Начало пути

Глава 12

Безкрайнее синее небо без единого облачка, каждый лучик солнца играючи отражался на морских волнах. Редкие косячки мелких рыбёшек подплывали слишком близко к поверхности, чтобы затем пугливо дернуться и уйти поглубже под воду. Несколько белоснежных чаек перекрикивались над верхушками мачт корабля, высматривая зазевавшуюся добычу среди волн.

Фрегат «Эстрелия» шёл на всех парусах под усилившимся ветром, уверенно рассекая морские волны, разбивая их в шипящую пену.

Лана стояла на носу корабля, рассматривая море перед ней и уходящий вперёд бушприт. Ей хотелось кричать от переполнявших ее счастья и вдохновения. Дух захватывало, дышать было почти невозможно, а девушка, задыхаясь и не обращая на это внимания, впитывала силу стихии всем телом.

«Творец Всемогущий, как же я благодарна тебе! — радовалась Лана, оглядываясь по сторонам. — Я люблю море, спасибо за него. Жаль, что мне не разрешено забраться на самый верх мачты и увидеть больше».

Оглянувшись, она заметила в тени мачты Габриеля, брат задумчиво разглядывал море поверх ее плеча. В глазах брата, всегда смотревших на неё с издёвкой и самодовольством, мелькнуло сожаление и какая-то грусть.

— Чего ты на меня так пялишься? — грубо спросил он Лану, когда их взгляды пересеклись. — Не одной же тебе глядеть на воду.

Резко развернулся и быстрым шагом спустился по лестнице к каютам.

— Миледи, прошу прощения, — раздался рядом голос старого матроса Элмера, — становится прохладно, не желаете ли спуститься вниз. Наш кок, Рэджи, приготовит вам замечательный чай из лепестков э-э…дельмира. — Моряк заметно оживился при мыслях о еде. — Он у нас мастер! Вы не пожалеете, если закажите ему какое-нибудь изысканное блюдо.

— Благодарю за предложение, Элмер, — ответила Лана. — Но я сейчас ничего не хочу.

В этот момент раздалась команда капитана, прервав разговорчивого моряка, и тот, распрощавшись, побежал её исполнять.

«Действительно, становится холодно, — поёжившись подумала Лана, — пойду в каюту, погреюсь и высплюсь, а как стемнеет, выйду поглядеть на звёзды».

Вспомнив про эти бесчисленные далёкие огоньки, она вспомнила Адриана, крышу его дома, с которой они любили смотреть на ночное небо. Затем, в памяти всплыла картина, как они вместе с ним лет семь назад убегали от злобного мистера Гэрри, мясника, работавшего в порту, которого все боялись и считали, что у него дома спрятаны трупы людей. Улыбка расцвела на её губах и, согретая воспоминаниями, Лана спустилась вниз.

Зайдя в просторную и роскошную каюту, она отдёрнула занавески. Плавное покачивание на волнах, мелодичный плеск воды и тёплый уют заставили Лану лечь на кровать и заснуть глубоким сном.

Девушка проснулась и уставилась в темноту вокруг, сквозь полосу между занавесками чернело небо. В коридоре слышался бубнёж проходивших мимо моряков.

«Видимо, уже время ужина, — зевнув, рассудила Лана. — Не мешало бы подкрепиться».

В гостевом зале её встретил стол, ломившийся от всякого рода яств, а за ним восседал довольный Габриель.

— Я думала, что мы будем есть простую пищу простых моряков, — разочаровалась Лана. — Ведь от того, что на столе, нам станет плохо, во время плавания этим нежелательно питаться.

— Неужели ты думаешь, что отец с мамой позволили бы нам питаться той дрянью, которую ест эта чернь.

— Габриель, почему ты так неуважительно отзываешься о людях, которых даже не знаешь? — взвилась Лана. — И вообще, с твоей стороны это просто свинство. Капитан Кросса не пришёл, а ты уже ешь, хотя прекрасно знаешь, что отец терпеть не может, когда нарушаются элементарные правила приличия.

— Чья бы корова мычала, — язвительно начал Гэб, с наслаждением заталкивая в рот блинчик с икрой. — Сама-то не особо признаёшь правила. И конечно, ты нажалуешься на меня отцу как самая отвратительная сестра на свете.

— Ты знаешь, что я тоже люблю эти блинчики, поэтому все их съел, — огрызнулась Лана, не заметив, как вошёл капитан Кросса. Тот замер на секунду, оглядев рассерженные лица брата и сестры, затем молча сел на своё место.

После напряженного ужина в обществе несносного брата единственное, чего сейчас больше всего на свете хотелось Лане, это подняться на палубу под открытое небо. Снаружи гуляла ночная прохлада, а лампы на мачтах таинственно освещали палубу приглушённым светом.

Лане замерла и прикрыла глаза, вокруг звучала особая морская песнь. Много путешествующий Адриан научил подругу вслушиваться в звуки волн и ветра, находить в них мелодию.

«Наверняка ни мама, ни папа, ни тем более Габриель не поверили бы в то, что море может петь, — подумала Лана. — Они бы сказали, что это всё сказки и не нужно тратить время попусту».

Опустившаяся ночная темнота была почти осязаемой, и девушке пришлось напрячь зрение, чтобы добраться до борта корабля, куда едва дотягивался тусклый свет ламп. Морская даль блестела, отражая на поверхности две дорожки обеих лун. Почти звенящая тишина изредка нарушалась плеском и поскрипыванием.

Внезапно Лана ощутила, как в груди растекается тоска, мелкая дрожь пошла по телу. Затем пришел страх смерти в полном одиночестве.

«Если я спрыгну вниз, повешусь на этой вот мачте или просто воткну себе в горло вилку, никто не будет страдать из-за этого. Никому нет дела до того, что умерла какая-то девчонка. Мама с папой погрустили бы, но недолго: любая боль когда-нибудь проходит, а Габриель вообще был бы рад, если б я исчезла из его жизни, — мрачно подумала Лана и сразу испугалась своих мыслей, крепко стиснув борт корабля. — Но Адриан бы страдал, я это точно знаю, потому что он настоящий друг. — Картина ночного моря поплыла перед глазами, и крупная слеза скатилась по щеке девушки. — Хотелось бы сделать что-нибудь такое, что запомнят на долгие века. Но разве это возможно, когда любой отличившийся человек воспринимается в обществе так же, как и грязное пятно на белой шёлковой ткани».

«Творец… почему такие мысли лезут ко мне в голову? — спросила Лана тёмное небо над головой. — Почему я не могу просто веселиться, радоваться жизни и никогда не тосковать просто так? Я добилась плавания в море, которое я большего всего люблю. Почему это меня не радует так, как мне хотелось бы?»

Лана не переносила моменты тоски и безысходности, когда подобные мысли начинали атаковать ее сознание, и при этом она ощущала себя душевнобольной. Полностью погружённая в себя и борьбу с накатывающим отчаянием, она не заметила, как на палубе стало заметно темнее. Фонарь на фок-мачте погас.

Встрепенувшись от заметно изменившей атмосферы вокруг, девушка повернулась и недовольно спросила в темноту:

— Кто потушил лампу? Капитан приказывал оставить их гореть всю ночь.

В ответ Лана услышала только звон стаканов да дружный смех матросов под палубой. Отойдя от борта, увидела, как второй фонарь на грот-мачте начал медленно потухать.

«Да в чём дело? — подумала девушка, а по спине пробежал холодок. Отчётливая мысль прозвучала у неё в голове: — Что-то не так».

Тревога разрослась и начала брать верх, когда последний фонарь стал тёмным. Палуба погрузилась в непроглядный мрак. Лана отчетливо слышала своё сбивчивое дыхание и ощущала неприятный, ледяной ветер, взъерошивший ей волосы.

Со стороны носа корабля начали раздаваться посторонние звуки, от которых по коже побежали мурашки. Там однозначно что-то происходило. В следующее мгновение тишину разорвал громкий звериный рык, а следом яркая зелёная вспышка ослепила Лану. Девушку отшвырнуло в сторону — она упала, успев ощутить дикую боль в вывихнутой ноге и то, как ее бедро приложилось о деревянную палубу. Всё погрузилось в темноту.

Когда сознание и зрение вернулись к Лане, она огляделась. Взгляд сфокусировался на двух больших бочках по бокам, кто-то оттащил ее в сторону и привалил к мачте. Затем тысячи душераздирающих криков, лязг металла, звериный рык и предсмертная мольба шквалом обрушились на девушку. Первым желанием было сорваться и убежать в свою каюту, спрятаться под кровать и зажмуриться, но перед глазами появилось чудовище с окровавленным мечом, поднимающееся на палубу. Лана тихо завыла от ужаса, зажав свой рот ладонью, и вжалась в мачту. Это было именно чудовище. Паника попыталась затопить сознание, но девушка взяла себя в руки и передвинулась чуть правее за бочку, чтобы монстр её не заметил.

«Мамочки… что происходит?! — ошеломлённо пыталась сориентироваться Лана. — На нас напали…? Боже, что делать? Мамочка… Так, нужно успокоиться».

Отдышавшись от первого шока и собрав крохи смелости, которые развеивались при каждом новом крике убиваемых матросов, Лана выглянула из-за бочки и увидела картину, которая отпечаталась на ее сетчатке и потом ещё долго приходила в кошмарных снах. Палуба была освящена факелами, брошенными прямо на деревянные доски, и вымазана в крови. Лана проглотила очередной вскрик ужас, протерла слезящиеся глаза рукавом платья и присмотрелась. Нападавших монстров было немного, все огромные шерстяные под два метра ростом, в чёрных плащах и с оружием на перевес. Несколько из них прижали вооруженный отряд матросов к левому борту. Вокруг было разбросано множество искалеченных тел, из которых два или три шевелились и звали на помощь, неистово вопя. Все это представляло самое страшное зрелище, которое Лана когда-либо видела. Тело девушки начала бить дрожь, она посмотрела на свои пальцы, которые словно покрылись льдом.

— Принять круговую оборону! — кричал молодой голос во главе отряда.

— Габриель… — прошептала Лана, всматриваясь в лица остальных выживших.

Нечто бесформенное пролетело в воздухе и с силой врезалось в бочку, за которой сидела девушка, её откинуло на несколько метров к другой мачте. Придя в себя после удара, Лана, постанывая от боли в вывихнутой ноге и от нового ушиба плеча, начала отталкивать руками от себя этот бесформенный снаряд.

— Ну же… Давай! Ещё чуть-чуть. О, Господи… — вопль ужаса вырвался из ее груди. Этим снарядом оказался обезглавленный труп матроса Элмера. Кровь сочилась из рваной раны на шее, заливая светлое платье Ланы. Силой воли девушка заставила себя заткнуться и сдержала новый визг, разрывавший горло. Посмотрела на свои руки, они все были в тёплой вязкой жидкости с медным запахом. Чувствуя, как её замутило, Лана поскорее отползла от обезображенного тела, изо всех сил пытаясь подавить подкатившую к самому горлу тошноту.

— Мама, мамочка… — бормотала она, заливаясь слезами и, не подозревая, что в этот момент где-то далеко отсюда, в Уест-Уортленде, её мать проснулась с тревожным чувством.

«Только не теряй сознание, не теряй», — убеждала Лана сама себя.

Посмотрев в сторону сражения, она увидела, насколько сильными были эти монстры. Отряду из моряков и отцовской охраны во главе с Габриелем ни за что не справиться.

«Я должна им помочь, — промелькнуло у Ланы в голове, но другой испуганный голос закричал более реальные вещи: — Как? Я ничего не умею. Мы все погибнем! Думай, думай. На что тебе голова дана!»

Неожиданная мысль ворвалась в сознание, девушка вспомнила, что внизу, в трюме, лежит ящик с ручными бомбами, его приказал положить генерал Лангоф на всякий случай. Тогда Лана фыркнула, что это только будет занимать место на корабле, а сейчас благодарила Творца за то, что у отца хорошая интуиция.

В это мгновение чужаки прорвали ряды.

— Рассредоточиться! — отдал приказ Гэб. — Бить по одиночке! — Потом добавил: — Только Бог поможет нам.

В его голосе слышалось отчаяние — он не верил, что они выживут. Бросившись к правому борту, Габриель увернулся от меча чудовища и кувыркнулся по палубе в сторону лестницы, ведущей в трюм. Соперник был очень силён и передвигался с невероятной для такого большого тела скоростью. Гвардеец никак не мог подобрать подходящую атаку и ушёл в глухую оборону. Несколько секунд, длившихся целую вечность, он только и делал, что уворачивался от сокрушительных ударов острого, как бритва, меча. Пара ещё живых матросов пронеслись мимо и сбили его с ног. На палубе никто из команды уже не действовал в соответствии с отработанным для данных ситуаций планом. Враг был слишком силён и яростен. Многие были убиты, вокруг хаос и паника. Сбитый с ног Габриель покатился по палубе и потерял своего врага из виду.

Тяжело дыша гвардеец встал на четвереньки и заметил сестру, спускающуюся в трюм, и бросился к ней.

— Лана! — воскликнул он, в голосе прозвучало огромное облегчение. Вгляделся в её окровавленную одежду и наполненные страхом глаза. — Ты в порядке? Не ранена?

— Это… не моя кровь, — ответила она дрожащим голосом, затем напомнила про взрывчатку, отвернулась и побежала вниз.

В грузовом трюме, Лана принялась переворачивать все ящики и бочки, которые только могла сдвинуть, пока на глаза не попался небольшой ящичек с ручными бомбочками, уложенными аккуратными рядами.

— Так мало… Их так мало! — похолодела девушка. — Всего десять штук…

Но выбора не было, придётся использовать то, что есть. Быстро завернув бомбочки в тряпку, Лана побежала наверх, надеясь на то, что это хоть что-то изменит. Хотя на краю сознания уже оформилась мрачная мысль, что им конец. Попыталась отогнать ее.

То, как проходил бой с монстрами, было больше похоже на бойню. Матросы и охрана, приставленная к ним с Габриелем, выглядела безпомощными котятами на фоне монстров. Те просто убивали всех, кто попадался на их пути. Некоторые подготовленные воины могли продержаться против чудовищ дольше, чем пара секунд. Лана припала к лестнице и впилась глазами в ближайшего из монстров. Он, как и собратья, был в чёрном длинном плаще, но его руки… точнее это были лапы, были покрыты густой шерстью. Пальцы, сжимавшие длинный односторонний меч, покрытый кровью по самую рукоятку, заканчивались длинными чёрными когтями. Девушка снова похолодела, на этот раз заледенело всё до самых костей. Их захватчики не были людьми. Вытянув из куля одну бомбочку, Лана со всей силы начала натирать её о деревянную ступеньку.

«Ну давай же, давай», — нервничала девушка, пытаясь уговорить свои пальцы крепче держать выскальзывающий шарик. Наконец вспыхнула искра — Лана радостно вдохнула, замахнулась и швырнула разгорающийся шарик в трёх монстров, которые, словно почуяв опасность, двигались прямо к месту ее схрона на лестнице.

Девушка зажала уши — прогремел взрыв. Но совсем слабый! Лана начала подвывать от страха, так как монстры остались целы и невредимы, словно и не было никакого взрыва.

— Дай мне! — раздался голос Габриеля справа от девушки. Глаза брата лихорадочно блестели, лицо было мокрым от пота и крови. Светлые пряди, пропитанные кровью, прилипли к щекам. Он схватил пару снарядов, яростно натер и с рыком швырнул в тех же монстров: — Получайте, твари!

Тлеющие шарики полетели куда надо. Но вдруг замерли в воздухе напротив своих чудовищных жертв, словно остановленные невидимой рукой. Лана округлила глаза — у монстров не было лиц, а лишь волосатые морды с крупными язвами по бокам. Один из них утробно зарычал и махнул лапищей — взрывчатка полетела обратно.

— Вниз! — крикнул Габриель и схватил ничего не успевшую сообразить сестру за талию, повалил на ступеньки. Взрывная волна сотрясла воздух и обожгла им спины. Девушка вскрикнула от боли, перед глазами всё поплыло. В следующий миг чьи-то мощные и большие руки резко дернули ее наверх. Деревянные ступеньки пронеслись перед лицом, сменившись окровавленной палубой. Сквозь серую пелену уплывающего сознания девушка поняла, что ее швырнули к мачте, словно мешок с сеном. Рядом маячили смутные очертания Габриеля, с которым проделали тоже самое.

«Только не теряй сознание, не теряй, не теряй», — уговаривала себя девушка.

Зрение вновь вернулось. Медленно вращая тяжёлой головой, Лана попыталась осмотреться. Многострадальная лодыжка полыхала болью, плечо и бедро ныли, по всему телу разливалась дикая усталость. Бойня на палубе была окончена, чудовища побросали выживших вокруг мачт. От них не было слышно ни звука, иногда рык, но тем не менее, их действия были слаженными.

— Гэб, — прохрипела Лана, пугаясь собственного голоса. Паника, которую пришлось отставить ради добычи взрывных шариков, снова вернулась и разместилась в груди. — Нас убьют? Кто они такие? Где капитан Кросса?

— Тшш, — Габриель попытался подползти к сестре ближе, — капитан погиб, никто не знает, кто они. Ты как?

— Вроде бы всё цело, но мне так страшно… — девушка сжала дрожащие губы, чтобы не разрыдаться, горячая ладонь брата накрыла ее ледяную: — Господи, столько крови, столько убитых…

Лана не успела договорить, все чудовища как по команде обернулись к пленникам. На палубе стало больше света. Кровь блестела повсюду, отражая пляшущее пламя факелов. Тела убитых лежали неподвижными жуткими изваяниями. Девушка еле сдержалась, чтобы не зажмуриться от всего этого ужаса. Зато монстров удалось разглядеть еще лучше. На их мощных волосатых лапах-руках были видны струпья, среди шерсти как будто мелькали островки кожи, некоторые кровоточили. Их мерзкий вид вызывал отвращение и страх.

— Что будем делать с ними, капитан? — спросил один из них, голос был низким с рычащими нотками. Они заговорили на чистом общем наречии, видимо, решили не скрывать от пленников их судьбу.

— Что мы обычно делаем с пленными, Джандер? — ответил другой, полностью в чёрной шерсти с яркими зелёными глазами на безобразной морде. Тембр его голоса даже показался Лане приятным, но это было еле уловимо среди источаемой им опасности и злобы. — Убейте всех.

Сердце девушки рухнуло в низ живота, отчаянный страх скрутил все внутренности. Вздрогнула от того, как горячая рука Габриель крепко, до боли, сжала ее тонкую ладонь.

— Лана, — с горечью прошептал брат, — я… не думал, что мы умрём так рано. Мне очень жаль.

— Мне тоже, — отозвалась Лана, сглатывая вязкий ком в горле. Это конец. Рука сжала пальцы брата, как будто через это пожатие она пыталась взять у него силы. Внезапно паника внутри груди улеглась, уступив место пустоте.

«Что ж, — усмехнулась про себя девушка, — раз это всё, то и терять нечего. Не позволю издеваться над нами, над братом. Я же в конце концов леди, и должна вести себя достойно, как там было в учебниках и на занятиях? Хотя, таких ситуаций мы не рассматривали. Впрочем, уже не важно».

Затем она медленно встала, покачнувшись, но все же удержав равновесия. Собрала остатки сил и прокричала чудовищам:

— Как вы смеете так поступать? Жалкие существа, — голос девушки дрогнул, но продолжила она твёрдо: — Думаете, вы такие сильные и имеете права вмешиваться в судьбы других? Наслаждаетесь чужой болью, страхом и беспомощностью? Вы не имеете права отнимать жизни, тем более невинных людей. Вы — жалкие трусы, ничтожества. Я, леди Уест-Уортленда, дочь генерала Джорджа Лангофа, презираю вас и не боюсь ни капельки ваших изуродованных рож!

Повисла тишина, как будто весь мир замер в ожидании. Монстры оцепенели, они явно не ожидали такого и были ошеломлены. В воздухе начало расти напряжение, а Лана осознала, что всё-таки перестаралась. Но если уж ее воспитывали как леди, то и умирать она должна с честью и высоко поднятой головой. Школьный учитель по этикету ею бы гордился.

— Да как ты смеешь… — зарычал один из монстров — покрытый коричневой шерстью. — Я порву тебя на части!

Он кинулся на Лану, из огромных ручищ-лап вылезли длинющие когти. Чудовище замахнулось, но Габриель, развернувшись на спине, выставил вперед ноги, чтобы перехватить ими удар и откинуть лапу в сторону. Оставшиеся в живых моряки вскочили на ноги рядом, готовые снова начать защищаться. Впрочем, монстра это не остановило. Он саданул когтями по деревянной мачте — щепки полетели на головы пленников.

— Стой, Эн, — раздался рык, и занесённая для нового удара когтистая лапа, замерла.

— Лана, зачем ты это сделала? — простонал Гэб, схватив сестру за плечи, словно пытаясь спрятать ее к себе за пазуху. Лана лишь испуганно замотала головой.

— Глупая девчонка, — черный монстр подошел к ним, тяжело переступая с лапы на лапу. Похоже этот был самым главным из всех. Зелёные глаза искрились ненавистью.

Лана содрогнулась от звуков его рычащего голоса, но всё же нашла в себе силы взглянуть на него.

— Ты не знаешь, кто мы, — прошипел чёрный монстр, белые клыки в пасти сверкнули при свете факелов. — Ты ничего не знаешь! — Одной лапой он схватил за шею оцепеневшую от страха девушку — та сдавленно всхлипнула — поднял ее над палубой и произнёс: — Ты. Сдохнешь. Первой.

В следующий миг мир Ланы крутанулся, чудище с силой швырнуло её на палубу. Девушка застонала от дикой боли, которая теперь пронзила все тело, а не только лодыжку. Почувствовала, как по виску и щеке потекло что-то тёплое.

— Нет! Не смей ее трогать! — завопил Габриель, рванувшись к нему, но тот махнул рукой, отбрасывая гвардейца к мачте, ему даже не пришлось прикасаться к нему.

— Скажи мне, — начало чудовище, медленно подходя к стонущей Лане, которая пыталась перевернутся на спину, — почему ты сказала, что не боишься нас? Отвечай!

Лана не могла вымолвить ни слова, перед глазами все плыло. Монстр навис над ней, всей своей мощной и огромной фигурой источая подавляющую жуткую силу. По телу девушки пошла мелкая дрожь, голова раскалывалась на миллион частей.

— Ты жалкая девчонка, я чувствую твой страх, — он наклонился ниже, обдав Лану жаром и запахом шерсти. — Отчаянный страх человека, которые катится по наклонной плоскости в небытие и пытается ухватиться за стены, но все они идеально гладкие.

Лана пыталась справиться с собой, с болью, загнать ее поглубже, чтобы не разрыдаться здесь и сейчас у всех на виду, и задрожала сильнее. Чудовище резко выпрямилось и повернулось ко всем выжившим:

— Мы оставим вам ваши жизни, сохраним вашу посудину и даже позволим уйти домой, но с одним условием.

— С каким? — выдохнул Габриель, почувствовав, как надежда у него в душе вновь обретает крылья.

— Она, — черный указал на Лану, лежавшую на палубе без сил, — пойдёт с нами на наш корабль.

— Нет! — дернулся Габриель, глянул на сестру во все глаза и крикнул: — Откажись! Немедленно!

Лана лежала и смотрела в ночное звёздное небо, каждый вдох отдавался тупой болью в рёбрах. Всё тело стало одним большим пульсирующим синяком, она тратила все силы на то, чтобы удержаться в сознании. У неё в голове уже начала укореняться мысль, что травмы могут быть слишком серьезными и она все равно умрет. Сейчас появился шанс спасти хотя бы брата и остальных выживших.

— Я согласна, — прошептала девушка еле слышно, но в мёртвой тишине, наступившей после громких слов её брата, ее голос прозвучал отчётливо. — Я пойду, но обещайте, что сдержите своё слово.

— Ты с ума сошла?! Нет! Ты никуда не пойдёшь! — кричал Гэб, он дополз до сестры, схватил её за безвольно лежащую руку и притянул к себе. — Нет, нет, нет!

— Габриель, всё хорошо, ты будешь жить, — Лана попыталась улыбнуться, но вышло не убедительно. — Если не соглашусь, то все погибнем, а так погибну только я.

Заставила себя повернуть шею и посмотрела в лицо брата, который баюкал ее на руках, как беззащитное дитя. Габриель порывисто огляделся, словно загнанный зверь, не представляя, что делать, у кого просить поддержки и помощи. Поэтому он просто крепче прижал к себе сестру, зарылся лицом в её волосах и заплакал.

— Прости меня за всё, — прошептала Лана, обхватывая его за шею, и только он мог её слышать. — Прости. Я была паршивой сестрой.

— Нет, это я был паршивым братом, — Габриель покачал головой. — Я всегда хотел быть хорошим старшим братом, но у меня ничего не получалось. Но я люблю тебя и всегда любил, помни это, пожалуйста, помни.

— Я тебя тоже люблю, — всхлипнула Лана. Горечь и страх начали потихоньку приводить в чувство, осознание скорой смерти сковывало холодом. — Передай родителям, что я их очень люблю и они ни в чем не виноваты.

Двое монстров подошли к ним, один подхватил Лану под локти своими лапищами и грубо вырвал из тёплых объятий брата. Второй отбросил ударом когтистой задней лапы Габриеля, который пытался рвануть за сестрой. Ноги девушки стали деревянными, ночная прохлада пронизывала и без того окоченевшее от страха тело. Один из монстров с пепельной шерстью подхватил ее на руки и понес через мост, перекинутый в ночной мрак, за пределы «Эстрелии». Мысли в голове девушки ворочались медленно, но в темноте она разглядела борт другого корабля, гигантского корабля. Лана попыталась развернуться, чтобы последним, что она увидит, был ее брат, но пепельное чудище не позволило ее, мышцы под шерстяными ручищами закаменели, и девушка больше не делала попыток пошевелиться. Не хотелось лишний раз провоцировать их. Боль в вывихнутой ноге снова дала знать о себе, на фоне остальной боли она все же оставалась самой яркой. Отчаяние прорвало дамбу спокойствия и затопило душу. Лана тихо заплакала, умирать не хотелось.

— Я найду тебя, Лана, где бы ты ни была! — прокричал Габриель, пытаясь высвободиться из цепких лап коричневого монстра, державшего его. А потом, обращаясь к самому главному, чёрному, гневно процедил: — И тебя я тоже найду, а потом убью, выпотрошу и продам в наш музей твоё чучело!

В эту же секунду мелькнула тень, Габриель не успел сделать вдох, как покрытый чёрной шерстью кулак врезался в его лицо. Последнее, что успел увидеть гвардеец, были полные ненависти зеленые глаза, а затем стремительно приближающаяся деревянная палуба, скользкая от крови.

— Посмотрим, — зло бросил монстр. Окинул выживших моряков пристальным взглядом, убеждаясь, что среди них больше нет желающих бросить ему вызов. Развернулся и отправился на свой корабль.

Горстка полуживых от страха и ран моряков продолжала безпомощно наблюдать за огромным судном, на которое унесли дочь генерала Лангофа. Через секунду оно растворилось в море.

Лампы на мачтах вновь вспыхнули, осветив кошмарную картину ночной битвы, унёсшей жизни почти всей команды фрегата «Эстрелия».