Наоборот

Глава 1. Смерть задышала, когда в её глотке застряли перчатки

Верификационно-имплатационный центр IHole.

Время 11 часов 13 минут утра.

– А-а-а-а-а!!!

– А-а-а! – криком отозвалась красивая девушка в фирменной форме IHole. Они специально выбирают красивых. Больше красивых, чем умных. Она не знала что делать и вызвала дежурившего на этаже доктора.

Саня не кричал. Орал, давясь слезами. Он насквозь прокусил себе язык и начал захлебываться кровью. Стало чуть тише.

– Крепче держи! Рот! Не трожь рот! – раздавал указания доктор.

Булькающие звуки подкосили ноги и рассудок девушки.

– Он задохнется! Кровь же! Кровь! – чуть ли не ревела блондинка.

– Нельзя, я сказал! Хуже сделаешь!

– Что же делать?!

– Проклятье!

Кто-то матерился… Что-то пошло не по плану.

Никаких повреждений на его теле не было. Кроме тех, которые он успел нанести себе сам. Нестриженые ногти впились в ладони, а нижняя челюсть сомкнулась с верхней, не обращая внимания на препятствие в виде окровавленного языка. Никто же не думал, что понадобится медицинская капа.

Такого не должно было произойти. Так им говорили.

– Вырубай! Ну!

– Не могу! В нору! Он упал в нору!

– Что?! Как? Это невозможно! Вырубай по холодному!

– Да я уже вырубила! Блин! Что делать?!

Мужчина не ответил. Он тоже не знал, что делать. Никто не знал.

Конвульсирующего тестера просто держали. Его челюсть разомкнулась и кровь хлынула на футболку.

– А-а-а-а-а… Кха! – прохрипел он, но снова захлебнулся.

В помещение зашел человек в строгом костюме и, не торопясь, закрыл за собой дверь. Он сощурил глаза. Сначала посмотрел на окровавленного Александра. Потом на камеры видеонаблюдения.

– Доктор, заткните ему рот. Хотите, чтобы его услышали? – прозвучал слишком уж спокойный голос.

Девушка почему-то испугалась ещё сильнее. Засуетилась. Она схватила первое попавшее под руку и сунула в рот и без того задыхающемуся парню смятый ком резиновых перчаток. Ойкнула. Видимо, осознала глупость своих действий. Перчатки перекрыли доступ кислороду в легкие.

– Дура, ты что делаешь?! – мужчина в белом халате в недоумении посмотрел на свою помощницу и потянулся к импровизированному кляпу.

– Оставь, – приказал холодный голос.

Доктору показалось, что он ослышался, но его рука замерла на полпути.

– Кха-ха! – давился латексом тестовый объект под номером 23-341С.

Двумя часами ранее.

Два брата бежали. Они торопились в первый в России ВИЦ – Верификационно-имплатационный центр IHole. Как же повезло. Старшему брату Германа удалось попасть на альфа-тестирование. Заявок было очень много, но выбрали именно его. Говорят, что шанс попасть на альфа-тест равен один к сотне.

– Саня, стой! – прокричал на бегу Герман.

Он сильно отстал от более спортивного Санька.

– Я сейчас сдохну! Почему мы на такси не поехали?

Саня слегка сбавил ход и они поравнялись.

– Такси для слабаков, – засмеялся он. – Качай мыщцу.

– Вот сам и качай. Ты говорил, что это недалеко.

– Так и недалеко, – хмыкнул Саня и посмотрел на свои смарт часы, – еще километр.

– Ск-о-о-о-олько?! – возмутился Герман.

– Километр.

– Может, я здесь где-нибудь посижу, а?

– Э, нет. Когда еще я увижу твою завистливую морду?

Герман хотел еще возмутиться, но не успел. Брат схватил его сильными руками и с кряхтением посадил себе на плечи. Мда уж. Семнадцатилетнего кабана тащат на плечах…

– Отпусти! Долбанулся?!

– По-о-о-скакали! – ускорился Саня, крепко держа младшего брата за ноги.

Сначала Герман пытался сопротивляться, но подумав немного, схватил Саню за уши и прогоготал:

– Но-о! И-го-го!

Братья рассмеялись, совершенно не обращая внимания на недоуменные взгляды людей.

Через десять минут они стояли напротив огромного здание из разряда деловых центров. На входе два суровых охранника сканировали чипиды посетителей. Саня задыхался и отплевывался как верблюд. Герману было хорошо – он наездник.

– Слу-у-ушай. А давай-ка ты иди, – сказал верблюд, толкая Геру в спину.

– В смысле?

– Ну, проверим как работают мужики, – кивнул он на охранников.

– Даже не знаю. Тебя же пригласили. Смысл? У них поди все по списку.

– Ой, не нуди. Вали давай.

Ну Герман и свалил. И сразу же вернулся. Под судорожное хихиканье брата он сел на бордюр. Его не пустили. Геру сразу же попросили протянуть руку и просканировали чипид на запястье. Разумеется, он не был в списке тех, кому можно было зайти сегодня в верификационно-имплатационный центр. А еще он был несовершеннолетним и это сразу бросалось в глаза.

– Ха. Ха, – скривился Герман. – Оборжаться.

Саня улыбался во весь рот:

– А мне кажется – норм. Зато теперь мы точно знаем, что тебе со мной нельзя, малой.

– Удивительно, – Герман, закатив глаза, кивнул на охрану. – Они же тут просто для красоты стоят.

– Ладно, я пойду. Думаю, на час-полтора. Надолго первый раз никого не подключают.

– Да-да. Вали.

– Никуда не уходи. Конфетки у больших дядей не бери.

– Пошел ты.

Саня рассмеялся и пошел в сторону центра. Его, конечно же, пропустили.

Спустя час…

Герман сидел на лавке напротив входа в ВИЦ и тыкал в смартфон. Он выбирал в онлайн магазине моноколесо. У Сани завтра день рождения – юбилей. Ему исполнялось двадцать пять лет. Младший брат планировал купить ему действительно стоящую вещь. Ради этого Гера целый год раздавал листовки в торговом центре. Саша всегда дарил ему дорогостоящие подарки, так как успел открыть свой бизнес по аренде электробайков. И это в двадцать пять-то лет! Вот гад.

Но месть Германа будет страшна.

– Сколько?! – возмутился Герман, разглядывая модель XS-100. – Сорок, вашу Дашу, тыщ?

Спустя час…

– Пора бы уже и закругляться, – пробубнил сам себе Герман, поглядывая на суровых охранников в пиджаках. – ФеБеЭровцы, блин.

Первые тестировщики выходили из центра. По обрывкам разговоров Герман услышал в каком восторге они от пребывания в сказочном мире.

Спустя час…

Герман набрал номер брата.

«Извините, абонент временно недоступен. Оставьте своё соо....»

– Ифифисе, афафент фефено нефофуфен, – передразнил он автоответчик под недоуменный взгляд проходящей мимо бабушки.

Спустя час…

Дозвониться не удалось. Хотя Герман делал это каждые пять минут. От ногтей на руках ничего не осталось. Грызть их – привычка эпохи бурного задротства.

– Извините, – сказал Гера одному из охранников, – у меня брат на тестировании. Телефон не отвечает и…

– Тестирование уже закончилось, – перебил его бородатый охранник.

– Что?

– Больше никого нет. Только сотрудники центра.

– С чего вы это взяли?

Вместо ответа он показал Гере чипридер. Сканер чипидов. Ясно – вся информация о посетителях центра передается сразу туда.

– А можете еще раз проверить брата? Александр Волков.

– Парень, я же сказал – остались только сотрудники.

Герман посмотрел на ногти и вздохнул. Остались только на ногах…

Мало ли, что может произойти. Может Саня в туалет отошел. И там уснул. Но неприятное предчувствие свербило где-то в голове.

– Может он вышел с другого выхода?

– Не знаю, – раздраженно ответил парню здоровяк в пиджаке.

Время: 14 часов 33 минуты.

Абонент Саша так и не стал доступен. Охранники не пускали Германа в центр ни под каким предлогом. Герман обошёл всё здание ВИЦа, но бо́льшая её часть была окружена высоким забором с колючей проволокой. Прямо тюрьма с красивым парадным входом. Очень вряд ли, что Саня вышел где-то в другом месте.

Темнело. Герман уже не нервничал, а паниковал. Предчувствие стало уверенностью, что с братом что-то случилось. Он слишком хорошо его знал. Саня никогда бы не стал над ним так шутить.

– Тш-ш-ш, – зашипел Герман и схватился за голову.

Боль вгрызлась в виски, высасывая остатки хладнокровия.

***

Первые тестирования системы IHole были закрытыми. Отобрали добровольцев и наделали им отверстий в затылках. Всё под строгим контролем всех возможным медицинских ведомств. Говорят, что недовольных среди тестеров не осталось, а внедрение нейроадаптера в кору головного мозга – совершенно безопасная процедура.

Слухи о том, что из тысячи добровольцев из испытательного центра потом выходило девятьсот девяносто девять, жестко подавлялись маркетинговыми инструментами и связями на высшем уровне.

Александр Волков оказался этим единственным из тысячи человеком.

На следующий день после пропажи брата, Герман с мамой дозвонились до ВИЦа. Им сообщили, что Александр Волков по завершению тестирования просто покинул центр. Якобы, есть даже документы с его подписью, подтверждающие это.

И подписи действительно были. Подделанные. Но «независимая» экспертиза три раза подряд подтверждала их подлинность. Гера с мамой писали заявление в полицию, но те только зарегистрировали брата как пропавшего без вести. Мама даже пыталась обратиться в СМИ. Там сказали, что пропавшие без вести никого не интересуют.

– Послушайте, дамочка, я уже начинаю злиться, – говорил главный редактор не очень популярного канала. Мама наконец-то смогла выловить его у офиса.

– Но вы же сказали…

– Что я вам сказал? А? – начал он раздражаться. – Эта тема не для каждого. Я вроде вам намекал, нет? Вы что, глупая? Думаете, у меня проблем мало?

Мама не привыкла к такому обращению. Она хотела что-то возразить, но лишь захлопала ресницами.

– Послушайте, – повторил главред, немного смягчаясь, – мне жаль вашего сына, правда. Я слышал… слухи. Но я не полезу в эту змеиную нору. И вам не советую. У вас остался еще сын, да? Вот о нем подумайте. До свидания.

Государство никогда не освещало подобные проблемы. Чиновники распространяли информацию лишь о том, как прекрасен новый виртуальный мир интерактивного взаимодействия. Еще бы. Ведь погружают тебя в Айвал – процедурно-генерируемую нейронной сетью компьютерную игру, от тематики которой уже всем было тошно. Эльфы? Гномы? Орки? Гоблины-насильники? Да когда же вы все уже выродитесь? Придумали бы уже что-нибудь оригинальное.

Герман возненавидел IHole и Айвал. То, что поначалу казалось мечтой и прекрасным миром, в одночасье стало тем из-за чего он потерял брата, себя и свое здоровье.

Спустя год.

В муках бюрократии, судов и законодательств о правах человека, разродился открытый бета-тест. Новый нейроадаптер IHole версии 0,3 можно было вживить любому желающему всего лишь за полугодовую зарплату. Все возрадовались: проплатили дорогостоящую операцию и наделали себе дырок в головах.

Люди стали прятаться от суровой реальности в прекрасном фэнтезийном мире. На сердечные приступы и разнообразные несчастные случаи мало кто обращал внимание. За обычным стационарным компьютером люди тоже иногда умирают.

Спустя три года. Герману двадцать один год.

Герман листал общую новостную ленту. Он работал удаленно и жил с мамой, которая официально числилась его опекуном по инвалидности.

– Смотрите, какая лока. Впечатляет, правда? Этот город сгенерирован ИИ всего месяц назад, – раздался голос очередного недоблогера из колонок.

– Ого, вот это сись… Ой! Девушка, отойдите – вы заслоняете обзор! Да-а-а. Раньше я бы никогда такому не удивился, но здесь это выглядит совсем по-другому.

Герман сморщился. Он случайно открыл вкладку с летсплеем «Погружения в Айвал».

– Ой да пошел бы ты, – пробубнил Герман.

Он хотел было нажать на крестик и закрыть вкладку, как что-то заметил.

Или кого-то.

– А вот здесь окраина города. Кузница какая-то, нубы бегают, – продолжал блогер.

Герман не проверил своим глазам. Он откатил бегунок видеоплеера назад.

«– А вот здесь окраина…»

И снова.

«– А вот здесь окраина…»

Он увидел кузницу на окраине города. Точнее эльфийских работников этой кузницы. Что-то переключилось в его голове. Он с грустью посмотрел в окно.

«Покупайте IHole со скидкой 20% до конца месяца. Живите в ярком и счастливом мире новых возможностей» – гласили вывески на противоположном доме. Она висела там уже третий месяц.

– Мам! – крикнул Герман, не отрываясь от вывески. – Я должен купить айхол!

Звук разбивающейся вдребезги тарелки неприятно ударил ему по ушам.

Спустя год. Герману двадцать два года.

Сегодня опять случился приступ. Голова раскалывалась. Герман не знал чем себя занять и пялился в окно, играя в крестики нолики на замершем окне. Было прохладно, теплые батареи не согревали. Коммунальщики никак не заделают швы в стенах разваливающейся многоэтажки. Он сегодня много думал, пытаясь понять в какой момент люди стали сходить с ума. Может пандемия повлияла?

Из-за неё популяция Земли сократилась на треть. Но это не помешало технологиям объединения машинного кода с нейронными процессами в головном мозге стремительно развиваться. Все могли воспользоваться гениальным изобретением современности. Были бы деньги.

И даже те, кто никогда не интересовался компьютерными играми, резко подсели. Деньги рекой потекли из карманов населения куда-то туда – за горизонт.

Людям нравилось. Нет. Они исходили слюной от восторга. Ведь одно дело плоский экран, пусть и с кинематографической картинкой. Совсем другое, когда ты здоровый мужик в аватаре грациозной эльфийки с кружевными бронетрусиками. Теперь на законных основаниях можно развести высокоуровневого персонажа на колечко к + 2% вероятности критического удара. И больше никто не попросит твоих реальных несуществующих фоток. Не придется искать их в интернете в страхе, что их случайно обнаружит твой виртуальный воздыхатель у одноклассницы в соцсети.

Люди стали забывать есть, пить и принимать лекарства. Некоторые даже спали в Айвале. Это было крайне противопоказано, но технических ограничений не появилось до сих пор.

– Надо знать меру, – говорили президенты и мамы.

– Херушки, – отвечала им толпа и продолжала умирать с проводом в голове.

– Не сильно-то и хотелось, – не возражали президенты.

– Нет, постойте-ка… – возмущались мамы.

Появились очень спорные моменты социальных взаимоотношений. Так сложилось, что всем стало плевать – кто там, за аватаром. Сексизм и расизм понемногу забывались. Половой принадлежностью интересовались всё реже и реже. Отчасти этому мешали гипертрофированные груди, которые можно было пощупать зелеными пальцами. Никто не хотел признаваться себе, что только что лапал мужика. Поэтому неведенье – наше всё.

Президенты дружно закивали, а мамы попадали в обморок.

«Погружение в Айвал» – так назывался этот проект под эгидой ООН. Правительственные сервера не смущали тестеров. Все всё понимали и просто наслаждались игрой. Мало кто читал политику конфиденциальности о нейрокуках, жадно копирующихся из твоих мыслительных глубин на огромные массивы твердотельных накопителей информации, расположенных в огромных бункерах.

Официально «Погружение в Айвал» считалось открытым бета-тестом. Поэтому некоторым счастливчикам проводили процедуры по внедрению коммутатора в пустую голову совершенно бесплатно. Иногда даже приплачивали за это.

– В целях всестороннего изучение процесса интеграции, – заумно объяснял на конференции директор первого в России ВИЦа. Того самого, где пропал Сашка.

Тогда ему аплодировали стоя.

Спустя год. Герману двадцать три года.

Привычным движением мышки Герман поставил галочку напротив «подтвердите свое согласие с правилами использования…». Он никогда не переходил по предложенным ссылкам со скучными описаниями политик и соглашений. Потому что догадывался, что там написано.

Герман был болезненно бледным и постоянно щурился, словно страшась яркого света. Его организм дошел до предела…

Он ушёл фигурально. Подключил к USB версии 5.1 личную электронную цифровую подпись и сел на удобное кресло, зафиксировав себя так, чтобы позже не пробудиться со страшными отеками и болью в спине. Нащупав рукой уже привычную выпуклость в затылке, он со специфическим щелчком подсоединил к себе массивный разъем IHole-0,5, который тянулся от обычного персонального компьютера с мощным железом.

– Ка-а-йф, – невольно закатив глаза, сказал Герман.

Ощущение забравшегося в голову вороха червей почти мгновенно прошло. В следующей версии эту побочку обещали устранить. Покупайте IHole-0,7 – гласили баннеры. Какое счастье. Больше никаких червей в голове за двести пятьдесят тысяч рублей.

Примерно на три секунды Герман перестал существовать. Он ничего не слышал и не видел. За это время нейроадаптер успел эмулировать электрические сигналы мозга в машинный код. Удаленная нейронная сеть взяла на себя нагрузку по синхронизации разума Германа с миром интерактивного взаимодействия. Для этого требовалась большая вычислительная мощность. Большую часть нагрузки брали на себя высокочастотные нейронные процессоры на государственных серверах. Слава оптоволоконным технологиям.

Несмотря на ярые протесты мамы, ей все-таки пришлось смириться с процедурой нейроадаптации Германа. А поскольку здоровье у него было сильно подорвано, ей, как опекуну, пришлось повозиться с персональными разрешениями и множеством отказов от ответственности.

Гера не знал, что она подолгу сидела рядом с ним и плакала. Держала его за руку, пока тот бродил по сказочным мирам своим высокоуровневым персонажем-ассасином.

Инициализация… 100%

Проверка ЭЦП… Доступ разрешен.

Добро пожаловать в Айван, Герман Сергеевич.

Сканирование… Внимание!

Обнаружен несовместимый физиологический показатель.

Обнаружено специальное разрешение на пребывание. Доступ разрешен.

Запуск… 100%

Искры, свет, тьма, снова искры. В разуме промелькнули какие-то непонятные образы. Звезды, тени, лица, отголоски чьих-то слов, журчание воды, шорох вересковых полей на ветру, покосившаяся таверна в лесу… Герман ничего не понимал, но это было и неважно. Он никогда этого не вспомнит. Никто не вспомнит.

Как же болит голова.