На семи ветрах

Глава 16

Проснулись они первым утром нового года так, как собственно и заснули: за столом в Малом Кабинете, в окружении бутылок и остатков пиршества.

Эльдар поднял тяжёлую, гудящую как наковальня голову. И столкнулся с таким же страдальческим взглядом Алата. Он, даже бледный, как смерть, измученный, перекошенный гримасой боли, был прекрасен. Всё это непотребство только оттеняло красоту лица. Делало её чётче, ярче. Доводя наблюдателя до щемящего чувства, какое бывает, когда встречаешься с чем-то близким к совершенству.

— Проклятье! — вырвалось у Эльдара помимо воли.

Начальника Тайной Канцелярии перекосило ещё явственнее. Он, что характерно, понял, о чём речь. Хрипло ответил:

— А то! Все мы прокляты, Величество. На себя посмотри! Прекрасный Король!

У него болела голова. Сильно. Очень сильно. Эльдар чувствовал. Алат рефлекторно потянулся к шее, чтобы размять её и болтал то, что никогда не стал бы в нормальном состоянии:

— Забавлялись предки, экспериментировали. Красота! Сила! Прочие ништяки! Чтоб они на своей шкуре испытали это, уроды! А расхлёбывать нам. Два самых желанных мужика королевства просыпаются в первый день года одни, в грязи, как свиньи. Как там?.. Как начнёшь, так и проведёшь?

Его боль стала такой сильной, что причиняла уже немалый такой дискомфорт королю. Собственно поэтому, он, как правило, не присутствовал при пытках или на казнях. Не из страха замараться или испортить образ, сложившийся у дураков. Всё проще. Он страдал с теми, кому причиняли боль. А оттого, что предавал своё призвание и не помогал им в тот момент, страдал ещё сильнее. Магия бунтовала, выкручивала ему душу. Да и тело. Чего уж там! После присутствия на казни он, бывало, по несколько суток с кровати сползти не мог.

Всё ещё плохо соображая, Эльдар поднялся и, держась за стол, дошёл до Алата, положил руки к нему на голову. Друг дёрнулся. Не терпел прикосновений.

— Как он развратничает вообще? — уже в который раз подумал король.

А вслух грубовато буркнул:

— Сиди. Я предпочитаю женщин.

Алат застыл. И постепенно стал расслабляться. Откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. Откат. Так всегда, когда снимаешь сильную, привычную боль. Сейчас языком станет мести. И правда, не замедлил:

— А у тебя вообще был кто-то за прошедший год, Величество? Может ты уже и сам забыл, какие они, эти твои вкусы?

Хохотнул. Знает же, что никого у него не было. Издевается. Или намекает. Кто его поймёт? Всё шуткой.

Призвание не обмануть. Сколько лет он не лечил уже, а руки помнят. Они словно чешутся, так хотят забрать боль и помочь. Сбрендишь тут, если всю жизнь вынужден ломать себя и идти против собственной природы!

Алату можно доверять. И король не прятался, щедро делился с ним силами. Не просто снимал болевой синдром, а и "латал" то, что так страшно изувечили в теле и ментальности друга. И с удивлением чувствовал, что ему самому становится легче дышать, и солнечный свет кажется ярче. Сам удивился, когда сказал:

— Раз подпустил, теперь не отвертишься. Хватит уродом ходить. Сам знаешь, что я один из немногих, кто может помочь. И доверяешь мне. Молчи!.. Знаю, что доверяешь!

Алат уже почти лежал в кресле. Скоро заснёт. Расслабленно пробормотал:

— Доверяю. Чего уж там… Хочешь, лечи. На такое только у тебя, наверное, сил и хватит. Оба вы с братом выродки…

Он заснул почти и, уже находясь на грани сна и яви, добавил:

— Столько добра могли бы сделать. Мы все. И что? Убиваем… Мар выровнялся. Может, и мы?..

Спит. Эльдар не удержался и погладил бедолагу по белокурой шевелюре, делая сон ещё крепче, целительней. Как маленький… Какое "выровняемся"?..

— Привет, Дири! С праздником!

Брат кинулся к нему с объятиями. Крепко сжал, приподнял и поставил на ноги. Как какой-нибудь кузнец, понятия не имеющий о нормах поведения!.. Он и выглядел, как кузнец. В простых штанах и рубахе. С открытой бесшабашной улыбкой.

Почувствовал его приход и выскочил в холл замка Гарнарских князей встречать. Тут была точка выхода портала, дозволенного невесткой. Эльдар не удивился бы, если бы узнал, что здесь теперь круглосуточно дежурит отряд воинов и магов, ожидая предательства Дормера. Да что там! Был уверен в этом. И это правильно. Дальновидно.

Решение навестить брата возникло спонтанно. Он не стал раздумывать. Тем более, что легальный повод есть. Его ребёнок там. Алат должен спать до самого вечера после лечения, да и нет ему хода в Гарнар. А потому, Эльдар взял пару человек и ушёл с ними. А начальник Тайной Канцелярии переживёт. Привёл себя в порядок, конечно. Чтобы эльфы не поняли, что король Дормера встречал праздник один, как безродный пёс. И не злорадствовали…

Мар выскочил к нему навстречу, одетый как кузнец. И такой же несдержанный. Наобнимался. Шокировал, уже в который раз за последнее время, своей раскованностью. А следом раздался многоголосый детский смех. Очень громкий смех. И очень многоголосый… Король напрягся:

— Что это у вас?

Мар беспечно пожал плечами:

— Праздник Первого Дня.

Ликующий вопль снова всверлился в мозг Эльдара. И он осторожно спросил:

— А дети?

Мар улыбнулся:

— Детский праздник!

Посмотрел на него, вроде бы и нейтрально. Но он-то хорошо знает своего старшего братца! Адельмар ехидничал. Понимал, что король Дормера попал в затруднительную ситуацию и наблюдал, как вывернется.

Эльдар не терпел детей. Но и уйти не мог. Это значило бы сбежать. От эльфов! Из-за детского праздника! Тогда, когда твой приход видели уже многие!

Это расценили бы как позорное бегство и насмешки, пусть и тайные, были бы обеспечены ему на многие годы. И король принял тяжёлое, но правильное решени: остаться. Мар снова обнял брата. Смешной! Потащил его куда-то.

— Куда? — слабо упирался Эльдар потому, что тащил он его как раз в сторону детских воплей.

— Увидишь. Тебе понравится!

Что сказать? Ему понравилось. Ещё как! Настолько, что он смирно встал туда, куда Мар его поставил и закрыл глаза. Всё потом! Пока вот это!

Для менталиста его уровня и выучки, который, в разной степени, но автоматически читал мысли окружающих существ, а значит, знал всё и ещё немного о человеческих пороках, оказаться в подобном месте, было бы подобно тому, как если бы он оказался на тех самых пресловутых небесах.

Да. Он посещал детские благотворительные праздники в Дормере. Там было и красиво, и чинно, и пафосно. Но там никогда не бывало так, как здесь. Не ощущалось как… Радость! Чистая, ликующая радость!

Счастье и безоговорочное доверие взрослым и миру излучали эти дети. Здоровые ментально настолько, насколько это вообще возможно. Свободные. Счастливые. Умные дети, любящие мир. Истинное сокровище Гарнара!

Как эльфы могли вырастить таких детей? Где взяли сил, ума, мудрости? Кто научил их? Как сумели скархи воспитать такое сокровище?.. Король Дормера был пьян радостью, счастьем. Все силы его уходили на то, чтобы спрятать то, в каком он состоянии. Держаться.

То, о чём нашёптывал ему сегодня ночью эльфийский фрилл, оказалось истинной правдой. Он потерял вкус к жизни и шёл не туда. Это подтвердили ему эльфы. Взбалмошные и свободолюбивые. Непонятные и нелогичные. Которые умудрились вырастить счастливых детей.

Мало кому удаётся. Почему им? Почему эльфам? Может быть потому, что под ментальными щитами взрослых скархов кроются не только пороки, но и достоинства? Признать, что сидхе могут обладать чистотой, Эльдар не мог даже мысленно.

Дети эльфов довершили потрясение этого дня. Их счастье и радость без их желания или усилий исцеляли сильнейшего менталиста Дормера, который сам был способен лечить, а чаще калечить. И из-за этого начал искренне считать себя исключительным.

— Так-то!

Вот единственная мысль, которая нашлась в голове Дормерского короля, когда он, наконец, открыл глаза. Он потом обдумает всё это. Тем более, что брат заметил его странное поведение и теперь с тревогой смотрит на него.

Эльдар собрался, скупо улыбнулся брату. Тот успокоился и указал ему на сцену. Зашептал:

— Смотри!

И Эльдар смотрел весёлое представление, рассказывающее о приключениях детей в волшебном лесу. Оно было динамичным, держало в напряжении. Дети постарше, которые видимо, знали эту легенду или сказку, даже подпрыгивали на местах, предвкушая… Что?

Ну, конечно! Какая же эльфийская сказка без фей? Княгиня Гарнара выскочила на сцену и вызвала лавину восторга у детворы. Подумать только! Пользоваться трансформацией, чтобы повеселить детей! Выставить себя на посмеяние!

То, что княгиня Гарнара высмеивала себя, было очевидно. Всё было, конечно, гипертрофированно, но так узнаваемо: пышное парадное платье, причёска. А главное, гордая осанка, будто аршин проглотила, и высокомерная мина на лице. Вот она, княгиня Альтея, вернее тот её лик, что являет она врагам.

Дети не читали иронию наряда и поведения. Взрослые, да. Прямо-таки гомерический хохот встретил Альтею. Она, вместо того, чтобы возмутиться, встала в несколько театральной позе и горделиво улыбнулась: "Да, я такая!".

Эльдар держал лицо кирпичом и поглядывал на эльфов. Они смеялись над ней. И умирали за неё, и за этих вот детей. Он знал, как они умирали. Своими глазами тоже видел. И удивлялся, как "это" можно вынести и не сломаться.

Но и она шла ради них на всё. Не щадила себя не в каком из смыслов. Уже то, как она пошла в постель к убийце отца, и что извлекла из этого, говорит о ней всё… Теперь этот убийца стоит здесь и смотрит на неё такими глазами, что впору завидовать или ненавидеть обоих. А она скачет по сцене и демонстрирует величайшее чудо их мира, эльфийские крылья, на потребу детворе.

Сюжет покатился дальше и вскорости на сцену выскочили ещё две феи. Эльдар знал, кого увидит, и был готов… Думал, что был готов. Две "бешеные феечки" сразили детвору наповал. И взрослых. Они тоже представили себя. Младшая фея-тигрица продемонстрировала невероятную ловкость и пластичность. И всё это с весёлой, бесшабашной улыбкой на лице. Не будь девчонка такой высокородной, карьера наёмной убийцы нашла бы её, наверняка.

Средняя Гарнарская вела себя иначе. Вырядилась! И эти крылья в горошек! Что может быть абсурднее! Присела в реверансе и улыбнулась зазывно. Дети весело кричали, хохотали. Мужчины замерли. Король Дормера застыл. Клятва зашевелилась под кожей, словно "унюхала" нужную себе жертву. Эльфийка! Королевских кровей! Ему не просто мерещилось в парке и потом. Она не была похожа на них. Она и была одной из них. Станет, когда немного подрастёт.

И клятва требовала, чтобы этого не случилось. Он должен обезопасить Дормер. Следить, наблюдать. Убить… Эльдар до хруста сжал зубы и изо всех сил держал лицо. Нужно переждать, перетерпеть. Скоро станет лучше. А потом он придумает, как обойти клятву. Снова.

Надо заменить "ту" эмоцию и мысль другой, не менее сильной. И он с радостью поддался второй из мыслей, что пришла ему в голову одновременно с первой. Она обманывала его. Пряталась не только за ментальными щитами, а и за всеми этими тряпками и ужимками. Он голову ломал пол года, что с ней приключилось? Что за игру она играет? А лживая тварь просто пряталась. Ничего не нужно ей от него. Прав он был, размышляя. Так не ведут себя с тем, кого обольщают. Тогда зачем? И почему?..

Он получил свой ответ. Очень быстро, на самом деле. Но сначала увидел первые шаги своего сына. И то, что шёл, нет, бежал, он не к нему. Арвис решил, что он именно тот подарок, которого достойна фея, и рванул к ней на своих неверных ещё, но быстрых ножках. Анастас подхватила его, расцеловала и заявила, что он лучший подарок для неё. И эльфы радостно приветствовали сына их злейшего врага.

"Благословение фей" разлеталось по залу. Искры кружились в воздухе. Обнаружив "своего" или "свою", каждая из них устремлялась вниз и садилась на подставленную ладошку или просто на голову. Эльдар удивился, что и его нашла искра. Уселась на голову и "впиталась".

— Удача, здоровье и счастье в этом году! — сардонически подумал король. — Бедная та из сестёр, чья это искра. Обеспечить всё это для меня будет стоить ей многого. Хватит ли сил?

"Феям", и правда, было нелегко. Они улыбались, но все, как одна, поглядывали на Адельмара. Словно искали защиту и опору. И он ободрял, поддерживал. Улыбнулся супруге. Её младшей сестре. Немного расфокусированный взгляд средней Гарнарской тоже нашёл его. Беззащитный какой-то, мягкий и грустный, несмотря на улыбку. Словно эта юная девочка знала слишком многое… Мар сжал руку в кулак, но улыбнулся ей так же уверенно и тепло, как жене и сестре.

А потом её взгляд чуть сместился. Она увидела Эльдара. И в то короткое мгновение, когда она была так открыта для мира и окружающих, он увидел больше, чем хотел бы.

Она боялась его. Боялась и презирала. Не было никаких игр и кокетства. Она любила Арвиса, а он прилагался к нему. Страшный, злобный, ненормальный король Дормера. Моральный урод, который виноват в смерти её отца, матери, многих из её народа.

Она не хотела привлекать его внимание. Изменилась пол года назад потому, что почувствовала его интерес и не хотела обострять. Пряталась, как умела.

Можно радоваться. Средняя Гарнарская никогда не претендовала ни на трон Дормера, ни на него самого.