Нарушая Запреты

Глава 10. Девочка со вкусом тайны

Макс просыпался медленно, смакуя каждое мгновение уплывающего сна. Впервые за долгое время его не мучили ночные кошмары, не преследовали призраки прошлого. Ему было хо-ро-шо. Даже очень. И всё из-за прекрасной Зеленоглазки...

После ночного приключения, затянувшегося до раннего утра, в теле жило приятное послевкусие. То самое, которое так старательно выслеживал многие годы. Но которое каждый раз ускользало от него, стоило только приблизиться. Но прошлой ночью ему всё-таки удалось поймать мечту за хвост.

Точнее — за гибкое, будто отфотошопленное в специальной программе, идеальное женское тело... И всё-то в ней казалось волшебным. Каждый изгиб, каждая округлость. Лицо, фигура, ноги... И кожа — нежнейший шёлк. Мерцающая при свете огней, пахнущая цветами. Сколько Макс ни пытался, так и не смог вычленить из всего букета отдельный аромат. Сладкая девочка ассоциировалась у него с лёгким морским бризом. Невесомым и таким же чувственным.

Желание взять её немедленно знакомым жаром разлилось по венам, сосредоточившись в паху. Мышцы налились свинцовой тяжестью. Он снова хотел её. На этот раз быстро, без лишних прелюдий и, распаляющих внутреннего зверя, ласк. И он возьмёт её, обязательно. Сначала в постели, а потом и в душе, прямо под струями ледяной воды. Повторит всё то, что ночью было. Во всех своих любимых позах, каждом углу комнаты, начиная с огромной двуспальной кровати и заканчивая махровым ковром напротив электрического камина...

Улыбаясь собственным мыслям, Макс открыл глаза и сладко потянулся. Накрыл ладонью подушку, которая ещё хранила тепло Зеленоглазки. С упоением вдохнул притягательный аромат, в очередной раз пытаясь определить его природу. И снова мимо. Девочка-загадка была интересна во всём. Сложная и до невозможного желанная... Ему хотелось разгадать её, найти тот ключ, который распахнет перед ним все её тайны. Но малышка не давала ему этого сделать. Отстранялась, когда он заступал за границы дозволенного. Смеялась, когда он пытался узнать её поближе и неизменно повторяла низким чарующим голосом: «Ш-ш-ш... Никаких вопросов. Забыл?».

Макс отшвырнул одеяло и вскочил на ноги. Поднял с пола ещё влажное после ночного душа полотенце, обмотал его вокруг бёдер.

Обычно так не делал. Ему нравилось диктовать правила, ставить своих женщин в определённые рамки, но конкретно с этой хотелось по-другому. Не так, как со всеми. Мужчине нравилось, когда она трогала его, гладила по спине слегка дрожащими руками, раздевала... С Зеленоглазкой Макс переставал думать о проблемах, забывал обо всём. Она была подобна дурману. Манящему. Запретному. Но от этого не менее желанному.

Ленивой походкой двинулся в сторону ванной, но нетерпеливая вибрация сотового застала на половине пути. Бесшумно чертыхнувшись, подошёл к столу.

Сколько часов он оставался недоступным? Кажется, с того момента как увидел Сафонову, остальной мир перестал что-то значить. Сокол даже о Змее ни разу не вспомнил! Магия? Чары сказочной феи?

Ни разу такого не случалось. Ни с кем и никогда.

Макса боялись. Ценили. Уважали. Но ни одной живой душе не удавалось усыпить его бдительность. Даже дома, в кругу самых родных и близких, он оставался собой до конца. Постоянно начеку, готовый отразить любую атаку... Соколову нравилась такая жизнь. Хождение по острию возбуждало его, кормило внутреннего зверя. Да он и не представлял для себя ничего другого! Иногда только, очень редко, когда наступало неизменное пресыщение, мужчина впадал в лёгкую меланхолию. Тогда возникали мысли бросить всё, отказаться и уйти в неизвестном направлении. Исчезнуть, чтобы ни одна гнида не смогла найти... А потом он перемещался в реальность, вспоминал о мести и шёл дальше. Напролом. До самого верха.

У него была цель. Чёткая. Правильная. Единственная. Остальное — шелуха, мелочи недостойные внимания.

Оглянулся. Секунду гипнотизировал взглядом закрытую дверь, прорабатывая в голове сотни возможных сценариев. Ни в одном из них не было места сказке...

Ночь прошла, вместе с ней закончилась и магия. Пора возвращаться.

Сморгнул наваждение, отвернулся и ответил на звонок привычным невозмутимо-холодным тоном.

Но долго оставаться бесстрастным ему не удалось.