Мы, аристократы - 5

- Ну что там у тебя? - полюбопытствовал он, кивнув на кучки валентинок передо мной.

- Вот эти надушены приворотными зельями, - я указал на дальнюю кучку, - а остальные я рассортировал по факультетам. Романтические признания и предложения, но больше просто комплименты, отметились почти все девушки Хогвартса.

- И Грейнджер? - спросил он с весёлым изумлением.

- В этих нет, думаю, что и в оставшихся не будет. Но от Панси записочка есть, хочешь глянуть?

- Зачем? Глянь лучше ты, я специально принёс.

Тед протянул мне газету, оказавшуюся вечерним номером "Ведьмолитена". На первой полосе красовалась большая цветная колдография. Анимированная. Моя.

На ней я сидел за слизеринским столом, обсыпанный бело-розовыми лепестками, и с ошалелым видом таращился на груду валентинок, похоронившую мой столовый прибор. Затем я на колдографии сдвинул брови, неспешно повернул голову на камеру и недобрым взглядом потревоженной мантикоры уставился прямо в кадр. Во взгляде отчётливо читалось: "Шевельнёшься - убью."

- Убью, - подтвердил я. - Этого Криви я убью.

- Давай не сейчас, сюзерен. Тебе еще повезло, я бы даже сказал, что совсем неплохо получилось. Все женщины Британии наверняка в восхищении.

- Я никогда не пойму их, этих женщин.

- От тебя и не требуется, оставь это мне.

- Ладно, верю на слово, но Криви нужно приструнить. Вконец обнаглел.

- Я постараюсь вразумить его. Мелкий паршивец неплохо заработал на тебе без твоего согласия. Финч-Флетчли говорил, что у маглов за такое засудят, значит, и у нас можно.

- Это вряд ли, у нас нет таких законов.

- Тогда у нас есть грубая сила, которая в своём праве как раз потому, что их нет. Получать деньги вместо неприятностей благодаря согласованию репортажей с их, хм, жертвами - уж это он должен понять, все писаки это понимают. Если получится вразумить и приручить Криви... на Скитер он, может, и не потянет, но скандальные способности у него есть. Ты посмотри на обороте, там репортаж с его колдографиями из Хогвартса.

На обороте была статья про День Влюблённых в Хогвартсе. Писал не Криви, его была только съёмка. Первой мне бросилась в глаза колдография Невилла, наследник Лонгботтомов стоял там перед хаффлпаффкой Ханной Аббот и бережно держал её за руку, правой за левую. Оба, смущённые и раскрасневшиеся, смотрели друг на дружку с обожанием. Похоже, Невилл наконец-то собрался с духом для решительного шага.

Я хмыкнул про себя. Вот кто пойдёт со мной убивать Криви, если понадобится. На другой колдографии, снятой со спины, Блейз Забини украдкой щупал задницу Панси Паркинсон, сидевшей рядом с ним за слизеринским столом. Нет, Забини убивать репортёра не станет - после обнародования такой колдографии Панси если и выйдет замуж, то не выше, чем за этого мулата. Зато отец наверняка выпорет свою единственную дочурку.

Остальные колдографии были примерно такими же. На каждой были запечатлены парочки старшекурсников в компрометирующих обстоятельствах. У парня был и верный глаз, и чутьё на ситуацию, и умение вовремя смыться. К концу просмотра я передумал убивать Криви, его и без меня найдётся кому грохнуть. Может, и не прямо в Хогвартсе, но после школы ему придётся нелегко, если он не жучок-анимаг. Такой талант нужно либо приручать, либо от него избавляться.

- Знаешь, этого Криви надо подсунуть Джастину, - сказал я Теду, возвращая газету. - Криви - отважный гриффиндорец, а мы с тобой - коварные слизеринцы, к Финч-Флетчли он скорее прислушается. К тому же они оба выходцы из маглов и лучше поймут друг друга, а Джастину с его планами такой талант пригодится.

- А тебе?

- Я не уверен, что мне понадобится собственный желтописака, а такую личность без нужды лучше не держать слишком близко. Договорюсь насчёт Криви с Джастином, если у них дело сладится, да и со Скитер у меня неплохие отношения.

- Ты передумал лезть в политику?

- Не прямо сейчас. Пока у меня есть дела поважнее, а с рекламой нашего бизнеса справится и Джастин.

Какое-то время Тед не отвечал, оценивая моё предложение.

- Вообще-то хороший вариант... - задумчиво протянул он - и наконец заключил: - Даже отличный. Я подкину Финч-Флетчли идею.

К концу недели Тед доделал своего первого паучьего голема. Так скоро, потому что у него уже имелись родовые наработки. Еще на зимних каникулах, когда я написал ему о покупке помещения под лавку, он порылся в родовых закромах и взял в Хогвартс три комплекта управляющих шаблонов на выбор - собачий, кошачий и паучий. Сам он рекомендовал паучий, и я доверился выбору специалиста.

Нотты издавна были мастерами големов и по магловской терминологии вполне заслуживали названия роботехников. Как рассказывал Тед, едва ли не четверть обширной родовой библиотеки Ноттов была посвящена этой теме и, за отсутствием детских сказок, была его единственным развлечением до Хогвартса. Големы на животной основе были её отдельным разделом, где большое внимание уделялось классификации и поведению животных, как волшебных, так и обычных, поэтому в таксономии и этологии Нотт-младший разбирался, как бог.

Для обычных животных управляющий шаблон делался на общие черты таксономического семейства, а затем уже настраивался на конкретный вид и задачу. Наиболее употребительными были шаблоны псовых, кошачьих и непарнокопытных, хотя у Ноттов имелись и другие. Волшебные животные различались сильнее, шаблон приходилось создавать для каждого вида. С акромантулами Нотты еще не работали, для паучьего голема Теду пришлось модифицировать шаблон паука-птицееда, но это всё равно было легче, чем разработка с нуля.

Первое испытание мы устроили в Выручай-комнате, потратив на него оба выходных. Сначала проверили управление големом, где каждый из нас с помощью пульта погонял восьминогую серебристую тушку по стенам и потолку, затем взялись за проверку и настройку автономного поведения голема. Я трансфигурировал человеческие манекены и заставлял их двигаться, Тед доводил до кондиции приёмы задержания злоумышленников, качество сонного яда и ловчей паутины, а наши леди поддерживали нас морально и следили, чтобы мы вовремя поели. Напоследок мы отладили систему распознавания "свой-чужой", оказавшуюся наиболее трудоёмкой, несмотря на то, что Тед знал, как это делается.

Такую работу не стыдно было показать комиссии, и я написал в гильдию артефакторов, что мы с Ноттом готовы сдавать экзамен. Теду оставалось наполнить рунной начинкой еще пять паучьих тушек, а также отладить их взаимодействие, но самое трудное было уже сделано. Пора было реконструировать будущую лавку.

Я еще в Хогвартсе тщательно изучил чертежи и зарисовки Диаса, продумал также порядок зачарования, чтобы не терять времени на месте. Первым шагом было расширение пространства лавки, которое выделялось полностью - покомнатное выделение могло привести к нестабильности чар. Затем полученное помещение разделялось на комнаты и, если нужно, на этажи. Мы размахнулись на торговый зал с подсобкой, подвал и жилой второй этаж.

За вечер я успел только наметить внутреннюю планировку лавки. Чтобы привести её в соответствие с дизайном, пришлось закупить стройматериалы и первую попавшуюся мебель, всё пристроить и расставить, а затем переделать по рисункам Эрни. Это в Хогвартсе можно создавать вещи из ничего, там трансфигурация поддерживается магией замка, а здесь она должна на чём-то базироваться во избежание нестабильности. Возни было много, но за неделю работы я управился.

Смотреть готовую лавку мы отправились впятером. Я и Эрни - как исполнители, Тед хотел удостовериться, правильно ли мы сделали сетку и укрытие для его големов, Невилл - как официальный глава предприятия, а без Джастина эта затея просто не могла обойтись. Все остались довольны, кроме Диаса, который окинул каждое помещение критическим взглядом и сделал мне кучу замечаний по оттенкам и пропорциям. Всё исправив прямо при нём, я не заметил особой разницы, зато Эрни удовлетворённо сказал: "Вот теперь совсем другое дело!"

Работа по наполнению лавки товарами тоже шла полным ходом. Никто из нас троих, отцов-основателей бизнеса "Лонгботтом и К", без дела не оставался. Пока я занимался помещением лавки, Невилл фасовал травы с семейных угодий и клеил на фасовку этикетки работы Эрни Диаса, а Джастин занимался учётом и закупал у маглов флаконы, которые предстояло переделать в фиалы для зелий - работа для Дианы с Ромильдой, потому что всё моё время предназначалось на варки. Больше привлечь к ней было некого - Тед был занят големами, а у Джастина банально не хватало магических сил.

Пока мы возились с пауками, мне пришлось ненадолго отвлечься в связи с неожиданным событием. На день святого Валентина, за два дня до слушания их дела в Визенгамоте, из камер предварительного заключения сбежали Бруствер и Тонкс. Беглецов хватились только наутро, им помог кто-то из тайных сообщников Дамблдора в аврорате.

Волей-неволей мне вспомнился Фоукс и заключённый в нём хоркрукс Дамблдора. С этим делом я непростительно затянул, руки не доходили, а с ним давно уже следовало разобраться безопасности ради. Я написал Солу Крокеру, и на встрече он мне сказал, что с уничтожением хоркрукса должен справиться Фиендфайр, который не повредит самому фениксу, но для выжигания нужно специально подготовленное место, которое не позволит вырваться ни фениксу, ни Фиендфайру.

К этому времени я уже принял решение по Фоуксу. Для содержания феникс требовал много магии, и если мне оно еще было под силу, то любого из моих друзей и союзников оно вынудило бы почти безвылазно сидеть в Хогвартсе, а у меня на роль фамильяра уже был Шшесс. Поэтому я пришёл к Солу с готовым предложением передать Фоукса в Отдел Тайн за малый фиал слёз феникса в год и за перо феникса по требованию, в разумных количествах. Сам я, разумеется, настоял на своём присутствии при выжигании хоркрукса, чтобы лично убедиться в его удалении.

Крокер вышел с моим предложением к начальству, мы заключили договор, и я передал контейнер с фениксом в Отдел Тайн. Мне сказали, что понадобятся предварительные исследования, а меня известят, когда у них всё будет подготовлено к выжиганию хоркрукса.

В середине марта я получил письмо из Отдела Тайн, что они готовы провести выжигание. Я захватил с собой тот самый обруч, с помощью которого искал хоркруксы Дамблдора, и к назначенному времени явился в министерский Атриум.

Крокер подошёл ко мне, одетый в мантию невыразимца. Представился, потому что в своих рабочих мантиях все невыразимцы одинаковы. Регистратор палочек встрепенулся при нашем приближении, но Сол только обронил: "Он со мной." Лифт спустил нас уровнем ниже, там мы прошли немного по коридору, закончившемуся дверью в Отдел Тайн. За ней оказался круглый, полностью чёрный холл с одинаковыми дверьми без табличек, идущими по периметру через равные промежутки. Холл освещали настенные факелы, горевшие неугасимым магическим пламенем.

- И как вы их только различаете, эти двери? - мой вопрос был чисто риторическим, но Сол на него ответил:

- Таблички есть, они видны через капюшон невыразимца. Но нам всё равно не сюда, это у нас внешние помещения, а выжигание мы будем проводить на базе в ритуальном зале, - пока он говорил это, мы дошли до центра холла и остановились. - Вашу руку, мистер Поттер.

Мгновенный рывок аппарации - и мы оказались в другом холле, приятного светло-бежевого цвета, ярко освещённом магическими светильниками. Там Сол подал мне мантию невыразимца, только светлее тоном, и сказал, что это гостевая и что без неё нельзя находиться на базе. Защита не позволит.

В ритуальном зале ждали только нас. Всё было подготовлено, Фоукс-птенец, зафиксированный магическими путами, лежал в центре пентаграммы размером на две трети зала. Он немного подрос - значит, его вынули из контейнера сразу же и что-то с ним делали. Четыре фигуры в тёмно-серых мантиях, дожидавшиеся нас, были совершенно одинаковы ростом и телосложением, и, как выяснилось чуть позже, разговаривали одним и тем же голосом. Особенность их мантий, не иначе.

О моём обруче невыразимцы знали, его наличие было оговорено в соглашении. Сразу же затребовали его, выспросили, как им пользоваться, обрушили на него лавину распознающих заклинаний, а затем каждый по очереди, включая тут же затерявшегося среди них Крокера, прямо сквозь мантию надел обруч себе на голову и проверил его действие на Фоуксе. Затем на обруч обрушились новые каскады заклинаний, из которых я узнал от силы десятую часть, и начались новые проверки на птенце. При этом экспериментаторы негромко переговаривались одинаковыми голосами о чём-то непонятном - половина их терминов была знакома мне только приблизительно.

Обо мне они вспомнили где-то через час, и то потому, что у них возникли ко мне вопросы. Пришлось подробно ответить им, что я делал с помощью обруча, как это происходило и на каком расстоянии действовало - и нет, я не знаю, распознаёт ли он хоркруксы других магов. Обруч делался на заказ, под конкретную задачу.

Само выжигание прошло очень буднично. Пентаграмму накрыли барьерным куполом, пятёрка невыразимцев встала на концы её лучей и активизировала под куполом мощный Фиендфайр. Внутри бушевало, а снаружи даже не потеплело.

Перед выжиганием я надел обруч на себя, тоже прямо сквозь гостевую мантию. Сначала я проверил наличие хоркрукса в птенце, а дальше от меня требовалось сообщить ритуалистам, когда он исчезнет. Перестал он ощущаться примерно через минуту обработки адским пламенем, и я, как договаривались, просигналил об этом поднятой рукой. Тем не менее палили они феникса ещё столько же.

Затем они снова взяли мой обруч, и каждый снова проверил птенца на хоркрукс. Пытались выпросить артефакт себе, но я сказал, что он мне еще нужен, пока жив Дамблдор. Хоть старик в последний год и выглядел обессилевшим, но мало ли, вдруг он рискнёт и создаст ещё хоркрукс.

Я забрал у них освободившийся из-под феникса контейнер для особо опасных артефактов - недешёвая вещица, а при моём образе жизни ещё и предмет первой необходимости - и вернулся в Хогвартс. При расставании мы договорились поддерживать контакт - пока с этим делом не покончено, невыразимцы были заинтересованы во мне, а я в них.

Примерно в эти же сроки Джонс известил меня, что заказанная работа готова. Сама программа была закончена еще в начале февраля, но когда я передал Регулусу данные для вычислений, тот мгновенно сообразил, что они кардинально отличаются от обычных расчётов для родового поместья. И настолько впечатлился, что изменил правилам хорошего тона и в лоб спросил, зачем это мне нужно. Откровенничать было преждевременно, поэтому я ответил, что в свободное время занимаюсь фундаментальными исследованиями и что эти расчёты интересуют меня чисто теоретически.

Регулус даже не попытался сделать вид, что поверил мне. Внимательно изучив переданные ему формулы, выкладки и таблицы данных, он с нескрываемой иронией сказал, что он тоже теоретик-любитель, а здесь есть кое-что для него новое, поэтому он тоже займётся фундаментальными исследованиями и тщательно изучит, как всё это работает. Потому что цена ошибки ему не нравится даже в теории.

Рассудив, что ум - хорошо, а два - лучше, особенно если второй ум такой, как у Регулуса, я передал ему сведения по расчёту доменов, полученные от Ровены. И вот теперь, в середине марта, он снова связался со мной и предложил встретиться для обсуждения. Не просто отдать готовые расчёты - значит, ему было что обсудить.

Мы, как и прежде, встретились у него на работе. Я уже знал это место, поэтому просто аппарировал туда. Регулус сидел за рабочим столом, обложившись папками, половина из которых была его собственными, и был настроен на серьёзный разговор. После положенных приветствий он перешёл сразу к делу.

- Гарри, будет лучше, если ты полностью посвятишь меня в свой замысел. Смотри, как это выглядит с моей стороны: тебе попались расчёты родовой территории, ты решил, что их можно приспособить для обособления территории большего размера, и, с присущей твоему возрасту недальновидностью, захотел попробовать. Но здесь тот самый случай, когда размер имеет значение, потому что количество переходит в качество.

- А конкретнее, Регулус? - мы еще в прошлую встречу перешли на имена, потому что теперь я числился совершеннолетним.

- Все координаты имеются здесь, - он положил ладонь на мою папку с заданием. - Я сверился с атласом и убедился, что это расчёт полного покрытия Британии вместе с Ирландией. Но при такой величине территории домен получается незамкнутым.

- Как это - незамкнутым? - насторожился я.

- Расчётная высота доменного купола такова, что он уже выходит из допустимой зоны притяжения Земли, а следовательно, не устанавливается. Если построить график вот по этой формуле, - он раскрыл одну из своих папок и придвинул мне распечатанный лист с графиком, - здесь видно, что при превышении некоего числового значения радиуса функция по экспоненте уходит в бесконечность.

- Где? - я вгляделся в график. - Действительно. Меня предупреждали, что все опорные точки должны располагаться примерно на одном уровне относительно некоей горизонтальной плоскости. Значит, кривизна земного шара уже оказывает влияние...

- Извини, Гарри - но кто тебя предупреждал?

Я оторвался от графика и наткнулся на испытующий взгляд Регулуса. Наверное, действительно будет лучше, если он узнает всё, это полезнее, чем работа вслепую.

- Ровена Равенкло, - сообщил я.

- Кто?!

- Так уж получилось, что я работаю по её завещанию... - и я рассказал ему всю историю, начиная со статуи в равенкловской гостиной.

- Ну почему это не случилось со мной?! - воскликнул он по ходу рассказа.

- Потому что ты учился в Слизерине? Я сам оказался там совершенно случайно.

- Такие знания... - восхищённо прошептал он.

- Ты всё-таки учитывай, что это десятый век, большинство этих знаний имеет только историческую ценность. Тогда не знали даже, что земля круглая, - охладил я его энтузиазм. - Я обсуждал с Ровеной... то есть, с её ментальным слепком, могут ли произойти те ужасы, о которых ты меня предупреждал. Она лично это не проверяла, но если судить по тому, что подобных катаклизмов в древние времена не наблюдалось, а уход был массовый, этот способ либо срабатывает, либо не срабатывает, без фатальных последствий. Не может быть, чтобы при тогдашнем уровне науки хоть кто-то не ошибся.

- Да, верно. С учётом твоих сведений это в корне меняет дело. Но даже если ошибки этого метода не несут фатальных последствий, обособляемые земли в ту эпоху были в разы меньше твоей. Следовательно, все они ложатся в эту часть графика, - он показал мне её на распечатке.

- Для европейских земель это верно, но есть один случай, который в неё не укладывается, - вспомнил я. - Предполагаемая территория Гипербореи сравнима с территорией Британии. И если у них получилось...

- То и у нас получится. - Регулус, как само собой разумеющееся, приписал себя в соучастники.

Мы посмотрели друг на друга. Ход его мыслей совпадал с моим. Древние волшебные народы считали кое-как на коленке, плюс-минус лапоть, творили волшебство и исчезали, а затем их представители изредка появлялись на Земле - значит, у них хоть что-то, да получалось.

- Возможно, незамкнутость домена - это даже хорошо, - предположил я. - Возможно, это означает, что получится не резервация, а выход в новый мир. Ровена говорила, что спектр реальности бесконечен, а значит, и миров бесконечное множество. Возможно, этот метод позволит достигнуть какого-то из них.

- Я посчитаю. Теория множественности миров - в этом что-то есть.

- Вот как бы сделать, чтобы получилось не что-нибудь, а что надо... - пробормотал я, предпочитая размышлять о практике.

- Я читал про один метод, но тебе он совсем не понравится, - так же задумчиво отозвался Регулус.

- Говори.

- В те времена не считались с жертвами. Скорее всего, кто-то из участников ритуала жертвовал собой - тот, кто хорошо представлял, что нужно его народу, кошкой или собакой тут не отделаешься. Полагаю, что заклинание направляли его душа и его намерения, благодаря чему оно выводило на подходящую территорию. Иначе я не знаю, как задать сюда параметры места назначения, - он кивнул на мою папку.

- Ты уже пугал меня взрывом величиной с Британию, - припомнил я ему.

- Но я же не знал того, что знаешь ты.

- Я поговорю с Ровеной, может, она что посоветует. В конце концов, для обособления небольшой территории жертвы не требуются.

- Но там территория та же самая... или точно такая же. - Регулус мгновенно проникся идеей множественности миров и уже допускал в рассуждениях, что эти миры могут быть и очень сходными.

- Нам пойдёт и такая же, только без маглов. Но если уж выбирать, хотелось бы что-нибудь более магическое. Сидеть на задворках технократии - кому как, а мне это как-то... уныло.

- Уныло, - живо согласился он. - Магов рождается слишком мало, зато маглы плодятся, как тараканы. У меня с ними бизнес, я постоянно наблюдаю их вблизи и не могу отделаться от ощущения, что они калеки. Сытые, благополучные, но калеки. Если бы я мог выбирать, я выбрал бы полностью магический мир - чтобы в нём каждый хоть немного, но мог колдовать. А если там будут такие же условия, как здесь, тогда нарушители кодекса, которые появятся обязательно, породят сквибов, те не смогут жить с магами, поселятся отдельно и выродятся в маглов.

- И здешняя история повторится, - закончил я. - Но полностью магическая цивилизация куда как разрушительнее.

- Маги и защищены соразмерно, - горячо вступился за свою идею Регулус. - Кроме того, они с рождения бок о бок со своей опасностью, поэтому ведут себя осмотрительнее. А маглы привыкли, что они слабаки и что ущерб от них маленький, поэтому сейчас, когда их техника стала разрушительнее любой магии, у них нет иммунитета от самих себя. Своё самое страшное оружие они пока еще сдерживают, но всё равно разъедают планету, как черви. Так что, Гарри, про разрушительность я бы с тобой поспорил.

- Не надо, ты меня убедил. Я расскажу Ровене о твоих расчётах и спрошу, как настроить заклинание на выход к магической территории. На нашей стороне тысячелетний прогресс, магловские компьютеры и наши с тобой светлые головы, поэтому, надеюсь, обойдёмся без жертв.

А если не обойдёмся, я знаю, что делать. Пожертвовать собой я не могу - я буду нужен там. Но у меня есть хоркруксы.

Открывать лавку мы решили с наступлением пасхальных каникул, чтобы бросить все усилия на налаживание и начальную раскрутку торговли. Мы с Тедом к этому времени получили базовые лицензии по артефакторике, и я в перерывах между варками мастерил на продажу алхимическую посуду и оборудование. Пустыми фиалами мы решили не торговать, самим не хватало, а предоставили клиентам покупать их вместе с зельями.

Наш с Джастином эксперимент по влиянию моего магического эликсира на слабого мага стал давать первые результаты. Уже на следующем приёме выяснилось, что эликсир воздействует на магические структуры неравномерно, усиливая в первую очередь узлы, из-за чего каналы оказывались слишком неразвитыми, чтобы проводить возросшую силу. Приём пришлось прекратить, но через пару недель обнаружилось, что каналы понемногу развиваются, подтягиваясь до уровня узлов. Через месяц мы повторили приём эликсира, и результат оказался таким же - быстрое усиление узлов, а каналы постепенно развиваются сами.

Нового уровня силы в совокупности с клубными занятиями Джастину оказалось достаточно, чтобы выбиться в отличники и приносить своему факультету кучу баллов.

Попутно я проверил действие эликсира на сильных магах, предложив его выпить Теду и Невиллу. На их магические структуры он не повлиял никак, воздействуя только как эффективный комплексный восстановитель. Видимо, эликсир развивал энергосистему у слабых магов до некоего уровня, после которого эффект пропадает - и предстояло еще проверять, будет ли он постоянным, и насколько.

Для проверки предварительных результатов мы споили первую порцию эликсира Дирку и получили усиление всей его энергосистемы, как и у Джастина при первом приёме. До следующего приёма у Дирка еще не истёк месяц. Кроме того, эликсир захотел испытать на себе его отец - больше, чем четверть порции спаивать сквибу я не рискнул. Учиться колдовать Россету-старшему было еще рано, но результат выглядел обнадёживающим. У сквибов недоразвиты узлы, поэтому они не могут колдовать, а эликсир усиливал в первую очередь как раз узлы.

Джастин к этому времени отказался от идеи продавать тоники "Сюзерен" на основе моего эликсира. Помимо того, что принимать их нужно было под присмотром, он полностью укрепился в мысли, что "такая корова нужна самому". Распродавать подобную возможность случайным людям... Финч-Флетчли лучше всех нас прочувствовал, какое это влияние и что можно за это стребовать.

Но от идеи выпускать под маркой "Сюзерен" какие-нибудь другие тоники он не отказался и тряс меня на предмет их изобретения. Я был согласен, но мне было некогда экспериментировать. Джастин отнёсся к моему положению с пониманием, он и сам видел, что я вкалываю как подёнщик, но всё равно велел думать над поставленной задачей. В порыве откровенности он даже признался, что до сих пор радуется избавлению от Драко, рассказав заодно, что ему меньше всего нравится в Малфое-младшем.

Оказалось, вовсе не попытка использовать его втёмную, не отношение к нему, как к низшему, и даже не очевидная неблагодарность Драко по жизни. Джастин был уверен в своей способности поставить себя как равного и заслужить уважение и благодарность.

Драко, по его мнению, был непростительно ленив.

Тем временем младший Малфой осознавал и признавал свою ошибку. Процесс небыстрый, потому что прежде Драко искренне считал, что значимость и популярность нашей компании была исключительно его заслугой. На его успеваемости разрыв со мной не сказался, мою роль в учёбе при нём подхватила Падма. Грегу, Винсу и Милли она помогала, Малфою просто давала списывать. Но остальные слизеринцы больше не потворствовали его самолюбию.

Не скажу, чтобы его специально избегали, но к нему и не тянулись. Теперь при нём оставались только двое будущих вассалов с невестами и трое мелких принятых, которые и Малфоям были рады. Монтегю и Уоррингтоны открыто предпочитали мою компанию, прочие слизеринцы держали его чуть ли не за пустое место, хотя он был не кем-нибудь, а Малфоем. Пока не ущерб, но уже изрядный щелчок по амбициям.

Драко никогда не был дураком, он просто избалованный. Даже вгорячах он не пытался выгнать меня с компанией из своего клуба, он прекрасно понимал, что мне ничего не стоит открыть точно такой же клуб дверью напротив. Я, кстати, этот вариант рассматривал и оставил на крайний случай. Незачем доставлять такую радость гриффиндорцам.

Мало-помалу неприязнь в взгляде Драко на меня сменилась некоторой задумчивостью и оценивающим прощупыванием. Тед тоже заметил смену его настроения и поинтересовался, какие у меня планы на младшего Малфоя. Я ответил как есть, что младший Малфой пока не входит в мои планы, ни в ближайшие, ни в долгосрочные. Тед принял мой ответ к сведению и молчаливо одобрил.

Дня за два до весенних каникул Драко решил, что настал удобный момент действовать. Застать меня было трудно, поэтому он подошёл ко мне за вечерним клубным чаем, когда мы обсуждали прессу и просто общались. Вечерами у нас на чай собиралось человек пятнадцать, все еще сидели здесь, это я обычно уходил первым. Зелья сами себя не сварят.

- Поттер, - обратился он ко мне, впервые с тех пор, как просил извинения в малфоевской библиотеке. - Поговорим?

И физиономия у него надменно-официальная, как на приёме. Я нацепил такую же.

- Слушаю тебя, Малфой.

- Поговорим приватно?

- У меня нет ничего приватного для обсуждения с тобой.

Бледно-серые глаза едва заметно сощурились. Драко прекрасно отловил полное отсутствие у меня доброй воли к переговорам, но после секундного колебания решил-таки довести дело до конца.

- Поттер, я знаю, что тебе негде жить на каникулах, поэтому приглашаю тебя в гости, - произнёс он с высокомерной снисходительностью, как когда-то на первом курсе в Хогвартс-экспрессе. - Тебя и всех, кого ты сочтёшь нужным пригласить с собой.

В этом весь Драко. Вину свою он не признает и на поклон не пойдёт, что бы от этого ни зависело. Пороли мало. И пусть я понимаю, что на самом деле ему хочется вернуть прежние отношения и прежнюю компанию, но спустить подобное обращение к себе я уже не могу. Если на первом курсе я не мог позволить себе послать его с рукопожатием, сейчас я не мог позволить себе обратное. Все мои ближайшие друзья и союзники были здесь, за чаем, и смотрели на меня.

- Ты ошибаешься, Малфой, мне есть где жить и я не нуждаюсь в благотворительности, - я скопировал его высокомерно-снисходительный тон и чётко отрегулировал интонацию каждого слова. - Я благодарен тебе за проявленный интерес к моим обстоятельствам, но тем не менее вынужден отклонить твоё любезное предложение. Полагаю, на этом наш разговор закончен, Малфой.

Хорошая штука этикет, позволяет начистить лицо и послать по известному адресу, ни на йоту не нарушая приличий.

Драко побагровел. Не знаю, понял ли он, за что и почему его послали, но что послали, понял отлично. Тем не менее остатки лица он сохранил - скандал устраивать не стал, молча развернулся и ушёл.

- Гарри, тебе правда некуда ехать на каникулы? - спросил Джастин, когда Малфой ушёл.

- Мне некогда было заниматься домом в Годриковой лощине и раньше лета руки до него не дойдут, - объяснил я. - Останусь на каникулы здесь, зелья удобнее всего варить в Хогвартсе.

- А давай со мной, - предложил он. - Братья тебе обрадуются.

- Спасибо, Джастин, - я улыбнулся, показывая, что ценю его предложение. - Но отдыхать мне тоже некогда, а у тебя никаких условий для работы.

- Давай тогда ко мне, - отозвался Невилл. - У меня есть где варить зелья.

- Хогвартс у меня, считай, второй дом. Всё под рукой, и домовики, если что, помогут. У нас всё равно масса совместных дел на каникулах, не расстанемся.

- Но у меня вы всё равно побываете, - сказал давно уже осмелевший Лонгботтом, и вдруг встрепенулся, охваченный внезапной идеей. - А давайте соберёмся у меня за обедом по случаю открытия лавки? Ринки замечательно готовит, не пожалеете - приглашаю всех!

Не отказался никто, даже Уоррингтоны и Монтегю, все четверо. Арчи попросил за свою сестру, Падма - за Грега и за Милли с Винсом. Против них мы ничего не имели - знали их давно и понимали, что в ситуации с Малфоем от них ничего не зависело. Выбрали день, составили гостевой список, Невилл обещал ближе к делу разослать приглашения. Оставалось только открыть саму лавку, но с этим проблем не предвиделось: предприятие было зарегистрировано в Министерстве, товар запасён, реклама написана, мать Арчи принята на работу продавцом, охранные големы подготовлены. Три дня мы отвели на предварительные работы, ещё два - на начало торговли и на всякие неожиданности, а там уж можно было и праздновать.

Перед каникулами я переделал портальные браслеты всем, у кого еще оставалась настройка на особняк Малфоев. Эрни и Дирку я добавил портацию к Россетам и к мануфактуре мётел, в которую вложился на развитие, договорившись заодно и о стажировке для них. Из наших только я оставался в Хогвартсе, остальные разъезжались под домам. Гвардейцы предвкушали встречу с родными, Джастину не терпелось похвалиться своими достижениями братьям, Невилла дожидались родовые теплицы, наши леди соскучились по семьям. Возвращался домой даже Тед, хотя он с удовольствием остался бы со мной - ему нужно было поработать в семейной библиотеке.

Ромильде и её родным я открыл доступ в Хогвартс и сделал портключи в наше общежитие, чтобы вся семья могла перенестись туда в случае опасности. Может, мало кто знал, что она моя леди, но что она входит в круг моих близких друзей, было известно всем. Даже если её семья не окажется целью моих врагов, лучше было перестраховаться, чем проявить беспечность. Защиты много не бывает.

В последний учебный день я засиделся в клубе за чаем, но всё-таки направился в выручайку. До отбоя оставалось почти два часа, можно было еще поработать. Но мои планы поломал домовик, выскочивший передо мной с запиской.

Октавия ждала меня в гостиной, той самой, где я назначал ей прошлую встречу. Мы с ней и так почти не пересекались, кроме как за едой в Большом зале, а после истории с моей запиской я вообще перестал смотреть в её сторону. Во избежание неправильного толкования, уж это она должна была понять.

Но вот... её записка. И что мне с этим делать? Я не то чтобы злился на Октавию, нет, но она пыталась манипулировать мной и в другой ситуации могла бы преуспеть. Можно было бы просто пренебречь и не явиться, но девчонка наверняка придумает что-нибудь ещё, раз уж взялась. Мне-то ничего, но это могло сказаться на Ромильде.

Постояв с полминуты в нерешительности, я развернулся и пошёл в общежитие. Митчелла искать не пришлось, он сидел с друзьями в гостиной. Поприветствовав их, я отозвал его на пару слов.

- Что-то опять случилось? - обеспокоенно спросил он, когда мы вышли в коридор.

- Это уж ты сам решай, - я отдал ему записку. - Твоя сестра, похоже, решила, что нам с тобой нужно повидаться ещё раз.

Пробежав глазами записку, он поднял на меня взгляд. Не удивился.

- Она сейчас там?

- Наверное, раз вызвала, - я безразлично пожал плечами. - Секундочку... - прикрыв глаза, я мысленно вызвал карту Хогвартса и выбрал для просмотра участок коридора с гостиными на втором этаже. - Да, там. Ходит по комнате.

- Гарри... - Митчелл вздохнул, как перед неприятной неизбежностью. - Видимо, я должен кое-что тебе рассказать...

Я ограничился тем, что выжидательно посмотрел на него. Должен, значит, расскажет.

- Два года назад, когда отец отказал твоему опекуну даже в проверке возможности вашей с Октавией помолвки, она, конечно же, об этом знала. - Митчелл взглянул на меня, мой подтверждающий кивок его чем-то не устроил, и он пояснил: - Ей сказали на случай, если бы ты вдруг проявил инициативу. Если бы Октавия тогда воспротивилась, отец, возможно, не поспешил бы с отказом и в гобелен он точно заглянул бы - всё-таки он её любит и хочет видеть её счастливой. Но сестра не возражала, да и ты, сам знаешь, очень своеобразный парень. Однозначно не такой, который может составить её счастье, я тогда отцу так и сказал.

- Ничего страшного, вполне вас понимаю, - успокоил я его. - Я неплохо отношусь к Октавии и постарался бы ужиться с ней, но, может, оно и к лучшему, что ничего не вышло. Октавия - девушка требовательная, а я не дамский угодник, поэтому ты прав, я только сделал бы её несчастной.

На лице Митчелла отразилось некоторое облегчение.

- Значит, хоть в этом я не ошибся, - уже бодрее продолжил он. - А то теперь я у сестры кругом виноват. И что недооценил тебя, и что наговорил отцу о тебе всяких незаслуженных гадостей, и что её жизнь разбита, и всё из-за меня. Я уже ей на глаза стараюсь не показываться, любой наш разговор заканчивается её истерикой.

- Она просто не привыкла, что ей в чём-то отказывают. Это пройдёт со временем.

- Будем надеяться. Но сейчас с ней творится что-то ужасное. Сестра не остановилась бы даже перед тем, чтобы скомпрометировать себя с тобой, но твоя строгая помолвка... она знает, что это такое, и понимает, что у неё никаких шансов. Настроение у неё самое безнадёжное и мы с отцом за неё боимся.

- Сомневаюсь, что чем-то могу помочь, - осторожно заметил я. - Менять свою личную жизнь я не хочу и не стану.

- Никто и не требует, ты уже связан брачным обетом. Мы с отцом решили забрать Октавию из Хогвартса и с сентября перевести в Шармбатон, а до конца этого учебного года она поживёт дома. Видеть тебя каждый день ей совсем не на пользу.

- Очень здравое решение, - я тоже облегчённо вздохнул - а то живёшь, как на пороховой бочке. Митчелл глянул на записку в своей руке.

- Сестра, наверное, хочет попрощаться с тобой, ведь завтра она уезжает отсюда насовсем. Хорошо, что ты предупредил меня... - он запнулся, - ...поговори с ней, только не обижай её, ладно?

- Я же не зверь какой, - я вспомнил, что ничего не понимаю в женщинах и не представляю, как их утешать, - но это зависит не только от меня. Если девчонка захочет обидеться, она всё равно обидится, так мне Нотт говорил, а он в этом разбирается. Давай, знаешь что, проконтролируй процесс.

- Это как?

- Пойдёшь со мной, скажешь сестре, что я показал тебе записку и что ты разрешил мне с ней поговорить. А сам подождёшь в коридоре, потому что провожать я её не пойду, такие сплетни мне не нужны, а оставлять расстроенную девчонку одну... у неё же есть брат, который может проводить её.

Нет, я был далёк от мысли, что Октавия из-за меня пойдёт топиться в озере или прыгать с Астрономической башни - характер не тот. Но с расстройства девчонка могла забрести куда-нибудь или наткнуться на кого-нибудь и наделать глупостей, поэтому присмотреть стоило. Митчелл был согласен со мной, он только подтверждающе кивнул, и мы отправились к Октавии.

Шли молча, говорить было не о чем, да и не хотелось. Только перед самой дверью переглянулись, то ли поддержки ради, то ли из солидарности. Я отступил на шаг, он взялся за ручку - и мы вошли в гостиную, один за другим.

Увидев нас, Октавия замерла на месте. Митчелл чувствовал себя неловко, поэтому держался строго и натянуто.

- Поттер поступил как должно, он показал твою записку мне, - выговорил он сухим, официальным тоном. - Я разрешил ему поговорить с тобой, недолго и в пределах допустимого. Я подожду тебя за дверью, сестра.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и вышел. Мы остались с глазу на глаз. Довольно долго, с минуту, Октавия молчала, вглядываясь в меня.

- Ты сказал ему про записку, - вопроса не было, но в её интонации отчётливо слышался упрёк.

- В прошлый раз я ошибся, написав тебе, когда мне следовало обратиться к твоему брату - и ты наглядно показала это мне, - сказал я. - Моя вина, с Митчеллом у меня всегда были плохие отношения и я о нём не вспомнил.

- Я... я не знала... ты всегда... хорошо относился ко мне...

- Только не говори, что ты неправильно истолковала мою записку. Ты же умная девушка, мы оба знаем, что там ничего такого не было.

- Я не знала, - повторила она.

- Твой отец уже предлагал мне породниться, после той истории с вашим предком, но я сказал ему тогда, что не свободен. Разве он не говорил этого тебе?

- Говорил, но... - Октавия с несчастным видом посмотрела на меня, словно ища подсказку. - Договорная помолвка - такой пустяк, а мы Греи. На тебя даже не обиделись бы, если бы ты её расторг.

Я не знал, что на это ответить. Октавия была права, во всей Британии она была самой подходящей для меня парой. Это волшебница может родить хоть от магла, потому что плод развивается от её магии - а наоборот уже никак, сильному магу вроде меня непросто произвести полноценное потомство. Достаточно сказать, что маглы и сквибки вообще не смогут от меня зачать, а слабую волшебницу мой плод сделает сквибкой и сам родится сквибом. Даже Ромильде во время беременности придётся безвылазно сидеть в родовом доме, при поддержке магии рода и моей личной, а Октавия была бы идеальной матерью моего рода.

- Мы всё равно не ужились бы, - с некоторых пор я думал именно так. - Между нами есть важное различие, из-за которого наш брак обречён быть несчастным. Поначалу оно, может, и не скажется, но чем дальше, тем больше оно даст о себе знать.

- Нет! - она не желала даже вдумываться в мои слова. - Никакие различия не важны, если... если...

- Это сейчас тебе так кажется, но чувства со временем меняются. Дело в том, что существует два типа людей, одни живут лицом друг к другу, другие лицом к миру. Ты считаешь, что место мужчины - лицом к тебе, желательно на коленях, а я считаю, что место женщины - за моим плечом. Если она не займёт это место рядом со мной, она увидит только мою удаляющуюся спину. Компромисс возможен, но не бесконечен, поэтому, Грей, чем дольше мы жили бы вместе, тем больше мы отдалялись бы друг от друга. Я никогда не буду строить свою жизнь вокруг женщины, поэтому не жалей, что у нас ничего не сложилось.

На этот раз Октавия прислушалась и задумалась - сказалось её равенкловское свойство пропускать всё через мозги. Теперь она даже выглядела менее несчастной и более сосредоточенной.

- Значит, эта твоя - как раз такая?! - с неожиданной яростью воскликнула она.

Нет, мне никогда не понять женщин.

- Мы здесь не её обсуждаем, - твёрдость моего тона должна была пресечь попытки Октавии углубиться в эту тему. - Не завидуй ей, у неё будет трудная жизнь. Я сразу предупредил её, что не умею любить.

- Лжёшь, - горько сказала она. - Узы не легли бы, если бы ты не любил.

- Мне незачем лгать, - после некоторой заминки я подыскал-таки самое подходящее слово для моего отношения к Ромильде. - Я чувствую за неё ответственность.

- Не знаю, кого ты обманываешь, себя или меня, но магия не ошибается. - Октавия снова выглядела грустной и поникшей. - Гарри, завтра я покидаю Хогвартс. Насовсем. Хотела вот попрощаться.

- Знаю, мне Митчелл сказал, - я постарался смягчить интонацию. - Уверен, тебе понравится в Шармбатоне.

Наступило затяжное мгновение, во время которого Октавия словно бы пыталась вобрать меня взглядом.

- Гарри... - нерешительно сказала она. - Поцелуй меня. Один раз. На прощание.

Я настороженно посмотрел на неё, оценивая, чего она хочет этим добиться. Нет, вроде бы не было подвоха или провокации, она просто хотела один поцелуй.

- Извини, но нам нельзя, - наконец рассудил я. - Для тебя это ненужная надежда, для меня - ненужная ответственность. Можно ведь расстаться по-доброму без поцелуя?

Она не обиделась, не стала настаивать. Кивнула только с пониманием, что так и должно быть.

- Тогда... прощай, Гарри... - её губы дрогнули.

- Прощай, Октавия, - мягко произнёс я.

Мир тесен, и мы, скорее всего, еще не раз увидимся, но сейчас было - прощай.

Я развернулся и вышел. Её брат, подпиравший стену, устремился ко мне, я кивнул ему на дверь.

Назад я возвращался под впечатлением разговора, от которого непросто было отрешиться. Наверное, я не смог бы поцеловать Октавию, даже если бы и согласился, это ощущалось мной, как измена. По странному заскоку логики, в моей голове крутилась только одна её фраза - "не знаю, кого ты обманываешь, себя или меня".

Можно же не уметь любить - и всё равно любить?

27.

Первыми мы в лавке разместили сторожевых пауков, ибо мало ли когда остальные торговцы зельями надумают навредить новому конкуренту. Тед установил их незадолго до отъезда на каникулы. В раскладке товаров по полкам и подсобкам я не участвовал, там и без меня было кому поработать. Джастин с Невиллом как совладельцы бизнеса, мать и сестра Арчи, которым предстояло там торговать, вдобавок к ним все трое Гвардейцев, напросившихся в добровольные помощники - а я эти дни проводил на мануфактуре мётел вместе с Эрни и Дирком. Заглядывал я в лавку только к концу дня, на случай, не найдутся ли какие дела, с которыми без меня не справятся. И они всегда находились.

Джастин по полной использовал современные магловские средства раскрутки - рекламу в прессе, листовки на стенах зданий в бойких местах, обещание скидок в первые дни торговли, нарядную яркую витрину и внутреннее оформление лавки по эскизам Эрни. Товар у нас был качественный, все мои зелья были сертифицированы в гильдии по высшей категории, поэтому для начала мы установили среднюю по алхимическим лавкам цену, планируя немного поднять её в дальнейшем. По утверждению Джастина, в первые дни торговли был возможен наплыв покупателей, потому что придут из любопытства, и он предупредил, что мне придётся подналечь на варки, но потом всё выровняется.

Цены он взялся регулировать сам, во избежание демпинга и чрезмерных нагрузок на производителей в лице меня и Невилла. От нас же требовалось, чтобы товар не пропадал с полок. Цены на зелья были демократичными и не несли большой прибыли, зато сопутствующие товары - зачарованные ёмкости, инструменты, магические горелки - стоили дорого, потому что зачаровывал я их по максимуму. Основную прибыль мы рассчитывали получать с них и планировали расширение ассортимента.

Вечер перед открытием лавки я потратил, чтобы осуществить недавнюю задумку - систему переговорных зеркал на несколько персон, в нашем случае на четыре. Каждое из четырёх зеркал было снабжено тремя... не то чтобы кнопками, а скорее сенсорными панелями, идея которых была взята у маглов. Эти кнопки были связаны с остальными тремя зеркалами и активировались слабым намеренным магическим посылом, как безразмерные сумки. Подаёшь импульс на нужную кнопку, хоть с прикосновением пальца, хоть без него - и парное зеркало подаёт владельцу звуковой сигнал. После ответной активации рабочая поверхность зеркала показывает собеседника, с которым можно поговорить.

Как зачаровывают парные зеркала, мне было известно из трудов по артефакторике. Новым был только вызывающий сигнал, связь на три абонентских точки и индикация занятости другого зеркала, а ингредиентами я запасся заранее, поэтому систему сделал за пару часов. Три зеркала предназначались мне, Невиллу и Джастину, четвёртое - продавцам в нашей лавке. Продемонстрировав им систему связи, я прямо при них трансфигурировал из воздуха две иголки и предложил Джастину с Невиллом привязать свои зеркала на кровь, а затем поменял нумерацию на вызывающих кнопках на их инициалы. Зеркало для лавки осталось непривязанным, оно предназначалось для нескольких наших сотрудников.

Идея лежала на поверхности, но у наших она произвела фурор. Беата с матерью с пары попыток выучились активировать нужную кнопку и на пробу прямо при нас связались с каждым из нас через зеркало. На будущее мы договорились, что Джастину они звонят по организационным вопросам, мне или Невиллу - при нехватке соответствующих товаров, а мне ещё и в случае, если вдруг появятся злоумышленники. А Джастин, уже усвоивший, что заработать мы можем только разнообразием ассортимента, объявил с видом победоносного завоевателя:

- Вот этим мы будем торговать! Я подготовлю рекламную листовку!

Я сразу предупредил, что зеркала буду делать только на заказ, что ингредиенты для них стоят дорого, что изделия полностью серебряные и что под каждую кнопку нужен крохотный драгоценный камешек, но Джастин только отмахнулся:

- Рынок очень маленький, поэтому дорогие товары для нас лучше, чем дешёвые. Составишь список ингредиентов и укажешь примерную себестоимость, а я уж как-нибудь сумею донести до потребителей, что это мечта их жизни, в которую они боялись поверить. В связи с этим нам нужен офис для приёма клиентов... так, Гарри, переоборудуешь наш кабинет наверху - или нет, соседнее помещение пока пустует, вот его и подготовишь.

- Только сначала переговорю с Эрни, пусть накидает дизайн, - мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Всё-таки по предприимчивости никто из нас не потягается с Финч-Флетчли. Что бы новенького из моих поделок он ни увидел, его первой реакцией было "можно ли это продать?".

День открытия Джастин с Невиллом провели в лавке, чтобы присмотреть за торговлей и по необходимости консультировать как покупателей, так и Беату с матерью, которые на каникулах работали здесь вдвоём. Меня Джастин, так и быть, отпустил на мануфактуру мётел, но предупредил, чтобы я не убирал далеко связное зеркало, потому что он обязательно будет звонить мне по любым мелочам. Будущие клиенты должны увидеть, какая замечательная штука эта система связи.

Позвонил он мне, когда в лавку явился сам Джиггер-младший. Важный клиент накупил алхимического оборудования на двести с лишним галеонов и поинтересовался, чем ещё мы собираемся торговать. Джастин проводил знаменитого алхимика в офисную комнату, связался через зеркало со мной и мы втроём обсудили список желаемого, примерные цены и сроки.

А лавку тем временем буквально выметали покупатели попроще. Базовые зелья высшей категории почти никто не поставлял в продажу - у новичков они не получались, а мастера на такие мелочи не разменивались. Вдобавок красивая и удобная форма фиалов, которую Эрни разработал на основе всевозможных образчиков магловской упаковки, была весомым аргументом за то, чтобы заполучить такую штучку себе.

Когда мы вечером оценивали итоги первого дня торговли, первым словом Джастина было "продешевили". Сошлись на том, что, ладно уж, торговый опыт нам тоже нужен и что первую неделю эти цены придётся продержать. В целом прибыль радовала - если так пойдёт дальше, мы вернём вложенные средства меньше чем за месяц.

На следующий день равенкловцы отправились на мануфактуру без меня. Мне же предстояло весь день провести за варкой зелий и изготовлением принадлежностей зельеварения, по мере готовности подтаскивая их в лавку, потому что товар заканчивался катастрофически.

И в таком режиме у нас прошла вся неделя. Легче было Невиллу, запас трав у него имелся, да и семья Кларков помогала с поставками. А я всерьёз задумался над хотя бы частичной автоматизацией своего труда, потому что производство товаров для лавки не оставляло мне времени ни на что другое. Итогом этих размышлений стали артефакт штамповки фиалов и артефакт создания изделия из заготовки по образцу, предназначенный для производства всяких мешалок, лопаток и черпаков. Мне же оставалось только зачаровать полученное.

Джастин каждое утро вывешивал в лавке объявление, сколько ещё дней оставалось до завершения льготных покупок. Не для того, чтобы весь наш товар скупили по дешёвке, а чтобы не возмущались, когда мы поднимем цены - и наконец этот день наступил. Покупательский бум схлынул, мы облегчённо вздохнули, а Невилл вспомнил про обещанный банкет по случаю начала нашей предпринимательской деятельности.

Наследник Лонгботтомов как-то незаметно перестал быть безответным рохлей. При сильном волнении он по-прежнему начинал заикаться, но это было скорее сохранившейся привычной реакцией, чем реальной нелюдимостью. Будучи единственным совершеннолетним среди нас на начало задумки с лавкой, он вынужденно оказался главой предприятия и ему потребовалось соответствовать. Детские комплексы пришлось прижать к ногтю, мало-помалу они вообще перестали проявляться хотя бы внешне. К весне он под активным влиянием Джастина обзавёлся достаточным опытом общения с людьми - в том числе и для объяснения с Ханной Эббот, ответные чувства которой добавили ему уверенности в себе.

На каникулах Невилл уже без видимого напряжения общался как с клиентами, как и с министерскими чиновниками. Организация банкета не доставила ему психологических проблем, он был даже рад оказаться гостеприимным хозяином праздника. Принимал он нас на пару с Ханной, которая вела себя как будущая хозяйка дома. Милая девушка - может, и не из первых красавиц, но тихая и домовитая, как раз такая, которая создаст семейный уют скромному и застенчивому парню вроде Невилла.

Приглашённых было много, более двух десятков человек. Во-первых, наша основная компания: мы со своими леди, Эрни, Дирк, Гвардейцы с Беатой, сестрой Арчи, оставившей сегодня лавку на мать. Во-вторых, по двое братьев Уоррингтонов и Монтегю, их семьи интересовались нами явно в расчёте на будущее сотрудничество. И наконец, Грег и Винс с Падмой и Милли.

Вслух ничего не обсуждалось, но уже то, что вассалы Драко вообще оказались на нашем банкете, кое о чём говорило знающим людям. Что Падма к нам напросилась, однозначно свидетельствовало, что они нелояльны Малфою. А что мы не отказали, говорило о том, что мы их, в случае чего, примем. Соответственно, обе стороны стали планировать будущее, исходя из этого.

Такие вот тонкие светские нюансы - и обратно отыграть легко, и, если вдруг дойдёт до разборок, все мы с чистой совестью скажем, что никакого сговора не было.

Собирались к полудню, форма одежды парадная. Несмотря на то, что все мы были свои, знакомые, большинством предпочли официальный регламент, поиграться и порепетировать взрослую жизнь. Приглашения были разосланы согласно принятому стандарту, оделись мы соответственно и дожидались начала обеда в гостиной, откуда нас пригласили Невилл с Ханной. У кого были дамы, мы предложили им руку и чинно проследовали за хозяевами в столовую, где был сервирован стол с именными карточками на местах.

Кто куда сядет, кстати, решали мы втроём - Невилл, я и Джастин. Это было важно, потому что кто с кем сидит, тот с тем и разговаривает. Невилл с Ханной сидели в главе стола, слева от них, со стороны Ханны, разместились Джастин, я и Тед со своими леди, а напротив нас, с правой стороны стола, были посажены Беата, старшие Уоррингтон и Монтегю, затем Падма с Грегом и Милли с Винсом. Всю мелочь мы посадили в конец стола, у них нет дам, у них свои интересы, вот пусть и общаются.

На этом официоз закончился, а дальше все разговорились, как привыкли в клубе. Невилл произнёс короткую речь, которую ему составил Джастин и смысл которой сводился к "начали мы успешно, пусть и дальше будет так". Мы подняли за это бокалы с безалкогольными фруктовыми напитками, которых в изобилии стояло на столе, и взялись за деликатесный салат с креветками, появившийся перед нами... маглы сказали бы, как по волшебству, и были бы правы - его разослала по тарелкам Ринки. Салат и в самом деле был вкуснейший.

- Парни, ваша инициатива впечатляет. Весь Слизерин смотрит на вас не дыша. - Кэс обращался в основном к Невиллу, и тот поспешил переадресовать свои заслуги:

- Это всё Джастин, это его затея. Просто на момент организации бизнеса я один оказался совершеннолетним.

Общее внимание переместилось на Финч-Флетчли, который и не подумал скромничать.

- Это было проще, чем ожидалось, - с самодовольной улыбкой сообщил он. - Новые методы продвижения на рынок сюда еще не дошли, поэтому раскрутка получилась превосходно. Но дальше на первый план выходит дизайн и качество товара, один я с этим не справился бы. Все мы поработали отлично.

- А ведь считается, что торговый бизнес у нас бесперспективен и здесь уже некуда расширяться, - заметил Грэхем. - Если вы подвинете конкурентов, значит, кто-то разорится, на всех потребления не хватит. И денежная масса у населения невелика, большинство торговцев еле сводит концы с концами. На торговле зельями сложно нажить состояние.

- Это я понимаю, - отмахнулся Джастин, как от чего-то само собой разумеющегося. - Но нам в первую очередь нужно сделать имя, заслужить известность, и тогда наши новые начинания будут восприняты с интересом.

- А у вас есть ещё идеи? И какие же?

- Коммерческая тайна. - Джастин скромно умолчал, что его идеи были тайной и для нас с Невиллом, если они вообще были. - Жалко, что мне до совершеннолетия ещё два года, а то бы я развернулся...

- Но теперь, когда у тебя есть доля в бизнесе, ты можешь подать на эмансипацию в магическом мире. Тебе даже родителей в известность ставить не нужно, - сообщил Кэс.

- Да? - озадачился Джастин. - Не помню такого в законах...

- Там нет ни слова о маглах, кроме как об ответственности за причинение им вреда,- вспомнил я. - Получается юридический казус: ты вроде как и при родителях, и в то же время сирота.

- Хм. Ох уж эти ужасные министерские законы. Гарри, я ведь сам читал их и видел - но до меня всё равно не дошло, что это всё на деле, реально. Что же ты не подсказал?

- Я тоже пока в них не очень, мне самому подсказывают.

- Тогда я завтра же подам на эмансипацию! Сегодня не получится, сегодня в Министерстве выходной.

- Держись, Британия - Финч-Флетчли грядёт, - откомментировал Кэс, и все мы рассмеялись, а Джастин громче всех. - Есть магическая ветвь Уоррингтонов, есть Монтегю, есть Греи, а теперь будут и Финч-Флетчли.

- Если не секрет, то как ваши предки увеличивали здесь своё состояние, если не торговлей? - вопрос был не из тех, которые задают в лоб, но Джастин воспользовался ситуацией.

- Да какой секрет, всё можно прочитать в истории, - хмыкнул Грэхем. - Наши предки выделились в магические ветви несколько веков назад, тогда все способы обогащения были законными. Войны и пиратство во славу Альбиона - кто смел, тот и съел. А сейчас наши поместья на полном самообеспечении, редко что приходится покупать по необходимости, что сами произвести не можем. Качественные артефакты, например, или высшие зелья.

- Да уж... - Джастин, рисуясь, изобразил разочарованный вздох. - Во славу Альбиона - по нынешним временам это не метод, увы. Так и придётся пенсы считать.

- Кнаты, - с поучительным видом поправил его Кэс.

- Кнаты, - печально согласился Джастин под общее хихиканье. - Ну что за жизнь пошла - не повоюешь, не пограбишь, только и остаётся, что зельями торговать.

- А попробуй себя в политике, язык у тебя нормально подвешен, - посоветовал ему Грэхем в качестве шутки, в которой есть доля шутки.

- Нет, не сейчас. - Джастин потратил пару секунд на размышление. - Голый политик - тот же эквилибрист, его опора состоит из воздуха чуть менее чем полностью. Одно неверное телодвижение, и ты летишь в минус бесконечность, а честный бизнесмен стоит на прочном материальном базисе. Может, позже, когда я состоюсь в экономике и понадобится продвигать выгодные для меня законы... - он предвкушающе ухмыльнулся. - Но сначала нужно авторитет и репутацию заработать, чтобы было что спускать, все известные политики так начинают. Вот Гарри мог бы, имя у него уже есть.

- Прозвище у меня есть, а не имя, - проворчал я. - Мальчик-Который-Подставьте-Всё-Что-Угодно. Представляете, до самой старости - и Мальчик.

- На самом деле, по нынешним цивилизованным временам, для политика это очень удобный имидж, - без тени насмешки, вполне деловито заметил Джастин. - Мальчиков никто не принимает всерьёз, поэтому тебя всегда будут недооценивать и больше тебе прощать. Целая страна будет воображать, что она умнее тебя, пока ты будешь вертеть ею, как захочешь.

- Не как захочу, а как надо, - машинально поправил я.

- Твоё "надо" - это тоже твоя хотелка, но ограниченная здравым смыслом. Лучше, чем Мальчик, для имиджа только Мальчик со Стариком - у одного наивность, у другого умудрённость, и оба выглядят безопасными, в отличие от взрослых мужчин в расцвете сил. Это символично, примерно как Старый год и Новый: когда они приходят вместе, это праздник, это новые надежды на перемены к лучшему. Вся страна ждёт, что они её осчастливят - главное, не забыть повесить тёплый носок над камином.

Не я один понял, на кого он намекает. Кэс усмехнулся, показывая, что оценил параллель.

- Старик - уже политический труп, - высказал он как очевидность. - Правда, кое-кто еще считает его борцом за права угнетённых, но большинству есть что терять, поэтому он не воскреснет.

- Ты делаешь ту же ошибку, - указал ему Грэхем. - Недооцениваешь, а ведь он со второй мировой держался. Как бы он снова не всплыл.

- Хм... - в наступившей задумчивости Уоррингтона чувствовалось согласие со словами друга и союзника. - А ты что скажешь, Мальчик?

- Я скажу, что прикончить Старика политически было нелегко даже совместно с Люциусом. А теперь и не знаю, как я справлюсь один.

- Ты не один, Гарри, - сказал Кэс, и Грэхем согласно кивнул. Я глянул на Грега с Винсом, оба ловили каждое наше слово, и я вдруг понял - не выдадут. - Заинтересованных, чтобы Старик не всплывал, на самом деле гораздо больше, чем принято считать. Никто за него не брался, потому что это было слишком сложно и слишком опасно. Это было по силам только такому блестящему тандему, как вы с Люциусом.

- Просто нам было больше всех надо, - я не поскромничал, а сообщил само собой разумеющийся факт.

- Надо многим, но получается не у каждого. - Кэс тоже помнил о присутствии здесь Крэбба с Гойлом и обратился непосредственно к ним. - Без обид, парни, но ваш будущий сюзерен - мелкий узколобый засранец, который по собственной глупости единолично угробил перспективнейший политический союз. У всех у нас случаются трения, но есть границы, за которые умные люди не переступают.

Говоря им это, он в любом случае оставался в плюсе. Если парни не передадут Драко его слова, на них можно рассчитывать, передадут - он донесёт сложившееся на Слизерине мнение до младшего Малфоя. Замечание не подразумевало ответа, поэтому Грег и Винс переглянулись и молча изобразили "да, разочарованы, а что делать?".

- Драко не дурак, он слишком избалован, - справедливости ради уточнил я. - Может, он еще образумится.

- Гарри, ты сам в это веришь?

Я уже не верил, но из уважения к Люциусу не стал судить категорически.

- Кэс, я допускаю, что такое возможно, у него случаются проблески. Но чтобы его образумить, нужны как минимум методы Тёмного Лорда, типа Круциатуса с Империусом, а где их взять?

- Не сомневаюсь, что Люциус даст тебе разрешение на любые методы, лишь бы ты вложил немного разумения его наследнику. - Кэс расплылся в намекающей улыбке, открыто демонстрируя свою заинтересованность в сохранении моего союза с Малфоем-старшим. К сожалению, я понимал, что лучшие плоды подобных методов никогда не достаются тому, кто их применяет.

- Я Сумрачный Лорд, а не Тёмный, - вспомнил я болтовню кентавров. - Это не мои методы.

- Не скажи, - хмыкнул он, приняв мои слова за шутку. - Сумрачный - это почти Тёмный, значит, и методы почти такие же.

- Ничего подобного, тут принципиальная разница, - возразил я. - Если Тёмный и Светлый Лорды одинаково грызутся и сеют рознь, то Сумрачный объединяет. Ему обе стороны не чужие.

Меня окружила полная тишина. Слышно было только, как на другом конце стола тихонько переговариваются мелкие. Соседи по столу внимательно слушали нас с Уоррингтоном - и мое заявление, похоже, порвало их шаблоны.

- А ты, действительно, объединяешь, - нарушил общее молчание Кэс. - Стоит только посмотреть, кто тут собрался за столом. Это ты здорово додумался - назвать себя Сумрачным Лордом, такого в истории еще не было.

- Это не я додумался, а кентавры, - поправил я. - Сказали при мне, что пробудился Сумрачный Лорд -- а если оглядеться, то другой кандидатуры и нет. Хотя кто им, копытным, верит, давайте лучше поедим. Невилл, что у нас там с продолжением банкета?

- А? - очнулся тот. - Сейчас Ринки подаст первое.

Наши тарелки из-под салата, давно уже опустевшие, сменились тарелками с горячим чечевичным супом. Над столом распространился лакомый запах, все принялись за еду. С моей подачи тема политики закрылась, к ней уже не вернулись. Хвалили суп, сервировку и, разумеется, хозяина дома.

Мало-помалу мы перешли к насущному - обсуждению экономики магической Британии. С торговли разговор соскочил на производство, а затем и на организацию труда. Я не без удивления удостоверился, что Джастин не только помнит наизусть ту папочку с документацией по предприятиям, которую я передал ему от Люциуса, но и сделал по ней основательные выводы. В обсуждении перспектив развития той или иной промышленной отрасли магического хозяйства он чувствовал себя как рыба в воде. Впрочем, все мы признавали, что из-за малочисленности магов эти перспективы были где-то чуть выше уровня полной бесперспективности.

После супа было подано жаркое, про которое Невилл сказал, что это фамильный рецепт от Ханны. Захвалили и блюдо, и её саму, вогнав её в краску.

- Невилл, Ханна, отлично смотритесь вместе. - Грэхем приподнял за них бокал, остальные поддержали тост. Пригубив сока, он поинтересовался в порядке светской беседы: - Ваша помолвка, полагаю - вопрос ближайшего времени?

- Мы хотели провести её летом. - Невилл улыбнулся счастливо и немного смущённо, он еще не привык к таким переменам в своей жизни. - Одновременно с Джастином и Гвендой, чтобы дважды не собираться, но... - он обласкал взглядом свою девушку, - ...Ханна составила для нас карту транзитов на ближайшее будущее, а она очень хорошо трактует астрологию... в общем, если у Джастина с этим всё в порядке, то у меня неблагоприятные аспекты Марса и Сатурна на всё лето. Не знаю, что там может произойти, но Ханна считает, что помолвку нужно проводить не раньше октября.

- Марс и Сатурн? - заинтересовалась Диана. - Проблемы, скорее всего, будут связаны с твоими родителями.

Ханна быстро глянула на неё, и я догадался, что она определила их так же, но скрыла от Невилла. Умная девушка.

- С родителями? - удивился он. - Но какие с ними могут быть проблемы? Из клиники сообщают, что их реабилитация идёт прекрасно. Можно хоть сейчас их выписывать, но, пока я учусь, за ними здесь некому присматривать, а лекари считают, что поначалу им понадобится много внимания, чтобы помочь перейти к самостоятельной жизни. Я с нетерпением жду летних каникул, чтобы забрать их наконец домой, а то мы в прошлый раз даже толком не пообщались, тогда я тоже в Хогвартсе был.

- Невилл, не отмахивайся, - мягко, но с нажимом сказала Диана. - Влияние неблагоприятных транзитов можно смягчить, если к ним подготовиться. Лучше заранее запасись лекарствами и терпением.

- Ну... - не похоже, чтобы он ей поверил, но тем не менее прислушался. - При выписке мне, наверное, дадут рекомендации, как с ними обращаться. Это же мои родители, я их люблю и обеспечу им все условия, я так долго этого ждал, что тут может случиться плохого?

- Может, и обойдётся, - в интонации Дианы просквозило "вот и узнаешь", но только для тех, кто знал её не хуже, чем мы с Тедом. - Ты прав, это твои родители, тебе виднее.

Следующий тост мы подняли за то, чтобы всё обошлось. Поболтали ещё о делах, об обстановке в правительстве. Про учёбу не вспомнили, для нас это был проходной этап перед выходом во взрослую жизнь, фактически уже состоявшимся. Про нового Тёмного Лорда если кто и вспомнил, обсуждать не стали - тема не для застольной беседы, да и говорить было особо не о чем. С прошлого лета воскрешённый злодей сидел тише воды ниже травы, и если о ком-то и было слышно, то об ордене Феникса, засветившемся в убийстве Беллатрикс.

На десерт был вишнёвый торт со взбитыми сливками. Его я уже не осилил - не привык к такой обильной пище. Выпил только чашку крепкого несладкого чая. После обеда мы ещё часок поболтали в гостиной и наконец распрощались с хозяином, довольные вкусной едой и друг другом.

Первая наша попытка самостоятельно распробовать светскую жизнь, можно считать, вполне удалась. Наибольшее влияние она оказала на Невилла, который окончательно избавился от бабушкиной затюканности. У него появились деловые планы, инициативы по расширению торговли и ассортимента, предложения по выращиванию трав и даже начальственные нотки. Такое преображение даже удивляло, но вскоре мы привыкли к новому Лонгботтому.

С варкой зелий нужно было срочно что-то делать. После получения базовой лицензии я за неполный месяц перевалил за половину объёма, нужного для присвоения эксперта-зельевара. Пока я вёз этот воз в одиночку, но в будущем я не мог позволить себе тратить столько времени на зелья. Поразмыслив, я принёс мистеру Джиггеру "на испытание" новые образчики своих поделок для зельеварения и попросил помочь с поставщиками зелий для нашей лавки. Растительные ингредиенты я предложил от нас, по оптовой цене.

Ведь на то и гильдия, чтобы свести специалистов с торговцами и поставщиками сырья.

Предложение было взаимовыгодным, поэтому договорились мы легко. Заказы и учёт товарообмена я перекинул на Беату, попросив заодно узнать, нет ли среди её знакомых хороших варщиков, желающих получить лицензию. Обещал оплатить экзамен в долг или даже безвозмездно, в зависимости от условий сотрудничества, ведь даже на базовую лицензию он далеко не каждому был по карману.

Об этом узнали Диана с Ромильдой - я же и рассказал - и обе тоже захотели лицензию, чтобы поддержать наш бизнес в случае перебоев с товаром. Варить они умели, им было достаточно освежить и систематизировать свои теоретические знания, а в лекарском деле, которым они занимались углублённо, разрешение на варку было очень к месту. Разумеется, их экзамены я финансировал.

Но если с зельями понемногу утрясалось, безопасность бизнеса полностью оставалась на мне. В первую неделю нас никто не беспокоил - присматривались, оценивали - но уже в ночь после банкета меня разбудил сигнал. Накинув школьную робу на пижаму, я прямо в тапочках аппарировал к месту происшествия, но оказалось, что можно было и не спешить. Нарушитель был надёжно спеленат ловчей паутиной и тщетно пытался выбраться из пут.

Это оказался молодой оборотень. Паралитический яд подействовал на него слабо, зато путы полностью прошли проверку на прочность. Кожа парня на руках была изрезана из-за попыток разорвать паутину, но ни одна ниточка не порвалась. Злоумышленник встретил меня матом и угрозами, наотрез отказался отвечать на вопросы. Я чуток помог себе легилименцией и установил, что наняли его не полукриминальные торговцы из Лютого, а вполне законопослушный и местами даже благообразный мистер Малпеппер, владелец "Аптеки мистера Малпеппера".

От оборотня требовалось устроить погром, в общем-то, за небольшие деньги, остальное он намеревался добрать кражей. Я отправил сигнальное заклинание дежурным аврорам, дождался их и сдал преступника, выразив пожелание, чтобы в аврорате разобрались не только с ним, но и с тем, кто его нанял.

Наутро я явился в аврорат, дать показания и настоять, чтобы задержанного допросили с Веритасерумом. Не скажу, чтобы мне там обрадовались, но настойчивость, призывы к соблюдению порядка расследования и ссылки на главу Визенгамота в конце концов сделали своё дело. Слава Того-Самого-Мальчика тоже оказалась не последним аргументом, благодаря которому мне сразу не указали на дверь: вот кто бы говорил, что "слава - это еще не всё". Про мистера Малпеппера выяснили и обещали разобраться, а я отправился в лавку, где рассказал нашим о происшествии и послал Теду записку, что паучий яд нужно дорабатывать с учётом оборотней.

День спустя оборотень сбежал. Видимо, пособники криминальных структур просочились и в аврорат. А еще через день на нашу лавку снова напали.

На этот раз их было семеро: пятеро людей и два оборотня. Когда я аппарировал туда, люди лежали спелёнатые и парализованные, а оборотни резали кусачками свою паутину, которая хоть и плохо, но поддавалась. Их путы частично уже валялись на полу, пауки следили за ними с потолка, готовые спеленать их снова.

Я усыпил оборотней заклинанием и снова вызвал авроров. Когда стражи порядка прибыли, обнаружилось, что над лавкой висит метка Морсмодре, которую было не видно изнутри. Тут я пожалел, что не допросил задержанных с легилименцией - решил, что это продолжение прошлого дела, а теперь, при аврорах, их уже не допросишь. А ведь если не указать, что спрашивать, эти умники могут и не докопаться. Я едва успел сообразить и тайком проверить, есть ли у злоумышленников метки. Ни у кого их не было.

В аврорате меня снова не порадовали. Это магловская полиция копает до корней, а здесь, похоже, судят только за то, что попалось на глаза. Мистера Малпеппера даже не побеспокоили - сначала протянули время, а когда оборотень сбежал, у них, видите ли, стало недостаточно улик для допроса аптекаря. С бандой они тоже не заморачивались: раз ничего не поломали, не забрали - значит, виновны только в незаконном проникновении на чужую частную территорию. Ага, ночью, со взломом. Морсмодре над нашей лавкой выдохлось через полчаса, и авроры предпочли сделать вид, что его и не было.

Вот так пострадавшие и доходят до самосуда.

После аврората я позвал на совещание Джастина с Невиллом, а также Теда как разработчика охранной системы, чтобы рассказать им как о новом ночном вторжении, так и о реакции правоохранительных органов. Темой совещания было: что это вообще такое, что с этим делать и как это пресечь.

- И это у вас защита прав населения? - возмутился Джастин, когда я обрисовал картину. - Это же беспредел какой-то!

- У нас по-другому никогда и не было, - информировал его Тед. - Иначе с чего бы наши отцы и деды выступили против министерской власти? Хоть какой-то порядок, да навели бы, если бы получилось.

- А бабушка говорила, что аврорат защищает простых людей от произвола богатых, - вспомнил Невилл. - Она очень гордилась, что отец там работает.

- Простых людей... - фыркнул Джастин. - Вот чем мы с тобой не простые, скажи?

- Ну... у нас деньги есть... - Невилл, похоже, и сам не очень понимал, что в нём непростого.

- Так мы за них и работаем, Нев! Я, например, вообще не представляю, когда Поттер спит. А ты сколько трудишься? А Нотт? По моему, он охранный шедевр сваял, а то разнесли бы нашу лавку по кирпичикам! Думаешь, полиция только бездельников должна защищать?

- Ребята, - вмешался я, потому что разговор резко перешёл в неконструктивный. - Вопрос не в уровне раздолбайства и коррумпированности властей, а в том, как законно вести бизнес и защищать его в таких условиях.

- Гарри, - Джастин выдержал театральную паузу и произнёс непререкаемым тоном: - Законно в таких условиях - не получится.

- Я как-то так сразу и подумал... - на самом деле мне хотелось, чтобы они дошли до этого самостоятельно. Если в Теде я был уверен, то Джастин с Невиллом могли и не одобрить никаких нарушений законности. - У нас конкретный случай - конкуренты встревожились и решили нанести нам ущерб. Предложения есть?

- Подожди ты с предложениями. Я же не просто так выбрал это место для лавки, а потому, что поблизости нет других аптек. Это сейчас к нам все ломанули, но скоро наглядятся и им будет лениво идти сюда, когда другая лавка рядом. У этого Малпеппера есть лавка Джиггера напротив, и они как-то уживаются. Сам Джиггер вроде бы относится к нам спокойно, так?

- После тех подарков, которые я ему поднёс... да и двое умных людей всегда смогут договориться. Мы с ним нашли общие интересы, нормально он к нам относится.

- Вот. - Джастин поднял указательный палец. - Если мы и перешли кому-то дорогу, то только слегка. Один оборотень - это еще вписывается в рамки конкурентной борьбы, но найм целой банды... здесь не те масштабы, чтобы это окупалось. Дело не только в конкуренции, Гарри.

- Но это одно и то же дело. Второй раз бандиты пришли с кусачками, следовательно, оборотень сказал им про паутину, но про парализующий яд он не понял. Из-за этого пятеро вырубились сразу, а с двоими големы справились бы, даже если бы я задержался.

- Во второй раз там была выпущена метка, сюзерен, - напомнил Тед.

- Вот именно, - откликнулся Джастин. - Во второй раз их было слишком много, и мы не знаем, что они собирались сделать.

- Разгромить, я видел это в воспоминаниях оборотня. А метка позволит свалить всё на Пожирателей.

- Конкурентам незачем валить на Пожирателей. Так мы не поймём намёк, а им нужно, чтобы поняли. Нет, парни, тут другое. - Джастин откинулся на спинку дивана и задумчиво уставился в противоположную стену. - Знаешь, Нев, ты лицо нашего бизнеса, значит, акция с меткой была направлена против тебя. Мало кому известно, сколько труда в него вложили остальные.

- Против меня? - испуганно переспросил Невилл.

- Чтобы стравить тебя с Пожирателями. Это могло быть одной из целей нападения, ты же у нас борец со злом номер два, после Поттера.

- Не хочу я быть борцом! - вскинулся Невилл. - Я хочу быть честным предпринимателем, мне понравилось, и Ханна одобряет!

- Честно, как видишь, не получается, - сказал я. - Или мы надеемся на аврорат, и нам докучают - или мы сами даём жёсткий отпор, и нам боятся докучать.

- У тебя есть план, Гарри? - обрадовался Джастин.

- Я и без плана кому хочешь наваляю. Главное, не засветиться перед нашим доблестным авроратом. Увы, службы правоохранения всегда охотнее притесняют проштрафившихся граждан, чем настоящих преступников. Это куда как безопаснее.

- Если что, мы не выдадим. Невилл?

- Угу, - решительно подтвердил тот.

- Гарри, рассказывай, что ты задумал.

- Для начала я повидаюсь с Ритой Скитер...

Да, я начал с формирования общественного мнения. Если что-то вдруг повернётся не по плану, нужно, чтобы говорили не "Мальчик совсем зарвался", а "с таким авроратом по-другому не выживешь". Статью Рита написала в форме интервью - я умею высказываться так, что и трактовка злоязыкой Скитер отдыхает. Государственные силовые структуры были смешаны с тем, с чем и в самом деле заслуживали - я ничего не сочинил, когда сказал, что там полно шпионов от криминальных группировок, что там сажают в Азкабан без должного расследования и притесняют законопослушных граждан, когда настоящие преступники гуляют на свободе. Разве что слегка преувеличил, и то со скидкой, что я не знаю подлинного положения дел.

Многозначительным совпадением оказалось, что в ночь, когда верстался номер, из камер предварительного заключения снова сбежали налётчики на нашу лавку, все семеро. "Пророк" тут же выпустил экстренный номер со статьёй Риты на первой полосе в духе "вас же предупреждали", а мы, основатели "Лонгботтом и К", снова собрались на совещание. На этот раз не в лавке, а у Невилла в доме, потому что во мне шевельнулась знаменитая грюмовская паранойя.

Каждый из нас, даже Невилл, самостоятельно догадался, что против нас наверняка действуют Дамблдор с Грюмом, потому что только у Грюма могут быть такие связи в аврорате. Было очевидным, что они хотели не дать Лонгботтому стать успешным бизнесменом и рассчитывали ожесточить его против Пожирателей. Тед сообщил, что по неопытности забыл про оборотней и что в эти дни разбирался с семейными наработками для големов, пообещав сегодня же добавить в пауков парализацию для оборотней и на всякий случай яд для вампиров. Вампиры были вне закона, их полагалось убивать на месте преступления.

Я в свою очередь сказал, что при поддержке големов Теда поймаю всех, кого способны подослать к нам Дамблдор с компанией, но считаю, что после двух неудач подряд они скорее всего сменят тактику. Уверен? Нет, но любой здравомыслящий индивидуум на их месте сменил бы.

Про себя я решил, что в следующий раз налётчики так дёшево не отделаются. Мне ничего не стоило не только задержать их, но и устроить им пропажу без вести. Никогда не знаешь, что и для чего понадобится - Греи вон поймали преступника, и пригодился же.

Но злоумышленники притихли. Не скажу, чтобы моя жизнь пошла спокойно: я целыми днями занимался текучкой - варил зелья, мастерил зачарованные принадлежности для зелий, сделал переговорную систему зеркал для заинтересовавшегося ею Джиггера-младшего, ходил с равенкловцами на мануфактуру мётел, ежедневно проверял охранную систему лавки - но неприятных происшествий не было. У наших недругов, на их же счастье, таки прорезалось здравомыслие.

За день до каникул внезапно выяснилось, что это действительно оказались боевики Грюма, и оставили они нас, потому что отвлеклись на другое. Ночью меня разбудила Фиби и сообщила, что мистер Вейн ждёт меня в дальней комнате для внеклассных занятий, куда он прибыл портключом.

Ночью. Портключом. Я вскочил как ошпаренный и понёсся туда. Отец Ромильды был в полном порядке, хотя и выглядел взволнованным - я и спрашивать не стал, просто просканировал магическим зрением.

Я не мог не встревожиться - он здесь, а где остальные?

- Мистер Вейн? А Ромильда, мама, братик?

- Гарри, я из Мунго, у меня сегодня дежурство.

Я мысленно постучал себя по лбу и выдохнул, расслабляясь. Сразу не дошло, что мистер Вейн был одет в лекарскую униформу клиники.

- На вас там напали? Нужно срочно проверить, как у вас дома.

- Не на меня, Гарри. Там Грюм и ещё несколько экстремистов пришли за Рудольфусом Лестрейнджем.

- Но его же охраняют?

- Да, но... - мистер Вейн нервно передёрнул плечами. - Мой кабинет неподалёку от палаты Лестрейнджа, я выглянул на шум. Охрана была... нейтрализована, мне пришлось спасаться портключом. Один из охранников оказался предателем, он ударил в спину остальным и напомнил налётчикам про меня. Я не стал дожидаться, когда меня убьют - может, и следовало бы вмешаться, Гарри, но я лекарь, а не боец.

- Конечно, мистер Вейн, да и что вы против Грюма? Его и целый аврорат не задержит. Вы можете узнать этого охранника?

- Я все их смены знаю в лицо и поимённо, они постоянно там дежурят. Но этот Дэвис наверняка ушёл с бандой, им же не удалось обезвредить меня.

- А остальные?

- Лестрейнджа охраняло звено авроров. Я успел увидеть, что один убит, ещё двое опасно ранены. Ещё один был оглушён, но не знаю, оставят ли его в живых. А пятый - Дэвис.

- Нужно сообщить о налёте в аврорат, - сообразил я.

- В кабинетах есть сигнальные артефакты на дежурный пост аврората, я активировал свой, когда увидел потасовку. В клинике всякое случается, Гарри, - пояснил он. - Некоторые пациенты бывают очень буйными.

- Ясно. Значит, там уже знают. Мистер Вейн, вы покажете мне это воспоминание? - тот согласно кивнул. - Думосброс у нас здесь, в клубе, только сначала я накину что-нибудь на пижаму.

Пока мы шли туда, мистер Вейн рассказал мне о нападении. Как раз закончились сутки, он вписывал в журнал состояние пациентов на конец сегодняшнего дня и назначения на следующий. Вдруг из коридора донёсся мгновенный вскрик мужского голоса, оборвавшийся как-то нехорошо, на бессильном выдохе. Лекарское ухо мгновенно отловило недоброе, а тревожные возгласы и поспешную беготню нескольких человек в коридоре он услышал, уже подбегая к двери. Успел среагировать, не распахнул её и не выскочил наружу, а осторожно приоткрыл и выглянул в щель.

Там фактически уже добивали охрану. Грюм, с ним ещё несколько налётчиков и присоединившийся к ним Дэвис. Мистер Вейн метнулся обратно к столу и активировал сигнальный артефакт, затем вернулся к двери как раз, чтобы услышать, как Дэвис говорит про него, а Грюм отдаёт команду убрать свидетеля. Продолжения он ждать не стал, он просто задействовал портальный браслет и перенёсся сюда.

Мы несколько раз просмотрели его воспоминание в думосбросе. Всё произошло почти мгновенно - можно сказать, профессионально. Судя по доносившимся из коридора звукам, налётчики сумели подобраться незамеченными вплотную к посту и застали охрану врасплох. Схватка началась после убийства одного из охранников и закончилась в считанные секунды, пока мистер Вейн бегал к сигналу тревоги и обратно. Я узнал пятерых из семи налётчиков на нашу лавку, остальные двое, видимо, охраняли подходы, потому что оборотень здесь был только один. Такую силу взяли бы в бой, если бы она не потребовалась в другом месте.

Последним в воспоминании было растерянное, неверящее лицо Дэвиса, когда он понял, что Грюм приказывает ему не обездвижить, а именно убить дежурного лекаря. Налётчики еще не напали на Лестрейнджа, но вокруг не осталось никого, кто мог бы помешать им. На мой вопрос мистер Вейн ответил, что по сигналу из клиники авроры аппарируют в холл - значит, к его отделению они уже не успевали, даже если прибыли немедленно.

Я проводил мистера Вейна домой. Убедился, что с семьёй всё в порядке, проверил сигналки, усилил защиту. Настоятельно напомнил, чтобы в случае чего не мешкали и не геройствовали, а немедленно портировались в Хогвартс, поцеловал на прощание Ромильду и вернулся обратно. Завтра всё узнаю из газет.

28.

Наутро я отсыпался. Разбудило меня появление Теда, ближе к обеду, когда он вернулся с каникул. В прошлый раз тётка обиделась, что он сбежал, и пришлось ему все каникулы быть пай-мальчиком, а сегодня выдержать положенные проводы и наставления.

- Вырвался наконец, - с нескрываемым облегчением выдохнул он, увидев, что я поднял голову с подушки и смотрю на него. - Тётя говорит, что я тут в Хогвартсе совсем распустился и что отца на меня нет.

- А что он сделал бы?

- Она говорит, что всыпал бы розог, но это она так, мечтает. Отцу как было не до меня, так и осталось. Меньше года ещё, сюзерен, в феврале я стану совершеннолетним - и тётю я пошлю. - Тед призадумался, наклонив голову набок, и с сожалением добавил: - Вежливо пошлю, всё-таки она леди и никогда не хотела мне плохого.

- Ты в газеты не заглядывал?

- Нет, откуда, я только что вошёл. Не знал, что ты еще спишь, а то постарался бы потише, - он на мгновение замер и с подозрением уставился на меня. - Твой невыспавшийся вид и твой интерес к газетам - это как-нибудь связано?

Его догадливость и его инквизиторский тон не могли не вызвать у меня ухмылку. Секунду-другую мы смотрели друг другу в глаза, затем прониклись ситуацией и рассмеялись.

- От меня что-нибудь требуется? - спросил он наконец.

- В виде исключения, ничего, - ухмылка снова наползла на моё лицо, - не во всех же британских преступлениях века замешан я. Ночью был налёт на Мунго, мистеру Вейну пришлось портироваться сюда. Пока я его выслушал, пока смотрели воспоминание, пока провожал домой, пока усиливал там защиту - полночи прошло, а чем в Мунго закончилось, должны в газетах написать.

Тед забрал с моей тумбочки свежий номер "Пророка" и сел ознакомляться с новостями. Когда я вернулся из ванной, он уже дочитывал передовицу.

- Лестрейндж убит, - сказал он, опуская газету на колени. - Лестрейндж и всё дежурное звено авроров, которое его охраняло. Вернее, четверо убиты, один пропал без вести.

- В налёте участвовал сам Грюм, - сообщил я.

- Здесь этого нет, - кивнул он на статью.

- Когда верстался номер, мистера Вейна еще не допросили. Он там единственный свидетель.

- Значит, он в опасности?

- Я настоятельно просил его и его семью при малейших признаках опасности использовать мои портключи. Если на них нападут, тогда хоть кто-то из них, надеюсь, успеет выбраться, а я отобью остальных. Хотя, конечно, всего не предусмотришь...

- Лучше бы им уехать на континент, пока всё не уляжется.

- Я поговорю с мистером Вейном. Он дорожит своей работой, но в конце концов хороший лекарь сможет хорошо устроиться везде.

Да, это был бы выход. Ясно, что в ближайшие дни важного свидетеля за границу не выпустят, но попозже, когда это дело утихнет... мне было бы спокойнее, если бы семья Ромильды оказалась подальше от ордена Феникса. Пока экстремисты не знают, кто она мне, сами по себе Вейны им не интересны - но отомстить походя могут.

Когда появилась Ромильда, мы с Тедом в два голоса убедили её, что её родным сейчас в Британии опасно. Это было нетрудно, она сама испугалась за семью. Прямо сейчас она не могла связаться с отцом через зеркало, его вызвали в аврорат незадолго до её отправления в Хогвартс, но она собиралась переговорить с ним еще до вечера. Я вспомнил про Эйвери-старшего и предложил ей спросить у отца, не захочет ли он работать в мюнхенской Академии на кафедре исследования крови - у маглов она называлась бы кафедрой генетики человека. Такого специалиста там наверняка оторвут с руками.

В остальном убийство Рудольфуса Лестрейнджа мало чем затронуло нас, вопреки мнению торжествующих грифов. В нашей компании не было ни чистокровных экстремистов, ни близких родственников Лестрейнджей, а если кому-то когда-то и было до них дело, их похоронили и оплакали еще при заключении в Азкабан.

Гораздо больше оно должно было волновать аврорат, из-за предательства одного из сотрудников потерявший четверых честных служителей правопорядка. Сам я не смог бы повлиять на него, если и захотел бы - никаких связей у меня там не было. Этого не мог и Люциус, у которого были обширные связи в Министерстве, но не в аврорате, этого не мог даже Роули. Даже Дамблдор мог влиять на аврорат только через Грюма, пользовавшегося там легендарной славой.

Но это было внутреннее дело органов власти, к которым я пока не относился никаким боком. Не зря же у нас популярна поговорка: боже, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, дай мне терпение вынести то, что я не могу изменить, и дай мне мудрость, чтобы всегда отличать одно от другого. Не то, чтобы я верил в бога - более того, я никогда не был попрошайкой - но мудрость распрекрасно наживается и самостоятельно. Сами разберутся.

Зато у меня были другие обстоятельства, которые я мог изменить. Дирк и Эрни радостно сообщили мне, что они купили отцу Дирка палочку и все каникулы учили его колдовать. Сам Дирк тоже заметно прибавил в силе и бегал окрылённый. Эффект от моего зелья выглядел если не постоянным, то долговременным, он нуждался в дальнейшей проверке, и я естественным образом вспомнил про Филча.

С четвёртого курса я мало общался со стариком-завхозом, сначала из-за чемпионства, а в последнее время и вовсе стало не до него. Тем не менее я помнил о Филче и иногда заглядывал к нему перетаскать на склад массовые поставки продуктов, о которых меня предупреждала Фиби. Старик относился к моей занятости с пониманием, мы с ним оставались в хороших отношениях и тепло раскланивались при встрече.

Филч никогда не жаловался на свои проблемы с магией, но я видел у него детское пособие по колдовству и догадывался, что прежде он не только хотел, но и пытался научиться хоть как-то колдовать. Моё зелье было безвредным, в самом худшем случае оно не подействует, но по крайней мере Филч приложит усилия, чтобы проверить результат его приёма.

Я отмерил в пузырёк порцию, приемлемую для сквиба, и ближе к вечеру пошёл навестить завхоза. Старик обрадовался мне, заварил чаю, я отказываться не стал. Спросил, как дела, коротенько сообщил о своих - из тех, которые ни для кого не секрет, просто чтобы поддержать разговор - а затем сказал, что Россет-старший еще недавно был сквибом, а теперь колдует помаленьку, палочку даже купил, а всё потому, что есть такое средство. Филч не то чтобы ухватился за шанс, он понимал, что его время ушло, но заинтересовался.

- Эх, возраст... - пожалел он вслух. - Если бы я услышал о таком средстве лет двадцать назад, на край света пошёл бы, лишь бы научиться колдовать. Но нет, Гарри, я много чего и спрашивал, и читал, но нет такого средства, а то бы о нём все знали.

- Но Россет колдует, - сказал я.

- Значит, он и прежде мог, просто не пытался. Он же там живёт, у маглов, а не здесь. Значит, он очень слабый маг, поэтому не получил приглашение в Хогвартс.

- Он был точно таким же сквибом, но теперь, после приёма зелья, его энергетика стала как у слабого мага, поэтому он может колдовать.

- Зелья? - отловил он главное.

- Да. Оно у меня случайно получилось, теперь вот испытываю. На сильных магов оно не действует, зато слабых усиливает. И сквибов тоже.

Как я и ожидал, Филчу захотелось попробовать. На всякий случай я предупредил его, чтобы не слишком-то надеялся, всё-таки в его возрасте тело плохо перестраивается. Пока рассказывал, пока объяснял, вспомнил ещё одну важную вещь.

- Мистер Филч, а вы с рождения сквиб или стали им из-за болезни или несчастного случая? Это может иметь значение.

- С рождения, Гарри, с рождения, - он устало вздохнул, как человек, притерпевшийся к застарелой боли. - Я был бы наследником чистокровного рода, если бы не родился сквибом. Но мои родители серьёзно нарушили кодекс, и вот результат.

- А вы можете сказать, в чём именно? - не мог не поинтересоваться я, всё-таки вопрос был жизненно важным. - Я еще толком не знаю, что допустимо, а что нет, не ошибиться бы...

Филч заколебался, но хорошее отношение ко мне победило.

- Это вышло из-за моей матери. Она была чистокровной, но не из магического рода, ей по молодости все эти кодексы были ни о чём. Очень властная женщина, она подмяла отца под свои принципы и настояла, чтобы он забросил родовые занятия. Ей они казались слишком мирными, она их стыдилась.

- Какие занятия?

- Не могу сказать ничего конкретного, клятва. Только самое общее, что подойдёт ко многим. Меня очень поздно отрекли от рода, потому что второго ребёнка долго не было. Только после того, как мать взялась за ум, обратилась к родовому делу и согласилась на ритуалы по его усилению, ей удалось забеременеть снова. Мальчик родился нормальным, не калекой, как я, и когда стало ясно, что он волшебник, меня выгнали из рода, с клятвой о неразглашении. Сменили мне фамилию и отдали на воспитание знакомой сквибке, мне тогда уже пятнадцать лет было.

Он выдержал многозначительную паузу, затем опустил взгляд на кошку на моих коленях, посмотрел мне в глаза и снова на неё.

- Она была замужем за маглом? - проверил я свою догадку, потому что не слышал ни о каких Норрисах.

- Да. У неё были взрослые дети, тоже маглы. Я прожил у неё до совершеннолетия, затем поселился отдельно и стал искать способ, чтобы стать магом. К кому только не обращался, но всё было бесполезно.

- И к Дамблдору?

- Да, - обрадованно подтвердил Филч. Похоже, мой вопрос позволил ему обойти ещё одну клятву о неразглашении. - Когда я совсем отчаялся, он предложил мне поработать в Хогвартсе, пока он пытается найти для меня средство, чтобы я всегда был под рукой, если он что-то обнаружит. Да и само влияние замка, говорил, могло помочь.

- И он, значит, всё это время пытался.

- Не знаю уж, как он пытался, но клятва еще действительна.

- Если вы станете магом благодаря моему зелью, она станет недействительной. Из-за невыполнения сделки.

- Мне всё равно больше некуда идти, Гарри. Годы, здоровье... лет хотя бы двадцать назад - а сейчас... хотя, конечно же, я буду рад стать магом.

- Держите, - я выставил перед ним флакон с порцией зелья. Филч выпил его за пару глотков.

- И скоро можно будет колдовать? - спросил он, отдавая флакон.

- Да почти сразу же, если вы знакомы с основами и знаете, как не навредить себе. Подождите минут пять, и попробуйте. У вас палочка есть?

- Есть, - старик полез в прикроватную тумбочку и достал из верхнего ящика палочку, чистую и ухоженную. - Только не знаю, подходит ли она мне. Олливандер утверждал, что может подойти - вишня и волос единорога. Соответствует р... - у него вдруг перехватило горло, он закашлялся. Отдышавшись, добавил извиняющимся тоном: - Клятва.

Палочка подошла. Старик привычным, давно отработанным движением с первой попытки засветил Люмос и восторженно уставился на него, как на чудо. Я порадовался вместе с ним, затем сказал, что Люмос не самое лёгкое заклинание, потому что требует подпитки на поддержание, и что самые малозатратные заклинания - это простейшие распознающие и диагностические. Посоветовал не перегружать себя поначалу, сказал, что еще зайду завтра, а сейчас меня заждались в клубе. И попрощался, оставив Филча играться с магией.

По пути в клуб я размышлял об его истории. Кошка не могла быть превращённой женщиной, это была Следящая, фамильяр Хогвартса. Значит, Филч назвал её по фамилии сквибки, которая воспитывала его в течение двух, может, трёх лет, если под совершеннолетием подразумевалось магловское. Вряд ли он был настолько привязан к своей воспитательнице, чтобы назвать в её честь свою помощницу-кошку - следовательно, он хотел, чтобы о нём знали. В Хогвартсе много детей, миссис Норрис у всех на слуху - он наверняка надеялся, что хоть кто-то вспомнит и догадается, но сквиб-завхоз оказался никому не интересен.

Зачем ему это было нужно? Пятнадцать лет не самой счастливой жизни в родительском доме, с резкой деспотичной матерью, которая наверняка ежедневно попрекала его недостатком, даже если сама была виновата. Да и фамилия, которую ему дали, выгоняя, никак не свидетельствовала о родительской любви. Нет, Филч не хотел вернуться в род - если он чего-то этим и хотел, то отомстить.

Значит, если я расследую его историю, он не будет против. Скорее, наоборот, надеется, что когда она получит огласку через третьи руки, его клятва о неразглашении потеряет силу.

А мне эта история зачем-нибудь нужна? Да, пожалуй. Если в ней замешан Дамблдор, возможно, стоит разобраться.

Было понятно, что Олливандер знал о родителях Филча, раз рекомендовал ему палочку. Но спрашивать у него было бесполезно, с такими мастерами никто не связывался бы, если бы они не умели хранить чужие тайны. Преподаватели... трудно сказать. Одинокие люди, далёкие от чужих семейных дрязг, которые происходили не в Хогвартсе - что они могли знать? Наверняка знал Дамблдор, возможно, МакГонаголл, она подходящего возраста, а остальные, если что-то и слышали, то мельком, о таких вещах на каждом углу не кричат. Ученики наверняка ничего не знают - история старая - но могут узнать у своих родителей. Если спросить их, хуже не будет.

От клубного чая я отказался, сославшись на то, что уже попил его у Филча. Затем как бы кстати поинтересовался, не знает ли кто какую-нибудь миссис Норрис, кроме его кошки. Тед посмотрел на меня, приподнял бровь - "и зачем это вдруг тебе понадобилось?" - но ничего не сказал. Ясно, такой женщины он не знает.

- Никогда не слышал, - почти не задумываясь, ответил Кэс и скосил взгляд на своего друга: - Грэм, а ты?

- Нет, с чего бы? - ответил тот. - Эта миссис наверняка ровесница Филча.

- Гарри, она не колдунья, - сказала Диана. - Я знаю очень много фамилий, если не все: родовых, простых чистокровных, полукровок, даже маглорожденных - Норрисов среди них нет. Она магла, Гарри.

- Это не её девичья фамилия, - уточнил я. - Это сквибка, которая вышла за магла Норриса.

- Я как будто слышал эту фамилию, но очень давно и не помню, где, - задумчиво пробормотал Невилл. - Если бы бабушка была жива, можно было бы у неё спросить.

- А у портрета? - тут же отреагировал Грэхем.

- У неё нет портрета, - интересно, что Невилл не выглядел огорчённым этим фактом. - Вовремя не заказала, а потом случилась Первая Магическая. Из портретистов в Британии оставались только Розье, весь их род погиб в войне.

- Сквибов надо искать среди дамблдоровской клики, это там они через одного, - посоветовал Кэс. - Родовые маги считаются с кодексом, сквибы у нас крайне редки - разве что из-за несчастного случая или козней врагов.

В этом был резон, особенно если учесть, что Филча подобрал Дамблдор.

- А спросить у родителей? - предложил я.

- Если это так нужно, спрошу, почему не спросить, - легко согласился он. - Но уточни хоть что-нибудь, чтобы было о чём спрашивать.

- Сквибка лет семидесяти-восьмидесяти, знакомая матери Филча. Он был у неё на воспитании с пятнадцати лет, прожил в её семье два-три года. Сегодня у нас с ним зашёл разговор, и мне захотелось выяснить.

- А сам он почему не сказал?

- Клятва.

Кто в этом разбирался, встрепенулись и оживились, учуяв скандал. Я понял, что начнут копать и постараются хоть что-то выкопать, оставалось лишь дождаться результатов. А не выкопают - не беда, не настолько это и важно.

Позже, в общежитии, Ромильда рассказала мне о сегодняшнем разговоре с отцом. Будучи мирным человеком и всеми уважаемым лекарем, мистер Вейн был далёк от политической грызни и холодной гражданской войны, в последнее время обещавшей снова перейти в горячую, поэтому не верил в угрозу его семье. Но предложением поработать в Академии он заинтересовался.

Я связался с ним по зеркалу Ромильды и разъяснил, что он недооценивает моих врагов и что Ромильду я смогу защитить, но к остальным могу и не успеть. Наконец мы договорились, что при первой же возможности он берёт отпуск в клинике и едет с семьёй на континент - всё за мой счёт, потому что удовольствие недешёвое - а пока они путешествуют, я веду переговоры с Эйвери-старшим. После устройства в Академии он снимает там коттедж для семьи и увольняется из клиники через переписку.

Вейны и здесь снимали коттедж, на земле, скупленной магами после Второй мировой магловской войны, поэтому проблем с собственностью не возникало. От аренды можно было отказаться в любое время, заплатив её месячную стоимость в качестве неустойки, и мистер Вейн обещал завтра же заняться переездом.

Утром я написал в Академию и отправил письмо со школьной совой, выбрав птицу покрупнее и повыносливее. Надеюсь, семья успеет благополучно покинуть Британию.

Моя волшебная палочка приказала долго жить. Просто осыпалась пеплом на клубной тренировке, когда я изматывал себя, чтобы поменьше думать о прелестях Ромильды. В последние месяцы я ощущал её как очень хрупкую вещь, нечто вроде яичной скорлупы, и строго контролировал подачу магии в неё, а тут что-то увлёкся и остался без рабочего инструмента.

Ясное дело, за новой палочкой нужно было не к Олливандеру. Не к этому чокнутому изготовителю массовой продукции для малолетних колдунят и слабосилков, с тремя типами сердцевин на все случаи жизни. Сам я её сделать пока не мог, потому что специализировался в другом направлении, и мне пришлось обратиться в гильдию артефакторов.

Там меня всячески проверили и измерили, поахали над моей силой и сказали, что палочкой я смогу пользоваться только в ремёслах, а для боёвки мне нужен жезл или даже посох. Теперь моим деревом стал кедр, рекомендовали также самшит или цезальпинию, которых не нашлось в доступе, а самой подходящей сердцевиной так и осталось сухожилие китайского огневика. За несколько дней мне смастерили и палочку, и жезл, сказав при этом, что ко второму совершеннолетию всё равно придётся их менять и вот тогда их компоненты нужно будет подбирать тщательнее, а не в спешке, как сейчас. Пользоваться посохом до второго совершеннолетия отсоветовали, но наруч-держатель сделали по старинке, классический. На три проводящих артефакта - палочку, жезл и посох, полностью скрывавшиеся в нём и извлекаемые по мысленному запросу.

После этой покупки в моём сейфе опять показалось дно. Пришлось срочно обращаться к Люциусу с новой порцией яда василиска для продажи. От него я узнал, что на днях он тайно переправил всех амнистированных азкабанцев на континент и, разумеется, максимально усилил защиту поместья. Я обещал прийти на помощь в случае нападения экстремистов, и Люциус добавил в чары наших с ним портальных браслетов сигнал экстренного вызова. Возможность поговорить при этом добавил уже я - не прыгать же на вызов вслепую.

Какое-то время нашу лавку не тревожили, но в начале мая меня снова разбудил сигнал о вторжении. Наскоро одевшись, я перенёсся в портальную комнату на втором этаже лавки и с жезлом наготове осторожно вышел на верхнюю площадку лестницы, с которой торговый зал был как на ладони. Этой ночью злоумышленник был только один, големы обмотали его паутиной с головы до ног и топтались поблизости, не сводя с него сенсоров.

Когда я увидел, кого они поймали, в первое мгновение меня проняло. А кого бы не проняло, если бы он пришёл ловить бандита и обнаружил в коконе собственную сотрудницу - миссис Кларк, мать Арчи и Беаты? Я буквально остолбенел, уставясь на знакомое до мелочей лицо, с неменьшим остолбенением воззрившееся на меня из-под паутины.

В следующее мгновение до меня дошло - миссис Кларк пауки пропустили бы. Големы распознавали людей не по внешности, а по спектру ауры, который в течение жизни редко у кого меняется и который очень трудно подделать. Если они задержали эту личность, они не обнаружили её ауру среди допущенных. Значит, оборотка, иллюзия, гримировка или что-то ещё.

Два испуганных, вытаращенных глаза глупо хлопнули на меня.

- Гарри, они на меня напали! - пожаловался голос, в точности такой же, как у миссис Кларк. - Я там забыла кое-что в столе... вот, вернулась... а они меня сразу обмотали. Скажи им отпустить меня!

- Да будет тебе известно, что миссис Кларк никогда не зовёт меня по имени, - сообщил я. - У неё есть манеры и понятие о субординации.

Можно было бы притвориться, что я попался на обман, и посмотреть, что ей здесь нужно и как она - или он? - будет выкручиваться, но для чего-то же я владею легилименцией. С гигантами окклюменции я бы еще повозился, но голову мелкого уголовника выпотрошу без проблем. Я обездвижил задержанную, перенёс наверх и усадил на диван в офисе.

- Так... - я придвинул к дивану стул и уселся напротив. - Теперь рассказывай, что тебе здесь надо.

- Ты не имеешь права меня допрашивать! - возмутилась эта наглая особь. - Вызови авроров, я им сдамся и пусть они меня допрашивают.

- Надеешься, что опять отпустят? - я имел в виду участников двух предыдущих нападений, но она насторожилась так, словно это касалось её лично. - Нет, сначала я всё узнаю сам, а потом подумаю, что с тобой делать.

- Я ничего тебе не скажу!

И ведь не скажет, видно было по её упрямству и возросшей самоуверенности. Ладно, не хочет по-хорошему - буду по-плохому.

Дальше я просто спрашивал её и считывал возникавшие воспоминания. Недисциплинированному разуму невозможно удержаться от такой реакции на вопросы, а разум у дурёхи - да, это была-таки она, а не он - оказался крайне недисциплинированным. Очень подвижный и несобранный, он вываливал мне груды воспоминаний чуть ли не на каждое слово. Не прошло и часа, как я узнал всю её подноготную.

Это оказалась та самая Нимфадора Тонкс, которая участвовала в убийстве Беллатрикс. Отпрыск маглорожденного и выгнанной из рода Блэк, из-за этого в её кровном наследии царили полный дисбаланс и дерготня. Что бы там о Блэках ни говорили, их родовой девиз "Чистокровны навеки" был взят не из предубеждений и не с потолка. Кровь у них очень мощная, сильная, тяжёлая, скрещиваться с полумаглами им категорически противопоказано, если они хотят, чтобы родовые способности полноценно передались потомству. Андромеда этим пренебрегла, и в итоге появилось на свет вот такое недоразумение.

Показательно, что других детей у этой странной пары не было.

Как и некоторые другие Блэки, Тонкс имела способность к метаморфизму, но она совершенно не владела своим даром. Она с трудом удерживала принятую внешность, ей пришлось пить закрепляющее зелье, чтобы прийти сюда. Кто варил это зелье, неизвестно, Грюм вручил ей его готовым.

От неё требовалось разместить в нашем офисе подслушку для Ордена Феникса. Что они хотели услышать у нас в лавке, было непонятно, горе-лазутчицу не поставили в известность. Хоть мы и не обсуждали здесь ни личных дел, ни сторонних планов, а говорили только о бизнесе, любая утечка всё равно была бы неприятна. Даже самую мелочь найдётся как использовать.

Миссис Кларк, к счастью, выручать не понадобилось. Нимфадора просто приходила накануне в нашу лавку под чужой личиной, чтобы запомнить внешность продавщицы. Раз уж она попалась, грех было этим не воспользоваться и не узнать об Ордене Феникса побольше. В частности, какие у них планы и как там поживает Дамблдор.

Орден Феникса, оказывается, сейчас базировался в доме Уилкисов. В Первую Магическую семья Уилкисов была уничтожена Орденом, а бесхозная недвижимость в виде небольшого земельного участка с коттеджем перешла к Министерству и была выкуплена одним из орденцев, неким Элфиасом Дожем. Сам этот Дож в воспоминаниях Нимфадоры выглядел тихим неопрятным старичишкой в возрасте Дамблдора, на собраниях Ордена всегда сидевшим в уголке - и не подумаешь, что он здесь хозяин. Видимо, пешка, выкупившая коттедж за чужие деньги, и я даже догадываюсь, за чьи.

Сама Нимфадора знала о Доже только то, что он еще со школы был уродливым неряшливым изгоем, с которым брезговали водиться все его ровесники, кроме Дамблдора. В Ордене это преподносилось как образец благородства лидера Ордена, который протянул руку дружбы отверженному.

Что Дамблдор не брезгует никакими отбросами, лишь бы они были за него, было и так очевидно. Судя по её воспоминаниям, весь его нынешний Орден из них и состоял.

В Ордене Феникса, несмотря на его название, оказывается, не было формального главы. В чём-то это было объяснимо: если власти накроют, то и спросить конкретно не с кого. Зато были две наиболее авторитетные личности, руководившие Орденом неформально - Альбус Дамблдор и Аластор Грюм. Аберфорт Дамблдор, кстати, тоже входил в Орден, следовательно, все публичные заявления Альбуса, что он не знается со своим заблудшим братом, держателем криминального притона, были обычным развешиванием лапши на уши.

Сейчас две наиболее авторитетные личности Ордена находились в серьёзных разногласиях. Если Дамблдор был сторонником извилистых, многоходовых, относительно мирных комбинаций - истинно слизеринских, если бы меня спросили - то Грюм, напротив, с истинно гриффиндорской прямолинейностью требовал устранения всех несогласных, до кого дотянулись руки.

У Дамблдора был какой-то план отложенного срабатывания, но старец совсем не спешил поделиться им, а отделывался от орденцев в своей обычной манере, намёками и высказываниями о правде как о прекрасной и опасной вещи, которой не следует злоупотреблять. Я его очень даже понимаю - что знают двое, знает и свинья - но Грюм не хотел этого понимать, он тяготился бездействием и чем дальше, тем больше требовал решительных мер. Для Дамблдора было неприемлемо стукнуть кулаком по столу и приказать не высовываться - и отставной аврор перешёл к самостоятельным действиям.

Убийства Лестрейнджей и попытки отравления азкабанцев во время их пребывания в камерах Министерства были полностью инициативой этого сумасшедшего фанатика. Нимфадора не задумывалась, кто из орденских авторитетов прав, а кто неправ, она была авроркой и ученицей Грюма, поэтому сразу же встала на сторону своего наставника и исполняла все его приказы. Такая преданность была вознаграждена - Грюм делился с нею своими худшими подозрениями и опасениями.

Безумец не знал, что британское тёмное пугало было креатурой лидера Света, и при этом был не просто параноиком, а наблюдательным параноиком. Он заметил, что Дамблдор тайно манипулирует вражеской стороной, но из-за нехватки информации принял манёвры старца за измену делу Света. Вдобавок после убийства Беллатрикс они с Дамблдором впервые разругались вдрызг. Грюм не поверил своим ушам, когда Дамблдор, если отбросить все его словесные выкрутасы, заявил, что Беллатрикс нужна была живой.

Вытащив Тонкс с Бруствером из министерского застенка, Грюм по секрету сообщил ученице, что главарь борьбы за правое дело продался врагам и украдкой ведёт с ними какие-то тёмные делишки через этого негодяя Флетчера, поэтому их и щадит. Как наиболее доверенному лицу, он приказал ей следить за Флетчером и докладывать о любых подозрительных действиях орденского жулика. Ибо постоянная бдительность.

Нимфадора догадалась спросить, что именно у Флетчера относится к подозрительным действиям, потому что тот был здорово нечист на руку и тащил даже из орденского коттеджа. Оказалось, переписка. Грюм несколько раз замечал, что Флетчер передаёт Дамблдору или получает от него какие-то письма, и вид у обоих при этом был самый подозрительный. Поскольку Орден ничего об этом не знал - а под Орденом Грюм подразумевал, естественно, себя - здесь наверняка было что-то не так.

Грюмовский подход я вполне одобрял. Если у вас паранойя, это еще не значит, что вас не преследуют, особенно если вы занимаетесь противозаконной деятельностью. Зная больше об этой стороне замыслов Дамблдора, я примерно предполагал, с чем и с кем связаны письма, но гораздо лучше было бы знать точно. А для этого нужно было тоже устроить слежку за Флетчером и потихоньку ознакомиться с содержанием подозрительной корреспонденции.

Запомнив, как выглядит Флетчер, где и когда его можно найти, я стал просматривать воспоминания Нимфадоры о собраниях Ордена, надеясь получить оттуда добавочные сведения. Но нет, собрание шло за собранием, и ни на одном из них не говорили ничего, кроме общих высокопарных слов о спасении Британии от засилья чистокровных.

Состав Ордена Феникса был самый сбродный, паслась там в основном компания божьих одуванчиков со дна британского общества, которую пощадили на разбирательстве по делу Фаджа, и ещё несколько незнакомых мне личностей преклонного возраста. Хотя одно лицо я точно где-то видел, но навскидку не вспомнил, а копаться в своей памяти... честно, не до этого, когда копаешься в чужой.

Из молодёжи не было никого, кроме Нимфадоры, Бруствера и ещё двоих авроров, чьи лица я на всякий случай тоже запомнил. Собирались раз в неделю, по выходным, на обед, который стряпала миссис Уизли. Ели много, истово, словно последний раз в жизни, особенно налегала миссис Уизли, явно любившая побаловать себя своей же стряпнёй. За чей счёт ели, непонятно - вся застольная компания выглядела одинаково нищей.