Наложница

Часть 1. Приграничье

Привычный ночной городской пейзаж пролетал за окном трамвая, унося меня с работы домой. Одуряющая усталость окружала меня плотным коконом, мешая восприятию окружающего мира. Я не замечала ни жары уходящего лета, ни прохлады наступившей летней ночи, ни того, что еду в трамвае почти одна и еще много чего. Это хорошо. Не хватало только вновь начать думать.

Три месяца… Три месяца после трех лет… Бессонные ночи, бесконечное количество телефонных номеров, розыск по всем возможным службам и нулевой результат. Ну, если не считать результатом упаковку успокоительных в моей сумочке, еще одну — в ящике стола на работе и третью — на тумбочке перед кроватью. И пустую двухкомнатную квартиру, которая была доведена до состояния бардак полный еще в первые дни — и с тех пор ни разу не убиравшаяся. Мне было некогда, а больше было некому. Пальцы принялись теребить колечко на безымянном пальце правой руки…

По привычке выйти на своей остановке, доплестись до дома, поставить ноутбук и мобильник на подзарядку, просмотреть почту, форумы, аську, скайп и прочее. "Усыпить" компьютер, выпить таблетку снотворного и, скинув вещи, завалиться на кровать чтобы заснуть, одурманенной заботами прошедшего…

Он закрыл книгу, откидываясь в кресле и позволяя телу расслабиться. Можно было отдохнуть. Теперь, когда дела и в имении, и в Столице улажены, можно было и расслабиться. Три месяца… Со дня смерти его отца прошло ровно три месяца — а он только и успел, что вникнуть во все тонкости. Понятно, что знания, заложенные учителями в детстве очень сильно помогли ему сейчас, но… Смерть отца не давала покоя. Слишком рано. Слишком быстро. Слишком неожиданно. И где. Тут, в Столице. Ладно, с этим разберется тайная служба. Это их работа. Тем более, что Райфр обещал помочь. А этому фрею он привык доверять, как себе.

Открыв глаза, он посмотрел в окна. Три узких и длинных окна были занавешены легкой полупрозрачной тканью и выходили во внутренний двор дома. Днем отсюда прекрасно видны верхушки деревьев с сочной зеленью листвы и ярко-синее, с легким фиолетовым отливом небо. Ну, это днем. Сейчас за окнами было темно, только звезды, щедро рассыпанные по небосводу рукой Творца, освещали небо. Звезды светлые… Пора спать.

Он решительно встал и подошел к окнам, посмотрел на небо. Да… Эти три месяца очень сильно изменили его отношение к такой потребности организма, как сон. После трех лет ярких, живых, полных радости и счастья сновидений проваливаться в холодную тьму без чувств и эмоций совсем не хотелось. Нет, сначала он был даже рад тому, что эти сны ушли. После счастья и радости ТАМ оказаться ТУТ, где тебя ждали скорбные лица, смерть единственного и любимого отца, неотложные дела, которые надо было решить… Это было слишком большим испытанием для его психики. Но сны прекратились. Ему стало легче. На время. А теперь… Теперь ему очень не хватало их. Точнее, её.

— Звезды светлые… — еле слышно прошептал он, прося их об одном: вернуть утраченное.

— Приветствую, Таэмрай. Не отвлеку тебя?

Юноша улыбнулся, отрываясь от созерцания свитка. И как только он повернул голову к вошедшей, свиток развеялся, как будто его и не было.

— Приветствую, Солнце. Все в порядке, проходи. Давно не виделись. Что-то случилось? — проведя рукой по воздуху, материализовывая два кресла, спросил он.

Изящная дева, вся как будто сотканная из света, легкой походкой прошла в комнату и опустилась в кресло. Улыбка её была чуть грустна.

— Да нет, пока — нет. Но… даже не знаю. Помнишь затею наших Творцов? С таанрами?

Юноша кивнул, подтверждая, что помнит. А потом сказал:

— Что-то не так? Какие-то проблемы?

Она нахмурилась, как будто раздумывая, стоит ли продолжать или нет. А потом, подняв взгляд своих небесно-голубых глаз на него, сказала:

— Не совсем… Но… Ты давно смотрел сюжетные линии будущего своего мира, Хранитель?

Таэмрай аж опешил слегка от такого вопроса.

— Ну… с полгода назад, в пересчете на местное время. Да что такое?

Девушка хмыкнула.

— Счастливый… Везет же вам, магам и долгожителям. У вас и за полгода кардинально ничего не меняется, а у меня раз в неделю все может так круто поменяться, что… Ладно, не об этом я. Немного истории сначала. У меня там намечался небольшой кризис, рассматривала тех, кого можно будет направить небольшими вмешательствами в нужное русло. И по ходу обнаружила интересную пару. Оба — таанры обыкновенные, всего в двух мирах живущие. В твоем — и моем. Хорошая пара, сильная. Решила понаблюдать. Ты же знаешь, я жутко сентиментальна. Да и таанры — это очень ценный ресурс, нельзя им разбрасываться так. Ну так вот. Через время вижу — девушка перестала наведываться в твой мир. Ну, думаю, бывает, жаль, конечно, такая пара в двух мирах была бы хорошим подспорьем нам. Однако… Совсем недавно парень перестал бывать в нашем мире. И, как бы тебе так сказать… Девушка оказалась на грани.

Таэмрай лишь вздохнул. Опять она начинает сопереживать сотворенным. Не сберегли свое тело в одном мире, бывает. От этого никто из таанров ещё не умирал. Жили себе спокойно лишь в одном мире. Да, жаль, что такая пара распалась, но не катастрофа же, в самом деле. Смысл беспокоиться из-за таких пустяков?

— Солнце…

— Не перебивай, Таэмрай. Я как раз подхожу к сути. Мне стало интересно и я залезла в историю твоего мира, нашла там этих двоих. И слегка… удивилась. Тому, что ты готов допустить полное уничтожение трайров и фреев. Чем они тебе так насолили, а?

Таэмрай застыл в кресле истуканом. А потом призвал свиток и всмотрелся в проявляющиеся линии.

— Быть такого не может… Не было этого полгода назад, не было! И даже близко! Кто? Когда? Вот… пакость…

Любуясь на растерянную физиономию Таэмрая, Солнце лишь покачала головой. Вот что значит, привыкнуть к неспешному ритму жизни. Вот что значит, хорошо сбалансированный мир, на который никто не покушается и в который периодически наведывается сам Творец. Да… Ей и не снилось так жить. Она тяжело вздохнула, подперев рукой щеку. Может, попросить сменить её? Вроде желающие есть… Поменяться на пару тысяч лет с кем-то из тихого, спокойного мирка как этот… Взять какой-нибудь чисто магический… Нет, там ей точно будет скучно… Ну хоть техномагический… А тогда смысл менять? Там ещё больше напряга. Попробуй уследи за всем… Нет, пока отпуск брать не стоит. Да и Таэмраю помочь надо. А то вон какой растерянный сидит. Вздохнув, она материализовала прозрачный планшет и сказала:

— Вот что я предлагаю сделать, коллега.

…Я шла по дороге. Хорошо утоптанной грунтовой дороге с двумя неширокими колеями. По обе стороны от дороги высились деревья, их ветви, покрытые яркой зеленой листвой, переплетались где-то над моей головой. Сколько я так шла? Понятия не имею. Дискомфорта я не испытывала, просто по привычке туго соображала. Я шла вперед по инерции, просто потому, что… Кстати, а какого лешего я вообще куда-то иду а не сплю в своей одинокой кровати? Или я все ещё сплю? Что за бред… Я и снотворное для того пью, чтобы снов не видеть, потому как… Стоп, с какой стати я вообще куда-то иду!

Остановилась. Посреди дороги. Стою, как дура. Аж обидно стало. Мыслей-то в голове от стояния не появилось. Умных, во всяком случае. Пальцы по привычке нашли безымянный палец правой руки и прокрутили колечко. Как я оказалась здесь?! И где это здесь находится? Ничего не помню. Ладно, решим по ходу. И я вновь пошла. В том же самом направлении, что и шла вначале. Попутно отмечая странную форму листьев, более желтоватый оттенок, незнакомые запахи и странные цветы. Мозг отмечал это, но выводы делать отказывался. Или же, падла, уже давным-давно все решил за меня, опасности не обнаружил и успокоился, пока я пребывала в прострации. В последнее время для меня это было нормально. Я что-то делала на автомате, выполняла привычные действия, спала, ела, одевалась, приводила в порядок себя и свои вещи — и лишь в периоды краткого просветления, за минуту до того, как разреветься горькими слезами или впасть в молчаливую истерику я начинала удивляться тому, что ещё не выгляжу чучелом, что все у меня в порядке и вроде как бы мир ещё продолжает стоять, несмотря ни на что. Правда, в последнее время это происходило все реже. Просветления, а не истерики.

Пора наверное выпить таблетку, а то что-то больно подозрительно четко я соображаю. Я привычно нащупала сумку… И остановилась во второй раз. Сумки не было. Попыталась найти карманы — и поняла, что их тоже нет. И одета я как-то странно. Длинная юбка, до щиколоток, чуть расклешенная, материя легкая, не жаркая — не просвечивающаяся. Натуральная. С каким-то неярким растительным рисунком. Не нанесенным на ткань, не вышитым — а вплетенным. Как будто ткань уже ткали с этим узором. Из такой же ткани была выполнена и кофта на манер китайской или корейской… Такая, с воротником стойкой и косой застежкой на плече. На пальцах кроме обручального — еще три моих любимых кольца, в ушах — мои любимые сережки. Кстати, если сережки я не снимала последние три месяца, то кольца не одевала уже столько же. Что за ерунда? Так, а что у меня с прической? Не, конечно, деталей руками не рассмотреть, но то, что длина волос не изменилась — радовало.

Ничего так и не поняв, я решила все-таки продолжить путь. Если это сон — рано или поздно он закончиться. Если это явь — одной мне во всем этом не разобраться. Тупотеть ножками или идти в буераки через лес мне тоже не особо хотелось. Тем более при наличии дороги. Шла я часа два-три. Потихоньку начинало просыпаться чувство голода, чем нимало озадачило меня. Значит, не сон. Во сне ведь чувства голода не испытываешь, правда? Как и боль, вроде… О, а это идея… Ущипнув себя, я успокоилась. Боль чувствовалась. Значит, не сон. Значит, с головой у меня все в порядке.

Нет, ну вот объясните мне, почему для меня оказаться незнамо где незнамо в чем и почему — нормально, а видеть слишком реальные сны — нереально и смахивает на сумасшествие? И вообще, с какой стати я решила, что все ещё пребываю в здравом уме? Ой вэй… Кажется, я запуталась окончательно. Будем надеяться, что если мой воспаленный мозг подменяет реальность вымышленными образами — окружающие это заметят раньше, чем я натворю чего-то из ряда в вон выходящее и мне смогут помочь. Или хотя бы запрут там, где я буду неопасна для общества. О! А вот и общество, кстати.

Посреди дороги стоял мужчина. Мужик. Э… Особь мужского… Мама моя… Я не знала, что я настолько изобретательна.

Ну, во-первых, он был… Чумаз до черноты. Во-вторых — от него безобразно пахло. Рубаха его была… м… черна и порвана во многих местах. Штаны тоже особой чистотой и целостностью не страдали. Да, и в руках у него было что-то, отдаленно напоминавшее то ли короткий меч, то ли длинный нож. Я попыталась обойти его справа — и он переместился левее, закрывая мне путь. Я влево — и он за мной, типа, не пропущу. Из кустов вылезли ещё четверо горе-разбойников. Таких же, как и тот, первый.

Меня никогда не задерживали. Ни милиция, ни гопники. Но как всякий нормальный подросток, живущий в не совсем тихом и мирном районе, знала, что если что-то и случиться — то вряд ли кто-то придет на помощь. И чем более пугаешься — тем увереннее себя чувствуют нападающие. Страшно мне не было — мне было смешно. И смех я сдерживала с трудом. Вот только я понимала, что смеяться мне нельзя: это вызовет их злость и их попросту переклинит. Надо было что-то срочно придумать. Я сложила руки на груди и сказала:

— Не, ребят, вы, конечно, крутые и все прочее, вот только денег у меня нет. Отдавать мне нечего. Поэтому…

Свист откуда-то сверху прервал меня. Горе-разбойники кинулись в рассыпную, в кусты при дороге, да так и не добежали, поймав своей грудью короткие толстые стрелы-болты с острыми наконечниками, прошившими их грудную клетку навылет. Опа… А потом не верь в то, что на свете чудес не бывает. Хотя, учитывая то, что до сих пор я не знала, сошла ли я с ума или нет — удивляться было как-то неприлично.

Стою я на дороге, вокруг валяются трупы горе-разбойников, из кустов появляются дядьки, одетые в схожие наряды-доспехи, укрытые маскировочными накидками-плащами. Молчу. Жду. С той стороны, куда я направлялась, из-за поворота дороги выходит еще один дядька. Типа командир. Почему? Ну, не знаю, показалось мне так. И накидка такая же, и доспех также из-под неё топорщиться, и оружие то же вроде… Вот только рука на эфесе меча — а не держит самострел да глаза прямо на меня смотрят, а не шарят по кустам, как у остальных. Ну, вроде на меня… Из-за капюшона черт лица не рассмотреть вообще. К нему один из "снайперов" подошел и что-то так тихо сказал — что я и не расслышала. Командир лишь слегка кивнул…

Я стою тихо. Смеяться не хочется совсем, но и страха у меня к ним нет. Вот интереса — хоть отбавляй, а страха — ни капельки. Аж самой как-то неудобно. Ведь могут и меня, как тех самых разбойников — по одному движению капюшона этого командира отправить… А куда? В реальность? Так там уже были. Ничего нового или интересного там не будет. Точнее, это я так считаю, а все окружающие на перебой только и делали, что твердили мне о том, что надо жить дальше, надо… Вот и жила. Для кого? Зачем? Вот и все. Теперь пусть сами живут, как надо. А мне и в моем персональном шизанутом мире удобно.

А командир перестал меня изучать и еле заметно кивнул. Я ответила тем же. Не хочет говорить — не надо. Пусть будет так. Повернувшись боком, он убрал руку с меча и как будто пригласил следовать дальше. Ну, а почему бы и нет? Я уверенно пошла. И как только я тронулась — он тут же начал движение сам, как будто показывая дорогу. Чуть впереди — но так, чтобы ему был простор для действий. "Снайперы" же растворились в лесу, как будто их и не было. И трупы за собой утащили. Шли мы с полчаса где-то — и вышли на опушку леса, а сразу за ней — деревенька начинается. Как прогалина в лесу, со всех сторон окружавшего эту самую деревню. Деревянные срубы, прямо русские избы, аккуратные заборчики… Были, когда-то… О-хо… А тут-то все не так уж благополучно… Вот тебе и персональный мирок… На многих срубах не было крыши, большинство — вообще были обгоревшие и, видимо, горели уже довольно давно, огороды уже успели сорняками зарасти, а сквозь горы углей пробивалась трава. Да уж… Это сюда я шла?!

Мы шли дальше. И я постепенно успокаивалась: первый восстановленный дом, мужики в рубахах крышу кроют, второй, третий… Деревенька-то кажется в порядок приходит… Вон, уже и детишки бегают, правда, при виде нас их как ветром сдувает, мужики свободные кланяются, женщины — то же, кстати. Все, как одна — с длинными косами, в несколько колец уложенных на затылке и заколотых деревянными спицами-заколками, в простых платьях-сарафанах. Чернявые, смуглолицые, с серыми и карими глазами… Ох ты ж… Да я тут в своем одеянии — как павлин среди гусей. О прическе так вообще молчу. Тем временем командир остановился возле одной добротной избы и жестом показал на вход. Я кивнула и вошла, поняв, что он меня пропускает вперед.

Изба была светла, состояла из нескольких комнат. Большая печь-очаг стояла у стены, видимо, такое чудо как русская печь им была недоступна ещё. Что же… Хорошо, хоть тяга не прямая, дым хоть в трубу уходит, а не по всей избе летает. В печи весело трещал огонь, что-то булькало в подвешенном котелке, пахло довольно… забавно. Я прошла на центр комнаты и остановилась, осматриваясь. Лавка вдоль стены, стол возле неё, стол, пара табуретов-стульев. Полки на стенках с домашней утварью. Красного угла с предметами поклонения вроде нет. Все слишком просто. И вроде как ещё даже не обжито. Из второй комнаты вышел мужчина, разительно отличавшийся одеждой от командира и "снайперов". Но не был худым или толстым — он был… Попробую объяснить.

Я несколько раз видела мужчин, которые постоянно занимаются тренировками. Не наращивают гору мускул — а выжимают из имеющихся у них максимум и сверх того. Это не гора мышц — но они при случае могут и подкову согнуть, и ребра тебе в легкие загнать. Причем в простой одежде ты никогда не обратишь на них внимание. Но таких ребят всякая гопота обходит стороной. Вот и этот… мужчина… воин… Он — был из таких ребят. Волосы его были коротко стрижены, в них блестела седина. Исходный цвет был скорее каштановым, чем черным, да и глаза у него были темно-зеленые и такие пронзительные… Цепкий взгляд, взгляд-рентген, взгляд, от которого ничего не скроешь? Нет, не то. Сила, мудрость, опыт, понимание. Кстати, одет он был в рубаху и кожаную куртку, брюки из плотной ткани и высокие сапоги. Он заговорил — и я не поняла нифига.

— Не понимаю. — сказала я, отрицательно покачав головой.

Он задумался — и снова что-то сказал. Уже немного по-другому. Мой ответ был все тем же. После десятого раза он повторил мою фразу, слегка затягивая гласные, как будто пробуя на вкус.

— Да, не понимаю. И, кажется, ты тоже не понимаешь, о чем я говорю… Вот уж никогда не думала, что я, сойдя с ума, вынуждена буду учить язык моих персональных глюков…

Зеленоглазый замер, почему-то напрягся, потом вроде расслабился. И даже вроде улыбнулся. Я робко улыбнулась в ответ. Он указал мне на табурет, сам снял с огня котелок, взял с полки три миски и насыпал варево из котелка. Одна миска оказалась на столе рядом со мной, вторая — напротив меня, третья — слева. Рядом с мисками легли и ложки. Мужчина сел напротив меня, а рядом со мной сел командир. Капюшон, кстати, он так и не снял. Ну, не мне говорить о странностях в этом мире.

— Таэйр. — сказал мужчина, указав на себя, потом — показав на командира — Крайф.

— Анна. — сказала я, указав на себя.

Ну вот и познакомились… Черт побери! Что же мне теперь делать?

После ужина командир исчез. Не, не в прямом смысле слова — он просто ушел так быстро, что я не заметила этого. Таэйра попросили выйти на улицу какой-то довольно прилично одетый мужчина, я отвлеклась на вид из окна — и тут Крайф исчез. Ну а мне пришлось скучать. Посмотрев на пустые тарелки на столе — я собрала их, нашла миску побольше, потом набрала в неё воды из большого ведра — и отмыла в ней миски с ложками. Расставив тарелки на полке, я вытерла руки тряпкой — и почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась — и увидела направленный на меня задумчивый взгляд зеленых глаз. Не, как значит ему готовить еду для нас — так можно, а мне вымыть посуду за всеми — так нельзя? Я вопросительно посмотрела на него. Он отрицательно помотал головой. Я сделала что-то не так? Скорее всего. Возможно, те, кто носит такие костюмы ведут себя по-другому — но… Это костюм был на мне, а не я была в костюме, в конце концов. И все остальное — лишь мелочи жизни. Кстати о мелочах… Куда бы деть воду из миски? Осмотрев комнату на предмет чего-нибудь отдаленно напоминающее ведро с помоями — я вопросительно посмотрела на него, держа миску с грязной водой в руках. А он забрал миску из моих рук и, толкнув вторую дверь, выходящую вбок, вышел туда и выплеснул воду на огород.

Я подошла к нему и, показав на него, произнесла его имя. Потом — на себя и повторила свое. Потом — указала на стол — и назвала его по-своему. И с вопросом посмотрела на него. Таэйр колебался недолго.

— Роктан.

Я повторила. Когда в доме не осталось вещи, которую бы я не могла назвать, наступили сумерки.

— Кхайр. — сказал он, указав на улицу.

— Не понимаю. — помотав головой, сказала я. Эти слова он уже знал.

Он улыбнулся, складывая из ладошек круг.

— Таэмрай. — Потом переместил руки ниже и в сторону. — Сорей. Вайр. — поднял круг над головой. — Кхайр. — руки переместились на ту же высоту но в другую сторону.

— А! — сказала я, руками показала такой же круг. — Солнце. Восход. Зенит. Заход.

Таэйр кивнул и сказал:

— Эн кхайр — этан райфер фар сорей.

Заход… что-то там… Восход. Предлоги? Междометия? Или… Блин, я с ума сойду! Я жалобно посмотрела на него. Он улыбнулся и махнул рукой. И показал на дверь во вторую комнату.

— Найгир. — и пошел туда.

— Анна ферран тран. Вартес. Анна вартес.

И показал на кровать. Одну из двух в этой комнате.

— Таэйр? А ты где будешь спать? Таэйр вартес? — показала на вторую кровать я.

Он покачал головой.

— Най ферран вайтем. — и показал на первую комнату.

— Крайф вартес? — не унималась я.

— Мек. — он отрицательно покачал головой. — Крайф митар фар сорей. Ферра. — поклонившись мне, он добавил: — Фанрей таэм шарт райфер.

— Спокойной ночи. — поклонившись, сказала я, с трудом поняв то, что, видимо, Крайф будет занят до рассвета и не придет спать. А ещё то, что мне, наверное, пожелали спокойной ночи. Таэйр прикрыл дверь.

Вздохнув, я начала разоблачаться. Надо же… оказывается, под кофтой и юбкой у меня была ещё одна, нижняя, длинная рубашка из непрозрачного тончайшего материала с очень коротким рукавом и разрезом с одной стороны. Продуманно… Особенно учитывая то, что моя основная одежда была абсолютно непригодна для того, чтобы спать в ней. Забравшись на тюфяк, заменявший тут перину, я поняла, что в этом мире надо срочно вводить такое понятие, как ортопедический матрац. Но возмущаться долго мне не пришлось — я почти сразу погрузилась в сон. Благо, события прошедшего дня, целая куча новых незнакомых слов и прочего давали столько пищи для моего уставшего мозга, что бояться кошмаров мне не стоило. Я улыбнулась. По сравнению с той жизнью, которую я вела в реальности — мой персональный сумасшедший мир был ещё ничего… Мне он начинал нравиться.

Открыла глаза я уже утром. От сна оставалось жутко неприятное ощущение монотонности, серости и скуки. Я заново пережила свой обычный день, начиная от раннего подъёма и заканчивая поздним приходом домой и засыпанием. Я долго смотрела в деревянный потолок, пытаясь понять, что мне из этих двух реальностей снится, потом поняла, что мне все пофиг и что здесь хотя бы интереснее — и решила не выздоравливать. Раз сходить с ума — то так, чтобы всем остальным было завидно. Вот я так и собралась сделать. Пусть врачи потом удивляются, может кто-то докторскую потом написать… Мне не жалко… А пока надо встать и привести себя в божеский вид.

Сквозь плотные занавески (котер) на окнах, в комнату лился ещё неяркий, но уже довольно сносный свет. Рассвет. Сорэй. Одежда (тор и вайна) висела на спинке кровати (вартес) так же, как я её и оставила. А вот рядом с кроватью, чуть дальше, на табуретке (тайре) стоял тазик и кувшин с водой. Улыбнувшись, я помылась, с удовольствием отмывая ноги и с ужасом думая о том, что это надо было сделать ещё вечером — но было не до этого. А потом я оделась, причесала свои волосы как смогла — и вышла из комнаты, вспоминая вчерашние уроки языка.

Во второй комнате никого не было. Ну, я не мудрствуя лукаво, сама вылила воду, как в прошлый раз сделал Таэйр. Убрав и табуретку, и тазик с кувшином — я заинтересованно осмотрела дом поподробнее. Ничего интересного. Вышла во двор. Сарай вдалеке, хлев, вроде бы, огород… Что-то вроде сада виднеется дальше… Боже, где я оказалась? Что вообще тут происходит? А если это и вправду мой бред? Как мне разобраться во всем этом? Как понять, зачем, с какой стати и для чего? Как найти мое место здесь? И есть ли оно тут? Какого лешего на мне оказалась эта странная одежда — а волосы и драгоценности остались прежними? Почему врут все фантастические романы, в которых герой автоматом получает знание нового языка и кучу дополнительных способностей? Ох… ну ведь я же сама знаю, что врут. Так что теперь? Придется язык учить, как всем нормальным иностранцам. Ведь кто-то учит чужой язык в самый первый раз? Учит. Вот и я буду учить его также. Ничего, слов двадцать я уже знаю. А что дальше? Как долго мне придется учить этот язык? А у меня есть выбор?

Я присела на скамейку, стоящую у самой стены дома и задумалась, наблюдая за течением облаков в вышине. Небо было чуть более фиолетового оттенка, чем обычно, свет восходящего светила — чуть белее и как будто ярче? Я молчала. Постепенно улица за высоким забором заполнялась гулом многоголосного села, то приближаясь, то удаляясь. Я пыталась вычленить отдельные, уже известные мне слова — и поняла, что меня учили другому языку. Тот, на котором говорил со мной Таэйр — был более резким, более четким, со многими согласными. Как взмах и удар. Тот, на котором говорили люди — был более певучим, более тягучим, плавным, как ручей, который перекатывался с камешка на камешек. Мелодичный, неспешный. И что получается? Те, кто был в селе — принадлежали другому народу, чем Таэйр и Крайф? Скорее всего. Вот теперь осталось понять, почему Таэйр учил меня именно своему языку? И его ли этот язык был? Ведь он ко мне обращался на разных языках… Как узнать, какой из этих языков — его? Нет, мне ничего другого не остается. Ещё неизвестно, что было бы, если бы не "снайперы" Крайфа. Пятеро мужиков — это все-таки пятеро здоровых мужиков против меня одной. И какими бы они смешными не были — мне было бы не до смеху, если бы они скрутили меня… Меня аж передернула, когда до меня, дуры, дошло, чего конкретно я избежала. Да уж… Кем бы ни был Крайф, мне здорово повезло. А что меня ждет, когда я научусь говорить на их языке и расскажу, откуда я появилась? Да… они скорее решат, что я их обманываю. И что тогда? Ох… ну вот, опять меня несет не туда, куда надо.

Улыбнувшись, я вновь посмотрела на небо. Ничего, со временем все образумиться. Со временем. Которого у меня теперь довольно много.

— Анна? — прозвучало из дома.

Я подскочила и вошла в дом. Нет, это был не Таэйр. И даже не Крайф. Мужчина в такой же одежде, как и Таэйр, только вместо куртки на нем был кожаный доспех, каштановые волосы были заколоты в хвост, а глаза — серые. Увидев меня, он поклонился. Я ответила на поклон.

— Грайт Таэйр митар фар вайр. Най ан тран, зайр?

Я попыталась расшифровать эту фразу. Таэйр — это понятно. Грайт — фиг его знает что. Митар… Вчера это я разобрала… Крайф митар… Аха! Значит, Таэйр вернется к вайру… То есть к полудню… Най ан тран… Най — я, вроде, тран — тут… Аха… Значит он тут будет… А зайр что такое? Вопросительная интонация… Чеееерт… Мило улыбаюсь, слегка кивнув головой. Так и не поняла, то ли его прислал Таэйр мне в охранники, то ли этот парень будет ждать тут его… Что же это такое, грайт… А он стоит как столб.

Я указала ему на табурет, мило улыбнувшись, он кивнул и присел. Я села туда, где сидел вчера Таэйр. Через полчаса стало скучно. Этот хвостатый сидит пнем, лишний раз боится на меня взглянуть. Перебирая слова своего скудного словарного запаса, я пыталась хоть как-то попробовать построить фразу. Почему было легко развести на разговор самого Таэйра и так тяжело начать разговор с этим юношей?

— Най — Анна. — начала наконец я и уставилась на него. Он лишь кивнул, мол, в курсе… Я и замолчала.

Молчание было в тягость нам обоим, это было понятно. Я успела сосчитать все бревна в стенах дома, рассмотрела все узоры и оттенки моей вайны, в деталях рассмотрела все особенности противоположного к этому дома. Пересчитала детей, носившихся по улице туда и обратно, даже убедилась в том, что у меня все в порядке с глазами и небо действительно отливает фиолетовым цветом, а в листьях желтого больше, чем я к этому привыкла. И только потом заметила идущего по улице Таэйра. Улыбнулась — и сказала:

— Таэйр! Таэйр вайтем!

Парень подорвался с табуретки как ужаленный и вытянулся в струнку. Зеленоглазый зашел, тепло улыбнувшись нам обоим. И затараторил этому хвостатому. Знакомых слов было мало, причем хоть интонация была и не злой, и не поучающий, парень явно сник. Потом бросил на меня взгляд, как будто не верил — потом начал отвечать Таэйру. Так же быстро и непонятно. Но язык был явно тот же, такой же резкий, то и дело мелькало "най" и "мек", "фар", "митар" и прочее… Я поняла — что у меня нет ни одного шанса разобраться в их разговоре. А потом Таэйр посмотрел на меня и сказал:

— Анна. Энно — при этом он показал на юношу и продолжил: — Кайрис, найро рерайн. Энно таэм ру трай.

— Не поняла. — сказала я, отчаявшись разобрать его фразу на запчасти.

— Не поняла… — вздохнул Таэйр и устало улыбнулся. — Ма крайн. — сказал он парню. — Не — ма, поняла — крайн. Поняла?

Я улыбнулась.

— Крайн. Грайт Таэйр? Ма Таэйр? — спросила я его.

Тот бросил косой взгляд на парня и сказал мне:

— Ма грайт. Таэйр. Крайн?

— Крайн. Энно? — спросила я его следующее слово.

— Анна — эна. Таэйр, Крайф, Кайрис — энно. Найро… — он осмотрел себя и снял с пояса меч. — Найро кра. — потом показал на меч Кайриса — Энро кра. Энно — энро. Эна — энра. Энра тор. Анна тор. Таэйр кра. Кайрис кра. Найро рерайн… Най — грайт, энно — найро рерайн. — и развел руками.

— Крайн. — сказала я, припоминая что он мне сказал дальше. — Энно таэм… ру… трай… Ма крайн. Таэм ру трай.

— Най — и он показал на меня. — Ру. — и указал на меня. — Ру. — указал на Кайриса. Потом снова на себя — и снова — Най. Най таэм ру трай. Энно таэм ру трай. Ма крайн?

Я тяжело вздохнула. Это было уже выше моего понимания. Но это было несущественно. Кайрис, кажется, был в шоке.

— Анна, ру ма таэм трай? — спросил он с недоверием в голосе.

Таэйр посмотрел на него как на умалишенного. И разразился вновь быстрой тирадой непонятного мне содержания. Только потому, как багровеет лицо Кайриса я поняла, что парню досталось по первое число. А я не смогла сдержать улыбку. Встала из-за стола — и застыла, увидев устремленные на меня черные бусинки глаз мужчины с улицы. Одет он был приблизительно так же, как и прочие селяне — но что-то в его глазах мне не понравилось. Очень не понравилось.

— Таэйр, вайтем! Энно! Ма крайн… энно… чертов язык! Посмотри на улицу!

Таэйр сориентировался мгновенно, выскочив на улицу. Но и мужик тоже сориентировался, тут же куда-то побежал. Правда, бежал не долго. Знакомый до боли болт прошил его насквозь. Я увидела Крайфа, который не спеша подходил к убитому. Перевернул — и сорвал с его шеи шнурок. И я ахнула: селянин превратился в щуплого типа, высокого, беловолосого, с белой кожей и слишком длинными пальцами. Шестью пальцами. Если я правильно отсюда рассмотрела.

— Уртва рейфна крассара тэр… — выругался Кайрис, обнажая клинок и подходя ближе ко мне. — Анна, ма найгир.

— Крайн. — сказала я, замирая и присаживаясь на табуретку.

Людей с улиц как ветром сдуло. Крайф осматривал окрестности, держа в руках самострел, пока Таэйр осматривал белобрысого. А я заучивала фразу Кайриса, чтобы потом обязательно разобрать на составные части и докопаться до сути. Насколько дело было плохо, я поняла только когда Таэйр вернулся в дом, а снайперы Крайфа унесли тело куда-то. Таэйр был мрачнее грозовой тучи. Я сидела тихо-тихо.

— Анна, энно митар вайтем… Крассара тэр…

Я поняла, что ему хотелось мне задать вопрос и хотелось узнать ответ, но пока мы бы нашли как нам рассказать друг другу…

— Его глаза. — я показала на свои глаза. — Энно… глаза… черные… райфер… черт… странные… смотрел на меня… пристально… — помогая себе руками, я кое-как смогла объяснить ему, что имела в виду, очень сильно надеясь на то, что он поймет, что я имела в виду.

Он кивнул медленно, как будто что-то продумывая.

— Кайрис, ру ферран тран, уртва райкрэм ранода… — после чего я вообще нифига не поняла из их разговора, к которому подключился ещё и Крайф, лишь изредка вставляя пару слов.

Мне почему-то стало как-то не по себе от понимания того, что раз уж эти ребята так переживают — значит тот тип был гораздо опаснее пятерых разбойников на лесной дороге. Кем он был? Почему был опасен? Мне не хватало словарного запаса, чтобы понять, о чем они говорят, плохо это или хорошо и вообще, что делать дальше. Я чувствовала, что вокруг заваривается какая-то нехорошая каша и что эта каша мне очень не нравиться. Потому что очень не хотелось стать изюминкой в чашке манной каши. Тем более что я терпеть не могла манную кашу в любом виде. Кстати о кашах…

В животе не к месту заурчало. Я виновато посмотрела на совещающихся.

— Кайрис. — коротко сказал Таэйр. И тот тут же направился на задний двор за дровами.

Через час я собрала пустые тарелки со стола и вымыла их, не забыв на этот раз и про котелок. Кайрис забрал у меня из рук помои и вылил на задний двор. Таэйр и Крайф ушли сразу после обеда, а я принялась расширять свой словарный запас. И поняла, что я уже начинаю путаться в словах. А ещё у меня не идет из головы этот странный взгляд. Но, самое интересное, я уже вполне сносно могла разговаривать с Кайрисом, правда, на самые простые темы.

— Кайрис, кто это был?

— Уртвар.

— Почему его… так?

— Они враги. Они убивают нас, они убивают всех. Они думают, что они лучше всех.

— Это плохо, что он смотрел на меня?

— Это не-хорошо. Он мог сказать другим.

— Что будет тогда?

— Нас убьют, тебя заберут отсюда.

— Зачем?

— Ты одета как госпожа. Госпожа — это ценно…

Разговор прервался — вернулся Таэйр.

— Анна, сегодня в комнате на другой кровати будет спать Кайрис. Извини, но так необходимо.

— Таэйр… Кайрис мне сказал, что я одета как госпожа. Объясни мне, что это. Я не пойму.

— Потом. Когда все успокоиться — мы сможем спокойно поговорить. Поняла?

— Да, поняла.

— Тогда ложись спать. Кайрис ляжет, когда ты заснешь.

Я разделась и легла, закутавшись в одеяло и не обращая внимание на то, что подо мной — не пуховая перина. Вторая ночь в этом мире обещала стать ещё более странной, чем первая. И мне реально было страшно. Потому что я просто не знала, чего ждать. Закрыв глаза, я попыталась уснуть.

Я не проснулась в своей квартире. Я вообще не проснулась. Я спала — и точно знала, что это — сон. Меня окружала ночь. Черная, с тысячами звезд вокруг меня. И с одной тропинкой, вытканной из звезд прямо у меня под ногами. Тропинка то сужалась, то расширялась — но шла вперед и терялась где-то сзади.

— Ты наконец определилась, дочь наша. Мы рады твоему возвращению. Прими первый дар. Берегись, здесь сложнее, чем там. Но интереснее, ты права. Каждая потеря — приобретение и каждое приобретение — это потеря. Проснись. Опасность рядом.

Я открыла глаза и метнулась в сторону, сваливаясь с кровати и заползая куда-то, все также закутанная в одеяло. И услышала звон металла о металл. Закрыв глаза, я, кажется, даже забыла о том, что надо дышать. Я постаралась слиться с полом, не выделяясь, не двигаясь, не шевелясь. Звон стали о сталь, тихий вскрик — и звук падающего на пол тела.

— Анна? Анна! — голос Таэйра был не на шутку взволнованным. — Крайф! Ночь твою тысячами огнями зажечь, где ты? Анна ушла!

А я была в шоке. Я не знала и половины этих слов!!! Сумасшествие прогрессирует?

— Таэйр? Это ты? — тихо сказала я, не решаясь вылезти из укрытия. — Это точно ты?

Тень шмыгнула в мою сторону и я заверещала. И только когда увидела подсвеченную луной зелень его глаз — успокоилась и разревелась. А он обнял меня, поднял на руки и уложил на кровать.

— Ну, не надо, Анна, не плачь. Все хорошо. Ты умница, ты вырывалась. Тысячу звезд тебе под ноги, ты смогла. А я боялся, что ты уйдешь. Тебе что-то снилось? Что тебе снилось?

— Звезды. Ночь. Дорога. Но меня разбудили. И я спряталась. Что это было?

— Колдовство. Уртвары. Они могут уводить через сны. Хорошо, хоть не присылать. Тот черный взгляд. Они таким себе жертву метят. И потом ночью человек просто исчезает из своей постели. Небеса светлые, ты же ничего не понимаешь…

— Понимаю… Я… Я теперь все понимаю… Странно… Почему?

Таэйр улыбнулся, прижимая меня крепче.

— Слава звездам светлым. Девочка, как же я рад этому… Значит Крайф был прав: ты из уведенных. Крайф! Ночную бездну тебе в жены… Ну где ты был?

Я удивленно посмотрела на Крайфа, теперь стоящего без плаща… И поняла, почему он никогда не снимал свой плащ. Его кожа была иссиня-черная, со странными пульсирующими бледным светом разводами, глаза — две щели без ресниц с черными белками и белыми радужками. И абсолютно без волос. Ну, думаю, то, что губ как таковых не было и что клыки присутствовали как на верхней, так и на нижней челюсти — говорить было не надо?

— Шел по следу. Увы, мы были правы. Они готовят контрнаступление. Таэйр, надо уводить энторцев в замок. Их слишком много, мои ребята не справятся с ними.

— Ну, раз уж ты говоришь, что фреи не справятся с утварами — так тому и быть. Кстати, я еле вырубил этого… Кайриса… Вот объясни, как ты почуял, что он — уже в подчинении?

— Травка норакка. Утром от него стоял такой устойчивый запах… Ты его хоть не покалечил?

— Нет… Ну, госпожа Анна, вы уже в порядок пришли?

— А это имеет значение, господин Таэйр? Нам же отсюда надо уходить как можно скорее. Или все же уезжать?

— Уезжать. И давай без господина. Ох Анна… найти бы еще твоего господина…

— Таэйр… время… уже полночь. — сказал Крайф, осматривая юношу.

Таэйр наконец отпустил меня и встал с кровати. Расправив плечи, он сказал:

— Да, пора. Анна, одевайся, поедешь под охраной Крайфа и остальных фреев. Через сон они тебя уже не уведут, а вот отбить просто так — смогут. Пойдете первыми. Мы с поселенцами — сразу за вами. Эх жаль… Только начали приводить землю в порядок…

— Как один раз привели — так приведут второй и третий раз. Главное, чтобы сами живы остались. — сухо сказал Крайф, укладывая Кайриса на кровать. — Анна, буду ждать тебя на улице.

Я лишь кивнула. Голова раскалывалась от новой информации и пережитого.

Лошади "снайперов"… э… фреев… отличались от обычных лошадей точно так же, как и они сами — от селян. Коротконогие, приземистые, широкоспинные, темно-серого окраса, с густой длинной шерстью, с длинным хвостом и совершенно без гривы — они казались такими же опасными хищниками, как и сами фреи. Всего фреев было шестеро.

— Может тебе хоть двоих оставить в охранение? — спросил Крайф, садясь на своего "коня" и подавая мне руку.

— Не надо. Не распыляй силы. Довези её целой и невредимой.

Я застыла как вкопанная. Я ни разу не садилась на коня. На велосипед, в машину, на мотоцикл — доводилось. На коня — неа. Тем более в юбке. Наверное, отчаяние на моем лице было красноречиво, Крайф сказал:

— Левой рукой возьмись за луку седла, правую подай мне. Правую ногу поставь на стремя. И приподнимись на стремени, усаживаясь.

Что самое странное, я забралась с первого раза. Крайф накинул на меня свой плащ, надвинув капюшон так, что я практически ничего не видела, обнял меня, беря в руки вожжи и… мы понеслись. Низко припав к самой спине животного, почти закрытая телом Крайфа, я удивлялась тому, что не было дикой тряски, о которой вроде бы писали… Ну, многие. А потом я поняла, почему. "Лошади" эти не скакали — а стелились по земле, плавно перетекая с места на место эти звери преодолевали огромные расстояния по грунтовой дороге, которая шла от села.

Ехали мы без остановок, только перед самым рассветом фреи все, как один, не сбавляя темпа, накинули на себя плащи и надвинули капюшоны, перед этим подняв на лица полумаски.

— Таэмрай слишком жесток к нам, детям ночи. — сказал Крайф, отвечая на мой невысказанный вопрос. — Ты в порядке?

— Да, я в порядке. Крайф… почему… Почему вы ведете себя так, как будто я — особо важная персона? Только из-за одежды? Я ведь даже не знаю, почему на мне эта одежда и что вообще все это означает!

— Вот поэтому тебя и надо беречь, Анна. Потому что твоя нить только начинает свой путь и еще неизвестно, какой узор ты вышьешь на ткани этого мира.

— Не понимаю… — сказала я, отчаявшись добиться вразумительного ответа от него.

— Поймешь. Со временем — поймешь. — сказал он.

И тут последний в нашей колонне выкрикнул:

— Юрратварры. Рравварман трраррер фарр!

— Рраш каррер серранен! Рраррен саатлерр брранен! — ответил ему Крайф и слегка сжал коленями бока ездового животного.

И если я раньше думала, что мы несемся — теперь, можно сказать, мы полетели. Я поняла, что что-то идет не так.

— Крайф…

— Не волнуйся, Анна. Мы успеем раньше, чем они нас догонят.

— А Таэйр?

— Не волнуйся.

Знаете, быть бесполезной ценной вещью — совсем не так хорошо, как иногда себе представляешь. Когда не можешь ничего сделать кроме как притихнуть молча в объятиях сильных рук не-человека… Это слегка напрягает. Ну, скажем так, не слегка. Лес закончился снова и мы понеслись по дороге среди полей. Остальные фреи окружили нас кольцом. Далеко впереди, почти на горизонте, я увидела крепость, как маленький игрушечный макет настоящего здания. "Не успеем" — почему-то промелькнуло у меня в голове. Я не могла обернуться назад и посмотреть, кто там нас преследует и сколько их. Широкая грудь фрея прижимала меня к спине коня, его плащ дополнительно мешал обзору, да и мой низко надвинутый капюшон не помогал в этом.

— Нам бы только подъехать к замку на расстояние выстрела… — тихо сказал Крайф. — Хотя бы добраться туда…

Замок-крепость приближался, вырастая и постепенно становясь все более реальным и… опасным? Почему я подумала именно так?

— Сколько их? — тихо спросила я, как будто боясь услышать ответ.

— Двенадцать. Двенадцать полноценных кранров, чтоб их Паргок на Дороге встретил…

— Кранр это сколько? — осмелела я, видя, что он все же отвечает на мои вопросы несмотря ни на что.

— Это охотник-наездник и его загонщик. Боевая тварюка, скачущая быстрее наших серров. И вот эти твари, обученные догнать и задержать, сейчас идут по нашему следу.

Мне стало не по себе. Почему-то словосочетание "Боевая тварюка" мне не понравилось, а развитое воображение нарисовало сразу кучу клыков, когтей, суперпрочную шкуру и груду мышц под ней. В общем, стандартный набор предрассудков, как оказалось потом. Но расспрашивать Крайфа мне перехотелось.

Хуже всего — ждать и догонять, говорят. Неправда. Хуже всего — убегать. Вот так, как мы. Драпать, зная, что где-то сзади за тобой несется Загонщик. Видеть, как приближается то, место, где тебя ждет спасение — и знать, что можешь не успеть туда добраться. А плюс к этому я чувствовала почему-то виновной в данной ситуации. Возможно, если бы я не оказалась на той дороге, если бы меня схватили бандиты — никто из тех, кто жил в селе не подвергался бы сейчас опасности. Какова вероятность того, что тот убитый беловолосый был послан найти именно меня? Или то была обычная разведка и то, что он меня увидел, заставило его рискнуть, раскрыть себя? Почему на мне одежда госпожи? И вообще, с какой стати все решили, что я мега-важная персона, которую надо беречь и лелеять? Нет, конечно, мне-то хорошо, что меня берегут и обо мне заботятся, но… это как-то непривычно. И еще… Я чувствовала себя так, как будто получала нехилый аванс за какую-то работу, смысл которой мне неизвестен. В общем, мне было не по себе.

Недостаток зрения я пыталась компенсировать слухом — но поняла, что тоже не особо успешно. Хлопанье плащей на ветру, дыхание серров, мое собственное сердцебиение… Я прикрыла глаза и постаралась сосчитать до ста, чтобы успокоиться. На шестидесяти семи сдавленный храп и тихая ругань Крайфа выветрили из моей головы все мысли. Я открыла глаза и увидела, что остальные фреи перестраивают свой порядок, смещаясь назад.

— Крайф? — тихо и чуть истерично спросила я.

— У нас первые потери, Анна. — с горечью сказал Крайф, прижимая меня к спине коня. — Они слишком быстрые.

Я прокрутила колечко на пальце. Отчаянно захотелось разреветься. Прикусив губу, я прикинула, сколько нам осталось до замка. Далеко… не успеем…

— Если я спрыгну — пообещай мне продолжить путь вперед. Поняла?

— Нет! Я не хочу…

— Ты хочешь, чтобы его смерть была бесполезной? Чтобы мы погибли просто так?

— Я вообще не хочу, чтобы вы погибали! — на грани истерики сказала я.

— Прекрати. Мы воины. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

Я понимала. Но не принимала. Я не хотела этой потери. Я… Я трусливо боялась принять такой дар. Они — не боялись отдать мне его — а я боялась. Чувствовать ответственность за то, что осталась жить, а они — нет. Я не хотела этого.

— Анна, ты не перестаешь меня удивлять. Я слышал, что те, кого увели, очень часто становятся другими, но чтобы настолько… Хотел бы я увидеть твоего господина… Звезды, как бы я хотел, чтобы тебе повезло с ним…

— Почему ты так уверен, что у меня есть господин?

— Так твои сережки…

Ещё один вскрик — и мы замолчали. Фреи перестроились снова, прикрывая нас с Крайфом. Замок приближался, на мой взгляд, слишком медленно. Да, я уже видела высоченную громадину этого замка и могла разглядеть на стене бойницы и башенки, но… Нас было уже только пятеро, включая меня. А учитывая скорость, с которой твари догоняли нас… "Неужели из замка никто не может выслать отряд нам на помощь? Или эти твари настолько сильны, что от них можно спрятаться только за стенами?"

Я увидела, как ворота замка опускаются. И услышала ещё один вскрик. Я чувствовала, как устал серр. Его ребра ходили под моими ногами часто и сильно, как будто тот задыхался. Я видела, как навстречу нам из замка выезжает отряд — и от сердца отлегло. Крик. У меня из глаз потекли слезы. Двое, нас осталось лишь двое — а до отряда ещё минут пять нашего скача. Едем молча, Крайф то и дело оборачивается назад. А потом пробормотав что-то, всовывает мне вожжи в руки и лихо соскакивает. Коняка воспряла духом и побежала чуть резвее. Я разревелась уже в голос, подгоняя бедного зверя навстречу отряду из замка. И тут я почувствовала, как на мою спину сзади приземляется кто-то. Я истошно завопила, поняв, что что-то заползает мне под капюшон и облепляет все лицо, перетекает на шею, спину… Я поняла, что не могу двигаться и начала заваливаться вперед. "Не успела…" — подумала я, переставая различать что-либо вокруг себя и медленно погружаясь в небытие.

Пробуждение было долгим. Сначала пришли тактильные чувства. Я поняла, что я лежу, что лежу на… больше упругом, чем мягком, кожа чувствует мягкую нескользящую ткань, правда, голова и плечи чувствовали свежий воздух, а не ткань. Потом включился слух. Шуршание ткани, какой-то тихий шум, абсолютно непонятный, мое дыхание. Запахи. Приятные ароматы, свежий воздух, тонкие ароматы цветов, почему-то хлеба и молока, чистые и успокаивающие.

Следующими включились мысли. Я вспомнила произошедшее, вспомнила Крайфа и Таэйра, погибших фреев, боевых тварей, дикую скачку… И открыла глаза, полные слез. И в тот момент мне было абсолютно все равно, где я нахожусь, у трайров или у утваров. Плакала я тихо, без рыданий, просто лежа на кровати позволяла слезам течь из глаз по моему лицу. Моя привычная тихая истерика. Значит, я жива. Значит, я снова должна найти какую-нибудь цель и к ней стремится. Какая у меня может быть цель? Да понять, что вообще тут происходит и как выбраться маленькой изюминке из миски с манной кашей.

Истерика закончилась также как и началась. Внезапно. Просто слезы перестали течь из глаз и я смогла нормально рассмотреть то, где я оказалась. Комнатка оказалась небольшой, совсем небольшой, но уютной и имела всего три стены, одна из которых была скругленной. Не то, чтобы особо светлой — но и не темным склепом. Стены, пол, потолок — каменные. Дубовая дверь. Деревянный комод для одежды, над которым висело зеркало, секретер для письма, прикроватная тумба с канделябром на три свечи, толстый ковер на полу, небольшой столик и уютное кресло рядом с ним, сразу за комодом. Плотный балдахин был привязан к стойкам кровати, полупрозрачные гардины закрывали три узких окна, плотные шторы тоже имелись, но были сейчас открыты. Учитывая то, как ветер раскачивал занавески, окна были скорее бойницами и стеклить их не стали. Замок. Одна из башен. Откинув тонкое одеяло, я встала. Тайра, в которой я была сейчас, явно была не моей: сидела кое-как и была сделана из более грубого полотна.

Я расстроилась. Мне нравилась моя одежда. Я не могла объяснить, почему я бы сейчас ни за что не сменила свой тор и вайну не то, что на платье от кутюр, даже на самые удобные джинсы с курткой. И если бы они были потеряны для меня… Я проверила наличие драгоценностей — и с облегчением вздохнула. Все было на месте. Вполне возможно, что меня просто переодели после… Я задержала дыхание, вспоминая о том, как почувствовала… тварь…

В дубовую дверь постучали и спустя пару мгновений вошли. Девушка, одетая в тот же селянский сарафан, держала на руках мои вещи. Положив их на сунук-пуфик у спинки кровати, она заправила постель, шустренько прикрыла её покрывалом и, поклонившись, вышла. Я проверила всю одежду: целехонька. Чистая, выглаженная, аж хрустящая. Я улыбнулась, скидывая грубую тойру и ныряя рыбкой в свою, мягкую и такую родную. Вайна, затем тор. Улыбнувшись, я посмотрела на себя в зеркало. И ахнула: мои волосы теперь не были крашеными в гранатовый с перьями рубинового и золотистого. Они БЫЛИ такими. Поймите меня правильно, крашусь я редко, волосы растут быстро и поэтому у меня почти всегда при корнях были видны натуральные темно-русые волосы. Теперь же этого русого было и не видать. Интересно, они были такими с самого моего появления или после вчерашней скачки такими стали? Ведь в деревне я так и не смогла посмотреть на себя: зеркал там не было. Знать бы мне, чем мне грозит этот цвет…

В любом случае было бы глупо сейчас что-то загадывать. Надо было вообще узнать, что происходит. Я выглянула в окно. Да так к нему и примерзла. Я видела замковую стену, на которой в полном боевом порядке стояли воины. Я видела, как за стеной виднеются ряды наступающей армии. Замок осаждали! А они стирали и гладили мою одежду? Похоже, кто-то все-таки сошел с ума — но это явно была не я.

Живот заурчал. Я поняла, что хочу есть и что на столике стоит тарелка с булочками и глиняный кувшин с молоком! И глиняной кружкой. Еще не фарфор, но уже не просто обожженная глина. Булочки — вкуснющие, с какими-то сухими фруктами, сытные… Я съела всего две — и поняла, что больше не хочу. Молоко я не люблю. Ну вот просто не люблю и все тут. Но пить хотелось — и я налила себе немного. А потом еще немного. И еще! Молоко было вкусным! В меру жирное, в меру сладкое, с легкой кислинкой, именно не кислое — а с кислинкой. Короче, оно мне очень понравилось.

А потом я услышала стук в дверь. Допив, я встала с кресла и прошла чуть вперед, готовясь встретить гостя. Почему гостя, а не гостью? Ну вот показалось мне так. И я не ошиблась. Это действительно был мужчина. Его каштановые волосы были длинны, одет он был в узкие брюки, что-то, похожее на мой тор — только с широкими рукавами и более длинный, до середины бедра, да и застежка шла не так, как у меня. Да, вверху она шла наискосок, от ключицы до подмышки, но на середине обрывалась вертикальной линией вниз до конца. Ткань была однотонная, но качество было такое же, как и у меня. И я заметила на его руке перстень с несколькими переплетающимися линиями. Он поклонился мне — я ответила таким же поклоном.

— Госпожа, простите мне, что я прервал ваш отдых, но мне необходимо кое-что выяснить. Мое имя — Нарс Мавир, я исполняю обязанности мага-защитника крепости.

Когда вы говорите с кем-то — вы обращаете внимание не только на слова, но еще и на интонацию, на позу говорящего. Так вот… Слова были учтивыми и вежливыми, тон — немного снисходительными, а поза говорила о том, что ему немного неловко. Я призадумалась. Что было истиной? И вообще, было ли хоть что-то из показанного мне — истиной? Посмотрим.

— Не беспокойтесь по поводу того, что прервали мой отдых, господин Нарс Мавир. Мое имя — Анна, и я готова ответить на ваши вопросы.

"Но какого лешего ты делаешь тут, когда там возможно с минуты на минуту начнется штурм?" — подумала я, улыбнувшись. Странное это ощущение, когда тебя "прочитывают". Противоестественное. Как будто в твою комнату входит кто-то и начинает рассматривать все вокруг. Хорошо, что только рассматривать, а не переворачивать верх дном. Я не сопротивлялась. Просто я поставила себя на его место. И поняла — что это лучшее, что можно сделать. Он отвечает за защиту замка, а я появляюсь перед самым началом его осады, отряд разведчиков-союзников, сопровождавший меня, гибнет, о судьбе небольшого отряда воинов, который должен был охранять поселение — ничего неизвестно. Никто не знает меня, никто не знает, чего от меня ждать. Он ушел из моего разума-воспоминаний также тихо, как и пришел. И улыбнулся.

— С возвращением, госпожа Анна. Благодарю за то, что открыли для меня свой разум. Это помогло мне узнать ответы на многие вопросы. И я должен извиниться перед вами за то, что не смогу сейчас ответить на ваши вопросы. Вы видели…

Я лишь кивнула головой.

— Пока вы находитесь в этой комнате — вы в безопасности. И не беспокойтесь, отряд из соседнего замка уже выехал нам на помощь. Они не смогут захватить нас.

После чего поклонился и вышел из комнаты. Ничего не понимаю… Абсолютно!

Я наблюдала за штурмом крепостной стены — и радовалась, что нахожусь в самом замке. И еще радовалась по поводу того, что господин Нарс Мавир оказался хорошим магом-защитником. Я видела, как то и дело вспыхивало разными цветами защитное поле, окружавшее замок. Как он атаковал — я не видела. Может, он и не атаковал вовсе, может, я просто не видела, потому что была обыкновенным… кем? К какой из здешних рас я отношусь? Я чудесным образом выучила трайрский, к поселенцам-энторам я не имела никакого отношения, уж точно не была похожа ни на фреев, ни на утваров… Хотя кто знает, какие у них женщины… От мысли того, что я неправильно выбрала направление движения — у меня подступил комок к горлу. Ну а вдруг? Вдруг там, в другой стороне, меня ждала моя судьба? Ага, принц беловолосый. И полконтинента в придачу, щаз же. Если я из уртваров, почему ко мне относятся как к своей? Почему никто не шарахается от меня, как шарахались даже от мертвого уртвара в деревне? Ох, кажется, я опять залажу в дебри. И опять фантазирую без опоры на факты.

Служанка принесла мне обед как раз перед тем, как начался первый штурм замка. И теперь он безнадежно остыл — но так было даже лучше. Есть пока там, на стенах, гибли люди — я бы не смогла. Похоже, уртвары удовлетворились тремя безуспешными штурмами, во всяком случае пока. Так что я вернулась к столу и наскоро перекусила холодным жареным мясом с кашей и яблочным соком. Ну, он мне напомнил яблочный сок, во всяком случае. Потом снова вернулась к наблюдению за тем, что происходило за окном. Но там, к счастью, ничего особенного не было. На стенах осталось лишь необходимое для внезапного отражения штурма количества солдат, все остальные сошли вниз, кажется, они отправились в казармы… Ну, им действительно требовалось отдохнуть. А мне? А мне требовалось чем-то занять себя. Причем чем раньше это произойдет — тем целее будут занавески, которые я сейчас комкала своими руками. Ой… как неудобно-то…

Я отошла от бедных занавесок. И тут вспомнила о том, что у меня в комнате есть секретер! Вот чем я займусь! Быстро подойдя к чуду дизайнерской мысли неизвестного мастера, я задумалась. Вот вы когда-нибудь пользовались этими предками офисной мебели? И я нет. Я видела их только на картинках музеев. Но принцип работы с ним оказался достаточно простым. Справа и слева от большой центральной части были размещены ящички и полочки, центр закрывался неширокой и не особо длинной доской, которая при открывании становилась столешницей. Откинули, пописали, закрыли. Открыла… Эй, а где эти, как их, письменные принадлежности? Бог с ней, с ручкой, но хотя бы перо и чернильница быть должны? Нету! Ничего нету! Секретер пуст, как скорлупа съеденного ореха! Блин, я чувствовала себя ребенком, у которого отобрали игрушку.

И в этот момент в дверь постучали. Я закрыла пустой секретер и обернулась к двери, в которую вошел Нарс. Кстати, Нарс — это имя или фамилия? Как бы определить это?

— Добрый вечер, госпожа Анна. Как вы себя чувствуете?

— Благодарю вас. Хорошо.

Ну и о чем мне с ним говорить? О погоде? Блин… Если бы не было под стенами замка армии — я бы непременно засыпала его вопросами о самой себе. А так… Спрашивать о том, что происходит со мной когда его голова будет занята совсем другим… Уууу…

— Я хотел составить вам компанию во время ужина, вы не возражаете?

Возражаю ли я? Что за бред… Конечно нет! Я даже за. Обоими руками!

— Нет, не возражаю. Я буду только рада тому, что вы разделите со мной ужин.

О как завернула. И откуда это у меня? Вспоминая те кривые фразы, которые я выдавала Таэйру, изучая трайрский… Мда…

Нарс улыбнулся. Через минуту в комнату вошли двое слуг, внося второе кресло, поставили его возле стола. Потом две служанки на подносах принесли и расставили ужин на столе. И так же шустренько смылись. Улыбнувшись мне еще раз — он жестом показал на кресло. Я присела. Затем сел и он. Соленое мясо, каша, салатик, пузатая бутыль и два бокала. Стеклянные. Еще одна галочка в списке. Наливая вино (о да, это было действительно вино, но вот скорее фруктовое, а не виноградное), маг-защитник сказал:

— Госпожа Анна, благодарю вас за то, что вы вошли в мое положение сегодня утром и открылись мне. Это было мудро с вашей стороны. Ведь, насколько я понял, вы даже представление не имели по поводу того, что я собираюсь делать, так ведь?

Я улыбнулась. Все-то он понял…

— Я вообще мало что понимаю, господин Нарс. Я даже не понимаю, почему все вдруг решили, что я — госпожа и ко мне надо относиться с таким вот трепетом. Я ведь и язык-то чудом выучила. Как будто дите малое, которое не знает ничего. Все время боюсь глупость сказать или сделать.

Он лишь медленно кивнул, поднимая бокал и пригубливая его. Я сделала то же самое.

— Это и говорит о том, что вы — одна из уведенных. Я… просмотрел часть ваших воспоминаний… И точно могу сказать — воздействие на них было, причем очень сильное и настолько… м… специфическое — что сомнений не остается. Ни один из магов не сможет сделать такое. Ни из наших, ни из других народов. Это явный признак того, что вас в свое время увели через сон.

— Но как же я тогда оказалась на дороге и почему шла в сторону деревни, а не в сторону утваров?

Он лишь хмыкнул, вновь отпил вина.

— Потому что… Да на это может быть в принципе тысяча причин. Начиная от того, что маг просто не справился с задачей и не довел тебя до необходимого места — и тебя выкинуло где попало и заканчивая тем, что ты сама сошла с тропы — что уртвар с тобой не справился. А насчет того, почему вас приняли за трайру — очень прост. Одежда, оттенок волос, манера держать осанку… Да и украшения ваши… Ах, вы же не понимаете… Лишь богатые, знатные трайры носят кольца. И лишь те, кто уже вышел из родительского попечительства и встретили своего господина — носят серьги со знаком его рода. Серьги не носят лишь девицы и жены. Поэтому все и решили, что ты — наложница одного из дворян, только у них в знаках рода может присутствовать такое количество прямых линий.

При этом он посмотрел на свой перстень и, протянув его мне, сказал:

— Вот так выглядит личная печать дворянина. Когда я возьму себе наложницу — то одену ей серьги с таким же знаком. И никто не сможет их снять. До самой моей смерти. А твои серьги снимаются… Понимаешь, о чем я?

Я подняла глаза на него — и попыталась понять, что он хочет мне этим сказать. Вообще, я пыталась понять хоть что-то с самого начала разговора. Только плохо получалось.

— Так… Сначала… Я похожа на трайру. И по внешнему виду — и по одежде, и по кольцам. Причем не на простую, а на принадлежащую дворянскому роду? Так?

— Да.

— Это понятно. Теперь… Сережки… Ага… Так вот почему все решили, что у меня есть господин…

И тут до меня дошло то, что он сказал перед этим. Жена не носит сережек. Только наложница. Не муж… Господин… О… Да… Вот тебе Анна и первая капля дегтя… А сколько их будет ещё?

— Анна, повторяю еще раз. Сережки нельзя снять до тех пор, пока жив тот, кто их одел на тебя.

Почему-то сердце пропустило пару ударов. Ну нет, нельзя вот так вот поступать! Только я начала примерять на себя роль наложницы в многочисленном гареме… почему, кстати, сразу гареме? И почему многочисленном? Как мне тут же заявляют, что у меня уже нет никакого господина. Закончился! А как же интриги и подставы, танец живота и евнухи?

— Ты хочешь сказать, что мой господин… мертв? И что теперь?

— Ну… по обычаю ты бы могла вернуться к своим родителям. Или если бы у тебя был свой дом — жить самостоятельно. А так… Учитывая то, что ты и сама не знаешь, кто твои родители — можешь попросить защиты у наследника твоего господина. Если он существует, конечно.

— А если он откажет мне?

Нарс многозначительно промолчал, рассматривая жидкость в своем бокале. Вот так-то… Нет, ну вот почему у меня все… Вот так? Только размечталась — и вновь в лужу. А может это и к лучшему, что у меня сейчас статус экс-наложницы? А вдруг этот… хозяин… Вдруг мы не сошлись бы характерами? Блин, о чем я рассуждаю! Замок в осаде, я вообще непонятно где окажусь через день или два…

— Не переживайте так, госпожа Анна. — улыбнувшись, сказал маг-защитник. — Вы достаточно красивы для того, чтобы стать наложницей любого дворянина, а многие из богатых людей сразу предложат стать вам женой.

Ну да, конечно… Можно подумать, я переживаю именно потому, что рядом со мной нет мужчины. Так, стоп… Надо выяснить еще кое-что.

— Господин Нарс, а в чем различие между женой и наложницей?

Он усмехнулся. Потом задумался. И лишь спустя пару минут сказал:

— В народе ходит пословица: жена — это обязанность, наложница — это развлечение. Среди обычных людей это так и есть. Жена следит за хозяйством, наложница — во всем ей подчиняется — но если надоест жена — муж обязан выдать ей часть своего имущества. А наложницу он имеет право прогнать в любой момент. Часто наложницами становятся рабыни. Соответственно и отношение к ним в народе такое же, как и к рабыням. По-другому дела обстоят у дворян. Жена — должна быть знатной, из древнего рода и обязательно — имеющая возможность родить ребенка, сильного и здорового. Жениться можно только тогда, когда у тебя есть стабильный доход и когда ты можешь защитить свою жену, когда тебя признают зрелым воином. Очень часто эти критерии тяжело соблюсти. А есть еще такой фактор, как любовь. Если дворянин полюбил простолюдинку — она становиться его наложницей и может всю жизнь пробыть ею. Может быть и так, что спустя время наложница станет женой, а может стать и свободной женщиной. Они зачастую становятся хозяйками маленьких магазинов и постоялых дворов, различных лавок. Кстати, вполне пригодный и для тебя вариант. Правда, денег для того, чтобы открыть что-то свое у тебя нет… но… Ты можешь стать одной из компаньонок. Ведь есть какое-то дело, которое ты знаешь лучше других?

О да, конечно, есть. Компьютерный дизайн. Может попытаться дизайном заняться?

— Я довольно сносно рисую… В принципе, знаю рукоделие… Умею писать и читать… Я не знаю, что из того, что я умею, может пригодиться тут!

Нарс задумался. Потом сказал:

— Ну да, учитывая ту кашу, которая у тебя в голове, неудивительно, разберешься со временем. А теперь, госпожа Анна, прошу, спрашивайте меня.

Странно, да? То на "ты", то на "вы". Как будто до конца не поймет, как же со мной обращаться. Учитывая то, что я и сама не знала, как к себе обращаться… Вот почему все постоянно твердят о том, что я из уведенных? Я бы себя сама либо за умалишенную, либо за дуру, либо за хитрую шпионку приняла. Типа появилась из ниоткуда, ничего не знает, а то, что знает — так такая чушь, что хуже всякой сказки. А они — да-да, все признаки налицо, и язык вспомнила, и одежда нашенская, даже цвет волос и драгоценности такие, как надо. Прибила бы. А может, они правы? Может я не сошла с ума и никуда не проваливалась сквозь пространственно-временной портал, а просто оказалась жертвой чужой магии и теперь у меня все воспоминания — искусственные? Нет, не верю. Ну а если действительно так? Так… Мне еще споров самой с собой не хватало. Есть дела поважнее.

— Расскажите мне о тех, кто атакует замок.

Он кивнул, отпил еще немного вина. Продолжил.

— Уртвары… Магия струиться в их венах напополам с кровью. Они — прирожденные маги и бойцы. Дети Таэмрая… Ночью они впадают в своеобразный транс-сон, в котором их колдовство наиболее могущественно — но и наиболее безопасно для нас. Ведь они специализируются на магии сновидений, магии разума и магии иллюзий. А мы, трейры, наименее подвержены влияниям на разум. Да и защищаться от них научились давным-давно.

Я вспомнила самого первого утвара, увиденного мною. Выглядел он как обычный поселенец… До того, как Крайф сорвал с него веревочку… Амулет? скорее всего…

— Они жили далеко на северо-востоке, постепенно направляясь на юг. Ну, а там — свои племена жили, многих они уничтожили, многих — сделали рабами. Энторцы, допустим, до сих пор только частично свободны. Но мы сейчас о другом. Мы жили почти в центре континента, периодически воевали, распадались на множество мелких государств и вновь объединяясь в одно единое государство. Теснили соседей, потом они теснили нас — все как всегда. Чем мы тогда отличаемся от них? Мы не вырезаем деревни под корень, если они сдались без боя. Мы не приговариваем целый народ к гибели — если они могут сопротивляться нашей магии. Утвары уничтожают любого пленного трайра, фрейра и эльфа. С особой жестокостью убивают.

— А вы? — спросила я вдруг.

— Мы? Мы просто убиваем. Каждый утвар — воин и маг. Они великолепно владеют своим телом, они превосходно знают магию. Они создают боевых тварей, которым не нужно тело для того, чтобы воевать, они создают боевых големов, которые бьются настолько же хорошо, как и лучшие воины нашей армии.

— А почему вы не используете големов?

— Потому что мне проще создать огненную волну. — буркнул Нарс, наполняя свой бокал вином. — Уртвары воюют — воюем и мы. Потому что мы не хотим умирать. Да, сейчас мы находимся на территории, которая ранее принадлежала им. Но ещё раньше она принадлежала энторцам. Да, мы расширяем свои территории — но если мы не расширим их — это сделают уртвары.

Я пригубила вино из своего бокала, чтобы скрыть свое смущение. Ведь я не спрашивала и ни в чем не обвиняла. Почему же тогда он говорит… так? Видимо, потому что он сам спорит с собой. А я лишь нежданный собеседник — которому можно поведать самое сокровенное. И что мне сказать в ответ? А надо ли? Ведь я просто могу не найти нужных слов. Маг замолчал. Я не мешала ему вновь обрести внутреннюю гармонию. Для мага — это важно.

— Благодарю вас, госпожа Анна. Я… Хочу попросить вас кое о чем. Если наследник вашего господина не захочет позаботиться о вас и вы не найдете себе место в Столице — дайте мне знать. Я, конечно, не слишком знатен, но защитить и обеспечить вас я смогу.

Стоп… Меня что, сватают? Мамочки… А как же… Боже ты мой… Я задумалась. Задумалась всерьез. Остаться тут, в замке, отражать набеги утваров, полноценной женой или ехать в столицу, непонятно для чего и зачем? И что, променять весь мир на одну крепость? Ну уж нет. Если мне не понравиться наследник — я всегда смогу сделать так, чтобы и я ему не понравилась. А если он будет… Во всяком случае, этот Нарс мне был симпатичен, но не до той степени, когда готов остаться с ним до самой смерти.

Поймите меня правильно, я женщина привередливая. Своего мужа я искала долго, почти мучительно — и была с ним счастлива. Целых три года. А потом он просто пропал. Три месяца долгого нескончаемого кошмара. Нет, если уж у меня появился шанс на новую жизнь — я его использую на все сто процентов — и оттянусь по полной.

Во дворе зазвучал горн. Нарс тяжело вздохнул.

— Что же, нам придется прервать наш разговор, госпожа Анна. Я надеялся, что они не успеют создать големов — но ошибался.

И тут он замер — как будто застыл истуканом. Ну я замерла тоже. А потом — чуть не оглохла от взрыва. Во всяком случае, именно такое ощущение было у меня. А потом… Резкая головная боль, головокружение, аж до рвотных позывов… Я зажмурилась — но стало ещё хуже. Открыла глаза — а перед ними все плывет. А Нарса так вообще трясет всего и из носа струйка крови… Я разозлилась. Я всегда злюсь, когда у меня болит голова. Сейчас же я была просто в бешенстве. И я почувствовала это. Как будто кто-то хочет не просто вломиться ко мне в дом и перетрусить содержимое всех шкафов и тумбочек — ему просто это не надо. Ему надо просто снести мой хлипкий сарайчик — и все. И меня, надоедливой мошке, мешающей кому-то очень важному и нужному просто не станет.

Ах как же я разозлилась после этого. Мошка значит, да? Надоедливая, да? А ты-то кто, урод шестипальцевый! Фиг тебе на постном масле, а не мой разум! Не для того меня столько лет обрабатывали рекламой и политическими новостями, чтобы тебе разрешить разрушить мое единственное пристанище! Пшел вон, тварь белобрысая! И знаешь что, отстань от мага! Я и так слишком многих уже потеряла в этом мире, чтобы позволить тебе еще и этого отобрать у меня! Вон! Прочь! Хейра!

Я чувствовала, что с каждой секундой давление ослабевает — и усилила нажим. Это как в гляделки играть. Кто кого пересмотрит. Пересмотрела я. И как только поняла, что давление исчезло вовсе — медленно закрыла глаза.

Открыла я их уже на кровати. Слева на кровати сидел бледный, как смерть, Нарс, а справа, у окна, стояла закутанная в плащ фигура, по экипировки подозрительно напоминавшая фрея. Я слабенько улыбнулась, вновь взглянув на мага.

— Слава Небу… Как я испугался за вас, госпожа Анна.

"Ага, он за меня, я за него… Главное, что замок никто не захватил, пока мы друг за друга боялись."

— Что случилось? — спросила я — и сама удивилась тому, насколько слабым был мой голос.

— Тебя слегка зацепило, когда уртвары атаковали Нарса. — сказал, оборачиваясь, фрей.

От его голоса по спине пробежал холодок.

— Крайф? — с надеждой спросила я.

Фрей застыл, внимательно рассматривая меня из-под своего капюшона.

— Нет. Мое имя — Кайнф, Крайф ушел по звездной дороге, спасая тебя, Анна. Я его брат.

Ровный голос, лишенный эмоций, спокойный — как будто говорит о погоде. Лучше бы он меня ударил. Слезы начали течь из глаз сами собой. Я прикрыла глаза, не в силах успокоиться.

— Кайнф, прошу, уйди. — голос Нарса был твердым и недовольным. — Я же просил.

— Нет. — сказала я. — Все правильно. Если бы меня не было — за ними бы не погнались, серр Крайфа бежал бы быстрее — и, возможно, они были бы живы. Но решала не я! Все решили за меня! Я не хотела этого! — "прекратить истерику!" — прикрикнула я сама на себя, глубоко вздохнула и продолжила, смотря на фрея. — Я понимаю, что это выглядит, как оправдание. Я понимаю, что мне глупо жаловаться, потому что я тут и жива — а их уже нет. И понимаю, что они правильно сделали, что не послушались меня, но от понимания этого всего мне не становиться легче. Потому что я не хочу, чтобы вокруг меня гибли люди!

— Люди? — переспросил Кайнф.

— Да, фреи, трайры, энторцы и остальные разумные. Я не какая-нибудь ценность, которую необходимо сохранить любой ценой и не отдать врагу. Я никто. Я просто наложница. Причем непонятно кого. Ну почему, почему вы все решили, что во мне есть что-то такое, ради чего стоит умереть? Почему?

Капюшон сместился в сторону Нарса.

— Никакая она не уведенная, маг. Пришлая она.

— Ну да, конечно, скажешь тоже. Может ещё воплощением её поименуешь? Откуда у неё одежда? Откуда знание языка?

— Только за пришлыми маги утваров будут охотится до последнего издыхания. Только поэтому вы пережили эту ночь. Она нужна им. И они не успокоятся. Надо отправлять её в Айренел, пусть разбирается Совет.

— На ней знак одной из дворянских семей. Сам понимаешь, что это значит. Совет не будет ссориться с Государем. По нашим законам она — бывшая наложница — и имеет право решать — только узнав, кто наследник бывшего господина и хочет ли она быть наложницей и ему. Кайнф, ты же сам все знаешь, подумай хорошо, пришлая бы не была одета так. И взять ей эту одежду неоткуда. Она не пришлая.

— Но рассуждения…

— Прекратите говорить обо мне так, как будто меня здесь нет! — выкрикнула я, ударив рукой по постели. — Хотите поспорить — спорьте где-то там! Все всё понимают, все всё знают — одна я не в курсе. Кто-нибудь хоть из вас подумал о том, как мне теперь жить? То, что у меня в памяти — это реальность или то, что кто-то захотел, чтобы я помнила? Каково это, во взрослом теле быть новорожденной? Лучше бы я вообще память потеряла, чем то, что сейчас. — закончила я, смотря уже на окна. Потом посмотрела на них по очереди и сказала: — Уйдите. Оба. Мне надо подумать.

Они поклонились — Кайнф еле-еле, Нарс — почтительно — и вышли. Пусть думают, что хотят. Мне действительно надо было подумать. Подумать — и решить, что делать. Мне было все равно, идет осада замка или нет — этот факт убрали из сферы моих интересов, мягко указав на то, что это не мое дело. Ну да, не мое. Я слабая беззащитная девушка, ничего не знающая о войне и о том, как надо оборонять замки ничего не знаю. И о магии их — тоже ничего. Не мое это дело. А есть ли здесь вообще мое дело? Даже если его и нет — надо найти.

Но еще лучше было бы понять, что со мной произошло. Мне не верилось в то, что меня могли "увести через сон" и изменить мои воспоминания настолько, что привычный мир стал вдруг чужим. В любом случае будет что-то — что всплывет, что зацепиться, что станет знакомым. Хотя откуда я знаю? Может эти утвары настолько сильны, что им такое воздействие сделать — раз плюнуть? Вон, Нарс даже не усомнился в этой версии. И, похоже, это вполне распространенный способ похищения людей. Значит все, что у меня есть в копилке знаний — это выдумка? Действительно младенец во взрослом теле.

Так, ладно, а что там по поводу при… А, пришлых. Видимо, имеются в виду какие-то пришельцы. То есть те, кто появляются из разных… миров? И спорили они по поводу меня именно потому, что на мне одежда и драгоценности. Но если драгоценности ещё возможно объяснить тем, что они появились на мне из моего же мира — то одежда ни в какие ворота не лезет. Либо в своей одежде — либо вообще без неё. Ну не верю я в трансформацию такого плана.

Значит и вопрос о моем происхождении остается открытым. Вопросы, вопросы, вопросы… Что там еще было? А, да, то, что я выжила после нападения боевой твари — а фреи — нет. И тот сон со звездной дорогой. И то, что уртвар отступил, не сломал меня. В чудеса я не верю. В свою избранность — тоже. Не хватило сил? Спасла защита мага? Помешало что-то извне? Неизвестно. А у Нарса спрашивать и не хочу. Боже, как же меня достала эта неопределенность… О, вспомнила ещё одно: Государь и Совет. И Совет не станет ссориться с ним… Как же мало информации-то! Как же её мало!

В двери постучали, та же девушка, что и вчера, принесла на подносе булочки и кувшин с молоком. Подойдя ко мне, одним движением пальцев превратила поднос в столик и поставила прямо поверх одеяла. Я кивнула, по привычке добавив:

— Спасибо.

Девчушка чуть вздрогнула, смутилась, поклонилась и выбежала. Не поняла, у них что, не принято благодарить? Благо-дарить… Черт побери! Спаси-бог… М-да… Интересно, я ляпнула это на местном наречии или на русском. И что более опасно? И какого бога из здешних я ей послала на спасение? И есть ли тут вообще боги? Я задумалась.

Там, ночью, Таэйр поминал в своей эмоциональной речи звезды и ночь, но про богов ничего сказано не было. Красного угла в доме у энторцев тоже не было. Еще одна загадка.

В комнату, не стучась, влетел Кайнф. Я уставилась на него, он — на меня.

— Что ты ей сказала?

Опа… Таки встряла…

— Спасибо. А что?

Он замер, потом ругнулся в своем капюшоне и зашипел змеей.

— Никогда не смей так больше говорить никому. Ни-ког-да! Светлые звезды, ты же ничего не понимаешь… Ладно, девчушку я успокою, а когда Нарс освободиться — он объяснит тебе.

И он объяснил. И по ходу объяснения я все больше впадала в ступор. Попытаюсь передать кратко. Этот мир знал своего Творца, что называется, в лицо. Через воплощения, конечно, но такие воплощения не было редкостью. И не было особого различия между народами, в разные периоды времени каждый из народов получал свое воплощение. Но, как водится, не бывает все благостно. Группа магов додумалась до способа, которым можно было лишить кого-то его силы и передать другому. Опробовали на обычных созданиях — получилось. Опробовали на долгоживущих — тоже, причем результат понравился. А потом решили изловить очередное воплощение. А то особо и не сопротивлялось, в принципе. Интересно ему стало. Ритуал длился очень долго, уже все, кто хотел, получил столько силы, сколько и усвоить-то не мог, их первоначальные тела начали мутировать. Все новые последователи проходили посвящение. А потом кто-то заметил, что на небе стали гаснуть звезды одна за одной, начались проблемы с погодой и прочим. Те, кто понял, что все плохо — попытались освободить воплощение. Но посвященные справлялись с ними с легкостью. Началась война. Воплощение, насмотревшись на резню, исчезло прямо с алтаря, произнеся одну лишь фразу: — Хватит вам, теперь и без меня справитесь со всем.

С тех пор так и не было ни одного воплощения. И все попытки при помощи жрецов и прочего связаться с ним оказались тщетными. Поняв, что жестоко оскорбили творца, все собрались и решили, что больше не будут оскорблять его мольбами и просьбами, что принимают наказание и не будут тревожить. И, соответственно, любое упоминание его имени считается… дурным тоном. Вот так-то… Оказывается, преступления против божеств совершаются не только в моем мире. И теперь понятно, почему девица так отреагировала. Мда… веселый мир, ничего не скажешь.

Осада продолжалась еще три дня. И каждый вечер мой досуг скрашивал господин маг. Ну а дни… Дни я проводила за рукоделием. Благо, у энторок, которые прислуживали в замке нашлись и иглы, и нитки, и даже тонкое полотно. Я долго думала, что бы мне такое вышить. В конце концов остановилась на знаке рода. Раз уж мои серьги и есть тот самый знак — будем вышивать его. Пяльца были квадратными, небольшими, натянув на них квадратный кусок полотна я перерисовала знак на полотно углем, стараясь выдержать все пропорции и… Ну, первые несколько линий мне пришлось распарывать и начинать заново несколько раз. Пока не вспомнила, как это делать правильно, как выверять длину стежка и прочее, прочее, прочее.

Сколько я уже тут? Очнулась на дороге я где-то в полдень или около того, пока дошли до деревни — уже вечерело. Обед-ужин, первая ночь, потом суматошный день, потом полночи сна — полночи скачек, потом… Учитывая то, что проснулась я утром — то вечер и ночь пришлись на беспамятство. Потом — день осады и ужин с атакой… снова ночь в беспамятстве, потом — выяснение отношений с братом… Вечер легенд и сказаний… И два дня вышивки… Сколько всего? О, неделя… Надо же… Стоп, а что здесь вообще с календарем? Мда… Неделя в мире — и я нифига не знаю. Сижу, маюсь дурью, наблюдая в окно как уртвары быстренько сворачивают свои боевые порядки и сматываются откуда пришли. М? Это что-то новенькое… Раньше они просто отступали так, чтобы стрелы не достали, а сейчас…

Я сделала пару последних стежков и закрепила нить. Сняв ткань с пялец, расправила рисунок на столе. И мне не понравилось. Желтоватая ткань, сероватые нитки, без переливов, неровный край вышивки гладью… Мда… Это издевательство нельзя показывать никому. Я снова бросила взгляд во двор. Праздника не ощущалось, наоборот, было заметно напряжение, странная собранность. Что такое? Что случилось? Такое ощущение, что они готовятся к визиту начальства… Ах ну да, конечно! Подкрепление из соседнего замка! Не начальство, а гости! Сколько же их, если утвары так быстренько смотались? Наверное, довольно много, если те не решились распылять силы и драться. А ведь утваров было много, очень много, и гарнизон замка сдерживал их с трудом. Я снова посмотрела на творение рук своих — и фыркнула. Сложив вчетверо ткань, я засунула её в самый низ комода.

А потом в дверь постучали и в комнату вошел молоденький, по моим меркам, паренек в кольчуге и нарамнике поверх неё, на поясе удерживаемой широким поясом. Поклонившись мне, он сказал:

— Госпожа Анна, господин Нарс просит вас спуститься вниз.

Первый раз ко мне пришел кто-то кроме девушки или мага. Или Кайнфа. Хотя он тоже не особо часто заглядывал. Я кивнула и, посмотрев на себя в зеркало, поправила волосы. Жуть, конечно. Ну, и так сойдет. Эх, где моя сумочка с походным набором косметики… Ладно, что делать… Я вышла из комнаты вслед за пареньком — и почувствовала удар откуда-то сзади. И почему-то только сейчас вспомнила слова о том, что только в той комнате я в безопасности. Но я уже падала, оглушенная, прямо в руки этот паренька.

В этот раз сознание вернулось яркой вспышкой, как будто резко зажег свет в комнате. И принялся нагло рассматривать все, что в этой самой комнате находиться. А иногда ещё и брать самое сокровенное с полок и рассматривать со всех сторон. Что меня возмутило больше всего. В конце концов, моя это комната или не моя? Потушив свет, я, посмотрев в черные глаза утвара, сказала:

— Пшел вон.

Он оскалил свои тонкие губы в подобии улыбки и сказал:

— Что мне в вас всегда нравилось, таанры (живущие в двух мирах), так это ваша наглость. И глупость. Ладно, все, что мне надо было — я и так увидел.

Ощущение присутствия в "комнате"-разуме пропало. Я вздохнула облегченно и наконец оторвала свой взгляд от бледного лица. Осмотр помещения ничего не дал. Каменные стены, ни окна, ни очага с трубой, только дверь и все. А, и ещё какая-то то ли тряпка, то ли плащ, на котором я лежу. То, что я связана — я поняла как только очнулась. Руки за спиной в запястьях, ноги внизу — в лодыжках. А, на шее еще амулетик какой-то болтается. Я усмехнулась. Утвар тоже.

— С вами, таанрами, никогда не угадаешь. Некоторых цепями приходиться сковывать и то, еле удерживаешь, некоторые хилые — но зато как с перепугу магичить начнут… А ты — даже странно как-то. Кроме усиленного ментального блока и нет в тебе ничего необычного. Порода — да, угадывается, одни только волосы чего стоят. Да и… как это у вас… ах да, господин не из бедного десятка. И то счастье. Ты хоть его имя знаешь? Понимаешь, насколько тебе вообще повезло с серьгами? Или нет?

Я молчала. Из простого упрямства закрыла дверь в разум на все возможные замки ещё и шкафом подперла. Пусть попробует теперь влезть, паскуда. Как бы выбраться отсюда…

Утвар посмотрел на меня, потом сказал:

— Да неважно теперь это. Дождемся ночи — и не найдет тебя никто. Интересно, скольких ты успеешь выносить: двоих или троих? Явно больше, чем одного. Силенок хватит.

Что?! Выносить? Меня что, будут использовать как… как суррогатную мать? Ничего не поняла. Утвара мое выражение лица позабавило.

— Вижу, ты не в курсе. Ладно, женушка, расскажу. От нас рождаются только мужчины. Понимаешь, да? Женщин-утварок не существует в природе. Их нет. Зато есть рабыни. И неважно, кто это — главное, чтобы была здорова и крепка умственно. Потому как ребенок с самого зачатия учиться владеть разумом другого. Ну и понятно, что выносить ребенка от мага довольно проблематично, если сама не-маг. Он просто высушит твои энергетические каналы и все. Мало кто вообще способен родить.

По мере того, как до меня доходил смысл сказанного — я впадала в ступор. В панику. Такого не могло быть. Такого просто не бывает! Нереально! Это бред! Но какой логичный бред… Утвар лыбился уже вовсю. А я разозлилась.

— Значит, девочек у вас нет… Теперь понятно… А как же вы тогда, когда не размножаетесь? Друг друга трахаете, что ли? А тот, в деревне, случайно не твоим парнем был? Или это ты — его?

Он аж захохотал.

— Да… Давно я так не веселился. Ты меня этим обидеть думала? Ты разозлить меня пытаешься или злость от того, что ничего не можешь, на мне срываешь? Ну да, ты не супербоец, даже не супермаг, ты обыкновенная среднестатистическая трайрская дева… Вру, женщина… И не сможешь ты против меня ничего сделать. Не сможешь. А слова мне твои — как скале капля воды. Эффект тот же.

Все правильно, все верно. Вот только если я не буду огрызаться — я начну реветь. А реветь мне не хочется. Значит буду злиться. И тебя злить, белобрысая гадина. Мне больше ничего не остается.

А мозг мой привычным для себя методом параллельных размышлений выдал интересный вывод: мы до сих пор в замке. И еще — не ночь. А ночью… А что будет ночью?

— Ну раз тебе мои слова не нужны — я лучше посплю тогда. — пожав плечами, сказала я, переворачиваясь на бок, лицом к стене.

Он как-то странно посмотрел на меня, потом прищурился, посмотрел ещё раз. Но мне было плевать. Мне требовалось подумать. Мы — в замке. И мы прячемся. Значит, все уже в курсе того, что меня похитили. Таэйр боялся, что меня уведут через сон. Могли они решить, что меня увели? Догадаются ли, что на самом деле все проще? Как подать знак? Мысленно? Но смогу ли я? Ведь рядом находится утвар. Он сможет мне помешать? Но у трайров врожденное сопротивление воздействию на разум — а этот… белобрысый… сказал, что у меня очень хороший блок. Блин, долго я вот так вот лежать буду? Надо попытаться. Я поерзала на плаще, как будто устраивалась поудобнее, расслабилась, как будто засыпаю…

А чем кто не шутит? Маг из меня конечно никакой, но найти того же Нарса в замке я могу попытаться. Мысленно конечно, никаких полетов вне тела, никаких видений. Я просто попыталась представить его образ и передать ему… мысль. Нет, глупость. Он — маг-защитник и никому не позволит передавать ему мысли. Он будет закрыт так, что ничего не выйдет. И не вышло. Но он же ищет меня! И не может найти, потому что… амулет. Потому что на мне — амулет. Я не смогу его снять — глупо. Так… Как может быть настроен магический поиск? Какие бредовые идеи возникали у наших писателей по этому поводу? Подобие. Частичка меня, мой волос или еще что-то будет реагировать на меня при приближении. Горячо-холодно. Долго. Поиск по ауре. Блокируется медальоном. То же по ментальному слепку и прочему. Блин! Я что, ничего не могу сделать? Ну хоть что-то я должна уметь? Что-то, что даст мне преимущество! По законам жанра! Или я в который раз попадаю под исключение из правил? Так… не паниковать… Собраться. Если не могу — не значит, что не могут остальные.

Уртвар хмыкнул. Потом сказал:

— Ну что, придумала что-то?

— А? — спросила я, скорее по привычке, чем потому что хотела продолжить разговор.

— Придумала, как сбежать?

— Так я тебе и скажу.

— А ты забавная. С тобой интересно. Вообще, я понял теперь почему все наши гоняются за дворянками. Держишься молодцом, слюни не распускаешь, даже огрызаться пробуешь. Молодец.

— Да пошел ты… — зло сказала я, переворачиваясь обратно и рассматривая его пристальнее, чем в первый раз. — Я никак не пойму, чего ты пытаешься добиться. Ваша армия ушла, как только увидели подкрепление, которое идет в замок. Ты тут один. Меня — ищут. Из замка тебе не выйти незамеченным. Нафига ты вообще меня похищал, рисковал, если мог спокойно придти на рынок, купить рабыню и обрюхатить её? Так дешевле и проще. Зачем рисковать?

Он улыбнулся широко и злобно.

— Как же я люблю, когда вы с такой наивностью размышляете о нашей логике. Ночью поймешь. А сейчас поспи-ка ты на самом деле.

И я заснула, стоило ему провести своей шестипалой рукой перед моим лицом. Ненавижу, тварь белобрысая!

Проснулась я в темноте и в тишине. Поворочавшись — поняла, что также связана, как и ранее. И еще я поняла, что утвара нет. Значит, он ушел? Не поняла… Фиг с ним, главное — сейчас избавиться от медальона. О, кстати о птичках… Мой мозг выдал еще одну гениальную идею. Подтянув колени к груди, я зацепила между двумя ногами медальон и рванула его вниз, выпрямляясь. Нифига… Крепкая веревочка… А если… На колени… наступить на медальон и попытаться извернуться так, чтобы он соскользнул с меня? Ой, больно… Пол каменный, не удержишь равновесия — будет больно. Ничего… Все заново… ноги подтянуть, с бока на коленки перевернуться, нащупать коленками медальон, низко наклониться к земле и снова…

Я чуть не закричала, когда медальон таки сполз с меня. Прикусив губу, я вздохнула с облегчением. Теперь что? Добраться до двери… Вопрос: в какой стороне находиться дверь? Правильно, не помню. Чуть не заплакав, я начала медленно передвигаться к двери. Попросите кого-то связать вам ноги и руки — а потом одеть вас в юбку — и попробуйте таким образом из лежачего положения куда-то передвинуться. Не, у вас получиться, со временем. И даже довольно прилично. Только вот я как-то лишним временем не располагала. Так что ползла со скоростью медленной черепахи, стиснув зубы, молча.

Скрипа двери я не услышала. Лишь полоска неяркого голубоватого света упала на меня. Я с надеждой посмотрела туда — и в который раз поняла, что в этом мире если и есть везение — то за ним тут же следует такая невезуха, что впору взвыть. В проеме стояли двое утваров. Тот, кто меня поймал — и другой. И у этого другого в руках горел шарик-светлячок. И оба улыбались так, что мне стало тошно.

— Я же тебе говорил, что она найдет способ. Ну как, нравиться?

Второй зашел в комнату, сделал огонек поярче, отпустил его так, чтобы он подлетел ко мне, освещая мою скрюченную фигурку. Представляю себе, как я выглядела. А второй еще скривился так, что меня такая злость взяла… Они рассматривают меня, как товар в магазине. Нравится — не нравиться. Твари… Белобрысые твари… Ненавижу… Ненавижу! Я извернулась и посмотрела прямо ему в глаза, выплескивая на него все те эмоции, которые сейчас испытывала к ним. Он расплылся в улыбке — а я вдруг почувствовала, что все эмоции куда-то делись. Я не чувствовала больше ни гнева, ни злости, ни ненависти я больше не испытывала. Понимала, что также ненавижу их, также не смирюсь с таким положением и сделаю все, от меня зависящее чтобы сбежать — но такого накала страстей, который был до этого — не была. Страх непонимания — лишь секунда — и тоже нет. Я была абсолютно спокойна. Эмоций не было вообще. Что же… теперь понятно… Этот гад питается моими эмоциями. Обидно… Черт, и обиды уже нет. Ужас. Расплакаться, что ли? Черт, не получается.

— Да… она мне нравиться… — второй уртвар был доволен даже больше первого. — Ты молодец. У неё очень сильные эмоции, очень яркие. Я не сдержался, прости.

— Ничего. Я знаю, что ей надо показать, чтобы она вышла из этого состояния. Или ты уже насытился?

— Издеваешься?

— Тогда тащи её сюда.

Уртвар поднял меня на ноги одним рывком. Потом, удерживая меня, поднял с пола плащ и закутал меня в него. Мне было глубоко наплевать. Видимо, малейший признак эмоций тут же поглощался им. Затем уртвар закинул меня на плечо, как мешок с картошкой. Обидно? Неа, ни капли.

Мы вышли из комнаты, пошли по пыльным коридорам, кое-где затянутым паутиной. Толстые деревянные двери по обе стороны коридора, то ли комнаты, то ли камеры… Плохо видно, если висишь кулем на спине высокого мужика. Коридор продолжался — а я вдруг увидела, что каменная стена конца коридора возникла прямо перед моим носом. Я аж вздрогнула. Пик эмоций был погашен тут же. Ну да, нашли бы меня, как же… Неучтенный потайной коридор — и любой уртвар мог здесь прятаться сколько угодно времени.

— Я выбил у рагана нам камеру. В награду за открытые ворота замка. А за снотворный наговор на воду нам отдали пятерых. В том числе и фрея.

Страх и беспокойство лишь на минуту скользнули по моему разуму. Я уже догадалась, куда меня несут. И зачем — тоже поняла. И что будет с этими пятью — тоже. И что я не хочу все это видеть. Ну, насчет того, чтобы не чувствовать… С таким… как же его назвать-то… эмпат? Тот просто чувствует… Вампир… Эмповампир? Какой бред мне в голову лезет а? Сейчас при мне будут пытать людей, я буду вроде почетного блюда и десерта — а думаю о том, как правильно назвать этого психопата белобрысого. Да чтоб он сдох! Знать бы еще, почему уртвары так не любят фреев…

Меня опустили на табурет, потом сдернули с меня плащ. Я упорно смотрела в пол.

— Ох и намучаемся мы с ней, Маанал. Намучаемся. — сказал второй, грубо поднимая мою голову за волосы, заставляя посмотреть вперед. — Ну… вот так… давай, малышка, не сопротивляйся. Чем быстрее я стану сытым — тем быстрее для них все закончиться. Сама же понимаешь. Не волнуйся, теперь я буду смаковать, пробуя все оттенки твоих чувств. По чуть-чуть.

Сердце облилось кровью, на глаза навернулись слезы. Видеть тело, исполосованное до крови в кино и в жизни — две большие разницы. Запах, такой насыщенный, как будто ты пробуешь его на вкус, полутени, создаваемые несколькими магическими светильниками, играющие на телах, потеки крови, лужицы на полу. Звуки. Тяжелое дыхание, стоны-хрипы, глухой звон цепей, оглушающее шлеп от капли, разбивающейся о каменный пол. Ты хотел моих эмоций? Получай. Через край. Ну же, забирай! Забери у меня это, пусть мое сердце не разорвется от боли, пусть мои глаза не знают слез, пусть мой голос не сорвется от крика. Пусть моя ненависть уйдет, как будто её и не было, пусть её не станет. Пусть не колотит мое тело от бессильной ярости. Пусть… Мой разум станет холодным, он будет спокойно замечать любые мелочи, спокойно продумывать план мести, которой не суждено осуществиться. Ну же, забирай!!! Кормись! Наешься до отвала! И отвали от меня!!!

Закрыв глаза, я полностью погрузилась в эмоции, смакуя каждую деталь, купаясь в буре тех эмоций, которые гасила таблетками на протяжении трех месяцев. Не сдерживая этого потока — чуть не выла от боли — но не сдерживалась. Ешь, тварь, жуй… Тебе мало? Мало было? Не подавись теперь… Ещё хочешь? Уверен? Ну получай ещё. Вот так… Как же хорошо-то стало… Одинокие ночи, страх неизвестности, боль потери… Жри… Жри, тварь…

— Лаамар! Лаамар!

Чьи-то руки сбивают меня с табуретки, разрывая связь с уртваром, которую он установил, чтобы кормиться от меня. Мои волосы свободны. Наконец-то. Вампир дергается на полу, первый уртвар прижимает его к полу и бьет по щекам. Пленники смотрят на это круглыми глазами — а я смеюсь. А мне весело. Истерика? Пожалуй, таки да. О, обо мне вспомнили. Только вот за грудки меня трясти не надо. Не поможет.

— Что ты сделала с ним, дура? Что ты сделала?!

Смотрю в его черные глаза — и отдаю ему оставшуюся порцию моих эмоций. Купайся, сука… Наслаждайся моим персональным кошмаром. Ну же, ты же сам спрашивал, что я сделала, так чего теперь отшатываешься в ужасе? Ну, что же ты, а ещё уртвар. Грозный маг-воин, а меня, бедную несчастную замученную связанную трайру испугался. Эк тебя скрутило, белобрысый… Прямо как первого. А вот тебе ещё немного… Так, добавочное… Чтобы не сразу поднялся. Откушал? А теперь поспи. По закону Архимеда после вкусного обеда полагается поспать… Спи… А я полежу, поистерю немного… Черт… Истерить не хочется. А двигаться лень. Что делать? На помощь звать? Глупо… Полежим, отдохнем немного… Нет, некогда лежать. А что мне делать со связанными руками и ногами? Развязываться.

Подползла к затихшему уртвару, зубами вытащила нож с пояса, кинула на пол. Развернулась, кое-как подцепила пальчиками нож, придавила к полу не острый край лезвия — перерезаю. Раз, второй, третий. Ну, два кровоточащих пореза на руках — и я свободна от пут. А пальчики-то деревянные, еле слушаются. А суставы-то ноют, а мышцы-то — болят. А ну, сколько я со связанными руками-ногами пробыла? Кое-как взять нож и разрезать веревки на лодыжках. Повезло хоть веревки, а не цепи. Вот как я остальных освобождать буду? Где ключ? Обшарив глазами камеру, я ничего не нашла.

— В сумке. На поясе. У того, чей нож. — прохаркал один из пленников.

Я кивнула, встала на четвереньки, обшарила сумку, нашла связку ключей. Железные — но не ржавые. Опа… Интересно… Также на четвереньках подползла к первому пленнику. Тот лишь мотнул головой.

— Фрея первым. Иначе все умрем.

Осмотревшись, увидела в углу обнаженное тело со следами многочисленных ранений. Это он-то сможет в случае чего нас защитить? Ну ладно… Может я чего не знаю? Подползя к фрею, я присвистнула. Его оковы отличались от остальных. Значит, ключ у них тоже должен быть другой… Ага… вот и он… Так… один замок на кандалах на запястьях, один — на лодыжках и ошейник… Между тремя толстыми полосками железа — цепи. Мда… Руки. Ошейник. Ноги. Тяжеленные… Фрей открыл глаза. Долго всматривался мне в лицо.

— Кровь.

Нет, ну вот что сегодня за ночь? Одному — эмоции подавай, второму — кровь.

— Моя сойдет? — спрашиваю я, протягивая запястье.

Он просто взял и припал к нему, прокусив кожицу и прикрыв черные глаза с белыми радужками. Легкое головокружение… Я почему-то сижу у стеночки с перевязанным тряпочкой запястьем, а фрей освобождает последнего пленника. Уртвары белеют в углу, светя голыми телесами. Ну и пусть. Заслужили, твари. Молодец, фрей. Я бы не смогла их убить. Опа… А раны-то у него затянулись. И светлые полоски стали более яркими. Видок наверное у меня ещё тот…

— Госпожа… Прости, что взял чуть больше, чем ты могла мне дать. — сказал фрей, подходя ко мне и опускаясь на одно колено.

— Ерунда. Главное, что мы теперь снова можем действовать. То есть вы действовать — а я — не мешать. Замок захвачен, так? — спросила я, смотря в его странные глаза.

— Да. И большинство медленно умирает. Как и… — он посмотрел на воина, который лежал на столе. Именно он висел посреди комнаты и с него стекала липкими красными ручейками кровь из многочисленных ран. — Мы не сможем помочь ему, госпожа. Ничем.

— А остальным? Мы должны что-то сделать.

— Должны. Сделаем. Обещаю.

Я улыбнулась — и поняла, что падаю в обморок. Сжав руку до боли от поломанных ногтей в ладоне, я приказала себе терпеть. Ничего, справишься. Им сейчас твое тело только охранять и осталось. Хватит, в качестве ценной тушки уже были, это не так-то комфортно.

— Замку есть откуда ждать помощь? — спросила я у фрея.

— Нет. Неоткуда. Но пока уртвары будут пировать — мы сможем их вырезать. Госпожа… Ты сможешь еще хоть пару раз такое же сделать? — и он ткнул пальцем на тела уртварцев.

Я лишь хмыкнула. Мда… А ведь ты хотела в обморок падать, красавица. А тебе предлагают партию первой скрипки. Ну, радуйся, теперь ты не просто ценная тушка — ты особо ценная тушка. Что-то среднее между тайным оружием и артефактом неизвестной природы.

— Если бы я еще знала, что это такое я с ними сделала…

Фрей улыбнулся, показав все четыре клыка во всей красе.

— Ты их отравила. Твои эмоции для них оказались несъедобными. Очень древний и редкий дар. В малых дозах твои эмоции — очень сытны, в больших — убийственны.

Я улыбнулась — а потом не сдержалась и рассмеялась. Ну да, все правильно, если есть выгода — где-то рядом и потеря. Успокоившись, я посмотрела в странные глаза фрея и сказала:

— Не уверена, но попробую. Как действуем?

— Они не ждут нападения. Тем более изнутри. Мы заходим в комнату, солдаты прикрывают тебя — ты делаешь свое дело, я — все остальное.

Я лишь кивнула — и попыталась встать. Опираясь о стеночку, медленно и не спеша. Получилось. Теперь — шаг. Мышцы уже должны были придти в порядок. Удивительно — но пришли. И шаг получился хоть и нетвердым — но довольно… сносным. Итак… Ещё шаг. Получилось. Хорошо… Глубоко вздохнуть, проталкивая в легкие спертый воздух камеры, насыщенный болью и смертью… Покачнуться — и почувствовать, как чьи-то сильные руки поддерживают меня сзади. С благодарностью кивнуть — но выровняться и самой пройти до выхода из камеры, у которого меня уже ждал фрей, одетый в брюки и рубашку одного из убитых уртваров. Кстати, странность. Ни первый, ни второй уртвар не носили никакой брони. И оружия, кроме ножей, у них тоже не было. И что бы это значило?

Боже, как же я устала… Ой, прости, я и забыла, что ты весь такой обиженный на свои творения… Хотя, на твоем месте я бы тоже, пожалуй, обиделась. Вот только кто бы мне помог понять, я все же твое творение — или не твое? Жаль, что в том мире, который я помню, не было такого понятия, как воплощение. Или было когда-то давно, быть может… кажется, на востоке было понятие аватар… Не помню. Не интересовалась, если честно. А жаль. Ну да ладно, что уж теперь… Попробуем так справиться.

А фрей уже выглянул в коридор, и мало того, что выглянул — уже и успел пройти к ближайшей камере, прислушиваясь к воплям, которые были слышны оттуда. Мне даже прислушиваться особо не надо было, чтобы волна эмоций поднялась во мне, захлестывая через край. Злость. Ненависть. Безысходность. Страх. Ужас. Всего было через край. Фрей посмотрел на меня, я кивнула, подходя вплотную к двери. Он толкнул её — и я поймала своим взглядом того, кто обернулся первым, выплескивая эмоции на него. Он вздохнул, выдохнул — и свалился, закрывая глаза. Остальные уртвары тоже постепенно оборачивались, отвлекаясь от мучений пленников — но ими занимался уже фрей. Причем оружия он не использовал: ему достаточно было полосонуть их пару раз своими удлинившимися когтями. Кое-кого, правда, он и клыками порвать не брезговал. Я переключилась на второго — он оказался более стойким, рванулся ко мне — но фрей успел быстрее. А я вдруг почувствовала ужасную слабость. И те же сильные руки не дали мне упасть, а две широкие фигуры закрыли меня от происходящего в камере. С сожалением понять, что я таки грохнулась в обморок. Обидно… Опять от меня мало зависит сохранность моей драгоценной тушки…

Ну, в этот раз я хоть успела сделать что-то полезное для тех, кто будет охранять меня. А то все только неприятности приношу. Интересно, где же я очнусь? Или уже очнулась, раз так спокойно думаю? А ну-ка… Руки-ноги — целы и не связаны. Радует. На шее тоже никакая гадость не болтается — и то хлеб. Одежда при мне. Фух. А чего так темно вокруг? Или это я нифига не вижу? И звуков почему-то никаких… Не поняла… Ощупываю руками глаза — в порядке, ничего не завязано, все на месте. Уши — то же самое. Странность начинает не просто беспокоить, она постепенно перерастает в панику. "Успокоиться! Возьми себя в руки! Это ровным счетом ничего не значит."

— Здесь есть кто-нибудь? — говорю я — и понимаю, что сказать-то я сказала — потому как и рот открывала, и привычные вибрации в горле были — а вот слов я не услышала.

Ослепла и оглохла? Только этого не хватало. Не паниковать.

— Я ничего не вижу и не слышу.

Кто-то взял меня за руку. Стало полегче. Я ощупала её, пытаясь определить, кому она принадлежит — и в ужасе закричала, когда поняла, что пальцев на руке — ровно шесть. А к первой руке присоединилась вторая и третья, которые абсолютно без стеснения принялись гладить мое тело, расстегивая застежки на моём торе и поднимая вайну вверх…

Пощечина. Я открыла глаза — и о чудо, я видела! И мало того: я слышала! А кроме этого, меня никто не лапал!

— Очнись! Ну же! Очнись! — надо мной склонился фрей. Увидев, что я открыла глаза, он сказал, отстраняясь от меня: — Слава звездам светлым…

Щеки горели огнем. Видимо, это был не первый удар. Я осмотрелась. Ну, это была не совсем камера. Скорее всего, что-то наподобие комнаты младшего офицерского состава. Кровать, стол, стул, сундук. Все. Я, понятно, на кровати, фрей рядом со мной, ещё один — у двери, двое трайров. О, рубашки и брюки были у всех, фреи даже оделись по-своему. Правда, без плащей и доспехов, но гораздо лучше, чем было вначале. Трайры так вообще куртки из толстой кожи нашли, эти так вообще за доспех могут сойти. Место фрея занял один из трайров. Высокий, зеленоглазый и темноволосый, чем-то похожий на Таэйра. Отдаленно.

— Госпожа, как вы себя чувствуете? Все в порядке?

Я подумала, внимательно прислушалась к своим ощущениям и только потом сказала:

— Вроде бы да. Хотя еще пару минут назад я на это не рассчитывала.

Они посмотрели на фрея, который хлестал меня по щекам. Тот лишь улыбнулся и сказал:

— Я сразу сказал, это их проделки.

— С какой радости им тратить силы на неё? Прекрати, Найкар. Она не воин и не маг, чтобы интересовать их перед решающим штурмом. — сказал второй трайр, опираясь на стенку.

— Сайрен, сколько раз говорить… Она — женщина. Изначально для уртвар женщина — это жертва. Кроме того, они могут с неё питаться! Ни с одного из вас они не могут взять ничего, кроме боли. А тут — находка, цены которой нет! Драгоценный перстень, который не стыдно подарить и государю. А перстень оказывается — с ядовитым жалом! Почему у вас ценятся огненногривые? Сильная кровь? Огненная страсть? Здоровье и сила? Древняя кровь! Особые способности. Вспомни, что говорили вам на уроках истории в академии. Государи и первые дворяне. Ну же!

Оба трайра задумались. А потом как-то совсем по-другому посмотрели на меня. Ну да, конечно… Изюминка превратилась в перстень. Наложница — чуть ли не в наследницу древнего рода. Пфф… Бред.

— Не сгущай краски, Найкар. — сказала я, уставшим голосом. — Я никакая не особенная. Нет во мне ничего такого. И не охотятся за мною уртвары. А кошмар… Так это естественное следствие того, что я полдня провалялась связанная в плену у похитившего меня уртвара, в принципе, по своей же дурости и попалась, не надо было из комнаты выходить. Потом меня выпили почти досуха — потом заставили смотреть на ваши мучения, потом ещё раз выпили — да переборщили с дозой. Ну, случилось у них несварения желудка, ну что с того? Хорошо хоть хватило сил тебя освободить да со второй комнатой помочь. И то, считай, повезло. Благодарю, что разбудил. Мне было неприятно считать, что я ослепла и оглохла и что нахожусь в плену у этих белобрысых выродков, которые только и хотят, что…

Дверь раскрылась не просто быстро — мгновенно. И это действо заставило четыре ошарашенных взгляда оторваться от созерцания меня родимой. На пороге стоял Кайнф, в одних брюках и ещё не с полностью затянувшимися ранами.

— Пришла в себя? Ну и хорошо. Пошли, нужна твоя помощь. Сами мы не справимся. Найкар, Райтен, вы тоже нужны будете. Будем их из обеденного зала выдавливать. Анна, хватит лежать, там… как ты тогда сказала… люди? Да, именно. Там люди умирают!

И мне вдруг стало так хорошо… Черт побери, кажется, у меня кое-что начинает получаться. Я начинаю больше отдавать сама, а не принимать в дар. Я улыбнулась, откидывая в сторону одеяло и вставая с постели. Да, в одной тойре. И плевать. О, а вот и мои сандали… Так… Сайрен, смущенно потупив взгляд, протягивает мне плащ. Накидываю на плечи и закалываю под горлом. Ну кто им виноват, что в их мире еще не придумали купальники и уже начались заморочки со скрыванием тела от жадных похотливых взглядов. Мда уж… В лицо таким похотливым тварям давать надо, или промеж ног, а не тело свое скрывать.

А Кайнф улыбался вовсю, чуть не смеясь.

— Пришлая… — чуть ли не с любовью сказал он. — Ох и задашь же ты жару столице… Если отсюда выберешься… Идем, госпожа наложница. Буду учить тебя твоему дару.

И мы пошли. В коридорах замка царило возбуждение. То и дело встречались группы воинов, несущих кто на носилках, кто просто под руки, раненых и замученных.

— Почувствуй их боль, их гнев, их ненависть. Прочувствуй, как свое. В зале собралась верхушка уртваров, самые сильные из них. И с ними — самые сильные из нас. В том числе и Нарс с начальником крепости и боевым магом. И они уже полный день развлекаются с ними, восстанавливая силы после захвата штурма. Они знают о том, что мы идем. Они попытались воздействовать на тебя через сон. Они попытались воздействовать на всех, до кого смогли дотянуться. Они выставят против нас големов и боевых тварей. Именно поэтому нам нужна ты. Ты сможешь обезвредить большинство из них — сможешь, не спорь. Если ты после того, что с тобой сделали эти два… как ты сказала? белобрысых выродка? Ну так вот, учитывая, что они сделали — ты имеешь такой потенциал, что при должном обучении переплюнешь любого боевого мага в битве с уртварами. Ну не об этом я сейчас. Ты уже пробовала установить контакт с одним конкретным уртваром. Как будто кормила его с ложечки. Теперь тебе надо всего лишь предложить им самим сделать глоток. Открыться — и разлить свои эмоции по залу. Как запах растекается от вкусной булочки — так и от тебя должен исходить аромат сладких, тонких эмоций. Ярость, боль, гнев, страх — они обожают это. Они просто не смогут пройти мимо. Источай. Растекись по залу тонким слоем. Я потребую у тебя максимум отдачи. Ты должна дойти до предела. До обморока. Не волнуйся, я оставлю на твою защиту пятерых фреев, они вытащат тебя, как только ты упадешь. Не обращай внимания ни на что. Твоя задача — отравить их. Моя — уничтожить их после этого. Вместе — мы сможем. Ну что, готова?

О да, я была готова. Собрав в огромный бурлящий чан все, что когда-либо могла чувствовать, все, что чувствовала сейчас и могла почувствовать в будущем — я лишь кивнула головой, смотря на дубовые двери, наполовину разбитые тараном.

— Почему они не ушли из замка, когда у них ещё была такая возможность? Почему остались тут? — спросила я вопрос, пришедший мне в голову.

— А кто им даст? После подземелий мы первым делом заняли двор и ворота. Они ведь оставили лишь мизерный караул. Можно сказать, твой дар спас этот замок, Анна. Но если мы сейчас не справимся — лучше умереть. Понимаешь? Давай, девочка, ты справишься.

Двери распахнулись сами — и в проем полезли клыкасто-шипосто-зубастые големы всех мастей, между которыми плыли по воздуху бестелесными призраками боевые твари, способные в мгновения парализовать человека, подчинить его волю воле создавшего его. И вот после встречи с такой тварью я выжила… ужас…

— Давай! — крикнул Кайнф, уносясь вперед, трансформируясь в боевую машину.

А я — получила ещё один дополнительный заряд страха — и, закрыв глаза, начала медленно фонтанировать эмоциями, стараясь направить их в сторону зала. Быстрее. Ну же… Страх. Боль. Гнев. Ненависть. Ярость. Обида. Унижение. Досада. Отчаяние. Ещё. Надо ещё! Паника. Неприятие. Ужас. Отчаяние. И снова ярость. Гнев… Я вспоминала одного воина за другим, уртвар, которые стали моими первыми жертвами. Я вспоминала страх, когда я бежала от тварей. Я вспоминала чувство, которое преследовало меня во сне. Я вспоминала ужас ночной схватки около моей кровати. Я вспоминала Таэйра и Крайнфа, вспоминала истерики на работе и в пустой квартире, вспоминала ужас звонков в морги и больницы, вспоминала походы на опознания изувеченных тел, вспоминала, вспоминала, вспоминала… Я полностью погрузилась в эмоции как там, в камере — но теперь полностью транслировала их, как будто передо мной есть универсальный слушатель, который может понять, принять, помочь… Который примет на себя ураган этих чувств — примет и заберет себе. Ну же, берите. Это же вкусно. Это же приятно. Вам же нравиться это. Идите сюда. Берите. Здесь много всего, давайте. Ну же, скорее!

И они шли. Шли, упивались до беспамятства — и падали от мечей и кинжалов, от клыков и когтей. И это лишь прибавляло мне сил. До определенного момента. А потом я поняла, что у меня просто подкашиваются ноги, что мое бедное тело не может выдержать такого издевательства — и выплеснула все оставшееся одним большим всплеском. И отключилась, падая на руки кому-то из фреев.

— Как ты мог! Заставить пройти её через это! Мы скрывали то, что этот дар ещё остался у трайров! Скрывали всеми возможными способами! Светлые звезды, Кайнф, в своей жажде мести ты не смог удержаться! Ты хоть понимаешь, что теперь нас снесут — как ветхую лачугу сносит лавина…

— Замолчи, Нарс, твои крики разбудили её. Ничего не будет. Она — пришлая. И если они увидят пустую крепость и свежее захоронение в склепе — поверят в то, что она — погибла. И все. Сотворить двойника-гомункула из одного из мертвых ты сможешь. А она станет обыкновенной наложницей.

— Тор и вайну не отдам. Также как и тойру. И драгоценности.

— Кто о чем, а женщина — о тряпках и цацках. — укоризненно сказал Кайнф. — Не нужны нам твои тряпки. У нас и так вещей полно. Нужны будут несколько прядок твоих волос. И… Тебе несколько дней придется притворяться фреем. Сможешь?

Не, как в играх играть мужчин — так могла, а как тут изобразить что-то закутанное в ворох одежды и вечно скрывающее свое лицо — так не смогу, что ли? Я лишь фыркнула, поднимаясь с кровати — и тут же ложась обратно. Голова кружилась так, что… Злая я была — немеряно. И голодная, кстати.

— Есть хочу. Очень. — пожаловалась я Нарсу.

Искать сострадания в черно-белых глазах фрея не стоило.

— Сейчас принесу. — сказал маг, неодобрительно посмотрев на Кайнфа.

Когда тот закрыл за собой дверь, я спросила:

— Вы ведь единственные на континенте, кто может противостоять уртварам, так?

— Нет, ещё и трайры. Раньше мы работали всегда в парах, как вчера, около зала. Трайры раскрывались — мы убивали уртваров. И они, как и ты, могли выманить уртваров. А потом те научились уводить сквозь сон. Мы оказались более стойкими, а вот трайры потеряли половину эмпатов. А остальных — быстро перевели в разряд мифов. Их берегут, как зеницу ока. Вот и тебя мы переведем в разряд мифов.

— Кто такие "таанры"? — спросила я.

— Уртвары так называют и уведенных и пришлых. Дословно — живущие в двух мирах. Вот только как он это почувствовал в тебе? Вообще, интересная у них теория. Типа есть те, кто как энторцы, видят просто сны и ничего особого из себя не представляют. И мы, фреи. Ну, и эльфы туда же с прочими обыкновенными. А есть те, кто как будто во время сна не просто спит, а типа путешествует. Типа трайров и сангов. Бред сивой кобылы. Сон потому и называется сном, что ты отдыхаешь. А если ты во время отдыха будешь где-то путешествовать — какой же это отдых. Бред это их. Бред. Ещё вопросы?

— Да. Когда мы уходим?

— Как только закончим твое погребение. Основная часть выживших уже отправилась в другую крепость. Весть о том, что случилось, мы передали. Государь вышлет сюда войска. Ты отправишься со мной и Нарсом в столицу. Официально — мы телохранители господина мага. Неофициально — это мы твои телохранители. Поняла?

Я кивнула. Ну… Кажется, вместо того, чтобы выпутаться из каши, изюминка просто нашла себе горшок побольше. Ох ты ж боже ж мой… Эй ты, Творец, у тебя тут бардак твориться, ты в курсе? Кажется, да… Ты поэтому меня сюда кинул, да? И тебе не стыдно?

Роктан — Стол (трайр)

Кхайр — Заход (закат) (трайр)

Таэмрай — Солнце (странник небес, путешествующий по небу) (трайр)

Сорей — Восход (рассвет) (трайр)

Вайр — Зенит (полдень) (трайр)

Эн кхайр — этан райфер фар сорей. — От захода (заката) — длится (продолжается) ночь до (вплоть до, до самого) рассвета. (трайр)

Найгир — Идем (движение, перемещение) (трайр)

ферран тран — будет спать тут(в этом месте).(трайр)

вартес — Кровать. (трайр)

Най ферран вайтем — Я буду спать там (в том месте). (трайр)

Мек — Нет(трайр)

митар фар сорей — вернется (появиться) на (к) восходе (рассвету). (трайр)

Ферра — Спи(трайр)

Фанрей таэм шарт райфер — Удачного (счастливого) странствия (путешествия, дороги) сквозь (через, пересекая) ночь. Означает пожелание спокойной ночи. (трайр)

котер — занавесь (штора и все, чем можно закрыть окно, имеется в виду ткань)

тор — женская рубаха восточного типа (трайр)

вайна — длинная верхняя юбка (трайр)

тайре — табуретка (трайр)

Грайт Таэйр митар фар вайр. Най ан тран, зайр? — господин Таэйр вернется к полудню. Я побуду тут, не возражаете? (трайр)

Энно — он(трайр)

найро — мой(трайр)

рерайн — младший (подчиненный) (трайр)

ру — ты, тебя, тебе и т. д. (трайр)

трай — трайрский язык. Язык траев.

таэм ру трай — фраза означает обучит языку. (трайр)

Ма крайн — не понял (поняла и т. д.) (трайр)

эна — она. (трайр)

кра — меч(трайр)

ру ма таэм трай — ты не знаешь трайрского? (трайр)

Уртва — Уртвар. Представитель народа Уртв (трайр).

Рейфна крассара тэр — непереводимая игра слов на трайрском. (трайр)

Юрратварры. Рравварман трраррер фарр! — Уртвары. Чувствую их тварей! (фрей)

Рраш каррер серранен! Рраррен саатлерр брранен! — Не жалеем коней! Главное добраться до замка!(фрей)

таанр — живущий в двух мирах (уртвар)