На пределе

Глава 10

Сука, как же бесит, когда сам себе неподвластен и за других не можешь отвечать!

На кой чёрт Лиза сунулась к этим ублюдкам? Можно подумать без неё вопрос не решится. Тоже мне «Её звали Никита». Знала бы ещё куда лезет, я бы понял, но нет. Только помахали бумагами об Аргене, так вцепилась, как собака в кость — хрен оттащишь.

Я смотрел на Сергея Звягина и хотел его придушить. Серьёзно. Какого чёрта он делает? Снова? Мало было прошлого раза? Мы за Лисовкого его чуть не убили, а за Лизу я его живьём закопаю на заднем дворе управления.

— Я не хотел говорить раньше времени, но понимаю, что смысла нет выжидать удобного момента, — начал ровным голосом Гена Ярцов. — Амир налаживает связи с Шавахом из группировки исламистов. И делает это уже давно. И та операция, которую вы накрыли из-за Виноградовой должна была довести нас до места дислокации лагеря Шаваха в САР. Таран готовился к ней с самого начала, поэтому не стоит рассчитывать на его дружелюбие и открытую помощь в вопросах подготовки.

Охрененно!

Мало того, что Аргена вести должны, так ещё и под Тарана прогибаться. Слов нет!

— Сами справимся, — хмыкнул Каст.

Гвоздь решил его оставить за командира группы, посчитав, что в данной ситуации я не смогу вести себя непредвзято. И он был прав.

Я взглянул на Лизу и заметил виноватое выражение, а вернее попытки его скрыть от нас. Только проблема в том, что эмоции человека всегда выдаёт его взгляд. А взгляд Виноградова прятать не умеет. Она понимала, что внесла хаос в нашу работу, и я не мог не согласиться с этим. Когда бойцам некомфортно, может возникнуть множество проблем, что нежелательно.

— Что сейчас есть по материалам? — спросил Каст.

— Причины, по которым Елизавета здесь оказалась, — я коротко взглянул на упомянутую и снова отметил, как та поморщилась. Правда, эти двое слишком заняты разговором о важном, чтобы увидеть, как неприятно ей такое обращение. — Убийство вчерашним вечером. Тело Муратовой нашли у подъезда её дома. При ней оказался утерянный телефон Виноградовой, на котором было сохранено всего одно сообщение с текстом «Вернись». И это была не просьба, а требование.

Я незаметно вздохнул и задумался. Они же используют её. Сто процентов, вернут в штат и выставят наблюдательную группу. В противном случае этот ублюдок провернёт ещё что-то, чтобы прогнуть её. И что тогда, Стагаров? Нужно быть в наблюдательной группе и желательно подальше от спецов Тарана. Иначе конфликт интересов неизбежен.

— Пока рано говорить о её возвращении, но мы боимся, что, в противном случае, будут и другие жертвы.

Лиза побледнела и сжала губы, а я вдруг вспомнил, как она стояла в оцеплении на набережной. Мне было погано. Я знать её не знал ещё, но мне тогда уже было погано, а что будет, если она ежедневно будет ходить по краю лезвия и рисковать собственной жизнью? Что если этот урод найдёт способ её умыкнуть из-под наблюдения и запереть в подвале с духами, как было в прошлый раз?

От одной только мысли об этом у меня нутро закипело.

— Что он задумал? — я спрашивал прямо. Был уверен, что у них есть мысли на этот счёт, но ни один из них не нашёл что сказать.

— Сложно понять. Мы предполагаем, что он хочет таким образом отвлечь наше внимание от чего-то более важного, как при захвате торгового центра. В ту ночь через границу в Чечне протащили груз, зачистив заставу, — он говорил так, будто там не наши пацаны были, а духи. — Тревогу подать никто не успел, а бардак и неразбериха препятствовали скорому поступлению информации до нас. Ещё часа полтора мы попросту не знали, что провернул Амир.

— Думаете, у него есть шанс использовать Виноградову?

— Я же говорю, что мы не понимаем, чего он от неё хочет. Возможно… Лишь, возможно, конечно, что она ему приглянулась, и его извращённые ум и фантазия способствуют проведению новых игрищ, — сказано было с усмешкой, и я клянусь, растёр бы её кулаком по этой роже, но Волк вовремя хлопнул по плечу, видя, как я напрягся.

Во время операции «Закат» мы узнали, что этот псих собирает группу смертников для создания волны терроризма. Аргена взять не удалось, но я точно помню, что говорил один из его подчинённых на допросе. Лизу должны были нашпиговать гранатами и вышвырнуть в центре города. Не могу быть уверенным, но похоже на то, что он хочет довершить начатое. Впрочем, пусть разрабы и выясняют, что он задумал. Я просто порву ему глотку, когда он подберётся к ней. И никто. Вообще, никто меня не остановит.

— Мы предоставим материалы, будьте добры изучить как можно скорее. Завтра начнём работать, а вам ещё обсуждать с Тараном тактику его тренировок.

— Приняли.

Когда мы вышли из кабинета, каждый с папкой содержащую важную информацию и пошли вниз по коридору. У меня возникла абсолютно дурацкая мысль, но я не мог устоять, чтобы не поговорить с причиной своей шизофрении наедине и попытаться вправить ей мозги.

Поэтому, когда мы проходили мимо аварийного выхода, я отстал от парней, прихватив за локоть девушку, а затем затолкал её в дверной проём, прикрыв дверь.

— Что? — Оперативница была явно недовольна, если не сказать, что зла.

— Поговорить хочу.

— Мог бы…

— На едине, — перебиваю её, зная что скажет. — Зачем тебе Арген? Без тебя бы взяли.

— Издеваешься? Держать серийного маньяка на улице и не выполнять его требования, когда есть угроза чужой жизни… Нельзя быть таким черствым, Стагаров!

Я шагнул к ней, заставив отступить и прижать пятую точку к подоконнику.

— Это я чёрствый?

Лиза поменялась в лице, пристально глядя мне в глаза. Не знаю, о чём она подумала, но видел, как меняются эмоции одна за другой.

— Послушай. Мы, кажется, всё обсудили…

— Ты снова пытаешься меня успокоить, Лиза? — хмыкнул я. — Я хочу, чтобы ты поняла, во что ввязалась. Эти ребята не ставят себе цель сохранить наши жизни. Сотрудники для них лишь оружие. А ты вообще идеальный вариант для внедрения в стан противника. И поверь, если такое будет возможно, они запихнут тебя так глубоко в тыл Амира, как только смогут, — я поднял руку и погладил нежный подбородок, не в силах удержаться от этого. — Сейчас, скорее всего тебя вернут к своим, чтобы наблюдать за дальнейшими действиями Аргена. А этот ублюдок, почти наверняка знает куда тебя занесло. И будешь ты, как между молотом и наковальней, а нам с ребятами только и останется, что молчаливо наблюдать за тем, что происходит.

Она умолкла, но я мог по взгляду сказать, как страшно и не по себе ей было.

— Я не могу остаться в стороне, Слав. Если убьют кого-то из моих ребят, пока я буду здесь мяться в нерешительности, я себе никогда не прощу, понимаешь?

Понимаю. Конечно понимаю, ведь сам в том же положении постоянно. Лиза боец и прятаться она не будет. Но вся проблема в том что я по натуре человек, который всегда несёт щит перед людьми, за которых жизнью отвечаю. А сейчас вынужден заделаться в наблюдатели к той, кого от себя не смог оградить.

— Я просто… Переживаю, понимаешь?

Виноградова усмехнулась и отвела подбородок от моих пальцев.

— Ты не за меня переживать должен, да? И вообще это всё странно. Мы не знаем друг друга совсем. Что-то было по пьяни, но… У тебя ведь другая жизнь.

Я слушал внимательно и понимал, что она права. Железобетонно права. Я и сам прекрасно знал, что должен быть далеко от неё, но почему-то не могу оторваться. Намагничиваюсь всё сильнее с каждой встречей и забываю о том, что привязан к другой.

— Я не могу так, веришь нет? Не могу смотреть, как ты подвергаешь свою жизнь такому риску. Ты хоть подумала, что он сделает с тобой, если ты ему в лапы попадёшься?

— Лучше я, чем невинные люди, — выдавила сипло. — Здесь меня вы защищать будете, а их кто защитит, если откажусь?

Она отвела глаза и попыталась отстранится, но я не позволил, поставив руки по обе стороны от неё.

— Для него ты игрушка. Для разрабов — приманка. Для ребят — товарищ, коллега, сестра. Для меня… — она снова взглянула на меня внимательно слушая. — Для меня ты тоже не посторонняя, поняла?

Лиза молчала, пока я раздумывал над тем, как свернуть с опасной темы, но не нашел ничего, что позволило бы мне оставить надежду. Надежды не было. Не в моём случае. Я скоро отцом стану, в конце концов, и мне нужно разобраться со своим наваждением, доже если она постоянно будет перед глазами. Если будет с ума сводить. Я… Не могу предать собственного ещё не рождённого ребёнка. Только не так.

— Наверное, нам обоим эти отношения не нужны. Но ты всё равно важна для меня, понимаешь?

Лиза невесело улыбнулась.

— О чём ты, Стагаров? Я не вижу в тебе ни брата, ни товарища. Просто мужчина, который отчего-то не может оставить меня в покое.

Я вдохнул полной грудью, чтобы не начать доказывать ей своё видение ситуации. Хочет строить из себя кремень, пусть строит, но даже сейчас я вижу, как бьётся вена на её шее, позволяя сосчитать удары сердца и обнаружить тахикардию.

Но я буду молчать. Сейчас и всегда.

— Я сказал, и надеюсь, что ты услышала. Когда пойдёшь за Аргеном, не забывай, что за твоей спиной стоим неравнодушные мы.

И я ушел, оставив её там. Размышлять над сказанным.

Мне не нравилась сложившаяся ситуация, но я не мог заставить себя изменить собственное решение, пока Виноградова не изменит своего.

Его слова никак не шли из головы ни на работе, ни дома, ни даже когда позвонил Прокопенко, виновато спрашивая, как я.

Да никак. Ощущение, что проваливаюсь в бездну, над которой летают коршуны, ожидающие, когда она выплюнет мои же кости им на прокорм.

— Про Сольникову из архива знаешь? — спросил виновато.

— Знаю. Почему так поздно сообщаешь?

— Ваши сказали помалкивать пока. Но я бы всё равно рассказал. Переживаю.

Я хмыкнула в трубку и запрокинула голову, отложив материалы дела в сторону.

— Я не понимаю, что ему нужно, Жень. Та стычка была абсолютно случайной, но я как-то оказалась в эпицентре событий и совершенно безоружна.

— Я не знаю подробностей. Они всё изъяли, сообщив, что это не в нашей компетенции. Надеюсь, ты в порядке будешь?

— Буду. В обиду не должны дать.

Прокопенко умолк на мгновение, а после тихо спросил:

— Ты… К нам вернёшься?

Я рассмеялась. И не было в этом смехе ни капли веселья, потому что мы оба знали, что я должна ответить.

— Ты же меня знаешь, Жень.

Прокопенко вздохнул и звякнул чем-то.

— В том-то и дело, что знаю, Мелкая. И по-хорошему, надавать бы тебе по заднице, чтобы грудью на амбразуру не лезла.

— Но ты понимаешь мои мотивы и поступил бы точно так же. Скажи, что я неправа?

Да, Прокопенко такой же, как я. Говорят, люди одинаково стремящиеся защищать других, всегда находят массу родственных душ. В плане Женьки и ещё нескольких ребят из уголовного розыска, я была уверена на все сто процентов.

Разговаривать с ними — как вести внутренний диалог. Ты знаешь, что они ответят на несправедливое обвинение или попытку защитить мерзавца. Это не объяснить словами. Это не показать на действиях. Просто есть твёрдое убеждение-ощущение, которое воспринимаешь, как естественное. И Женька Прокопенко, друг детства и названый брат был таким же, как я. Он знал и понимал меня так же, как осознавал себя.

— Я мужик, а тебе ещё детей рожать.

Я снова рассмеялась. Раньше он об этом не особо думал.

— Береги себя ладно, Мелочь?

— Бывай, — хмыкнула я, не в силах что-то обещать. — Яне привет.

Когда он положил трубку, я закрыла глаза и снова подумала о сказанном Сорой. Не знаю, что ему нужно от меня. Не хочу знать. Но всё равно чувствую, как тянет в груди.

« — Когда пойдёшь за Аргеноом, не забывай, что за твоей спиной стоим неравнодушные мы.»

Они за мной пошли. Пошли, потому что не считают чужой, да? И его слова я вынуждена принимать за чистую монету. Я ведь, по сути, никто для них. Прибилась, как бродяжка. Они могли оставить Тарану и забыть о существовании девчонки, что высоты боится, как слон мышей. Но всё равно влезли, не желая отдавать на поруки каким-то мудакам.

— Как же сложно всё, — выдохнула в пустоту, растрепав волосы, и поднялась из кресла.

Хотелось сделать глоток свежего воздуха, и я поплелась на балкон посмотреть на ночные звёзды, которые так хорошо видно сентябрьскими ночами.

И не думать. Ни о чём не думать, слушая шум города и гул ветра, создаваемый балконными перекрытиями. Отдать ему свои переживания, созерцая пустоту.

— Знаешь, я решила, что хочу назвать малыша Женей. Как думаешь?

Я улыбнулась и качнула головой. Женя отличное имя. Как для мальчика, так и для девочки. Но, наверное, не стоит мне быть свидетелем чужого тихого счастья.

Я уже собиралась вернуться в квартиру, как замерла, когда услышала его хриплый голос.

— Я буду только рад, Танюш.

И внутри всё будто оборвалось. Затопило мутной водой боли, сотканной из ничего.

Что это? Что за чувство падения на дно? Почему так жмёт?

Я села на стул здесь же и уставилась вдаль, не понимая, что не так. Ну, то есть… Это ведь точно он. Я не спутаю голос, который полдня назад утверждал, что я ему небезразлична.

Выдохнула, поддаваясь странному ощущению и сжала пальцы до побелевших костяшек, стремясь блокировать эмоции. Лучше физическая боль, чем это. Не хочу признавать, но мне действительно больно.

Я его не знаю совсем! Так почему?! Если мы переспали, это вовсе не значит, что на нём свет клином сошёлся! Сколько ещё хороших мужиков в ЦСН? Взять того же Волка. Красивый, умный, обаятельный. Впрочем, такой же бабник, как Ярыч, но… Это лучше, чему женатик, ожидающий потомство.

— Когда следующая командировка? — прервал мои мысли всё тот же женский голос сверху.

— Ты же знаешь, что мне редко наперёд известно о вылетах. Но я думаю, что в ближайшее время, буду дома.

— Это хорошо.

Нет. Нет, не хорошо. Лучше бы ты свалил куда-нибудь, Стагаров. Подальше от меня. Настолько далеко, чтобы я о тебе и слышать ничего не слышала.

Это противоестественно. Мне не нравится, что я чувствую.

Соседи сверху утихли, а я ещё долго смотрела в небо с горькой улыбкой. Если бы я верила в судьбу, то сказала бы, что она сука, каких поискать. Но я верю только в холодные звёзды далеко в космосе. И плевать, что у теории большого взрыва так и не нашли начала.

— Запомни, тебе не нужно его уложить на лопатки. Неважно, как будешь драться. Твоя задача продемонстрировать на что вообще способна, чтобы мы понимали.

— Польц она во время боя Ярычу руку уже ломала. Хочешь повтора?

— Да кто ей даст-то? Там она просто из-за угла выскочила. Фактор неожиданности!

— Ты точно в порядке будешь? — Польц хлопнул Ярого по плечу и взглянул в глаза с нескрываемой насмешкой.

Как-то они так интересно дружно решили, что нужно дать парню реванш, когда он появился сегодня на плацу. Я, если честно, после бессонной ночи и вовсе забыла, что мне обещали тест-драйв на ринге.

Не до этого вовсе.

— Буду, — угрюмо отозвался тот, засовывая каппу в рот.

Я проделала тот же манёвр и приготовилась к бою.

Затылок сверлил ЕГО взгляд, но я не обращала внимания. Вчерашнее состояние никуда не делось. Оно свернулось колючим комком в груди и время от времени выпускало ядовитые шипы, царапая внутренности.

— Аккуратно, Ярый, ладно? — попросил Польц, на что белобрысый согласно кивнул.

И уже через секунду был объявлен бой. Тим не торопился, я знала, что первым не ударит и роль нападающего зачем-то отвёл мне, хотя обычно все позволяли уйти в оборонку.

Я шагнула к парню, внимательно следя, как он пошел в сторону, готовясь к моим ударам. Я знала, на что они все рассчитывали. Понимала. И даже позволила увидеть в себе беззащитного сотрудника УУР. Несколько шагов на Ярого и выпад, который он блокировал. Шаг в сторону, второй удар, превращая нелепые движения в танец двух осторожных бойцов. Когда Ярый дал сдачи, я увернулась и всадила ему правой, а после добила ногой. Это не бой. Это разогрев. Я хочу, чтобы парень вместе со мной набрал силу. Понял, что мне мало его вялых трепыханий и блоков. Я хочу нормального боя, а не лебединого балета под зоркими взглядами сослуживцев.

Хук справа и снова ногой. Ярый качнул головой, понимая к чему я его подвожу, а я стараюсь так нагло не улыбаться глазами.

Я всегда любила ринг. В УУР не было ни одной недели чтобы мы с Женькой не посещали его. Слишком желчно в жизни без боя, а пар мы спускали исправно.

— Давай, Ярый. Не хочет она балет танцевать. Дай девчонке отыграться за вчерашнюю проверку! — кричал кто-то.

Но взгляд Тима был полон сомнений, и это невзирая на то, что ему только гипс сняли. Как же любят парни недооценивать противоположный пол. Думают, мы все слишком чувствительны, но это ведь не от набора органов зависит.

Я хмыкнула и пошла в наступление, отработав по его голове серию ударов. Неприятная штука, но ещё неприятнее, когда ты закрываешь голову и не видишь действий противника, позволяя таким образом применить что-то посерьёзнее. Например, дать ногой в живот и отправить себя на канаты, а после, потервяшего ориентацию в пространстве хорошенько пропнуть ногой под колено и повалить на пол.

Я уселась сверху, и хорошенько врезала, несмотря на попытку выставить блок.

Это был мой бой. Когда не воспринимаешь противника всерьёз, не стоит удивляться, что он тебя отделает!

Польц схватил меня под подмышки и оттащил, прекращая наказание младенца. В зале стояла тишина, потому что никто не ожидал, что я уложу Ярого на лопатки.

Зря.

Достав каппу изо рта, я широко улыбнулась и посмотрела на парней.

— Предлагаю повторный бой. На этот раз без лебединых танцев.

Каст почесал нос и протянул руку, увидев, что желающих бить девчонку нет, но Тим позади не дал ему возможности принять участие громким:

— Всё, Виноградова. Ты меня достала. Давай ещё раз!

Я только кивнула и взглянула в дальний угол зала, где стоял Слава. Вот кому мне действительно хотелось бы морду набить за то, что повёл себя, как последний козёл.

Польц отдал команду, и мы снова закружили по рингу. На этот раз парень был более осторожным и не позволял пробить оборону. Уже на третьей минуте мы с ним зашли в сцепку. А это было моё слабое место, потому что в весовой категории Ярый меня разделает, как лягушенка, что, собственно, и произошло. Я шлёпнулась на лопатки через его бедро и выдохнула, когда он руку протянул.

Поднялась быстро и в стойку встала уже уверенно. Надо признать, Бондаренко очень хорошо подготовлен и в поддавки больше не собирается играть.

Я первая начала серию, но снова попалась в хват. Тим прижал меня к канатам и заржал, когда я попыталась его оттолкнуть. Силы были неравны и мне пришлось признать поражение.

— Ладно, хватит, — крикнул Польц. — Молодец, Лиза. Мы, честно говоря, ожидали от тебя совершенно других результатов.

Я устало, но удовлетворённо кивнула. Не стоило и на первую победу против спецназовца рассчитывать. В конце концов, парни каждый день готовятся к таким боям, а я только раз в неделю для поддержания формы.

— Виноградова, а стреляешь ты как?

— Отлично стреляет, — ответил вместо меня Старый. — Мы всем управлением рты раззявили, когда она с Винтореза мишень развалила.

Польц очень внимательно на меня посмотрел и спросил.

— Слушай, говорят, ты во внедрёнку пошла?

Чего?

Я посмотрела на него, но пояснений так и не услышала.

— Давай-ка мы посмотрим, как ты двойку освоишь, у нас сегодня как раз полигон по плану.

— Польц, давай не будем херню творить? Пусть Лиза передохнёт, — влез Сора.

Но мне уже было интересно, что это за двойка такая и с чем её едят на полигоне.

— Оставь, Стагаров, — потребовала я не лезть.

И так зло он на меня посмотрел в ответ, что я бы на месте сгорела, не заграбастай меня в объятия Ярыч.

— У нас после боя, Лиза, обнимашки приняты.

Не знаю, как рёбра не затрещали, но шансы лишится парочки точно были.

— Раздавишь! — прохрипела я. — Культяпки убери, белобрысый!

Боец тут же меня отпустил и широко ухмыльнулся.

— А то что? Сломаешь?

— Погну! — возмущённо ответила.

— Брось, Сор. Девчонка уже вне отдела аналитики. Если какая-то заварушка будет, лично я за то, чтобы она была способна пусть и никудышный, но дать бой с подкреплением или без него.

Весь взвод, а здесь было человек тридцать, не меньше, согласился с Польцем и через полчаса мы были на полигоне, огороженном по кругу насыпными горами для безопасности кого бы то ни было за пределами стрельбища.

— Так, броник, шлем, автомат выдайте Лизе, — командовал Польц. — Ты готова?

— Так точно, — ответила не без веселья. Во мне всегда просыпается азарт, стоит только взять оружие в руки.

— Кто пойдёт с ней в двойку?

Я даже не удивилась, когда вызвался хмурый Стагаров.

— Инструктаж проведи, Сор.

Я сглотнула и постаралась выкинуть все мысли из головы, надевая бронежилет. Слава спокойно подошел и помог правильно его застегнуть, после молча развернул, стянул резинку с волос и… Боже, он принялся заплетать мне косичку, абсолютно не замечая моей напряженной донельзя спины.

— Нельзя было оставить?

— Под шлемом растреплются во время движения и будут мешать.

— Откуда ты знаешь? — спросила с интересом.

Не каждый же день тут девушки в экипировке разгуливают. Нет, он безусловно прав, ведь вчера меня действительно сильно растрепало, но волосы не успели начать лезть в глаза.

— Просто знаю.

Он развернул меня к себе лицом, ещё раз проверил броник и выхватил из рук шлем, чтобы надеть на меня и застегнуть, проверяя все крепления на надёжность.

— Пока ребята отрабатывают двойки и тройки, мы с тобой пройдёмся в стороне. Я покажу тебе все сигналы и объясню их значение. Слушай внимательно, поняла?

По нему было видно, что ему всё это совсем не нравилось, и я как-то теряла азарт.

Мы отошли в другой конец полигона, где было свободно. Позади уже начали раздаваться выстрелы, и я могла видеть, что значит работа в двойке со стороны.

— Идёшь строго позади меня, Лиза. Такая тактика используется обычно в помещениях, где нет возможности скрыться из виду. Твоя задача контролировать периметр, но не стрелять, пока я не скажу, что пуст, поняла? Как только говорю «пуст», я отхожу за тебя и перезаряжаюсь, ты должна отработать по цели. Есть ещё другой вариант, когда идёшь с щитовым. В этом случае, я использую только пистолет, ты же выводишь автомат на линию огня за щит.

Я внимательно слушала всё, что он говорил. Сора показал мне движения, и я очень быстро поняла, что в двойке важно чувствовать ритм напарника. Никаких лишних телодвижений. Отработал по цели, отошел на перезарядку, а в это время стреляю я, а после опять смена. Сложно и просто одновременно.

Инструктаж длился больше часа и за это время мы, кажется, забыли о разногласиях. Стало легко. Даже слишком, чтобы зацикливаться на проблемах.

— Если нет возможности развернуться, я отдаю команду и сажусь для перезарядки. Ты отстреливаешь обойму до той поры, пока я не дам этот сигнал, — он легко хлопнул меня дважды по голени. — Поняла?

— Да.

— Давай попробуем.

Мы медленно двинулись вперёд, и я даже старалась держаться в шаг, но Стагарова что-то не устроило.

— Руку мне на плечо и постарайся прочувствовать шаги.

— Но я не смогу целится, держа автомат одной рукой, — не согласилась я.

— Значит опусти его пока. Я же слышу, что ты не в шаг со мной идёшь. Первому важно знать, что ты не отстаёшь, понимаешь? Что сменишь, в случае необходимости.

— Поняла, — кивнула я.

Сделав, как он просил, я дождалась молчаливого одобрения, и мы двинулись вперёд чуть пригибаясь. На этот раз у меня вышло намного лучше, потому что я действительно чувствовала каждую его остановку. Обратно мы попробовали пройтись уже с автоматом, что несколько усложняло задачу, ведь я не была подготовлена.

— Уже лучше, Лиза. Ещё раз.

И мы проделывали это снова и снова, пока я более или менее не поняла основы такого движения.

— Сор, ну чё вы?

— Можно пробовать, — отчитался Стагаров.

— Ладно, давайте сюда. Сейчас ребята тройку отработают и вы пойдёте.

Я взглянула на парней и удивлённо присвистнула. Слаженность движений, стрельба, все сигналы, которые мне показал Слава и чёткое исполнение приказов были просто на высшем уровне. Это я терялась и не сразу соображала, где и что, а они…

— Обалдеть, — выдохнула я.

— Тоже хочешь, — хмыкнул Польц. — Несколько лет и мы тебя натаскаем, малая.

— Нет, спасибо. — тут же открестилась я. — Одно дело смотреть на идеальную работу сотрудников, и совсем другое, жить тренировками, чтобы так работать.

— Контакт справа! — заорал Каст.

Бойцы тут же развернулись и принялись расстреливать три мишени.

— Авария!

Первый боец что-то крикнул, прижал к себе автомат и отошел за спину третьего, а его место занял второй боец, принявшийся расстреливать условного противника.

— Второй ранение в ногу! Оттягиваемся!

Боец садится на землю, а двое других хватают его за бронежилет и стремительно волокут по земле к нам.

— Сора, идите вы.

Стагаров повернулся ко мне и качнул головой, мол, идёшь? А куда я денусь? Кивнула, перехватила автомат покрепче и пошла за ним на исходную.

— Не нервничай, всё нормально, это просто учёба.

— Я не нервничаю, — возразила я, действительно не испытывая нервозности.

— С предохранителя сними, — хмыкнул он.

— Пошли! — крикнул Каст и мы медленно двинулись вперёд.

Сора не открывал огонь, должно быть ждал сигнала, а я шла, очень внимательно следя за каждым его движением, ведь он мог и в сторону шагнуть.

— Контакт слева!

Сора резко разворачивается и начинает стрелять по мишени, а я захожу ему за спину, умом понимая, что опоздала на секунду. Оказывается, фактор стресса всё равно присутствует. Сложно представить, каково им в настоящих боевых условиях.

— Пуст!

Стагаров присаживается, и я начинаю стрелять в цель, высаживая всю обойму, пока не чувствую два хлопка по ноге. Слава встаёт, а я меня рожок, чувствуя, как дрожат пальцы.

— Отработана!

— Контакт на двенадцать!

Сора снова поворачивается, но на этот раз я действую слаженно. Всё ещё непросто, но уже ожидаемо. Стрельба продолжается, до тех пор, пока мы не отрабатываем все цели. Я была рада, что что Каст не догадался закричать «Первый ранен» или «Первый трёхсотый». Не представляю, как тащила бы этого бугая за броник по траве.

— Молодец, Виноградова. Слушай, точно к нам не хочешь, — рассмеялся Польц. — Снайпером возьмём, смотри как хорошо отработала.

Представила, каково это стрелять по живым людям и тут же ощутила приступ тошноты, который безуспешно попыталась подавить, в итоге отошла в сторону и опустошила желудок.

— Чёрт возьми, девочки такие девочки, — хохотнул Ярый.

И я была с ним согласна. Да, чувствительность не зависит от набора органов, однако инстинкты в нас хотят, чтобы мы созидали, а не разрушали. Таково женское начало.