Наследие Черной Воды

Глава 4

Безумие не отпускает Ксантиппу, характером напоминая море. В обычное время она занята каким-то делами, более-менее разумно рассуждает, почти не срывается на крик, с ней даже можно поговорить нормально. За языком всё равно надо следить, но не слишком тщательно. Совсем иначе она ведет себя во время приступа, когда «идет волна». Взрыв может вызвать всё, что угодно, даже косой взгляд, и тогда под руку бабке лучше не попадаться. Проклянет так, что очищаться устанешь. Единственная, кто пока не пострадал — малышка Мередит. Вероятно, остатки здравого смысла не дают Ксантиппе причинять вред ребенку.

Периодичности у приступов нет. Иногда целый месяц проходит спокойно, иногда несколько дней подряд обитатели поместья ходят на цыпочках.

На следующий день после закончившихся относительно неудачно раскопок прошлого бабка с утра позвала меня в лес. Сказала за завтраком, чтобы собирался и ждал её. Я, мягко говоря, удивился. В последний раз Ксантиппа ходила со мной в лес, когда мне лет пять было, потом проехалась по мозгам Лотарю и тот с видимой неохотой начал брать меня с собой на поиски всякой травы. Тогда ещё мать была жива. Спустя пару месяцев Лотарь, разумеется, на обязанности отца и наставника забил, у него нашлись дела поважнее (как он сам говорил) и с тех пор я на Изнанку хожу один.

— Зачем? — настороженно спросил я, перестав жевать.

— Увидишь, — мрачно посулила бабка. И, приняв торжественный и обреченный вид, добавила. — Пора тебе узнать!

— Что узнать?

— Кое-что о своей семье. Увидишь! Доедай и собирайся!

Упоминание о семье оптимизма не добавило, потому что чем больше я о ней узнаю, тем сильнее охреневаю. Сколько ни подбирал другой термин, найти не смог. Образно выражаясь, скелеты в наших шкафах — самые скелетистые, даже по меркам других Домов. Причем в закрытой части архива я ещё не бывал, туда у меня доступа нет.

На сборы ушло полчаса. Томимый плохими предчувствиями, у калитки я дожидался Ксантиппу. Вскоре появилась и она, одетая в походный костюм. На Изнанку либо идешь, подготовившись правильно, и тогда у тебя есть шанс вернуться, либо совершаешь изощренное самоубийство. Ксантиппа подготовилась правильно.

Сделав знак следовать за ней, она уверенно двинулась по тропе. Лицо у бабки было напряженное, губы плотно сжаты, сухой носик заострился сильнее. Ей сейчас лет пятьдесят и выглядит она на свой возраст, если брать человеческие мерки, что, вообще-то говоря, нонсенс. Дети Священных Домов стареют на порядок медленнее смертных, сильные маги, поднявшиеся на верхние ступени иерархии, не стареют вовсе. Как о внешности заботятся женщины — вовсе отдельный разговор.

Почему Ксантиппа не омолодится, я не знаю и знать не хочу.

По лесу она шла правильно, не хуже меня. С той только разницей, что ингредиенты не собирала, пропуская даже то, что само просилось в руки. Глядя на неё, и я перестал. Постепенно мы всё дальше отдалялись от ограды, темп движения замедлился, знакомые места исчезли и окружающий фон повысился, свидетельствуя о приближении к границе условно-мирной территории. Безопасной землю не называю.

Переглянувшись с провожающим нас плотоядным взглядом деревом, я удобнее перехватил копьё и спросил:

— Далеко ещё?

— Уже скоро.

— Единороги здесь не пасутся. Тут никаких сильных существ нет?

— Раньше дракон жил, — неожиданно ответила Ксантиппа. — Его твой дед убил. С тех пор никто не селится — видят кости и боятся. От них ещё тянет силой.

Если в далеком будущем я освою высшую магию и мне понадобится источник на основе силы смерти, я знаю, где его создам. Только экранировать надо получше, чтобы на окрестности не влиял.

— Может, скажешь, куда мы идём?

— Ты — наследник. Тебе следует знать, — помолчав, сказала Ксантиппа. Прозвучало это так, словно она себя убеждала. — Познакомлю вас.

— С кем познакомишь?

Вместо ответа она мотнула головой и сосредоточилась на земле под ногами, там как раз появились серые пятна, на которые интуиция громко советовала не наступать.

Через четыре-пять десятков шагов лес поредел, и мы вышли на большую поляну. Бабка огляделась, внезапно улыбнулась и повернула направо, глядя на видимую ей одной цель. Я проследил направление её взгляда — никого. Странно. Она, конечно, далека от понятия «нормальность», но прежде глюков у Ксантиппы не было.

Я шагал позади неё, пытаясь сосредоточиться на ощущениях. Впереди кто-то сидит. Он невидим и очень хорошо прячется, обычными органами чувств его не ощутить. С магией ситуация та же. Тем не менее, смутное ощущение кого-то рядом есть, надо только его вычленить, понять, что именно искать.

Он появился внезапно. Никакой магии, никакого движения — я просто его увидел. Заметил. Высокий мужчина с длинными спутанными волосами, грязный, худой, босый, одетый в рваную хламиду, с длинными обломанными ногтями на руках сидел на поваленном дереве и не мигая, пристально смотрел прямо на меня. Ноздри его раздувались, словно принюхивались.

— Лукиан, — Ксантиппа, не сомневаясь, подошла к мужчине, обхватила давно немытую голову и прижала к груди. Тот неумело, словно забыв, как двигать конечностями, обхватил женщину. — Сынок.

Лукиан. Это имя я слышал, о нём упоминала Скорбящая Мать. Говорила, что он тоже принадлежит к Черной Воде, и была права — теперь, видя его перед собой, я ощущал связывающие нас кровные узы.

Лукиан вывернул шею совершенно нечеловеческим движением и снова уставился на меня.

— Это твой племянник, его зовут Майрон. Май-рон. Подойди сюда.

Мгновение поколебавшись, я подошел поближе. Вблизи дядя производил ещё более отталкивающее впечатление, чем на расстоянии — он казался совершенно безумным, от него пахло давно не мытым телом. При моём приближении он заволновался, оскалился и недовольно зашипел, демонстрируя необычайно длинные клыки.

— Тихо, милый, — заворковала Ксантиппа, гладя сына по голове, — тихо. Он тебя не тронет, он свой. Родной. Своя кровь, чистая. Своя. Руку дай. Не тяни, дай руку!

Она цепко схватила протянутую ладонь, ловко резанула по ней ногтем и поднесла её поближе к лицу Лукиана, давая принюхаться. Одной рукой, второй продолжая обнимать тщедушное тело.

— Чувствуешь? Кровь Черной Воды! Твой родственник!

Длинный раздвоенный язык слизнул капли крови с ладони, спустя пару мгновений сумасшедший чуть заметно расслабился и снова уткнулся головой матери в живот.

— Всё, Майрон. Уходи. Запомни его, как он тебя запомнил, и уходи. Я сама вернусь.

Кажется, свалил я излишне торопливо, во всяком случае, сначала сделал несколько шагов спиной вперед и только потом развернулся. Лукиан меня пугал, уверенности, что бабка полностью его контролирует, не было.

— Я тебе покушать принесла. Вот, возьми хлебушек. Давно хлебушка не ел? Сынок…

Сомкнувшиеся над головой кроны деревьев и сгустившаяся тень привели в чувство. Идти обратно по собственным следам ненамного безопаснее, привычка к осторожности взяла верх и заставила собраться. Только неподалеку от ограды поместья, на многажды хоженой земле, я позволил себе вернуться мыслями к недавнему знакомству.

Значит, у меня есть ещё один родственник. Родной дядя, по понятным причинам о котором в семье не упоминают. Судя по словам Скорбящей, он прекрасно чувствует себя на Изнанке и, возможно, находится на ней постоянно. Если бы он жил поблизости, Ксантиппа моталась бы в лес намного чаще, чем сейчас. Как он умудряется выживать? Волей богов, не иначе. Мясо местных животных, другая пища, вода — всё это полностью меняет организм, оставляя от человеческого только облик, да и то не всегда. Не исключено, что Лукиан уже дошел до той стадии, когда в обычном мире ему появляться неуютно и болезненно. Общение ему не нужно, хватает редких встреч с матерью.

И что?

Да ничего. Просто очередная маленькая (или не очень, будущее покажет) тайна нашей семейки. Вряд ли Лукиан завтра заявится в поместье и станет в нём жить. Ну а если заявится… Вот тогда и будем разбираться.

Следующий день начался с эпистолярного жанра. После завтрака я уселся за стол и принялся писать письма, целых два.

Первое направилось Каммингу. Ещё раз обдумав полученное видение и порывшись в архивах, Хремет пришел к выводу, что ничего более подходящего под запрос майора, чем наложенное на Леро проклятье, предки не совершали. Как, каким образом кто-то из проклятых выжил, призрак гадать не собирался. Поэтому я ограничился расплывчатым описанием ситуации и уведомлением, что мы готовы раскрыть всю информацию по данному эпизоду, если нам предоставят подписанное действующим монархом дозволение. Иначе нельзя — согласно договору, имя рода Леро должно быть стерто, простецы не должны его помнить.

То, что история не закончена, очевидно. Коли английские спецслужбы пошли на контакт с нами, значит, их приперло, и клубочек они намерены разматывать до последнего. Теперь какое-то время у Камминга и его покровителей из высших этажей власти уйдёт на проверку полученной информации, затем они добьются аудиенции у короля (тоже не быстрое дело даже для ближайших сановников) и снова обратятся к нам. Мы с Хреметом сомневаемся, что дело ограничится всего лишь просьбой раскрыть имя.

Следующим ушло письмо к главе Дома Голденби. Обратился к нему с просьбой о дозволении встретиться с младшими детьми его Дома. Впрочем, для начала следует сделать отступление и уточнить, кто они такие.

Существуют древние чародейские семьи, к Священным Домам не относимые, но по статусу считающиеся приближенными к нам. Потому что были основаны и очень часто принимали в свои ряды тех наших сородичей, кто отказался следовать Зову и покинуть этот мир ради службы прародителям. Или, скажем, был изгнан, но особых претензий к нему ни со стороны родни, ни со стороны иных Домов нет. Ситуации случаются самые разные, разорвавших связи сородичей мало, но они есть и часто они в конечном итоге через брак или усыновление находят новую родню в лице приравненных Домов. В Европе к таковым относятся двое, Голденби и Шевелон. Они тщательно придерживаются нейтралитета, не вмешиваясь ни в войны смертных, ни в междоусобные свары Священных Домов, их более чем устраивает роль всеобщего посредника.

Я сейчас стою перед сложным выбором — поступать в Олдоакс или продолжать заниматься домашним образованием. У варианта с поступлением много достоинств и ещё больше недостатков. Учеба в школе с отрывом от дома позволит влиться в современное общество как равных по положению сородичей, так и верхушки смертных волшебников. Иными словами, школа даёт связи, ради них туда и идут. Образование тоже хорошее, причем в сфере общей магии, в которой у меня провал. Из минусов — придётся покинуть поместье, свернуть часть проектов. Например, остановится сотрудничество с гоблинами, а это и деньги приличные, и репутация. Сестра останется одна, в обществе бабки и Лотаря, оба в качестве воспитателя сомнительны и неизвестно чему её научат.

Да и нужны ли нам те связи? Нам достаточно уютно в своей милой самоизоляции. Черную Воду пытаются из неё вытащить, но пока держимся.

Тем не менее, желание проучиться хотя бы пару лет есть. В мечтах Олдоакс представляется неким курортом, без Лотаря, сумасшедшей бабки, требовательных наставников и серьёзных обязательств. Я понимаю, что на практике там своих подводных камней полно, просто задолбало всё и хочется свалить.

И я подумал — почему бы не расспросить о школе тех, кто в ней уже учится? Заодно заведу знакомство с кем-то из Голденби, в будущем оно может пригодиться. Сейчас из представителей Священных Домов я поддерживаю контакт только с владыкой Калмом, одним-единственным. Это старый матерый интриган, имеющий на Черную Воду и на меня лично неизвестные планы, ювелирно умеющий подавать информацию под удобным ему углом. Неплохо бы заполучить возможность узнать другую точку зрения.

Краем уха я слышал, что кто-то из младшего поколения Голденби сейчас учится в Олдоакс. То ли Синклеру один из пациентов рассказал, а он мне передал, то ли на Перекрестке подслушал, когда у Глена сидел. Неважно. В любом случае — подходящая тема для разговора и удачный повод для знакомства. Только напрямую писать в данном случае нельзя, сначала следует договориться с главой Дома, дабы избежать кривотолков. Ну или подстроить «случайную» встречу, что намного сложнее, да и не нужно.

Ответное письмо от лорда Голденби тоже ожидалось не завтра, вернее, ответ может прийти быстро, о самой встрече ещё надо договориться. Поэтому у меня появилось свободное время, которое хотелось потратить с толком. То есть — на себя. Если посчитать, чем я обычно занят, то выходит картина взрослого мужчины, полноценного добытчика и главы семьи. Деньги зарабатываю, квалификацию повышаю, взял на себя ответственность за близких и тащу её, как могу. Поэтому иногда хочется плюнуть на всё и тупо посидеть, отдохнуть.

В поместье не посидишь, мигом припрягут. Наставники воспринимают бездельничающего ученика как личное оскорбление и сразу находят мне занятие. Идти на Перекресток нет желания, да и в принципе хотелось побыть где-то, где меня никто не знает и нет людей. Я подумывал было устроить небольшой пикник в ближайшем лесочке, может, сестру прихватить, пока бабка отсутствует, но тут мне на глаза удачно попалось письмо от вождей клана Расколотого Молота. Гоблины просили сводить их на Изнанку, желательно в место, где можно найти ингредиенты по приложенному списку. Сходу мне не удалось вспомнить земли со всей запрошенной номенклатурой, и я залез в справочник. Оказалось, что местечко под условным названием «Каменная шапка» подходит как нельзя лучше — оно довольно тихое по обе стороны перехода. Именно то, что нужно. Схожу, проверю, заодно прогуляюсь в тишине.

Переход находился в Уэльсе, рядом с какой-то задрипанной деревушкой с непроизносимым названием. Чтобы туда попасть, пришлось сначала переться на Перекресток, оттуда тайным порталом переходить в Шрусбери, из Шрусбери официальной портальной сетью переходить в деревню Ти-Нанти, откуда топать пешком, потому что ехать в глушь местные дружно отказывались. Может, их внешность моя смутила? Во всяком случае, стоило отойти как они поголовно или крестились, или хватались за языческие амулетики от сглаза, а большинство делало и то, и другое.

Почему не отправился сразу в Ти-Нанти через портал в деревне возле нашего поместья? Не хотел привлекать внимания местного святоши. Да и просто — не нравятся мне деревенские, мысли у них какие-то грязные.

Идти пришлось долго. Сначала два часа по грунтовой дороге, потом обнаружил приметные ориентиры и свернул в сторону. Для ориентиров выбирают скалы необычной формы, крепости, крупные водоёмы — словом, что-то, что просуществует века, если не тысячелетия. Никаких деревьев, никаких культовых сооружений. Кто его знает, сколько простоит храм, если новый властитель ополчится на религию и веру? Идти по обычному лесу, не ожидая ежесекундной подлянки, было легко, тропинки словно сами ложились под ноги, обводя завалы и овраги. Ещё час ушел на поиски нужного места.

Переход на Изнанку выглядел стандартно — широкая ниша метра три высотой, высеченная в скале. Люди её, разумеется, не видели, чародеи из смертных могли что-то заметить, подойдя вплотную, члены других Священных Домов вблизи ощущали сам переход, но воспользоваться им не смогли бы. Тем не менее, место наверняка почиталось необычным — неподалеку росло дерево, в ямке у чьих корней стоял небольшой жертвенник. Валлийцы всегда оставались очень своеобразными христианами.

Этот переход не открывали давно, лет двести. Не было необходимости — экспедиции на Изнанку проводили иными путями. Проверять его следовало долго и, по совести говоря, другому специалисту. Пусть я значительно превосхожу сверстников по знаниям и развитию, до полноценного мастера мне далеко. Однако выбора нет. Устроившись возле скалы поудобнее, постелив плащ на землю, я принялся за работу.

От проверки заклинаний меня оторвало ощущение чужого испуга. Открыв глаза, с раздражением увидел метрах в двадцати, на другом конце полянки замершего с открытым ртом ребенка. Человеческого пацана в обносках, с круглыми, наполненными паникой глазами. Вот что он тут забыл?

— Брысь.

С воплями мальчишка рванул прочь. Надеюсь, не убьётся по пути.

Забыв о беглеце, вернулся к проверке. Что-то меня в переходе смущало… Они все более-менее одинаковые, меняется только блок заклинаний, отвечающий за маскировку. Ну и личный почерк создателя перехода накладывает отпечаток, куда без этого. Здесь вроде бы всё выглядело правильно, так, как и должно быть, но интуиция недовольно царапала из подсознания и требовала проверить ещё.

Поэтому я продолжил, не обращая внимания на клонившееся к закату солнце.

Отдохнул, называется.

Спустя часа полтора усталость накопилась в достаточной степени, чтобы я решил сделать перерыв. Всё-таки долго концентрироваться на изучении структуры магических предметов тяжело, устают и глаза, и сознание. Захотелось пройтись, размять затекшие ноги и подумать — насколько давно устроили подлянку. В том, что она есть, я уверился. Не могу определить, в чем именно заключается ловушка, не мой уровень, однако в самом факте наличия не сомневаюсь. Вопрос в том, это новодел или нечто старое, так сказать, привет из старых времен?

Шум, треск и перешептывания я услышал задолго до появления людей.

Первым на полянку вышел юноша лет восемнадцати. Хотя, может, он года на четыре младше — тяжелая работа старит простолюдинов. Высокий, худой, в простой одежде и с широкими ладонями, при виде меня рефлекторно стянувший с головы картуз. Сзади него из кустов с жадным любопытством на лице выглядывала молодая девушка.

Парень открыл рот, издал невнятный звук, больше похожий на сиплое блеяние, и замолк. Сглотнул. Вздохнул и заговорил:

— Прости, добрый сосед, что побеспокоили. Зла не желали. Не поверили мальчишке, думали сходить да проверить, от кого он сбежал.

— Я не сидхе.

— Нет? — с тупым видом переспросил парень.

— Нет. Они ушли почти тысячу лет назад и с тех пор обратно не возвращались.

— Дык, это. Говорят, видели их.

— Полукровок. Почти все полукровки остались в нашем мире, — я задумчиво посмотрел на парочку. Девушка по-прежнему не вылезала из кустов, хотя голова в платке показалась полностью. — А скажи-ка мне, парень: в вашей деревне последние года три никто из магов не появлялся?

— Не, откуда им взяться-то? Сэр.

Смотрел он с опаской, даже большей, чем, когда считал сидхе. С тем хотя бы из сказок понятно, как общаться и чего ждать. Неведома зверушка в облике властного пацана с белоснежными волосами, красными глазами и непривычными чертами лица, спрашивающая про магов, внушала желание сбежать. Дать деру мешали, во-первых, девушка за спиной, во-вторых, явно дорогая одежда, указывающая на мою принадлежность к высшему классу.

— Подумай, точно никого не было? — я зачерпнул силы и наполнил ею свой голос, вслух приказывая. — Вспоминай!

Глаза парня затуманились, и он, пошатнувшись, произнес:

— Да… Приходил чародей два года назад, на Пасху.

— Как выглядел, какие символы на одежде?

— Не помню… Волосы длинные красные… Не помню.

Похоже на блок. Можно, конечно, залезть к нему в память и прочесть воспоминания, но смысл? Глубоким алым цветом волос известна Кровавая Ярость, взрослые мужчины до пояса их отращивают. Тем более что не обязательно неизвестный чародей находился в своём истинном облике.

— Держи, — вытащив из кармана монетку, я бросил ему шиллинг. — Ступайте.

С пустым взглядом парочка развернулась и ушла. Крепко их приложило, даже странно. Становлюсь сильнее или просто внушаемые? Потом проверю. Сейчас значение имеет только то, что для экспедиции на Изнанку придётся искать другой переход.

Собираясь возвращаться домой, роясь в карманах в поисках одноразового портала, я подумал, что, наверное, ловушку устроили всё-таки Бладрейджи. По срокам совпадает. Три с лишним года назад у нас вышло небольшое столкновение, по итогам которого они потеряли двух своих — одного насмерть, второй стал инвалидом. Напрямую выставить претензии Черной Воде они не могли, но все заинтересованные лица понимали, чьи действия привели к трагедии. Поэтому желание Кровавой Ярости отмстить очевидно. Правда, совершенно непонятно, откуда они узнали о точке перехода и не ждут ли меня подобные сюрпризы на других, даже проверенных.