Наркотики и яды

Вернемся из путешествия в давнее и недавнее прошлое и рассмотрим несколько клинических случаев из числа тех, с которыми приходится сталкиваться современным наркологам.

Кусочек кактуса

Парень обратился за помощью медиков по совету отца, хотя сам не видел для этого достаточных оснований, потому что, по его словам, гашиш и ЛСД – это не наркотики, и, следовательно, он не является наркоманом.

Он, студент второго курса юридического факультета, потерял один учебный год, потому что последние двенадцать месяцев не ходил на лекции и не сдавал экзаменов.

Один ребенок в семье, родился когда родителям было уже за сорок. В начальной школе пытался скрывать, что эти пожилые люди – его родители. Говорил, что это дедугака с бабушкой, а родители его якобы находятся за границей.

Отец – человек нервный, скрытный, много лет страдающий язвой желудка. Только после выхода на пенсию он попробовал установить первый психологический контакт с сыном.

Мать – женщина также нервная, притом с суровым характером, жертва собственных жизненных принципов. В отношениях с сыном холодна, постоянно подчеркивает, что каждый должен сам решать свои проблемы.

Между родителями никогда не было крупных конфликтов, но они также не относились друт к другу с теплом и любовью. Не поддерживали дружеских контактов. Каждый жил собственной жизнью. В такой атмосфере, замкнувшись в себе, вырастал СП. У него не было ни друзей, ни каких-либо особых интересов.

Впервые он попробовал наркотик во время каникул на море. Он уже не помнит, как именно, но однажды вечером оказался в обществе молодых людей, собравшихся вокруг костра. Среди них было много иностранцев. Ему нравился вид этих людей: у всех были длинные волосы, яркие рубашки, на шее необычные украшения, на руках – перстни и браслеты. Почти у всех были кожаные сумки, а на ногах индийские сандалии. Несмотря на пестроту компании и ее интернациональный состав в ней чувствовалась общность и взаимопонимание.

СП. так это описывает «В этих парнях и девушках я сразу узнал хиппи. Они заинтересовали меня. Я много слышал о хиппи, а теперь мог впервые убедиться, как много правды в том, что о них говорят. Они приняли меня доброжелательно. Один голландец с повязкой на голове предложил мне место возле себя. Я начал приглядываться к их лицам. Все смотрели на меня с симпатией, все время улыбаясь. Это меня успокоило, несмотря на то, что я всегда очень недоверчиво отношусь к людям.

Какое-то время спустя голландец скрутил папиросу, прикурил ее и предложил мне затянуться. Дым имел необычный аромат и привкус. Я покрылся холодным потом. Все вокруг начало крутиться – как на карусели. Мне стало плохо, и, в конце концов, меня стошнило.

Одна из девушек сказала, что я курил гашиш и, видимо, у меня нет опыта, но в следующий раз мне должно быть лучше. На другой день я выкурил еще одну папиросу, но кроме чувства покоя и легкой сонливости, ничего не помню.

На море я пробыл еще десять дней и каждый день курил гашиш. Постепенно я научился достигать расслабления и успокоения. На прощание голландец, с которым я подружился, дал мне кусочек какого-то сушеного растения – кусочек величиной с пуговицу. Он сказал, что это частичка «священного кактуса», пейотля, обладающего чудесными свойствами. Он помогает лучше познать самого себя. Голландец также сказал, что действие этого кактуса проверил на себе Альдус Хаксли…»

По возвращении домой СП. курил гашиш самое меньшее два раза в неделю. Покупал он его у подпольных торговцев. Полгода спустя он понял, что гашиш уже не вызывает таких сильных ощущений, как в начале, и решил попробовать что-нибудь посильнее.

«Я вспомнил о кусочке кактуса, о котором совсем было забыл. Я его еле нашел между книгами. Мне хотелось как можно скорее его попробовать, но я опасался непредвиденных эффектов, поэтому не хотел оставаться один. Я пошел на дискотеку, где, как я знал, собираются наркоманы и, если понадобится, кто-нибудь из них мог бы мне помочь. Мне повезло, я сразу встретил нескольких своих знакомых наркоманов, некоторые из них уже приняли дозу.

Я сам не заметил как положил в рот кусочек сушеного кактуса и начал его жевать. Он был терпкий и горький на вкус. У меня закружилась голова. Горечь я запил кока-колой. Вначале я ничего не чувствовал, но через полчаса началась трансляция моего личного телевизионного канала.

И вдруг я с ужасом понял, что начало твориться что-то необычное. Я стал терять чувство ориентации, предметы убегали, а время как бы остановилось. Пары, до этого момента ритмично танцевавшие, вдруг остановились и застыли как куклы. Зал начал колыхаться, и мне неожиданно захотелось сесть. Я начал искать кого-нибудь из знакомых, чтобы поговорить о жизни, и вдруг почувствовал, что еще чуть-чуть – и меня вырвет.

Я подошел к каким-то ребятам, которые курили гашиш. Мы о чем-то разговаривали, бессвязно и с перерывами. В нашем разговоре не было логики. В какой-то момент я почувствовал ужас от раздвоения своей личности. Мое «Я» двигалось как бы двумя разными путями: одним новым, галлюцинаторным, и другим, который я воспринимал как «остатки» своего реального Я.

Мои чувства были обострены, но неконкретны. Шепот казался мне громом, а музыку я воспринимал разноцветной. Я видел также своих родителей в виде маленьких фигурок. Они пробовали прорваться на дискотеку и забрать меня с собой. Тогда появились милиционеры-гиганты и куда-то их увели. Я понял, что милиционеры мои друзья и мне не нужно их бояться…

Я хотел сказать об этом парню, стоявшему рядом со мной, но испугался, потому что у него была голова рыси. Я закрыл глаза, чтобы избавиться от галлюцинаций, но из этого ничего не вышло. Все оборачивалось против меня.

Я почувствовал ужас. Куда бы я ни посмотрел, – везде уродливые перекошенные лица. Наверное, я уже сошел с ума. Мне каким-то образом удалось добраться до дома. Все было на своем месте, только выглядело как-то иначе. Дома я успокоился и под утро заснул, а наутро поднялся, чувствуя себя, как после тяжелой болезни».

Через несколько месяцев пациент четыре раза принял ЛСД. Ощущения были куда более приятными, чем в случае с мескалином. Но когда наркотик переставал действовать, он впадал в глубокую депрессию.

В последние месяцы СП. сам начал замечать, что с ним творится что-то неладное. Периодически у него возникала мания преследования. СП. казалось, что его кто-то подстерегает, потому что он «открыл важную тайну». Он заставлял мать пробовать всю его еду, ночью наглухо закрывал двери и потом не разрешал родителям никого впускать в дом.

Лечение было начато сразу же, и как только наступило некоторое облегчение, была применена психотерапия, которая принесла хорошие результаты. Через несколько месяцев лечения пациент вернулся домой и возобновил учебу.

Уже два года он является абстинентом и заканчивает четвертый курс юридического факультета. Прогноз окончательного излечения весьма благоприятный. К сожалению, в практике встречаются наркоманы, которые в результате употребления галлюциногенов впадали в помешательство и обрекали себя на то, чтобы провести остаток жизни в психиатрической клинике.

«Выход в свет»

Пациентка Д.Н. родилась в семье, в которой родители были «редкими гостями» в доме. Занятые собственными проблемами и заботами о своем общественном положении, они не заботились о взаимопонимании с собственным ребенком. Семья была обеспеченной, поэтому Д.Н. не испытывала никаких материальных затруднений. Детство она провела у бабушки, о которой у нее сохранились самые теплые воспоминания. Пациентка в детстве редко играла со сверстниками, у нее не было подружек Она была стеснительна. Оставшись дома одна, играла в куклы. Свою любимую куклу она хранит до сих пор, и часто доверяет ей свои тайны, считая, что: «Никогда в жизни меня никто не слушал так внимательно, как Лиза».

Став подростком, она впервые ощутила потребность «выхода в свет», присутствия рядом близкого друга или подруги. Но отсутствие уверенности в себе мешало ей установить более тесные дружеские контакты со сверстниками. Притом она считала себя некрасивой и потому не способной нравиться мальчикам. Это было причиной частых приступов депрессии и даже мыслей о самоубийстве.

Однажды вечером подружка совершенно неожиданно пригласила ее на вечеринку, организованную незнакомыми ей ребятами. Ребята были любителями рок-музыки.

Приглашение удивило девочку, но она приняла его, хотя и с некоторой долей беспокойства. Она боялась, что не сможет вести себя естественно, потому что раньше ей не доводилось бывать в больших компаниях, к тому же незнакомых людей. То, что произошло в тот вечер, перевернувший ее жизнь, она хорошо помнит до сих пор:

«Я шла туда с каким-то странным опасением и предчувствием, что должно случиться нечто необычное. Я судорожно держала подружку за руку до того момента, когда нужно было нажать на кнопку дверного звонка. Двери открыл хозяин квартиры, он представил нас всей компании. В комнате было полно дыма, очень громко играла музыка. Парни и девушки сидели на полу и курили. Они приветствовали нас, как старых знакомых. Это придало мне смелости, и я почувствовала себя уверенно.

Разговоры велись на разные темы, преимущественно о наркотиках. Эти ребята свободно говорили в моем присутствии о своих ощущениях. Это означало, что я принята и они мне доверяют. Мне это понравилось, также мне понравилось и поведение этих рябят, таких самостоятельных и уверенных в себе. Я очень хотела стать похожей на них. Когда хозяин подошел ко мне и спросил, хочу ли я получить укол, я согласилась, не задумываясь.

Я до сих пор не знаю, было ли это чистое любопытство или желание «получить пропуск» в общество. Когда игла вошла в вену, боль была ужасной; я с детства боялась уколов. Чтобы не обнаружить свой страх и не опозориться перед, остальными, я стиснула зубы и молчала. Ждать пришлось недолго, может, несколько секунд. Потом все произошло очень быстро; вначале мое тело обдала волна тепла. Постепенно мною овладело чувство приятного онемения. Я переживала новое, неизвестное до сих пор состояние, смешение ощущений – приятных и менее приятных. Мне абсолютно ни с кем не хотелось делиться своими впечатлениями. Я была очарована необыкновенным покоем и осознанием бессмысленности любых физических действий в тот момент. Я наслаждалась покоем и бесконечным чувством безопасности и уверенности, о которых так давно мечтала.

Меня разбудили встревоженные голоса моей матери и подруги. Когда я пришла в себя, они объяснили мне, что поливали меня водой, потому что я была вся синяя и задыхалась. Я быстро пришла в себя. У меня осталось только воспоминание о переживании прекрасном и одновременно нереальном как сон.

Я вернулась домой и продолжала жить, как раньше. Вернулись все старые проблемы и неудовлетворенность жизнью. Мне хотелось снова пережить, пусть ненадолго, то состояние, в котором мне казалось, что я сильная и все меня любят.

Вскоре это случилось. Я познакомилась с парнем, который был на несколько лет старше меня, – с известным в нашем городе наркоманом. Мне нравилось всегда быть рядом с ним, бывать у тех же, что и он людей. Я гордилась, что я его девушка. Меня связывало с ним удивительное чувство, которое нельзя было назвать любовью, скорее, восхищением и уважением. Связывали нас, конечно, и наркотики. Благодаря его связям, мы никогда не оставались без наркотиков, и мне тоже приходилось их покупать. Вначале мне хватало карманных денег, а позже, когда я кололась по нескольку раз в день, я начала выносить из дому и продавать за бесценок разные ценные вещи.

Постепенно менялся мой характер. Когда-то одна только мысль о лжи была мне противна – теперь я обманывала своих близких, родителей, бабушку… Вершиной всего было заявление в милицию об ограблении квартиры и краже драгоценностей. Украшения матери я сама украла и продала, а деньги отдала своему парню, чтобы он купил опиум.

Я стала хуже учиться и все чаще прогуливать уроки. Сначала я приносила учителям какие-то справки и пыталась отсутствие на занятиях объяснить болезнью или чем-нибудь еще, но потом мне это надоело. Я перешла в другую школу, но там просто перестала ходить на занятия. Отец отреагировал на это так «Ты сама заварила кашу, сама ее и расхлебывай. Ты уже достаточно взрослая, чтобы о себе позаботиться».

Через три года после того, как я начала употреблять опиум, я впервые почувствовала отвращение к наркотикам, но у меня не было сил, чтобы с ними покончить. Прекратить колоться означало впасть в преисподнюю ломки. Это означало также разрыв с моим парнем, единственным человеком, который хоть чуть-чуть интересовался мной».

Наркотик постепенно разрушал здоровье этой девушки, которая даже забыла, когда у нее была последняя менструация. Сексуальное влечение угасло, а все интересы сводились к шприцу и игле. Переживая очень тяжелый период кризиса, она решилась на лечение. Она искренне призналась, что не в силах сама сделать это. Прежде всего, ей хотелось помощи от семьи.

Она сразу была принята на лечение. Однако родители, респектабельные граждане не отреагировали на просьбу врача подключиться к лечению дочери. Несмотря на это, первые результаты вселяли надежду. Благодаря тому, что медики приложили все усилия, им удалось сравнительно быстро освободить девушку от физической зависимости и начать более трудную часть лечения – психотерапию и реабилитацию. Парень, о котором она говорила, навещал ее, но сам он от лечения отказался, потому что ему было «жалко выбрасывать полкилограмма опиума, который он недавно купил».

Ободренная первыми результатами, девушка пошла к родителям, чтобы поделиться с ними своей надеждой на окончательное выздоровление, загладить вину. К сожалению, родители отказались с ней разговаривать. Они заявили дочери, что она своим образом жизни в последние годы «уронила в грязь честь семьи и потому ей не место в доме!»

Глубоко разочарованная, девушка вернулась к наркотикам. С самоубийственным упорством она начала колоться ежедневно, пока ее не настиг самый страшный враг наркоманов – цирроз печени.

Теперь Д.Н. находится в одной из клиник и тихо умирает в том возрасте, когда человек должен наслаждаться жизнью.

На родине великого мага

«Я один из тех немногих, кто вернулся с востока невредимым, – начал свой рассказ Д.П. – В то время я принимал наркотики всего несколько месяцев. Для меня они были тогда еще окутаны ореолом тайны и романтического приключения, что особенно притягивало меня. О лечении я тогда не думал. Летом 19… года в нашем городе стало гораздо меньше наркотиков, потому что большинство нелегальных торговцев были арестованы. Среди v опытных наркоманов, знающих, что такое ломка, началась паника. Мой старый друг предложил мне съездить с ним в Индию, где наркотиков – пруд пруди и притом они очень дешевые.

Восток уже давно притягивал меня. Я без колебаний принял приглашение своего друга, тем более, что мне предоставлялась возможность своими глазами увидеть родину Сиддхарты Германа Гессе и выразить мое глубокое уважение к Азии и к ее духовным ценностям. У меня было немного денег, кое-что мне дала мать, которая думала, что я еду в Италию за шмотками.

Маршрут мы заранее не уточняли, потому что слабо знали географию и пути, ведущие на восток. От наркоманов мы слышали, что лучше всего поехать в Турцию, а оттуда уже будет легче пробираться тропами, проторенными наркоманами всего мира.

Накануне отъезда мы познакомились с тремя бельгийскими хиппи, которые отправились в такое же путешествие. Налегке мы двинулись в путь, полный неожиданностей. До Турции добирались, в основном, поездом, потому что нас никто не хотел брать в автомобиль. Потом мы три месяца пробирались по Индии. Уже тогда мой энтузиазм начал улетучиваться, но надежда, что мечта сбудется, все-таки оставалась.

По дороге умер Джордж от какой-то болезни кишечника, а Ален с подозрением на холеру остался в военном госпитале в Тегеране.

Я давно не смотрелся в зеркало, но мой друг выглядел ужасно с длинными волосами и бородой. Он очень похудел, глаза его ввалились, он стал похож на библейского пустынника. До сих пор не пойму, откуда мы брали силы. Друг рассказывал мне о великом маге, о Листере Кроули, который, как и мы, шел по пустыне много дней и в итоге пережил духовное просветление.

Наконец, в октябре, не помню какого числа, мы оказались в предместьях Бомбея. Мы пересчитали деньги, у нас осталось только около ста долларов. Мы сразу купили гашиш и хорошенько накурились. Мы заснули, одурманенные дымом гашиша и уставшие после долгой дороги. Только на другой день нас разбудило немилосердно палящее солнце. К нам подошел полицейский и на ломаном английском сказал, что мы проснулись как раз вовремя, потому что нас могли похоронить заживо.

Каждое утро по улицам пригорода ездит зеленый грузовик и собирает 1руппы людей, умерших от голода, болезней или наркотиков. Их вывозят далеко от города и закапывают в общей могиле.

Тогда я впервые почувствовал ужас и желание вернуться домой. Мой друг старался подбодрить меня, рассказывая, что южнее Бомбея находятся пляжи, где собираются хиппи и наркоманы со всего мира и проводят в медитациях беззаботную жизнь.

Там нам действительно было по-настоящему хорошо. Мы познакомились с сотнями людей со всего мира. Никого не интересовал наш приезд. То, что кто-то приезжал или уезжал, было совершенно в порядке вещей. Этот нескончаемый пестрый калейдоскоп еще скрашивала музыка, исполняемая на разных инструментах или льющаяся из приемников. Молодежь без малейшего стеснения открыто занималась любовью и принимала наркотики. Вместо приветствия все спрашивали: «Did you have a trip?» – «путешествовал ли ты?» – что на самом деле означало: «Принял ли ты уже ЛСД или какой-нибудь другой галлюциногенный наркотик?»

Еду все покупали или за сэкономленные деньги или за деньги, вырученные от продажи изготовленных своими руками сувениров. Среди хиппи были талантливые художники и резчики, которые делали разные безделушки из камней и ракушек и продавали их туристам.

Моему другу удалось где-то купить героин, и он хотел со мной поделиться. Но мне не хотелось колоться. Я предпочитал гашиш, который в Индии гораздо лучше, чем тот, что продается в Европе. Первые дни на пляже я не очень хорошо помню, потому что вес время был в полусне от действия гашиша. Время как бы остановилось. У меня было впечатление, что я живу в бесконечности, которая является одновременно днем вчерашним, сегодняшним и завтрашним. Я был занят только собой. То, что происходило вокруг, меня не касалось. В перерывах между приемами наркотика меня охватывали апатия и безволие. За несколько тысяч километров от дома и родителей я воспринимал свое пребывание в Индии как сон. Мне казалось, что скоро я должен проснуться дома, в собственной постели.

Через десять дней нашей жизни на пляже меня разбудил парень, с которым я часто курил гашиш. Он равнодушно сказал мне, что наш общий приятель, мой земляк, вчера вечером умер. Он приехал сюда два месяца назад, чтобы здесь умереть, потому что недавно похоронил на родине брата, тоже наркомана.

Это известие потрясло нас. Мы подумали о родителях, у которых за такой короткий срок наркотик отнял двоих сыновей. Мой друг, очень подавленный, пошел уколоться – он хотел хоть ненадолго уйти от жестокой действительности. Л я остался на берегу, всматриваясь вдаль. Мне хотелось увидеть мать, обнять ее… По моему исхудавшему лицу текли слезы. Я чувствовал себя очень несчастным. Я плакал, наверное, в первый раз понимая, какой жизнью живу и к чему она меня приведет.

Какой-то американец подошел ко мне и принялся утешать. Он предложил, чтобы я переспал с его девушкой, потому что это лучшее лекарство от хандры. Я посмотрел на него остолбенело и подумал о своей невесте, от которой трусливо убежал, не сказав ей ни единого слова.

Вдруг все стало мне противно. С меня было достаточно Индии, которую я по-настоящему так и не узнал, и своеобразной морали этих людей, пропитанных наркотиками и обреченных на медленную смерть. Я понял нереальность такой жизни и ее беспредметность.

Внезапно я понял сущность губительного употребления наркотиков, и твердо решил как можно быстрее вернуться домой. Я разыскал своего друга и предложил ему на следующее утро поехать в наше консульство в Бомбее. Я хотел попросить консула, чтобы он помог нам вернуться домой. Друг тупо посмотрел на меня, как будто он не понимал, о чем я говорю. Он был иод воздействием наркотика и, скорее всего, действительно не понимал, что я хотел ему сказать.

На следующий день он сказал, что не хочет возвращаться, но меня удерживать не станет. Он познакомился с одной американкой, у которой много товара, и глупо было бы этот шанс упустить. Он попросил, чтобы я остался еще на один день, потому что после обеда должны хоронить парня, который умер от передозировки героина. Мои силы были на пределе. Я почувствовал, что если останусь, то это только ухудшит мое и без того никудышное духовное и физическое состояние. Поэтому я в тот же день покинул пляж Я решил никогда больше не принимать наркотиков.

Через десять дней я добрался до Бомбея и сразу же пошел к консулу. Меня приняли доброжелательно, я этого не ожидал. Консул сразу же поставил в известность мою семью, что я жив, и вручил мне билет на обратный путь. Мне не удалось еще раз увидеть прибежища наркоманов, усеянного костями тех, кто нашел здесь свой конец, потому что я возвращался самолетом.

Сегодня прошлое представляется мне кошмарным сном, который мне хотелось бы как можно быстрее забыть. Я еще молод и хотел бы проверить себя в чем-то действительно стоящем. Кто знает, может быть, это путешествие в Индию имело свои хорошие стороны? Быть может, если бы я не побывал там, то всю жизнь тосковал бы по «свету с востока» и по несбывшимся юношеским мечтам, зародившимся под действием наркотика. А так я узнал себя и суть наркомании и другим не желаю пройти этот путь».

После третьего разговора

Мать привела дочь на обследование, потому что подозревала ее в употреблении наркотиков. После беседы выяснилось, что еще год назад Л.С. была примерной ученицей, «была ребенком, какого каждая мать хотела бы иметь».

И вдруг она стала нервной, вспыльчивой, стала плохо учиться, ничего не делала по дому. Часами сидела и слушала музыку. Когда ее никто не трогал, девочка производила впечатление вялой и апатичной, но если кто-нибудь из домашних делал ей замечание, она становилась агрессивной и нетерпимой, особенно по отношению к матери, которую даже пыталась несколько раз ударить. За год она похудела на шесть килограммов, потеряла аппетит.

Все чаше она куда-то уходила из дому и поздно возвращалась. Мать начала замечать, что в доме пропадают деньги, а у дочери они появляются неизвестно откуда. Перед Новым годом Л.С. унесла из дома все деньги. На родительском собрании выяснилось, что у нее семь двоек. Это явилось настоящим шоком для родителей, так как до этого Л.С. была одной из лучших учениц.

Девочка перестала следить за своей внешностью. Неделями она не мыла голову. Носила военную рубашку и потрепанные джинсы, на руках у нее – перчатки.

Л.С. говорит, что в их семье постоянно случаются скандалы, никто ни с кем не может договориться. Она обижается на родителей за то, что они не хотят оставить ее в покое, не разрешают ей одеваться так, как она хочет. «Все им мешает, они всегда мной недовольны. Им мешает моя одежда, мои волосы. Мать считает, что абсолютно все мои друзья – наркоманы».

Пациентка жалуется, что мать следит за ней, выгоняет подружек, а о ее парне запрашивает информацию в милиции.

После третьего разговора девочка призналась, что курит гашиш и иногда колет себе наркотики. Заниматься этим она начала от любви к парню, чтобы его «лучше понять, потому что он – единственный человек, который принял меня, ничего не требуя взамен».

Позже выясняется, что наркоман, с которым Л.С. встречается, часто требует от нее денег, шантажируя девочку тем, что иначе он ее бросит.

С родителями у нее постоянные конфликты. На отца она замахивалась ножом, мать ударила по лицу. В семье разговаривает только с братом. Часто по несколько суток не ночует дома, спит у своего парня.

Уже шесть месяцев у нее не было менструации, также нет никаких сексуальных желаний. «Я любила бы своего парня еще больше, если бы не должна была с ним спать. Секс меня так же заводит, как ковыряние в носу». Как мы видим, связь эта не имеет эмоционального подспорья и скорее является выражением потребности избежать одиночества и легче добывать наркотики.

«Я не хочу ходить в школу. Не вижу смысла в том, чтобы зубрить глупости совершенно не нужные в жизни. Учителя – это кретины, срывающие зло на молодых. То, что они говорят, я могу и сама прочитать в книге».

Амбулаторное лечение было бы для этой пациентки неэффективным, поэтому она была направлена в закрытую психиатрическую клинику.

Из дневника наркомана

24 мая. Уже четыре дня я не принимаю наркотиков. Раз в день прихожу к врачу за метадоном. В остальное время сижу дома. Ко мне никто не приходит, а телефонную трубку я не снимаю. В общем, я чувствую себя неплохо, иногда, правда, возникают судороги и боли в мышцах, но это все мелочи по сравнению с ломкой, из-за которой я уже два раза прерывал лечение. Мое нынешнее состояние напоминает легкий грипп, а это можно вынести.

8 июня. Процесс отвыкания в целом идет успешно. Сегодня я был у врача и разговаривал с ним дольше, чем обычно. Он также доволен моим отношением к лечению. Он сказал, что через два-три дня можно будет отменить метадон. Это меня слегка напугало, хотя у меня уже много дней не было проявлений ломки. Не могу поверить: впервые за семь лет придется обходиться и без наркотика и без лекарства… Около девяти вечера настойчиво звонил телефон, но я, как обещал доктору, не отвечал. Уверен, это был какой-нибудь наркоман, с которым я много лет поддерживал контакт.

15 июня. От мира наркоманов я полностью отгородился. Никуда не хожу, ни с кем не вижусь. Много читаю, слушаю музыку, физически я полностью освободился от наркотиков, но, когда слушаю музыку, вспоминаю прежнюю жизнь, поездку в Амстердам, путешествие в Индию… В эти минуты у меня возникает желание еще хотя бы раз уколоться или выкурить косячок. Мне тяжело; хотелось бы выйти, поболтать с кем-нибудь.

27 июня. Вчера встретил у подъезда Б. Он спрашивал меня, не могу ли я продать ему опиум. Я ответил, что у меня нет и это меня уже не интересует. Он угостил меня косяком, я отказался.

Вечером ко мне пришла его девчонка, хотела, чтобы я немедленно пошел к ней. У нее ломка, а Б. она нигде не может найти. Я знаю, что такое ломка, поэтому пошел, хотя и неохотно, чтобы сделать ей укол, потому что она боится иглы и не может попасть себе в вену.

В квартире я застал Б. и несколько других наркоманов. Они готовили опиум. Двое из них на моих глазах сделали себе укол, это же они предложили сделать и мне. Они хвастались, что опиум из Турции, а это то, что надо. Я понял, что все это представление в мою честь, потому что я начал лечиться. Они не хотели меня потерять.

Это были самые тяжелые минуты в моей жизни. С одной стороны, я хотел вылечиться, а с другой – мне чертовски хотелось еще хотя бы раз поймать кайф, чтобы было так же хорошо, как после первого укола. У меня был выбор.

Б. со шприцем, наполненным черной жидкостью, подошел ко мне и сказал, чтобы я приставил руку. Как в кино, я увидел свою жизнь и себя, духовно-неустойчивого и физически разрушенного. Эта картина потрясла меня. Я уже не хочу мимолетных иллюзий, не хочу умереть молодым.

Я выхватил шприц и бросил его на пол. Шприц разбился на сотни осколков. Одна из девчонок изумленно смотрела, как по полу разливается «драгоценная черная жидкость», и вдруг начала истерично кричать: «Убей его! Он сошел с ума!»

Я вырвался из их рук и выбежал из дома. Я боялся обернуться, потому что мне казалось, они за мной гонятся. Мне было страшно. Наконец, я добрался до дома и обессиленный рухнул на кровать.

Утром я проснулся уставшим, но с некоторым облегчением. Я чувствую, что одержал очень важную победу, победу над самим собой.

17 июля. Потихоньку прихожу в себя. Два раза в неделю хожу к врачу на собеседование. Эти беседы много для меня значат. Но пути в клинику я стараюсь обойти стороной места, где я мог бы встретить кого-нибудь из старых приятелей.

Я начал отвечать на телефонные звонки. Часто звонят наркоманы и спрашивают, есть ли у меня наркотики на продажу или, может, я хотел бы что-то купить. Некоторые напрямую приглашают «на иглу», другие с намеком – послушать музыку. Они не дают мне скучать. Особенно упорен И.М., который пытается меня убедить, что вылечиться невозможно, что я сам себя обманываю и когда-нибудь снова возьмусь за старое.

Есть и такие, что мне угрожают или проверяют меня, представляясь милиционерами и требуя информации о каком-нибудь из наркоманов. Они также звонят моей матери и угрожают, что убьют меня.

10 октября. Лечение продолжается успешно. Я не колюсь уже несколько месяцев и регулярно беседую с врачом, провокации наркоманов постепенно становятся менее назойливыми. Видимо, они наконец-то поняли, что я упрямый. Только теперь я начал понимать слова одной девушки, с которой лечился два года назад: «Не обольщайся, наркоман может быть твоим другом только тогда, когда у тебя есть товар. Ты делишься с ним, и вы вместе купаетесь в одном дерьме. Если ты попробуешь выбраться из их общества, они сделают все, чтобы ты к ним вернулся. Запомни железное правило: наркоман быстрее даст наркотик тому, кто лечится, чем тому, у кого ломка».

12 октября. Врач сказал, что я уже практически вылечился. Я нашел себе работу, приступаю завтра. Я, наверное, счастлив, потому что начинаю новую главу своей жизни. Одновременно я дописываю последние строки и навсегда закрываю эту печальную тетрадь, полную яда и несчастья, моля Бога о том, чтобы это никогда не повторилось.

До конца девятнадцатого столетия наркомания не рассматривалась, как международная медицинская проблема, требующая самого пристального внимания. Только в начале двадцатого века с развитием технического прогресса и началом лабораторного производства алкалоидов опиума и кокаина, наркомания получила новое измерение – массовость и эпидемическое распространение.

Развитие транспорта и международная торговля сократили расстояния и природные границы между народами, и это весьма способствовало расширению наркомании.

Сегодня наркомания является мировой проблемой, присутствуя на всех континентах, она демонстрирует тенденцию неуклонного роста, а ее вредные последствия весьма многосторонни как для наркоманов, так и для общества в целом.

Наркомания – это явление медицинско-социальное, развивающееся практически во всех странах. К сожалению, мы вынуждены признать, что бывшие социалистические страны эта проблема застала врасплох. Многие годы господствовала иллюзия, что наркомания – специфический продукт западного мира и что у нас для нее нет места. Мы закрывали глаза на сущность и реальные причины этой болезни. Проблема наркомании весьма многосторонняя и охватывает как здоровье человека, так и социальную, экономическую, правовую, этическую и культурную сферы. Все замыкается в границах треугольника: человек – общество – наркотик. Эти три составляющих находятся во взаимной связи и в тесной интеграции, а значение каждого из них меняется в зависимости от соотношения внешних и внутренних факторов.

Если в этиологии наркомании доминируют проблемы человеческой личности и не излеченные комплексы, тогда употребление наркотиков следует рассматривать в плане индивидуальной психопатологии. В случаях, когда социальные условия со всеми негативными сторонами становятся проблемой для отдельной личности или для определенной категории людей, формы болезненного поведения нужно рассматривать как явление социопатологическое и притом по ряду причин. В такой ситуации наркомания не является индивидуальным несчастным случаем, а становится показателем обшей социальной тенденции. Она принимает характер эпидемии, становясь социопатологическим явлением. В обоих случаях наркотик имеет такое же или похожее значение, то есть используется как своеобразная форма индивидуального или коллективного бегства от общества, воспринимаемого как источник опасности.

Прежде чем перейти к обзору диагностических критериев, имеет смысл рассмотреть некоторые основные понятия, употребляемые на основе концепции Всемирной Организации здравоохранения.

На основе современных данных наркомания не является некой единой болезнью, а скорее – совокупностью различных диагностических случаев, объединенных одним общим знаменателем, которым является наркотик в широком смысле слова. Эти случаи отличаются друг от друга, как с точки зрения разновидности наркотика, в роли этиологического фактора, так и с точки зрения клинической картины, вида зависимости и конечного результата.

Группа экспертов ВОЗ в 1957 г. определила наркоманию, как «Состояние эпизодического или хронического отравления, вызванного повторяющимся введением наркотика». Комитет экспертов ВОЗ различает в наркомании, как болезни, две разновидности состояний – зависимость и привыкание.

Зависимость характеризуют:

– сильное желание или непреодолимая потребность (навязчивое состояние) дальнейшего приема наркотика, а также попытки получить его любой ценой;

– тенденция увеличения дозировки по мере развития зависимости;

– психическая (психологическая или эмоциональная) зависимость от эффекта наркотиков;

– губительные последствия для личности и общества.

Привыкание характеризуют:

– желание (но не непреодолимое) дальнейшего приема наркотика с целью улучшения настроения;

– незначительная тенденция или ее отсутствие к увеличению дозировки;

– некоторая степень психической зависимости от эффекта наркотика, но отсутствие физической зависимости, что означает отсутствие абстинентного синдрома;

– отрицательные последствия если и наступают, то касаются только личности самого наркомана.

Для того, чтобы лучше понять сущность наркомании, дадим определение психической и физической зависимости от наркотика и некоторым связанным с ними понятиям.

Психическая или эмоциональная зависимость – это форма отношения между наркотиком и личностью, а его степень зависит как от специфичности эффекта наркотика, так и от потребностей личности, которые этот наркотик удовлетворяет.

Чем быстрее наркотик удовлетворяет эти потребности и вызывает ожидаемое эмоциональное состояние, тем сложнее побороть привычку употребления этого наркотика. В условиях сильной психической зависимости положительное психическое состояние личности зависит только от того, есть ли наркотик под рукой. В конце концов, он становится необходимым условием нормального состояния личности. В случае отсутствия наркотика человек мучается, и чтобы поправить настроение или улучшить состояние, наркоман пытается найти его любой ценой.

Отсутствие наркотика, к которому человек привык и от которого стал психологически зависим, может самым драматическим образом повлиять на всю его жизнь. Потребность в наркотике проявляется в столь значительной степени, что наркоман перестает выполнять свои обязанности, покидает семью и друзей, бросает работу и вращается исключительно в субкультуре наркоманов, концентрируя все свои интересы на добывании и употреблении наркотиков.

Психическая зависимость, воспоминание о приятных ощущениях являются главными факторами, связанными с хроническим отравлением психотропными наркотиками, а в отдельных случаях эти факторы могут быть единственными.

Физическая зависимость – это состояние адаптации, выражающееся в явных нарушениях физиологии в случае прекращения употребления наркотиков или в случае нейтрализации их эффектов посредством применения соответствующих антагонистов. Это явление находится в непосредственной связи с фармакологическим действием наркотика на живую клетку.

Физическая зависимость, по сути, является проявлением индивидуального биохимического взаимоотношения между активным началом наркотика и организмом; она формируется в процессе повторяющегося поступления наркйтика в организм. Интенсивность физической зависимости не является одинаковой для разных индивидуумов. Она связана, прежде всего, с разновидностью наркотика и особенностями организма и личности наркомана. Можно даже сказать, что индивидуальная реактивность организма имеет большее значение, чем сам наркотик, так как известно, что одно и то же наркотическое вещество у разных людей вызывает неодинаковую физическую зависимость, или у одного и того же человека в различных обстоятельствах эффект от приема наркотика может быть различным.

Поэтому физическая зависимость является показателем степени привыкания индивидуума к наркотику. Классическим признаком возникновения физической зависимости является появление абстинентного синдрома, который фактически свидетельствует о «наркотическом голоде», имеющем место в метаболизме отдельных групп клеток. Абстинентный синдром характеризуется рядом проявлений в психической и физической областях, специфических для каждого отдельного вида наркотика. Это состояние облегчается или исчезает после введения того же самого наркотика или вещества, обладающего такими же психофармакологическими свойствами. Физическая зависимость является важным фактором в процессе укрепления влияния психической зависимости на длительное и постоянное употребление наркотика или на стремление к повторному приему при возникновении синдрома абстиненции.

Возможность возникновения и развития зависимости у данного индивидуума зависит одновременно от трех факторов:

1) черты личности и опыт употребления наркотиков;

2) особенности социальной и культурной среды;

3) фармакодинамический эффект наркотика, количества и частоты его употребления, а также способа введения в организм, то есть глотание, вдыхание или инъекция.

Толерантность является адаптационным состоянием, проявляющимся в снижении интенсивности реакции организма на то же самое количество наркотика или в потребности в увеличении дозы для достижения эффекта, который ранее достигался при действии меньшего количества того же наркотика. Для некоторых наркотиков – препаратов опиума, амфетамина – толерантность проявляется очень быстро. В случае применения препарата опиума после некоторого периода абстиненции толерантность часто может внезапно исчезать, а это весьма небезопасно для наркомана, например, после выписки из клиники. Не зная о том, что его толерантность снизилась, он снова начинает принимав опиум в привычных для себя дозах. Нередко это приводит к трагическим последствиям.

Перекрестная толерантность – это явление, при котором употребление одного наркотика приводит к появлению толерантности не только к этому виду наркотика, но также и к наркотическому веществу того же или подобного типа. Например, при употреблении героина возникает перекрестная толерантность к морфию и наоборот. У некоторых хронических алкоголиков проявляется перекрестная толерантность к барбитуратам.

Классификация наркотиков и типы зависимости

Все наркотики с точки зрения их происхождения можно разделить на две группы – натуральные и синтетические.

Использование некоторых растений и их соков для магических, терапевтических или эйфорогенных целей старо, как мир и как стремление человека защититься от физической и духовной боли. Одни из этих растений оказывают успокаивающее, другие – возбуждающее действие. Отдельную группу составляют растения, изменяющие состояние сознания и вызывающие галлюцинации и видения.

Термин «синтетические наркотики» относится, прежде всего, к многочисленным веществам, появившимся после 1939 г., вызывающим разные виды зависимости. Главные препараты этой группы: петидин, метадон, продукты переработки смолы и нефти.

Наркотиком считается каждое вещество растительного или синтетического происхождения, которое при введении в организм может изменить одну или несколько его функций, и вследствие многократного употребления привести к возникновению психической или физической зависимости.

Как мы видим, наркомания – это общий термин, применяемый ко всем видам зависимости от разных наркотиков. Однако в профессиональной медицинской терминологии должно быть точное разделение; здесь различаются несколько типов зависимости:

1. Алкогольный тип: все алкогольные напитки;

2. Амфетаминовый тип: амфетамин, дексамфетамин, мегам-фетамин метил-фенидан и фенметразин;

3. Барбитуровый тип: барбитураты преимущественно короткого действия, и некоторые успокаивающие средства, например, хлоралгидрат, диазепам, мепробамат, метаквалон;

4. Каннабиноловый тип: препараты индийской конопли, марихуана (бханг, дагга, киф, маконга) и гашиш (ганд-жа, чарас);

5. Кокаиновый тип: кокаин и листья коки;

6. Галлюциногенный тип: ЛСД, ДМТ, мескалин, псилоцибин, СТП;

7. Тип Кату: препараты растения;

8. Опиумный тип: опиум, морфин, героин, кодеин; синтетические наркотики, по свойствам близкие к морфину, например, метадон (гептадон) и петидин;

9. Тип растворителей: ацетон, бензин, четыреххлористый углерод и некоторые средства для наркоза, например, эфир, хлороформ и закись азота (веселящий газ).

Диагностика наркомании

Отличительные черты наркоманов

Нужно признать, что распознать наркомана на улице или в любом другом общественном месте очень непросто, а иногда и невозможно. Прежде всего, это касается определенной части наркоманов, курящих гашиш и марихуану или эпизодически употребляющих галлюциногенные наркотики. Между двумя приемами ЛСД, мескалина или псилоцибина они могут вести себя абсолютно нормально и не демонстрировать никаких заметных со стороны признаков, свидетельствующих о пристрастии к наркотикам.

Это, если можно так сказать, «незаметные» наркоманы. Похожая ситуация и с наркоманами, употребляющими опиум и морфин. Если эти препараты присутствуют у них в достаточных количествах и они могут принимать их ежедневно в необходимых дозах, то их поведение кажется стороннему наблюдателю совершенно нормальным и не обращает на себя внимания.

Случается, что некоторые из них в течение месяцев и даже лет принимают опиум, а родители и учителя об этом даже не подозревают. Необходимую ежедневную дозу они вводят себе, когда дома никого нет или у друзей. Наркоман, если ему это нужно, может сделать себе укол в ванной, в подвале, в общественном туалете или в любом другом укрытии. Принадлежности для инъекций наркоман может хранить вне дома, а наркотик готовить ночью, когда все спят. Таким образом, употребление наркотиков молодым человеком может долгое время оставаться для окружающих тайной.

Когда наркоман находится под действием наркотика, распознать его легче. Ненормально расширенные или максимально суженные зрачки могут стать важным диагностическим признаком. Шатающаяся и неуверенная походка, беспричинная улыбка, бессмысленные высказывания, нарушенная артикуляция при произнесении более длинных слов, сонное выражение лица, неадекватное поведение указывают, что человек находится под действием наркотика.

Если мы еще, вдобавок к этому, найдем где-нибудь спрятанные наркотики и приспособления для их приготовления и применения (шприц, игла, опаленная ложка с согнутой ручкой), то с большой долей вероятности можно утверждать, что наши подозрения в употреблении наркотиков не беспочвенны.

Клиническая картина разных видов наркомании не одинакова. В первую очередь она зависит от разновидности наркотика, но также и от того, является ли наркоман в данный момент под действием наркотика или испытывает следствия его отсутствия, страдая от абстинентного синдрома. Эти состояния мы оговорим отдельно.

Опиомания

Барбитуромания

Кокаиномания

Амфетаминовая зависимость

Марихуана

Психоделики

Растворители

Физическое состояние и внешний вид наркомана иногда может быть настолько характерным, что, основываясь исключительно на нем, можно поставить дифференцированный диагноз наркомании.

Опиомания

Барбитуромания

Наркоманов, находящихся под воздействием барбитуратов, часто можно распознать по одному лишь внешнему виду и по специфическому поведению. Они истощены, ослаблены, их движения замедлены и нескоординированы. Речь их непонятна. Часто можно заметить непроизвольные сокращения мышц. Походка наркоманов шатающаяся и неуверенная, реакции значительно замедлены. Если наркоман резко встает из сидячего или лежачего положения, у него проявляются приступы головокружения и он может упасть. Происходит это в связи с резким падением артериального давления при перемене положения тела (ортостатический коллапс).

В случае приема барбитуратов в сочетании с алкоголем их эффект многократно возрастает, и состояние пациента ухудшается куда больше, чем при приеме той же дозы одних только барбитуратов.

Характерны также нарушения неврологического порядка, такие как нистагм (неконтролируемое движение глаз), нарушения артикуляции, беспорядочность движений, упадок сил при ходьбе и в статическом положении, расширенные или суженные зрачки без видимой реакции на свет, ослабление кожных и сухожильных рефлексов.

Психостимуляторы

Психостимулирующие средства, особенно в случае их передозировки или многолетнего употребления, приводят к весьма существенным физиологическим изменениям.

Чаще всего появляется сильная дрожь во всем теле, которую ничем невозможно успокоить. Зрачки наркомана расширены, губы сухие, а со вспотевших ладоней пот прямо-таки льется ручьем. Дыхание неглубокое и ускоренное. Температура может быть повышена. Следы от уколов иглы могут подсказать, каким образом употребляется наркотик.

У лиц, длительное время принимающих психостимулирующие препараты, развиваются поражения внутренних органов. К наиболее частым нарушениям относятся: повреждения паренхимы почек, повышение артериального давления, воспаление поджелудочной железы и отек легких. У молодых наркоманов, вводящих себе наркотики внутривенно, часто в местах уколов происходит рубцевание и отвердение вен. После прекращения приема психостимуляторов вскоре появляются боли в мышцах и неутолимый голод.

Гашиш и галлюциногенные препараты

У человека, находящегося под действием гашиша, красные глаза, слегка припухшие веки, губы сухие и липкие. Желая ослабить неприятное ощущение сухости, наркоман строит разные гримасы и облизывает губы.

На его лице застывшая характерная улыбка, обусловленная спазмом мимической мускулатуры. Приблизившись к наркоману, курящему гашиш или марихуану, можно почувствовать характерный запах жженой травы или веревки.

Лица, находящиеся под воздействием гаялюциогенных наркотиков, не отличаются от здоровых людей никакими физиологическими изменениями, которые могли бы облегчить постановку диагноза. Основные изменения происходят в сфере поведения.

Растворители

Существуют некоторые характерные признаки, могущие указывать или возбудить подозрение, что данный человек вдыхает пары клея или органических растворителей.

Дыхание токсикомана имеет сильный специфический сладковатый запах. На его лице и одежде можно заметить пятна засохшего клея. Веки его опухшие, красные и слегка опущенные, поэтому он напоминает невыспавшегося человека.

Кожа лица, особенно на щеках, может быть красной в результате стараний токсикоманов стереть пятна прилипшего клея. Нарушения походки и речи похожи на эти же эффекты в состоянии алкогольного опьянения.

Вследствие хронического злоупотребления парами клея и органических растворителей могут проявляться: потеря аппетита, внезапное снижение веса, воспаление слизистой оболочки ротовой полости и неприятный запах изо рта. Наиболее частыми повреждениями внутренних органов являются: воспаление желудка и кишечника, воспаление почек, разные виды нарушения деятельности центральной нервной системы и костного мозга, влекущие за собой тяжелые формы анемии с появлением кровоподтеков на коже и скрытыми кровотечениями внутренних органов.

Врач, проводящий обследование пациента, подозреваемого в пристрастии к наркотикам, вначале должен определить клинические признаки интоксикации.

К ним относятся: нарушение координации движений, расстройства речи и артикуляции, нарушение процесса мышления, эмоциональной сферы, изменение сознания, поведения, вегетативно-сосудистых реакций. Кроме того, необходимо найти убедительные доказательства в организме испытуемого определенного вещества или целой их группы, вызвавших наркотическое опьянение, и установить тесную связь их с клинической картиной заболевания.

Существенную помощь при этом могут оказать результаты химико-токсикологического анализа и выявление в организме наркотических веществ или их групп.

Чтобы подтвердить клинически наличие физической зависимости от опиума и его производных, чаще всего используется налорфиновый тест. Налорфин является полусинтетическим производным морфина, используемым независимо от морфина или родственных ему препаратов и оказывающим действие, сходное с действием морфина.

Введенный в организм после морфина или другого опиата, налорфин блокирует их связь с рецепторами, что в результате оказывает отравляющий эффект. По причине этого свойства налорфин используется в диагностике привыкания к опиатам. Пациенту, подозреваемому в физической зависимости от опиатов вводится подкожно некоторое количество налорфина. Если через двадцать минут наблюдается расширение зрачков, учащается дыхание, повышенная потливость, гусиная кожа, зевание и усиленное слезотечение, то с большой долей вероятности можно утверждать, что у данного пациента имеет место физическая зависимость от опиатов.

Налорфиновый тест весьма прост и может проводиться в амбулаторных условиях для экспресс-диагностики. Отрицательный результат пробы исключает опиатную зависимость.

Лабораторное обнаружение наркотиков и определение типа наркомании

Кроме простой и ясной клинической картины некоторых наркоманий, могут встречаться ситуации, когда постановка диагноза может быть осуществлена только посредством обнаружения присутствия наркотика в биологических жидкостях организма.

К сожалению, не каждый наркотик может быть выявлен путем лабораторных исследований, потому что он довольно быстро разрушается в организме. Молекулы некоторых из них могут через короткое время полностью разрушаться. Но существуют методы обнаружения в биологическом материале опиатов и барбитуратов, то есть наиболее часто используемых наркотиков.

В этих случаях чаще всего используют методы токсикологической биохимии – мембранную хроматографию и газовую хроматографию, которая является более дорогим методом. Эти способы исследования настолько совершенны, что позволяют выявить присутствие и определить количество практически любого токсина в организме, что особенно важно в случае употребления нескольких наркотиков, когда человек, находящийся под их воздействием, не может рассказать, что именно он принял, а исход лечения зависит от скорейшей постановки диагноза и применения соответствующего антидота.

Можно сказать, что использование веществ, обладающих психоактивными свойствами, является обширным явлением, встречающимся в любую эпоху и в любом обществе.

Некоторые авторы утверждают, что употребление наркотиков является одной из главных черт, отличающих человека от животного. Стремление к изменению состояния сознания и настроения встречается лишь среди представителей рода человеческого. Животным это стремление неизвестно.

Классификация наркотиков основывается на разнообразных концепциях и понятиях и далека от какой-либо универсальной схемы, которая учитывала бы все критерии. Наркотики можно классифицировать на основе их химической структуры, клинико-терапевтической пригодности, потенциальной угрозы для здоровья, последствий передозировки или влияния на определенные психологические процессы.

Несмотря на существенные различия между отдельно взятыми наркотиками, их классификации могут в значительной мере пересекаться. Например, некоторые наркотики весьма похожи по своей химической структуре, но существенно различаются по фармакологическому действию и наоборот.

В приводимой классификации прежде всего учитываются психологические и, в некоторой мере, физиологические эффекты психоактивных веществ.

С точки зрения психофармакологического воздействия наркотики можно разделить на три большие группы:

1) наркотики, действующие угнетающе на центральную нервную систему;

2) наркотики, возбуждающие центральную нервную систему;

3) наркотики, обладающие галлюциногенными свойствами.

1. Наркотики, действующие угнетающе на центральную нервную систему

2. Наркотики, действующие возбуждающе на центральную нервную систему

3. Наркотики, оказывающие галлюциногенное действие

Движение хиппи зародилось в середине шестидесятых годов двадцатого века в Соединенных Штатах Америки как специфическая фрма протеста молодых американцев против политики истэблишмента.

Появлению этого движения предшествовали некоторые молодежные течения, которые, несмотря на то, что существовали годами, не приковывали пристального внимания общественности. Некоторые социологи считают, что предтечами хиппи были битники, которые вскоре сошли с общественной сцены, и движение хиппи появилось после битников как совершенно новая молодежная субкультура.

Политически неорганизованная и не располагающая никакой ясной концепцией разрешения растущих социальных проблем, молодая Америка проявляла свой протест и недовольство путем проведения разного рода манифестаций. Но эти акции социального протеста поначалу не воспринимались всерьез официальными кругами Америки, так как те видели (или хотели видеть) всего лишь экстравагантные попытки молодых людей обратить на себя внимание.

В то время добропорядочные граждане называли манифестантов «беспричинными бунтарями», не вникая в причины их недовольства и горячего желания как можно быстрее решить жизненные проблемы. Среднее поколение стояло в стороне, занимаясь прежде всего проблемами достижения солидного положения в обществе. Такая позиция американского общества стала причиной того, что еще больше углубилась пропасть непонимания между молодежью и представителями официальных общественных институтов, которым не хотелось менять существующее положение вещей. Можно с уверенностью сказать, что в основе этих конфликтов лежала вечная проблема «отцов и детей».

Скорее всего, именно эта проблема стала причиной того, что административное здание университета в Беркли стало первым местом, где молодые люди впервые начали массово выражать свое недовольство. Непосредственная причина бунта не имела большого значения – за ней скрывались более серьезные проблемы, которых вначале даже сами студенты не осознавали, и которые были сформулированы в студенческих требованиях только когда начались переговоры с официальными властями.

Студенты и их сторонники целыми днями сидели вокруг университета и ждали, пока их хоть кто-нибудь выслушает. На их транспарантах были написаны лозунги и призывы, в которых они требовали открытого диалога со своими профессорами и остальными представителями педагогического корпуса.

Студенты чувствуют, что они правы, и готовы принять предложение каждого, кто думает так же, как они. Постепенно круг вскрытых проблем становится шире. Новые требования и проявление протеста уже не исчерпываются пересмотром системы образования, что являлось первоначальной целью студенчества, – поднимается вопрос положения молодых людей в современном обществе вообще.

Поэтому к студентам быстро присоединяются недовольные молодые люди, не взирая на уровень образования и расовую принадлежность, которые чувствуют, что им есть что сказать, и они ищут опоры в коллективе. Космополитическая атмосфера, царящая во времена этих событий, делала возможным любой стиль в одежде и практически любой поступок, направленный против несправедливости.

Беспорядки в Беркли очень скоро нашли отражение в новом стиле жизни и в моде молодых американцев. Жители Беркли не были удивлены тем, что каждый день видят бородатых юношей с длинными волосами, в высоких сапогах и с бусами на шее, или девушек, одетых по-мужски, с длинными распущенными волосами.

Длинные волосы, для многих неотъемлемо связанные с понятием женственности, с трудом принимали те, кто держался старых норм и системы ценностей среднего поколения. Более молодые люди, недостаточно интегрированные в общественную систему, которая связывает длину волос с полом, легче воспринимали длинные волосы.

И вот длинные волосы стали символом протеста и опознавательным знаком «рассерженного поколения», выражением их силы и незаменимым реквизитом на политической сцене. Политический атавизм, который проявился как таковой во время студенческих волнений в Беркли, был только одной из форм протеста студентов. На политическую революцию наложилась культурная революция, повлияв на все аспекты молодежной культуры, – на их музыку, язык, моду, длину волос, отношение к наркотикам и сексу.

Музыка стилей рок и кантри в шестидесятых годах достигла пика своей популярности. Наиболее яркими и понятными молодежи представителями новой музыкальной культуры являются Битлз, Роллинг Стоунз, Боб Дилан и многие другие. Специфичен успех Боба Дилана – барда, который любит рассказывать в своих песнях истории, полные драматизма, и предпочитает ритм обыденной речи.

Это позволило ему стать кумиром прежде всего молодых, дезориентированных идеалистов, верящих, что они могут построить новый мир. Новая музыка сопровождает и пробуждает к жизни новый молодежный культ, который развивается в мировом масштабе. Постепенно развивалось и движение хиппи. Его расширению помогало кино, радио, телевидение и пресса. На кино– и телеэкране появлялись молодые люди, одетые в стиле хиппи и говорящие на специфическом жаргоне.

Американцам понравилась новая мода, и они ее достаточно быстро переняли, Парни и девушки с энтузиазмом принимают длинные волосы, ожерелья, медальоны и яркие цвета в одежде, которые напоминали зрительные галлюцинации, возникающие под действием галлюциногенных наркотиков.

Роль, которую сыграли в популяризации движения хиппи средства массовой информации, трудно переоценить. Именно благодаря их усилиям и поднятой шумихе идеология и атрибутика хиппи победоносно прошествовала по всему миру. В 1966–67 гг. хиппи появились на социальной сцене как полностью сформировавшаяся субкультура.

Для хиппи основным предназначением человека является любовь ко всем вместе и к каждому в отдельности. Но имеется в виду не любовь, как теоретическая концепция, преукрашен-ная стереотипами, не духовная любовь и не любовь братьев и сестер, но именно любовь, выражающая чувственность и страстность, то есть те эмоциональные состояния, которые хотели бы пережить большинство людей, но, к сожалению, это под силу немногим.

По утверждению хиппи, неспособность любить порождает отчуждение и разлад между людьми. Проповедуя любовь, они предполагали новую основу для взаимопонимания людей.

Разочарованные в современном обществе, обращаясь к смысг лу жизни, пытаясь освободиться от общественных обязанностей и структур, отвергая существующий порядок, который «навязывает нормы поведения и парализует разум», хиппи стремились к углубленному самоанализу. Они пытались свергнуть идеалы западного общества «силой собственного примера» и «силой цветов».

Своим образом жизни хиппи напоминают секту Адамитов, существовавшую во втором-третьем веках в Северной Африке. Адамиты проповедовали возвращение к первобытному образу жизни, который вел в раю библейский Адам, культ наготы и сексуальной свободы.

Один социолог назвал хиппи «фрейдистским пролетариатом», а историк Арнольд Тойнби дал им название «предостерегающий красный свет для американского образа жизни». Калифорнийский епископ Джеймс Пик считал, что хиппи похожи на первых христиан: «В них есть что-то от темперамента тех людей – доброжелательность, внутренний покой, и, в полной мере, одно стремление – доброта».

Правда, для опечаленных родителей они являлись опасно обманутыми отщепенцами и сопляками, достойными хорошей порки по возвращении домой.

Эти люди провозглашают любовь и непротивление злу, носят бусы и со страстью слушают музыку. С помощью гитар и барабанов они борются против войны и несправедливости, а полицейских, которые их избивают, они украшают цветами. Они пытаются вести борьбу за справедливость собственным примером, ненасильственным сопротивлением и предлагая любовь как альтернативу нормам и ценностям старшего поколения, не обеспечивающих им свободного развития.

Но, в итоге, все это производит впечатление деформации реальности, пронизывающее культовое движение хиппи, мистицизм которой, в сущности, порожден галлюциногенными наркотиками.

Хиппи популяризовали понятие «психоделика», но впервые этот термин ввел в 1957 г. психиатр Хамфри Осмонд. Пси-ходеличным называется все, что накладывает отпечаток на психику человека в смысле обогащения возможностей сознания. Тимоти Лири убеждал своих друзей хиппи, что использование психоделических наркотиков может иметь также важное неврологически-психологическое значение.

Человеческий мозг имеет огромные возможности восприятия большого количества информации, но, чтобы сохранить целостность личности, мозг сам ограничивает поток данных об окружающем мире. Несмотря на то, что на наши органы чувств постоянно воздействует множество раздражителей, внугри нас существует своего рода редукционный фильтр, который пропускает лишь малую часть специально обработанной информации.

По мнению Лири, этот процесс фильтрации ограничивает и исключает мир реальных фактов й окружающую нас действительность. И то, что религия называет «этим светом», является лишь Вселенной нашего ограниченного сознания.

По этой причине, большинство обычных людей способно познать только один вид реальности, только то, что прошло через фильтр социально запрограммированного мозга. С такой точки зрения, человек неполноценен в своем познании Вселенной, потому что большое количество важной информации о том, что происходит вокруг, не проникает в его сознание.

Здесь Лири призывает на помощь Альдуса Хаксли, который в сВоем известном произведении «Врата восприятия» писал: «Большинство людей вообще знают только то, что проходит через редукционный фильтр, и что, как единственную реальность, они считают неоспоримым и не подлежащим сомнению. Но представляется возможным, что некоторые люди обладают врожденной способностью обойти этот фильтр. У части таких людей это может происходить периодически или спонтанно, либо же в результате терпеливых „духовных изысканий“ с помощью гипноза или наркотиков».

Самому Лири, видимо, больше импонирует эта, последняя возможность. Он считает, что употребление психоделических наркотиков является наилучшим способом преодоления запрограммированного образа мышления и предоставления сознанию возможности функционировать свободно.

С помощью психоделических наркотиков человеку удается лучше понять– окружающий его мир. Он использует возможности измененного состояния сознания, способного действовать одновременно в нескольких направлениях при сохранении контроля за каждым в отдельности. Благодаря этому, по мнению Лири, становится возможным достижение экспансии измененного сознания, которое превращается в инструмент для более богатого познания Вселенной.

Это звучит весьма логично, тем более, что это утверждает профессор психологии, признанный научный авторитет. У доверившихся ему молодых людей нет повода сомневаться в целесообразности попытки расширить свои духовные горизонты путем употребления психоделических наркотиков.

Критерии психоделики

Термин психоделика, скорее всего, образовался путем объединения двух греческих слов – психе (душа) и делос (тот, кто ясно видит; ясный, истинный). Некотрые утверждают, что это сокращенная форма слова «психоделикатный».

Психоделические наркотики породили психоделическую философию – страстную веру в возможность познания себя и пробуждения духовных резервов с помощью сильнодействующих растений и химических веществ, известных еще доисторическому человеку, но абсолютно чуждыми рациональному западному обществу. Хиппи верили, что благодаря наркотикам можно уйти от несовершенной действительности в иной мир, в котором царят мудрость и справедливость.

С учетом того, что у психоделической философии было много творцов, неудивительно, что у нее также много вариантов, хотя, в сущности, они близки между собой, а некоторые даже идентичны.

Возможно, именно девизы Тимоти Лири Дроп Аут – Drop out, Торн он – Тит on, Тъюн ин – Типе in наиболее полно отражают смысл основных лозунгов хиппи. Слова эти трудны для перевода в психоделическом смысле, так как они отражают понятия, обозначающие несколько различных понятий одновременно. Поэтому попробуем объяснить их описательно.

Дроппинг аут в общепринятом смысле используется давно для обозначения противопоставления личности ценностям, общепринятым в данном обществе, и уклонения от общественной ответственности.

Но в понимании Лири, это понятие отражает позитивный факт – отказ от личной выгоды и отречение от материальных благ. Оно включает в себя также отказ от социальных амбиций и символического вознаграждения для тех, кто ведет себя так, как от него этого требует общество.

Наиболее важным здесь считается как можно более скорое прекращение участия в «социальных играх», потому что стереотипы, такие как «демократия», «хозяйка», «врач», «негр» и т. п., разрушают личную индивидуальность и индивидуальность других людей и, с другой стороны, делают невозможным свободу, необходимую для достижения внутренней мудрости и философского удовлетворения.

Специфический эффект Дроппинг аут зависит в большей мере от самой личности. Каждый сам для себя должен принять решение, от каких привычек и от общения с кем он откажется, так как сам человек лучше чувствует, какая роль в обществе для него является более подходящей.

К сожалению, многие невротические и эмоционально-незрелые личности не готовы к такому самостоятельному выбору, и, следуя лозунгу Дроп аут, они выбирают наиболее экстремальную форму, включающую в себя отказ от образования, от работы и от любой политической активности.

Торнинг он наиболее трудно поддается объяснению. Собственно, он представляет собой призыв к тому, чтобы к новому состоянию сознания приходить по пути внутреннего усилия или с помощью наркотиков, используя при этом практически неограниченные возможности мозга. Торнинг он касается как самого момента обретения духовного просветления на новом уровне сознания, воспринимаемого как внезапное озарение, так и поиска этого пути. Основной целью здесь является поиск религиозной истины и опыта. «Цель нашей религии, – говорит Лири – ничем не отличается от целей всех религий прошлого: мы ищем Бога внутри себя, ищем божественности, которая присутствует в каждом человеке».

На первый взгляд, понятие Тъюнинг ин является наиболее понятным, но на основании выводов Лири можно подумать, что оно проявляется перед или после состояния Дроппинг аут, в то время, как в психологическом плане оно является –следствием переживания Торн он.

Понятие Тъюн ин в сущности представляет собой форму приспособления личности к более чуткому восприятию новых ценностей и к идентификации себя с ними на основе впечатлений, пережитых под действием наркотиков.

Термином Тъюн ин объединяются эстетические, эмоциональные и интеллектуальные реакции, которые ведут личность к более глубокому осмыслению философии и наслаждению покоем. Все это приближает человека к основным проблемам мира и направляет его взгляд на эти проблемы, делая его более пристальным и нестандартным.

Человек забывает старые навыки познания мира и приобретает новые, основанные на более полных и достоверных фактах, и в меньшей степени испытывая влияние социальных факторов. Эту ослепительную вспышку измененного соана-ния можно испытать, только пережив Торнинг он.

Отказ от материальных благ и от любой формы насилия, борьбы и соперничества, провозглашение невозможности выразить словами истину, – все это сближает психоделическую философию с различными философскими системами Востока, такими как дзен-буддизм и даосизм. Основные принципы нового движения весьма просты и, с философской точки зрения, весьма привлекательны, хотя и не очень оригинальны – ненасилие и отказ от материальных благ являются, собственно, главными и самыми важными ценностями всех великих философий и религий, способных увлечь цивилизованного человека.

Специфика психоделической философии

При рассмотрении этой проблемы можно поставить два важных вопроса: а) что связывает молодых людей с психоделической философией? и б) каким образом психоделическое движение не нашло понимания и даже оказалось в конфликте с остальной частью общества, вызывающей понимание и уважение к философским проблемам, многие из которых ставило и психоделическое течение?

С полным пониманием того, что мы не в состоянии дать однозначного ответа, все-таки стоит попробовать с помощью двух гипотез рассмотреть эти вопросы.

Психоделическая философия зародилась в определенный исторический момент, когда молодое поколение, недовольное существующими порядками, почувствовало потребность перемен. Оставшись один на один с деградирующей системой ценностей старшего поколения и без новых идеалов, молодежь оказалась в экзистенциальном вакууме и в крайней нерешительности. Действительность, в которой молодежь живет, не удовлетворяет ее многочисленных и весьма существенных потребностей. Это явилось причиной критического отношения ко многим аспектам современной жизни.

Как реакция на конформистский дух общества и навязывание определенных социальных ролей появляется потребность большей спонтанности и самых различных форм выражения особенности собственной личности. Вполне понятно, что молодые люди, которые не испытали последствий больших экономических кризисов, гораздо менее серьезно относятся к жизни, чем их родители, тяжело работающие для того, чтобы обеспечить собственное существование и будущее своих детей.

Молодые люди не проявляют интереса к проблемам родителей, занятых погоней за успехом и престижем, более того, оказывают им открытое сопротивление и демонстрируют презрение. Возникает впечатление, что среди молодежи, особенно на Западе, растет интерес к будущему, в котром придется гораздо меньше работать, а больше времени посвящать духовному совершенствованию и исканиям смысла своего существования в людском обществе.

Студенты в Беркли провозгласили девиз: «Молодые сегодня больше хотят учиться чувствам, нежели фактам». И действительно, молодежь все реже обращается в сторону разума, а все чаще в сторону эмоций. Но им не удается выдерживать напряжение или откладывать на будущее удовлетворение своих насущных проблем. Теперь они не очень-то верят в будущее, поэтому ищут мимолетных эмоциональных переживаний.

Когда они говорят о будущем, то производят впечатление опечаленных людей и с большой долей пессимизма описывают свое видение будущей жизни, подчеркивая полную бессмысленность своей прежней жизни. При этом они выражают глубокое неверие в то, что когда-нибудь настанут времена, в которых они будут жить жизнью своих родителей. Времена, которые они оценивают как скучные, традиционные и безрадостные.

Они отвергают ценности, предлагаемые им родителями и прочими авторитетами, называя их ханжескими, искусственными и не соответствующими человеческой природе. Такой взгляд на вещи становится причиной того, что между личностью и окружением возникает отчуждение, и человек начинает искать выход в погоне за индивидуальностью, соответствующей его. стандартам. Эти поиски собственной индивидуальности могут вестись в двух направлениях – один ведет к патологическим формам приспосабливаемости, а другой – к отходу от конформизма, но в пределах нормы.

Для многих молодых людей, перегруженных теми или иными личными и социальными проблемами, призыв профессора Лири приобщиться к.массовым психоделическим экспериментам прозвучал как, возможно, наилучший выход из замкнутого круга нерешенных вопросов.

Авторитет Лири не давал повода сомневаться, что «психоделические впечатления приводят к гармонии очевидные различия между духом, телом, другими людьми и остальной Вселенной, освобождая человека от мучительного чувства отчужденности и одиночества, – результатов условностей общественного самосознания».

Чувство единения личности со Вселенной и возможность отвергнуть раздвоенный мир являются главными источниками радости, которые Лири предлагает молодым. И молодые люди с восхищением приняли его идеи прежде всего потому, что в них содержались, по крайней мере, две ценности, теряющие свою привлекательность в более позднем возрасте: способность пережить приключения и опасности, а также меньшая стесненность рамками социального конформизма.

Становление движения хиппи

Движение хиппи начиналось весьма невинно. Первоначально на углах улиц и в парках собираются небольшие группы юношей и девушек, одетых в характерном стиле, которые под звуки гитар или транзисторов сидят и курят гашиш. При этом они производят впечатление людей, настроенных мирно и совершенно не интересующихся происходящими вокруг них событиями. Вступая в контакты с прохожими, они вежливы и готовы к разговору. Взвешенно и обоснованно они излагают свою точку зрения на темы любви, миролюбия и сексуальной свободы.

Эмоциональны их высказывания против войны во Вьетнаме, как и против любой другой войны. При этом они весьма аргументированно высказывают свои взгляды на возможность мирного разрешения конфликтов, настойчиво декларируют принципы своей субкультуры, которая, по их мнению, должна стать определенного рода противовесом современного технократического общества, в котором они живут.

Хотя на первый взгляд это может показаться парадоксом, вначале хиппи утверждали, что не имеют намерений разрушать существующие нормы общества. Скорее, они хотели организовать новое, равноценное общество для тех, кто не хочет или не может жить в уже существующем.

По причине пацифистских взглядов и поведения группы хиппи становятся «сферой интересов» самых разных социально-опасных и психопатических личностей и групп, проявляющих по отношению к хиппи крайнюю степень насилия и жестокости. Рокеры и мотоциклетные банды «Ангелов ада» появляются внезапно и сеют ужас и разрушение. Никто не в состоянии дать им отпор. После их набегов на земле остаются парни с пробитыми длинноволосыми головами и изнасилованные девушки.

С самого начала движению хиппи угрожали и те, кто защищал закон, и те, кто стоял вне закона, поэтому у них появилась потребность в личной и коллективной безопасности. Хиппи начинают организовываться в большие группы – коммуны и колонии. Чтобы легче доставать все необходимое, они оседают на окраинах больших городов. Коллективы хиппи достаточно хорошо организованы. Так называемые «диггеры» ежедневно привозят еду и делят ее между всеми поровну и бесплатно. Деньги на закупку продовольствия, в основном, берутся из собранной милостыни и подаяний, а также от продажи хиппи-прессы, от присмотра за детьми или музицирования.

Наиболее известные колонии хиппи в Америке находились в местности Хэйт-Эшбери в Сан-Франциско и в Гопала Алампур в Йорквилле неподалеку от Торонто. Несмотря на чувство безопасности, которое даст жизнь в колонии, часть хиппи любит путешествовать и ведет кочевой образ жизни. Они редко задерживаются надолго на одном месте, почти все время проводят в дороге, используя самые различные средства передвижения.

Идея «возвращения к земле» в развитии движения хиппи колеблется от временных лагерей до хорошо организованных ферм, в зависимости от мотивации хиппи, селящихся вдали городов. У истоков этих примитивных сообществ лежит стремление к более осмысленному существованию, которое . должно было стать противопоставлением урбанизированному, задымленному и полному отчужденности существованию –жителей больших городов.

В 1967–68 гг. движение хиппи все еще остается актуальным явлением и популярной темой; о них все время пишут газеты, показывают фильмы и разговаривают на улицах. Появляется определенное количество молодых людей, прежде всего, из числа студентов, которые присоединяются к настоящим хиппи, кое-что перенимая из их стиля поведения, манеры одеваться, сексуальных нравов, склонностей к искусству и музыке, а также к наркотикам.

Однако они не принимают сущности философии хиппи. Эти, так называемые, «пластиковые хиппи», в большинстве случаев были жалкой имитацией истинных хиппи, потому что в действительности их больше интересовало использование других людей в собственных целях, чем проповедь доброжелательности и любви.

Похожими на них были также «уик-энд хиппи», котрые проводили в колониях только праздники, пробуя тогда во всем подражать хиппи, но в остальные дни недели они учились или работали.

Первые члены обществ хиппи, боясь даже выходить на улицу из-за царящего там насилия, попросту исчезали из поля зрения окружающих людей и вели одинокое существование. И им на смену пришли совершенно другие люди, с совсем иными взглядами на жизнь и систему ценностей.

Кроме того, мир хиппи, в американском жаргоне «хиппи-дром», представляет собой бесконечную, находящуюся в постоянном движении пеструю картину. Занимая сравнительно небольшую территорию, парни и девушки разного цвета кожи и происхождения – национального, социального, с длинными волосами, причудливо одетые, занятые только собой, – не обращают особого внимания на окружающий их мир.

Они лежат на земле или сидят со скрещенными ногами в позе лотоса и предаются медитации. Некоторые из них, особенно те, кто принимает возбуждающие наркотики, находятся в постоянном движении – кричат, шумят, поют, декламируют и вообще ведут себя неуравновешенно. Часто хиппи живут в полигамии, и девушки рожают детей, сами не зная от каких отцов.

Жизнь колонии хиппи постоянно сопровождает ритм и звуки музыки рок, блюз и соул. Непрерывно, днем и ночью музыка доносится из всевозможных звуковоспроизводящих устройств.

Они благоговейно слушают Боба Дилана, Дженис Джоплин, Битлз, Джимми Хендрикса, индийского гитариста Рави Шанкара и других известных исполнителей. Звезды рок-музыки, из которых многие – точнее, почти все, – принимают психоделические наркотики, в основном гашиш и ЛСД-25, пользуются исключительным авторитетом и имеют все возможности, чтобы разъяснить своим поклонникам достоинства наркотиков.

К сожалению, их слушают не только хиппи, но и другие молодые люди, которые, очарованные текстом и музыкой песен, примыкают к движению хиппи. Так, например, шлягер Битлов «Желтая подводная лодка» явился инструментом пропаганды идеалов и символов хиппи, призывом к объединению единомышленников. Имеется мнение, что развитие фолк-музыки, хотя и связанной с утопическими стремлениями, было использовано движением хиппи, так как во многих песнях этого направления не только говорится о наркотиках, но и в них также содержатся советы по их употреблению.

Под звуки этой музыки хиппи декламируют стихи Аллена Гинсберга, читают отрывки из произведений одного из духовных лидеров психоделического движения – философа Аллана Уоттса и жреца психоделического культа – Тимоти Лири, который часто посещал колонии хиппи. В знак уважения хиппи называют их «гуру», что в индуизме означает титул духовного наставника.

Все постоянно курят гашиш, который, как и другие психоделические наркотики, можно достать без труда. Хиппи «отправляются в путешествие» с наступлением сумерек. «Дид ю хэв э трип?»(англ. – путешествовал ли ты?) – это самый часто задаваемый вопрос и лозунг хиппи. Психоделические наркотики стали первым символом движения хиппи. Позже на его знамени появились названия других наркотиков, прежде всего, психостимуляторов. Почему хиппи употребляли такое множество наркотиков, обладающих совершенно различными свойствами? Этот вопрос остается открытым. Однако, так называемый психоделический синдром стал характерной чертой движения хиппи.

Психоделический синдром

Психоделический синдром прежде всего характеризуется глубокой верой и миролюбием. Отвращение к физическому насилию так сильно, что «Эйсид хсдс» (лица, хронически злоупотребляющие ЛСД) не приветствуют даже убийства животных и пропагандируют питание натуральными и растительными продуктами.

Другой характерной чертой лиц с развитым психоделическим синдромом является вера в магию и всякого рода чудеса. Телепатия, астрология, мистицизм, телекинез, сверхчувственное восприятие – это далеко не все элементы их веры, обусловливающей также своеобразный образ жизни. Так, например, одни избегают начала какой-нибудь работы по причине «неблагоприятного расположения звезд»; другие прекращают общение с кем-либо из окружающих, исходя из «Конфликта зодиакальных знаков», котороый не сулит благоприятного развития межличностных отношений.

Они верят в предчувствия и в предсказания будущего. Характерной иллюстрацией этого является следующий случай. Когда среди жителей Хэйт-Эшбери разнеслась весть, что в направлении Сан-Франциско приближается огромный метеорит, грозящий уничтожить город и его окрестности, большая часть членов коммуны восприняла эту информацию весьма серьезно и покинула Хэйт-Эшбери, ища спасения в Колорадо.

Лица с психоделическим синдромом стремятся жить в коллективах, где постоянно употребляется ЛСД, а общественный порядок опирается на психоделическую философию. Они подвергаются глубоким переменам личности. Возникает вера в бесструктурную психоделическую религию, она является исключительной и уникальной по сравнению с другими религиями, которые, по их мнению, являются лишь отражением самой главной ИХ религии.

Постепенное изменение эмоциональных реакций приводит к тому, что лица с психоделическим синдромом начинают видеть мир иначе, чем абстиненты или те люди, которые принимают наркотики время от времени. Таким образом, возникает новая субкультура с новой системой ценностей и с новыми формами коммуникации, в значительной мере непонятными для остальной части общества, что приводит к обособлению сообщества хиппи.

Скорее всего, именно это является основной причиной невозможности найти общий язык, так как каждая из сторон видит и оценивает систему ценностей другой стороны согласно собственным критериям. Совершенно необоснованно представителей психоделического движения считать психически-больными только потому, что они не соответствуют общепринятым стандартам нашего общества. При этом игнорируется тот факт, что хиппи формируют свое мировоззрение на совершенно иных законах логики, система которых сама по себе является целостной и стройной.

Это часто становится главной причиной неудачи в лечении, то есть в попытке вернуть людей, исповедующих психоделическую философию, к нормальным условиям жизни в обществе. Люди с психоделическим синдромом, привыкшие к отсутствию агрессии и к ненасильственному сопротивлению, с большим трудм адаптируются к жизни, в которой преобладает насилие и соперничество. Если такая личность, выработав новый взгляд, сама не решится на такой шаг, то ее принудительное возвращение на почву господствующей в обществе культуры никогда не происходит безболезненно.

Хотя представители психоделического движения не призывают к мгновенным переменам в действующей системе ценностей, но они открыто заявляют, что не верят в нее и предлагают альтернативные решения. При более тщательном изучении психоделической философии можно сделать вывод, что она является не только противопоставлением уже существующим философским системам, но и верой, которая входит в противоречие с существующим общественным порядком, социальными институтами и инструментами власти.

Хотя психоделическую философию можно воспринять как религиозный идеализм, между ней и требованиями организованного и развитого общества существуют весьма реальные разногласия. Поэтому нет ничего удивительного в том, что философия, провозглашающая открытый негативизм, угрожающая цивилизованному образу жизни, вызвала у многих людей серьезные опасения.

«Хиппи знают, чего они не хотят, но не знают, чего они хотят», – говорили их родители, шокированные образом жизни своих детей. Внешний вид, отрицание нравственных установок и отсутствие уважения к старым идеалам, на которых были воспитаны родители, вызывают недовольство старшего поколения, считающего позицию бунтующей молодежи разрушительной и опасной. Для разочарованных родителей хиппи являются «эгоцентричными слабаками, излишне занятыми своими проблемами, чтобы быть полезными обществу. Хиппи стали синонимом грязи, заразы, апатии и наркотического дурмана».

Утопические «сады любви», такие как, например Хэйт-Эш-бери, «стали депрессивными и вульгарными». Одно из наилучших описаний этого места содержит книга «Тhe Human Вe-In» Элен Перри, которая – в качестве участника и наблюдателя – была свидетелем его расцвета и упадка. Она утверждает, что движение хиппи переживало свой апогей, когда коммуной еще не заинтересовалось общественное мнение. Вместе с ростом известности движение начало утрачивать свои основные черты и, как магнит, притягивать случайных людей.

«Толчея, убожество, болезни стали неизбежными, а деликатные „дети-цветы“ превратились в благодатный объект для любой формы насилия, начиная от мещанских насмешек и заканчивая набегом мотоциклетных гангов».

Смит, Люк и Дернберг в статье «Любовь нуждается в опеке: Хэйт-Эшбери гибнет» описали «угнетающую картину болезней, воровства и нескончаемого насилия». Похожая участь постигла также коммуну в Йорквилле неподалеку от Торонто и множество других по всей Америке.

Обратная сторона психоделической луны

Очень скоро было замечено, что психоделические препараты выполняют парадоксальную функцию в процессе поиска более адекватных форм взаимопонимания между людьми. Это правда, что наркотики облегчают контакт, но замечено также, что личность, свободная в этом состояний от сдерживающих факторов, может контактировать только с теми, с кем ее объединяет общее отчаяние. Такая личность, на первый взгляд, бежит от одиночества и добивается чувства единства, но далеко не со всеми, а только с теми, кто чувствует себя такими же чужими в обществе. Таким образом, человек еще больше отделяется от своей культуры, становится социальным аутсайдером и даже преследуемым психопатом.

Но все-таки было бы ошибкой винить хиппи во всем зле, которое связано с их движением. Не совсем правильным является и полное отрицание проповедуемых ими идей или объяснение их существования исключительно разного рода патологиями. Обобщение может в этом случае привести к ошибочным выводам . Как бы кто ни понимал сущность движения хиппи, но у его возникновения есть свое социологическое объяснение.

Самым удивительным в психоделической философии является то, что она находит отклик у весьма разнородных групп людей. Видимо, она затрагивает основные проблемы человеческого существования, невзирая на расовую принадлежность и предшествующие религиозные и политические убеждения. Поэтому она входит в противоречие с системой ценностей старшего поколения, которое в большей степени, чем молодежь, приобщено к религии и политике.

Молодые люди менее скованы общественными предрассудками. Кроме того, они в гораздо меньшей степени подвергаются влиянию устоявшихся религиозных ценностей, чем какое –либо поколение за последнюю тысячу лет. Это является поводом к тому, что молодые люди в какой-то момент пытаются найти собственную религию и философию, которая удовлетворила бы потребности всех людей, даже тех, кто чувствует себя ненужным обществу или живет в постоянном страхе.

Темп жизни и сопутствующие историческим событиям социальные перемены для молодежи являются вполне достаточным поводом к проведению экспериментов в социальной сфере. Философия хиппи в сущности не является экстремистской и не требует шоковых социальных перемен или изменения образа жизни для тех, кто не чувствует такой потребности. То, что она часто является причиной недовольства старшего поколения, не является случайным, потому что именно старшее поколение в существенной мере причастно к зарождению движения хиппи.

Христос и будда были хиппи

Нужно сказать, что движение хиппи первыми восприняли интеллектуалы. К хиппи присоединились многие талантливые художники, музыканты, поэты и журналисты. Наиболее подкованные в политике издают журналы и пишут памфлеты. Самые популярные из них это – Тhe Oracle (Пророчество), Тhe Free Press (Свободная пресса), Underground (Подземелье) и Innerspace (Внутреннее пространство).

Наиболее часто затрагиваемые проблемы – это жизнь хиппи и употребление наркотиков. Вот несколько заголовков статей: «ЛСД – это мягкое очищающее средство», «Христос и Будда были хиппи», «Мы против насилия» и т. д. Некоторые из этих журналистов считают себя гениальными и говорят, что общество не в состоянии их понять. Они говорят о себе: «Такие люди, как мы, – это самая глубокая морщина, которую мир когда-либо имел на своем лице. Мы влияем на людей посредством искусства, языка и музыки, а также посредством того факта, что мы существуем. Если все мы решили, что это общество совсем не хорошо, то над этим надо задуматься, – да еще как!»

Американские хиппи путешествуют по всему миру, и везде, где они побывали, их влияние очень заметно. За несколько лет движение хиппи распространилось, как эпидемия. Их последователи появляются в Париже, Лондоне, Амстердаме и Нью-Дели. Пределом их стремлений является Восток Особый интерес у хиппи вызывает Катманду, главный город Непала, единственное место на Земле, где по всеобщему убеждению, все еще происходят вещи, не поддающиеся объяснению.

В этой земле обетованной, богатой сильным галлюциногенными наркотиками, хиппи пытаются разгадать тайны буддизма и любви. Путь хиппи на Восток усеян костями тех, кому не удалось туда дойти или оттуда вернуться.

Идиллия хиппи длилась очень недолго. Хиппи погубило прежде всего стремительно растущее массовое бесконтрольное употребление наркотиков и абсурдность такого образа жизни, так как в иллюзорном мире, который они широко пропагандировали, невозможно жить долго, а тем более вечно. В конце концов движение хиппи разделилось на два направления – на до абсурда политизированных экстремистов и на разочарованных во всем наркоманов. Таким печальным образом закончился массовый эксперимент с наркотиками.

Движение хиппи является совершенно особенным явлением. Его массовый характер и влияние на молодежь всего мира следует анализировать именно в социологическом аспекте. Оно не является социальным движением в классическом смысле этого понятия, это скорее пассивный призыв к присоединению.

Движение хиппи не имеет ясных концепций и определенных идей, так как его ценности и девизы меняются в зависимости от мимолетных потребностей каждого данного момента. Оно пропитано гедонистическим духом и поиском удовлетворения в том, чтобы брать, ничего не давая взамен, так как для того, чтобы что-то давать, у хиппи не хватает ни воли, ни силы. Это является следствием проявления основных черт поколения эмоционально-родственного категории незрелых и нерешительных молодых людей, не имеющих ни сил, ни опыта, чтобы выбрать лучший способ добиваться уважения и занять достойное положение в этом мире. Социальное Я они подчиняют потребностям мгновения, потому что не способны отделить своей социальной роли от поисков удовольствий.

Скорее всего, движение хиппи было ошибочной попыткой изменить существующий порядок, с самого начала обреченной на провал. Несмотря на то, что с самого начала это движение заявило о несогласии с регрессивным обществом и с ложными ценностями, которые общество пропагандировало, в сущности, оно не стало широкомасштабным явлением.

Хиппи не были порождением бедности и нищеты – чаще всего это были молодые люди из средних или даже богатых слоев общества.

Их появление явилось результатом неудовлетворенности другого рода. Во многих своих особенностях движение хиппи больше было похоже на бунт поколения, в корнях которого, в качестве основного психологического мотива, лежит бунтарство и противопоставление авторитету старших, чем на организованное движение, имеющее своей целью радикальную перемену общества в целом.

Правдой является то, что бунт против любых авторитетов с давних пор является характерной чертой молодого поколения, и по сути он направлен прежде всего против авторитета семьи, а не общества. Но особенность движения хиппи в том, что оно явилось наиболее массовым бунтом против авторитета отца или его психоаналитического эквивалента за всю историю человечества, притом в качестве основного атрибута здесь выступал именно наркотик.

Наркотики были табу, нарушение которого становилось непосредственным вызовом, брошенным авторитету старшего поколения. Сделав себя с помощью наркотиков неспособными к жизни в системе, молодежь тем самым эту систему атакует и наказывает. С точки зрения психоанализа, это является типичным примером садомазохистской агрессии, то есть образцом поведения, который не может расцениваться как здоровый и конструктивный.

Постепенно в движении хиппи начали выделяться несколько групп наркоманов. И первую из них составляли представители активного радикального крыла. Они употребляли наркотики не столько из-за действия, которое они оказывают, сколько для того, чтобы доставить неприятности миру взрослых. Они обратили свои усилия в сторону общества, их цели связаны в социальном сознании с переменами, ведущими к общественному преображению.

Несмотря на абсурдность и неприемлемость бунта хиппи и провозглашаемых ими идеалов, неоспоримым является тот факт, что бунт этот проявился как реакция на проблемы общества, и нужно расценивать его как симптом серьезной болезни общества. Вместо резюме мы процитируем известного американского телевизионного комментатора Хэрри Резонера, который в конце одной из телепередач о хиппи сказал: «Видимо, есть в нашем мире нечто такое, что может привести к проявлению подобного гротеска».

В истории рода людского постоянно проявляется необъяснимая тяга к изменению состояния сознания. Человек как существо, осознающее свое существование, с древнейших времен задумывается над собственным происхождением, над смыслом существования и над его конечным результатом.

Эволюционно несовершенный, с примитивным по отношению к микро– и макрокосмосу сознанием он воспринимает окружающий его мир крайне просто и убого. В большей мере интуитивно, чем рационально, человек чувствует существование иного мира, живущего независимо от его восприятия. Не имея возможности получить ответ на множество мучающих вопросов, человек предполагает, что разрешение извечной тайны бытия находится в том, другом, справедливом и мудром мире.

Скорее всего, именно здесь зарождается непреодолимое желание хотя бы раз в жизни очутиться в этом мире. Обычной формы сознания недостаточно, чтобы пережить субъективные впечатления, отличные от тех, к которым мы привыкли. Чтобы прочувствовать новую реальность, необходимо какое-то новое сознание.

Поэтому человек с древнейших времен своего эволюционного развития пробовал разными способами изменять состояние конвенционального сознания. В начале он делал это с помощью танца, поста, самобичевания, разных видов аскезы (отказ от пищи, от сна, от мирских соблазнов), религии, но вскоре понял, что скорее всего достигнет этого состояния с помощью наркотиков.

К счастью, несмотря на эту свойственную людям универсальную склонность, далеко не все пробуют выйти за пределы обычного сознания. Пока еще недостаточно понятно, почему на это решается только определенное количество людей. Основные причины этого явления следует искать в самой личности, конечно, учитывая при этом социальные мотивы и особенности наркотика, как непосредственного фактора изменения состояния сознания. Попробуем выявить некоторые мотивации употребления наркотиков и более точно описать личность наркомана в период, предшествующий болезни, и в процессе хронического употребления наркотиков.

Мотивация употребления психоактивных веществ многократно менялась с течением времени. Как мы уже упоминали, вначале наркотики принимали только посвященные – жрецы и шаманы, передававшие своим соплеменникам повеления. богов. Таким образом, через посредников, пользующихся неограниченным доверием, простые люди общались с иным миром. В те времена наркотики были на вооружении религии. Простые смертные не имели доступа к святым таинствам. За любую попытку проникновения по другую сторону сознания они бывали наказаны проклятием и смертью.

Позже отношение к наркотикам постепенно менялось. Право на них получили и простые люди, но только в особых случаях и обстоятельствах. Наркотики массово употребляются во время посвящения в елисейские таинства, во время разного рода религиозных обрядов, как средство, пробуждающее отвагу (ассасины, викинги, крестоносцы и т.д.), в целях достижения состояния религиозного экстаза, для входа в состояние медитации и т.п.

Только в двадцатом, веке употребление наркотиков становится мировой медицинской и социальной проблемой как с точки зрения массовости и эпидемического характера, так и с точки зрения последствий, которые невозможно предвидеть и которые очень сильно влияют на здоровье человека и общество как единое целое.

Основными чертами наркомании в XX веке является ее массовость и постоянная тенденция к увеличению количества разных видов наркотиков. Однако нужно сказать, что между наркоманами до и после второй мировой войны существует значительная разница.

Довоенный наркоман

В период между первой и второй мировыми войнами основной была так называемая медицинская наркомания. Во время первой мировой войны получали морфин для обезболивания после ранений и операций. К сожалению, часто этот препарат принимался в течение очень длительного времени, что приводило к развитию зависимости. Эти больные после того как покидали госпиталь продолжали принимать морфин или его производные с целью избежать неприятных симптомов абстинентного кризиса.

Морфинистами становились также пациенты, получавшие в больницах морфин в случае исключительно сильных болей при внутренних заболеваниях (почечная и печеночная колика, раковые заболевания и т.п.). Среди морфинистов нередко можно было встретить представителей медицинского персонала, которые, имея доступ к наркотикам, и наблюдая эффекты их действия на своих пациентах, хотели испробовать их на себе. И, наконец, морфин принимало множество людей невротичных и страдающих депрессивным состоянием, стремясь найти в морфиновом дурмане решение нескончаемых проблем.

Так называемый довоенный или классический наркоман во многом отличался от молодого наркомана нашего времени. Итак, попробуем его описать.

Классический наркоман межвоенного периода ни внешним видом, ни поведением не отличался от остальных членов общества. Чаще всего, это был чиновник или художник средних лет, ежедневно принимающий дозы наркотика тайно, работающий и пользующийся репутацией человека, которому повезло в жизни. Свою слабость к наркотикам этот человек тщательно скрывает. Бывало так, что даже самые близкие люди ничего о ней не знали. Принимая морфин ежедневно при условии полноценного питания, довоенный наркоман мог долгие годы находиться в добром здравии.

Если у таких наркоманов имели место проблемы со здоровьем, конфликты с законом или снижение общественного положения, то это никогда не являлось следствием фармакологического действия морфина, а просто результатом нехватки денег и принесением в жертву наркотику общественного положения и собственной чести.

Наркоман наших дней

В отличие от классического довоенного наркомана наркоман шестидесятых годов двадцатого века характеризуется новыми отличительными чертами. Возраст его, чаще всего, от четырнадцати до двадцати пяти лет. Своей привычки употребления наркотиков он не только не скрывает, напротив, он ее прямо или косвенно демонстрирует, не обращает внимания на свой внешний вид и поведение, уклоняется от любого общественно полезного действия, а наркотики употребляет исключительно в обществе таких же личностей, как и он сам.

Этот наркоман не останавливается на каком-нибудь одном наркотике, он старается попробовать любые, какие только ему удается достать, чтобы в конце концов найти тот самый «свой» наркотик, но даже когда это наконец произойдет, он все равно не отказывается от других препаратов.

Помимо наркотиков, этот молодой человек пропагандирует новую жизненную философию и новые убеждения, подчеркивая, что наркотик – это всего лишь незначительный фактор в поисках жизненного пути; при этом он не отдает себе отчета в том, что все свое существование подчиняет именно ему.

Учитывая актуальность именно молодежной наркомании, мы остановимся только на личности молодого наркомана нашего времени.

Как правило, говоря о наркомании среди молодых людей, мы имеем в виду достаточно однородное явление. Но это не совсем правильная точка зрения на проблему, учитывая прежде всего разнородность причин, клинической картины и, конечно же, свободу выбора. Наркомания, как форма преднамеренного и повторяющегося влияния на состояние собственного сознания, настроения и взглядов, имеет общие черты при всех формах наркомании, но также и существенные различия. Скорее всего, более правильным было бы говорить о разных наркоманиях, чем о разных формах наркомании.

Человек и наркотик

Наркомания как болезнь в широком значении этого слова представляет собой потребность какого-либо изменения в субъективном внутреннем пространстве сознания, а также удовлетворения специфических потребностей личности. Эти требования не может удовлетворить любой наркотик, а только наркотическое вещество, обладающее определенными психофармакологическими свойствами.

Таким образом, структура личности находится в определенной взаимозависимости с разновидностью наркотика, а отношение человек – наркотик определяет тип наркотика. Поэтому в поисках черт личности, способных определить явление наркомании в целом, нужно прежде всего учитывать факторы предрасположенности, способствующие возникновению различных типов наркомании. Необходимо раздельно анализировать личность опиомана, барбитуромана, курильщика гашиша и т.д. Это облегчает более точное определение типичных личностей.

Много трудностей в анализировании личности наркомана вытекало из фактора, что врачи пытались смоделировать универсальную личность, обходя вниманием факт существования внутри этой категории множества различных клинических проявлений.

Правдой является и то, что большое количество наркоманов является политоксикоманами, но большинство из них стало ими по стечению обстоятельств. Подавляющее большинство наркоманов употребляют только одну разновидность наркотиков, обладающих именно теми свойствами, которые могут удовлетворить некоторые основные потребности их личности. Это означает, что, кроме общей склонности к употреблению наркотиков, существуют также специфические склонности, касающиеся исключительно определенных групп наркотиков. На этом основании можно сделать вывод, что среди массы наркоманов невозможно выделить единый тип личности, а только их разновидности.

Следующей трудностью для анализа личности наркомана являются затруднения с определением пограничного состояния личности будущего наркомана, пока он еще не начал принимать наркотики, но уже готов это сделать. В развернутой клинической картине психических болезней и психических нарушений, особенно хронических, очень трудно, а подчас и невозможно определить, что относится к особенностям личности, предшествующим болезни, а что является ее следствием. Но это необходимо сделать по многим причинам.

Информация о состоянии личности, предшествующем болезни, содержит много данных, касающихся нарушений в развитии личности. Это способствует распознанию психического нарушения и сравнению стадии ремиссии и стадии рецидива с состоянием, предшествующем болезни.

В рамках изучения психологии наркомана наркотик следует рассматривать как фактор, удовлетворяющий не одну потребность, а целый ряд их. Каждый наркоман принимает наркотик по своей причине, а причиной хронического употребления наркотика являются его психофармакологические свойства, в то время как социальные мотивы связаны прежде всего с временным или единичным употреблением.

Некоторые наркоманы утверждают, что:

1) Марихуану они курят из чистого интереса, для удовольствия или для того, чтобы пережить «маленькую радость, которую человек может себе позволить».

2) Психостимулирующие средства применяют для того, чтобы «облегчить процесс учебы», повысить трудовой энтузиазм или для того, чтобы придать себе храбрости.

3) Галлюциногенные препараты принимают для того, чтобы заглянуть в свой внутренний мир, повысить творческие способности или лучше понять себя и окружающий мир.

Когда мы рассуждаем о потребности наркоманов в употреблении наркотика, нельзя обходить вниманием их возраст и специфику этого возраста, так как и они могут влиять на формирование определенных типов наркотической зависимости. Это означает, что, кроме специфики действия наркотиков, необходимо помнить о некоторых особенностях молодого возраста и определить их более точно, при этом опираясь на теории, касающиеся социальных аспектов этого возраста, и на эмпирический опыт общения и работы с молодыми наркоманами.

Молодежь и наркомания

Многие исследователи пытаются рассматривать тягу молодых людей к наркотикам исключительно как психопатологическое явление. Но практический опыт работы с этими поколениями наркоманов дает нам основания сомневаться в правильности этой точки зрения.

Большинство молодых наркоманов впервые попробовали наркотик из чистого любопытства, из желания пережить нечто необычное. Сомнительно, чтобы тайное курение марихуаны на дружеских вечеринках и на пикниках являлось примером проявления патологии личности. Такое экстравагантное поведение не всегда можно расценивать как невротические эксцессы, тем более, что оно является ничем иным, как наследование «лекарственного невроза» взрослых.

Данные многочисленных социологических опросов, проводимых среди молодых людей, свидетельствуют, что они отнюдь не в восторге от собственных родителей, которые говорят им о наркотиках, как о чем-то ужасном, а сами в это время употребляют алкоголь, курят табак и глотают в огромных количествах «волшебные таблетки», которые улучшают настроение, помогают от бессонницы, устраняют чувство страха и депрессию, снимают боль – одним словом, помогают от всех болезней, какими страдает современный человек.

Этот вид лицемерия является плохим примером для молодых людей, подумывающих об употреблении наркотиков. К сожалению, существует достаточно размытая граница между разумным желанием пережить приключение и истеричной потребностью, вторгающейся в область психопатии.

Первая склонность к употреблению наркотиков чаще проявляется около десятого года жизни. Для этого периода характерно восхищение героями, соперничество и «желание сделать что-то необычное». К счастью, редко идеалом является преступник, чаще это бывает мужественный и гордый вождь индейского племени с амулетом (трубка мира), хотя и этот символ может подсознательно вызвать в будущем тягу к сигаретам или к марихуане. Курение в этом возрасте может быть вызвано и другими мотивами, отнюдь не свидетельствующими о болезненном состоянии личности.

Среднее и старшее поколение без труда припоминают собственную молодость, когда они начали курить сигареты, чтобы «быть взрослыми», а заодно и досадить им, демонстрируя такие «психопатологические» импульсы, как смелость, соперничество, бунтарство. Эти импульсы, хотя они часто являлись результатом невротических стремлений и социопатологической мотивации, никак нельзя назвать психопатологическими.

С возрастом психологический образ личности меняется. Сознание собственного «Я», как решающего фактора развития и созревания личности, все чаще присутствует в размышлениях о жизни и своем месте в ней. Одновременно с осознанием собственной личности и ее автономности происходит обособление от авторитета семьи и других общественных авторитетов. Каждая попытка ограничения или запрета, исходящая от старших, воспринимается как покушение на самостоятельность личности и ее эмоции. Протест и желание отомстить обретают форму, для которой эйфория становится практически идеальным спасением.

Молодые люди борются с множеством проблем социальной интеграции, со стремлением к признанию своей неординарности, с неизбежностью выбора профессии, с любовью, с чувством агрессии и сексуальностью. Обязательным в этот период жизни становится поиск способа приспосабливаемости. Если они его не найдут, то их ожидает депрессия и фрустрация, то есть, прямая дорога к неврозу или поиск формы бегства.

Когда проблема приспосабливаемости и неврозы начнут мешать нормальному развитию личности, то эйфория, вызванная гашишем, уже не может справиться с иллюзиями. Молодой человек ищет тогда нового средства от депрессии и страха, и в, конце концов, приходит к героину. Чаще всего, именно так выглядит путь развития молодежной наркомании.

Первый опыт употребления наркотиков

Первоначальные эпизоды, связанные с введением наркотика в организм, не осознаются молодыми людьми в полной мере. Способность к аналитическому мышлению у большинства наркоманов нарушена и они не в состоянии уяснить, что эти новые впечатления не являются нормальными. Единственной шкалой оценки нового состояния становятся нормы нового сознания. На их основании состояние измененного сознания воспринимается, как объективное и нормальное, и оно не беспокоит человека, находящегося под действием наркотика.

Их больше беспокоят те, кто этого состояния не понимает. Это состояние похоже на состояние экстаза у примитивных племен. Экстаз, встречающийся в некоторых религиях, также может трактоваться некоторыми врачами, как ненормальное явление, хотя для исповедующих эти религии такое состояние является высшим. Переживание альтернативных состояний сознания приводит к тому, что объективное восприятие мира в себе и вокруг себя становится относительным.

Существует целый ряд патологических явлений, увиденных и описанных наркоманами в состояниях измененного сознания: Наиболее часто встречающиеся явления – это: повышенная потребность поделиться своим духовным состоянием, беспричинный смех, внезапные выкрики, нелогичные и бессвязные высказывания, галлюцинации, неузнавание знакомых лиц и объектов, состояния, похожие на лунатизм, ощущения существования вне собственного тела, акты насилия.

Воспоминания о пережитой эйфории и связанных с ней впечатлениях через несколько дней или недель – затруднены и туманны. Однако остается желание пережить и почувствовать все это еще раз. Скорее всего, психическая зависимость или стремление к повторению наркотического переживания в значительной мере формируются в подсознании.

Принимая все это во внимание, можно сделать вывод, что наркомания и склонность к употреблению наркотиков . как ненормальные формы поведения являются суммой разных факторов, обусловленных как индивидуальными так и социальными особенностями, а также комбинацией тех и других.

Различные типы наркоманов

Некоторые авторы различают два основных типа наркоманов – сикерс (англ. seekers – искатели) и хэдс (англ. heads – головы). Эти термины, заимствованные из англо-американского жаргона, в других языках не имеют синонимов и их не следует переводить дословно, иначе они утрачивают свой основной смысл. Поэтому мы будем использовать транслитерацию.

а) Сикерс – это люди, которые в поисках истины проводят эксперименты с наркотиками и их эффектами, и, сравнивая их, находят новый смысл человеческого бытия. Они не употребляют наркотики постоянно, а только эпизодически, а в перерывах анализируют пережитые впечатления. По натуре они, преимущественно, люди импульсивные, склонные к самоанализу, пытливые. Их первоначальная заинтересованность наркотиками возникает от скуки и апатии. Инициирующим фактором для них может стать попытка улучшить настроение. Их интерес к наркотикам, как правило, не усиливается и после окончания школы может совсем исчезнуть.

б) Хэдс – проявляют до и во время приема наркотиков серьезные отклонения личности. По причине неразрешенных внутренних конфликтов, постоянно присутствующей неуверенности и депрессии они начинают употреблять наркотики чаще, что приводит к ярко выраженной психической зависимости. Так же, как и предыдущая категория, эти наркоманы принимают самые разнообразные наркотики, но в гораздо больших количествах и гораздо чаще. Их отличия от нормальных ровесников характеризуются следующими чертами:

1. Постоянно присутствующая легкая депрессия.

2. Беспокойство.

3. Подозрение, что никто их не воспринимает всерьез.

4. Нарциссизм или эгоцентризм.

5. Частые размышления над собственной индивидуальностью, независимостью и свободой мыслей и слова.

6. Постоянное возвращение к наркотикам.

7. Трудности в обычном общении с окружающими.

Этот тип наркомана характеризуется серьезными нарушениями поведенческих реакций, как это бывает при эндогенных психозах и мозговых травмах. Но эти нарушения ни в коем случае нельзя идентифицировать с шизофреническим психозом или с последствиями травматического повреждения мозга. Скорее, их можно расценить, как форму характерологических изменений, возникших в результате неэффективного процесса социализации личности, ошибок в воспитании и бесцельного существования в семье.

Группа авторов, в том числе и Б.Уильямс, утверждают, что среди «хэдов» и молодых наркоманов вообще наблюдается определенное сходство, касающееся их семей:

1. Отец отсутствует или отличается слабым характером.

2. Излишне заботливая, уступчивая или, наоборот, властная мать.

3. Непоследовательное поведение и отсутствие сдерживающих факторов.

4. Враждебность или конфликты между родителями.

5. Нереальные стремления родителей по отношению к детям.

Последние исследования, касающиеся социальных корней склонностей к наркомании, показывают, что хронические наркоманы большей частью происходят из семей, в которых не было элементарного взаимопонимания между родителями. Те же самые исследования указывают на определенные отношения между родителями и детьми, которые могут стать в дальнейшем причиной ненормального развития личности.

Например, в случае наркоманов-мужчин установлено, что в период, предшествующий болезни, они проявляли большую склонность к поиску опоры в матери и даже идентифицировали себя с ней. Матери в этих семьях были по натуре сильными, активными и решительными, в то время как отцы были людьми слабыми, непоследовательными и часто даже уходили из семьи.

Гилмер выделил четыре группы наркоманов:

1. К первой группе относятся лица, принимающие наркотики в определенных ситуациях и из чисто рациональных побуждений. Например, студенты, принимающие психостимулирующие средства во время подготовки к экзаменам для повышения работоспособности, женщины, принимающие таблетки, чтобы похудеть, или водители, принимающие психостимуляторы для улучшения быстроты реакции и против усталости, чтобы не заснуть за рулем в дальних рейсах. В этих особых случаях у некоторых лиц может возникнуть психическая зависимость.

2. Вторую группу составляют так называемые «любители удовольствий». Обычно, это люди с высшим образованием, которые с помощью химических средств хотят поднять себе настроение. Наркотик они принимают раз или два и не испытывают желания повторения подобных ощущений.

В отличие от хронических наркоманов, принимающих наркотики в одиночку или парами, «любители удовольствий», как правило, делают это в специально собирающемся для этого обществе, для того, чтобы при звуках музыки, при алкоголе и наркотиках чувствовать и вести себя свободно. Их поведение не считается психопатологическим, особенно если это не повторяется часто. На Западе такой стиль употребления наркотиков чаще встречается в кругах людей кино и промышленников.

3. Следующую группу лиц, экспериментирующих с наркотиками, Гилмер называет «исследователями». Эти люди уверены, что современные общественные структуры являются ошибочными и архаичными, и что они сами, довольно необычным способом, то есть с помощью психоактивных химических веществ, расширяющих границы сознания, могут найти новую модель общественной жизни. К такой группе в свое время принадлежал Тимоти Лири со своими сторонниками и учениками, а также многие писатели и рок-музыканты.

4. Наконец, к четвертой группе принадлежат хронические наркоманы, чье существование полностью подчинено ежедневному поиску и употреблению наркотиков. Все они без исключения находятся в психической или физической наркотической зависимости и в значительной степени проявляют ненормальные черты личности и психопатологические формы поведения. К этой группе принадлежит большинство наркоманов в общепринятом смысле этого слова.

Прежде чем перейти к более детальной характеристике личности молодого наркомана будет полезным рассмотреть психологические черты некоторых разновидностей психопатологии, обусловленных употреблением различных наркотиков.

Курильщики марихуаны

Учитывая распространенность и популярность марихуаны среди молодежи, мы начнем именно с этого наркотика. Среди курильщиков марихуаны отмечаются специфические типологические различия.

1. Курильщик марихуаны в состоянии хронического отравления является типом курильщика-одиночки, стремящимся к непосредственным и глубоко личным впечатлениям. Желание достижения эйфории с помощью марихуаны всегда связано с глубокими личностными импульсами, обусловленными индивидуальными потребностями человека. Путем употребления наркотика он стремится изменить состояние сознания и обрести новый взгляд на вещи.

Он не отрицает неприятных побочных эффектов, но считает их последствием проявлений специфических черт личности, поэтому он старается их избегать путем изменения поведения между двумя приемами наркотика. Если ему это не удается, то он меняет способ употребления марихуаны. Но курильщик не связан неразрывно с наркотиком. Различные общественные и профессиональные мотивы могут повлиять на принятие решения об отказе от дурной привычки.

2. Молодые курильщики принадлежат к другому типу. С учетом особенностей своего возраста они чувствуют очень сильную потребность в общении и групповой индивидуальности, так как еще не имеют собственной. Неуравновешенное индивидуальное развитие сопровождается некоторой степенью неприятного эмоционального напряжения и чувством одиночества, поэтому встречи со сверстниками, во время которых они курят марихуану, могут принести некоторое облегчение.

Кроме эмоционального облегчения, фактором приобщения к употреблению марихуаны становится ее эйфорогенный эффект, желание быть «своим» в группе и стремление забыть неприятные события. В большинстве случаев, особенно среди наркоманов с небольшим стажем, психопатические тенденции встречаются реже, поэтому основную опасность прежде всего представляет привыкание или стремление к употреблению более сильных наркотиков. Такие молодежные группы являются благоприятной почвой для влияния преступников.

3. Третий тип курильщиков марихуаны известен под названием «пот-хэд» (англ. pot-head – голова-горшок). Лица, принадлежащие к этому типу, постоянно употребляют наркотик, к которому у них в значительной мере вырабатывается эмоциональное привыкание. Кроме того, у них могут наблюдаться проявления интеллектуальной деградации.

С учетом психопатологических задатков такой личности, которые находятся в тесной связи со стремлением к наркотику, наркоман, принадлежащий к этой группе, не может рассматриваться с точки зрения клинического подхода так же, как наркоманы, принадлежащие к первой и второй группе.

Героиноманы

Среди героиноманов различают четыре типа личности, из которых каждая является по-своему специфической и требует дифференцированного терапевтического подхода.

1. Первый тип определяется как интеллектуальный или рациональный. Он пополняется, в основном, из числа студентов, молодых людей из добропорядочных семей и других представителей молодого поколения, чьи интересы направлены на рациональную сторону внутренней жизни.

Стремление к употреблению наркотиков обусловлено наличием у них конфликтных жизненных взглядов, несогласием с конформистскими взглядами окружающих или наличием личных и профессиональных проблем. О них говорят, что они сознательно нокаутируют собственный рассудок и в состоянии наркотического опьянения находят забвение. Между приемами наркотика они ведут себя иронично и скептически по отношению ко всему, что связано с общественным прогрессом, и проявляют склонность к банальным рассуждениям. Они провозглашают отказ от любых «бессмысленных знаний». Эта группа непригодна для групповой терапии. Представители именно этой группы проявляют наиболее часто склонность к самоубийству.

2. Вторую группу составляют лица с эмоциональной организацией личности. К ней, в основном, принадлежат женщины, люди искусства – «поэтические души», люди, замкнутые в себе, эмоционально-неустойчивые и неуверенные в себе. Они пытаются найти друзей, но когда их наконец находят, то не могут к ним приспособиться. Поэтому они чувствуют себя безнадежно-одинокими. Парадоксально, что сами они прекрасно понимают всю опасность, вытекающую из употребления наркотиков, и очень их боятся, но в то же время они осознают, как сильно в них нуждаются.

3. К третьей группе принадлежат наркоманы, принимающие наркотики добровольно. В основном, они происходят из низших слоев общества и у них нет больше никаких – ни интеллектуальных, ни профессиональных интересов. Такие люди быстро опускаются на дно общества. Они живут примитивной духовной жизнью. Удовлетворение своих потребностей они хотят получить сейчас же и любой ценой.

Любые их действия обусловлены исключительно одним стремлением – получить героин.

В свое время героиноман приходит к трагическому открытию, что по мере возрастания толерантности постепенно снижается эйфорогенный эффект любых доз наркотика. И он начинает принимать героин уже не для того, чтобы пережить эйфорию, а для того, чтобы хоть как-то удержаться в границах сносного существования. В стремлении получить героин он готов применить насилие, хотя героин сам по себе не вызывает агрессии. В этой группе встречаются преступные группировки и молодые люди с полным отсутствием жизненных мотиваций. В США эти наркоманы являются, в основном, выходцами из рабочих семей.

4. Героиноманов, принадлежащих к четвертой группе, называют «героин-хэдс» (героиновые головы). Это люди, полностью погрязшие в наркотике, с сильнейшей психической и физической зависимостью. Они страдают серьезными психическими нарушениями. Чаще это люди средних лет. Их характеризует неразрывная связь с наркотиком, которую они часто комментируют такими словами: «Если уж начал принимать героин, то пути назад нет».

Часто их называют «эго-героин-наркоманами». Чувство собственного «Я» у них почти отсутствует. «Героин-хэд» с развитой толерантностью уже не знает, является ли он больным физически или психически. Если он решается на лечение, то обычно говорит: «Помогите мне!». Это означает, что он просит психологической помощи и поддержки, которую редко получает.

Объективно оценивая этот вид наркомании, можно сделать вывод, что интенсивность приятных ощущений и эйфории, достигнутых с помощью героина и других производных опиума, колеблется и зависит от того, является ли наркоман невротиком, психопатом или страдает каким-то другим видом психического нарушения.

Наркоманы, принимающие психостимуляторы

Многие медицинские эксперты, занимающиеся проблемами наркомании, считают, что лица, употребляющие психостимулирующие наркотики, еще перед началом их употребления страдали выраженными психическими нарушениями.

Амфетамин или любой другой аналогичный наркотик нужны им для безболезненной конфронтации с жизненными проблемами и для упорядочивания собственной эмоциональной жизни. Это как правило личности апатичные, абсолютно не энергичные, постоянно чем-то удрученные, не способные к восприятию событий, которые для других являются нормальными жизненными впечатлениями.

Ярко выражена неспособность этих людей к установлению и поддерживанию контактов с окружающими. Многие молодые люди, не способные к установлению теплых человеческих отношений, в минуты робости и чувства безнадежности приходят к мысли об употреблении психостимуляторов, так как те оказывают действие на субъективное ощущение силы, веры в себя.

Наркоманы, употребляющие ЛСД

Описать личность человека, хронически употребляющего галлюциногенные наркотики, наиболее трудно. Она весьма туманна, и в ней трудно увязать употребление ЛСД с такими факторами, как возраст, профессия, уровень образования или общественное положение. Опыт западных исследователей показывает, что чаще всего употребляют галлюциногены молодые люди в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Многие из них – студенты, музыканты или люди, которые находятся вне общества, – в большинстве случаев – выходцы из средних и высших общественных слоев, обладающие большими возможностями получения высшего образования.

Наверное, единственной общей чертой для всех лиц, принимающих ЛСД, является то, что этот наркотик находится в центре их Вселенной. Об ЛСД и его эффектах они говорят беспрерывно, ища при этом товарищей для его совместного употребления.

К сожалению, люди, наиболее интересующиеся ЛСД, одновременно наименее устойчивы к его действию, и у них скорее всего проявляются самые тяжелые изменения личности. Установлено, что лица, хронически злоупотребляющие ЛСД, подвергнутые психологическому исследованию, на самом деле имеют серьезные проблемы с собственной личностью. На основании данных этих исследований было установлено, что хроническое употребление ЛСД нужно расценивать как симптом психического заболевания или очень серьезных нарушений в эмоциональной сфере.

Однако необходимо подчеркнуть, что существует значительное различие между взрослыми и юными наркоманами, употребляющими галлюциногенные наркотики. Развитие наркомании у взрослого человека характеризуется социальной неприспособленностью. Ему не под силу справиться с давлением и требованиями общества. В жизни взрослого наркомана, употребляющего ЛСД, присутствуют нарушенные семейные проблемы, трудности с приспособлением к нормам, навязанным обществом. На определенном этапе психического развития он открывает для себя возможность с помощью фармакологических препаратов влиять на восприятие жестоких реалий жизни и собственный страх перед ними. И в момент этого открытия он закрывает занавес между реальностью и собственным несовершенством.

Случаи галлюциногенной наркомании среди молодых людей и подростков куда более сложны. Одной из проблем молодого возраста является потребность «принадлежности». Для многих молодых людей эту нишу заполняет молодежный ганг. Подчиняясь кодексу ганга, молодой человек получает взамен его признание. Нередко степень этого признания зависит от готовности молодого человека к выражению протеста против общественных, юридических и семейных авторитетов. Молодежная наркомания часто является именно порождением «психологии ганга».

Человек, принимающий ЛСД, редко воздерживается от употребления других наркотиков. Часто он совмещает его с марихуаной и другими галлюциногенами, но при этом он может ограничивать себя в употреблении наркотиков, делая перерывы на несколько недель, а иногда и месяцев.

Теории, пытающиеся объяснить явление наркомании и причины ее возникновения, в основном концентрируются на вопросах социальных укладов, подверженных изменениям, на подражательных мотивах поведения и на особенностях личности.

Социальные теории

Социальные теории объясняют употребление наркотиков как ответ личности на давление, возникающее из перемен, происходящих в современном обществе. Например, одно из теоретических направлений рассматривает наркоманию среди молодежи, как специфическое выражение протеста против социального прогресса – «бегство от социального уклада посредством наркотиков». Другое направление утверждает, что молодежь прибегает к наркотикам, чтобы продемонстрировать неприятие образа жизни истеблишмента.

Теория взаимодействия

По теории взаимодействия, обстоятельства, в которых человек употребляет наркотики, непосредственно зависят от общения с людьми, имеющими больший наркотический опыт. Личность, борющаяся с дилеммой – принимать или не принимать наркотик? – или уже имеющая первоначальный опыт употребления, находит поддержку со стороны себе подобных, но с большим стажем, и становится членом группы, в которой, кроме сходства взглядов, касающихся музыки, моды и занятий в свободное время, ожидается и совместное употребление наркотиков.

В процессе приобщения новый член группы начинает постепенно ощущать удовольствие от приема наркотиков. Его первоначальное сопротивление постепенно сменяется безразличием, уменьшается вместе с чувством вины, чтобы в конце концов совсем исчезнуть. Уже в начальной фазе наркоман учится не обращать внимание на негативные последствия своего поведения под действием наркотиков и подчеркивать приятные ощущения, которые он переживает.

Хотя позже наркоман может отделиться от группы и продолжать принимать наркотики независимо от нее, но в начальном периоде ему необходима поддержка со стороны, чтобы выработать систему ценностей наркотика и его употребления, выбрать оптимальный метод и набраться опыта.

Теория личности

Теория личности ставит во главу угла психологические потребности. Известно популярное мнение о марихуане как о наркотике «относительно безопасном, не более вредном, чем алкоголь, средстве ухода от действительности». Из этих утверждений следует, что люди с чувством неуверенности, в основе которого лежат эмоциональные проблемы и невротические конфликты, предрасположены к употреблению наркотиков и других вспомогательных химических средств. Возможно, некоторые лица могут принимать героин или другие опиты с целью уменьшения чувства страха, бегства от общества и удовлетворения саморазрушительных стремлений.

В этом контексте теория личности противопоставляется теории взаимодействия, подчеркивающей условную модель поведения – кто-то учится принимать наркотики, как мог бы учиться чему-нибудь иному. С другой стороны, в теории личности считается, чтЬ использование запрещенных средств является одним из симптомов психических нарушений.

Несмотря на эффективность каждой из этих теорий, все-таки ни одна из них не в состоянии дать ответ на вопрос – почему человек принимает наркотики? – так как наркомания, в сущности, является «широкой гаммой нарушений, зависящей от множества обстоятельств». Гилмер утверждает, что «не существует единой причины или единого ряда обстоятельств, которые бы на прямую приводили к возникновению зависимости, так как наркомания существует во всех слоях общества и среди всех разновидностей личности – от нормальных до патологических».

Практика показывает, что отдельные типы личности более поддаются нарушениям, вызванным неблагоприятными внешними воздействиями. В связи с этим существует дифференцированная склонность к наркомании. Нет доказательств того, что каждый хронический наркоман был до начала употребления наркотиков субъектом с психическими нарушениями.

Существует точка зрения, что подавляющее большинство послевоенных наркоманов принадлежит к так называемым реактивным типам личности, у которых зависимость возникает из реакции нормального молодого человека на напряжение, связанное с возрастом взросления или является следствием бунта и потребности уважения ровесников. Тогда наркомания не развивается в рамках индивидуальной психопатологии, но является симптомом социальной патологии, а также потребности новой культуры и философии для молодых людей, стремящихся к новым впечатлениям и к мимолетным удовольствиям.

Другим типом является так называемая первичная наркомания, при которой наркотик помогает личности приспособиться к хаотичному внутреннему миру молодого человека. Эта часть молодежи принимает наркотики, чтобы усилить чувство общественной принадлежности, пробудить жизненный энтузиазм, улучшить настроение, для расслабления и по чисто спиритуалистическим причинам.

Существуют данные, свидетельствующие об употреблении наркотиков по причине генетических нарушений, физического уродства и даже от голода. В поисках причины наркомании наибольшее внимание обращается на социальные факторы и индивидуальные реакции на эти факторы, по крайней мере, тогда, когда речь идет о наркомании среди молодежи.

Некоторые авторы, рассматривая мотивы склонности к наркомании выделяют три группы факторов:

а) Исходя из того, что наркотик в результате длительного употребления приводит к серьезным психическим и физическим нарушениям, угрожающим жизни наркомана, отдельные исследователи рассматривают применение наркотика, как попытку самоубийства, а в личности наркомана они ищут ментальность самоубийцы. К этой черте подходит большое количество лиц, склонных к депрессии, которые свои саморазрушительные наклонности обнаруживают в виде растянутого во времени самоубийства посредством отравления наркотиками.

Практика показывает, что многие люди со склонностью к самоубийству утрачивают ее, приобщившись к употреблению наркотиков. После выхода из наркомании суицидальные наклонности возникают вновь… Следовательно, можно сделать вывод, что для этих людей наркомания является именно выбором менее ужасной формы самоубийства.

Эта теория возникла благодаря одному необычному примеру. В семидесятых годах среди наркоманов была популярна идея «прекрасных молодых трупов» в качестве мотивации самоубийственного поведения некоторых молодых людей, принимающих большие дозы наркотиков, и по этой причине балансирующих на грани жизни и смерти. Согласно этой теории, основным принципом которой была вера в загробную жизнь, человек будет после смерти точно таким, каким был, когда умирал. Поэтому лучше умереть молодым и красивым, чем дожидаться смерти до старости, и умереть сгорбленным и уродливым. Для таких молодых людей наркотик становился лучшим путем, ведущим к желанной смерти.

Теория эта отнюдь не оригинальна. Корни ее лежат в буддизме, встречается она и у немецкого писателя Генриха фон Клейста, но в течение нескольких лет эта идея оказывала огромное влияние на поведение и убеждения молодых наркоманов.

В основе такого убеждения лежат подсознательные саморазрушительные тенденции и желание самоуничтожения. Когда личность чувствует угрозу, исходящую из внешнего мира, то наркомания может оцениваться как заместительный вариант меньшего саморазрушения. Кроме того, нельзя утверждать, что в основе каждого вида склонности к наркотикам лежит только этот мотив.

б) Значительная часть специалистов считает, что наркомания является бессознательной попыткой самолечения людей, испытывающих чувство социальной неуверенности и эмоциональной неуравновешенности. Для таких личностей наркотик является лекарством и способом достижения согласия с реальностью. Без него им не хватает уверенности в себе, поэтому они выбирают одиночество и отказ от социальной активности.

Людям с определенными жизненными ограничениями наркотик может заменять секс, дружбу, профессиональные успехи или общественное положение. Хроническое состояние тревоги, из-за которого человек употребляет наркотик с целью самолечения, может приводить к различным формам зависимости.

в) И наконец, наркотик может стать средством для эксперимента, целью которого является познание своего внутреннего мира и увеличением потенциала сознания.

Эта мотивация встречается наиболее редко и, в основном, проявляется среди молодых интеллектуалов, художников, поэтов, музыкантов, философов и т.д. В действительности это является эксцентричным способом управления своей духовной жизнью, и он редко приводит к хроническому злоупотреблению наркотиками. Также редко за ним скрываются серьезные психопатологические мотивы.

Фаза экспериментирования

Первый контакт человека с наркотиком чаще всего является случайным и происходит, как правило, до двадцатого года жизни. Большинство наркоманов обычно начинают с марихуаны, случайного укола морфия или опиума, из праздного интереса или от желания бегства от какой-нибудь серьезной проблемы.

Надо сказать, что не все курильщики марихуаны доходят до опиатов, но неопровержимым фактом является то, что подавляющее большинство опиоманов начинало именно с марихуаны, и именно в тот период эти люди получили первый наркотический опыт.

В самом начале наркоман очарован действием наркотика и не думает о грозящих ему последствиях, – он уверен, что без труда бросит наркотики, когда только захочет. К сожалению, это решение он постоянно откладывает, и тем самым все больше отдаляется от возможности безболезненно порвать с наркотиками. В конце концов, он впадает, соответственно виду наркотика, в психическую или физическую зависимость.

Между первым контактом с наркотиком и возникновением психической или физической зависимости человек проходит несколько этапов, логически связанных между собой.

Сначала человек не имеет никакого опыта, в обращении с наркотиками, об их действии он знает только по рассказам. Желая найти «свой» наркотик он проводит эксперименты с разными наркотическими веществами и ищет именно такой, который мог бы наиболее эффективно удовлетворить существенные потребности его личности. На этапе экспериментирования он обычно пробует все наркотики, какие только ему удается достать.

В целом ряде случаев у наркомана, прежде чем он найдет «свой» наркотик, вырабатывается зависимость от первого, который с точки зрения психофармакологических особенностей, ему совсем не подходит, но порвать с ним он уже не может. В таких случаях человек очень скоро погибает, если не согласится на профессиональное наркологическое лечение.

Но это, конечно, не единственно возможный исход. В принципе, фаза экспериментирования может закончиться по следующей схеме:

а) Человек может попробовать наркотик один раз, несколько раз, но не больше. Чаще всего, это люди, которым не нравится искусственное изменение сознания или те, которым удалось вызванные наркотиком впечатления преобразить в собственное важное и плодотворное переживание, что явилось условием творческого преображения личности. Это возможно только для людей зрелых, уже имеющих опыт применения наркотиков-психоделиков, как это было в случае с экспериментом Альдуса Хаксли. Единичное употребление наркотика встречается среди психиатров, психологов и философов, пытающихся ставить эксперименты на своем сознании.

б) Ко второй группе принадлежат люди, принимающие наркотики нерегулярно, для снятия нервного напряжения без возникновения зависимости. Но, надо сказать, что это под силу очень немногим.

в) Третью группу составляют те, кого мы называем наркоманами в общепринятом и специальном значении этого определения, – люди, постоянно употребляющие наркотики, с признаками психической и физической зависимости, а также с симптомами психических и физических нарушений личности.

В этой группе большую часть составляют те, кто еще в период, предшествующий болезни, являлись невротиками, психически незрелыми личностями, психопатами и психотиками. У наркоманов с многолетним стажем и с ярко выраженными психологическими нарушениями личности трудно определить, что принадлежит к вторичным изменениям личности, а что – к врожденным нарушениям.

Объектом интереса клинической наркологии, в основном, являются представители третьей группы, то есть, наркоманы в классическом значении этого слова. Как мы уже говорили, это те лица, которые с самого начала фазы экспериментирования стремятся к постоянному употреблению наркотиков. Некоторым из них удается в процессе экспериментирования найти «свой» наркотик, и они связывают свою жизнь именно с ним, почти не интересуясь остальными препаратами, которые принимают эпизодически или когда им не хватает «своего».

Вторичные изменения личности

В результате психофармакологического действия наркотиков и привыкания к ним лица, принадлежащие к группе наркоманов, подвержены вторичным изменениям личности. Наркотик, принимаемый пациентом для того, чтобы удовлетворить болезненные потребности личности, косвенно приводит к развитию психопатологического потенциала личности, который начинает задавать тон поведения наркомана. Дело доходит до нарушения равновесия между здоровой и больной частями личности, то есть до количественных перемен внутри личности. Когда наркотик не выполняет функцию удовлетворения внутренних потребностей, происходят серьезные изменения личности как в здоровом, так и в патологическом потенциале.

Прежде чем наступит перерождение личности, вызванное употреблением наркотиков, начинают активизироваться врожденные патологические личностные черты. Затем они объединяются с патологическими чертами, являющимися следствием наркомании, а когда развивается вторичная трансформация, формируется новая личность наркомана, в которой врожденные патологические черты ослабевают, и доминируют качества, являющиеся следствием наркотической интоксикации.

Хотя черты личности, характерные для будущих наркоманов, можно встретить и среди здоровых людей, замечено, что наркоманы обычно вербуются из трех социальных и психологических подгрупп, характеризующихся специфическими формами поведения.

1. Первую подгруппу составляют люди с постоянно присутствующим чувством собственной неполноценности и неуверенности в себе. Они противятся авторитетам, но их бунт стеснен страхом и заторможенностью. Привыкание к наркотикам происходит в этой подгруппе довольно быстро по причине успокаивающего действия наркотика и обостренного восприятия внутренних переживаний. Зависимость у них сохраняется долго, даже при введении умеренных доз наркотика.

2. Представители второй подгруппы являются людьми неагрессивными, незрелыми, пассивными и подверженными чужому влиянию. Они нуждаются в дружбе, но не могут долго поддерживать межличностный контакт. Они тесно связаны психологически со своими матерями, даже идентифицируют себя с ними. Они интересуются искусством, но этот интерес излишне переполнен фантазиями. Они склонны к регрессивным формам поведения и неспособны преодолеть собственный нарциссизм.

3. Представители третьей подгруппы относятся к категории людей весьма непостоянных. Для них характерен очень незначительный интерес к истинной природе собственной личности. Их больше интересуют внешние раздражители и искусственные стимулы. Они исключительно беспечны, никогда не испытывают угрызений совести. К этому присоединяется поверхностная социализация личности и отсутствие страха. В этой подгруппе процесс привыкания к наркотикам длится дольше, чем у лиц, относящихся к первой категории, и эти люди могут переносить большие количества наркотиков.

Отношение молодежи к наркотикам

Молодое поколение, из которого, в основном, вербуется армия наркоманов, не является однородной массой в плане заинтересованности наркотиками и в плане мнения о них. Можно даже сказать, что мнения разных групп молодежи на оправданность применения наркотиков очень разнообразны и часто противоположны. Поэтому мы попробуем условно разделить молодых людей на пять групп.

1. Большая часть современной молодежи, не выказывающая никакой заинтересованности наркотиками, и, соответственно, не одобряющая их употребления.

2. Некоторая часть молодежи, интересующаяся стилем жизни молодых наркоманов, но не желающая жить так же и принимать наркотики.

3. Третью группу составляют те, кто эмоционально отождествляет себя с наркоманами, и сами эпизодически принимают наркотики. Для большинства этих людей употребление наркотиков представляет собой в большей степени форму явной демонстрации собственной жизненной философии, чем признаком непреодолимой потребности в наркотике.

4. Четвертая группа – это молодые люди, идентифицирующие себя с наркоманами с точки зрения внешности; поведения, взглядов и отношения к наркотикам. Несмотря на это, по причине непродолжительности периода употребления наркотиков или особенности личности, эти люди сохраняют определенную дистанцию по отношению к наркотикам, и никогда не поддаются им полностью.

5– Относительное меньшинство составляют те молодые люди, которые совсем утратили связи с обществом. Они полностью подвержены психической и физической зависимости и полностью приняли образ жизни и черты характера наркоманов.

К счастью, подавляющее большинство молодежи принадлежит к первой и частично ко второй группе. Четвертую и пятую группу представляет экстремальное меньшинство, чьи жизненная позиция и образ действий несут отпечаток психических отклонений, а физическое и психическое здоровье находится в наибольшей опасности.

Среди специалистов нет однозначного мнения, является ли масса наркоманов психологически однородной или же в наркоманию приходят разные типы личности. Проводились исследования двух равноценных групп, в которых сравнивались наркоманы и преступники, то есть категории людей, демонстрирующих несомненные отклонения в поведении. Результаты опытов показали существенное различие между этими двумя группами.

Лица с преступными наклонностями демонстрировали более высокий уровень развития личности и лучшие адаптационные способности. Личность преступника в большей степени сохранена, а способность приспосабливаемости к условиям окружающей среды выражена гораздо интенсивнее. Преступник не отступает, как правило, перед неблагоприятными обстоятельствами, а выбирает формы поведения, которые по своему характеру менее болезненны для самого преступника, чем те, которые выбирает наркоман.

Более редкие конфликты с родителями обеспечивают личности преступника относительно более спокойное развитие. Присутствующее поначалу чувство социальной ответственности позволяет им закончить среднюю школу или техническое училище и тем самым обеспечить себе условия существования. Эта группа характеризуется также отсутствием сдерживающего страха при психопатических отклонениях.

У наркоманов все наоборот. Как в случае развития неврозов, развитие личности не протекало целостным и равномерным процессом, а часто прерывалось, периодически возвращаясь До уровня раннего детства. Развитие личности наркомана характеризуется частыми семейными конфликтами, отсутствием согласия между родителями в вопросе методов воспитания, сохранившимся чувством отчуждения и угрозы, склонностью к невротическим реакциям, частыми размышлениями о смерти и самоубийстве в качестве альтернативы психического напряжения, неспособностью занять позитивную жизненную позицию, безработицей, бродяжничеством и т.д.

Слабое развитие личности наркомана тормозит процесс созревания и социализации. Слабое Я затрудняет познание действительности и приспосабливаемость к ней. Незрелой личностью наркомана управляют эмоции, которые он не может согласовать с окружающим миром. Постепенно утрачивая конструктивные отношения с реальным миром, которые и так никогда не были слишком тесными, наркоман постоянно находится на краю психической дезинтеграции и утраты связи с реальностью, что отсутствует в случае созревания личности преступника. Все интересы и желания наркомана постепенно замещаются жаждой принимать наркотик еще и еще.

На основании результатов этих исследований можно сделать вывод, что в личности наркомана присутствуют многие невротические черты и зачатки шизофрении. Это делает необходимым расценивать наркоманов как лиц с психическими отклонениями и в первую очередь предоставлять им помощь психолога. По сравнению с преступниками наркоманы являются людьми в большей степени больными психически.

Это, конечно, не означает, что наркоман не может быть преступником. Напротив, это случается весьма часто, но преступность среди, наркоманов имеет свои специфические особенности, речь о которых пойдет ниже.

Личность наркомана в период, предшествующий наркомании

Когда мы говорим о «донаркотической» личности наркомана, кроме различных внешних факторов, играющих значительную роль в развитии и становлении личности, важное значение имеют ее первичные черты, независимо от того, являются ли они врожденными или были приобретены на ранних стадиях развития. К сожалению, пока еще не известны факторы, которые могли бы быть характерными исключительно для наркоманов и не встречались бы у других личностей.

Известно, что наркоманов можно встретить среди любых типов личности и что потребность в изменениях состояния сознания является характерной для рода человеческого вообще, но ведь не все же принимают наркотики, а тем более становятся наркоманами. Что толкает некоторых людей в кризисных ситуациях к наркотику? – это пока еще точно не известно. Можно только утверждать, что существует какой-то психологический фактор, определяющий характер индивидуальной реакции на действие и выбор наркотика.

Несмотря на то, что до сих пор еще не открыты черты, специфические для будущего наркомана, на основании которых мы могли бы предсказать с большой вероятностью возникновение наркотической зависимости в будущем, имеются некоторые критерии, способные сигнализировать о наличии опасной психической патологии. Исследователям удалось установить, что большинство наркоманов еще перед началом употребления наркотиков проявляло некоторые психопатологические черты, независимо от типа личности.

Некоторые специалисты, пытаясь определить «донаркотическую» личность наркомана, на первое место ставят импульсивный характер. Они относят наркоманию к импульсивным неврозам, а состояние, предшествующее наркомании, считают основным, решающим фактором, инициирующим ее возникновение. В поисках этиологических факторов наркомании меньшее значение нужно придавать химическим эффектам наркотика, а больше обращать внимание на символическое значение, которое наркотик имеет для пациента. С этой точки зрения наркомания является своеобразным выражением неупорядоченности личности и неприспособленности ее к окружающему миру.

По мнению Редди, наркоман принимает наркотик, чтобы удовлетворить потребность в уверенности и в собственном авторитете. Гловер утверждает, что наркотическая зависимость провоцируется не столько химическим действием наркотика, сколько предрасположением психической структуры личности. Наркотики принимают только те, для кого это имеет особое значение. Наблюдения за наркоманами показали, что многие из них склонны к нарциссизму и к пассивному поведению, а также к сильному стремлению получить удовольствие. По словам Фенихеля, «такие личности не выносят никакого напряжения, не переносят боли, разочарования и ожидания».

Некоторые исследователи, говоря о «донаркотической» личности наркомана, выделяют следующие черты личности молодых людей, которые могут, хотя и не обязательно, стать причиной наркомании: эмоциональная незрелость, неполноценная психосексуальная организация, садистские и мазохистские проявления, аггрессивность и нетерпимость, слабые адаптационные способности, склонность к регрессивному поведению, неспособность к межличностному общению с партнером и т.д.

В более поздний период развития наркотической зависимости вследствие химического действия наркотика, а частично вследствие нравов и привычек наркоманов, первичная личность начинает изменяться. Внутренние конфликты обостряются, а слабая психическая адаптация становится все более очевидной. Мейер-Гросс писал: «Последствия хронического употребления наркотиков приводят к усилению пассивности и лени, безразличию к своему внешнему виду, к бесплодному фантазированию и невозможности принятия решения, а также к абсолютной неспособности более длительного усилия. Вторичными последствиями является нелегальное приобретение наркотиков, подделка рецептов, обман без всяких ограничений членов семьи, друзей, врачей и, в конце концов, конфликт с законом. Этическая деградация является отличительной чертой хронического наркомана».

Личность хронического наркомана

Личность многолетнего наркомана отличается физическим разрушением и духовным вырождением. Наркоманы являются рабами одних и тех же нравов и навыков, и живут весьма примитивной жизнью.

На поздних этапах развития наркомании индивидуальные отличия между личностями наркоманов стираются и они все становятся одинаковыми. Разные наркоманы похожи как в плане внешнего вида, так и в образе мышления, выражения мыслей и в отношении к жизни. Это было одной из причин того, что наркоманов пытались отнести к единой категории личности и подходить к ним в терапевтическом плане универсально, что, конечно же, приводило к неудаче в лечении.

Психоаналитические исследования наркомании сводятся к объяснению возникновения зависимости как остановки в психосексуальном созревании, ведущей к оральной неудовлетворенности. Так как она никогда не может быть удовлетворена полностью, то фрустрированная личность реагирует враждебно, и если она замыкается в себе, то это ведет к психическому разрушению. Для таких людей наркотик является средством, освобождающим от фрустрации путем вызывания эйфории. Общественное осуждение, сопровождающее употребление наркотиков, только усиливает враждебность и одновременно приводит к усилению чувства вины.

Последние данные психоаналитических исследований подтверждают аналогию между наркоманией и маниакально-депрессивными психическими болезнями. Часто у наркоманов наблюдается двоякая реакция: период абстиненции сопровождается депрессией, а введение наркотика в организм вызывает маниакальное состояние. Наркотики также могут принимать личности, характеризующиеся нарциссизмом, с целью освободиться от состояния депрессии.

«Преднаркотическую личность наркомана можно анализировать, когда он находится под действием наркотика или во время перерыва в его применении. Первый вариант ситуации мы можем определить, как химически вызванную патологию. Отравление наркотиком всегда является разновидностью токсического невроза или психоза. Имеются многочисленные свидетельства наркоманов, описывающих свои впечатления и ощущения под действием наркотиков. Не вызывает сомнения факт, что очень часто, несмотря на неблагоприятный начальный опыт, тяга к повторному приему наркотика весьма сильна.

Когда человек постоянно, в течение долгого времени переживает измененное состояние сознания, то это поначалу приводит к незначительным изменениям личности. Например, в психоделическом состоянии измененнного сознания нормальное осознание собственного «Я» замещается восприятием отражения личности, находящегося по ту сторону сознания.

Первичное «Я» охватывает все аспекты личности, позже доходит до отмежевания его от внешнего мира. Осознание «Я» взрослого человека является только призрачным следом куда более широкого чувства, охватывающего Вселенную и имеющего неразрывную связь с внешним миром» (З.Фрейд, 1930). В психоделическом состоянии сознания ощущение собственного «Я», так ярко описанное Фрейдом, повторяется. В «космическом» состоянии сознания личность переживает существование за пределами собственного тела (аут оф бо-ди экспириенс). Это блаженное и всеохватывающее чувство, воспринимаемое как отделение от своего нормального «Я».

Резкий контраст между одновременным осознанием существования нормального и космического «Я» каждый воспринимает по-разному. По мере повторения экспериментов космическое «Я» обретает силу. «Продолжительное употребление наркотиков имеет свою ценность для того, чтобы избежать аффективной боли и обрести некоторые мистические верования» (Гросс, 1970).

Обычный взрослый наркоман, с точки зрения психологии, между двумя приемами наркотика демонстрирует инфантилизм в поведении, причем эта черта доминирует в его личности. Все размышления и действия наркомана концентрируются на его собственной личности, поэтому он не способен к полноценному общению с другими людьми. На первый взгляд, его натура кажется сильной и энергичной, но внутри ее скрываются неуверенность, отсутствие жизненных целей. Он страдает от отсутствия самоуважения, а из-за требований действительности, превышающих его адаптационные возможности, он часто впадает в депрессию.

Для таких людей наркотик является заменителем всего того, от чего им приходится отказаться по причине абсолютной неспособности удовлетворить свои потребности общепринятым способом.

Наркоман является безответственным человеком, неспособным к достижению успеха ни в одной из областей общественной или экономической деятельности. Как правило, наркоман входит в конфликт с законом еще в юношеском возрасте. Большинство из них страдает от разного рода фобий – страх перед арестом, перед наказанием, перед утратой последней точки опоры, перед нехваткой наркотика в период абстинентного кризиса, перед нехваткой денег и т.п.

Наркоманы никогда не бывают хорошими учениками, а после окончания школы, если им это удается, редко выполняют какую-нибудь ответственную работу. Наркоман вообще не знает, что такое настоящая работа. Чаще всего, он является безработным, живет на иждивении у своей семьи или на нелегальные доходы. Он редко бывает женат, а если и женится, то имеет в браке серьезные проблемы.

Коллектив наркоманов

Связи хронического наркомана с обществом обычно ограничиваются контактами с членами наркоманской группы. С точки зрения психической структуры, наркоман принадлежит к типу личности, проявляющему слабую переносимость боли и эмоционального стресса. Если у него отсутствуют близкие контакты с себе подобными, то он утрачивает чувство уверенности и видимость оптимизма.

По причине ущербности социального развития личности наркоман старается избегать любой формы ответственности, становится недружелюбным и недоверчивым по отношению к тем, кого он считает частью угрожающего ему мира. Поэтому объединение наркоманов в группы является одной из их социальных потребностей. По этой причине современные наркоманы, за исключением шизофренических личностей, редко принимают наркотики в одиночку. Большинство из них живет в неформальных группах, и наркоманская группа является одной из отличительных черт современной наркомании.

В большинстве случаев, наркоманам еще в период, предшествующий возникновению зависимости, не хватало чувства уверенности. Наркоманская группа также несет в себе черты неудачного самолечения социально-неуверенных и эмоционально-незрелых личностей. Мотивы объединения в группы, наверняка, не являются здоровыми. Связи внутри группы непрочны, но, наперекор всему, наркоманская группа существует, особенно перед лицом опасности извне.

Членов наркоманской группы объединяет необходимость добывания наркотиков, а также один образ жизни. В такой группе нет иерархии, все ее члены имеют равные права и никаких обязанностей. Они уважают свободу, понимаемую как анархию и своего рода фетиш. Иногда какая-нибудь сильная личность может подчинить себе всю группу, и тогда наркоманы считают ее своим духовным и идейным лидером, подчиняются беспрекословно, веря, что эта личность является олицетворением всех их чаяний.

Наркоманы безоговорочно выполняют любое приказание, даже если оно противоречит их прежним моральным и этическим нормам (группа Чарльза Мэнсона). В группе наркоманы ищут ничем не стесненных переживаний, которые, так как они вызваны наркотиками, чаще проявляются в искаженной форме. Иногда они бывают лишь плодом фантазий и полной физической неподвижности, хотя наркоманам кажется, что они участвуют в каком-то увлекательном действе.

Наркоманская группа далеко не всегда настроена мирно. Иногда они не декларируют принципы свободы, любви и отказа от компромиссов, а демонстрируют гнев, ненависть, ведут себя агрессивно – замаскированно и открыто – например, вызывающе одеваются. Это только приводит к углублению непонимания и еще больше обостряет отношение между наркоманами и их семьями.

В семьях наркоманов можно заметить нерешительность родителей и их неспособность воспитывать детей собственным примером. Домашняя атмосфера часто бывает холодной и неприятной для молодого, созревающего человека, ищущего тепла и опеки. Он не находит их дома и отправляется искать на улице, в наркотиках.

Многие молодые люди связываются с преступными группами или тянутся к наркотикам, предлагающим все то, чего в реальном мире человек не может получить. В современном мире конкуренции и погони за материальными ценностями дело доходит до того, что родители становятся чужими по отношению к детям и не удовлетворяют их потребности в любви и теплом отношении.

Все это ведет к бесчувственности и отчуждению и является основной причиной того, что молодежь отвергает стиль жизни родителей и общества и провозглашает принцип антисистемы, основанный на идее любви, как высшей этической ценности.

Позиция общества, основанная на предрассудках, страхе и силе, а не на логически-обоснованных научных принципах, еще больше углубляет пропасть между обществом и молодыми наркоманами. Защищаясь, общество отсекает свою больную часть, хотя само оно в значительной мере виновато в возникновении этой болезни. Но, не желая признаться в своей вине, общество решается на самое простое решение – умыть руки. Именно здесь кроется основная причина возникновения наркомании и главные трудности ее лечения.

Вместо выводов

В поисках причин склонности к наркомании главным является анализ личности наркомана, сформировавшийся еще до начала употребления наркотиков, а также мотиваций, толкающих молодого человека к наркотикам. Мы уже говорили, что не существует единая категория личности, из коей бы наркомания черпала свои резервы, и что наркоманами становятся представители любого психологического типа.

Факт существования в каждом человеке архаичного желания время от времени посещать иную реальность, видимо, не является исчерпывающим аргументом, почему современная наркомания так массово проявляется именно среди молодежи и почему далеко не все молодые люди обращаются к наркотикам с целью разрешения своих проблем.

Проблема молодежи в современном обществе, в котором наркомания приобретает массовый и эпидемический характер, является примером сложной взаимозависимости биологических и социальных факторов. В период созревания физиологические изменения сопровождаются проблемами личности, на которые общественные факторы могут иметь положительное или отрицательное воздействие.

Молодой возраст является периодом жизни, который часто характеризуется типичным «волнением и напряжением». Стэнли Холл поддерживает это мнение, определяя этот возраст как «неоатавистическое состояние, склонное к волнению и напряжению» по причине «силы предков, борющихся за власть». Он считает, что психические реакции молодежного возраста близки к истерии и шизофрении, а молодые люди особенно склонны к изменению существующих основ и системы ценностей и к крайним формам изменения личности.

Такое понимание проблемы является, может быть, несколько преувеличенным и справедливым, в основном, для западной цивилизации. В восточных и африканских культурах до сих пор сохранилась традиция, когда молодые люди путем обрядов посвящения вдруг переходят из юношей в мужчин.

Несмотря на некоторые перемены, облегчающие в западных цивилизациях более равномерный переход молодежи во взрослую жизнь, все еще существует большое количество молодых людей, испытывающих в переходном возрасте беспокойство и неуверенность, которые доминируют в их мировоззрении и прогрессируют вместе с физическим развитием и физиологическими переменами.

Причиной беспокойства и неуверенности является психическое напряжение и недостаточный выход внутренней энергии в сочетании с физическими, душевными и социальными переменами. Незнание собственного тела и его функций у разных молодых людей проявляется по-разному. В случае, когда быстрые и бурные физические перемены согласуются с уже сложившимися представлениями о себе и своем теле, и при том, когда сам молодой человек доволен происходящими переменами, все равно могут появиться неуверенность и страх, прямо пропорциональные по интенсивности скорости и глубине этих перемен, а их ассимиляция в новой форме становится менее удачной.

Процесс созревания должен быть равномерно поглощен собственным «Я», а также «Я» семьи и более широкой общественной группы, в которой молодой человек развивается. Нарушение идентификации с родителями имеет огромное значение для становления и развития личности. Н.Тадич подчеркивает значение отсутствия авторитета в процессе идентификации. Большинство наркоманов выросли в разбитых семьях, только немногие из них могут похвастаться, что в их семьях царили согласие и гармония.

Одной из самых главных проблем современного общества является поиск личностью своей индивидуальности, общественного положения и независимости. Юноша перестает быть ребенком, но его еще никто не воспринимает как взрослого и самостоятельного человека. Безразличное и прохладное отношение взрослых к молодежи приводит к возникновению новых отношений между ними. Из неопределенной позиции взрослых вытекает невозможность ясного определения роли и статуса молодых людей. К этому неразрешенному конфликту присоединяются классовые различия. Замечено, что в низших – в социально-экономическом плане – классах созревание и более ранняя преемственность ответственности взрослых наступает быстрее.

Старые и новые конфликты, возникающие в крайне неопределенных ситуациях, толкают молодых людей, борющихся за признание себя взрослыми, к созданию так называемых «групп равного возраста». Таком образом, молодой человек вынужден занять определенную позицию и сделать оценку двух разных систем общественных норм – норм, используемых культурой взрослых, и норм, принятых среди его ровесников. Эти группы борются, прежде всего, за признание своих прав и независимости.

Стремление к независимости осложняется чувством неуверенности молодых людей и неприятием родителями принципа независимости своих детей. Принимая во внимание нарастающую агрессивность и недостаточные возможности разрядки надлежащим образом накапливающихся сексуальных эмоций, случаи молодежных волнений и спорадических актов насилия обобщаются терминами «бунт молодого поколения», «конфликт поколений».

Олпорт (1961) считает, что эти конфликты нужно расценивать, как попытки борьбы за собственную индивидуальность и независимость.

Итак, первый этап – это бунт против родителей, а, опосредованно, и против общества. В значительном количестве случаев мы имеем дело с очевидным бунтом против отца, который в наше время имеет свою социальную подоплеку. Ослабление авторитета отца в современной семье является очевидным. Несуществующий отец перестает быть моральной опорой, и наркоман, не находя удовлетворения в этом плане, отрекается от него, обращаясь против общества, а иногда и против себя самого. Иногда он воспринимает несоответствующие образы, как заменители отца и ищет убежища и еще большей изоляции, делая таким образом свой протест универсальным.

Идентификация мужчины-наркомана с отцом обычно выражена слабо или не существует вообще. В случае повторения ситуации с другим лицом, выступающим в роли отца, наркоман демонстрирует похожую или идентичную реакцию – сопротивление, явный бунт или пассивный протест. Эмоционально незрелая личность реагирует на наказание, назначенное авторитетом, еще большей замкнутостью в себе или открытой агрессией.

Если мы возьмем во внимание, что молодой наркоман является более впечатлительной и ранимой личностью, чем обычный молодой человек, то есть его уровень толерантности к страху, к стрессам и фрустрациям гораздо ниже, то можно ожидать, что даже в незначительных стрессовых ситуациях его поведение будет иметь признаки некоторого психического отклонения.

Под давлением большей эмоциональной нагрузки поведение наркомана становится хаотичным и непредсказуемым, и не подчиняется никаким законам логики, причем, в состоянии возбуждения он может стать опасным для общества.

Кризисы и конфликты, которые переживает молодой человек, нередко становятся причиной возникновения страха и депрессии. Высказывания многих людей, ставших впоследствии наркоманами, свидетельствуют об их робости и нерешительности. Может быть, это является одной из причин того, что наркотики так притягивают молодых людей, которые верят, что с помощью наркотических веществ им удастся придать себе уверенности.

Психологи утверждают, что лица, чувствующие больший страх, имеют, по сравнению с контрольной группой ровесников, более слабую структуру собственного «Я». Говоря о слабости «Я», подразумевается излишне-интенсивное использование защитных механизмов личности, а также «неспособность ослабить напряжение реальным и приемлемым способом» (Корнье).

Страх молодых людей, что они являются отщепенцами и сильно отличаются от остальных, становится мотивацией для употребления наркотиков. Для многих из них искушения так сильны, что они замыкаются в себе, стремясь к самодостаточности. Социальная неуверенность, которую они ощущают в результате контактов с внешним миром, толкает их к социальной изоляции и к попыткам начать новую жизнь в альтернативных группах.

Молодые люди ищут психоделических ощущений, позволяющих им почувствовать солидарность в коллективе, на который они могут рассчитывать, пережить новые впечатления, чтобы заполнить пустоту, разделяющую их стремления и возможности, чтобы вернуть автономию личности или возродить согласие с самим собой. Весь этот комплекс мер некоторые авторы называют «выравнивающим поведением».

На вопрос, почему молодые люди во всем мире обращаются к наркотикам и чего от них ожидают, Бордо отвечает так: «То, что человек ищет в наркотике, является средством удовлетворения потребности, чтобы уснуть и забыть, что наш запрограммированный мир не допускает высших форм удовольствия».

На основании приведенных выше рассуждений можно сделать вывод, что главными этиологическими факторами наркомании в меньшей степени являются определенные психопатические черты личности, неврозы и психопатии, а в гораздо большей степени – определенные психические состояния или потребности, удовлетворяемые наркотиками.

Люди, начинающие постоянно принимать наркотики, становятся подавленными, мучаются чувством вины, осознавая, что они делают нечто недозволенное, чего общество не одобряет. Они постоянно недовольны, ощущая свое бессилие, потому что видят, как недолго длится иллюзия иного мира. По данным Липинского, чувство это часто связано с глубоким стыдом. Желая убедить прежде всего себя, а потом и других, в собственных способностях и достоинствах и тем самым завоевать большую уверенность и уважение, они затрачивают значительное количество энергии, а после, опустошенные усилием, чувствуют себя несчастными и подавленными.

С учетом депрессии, характерной для молодых наркоманов, важную роль начинает играть фактор «предрасположенности к чувству вины». Депрессия является важным признаком для анализа личности наркомана. Она проявляется и до возникновения зависимости, а с ее развитием депрессия все более усиливается. Для лиц, склонных к депрессии, наркомания является попыткой самолечения и способом избежать самоубийства. В этом аспекте наркоманская группа выполняет защитную функцию.

Как мы уже говорили, с развитием наркотический зависимости постепенно стираются индивидуальные различия и все наркоманы становятся похожими. Больная личность наркомана проявляет определенные общие черты, и в этом процессе решающую роль играет вид наркотика, а не сама личность, поэтому есть основания говорить о личности опиомана, личности курильщика гашиша, личности барбитуромана и т.д.

Все наркоманы являются личностями, характеризующимися слабым «Я». Их связи с реальным миром нарушены, а защита от неблагоприятных воздействий неэффективна. Наркоманы готовы отказаться от нормального либидо, они не особенно ценят объективные отношения между людьми. Запрограммированные исключительно на приобретение и употребление наркотика, они интересуются только собственным удовольствием от действия этих препаратов. Не способные к длительным и глубоким межличностным контактам, наркоманы способны получать удовлетворение только от наркотика. Они ничего не могут дать другим, они способны только брать.

Прежде всего, их интересует, где и как достать наркотик.

Неполноценные связи с другими людьми являются следствием неполноценного «Я» наркомана, для которого либидо является «размытым эротическим понятием». Для наркоманов, делающих себе уколы, шприц может стать символом полового органа, в то время как у наркоманов, глотающих таблетки, явно проявляются оральные сексуальные наклонности. Сексуальный приоритет выражен у наркоманов слабо и в любой момент может быть нарушен.

Несмотря на то, что некоторые авторы рассматривают наркоманию как разновидность мастурбации, более тщательный анализ указывает на наличие более глубокого конфликта, достигающего оральной стадии сексуального развития. Сущность этого регресса составляет возвращение личности к периоду развития, когда жизнь была легче, меньше было проблем, страха, депрессии и вины. Настолько глубокий регресс, который наблюдается у наркоманов, означает слабость «Я» перед болью и фрустрацией . Иногда возврат подобного рода проявляется в настолько выраженной форме и степени, что это может вызвать серьезные личностные нарушения. –

В результате нарушений функционирования «сверх-Я» моральный аспект личности наркомана выражен слабо. Это является причиной того, что он без особых угрызений совести лжет и совершает поступки, которые у нормальных людей вызвали бы чувство вины. Но у наркоманов чувство вины, а также угрызения совести притупляет химическое действие наркотика.

Общественная изоляция

От начала возникновения наркотической зависимости процесс социализации личности наркомана останавливается или замедляется. Слабая и поверхностная социализация делает невозможными близкие контакты с людьми, находящимися вне субкультуры наркоманов. Наркоман может верить только наркоману, даже если тот его уже когда-то подвел. Ко всем остальным людям они относятся с недоверием, которое иногда может принять параноидальную окраску.

Наркоманы живут в социальной изоляции, в границах своей субкультуры или как отшельники. Свою неприспособленность к жизни в обществе они могут проявлять, заняв оборонительную позицию или проявляя вспыльчивость и открытую агрессию.

Кроме возникновения психической и физической наркотической зависимости и привычки хронического злоупотребления наркотиками, проявлениями наркомании, как болезни, можно считать принятие определенной жизненной позиции, моральных норм, моды, сексуальных нравов и поведение в коллективе ровесников, а также отношение к миру взрослых. Наркоман не желает принимать роль взрослого мужчины, навязываемую ему обществом. Отсюда возникает ненависть к фактору, вызывающему фрустрацию, а так как им в данном случае является общество, то единственным выходом для наркомана является бегство от него.

Попав в новый коллектив, который может дать беглецу чувство принадлежности и новую жизненную позицию, наркоман пробует выработать новый стиль жизни и создать для себя новые ценности. Употребление наркотиков является определенной формой платы за вход в субкультуру наркоманов.

Перед чужаками группа замыкается и прячется как улитка в раковине. Чувство вины, поначалу сопровождающее употребление наркотиков, ослабевает до уровня толерантности. Наркоман достигает этого, принимая новые философские взгляды и новое мировоззрение. Философия наркоманов удовлетворяет интеллектуальные и эмоциональные потребности личностей с психическими отклонениями, охотно ее принимающих. Это наталкивает на мысль, что именно такие же или подобные личности эту философию и создали.

Философские лозунги наркоманов, несмотря на то, что они провозглашают любовь и миролюбие, по сути являются эгоистичными, асоциальными, к тому же с изрядной долей нарциссизма. Наркоманы отвергают любой общественный порядок и являются анархистами. Они пропагандируют социальную изоляцию, застой, и даже общественный регресс, обесценивают личность, обедняя ее и лишая права на творческое удовлетворение.

Для наркоманов переживание перестает быть глубоким личным актом сознания и становится искусственно вызванным событием. Идеология наркоманов является не только удобным украшением наркомании, но, что наиболее опасно, еще и средством ее популяризации. В качестве неизменного атрибута наркоманов, постоянно присутствующая в их рассуждениях, эта философия оборачивается опасностью для личностей незрелых и неуверенных, проникая в их сознание и пуская там свои ростки.

В субкультуре наркоманов не существует выраженой потребности в сохранении сообщества и жизни в нем. Не существует также чувства долга и стремления к престижу. Чувство принадлежности к субкультуре наркоманов является следствием потребности принадлежать кому-то или к чему-то без всяких обязанностей и с полной свободой, а также потребности получать наркотик.

Постоянных связей внутри группы не существует, нет также ясных идеологических концепций. Группа действует, исходя только из сиюминутной ситуации и насущных потребностей. Размышления и выводы зависят от настроения наркоманов и вида наркотика.

Нарушения сферы инстинктов

Молодой наркоман демонстрирует серьезные нарушения в области инстинктивной жизни. Это означает слабый контроль инстинктивных потребностей. В характере наркомана присутствует единственная потребность удовлетворения желаний как можно быстрее и любой ценой. Некоторые авторы считают наркоманов лицами с характерологическими нарушениями, в поведении которых доминируют инстинкты. Хронический наркоман ощущает потребность наркотика, и, так как он не может этому сопротивляться, не останавливается ни перед чем, чтобы добыть драгоценное для себя вещество. Отложить удовлетворение этой потребности он не в силах.

Наркотик изменяет даже животные инстинкты. Сексуальный инстинкт он реализует посредством иллюзии полового акта, на самом деле проявляя половое бессилие. Даже родительский инстинкт, один из главных в человеческой натуре, подвергается значительному нарушению. Наркоманке, как правило, все равно, кто является отцом ее ребенка, а на вопрос, дали бы они своему ребенку наркотик, большинство наркоманов-мужчин отвечает утвердительно.

Нарушения волевой сферы

Активность волевого фактора в личности наркомана нарушается очень серьезно. Наркоман не имеет в жизни реальных целей, а также сил для достижения целей нереальных. Поэтому он часто попадает в конфликтные ситуации, которые вызывают в большей или меньшей степени возрастание аффективного напряжения, от которого наркоман спасается, принимая новые дозы наркотика.

Наркоманы подвержены внушению, без колебаний принимают чужие идеи, будучи неспособными оценить их критически. Их можно легко уговорить выдать служебную, дипломатическую, государственную или военную тайну.

Личность наркомана можно изучать и наблюдать, когда он находится под действием наркотика, а также во время абстинентного синдрома, исследуя ее способности интеграции в социальную и профессиональную среду.

Во время действия наркотика наблюдаются нарушения восприятия, проявляющиеся в форме искажения реальных объектов или в форме зрительных галлюцинаций. Явления искажения реальности или, что встречается реже, деперсонализации личности являются следствием нарушения концепции собственного «Я» наркомана. В результате ослабления морального контроля и освобождения инстинктивных желаний его поведение приобретает гетеро– или автоагрессивные черты и бросается в глаза. Находясь под действием наркотика, личность наркомана постоянно находится на грани дезинтеграции.

Во время проявления абстинентного синдрома, который зависит от типа личности и разновидности наркотика, дело может дойти до актов самоагрессии и попыток самоубийства. В проявлениях абстиненции доминируют угнетенность и страх.

У наркомана с многолетним стажем, находящегося в полной психической и физической зависимости от наркотиков, неизбежно проявляется этическое и моральное обнищание, ослабление морального самоконтроля и социальная деградация. Все интересы и стремления исчезают, и человек ведет жалкое существование вплоть до момента уничтожения личности соматическими или мозговыми нарушениями.

Поведение наркомана часто является неприемлемым с точки зрения общества и подпадает под различные статьи уголовного кодекса. Это является причиной того, что многие люди смотрят на наркоманию прежде всего как на правовую проблему, игнорируя при этом сложный комплекс причин ее возникновения. В действительности наркомания является весьма неоднородным явлением, в зарождении и проявлениях которого играет роль множество факторов. Хотя, конечно, можно рассматривать наркоманию, особенно среди молодых людей, с юридической точки зрения, тем более, что она действительно содержит элементы преступной деятельности.

Практика показывает, что лица, имеющие склонность к употреблению наркотиков, часто вступают в конфликт с законом уже по одной причине хранения наркотиков, а только потом уже нарушая закон в состоянии наркотического опьянения. Значительное количество преступлений, так или иначе связанных с наркотиками, совершают несовершеннолетние правонарушители, а преступность среди несовершеннолетних, с учетом ее специфики, выделена в особый раздел юношей и девушек в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, хотя современные наркоманы могут быть и постарше – до двадцати пяти и даже до тридцати лет.

В нашем обзоре мы не будем останавливаться на преступном поведении молодых людей, имеющем в своей основе органические нарушения центральной нервной системы и психические отклонения. Гораздо больший интерес вызывает у психологов часть молодых преступников, душевное состояние которых находится между неврозом и тем, что не совсем точно определяется как «незрелость, социальная неприспособленность, сложность характера», то есть то пространство психопатологии, откуда появляется наибольшее количество наркоманов.

Молодежная преступность достаточно хорошо исследована как проблема личности и общества, и мы не будем на ней останавливаться. Нас интересует преступное поведение в рамках молодежной наркомании, потому что мы здесь имеем дело с вариантом вынужденного преступного поведения, обусловленного наркоманией как болезнью, а не как предрасположенностью личности.

Наркоман, находящийся в физической зависимости от наркотиков, для того, чтобы избежать проявлений абстинентного синдрома, должен ежедневно вводить в организм определенное количество наркотиков. Чаще всего он не располагает достаточной суммой денег, а наркотик стоит дорого. Наркоман может получить наркотик в данном случае, только совершив некое действие, противоречащее закону, – украсть, вынести из дома и продать ценные предметы, совершить квартирную кражу или ограбление аптеки, подделать рецепт, перепродавать наркотики, заниматься проституцией, иногда даже он идет на разбой.

Может, именно теперь наступил момент, чтобы разрушить миф о наркомане, который убивает, чтобы добыть деньги на наркотики. Наркоманы редко способны к насилию ради достижения своей цели. Подавляющая часть наркоманов является совершенно неагрессивными людьми, стремящимися к наиболее легким решениям, даже если речь идет о деньгах.

Наркоманы чаще решаются на преступные действия без применения насилия. Хотя это не означает, что наркоман абсолютно безобиден, но все-таки проявлять агрессию – не в его правилах. Это также касается приписываемых наркоманам преступлений на сексуальной почве, Наркомана, лихорадочно пытающегося достать деньги на наркотик, секс вообще не интересует.

Более серьезные преступления совершают молодые наркоманы, чаще всего объединившись в группы. Многие инфантильные подростки пытаются повысить такими действиями уверенность в себе. Представляет интерес, что в подобных преступлениях материальная заинтересованность не является главным, а тем более единственным мотивом. Часто причиной становятся интерес, жажда приключений, характерные для этого возраста. Вероятно, поводом для того, что несовершеннолетние собираются в группы, является стремление к обретению чувства собственной силы, сочетание факторов инстинкта и морали, так как коллектив освобождает личность от страха и чувства вины.

Молодые наркоманы, в отличие от несовершеннолетних преступников, совершающих большинство преступлений там, где они живут или поблизости, где они лучше ориентируются, иногда могут поехать в какое-нибудь отдаленное место, чтобы ограбить аптеку и таким образом получить наркотики. Ограбления аптек наркоманы совершают преимущественно в состоянии абстинентного кризиса, который управляет его мыслями, а его действиям мешают нарушения двигательной координации. Поэтому такие ограбления совершаются отнюдь не на профессиональном уровне. Наркоманы оставляют множество следов и их быстро находят правоохранительные органы.

Настоящий наркоман, находясь в состоянии абстинентного кризиса ищет исключительно лекарства, обладающие наркотическим действием, других он не трогает. Когда он наконец находит наркотические препараты, то часто забывает о кассе, что не двузначно свидетельствует о побуждениях такого поступка, который не может расцениваться как обычное ограбление.

Мотивацию наркомана, находящегося в наркотической зависимости, когда он взламывает двери аптеки, можно сравнить с мотивацией голодного человека, крадущего из пекарни кусок хлеба.

В период абстиненции жажда наркотика является настолько сильной, что наркоман не в состоянии подождать с приемом наркотика, он принимает его прямо в аптеке. Были случаи, когда работники аптеки на следующее утро находили на своем рабочем месте наркоманов, пребывающих в состоянии наркотического опьянения.

Наркотики можно Получить в аптеках только по специальным рецептам. И наркоман должен добыть их нелегальным путем. Достаточно редки случаи контактов отдельных наркоманов с торговцами, не входящими в крут членов субкультуры наркоманов. Субкультура обеспечивает двойную защиту, делая возможными для своих членов альтернативные контакты с торговцами, в случае если подведет один из каналов. Внутри субкультуры все друг друга хорошо знают и информируют. С этой точки зрения субкультура наркоманов является более утилитарной, чем любая другая субкультура преступников.

Торговцы наркотиками

Торговцы наркотиками являются важным элементом субкультуры наркоманов. В определенном смысле, они имеют идеальный товар и идеальных покупателей. Торговец сам устанавливает цену на наркотик в зависимости от спроса, зная, что наркоман не может без наркотика существовать.

Американские исследователи определили четыре категории торговцев наркотиками.

Первую составляют импортеры, привозящие наркотики из-за границы, притом сами они наркотики не употребляют. Вторая категория – это профессиональные оптовые торговцы, которые также редко являются наркоманами. Третью категорию составляют мелкие торговцы, так называемые, дилеры, не остающиеся в стороне от употребления наркотиков. Они часто попадают в тюрьму и значительная часть их принимает наркотики. Последнюю категорию составляют так называемые «пушеры», которые торгуют наркотиками, чтобы на вырученные таким образом деньги иметь возможность покупать наркотики для себя. Подавляющее большинство наркоманов приобретает наркотики именно так.

Вынужденная преступность

Преступность среди наркоманов представляет собой так называемую вынужденную форму преступного поведения, непосредственно связанную с добыванием наркотика, а не с преступной предрасположенностью личности. Не установлено однако, чтобы наркотик сам по себе инициировал преступное поведение.

Впрочем, в специальной литературе можно встретить, хотя и редко, противоположное мнение. Например, под действием галлюциногенных наркотиков у предрасположенных личностей дело может дойти до развития парноидальных состояний и покушений на убийство людей, которых наркоманы считают своими потенциальными врагами.

Но здесь нужно учитывать тот факт, что все эти наркоманы еще до начала употребления наркотиков проявляли ненормальное и агрессивное отношение к своему окружению. Много пишут о марихуане, как о криминогенном факторе, способном у некоторых личностей пробудить склонность к антисоциальному поведению или к преступным формам поведения.

Индийские авторы еще в 1930 г. предложили основанный на богатом практическом опыте тезис, что длительное употребление марихуаны способствует постепенной деградации личности и подготавливает ее к совершению преступления. Дословно: «Бханг (разновидность гашиша) может стать очень эффективным оружием в руках преступников и злодеев, которые под его воздействием будут открыто забирать у женщин драгоценности». Далее авторы утверждают, что большие дозы ганджи (сильнейшая разновидность гашиша), смешанной с болиголовом, толкают людей к убийствам и насилию. Индийский исследователь Хопрас (1957) подтверждает эти данные, но подчеркивает, что хроническое злоупотребление марихуаной приводит, скорее, к социальной изоляции, чем к преступному поведению.

В аспекте криминогенности наибольшее значение имеют психостимуляторы, амфетамин и кокаин, которые используют многие психопаты для усиления энергии и уверенности в себе, то есть факторов, необходимых для преступной деятельности. Известно, например, что члены молодежных ган-гов США, таких как Скин Хэдс (бритоголовые), Ангелы Ада и Рокеры, принимают перед акциями амфетамин.

Лица, находящиеся в наркотической зависимости от героина, часто демонстрируют криминальное поведение, прежде всего, в случае нехватки денег на наркотики. Если жертва оказывает сопротивление, то эти наркоманы применяют силу.

Однако во всех случаях наркотики сами по себе не вызывают проявлений преступного поведения, если личность не имеет к этому предрасположенности, которую она могла бы продемонстрировать в любой другой ситуации, под влиянием любого другого провоцирующего фактора.

Наркотик только освобождает то, что уже существует внутри человека. Личность, которая не носит в себе криминального потенциала, не демонстрирует преступного поведения и под влиянием наркотиков.

Официальное мнение Американского Медицинского Общества гласит, что «среди наркоманов насилие встречается редко, а сексуальные преступления наркоманов практически неизвестны». В большинстве случаев криминальные эксцессы случаются скорее по причине недостатка наркотиков, чем от избытка. В сущности, наркоманы являются личностями, которые страстно желают отстраниться от жизни, полной насилия и проблем, и уйти в мир снов. Установлено, например, что фармакологическое действие опиатов сводит до минимума вероятность антиобщественного поведения.

Чаще всего проявления преступного поведения наркоманов имеют связь с приобретением наркотиков и контактами с торговцами, которые, требуя платы за товар, прибегают к шантажу или к физической силе. В этом плане наркомания и преступность тесно переплетены. Так как приобретение наркотиков является нелегальным, почти каждый наркоман, рано или поздно, становится на путь преступления.

Как правило, привыкание к наркотикам развивается классическим образом. Человек, заинтересовавшийся эффектом наркотиков, получает первую дозу бесплатно или по очень низкой цене. Но когда зависимость у него уже сформировалась, торговец внезапно прекращает доставку наркотика и требует от жертвы затраты больших материальных средств или включает в свою торговую сеть.

Такая ситуация заставила законодательные органы многих государств назначить суровое наказание за торговлю наркотиками, а также за принуждение других к употреблению няр-котических веществ. Таким образом, наркоманы вступают в конфликт с законом только тогда, когда они распространяют наркотики или совершают преступление с целью добыть деньги на их покупку.

Находясь в постоянном страхе, чтобы истинная причина их болезни не открылась окружающим, наркоманы постоянно их обманывают, а из страха перед абстинентным кризисом они находятся в постоянной погоне за наркотиком. Все наркоманы ведут нелегкую жизнь, сопровождающуюся финансовыми проблемами и страхом перед правоохранительными органами. Учитывая все эти факты, можно сделать вывод: кригминогенное значение наркомании сводится к тому, что наркоман разрушает себя в моральном, социальном, материальном и физическом плане.

В психологической сфере наиболее заметны нарушения интеллектуальных способностей и первичных инстинктов, а также уменьшение возможностей механизмов восприятия и логического анализа, нарушения памяти. Поэтому нужно критически подходить к достоверности исходящей от наркоманов информации.

Оценка вменяемости наркомана

Оценивая степень вменяемости наркомана, то есть способность понимания значения собственных действий, а также контроля своего поведения в момент совершения преступления, необходимо различать два состояния: состояние отравления наркотиками и состояние абстиненции. В каждом из них наркоман ведет себя по-разному и, соответственно, разной является степень его вменяемости.

В фазе непосредственного действия наркотика, серьезно изменяющего состояние сознания, вменяемость может быть в значительной мере снижена. По причине нарушенного сознания способность понимания совершенного действия может быть сильно ограничена. Также и в случае ослабления самоконтроля первичных инстинктов управление собственным поведением может стать неэффективным и безответственным, так как процесс торможения и способность предвидеть последствия утрачены.

В поведении человека, находящегося в состоянии наркотического опьянения, могут выступать различные явления, находящиеся в непосредственной связи с психофармакологическим действием наркотика. После того, как наркотические эффекты исчезают, может проявиться полная или частичная амнезия (потеря памяти), касающаяся периода действия наркотика. Провалы в памяти нередко заполняются измышлениями и плодами фантазии, что опять-таки ставит под сомнение информацию, исходящую от этих людей.

В период абстиненции, за исключением редких случаев незначительных изменений сознания, вменяемость человека сохранена, и он в состоянии понять последствия своего поступка, особенно если он не связан с наркотиками. В состоянии абстинентного кризиса наркоманом управляет только одна мысль – как можно быстрее и за любую цену достать наркотик. В этом случае его действия становится менее осмысленными, они подчиняются инстинкту и страху. В этих обстоятельствах, несмотря на то, что наркоман осознает последствия и значение своих поступков, он не может ими управлять, потому что вся его деятельность полностью подчинена инстинкту самосохранения.

Для человека, находящегося в состоянии абстинентного кризиса, получение наркотика является единственной формой самозащиты. Все остальное отходит на второй план. С этой точки зрения, криминогенное поведение наркоманов, обусловленное поиском наркотика, от которого он находится в зависимости, может расцениваться как действия больной личности, и их нужно рассматривать как форму ненормального поведения личности, подвергшейся вторичным изменениям.

Таким образом, вменяемость наркомана чаще всего является ограниченной, а ее степень определяется состоянием самой личности, внешними обстоятельствами и разновидностью наркомании. Степень вменяемости может определить только психиатр, хорошо знакомый с проблемой наркомании, на основании тщательного личного обследования пациента и с учетом особенностей личности, а также социальных обстоятельств. Эти данные должны собрать психолог и представитель социальных служб.

Неопровержимым является факт, что наркоман, рано или поздно, вступает в конфликт с законом из-за особенностей своих поступков и образа жизни. Но необходимо отметить, что по своей натуре он не является преступником, но становится им вследствие причин, описанных выше. Представления о наркомане как человеке, прежде всего нарушающем закон, является серьезной ошибкой, которую часто совершают средства массовой информации. Это приводит к тому, что в борьбе с наркоманией на первое место выходят карательные и юридические санкции.

Такой подход должен быть последним средством, используемым обществом. Опыт показывает, что следствием такого отношения становится ситуация, в которой наркоманы не только не перестают принимать наркотики, напротив, они начинают употреблять и распространять их с еще большей осторожностью.

Юридические санкции, конечно, играют важную роль в борьбе с явлением наркомании, но они должны применяться дифференцировано и ограниченно; например, в случае контрабанды наркотиков, в случаях склонения к их употреблению, для пресечения их нелегальной продажи и т.д. Применение исключительно правовых мер по отношению к лицам, употребляющим наркотики по причине глубокой психологической потребности, является, говоря прямо, весьма неразумным.

Наркоманом, прежде всего, должен заниматься врач, потому что наркомания – это болезнь. Наркомана нужно расценивать как тяжело больного человека и не только в период употребления им наркотиков, но и раньше.

Представляя наркоманов как бунтарей, мы оказываем им и молодежи в целом медвежью услугу, потому что делаем из наркоманов мучеников и чуть ли не святых. Ореол современных «страстотерпцев» притягивает многих молодых и эмоционально незрелых людей и является причиной повышенного интереса молодежи к экспериментам с наркотиками.

Лечение наркомании является одним из наиболее трудных разделов врачебной практики. Наркоман, как правило, является пациентом, который неохотно соглашается на лечение, а конструктивное сотрудничество врача и больного является главным условием успеха в лечении не только наркомании, но и любой другой болезни.

В начале лечения необходимо учитывать мотивы, по которым наркоман обратился за медицинской помощью, так как именно от них во многом зависит успех всего терапевтического процесса. В тот момент, когда наркоман почувствует, что ему требуется помощь, сделан первый важный шаг. Когда пациента принуждают к лечению, то шансов на успех нет почти никаких.

Лечение должно быть не принуждением, а потребностью, обусловленной глубокими личными мотивами.

К сожалению, в начале периода употребления наркотиков подобная мотивация практически не существует, она может возникнуть только тогда, когда появляются первые осложнения. На начальном этапе наркомании, пока еще сохранено физическое здоровье, а в клинической картине преобладают приятные ощущения, наркоман не видит причин прекращать занятие, приносящее ему удовлетворение. В этот период он совершенно не интересуется опасностями, сопровождающими злоупотребление наркотиками. Увлеченные наркотиками, эти люди знают пока лишь их приятные эффекты.

Но со временем отношения между человеком и наркотиком меняются. Приятные ощущения от приема наркотика начинают ослабевать. Вначале наркотик принимает здоровый человек, чтобы почувствовать себя лучше, но через некоторое время он превращается в человека больного, который с помощью наркотика теперь уже пытается прийти в норму, а это возможно на данном этапе при введении в организм оптимального количества препарата для того, чтобы снять симптомы абстинентного кризиса.

Наркотик больше не является вспомогательным средством – он превращается в необходимое условие существования человека и становится его полным хозяином. Одновременно с-ослабеванием приятных ощущений от первого наркотика наркоман пробует и другие вещества, пытаясь получить новые приятные и возбуждающие впечатления.

Обычно, когда наркоман начинает осознавать наркотическую зависимость, а это происходит слишком поздно, без наркотика он уже не может жить. Развивается толерантность и случаются первые абстинентное кризисы; пытаясь защититься от них, наркоман начинает принимать все более высокие дозы наркотика. Но это уже совсем другие ощущения, чем те, которые сопровождали употребление наркотика в первые месяцы,

К тому же в результате хронического отравления проявляются первые симптомы нарушений функций внутренних органов. Сначала реагирует печень. Наркоман внезапно худеет, самочувствие его с каждым днем ухудшается, пропадает аппетит. Наркоману не хватает ни воли, ни сил для какой-либо конструктивной деятельности. Вскоре наступает истощение организма. Каждый повторный прием наркотика может вызывать тошноту и рвоту. Тогда наркоман в первый раз по-настоящему пугается, так как замечает, что с ним творится что-то неладное, что-то, что угрожает не только здоровью, но и жизни.

Но с другой стороны, наркоман не может решиться бросить наркотики, так как это угрожает ему многодневным тяжелейшим абстинентным кризисом – состоянием, которого наркоманы больше всего боятся. Находясь между двух огней – между страхом перед кризисом и страхом перед смертью – наркоман в глубокой депрессии и бессилии продолжает употреблять наркотики, чтобы хоть ненадолго забыть о своей безвыходной ситуации.

Попытки самолечения

В жизни наркомана рано или поздно наступает момент, когда в сознании появляется туманная мысль о том, что ему вроде бы не помешало начать лечение. Но, отличаясь крайней подозрительностью, он не верит медицине и врачам. Так как у наркомана уже выработалась привычка экспериментировать с наркотиками и лекарствами, он сам начинает искать какой-нибудь способ лечения. Он начинает уменьшать дозы наркотика, или применяет какой-нибудь вид заместительной терапии, заменяя свой привычный наркотик на какой-нибудь другой или на иное психоактивное вещество. Чаще всего это бывает гашиш, кодеин, барбитураты или алкоголь.

Такое самолечение изначально обречено на неудачу, которой оно и заканчивается. Разочарованный и подавленный, уверенный, что никогда уже не вылечится, наркоман начинает усиленно принимать наркотики в еще больших количествах. Наркотик же неумолимо и постоянно разрушает и так уже поврежденный организм. Одновременно с этим в коллективе наркоманов происходят первые смертельные случаи.

Наркоман обращается к врачу, хотя все еще сомневается, сможет ли выдержать лечение до конца. Мотивация лечения еще очень слаба, а способность перенести даже легкие неприятные ощущения вообще отсутствует. В этих случаях никогда нет гарантии успеха, и даже небольшая неудача в терапевтическом процессе может свести эффект лечения к нулю.

Первый контакт пациента с врачом

Каждый нарколог, начиная лечение наркомана, должен иметь добрые намерения и полную осведомленность в вопросах и проблемах наркомании. По отношению к пациенту он должен проявлять изрядную гибкость и некоторую снисходительность. Конечно, он должен поставить пациенту определенные ограничения и выработать условия сотрудничества, чтобы сохранить свою индивидуальность врача и индивидуальность пациента.

Первоначальные неудачив лечении, так же, как и антиобщественное поведение наркомана в клинике, часто могут разочаровать врача и других представителей медицинского персонала. По этой причине многие медики избегают практической работы с наркоманами, ограничивая свою деятельность чисто теоретическими вопросами.

С момента первого визита наркомана к врачу начинается долгий и очень сложный процесс лечения. Первый контакт очень важен и часто от него зависит исход всего процесса лечения. В начале лечения наркоман является пациентом недоверчивым и подозрительным, он проверяет врача, его намерения и компетентность. Сам он ведет себя неискренне, дает ложную информацию, обманывает врача или говорит полуправду. Причина такого поведения кроется в желании защитить себя от осуждения и от отрицательной оценки своей личности и действий.

Особенно остро наркоман реагирует на вопросы типа: «Где ты покупаешь наркотики?», «У кого ты купил опиум?», «В чьем доме ты колешься?» и т. д. Такие вопросы часто вызваны скорее праздным любопытством врача, чем насущной необходимостью узнать о пациенте как можно больше. Таких вопросов следует избегать, тем более, что в диагностическом и терапевтическом отношении они не так уж важны, в то время как они встречают наибольшее сопротивление наркоманов и затрудняют необходимый взаимный контакт. Только когда наркоман будет уверен, что врач действительно хочет ему помочь, можно начинать настоящее лечение.

Процесс лечения

Лечение наркомании в большинстве стран проводится как в условиях стационара, так и амбулаторно. Благоприятный исход самолечения встречается крайне редко.

Наиболее эффективным является лечение в больничных условиях, так как именно оно обеспечивает два наиболее важный условия процесса лечения – абсолютную изоляцию пациента от коллектива наркоманов, а также постоянный контроль психического и физического здоровья в течение всего процесса лечения. Стационарное лечение чаще всего применяется на первом этапе освобождения пациента от физической зависимости, в то время как амбулаторное лечение является продолжением стационарного после физического отвыкания или используется в случаях наркомании, не вызывающих физической зависимости.

Лечение наркомании с одновременной психической и физической зависимостью (опиомания, барбитуромания) можно разделить на два этапа. Первый этап – это лечение абстинентного синдрома, который проявляется непосредственно после прекращения приема наркотика как отражение нарушения метаболических процессов в организме. В этой фазе используется преимущественно лекарственное лечение, так как в клинической картине преобладают соматически-вегетативные явления, угрожающие жизни наркомана.

С ликвидацией абстинентного синдрома и с исчезновением или ослаблением физиологических нарушений на первое место выходят проблемы личности пациента, и тогда начинается второй этап лечения, в котором преобладают психологические методы.

Методы лечения мы оговорим в хронологическом порядке: вначале лекарственную терапию, а затем психотерапию, тоесть так, как это происходит на практике.

Физиологические предпосылки абстиненции при опиатной зависимости

Так как лекарственная терапия используется большей частью для лечения абстинентного синдрома, мы вкратце остановимся на некоторых физиологических принципах, на которые опирается современная методика лечения опиатного абстинентного синдрома, являющегося самой сложной проблемой в наркологической практике.

Опиатный абстинентный синдром возникает и развивается в результате внезапного употребления опиума или его производных. В практике это случается, когда наркоман не может достать опиум или когда лечение опиомании начинается с прекращения приема наркотика.

По мнению Н. Пятницкой в течение абстинентного синдрома можно выделить четыре этапа.

1. На первом этапе наблюдается явление психической зависимости: наркотический голод, плохое настроение, эмоциональное напряжение. К этим симптомам присоединяются признаки возбуждения вегетативной нервной системы – расширение зрачков, зевота, слезоточивость, чихание и «гусиная кожа». У наркомана исчезает аппетит, а если кризис развивается в вечернее время, то он не может заснуть. Первая фаза абстиненции проявляется через восемь-двенадцать часов от момента последнего приема опиума.

2. Второй этап характеризуют дрожь, потливость, общая слабость и более выраженная «гусиная кожа». В мышцах спины, рук и ног появляется неприятное ощущение повышенного напряжения. Все симптомы первого этапа усиливаются и на второй день достигают максимального уровня.

3. Третий этап начинается под конец второго дня кризиса и, в основном, характеризуется мышечными болями. Опиоман не может усидеть на одном месте. Он находится в глубокой депрессии и переживает чувство безнадежности.

4. Четвертый этап начинается на третий день абстиненции. В нем присутствуют все указанные выше симптомы и к ним еще присоединяются нарушения пищеварения и боли в животе.

В высшей точке развития абстинентного синдрома наблюдается субфебрильная температура –37,1 –37,2° С, умеренная гипертония – 120–145/90–110 мм ртутного столба, тахикардия – 90–110 ударов в минуту, а также повышенное выделение кортикостероидных гормонов.

В основе опиомании и опиатного абстинентного синдрома лежат сложные физиологические изменения, незнание или игнорирование которых значительно затрудняют не только понимание сущности опиомании, но также могут привести к тому, что лечение станет неэффективным.

Данные специальной литературы (И. Ф. Рахмен) указывают на важную роль симпатической нервной системы и надпочечников в течении абстинентного синдрома – расширение зрачков, гипертония, дрожь, бессонница. Во время абстиненции проявляются нарушения деятельности парасимпатической нервной системы, которыми можно объяснить усиленное чихание, слезоточение и выделения из носа, хотя некоторые специалисты считают их следствием действия гистамина.

Учитывая динамику физиологических проявлений, в течении абстинентного синдрома при опиомании трудно ожидать, чтобы в какой-то из фаз болезненного состояния доминировала только одна часть вегетативной нервной системы.

Если мы попробуем схематически изобразить активность вегетативной нервной системы на разных этапах абстинентного синдрома, то это будет выглядеть следующим образом:

1. В начале второго этапа абстиненции имеет место равнозначное возбуждение обоих отделов вегетативной нервной системы.

2. В конце второго этапа выражено лишь возбуждение ад-ренергической системы, в то время как эффекты холинер-гической системы выражены очень незначительно.

3. На третьем этапе наблюдается недостаточная адренер-гическая стимуляция, выражающаяся возможностью выровнять состояние за счет собственных резервов организма при отсутствии специфических стимуляторов.

При выборе наиболее эффективного варианта лечения совершенно необходимо глубокое знание структуры и функции вегетативной нервной системы, а также особенностей ее деятельности при отравлении опиатами или при абстинентном кризисе. Например, во второй фазе абстиненции, когда преобладает адренергическая стимуляция, улучшение наступает не только при приеме адренолитических веществ, но также и при использовании холиномиметических препаратов.

Точно так же и первая фаза абстинентного синдрома может быть сокращена не только с помощью адренолитических средств, но и путем объединения их с холиномиметически-ми препаратами, которое снижает возбуждение обоих отделов вегетативной нервной системы.

В течение третьего этапа абстиненции эффективным является объединение препаратов с адренергическими и холинер-гическими свойствами.

Лекарственная терапия

Лекарственная терапия абстинентного синдрома основывается на определенных общих принципах, но она не всегда является одинаковой и зависит от того, начинается ли лечение внезапным прекращением приема наркотика, постепенным прекращением приема наркотика или заместительной терапией. Каждый из этих трех методов имеет свои преимущества и недостатки.

1. Лечение методом внезапного прекращения приема наркотика долгое время было среди врачей наиболее популярным. Однако для наркоманов этот метод всегда был наименее популярным и даже являлся одним из поводов того, чтобы избегать лечения. Внезапное прекращение приема наркотиков означает обязательное возникновение абстинентного кризиса, состояния исключительного неприятного, а иногда и опасного для жизни, так как оно обычно сопровождается серьезными заболеваниями внутренних органов, возникшими в результате многолетнего отравления наркотиками.

Для наркомана абстинентный кризис является самым страшным событием в жизни. Нет ничего, что бы он не сделал с целью избежать кризиса. Поэтому некоторые наркоманы считают лечение наркомании путем внезапного прекращения приема наркотика наказанием, которое общество использует, чтобы покарать тех, кто нарушил его нормы. Кризис якобы является ценой, которую каждый наркоман должен заплатить, если он хочет, чтобы его снова приняло общество.

С психологической точки зрения это положение может быть обычной отговоркой, которая должна успокоить совесть наркомана, не имеющего ни желания, ни сил, чтобы лечиться. У личностей, поддающихся внушению, эта мысль может иметь влияние на отношение к лечению. Очень немногие наркоманы добровольно соглашаются на внезапное прекращение приема наркотика. Это одна из причин того, что в клиники нелегально попадают наркотики и лечение не приводит к желаемому результату.

По данным специального опроса девяносто из ста наркоманов заявили, что при таком методе лечения, сразу после выхода из клиники возвращается желание снова принимать наркотики. Такие же заявления делали наркоманы, находящиеся в заключении несколько месяцев или лет. Хотя у них по причине длительной принудительной абстиненции не может быть и речи о физическом кризисе, но в большинстве случаев они нетерпеливо ожидают освобождения и живут ожиданием того дня, когда снова смогут принимать наркотики.

Абсолютное большинство опрошенных наркоманов решительно высказались против применения метода внезапного прекращения приема наркотика в лечении опиомании. Практически все они сходятся во мнении, что этот метод вызывает протест и агрессию против тех, кто его применяет. Наркоманы воспринимают его не как помощь, а как насилие.

«При всех своих недостатках наркоман является свободным гражданином и может лечиться, если он этого хочет; но не должен, если не чувствует в этом потребность. Тот, кто добровольно решился на лечение, ожидает от врача прежде всего симпатии и заинтересованности, то есть подтверждения его добрых намерений. Каждый, кто причиняет мне физическую боль и душевные мучения, не является человеком, которому я могу доверить свое здоровье и лечение. Так как врач является исполнителем метода, я подсознательно отождествляю его с этим методом. Исполнитель мучительного метода лечения может восприниматься мной только как мучитель», – это высказывание одного из наркоманов является весьма характерным.

Абстинентный кризис является главной, хотя и не единственной причиной отсутствия симпатий наркоманов к этой форме лечения. Закрытое психиатрическое отделение может в некоторой степени напоминать тюрьму, а стационарное лечение воспринимается как давление, оказываемое на личность и ее элементарную свободу. Отсюда вытекает хорошо известное сопротивление медицинскому персоналу и частые неудачи в лечении.

Далеко не во всех психиатрических клиниках существуют специальные отделения для наркоманов. Поэтому им часто приходится находиться вместе с психически больными людьми. Такая ситуация особенно оскорбляет наркоманов. Все без исключения они утверждают, что не являются психически больными и не должны находиться вместе с сумасшедшими, а должны лечиться в разных с ними отделениях,

При применении метода внезапного прекращения употребления наркотика предпринимаются точно рассчитанные диагностические и терапевтические шаги. Благодаря этому существует возможность контроля состояния здоровья пациентов и принятия соответствующих терапевтических мер в целях предупреждения неожиданных осложнений.

Обычно дезинтоксикационные мероприятия начинаются с применения слабительных средств или очистительной клизмы, так как свыше половины выведенных организмом опиатов удаляются вместе со стулом. Не следует использовать солевые слабительные, так как они вызывают обезвоживание организма и инициируют кишечную колику. В течение всего времени необходимо контролировать функции сердечнососудистой системы и органов дыхания.

В общеукрепляющем лечении используется внутривенное капельное введение физиологического раствора или переливание плазмы с целью восстановить количество жидкости и минеральных солей в организме. Рекомендуется каждые два-три часа давать больному аналептические препараты (корамин, кофеин и т. д.)

В конечной фазе абстиненции и после ее окончания, когда наступает упадок жизненных сил, можно начинать лечение с помощью больших доз витаминов (С, Вб, В15). Лечение различных этапов абстинентного кризиса зависит от состояния организма и должно меняться в зависимости от реакции обоих отделов вегетативной нервной системы.

Состояние психомоторного возбуждения и изменения поведения купируются нейролептиками, а для борьбы с бессонницей очень ограниченно используются снотворные средства. Во время применения этих лекарств необходимо избегать их побочных эффектов, в особенности не допускать тенденции к возникновению зависимости от барбитуратов, которая может иметь место при их длительном применении. По мере ослабления проявлений абстинентного синдрома необходимо постепенно переходить на более слабые успокаивающие средства.

Наркоманы обычно неохотно применяют нейролептики из-за их неприятных побочных эффектов (дезориентация, бред), в то время как барбитураты они принимают с большой охотой. Но к барбитуратам быстро возникает толерантность, и уже через несколько дней лечения наркоманы требуют увеличения дозы. В этих случаях необходимо сразу же поменять препарат.

Эффективным средством, снимающим неприятные симптомы абстиненции (дрожь, чувство разбитости), оказываются противогистаминные препараты. Этот факт подтверждает гистаминовую теорию происхождения симптомов абстиненции.

В целях восстановления нормального функционирования организма и ликвидации последствий хронической интоксикации применяются поливитамины и препараты, защищающие печень (гепатопротекторы). Нужно избегать применения лекарств, вводимых путем инъекций, учитывая хорошо известный факт зависимости большинства наркоманов от «эффекта иглы».

2. Лечение с использованием метода постепенного прекращения употребления наркотика часто встречается в терапии морфинизма или зависимости от барбитуратов. Для лечения используется тот же наркотик, от которого у пациента , выработалась зависимость.

Первая лечебная доза не должна превышать половины общего количества наркотика, принятого наркоманом в прошлый день. Необходимо помнить, что наркоманы, зная особенности этого метода, сознательно удваивают в беседе привычную для себя суточную дозу, чтобы хотя бы на один день продлить употребление наркотика в полном объеме, и сознательно фальсифицируют данные о количестве принятого наркотика.

Длительность процесса отвыкания от наркотика зависит от причины, по которой наркоман решился на лечение, а также от разновидности наркомании. При лечении зависимости от барбитуратов процесс отвыкания от наркотика длится несколько медленнее. С учетом опасности возникновения осложнений – приступов, напоминающих эпилептические припадки и бредовые состояния.

Лечение морфиниста и опиомана протекает значительно быстрее. Нередко продолжительность лечения является мерилом искренности наркомана в его стремлении скорее вылечиться. Любое затягивание лечения может охладить энтузиазм наркомана и привести к его возвращению к наркотикам.

Большинство обращающихся за медицинской помощью наркоманов имеет некоторый опыт, связанный с абстинентным кризисом. Хотя, возможно, они не пережили настоящего кризиса, но некоторые его проявления они наверняка почувствовали. Решившись на лечение, они поначалу готовы к неприятным ощущениям, но при условии, что те не продлятся слишком долго. Если лечение длится два месяца вместо десяти-пятнадцати дней, то нельзя ожидать, что наркоман выдержит его до конца. Речь не идет об обременительности лечения, а только о его продолжительности.

Если в конечной фазе лечения наркоман попытается ослабить беспокойство, напряжение, тоску и бессонницу даже минимальной дозой опиума, от плена которого он уже почти освободился, то симптомы абстинентного кризиса проявятся вновь и возвращение к наркотику будет неизбежным.

3. Суть заместительной терапии заключается в как можно более быстром отказе пациента от наркотиков, а взамен ему предлагается какой-нибудь синтетический препарат, препятствующий возникновению абстинентного синдрома.

В 1964 г. произошел переворот в лечении опиатного абстинентного синдрома и опиомании вообще. В этом году Винсент П. Доул, специалист по болезням обмена веществ из Университета Рокфеллера в Нью-Йорке, начал исследования метаболизма у лиц с развитой наркотической зависимостью от опиатов, а в особенности от героина.

Доул исходил из предположения, что биохимические изменения, вызванные хроническим употреблением опиатов, могут быть предполагаемой причиной высокого процента рецидивов среди героиноманов, прошедших курс лечения. Вскоре к исследованиям присоединилась его жена Мэри Нисандер, психиатр с богатым опытом лечения наркоманов. Чтобы подтвердить свое предположение, что наркомания является болезнью обмена веществ, они решили исследовать действие метадона в клинических условиях.

Метадон является синтетическим анальгетиком, открытым в Германии во время второй мировой войны. Вначале он рассматривался как средство, заменяющее морфин. Метадон слабее морфина и не обладает всеми его качествами. Предполагается, что метадон, сходный по химическому строению с морфином, может воздействовать на специфические морфиновые рецепторы в мозгу.

При длительном повторном введении метадона в организм развивается перекрестная толерантность к другим производным опиума. Главным показанием к применению метадона являются сильные боли и ликвидация опиатного абстинентного синдрома, симптомы которого он устраняет через двадцать четыре – сорок восемь часов.

В начале своих исследований супруги Доул и Нисвандер выбрали двоих молодых хронических наркоманов, которые добровольно согласились на лечение. Поведение обоих пациентов было исключительно пассивным, единственное, что они могли делать – это целыми днями смотреть телевизор. Кроме этого, ничто не могло привлечь их внимания. Когда эти молодые люди начали принимать метадон, то появились заметные перемены в их поведении. Пациенты начали интересоваться тем, что происходит вокруг, и, что самое главное, меньше интересовались морфином, который до этого времени принимали ежедневно.

Симптомы морфиновой абстиненции также начали исчезать. Но самым удивительным было то, что у них изменилось отношение к своим обязанностям. Оба молодых человека возобновили учебу.

Они и дальше приходили в клинику за ежедневными порциями метадона. Позже на лечение были приняты еще несколько наркоманов, и результаты оказались такими же впечатляющими. В 1970 г. в некоторых медицинских центрах Нью-Йорка, а особенно в медицинском центре Бет Израиль, который к тому времени стал главной клиникой программы Доула-Нисвандер, сотни пациентов-наркоманов получили метадон с лечебной целью. В 1971–73 гг. количество пациентов выросло до двадцати пяти тысяч.

Главной целью метадоновой программы, по мнению Доула и Нисвандер, является не столько отвыкание от наркотика, сколько личная и социальная реабилитация.

Метадон, используемый в рамках метадоновой программы, с фармакологической точки зрения имеет три важных качества.

Прежде всего, он принимается через рот и действует в течение двадцати четырех-сорока восьми часов. Это означает, что в большинстве случаев достаточно принимать его один раз в сутки. Для наркоманов, вводящих себе наркотики путем инъекции, преимущества возможности просто проглотить лекарство являются очевидными, так как это приводит к отвыканию от «эффекта иглы».

Во-вторых, способность метадона сдерживать проявления абстинентного синдрома имеет два положительных качества. Главным является то, что наркоман, лечащийся амбулаторно, может даже держать в руках шприц с героином и при этом не испытывать желания сделать себе укол. Преимущество метадоновой программы заключается также в том, что пациент, который поначалу демонстрирует безразличное отношение к необходимости лечения, все-таки приходит в клинику, чтобы избежать проявлений абстинентного синдрома, то есть включается таким образом в процесс реабилитации.

Данные исследований показывают, что для снятия симптомов абстинентного кризиса достаточно одного миллиграмма метадона, который заменяет четыре миллиграмма морфина.

В третьих, пациент, регулярно принимающий метадон, может в случае приема героина почувствовать частичное ослабление или даже полное отсутствие его наркотического эффекта. Это означает, что героиноман, находящийся под действием метадона, не чувствует потребности в приеме героина. В этих случаях эффективная доза метадона может составлять пятьдесят-восемьдесят миллиграммов – это количество оказывает такой же эффект, что и более высокие дозы. Эффективность лечения зависит не от повышения дозировки метадона, а от комплекса лечебных мер, от психологической и социальной поддержки, которая и является главным фактором успеха метадоновой программы.

Метадоновая программа

Применение метадона в США регулируют два правительственных учреждения. С 1973 г. все указания, касающиеся использования метадона, содержатся в «Учебнике лечения метадоном», изданном под опекой Министерства юстиции США.

В декабре 1972 г. FDA (Тhe Food and Drug Administration) – правительственная служба, контролирующая качество и применение продуктов питания и лекарств, изменила статус метадона, который из экспериментального препарата превратился в новое лекарство, которое стало можно использовать для лечения опиомании в рамках метадоновой программы. На основании того же документа каждая метадоновая программа должна быть предварительно утверждена.

Человек, подлежащий лечению метадоном, должен соответствовать следующим критериям:

1. Добровольное согласие на лечение.

2. Длительность периода зависимости от героина или морфина должна составлять не менее двух лет. Непосредстиснно перед началом лечения у пациента должны проявляться следующие признаки:

а) абстинентный синдром – усиленные выделения из носа, обильное слезоточение, расширение зрачков,

б) положительный результат на наличие опиатов в моче,

в) шрамы вдоль опухших и воспаленных вен в характерных местах,

г) нижняя граница возраста пациента – восемнадцать лет или шестнадцать лет при согласии их юридического опекуна.

С самого начала пациент подвергается тщательному клиническому обследованию, включающему в себя, кроме психологического и психиатрического аспектов, многочисленные физиологические исследования и лабораторные анализы. Особое внимание следует обратить на составление подробной истории болезни от начала употребления наркотиков до подключения пациента к метадоновой программе. Всем пациентам делается хотя бы раз в неделю хроматографический анализ мочи на присутствие морфина и раз в месяц на наличие амфетамина и барбитуратов. Требования FDA, касающиеся применения метадона в домашних условиях, сформулированы следующим образом:

1. В течение первых девяноста дней от момента начала метадоновой программы пациент приходит в клинику шесть раз в неделю, а домой он может забрать только одну суточную дозу.

2. По истечении девяноста дней лечения пациент может приходить в клинику три раза в неделю, в то время как домой он может забрать количество метадона, соответствующее двум суточным дозам.

3. После двух лет лечения пациент приходит в клинику три раза в неделю, а домой он может забрать не более трех суточных доз метадона.

Метадон можно применять только в виде жидкости, чаще всего его смешивают с соком. Само лекарство хранится в специально обозначенных емкостях. Максимальная доза, которую пациент может взять домой, не должна превышать ста миллиграммов.

С учетом возможности злоупотребления метадоном, в некоторых штатах действуют более жесткие ограничения применения метадона на дому, чем в федеральном законодательстве. Например, в Калифорнии в течение первых девяноста дней лечения вообще запрещено забирать метадон домой. Причиной ужесточения правил является возможность попадания препарата на черный рынок наркотиков, появление симптомов зависимости от метадона, а также многочисленные случайные отравления среди детей, – ведь метадон чаще всего смешан с соком.

Групповая терапия и коллективное обсуждение общих проблем используются на всех этапах программы. Организуются также семейные группы, с которыми врач проводит занятия раз в неделю. Врачи, медсестры, консультанты могут дать совет и оказать помощь в любое время суток. Все они предварительно прошли наркологическую подготовку. Советы специалистов часто касаются подготовки пациентов к интеграции в общество, им предлагается профессиональная подготовка и работа. Сторонники метадоновой программы считают это главным средством пересечения ежедневных контактов лечащихся с субкультурой наркоманов.

Сравнительный статистический анализ показывает, что все наркоманы, прошедшие курс лечения метадоном, до лечения совершали различные правонарушения, но те, кто прошел метадоновую программу полностью, значительно снизили криминальную активность.

Время, раньше затрачиваемое на поиски наркотика, они теперь тратят на другую деятельность, а круг интересов у них значительно расширился. Ослабление потребности употребления наркотика позволяет пациенту начать поиски новой жизненной альтернативы и образа жизни, которые могут стать для них приемлемыми.

Молодые люди больше интересуются образованием и работой. Сэм Доул часто подчеркивает важную роль социальной реабилитации, как главного фактора успеха метадоно-вой программы.

Семьдесят пять процентов наркоманов, прошедших курс лечения в клинике Доула-Нисвандер, постоянно работают или учатся, а восемьдесят три процента являются «социально-интегрированными членами общества». Таким образом, метадон можно расценивать как фармакологическое дополнение к процессу социальной реабилитации.

Вместо выводов

Метадон является лекарством выбора при лечении опиомании. Он применяется как в стационарных, так и в домашних условиях. Оба варианта имеют свои плюсы и минусы. На сегодняшний день этот метод применяется в двух различных клинических случаях.

Прежде всего, метадоновая программа используется с целью ослабления и устранения проявлений абстинентного кризиса, наступающего после внезапного прекращения приема наркотика опиумного ряда. Так как метадон способен вызвать перекрестную толерантность и возникновение зависимости от опиатов вообще и воздействует на те же рецепторы головного мозга, что и они, он может воспрепятствовать проявлению наркотического голода того наркотика, от которого организм находится в зависимости вследствие долгого употребления.

Таким образом, метадон может быть полезен, если пациент принимает его в течение всего абстинентного кризиса. Существуют различные схемы применения препарата, но, как правило, курс лечения начинается с введения в организм так называемой стабилизирующей дозы – смягчающей или полностью ликвидирующей абстинентные симптомы.

Эту дозу пациент получает так долго, пока не закончится кризис, то есть от четырех до восьми дней. Затем дневная доза постепенно снижается, и между четырнадцатым и двадцатым днем прием метадона полностью прекращается. В этом варианте лечения нельзя давать пациенту метадон более, чем двадцать дней, так как это может привести к возникновению зависимости, что практически означает замену одной зависимости другой. Считается, что большинство опиоманов можно освободить таким способом от физической зависимости, что совсем не означает полного излечения от наркомании. Применение метадона является в этом случае первым этапом комплексного лечения наркомании опиатного типа. Дневная стабилизирующая доза колеблется от сорока до шестидесяти миллиграммов. Более высокие дозы метадона вызывают галлюцинации и желание повторного употребления препарата.

Преимущества этого метода:

1. Уменьшение длительности проявлений абстинентного кризиса, тяжело переносимых пациентом, и одновременно весьма опасных, особенно для взрослых наркоманов с выраженными повреждениями жизненно важных внутренних органов (печень, почки, центральная нервная система, сердце, поджелудочная железа и т. д.).

2. Метадон является наиболее эффективным лекарством для лечения абстинентных симптомов, которые после прекращения приема препарата ослабевают или исчезают совсем.

3. Полный контроль проявлений абстиненции.

4. Метадон является сравнительно безопасным препаратом, не вызывающим нежелательных побочных эффектов и, кроме того, очень дешевым.

5. Повышение популярности лечения среди наркоманов, большинство из которых откладывают начало лечения из страха перед абстинентным кризисом.

6. Под воздействием метадона пациент становится активным и значительно восстанавливает структуру личности, что делает возможным скорое начало психотерапевтического лечения как основной формы наркологической терапии и более полную социальную реабилитацию.

7. Благодаря метадону стало возможным более гуманное лечение наркомании, так как препарат освобождает пациента от физических мучений.

Вторую форму использования метадона для лечения опиатной зависимости составляет так называемая метадоновая программа, согласно которой пациент длительное время регулярно принимает метадон. Метадоновая программа прежде всего используется для лечения героиномании, а также лиц с серьезными нарушениями обмена веществ.

Некоторые врачи считают, что метадон является для наркомана тем, чем инсулин – для диабетиков, так как он является веществом, необходимым для поддержания биохимического равновесия.

Сторонники метадоновой программы, и особенно ее создатели В. Доул и М. Нисвандер, утверждают, что наркоман, много лет принимающий героин, при приеме оптимальной дозы метадона может «сохранить свое присутствие в обществе и в любых видах деятельности быть наравне со здоровыми людьми, то есть вести почти нормальную жизнь».

Основной целью метадоновой программы является обеспечение наркоману жизни, свободной от наркотиков, путем как можно более скорой личностной и социальной реабилитации, обеспечиваемой образованием, профессиональной подготовкой и предложением рабочих мест.

Среди наркоманов, совершающих преступления, чтобы добыть наркотики, но приобщившихся к метадоновой программе, уровень преступности в значительной мере снижается. Таким образом, становится возможным контроль общества над поведением большого количества наркоманов, до этого предоставленных самим себе или наркотической субкультуре. Конечным этапом метадоновой программы является подготовка пациентов к полному отказу от этого препарата и возвращению к нормальной жизни.

На сегодняшний день в США существует свыше пятисот организаций, осуществляющих лечение наркоманов по метадоновой программе. Начиная с 1965 г., эта программа применяется также за пределами США.

Федеральное правительство США при посредничестве Национального Института Психического Здоровья официально согласились с мнением, что метадоновая программа является формой терапии в широком смысле и что ее эффективность не подлежит сомнению. Американская Медицинская Ассоциация определила перечень показаний, при которых рекомендуется метадон.

Внедрение метадона в практику лечения опиомании в значительной мере способствовало ее развитию и сделало этот вид лечения более гуманным. Метадон, конечно, не является универсальным средством лечения наркомании, но пока не найдено лучшее, он является наиболее эффективным и гуманным лекарством. Все претензии и опасения по отношению к метадоновой программе, по сути дела, относятся к особенностям и обстоятельствам ее применения, которые могут быть правильными или неправильными, приводящими к благоприятным или неблагоприятным результатам. Осуждать нужно не само лекарство, а тех, кто неграмотно его применяет.

Психотерапия наркотической зависимости по сравнению с другими психиатрическими дисциплинами, которые также находятся в компетенции психотерапевта, имеет свою особую специфику.

Прежде всего, с учетом абстинентного синдрома, развивающегося при прекращении приема наркотика, и преобладания соматических симптомов в начальной фазе лечения, терапия основывается на приеме лекарственных препаратов и имеет своей целью ликвидацию соматических осложнений. На этом этапе также делаются попытки завоевать доверие пациента. С этой целью принимаются во внимание регрессивные формы поведения больного, а врач играет роль человека, имеющего добрые намерения, но по характеру – авторитетного, наподобие одного из родителей, оказывающего поддержку, но не карающего.

Норман Камерон так определяет роль врача в терапии поддержки: по-матерински добрый образ, заботливый, вселяющий надежду, придающий больному сил путем создания атмосферы тепла, сочувствия и уверенности. В течение всего процесса лечения врач является союзником ослабленного «Я» пациента. С точки зрения психоанализа, в такой ситуации врач может выступить в роли отца. Некоторые авторы не настаивают на обязательности роли отца или матери, хотя в этом вопросе являются допустимыми различные варианты. По их мнению, психотерапия является встречей двух людей, исключительной самой по себе и определяемой ролью обоих актеров.

В первой фазе лечения внимание пациента, в основном, обращено на многочисленные соматические симптомы, поэтому терапевту пока не стоит пытаться установить с больным тесный психологический контакт. В клинической картине могут преобладать страх, беспокойство, слабые изменения состояния сознания, нарушение восприятия и осмысления событий, напоминающие психотические состояния, что также затрудняет начало классического психотерапевтического процесса.

Когда проявления абстинентного синдрома исчезают, постепенно наступает улучшение физического и психического состояния, и на первый план выходят психологические проблемы личности. В самом начале – это состояние «Великой Пустоты». Пациент, у которого отобрали наркотики, не чувствует ничего, кроме пустоты, потому что вместе с наркотиком он лишился привычного образа жизни и многих действий, заполнявших прежде всего его время.

С другой стороны, он все еще не имеет ясного представления, что он должен делать в новой ситуации. Поэтому наркоман часто задает вопрос– «А что же дальше? Я согласен, что больше так не могло продолжаться и что наркотик в конце концов бы меня уничтожил, но что вы мне можете предложить взамен?», и в этот момент начинается самая деликатная часть психотерапевтического процесса.

Теперь врач встает лицом к лицу с двумя аспектами личности пациента – личности, предшествовавшей наркомании, и личности, вторично измененной в результате злоупотребления наркотиками. Психотерапевт должен решить, которая из этих личностей находится в большей опасности. Особое значение имеют обстоятельства, связанные с наиболее ранним периодом развития пациента, а также с более поздним процессом индивидуализации вплоть до начала болезни.

Не следует недооценивать значение семейной атмосферы и влияния родителей на развитие личности. В семьях, в которых выросли наркоманы, как правило, отношения между родителями были холодными и напряженными, часто это были разбитые семьи. Нередко дети родителей, ищущих утешение в алкоголе или решающих жизненные проблемы, глотая всевозможные успокаивающие таблетки, с малых лет знают как «бороться» со стрессом и неуверенностью.

Известно, что между молодым наркоманом и его родителями существует психологический барьер, выражением которого является невозможность найти общий, язык Родители наркоманов, не соглашаясь с позицией своих детей, в большинстве случаев поступают по одному из двух сценариев: пробуют навязать им свою волю, не допуская возможности полемики, равноправного диалога, или же просто умывают руки, предоставляя детям идти своей дорогой. Позже, когда дети еще больше выходят из-под их контроля, эти родители чувствуют бессилие и фрустрацию.

Такая позиция родителей может инициировать возникновение чувства вины, направленного на своих детей и молодежь вообще. В то время как молодые люди, противопоставляя себя авторитету, начинают оказывать активное или пассивное сопротивление. Наркотик, обладающий притягательностью запретного плода, для определенной части молодых людей вполне может стать весьма подходящим средством проявления бунта. Кроме того, наркотик помогает молодому человеку осознать границы того, что он способен совершить и пережить в новом для себя свете.

Со всех точек зрения, наркоман является весьма специфическим пациентом. Он прекрасно осведомлен о фармакологическом действии различных наркотиков и других психоактивных веществ и о проблемах наркомании в самых разных ее проявлениях. Поэтому он ожидает от врача, что тот знает все эти проблемы хотя бы в такой же степени. Это означает, что врач, лечащий наркоманов, должен пройти специальную переподготовку в области наркологии, тем более, что на возможность установления тесного психологического контакта с пациентом влияет не только знание той среды, в которой наркоман долгое время вращался, но также и осведомленность о символах, нравах, обычаях и о субкультуре наркоманов вообще.

От врача наркоман ожидает, прежде всего, поддержки и восприятия его как личности. Он проверяет намерения психотерапевта, желая вести диалог на равных, и замыкается или даже проявляет враждебность по отношению к врачу, если заметит, что тот пытается играть роль судьи и моралиста.

Неприятная перемена эмоционального состояния наркомана, которая может произойти в начале лечения способна привести к враждебности по отношению к психотерапевту, проявляющейся молчанием или даже прекращением лечения. Это происходит в тех случаях, когда наркоман воспринимает поведение врача как повторение поведения его родителей, особенно того, с кем он в детстве находился в конфликте. Своевременный анализ соотношения степени доверия и степени сопротивления пациента может повлиять на ход дальнейшего лечения.

Психотерапевтический процесс

Процесс лечения наркомании является постепенным и длительным. Хроническое отравление организма наркотиками, нарушенное восприятие реальности, социальная и эмоциональная незрелость, а также возврат к более примитивным формам поведения формируют ущербную и, с социальной точки зрения, больную личность, для которой возвращение к нормальной жизни возможно только в случае серьезной ее корректировки с помощью длительной психотерапии и реабилитации.

Наркоман, согласившийся на лечение, имеет существенные личностные пробелы в развитии и воспитании. Поэтому ему нельзя говорить во время лечения, что скоро все будет «как раньше», потому что это «раньше» соответствует молодому возрасту, в котором пациент по причине нарушения психического равновесия и эмоциональной незрелости приобщился к наркотикам. Этот период, кроме употребления наркотиков, характеризуется еще и задержкой психического и физического развития. Развитие даже не останавливается, а начинает происходить в обратном направлении. То есть, стремиться к прежнему состоянию – это значит стремиться к регрессу.

Главная цель лечения наркомана – пробудить надежду на лучшее будущее. Во время психотерапевтических сеансов не следует возвращаться к: периоду употребления пациентом наркотиков, который раз и навсегда нужно забыть и окончательно исключить возможность соблазна ностальгических воспоминаний. Все мысли пациента необходимо направить на проблемы сегодняшнего дня и будущего. Единственное, к чему может привести возвращение к прошлому, – это к нарушению и без того нестабильного душевного равновесия, почти тому же, в каком он находился, когда впервые начал принимать наркотики.

Забрать у наркомана наркотик или помешать ему принимать его – вовсе не значит излечить от наркомании. Это только первое звено в цепи лечебных мероприятий. Требовать от наркомана, чтобы он сразу же после прекращения приема наркотика включился в нормальную жизнь со всеми ее проблемами, – это является серьезной врачебной ошибкой. Прежде всего необходимо, чтобы он отвык от прежнего образа жизни, а затем психотерапевт должен помочь пациенту в выработке новых социально-адекватных привычек. Это требует времени и терпения. Утратив привычку к труду, к тому же весьма ослабленный физически, наркоман не в силах справиться сразу с возложенными на него новыми, слишком тяжелыми для него, обязанностями. Неудача может очень серьезно поколебать его веру в себя и в возможность дальнейшего лечения. В самом крайнем проявлении, это может означать возврат пациента к наркотикам.

Новые обязанности и нагрузки нужно дозировать в зависимости от возможностей пациента. Вначале они могут показаться ему слишком трудными, и тогда их необходимо облегчить, чтобы больной мог с легкостью с ними справиться. Каждое удачно выполненное задание постепенно возвращает уверенность и веру в себя.

Сегодняшние успехи становятся гарантией будущих. Наркоман, долгое время чувствовавший себя выброшенным из общества, начинает понимать, что он в силах стать его полноправным членом.

Роль родителей в психотерапевтическом процессе

Роль родителей во время лечения очень важна по разным причинам, притом как в позитивном так и в негативном плане. Необходимо остановиться на ошибках, которые родители наркоманов, желая или не желая того, совершают в период лечения, очень существенно его затрудняя.

Реакция застигнутых врасплох и огорченных родителей чаще всего приводит к абсолютному непониманию ситуации и может только углубить отсутствие взаимопонимания между ними и их детьми. Шокированные открытием, что их ребенок является наркоманом, родители переносят на него собственное чувство вины за возникшую ситуацию и считают молодого человека единственным, кто в ней виноват.

Родители не принимают во внимание свое поведение и свою роль, которую они сыграли в приобщении ребенка к наркотикам, и склонны обвинять в этом кого угодно, только не себя, – «плохих» друзей и ровесников, а также общество в целом. Неприятие старшим поколением образа жизни своих детей может выражаться оскорблениями, унижением и даже рукоприкладством. Богатые родители, боясь за свой собственный авторитет, пробуют отправить детей на лечение за границу или в другой город, чтобы изолировать их от привычного окружения. В действительности в основе такого поступка лежит желание убрать подальше, «с глаз долой» негативный образ собственной совести.

Другие родители пускаются в бесконечные рассуждения на темы морали, вызывающие у наркомана еще большее внутреннее сопротивление и желание бегства от такой обстановки. Когда родителям не удается навязать свое мнение, они пытаются сделать это опосредованно, через врача, говоря ему, что он должен внушить их ребенку.

Так как молодой наркоман является личностью развивающейся, важную роль играет процесс идентификации с врачом. Постоянное присутствие родителей нередко осложняет этот процесс, так как родители являются противоположным объектом идентификации. В таких случаях наркоману требуется со стороны родителей исключительно поддержка и понимание. Это все, что он может принять. Только по мере излечения он становится готов к восприятию новых жизненных взглядов и к противостоянию со своей неприспособленностью.

Другой ошибкой родителей является их нетерпеливость. Постепенное течение процесса излечения наркомании является главным условием его успешного завершения. Этого требуют особенности личности и стиль жизни наркомана.

Нравы и обычаи наркоманов

Наркоман в период хронического злоупотребления наркотиками становится жертвой не только химического действия наркотических препаратов, но также и специфического образа жизни, при котором все интересы и начинания касаются только наркотика. Интерес к общественной деятельности и событиям постепенно снижается пока не исчезнет совсем. Чувство долга наркоману неизвестно. Старые привычки исчезают, а взамен появляются новые, – патологические и противоречащие нормам общества. Наркоман ведет хаотический образ жизни, у него нет ни желания, ни сил, чтобы учиться или заниматься какой-нибудь работой или другой полезной деятельностью.

Все социальные отношения наркомана сводятся к общению с коллективом себе подобных личностей, который объединяют только наркотики. Частое повторение психопатических эксцессов, возникающих под действием наркотика, ослабляет контакты наркомана со здоровыми людьми и сводит эту потребность до минимума. У наркомана практически нет шансов остаться полноценным членом общества. Этот факт, как правило, родители оставляют без внимания и требуют, чтобы их ребенок как можно быстрее вернулся в нормальное общество. В начальной фазе лечения наркоман не готов немедленно присоединиться к группе своих здоровых ровесников.

Во время добровольной «эмиграции» наркомана его ровесники развивались и постигали новые формы поведения. С этой точки зрения, их общество кажется наркоману незнакомым и он чувствует себя среди здоровых молодых людей чужим. Это может привести к возникновению чувства тревоги и желания к более безопасным и привычным для него реалиям, то есть к наркотикам и коллективу наркоманов. Этому часто способствует и позиция ровесников, не всегда готовых принять больного товарища.

Поэтому возвращение в общество здоровых людей должно происходить постепенно, путем единичных контактов со здоровыми ровесниками, находящимися на определенном уровне социальной зрелости. Бывшему наркоману нужно облегчить осознание «принципа реальности», возможности проанализировать его и помочь выработать новое отношение к реальной жизни.

В процессе психотерапевтического лечения встречается еще одна характерная проблема, от решения которой зависит конечный результат лечения. Измененная личность наркомана, взяв на вооружение наркотик, декларирует определенную идеологию и специфический взгляд на мир. Чувство вины, сопровождавшее употребление наркотиков на начальном этапе, исчезает, кроме всего прочего, еще и благодаря принятию новой философской позиции и новой системы ценностей. И здесь важную роль в разрушении наркотических иллюзий должен сыграть врач, доказывая полную абсурдность этих идей и их непригодность в решении практических жизненных проблем.

Но необходимо учитывать, что наркоману требуются твердые и несомненные аргументы. Если врач в состоянии их предоставить, то наркоман вполне может с ними согласиться и отказаться от воспринятых прежде истин. Часто достижение этой победы является для врача самой трудной частью всего психотерапевтического лечения. Только когда наркоман искренне воспримет настоящую и реальную систему ценностей, можно говорить о том, что он близок к окончательному излечению.

Выбор вида психотерапии

Разнообразие специфических черт личности наркомана так же, как и разнообразие внутренних потребностей, которые удовлетворяет наркотик, требует, чтобы к каждому конкретному случаю наркомании врач подходил индивидуально. Психотерапевтический подход зависит прежде всего от индивидуальных черт и силы личности, от реактивности характера, от вида проблем, которые человек пытается решить с помощью наркотиков, от разновидности наркотика и от психического состояния пациента на период лечения. Поэтому психотерапия, по крайней мере, на начальном этапе должна проводиться строго индивидуально, независимо от психотерапевтических приемов.

Групповая психотерапия

Практика показывает, что на первом этапе лечения наркомании групповая терапия, с учетом ее специфики, является менее эффективной, чём индивидуальная психотерапия. Это происходит, скорее всего, из-за особенностей структуры личности наркомана и специфики коллектива наркоманов.

Страх, подавленность, неудовлетворенность, профессиональная некомпетентность, ощущение собственной ненужности и неуверенности в общественных отношениях являются выражением невозможности человека приспособиться к изменениям внешних условий. Человек мучается, чувствуя Свою изоляцию от общества, которое он воспринимает как враждебное по отношению к нему. Он нуждается в заботе и одобрении, которых общество, где он живет и работает, не может ему дать. В этом случае только терапевтическая группа, в которую входят люди с похожими судьбами, готова его принять, защитить, понять и помочь найти себя. Это означает, что в классической психотерапевтической группе собраны люди, которым в самостоятельной жизни не удалось реализовать себя и справиться с трудностями.

С наркоманами дело обстоит иначе. Современные наркоманы редко принимают наркотики в одиночку. Большинство из них живут в неформальных группах, а субкультура наркоманов является одной из самых характерных черт современной наркомании. Обладая определенной предрасположенностью еще до начала возникновения зависимости, наркоманы вынуждены искать уверенности в себе, собираясь в группы. Не исключено, что коллектив наркоманов также несет в себе элементы неудачной попытки самолечения.

В этом состоит основное различие между наркоманами и другими психически больными людьми. Невротик, психотическая личность или другой больной, страдающий психическими нарушениями, в первый раз становится членом коллектива. Наркоман является членом коллектива, употребляя наркотики, а также и во время лечения. То есть ничего нового. Группа просто меняет свою среду обитания.

Это находит отражение в том, что наркоманы иначе, чем остальные пациенты ведут себя в психотерапевтической группе. В некоторых случаях наркоманы «сплачивают ряды» на основе социопатологических ценностей, что проявляется в форме активного или пассивного сопротивления. В смешанных психотерапевтических группах такое сопротивление проявляется в обособлении наркоманов от остальных членов группы. Наркоманы ведут себя как инородное тело. Отсюда вытекают все проблемы, связанные с групповым лечением наркоманов. Часть группы, объединенную социологическими мотивами необходимо разрушить, так как она сама по себе является больной и опасной для окружения и своих членов.

Индивидуальная психотерапия на первом этапе облегчает не только лечение личностных нарушений, но также способствует отвыканию личности от социопатологических форм поведения в рамках коллектива наркоманов. С учетом большого количества пациентов и недостаточного количества врачей это, к сожалению, чаще всего – невыполнимая задача. Поэтому некоторые авторы предлагают разделение на небольшие группы, с которыми нужно работать отдельно. Когда в процессе психотерапевтического лечения эти малые группы достигнут определенной степени прогресса, а также способности объективной оценки своего состояния, их можно объединить в общую группу, составленную из всех пациентов отделения, и начинать работу над повышением уровня интеграции личности и группы в целом.

Индивидуальная психотерапия

При оптимальных условиях лечения, под которыми понимаются небольшое количество пациентов и достаточное количество времени, которым располагает врач, индивидуальная терапия, особенно на первом этапе лечения, должна быть основной формой лечения наркоманов.

Для лечения наркомании можно использовать различные приемы индивидуальной психотерапии. От цели, которую ставит перед собой врач, зависит, будет ли в ней преобладать консервативный характер или характер перевоспитания или реконструкции личности.

На первом этапе лечения, когда пациент постепенно отвыкает от наркотика и включается в начальную конструктивную деятельность, психотерапевт поначалу предлагает пациенту интеллектуальную и эмоциональную поддержку. Затем, когда будет достигнуто доверие пациента, врач начинает перевоспитание в плане выработки позиции по отношению к окружающему миру и к самому себе. И только на последнем этапе лечения, если позволяет характер нарушений, можно пытаться изменить структуру личности пациента. Использование психоаналитических методов в самом начале лечения не приносит заметного успеха.

Консервативная психотерапия

Психологи утверждают, что наркоманы являются личностями со слабым «Я», поэтому нарушены их связи с внешним миром, а защита от неблагоприятных воздействий неэффективна. Химические вещества, обладающие психоактивным действием, могут в значительной степени влиять на функции «Я». Под воздействием наркотиков, а также при абстинентном кризисе эти функции находятся на грани дисбаланса. Это особенно касается контроля над реальностью, аналитических способностей «Я» и защитных механизмов личности.

Несмотря на это, у наркоманов реже встречается общее ослабление «Я», имеющее место при тяжелом психотическом расстройстве, за исключением острых отравлений галлюциногенными наркотиками.

Среди наркоманов, особенно не имеющих еще достаточного опыта употребления наркотиков, встречаются случаи частичного ослабления «Я», то есть ослабление некоторых его функций, в то время как остальные функции в большей или меньшей степени сохраняются. На начальном этапе лечения наркоман стремится к усилению сохранившихся частей «Я», прежде всего принципа реальности и некоторых защитных механизмов.

Неудача психотерапии наркомании часто является следствием слабости «Я» или слабого самоконтроля пациента, приводящих к невозможности противостоять внутреннему напряжению длительное время и откладывать удовлетворение своих внутренних потребностей.

Вначале для врача несущественно, имеет ли он дело с пациентом с первично-слабым «Я» или с личностью, у которой ослабление «Я» возникало вследствие болезни. Впрочем, на начальном этапе эти виды нарушений невозможно различить. Только при дальнейшем благоприятном развитии лечения постепенно проявляется истинная природа личности, и только тогда врач может выбрать вариант психотерапевтического лечения, обусловленный особенностями личности пациента.

Форму психотерапевтического воздействия часто подсказывает физическое состояние пациента. В период преобладания соматических симптомов и сильного чувства тревоги лечение, прежде всего, должно носить щадящий характер, потому что большая часть психической энергии используется пациентом для защиты собственного «Я», которому грозит распад.

Одним из таких состояний является абстинентный синдром, с которого начинается лечение физической и психической наркотической зависимости. Непосредственно после прекращения употребления наркотиков внезапно развивается целый ряд соматических симптомов как выражения нарушения метаболических процессов в организме. В этот период применяется преимущественно лекарственное лечение, основная цель которого – устранить физические мучения. Одновременно с физическими проявлениями возникает сильнейшее психическое напряжение, связанное с наркотиками и чувством вины. В этой фазе пациент захвачен, в основном, соматической симптоматологией, и врач не должен пытаться идти с ним на тесный психологический контакт и придавать большое значение поведению больного.

Врач должен направлять и дозировать свои действия таким образом, чтобы сделать динамику личности пациента более гибкой и готовой к переменам. В результате эмоциональных контактов с пациентом личность пациента становится более зрелой, а энергия, вызванная внутренним конфликтом, освобождается и может быть использована в новых, полезных психологических процессах.

Врач должен с самого начала убеждать пациента в том, что наркомания излечима и что возможности излечения и реабилитации весьма значительны, но зависят, главным образом, от самого пациента. Одновременно ему нужно сказать, что лечение не будет ни легким, ни быстрым, но он в течение всего лечения не будет ни на минуту предоставлен сам себе. Пациенту нужно дать перспективу времени. Он сам должен поместить себя где-то в будущем, притом в положительном качестве.

Ни в коем случае нельзя пугать пациента будущим. Если он испугается, процесс лечения остановится и, может быть, даже прервется. Атмосфера, в которой проводится психотерапия, постоянно должна быть проникнута доброжелательностью и душевным теплом, чтобы пациент чувствовал себя смелее и увереннее, то есть, менее одиноким. Во время абстинентного кризиса консервативная психотерапия должна пониматься как способ поддержания тревоги на таком уровне, чтобы пациент мог сопротивляться своим эмоциональным проблемам.

Отношения между авторитетной личностью врача и раздробленной личностью пациента должны поддерживаться с наибольшей тонкостью и вниманием. Одна из главных опасностей консервативной психотерапии состоит в возможности возникновения слишком большой степени регресса и в возникновении психологической зависимости, при которой больной уже не может обходиться без постоянной помощи психотерапевта. Врач должен с самого начала спланировать предстоящую работу с пациентом и избегать возникновения у него еще большей несамостоятельности, хотя нужно сказать, что встречаются пациенты, которым требуется консервативная психотерапия на неограниченный период времени часто для возможности поддержания степени социальной адаптации хотя бы на минимальном уровне.

Этот вид психотерапии является для врача менее интересным, чем психотерапевтические методы, направленные на восстановление у пациента веры в себя. Однако если поддержка оказана надлежащим образом и в нужное время, то результат может оказаться весьма благоприятным.

Приемы консервативной психотерапии

Используя консервативную психотерапию, врач стремится достичь в наиболее короткий период времени максимально возможного улучшения психологического самочувствия пациента. При этом он не пытается изменить взгляды или личность пациента, а только предпринимает попытки с помощью социально-воспитательного убеждения добиться готовности пациента к более серьезным психотерапевтическим шагам. Консервативная психотерапия используется, прежде всего, для достижения взаимопонимания врача и пациента. При появлении первых признаков улучшения можно совмещать этот метод с методикой перевоспитания и реконструкции личности.

Возвращение пациенту чувства безопасности

Метод возвращения пациенту чувства безопасности является одним из наиболее часто применяемых в консервативной психотерапии. Врач успокаивает больного и оказывает ему в разных формах эмоциональную поддержку. Очень полезно сказать наркоману, находящемуся в состоянии абстинентного кризиса, что у других пациентов существуют такие же проблемы и что врач может ему помочь, но при условии, что наркоман по-настоящему этого захочет, и что его физическое и эмоциональное состояние скоро улучшится.

Таким образом, усиливаются защитные механизмы личности и возрастает возможность преодоления эмоционального напряжения, искушения или нерешительности.

В течение первых месяцев абстиненции тревога присутствует постоянно, и случаются периоды, когда пациента просто необходимо успокоить, потому что долго длящаяся тревога может угрожать целостности личности.

Внушение

Внушение может быть очень полезным на первом этапе лечения наркоманов. Человечество использует этот метод на протяжении веков. Еще в доисторические времена вера во врача и его лекарство являлась едва ли не самым важным фактором лечения. Старая пословица гласит: «Тот, кто верит своему врачу, может излечиться стаканом воды».

Применение лекарств, не обладающих никакими фармакологическими свойствами, зависит, главным образом, от внушения. На этот момент необходимо обращать внимание при лечении наркоманов, так как их мучения в значительной мере усиливает психологический фактор. Известно, например, что таблетка-пустышка (плацебо), похожая на таблетку мета-дона, иногда может прекратить или ослабить симптомы абстинентного кризиса.

В личности наркоманов трудно отличить первичные признаки от приобретенных, и потому внушение как психотерапевтический прием с полным основанием применяется в их лечении. Внушение является не только методом консервативной психотерапии, но также и составной частью других видов психотерапии.

Убеждение

Убеждение часто используется как метод психотерапевтического лечения. Он представляет собой попытку убедить пациента, чтобы он отказался от нездоровых форм поведения и заменил их на общепринятые в нормальном обществе. Наркомана следует постепенно отучать от старого образа жизни и предлагать ему варианты социально-приемлемого поведения.

Метод убеждения как психотерапевтическое средство предназначен для подготовки пациента к выработке разумной позиции по отношению к окружающему миру, к необходимости решения жизненных проблем, к восприятию людей такими, какие они есть, – то есть ко всем обстоятельствам, к которым наркоманы не приспособлены и потому изолированы от нормальной жизни.

Следует избегать угрозы, запрета и упрека, потому что они могут травмировать личность пациента. Некоторые врачи используют метод убеждения в случае неконтролируемой возбужденности пациента, когда своим поведением он угрожает собственной жизни или жизни и здоровью других людей; по отношению к пациентам, не чувствующим достаточной уверенности, чтобы противостоять жизненным ситуациям; в случае незрелости личности и т. д.

Метод эмоционального катарсиса

Следующим методом консервативной психотерапии является эмоциональный катарсис. С помощью беседы о проблемах пациента иногда бывает возможно вызвать у пациента состояние, в котором он перестает эмоционально реагировать на свои проблемы. Длительный разговор приводит к тому, что повторное переживание болезненных впечатлений вызывает меньшую тревогу.

Открытое обсуждение сильных скрытых эмоций может привести к заметному улучшению самочувствия пациента по целому ряду причин. Прежде всего, целью беседы является ослабление внутреннего напряжения и тревоги путем формирования эмоций. Уже возможность «выговориться» сама по себе приносит облегчение, потому что измученное «Я» более эффективно может себя противопоставить конкретным мыслям, чем «мрачным эмоциональным эксцессам» (О. Фенихель).

Врач разъясняет пациенту ранее не осознанные связи, явившиеся причиной внутреннего конфликта, и советует, как преодолеть конкретные трудности. Вследствие этого, пациент перестает бояться свободно мыслить и говорить на запретные темы.

Прочие методы психотерапии

Следующий вариант консервативной психотерапии представляет собой лечение, основанное на ликвидации или видоизменении стрессов, спровоцированных окружением наркомана. Пациент, принятый на стационарное лечение, защищен от социопатологического влияния коллектива наркоманов, от влияния родителей и близких, вызывающих стрессы.

Условия клиники не только изолируют пациента от стрессов привычного окружения, но они также должны давать ему опору и чувство безопасности, то есть являться терапевтической средой в самом широком смысле. В этих условиях пациенту легче изменить свое поведение и круг интересов, легче приобщиться к процессу адаптации, к нормальным условиям жизни. Но этот вид лечения не приносит желаемого результата, если конфликт лежит в глубине личности пациента.

Обнаружение глубинных потребностей личности пациента является методом консервативной психотерапии, который можно использовать отдельно или в сочетании с другими методами лечения. Здесь формой поддержки является повторное направление интересов личности пациента в сторону внешнего мира в образе искусства, профессии, музыки, танца, спорта, хобби.

Трудотерапия, рекреационная терапия и музыкотерапия направляют интересы пациента на конструктивные действия и получение удовлетворения от них. Этот метод может быть эффективным в начальной и срединной фазе лечения как в стационарных, так и в амбулаторных условиях. В начале лечения наркоман не имеет ни сил ни желания для самостоятельной конструктивной деятельности, поэтому своевременная поддержка может стать важным шагом в психотерапевтическом процессе и в последующей реабилитации.

Целью трудотерапии является обновление и усиление защитных механизмов и интеграционных способностей личности, которые в результате неблагоприятных воздействий извне были повреждены в такой степени, что это привело к ее временному дисбалансу. Этот вид психотерапии способствует упорядочению личности пациента, нуждающегося в неотложной помощи, чтобы он смог противостоять собственному чувству вины, стыда и тревоги, а также фрустрации и нагрузке извне, если они станут чересчур интенсивными, при сохранении нормального функционирования личности. Для пациентов с нарушенной целостностью «Я» этот психотерапевтический метод является единственно возможным. Консервативная психотерапия очень важна для лечения острых нарушений целостности личности, когда нужно выиграть время для наблюдения и выбора правильных терапевтических методов.

Необходимо помнить, что психотерапевтическое изменение глубоких патологических структур личности возможно лишь после исчезновения проявлений абстинентного синдрома. Использование психоаналитического метода на начальном этапе лечения не приносит желаемого результата. В этой фазе лечения пациент не готов ни к тесному контакту с психотерапевтом, ни к встрече с собственным подсознанием. Поэтому консервативную психотерапию нужно расценивать как переходный этап, во время которого пациента нужно подготовить к более серьезному психотерапевтическому воздействию.

Возможность использования психоанализа в лечении наркомании

Многие задают вопрос, уместно ли применение психоанализа в лечении наркомании. Если мы будем рассматривать психоанализ с ортодоксальной точки зрения, таким, каким его разработал 3. Фрейд, а наркоманию – как состояние, близкое к психозу, то с учетом предполагаемой невозможности установить тесный контакт пациента с врачом, использование этого популярного метода можно расценить, как бесперспективное. Эту точку зрения подтверждает практический опыт врачей, отмечающих, что результаты психоанализа в случаях лечения наркомании оставляют желать лучшего.

Мы уже не говорим о начальном периоде лечения, когда преобладают соматические проявления абстинентного синдрома, и больному, мягко говоря, не до психоанализа. Но по мере улучшения физического самочувствия, пациент постепенно становится способным воспринимать внешние влияния и изменять с помощью психоаналитика свои взгляды и поведение. Более поздние исследования значительно изменили первоначальные взгляды на пригодность Психоанализа для лечения психозов и соответственно наркомании.

Как мы уже говорили ранее, в процессе возникновения и развития наркомании решающим фактором являются особенности личности наркомана, а психотерапия является основным методом лечения. Однако при выборе оптимальной формы психотерапевтической деятельности играют роль очень многие факторы. Прежде всего, совершенно необходимо определить отправную точку дезинтеграции личности, в которой наркоман находится в начале лечения. Психоаналитический подход к проблемам наркомании охватывает очень широкий спектр личностных нарушений, которые находятся в непосредственной связи с реальностью.

Психоаналитическое объяснение различных механизмов, включенных в этиологическую цепь факторов возникновения и развития наркомании, делает возможным применение психоанализа для лечения наркотической зависимости с учетом того, что конкретные психоаналитические приемы должны быть соответствующим образом модифицированы, так как наркоманы не выносят сколь бы то ни было значительной эмоциональной и психологической нагрузки.

Склонная к нарциссизму личность наркомана требует анализа глубинных слоев, соответствующих раннему периоду созревания. Несмотря на серьезные проблемы, частично возникающие от недостаточного знакомства с личностью наркомана, большинство авторов считает, что психоанализ необходимо использовать всегда, если для этого имеется хотя бы малейшая возможность.

Считается, что наркоманы принадлежат к той категории пациентов, с которой очень трудно установить психотерапевтический контакт. Они постоянно готовы отказаться от нормального либидо и не особенно ценят объективные отношения между людьми. Если мы примем во внимание, что отношение «пациент – врач» является отношением «субъект – объект», а в процессе лечения психотерапевт должен выступать в роли значительных фигур из прошлой жизни больного, то напрашивается вывод, что способность к коммуникабельности у наркомана проявляется весьма поверхностно, а контакт с врачом имеет сугубо формальный характер.

Мысли и действия наркомана запрограммированы лишь на нарциссические, пассивные стремления, и его интересует только получение собственного удовольствия. Для наркоманов представляет ценность только тот субъект или объект, который может им что-то дать. А их интересует только то, что связано с получением наркотика. Ущербность указанных отношений является следствием незрелости «Я». В этом нет ничего удивительного, если принять во внимание, что их «Я» в процессе своего развития не имело достойного образца, который оно могло бы включить в систему ценностей. Новая личность – врач – не может, таким образом, дополнить подсознательный идеал, потому что он никогда реально не существовал. Поэтому полноценное формирование нового позитивного объекта должно начинаться именно сейчас.

Если психотерапевтическое лечение начинается во время или после отвыкания пациента от наркотика, и пациент при этом пошел на психологический и. эмоциональный контакт с врачом, то можно ожидать быстрого развития терапевтического процесса, так как наркоман остался без наркотика, то есть, без главного заменителя всех объективных отношений.

В начале лечения отношения врача и пациента являются «пактом о ненападении» или видом сотрудничества без какой бы то ни было эмоциональной окраски. По сути дела, этот вид отношений еще нельзя назвать психоаналитическим контактом.

Существуют также и другие варианты отношения наркоман – психотерапевт. Личности, склонные к нарциссизму, которыми являются наркоманы, могут ожидать, что с помощью психоаналитических сеансов им удастся заключить реальный союз, в котором терапевт или аналитик помогут им волшебным образом удовлетворить инстинктивные стремления к идеалу «Я». Эта мотивация пациента является нереальной, но она может стать импульсом к началу лечения. Клиническая ситуация, в которой пациент ожидает от врача удовлетворения проявлений нарциссизма своей личности, называется «нарциссическим союзом».

Первый контакт с наркоманом является решающим для дальнейшего течения процесса лечения. Все это время врач должен вести себя активно, его пассивная позиция не сулит благоприятных результатов лечения. Пациент воспринимает пассивность психотерапевта как проявление безразличия и недружелюбности, и по этой причине может замкнуться в себе или впасть в депрессию. Врачу также нельзя начинать общение с наркоманом с критики наркотиков, так как у того еще преобладает позитивное мнение на их счет. Врач должен по возможности сохранить эйфорию пациента, но постараться чтобы он переживал ее без действия наркотика.

В процессе психоаналитического лечения пациент путем разного рода ассоциаций дает информацию о множестве важных деталей, касающихся его жизни. Постепенно усиливается взаимопонимание. Первоначальные опасения больного ослабевают и он начинает чувствовать доверие к терапевту. Также изменяется и отношение врача к пациенту – это уже нечто большее, чем обычная доброжелательность. Психотерапевт старается заинтриговать больного и вызвать его на разговор о наиболее важных конфликтах в жизни пациента, с которыми ему пришлось столкнуться в процессе развития личности. Одновременно врач пытается научить пациента «правилам игры» психоанализа.

Если пациент правильно воспринимает психоаналитическую атмосферу, то он начинает делиться с врачом своими переживаниями, связанными с прошедшими событиями и, таким образом, переносит на врача чувства, связанные с участниками тех событий. Врач может попеременно становиться то другом, то врагом, то есть, тем кого пациент любит или ненавидит. Неразрешимые проблемы детства начинают отчетливо вырисовываться и существовать в виде фантазий, которые пациент проецирует на врача, становящегося для него как бы призраком, символизирующим тех людей, с кем наркоман связывает самые сильные переживания прошлой жизни. В этом случае можно говорить о прогрессе психотерапевтического процесса.

Так как в возникновении наркомании важную роль играет фрустрация, вызванная неладами в семье, особенно, в раннем детстве, то врач может идентифицироваться пациентом как отец или, в крайнем случае, как личность, похожая на отца. Это связано со своеобразным отношением наркомана к отцу. Идентификация наркомана-мужчины с отцом является частичной или отсутствует вообще. В этих случаях психоаналитик должен лечить не только своего пациента, но и его родителей, к которым тот вернется после окончания лечения.

Те факторы, которые были исключены из личности пациента, опять возвращаются, способствуя ее созреванию. Если этого не случится, то наркоман при возвращении в прежнюю жизнь вернется также и к прежним нормам поведения, которые приносили ему удовлетворение, то есть к наркотикам.

Только присутствие врача может влиять на наркомана так же, как когда-то влияли воспитательные шаги одного из родителей. Эту ситуацию пациент подсознательно воспринимает, как повторение ситуации детства. Терапевт воспринимается, как воплощение родителей, то есть личность, от которой исходит любовь или наказание. Врач, повторяющий позицию отца, отвергнутого пациентом, вызывает сопротивление и враждебность. Но, выказывая понимание проблем пациента, и стараясь помочь ему в облегчении состояния давней фрустрации, психотерапевт может через некоторое время установить с ним положительный контакт, который определяет успех лечения.

Успех психоаналитического лечения наркомании может быть достигнут быстрее, если к лечению своего ребенка подключится мать. Один из наркоманов говорит об этом так «Наконец у меня есть семья. Врач для меня – как отец. Кроме того, что он относится ко мне так, как этого никогда не делал бы мой настоящий отец, он позволил моей матери стать для меня настоящей матерью». В этой импровизированной «психотерапевтической семье» врач создал в глазах пациента новый образ матери, которая, благодаря адекватной роли отца, сыгранной психотерапевтом, получила возможность полностью проявить свое положительное влияние.

Но в процессе психотерапевтического лечения у пациента может возникнуть так называемый «невроз контакта». Наркоман, который в начале лечения производил впечатление человека, желающего избавиться от наркотической зависимости, позже как бы утрачивает это желание. Он все чаще пререкается и торгуется с врачом, и в основе такого поведения чаще лежит стремление получить от психотерапевта своего рода эмоциональное удовлетворение. Иначе говоря, на этом этапе лечения для наркомана важнее эмоции, чем собственное здоровье.

Поведением пациента начинают управлять неразрешенные и неосознаваемые проблемы, относящиеся к периоду детства. Теперь они проявляются со всей своей эмоциональной тяжестью. Пациент посредством действия, а не осознания, пытается добиться всего, чего он был лишен. Причем эти проявления возникают в ответ на психоаналитическое действие как таковое – дополнительных внешних причин для этого не требуется.

Хотя «невроз контакта» существенно мешает психоаналитику в работе, но в поведении и высказываниях пациента можно заметить проявление множества важных, до этого времени сдерживаемых, но неразрешенных комплексов, относящихся к периоду детства.

В процессе психоаналитического лечения необходимо обращать внимание на некоторые аспекты регресса личности пациента. На первый план выходят различные проявления инфантильной сексуальности – Эдипов комплекс, проблема мастурбации и т. д. Для колющихся наркоманов шприц может играть роль символа мужских гениталий, в то время как у наркоманов, принимающих наркотики через рот, вполне очевидно проявляются оральные сексуальные тенденции. Хотя некоторые авторы и пробуют объяснить наркоманию с точки зрения генитальной сексуальности, думается, что корни ее лежат глубже – в догенитальной, то есть оральной фазе развития сексуальности.

Сущностью личностного регресса является стремление к психологическому возвращению к тому периоду, когда жизнь была легче, меньше было проблем, страхов и чувства вины. Настолько глубокий регресс, какой встречается у наркоманов, является признаком слабости «Я», не способного противостоять боли и фрустрации. Поэтому «Я» возвращается на уровень, на котором ему обеспечено безболезненное решение проблем, как это было раньше, на начальных этапах развития.

Иногда у наркоманов встречаются настолько серьезная форма и степень регресса, что это может привести к опасности дезинтеграции личности.

С учетом многообразия факторов, влияющих на развитие личности, и значения разных этапов психоаналитического процесса, врач в разные периоды лечения может играть роль различных людей, оказавших влияние на становление личности пациента. Эти варианты идентификации, особенно связанные с периодом раннего детства, могут бросить свет на природу и развитие личности пациента.

В истории жизни наркомана, как правило, имели место проблемы семьи, отсутствие одного из родителей или его недостаточное влияние на развитие личности ребенка. Это могло привести к невозможности полноценного развития «супер-Эго». По этой причине некоторым наркоманам так и не удалось разрешить Эдипов комплекс.

Необходимо признать, что, несмотря на сомнения некоторых специалистов в целесообразности применения психоаналитического метода в лечении наркомании, именно этот метод в ряде случаев помогает установить полноценный эмоциональный контакт врача с пациентом. Психоаналитическое объяснение некоторых механизмов возникновения наркомании также представляет несомненный интерес. Поэтому психоанализ вполне может считаться действенным методом борьбы с наркотической зависимостью с учетом модификации его приемов применительно к лечению наркомании.

Вместо выводов

Наркоман является тяжело больным человеком, поэтому многие задают вопрос, должен ли он лечиться в клинике или на дому. На сегодняшний день даже у специалистов нет на этот счет единого мнения.

Практический наркологический опыт показывает, что в решении этой проблемы должны учитываться все факторы, как внутренние, так и внешние.

Молодой человек является развивающейся личностью, поэтому долгое содержание его в условиях изоляции может иметь негативное влияние на социальное и эмоциональное созревание, а также может привести к рецидиву наркомании. Стационарное лечение нужно ограничить более тяжелыми случаями, а также первой фазой лечения, когда необходимо освободить пациента от проявлений абстинентного кризиса.

После исчезновения физической зависимости пациента следовало бы направить на дальнейшее амбулаторное лечение или в дневной стационар. Основным методом лечения должна быть психотерапия. По сути, наркомания является проблемой личности, поэтому ее нужно лечить психологическими методами. Наиболее эффективной считается индивидуальная психотерапия, потому что она способствует разрешению конфликтов подсознания. Групповую терапию следует использовать для лечения более легких форм наркомании, когда пациент ясно осознает мотивы лечения, живет в нормальной семье и нерегулярно принимает наркотики.

Наркоманов с сильно выраженной психической зависимостью, личность которых подверглась вторичным изменениям, с признаками деградации в этической и моральной сфере, необходимо лечить принудительно в закрытых лечебных учреждениях, где, кроме лекарственной терапии, постепенно вводятся индивидуальная и групповая психотерапия, занятия спортом, культурные мероприятия. Во время лечения необходимо постоянно и осторожно пробуждать у пациентов осознание значимости и важности лечения, особенно у лиц неуверенных и безразличных.

Кроме этого, специальная группа психологов и работников социальных служб проводит работу среди родителей и педагогов, касающуюся коррекции их отношения к пациенту.

Путь, ведущий к полному излечению от наркомании, является долгим и до сих пор еще неизученным. На первом этапе наркоману нужно протянуть руку помощи, но не каждая помощь приводит к спасению. Поэтому наркомана должен лечить квалифицированный нарколог. Наркоман вновь должен быть принят родителями и обществом, и только потом он может пойти по жизни самостоятельно.

Интерес к вещам, изменяющим состояние сознания и открывающим выход в пространство по ту сторону существования, не угасает и по сей день. Это непреходящий интерес является, скорее всего, следствием осознания человеком собственного несовершенства и желания хотя бы ненадолго побывать в мире, который является противоположностью этого полного опасностей мира, в котором мы живем.

Любопытен тот факт, что в последнее время все чаще эксперименты с наркотическими веществами начали проводить люди искусства. Они обращаются к наркотикам, стремясь расширить свои творческие возможности, познать неведомое и обогатить воображение. Список талантливых людей, экспериментировавших с наркотическими веществами велик. Приведем хотя бы некоторые известные имена: Колридж, Томас де Куинси, Болдер, Рембо, Кокто принимали опиум; Готье, Бодлер, Рембо и Аллен Гинсберг курили гашиш; Хаксли и Сартр принимали мескалин… Список можно продолжить.

Свои впечатления они выразили в литературной форме. Но все эти опыты так бы и остались всего лишь личными впечатлениями нескольких чудаковатых литераторов, если бы не три важных события, которые сыграли значительную роль в начинаниях массового экспериментирования с наркотиками.

Первым было открытие Альбертом Хоффманом в 1938 г в лаборатории Сэндона лизергиновой кислоты.

Другое событие имело место в 1954 г, когда Альдус Хаксли принял мескалин и пережил, по выражению Блэйка, «открытие врат чистого восприятия».

Оба эти события непосредственно подготовили почву и оказали влияние на третье, решающее событие, случившееся в I960 г. В один субботний вечер гарвардский психолог доктор Тимоти Лири проглотил несколько галлюциногенных грибов, полученных им от какого-то мексиканского деревенского колдуна. Его впечатления и выводы, которые он сделал из этого неоднородного опыта; достаточно подробно изложены в первом разделе данной книги. Нас же сейчас интересует вопрос, каким образом наркотики, в частности, психоделики могут влиять на творческие способности личности и насколько обоснованы призывы профессора Лири, обращенные ко всем способным нестандартно мыслить людям, в том числе и к людям искусства.

Для того, чтобы лучше понять психоделическое искусство, необходимо более детально рассмотреть структуру психоделического опыта и попробовать смоделировать поэтапность его проектирования. При этом нельзя игнорировать свидетельства и рассуждения людей, которые работали над этой проблемой, вне зависимости, согласны мы с их точкой зрения или нет.

Тимоти Лири был первым, кто попробовал систематизировать сферу сознания. Он утверждал, что сознание функционирует на семи энергетических уровнях. Каждый из этих уровней, по его мнению, человек может постичь, но разными способами, – с помощью наркотиков, религии, искусства и науки. Вот как описывает профессор Лири эти энергетические уровни, начиная от поверхностных и далее по мере возрастания глубины:

Уровень пустоты – является первым энергетическим уровнем сознания. Его можно достичь с помощью наркотических средств: барбитуратов и большого количества алкоголя. Этот уровень можно пережить во время культа смерти, самоубийства и ритуального убийства.

Уровень эмоционального онемения вызывает среднее количество алкоголя. На этом уровне действуют: психиатрия, католицизм, пропаганда и суеверия.

Уровень сознания «Я» достигается при употреблении психостимулирующих средств. К этому уровню ведут: психология, протестанство, иудаизм, проповеди и исполнительское искусство.

Уровень сознания чувств может быть достигнут с помощью психоделических наркотиков, прежде всего, марихуаны, которая считается специфическим средством достижения этого уровня. Этот уровень может объяснить неврология, а постичь его можно посредством философии дзен, через христианство и состояние сатори. К нему приближают человека танец, музыка и песня.

Уровень соматического сознания – его можно достичь с помощью любого психоделического наркотика, сильнее марихуаны. Специфическим «проводником» на этот уровень является гашиш. К этому состоянию приводят тантра-йога и кундалини-йога. На соматическом уровне сознания возникла живопись Босха. Процесс отречения и аскеза также осуществляются на глубине соматического уровня.

Клеточный уровень сознания достигается с помощью более сильных психоделических наркотиков, таких как ЛСД, мескалин и псилоцибин. Единственная религия, которой удалось достичь этой глубины сознания, является индуизм. Из всех наук только биохимия может определить и объяснить этот уровень, в котором также лежат корни древнего индийского искусства.

Атомарно-электронный уровень сознания пробуждают самые сильные наркотики – ЛСД, СТО и ДМТ. Объяснить это явление могут только физика и астрофизика. Религией этого уровня сознания является буддизм. Из видов искусства к нему приближаются электронная музыка и игра психоделического света.

Классификация уровней сознания, произведенная доктором Лири, конечно, не претендует на научность, потому что основывается на субъективных переживаниях и на эмпирическом опыте. Несмотря на это, она оказала большое влияние на психоделическую философию и искусство. Многие люди искусства, особенно художники, под влиянием объединенного действия наркотиков, секса и стробоскопических эффектов смогли ускорить проникновение в глубокие отделы подсознания, чтобы постичь там новые образы и пережить творческое озарение. Об этом свидетельствуют многие их произведения.

С клинической точки зрения существует другой подход к психоделическим переживаниям, согласно которому различают два совершенно разных состояния во время действия психоделических наркотиков:

1. Экстатическо-трансцендентальная реакция.

2. Паническая реакция, близкая к психозу.

Эстетическо-транцендентальная реакция возникает вскоре после приема психоделического наркотика. В благоприятных условиях человек становится веселым и разговорчивым. Возникшая в начале эйфория усиливается и определяется как радость, блаженство, покой или полное удовлетворение.

У некоторых лиц возникает ощущение, что их мысли и идеи преисполнены глубочайшего смысла, возникает чувство безграничной веры в свою личность, в жизнь и реальность. Хотя выражения «иллюминация», «психоделическое переживание», «трансцендентальное переживание» неточно отражают сущность этого явления и не всегда правильно используются, но для всех и так ясно, что речь идет о чем-то весьма необычном.

Близкая к психозу паническая реакция характеризуется спутанностью сознания и тревогой, возникающими вскоре после приема наркотика. Часто проявляются физиологические нарушения, помрачение рассудка, искажения зрительного восприятия, галлюцинации. Чувство тревоги чаще всего является следствие состояния «бэд трип» (кошмарное путешествие). У некоторых людей страх может усилиться до степени паники, у них возникает ощущение утраты контроля над физиологическими процессами, над мыслями и эмоциями.

И, наконец, третий подход к психоделическому переживанию. Скорее всего, он в наибольшей степени соответствует современным научным представлениям и научной интерпретации этого явления, и, кроме того, принимает во внимание наибольшее количество фактов, которые можно объяснить с психологической точки зрения и использовать для анализа искусства, прежде всего, живописи.

Во время психоделического «трипа» можно почувствовать серьезные нарушения различной интенсивности в физиологической сфере. Они могут касаться величины, формы, веса тела и других физиологических характеристик Иногда людям, находящимся под воздействием психоделических наркотиков, кажется, что они превращаются в животных и даже в неодушевленные материальные объекты.

Наконец им может казаться, что тело уменьшилось до размеров элементарных частиц или разрослось до размеров галактики. Известны также случаи, когда в психоделическом трансе люди переживают впечатления исчезновения собственного тела, сопровождающееся чувством существования чистого духа. Это состояние называется «соматической деперсонализацией».

Известно также так называемое внутреннее осознание физиологических функций, при котором человек чувствует, как его кровь течет через сердце и по кровеносным сосудам, контролирует сигналы нервной системы и деятельности мозга.

У людей, находящихся под воздействием психоделических наркотиков, возникают очень необычные впечатления, когда они смотрят в зеркало. Отражение в зеркале может быть определено физическим состоянием, психическим настроем или просто мыслями. Этот образ очень чутко реагирует на действия субъекта или других лиц, и поэтому зеркало может стать психотерапевтическим инструментом.

У человека, смотрящегося в зеркало, могут возникать самые разные мысли, он может быть в этот момент спокойным, чем-то расстроенным, злым, веселым, грустным и т. д. И хотя стороннему наблюдателю кажется, что ничего особенного не происходит, субъект наблюдает, как на лице, отраженном в зеркале; вырисовываются мысли.

Люди, охваченные религиозным чувством вины, или отождествляющие себя с демонами, могут увидеть дьявола или демона, глядящего на них в зеркала. Без малейшего усилия человек может видеть, будто зеркало отражает все его внутренние страхи, желания и убеждения.

В психоделическом состоянии в зрительном восприятии преобладают образы или видения. Образная экспрессия подсознания протекает неравномерно, а отдельные фрагменты как бы не имеют между собой никакой мысленной или логической связи.

На первый взгляд, пейзажи просто восхищают, все купается в разноцветном сиянии, но как бы не хватает внутренней цельности. Образы хаотично, как в калейдоскопе, сменяют друг друга, как будто пьяный сценограф собрал декорации разных спектаклей из разных исторических эпох. Каждый предмет или часть образа в отдельности имеет какое-то значение, но все вместе они не имеют смысла, логика образов и событий отсутствует напрочь, правда, это совершенно не мешает человеку, находящемуся под воздействием психоделиков. Его «Я» представлено фрагментно, и поэтому объединить впечатления в единое целое он не в состоянии.

Внимание человека сосредоточено на всех чувствах одновременно, и синтетические и селективные функции «Я» ничуть ему не мешают. В течение всего психоделического «путешествия» он является лишь восхищецным наблюдателем, притом на всех уровнях одновременно.

В результате изменения состояния сознания под действием психоделических наркотиков человек воспринимает обычные события с новой точки зрения. Более богатое восприятие, сопровождающееся периодической деформацией очертаний и фантастической игрой красок, придает предметам новые, до сих пор неизвестные измерения, вызывающие удивление и восхищение.

По мнению Мастерса и Хьюстона, человек под действием галлюциногенных наркотиков может в течение периода психоделических переживаний пройти через четыре области или уровня сознания.

Чувственный уровень

Человек, который принял наркотик, обладающий галлюциногенными свойствами, уже в самом начале переживает совершенно необычные чувственные впечатления. Меняются представления о собственной личности. Становится невозможно определить свое место во времени и пространстве. Человек поражен грандиозностью пространства, которое охватывает его измененное восприятие.

Даже с закрытыми глазами человек видит множество живых эйдетических образов, необычайно красочных и загадочно детализированных. Если человек попытается сохранить привычные представления о времени и логике, то есть если он попробует подражать мифическому Прокрусту и вместит это психоделическое наводнение в рамки, установленные до приема наркотика, то он может пережить очень неприятные минуты.

Результатом усилий сохранить нормальную ориентацию, как правило, является ощущение хаоса и дезориентации. В такие моменты совершенно необходим опытный наставник, который должен внушить лицу, находящемуся в психоделическом трансе, чтобы он все свое внимание сконцентрировал на усилении цветовой гаммы и восприятии новых очертаний хорошо знакомых предметов и объектов.

На чувственном уровне психоделического состояния человек вступает в первый контакт с «психоделическим сознанием». Богатство неведомых прежде возможностей восприятия может привести к распаду или к временному прекращению деятельности психических механизмов, которые играют роль сдерживающих факторов некоторых процессов, происходящих в подсознании.

Э. Хэйвлок однажды назвал психоделические переживания «зрительными оргиями». Иногда психоделическое сознание может появляться внезапно. Цвета неожиданно становятся необыкновенно яркими и выразительными, контуры предметов воспринимаются отчетливо, как никогда раньше, пространственные измерения искажены.

Когда вхождения в психоделическое состояние происходит постепенно, вначале можно увидеть пульсирующий и вибрирующий воздух, а также крохотные, причудливо изогнутые и искрящиеся частички света, которые кружатся везде, на мгновение застывают в воздухе, снова начинают кружиться и наконец исчезают.

Эти явления, прежде чем они начнут складываться в образы, более легкие для восприятия, – напоминающие движения частиц света, – могут сопровождаться многими другими явлениями, например, уменьшением или увеличением размеров объектов, их исчезновением, выравниванием их очертаний или распадом части, которые начинают кружиться, растворяются в воздухе, пульсируют, увеличиваются и съеживаются.

Наиболее ярким воспоминанием для человека, пережившего психоделическое «путешествие», остаются так называемые эйдетические образы, ранее запечатленные в мозгу или составляющие часть филогенетического наследия – «генетическая память», – которые проникают в сознание во время психоделического сеанса. Эти образы можно видеть и с закрытыми глазами, как будто в зеркале или на киноэкране. Эйдетические образы почти всегда отличаются богатством красок, воспринимаемых как очень яркие, сверкающие, светящиеся и ненатуральные, которые по своей красоте превышают все, что человек видел до этого времени.

Часто на «психоделическом экране» появляются образы людей, животных, архитектурные объекты, пейзажи. В фантастическом действе принимают участие персонажи легенд, мифов и сказок. Старые замки, святыни, исторические события и исторические личности – все это человек видит, как на ладони.

Так как на этом уровне сознания образы не имеют большого значения для личности, предполагается, что они создаются из элементов многих забытых образов. Подсознательные процессы, с помощью которых забытые воспоминания могут складываться в новом сочетании, до сих пор не находят научного обоснования. Предполагается, что эти образы имеют то же происхождение, что и образы снов, а также гипноза.

Этот эффект измененного зрительного восприятия называется «эстетическим образом», который, благодаря своей природе, отличается от смысловых и функциональных образов, возникающих на более глубоких уровнях психоделического состояния…

Аналитический уровень

После того, как личность проведет некоторое время в области чувств, характеризующейся измененным восприятием, она постепенно переходит в следующую психоделическую стадию, в которой преобладают самосозерцательные и самоаналитические моменты.

Проблемы личности, в особенности вопросы межличностных отношений и жизненных целей, подвергаются самому тщательному и глубокому анализу. Важные факты, относящиеся к прошлому, появляются в сознании и могут переживаться повторно, обогащаясь дополнительными эмоциями. Углубленное самопознание, обусловленное дополнительной предварительно проанализированной информацией, может сопровождаться эйдетическими образами, давно забытыми или иллюстрирующими возникающие новые идеи.

Располагая таким богатым материалом, личность становится способна выявить и сформулировать множество проблем, с которыми ей приходится сталкиваться.

Символический уровень

При правильной ориентации личность может пережить на этом уровне состояние глубокого самопознания, а также достичь высокого уровня самотрансформации. Эйдетические образы приобретают еще большее значение. На этом уровне можно пережить ощущение причастности к эволюционным и историческим процесса, – почувствовать себя персонажем мифов и легенд, пройти обряд эзотерического посвящения и принять участие в других ритуальных обрядах.

Интегральный уровень

Только очень немногие люди могут достичь под действием психоделических наркотиков интегрального уровня, на котором они способны пережить психологическую интеграцию личности и духовное озарение, а также чувство фундаментального позитивного самопреображения. На этом уровне возникновение идей, образов и чувств объединяется в единый абсолютно цельный процесс, достигающий своей кульминации в ощущении абсолютного познания себя, самотрансформации и даже мистического единения с основами бытия.

Все чувства человека в этом состоянии обострены. Образ, возникающий на чувственном уровне, как неприятный и гротескный, может обрести положительные качества. После такого переживания у человека долго не возникает потребности в повторении психоделического эксперимента.

Учитывая данные, которые мы имеем о психоделических наркотиках, нас не должен удивлять тот факт, что многие творческие люди, которым не удалось сказать новое слово в искусстве, используя традиционные средства и свою душевную энергию, пытаются найти новый смысл искусства с помощью наркотических веществ.

Психоделические наркотики вызывают сильнейшие зрительные ощущения, представляющие интерес, прежде всего, для тех, кто занимается визуальными видами искусства. Художников психоделические наркотики интересуют по нескольким причинам: могут ли психоделики повысить творческий потенциал и обогатить воображение новыми образами, а также каким образом они влияют на способность воплощения замысла на холсте или на бумаге.

Многие художники начинают экспериментировать с несколькими наркотиками, получая благодаря этому некоторый опыт. Наркотиками также интересуются отдельные личности, не обладающие особым талантом в надежде, что наркотик может дать то, чего им не хватает.

Количество людей искусства, пробовавших психоделические наркотики, весьма велико, а их опыт является весьма важным. На основе их впечатлений можно сделать определенные выводы, правда, очень часто они являются противоречивыми, касающиеся влияния психоделиков на изобразительное искусство. Но мы не будем делать широких обобщений.

Подавляющее большинство художников сходится во мнении, что употребление психоделических наркотиков неблагоприятно влияет на творчество. К подобным выводам пришли также ученые, основываясь на данных экспериментов, проводимых с участием художников. Например, Фридман доказал, что истинная сущность психоделического переживания затрудняет любое преднамеренное действие, так как психоделически в значительной степени уменьшают эффективность интеграционных и синтетических функций мозга.

В психоделическом состоянии внимание человека концентрируется на незначительных деталях, которым в нормальных условиях он не придает значения. Искажения формы изображенных объектов и нестандартная трактовка образов привлекают внимание и вызывают интерес зрителя, но далеко не всегда они представляют собой подлинное искусство. Первичное восприятие и отображение природы вещей убеждает все-таки больше, чем изображение действительности, разделенной на части. И, наконец, значимость художественного произведения не зависит исключительно от богатства восприятия. Весьма важны способности воплощения его в художественную форму. А именно эта способность в психоделическом состоянии значительно снижается.

Большинство художников не создают свои произведения непосредственно под воздействием психоделических наркотиков, а делают это после окончания наркотического сеанса, опираясь на творческие навыки, выработанные ранее. Хотя во время психоделического «трипа» духовная жизнь весьма оживлена, но координация и мотивация творческого процесса искажены и нарушены. Может быть, эти факты помогут ответить на вопрос, способствуют ли наркотики эффективности творчества.

Картина, созданная во время «путешествия», прежде всего, имеет значение с психологической точки зрения, в то время, как ее эстетическая ценность невысока, так как в этом состоянии художник использует упрощенную технику. Такое творчество можно использовать, в основном, в диагностических и научных целях, так как оно представляет собой оживленный в памяти подлинный материал личного и коллективного сознания. Суть этих образов может быть полезной для психологического анализа и более широких научных исследований.

Картина, написанная на основе воспоминаний о пережитых психоделических впечатлениях, представляет собой большую ценность. Она отображает сущность психоделического опыта или какую-то характерную деталь, но уже творчески обработанную личность художника. Такую картину следует рассматривать, прежде всего, с эстетической точки зрения, а только после этого подвергать ее психологическому анализу. Художественный и психологический аспекты этого произведения находятся в равновесии.

Во время психоделического сеанса художник чувствует, что его подход и отношение к живописи подвергалось изменению, а творческие возможности увеличились. Но это ощущение сохраняется, только пока длится психоделическое «путешествие». Позже, в нормальном состоянии, собственные произведения куда меньше нравятся автору, он видит в них смысловые, технические и эстетические недостатки.

Картины, нарисованные под действием психоделиков, часто сравнивают с произведениями сюрреалистов, так как, на первый взгляд, можно предположить, что у них общие корни. Это утверждение не лишено смысла. Оба этих направления искусства интересуются глубинами человеческой души и, все больше приближаясь к обратной стороне рационализма, демонстрируют, что открытый иррационализм и парадокс могут содержать в себе зерно не менее глубокого смысла, которому под силу примирить такие очевидные противоположности, как жизнь и смерть, реальность и фантазия, прошлое и будущее.

Но хотя с психологической точки зрения оба эти направления преследуют одни и те же художественные цели, главное различие между ними заключается в уровнях сознания, которых достигают художники.

Сюрреалисты стараются отодвинуть сознание как можно дальше, оставляя за собой след трагедии, но все-таки они не могут шагнуть далеко по ту сторону отодвинутого сознания. Их границы проходят по краю области помешательства, ночных кошмаров и магии, но почти никому из сюрреалистов не удалось создать новой, прекрасной, художественной формы, которая внесла бы свой вклад в искусство и пробудила интерес психологов.

Особую роль в творчестве сюрреалистов играют также эйдетические образы. Об этом свидетельствуют пронизанные неземным светом изображения прекрасных классических храмов и фантастические пейзажи. Но они являются более статичными по сравнению с их психоделическими копиями, движущимися и вибрирующими.

Поэтому глупо было бы ожидать, что наркотик сделает из бесталанного человека творца. Наркотик ничего не создает сам по себе – ни хорошего, ни плохого. Он только помогает обнаружить то, что человек носит в себе, поэтому он часто может быть весьма опасен, становясь пресловутой «палкой о двух концах». Личность духовно убогая, находящаяся в состоянии конфронтации со своим истинным «Я», не желающая смириться с истинным положением вещей, задевающим ее эгоизм и вымышленный собственный образ, может впасть в глубокую депрессию. В этом случае наркотик никак не сможет придать личности творческий импульс, но может выступить в роли своего рода психотерапевтического инструмента.

Внутри личности наркотик ничего не может ни исправить, ни испортить. Человек творческий, испытав на себе действие психоделиков, испытывает полную гамму впечатлений, которые могут повлиять на то, что в дальнейшем он будет рисовать, – нечто иное и не так, как раньше. Человек, лишенный творческих идей, почувствует внутри себя еще более глубокую пустоту.

Но наркотик также может быть опасен и для талантливых художников, так как он способен быстро исчерпать творческий потенциал личности. Кроме того, подсознательные образы часто выходят на поверхность в не совсем оформленном виде, несоответствующем художественной экспрессии. Наркотики могут на определенный период сделать духовную жизнь богаче, но они одновременно ее же и укорачивают. Даже когда наркотик помогает человеку, за него приходится платить слишком высокую цену. История свидетельствует, что художники, которые часто принимали наркотики, именно в эти периоды меньше всего творили.

Один из художников объясняет это явление так «Для творческого человека психоделический образ является исключительным способом, чтобы постичь собственное подсознание и чтобы другие могли его увидеть. Но часто оно может показаться настолько уродливым, что даже не хочется, чтобы оно оставило какой-то след. Кроме того, если даже я во время „трипа“ познаю блаженство и наблюдаю прекрасные сцены, то лично мне вполне этого хватает, и я чувствую потребность запечатлеть все это на холсте. Чтобы создать материальный образ, необходимо приложить усилие, которое мне далеко не всегда хочется прилагать. Совсем другое дело с наркотиками. Достаточно принять одну дозу ЛСД, лечь и расслабиться, и образы скоро начинают появляться сами по себе».

Исходя из этого высказывания, можно предположить, что художник постепенно утрачивает способность к творчеству. Подсознательные образы всплывают на поверхность, но остаются только его собственностью, которой он не хочет ни с кем делиться.

Все еще трудно сказать, может ли психоделическое переживание помочь развернуться новым формам творческой экспрессии и является ли психоделическое искусство гениальным творческим новшеством или всего лишь эксцентричным экспериментом. Пока что можно предположить и то, и другое.

Психоделическое переживание может представлять интерес для психологии и психиатрии, а также для других родственных им наук, так как оно рождается в труднодоступной глубине человеческой души, но для искусства оно имеет куда меньшее значение, так как является спонтанным и глубоко личностным актом.

Новое лекарство от наркомании

На фармакологическом рынке США и Голландии появилось новое лекарство под названием «ибогаин». Существуют серьезные основания полагать, что оно способно освобождать человека от наркотической зависимости, а также от других видов лекарственного привыкания и вредных привычек.

Этот препарат выделен из корней западно-африканского кустарника Тabemanthe iboga, давно используемого в обрядах посвящения юношей в мужчины племени Митсого в Габоне. Это вещество вызывает сильное изменение состояния сознания, длящееся не менее сорока восьми часов.

В 1986 г. семеро американских наркоманов, узнав о необычном веществе, решили испробовать его действие на себе. Пятеро из них с удивлением заметили, что у них исчезла потребность в употреблении наркотиков, по крайней мере, на некоторое время. Остальные двое членов группы утверждали, что не собираются прекращать употребление героина, потому что им нравится быть «под кайфом».

В восьмидесятых годах одна бельгийская фармакологическая фирма выпустила лекарство в капсулах, названное «ибогаин», и стала распространять его среди голландских наркоманов. В Голландии действуют достаточно мягкие законы, контролирующие употребление наркотиков. В исследованиях способности ибогаина излечивать человека от наркотической зависимости приняли участие шестьдесят человек, из них пятьдесят были голландскими наркоманами, которым не помогли обычные методы лечения. В результате большая часть из них отказалась от наркотиков на много лет.

Заинтересованные этими результатами фармакологи решили более детально изучить механизм действия лекарства. Скептики утверждают, что нет никаких научных доказательств того, что ибогаин может излечить наркоманию, а большинство описанных «чудесных исцелений» являются анекдотическими случаями, не подкрепленными никакими клиническими исследованиями.

Но подавляющая часть врачей и фармакологов считает, что если существует хоть малейшая возможность сделать борьбу с наркоманией более эффективной, то упускать ее – означает сделать очень серьезную ошибку.

Американский Национальный Институт Лекарственной Зависимости (NIDA) разрешил ограниченные исследования реакции человеческого организма на действие ибогаина. К концу 1994 г в экспериментах приняли участие шестьдесят человек, и в подавляющем большинстве случаев был достигнут положительный результат.

Необходимо учитывать, что наркомания является одной из самый серьезных болезней нашего времени, а ее лечение очень дорого, длительно, и даже, как утверждают некоторые специалисты, безнадежно, по крайней мере, при использовании известных на сегодняшний день методов.

Процесс действия ибогаина протекает в три этапа.

После приема капсулы с препаратом пациент должен лежать в покое, чтобы через несколько часов погрузиться в мечты, которые исчезают, как только человек откроет глаза. Это лекарство не вызывает эйфории, но в то же время появляются заблокированные до этого времени воспоминания, скорее всего, внушающие пациенту, чтобы он боролся с вредной привычкой. По словам испытуемых, ибогаин не вызывает галлюцинаций, которые обычно не поддаются контролю сознания пациента, поэтому можно утверждать, что этот препарат не является наркотиком.

Через четыре-пять часов начинается вторая фаза, которая длится около двадцати часов. Пациенты описывают ее, как «двадцатилетний психоанализ, длящийся двадцать часов».

Может быть, именно в этой фразе в сознании человека рождаются мысли, которые помогают понять причины употребления наркотиков. В третьей фазе наступает пробуждение, которое может продлиться несколько дней.

Пока еще у ученых нет единого мнения, относительно действия ибогаина на поведение животных. В одних случаях не отмечено влияния на проявления наркотического голода, в других же – препарат купировал его симптомы.

Предполагается, что ибогаин может воздействовать на мозжечок, то есть на ту часть мозга, которая до этого времени считалась контролирующей координацию движений, а не мышление, сознание или эмоции. Многие фармакологи и психологи считают, что употребление наркотиков, а также другие виды зависимости имеют характер условного рефлекса. Это утверждение могло бы объяснить эффективность действия ибогаина на мозжечок.

На сегодняшний день интенсивность процесса исследования действия ибогаина на организм человека несколько снизилась, так как было установлено, что в очень высоких дозах он вызывает отмирание некоторых клеток мозжечка. То есть для здоровья этот препарат не всегда безопасен. Может быть, новые исследования смогут предоставить данные, свидетельствующие о пригодности ибогаина для широкого клинического применения.

Совершенно оправдана осторожность, с которой врачи и фармакологи относятся к новому препарату. Преждевременный восторг, безусловно, в таких вопросах совершенно неуместен. Вспомним хотя бы уже упоминаемый нами ранее случай с клиническими исследованиями действия ЛСД-25 на ход лечения шизофрении. Радужные прогнозы в том случае не оправдались. Кроме того, необходимо учитывать культурологические, климатические, территориальные особенности условий, в которых живут представители племени Митсого, а также, например, их режим питания.

Как уже говорилось выше, один и тот же препарат, в особенности, наркотик, на представителей разных народов и разных культур может оказывать различное, а иногда и противоположное действие. По нашему мнению, было бы уместным отправить научную экспедицию в Габон, в состав которой вошли бы и антропологи, и психологи, и психиатры, и фармакологи. Возможно, с учетом многовекового опыта Митсого, исследования эффективности ибогаина для лечения наркомании продвинулись бы гораздо дальше и быстрее.

Материалы, содержащиеся в этой книге, в основном, основываются на данных из зарубежных источников. Это представляется нам оправданным, так как американские и европейские специалисты столкнулись с массовым явлением наркомании и начали против нее организованную борьбу гораздо раньше, чем мы, – несколько десятков лет назад. Конечно, богатый опыт зарубежной наркологии заслуживает самого пристального внимания, но наркологам из бывших республик Советского Союза, кроме опыта зарубежных коллег, необходимо учитывать реалии современной жизни и целый ряд специфических условий, характерных для нашего общества.

Прежде всего, это касается финансирования и материальной базы. Конечно, уровень жизни в западных странах позволяет в течение нескольких лет лечить наркомана метадоном, смешанным с апельсиновым соком и использовать психоанализ, который также является длительным и дорогостоящим методом лечения.

Или возьмем для примера весьма необычный лабораторный метод, при котором используются особенности физиологии и «архитектурные способности» пауков. Паук всегда плетет паутину по одному проекту, заложенному в него матушкой-природой. Но если пауку ввести в кровь микроскопическое количество какого-нибудь наркотика, то рисунок паутины изменится, причем изменение будет специфическим для каждого конкретного вида наркотика.

То же самое произойдет, если ввести пауку каплю сыворотки крови наркомана. Сравнивая изменения структуры паутины после введения сыворотки с эталонными рисунками, можно подтвердить или опровергнуть клинический диагноз. Но стоимость такого метода наверняка не уместится в рамках нашего государственного бюджета.

Однако проблема наркомании с каждым годом становится все более ощутимой для нашего общества. И наши врачи, а также правоохранительные органы борются с ней, проявляя, в буквальном смысле, героизм.

Вот как комментирует на страницах журнала «Огонек» сложившуюся в России ситуацию с наркоманией Н. Шибанова, крупнейший московский специалист-нарколог:

– Если раньше мы были впереди планеты всей по алкоголизму, то сейчас мы догоняем другие страны по развитию токсикомании и наркомании. В последнее время в России появилась масса новых наркотиков, которые в Советском Союзе не употребляли, мы даже не знали об этих препаратах. Кокаин и героин, которых в нашей стране было мало, сейчас очень популярны, в этот же ряд можно включить и другие синтетические наркотики.

Если говорить о вреде для организма, я однозначно могу сказать: все наркотики губительны. Только одни препараты более мягкого действия, привыкание развивается более медленно, большинство других препаратов приводит к глубоким изменениям в организме в очень короткий срок Но ведь большинство наркоманов, начиная с мягкого наркотика, вскоре переходят на другие, более сильные препараты. Кстати, интересный момент: «Матерые» наркоманы со стажем, ради любопытства попробовав ЛСД, отказываются от этого препарата, понимая, насколько быстро он может привести к гибели. А молодежь почему-то не боится…

Вот выдержки из статьи журналистов Л. Терентьевой и А Павлова, побывавших в клинике Самарского областного наркодиспансера:

«Здешние врачи не знают точно, из каких краев их пациент – анонимность безукоризненная.

– Добровольность, недавно сменившая «добровольно-принудительное» лечение, во многом помогает нам в лечении наркоманов, – говорит главный врач диспансера Сергей Алексеевич Корякин. – Без добровольности наркоману нельзя помочь даже на короткое время.

Что касается «даже», вопрос нешуточный. Как рассказали нам врачи этой лечебницы – одной из лучших в стране, – наркомания все-таки окончательно не лечится.

– Особенно трудно справиться с зависимостью, вызываемой новыми синтетическими видами наркотиков, – Продолжает Корякин. – Если опийная зависимость возникает после де-сяти-двенадцати доз, то «синтетическая», в том числе и барбитураты, часто за один только раз превращает человека в наркомана. Баланс веществ в организме настолько нарушается, что зависимость наступает мгновенно. В этом главная беда синтетических наркотиков. От этой трагедии – как от тюрьмы и от сумы – не могут зарекаться даже далекие от мысли попробовать дурное зелье люди.

Когда пациент приезжает в хозрасчетное отделение самарского диспансера, он редко представляет себе, что именно его ждет. Скорее всего, измученный организм нашептывает, что здесь будут понемногу колоть наркотики, облегчая начавшуюся ломку. И цена за десятидневный курс лечения – два миллиона триста тысяч – внушает надежду. Но наркотиками здесь и не пахнет. «Спецпропись» включает в себя обезболивающее и снотворное. Поэтому первые пять-шесть дней пациенты проходят все круги постнаркотического ада…

– Мы сразу предупреждаем пациентов, что снимая лишь 70–80 процентов боли и неприятных ощущений, поможем наладить сон, – объясняет зав. отделением наркодиспансера, многоопытный нарколог Леонид Михеевич Долганов. – Но нервное состояние наркомана таково, что он не может перенести даже малейшие боли или неудобства.

В палатах ковры и цветы. В каждой комнате по две кровати. Но пациент только один. Вторая кровать предназначена для «сопровождающего», а попросту говоря, для матери. Это нововведение придумано здесь, в самарском наркодиспансере. Как подростки (их лечат бесплатно), так и взрослые наркоманы проходят курс лечения вместе со своими родителями.

– Как дела? – деловито интересуется Леонид Михеевич, заглядывая в палату к «острым». «Острых» привозят в диспансер на «скорой помощи». Как правило, диагноз у здешних обитателей один – передозировка. Ребята молодые – лет по девятнадцать. Впрочем, наркоман в тридцатник – уже глубокий старик.

– Плохо, – тихо стонет бледный парень с запавшими грустными глазами, – не спится, и крутит…

– Это хорошо, – говорит Леонид Михеевич, – когда они говорят, что плохо. Если у него все чудесно – значит, qh где-то «дурь» нашел.

– Между прочим, – отмечает главврач, – по клиническим показателям, что колоть «синтетику», что анашу покуривать – в определенных дозах эффект может быть одинаково сильным. Но с «синтетикой», чувствуется, придется помучиться в Свое время всем: и милиции, и врачам. Пока что мы в основном с растительной «дурью» дело имеем. Но наркотики синтетического происхождения – это более страшный враг».

По мнению заместителя начальника межрегионального отдела Управления по незаконному обороту наркотиков МВД РФ Олега Харкина, проблема синтетических наркотиков явно недооценивается. Россия традиционно потребляла производные растительного сырья – конопли, опийного мака, эфедры. За пять последних лет общее количество изъятых наркотиков выросло с двенадцати до восьмидесяти тонн. И хотя доля «синтетики» в общем объеме менее одного процента по массе, есть все причины для беспокойства. Так, на начало года в шесть раз подскочило число выявленных фактов продажи героина, на рынке вновь появился метадон.

Новая «химия» уже дает фору давно испытанным видам зе-лья. Скажем, в одном грамме триметилфентанила («китайский белок»),содержится десять тысяч доз для инъекций.

Анализ ситуации с наркоманией обнаруживает как минимум пятнадцать основных факторов, способствующих ее распространению. Вот некоторые из них. Наркобизнес в большинстве регионов мира занимает первые позиции по незаконным прибылям. Вот почему среди определенной части «новых русских» необычайно популярен стал наркотуризм. Покупателей становится все больше и больше: состоятельные наркоманы готовы платить до четырехсот долларов в день за каждую порцию героина, кокаина, фенциклидина.

Развитие наркобизнеса в России стимулируется падением производства, безработицей, конверсией. На складах «оборонки» законсервированы огромные запасы «химии», которая ждет своего хозяина. И таковые находятся среди оставшихся не у дел специалистов-химиков.

В 1994 г в России было ликвидировано около пятисот подпольных лабораторий и свыше семисот наркопритонов. Тем временем серьезной системы противодействия наркомании и наркобизнесу в России пока нет. В Америке этой проблемой занимаются свыше сорока ведомств и пятьдесят тысяч общественных организаций. США вкладывает в эту борьбу до двенадцати миллиардов долларов в год. А в России нет не только денег, но и грамотной правовой базы.

Слуги «Белого китайца» [2]

Так что же представляет из себя та самая «синтетика», опасность которой постоянно подчеркивают сведущие врачи и юристы? Остановимся на одном из синтетических наркотиков – на триметилфентаниле, известном также под названием «китайский белок» («белый китаец»).

В 1979 г. американские химики получили 0,2 грамма триметилфентанила и были в восторге. Как же! Новый препарат для снятия ломки у больных наркоманией превосходил все известные для снятия ломки у больных наркоманией превосходил все известные анальгетики (например, морфин – в пять тысяч раз). А через десяток с лишним лет начинающие бутлеровы, беспутные питомцы российской высшей школы, по заказу азербайджанской наркомафии выделили сразу 600 граммов «китайского белка». Причем по совершенно оригинальной методике – минуя 11 традиционных стадий органического синтеза. Доля веществ в растворе столь мала, что «засечь» его удалось только с помощью спектрального анализа, когда ампулы с неведомой жидкостью попали в экспертно-криминалистический центр МВД России.

Под следствием оказались несколько вузовцев из Московского и Ивановского химико-технологических институтов, Московского и Казанского университетов, десятки сбытчиков, курьеров, владельцев лаборатория и притонов. По самым грубым подсчетам, только лабораторий в Казани «выдала на-гора» не менее 150 тысяч ампул «белка» – милиция и спецслужбы удалось перехватить всего 10 процентов зелья.

Сначала «китайский белок» мог конкурировать по цене, пожалуй, только с героином и кокаином. Вот почему к супердурману потянулась уголовная элита.

Брошенные на произвол судьбы мальчики – гении колб и реторт все чаще идут в услужение воротилам наркобизнеса. В 1993 г в Санкт-Петербурге была ликвидирована еще одна «фабрика грез». Опять химия, опять студенты. Несколько вундеркиндов производили синтетический наркотик фенициклин и успели изготовить его на баснословную по меркам кустарей-энтузиастов сумму – 5 миллиардов рублей. Цены с тех пор выросли многократно. Доза фенициклина в Москве тянет на 350 долларов.

В чем опасность новых синтетических наркотиков? Раньше на советском рынке неведомый «продукт» появлялся каждые 5–10 лет, теперь ежегодно на подпольные прилавки страны выбрасывается до трех новейших искусственных препаратов. В отличие от наркотиков растительного происхождения, среди который много «мягких» (марихуана, маковая соломка), почта вся синтетика – «жесткая». Она либо не изучена вовсе, либо исследована на фактах летального исхода. Знакомство наркомана с неизвестным зельем напоминает русскую рулетку: пронесет – не пронесет. Передозировка таится в неуловимых сотых долях.

А рисковые головушки продолжают испытывать судьбу, хотя статистика настораживает: 80 процентов малолегок, начинающих курьерами у наркодельцов, становятся не предпринимателями, а наркоманами. Неизвестно, все ли студенты-химики доживут до суда: от экспериментов с химреактивами без спецоборудования и вентиляции у некоторых из них начали разлагаться легкие.

А что же дальше? Послушаем, что думает по этому поводу нарколог Н. Шибанова: «Вообще проблема наркомании – это всеобщая проблема. Ведь наркоманами становятся не только дети из так называемых неблагополучных семей, но и из вполне обеспеченных и нормальных. Среди больных есть и рабочие, и домохозяйки, и служители церкви, и военнослужащие…

Лечение наркомании – крайне тяжелая проблема. Государственные структуры, в которых лечатся больные, не могут удовлетворять существующую потребность. И поэтому было бы логично создавать мелкие частные клиники, в которых не будет большого скопления больных. Это позволит проводить не только лечение, но и реабилитацию».

Возможно, именно такое развитие событий представляет собой наиболее оптимальную перспективу развития процесса лечения наркомании. Специфика частной клиники с небольшим количеством пациентов позволяет на практике осуществить важнейшее правило медицины: «Лечить не болезнь, а больного», то есть отказаться от поточно-конвейерного подхода к лечению таких сложных больных, какими являются наркоманы.

В заключение нам хотелось бы выразить надежду на то, что данное издание сможет оказать некоторую помощь медикам и сотрудникам правоохранительных органов, занимающихся проблемами наркомании.

Также нам бы хотелось, чтобы любой читатель, взявший в руки эту книгу, пусть даже из праздного интереса, осознал, какую опасность таят в себе наркотики, и, по возможности, обходил бы их стороной. А тому, кто уже начал осознавать, что сам он уже не в силах справиться с наркотической зависимостью, хотелось бы дать совет, чтобы он как можно скорее обратился за помощью к квалифицированным специалистам.