Начать сначала

Глава 8

Поправив шнурочки на ногах, Лада встала и, взяв в руки большую корзинку, наполненную травами, вышла из дома.

День обещал быть солнечным и тёплым. Напевая себе под нос, Лада шла по дороге, улыбаясь своим мыслям.

Дух сказал, что Лес её выведет короткой дорогой к городу, а дальше она сама поймёт куда идти.

— Слушай себя. Сила, что есть в тебе, сама куда надо выведет и защитит, если надо.

Улыбаясь солнечному дню, Лада погрузилась в свои мысли. Вчерашний сон откровенно пугал. И пусть она почти ничего не помнит, но общее ощущение какого-то отчаяния до сих пор пробирает мурашками.

Жуткие глаза Чёрной Ведьмы едва ли не мерещились теперь повсюду.

— Будешь думать о плохом, плохое и случится! — строго сказала она себе. — Думать надо о хорошем!

Прогнав пугающие мысли, сосредоточилась на том, что ей нужно приобрести в городе. У неё, конечно, были небольшие сомнения по поводу того, что люди сами будут ей что-то приносить. Но Дух настолько уверенно об этом говорил, что она поверила.

«Мне нужна ткань, много. Надо платье сшить, сорочку, белье… О, белье обязательно!», — мечтательно подумала она. Без белья ходить было… нет, не столько неудобно, сколько неловко. Наверное поэтому так мечталось об обычных трусиках.

«Кто бы знал, что я о трусах мечтать буду!», — рассмеялась Лада своим мыслям.

Такие мелочи, к которым ты никак не относишься в своей обыденной жизни, не замечаешь, используя привычно, здесь, в другом мире, становятся очень желанными. Вот, например, взять белье. Обычное, удобное белье. Привычное, хлопчатобумажное, можно даже без кружева… Нет его здесь, и что с этим делать, совершенно не понятно. Ну, предположим, купит Лада ткань. И что?

Она вообще имеет только очень посредственное представление о шитье. Нет, конечно, как всякую девочку её учили шить, вязать, вышивать, но не зашло как-то, а, может, потребности просто такой не было…

Лада снова хмыкнула, вспоминая другие мелочи, которые, как теперь оказалось, совсем не мелочи.

«Шампунь… Я очень хочу помыть волосы шампунем и ополоснуть их кондиционером. Хочу ванну, большую. Хочу мыло и махровые полотенца. А ещё… — тут она, не выдержав, рассмеялась в голос. — Ещё хочу туалетную бумагу!».

Привычка современного человека к комфорту так просто не забывается. Подумаешь, горячая вода из крана и туалетная бумага? А вот и не подумаешь… Не зря все это называется «удобства».

«Надо всё разузнать в городе, и возле дома построить баню. Бани-то тут уж должны быть. Мужики-то в городе наверняка такое умеют делать, а не умеют, так в деревню схожу, там-то уж точно знают про баню. Это же древнее изобретение человека. И с мытьём вопрос сразу решится. Может, мыло найду на рынке, а еще расчёску…», — мечтательно улыбнулась она своим мыслям. И вдруг замерла, едва не споткнувшись.

Лес расступился, и перед ней появилась… Степь? Пустыня?

Серая, растрескавшаяся от сухости земля с редкими пучками сухой травы.

Лада обернулась назад, за её спиной был лес. Зелёный, густой, сочный… а впереди — сухая степь.

— Очень странно всё… — задумчиво произнесла она. — Даже не странно, а пугающе!

На самом деле, страха как такового не было, было удивление, недоумение и, может, немного опасения, но не страх.

Лада, прикрыв глаза, глубоко вздохнула и сделала шаг. Под ногами тут же появилась дорога, уверенно уводящая её вперёд.

Обернувшись, Лада теперь уже не увидела леса за спиной. Будто и не было его. Словно сделав шаг, она перенеслась далеко-далеко.

«Степь, да степь кругом», — хмыкнула про себя Лада и пошла вперёд.

Сухая земля грустно шелестела под ногами, сухие травы ломались, стоило их только лишь коснуться.

Лада смотрела на всё это, и сердце кровью обливалось. Мёртвое всё вокруг неё было. Безжизненное…

— Так не правильно! Слышишь! Не правильно так! — крикнула она, подняв голову к небу. — Степь не должна быть такой!

Остановившись посреди дороги, она снова обвела взглядом засохшую серую степь, и слова сами полились из неё, складываясь в известные строки.

Степь широкая,

Степь безлюдная,

Отчего ты так

Смотришь пасмурно?

Где краса твоя,

Зелень яркая,

На цветах роса

Изумрудная?

Где те дни, когда

С утра до ночи

Ты залетных птиц

Песни слушала,

Дорогим ковром

Расстилалася,

По зарям, сквозь сон,

Волновалася?

Когда в час ночной

Тайны чудные

Ветерок тебе

Шептал ласково,

Освежал твою

Грудь открытую,

Как дитя, тебя

Убаюкивал?..

А теперь лежишь

Мертвецом нагим;

Тишина вокруг,

Как на кладбище…

Пробудись! Пришла

Пора прежняя;

Уберись в цветы,

В бархат зелени;

Изукрась себя

Росы жемчугом;

Созови гостей

Весну праздновать.

Посмотри кругом:

Небо ясное

Голубым шатром

Пораскинулось,

…

Новой жизнию

Веет теплый день,

Ветерок на грудь

К тебе просится.***

Лада стояла, тяжело дыша. Воздуха катастрофически не хватало, сердце стучало в груди так сильно, что, казалось, сейчас выпрыгнет. Вроде простое стихотворение прочитала, а столько сил ушло!

Вообще стихи она любила, в своей библиотеке частенько брала томик того или иного автора и читала, читала взахлёб… Обладая прекрасной памятью, она очень просто запоминала их и любила цитировать.

Отдышавшись, она медленно открыла глаза и тихо ахнула. Нет, конечно, вокруг неё не было буйной зелени и не распустились цветы, но что-то неумолимо поменялось вокруг. Словно степь… ожила?

Лада снова вздохнула, теперь уже умиротворённо, и подставила лицо легкому ветерку.

— Давай, Ветерок, пригони тучи! Давно здесь, видно, дождя не было. Пора, пора насытить землю влагой, — сказала Лада, улыбаясь.

Ветер, словно только и ждал этой её просьбы, тут же усилился, развернулся, побежал по степи, укрепляясь, расширяясь, закручиваясь спиралью.

— Эгегей! — закричала Лада и, подхватив подол платья, побежала за ветром.

Она даже сама не поняла, как оказалась в городе.

Вот только по степи бежала, смеясь, соревнуясь с ветром в скорости, а вот уже стоит на площади.

— Ведьма… — изумлённо ахнуло рядом. — Светлая!

Площадь тут же оживилась, забурлила людьми. Вокруг неё стала собираться толпа, состоящая из людей разных возрастов. Мужчины, женщины, дети…

— Ведьма… — шептала вокруг толпа. — Светлая, светлая…

Лада, прижав к себе корзинку с травами, робко улыбнулась.

— Здравствуйте, люди добрые! Я Лада!

И тишина… Громкая, практически осязаемая тишина заполнила площадь после её слов.

— Лада… — выдохнула площадь. — Пришла… Вернулась!

Площадь заволновалась, запричитала голосами людей, сливаясь в благоговейный шёпот.

— Вернулась, вернулась…

Лада стояла так и прижимая к себе корзинку, не сколько испуганная, сколько ошарашенная реакцией людей на своё появление, и не знала, что делать.

— Я травы принесла, — снова подала она голос. — Полезные травы. На рынок пришла я.

— Травы… Травы принесла, — снова зашептало вокруг неё.

Люди вокруг плакали, смеялись, кто-то стоял и низко кланялся, кто-то благоговейно тянул к ней руки, стремясь коснуться, но не касаясь.

Неожиданно всё смолкло, и толпа, расступившись, пропустила к ней высокого седого старца.

— Доброго тебе дня, Ведьма, — он чуть склонил перед ней свою голову.

Лада, воспитанная в уважении к старшим, а старец, склонивший перед ней голову, был явно старшее неё, поклонилась ему со словами:

— И тебе доброго дня!

Вокруг неё снова раздался гул голосов, но, впрочем, быстро смолк. Одобрительная улыбка мелькнула в выцветших глазах старика и тут же спряталась в лучиках морщин.

— Мы ждали тебя, Ладушка. И не надеялись уже, что придёшь.

— Ждали? — она удивлённо склонила голову.

— Ждали, — подтвердил он. — Знаки были, что придёт Светлая Ведьма и всё изменится.

Лада понятливо кивнула и улыбнулась ему.

— Я пришла. Травы принесла, вот, — она протянула ему свою корзинку. — Я недавно здесь, поэтому мне кое-что нужно было на рынке.

Старец сделал шаг и протянул руку к травам в её корзинке.

Тонкий, но очень грозный стрёкот раздался оттуда, и рука старца, дрогнув, опустилась.

— Я смотрю, у тебя и Хранитель появился? — он снова чуть заметно улыбнулся. — Правильно это. Хорошая трава, только хозяйкой должна раздаваться.

Лада с недоумением заглянула в корзинку и встретилась с сердито нахмуренными глазками-пуговками, маленький носик возмущённо подрагивал. Раскинув лапки, бельчонок лежал на собранных травах, как бы пряча их.

— Бельчонок… — Лада протянула руку и ласково погладила его по мягкой шёрстке. — Со мной пошёл? Вот хитрец! Я даже не заметила тебя.

Малыш прикрыл глазки, наслаждаясь поглаживанием. Это был тот самый бельчонок, которого она подняла, выпавшего, несколько дней назад.

— Давай траву людям отдадим? Всё же для них я её сюда принесла, — тихо прошептала ему Лада и снова погладила.

Чуть ворча и скалясь, бельчонок, осторожно озираясь, перебрался к ней на плечо.

— Пройдём Ведьма, покажу тебе место. А как раздашь травы, приходи в мой дом, поговорим.

‐—––—––—

1849 Иван Никитин