Начало рыбачьего патруля

КАК ПРОГНАЛИ ВИТАЛЬКУ

Солнце пекло так, что даже облакам в небе лень было двинуться. Река чуть пошевеливала камышинки. На них, опустив блестящие крылья, принимали солнечные ванны стрекозы. Рыбы уплыли в тень, под кусты, лягушки попрятались в воду, выставив наружу выпученные глаза. Ивы на берегу, казалось, тянулись ветвями к воде, да так и сникли, сморенные жарой. И только кузнечики под каждой травинкой играли на своих скрипках — им жара нипочем.

А посреди реки на крошечном островке, поросшем ивняком, изо всех сил трудились «американские поселенцы»: ковыряли лопатами твердую, как свинец, землю и выдергивали кусты.

Поселенцев было четверо: Витька Витамин, два брата, по прозвищу «Самураи» — Коська и Котька, — и Виталька.

Сначала они входили в одно могущественное индейское племя, потом Витька Витамин поссорился с вождем и сказал: «Ну и ладно, мы сделаемся поселенцами, это пусть будет ваша территория, вон там — наша. Если кто перейдет границу, станем воевать».

Свое индейское снаряжение — луки, копья, головные уборы из перьев — спрятали в дупло до времени и еще потому, что у поселенцев обязательно должен быть где-нибудь в лесных дебрях тайный склад оружия.

Теперь на головах у них свободно болтались дырявые, грязные соломенные шляпы, которые Витьке посчастливилось найти на чердаке среди всякого хлама, а за широкими поясами торчали самодельные пистолеты и кинжалы.

Сейчас поселенцы строили себе «форт», чтобы сидеть там в осаде, когда нападут индейцы.

А каждый, кто прочитал хоть две толстые интересные книжки с приключениями, знает, что любимое занятие краснокожих — это подстеречь где-нибудь в чаще поселенца и содрать с него скальп.

Не далее как вчера трое индейцев, предводительствуемых Стасиком — Одиноким Бизоном, поймали Витьку и отняли у него почти совсем ручного ужа, громадного, как маленький удав, и половинку бинокля, которая была ценнее, чем целый бинокль, потому что походила на подзорную трубу.

В тот же день вечером братья Самураи захватили врасплох индейца Серую Сову, который пришел с ведерком на песчаную отмель за ракушками для кур, раскачали его за руки и за ноги и бросили с обрыва в речку. А ведерко унесли с собой как трофей.

Вот-вот должна была начаться большая война. Поэтому надо было торопиться закончить строительство.

— Много мы сегодня наработали, — сказал Витька Витамин, обтерев локтем мокрое от пота веснушчатое и облупленное лицо и разглядывая ладони, до кровавых пузырей натертые лопатой. — Похоже уже немножко на форт?

— Еще как! — в один голос воскликнули Коська и Котька, хотя фортов никогда не видели и не знали, какие они бывают.

Опаленные солнцем, вспотевшие, измученные непосильной работой, «поселенцы» сняли свою амуницию и полезли в речку.

Витамин горделиво оглядел будто свиньями изрытый островок:

— Докопаем — начнем делать кругом частокол. Чтоб все было по правилам…

— А где возьмем колья? — осторожно спросил Виталька.

— У Старой вышки. Там этого валежника-бурелома, уйма!

— Так до нее три километра!

— А ты как думал? Для поселенца пройти три километра — все равно, что раз шагнуть. Настоящим поселенцам и за двадцать километров ничего не стоило сходить. Вообще-то они, конечно, строили свои крепости в лесу, где сколько угодно всяких бревен… А за двадцать километров они могли таскать, например… камни!

— Зачем камни?

— Как — зачем? Построить каменные стены, чтоб индейцы не могли их поджечь. Или какому-нибудь убитому положить на могилу вместо памятника. Мало ли зачем могут пригодиться камни…

— В овраге много камней, — сказал Котька. — Верно, Коськ?

— Да, там камней хватает, — подтвердил Коська. — Две крепости можно построить.

— Вот и хорошо! — обрадовался Витамин. — Вот закончим копать, камни сюда перетаскаем. Будем стеку класть.

— Мы ее илом обмажем, — подхватил Котька, — чтоб крепче была! Верно, Коськ?

— Здорово крепкая будет стена, — сказал Коська. — Никаким индейцам ее не развалить.

— Это мы так, пожалуй, надорвемся, — покачал головой Виталька.

— Ничего не надорвемся! — сказал Витамин. — А ты думал, поселенцем быть легко? Они знаешь как работали!

Строили разные форты, плантации… Хватало им работы… Для них камень перетаскать пустяк.

— А у нас тоже будут плантации? — спросил Коська.

— Конечно!

— А что посадим?

— Мало ли что можно посадить. Настоящие поселенцы сажали маис — это такая кукуруза…

— Кукуруза теперь не вырастет.

— Ну, мы еще что-нибудь посадим. Главное — чтоб плантация была. Чтоб ее разные звери, птицы могли разорять, а мы б с оружием в руках охраняли. Настоящим поселенцам было наплевать, что у них там посажено, потому что все равно ничего не вырастало. Только они что-нибудь посадят, как набегут откуда-нибудь обезьяны и все подергают. В одной книжке даже картинка такая есть: «Нападение обезьян на кукурузную плантацию». Помрешь со смеху!

— Можно тыкву посадить, — подумав, сказал Котька, — тыква вырастет. Верно, Коськ?

— Сколько угодно может тыквы вырасти, — подтвердил Коська.

— Из тыквы мы сделаем кувшины, — сказал Витамин, — чтоб было в чем хранить запасы пресной воды.

— А зачем нам пресная вода? — спросил Виталька.

— Мы ж путешествовать-то пойдем или нет? Вот чудак! Настоящие поселенцы никогда на одном месте не жили. Противно им было на одном месте жить. Они построят форт, посадят плантацию и идут себе дальше — другие места открывать…

— Бесполезно все… — задумчиво проговорил Виталька. — Трудимся, трудимся, а без пользы. Когда нас не будет, придут индейцы и этот самый форт разорят с плантацией вместе.

— Ничего не разорят! Они не такие. За кого ты их принимаешь? Какой им интерес просто так разорять? Пришел — и разорил! И дурак сумеет. Индейцы так не делают. Это, пожалуй, и мы придем ночью да вигвам ихний разломаем — что толку? Люди трудились, делали… Это не по правилам. Вот закончим, устроим все, тогда валяй ломай, если сумеешь… Только сначала надо договориться: из-за чего будет война, когда и как…

— Сейчас им некогда воевать, — сказал Котька, — карась у них, в ихнем озере, здорово клюет. Тоже линь. Аж в полруки линь попадается. По ведру налавливают.

— Давайте с ними помиримся, — предложил Виталька. — Хоть на время… На кой он нам сдался, форт какой-то… Бесполезное же дело, ребята! А то порядочной бы рыбки наелись, домой бы принесли… Плохо, что ль?

— Нипочем нам с ними мириться нельзя… — покачал головой Витамин. — Где это слыхано, чтобы поселенцы с индейцами мирились?

— Верно, — сказал Котька, — нигде. Они нас будут прогонять, а мы иди к ним мирись? Не нужна нам ихняя рыба! Лучше мы будем форт достраивать. Как, Коськ?

— Мы и без рыбы проживем. Пусть они к нам идут.

— Конечно! Если б они, конечно, первые пришли, тогда ладно. А так — нельзя. Поселенцы иногда тоже с индейцами мирно жили. Они бы могли к нам в форт в гости приходить, мы — к ним. Что-нибудь на что-нибудь обменивать. Поторгуем, поторгуем — и воевать! Хорошо!

— Да, ребята, чуть не забыл! — сказал Виталька. — Мне домой надо. Я б с удовольствием, да мать велела к обеду обязательно домой прийти…

— Ступай, — сказал Котька. — Эти родители всегда только и знают от дела отрывать: то им воду принеси, то дров наруби, то обедать иди! Очень много времени зря пропадает. Если б не они, сколько б мы тут понастроили! Когда у нас рыли погреб, мы с Коськой за один день полпогреба вырыли! Даже отец тогда удивился. Помнишь, Коськ?

— Помню, — кивнул Коська. — Очень сильно отец удивился.

— А если б кто видел, как мы копали огород! Вот будем делать плантацию, сами посмотрите, как мы умеем копать. Мы можем весь берег вскопать!..

Виталька ушел, а «поселенцы» нахлобучили шляпы, подпоясались поясами, надели оружие и так рьяно набросились на упорную землю, что комья полетели во все стороны, как из вулкана.

Враждебное «поселенцам» индейское племя в своем лагере на берегу лесного озера, где у него из палок и камыша был построен вигвам, тоже не сидело сложа руки.

У индейцев появился новый бог. Раньше богом был старый, разросшийся вширь дуб. Вождь племени Игорек — Черный Орел объявил его священным и велел вешать ему на ветки всякие жертвы. Сам он повесил красный лоскут и ожерелье из ракушек, после того как выудил невиданно большого линя. Но какой-то неизвестный зверь проник ночью в погреб, где хранился линь, и отъел у него больше половины. Игорек обозлился и взял все свои пожертвования назад.

— Тогда и я свою жертву возьму, — сказал Одинокий Бизон, которого недавно покусали осы, — раз не мог он этих ос заколдовать, чтоб не так больно кусались. Дуб — он дуб и есть.

И снял с дуба свой пучок петушиных перьев.

Таким образом, авторитет священного дуба был подорван. Теперь у индейцев появился коршуненок, пойманный во время похода племени в еще не исследованные лесные области.

Вождь понял, что как раз коршуненка-то им все время и не хватало. Как они до сих пор без него обходились, даже удивительно. Какая пустая и бесполезная жизнь была до сих пор, и какое неожиданное счастье свалилось на голову племени вместе с этим коршуненком, которого можно кормить, воспитывать! Да, трудно придумать такое дело, где не пригодился бы живой коршуненок!

Коршуненка привязали за ногу возле вигвама и нарекли Мише-Киню, что по-индейски значило «Великий Орел». Впрочем, необразованные индейцы называли его сокращенно Мишкой. Сам вождь не отходил от него ни на шаг, непрерывно бормоча индейские заклинания. Остальное племя, сложив под дубы свое оружие и наряды, неутомимо трудилось, чтобы накормить новое божество, которое оказалось страшно прожорливым. Оно все время разевало клюв и хрипло орало, требуя пищи. В его бездонном желудке безвременно погиб прекрасный почти ручной уж, отобранный Одиноким Бизоном у Витьки Витамина, громадный, как маленький удав.

Двое голых краснокожих, перепачканных с ног до головы черной болотной грязью, по пояс проваливаясь в тину, обследовали берег озера в поисках лягушек, двое других ловили удочками рыбу.

Самый маленький, но самый бесстрашный и удачливый индеец Большой Змей убил из лука водяную крысу. А его старший брат. Владелец железной секиры, он же по совместительству жрец Солнца, чья очередь была сидеть на дереве дозорным, тоскливо ерзал в устроенном там гнезде и поминутно свешивался вниз, рискуя свалиться:

— Черный Орел, а Черный Орел!.. Скоро мне сменяться?..

Вождь взглядывал на солнечные часы, устроенные из палок по индейскому способу, и производил какие-то сложные расчеты на пальцах.

— Еще подожди. Тогда скажу. Ты лучше смотри, нет ли каких врагов.

Как только удавалось поймать какого-либо зазевавшегося лягушонка или красноперку, счастливый ловец оглашал окрестности озера ужасным боевым кличем, и все племя сломя голову сбегалось к вигваму, чтобы насладиться торжественным и захватывающим зрелищем кормления.

— Съешь, о могучий Мише-Киню, этого недостойного лягушонка и пошли нам счастливой ловли, — говорил вождь.

Мише-Киню проглатывал угощенье и противным голосом требовал еще.

— Вот жрет! — восхищались краснокожие. — Ну и прорва!

— Отойди, куда лезешь? Не трогай его за хвост. Он боится.

— Верно. Пусть привыкнет. Он уже почти привык.

С дерева закричал дозорный:

— На горизонте плетется бледнолицый переселенец Виталька! Там, где горелый пень!

— Одинокий Бизон! Серая Сова! Взять его в плен! — приказал Игорек. — А ты, о Владелец железной секиры, слезай скорее с дерева, надевай свой боевой наряд!

Двое краснокожих, схватив копья, нырнули в кусты.

Дозорный кубарем скатился с дерева, напялил головной убор из перьев и выволок из вигвама свою громадную ржавую железную секиру.

Скоро совсем близко послышались вопли:

— Чего бьешь? Ну чего, ну чего, ну чего ты тянешь? Я сам пойду! Не бей, говорю! Не знаешь, зачем я иду, а бьешь!..

— Давай иди!

— Двигайся, бледнолицый, а то — копьем!

Из кустов появились воины, подталкивая пленника пинками и тупыми концами копий. Они успели привести его в столь жалкий вид, что даже беспощадный Владелец железной секиры и тот удивился…

— Бледнолицый пойман! — бодро доложили они. — Шел в наш лагерь, не иначе, как со шпионскими целями. Витамин его, наверно, послал!

— Чего врешь!.. «Со шпионскими»… Ни с какими не со шпионскими! — плачущим голосом говорил Виталька, трогая пальцем разбитую губу. — Я на вашу сторону перехожу, а ты бьешь! Я теперь за вас, а он бьет!..

— Бледнолицый ослаб от ран и испуга, — насмешливо сказал вождь. — Дайте ему место у костра.

— Садись, ты! — Одинокий Бизон толкнул перебежчика в спину.

Виталька, озираясь, неловко присел возле костра.

Краснокожие пересмеивались и потихоньку перешептывались, ожидая, что скажет вождь.

— Так расскажи, бледнолицый, зачем ты ступил на землю гуронов? — спросил вождь.

— Я же сказал: хочу быть за вас. Ну их! У вас лучше.

— А чем сейчас занимаются там остальные бледнолицые?

Виталька с презрением махнул рукой и засмеялся:

— Землю копают… Форт какой-то строят. Витамин все… А те дураки уши развесили — слушают… А потом плантации будут устраивать.

— Неплохо выдумали, — сказал вождь. — Очень неплохо…

— Витамин — этот придумает! — восхищенно подпрыгнул Владелец железной секиры. — Голова.

— Надо напасть на них и все разорить, — продолжал перебежчик. — У меня вот какой план: их сейчас всего трое. Олег уехал в санаторий, Буратино — к бабушке в Житомир. А оружие ихнее спрятано. Знаете, где большая ива с дуплом? Там на дне листьями закидано. Так, значит, принимаете меня в свое племя?

— А что ты собираешься делать у гуронов?

— А все… Говорят, у вас карась хорошо клюет… И крупный попадается?..

— Да, Великий Дух послал нам хорошую ловлю… А насчет тебя мы посоветуемся с богами. Гуроны чтут своих богов: священный дуб и орла Мише-Киню — вон видишь, сидит за ногу привязанный? Был у нас еще священный уж, но Мише-Киню съел его. А ты будешь чтить наших богов?

— Конечно! Мне все равно… то есть ваши боги, конечно, лучше, не то что у…

— Тогда подойди к священному дубу и попроси у него покровительства.

— А как?..

— Так, подойди, подними руки и крикни: «Хай-йю, священный дуб, помоги мне! Вели храбрым гуронам пустить меня в свой вигвам!» Валяй!

«Гуроны» переглянулись и закричали от радостного нетерпения.

— Может, я в другой раз… — неуверенно сказал перебежчик, видя вокруг себя восторг и ликование краснокожих. — Мне сейчас как-то неохота… Охрип я…

— А неохота — ступай, откуда пришел! — буркнул Владелец железной секиры. — Нам хрипатых не нужно.

— Верно! — загорланили краснокожие.

— Да нет… почему же… я могу… хочу даже… Как там: Хай-йю… Идти?

— Иди! Да смотри громче кричи, чтобы дуб все хорошенько расслышал!

Перебежчик подошел к дубу, поднял руки:

— Хай-йю, священный дуб, помоги мне!.. Чтоб гуроны приняли меня в вигвам!

Краснокожие полегли на землю от хохота.

— Так я? — робко спросил перебежчик, красный и потный.

— Ничего… Ну, возьми вон у вигвама удочку и червей в консервной банке, пойди полови, а мы посоветуемся…

Обрадованный Виталька схватил удочку и побежал озеру.

Краснокожие, ухмыляясь, поглядели ему вслед и полезли в вигвам. Минут через десять оттуда выскочил Большой Змей в полной одежде индейского воина и скрылся в лесу.

За ним вылезли остальные краснокожие, разлеглись на травке — стали ждать.

Через полчаса на поляне, настороженно поглядывая по сторонам, появились Витька Витамин, оба Самурая в сопровождении гордого выполненным поручением Большого Змея.

Игорек — Черный Орел встал им навстречу:

— Приветствую бледнолицых у своего костра!

— Привет и тебе, вождь краснокожих! Зачем позвал нас в свой лагерь? — торжественно начал Витька Витамин, но, заметив коршуненка, моментально забыл о своей войне с краснокожими и спросил прерывающимся от зависти голосом:

— Где взяли?..

— Поймали, — подмигнул Владелец железной секиры. — У нас ты думал как? У нас, брат, все — будь уверен. Мы не то что какие-там переселенцы!

— Его можно научить ловить уток, — не обращая на него внимания, сообщил Витамин, осматривая коршуненка со всех сторон, — и приносить. У одного старика есть книжка. Там все описано, как и что…

— Верно, — важно сказал Игорек. — Есть такой индейский метод. Племени оджибуэев… Или еще какого-то… забыл.

Краснокожие взволновались:

— А других птиц может ловить?

— Может.

— А голубей?

— И голубей.

— А кур?

— Кур он тоже может ловить, да только хозяева будут… обижаться. А вообще курицу ему поймать — пустяк. Кур он мог бы по сто штук в день приносить.

— Витёк, а он твоего ужака съел! Не веришь?..

— Ну и ладно. Я себе другого заведу. А где моя подзорная труба?

— У нас! А где Серой Совы ведерко?

— И ведерко у нас. Отдайте трубу, а то она мне как раз ужасно требуется.

— Отдайте ведерко, тогда мы отдадим трубу! А то у Серой Совы мать ругается: куда, говорит, дел ведерко.

— Вы, говорят, крепость против нас строите?

— Строим, — сказал Котька. — Только давайте уговор: раньше времени не ломать. Верно, Коськ?

— Верно. Настанет время воевать — мы сами скажем.

— Им сейчас нечем воевать, — хихикнул кто-то из краснокожих, — У них оружие в дупле. А потом достанут из дупла — как начнут…

— Какого дупла?!

— Я видел вещий сон, и Великий Дух сообщил мне, что… — начал было Игорек.

Но краснокожие не выдержали.

— Дезертир один от вас есть! — надрывались они от смеха.

— Изменник родины!

— Все ваши военные тайны нам выдал!

— За рыбу! Хи-хи-хи!

— Хотите глянуть? — опять подмигнул Витамину Владелец железной секиры. — Пошли, тихо!

Смешанная толпа краснокожих и переселенцев вышла к озеру. На берегу под кустиком, спиной к ним, сидел Виталька и просовывал хворостинку сквозь жабры толстого бронзового карася.

— Эй, рыболов! — позвал Игорек.

Виталька обернулся и уронил хворостинку вместе с карасем:

— Хе!.. Интересно… И вы, значит, тоже?.. Интересно! Я, понимаете, так и знал. Думаю…

Игорек молча взял его за плечо и вывел на тропинку:

— Видишь эту тропинку, ты, трус! Иди по ней как можно быстрее и не оглядывайся. И чтоб следа твоего мокасина не видели в окрестностях этого озера на пять миль. Вороны голодны. Ну!

Виталька поглядел на лица краснокожих и, втянув шею, бросился прочь по тропинке.

Владелец железной секиры стукнул оторопелого Витьку Витамина по спине:

— Ну как? То-то! У нас все — будь уверен! Не как у вас! Пойдем выкурим у костра трубку мира и поговорим…