Глава 6

На том же месте, в тот же час. С той только разницей, что на сей раз Камминг пришел не один.

— Я хотел бы представить вам его преподобие Дэвида Рассела, архидьякона Колчестера. Так получилось, что следствие обнаружило ряд фактов, относимых к церковной сфере, и я счел возможным пригласить преподобного на нашу встречу. Он обладает информацией, которая, возможно, заинтересует вас, мистер Блэкуотер.

— Большая честь быть представленным вам, мистер Блэкуотер.

Прежде, чем ответить, я с минуту молча рассматривал священника. Для людей — минуту, для меня прошло больше времени. Я впал в транс, ещё не войдя в кабинет, снаружи почуяв отголоски святой магии.

— Не знаю, с какой просьбой вы хотите ко мне обратиться, Камминг. Но шансы, что я её выполню, только что значительно снизились.

Черная Вода не вступает в сделки с церковью, ни с одной из конфессий. Определенное взаимодействие есть, без него не обойтись, однако мы держимся от священников настолько далеко, насколько это возможно. Режим игнорирования вступил в силу со второй половины семнадцатого века, после нашего поражения в междоусобной войне. Английские священники приняли живейшее участие в тех событиях, им мы обязаны весомой долей потерь. Не в прямых схватках, нет — но их поддержка серьёзно помогла нашим врагам.

Религиозные организации, в том числе христианские, способны противостоять Священным Домам. С трудом, с оговорками и большими потерями — и всё же. У них есть инструмент, по возможностям сравнимый с призываемыми нами сущностями Изнанки, правда, использовать его они могут редко. Речь идет о так называемых «святых».

Для появления святого необходимо совпадение множества факторов. Это должен быть верующий человек, искренний в своих убеждениях, обладающий магическими способностями, при жизни признаваемый окружающими духовным авторитетом. Принявший смерть в соответствии с идеалами своей веры. На самом деле там очень много условий, я перечислил основные. При их выполнении есть шанс, что после смерти душа послужит основой обитающего на Изнанке духа, призываемого жрецами своей религии в час нужды.

Разумеется, процесс это долгий и сложный, иначе святош было бы не остановить. Во-первых, поначалу новоявленный «святой» слаб, должно пройти много времени, прежде чем он станет сравним по силе с младшими духами. Он растет за счет силы молитв, поэтому значение имеет статус культа — местночтимый или общецерковного почитания, давность почитания, частота призыва. Это, кстати, во-вторых. Часто призываемый святой в реальном мире быстро теряет накопленную энергию и долго выполнять просьбы людей не способен. В-третьих, у него есть своя воля, то есть нет гарантии, что он поступит именно так, как от него ожидают.

Несмотря на все ограничения, недооценивать святых нельзя. Именно благодаря им Ватикан в пятнадцатом веке уничтожил Священный Дом Туманных Оков, причем уничтожил окончательно. Следует признать — основания у святош имелись. Туманники здорово перегнули палку. Они перессорились буквально со всеми, убивали, занимались откровенным грабежом, развлечения ради напускали чуму на деревни и в общем ни в чём себя не ограничивали. Вели себя, словно сумасшедшие. Подозреваю, выродились из-за внутрисемейных браков и кое-каких мистических практик. Последней каплей стало изнасилование папского нунция на центральной площади Римини, перед глазами охреневшей толпы горожан.

Несмотря на отчаянное сопротивление, Священный Дом Туманных Оков был уничтожен. Победа далась церкви дорогой ценой — по мнению историков, если бы не истраченные тогда ресурсы, спустя пятьдесят лет Вену от османов удалось бы отстоять.

— Уверяю вас, мистер Блэкуотер, у присутствия здесь его преподобия имеются веские основания, в чём вы сейчас убедитесь.

— Сначала разберемся с текущим вопросом. У вас есть разрешение вашего короля, о котором я писал?

— Да, вот оно.

Взяв письмо, я сломал печать и принялся читать велеречивое послание монарха, попутно думая, какую тактику избрать. Положим, причину появления священника выяснить необходимо. Церковь наверняка нашла нечто, с помощью чего рассчитывает зацепить нас и поставить под контроль. Значит, моя цель — вытянуть побольше информации. Ну и желательно заодно подтвердить репутацию Черной Воды как сборища злобных хитрых тварей, связываться с которыми не стоит.

Начать, в принципе, можно прямо сейчас.

— Разве вашего короля зовут не Эдуард?

— Эм… — Камминг, кажется, не сразу нашелся с ответом. — Вот уже год, как на престол воссел его величество король Георг Пятый. Разве вы не знали?

Кажется, последняя фраза у него вырвалась непроизвольно.

— Мы не следим за вашими правителями. Они постоянно меняются, смысл их запоминать? — пожал я плечами. — Итак, слушайте.

Теперь, после получения официально выраженного согласия заказчика наложенного проклятья, можно озвучить его условия. Это не значит, что проклятье перестанет действовать — оно всего лишь изменится. Люди будут знать, что был когда-то род Леро, натворил нечто удивительное, за что король решил наказать его полным забвением. Как ни парадоксально, кто-то из Леро выжил и по-прежнему самоидентифицирует себя с этим родом. Поймать его не могут, потому что проклятье препятствует любым формам идентификации и поиска своего носителя.

Мы его искать не обязаны, свою договоренность с короной Черная Вода исполнила полностью. Так я и сказал.

— Но сейчас заказчик проклятья желает, чтобы оно было снято, и, согласно обычаю, вы обязаны снять его, — возразил Камминг.

— Мы не отказываемся. Однако обязательств бегать за проклятым и уговаривать его постоять, пока идет ритуал очищения, на нас нет. Приводите — снимем.

Как-то прежде проклятые не возражали против исцеления. Вернее, в прошлом была парочка случаев, но там договор прямо предусматривал поимку утратившего разум бедолаги.

— Простите, что вынужден поправить, мистер Блэкуотер, — вмешался помалкивавший до того Рассел. — Должен отметить, что, поступая таким образом, вы нарушаете закон. Свой закон.

— Каким же образом?

— Это и есть та самая причина, по которой я здесь, — не вставая, поклонился священник. — В моём округе последний год происходили необычные явления: открывались полноценные порталы в ад, к счастью, всего лишь на верхние круги; богобоязненные христиане внезапно обретали колдовские способности; оживали отражения в зеркалах, из теней выглядывали чужие лики. Мы провели расследование и не смогли найти причины.

— Обычная флуктуация грани. Подождите пару месяцев, и она вновь окрепнет.

— Увы, и наши, и Министерские оракулы абсолютно уверены, что ослабление вызвано искусственно. Более того — представителю Министерства удалось найти два места проведения ритуалов, но личность колдуна он установить не смог. Ряд признаков заставляет предположить, что в деле замешан тот же неизвестный, которого ищет господин майор и который, как мы теперь знаем, принадлежит к Леро.

— Но уверенности у вас нет.

— В таких случаях не бывает абсолютной уверенности. Тем не менее, подозрения весьма сильны.

Я встал со стула и, подойдя к окну, уставился в хмурый день. На улице шел дождь, люди предпочитали передвигаться кэбами или торопливо обходили лужи под зонтами. Итак, нас хотят пристегнуть к расследованию под предлогом исполнения долга. Стадия вхождения в контакт пройдена, дальше, рассуждая логически, идет развитие успеха — общение, оценка, поиск уязвимых точек, по возможности сбор компромата. В конечном итоге церковь и корона хотели бы видеть Черную Воду, да и остальные Священные Дома, у себя на поводке. Вполне возможный вариант, некоторые сородичи становились пешками в руках смертных и сейчас влачат куда более жалкое существование, чем мы. Если вообще живы.

Незримая Власть, высший закон, установленный Старейшими, действует неумолимо.

По факту сейчас мы видим два явления. Проклятье на имя и второе, напрямую нарушающее первую статью Закона, предписывающую не позволять Изнанке и реальному миру смешиваться. Первое, как я уже объяснил собеседникам, к нам относится постольку-поскольку, мы помогать смертным не обязаны. Скорее, обязаны не помогать.

Зато выяснить, действительно ли грань между мирами ослабляется искусственно и если да, то покарать виновника, мы должны. В этом Рассел, неприятно признавать, прав.

Стоит ли сотрудничать в данном вопросе с церковью и Каммингом? С ними, конечно, будет проще разобраться, они представляют организации с огромными связями и ресурсами. Только сомневаюсь, что надо. Я не гений, не великий психолог, чтобы пытаться переиграть людей, привыкших вариться в мутном котле интриг. Безусловно, опыт в данной сфере необходим — но получать его следует у более дружески настроенных учителей.

— В таком случае, господа, позвольте распрощаться, — повернулся я к людям. — Насчет проклятья я уже сказал, мистер Камминг, но повторюсь — мы готовы его снять и не намерены искать носителя.

— Иными словами, вы отказываетесь, — недовольно сжал губы военный.

— Священный Дом Черной Воды не сотрудничает с церковью. Вам следовало это учитывать.

Надеюсь, они перессорятся.

— Своим отказом вы нарушаете волю ваших собственных прародителей, — попытался переубедить меня Рассел.

— Не вам решать, — бросил я. Спорить с профессиональным ритором я не собирался. — Прощайте, господа. Не скажу, что знакомство было приятным.


В поместье Мерри скучала.

Дети из Священных Домов развиваются быстрее сверстников из обычных людей, это давно установленный факт. Однако высокий интеллект ничего не стоит без наличия простого бытового опыта, чего сестра была лишена. С кем она общается? С бабкой, мной, Лотарем, когда он о ней вспоминает, и Фебой. Поиграть ей почти не с кем, разве что с животными.

Посмотреть деревню мы её не пустим, тамошние дети обязательно сестру оскорбят. Гулять в окрестном лесочке ей быстро надоедает, тем более что там часто пасутся козы, а коз она боится. Совершенно её не осуждаю — наших коз иногда и я боюсь. Лондон далеко, да и не стоит маленькому эмпату посещать большой город. Таким образом, из мест, куда можно сводить, чтобы просто показать незнакомых людей и дать пищу для размышлений, остаётся Перекресток. Весьма специфическое местечко.

Уговорить Ксантиппу разрешить сводить Мерри с Фебой на Перекресток оказалось неожиданно легко. Достаточно было улучить момент, когда она находилась в хорошем настроении, и обратиться с просьбой. Без дозволения старшей женщины в гинекее ничего не происходит, попробовав действовать самостоятельно я бы покусился на её власть, чего она страшно не любит. Сомневаюсь, что мне понравились бы последствия — в детстве бабка не скупилась на наказания, проявляя в них редкую фантазию.

Хотя в последнее время Ксантиппа чем-то встревожена, отчего срывается на окружающих. Чаще прежнего уходит на Изнанку, причем за пределы условно-безопасного пояса вокруг поместья. Я попробовал однажды проследить за ней, но вернулся, не желая идти в незнакомую местность. Не знаю, зачем бабка бродит — Лукиан, она сказала, опять ушел странствовать, а других причин у неё вроде бы нет. Наверняка очередная тайна, после раскрытия которой захочется нервно закурить.

Как бы то ни было, мы втроём отправились на Перекресток. Вот, кстати:

— Феба, ты сама-то на Перекрестке была? Вернее, нет, не так — ты за пределы поместья выходила?

— Всего один раз, господин Майрон, — покачала головой женщина. — Мне, конечно, хочется увидеть, как изменился мир, но отходить от алтаря далеко и надолго нельзя.

— К сожалению, предки не нашли способ очистить тебя. Я читал записи Деуса Третьего, он больше других интересовался этой проблемой. У него не вышло, а потом началась война, в которой мы проиграли.

Мои слова — почти ложь. Правда, но не истина. Предки практически не уделяли внимания поиску способа снять проклятье с Фебы, Деус был едва ли не единственным. Кто она для них? Обычная наложница, принятая в Дом прихотью одного из мужчин. Если бы она родила хотя бы одного ребенка, её статус изменился бы и тогда, возможно, отношение было бы иным.

— Вот! — подбежала Мерри, демонстрируя растопыренные пальчики. — Всё надела!

— Да? Давай проверим!

Собирали сестру, как на войну. Затруднюсь сказать, сколько стоит ребенок Священного Дома, не прошедший первую инициацию. По весу в алмазах? Нет, слишком дешево. Конечно, похитить его почти невозможно, а в случае успеха столь же нереально спрятать, но попытки случаются. Раз в пару веков — успешные.

Поэтому сестра увешана мощнейшими защитными артефактами, часть из которых прежде носил я. По той же причине на поясе Фебы молчаливо висит Финехас, посчитавший повод достаточно веским, чтобы покинуть тренировочный зал. Точно так же когда-то он сопровождал меня, пока не счел достаточно подготовленным для бегства или самоубийства.

Портальный переход, которым мы перемещаемся на Перекресток, выводит на задний двор «Клевера». Со стороны и не скажешь, что одна из дверей, каких здесь много, ведет не в подсобное помещение, а в тщательно зачарованный гейт. Попасть внутрь без сопровождения одного из Блэкуотеров невозможно, вдобавок внутри стоят два голема-охранника, при необходимости нашинкующие чужака тонкой стружкой. Впрочем, Мерри на них не смотрела (похожих статуй у нас полно, они не интересные), она вовсю вертела головой, рассматривая новые места.

Не задерживаясь, мы прошли в трактир, где в общем зале нас встретил Глен.

— Юный лорд, — поклонился он, прижав руку к сердцу.

Я спустил Мерри с рук и поставил рядом с собой.

— Здравствуй, Глен. Позволь представить тебе мою сестру, Мередит Черной Воды, и её воспитательницу, госпожу Фебу из Черной Воды.

— Большая честь видеть дочерей Священного Дома на этой земле, под крышей дома сего. Прошу вас быть моими гостями! Коли путь ваш привел вас ко мне, сядьте у очага, испейте чашу, отриньте усталость и насладитесь дарами земли. Здесь у вас нет врагов.

Я легонько ткнул пальцем с приоткрытым ртом смотревшую на Глена сестру.

— Ай! То есть, да будет мир свидетелем моих слов: я вхожу в этот дом, не злоумышляя против хозяев его, чад их, домочадцев, скота, рабов и имущества их. С чистыми помыслами, не тая зла.

Вслед за Мерри клятву гостя повторила Феба. Вообще-то говоря, при нахождении в общественном здании клятва не нужна. Однако принеся её, мелкая и её воспитательница перестали быть для Глена обычными посетителями, теперь они могут рассчитывать на более теплый приём — вне зависимости от того, к какому роду принадлежат и какое положение занимают.

— Мы, пожалуй, немного посидим у тебя, Глен. Тот дальний столик свободен?

— Разумеется, юный лорд.

После того, как лично принявший заказ хозяин отошел на кухню, Мерри прорвало:

— Он такой огромный! Феба, ты видела?! В него поместится две тебя!

— Глен действительно большой человек, хотя есть и побольше. Правда, немного.

— А почему ты говоришь мысленно? Чтобы нас не услышали?

— Я всегда говорю так, когда не дома. Для обычного мира мой голос слишком силен. Потом покажу.

— Ага. Смотри, как тот дядя смешно одет!

— Не показывайте пальцем, маленькая госпожа.

— Но ведь смешно!

В общем, правильно я сделал, установив вокруг стола глушащий и отвлекающий внимание полог. Мерри хлестала эмоциями и физически была не в состоянии сдерживаться, увещевания не помогали, а кричать на неё не хотелось. К счастью, Дана принесла сливочный омлет, чай и лимонный пирог, мелкая отвлеклась на незнакомую еду и дала мне подумать. Ни о чём-то серьезном, просто пара наблюдений. Например, после избрания мэром свободного времени у Глена стало меньше. Тем не менее, двух незнакомых Блэкуотеров, впервые посетивших Перекресток, он встретил лично и самым первым. Знаковый жест.

Или взять сам трактир. Его правильнее называть «гостевым домом», потому что построен он с исполнением старых обрядов, наделяющих хозяина определенной сакральной властью на своей территории. Здесь крайне редко случаются драки, не бывает плохой еды, а если посетитель плюётся, сунув ложку в рот, значит, чем-то не угодил Глену. Посетителей, к слову, по сравнению с прошлыми годами сидит меньше, причем не только потому, что день на дворе и все работают. Выглядит публика богаче, голоса звучат сдержаннее и не слышно свойственных низшим классам диалектов, темы разговоров несколько отличаются. Многие, как мы, ставят заглушки вокруг столиков.

Позавтракав и немного посидев, дальше мы отправились по делам. Хремет, выслушав результаты моего общения с Каммингом и святошей, принятое решение разбираться в проблеме самостоятельно одобрил. Он в принципе считает, что потомки богов не должны смешиваться с обычными смертными, концепцию Олдоакса или Министерства старый призрак считает спорной и непроработанной. По его мнению, совместное следствие представляло опасность получить откат за нарушение третьего закона, запрещавшего вмешательство в дела людей. Поэтому искать того, кто искусственно ослабляет грань между мирами, мне предстоит в одиночку.

Для начала следовало бы выяснить, действительно ли ослабление искусственное, но, немного подумав, я пришел к выводу, что настолько нагло врать святоша не стал бы. То есть я, безусловно, проверю, но кое-какие действия следует предпринять уже сейчас. Для того и шел в Белые Стены, богатейший квартал Перекрестка, где находилась предоставлявшая нужные мне услуги фирмочка. Я с ними уже работал и остался очень доволен результатами.

Пока Мерри бегала по приёмной и доставала секретаря, пожилого лысого мужчину, вопросами («Вы не человек, да? У людей волосы есть.»), я обсуждал с Хиллом предстоящий заказ. Исходя из прошлого опыта, лучше ему полностью обрисовать ситуацию, чтобы он знал, что в конечном итоге требуется найти.

— Я бы, с вашего позволения, юный лорд, Колчестером не ограничился. Вполне возможно, инциденты происходили и в других городах, а то и вовсе в Лондоне. Вам бы на эту тему поговорить с Майклом Олбаном — он в силу профессионального, так сказать, интереса, отслеживает всякие-разные необычные явления на островах. Может что-то знать.

— Хороший совет, мистер Хилл. Пожалуй, последую ему.

— Про индусов могу сказать, что удивили ребятки. Раньше их кружки с германцами не связывались, да и те индусов недолюбливают. Потому как социализм. Был у нас недавно клиент, мы для него одну безделушку искали, ну и в процессе залезли в студенческое братство «жемчужины британской короны». Там, оказывается, всяких политических движений полно, — с непередаваемым выражением лица поведал детектив. Его эмофон, обычно спокойный, полыхнул возмущением. — Причем если борьба за независимость, то обязательно с социалистическим уклоном. У нас, у них, у германцев. А германцы, чтоб вы знали, социалистов не любят и запрещают, сторонники имперской формы правления они. Не лукавит ли мистер Камминг?

— Спецслужбы никогда не отличались чистоплотностью и с легкостью шли на сделку с врагом, если считали выгодным.

— Спецслужбы? — переспросил Хилл. — Надо же, слово какое ёмкое.

— Пользуйтесь. В связи с этим, кстати — вы можете собрать досье на Камминга и Рассела? Меня не интересуют их тайны, просто хочу понимать, с кем имею дело.

— Поищем, юный лорд. На Рассела так точно найдём.

Ну, разумеется. Маги Перекрестка за церковью следят пристально, впрочем, обратное тоже верно.

Оставив сто фунтов в качестве задатка, я покинул контору, провожаемый улыбками и наилучшими пожеланиями. Ещё бы они нас не любили — чувствую, расследование влетит в копеечку. Подчинённые Хилла должны выяснить многое, начиная от последних действий наиболее радикальных группировок террористов и заканчивая движением партий некоторых необычных ингредиентов. Обычные колдуны, даже очень сильные, без дополнительных усилий грань не расшатают.

Пока что схема выглядит логичной. Англия и Священная Римская Империя германской нации готовятся к войне, имперская разведка с целью получить доступ к источникам информации и в расчете на будущую диверсионную деятельность вступает в контакт с индийским подпольем в Лондоне. Индусы получают деньги и ресурсы, проводят ряд акций, о чём упоминал Камминг. Вопрос — где в этой схеме Леро? Он работает на немцев или их временных союзников, или вовсе является самостоятельным игроком?

Если, конечно, Рассел не ошибается в своих предположениях и Леро действительно занимается ослаблением грани. Ещё нужно помнить, что Рассел может осознанно вводить меня в заблуждение, преследуя свои цели. К слову, к Каммингу тоже относится.

Загрузка...