На пределе

Глава 14

У меня внутри всё тряслось, когда Звягин разворачивал карту на столе. Они казались такими медленными. Я понимал, что это моя тревога, но ничего не мог с собой поделать, чтобы не выплёскивать в собственную кровь адреналин и раздражение, которые меня разъедали.

Гвоздь сидел, тихо постукивая пальцем по колену и бросал на меня виноватые взгляды. Под глазом уже давно налился синяк, но мы оба понимали, что он заслужил. Нехрен было запирать меня в тире. Думал я устрою бучу из-за того, что они не остановили её? Да, я погорячился с утра, когда пытался Ярцову и Звягину доказать, что она не должна участие принимать в операции. Да, я был не в себе. Но я бы ни за что не заставил её насильно принять другое решение.

Я должен был попытаться убедить их, а Гвоздь решил, что я вмешаюсь и не позволю ей сесть на вертолёт. Как итог, я даже не сказал ей, чтобы она берегла себя. Не сказал Лисовкскому, чтобы не смел без неё возвращаться.

И это угнетало меня даже больше, чем утренний скандал с Таней, которая увидела следы от ногтей Лизы на шее.

Я ничего ей не говорил. Просто молча слушал её истерику, не имея ни сил, ни желания успокаивать. Я был уродом, но любимым ею уродом. Я был тем, кто несколько лет пользовался её доверием, давая надежду на будущее. Я был отцом ребёнка, которого она носила под сердцем. Но я не был любящим мужчиной, готовым мир ради неё перевернуть.

В тот момент я думал лишь о том, что должен остановить свою охламонку, а уже потом разбираться со всем, что навалилось на плечи тяжким грузом.

Одно я знал наверняка. Ни Лизу, ни ребёнка я оставить не мог. Не имел представления, как связать одно с другим, но знал, что должен решить два этих жизненно важных вопроса.

— Они здесь, — крикнул человек Тарана, влетев в кабинет. — Передатчик Лисовского в Сирии, а Виноградовой здесь. В Подмосковье.

Голова от этой новости пошла кругом. Я не знал что испытывать, то ли облегчение, то ли напряжение.

Я глубоко вдохнул и встал, не имея больше сил оставаться недвижимым. Кровь в венах забурлила, подталкивая к действиям, и, если бы не Волк, вовремя схвативший за плечо, я бы, наверное, рванул на этаж к аппаратчикам, чтобы узнать точное её местоположение.

— Сор, давай спокойнее. Ты же понимаешь, что тебя отстранят.

Точно. Буду вести себя, как нервная клуша, Таран меня пошлёт куда подальше и не быть мне в числе тех, кто надерёт Аргену задницу.

Я снова вдохнул и сел на стул, принимаясь вникать в суть плана.

Через полчаса нам принесли схему здания, куда привезли Лизу. Мы очень надеялись, что Лисовский с ней, в противном случае, я не представляю, каково ей там сейчас. Без поддержки, без шансов на надежду.

Ещё через три часа мы выдвинулись на место. Временный штаб был развёрнут в двух кварталах от нужного дома. А ещё точнее склада, в котором по данным опроса местных хранились не только овощи.

Пока ребята проводили работу с населением, три наших отделения готовились к действиям. Таран назначил две группы бойцов на разведку, а нас на поддержку огнём в случае контакта. И мне очень хотелось, чтобы нам удалось избежать возможных проблем, Лиза была заложницей, а значит люди Аргена могли этим воспользоваться.

Мы с ребятами вышли из фургона, попрыгали, чтобы проверить не звенит ли чего, а затем и традиционно помолчали. Прощаясь и давая обещание вернуться живыми и невредимыми.

Но мыслями я был не с ними. Мыслями я был с той, что всю мой жизнь перевернула с ног на голову.

Я едва дышать могла, когда Арген впихнул меня в какую-то комнату на складе. Странный запах лекарственных препаратов ударил в нос и вызвал тошнотворный рефлекс, который едва удавалось сдерживать.

— Это она?

Замерла, услышав этот голос. Знакомый и ненавистный.

Арген стянул с меня мешок, и я воочию увидела того, кого считала пусть и козлом по своей сути, но человеком, который ради своих выгод защищает других.

— Знаешь, Виноградова, — заухмылялся Потапов. Не знал бы твою привычку находить занятные приключения на пятую точку, в жизни бы не поверил, что Арген на тебя запал. Но ты у нас везучая, да?

Я бы и помыслить не могла, что Потапов хоть как-то связан с преступной группировкой.

— Ну и ублюдок же ты, Потапов! — выплюнула я, ещё не до конца понимая, какую роль он играет.

Улыбка на лице бывшего сослуживца пропала.

— Ты мне тоже никогда не нравилась, Виноградова, — он сел на за стол и подвинул к себе папку, какие есть у нас в уголовном розыске. Серая с государственным гербом и номером отдела на корешке. — Честно говоря, я был в ужасе, когда ты нашла ту запонку. Хоть и надевал комплект всего единожды, но зная, что у тебя отменная память, был готов к тому, что случайно вспомнишь. Хорошо, что удача мне улыбалась.

Я поджала губы. Дальше можно было не продолжать, потому что всё стало ясно, как белый день.

— Ты Видимый.

— Дурацкое прозвище, — поморщился он. — Но в целом ты, конечно, права.

Я вдруг отчётливо увидела, как Грачёва передаёт неизвестное вещество Потапову, а тот вкалывает его Селезнёвой. А потом убивает девушку из архива, с которой мы все работали.

— Как ты спишь-то по ночам, гнида? — шиплю я, пытаясь вырвать руку из хвата Аргена, который все это время стоял позади и внимательно слушал, одними усмешками обозначая своё присутствие.

— Я сплю прекрасно, — хмыкнул Потапов. — И в отличии от тебя не страдаю чувством вины. Вы с Прокопенко и Третьяковым всегда меня удивляли своим рвением помогать обездоленным и искать убийц. Я же видел только свои выгоды в каждом из дел.

— Поэтому Ваклонский-то и не особо любил двигать тебя в группы. Ты же везде косячишь, Потапов!

Опер поднял со стола папку и качнул ею, акцентируя внимание.

— Ну, это вы так думали. Я и в этот раз дело потерял, Лиза. Развалил, можно сказать. А девочка из архива, которая его вводила в базу, мертва. Концов не сыщешь, как и найденной тобой запонки, — Серж растянул губы в ухмылке. — И, собственно, тебя.

Злость разлилась в груди кислотой до такой степени, что я вырвалась из лап Аргена и налетела на этого придурка, хорошенько расквасив ему рожу, как в былые времена. И какое же удовольствие было наблюдать, как с холёной рожи слетает всё веселье.

— Я тебя всё равно засажу, урод. Спать и есть не буду, но посажу. Ходи и оглядывайся, гнида!

Потопов утёр кровь с лица и расхохотался, когда Арген меня оттащил и, схватив за шею, прижал к стене.

— У тебя времени ровно на одну ночь с ним, — кивнул он на моего похитителя и тут же сделав серьёзное лицо обратился к нему: — Разделайся сразу. Не тяни резину, как в прошлый раз.

— Ты веришь, что он со мной справится? — хриплю я, сама же ни капли, не сомневаясь в том, что шансов у меня крайне мало.

— Не таких малышек объезжали, борзая моя девочка, — ухмыльнулся он, сильнее вдавив меня в стену.

— У тебя ночь, Арген. Дальше, как договаривались.

И Потапов ушел, оставляя меня наедине со своей шавкой.

— Странно, — сиплю я. — Я было подумала, что это Потапов твоя шестёрка. А оказалось всё наоборот. И как? Доставляет удовольствие лизать ботинки русскому менту?

Арген расхохотался, оттянул меня от стены, крепко сжимая шею и посмотрел в глаза, на дне которых наверняка плескался неприкрытый ничем ужас.

— Лизать чужие ботинки не моя прерогатива. Потапов мне брат, малышка.

И здесь у меня случился заворот логики, потому что Арген не выглядел славянином, да и акцент отчётливо прослеживался, в то время как Серж имел европеоидную внешность и русское имя.

— Впрочем, тебя это никак не касается. Да и у меня есть для тебя занятие куда интереснее разговоров на скучные темы.

Этот ублюдок попытался оттащить меня к столу у стены, но я не была дурой, поддаваться ему было смерти подобно. Найдя опору под рукой в виде стены, я резким движением прислонилась к ней и оттолкнулась, чтобы вырваться из захвата используя силу инерции. Моё горло освободилось от его крепких пальцев, но эти противные чёрные тряпки, что служили мне одеждой сыграли со мной злую шутку. И вместо того, чтобы дать уроду с ноги, я запуталась и едва не грохнулась на пол, но только потому, что Арген вцепился в мои волосы одной рукой, а другой ухватил подбородок. Глаза его радостно сверкали, сообщая что ублюдку нравится сопротивление.

— Можешь даже покричать, — рассмеялся он. — Честно, когда я оставлял тебя парням, я рассчитывал, что они тебя хорошенько напугают, а при встрече со мной ты будешь визжать, как резаная свинка.

— Жаль, я с тобой так и не встретилась тогда, — прохрипела я. — Оторвала бы яйца и скормила тем тупым упырям, а сейчас спокойно бы дома сидела.

Его глаза сузились. Наверняка, услышанное не понравилось, но я и не собиралась беречь его чувства. В конце концов, роль мне была отведена ещё до моего согласия на участия в операции.

— А это вряд ли.

Новая попытка перетащить меня на стол закончилась самым настоящим мордобоем, потому что сдаваться я была не намерена. Несколько хуков справа не показали, кто из нас сильнее, но дали понять, что боевая база у меня куда шире и разнообразнее.

Лицо ублюдка было залито кровью, а нос свёрнут набок. Я было подумала, что всё закончится довольно просто, но Арген, как и в прошлый раз, вытащил пистолет из кобуры, закреплённой на ремне, а когда я вынужденно и временно подняла руки, он особо не церемонясь треснул прикладом мне прямо в висок, отчего я тупо потеряла связь с реальностью.

— Группа один: наготове.

— Группа два: наготове.

— Группа три: периметр чист.

— Группа один, вперёд!

Боевая единица со щитом осторожно двинулась вперёд.

Разведывательные действия начались поздно, и я каждой частицей своего тела чувствовал, как ускользают секунды. Кровь стучала в висках в такт сердцу. Быстро и очень громко, но я всё равно продолжал держать щит, зная, что любое замешательство может плохо закончится для моих ребят.

— Крепись, брат. Достанем мы её оттуда целой, слышишь?

Я только кивнул, сжав зубы.

Из всех нас только Демон знает какого мне сейчас, ведь не так много времени прошло с тех пор, как мы ездили спасать его Нюту. Я помню его взгляд в тот момент. Он был полон ужаса. Казалась, на дне его глаз разверзлась сама тьма, не знающая жалости и сострадания. Умеющая лишь терзать, как душу, так и плоть.

Время тянулось, словно резиновое. Я наблюдал за тем, как выходит на открытое пространство ведущая группа. Слышал свист первой пули и крик командира:

— Контакт!

— Вторая группа, к бою!

Адреналин брызнул в кровь и всё вдруг завертелось, закрутилось. Мы почти сразу двинулись на позицию замены. Два отделения стали пробиваться вперёд, а я очень надеялся, что Виноградова хорошо усвоила инструктаж и не будет делать лишних телодвижений в сторону бойцов. Их задача досмотреть все помещения, а уже после выводить заложников, но может случится и так, что мы не сумеем пробиться.

Её задача выжить. Выжить любой ценой.

— Третья группа, к бою!

Чувствую хлопок по плечу, сигналящий о готовности бойцов, и медленно выдвигаюсь в перёд, сразу же ловя несколько пуль щитом.

— Цель! — оповещаю, заметив духа у ворот.

Мне с пистолета стрелять бессмысленно, а щит весом в двадцать пять килограмм, не позволяет применять автомат. Поэтому палить по духу начинает Волк, всегда стоящий в группе вторым номером.

Когда дух замертво упал, мы двинулись дальше. Удалось даже пробиться внутрь, но пришлось быстро оттягиваться, потому что помещение оказалось слишком просторным и сложным в плане обстановки. Кругом валялись какие-то стеллажи, ящики, коробки. Возможно, пока мы подготавливались, духи тоже не сидели сложа руки и подложили нам сюрпризы в виде растяжек.

Мы осторожно двинулись вперёд, и Сокол начал вести прицельный огонь, пока я глядел в смотровое окно щита, где могут прятаться люди и препятствия. Первое помещение зачистили довольно быстро, а после стали дожидаться вторую группу, которая должна сменить нас.

Таран чётко дал понять, что его не волнует наш героизм, слабоумие и отвага. Ему нужны хорошие результаты и успешная спецоперация. А жизни… На наши жизни ему всегда плевать было, хоть он умело это и скрывает.

Пробиваться внутрь было непросто. Свет отрубили ещё до начала операции, а ночное видение не предусматривали, поэтому приходилось использовать тактический фонарь на щите.

Когда помещения вначале склада были досмотрены, мы добрались до отдельных небольших комнат. Духов здесь было гораздо больше. Вероятно, всё дело в том, что здесь они жили. Я очень надеялся, что Лиза была в этом грёбаном складе, а не в Сирии, как предположил Ярцов. Это будет конец.

Я пришла в себя от того, что меня сильно хлопали по щекам. Мало того, что в голове стучало словно молотком, так ещё и этот упырь не дал поспать нормально. А я реально спала. Видимо бессонные ночи и стресс дали о себе знать в какой-то жуткой форме.

— Сука! Как ты их притащила?! — орал Потапов, меряя шагами небольшую тёмную комнатушку.

Я огляделась и поняла, что меня перетащили в другое место, но слава богу ничего не сделали.

— Она будет нашим гарантом на спасение, — твёрдо сказал Арген, тряхнув меня за плечо.

Я скинула с себя его руку и потрогала холодными пальцами налившийся на виске синяк. А ведь и убить мог, попади на два сантиметра выше. Козёл.

С меня только сейчас начал сходить сон и вдруг отчётливо услышала крики и автоматную очередь. Через единственный оконный проём лился лунный свет, и до меня вдруг дошло, что ребята уже начали операцию по нашему с Лисом спасению.

Мой тихий смех оборвался звучной пощёчиной, от чего голова едва не лопнула. Я медленно повернула голову и посмотрела на Аргена.

— Ещё раз меня тронешь, я тебе руку сломаю.

Тёмное лицо в лунном свете оскалилось, а в глазах ублюдка сверкнула похоть.

— Брат, я ждал, когда сучка очнётся. Не мог бы ты выйти ненадолго?

— Ты издеваешься?! Нас вот-вот за задницы прихватят, а ты только и думаешь, как своих сук оттрахать? Я бы на твоём месте ей матку вырезал, прежде чем спецназовцы до нас доберутся!

Это была плохая идея. Очень плохая идея.

Но судя по тому, как сощурился Арген она ему приглянулась, и тогда он двинулся чуть ближе, вынуждая меня завалиться назад. Да только, кто этой твари даст провернуть нечто подобное. Я подтянула ногу врезала уроду прямо по кривой роже, повалив его на пол. Вскочила, но Потопав был вооружен, а потому ничего предпринять не дал.

— Стой! Сука, я бы тебя грохнул, да есть маленький шанс, что ты нам выбраться поможешь.

— И чем же? — хмыкнула я, чувствуя, как пульсирует висок. — Со мной или без меня далеко вы не уйдёте.

— Ты сейчас меня провоцируешь? — разозлился он, нервно тряхнув пистолетом.

— Тебе легче станет? — спрашиваю с деланным равнодушием. — Ничем тебе это не поможет, Видимый. Выйти из здания прикрываясь мной… Как правило в таких случаях выживает только тот, что прикрыт. А значит, кому-то из вас придётся пожертвовать собой ради другого.

На самом деле было плевать, как они поступят. Не выживут оба, потому что я знала из инструктажа, что даже в большом здании, набитом духами, время досмотра длится не больше часа. Судя по тому, что перестрелка где-то совсем близко, шансов на отступление у них нет никаких.

— Сюда иди! — рявкнул бывший сослуживец.

— Брат, не…

— Заткнись, Арген. Из-за тебя мы в этой заднице оказались. Я всегда шел на поводу у твоих идиотских игр с бабами, но взять в заложницы опера, перешедшего под крыло Арестова, было уже перебором.

— Ты сам говорил, что её убить надо.

— Убить, баран, а не трахнуть.

Я осторожно подошла к Потапову, стараясь думать только о том, что сумею подгадать нужный момент для обороны. Главное выбить оружие, а уже потом сориентируюсь как-нибудь.

— Будешь кричать, Лиза. Громко. Думаю, они должны услышать.

— Ты на мне одежду видишь? В этом я похожа на террористку-смертницу, а не на знакомую им Лизу Виноградову.

За пределами комнаты раздался жуткий грохот и с потолка посыпалась штукатурка.

— Так сделай что-нибудь! — рявкнул Серж. — Иначе нас всех тут грохнут.

Я стянула с головы платок, крепко крепившийся заколкой к волосам, и размотала идиотский узел на шее, который постоянно мешал свободно дышать.

И ровно в этот момент дверь вышибли с ноги, а в проёме появился щит. Потапов схватил меня за шею и подтащил к себе, наставив в больной висок дуло пистолета. Арген же начал палить по щиту, ориентируясь на свет мигающего фонаря.

— Брось оружие!

— Я её грохну!

Новые выстрелы со стороны Аргена и всего один от группы. Но тут же я слышу предсмертный хрип ублюдка и страшное от бойцов:

— У нас трёхсотый!

— Брось оружие!

Я не знала, кто стоит за щитом. Что за группа. В этой шумихе и голоса узнать не возможно, особенно когда собственное сердце стучит в горле, а в голове набатом долбится мысль, что я должна что-то делать.

— Дайте дорогу или я её грохну.

Я жмурюсь и глубоко вдыхаю, замечая, как останавливается время вокруг. Словно в замедленной съёмке вывернулась из его рук и ударила локтем в правый бок. Именно этой рукой он держал пистолет, направленный благодаря моим действиям вверх. А в следующий миг я услышала тихий щелчок одновременно со свистом, после которого на лицо мне брызнула кровь.

Винторез всегда работает тихо, но метко. Особенно если его в руках держит человек с прямыми руками и зорким взглядом.

Я обернулась и увидела, как приземляется безвольное тело Потапова со входным отверстием во лбу, и понимаю, что могла сейчас лежать рядом точно с таким же, но сделанными из пистолета Макарова.

— Лиза! — окрикнул до боли знакомый голос, а после меня обхватили за плечи и внимательно осмотрели сквозь толстые защитные очки на предмет ранений.

— У неё шок?

— Ща гляну, — ответилт Стрела. В глаза тут же посветил яркий фонарик, от чего я поморщилась и отвернулась, хватая Стагарова за бронежилет.

— Всё нормально. Просто немного напугана.

Слава прижал к себе и выдохнул в волосы, а я вдруг остро ощутила его близость. Мне точно этого не хватало всё время, пока я находилась здесь. Страх отступил только сейчас и мне было важно, что он рядом.

— Нам ещё выбираться отсюда, ребята. Волк ранен.

Встав на цыпочки, я попыталась заглянуть через плечо Стагарова, но он не дал. Отвёл чуть в сторону и обратился к парням, когда раздалась новая автоматная очередь за пределами комнаты.

— Узнайте, что с остальными группами. Будем оттягиваться.

— Они уже к выходу пробиваются. Вторая группа с той стороны зачищает.

— Сколько их тут? — задала вопрос Стагарову так, чтобы только он услышал.

Слава не ответил. Повернулся, заглянул в глаза вздохнул.

— База, у нас трёхсотый. Нашли заложницу, досмотр продолжать не можем, — отчитывается по рации кто-то из парней.

— Группа три, вас понял. Оттягивайтесь.

— Есть, оттягиваться!

Ребята переглянулись и не сговариваясь приняли меня из рук Сора. Сам же Стагаров поднял свой щит и пошёл вперёд в компании с Соколом и Кастом. Не было их минут пять, но, когда вернулись оповестили, что можно спокойно возвращаться. На территории живых не осталось.

Слава обнял меня за плечи и повёл на выход, не задавая никаких вопросов. И только снаружи, когда мы оказались в безопасности, он вдруг повернулся ко мне, обхватил моё лицо руками и молча уткнулся лбом в мой лоб.