Над пропастью в огне

Глава 17

А теперь она еще и заболела.

Пусть дохнет, мне насрать! — упорно твердит внутренний голос, а руки в спешке врача семейного набирают. Еще и кричу на него, чтоб мудак шевелился быстрее. Потому что девчонке реально плохо.

А что если я вчера разодрал ее плоть, и она всю ночь истекала кровью… Не могу игнорировать тот факт, что эта мысль заставляет сердце пропускать тревожные удары. Ей еще рано подыхать. И уж точно не так.

Блядь, бью в стену кулаком.

Я реально чудовище…

Врач осмотрел Нику молча. Ни одного замечания или рекомендации.

Боится хлыщ схлопотать пулю. Тогда ему самому доктор понадобится.

Оставил лекарства и мази. Расписал что и как принимать. Деньги взял и так же молча свалил в спешке.

Я отдал пилюли прислуге. А сам поехал по делам к Кериму. Надо с братом потолковать.

Пусть готовит Индиру Галаеву свататься к Тамиру. Если Ника для него важна, то он не откажется. А дальше, после свадьбы, мой выход.

Договорились с Керимом пересечься в ресторане у моря. И поесть и дела порешать. Это наше обычное место сходки. По кабинетам мы другие дела решаем.

Брат приехал вовремя.

— Ну что, как там блядь Тамира?! — без приветствий сходу начал он засыпать меня вопросами.

— Откуда я знаю? Я же здесь сейчас, — уклончиво ответил я.

— Не морозься. Потрахал ее вчера? Давай подробности, брат, — усмехнулся Керим и сел за стол напротив.

— Нахуя оно тебе?

— Блядь, Валид, ты ведешь себя, как не родной. Мне просто интересно. Расскажи, что вчера было!

— Все было. Но я пришел не шлюху обсасывать. У нас есть дела поважнее. Как там твоя жена? Все хорошо у тебя с Аминой? — я перевел тему.

Обычно мы обсуждали девок с братом. Но в случае с Никой все слишком запутано.

Во- первых, она заболела и осталась в моей постеле, тогда как я спал в кабинете на диване.

Во — вторых, сам же вызвал для нее врача.

И, в — третьих, она прочно завладела моими мыслями. Даже сейчас с трудом на деле сосредотачиваюсь. Надо срочно спустить пар. Забыть девку. Потоптать других шлюх и выдрать из своей плоти воспоминание о ее огромных оленьих глазах и тугой пизде…

— …она как раз говорила, чтоб ты пришел к нам на выходные на ужин. Раз так переживаешь, чтоб у нас все хорошо было, — продолжал говорить Керим.

Я несколько раз моргнул, скидывая морок, застлавший мозги. О ком вообще Керим?! Перед глазами белое лицо, впавшие щеки с заострившимися высокими скулами. Алый рот. Губы, как зефир мягкие и сладкие. Когда то, еще в детстве я часто ел зефир. Давно не вспоминал его вкус. А сейчас вдруг, увидел губы златовласки, и сразу всплыла в памяти его восхитительная нежная сладость…

— Валид, брат, с тобой все в порядке? Что то случилось? О чем ты думаешь? — долетели до моего сознания встревоженные слова Керима.

— О зефире, — выдохнул я и мечтательно отвернулся в сторону моря.

Захотелось побыть самому. Обдумать, что за гребанная лирика мои мозги в пудинг превращает! Понять, как перестать думать, что дома Ника болеет и может умереть от моего вчерашнего натиска. А впереди еще целый день работы!

— Помнишь, мы летом в деревню к бабушке ездили. Она сама нам зефир из разных лесных фруктов делала, — сказал Керим и чуть улыбнулся.

Конечно, помню! И как на рыбалку пацанами бегали и как грибы в лесу собирали, а потом за зайцем гонялись… Помню все. Амнезией не страдаю.

Да только то не я был. То был пацан хороший. Порядочный. Который никогда б маленькую хрупкую девочку не насиловал бы так яростно и грубо! Я уебок, потасканный шалавами и уничтоживший все светлое в своей душе…

— Нахуя ты про старуху вспоминаешь?! Пошли, Керим. Нам еще надо несколько встреч нанести. Созывай мужиков. Скажи, чтоб через час все в офисе были. Пора напомнить нескольким говнюкам за долги за последние партии. В западном районе вчера снова была недостача. Барыги воют, что их обворовывают. Так не пойдет. Пора наведаться к смотрящему, — я встал и кинул пару купюр за наш кофе.

Керим спешно пошел следом.

То чего я и боялся близко! Мне нельзя раскисать. Иначе меня сожрут шакалы. Перекусят позвоночник пополам и выплюнут. В нашем бизнесе надо быть только отмороженным чудовищем. Монстром! Кажется так меня Ника называла…

— Мелкая сука, — выдохнул я, когда повернул голую Нику к себе задницей и начал мазать обезбаливающим кремом ее пизду!

Член до боли натягивал спортивные штаны. Желание наклониться и укусить ее за мягкое полушарие жопы, затуманивало. Я захотел вылизать ее своим языком там! Там, где другой хуй до меня хозяйничал.

Никогда раньше даже не думал о таком…

Розовый бутон. Нежный, манящий…

С трудом сглотнул вязкую слюну. До ломоты в яйцах, хочу снова впитать оргазм девчонки. Я теперь никогда не забуду, какая она сексуальная и красивая, когда кончает.

Златовласка. Сука!

Накрыл ее обнаженное, измученное мной и лихорадкой тело. Вся постель влажная. Ника заболела. Врач сказал, что скорее всего ее подкосило на фоне стресса. Конечно, я ей вчера такой стресс устроил, что она его на всю жизнь запомнит. Сегодня пистолетом башку одному гандону разбил и не переживал особо. Не нервничал. Обычное дело. Просто работа.

А тут девка заболела и меня выворачивает…

Вернулся в комнату к Нике с уборщицей, Белитой. Приказал ей поменять постель девчонке и взять свежую пижаму.

Вот только взгляд ее мне не понравился, когда она пренебрежительно уставилась на больную. Вроде все верно. Ника в ее глазах шлюха, потрепанная мной. И я должен радоваться всем унижениям, которые свалились на нее по моей милости. Да вот только желание разорвать голыми руками Белиту, что б не смела насмехаться над несчастной, непонятно откуда взялось.

Захотелось защитить Нику от нее. От всех и себя в том числе.

Надо было сегодня потрахаться на стороне. Потому что, я уверен, все дело в нерастраченной сперме, которая мозги в кисель превратила.

Отенес девчонку в душевую. Поставил перед лейкой. Голую. Всю в синиках и следах моего вчерашнего преступления.

Маленькая, едва до плеча достает мне. Вся трусится от страха и холода, но голову задирает гордо. Как мокрый желторотый птенец.

Не могу не смотреть на ее высокую мягкую грудь, впалый живот с зеброй ребер, покатый гладкий лобок. Снова хочется растерзать ее. Взять себе.

Но сейчас желание, не уничтожить и растоптать. А бережно на руки взять и попробовать с ней осторожно заниматься сексом.

Никогда не думал, что мне станет интересно, каково это. Брать медленно и нежно. Доставлять удовольствие ей и самому сходить с ума от щемящего наслаждения…

Снова морок. Ведьма своими глазами оленьими убивает мою волю!

Когда Ника расплакалась, я словно с катушек слетел. Манипуляторша, продажная девка!

Специально пытается меня разжалобить. Придушить бы ее прямо здесь, в душевой! И закончилось бы все!

— Угомонись, — раздраженно говорю я, пытаясь сдержать гнев, что черной клыкастой пастью рвется из меня наружку, к ней, — Думаешь мне больше нехер делать, как возиться с такой проблемной шлюхой!

— Так отпусти меня! — Вскричала она.

А в следующий момент, я опешил. Охуел от ее дерзкой наглости. Сучка с размаху залепила мне пощечину. Смешную по своей силе, я даже не почувствовал. Но невероятно мощную по энергетике, которую она с ней послала!

Сама боится и дрожит, а как настоящий боец не отступает, нападает на зверя! Понимает, что может быть растерзанной за это, но все равно делает! Отчаянная…

Завладевает мной все сильнее.

Чувствую ее пощечину, как сахарный сироп на губах. Сердце бьет грудину молотком. Хочу сжать Нику ручищами. Приласкать ее нежную кожу и одновременно, сжать до боли. Вырвать из себя. Как отраву слить со всей кровью из вен.

Я резко схватил ее шею. Такую тонкую, что если сильнее сожму подушечки пальцев соединятся. Очень хочется сжать…

Втянул ноздрями ее трепет, страх и ненависть. В ушах стучит набатом — Разорвать, суку!

— Откуда ты взялась такая дерзкая сука!? Я тут играюсь с тобой! Лечу тебя, а ты руку на меня поднимаешь! Вчерашний урок тебя не научил покорности и уважению к своему хозяину?! — говорю, а сам залипаю на ее губах, которые все также дерзко выдают:

— Я не рабыня. Я женщина! Ты не можешь быть мне хозяином! Ты монстр. Чудовище!

Ее слова хлыстали меня до кровавых ран. Я знаю, что все так как я и планировал. Для нее, для всех и для себя, я и есть монстр. Только нихуя не легче мне рядом с этой невинной, обиженной мной добродетелью. И желание засадить ей по самое горло. Насадить ее мелкое тельце на себя, снова ощутить насколько она тугая везде. Растягивать под себя, наслаждаясь ее оргазмами.

Резко включил ледянную воду в душе. Мне срочно нужно охладиться. Похуй, что в одежде. Я горю. И мой огонь — это златовласка! Гребанная шлюха Тамира, которую я сумел увезти у него из под носа. Оприходывать быстрее его.

Одна мысль целый день, кислотой разъедает меня. Тамир, не меньший ублюдок, чем я. Но он не тронул малышку. Старался защитить от меня. Спрятать. Это говорит о том, что он запал на нее сильно. А раз Ника за ним везде хвостом полы мела, то и она к нему неравнодушна. Из их сладкой медовой идиллии, только я ложка дегтя.

От осознания этого, ненависть к мелкой паршивке и к подонку Тамиру зашкаливает. И я даже не хочу думать, что это больная ревность…

— Сука! Златовласая блядь, — развернул к себе спиной шалаву. Не могу смотреть в ее глазища. Тону…

Я решил с ней спать. До последнего думал снова лечь на диване. Но к ней влекло как магнитом.

Только залез под одеяло и притянул к себе, аж замер. Постоянная эрекция рядом с этой девкой раздражала. Я не хочу думать о сексе с ней. Он мне не нужен. Но чем больше я борюсь с желанием, тем сильнее оно у меня.

Пока я старался даже не дышать, чтоб не растерзать ее, не трахуть снова очень жестко, маленькая заноза, начала ерзать по моему члену.

Еще и начала снова бухтеть о том, какой я монстр, и чтоб лучше она спала на улице, чем со мной.

Нет, ну какая же неблагодрная блядь! Так и хотелось снять предохранители и сорваться на нее. Затрахать до смерти за дерзость.

— Мне насрать на твое мнение. Знай свое место! И впредь, раз ты такая дура, рот открывай только для моего члена, — зло прошипел я и смял в кулаке ее пижамную кофту. Одно слово и сорву с нее все тряпки. Не пожалею больше ее растерзанную плоть.

Но Ника притихла. А через миг снова начала елозить мелкой жопой по моему члену. Может она и пыталась отодвинуться. Но я болезненно воспринимал каждое ее движение.

— Блядь, ты так и просишься на хуй. Лежи не дергайся, — выдохнул угрожающе я, и девчонка замерла в моих руках.

С трудом успокоил бешенный галоп крови в венах. Меня опьянял запах нежной девичьей кожи и мягких влажных после душа волос.

С трудом с собой справился и отключился наконец!

И вот семь утра и я рассматриваю уже минут десять то, как на моей белой футболке и серых штанах выделяются рука и нога наглой сучки. Она пустила слюни на мою грудь, намочила ткань. Я вчера так и лег спать в одежде, хоть всегда сплю максимум в трусах. Но эта мелкая ведьма — мое наваждение, и я побоялся сорваться. Потому и одежда, как дополнительный сдерживающий фактор, была очень в тему.

Потянулся скинуть Нику к себя. Безвольно запутался пальцами в золотых волосах. Ее лицо, припечатанное ко мне, огненным местом прожигало мою плоть до мяса. До щемящей ломоты в костях мне вдруг захотелось, чтоб эта сучка так всегда на мне лежала. Чтоб я мог без насилия над ней пользоваться ее телом. Ловить ее радостные всхлипы и ощущать не страх и ненависть, а что то другое…

Со злостью выругался. Пора избавляться от своей слабости. Чем дальше, тем больше я влипаю. Тону. Не позволю этой брехливой дряни управлять мной. Ни одна сука не будет диктовать мне свои условия! А уж девка Тамира и подавно.

Скинул в злости с себя ее и не оглядываясь выбежал, как чумной из комнаты. Прочь! Подальше от ведьмы!