуту.

Он осторожно положил трубку на стол и бросился к окну: так и есть — Трегг стоял у подъезда, закуривая сигарету. Мейсон окликнул его, и тот поднял голову. Адвокат сделал ему жест рукой, Трегг кивнул и быстро вошел в подъезд. Мейсон встретил его у двери в комнату и быстро сказал:

— Звонит миссис Грили. У нее что-то важное. Идите в комнату секретаря, снимите трубку со второго аппарата и слушайте.

Затем он вернулся в свой кабинет и снова взял трубку.

— Простите, миссис Грили, я только отпустил одного клиента. Итак...

— Мистер Мейсон... я... хотела... Видите ли, я хочу сказать вам одну вещь. Вернее, хочу кое-что спросить. Скажите, эту девушку в суде, мисс Клэр, действительно ожидает серьезное наказание, если ее признают виновной?

— Без всякого сомнения.

— Тогда... Надеюсь, вы меня поймете. Я и мой муж были очень близки друг другу. После его смерти я чувствую себя ужасно одинокой. Сегодня, чтобы хоть чем-то заняться и отвлечься от своих мыслей, я начала разбирать вещи Адлера. Я хотела упаковать и убрать их куда-нибудь подальше, чтобы не видеть.— Голос ее задрожал.

— Понимаю вас,— мягко сказал Мейсон.

— И вот... Одним словом, я нашла кое-что, мистер Мейсон. На одной из рубашек моего мужа, приготовленных для отправки в прачечную, оказался отпечаток губной помады. Я так растерялась, мистер Мейсон... Вспомнила показания этой девушки в суде. Не думаю, что Эдлер вел эту машину, но тогда... О, это так ужасно... Я просто не знаю, что делать.

— Откуда вы звоните?

— Из дома.

— Когда вы нашли эту рубашку?

— Пять минут тому назад...

— Я хотел бы увидеть ее, миссис Грили. Сейчас же приеду к вам.

— А нельзя это отложить до завтра?

— Нет.

— Тогда я, пожалуй, сама к вам заеду и привезу рубашку.

— Благодарю вас, но, может быть, лучше приехать мне?

— Не стоит, я все равно поеду куда-нибудь обедать и буду у вас через полчаса.

На другом конце провода раздался щелчок — миссис Грили повесила трубку.

Когда Мейсон вошел в комнату Деллы, он увидел, что Трегг сидит на столе, уставившись на телефонный аппарат.

— Ну, Трегг, что скажете?

— Что же, Мейсон, вам повезло. Если эта миссис Грили выступит завтра в суде, ваша клиентка будет свободна как птица. А мне теперь, несомненно, придется заняться Хоуменом. Совершенно очевидно, что Грили не угонял машину. Значит, Хоумен дал ее ему сам, и я, черт побери, узнаю, почему он так упорно это скрывает. Ведь не из боязни же штрафа, в конце концов.

В глазах Мейсона мелькнуло какое-то странное выражение, но он ограничился тем, что сказал спокойно:

— О’кей, старина, желаю удачи!

Мейсон снова остался один, и снова раздался телефонный звонок. На этот раз звонила Орти. Голос ее звучал как-то странно.

— Мистер Мейсон?

— Да.

— Звоню из отеля «Адрирондакс». Не можете ли вы сейчас же приехать сюда?

Боюсь, эго невозможно. Я жду одну свидетельницу, которая должна доставить мне доказательства полной невиновности вашей подруги.

— Но вы должны приехать. Это- очень важно. Я не могу сказать вам по телефону, в чем дело. Комната 529, мистер Мейсон. Буду ждать вас здесь.

Что-то в ее голосе насторожило адвоката.

— Хорошо,— вдруг согласился он,— сейчас еду.

В уме он прикинул, что, пожалуй, успеет вернуться до прихода миссис Грили. На всякий случай он позвонил Дрейку и попросил его побыть в кабинете.

Поднявшись в лифте на пятый этаж отеля, Мейсон осторожно постучал в дверь комнаты 529. Женский голос изнутри спросил:

— Кто там?

— Мейсон.

Дверь отворилась, и Гортензия почти втащила адвоката в комнату. Она быстро провела его через обширный номер и рывком, все еще не говоря ни слова, распахнула дверь ванной. В ней стоял запах пороха. Темная фигура неловко привалилась к умывальнику, вода в раковине была рубиново-красной.

— Вот,— начала Орти, но больше не смогла произнести ни слова.

Мейсон быстро подошел к убитому и повернул его голову к себе. Это был Эрнст Таннер, шофер Хоумена.

Он взглянул на девушку.

— Как это произошло? Но сначала давайте выйдем отсюда.

Они вернулись в комнату. Торопясь и глотая слова от волнения, Орти рассказала.

— Мы были здесь, в баре... Он, видимо, перебрал лишнего. Я могла бы просто уйти, но мне хотелось узнать от него что-нибудь еще. Я позвонила снизу Стефании, она ведь живет в этом же отеле, но ее не было. Дяди ее тоже. Еще несколько дней назад Стефания дала мне второй ключ от своей двери — так, на всякий случай... Я подумала, что он может побыть там, пока немного не придет в себя, а я тем временем позвоню вам и спрошу, что делать... Кроме того, мне нужно было кое-что рассказать вам. Кажется, никто не видел, как мы вошли сюда. Я открыла дверь, и он сразу прошел в ванную... Я вышла, чтобы позвонить вам, но ваш телефон был занят. Когда я вернулась, то нашла его там... там...— Орти не могла больше говорить.

— Спокойнее, Орти! Вы заперли за собой дверь, когда ходили звонить?

— Нет, просто закрыла ее.

— Где Стефания?

— Наверное, ушла куда-нибудь с дядей и Джеком... Ах нет! Джека я, кажется, видела внизу в баре. Он ведь теперь тоже живет здесь.

— А он вас видел?

— Не знаю. Кажется, нет.

— Слушайте, Орти. Вы должны немедленно исчезнуть. Вашей истории никто не поверит, сами понимаете. За Стефанию не бойтесь, ее алиби обеспечено. Не задавайте лишних вопросов. Быстро приведите себя в порядок. Спуститесь по лестнице пешком, иначе лифтер может заметить вас. Будем надеяться, что вас действительно никто не видел, когда вы входили с ним в номер. А теперь — живее! — Он выглянул за дверь.— Никого нет. Ну, смелее!

Орти быстро прошла ро коридору, Мейсон проводил ее взглядом. Потом прошелся несколько раз по комнате, избегая прикасаться к чему-либо. Затем осторожно приоткрыл дверь, выглянул в коридор, захлопнул дверь, еле касаясь щеколды рукой в перчатке, и спокойно спустился в холл. Никто не обратил на него внимания.

Адвокат вышел на улицу и жестом подозвал такси. Откинувшись на спинку сиденья, он закурил сигарету и глубоко затянулся.

Глава 17

Мейсон, не торопясь, вошел в свой кабинет. Миссис Грили еще не пришла. Дрейк сидел, задрав ноги на стол, и изучал телефонный справочник. Мейсон ни слова не сказал ему о случившемся. Сначала он хотел сам все как следует обдумать. На вопросы друга он ответил несколькими ничего не значащими словами.

Обиженный Дрейк сухо сообщил Мейсону, что к нему собирался еще раз зайти Трегг, и вернулся в свое агентство.

Через несколько минут раздался легкий стук в дверь, и в комнату вошла миссис Грили с небольшим чемоданчиком в руках. Она выглядела усталой и подавленной. Мейсон вежливо усадил ее в кресло, но не успели они начать разговор, как в дверь снова постучали и на пороге вырос лейтенант Трегг, из-за плеча которого выглядывал сгоравший от любопытства Пол Дрейк.

— Надеюсь,— проговорил Мейсон, обращаясь к своей посетительнице,— вы не будете возражать против присутствия этих господ при нашем разговоре.

— Нет, конечно нет! — воскликнула миссис Грили, открывая чемоданчик и дрожащими руками доставая скомканную накрахмаленную рубашку. На белом полотне ярко выделялось красное пятно.

Мужчины склонились над рубашкой.

— Никаких сомнений,— заявил Трегг,— вот и красная черта, проведенная пальцем с помадой на нем. Благодарю вас, миссис Грили.

— Я должна была сделать это,— спокойно сказала женщина.— Не хочу подводить девушку и в то же время надеюсь, что это поможет вам разыскать настоящего виновника.

Все с изумлением посмотрели на нее.

— Вы не знали моего мужа так, как знала его я. Он мог выпить, мог начать приставать с любезностями к незнакомой девушке, но не мог бросить девушку одну в машине, потерпевшей аварию. Нет, нет! Эдлер никогда не поступил бы так, а если он все же сделал это, значит, был кто-то, заставивший его покинуть автомобиль. Не знаю, кто бы это мог быть и откуда он взялся,— может быть, он ехал следом за ними. Но я уверена,— слышите, уверена! — что там был кто-то еще...— Подступившие рыдания перехватили ей горло.

Она быстро встала, отворачивая лицо, чтобы скрыть слезы, закрыла чемоданчик и, пробормотав на прощание несколько слов, вышла из комнаты.

Какое-то время в кабинете царило молчание.

— Мужчины часто не ценят своих жен,— философски изрек Трегг, глядя на закрывшуюся за миссис Грили дверь.— Во всяком случае, если бы у меня была такая жена, я не стал бы заводить знакомства на дорогах.

— Да,— подтвердил Мейсон, быстро складывая рубашку. Он внимательно рассматривал ее еще несколько минут, прежде чем убрал в ящик стола.— Миссис Грили, несомненно, изумительная женщина.

Глава 18

Лицо Трегга, ворвавшегося на следующее утро в кабинет Мейсона, на этот раз не скрывало ни одного из обуревавших его чувств. Он был взбешен и даже не пытался скрыть этого.

— Не рассчитывайте, что вам удастся долго водить меня за нос, Мейсон,— с места в карьер начал Трегг, не обращая внимания на застывшую в изумлении Деллу.— И не делайте невинных глаз. Таннер убит, убит в комнате вашей подзащитной!

У меня есть все основания думать, что вы знали об этом вчера, более того, у меня есть все основания полагать, что вы тоже замешаны в это дело. Я требую объяснений, Мейсон.

Мейсон встал.

— Я не буду давать вам объяснений, Трегг,— заявил он спокойным, но ледяным тоном.-— Я вижу, вы подозреваете меня в убийстве. Ну что же, принесите ордер на мой арест и тогда можете задавать мне какие угодно вопросы. Я ждал вашего прихода, правда, не думал, что ваше появление будет столь бурным. Это дело явно расшатало ваши нервы. Я не полицейский, а адвокат и защищаю интересы своих клиентов. Как я их защищаю — мое дело. Это все. Могу только еще раз обещать вам одно: вам первому я расскажу суть этой странной загадки, когда она будет наконец раскрыта. Поверьте, этого уже не долго осталось ждать.

Его слова как будто несколько успокоили полицейского офицера, но тон его по-прежнему оставался весьма далеким от дружелюбного. Когда он в конце концов ушел, Мейсон кратко рассказал Делле о случившемся в отеле «Адрирондакс».

— Конечно, Делла, я мог бы сразу вызвать полицию, но у меня были причины не делать этого. Я понимаю, что рискую многим. Трегг может действительно арестовать меня, если убедится, что я был в номере мисс Клэр. Но я охотник по натуре, Делла, и сейчас почти выследил свою дичь. Полиция только помешала бы мне. Хочу сам найти убийцу и, в сущности, уже нашел его, а сейчас, Делла, вызовите мне кафе «Риджлей».

— Алло, кафе «Риджлей»? Будьте добры, мисс Керлайл. О, мисс Керлайл, я говорю с вами по поручению начальника агентства Дрейка. Речь идет о вашей приятельнице, миссис Уорфилд... Что? Не знаете, где она? Не сомневаюсь, что через несколько дней она зайдет к вам. Будьте добры, передайте ей: если она хочет получить все данные, касающиеся ее супруга, то пусть позвонит адвокату Мейсону. Лично, понимаете? Благодарю вас, до свидания!

Мейсон повесил трубку.

— Да,— пробормотал он как бы про себя.— На этот раз она узнает все о своем муже.

Глава 19

Во второй день процесса по делу Стефании Клэр в зале суда царило возбуждение. Жюль Хоумен был вызван для вторичной дачи показаний.

Свидетель отвечал на вопросы нервно и торопливо. Эта нервозность стала еще более заметной, когда право допроса было предоставлено Мейсону.

Не торопясь, адвокат положил перед собой на стол небольшой сверток, развернул его и достал рубашку, в которой присутствующие в зале суда Трегг и Дрейк сразу узнали ту, что накануне принесла Мейсону миссис Г рили.

Однако при первых же словах Мейсона оба они оцепенели от изумления.

— Это ваша рубашка, мистер Хоумен? — спокойно обратился адвокат к свидетелю.

— Моя?

— Да, ваша.

— Господи боже мой, откуда вы это взяли?

— Посмотрите на метку.

Хоумен уставился на выпачканную красным рубашку. Глаза его, казалось, готовы были вылезти из орбит. Не мешкая, Мейсон нанес другой удар. Он извлек из кармана связку ключей на кольце и предъявил свидетелю.

— Это ваши ключи?

— Не знаю.

— Но у вас, несомненно, есть в кармане другие. Могу я вас попросить показать их?

— Я протестую!

В дело вмешался судья Картрайт, и, повинуясь его строгому приказу, Хоумен нехотя достал из кармана связку ключей.

— Так,— удовлетворенно изрек Мейсон, сравнивая обе связки.— Это, по-видимому, ключ от машины, а этот?

— Это ключ от каюты моей яхты.

На связке, предъявленной адвокатом, было три ключа. В связке свидетеля ключа, идентичного третьему, не было.

— Что это за ключ? — еще раз спросил Мейсон.

— Не знаю,— забормотал Хоумен.— У меня много ключей. Возможно, это старая связка, которую я случайно забыл в машине. Просто забыл, что это за ключ... И кроме того, не понимаю, какое это имеет отношение.

Судья вопросительно взглянул на адвоката, но тот только слегка поклонился и спокойно сказал:

— У меня нет больше вопросов, сэр.

По рядам зрителей прошел шепот недоумения. Судья официальным тоном обратился к Хоумену:

— Итак, вы отрицаете, что находились за рулем своей машины вечером в среду, девятнадцатого числа сего месяца?

— Решительно отрицаю, сэр.

— Где вы были в это время?

— Я уже говорил и повторяю, что находился в своем доме на Беверли Хиллз.

— Можете вы объяснить, каким образом пятно от губной помады оказалось на вашей рубашке?

— Я не могу этого сделать, сэр.

После краткого молчания судья Картрайт громко сказал:

— В связи с появлением новых, весьма существенных для следствия обстоятельств судебное разбирательство будет продолжено завтра.

— Не хотите ли вы сказать,— возопил Хоумен,— что я должен потерять и завтрашний день и снова явиться сюда?!

— Да,— отрезал судья.

Это было сказано таким тоном, что Хоумен сразу притих. Несколько мгновений он стоял, словно собираясь с мыслями, затем направился к выходу.

Когда Мейсон был уже готов тоже покинуть зал суда, к нему нерешительно приблизилась миссис Грили.

— Мистер Мейсон,— начала она,— я понятия не имела, что это рубашка не моего мужа, когда принесла ее вам. Я никак не могла предположить, что она принадлежит мистеру Хоумену. По-видимому, мой муж был связан с мистером Хоуменом гораздо теснее, чем это казалось на первый взгляд. Это так?

— Потерпите немного, миссис Грили, и я отвечу на все ваши вопросы. А пока у меня к вам просьба. Если вы будете просматривать бумаги вашего мужа, обратите, пожалуйста, внимание, не упоминается ли в них некая миссис Уорфилд.

— Конечно, я с удовольствием сделаю это для вас, мйстер Мейсон! — С этими словами миссис Грили наклонила в знак прощания голову и направилась своей грациозной походкой к выходу. Мейсон спокойно смотрел ей вслед.

Глава 20

Вечером того же дня Мейсон сидел в своей комнате и курил, время от времени поглядывая на часы. По-видимому, он кого-то ждал. Около десяти часов раздался стук в дверь.

— Войдите,— негромко произнес адвокат.

Дверь отворилась. На пороге стояла миссис Грили.

Мейсон вскочил в явном изумлении.

— Вы! Честное слово, меньше всего я ожидал увидеть сейчас вас, миссис Грили.

— Надеюсь, я не помешала вам, мистер Мейсон, я нашла кое-что для вас.

Он снова взглянул на часы.

— Может быть, отложим это? Я кое-кого жду.

— Это займет минуту, не больше.

Адвокат мгновение колебался, потом запер дверь и предложил миссис Грили кресло.

— Не хочу показаться невежливым, но я действительно с минуты на минуту ожидаю одного человека.

— Миссис Уорфилд?

— Почему вы так решили?

— Потому что я нашла в бумагах мужа письмо, в котором говорится о ней.

— Где это письмо?

— Вот оно. Хотите взглянуть на него сейчас?

— Не могли бы вы оставить его мне?

— Конечно.

Простите меня,— сказал Мейсон извиняющимся тоном,— я немного не в своей тарелке...

— О, это ничего,— прервала его миссис Грили.— После смерти бедного Эдлера я сама ужасно нервничаю. Все время чего-то боюсь. Мне кажется, меня подстерегает какая-то опасность. Скажите, мистер Мейсон, знаете ли вы... Впрочем, может быть, вы прочтете это письмо сейчас? Там есть одна вещь...

Мейсон протянул руку и взял со стола письмо. В то же мгновение он перегнулся через стол и мягко, но решительно сжал пальцами запястье правой руки миссис Грили. Она невольно вскрикнула. Что-то тяжелое упало на ковер.

— Успокойтесь, миссис Грили,— невозмутимо произнес Мейсон.— Вы здесь в полной безопасности, уверяю вас. .Вы и правда нервничаете. Вот вынули из сумки револьвер. Зачем? Вам что-нибудь почудилось?

Женщину била нервная дрожь.

— Мне не почудилось, мистер Мейсон! — воскликнула она.— Кто-то стоит у двери. Я уверена в этом.

Мейсон подошел к двери, открыл ее и выглянул. Коридор был пуст. Адвокат нахмурился.

— Боюсь, вы все испортили,— холодно произнес он.

— О, мне очень жаль,— робко прошептала миссис Грили.

— Тут я и сам виноват,— пробормотал с досадой Мейсон.— А что касается этого,— он с улыбкой кивнул на маленький револьвер, все еще лежавший на полу,— выкиньте глупости из головы. Возможно, ваша жизнь действительно в опасности, но револьвер не спасет вас. Просто ваши нервы взвинчены до предела, миссис Грили. Советую вам обратиться к врачу — пусть он даст вам хорошую дозу снотворного. Держу пари, последнее время вы почти не спите.

— Да.— Она сделала попытку улыбнуться.

— Миссис Грили, я хочу, чтобы вы пошли к врачу немедленно. Обещайте мне, что вы сделаете это. Это единственное, в чем вы нуждаетесь, поверьте мне.

Мейсон протянул руку и ласково потрепал ее по плечу.

Миссис Грили взглянула на него глазами, полными слез.

— Вы — просто чудо, мистер Мейсон,— тихо сказала она.— Я пойду к врачу сейчас же. Благодарю вас, прощайте.

— Прощайте, миссис Грили.— Он поклонился и проводил ее до двери.

Через полчаса в дверь снова постучали. На сей раз это был Трегг.

Мейсон впустил его и снова тщательно запер дверь.

— К чему эти предосторожности? — удивленно спросил полицейский.

— Ко мне сегодня может наведаться убийца,— усмехнулся Мейсон.— Садитесь, Трегг, я знаю, зачем вы пришли. Вы бросились по другому следу и пытаетесь теперь разыскать миссис Уорфилд, не так ли?

— А что мне остается делать? — проворчал Трегг.

— Я помогу вам — кстати, у меня есть время.— Мейсон бегло взглянул на часы.— Мой убийца, пожалуй, уже не придет. Помните, я обещал вам первому объяснить эту странную историю. Выполняю свое обещание.

Итак, сначала о миссис Уорфилд. Вас, конечно, интересует, где она провела ночь накануне, перед тем как исчезла из отеля. Во всяком случае, не в собственном номере, это ясно. Где же? Как только мы узнали об убийстве Грили, я приказал Дрейку просмотреть список постояльцев, прибывших в отель после миссис Уорфилд. Их было всего двое. Один из них г— человек, полностью отвечающий описанию водител'я "автомобиля. Поэтому я не заинтересовался вторым. В этом и была моя ошибка.

— И кто же этот второй?

— Женщина. Понимаете?

— Нет.

— Миссис Уорфилд провела ночь в номере этой женщины.

— Но ее багаж был в комнате Грили...

— Ну и что же? — возразил Мейсон.— Миссис Уорфилд зашла на минуту в свою комнату, затем спустилась в холл, чтобы попытаться достать старые номера «Фотоплея». Я показал ей фото Хоумена и спросил, не ее ли это муж или, может быть, Спинней? Она же как раз искала Спиннея, чтобы узнать правду о муже. Поэтому женщина решила, что на фото изображен Спинней. Не найдя журнала, она вернулась в свою комнату. Грили, по-видимому, ждал ее там.

— Вы хотите сказать, что Грили и Спинней —- одно и то же лицо?

— Да.

— Кто же, черт возьми, был ее мужем?

— Грили.

— Я не понимаю вас.

— Грили просто выдумал Спиннея, чтобы прикрыть кое-какие свои махинации.

— Продолжайте.— Трегг раздумывал.

— Грили увел миссис Уорфилд в свою комнату. Конечно, он прихватил и ее багаж. Она охотно последовала за Грили, ведь он был ее мужем, и она обожала его.

Итак, миссис Уорфилд в номере Грили. Вот тут-то он и допустил промах, оказавшийся для него роковым. По-видимому, он рассказал ей все, стал просить прощения и вместо этого получил пулю в затылок. Такая женщина, как миссис Уорфилд, вряд ли могла простить человека, который отбирал у нее последние деньги, заработанные тяжким трудом, с единственной целью — удержать ее вдали от себя...

— Ясно,— перебил его Трегг,— она застрелила его. Дальше?

— Затем она вернулась в свою комнату, чтобы наметить план бегства. Тут ее и нашла эта женщина.

— Кто же эта женщина?

— Миссис Грили.

— Что?!

—Это могла быть только она.

— Что ей было нужно?

— Она уже подозревала кое-что, но у нее не было доказательств. Она хотела получить их от миссис Уорфилд.

Миссис Уорфилд сразу оценила представившуюся ей возможность. Она прошла вместе с миссис Грили в ее комнату, провела там всю ночь, а утром спокойно покинула отель.

— Что за немыслимая история?!

— В ней нет ничего особенно странного. У миссис Грили роман с Жюлем Хоуменом. В Голливуде такие вещи не редкость. Обычно дело кончается полюбовным разводом, но Грили был не из покладистых мужей. Он уже начинал кое-что подозревать, и, если бы его подозрения подтвердились, он устроил бы скандал, который наверняка погубил бы карьеру Хоумена.

— Как же, собственно, было дело?

— Очень просто. Во вторник вечером миссис Грили и Хоумен на его машине выехали в окрестности Фрезио, где у предприимчивого продюсера имеется небольшой домик, который он арендует. Третий ключ на связке — именно от этого домика. Поэтому он хранил эту связку отдельно от других ключей. Таннер, шофер, был, несомненно, подкуплен Грили. Ему не стоило особого труда сообразить, куда отправился его хозяин с миссис Грили. Ведь это было уже не первое свидание!

Когда Грили бывал в Сан-Франциско под именем Спиннея, Таннер звонил ему туда и сообщал о положении дел. Иногда и Грили звонил ему. Вот откуда лишние телефонные счета, которые так беспокоили нашего друга Хоумена. Так было и на этот раз. Выслушав донесение Таннера, Грили первым же самолетом, даже не переодевшись, вернулся обратно, доехал на своей машине до Фрезио и убедился в том, что добыча в западне. Г де-то за городом он оставил свою машину, чтобы позднее послать за ней Таннера, затем вернулся назад, взял машину Хоумена и уехал, считая, что поймал голубков в западню, из которой им уже не выбраться.

— Почему же он не устроил скандала?

— По двум причинам. Во-первых, в тот момент он не был готов к шумному процессу, во-вторых, влюбленным удалось все-таки улизнуть. Грили не учел одной возможности — самолета. Обнаружив исчезновение машины, Хоумен, вероятно, сообразил, в чем дело, и по телефону заказал самолет. Я почти уверен, что около домика, в горах, есть подходящая посадочная площадка. Через каких-нибудь два часа они были уже дома. Сами понимаете, с расходами Хоумен, учитывая обстоятельства, не считался.

— Почему вы решили, что Грили не был готов к процессу?

— Из-за миссис Уорфилд. Ведь он был уже женат. Он не мог рисковать. Пока он просто хотел найти средство держать жену и ее любовника в своих руках.

— Вы думаете, он хотел развестись с миссис Уорфилд? — спросил Трегг.

— Сначала, по-видимому, да. Потом он решил убить ее. Во всяком случае, я так считаю. Вот как обстояло дело, по моему, мнению, Трегг. Я не настаиваю на своей версии. Просто излагаю вам вариант, который согласуется со всеми имеющимися фактами.

— Но ведь миссис Грили разговаривала со своим мужем, когда он был в Сан-Франциско! — вдруг воскликнул Трегг.

— Нет. Она сказала, что разговаривала с ним, но сказала это только после того, как узнала о его смерти.

— Но ведь она с кем-то говорила.

— Да, с кем-то она говорила, но отнюдь не с мужем. Ей было не так уж трудно сначала самой позвонить в Сан-Франциско каким-нибудь знакомым и устроить так, чтобы они потом позвонили ей сами. Таким образом в книжке телефонной станции появились нужные ей счета.

Трегг внимательно изучал носки своих ботинок.

— Что-нибудь еще? — спросил он, не поднимая глаз.

— Несколько соображений. Грили, конечно, нанял сыщиков, которые следили за миссис Уорфилд. Его предупредили о том, что она выехала в Лос-Анджелес, и он встретил жену на конечной остановке, стараясь не попадаться ей на глаза раньше времени. Здесь же была и миссис Грили. Возможно, она даже видела телеграмму, предупреждающую ее мужа о приезде миссис Уорфилд.

— Как насчет рубашки?

Мейсон улыбнулся.

— Просто небольшой комический эпизод во всей этой грустной истории. Обнаружив исчезновение машины, влюбленная пара начала собираться так спешно и в такой панике, что одна из рубашек Хоумена случайно оказалась в чемодане миссис Грили. Когда она позднее обнаружила ее, то, естественно, решила спрятать эту улику в самом нодходящем месте — в белье мужа, приготовленном для отправки в прачечную. После смерти Грили она сообразила, что я, пытаясь выручить мисс Клэр, рано или поздно доберусь до Хоумена. Она решила подсунуть мне неопровержимую улику, которая убедила бы суд, что в машине был действительно Грили, и таким образом отвлечь внимание от Хоумена. Она взяла из ящика с грязным бельем первую попавшуюся рубашку и принесла ее мне. Бедная девочка! Это была последняя отчаянная попытка. Она, должно быть, совсем потеряла голову и даже не вспомнила о рубашке Хоумена, которую сама же спрятала.

— Где же теперь может быть миссис Уорфилд?

— Вероятнее всего — на яхте Хоумена. Поэтому он и отказался дать яхту своему брату, который хотел развлечь мисс Клэр.

Трегг рассеянно обвел глазами комнату, обдумывая услышанное. Внезапно взгляд его упал на револьвер, лежащий на столе.

— Что это?

— Это оставила миссис Грили. Она истеричная особа. После всего пережитого ей мерещатся всякие ужасы и...

Трегг внимательно смотрел на Мейсона. Вдруг на его лице появилось странное выражение. Взгляд его еще раз задержался на револьвере — и он бросился к телефону. Мейсон попытался остановить его.

— Не делайте этого, старина,— мягко убеждал он Трегга.

— Оставьте меня в покое, Мейсон! — яростно воскликнул полицейский.— Вы опять чуть было не провели меня.

— Алло, полицейское управление? Говорит лейтенант Трегг. Немедленно вышлите ордер на арест миссис Эдлер Грили. Да, убийство... Кто жертва? Ее муж и Таннер. Немедленно узнайте во всех ближайших к отелю «Гейтвью» аптеках, не пыталась ли женщина, похожая по описанию на миссис Грили, купить яд. Да, ее фото есть в управлении. Я сейчас приеду с докладом.

Трегг бросил трубку и пристально посмотрел на Мейсона.

— Полагаю, вы посоветовали ей покончить жизнь самоубийством?

Тот вздохнул.

— Я просто посоветовал ей навестить своего врача, Трегг...

Глава 21

Делла остановилась перед столом Мейсона.

— Они нашли ее,— тихо прошептала она.

— Где?

— В отеле «Гейтвью», в комнате, которую она оставила за собой.

Адвокат кивнул.

— Я так и думал.

— Значит, она уже тогда задумала убийство Грили?

— Да.

— Но зачем, боже мой?!

— Чтобы спасти репутацию человека, которого она любила, а Хоумена она действительно любила. Она заставила замолчать своего мужа, но потом, после сцены в суде, поняла, какую опасность представляет для Хоумена Таннер... и... заставила замолчать его тоже. Самое трагичное то, что если бы она зашла в комнату миссис Уорфилд и поговорила с ней первой, то ничего бы не произошло. Но она сначала зашла в компату мужа.

— Что же, в сущности, случилось?

— Все было почти так, как я рассказал Треггу. Есть только одна существенная деталь. Когда миссис Грили узнала, что ее муж переписывается с сыскным агентством насчет какой-то миссис Уорфилд, она, естественно, подумала, что эта женщина — свидетельница в процессе, который Грили затевает против нее и Хоумена. Она проследила за мужем до отеля. Конечно, она не зашла сначала к миссис Уорфилд, а сразу пошла в комнату Грили — и застрелила его. По-видимому, в карманах убитого она нашла кое-какие письма миссис Уорфилд и, сообразив, в чем дело, поняла что убийство Грили можно будет свалить на нее. Ей не стоило большого труда, пройдя в комнату миссис Уорфилд, запугать и убедить несчастную женщину скрыться от нас. Не забывайте, Делла: Луиза Уорфилд была уверена, что ее муж в тюрьме. Ее нетрудно было убедить в чем угодно — ведь она и не подозревала о случившемся, а кроме того, не доверяла и нам с Дрейком.

Единственным ее желанием было увидеться с мужем. Возможно, миссис Грили пообещала ей это. Багаж миссис Уорфилд перенесла в комнату убитого, конечно, сама миссис Грили. Вероятнее всего, она рассчитывала продержать женщину на яхте до тех пор, пока не закончится процесс,— учтите, Делла, что на яхте эта женщина, конечно, была лишена возможности следить за газетами,— а затем отправить ее куда-нибудь подальше, а может быть... В конце концов, у нее на совести уже было два убийства и терять ей было нечего. Такие женщины способны на многое, Делла, на очень многое...