На пределе

Глава 7

— Ну чё, пацаны? Задайте там чеченским жару!

Мне ничего не оставалось, кроме как, улыбнуться. Ярыч на больничном ещё, но всё равно припёрся проводить группу. Даром что живёт дальше всех от штаба в ЦСН.

— За удачу, спасибо, конечно, но ты в курсе, что этих зверей ещё никто сделать из наших не смог? — ответил Волк, сгружая в сумку снаряжение. — Отбор только для виду, на международку всё равно они поедут.

— А ты поменьше болтай и побольше работай, — хмыкнул Гвоздь — глядишь и мы, когда-нибудь съездим.

Мы с Демоном переглянулись и дружно ухмыльнулись, потому что нам это событие никуда не упёрлось. Чеченцы пусть и ездят, у них хорошо получается иностранных коллег запугивать. Только и слышно потом вопли о том, какие русские страшные, выносливые и неприхотливые.

— Давайте шустрее уже. Через час вылет, а нас Арестов на ковёр зовёт, — влетел в раздевалку Анчар. — Вроде, новобранца притащил.

Заявление возбудило в нас интерес. Мы не очень любим принимать новичков в коллектив, но так уж сложилось, что Арестов едва ли не весь штаб созывает. Ему важно, чтобы своих коллег мы знали лично.

— Надеюсь, не к нам в группу? — спросил Волк.

— Да нет. В отдел аналитики. Давно просили человека, у этих вечно работы по горло, рапорты обрабатывать времени нет, а с нас двойной спрос.

Хмыкнул, проверяя АПС. Слишком уж быстро замену подыскали. Обычно долго изводят, а тут… Всего два месяца, как место освободилось. Хотя, последние рапорты мы лично Арестову сдавали, потому что до него все детали с длительной задержкой шли. Пока они там проанализируют, выпишут заключение, забьют в базу… В общем, понять его нетрудно.

Забросив сумку в личный шкафчик, дождался, когда соберутся ребята, после чего, слушая трёп о том, как прошли выходные, отправился наверх. В кабинет Арестова.

Не терпелось уже свалить из города. Выветрить мозги, забыться хоть как-то, погрузившись в тренировки. Полторы недели прошло. Всего полторы, а такое чувство, что время тянется, как жёваная резина. Хочется его торопить, чтобы скорее забылось то, отчего до сих пор реагирую, как одержимый параноик.

Глубоко вдохнул, когда перед глазами мелькнуло призрачное воспоминание стройного тела на простынях. Провёл пальцами по встопорщенным волосам на затылке и толкнул нужную дверь, не пытаясь вникнуть в причину смеха парней, идущих позади.

И замер.

Замер прямо в дверях, во все глаза разглядывая хмурое лицо. Сердце глухо ударилось о рёбра и бросилось вскачь.

— Сор, ты чего застыл? — толкнул кто-то в плечо.

А я словно оглох, ослеп, обледенел и готовился взорваться на тысячи осколков.

Что ты здесь делаешь? Что, мать твою, ты здесь делаешь?!

— О, да это же Виноградова, — как сквозь вату донёсся до меня голос Волка. — Вот это нежданчик!

Лиза лишь скользнула по мне взглядом и улыбнулась парням. Делает вид, что не узнала, как же!

Крепись, Стагаров. В конце концов, ты сам это заслужил. Ушёл, ничего не сказав на рассвете и ищи в поле ветра. Дыши глубже.

— Знакомьтесь парни, это Елизавета Виноградова, — девушка коротко сморщилась, но тут же улыбнулась, жадно разглядывающим её парням. — А это, Лиза, группа «а». Основной состав, так сказать. С ребятами познакомишься поближе, когда они рапорты будут приносить. Эти амбалы, очень много секретки сдают, поэтому на каждую группу, мы обычно человека выделяем.

— Меня уже ввели в курс дела в отделе аналитики, Пётр Николаевич.

— А зачем ждать конца поездки, бать? Мы и щас можем… — Волк протянул Виноградовой свою граблю и широко улыбнулся, когда та пожала её. — Познакомится поближе, это я завсегда. Саша. Позывной Волк.

Бывшая оперуполномоченная кивнула ему. А затем протянула руку следующему. И следующему. И следующему. Пока не дошла до меня. Пока не скользнула своими тонкими пальцами по ладони, и не вздрогнула, видя, что приветливой улыбки на моём лице так и не появилось.

А мне хотелось схватить её и унести отсюда. Унести, как можно дальше, потому что свора демонов в голове взревела от желания обладать этой женщиной безраздельно. Наплевать на всё, схватить и…

— Сора, ты её пугаешь… — одёрнул меня Старый.

Тут же разжал пальцы, потому что и сам себя пугал этими желаниями и чувствами. Меня разрывало изнутри только от её вида. От невозможности забрать своё. От перспективы видеть каждый день и вариться в персональном котле в аду.

— А с тобой я уже знакома, — смотрит она мне за спину.

Я оборачиваюсь и вижу Ярыча, застывшего в дверях, притихшего с того момента, как мы вошли, и явно не особо понимающего, что здесь происходит.

— Бать, ты серьёзно, что ли? Это же Виноградова! — возмутился боец, демонстрируя гипс.

Арестов аж заулыбался, довольный тем, как складывалось знакомство.

— Сам же виноват, Ярыч, согласись. Елизавета у нас девушка сообразительная. От испуга сообразила непрошенному герою звездюлей отвесить.

Лиза попыталась подавить улыбку, но получалось у неё это плохо, потому Ярый фыркнул, махнул целой рукой и решительно свалил из кабинета начальника, прикрыв за собой дверь.

— И когда крещение у новенькой? — задал вопрос кто-то из парней, пока я смотрел на Виноградову, пытаясь подавить всплывающие перед глазами образы.

Крещение на учебной площадке проходит каждый сотрудник, попавший в центр, независимо от пола и возраста. Есть, конечно, поблажки для тех, кто физически не особо развит, но в ЦСН обычно таких не берут. В здоровом теле — здоровый дух.

— Когда в полном составе соберёмся, тогда и будет.

Лиза смотрела на Арестова спокойно, но каждый из нас видел, что она растеряна. О таком у нас не распространяются, но это особое приветствие нового сотрудника. Знакомство, даже. Чтобы каждый боец понимал, на что способен коллега в критической ситуации, неважно, чем он занимается в силу своей профессии.

Вот Ярыч уже знал, что в бою девушка достаточно хороша. Не станет стоять столбом, когда потребуется помощь. А нам только по приезде предстоит испытать Лизу на прочность.

Я сжал зубы уже представляя, как буду с ума сходить эти две недели и отмерять каждый час, чтобы снова заглянуть в серые глаза. И ведь только принял решение наладить отношения с Таней…

— Ладно, давайте, ребят. У нас вылет. Бать, нам чё, докладываться по прилёте?

Арестов посмотрел на Лизу и качнул головой.

— Давайте пока по старой схеме, пусть новобранец освоится немного.

Виноградова обернулась, когда мужики направились к выходу, посмотрела в мои глаза, да так и застыла. По крайней мере, что она меня узнаёт, я прекрасно вижу. Что ж. Сделать вид, что нас ничего не связывает — её полное право. В конце концов, это я поступил как мудак.

Усмехнувшись, я развернулся и тоже вышел из кабинета Бати. Наверное, тренировки с чеченскими альфовцами — это самое лучшее, что могло сейчас произойти. Они реально звери по этой части. Звери, посвятившие себя искусству войны.

Только в вертушке, я понял, что не позвонил Тане, как всегда, делал перед вылетом, чтобы она не беспокоилась. Мозги совершенно поплыли от этой встречи. И как прикажете с ней работать в итоге? Я же растворюсь в этих мыслях. Сам себя до костей обглодаю. Изничтожу.

Весь полёт, под шум двигателей, не мог перестать о ней думать. Вклинилась в мозг, въелась под кожу, не вытравить.

Что ты будешь делать с этим, Стагаров?

Дохнуть. Дохнуть, но продолжать жить, как и прежде.

Лиза

Это мир сошёл с ума или я? Я как-то даже не предполагала, что в первый же день на новой работе столкнусь с Ярычем и зеленоглазым… Сорой. От одного только воспоминания о его взгляде и крепкой хватке на руке, меня в дрожь бросает.

Конечно, я помню его. Смутно, но помню, как он тащил меня на своём плече в клубе. Поцелуй помню, и… Я по-прежнему подозреваю, что это с ним я провела ту роковую ночь. Не зря же организм на его присутствие отреагировал взрывом гормонов и перегрузкой нервной системы. Если бы не Старый, грохнулась бы в обморок от переизбытка чувств, как какая-то нежная ледь на своём дебютном балу. Да меня ещё минут двадцать потряхивало. Благо, что Арестов сразу отправил осваиваться на рабочее место.

И вот сейчас, заливая в себя уже третью чашку кофе, я не могу выгнать из головы его образ. Этот пронизывающий до глубины души взгляд и ощущение сильных пальцев, осторожно, но крепко сжимающих мою ладонь. А ведь мне было, чем сейчас заняться. Коллеги, работающие со мной в отделе, а это ни много ни мало трое парней, сразу стащили на мой стол несколько стопок архивных папок. Не для работы, нет. Для изучения порядка действий при поступлении рапортов от бойцов.

На самом деле, как выяснилось, работа очень даже нескучная. Поняв принципы, почувствовала себя паучихой, расставившей лапки на основные ниточки, с которых и буду собирать всю поступающую информацию, анализировать и координировать дальнейшую работу по всем вопросам. Вот что имел в виду тот парень, принёсший направление на ВВК, инструменты для поимки Аргена у меня действительно есть, поскольку я здесь мозг, а руки мои — это те парни, которые будут сдавать мне рапорты. Естественно, всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Работает множество защитных механизмов, да и я ещё три месяца буду числиться новичком, но факт остаётся фактом. Я на тёплом месте с возможностью поймать эту тощую исламистскую задницу.

— Арестов сказал, что ты быстро освоишься, — передо мной положили плитку шоколадки, а на край стола сел Старый, он же Владимир Новиков. — На обед решила не ходить?

Я прищурилась, внимательно рассматривая лицо собеседника. Серые проницательные глаза смотрели по-доброму насмешливо, тепло. Губы, чуть растянутые в мягкой улыбке, тоже располагали к хорошему отношению с моей стороны. Старому было лет сорок-сорок пять, и намерения пофлиртовать он явно не имел, если судить по тому, как он смотрел на меня. Как-то по-отечески, что ли. Да и кольцо обручальное на пальце, выставленное так, чтобы я точно об этом знала, о многом говорит.

— Какой уж тут обед. Мне бы здесь для начала освоиться, — я развела руками, оказывая на разложенные аккуратные стопки папок.

— Это, конечно, хорошее качество, Лиза, — он сделал короткую паузу, отслеживая реакцию на моём лице, и не обнаружив негатива, продолжил: — Но кушать нужно. К тому же столовая у нас тут шикарная. Еда — пальчики оближешь.

Мда. Должно быть, я слишком хорошо демонстрирую неприязнь к своему полному имени, раз меня так быстро выкупают.

Улыбаюсь в ответ.

— Я не знаю, где столовая.

— А я провожу, — улыбается Старый. — К тому же Арестов просил показать тебе тут всё, а лучше меня никто этого не сделает.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что я здесь самый старый сотрудник, — весело ответил, разворачиваясь к дверям. — Поэтому и позывной такой.

Я мгновенно припомнила, что ЦСН основан в одна тысяча девятьсот девяносто восьмом году. Если это так, то Старый работает здесь уже больше двадцати лет, что наверняка очень ценят его коллеги.

— Должно быть, вас за это на руках носят, — хмыкаю весело.

— Ну, скорее на спине, но да, ты права.

На спине? Это была попытка в шутку или я чего-то не понимаю?

Владимир показал мне практически всё, включая тренировочные площадки. Гулять по центру в обеденное время оказалось сплошным удовольствием. Учитывая, что столовая расположена в отдельном здании, и смахивает больше на кафе, нежели на советское наследие, коим могло похвастаться и моё управление, я была готова даже на длительные прогулки.

Еда и впрямь оказалась вкусной, а атмосфера спокойной и приятной. А ещё нас ждали. Север, он же Виктор, Сокол, он же Иван, Лёша с позывным Боров и недовольный моим присутствием Ярый, которого, как выяснилось зовут Тимофей.

— Ярый, смотри кто идёт, — смеялся Сокол, откинувшись на спинке стула. — Гроза альфовских костей. Прячь конечности!

— Да заткнись ты, — ответил тот беззлобно. — Мне Волка хватает с его дурацкими шуточками.

Пообедали мы относительно спокойно. Ребята ненавязчиво интересовались, как я попала к ним в ЦСН и что заставило меня согласиться. Я вежливо отшучивалась, что сама всегда хотела попробовать. Не раскрывать же мне им подробности в самом деле.

И здесь почти всегда слышно стрельбу. Всё время пока мы со Старым находились на улице из зданий доносились звуки боя. Это сильно отвлекало от собеседника и… Заставляло сердце стучать в тревоге.

Когда вернулась на своё рабочее место, обнаружила, что меня донесли ещё несколько папок, в которые я и погрузилась. Информация — это всегда хорошо, даже если совсем не хочется её осваивать.

Коллеги отнеслись ко мне дружелюбно. Всё время интересовались не нужна ли мне помощь или предлагали передохнуть в курилке. Поскольку я не курила, то предпочитала отдыхать у окна с телефоном в руках. К тому же, Прокопенко завалил меня тонной вопросов в мессенджере о моём первом рабочем дне. Стоило перечислить плюшки, как этот засранец взял с меня слово, что с первой зарплаты я проставляюсь на дорогущий виски, а я, между прочим, после последнего раза пить не хотела совершенно. Та ночь надолго отбила желание употреблять, пусть хоть трижды от мыслей взрывается голова.

Когда рабочий день закончился, а я выглядела, как растерянный зомби, меня к себе на ковёр вызвал Арестов. Как оказалось, чтобы поинтересоваться моими впечатлениями.

— Старый сказал, что тебе у нас понравилось, — хитрый лис встал из-за стола и подошёл к окну, молча ожидая, когда я соизволю ответить.

— Да, очень необычно. Я себе ЦСН несколько иначе представляла.

— Как казармы? — усмехнулся он. — Да, большинство бойцов проживают на территории. Кто-то с семьями, кто-то нет. Ради их удобства всё и замышлялось, — он повернулся и посмотрел в мои глаза, — Что по поводу жилья, Лиза? Ваклонский говорил, что ты снимаешь квартиру. Если нужно, я распоряжусь.

Я застыла на месте, прикидывая от скольких проблем избавлюсь одним махом. Это было бы крайне удобно, но в свете того, что я не планировала здесь надолго задерживаться, не видела смысла что-либо менять.

— Пожалуй, я…

— Нет, ты подумай хорошо. Торопить я тебя не буду.

— Я бы согласилась, Пётр Николаевич, но мы оба знаем, что я здесь ненадолго.

Арестов усмехнулся, явно думая иначе. Впрочем, какое мне дело до его мыслей. Не смогу я здесь долго, мне на землю надо. А земля, как известно, не та сфера деятельности, где есть место сотруднику аналитического отдела ФСБ.

— Мы подпишем договор на три года. Даже если надумаешь уйти раньше, никто с жилплощади гнать не станет.

— Я согласна! — выдохнула, резко изменив курс мыслей.

Лиза Виноградова дурой никогда не была. Дают — бери! Бьют — беги!

— Завтра дам распоряжение кадровикам, на неделе нужно будет рапорт написать, а ещё через неделю получить договор и ключи.

Я удивлённо моргнула, не совсем понимая. Хитрый лис моё замешательство оценил, улыбнулся и руками развёл.

— У нас всё быстро, Лиза.

Выходила из его кабинета я слегка потрясённая, думая о том, что вещи в квартире нужно собирать уже сейчас и Прокопенко перед фактом поставить, чтобы с переездом потом помог, а не мазался, что у него работы дохрена.

Рабочая неделя пролетела, как один миг. Пока разбиралась в своих обязанностях немного сдружилась с коллегами по отделу. Удалось понаблюдать за ходом двух различных операций по вскрытию террористических ячеек. Такой отлаженной оперативной работе можно только позавидовать. И это я молчу непосредственно про группу, которая ездила на задержание.

Отдел кадров тоже порадовал. Никаких проволочек с документами и справками, что удивило. Рапорт написала уже в четверг, пообещали, что в самое ближайшее время предоставят договор на аренду, который нужно будет заверить в каком-то там КЭЧ. Что это за департамент для меня загадка, но мне клятвенно обещали, что всё объяснят, когда придёт время.

Что касается Аргена… Тут всё несколько сложнее. Арестов категорически запретил лезть в это дело, пока я не освоюсь на месте. Он искренне считал, что недели мало, а ещё почему-то настаивал на том, чтобы дождаться ребят с соревнований. При каждом упоминании об их возвращении у меня подскакивал пульс. Я почему-то была уверена, что моя жизнь перевернётся, когда это произойдёт. Кстати, с ними меня обязали поддерживать связь. Поэтому каждое утро начинается не с кофе. Ох, не с кофе. Оно начинается с их отчётного звонка по внутренней связи.

Довольно простое действие. Я принимаю вызов, слушаю устный рапорт и вношу в базу общую информацию о состоянии бойцов и подробных планах на день, включая обстановку внутри коллектива. Единственное, что мне не нравилось, так это то, что Гвоздь, командир отряда, позволял себе ласкательное «Лизочка». Я очень надеялась, что остальные члены команды не переймут эту привычку.

Обеды через раз проводила в компании альфовцев. Всё же график у них был сменным и кардинально отличался от моего. Коллега по отделу в четверг вечером заметил, что обычно отношения у них напряжённые, потому что рапорты сдавать не любит никто, и часто приходится буквально трясти ради детальных описаний.

В общем, работа в центре специального назначения та ещё. Особенно весело, когда в четверг вечером тебя тащат на тренировочный корт, где вышибают душу и мозги. И если второе объяснимо спаррингом, то первое… первое — это вообще, как отдельный вид наркоты. Тебе дают в руки оружие на выбор, ставят на позицию и с интересом следят за результатами. А я, надо сказать, всегда меткой была. Но вот Винторез мне в руки дали впервые!

И если вы удивились, то представьте каково было мне, когда я с детской непосредственностью и наивным вопросом в глазах ткнула на сей шедевр тактического оружия пальчиком, а мне понимающе усмехнулись и протянули эту реликвию. Я чуть не запищала от восторга!

— Хороший выбор, — улыбнулся мужчина, как бармен за прилавком с дорогостоящими напитками.

Конечно, хороший! Это же легенда!

Ребята, видя неподдельный восторг в моих глазах, столпились за спиной и всячески подбадривали, хотя в наушниках разобрать болтовню практически невозможно. Да и шум выстрелов срезает произносимые слова.

В общем, Винторез с моих руках, заставил напрочь обо всём забыть.

Пятница для меня, вообще, пролетела незаметно, потому что в этот день случилась проверка под названием «запланированная эвакуация». Если у нас в управлении подобные явления встречали едва ли не с аплодисментами и фанфарами, потому что выдавалось свободное время на «подышать» свежим воздухом, то здесь всё было несколько иначе. А именно, сотрудники отдела, принимались вытаскивать из сейфов и компов важную информацию, теряя драгоценные минуты. На мой удивлённый взгляд разводили руками и отвечали «Не спрашивай». Я, собственно, не спрашивала, наблюдая за преступной, на мой взгляд, неторопливостью действий. Когда стопки папок и электронные физические носители были собраны, мы вышли в коридор, затем на аварийную лестницу, которой, к слову, в обычное время никто никогда не пользуется, ибо находится она в самой дальней части здания, имеет весьма крутые ступени и, вообще, выходит на задний двор, где никого и никогда нет. Уже там народ собирался в группы под руководством начальников различных отделов, куда примкнули и мы. Оказалось, что нужно было отчитаться о том, кто и что успел собрать.

Как выяснилось чуть позже, такие проверки нецелесообразны, потому что в случае возникновения чрезвычайной ситуации, мы либо даже до первого этажа не дойдём, потому как проблема будет устранена в считаные минуты пожарным расчётом напротив, либо спецотрядами на дежурстве, либо умрём за короткие секунды в случае взрыва.

В общем, вялость сотрудников ясна. Лень, она, знаете ли, разной бывает!

На выходных с Прокопенко встретится не получилось. Они с Яной свалили из города на кемпинг, пока у Женьки было время. Не скажу, что не нагрелась на них, могли бы и с собой взять. С другой стороны, я понимала, что парочке хочется провести время наедине. Поэтому два дня я занималась тем, что собирала и упаковывала вещи, готовясь к переезду, смотрела фильмы и всячески отгоняла от себя мысли о проклятой запонке, которая нет-нет, да всплывала в мыслях. А всё из-за Прокопенко, чтоб его гады покусали. Надо было ему заикнуться, что-таки выловил заместителя директора фармацевтической компании и даже имел беседу с женщиной, которая наотрез отказалась рассказывать хоть что-то?

Короче, все выходные меня не отпускала эта ситуация, а в понедельник, когда меня вызвали в отдел кадров, стало уже не этого.

Миловидная женщина лет сорока, протянула мне договор на аренду жилого помещения и мило улыбнулась.

— Внимательно изучаете, подписываете и несёте в КЭЧ, где вам выдадут ключи. Это можно сделать уже сегодня, если начальник вас отпустит.

У меня, надо сказать, слов не было. Наверное, если бы я сама искала квартиру где-то поблизости, потратила бы времени куда больше.

У начальника отдела мне удалось отпроситься только благодаря коллегам. Воронов оказался принципиальным мужиком, но коллективного давления и упоминания о том, что Арестов ускорил процесс получения жилья сделали своё дело. В квартирно-эксплуатационную часть я примчалась, аки счастливая козочка сразу после обеда. Сделав всё как надо, и получив ключи, тут же принялась вызванивать Прокопенко, который вместо того, чтобы порадоваться вцепился мне в ухо.

— Ага, молодец, Виноградова. Короче, тут такая задница, Мелкая, у меня слов русских нет, чтобы описать.

— Чего? — нахмурилась я, пропустив неприятное обращение мимо ушей.

— Замдира фармацевтической фирмы, она же Полозова, раскололась. Запонки эти с зажимом были куплены в качестве подарка для одной из мелких сотрудниц, некой Грачёвой. Та помогла ей сильно с контрабандой какого-то лекарственного препарата из-за рубежа. Это дело сейчас передали на проверку, но не в этом суть. Попытались пообщаться с подозреваемой, но та в отказ пошла, мол не получала никаких подарков и в целом понятия не имеет в чём дело.

Я хмыкнула задумчиво и вперила взгляд в подъездную дверь дома, где находилась моя новая квартира.

— Наблюдение выставили?

— Обижаешь! Сегодня же всё оформили, — протянул Женька и вздохнул. — Виноградова, у тебя есть хоть малейшая мысль на эту тему?

— У меня их много, — склонила голову вправо, когда из подъезда вышла мамочка с ребёнком за руку. — Во-первых, нужен повторный допрос или протокол от коллег, которые теперь будут заниматься замдирой. Есть вероятность, что женщина врёт и пытается кого-то прикрыть. Во-вторых, не исключать возможность правдивости данного заявления. И простой фармацевт на деле может оказаться контрабандистом, замешанным в связях с преступной группировкой. Тоня Селезёва тоже была простым начальником отдела кадров торгового комплекса, если ты помнишь. В-третьих, кто сейчас ведёт дело?

За всей беготнёй я как-то совершенно забыла об этом вопросе.

— Третьяков, конечно, кто ж ещё. Ваклонский после того инцидента Потапову ещё нескоро доверит подобные дела, а я как-то не особо в теме, чтобы перехватывать налету.

Я только хмыкнула в ответ на это.

— Если Третьяков ведёт, то я переживать не буду. Он с самого начала в группе был, думаю разберётся. Меня другой вопрос волнует.

— Какой?

— Селезнёва умерла от укола в шею. Я результаты экспертизы так и не видела, что там было-то?

— Э-э-э, — протянул Прокопенко, и я сразу представила, как он почёсывает затылок с виноватым видом. — Слушай, ну я название не помню. Какая-то недоступная для продажи дрянь.

Задумалась. Вздохнула.

— Ведите наблюдение, пробивайте связи. Вы, конечно, и сами это знаете, Жень, но у меня других советов в наличии нет.

Прокопенко тоже вздохнул, понимая, что гениальных идей не будет, и уже хотел со мной распрощаться, как я напомнила ему о необходимости помочь с переездом.

Приятственный стон безысходности для моей светлости был усладой.

— И когда?

— Ключи у меня на руках. В идеале, сегодня. Но я помню, что тебе нужно Яну с работы забрать, поэтому разрешаю помочь мне завтра.

— Разрешает она, — фыркнул друг и, чирикнув что-то про наглость некоторых, сбросил вызов.

В квартиру я поднималась с улыбкой, даже не представляя, как она выглядит изнутри. Боялась, конечно, что всё довольно серо и уныло, но меня обнадёживало, что постройка новая, а значит и отделка свежая. К счастью, однокомнатная квартира оказалась светлой и просторной. Всё, как я люблю.

Из мебели был простой кухонный гарнитур, а из техники новая электроплита. Всем остальным себя должен обеспечить сам квартирант. Ну и хорошо. У меня есть всё, что нужно для жизни, а чего нет, я готова докупить на накопленные за семь лет средства. Я взрослая девочка, которая больше не перед кем не несёт ответственности, могу себе позволить.

Подавив плохие воспоминания, я выглянула в окно. Взгляд тут же выхватил на детской площадке виденных мною маму с дочкой, выходивших не так давно из подъезда.

Вздохнула, подумав, что тоже хотела бы завести семью. Когда-нибудь, когда посчитаю, что прошлое отпустило, а я готова взять на себя роль матери.

Ещё раз осмотрев квартиру, я покинула её, надеясь, что уже завтра вернусь сюда с вещами. Если, конечно, Прокопенко не подведёт. Этот обалдуй способен, особенно если дело касается Янусика. Носится как с писаной торбой. Яна то, Яна это…

М-да.

Нельзя бабникам влюбляться.

Никак нельзя.

Они же весь свой привлекательный образ гордых самцов теряют и превращаются в податливое желе, из которого можно всё что душе угодно стряпать.

Вспомнив Ярого, прыснула в кулак, немало удивив прохожих. Боюсь представить каким он станет. Ребёнок же. Как есть ребёнок.