Надежда Габриэля Ролена

Часть 1. Глава 1. О том, что «запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда» — это иногда совсем не метафора

Вообще-то ни один из моих запретов самой себе не звучал как «нельзя спать с начальством». И нет, наиболее смущающим было не то, что начальство имело женский пол и совершенно меня по этой причине не привлекало.

Проблема крылась совершенно в иной плоскости — я очень не любила, а если точнее, на дух не переносила, шантаж. Поэтому, как только многозначительные взгляды и попытки водрузить тонкую ручку на колено перешли в словесную стадию, а именно высказанную в ультимативной форме фразу «или ты едешь ко мне, или больше здесь не работаешь», я высказалась ответно, с предложением пойти на тот самый орган, который малоуважаемую Инну Аркадьевну, похоже, совсем не интересовал. И сделала это достаточно чётко, не задумываясь о последствиях, а точнее, заранее готовая к ним.

Спустя день я имела на руках трудовую книжку со стажем работы секретарём пять лет и деликатной отметкой о расторжении трудового договора по соглашению сторон. Впрочем, стороны и впрямь были согласны в одном — продолжать трудиться вместе они не испытывали никакого желания. Нетрадиционно ориентированная Инночка явно жаждала заполучить себе кого-то более покладистого, а я предпочла рассматривать это как знак свыше (хотя ни на секунду не верила, что там, наверху, кто-то есть) к смене опостылевшей должности на нечто поинтереснее. Знать бы только, кому нужен сотрудник со средним специальным образованием и отнюдь не модельной наружностью.

Нет, я не была склонна к уничижению или самокритике и небезосновательно находила свою внешность по меньшей мере интересной. Только потенциальные работодатели считали иначе и к симпатичной мордашке предпочитали иметь вдобавок фигуристые изгибы, вместо набора костей. Но больше всего, наверное, их смущала короткая стрижка выкрашенных в синий цвет волос, а с этим я расстаться была вовсе не готова.

Я никогда особо не тяготилась отсутствием друзей среди коллег, а сейчас так и вовсе порадовалась этому факту, забросив в сумку скудный скарб и отчалив с бывшего уже места работы, вместо того, чтобы выслушивать сопливые заверения о том, как несправедливо со мной обошлись. Правда одно выступление выслушать всё же пришлось, но оно было высказано на загляденье желчным тоном и из цензурных слов содержало в себе только «бесчувственная стерва». С чем я, разумеется, была абсолютно согласна. Особенно с первой частью.

Естественно, на такой мажорной ноте идти домой вовсе не хотелось, поэтому я решила отметить знаменательный день не только красным в календаре, но и пивом в любимом баре. И отправилась туда сразу после окончания рабочего дня, который, по настоянию всё той же малоуважаемой, пришлось досидеть до конца. А потом, поглощая копчёный лагер под копчённые же свиные ушки, провела несколько приятных часов, устроившись в уютном уголке и почитывая в меру любопытную книжицу.

На самом деле, подобные истории были не только средством развлечься, но и учебниками. Своеобразными и иногда на редкость паршивыми, но всё же. Лишённая способности испытывать большинство привычных для других людей эмоций, я до сих пор пыталась понять, что же они из себя представляют. Но понимала далеко не всегда. Хотеть кого-то в сексуальном плане — это было заложено природой. Хотеть кого-то кормить ужином — совсем нет. Разве что в целях восстановления сил…

Героиня же конкретно этой книги и вовсе периодически вводила в ступор. По ночам она отжигала в лучших традициях кабельных каналов для взрослых, а утром смущённо заворачивалась в простыню, прежде чем идти в ванную. А ещё она постоянно завидовала, буквально всем и вся.

И эти люди называют ненормальной меня? По-моему, как раз испытывать всё это — вот, что по-настоящему ненормально и попросту бессмысленно.

Но, так или иначе, история сумела захватить, а официантка не забывала вовремя обновлять кружку, так что гостеприимные стены бара я покидала буквально бегом, силясь не опоздать на метро. И лишь миновав бодрой рысью турникеты с бдительными мужчинами в форме и заскочив в вагон за секунду до закрытия дверей, выдохнула.

Прежде мне не приходилось посещать подземку в столь поздний час (при необходимости предпочитала пользоваться услугами такси), поэтому я не могла сказать точно нормально ли, что больше в вагоне никого нет. Зато здесь было светло и тепло, а поезд, судя по надписи над дверью, обещал доставить до моей станции, так чего желать ещё. Разве что выбрать из всего разнообразия мест наиболее понравившееся, опять-таки в углу, и расположиться на нём со всем возможным удобством. И, обняв сумку, дать себе подремать эти полчаса, мимолётом подумав о том, что третье пиво было определённо лишним. Ну да ладно, не без повода ведь.

Проснулась я одним рывком, словно кто под руку толкнул. Распахнула глаза, осоловело оглядываясь по сторонам и не сразу осознав, где и почему нахожусь. Лампочки, указывающие на название станции, не горели, а сам поезд стоял, распахнув двери и будто предлагая выйти прямо здесь и сейчас.

Я завертела головой, заозиралась по окнам, но и там никакой новой информации увидеть не удалось. Ну, и? Товарищи, домой хочется, между прочим.

Рука машинально поднялась к лицу, убирая щекочущую кожу прядь за ухо, да так и замерла. Длинные волосы. Полное отсутствие семи серебряных колечек в левом ухе. Укороченные потёртые джинсы и шифоновая кофточка, вместо брюк и хлопковой рубашки мужского кроя. И небольшой кожаный рюкзачок на коленях, взамен моей сумки, в которую, при желании, можно уместить упитанного кота. Что, чёрт возьми, тут происходит?

Глава 2. О том, что если у кого-то лисьи глаза, уши и хвост, то это и есть лиса. Но не факт

Утром надежда, что всё вернётся на круги своя, рассыпалась трухой. Даже не пришлось открывать глаза — под боком чувствовалась обивка чужого удобного дивана, а не продавленный за пять лет пружинный блок моего. Значит, не галлюцинации. Ладно, приняли к сведению.

Отбросив одеяло и потянувшись до приятного хруста в позвоночнике, я прямо так, не одеваясь, как привыкла дома, направилась на кухню, чтобы промочить горло. Точнее собиралась, успев только спустить ноги на пол, да так и застыв со склонённой набок головой.

Под окном, отвернувшись лицом к стене, прямо на полу, спал парень. Подложив одну руку под голову и смешно поджав босые ноги.

Так, вот сейчас не поняла.

Попасть в квартиру без ключей никто не мог, значит, это какой-то знакомый блонди индивидуум. Парень? Сомневаюсь, тот бы устроился рядом, а не на тонком ковре. Какой-нибудь родственник? Брат там, не знаю.

Гадать было банально лень.

— Эй, утро доброе! — позвала я негромко, но нежданному визитёру хватило и того.

Мальчишка, чей юный возраст сразу стал очевиден, едва ли не в воздух взвился, успев одновременно принять сидячее положение и обернуться в мою сторону. А затем стремительно залился краской, да ещё и глаза ладонями закрыл. Да уж, детский сад на выпасе. Зато теперь очевидно — точно не парень.

Осознав, что пребывая в обнажённом виде ничего конструктивного не добьюсь, я дошла до шкафа, откопав там подобие халата. Натянула, раздражённая чужой дурацкой стыдливостью, и вернулась к дивану, прикрыв ноги пледом.

— Всё, можешь не жмуриться уже.

Он медленно убрал руки от лица и осторожно приоткрыл сначала один глаз и только потом другой. И уставился, лупая обоими, желтовато-коричневыми, почти как у вчерашней лисы. Кстати, лиса! Хотя, ладно, не скребёт под дверью, значит, подождёт, пока разберусь с этим скромнягой.

— Итак, доброе утро.

— Д-доброе.

Отлично, есть контакт. Осталось придумать, как выведать, кто он такой, не показавшись при этом странной. Впрочем, поздно, у блондиночки явно не было привычки разгуливать перед ним нагишом.

— Почему ты спишь на ковре? — решила начать с безопасного.

— Извините, я… на полу было холодно, и я…

И не брат, если только тут не принято обращаться к родственникам на «вы».

— Кто ты такой?

— В-вайс.

— Ввайс? — приподняв брови, уточнила я.

— Просто Вайс. Вайс Алепо.

— Прелестно. И что именно ты, Вайс Алепо, здесь делаешь?

— Я хотел уйти, правда! — с жаром отозвался мальчишка. — Но дверь была заперта, а ключи…

А ключи я убрала, всё верно.

— Меня интересует в первую очередь как ты сюда попал, а не почему не ушёл, — что же он тугой-то такой? Хотя бы краснеть перестал, и то дело. — Ну?

— Вы не поверите, если я скажу, — вздохнул он, наконец, поторопленный восклицанием, кося в сторону двери и явно полагая, что я не догадываюсь о бродящих в его голове мыслях.

Да сейчас, ага. Попытается смыться — поймаю и дам по шее. Нет, лучше по заднице, такую шею и сломать недолго.

— А ты попытайся, — предложила, подарив кровожадную улыбочку.

— А можно… можно я покажу? — с надеждой спросил паренёк, перетекая в положение «стоя на коленях» из сидячего.

Молиться на меня собрался, что ли? Я не против, конечно, но результата не обещаю. Сложно нынче с манной небесной, знаете ли.

Мысленно усмехнувшись, я тоже устроилась поудобнее, чтобы вскочить, если что, и дозволительно взмахнула рукой:

— Валяй.

Вообще-то, я ожидала каких-то действий. Ну, не знаю. Например, что он подойдёт к окну и покажет, как забирался через приоткрытую на проветривание створку. Или задерёт ковёр, продемонстрировав тайный лаз в подвал. На крайний случай отодвинет шкаф, за которым окажется проход в соседнюю квартиру.

Вайс же на долю секунды окутался золотистым туманом, а в следующее мгновение на его месте сидела лиса. Моя вчерашняя рыжая знакомая, судя по всему. Блеск…

— Ещё раз можно? — облокотившись на спинку дивана, и не только потому, что стало как-то нехорошо, попросила я.

Лиса, или вернее будет сказать лис, кивнул, вновь окутавшись туманом и обернувшись всё тем же растрёпанным пареньком. И почти сразу обратно.

— Блеск, — на сей раз вслух констатировала я.

И поднялась, подходя к зверёнышу, который оказался совсем непрост. Конечно, зоолог из меня ещё хуже, чем географ, но на первый взгляд в этом представителе семейства псовых не было ничего особого. Лис как лис. Рыжий, желтоглазый, с белой манишкой на груди. Кстати!

Ухватив ошарашенного Вайса за ухо, я заставила его приподнять морду, выискивая на шее следы от проволоки, но тщетно. Заживает, как на собаке, говорите?

Глава 3. О том, что самое первое впечатление не всегда самое же верное

Мальчишка отчаянно делал вид, что подобные прогулки для него нечто само собой разумеющееся и пытался шагать степенно и уверенно. Но дурная юношеская энергия давала о себе знать, и периодически приходилось окорачивать, чтоб не унёсся вперёд со скоростью торпеды и меня за собой не утащил. При этом он успевал болтать, демонстрируя грани своего великолепного ориентирования на местности, и даже иногда кивать проходящим мимо мужчинам. Видимо, заводить новые знакомства с представителями своего пола у Вайса получалось лучше.

Впрочем, я отличный пример обратного. Не скажу, что воспылала вдруг к нему любовью или страстью, чего не умела, того не умела. Но какая-то неизвестная доселе приязнь определённо присутствовала, не считая того, что он был мне ещё и полезен. Не хотелось бы потерять такой чудный путеводитель по этому миру.

— Ты странная, — замолчав на полуслове и выдержав паузу секунд в тридцать, выдал вдруг Лис.

Сколько раз я слышала подобное? Пальцев не хватит, чтобы пересчитать. Хотя нет, «странная» — слишком мягкий эпитет и применялся он редко. Куда чаще: больная, ненормальная, придурочная, ущербная. Последнее звучало так часто, что я к нему привыкла, сроднилась даже. И дело не в том, что обижаться я не умела тоже, просто… это равносильно тому, чтобы обидеться, если тебя назвали кареглазой, например. Факт, от которого никуда не деться.

— Аргументируй? — всё же зачем-то попросила я.

— Вот! — мальчишка эмоционально воздел вверх длинный палец. — Любая другая на твоём месте сейчас начала возмущаться, накручивать себя. Ты же… ты такая спокойная, непоколебимая. Я хочу написать твой портрет, — неожиданно закончил он.

— Портрет? Ты художник?

— Учусь, да, — когда Вайс забывал, что нужно смущаться, становился весьма приятным человеком. То есть оборотнем. — Вот её не хотел, даже мысли не возникало, а тебя — хочу. Три четверти и взгляд, знаешь, в сторону и чуть вверх. Должно получиться отлично.

— Я не соглашалась, — напомнила, пока он не улетел в своих мыслях слишком далеко.

— Но подумаешь? Это не слишком долго, правда.

— Подумаю, — кивнула, чтобы не расстраивать ребёнка. Хотя предложение, что скрывать, было любопытным. Лестным даже. Всё же нарисовать меня ещё ни разу не предлагали, видимо, фактура не та…

Эта мысль потянула за собой другую, совершенно мне не понравившуюся. Всё верно, меня-меня он бы изобразить не захотел, в отличие от меня-Триш. Очевидно, что внешне блондиночка ему понравилась раньше, но испортила впечатление о себе заносчивостью. А тут я, в её теле, такая добренькая с виду и… спокойная, да?

— Не вздумай влюбиться.

Мальчишка хмыкнул неопределённо, но промолчал. Пришлось остановиться, понуждая его сделать то же самое, и развернуть к себе, правда глядя при этом существенно снизу вверх:

— Я серьёзно, Лис. Ни тебе, ни мне не нужно, чтобы твоя благодарность переросла во что-то большее. Мы поняли друг друга?

Вайс несколько секунд смотрел мне в глаза, словно пытаясь найти там что-то, противоречащее словам. И, наконец, кивнул.

— Отлично, — надеюсь, он действительно понял, а не сделал вид, чтобы я отстала.

Поход в банк оставил после себя странные впечатления. С одной стороны, стало понятно, что если меня уволят (оттуда, где Диметрис чисто теоретически работала), всё равно можно жить лет пять, как минимум, особо не бедствуя. Заглянувший в экран Лис даже присвистнул удивлённо, разглядев сумму. С другой, происхождение этих денег по-прежнему было неясно, особенно в свете купленной не так давно квартиры. В любом случае, я не любила чего-то не знать, это раздражало.

Телефонный звонок, поступивший, когда мы уже возвращались из магазина, подкинул в костёр сомнений ещё дров. Дисплей вместо имени высветил номер, и я, переглянувшись с Вайсом, подняла трубку.

— Детка, ты же понимаешь, что так не делается? — поинтересовался приятный мужской голос сразу после вопросительного «Слушаю».

— Простите?

— Клиент ждёт, время идёт. Где тебя носит?

— Вы уверены, что позвонили правильному абоненту? — пожав плечами на вопросительный взгляд жёлтых глаз, уточнила я.

— Дэми-Дэми, ты считаешь, это смешно? — голос у незнакомца был в целом приятный, с небольшой хрипотцой. В голове же почему-то сама собой рисовалась картинка мафиози времён Чикаго, медленно покуривающего сигару. — Ты хоть представляешь, что стоит только свистнуть, и сотня девушек передерётся за это место? Да, тебе повезло, Ханси выбрали вас с Камиль, но что ты станешь делать, если они решать взять кого помоложе? Или захотела сменить дорогие отели и рестораны на съёмные квартирки?

— Не надо, я поняла, — видимо, номером всё-таки не ошиблись. А ещё внутреннее чутьё подсказывало, что сделанное в шутку предположение о карьере девушки по вызову может не так и далеко от реальности. — Я… заболела. Ангина.

— Так какого чёрта я узнаю об этом только сейчас? — в голосе послышалось скрываемое раздражение, а фразы стали отрывистыми. — Даю тебе неделю. А потом жду в строю.

Глава 4. О том, что вы хотели знать, но боялись спросить. И правильно делали

Вайс зашёл за мной вечером, отчаянно пытаясь казаться старше и серьёзнее. Даже волосы причесал, впервые за время нашего знакомства, так что теперь они не топорщились бестолково, а покладисто лежали прядь к пряди, хоть на уже сложившемся впечатлении это всё равно особо не сказалось.

Мальчишка взглядом отметил надетые на мне простые чёрные брюки, найденные в глубинах гардероба, поднялся к футболке в бело-синюю полоску и слегка сморщился. Самую малость, только кончик длинноватого носа покрылся на секунду морщинками, но я успела заметить.

— Что не так?

— У официанток в таверне форма полосатая…

Да, для обычной девушки это оказалась бы маленькая катастрофа. Мне же, по сути, было всё равно. Тем более официанткой я тоже работала и футболку носила мерзко-розового цвета. Но если уж «кавалера» это беспокоит…

Я развернулась к нему спиной, по дороге к шкафу стягивая не устроившую тряпку и лопатками ощущая смущение Лисёнка. Дежавю, однако. А пока отыскивала что-нибудь более подходящее, в который раз недоумевала, как можно быть настолько скромным. Спорю на что угодно, окажись на его месте, Аскур с удовольствием полюбовался бы предоставленной картиной, да ещё пару комментариев отвесил. А этот стоит, не знает, куда глаза деть. Реально, что ли, девственник? Сомнительно, в его-то годы.

— Так лучше? — только что с преувеличенным вниманием разглядывающий стену Лис удостоил взглядом кружевную полупрозрачную кофточку, вздохнул глубоко-глубоко, но кивнул уверенно. — Отлично, тогда идём. Не хотелось бы заставлять столь ценный источник информации ждать.

От таверны, впрочем, как и от бухты, у заведения было одно только название. Обычное кафе не слишком высокого полёта, правда даже с охраной на входе. Едва ли, конечно, здесь имелся фейсконтроль, скорее короткостриженый юноша с телосложением «шкаф двустворчатый» выступал защитой против попыток сбежать не расплатившись. С таким не забалуешь.

Нарцисс оказался не столь пунктуален, так что мы с Лисом заняли первый же понравившийся свободный столик, которых здесь было предостаточно. И принялись изучать принесённое официанткой (майка на ней и впрямь была полосатая, да ещё и мало что прикрывающая, а юбку спасали только шортики в тон) меню. Точнее, изучал Вайс, я же просто медленно перелистывала страницы, размышляя совершенно о другом.

Времени на обдумывание будущего разговора было предостаточно, но я не считала лишним ещё раз пробежаться мысленным взором по пунктам в голове. Итак, откровенно врать потенциальному соратнику не стоило, так что пока я планировала рассказать Аскуру правду. Да, что называется «сама не местная», да, как оказалась в теле Диметрис, понятия не имею, и да, желаю это узнать. Этот вопрос даже более насущный, чем биографии моей рецепиентки. Дело не в любопытстве даже, а в том, не мог ли этот фокус повториться в будущем. И ладно, если вернусь в собственную тушку, а если нет? Вдруг следующим пристанищем окажется какая-нибудь старуха на последнем издыхании или даже старик? Или корова на скотобойне? Нет, от подобного себя очень хотелось бы оградить, а для этого нужно знать, как.

— Тебе не говорили, что если много хмуриться, появляются морщины? — интимно наклонившись к уху, поинтересовались сзади.

— Тебе не говорили, что если так подкрадываться к девушкам, можно схлопотать удар по печени? — даже не дёрнувшись, парировала я.

Аскур хмыкнул, хлопнул тоже только заметившего его появление Лисёнка по плечу и буквально упал на стул между нами, принявшись обмахиваться утащенной у меня папкой.

— Тебе не говорили, что девушки должны поражать исключительно красотой и обаянием? — не успокоившись на первом раунде, начал он второй.

— Тебе не говорили, что указывать девушке на такие вещи как минимум некрасиво?

— Вам не гово… тьфу ты! — Вайс, перестав водить головой, как за подачами теннисного мячика, сам едва не угодил в то же болото. — Вам обязательно ругаться?

Нарцисс тут же изобразил почти искренне удивление:

— А кто здесь ругается?

Если честно, я была склонна согласиться — мы не ругались. Так, пререкались слегка, делая пробные шажочки на границах взаимной терпимости. Ну, и незаметно перешли на ты, без всяких банальностей вроде брудершафта.

— Давно ждёте, кстати?

— Достаточно для того, чтобы осознать — пунктуальность не твой конёк.

Аскур поморщился, в противовес собственным предупреждениям:

— Думал слинять пораньше, но начальству именно сегодня приспичило провести планёрку. Во вторник! Всё у этого демонюги не как у людей.

Разрозненные факты сложились в одно логичное предположение, вылившееся в вопрос:

— «Демонюга» — это черта характера или…

Аскур бросил на Лиса быстрый, едва заметный взгляд, получил аналогичный короткий кивок и снова расслабился:

— И черта характера тоже. А ты, значит, в курсе?

— В общих чертах, — ненамеренная тавтология пришлась как нельзя кстати.

Глава 5. О том, что ожидания не всегда соответствуют действительности. И это замечательно

Оказалось, я была слишком плохого мнения об Аскуре. Или наоборот, слишком хорошего. Прозвучавший утром и выдернувший из сладкого сна, телефонный звонок запутал в этом вопросе окончательно.

Разлепив глаза и добравшись до трубки, я пару секунд почти бессмысленно смотрела на определившийся номер, незабитый в контакты мобильного. Снова «начальник», теперь уже точно бывший? Нет, цифры другие.

— Слушаю? — так и не придумав, как поприветствовать наглеца, решившего названивать в десять утра, буркнула я в трубку.

— Ну ты и спишь, Эспаро! — голос у Нарцисса был до противного бодрый, не чета моему. А ещё с такой беспардонной интонацией, будто мы старинные друзья, не меньше. — Солнце давно уже встало.

— У меня хорошие портьеры, — шторы и впрямь были замечательные, плотные, свет сквозь них пробивался с трудом. — И если это всё, что ты хотел сказать, я предпочту поспать ещё немного.

— Нет-нет, погоди, какой спать? У тебя в час собеседование. Успеешь?

— Ты бредишь? Мы, вроде бы, вчера одно и то же пили…

— Это да, — хохотнул он в трубку. — Четвёртая порция, пожалуй, лишняя была — забористое зелье. Так что, успеешь? Или попросить, чтобы перенесли на попозже?

— Что успею? Куда перенесли? О чём ты вообще?

— Ау, ты реально не помнишь? Работа, секретарём, ты вчера согласилась.

Неужели он мало того, что не забыл, так ещё успел подсуетиться с устройством собеседования? Ерунда какая-то. Пришлось с силой растереть лицо ладонями, придерживая телефон плечом. Но даже после этого мысли не прояснились настолько, чтобы реагировать быстро и, главное, правильно.

— Вчера я могла согласиться станцевать канкан в фонтане, — уведомила, наконец, в ответ на последнее его высказывание. А затем добавила, уже серьёзно. — Аскур, это глупо, я не смогу у вас работать.

— Почему? У тебя отличное резюме, — и прежде, чем я могла бы уточнить, что никакого резюме не отправляла, да и не могла этого сделать в принципе, «вспомнил»: — А, точно, это же я его составлял. Конечно, оно отличное. Брось, Эспаро, ты справишься, я в тебя верю!

И это говорит человек, который знает меня меньше суток? Именно это я и озвучила, не постеснявшись в выражениях. Но Аскур, вместо того, чтобы хоть как-то оправдаться, выдал:

— Потому и предлагаю. Если бы мы дружили, мне стало жаль тебя отдавать на растерзание демону.

Очень оптимистично, что тут скажешь. Нет, мне определённо наплевать, какой расы потенциальный босс. Не ест же он подчинённых на завтрак, обед и ужин, в самом-то деле. Волновало другое — я совсем не была уверена, что справлюсь с обязанностями. Да, наши миры были похожи, как два яйца, но где гарантия, что их офисные программы аналогичны нашим? Хороша будет секретарша, неспособная банально отправить электронное письмо. Хотя… всё, с чем я уже имела дело, вроде интернет-поисковиков или приложений телефона, было, что называется, интуитивно понятно.

— Соглашайся, — уловив в повисшем молчании долю сомнений, промурлыкал искушающе Нарцисс. — Тебя же никто к стулу не прикуёт, не понравится — развернёшься и уйдёшь.

— Или твоё начальство поймёт, что я не соответствую требованиям, и отправит восвояси, — предложила я другой вариант, не менее вероятный.

— О, об этом не беспокойся, главным качеством ты точно обладаешь.

Я попыталась предположить, что бы это могло быть, кроме умения красиво подавать кофе или чай, которое Нарцисс точно не мог лицезреть, но так ничего и не придумала.

— Это каким же?

— Стрессоустойчивостью, — не ошибусь, если скажу — именно в этот момент Аскур улыбался самодовольно, осознав, что своего добился. Даже уточнять не стал, практически поставив перед фактом. — Всё, собирайся, я заеду за тобой в половине первого.

— Дресс-код? — окончательно уверившись в принятом решение, уточнила я прежде, чем вспомнила потёртые джинсы собеседника и яркие носки, частично выглядывающие из низких кед.

— Свободный. Надень юбку покороче, — уронил Нарцисс напоследок и отключился, что уберегло от ответного предложения надеть её самому.

Я ещё немного посидела, набросив одеяло на плечи и механически покручивая в пальцах замолчавший телефон. Вот что это сейчас было? И в честь чего я согласилась?

Объективно, мне не нужна была работа. Как минимум — именно сейчас и именно эта. Той суммы, которая хранилась на карточках, хватило бы долго жить припеваючи, даже без дополнительных вливаний. Но хотела ли я так жить? Скорее нет. Куча свободного времени хороша, когда его есть чем занять, а у меня из увлечений только чтение книг да пешие прогулки.

А ещё, что важнее, любопытство уже приподняло длинный нос, почуяв нечто «вкусное». Пока самый край, малую его часть, но и того хватало. Это же демон, чёрт его дери! Даже если сама вакансия окажется не по мне, стоило съездить хоть ради того, чтобы полюбоваться на мистера Ролена воочию. Сомнительно, конечно, что у него обнаружатся полыхающие алым глаза или рога, к примеру, но… Я определённо должна убедиться в этом сама!

Глава 6. О том, что создание комфортной обстановки иногда лишь способ поставить вас в нужную позу

Конечно, странно предполагать, что я действительно беспокоилась о Лисёнке. Скорее, это была разумная доля раздражения его поведением. Должна же быть какая-то, хоть минимальная ответственность, в конце концов, чтобы сообщить, что с ним всё в порядке. Ведь обстоятельства нашего знакомства донельзя прозрачно намекали — в переплёт попадать он умеет как никто другой.

Дверь Вайс открыл лишь после того, как я с десяток раз нажала на звонок, примерно столько же пробарабанила рукой, а потом ногой, и уже начала задумываться о разумности вызова Аскура с его навыками взломщика.

— Какого чёрта?.. — поинтересовалась я, сначала просто не завершив вопроса, а потом и вовсе позабыв, что хотела сказать — выглядел мальчишка…

Я медленно оглядела глаза с красной паутинкой потрескавшихся капилляров, воспалённую и припухшую кожу век, пересохшие губы. Спустилась взглядом к измазанной в десятке оттенков краски футболке и лишь чуть более чистым джинсам — тем самым, в которых Лис был в таверне. Поднялась к сильнее, чем обычно растрёпанным волосам, в которых блондинисто-рыжие пряди тоже перемежались пятнами краски, а за ухом торчала кисть.

— Триш? — несколько раз тяжело моргнув, удивлённо уточнил в ответ Вайс.

— Она самая, — я толчком в грудь заставила его сделать шаг назад и вошла в квартиру, прикрывая за спиной дверь. Как-то не хотелось устраивать разборки в подъезде, а то, что кто-то сейчас будет огребать по пушистым ушам, не подвергалось никаким сомнениям. — Дополню свой вопрос — какого чёрта не отвечаешь на сообщения?

— Рисовал, — вновь односложно отозвался он.

Складывалось впечатление, что я общаюсь со статуей. Ладно, маленькая деталь — с ожившей статуей. По крайней мере, эмоций в лице Лисёнка было не больше, чем в мраморном лике. Захотелось взять его за шиворот и слегка встряхнуть, но долговязый человеческий облик, в отличие от миниатюрного лисьего, подобного не позволял.

Он рисовал. Прекрасно, что тут скажешь. С самого утра, что ли? Хотя, судя по виду, не удивлюсь, если и так.

Моя «Галатея», неожиданно отмерев, вцепилась тонкими пальцами в запястье:

— Пойдём, ты должна это увидеть.

— Ну, пойдём, — слегка растерялась от экспрессии в его тоне я, послушно топая в комнату. Но едва остановилась перед развёрнутым к окну мольбертом, сама замерла не хуже жены Лота.

— Это невоз… — я поперхнулась воздухом, недоговорив. — Как это возможно?

— Не знаю, — голос Лисёнка звучал не менее обескуражено. — Просто сидел вчера, смотрел на тебя и… и вот, — он неопределённо взмахнул рукой в сторону холста.

А с холста, точнее с изображённого на нём портрета, смотрела я сама.

Я подошла ближе, практически вплотную, надеясь на какой-нибудь обман зрения, галлюцинации, да демон знает, что ещё, но даже с расстояния менее двадцати сантиментов, картина осталась прежней. Это действительно была я, настоящая я, имею в виду, а не та, что теперь отражалась в зеркале. Та, чей облик был изучен донельзя за почти три десятка лет, а теперь почему-то казался чуждым и незнакомым.

Но всё же, это была я. От безразличного взгляда почти прозрачных серых глаз до узкой линии губ. От острых скул и подбородка до мелких морщинок в уголках век. От множества серёжек в ушах до синих коротко стриженых волос.

Бред какой-то.

Я сама не поняла, зачем потянулась к картине. Очнулась, когда Вайс перехватил руку, не позволяя этого сделать.

— Краска ещё совсем свежая, — извиняясь, пояснил он.

— Ага, — машинально отозвалась я, с трудом переводя на него взгляд и встречая такой же, слегка ошалевший. Потёрла руками лицо, наверняка смазав утренний макияж. И констатировала: — Мне определённо нужно выпить.

Конечно, мы выпили. Обжигающе горячий и чересчур сладкий кофе на кухне Лисёнка, потому как дойти до моей пока не было моральных сил. Я то и дело возвращалась мысленным взглядом к картине, прокручивая возможные варианты произошедшего — невероятного, но свершившегося. Но, в любом случае, длилось это недолго, ровно до того момента, пока кружка не продемонстрировала дно и не была отставлена в сторону.

Я не была приверженцем ни одной из религий по вполне определённой причине — не могла верить во что-то, в чьём существовании невозможно убедиться. Именно эта причина и сыграла сейчас свою роль.

Я не верила в другие миры, пока не очутилась в одном из таких. Не верила в оборотней, пока один из них не продемонстрировал себя наглядно и во всей красе. С уверенностью заявляла бы, что нельзя достоверно нарисовать человека, которого ты никогда не видел, но теперь, убедившись воочию в обратном, сочла разумным принять ровно противоположную точку зрения. Да и успокоиться на этом, оставив вопросы «как?» и «почему?» до лучших времён.

— Волосы, — прервал пятиминутку молчания Лисёнок, с ведёрной дозой кофе превратившись из сомнамбулы в самого себя.

— Волосы, — согласилась я, запуская пальцы в шевелюру, теперь едва достигавшую плеч.

Глава 7. О том, что стоит только распланировать свою жизнь, как тут же явятся желающие эти планы скорректировать

Если бы я не знала, что Фрида маг, точно заподозрила в ней какую-нибудь цветочную фею, как минимум. Потому что у миниатюрной девушки в воздушном платье, буквально впорхнувшей в приёмную спустя пару минут после моего звонка, были роскошные, вьющиеся мелким бесом волосы и фиолетовый цвет глаз. Натуральный такой, ярко-фиалковый, отчего я сразу предположила, что это линзы, хоть и не увидела подтверждения. Ну и, несмотря на рекомендацию Шапочки, на коварную соблазнительницу она не тянула совершенно, особенно когда улыбнулась, едва увидев сидящую за столом меня.

— Приветик! — под длинным подолом платья не было видно ног, отчего складывалось впечатление, что она проплыла эти несколько метров между нами, не касаясь пола.

— Привет, — с меньшим энтузиазмом, но тоже изобразив улыбку, отозвалась я. И ткнула в кнопку быстрой связи с боссом, тут же получив слегка раздражённое «Да!». — Мистер Ролен, пришла Фрида.

— Точно, — словно только вспомнив, что сам же её вызывал, сменил он гнев на милость. — Заходите, обе. И сказал же, Габриэль.

Откуда бы мне знать, кто из сотрудников относится к посторонним, а кто нет? Поймавшая мой задумчивый взгляд коллега по несчастью усмехнулась краем губ и кивнула на дверь, мол «Идём?». Я поднялась, устремляясь вслед за ней к кабинету. Обе, так обе.

— Фрида, — ради разнообразия не сидящий, а стоящий рядом со столом Габриэль кивнул подчинённой. Я так смотрю, эпидемия болванчиков просто. — Как клиент?

Она на секунду закатила глаза:

— Не повёлся, представляешь? Я, значит, эти кучери накручивала, — тонкие пальцы слегка раздражённо потрепали шевелюру, — а ему хоть бы хны! Нет, помог, конечно, но на провокации не поддался.

— Может, плохо старалась? — вздёрнув тёмную бровь, вроде и без издёвки уточнил Ролен.

— Шеф, не учи меня соблазнять мужиков, ты не по этой части, — абсолютно не впечатлилась Фрида, подрастерявшая сходство с феей. Да, тут если и фиалка, то исключительно плотоядная… — Так что, будем защищать красоточку от твоих грязных домогательств?

— Фрида, — прозвучало это не столько, как одёргивание зарвавшейся, сколько утомление отца дурацкими шутками дочери. Хотя по возрасту Габриэль больше подходил на роль старшего брата, конечно.

— Фрида, Фрида. Давайте начинать, мне ещё отчёт писать. Стандартную или усиленную ставим?

— Не знаю, по ситуации смотри. Вероятно, она как-то сама блокироваться умудряется.

— Ты на неё что, уже повоздействовать успел?! — я так и не поняла, чего в голосе было больше, удивления или восхищения.

Кажется, я окончательно начинала складывать воедино принципы работы в этом коллективе. Так вот, обсуждать кого-то в его присутствии явно считалось чем-то само собой разумеющимся. По мнению биг-босса так точно.

— Случайно отпила из моей кружки.

— И что, совсем ничего не почувствовала? — наконец-то обратив внимание и на меня, недоверчиво вопросила Фиалка. — Головокружение, жар, возбуждение?

— От того, что выпила чужой чай? Определённо нет!

И без того вытянутые к вискам глаза прищурились на секунду.

— От контакта со слюной инкуба. Может, ты девушек предпочитаешь?

— Что? — я усмехнулась нервно. — Точно нет, — и увольнение с предыдущей работы явное тому доказательство.

— Забавненько. Садись, будем изучать.

С неожиданной для субтильного телосложения силой, Фрида подтолкнула меня к креслу для посетителей и практически заставила сесть, надавив на плечо. А затем встала позади, больше не трогая, но всё равно отчего-то заставляя себя чувствовать не слишком уверено. И это чувство, весьма новое для меня, было ни черта не приятным.

Успокаивало лишь то, что скрестивший руки на груди шеф был безмятежен и лишь немного заинтересован, а секретарша ему, вроде как, нужна живой и функционирующей.

Некоторое время из-за спины доносилось перемещающееся редкими «хм» невнятное мурлыканье, а единственным физическим ощущением было подобие копошения в волосах, хоть я и чувствовала, что Фрида до меня не дотрагивается. А потом она издала какое-то странное восклицание, которое я решила трактовать как близкое к Архимедову «Эврика!», и выдала:

— Насчёт блокировки не скажу, а вот проклятьице висит себе.

— Проклятьице? — хором откликнулись мы с Габриэлем, в той же дурацкой, уменьшительной форме, к которым, похоже, тяготела Фиалка.

— Оно-оно. Не новое, лет тридцать, не меньше. Тебе сколько?

— Двадцать шесть, — чудом припомнив возраст Диметрис, а не свой, в прострации отозвалась я.

— Ну, значит, ошиблась слегка.

Прекрасно, что тут скажешь. Мало мне этой фигни с чувствами, так на тебе, Надя, проклятие в довесок. Кому ж я так в прошлой жизни, и это не жизнь на Земле сейчас имею в виду, так дорогу-то перешла? Хотя…