На гонках в Ле-Мане

Пьер бросил взгляд в окно. Черные тучи покрывали небо. «Наверняка будет дождь», — подумал он, пока­чав головой.

Его «Кава» находилась в гараже газеты, но комби­незон и сапоги дома. Он торопливо прикинул: «Пое­хать переодеться — это потерять час».

Сен-Жюст хоть и обожал мотоспорт, но хорошо знал, что значительная часть привлекательности теря­ется, когда на тебя обрушиваются потоки воды и нет соответствующей одежды. В какую-то минуту он поду­мал взять редакционную машину. Но, поскольку для этого требовалось разрешение Гонина, а он не хотел посвящать его в это дело, по крайней мере пока, он от­казался от этой мысли. Он уже было героически ре­шился в пользу «Кавы», когда вошла Лоретта.

— Привет, — бросил он. — Твоя машина здесь?

— Да, а что?

— Ты можешь одолжить ее до вечера?

— Что происходит? — спросила она насмешливо. — Твое чудовище сломалось?

— Нет, но будет ливень, а я должен быть в Шарт­ре через час. Моя «Кава» здесь, но комбинезон дома.

Не отвечая, она открыла сумку и бросила ему клю­чи, потом уточнила:

— Как ты знаешь, документы в машине. Сен-Жюст улыбнулся ей своей самой ослепительной улыбкой и посмотрел на часы:

— Я вернусь в семь. Если нет других дел, жди ме­ня. Я приглашу тебя на ужин и расскажу, зачем ездил в Шартр. Где твоя железка?

— На стоянке напротив газеты. Не забудь залить бензин.

Счастливый и довольный, Пьер направился на сто­янку, не обращая внимания на надвигавшийся дождь. У него было предчувствие, что телефонный звонок из Шартра был тем знамением, с которого начнется успех его рубрики.

И он вспомнил, как Раймон Эстев предложил ему рубрику «Сен-Жюст требует справедливости». Разу­меется, это был результат удачного карточного хода, но в то же время и справедливая награда за его прин­ципиальность и настойчивость. Он вспоминал себя два месяца назад, когда весна начинала согревать Париж, решившего со всем этим покончить...

Садясь за руль машины Лоретты, он заметил на заднем сиденье платок, который подарил ей на день рождения, и на миг отвлекся от своих воспоминаний.

Взяв платок, он улыбнулся и подумал, что Лоретта, право же, девчонка «экстра».

Она была светловолосой, красивой и умной. Она любила свою профессию журналистки не меньше, чем он. Не признаваясь друг другу в любви, быть может стесняясь показаться романтичными и старомодными, они отлично понимали друг друга. Они жили в разных кварталах и виделись лишь если действительно хотели того.

Пьер положил на место платок и включил мотор — это была купленная по случаю «Гордини», которую он уговорил ее приобрести. Пьер подумал, что придет день, когда он предложит Лоретте выйти за него за­муж. Она наверняка будет хорошей подругой. Пока что он радовался, что Лоретта работает у него в рубрике, а не в «женской странице». Она была слишком простой и слишком честной, чтобы чувствовать себя в своей тарел­ке в этом мире моды, где было полно снобов и карьери­стов.

А потом, то и дело застревая в пробках по дороге к воротам Сен-Клу, он возвратился мыслями к тому дню, когда объявил о своей отставке Эстеву.