На ветру твоих желаний (СИ)

Глава 42

«Ханьшу ты должен мне помочь снять ошейник. Давай, напрягись! Устрой бои ММА "Каменный браслет» против «Кожаного чокера!»

— Янь, ты вообще когда-нибудь сдаешься? Испытываешь боль душевную? Или у тебя камень вместо сердца и поэтому тебе нравится такой тип мужчин, как Сюань?

«Ну тоже не выдумывай. Конечно, мне плохо. Но ещё хуже, что мне сложно это показать тебе. Я не хотела бы, что бы ты знал. Ты уже пожилой, зачем тебе такие переживания.»

— Ну, я несомненно взрослее тебя, но что бы прямо пожилой. Это меня обижает.

«И вообще слишком обидчивый для камня. И такой вообще странно эмоциональный. Как можно, не имея тела. Ну, нормального тела, имею в виду, проявлять столько эмоций.»

— Ну скажи мне. Что тебя мучает?

«Я уже говорила, на роль психолога вообще не твоя.»

— Знаешь, мне довольно нелегко найти собеседника. И когда ты отказываешься говорить, мне грустно.

«Ты все равно нахально читаешь мои мысли. Мне даже стыдно.»

— Я честно стараюсь так не делать.

«Ты будешь меня спасать или нет?»

— Мне надо накопить еще немного сил. Лет сто или двести. Благодаря двум осколкам я могу наращивать мощь.

«Мощь? Двести лет⁉»

— Постарайся не задираться это время. У меня есть план, как сбежать. Но это опасно, как и идти на пик за последним осколком. Тебе надо набраться сил.

«Через двести лет я уже не то что на пик, я в туалет сама ходить не смогу! Ты издеваешься?»

— Янь, ты лет на пятьсот только в том источнике искупалась. Тебе совершенно ничего не будет. Если ты, конечно, не вляпаешься в неприятности.

«Ну знаешь, сто лет не влипать, когда у меня каждый день на верёвочке, а иногда и на ниточке и бывает на последней сопельке.»

— Перестань, пожалуйста. Что это за мудрость такая⁈

Тут мои ночные размышления прервал шорох. Я, лёжа в полной темноте, насторожились и подтянула одеяло к подбородку. Идти проверять вообще не хотелось. Но если лежать, не двигаться, это тоже чревато — быть убитой в своей кровати.

«Наверное, принцесса пришла мстить за свою любовную любовь. Я так и знала она не просто так меня отдала хочет устранить и ей плевать на данное слово.»

Шорох повторился, как будто что-то покатилось по полу. Тогда я аккуратно откатилась к окну, в которое упиралось основание кровати и решила вылезти в него. Как только я, весьма довольная собой, оказалась в сумерках, пахнущих нежным цветом груши. Темная тень мелькнула за спиной и схватила меня за ошейник так крепко, что я не могла оглянуться на своего похитителя, который тем временем оттащил меня в кусты акации. Жёсткие ветки и сладкий аромат окутал нас.

— Тихо, это я.

— Дышать не могу.

Он ослабил хватку.

— Кто «я»?

— Юй Фей, — он окончательно отпустил меня.

— Ты что, охренел совсем? — я обернулась и увидела в сумраке его округлившиеся глаза.

«Ещё бы, мой перевод был достаточно точен. Так тут не ругались даже в самых дешевых борделях. Хотя кто знает! Мне повезло там не побывать.»

Он все ещё ни мог произнести не слова. Наверное, мозг здоровяка не справлялся со своей задачей в принципе, а тут совсем завис.

— Фей, тебе что надо? Если это причина не столь важна, что бы сначала напугать меня до полусмерти, потом тащить по двору за ошейник. То я тебя убью! Видят небеса! Прямо тут!

— В комнате! В твоей, — Он тряхнул головой, передумав строить фразу именно так, — Тебе в комнату подкинули армат гибели.

— Что это ещё?

— Это шарик ароматных небесных трав и цветов, который в особом сочетании убьют тебя за одну ночь. Я тащил тебя, что бы ты не успела вдохнуть.

— Ты, тупая махина, тащил меня уже по двору! В окно я вылезла добровольно.

— Это очень опасно, аромат быстро распространяется. Ты могла…

— С каких это пор ты заботишься о моем благополучии?

Он огляделся, прижимая палец к губам: — Пойдем, я все тебе покажу.

Он уверенно вел меня за собой, и я почти потерялась в хитросплетениях дворцовых дорожек, когда Фей опять схватил за руку и мы прошли сквозь стену.

— Ой! — только и успела охнуть, закрывая глаза, чтобы не встретиться лбом с камнем. Но ничего не произошло, и когда открыла глаза, мы были в каком-то подвального типа помещении, потому что вместо обычного потолка сияли каменные своды. Именно сияли. Тут везде был свет. Он шел от неподвижно лежащего человека, одежды которого свешивались до пола. Я присмотрелась. На гладком каменном столе лежал Сюань, совершенно неподвижный и бледный до прозрачности.

— Фей, как же так. Ведь вечером он был вполне себе.

— Это был не он.

«Я то и правда подумала, что на вечере Сюань был довольно молчалив и странен, но не до такой же степени».

— У него есть двойник?

— Нет, есть такая магия, но она скоротечна. Поэтому он покинул банкет довольно быстро.

— Зачем ему это? Почему раненый, он не лежит у себя во дворце?

— Когда Светлые подошли на помощь, он смог продержаться только до этого момента. Лео Сюань отключился несколько часов назад. Он умирает видишь свет, его энергия рассеивается, — глаза Фея, не поверите, наполнились настоящими слезами.

Мне стало не по себе. Все внутри сжалось, и обида, накопившаяся на него, стала какой незначительной и совсем неважной.

«Значит, ситуация совсем плоха.»

— Он же очень силен. Как это могло произойти?

— Когда мы закрывали порталы, оказалось, что Темный Повелитель был на битве лишь с половиной сил. Половину он вложил в один из порталов, дабы сохранить себе жизнь. Это было неожиданно для нас, и завязалась битва на которую было страшно смотреть. Когда Сюань понял, что время его на исходе, то вызвал Третьего принца. Они соединили силы и вызвали столь разрушительное бедствие, что земля там содрогнулась и смешалась на какой-то момент с небом. Но Сюань… он отдал большее.

Фей уже почти всхлипывал. Я посмотрела на Сюаня. Он действительно будто таял.

— И что потом? Давай, говори!

Фей поднял на меня глаза:

— Сюань пожертвовал своим ядром. Я не знаю почему. Зачем ему эти чертовы порталы и эта вся борьба. Он хотел, что бы мы больше не страдали. Почему так вышло, что он оказался не готов⁈ Я не знаю! Он всегда был умен и осторожен! Почему так вышло! Почему!

Я настойчиво толкнула его в плечо. Таким я точно не видела Фея никогда. Видимо он был по настоящему предан ему.

Что чувствовала я сама, не до конца понимала. В голове метались тысячи мыслей.

— Перестань ныть! Давай его в источник отнесем, тот, с которого император пьет. Там нет охраны, — он посмотрел на меня с подозрением, но реветь перестал.

— Это не поможет. Без. ядра его тело не может напитать никакая энергия.

— А что произошло там, на соприкосновении миров? Ну, когда небо смешалось с землёй.

— Там… все будто осыпалось. Выстояли только Великие горы. Спустя время, когда пепел осел, начал падать снег. Он все шел и шел, пока всё там не засыпал.

— Вот нарушили на свою голову равновесие! Эх вы! Темное тоже имеет место быть.

— Ты не понимаешь!

— Я то конечно не понимаю.

— Темные духи, вырываясь все больше убивали мирных. Они будто болезнь, не разбирают ни детей, ни стариков. Демон ты или светлый, смертный или шаман. Им не важно куда нести смерть. Столько лет прошло и вот, наконец, Сюань нашел способ.

«Я честно думала, это борьба за власть!»

Вслух свои домыслы озвучивать не стала. Фей и так весь расстроен. Я подошла к столу вплотную, и моего живота коснулись белые одежды Сюаня. Я никогда раньше не видела его в белом. Наверное, отдавая приоритет цветам демонов, он не одевался так.

«И почему сейчас? Столько вопросов, и не спросить его теперь. Вот он, такой беззащитный, ни спеси на лице, ни гнева. Будто он уснул. Наверное, так и есть.»

Я коснулась его волос. Уже думала, что моя рука пройдет насквозь, но нет, он был вполне ощутим. Все так же безудержно красив. Красив так, что я не могла оторвать взгляда, не веря, что он настоящий. Гладкие вороньи волосы холодили руку. Тут же коснулась щеки. Она тоже была прохладная. Такая тоска сжала мое сердце, такая паника охватила все существо.

«Я не могу это чувствовать. Он забыл меня, предал. Сколько я испытала благодаря его „светлой“ цели.» — отшатнулась, что бы ни смотреть, ни жалеть его и себя. Не отрывая взгляда, спросила Фея.

— Зачем ты меня привел? Что ты хочешь?

Фей столь ожидаемо упал на колени, скривя все свое и без того бестолково лицо. Холод прошелся по моему телу.

— Я не могу… я… — хотела сказать в положении, но язык не повернулся.

— Янь, я знаю, что ты любишь Сюаня. Ты очень могущественна.

— Я то могущественна? Служанка на побегушках Небесного дворца. О чем ты!

— Ты бедствие и могущественная лиса. Я помогу тебе снять ошейник и вытащу тебя отсюда. Отдай взамен свое ядро моему господину, — он просто умолял рыдая.

— А что будет со мной? — робко спросила, сама не знаю зачем, ведь этот вариант совсем меня не устраивал.

— Ты проживёшь обычную жизнь, может сто или немногим больше. Просто лишишься своих сил.

«Ханьшу?»

— Я даже и слова не скажу! Ты сбрендила увидев его разок? Мы о чем говорили недавно!

«Мы сможем выбраться и найти последний осколок!»

— Это даже хуже, чем когда тебе хвосты отрубили. Ты не представляешь на что ты идёшь!

«Не кричи ты так! Ты мне не хозяин. Лучше скажи, на ребенка это повлияет?»

— Я не скажу.

«Значит нет!»

— Я не возьму третий осколок. Если ты так поступишь.

«Значит нет! Тут мне долго не продержаться. Я или уйду, или умру. Принцесса уже сделала первые шаги. Узнает, что я в беременна, мне не жить в ту же минуту. Я делаю это ради себя и малыша! Нет, это никакого отношения не имеет к Сюаню! Совершенно никакого!»

А глаза. Мои глаза, не отрываясь, смотрели на лежащего мужчину.

— Я помогу Фей. Я помогу Сюаню. Все, что он мне дал, и так принадлежит ему. До встречи с ним я не имела ни сил, ни золотого ядра, ничего. И сейчас я не могу этим пользоваться. Будет очень плохо, если он тут умрёт. И мне, и всему миру, — все еще говорила и уже плакала тоже, — И этот мир, наконец, обретет покой. И я надеюсь, обрету. Только Императора и его избалованную дочь я не прощу, — это я сказала гораздо тише, только для себя.

— Я не буду тебе больше помогать. Я против! Одумайся, кем ты станешь! — кричал Ханьшу в моей голове.

«Собой Ханьшу! Я просто стану собой! Я такая и есть смертная! Самая обычная женщина! Не надо ломать трагедию!»

— Ты не понимаешь…

А дальше я его не слушала. И очень, очень зря. Сколько же раз жалела и одновременно была благодарна этому решению, возможно, самому главному в моей этой жизни.