На семи ветрах

Глава 32

— Дедуля, привет! — завопила Эль как только они вышли из портала в башне архимага.

В ответ тут же послышался глубокий басовитый голос:

— Девочки мои пришли!

Марвин выскочил из лаборатории, на ходу сдирая фартук и перчатки. Уничтожил их тут же, плотно закрыл и заблокировал дверь. Очистил себя особым заклинанием. Правила безопасности отменять нельзя. Всё это время он умильно улыбался им, что смотрелось на его суровом лице в высшей степени дико.

Как только очистка завершилась, он рванул к ним и заключил внучек в поистине богатырские объятия. Расцеловал, приговаривая:

— Пришли мои девочки любимые! Хорошие мои! Дорогие мои!

Бессмысленный лепет любви. Тот самый, что сама Эни бормотала Арви, тихонько, чтобы никто не слышал. И он млел в её объятиях. Так они с Эль сейчас грелись в объятиях деда. Обиды, недопонимания давно остались в прошлом. Зачем тратить на них драгоценное время? Всех их война научила ценить близких и время.

Они скрывали свои отношения до сих пор. Даже Арви не знал. Для всех, Эль была ученицей архимага. Это "объясняло" его близость с семьёй. Такие вопли и объятия были возможны только наедине. Сегодня они предупредили о своём приходе. Дед ждал.

— Идёмте чай пить, мои бабочки! — проворковал Марвин и потащил их в кухню.

Там они с Эль взялись накрывать на стол. Привычно, в четыре руки. Эни сунулась помогать, её не пустили. Дед остро глянул и прикрикнул:

— Сиди! Что-то ты совсем на тень стала похожа!.. Не скажешь ведь?

Эни тряхнула головой. Марвин неодобрительно скривился:

— Зря. Наделаешь ведь дел. Как тогда…

Сколько можно повторять одно и то же? Надоело! Эни поставила локти на стол, положила подбородок на руки:

— Ну? Расскажи мне, что ты сделал бы "тогда"? Как бы защищал меня?

Марвин хмыкнул:

— Так я и сказал тебе! Шантажировал бы для начала!

— А потом?

Марвин задумался. Эни понимающе протянула:

— То-то же, дед! Ты постарался бы выдать меня замуж, как король Дормера. И что? Во-первых, в мои планы не входит обременять себя мужем. Во-вторых, это только отсрочило бы проблемы.

Архимаг насторожился:

— Почему?

Это она деду рассказать может. Лишняя помощь и глаза не повредят:

— Он не успокаивается.

Ещё один острый взгляд:

— Хьюберт?

Эни кивнула:

— Сейчас моё положение даже лучше. Он никогда не сможет потребовать меня как супругу или любовницу. Это станет позором для Лабрии. Только выкрасть. На это мало кто пойдёт, зная Альтею и весь Гарнар. Что смотришь, дед? Признай раз и навсегда, что я решила задачу с наименьшими потерями для всех. И дело вовсе не в эмоциях или женской логике.

Старый маг тяжело опустился за стол, рядом с ней:

— Всегда признавал это, Эни. Я не могу вместить другое. Как ты можешь быть такой рассудочной и холодной? Ты ведь пошла на то, чего боишься сильнее всего. На глазах всех…

Настоящая боль звучала в словах старика. Эни дёрнула плечом:

— Хватит сожалений, дед. Я сделала всё правильно. И максимально мягко для себя. Мы разные… Ну и что? Ты дормерец. Вряд-ли ты поймёшь нас полностью.

— Как не понимал вашу бабушку?..

Эни надоели терзания Марвина на этот счёт, а потому она снова ответила жёстко:

— Если ты настолько отрицал свободу воли для женщин, тебе нельзя было связываться с ней. Мы свободны. Эту свободу нам подарил сам мир. Свободу жить, чувствовать, поступать и умирать так, как мы считаем нужным. И это не плохо. Кто сказал тебе, что свобода плоха? Скажу прямо. Ты по миру метался всю молодость только потому, что пытался уйти от внутренней несвободы. И с отцом нашим тогда промолчал… Тебе стыдно, страшно. Ты хочешь, чтобы мы стали как ты. Знаешь почему? Потому, что на фоне Гарнара и нашем ты так ярко видишь свои ошибки!.. Но пойми и другое. Мы не осуждаем тебя. Ничуть. Любим, поддерживаем. Если бы мы и хотели, чтобы ты изменился, то только для того, чтобы ты смог, наконец, простить себя и найти покой!

Марвин сидел сгорбившись и опустив голову. Эль бросала гневные взгляды. Нет! Время откровенности! Эни вскочила со стула, обняла деда и зашептала:

— Люблю тебя, дедушка. Все мы любим. Просто живи, дыши. Не думай. Не терзай себя. Все вопросы разрешатся. Поверь мне. Поверь! Любовь исцеляет. Нашей любви хватит, чтобы исцелить тебя…

Эль подошла с другой стороны. Так и стояли они, обняв старого мага. Выглядело, будто хрупкие девочки защищают самого опасного мага континента. Носителя многих великих и страшных тайн. Человека, который был так силён. Но оказался слаб. Которого чувство вины и стыд убивали веками. Он ненавидел себя за это. Но наступал момент, и он снова давал слабину. В самом важном для себя. Разве не проклятие? Наверное, за попранную любовь так и платят…

— Приветствую, гвардию Дормера!

Командующий гвардией короля был сегодня в карауле, с какой-то стати. Потому Эни позволила себе "вульгарную выходку". Здоровенного воина перекосило. Парни разулыбались. Если бы лорда Шега не было, она ограничилась бы тем, что молча поприветствовала ребят. А так… Не удержалась.

Они подружились за эти годы. Так считала Эни. Да, и как не подружиться, если гвардейцы таскались хвостом за ней и Арви неотступно, даже по дорожкам парка? Они же стали её спарринг партнёрами в Дормере. Лорд Шег запрещал, но однажды она так довела его, что он сам вышел против "выскочки". А она достала его. Чем заслужила восхищение и дружбу парней и ненависть начальника.

Сегодня она снова дразнила его, зная, как тот ненавидит отступления от регламента. Было страшно идти к королю, а потому Эни поступила, как обычно. Выбила клин клином. Подошла к командиру и проворковала:

— Добрый вечер, лорд Шег. Рада видеть вас в добром здравии!

Воин побагровел. Умертвил, расчленил и похоронил её взглядом. Но промолчал. Не положено!.. Эни просияла улыбкой:

— Вижу, вы тоже рады меня видеть!

И быстренько вошла в Малый Кабинет короля. Даже не оглянулась. В приёмной сидел, как и ожидалось, только один из доверенных секретарей Величества. Вечер. На то и расчёт. Не хотелось, чтобы весь дворец слышал, как на неё будут орать. Пусть будет хотя бы половина…

Крампет Кролль, именно так звали секретаря, заметил крайне нейтрально:

— Забавляетесь, леди? Не думаете, что когда-нибудь восхищение Шега по вашему поводу выйдет из… хмм, границ?

Эни улыбнулась. Нравился ей секретарь. Чувство юмора и ехидство на высоте. Уселась на стул для посетителей:

— Его Величество не занят?

— Занят, — флегматично ответил Крампет.

Облегчение затопило Эни. Встреча откладывается. Слава богам!

— Ладно, зайду в другой раз.

Секретарь посмотрел на неё в высшей степени ехидно:

— С чего бы это?

— Вы сами сказали, что он занят.

— Конечно занят. Он работает.

— Я имела ввиду… Не находится ли он с… дамой?

Ещё более ехидный взгляд:

— Вам стоило бы корректно формулировать вопрос, моя леди… И если мне будет позволено заметить, то я скажу, что Его Величество не встречается с дамами в кабинете.

Эни досадливо поморщилась. Выдохнула:

— Вы не доложите обо мне?

— Нет.

Девушка с любопытством глянула на Кролля. Пикировка отвлекала и доставляла удовольствие. Уточнила:

— С чего бы это?

С поистине каменной рожей секретарь произнёс:

— Вас приказано пропускать всегда и без доклада.

Ещё один взгляд и поистине издевательское:

— Прошу, моя леди.

Эни не шелохнулась. Чуть сгорбилась на стуле. Стиснула руки. Крампет заметил:

— Вы, судя по всему, провинились, моя леди?

Пусть издевается! Ей так нужна поддержка сейчас!.. Эни вскинула глаза на секретаря:

— Не исключено, что криком он сегодня не обойдётся и вам придётся как-то утилизировать мой труп. Думаю, вы справитесь безупречно!

Секретарь чуть улыбнулся, будто говоря: да, я такой! Поднялся. Эни не смотрела, куда пошёл. Так и пялилась на пол у своих ног.

— Вот, моя леди. Не облейтесь! — секретарь с тем же постным лицом довольно-таки бесцеремонно сунул ей в руки бокал с фриллом. — Пейте. На вас лица нет!

Эни послушно отпила. Ещё. И ещё. В голове приятно зашумело. Она не ела весь день, после того самого чаепития у деда утром. Кролль, похоже, подумал о том же. Уточнил:

— Вы когда ели в последний раз?

Эни послушно ответила и тут же попросила:

— Утром. Налейте ещё!

Крампет скептично задрал брови:

— Не будет ли лишним, моя госпожа? Вам ещё разговор предстоит.

Эни мотнула головой:

— Тот разговор я предпочла бы вести под наркозом. Или не вести вовсе. Давайте!

Секретарь послушно налил. Эни тут же выпила почти всё. Кролль в изумлении смотрел на неё. Не выдержал, в итоге:

— Наследник шалит?

Эни допила бокал. Хрипло заметила:

— Наследник растёт. Теперь его шалости тянут на преступление. Для нас обоих.

Налила ещё. Уже сама. Пошутила:

— Быть может, беря во внимание наше происхождение, смертную казнь нам заменят каторгой.

Секретарь сверкнул вдруг тёплой, сердечной улыбкой:

— Не думаю, моя леди, что вам стоит опасаться чего-нибудь подобного.

Эни хихикнула:

— Вы не знаете, что он выкинул, а я прикрывала. Систематически, заметьте. Нет, меня, наверняка, вздёрнут.

Вздохнула:

— Одна надежда на то, что лорд Шег свернёт мне шею прямо на эшафоте. Подозреваю, что несмотря на те мины, что он корчит мне, мы с ним друзья… Хотелось бы думать. Иначе мою шею придётся сворачивать вам, любезный Кролль.

Эни снова хихикнула, а секретарь уставился на неё со сложно читаемым выражением лица. Выдал, в итоге:

— Вы совершенно не умеете пить, леди Гарнар. Что ещё более удивительно, если вспомнить вашу репутацию при дворе. Мои племянники в четырнадцать лет не хмелеют, как вы!

Эни ухмыльнулась:

— Репутация — удивительная вещь! Она может открывать, а может прятать, не находите? У вас вот репутация дракона. Вы знаете, что вас до икоты боятся другие секретари? Даже те напыщенные родовитые олухи, что служат в приёмной Большого Кабинета.

Крампет улыбнулся:

— Правда что-ли?

Эни кивнула:

— Сама видела, как у лорда Норта приключилась истерика, когда его хотели отправить к вам помощником.

Кролль досадливо повёл плечами:

— Слава богам! Такой дурень…

Эни согласилась:

— Да, родовитые — это самый большой кошмар для дела. Одни амбиции в которых тонет всё!

Секретарь тихонько рассмеялся:

— Странно слышать это от вас, леди! Самая родовитая семья континента! Чистоте вашей крови завидуют короли!

Эни досадливо сморщила нос:

— Пусть завидуют! Мы никогда не занимались селекцией, как они. Что может быть более отвратительным, чем выкручивать руки Провидению договорными браками! Они восхищаются нашей родословной, а в ней пастухи и наёмники встречаются так же часто, как короли.

Кролль задумчиво кивнул головой:

— Хоть я и дормерец, леди, но не могу не согласиться с вами. Это плохо для мира и для разумных. И, да. Я изучал историю вашей семьи. То, что в открытом доступе, конечно. Ваше свободолюбие и непредвзятость восхищают.

Эни подмигнула:

— Значит, я могу рассчитывать, что вы безболезненно свернёте мне шею на эшафоте?

Секретарь негромко рассмеялся… Открылась дверь в кабинет короля:

— Крампет соберите мне отчёты по нашим торговым операциям с…

Король моргнул. Замолчал. С непередаваемым выражением лица уставился на веселящихся молодых людей. На бокал в руке леди Гарнар. Эни тут же подала голос:

— Ваше Величество! Это я сама…

Король издевательски протянул:

— Знаю, леди Гарнар, что вы известная нарушительница этикета и здравого смысла. Вопрос только в том, как вы пронесли сюда бутылку фрилла и бокал. Под юбкой?

Что тут скажешь? Выставила себя дурой! Король продолжил тем же холодным тоном:

— Идите в кабинет и бокал захватите с собой. Крампет, мне тоже бокал и фрилл, пожалуйста.

Открыл дверь шире, приглашая Эни. Она вздохнула и пошла, независимо задрав голову. Бокал, конечно, прихватила с собой.

В кабинете король пригласил её к столу, что стоял в эркере окна и предназначался для отдыха. Оба молчали. Очень скоро пожаловал Кролль с двумя бутылками фрилла и бокалом. Дверь закрылась и открылась снова. Теперь на подносе у секретаря были две тарелки с чем-то дымящимся. Потом появились закуски. Секретарь флегматично заявил:

— Смею напомнить, что вы не обедали и не ужинали, Ваше Величество. Дама, судя по всему, тоже.