Наследница

Глава 11

Со времени нашего побега прошло больше суток.

Казалось, удача улыбалась нам с Иларией всё это время.

Лес не хранил в себе смертельной опасности, а отставшие от Орды кучки диких, попадавшиеся то тут, то там, были в таком незначительном количестве, что я расправлялась с ними довольно быстро и практически без физического контакта.

Взяв на вооружение новые возможности с насильно удерживаемой мною магией, помня о её постоянном накоплении, росшем в геометрической прогрессии, тренировалась на дикарях, выпуская пульсары разного цвета и объёмов, потому что, как оказалось, во мне была не одна стихия, как это было с силами некроманта и его тёмной магией.

Во мне хранились все шесть стихий: огонь, земля, воздух, вода, тьма и свет. От кого перепал такой приз, я не знала, но была безмерно им благодарна, старательно следя за остаточным процентом той или иной магии, боясь утерять какую-либо из стихий навсегда.

Убедиться в их присутствии мне выпало при первой же встрече с дикарями. То, что произошло, в первую очередь, для меня стало неожиданностью, естественно приятной, по сравнению с диаметрально-противоположными чувствами неприятельского отряда.

Нам «посчастливилось» нарваться на группку дроу практически сразу, едва наша компания скрылась под кронами леса, растущего рядом с замком, где мы всем семейством так любили устраивать королевские пикники.

Видимо, небольшой отряд из десяти проклятых эльфов осуществлял обход по периметру территории захваченного замка, что вполне было объяснимо, однако, выскочив на поляну к вооружённым до зубов темнокожим остроухим, которых за свою жизнь мне не приходилось встречать ни разу, я растерялась. Впрочем, противники были шокированы нашим появлением ничуть ни меньше.

Едва дроу зашевелились, переговариваясь между собой на тему нашей возможной ценности, как из меня хлынул столб огня, приведший всю темнокожую братию в истерично вопящую кучку горящих отступников. Те, кого не зацепил огонь, достали луки, стреляя в нашу сторону. Ила взвизгнула, готовясь быть изрешеченной, словно мишени Валенсии, похожие на ёжиков после каждой тренировки старшей дочери Верховного Мага, но я подняла руки, обращаясь к резерву, бушующему во мне, несмотря на недавний выброс огня.

Поднялся ветер.

Будто живой, он разворачивал древко каждой летящей в нашу сторону стрелы, отправляя её обратно к хозяину… в горло.

Не прошло и минуты, как от дроу осталась только горстка пепла. Переглянувшись между собой, мы с Илой могли бы и порадоваться, но огонь занялся небывалый, перебегая на траву и ветки деревьев.

— Мы сгорим… — дрожащим голосам шептала Илария, оглядываясь кругом. Мы стояли в центре пожарища, не собирающегося затухать в ближайшее время, разгорающегося с помощью неугомонного ветра, спасшего от одной беды и решившего, видимо, исправить свою оплошность.

Кто бы мог подумать, что управлять магией настолько опасно! Махать руками или вызывать что-либо при помощи стихии — это ещё не всё! Необходимо уметь этой стихией управлять!

Так как времени для учёбы у меня не было, я, надеясь на присутствие водной составляющей, просто вызвала дождь.

Конечно, унять огонь и ветер удалось довольно быстро, но с дождём пришлось провести полночи пути, в дороге занимаясь обучением на тему: «Как управлять потоками воды, прекратив осадки… если ты неуч»!

Как вы уже могли догадаться, остановить ледяной дождь удалось не сразу.

Устало шагая в сторону Конта, я проклинала всё и вся, поскальзываясь на сырой земле, чувствуя, как мои ноги насквозь промокли, как и вся одежда, собственно, тоже.

К семи утра у меня получилось с надцатой попытки прекратить ливень. Опять же, можно было бы и порадоваться, но сил не было, да и настроение не предусматривало радости, поэтому мы с Илой решили сделать привал, завидуя чёрной завистью Злате, отсыпавшейся всё это время в Эльвестейне, засунутом в мой рюкзак, на котором стояла магическая защита Высшего мага Аквитании, оберегающая, по сути, тряпку от всевозможных невзгод и катаклизмов.

Пока я добывала еду, прихватив метательный клинки, подаренные мне Богиней Зари на моё пятнадцатилетие, Илария перестирала все наши вещи, в которых мы с фрейлиной ещё недавно были похожи на грязных мокрых куриц. Чистотой, правда, не отличались и сейчас, так как лезть в ледяную воду речки никакого желания не было.

Когда, спустя два часа, мне удалось убить двух тетерев, шустро удирающих от меня всякий раз, стоило ветке хрустнуть под ногой, на поляне я обнаружила лежащую без сознания Илу и дрожащую от страха Златославу. У юной графини был жар.

Мне ещё никогда не приходилось ухаживать за больным человеком, даже когда на Святослава напал волколак, я предпочла довериться опытным рукам целителей, навещая любимого лишь ночью. Здесь же помощи ждать было не от кого.

Соорудив подобие кострища, зажгла сырые ветки с помощью магии, счастливая от такого подспорья, потому что, уверенна, любые другие попытки с огнивом или другим выбиванием искры здесь был бы бесполезен.

Как я ставила треногу — отдельная история, наполненная чувством стыда и злости на свою косорукость, однако, когда мне это с горем пополам удалось, и чайник закипел, я была почти счастлива.

Пока мучилась от бытовой возни, Злата слетала в лес и достала какой-то травки, способной поставить мою больную спутницу на ноги. Убеждая меня в целительных свойствах растения, фея была настолько серьёзна и строга, что я не узнавала юную крошку, ещё недавно сидевшую на моём плече и расспрашивающую о какой-либо обыденности. Златослава росла очень быстро, в плане опыта и знаний, хватая, как бы это не казалось смешным, всё на лету. Злата стала прислушиваться к своему внутреннему миру, задумчиво слоняясь от дерева к дереву, от цветка к цветку, словно общаясь с природой.

Помня о том, что феи — это создания, живущие в гармонии с Зеоном и его обитателями, как животного, так и растительного происхождения, без слов бросила травку в чайник, дожидаясь крепкого настоя, способного сбить жар фрейлины. Оставив его охлаждаться, добавила в кострище ещё сырых веток, собранных рядом с нашим привалом, не желая терять даром времени, помня об убитой дичи.

Щипая тетерев, старалась не разреветься от отчаяния и страха, обжигая пальцы о горячие перья птиц, которых окунула в кипяток загодя самой неприятной, на мой взгляд, процедуры, совершенно случайно зная её последовательность, потому что не единожды бегала подсматривать за кухарками, ощипывающими куриц с быстротой фокусников цирка, когда чувствовала себя особенно одинокой.

Если бы мне месяц назад сказали, что я буду, словно обычный поварёнок ощипывать дичь… даже не знаю, как бы прореагировала на такой бред. Одно сказать можно точно — шутнику бы не поздоровилось!

Этот день оказался для меня самым кошмарным из всех, хотя… нет, самыми кошмарными были те, которые я провела с Росом, выполняя все его прихоти и желания, тем не менее, к вечеру я чувствовала себя хуже некуда, поэтому в том, что этот день был однозначно трудным, спорить даже не собираюсь.

Жар Иларии спал, когда уже стемнело, а я еле стояла на ногах, держась только при помощи словесной поддержки Златы. Поужинав варенным безвкусным мясом птиц, оставив на завтрак, заварила ещё травы, мысленно молясь, чтобы отвар не пригодился, повалилась рядом с Илой, не чувствуя ни ног, ни рук, заснув практически в момент прикосновения головы к покрывалу.

Я переживала за нашу безопасность, несомненно, но Златослава заверила меня, что не подпустит к нам никакого дикого и разбудит в случае чего, так шустро порхая перед глазами, что у меня закружилась голова, и без того усталая.

Чувство умиротворения и счастья, вызванного банальным наступлением ночи, длилось не долго. Едва закрыв глаза на поляне, над которой опустились сумерки, я открыла их в покоях Роса.

«Не плакать!» — Приказывала себе, чувствуя, как раздражение и ярость заполняют моё естество, наблюдая за блондином, злобно сверлящим меня своими голубыми глазами.

— Чё уставился?! — Рыкнула на него, налив воды в стакан, быстро осушив его до дна.

— Что за деревенские замашки? — Брезгливо поморщился Рос, плавно приближаясь ко мне.

— Что надо! Проваливай! Я хочу спать!

Блондин резко схватил меня за горло, разъярённо зашипев, словно змий:

— Где тебя носит, сучка?! Ты должна быть в Аквалоне!

На лице молодого парня отчётливо проступили черты лица того мужчины, которого мне довелось освободить из Сердца Мира, спрятанного в тоннелях родного дворца. На какой-то миг показалось, что именно с ним мне сейчас «посчастливилось» вести беседу, готовясь морально к очередной вакханалии, пока не почувствовала зуд под кожей… магия явно напоминала о себе.

Шарахнув, как следует, давно ставшего недругом друга, с мстительной улыбкой на лице наблюдала полёт мужчины, которого шмякнуло о стену… всего один раз. Решив исправить эту несправедливость, призвала стихию воздуха, приложив Роса ещё пару десятков раз, пока он не отключился. Я совершенно не реагировала на расквашенную физиономию блондина, залитую кровью. Мне было глубоко плевать на его боль, как и ему на мои мольбы всё это время!

Заслышав стрекотание крыльев, потянулась душой к своей фее, надеясь, что таким образом она сможет найти путь к моей темнице, но всё обернулось даже лучше.

Оглядывая место, куда меня затянуло вопреки ожиданиям, поняла, что нахожусь в розовом бутоне какого-то цветка. От каждого лепестка веяло защитой, силой, любовью, крепкой верой в светлое будущее. Умиротворённо улыбнувшись, поняла, почему Злата так любит быть в родном укрытии розовых лепестков Эльвестейна! Что это был именно он, у меня не возникало сомнений.

Не придумав ничего лучше, улеглась в мягкую сердцевину бутона, напоминающую перину моего ложа, и моментально уснула, блаженно закрыв глаза.

«Когда-нибудь мне всё равно придётся столкнуться со своим двуликим врагом лицом к лицу», — чётко осознавала я, погружаясь в спокойный расслабляющий сон, — «но пока у меня нет ни сил, ни желания бороться за свою свободу, так необходимую для победы над врагом».

Сильные эмоции цветка напитывали меня собой, придавая те самые силы, которых совсем не осталось, и я разомлела, впервые, за долгое время, счастливая в своём сне.

… а снился мне Слав…

Маленькая сучка убежала! И все из-за этого идиота — Дева! Я же сказал ему, когда он возьмёт свой приз! Я должен был контролировать весь процесс! Во сне её бы ломал Рос, то есть я, а наяву — Дев.

Насилие над женщиной ломает её волю. И чем изощрённее это насилие, тем быстрее она ломается, превращаясь в безропотную и безвольную рабыню. А здесь было бы двойное насилие. Конечно, этот дикарь умер бы там же на постели, но это уже не имело бы значения. Свою роль он отыграл, дальше уже я, занялся бы ею.

Однако девчонка переиграла меня. Ее тело осталось не только не тронутым, но она еще и эту скотину зарезала!

Я в ярости! Если бы этот Дев был сейчас жив, убил бы его ещё раз, причём самым изуверским способом. Как страж таких называет… «недоумки»? Точно! Настоящий недоумок!!! Все мне испортить из-за своей похоти.

Я уже велел вождям кланов Орды начать её поиски. И даже указал, где она может быть. Хорошо девчонку видеть могу только ночью, когда она спит. Если бы у меня все получилось, тогда я контролировал бы её и днем тоже. И даже тогда, когда она не спит.

Недоумок! Но ничего, главное связь наша остаётся.

Ещё, для меня стало большим сюрпризом и приятной неожиданностью, что девчонка сохранила часть божественной силы, которую впитала с ударом богов. Она не выплюнула ее всю назад, возвратив в Верхний Мир, а немного оставила для себя и теперь, увеличивая ее, могла в любой момент воспользоваться. Вот только вся эта сила в ее руках предназначена только лишь для одного — для разрушения, а не для созидания. Это хорошо, хоть какая-то компенсация от потери ее тела. А со временем я все равно стану господином и не только её души. Ведь я бог, причем старейший. Ни куда не денется. А Верхний Мир я уничтожу в любом случае с её помощью.

Сейчас мне нужно заняться выбором нового вождя, и это проблема, ибо он должен быть авторитетным…

Все хорошо то, что хорошо кончается. Так говорит дядька. Я смотрел на своих друзей и улыбался. Араторн с Лидией не могли оторваться друг от друга, даже на мгновение. Сначала просто стояли, вцепившись друг в друга и целовались. Целовались неистово, совершенно не обращая внимания ни на кого. Мне даже показалось, что они начнут раздевать друг друга прямо здесь. Хотел окликнуть их, но меня опередил Фредерик:

— Эй, вы двое, нас бы постеснялись! Что, прямо здесь начнете? Хотя бы в кусты отойдите! — И засмеялся.

Не прерывая яростный и страстный поцелуй, Лидия махнула в сторону Фредерика рукой, как бы говоря: «Отвали»! А Араторн показал кулак.

— Оставь их Фредерик. — Услышал я голос Ёрики. Она соскочила со своего единорога и подошла к принцу. — Они заслужили этого!

Принц смотрел на девушку.

— Ёрика, а я заслужил?

Фредерик, как мы с Араторном, был высок. Ёрика была тоже не маленькой, но все же на полголовы ниже его и теперь смотрела ему в глаза снизу вверх. Загадочно улыбалась.

— Твоя рука, мой принц, — я отметил, как она сказала «МОЙ». Принц, кстати тоже, в его глазах загорелся огонек, — еще не достаточно зажила, а ты лезешь в самую свалку.

Фредерик взял правую руку Ёрики в свою.

— Но я же не мог позволить, своей возлюбленной быть впереди меня в этом деле. Да и прикрыть тебя нужно было.

— Прикрыть меня?

— Конечно! Иначе и быть не может. Ну, так как? Я заслужил, хотя кусочек того, что получает сейчас этот бешеный эльф?

— Кусочек? Кусочек заслужил. — Она взяла голову принца в руки и чуть приподнявшись, приникла своими губами к его.

Я смотрел на них и все ждал, когда Фредерик положит свои ладони на её обворожительный зад. Но принц удержался. Его руки оставались на ее талии. Единственное что заметил, как он только плотнее прижал ее к себе.

Перевел свой взгляд на Валенсию. Она недовольно наблюдала за обеими парочками, потом посмотрела на меня. Я усмехнулся.

— Ты чего скалишься, Слав? — Я, молча, перевел взгляд на стоявшего в трех шагах от нее Ричарда. Она проследила за моим взглядом и посмотрела на парня. Он стоял расслаблено и смотрел на нее. На его губах была счастливая улыбка.

— А ты-то, что улыбаешься? Что, тоже хочешь? Размечтался! Может мне еще подол задрать и начать тебя облизывать? Вот счастье-то, какое привалило!

— Валенсия! Ты слишком жестока! Тем более, подол тебе задирать не нужно. Ты же в штанах! — Сказал я ей, смеясь.

— И что? Может мне еще и на шею ему кинуться?

— А почему бы и нет?

— Еще чего не хватало! — глянула на Ричарда. — Ты что, совсем мозги потерял? Или тебе кто-то из этих дроу по голове чем-то сильно ударил? Чего стоишь, пялишься? Пошли коней поймаем.

Ричард посмотрел на меня, пожал плечами и пошел за Валенсией. Мне в плечо ткнулся Зверь. Я обнял его за шею. Прижался лицом к нему.

— Ну вот, друг мой. Все вместе. Почти все. Осталось Элю найти, но для этого нужно взять Аквалон… а это будет трудно.

Зверь косил на меня своим глазом и, в его взгляде была поддержка, ободрение, он как будто говорил мне: «Все нормально, хозяин! Прорвемся. Найдем твою Эллию» — и за это я был ему благодарен.

Через час, возложив погибших дроу на погребальный костер, они так хоронят своих умерших, мы пересекли пограничную реку и вернулись в лагерь возле пограничного форта. Ждали Друлавана еще сутки. На их исходе к форту подошло несколько сотен эльфийской кавалерии.

— Я вижу, вас прибыло, ребята? — Усмехнулся Друлаван, оглядывая сестер и Ричарда. — Леди Валенсия, леди Лидия. — Кивнул им эльф.

— Милорд! — Хором ответили сестры чуть присев.

Друлаван посмотрел на Ричарда.

— Ричард, милорд. — Сделал кивок головой наш новый член команды.

— Хорошо! Итак, Их Величества, а так же наследный принц Эвиан, выделили четыре сотни кавалерии в помощь вам мои друзья. Командовать ими назначен мой сын и брат Араторна Менелтор.

Менелтора мы знали. Он иногда бывал в гостях у дяди Билли и тёти Анабель. Эльф являлся двоюродным братом Араторна. Они даже похожи были друг на друга. Нормальный парень: веселый и бесшабашный. В этом плане он был близок к Фредерику, такой же любитель легкого флирта и ни к чему не обязывающих романов с женщинами. Его имя с эльфийского означало «брат неба».

— Менелтор командует эльфийской кавалерией, но подчиняется графу Де Конту. Извините, но больше мы выделить не можем.

— Спасибо, милорд! — Поблагодарил я Друлавана. — Для нас и это очень значительная помощь. Передайте Их Величествам и Его высочеству, наследному принцу Эвиану нашу искреннюю благодарность. Поверьте, Аквитания этого не забудет.

Друлаван кивнул.

— Припасы для вас доставлены. И еще Святослав, южнее нами замечен довольно большой отряд аквитанцев, наверное, это часть вашей отступившей в Конт армии. Просто эти не смогли прорваться и стали смещаться южнее, ближе к озеру ундин. Советую вам соединиться с ними. Раненых можете переправить на нашу сторону, о них позаботятся. Теперь все. Выступить вам лучше рано утром. И еще, Святослав. — Друлаван смотрел пристально мне в глаза. Нехорошее чувство стало вползать мне в душу как мерзкая, холодная и скользкая змея. Эля?! — Наследной принцессе Аквитании удалось бежать из Аквалона. — Почувствовал неимоверное облегчение. — При этом ей удалось убить вождя диких, Дева. Но скажу сразу, сведения отрывочные и пока не подтвержденные.

— То есть, сеструн сумела ускользнуть, завалив засранца, которого прирезать хотел я? — переспросил Фредерик. — Молодец сестренка! Я ей готов простить, что она отобрала у меня это право!

— Если она на самом деле сбежала, — проговорил Араторн, — вопрос, куда она побежит? У нее два пути — к озеру ундин к Лолереи или в Конт.

— Что озеро, что Конт находятся южнее Аквалона. Только озеро ближе к нам сюда, а Конт дальше. — Размышлял я. Сердце забилось сильнее. — Нам в любом случае нужно идти на юг. Пройдем берегом озеро и сразу направимся в Конт. Если Эллия у ундин, мы узнаем. Если её там нет, значит, она в Конте.

— Если, конечно, Эля не нарвется на диких. — Проговорил Фредерик.

— Будем надеяться. Больше нам ничего не остается. — Закончил я. — Сейчас всем отдыхать. Завтра выступаем с рассветом. — Менелтор, предупреди своих, с дроу никаких свар. Они подданные короны Аквитании, находятся у нее на службе и являются ее солдатами.

— Я понял. Отец предупредил меня. Никаких проблем не будет, гарантирую.

— Хорошо. Теперь отбой…

…Двигались вторые сутки, смещаясь на юг. Во второй половине дня, прискакали дроу, находившиеся в разведке.

— Милорд, — Обратился ко мне Бабек, — впереди солдаты Аквитании. Много!

— Понял! — Поднял руку. — Всем остановиться!

Команда пролетела перекличкой по колоннам возглавляемого мной отряда. Наконец ряды замерли. Я, Фредерик и Араторн выехали вперед. Проехали шагом метров сто. Мы находились на опушке леса. Впереди был большой луг, за ним опять начинался лес. С той стороны леса выдвинулись ряды закованных в железо рыцарей. Мы двинулись им на встречу. Остановились посередине луга. От их рядов отделилось тоже трое всадников. В середине этой тройки был рыцарь, нам хорошо известный — барон де Брюси.

— Приветствуем Вас барон! — Крикнул я ему. Глаза его стали, как блюдца.

— Граф де Конт?! Ваше Высочество?! Граф Араторн?! Великая Богиня! Вы все живы!

— Живы, барон! — Засмеялся Фредерик. — И даже очень. И мы очень злы!

Мы сошли с коней. Бросились обниматься с рыцарями.

— Граф! — обратился он ко мне, похлопывая меня по спине. Стоял грохот от соприкосновения его латной перчатки с моими доспехами. — Вы не представляете, как я рад. Значит, у нас есть шанс! — Неожиданно он уставился мне за спину. Я оглянулся. К нам подъезжали Ёрика на своем единороге, державшая за длинное древко знамя. По бокам ехали Валенсия и Лидия. — Граф! У Вас и боевое знамя Аквитании?!!! И юные леди с Вами?! О, это самый счастливый день в моей жизни, за исключением того дня, когда меня произвели в рыцари и сама королева Александра вручила мне золотые рыцарские шпоры!

— Барон, сколько у Вас людей?

— Порядка пяти тысяч. Полторы тысячи конницы, из них три сотни рыцарей, в том числе пятьдесят банеретов и три с половиной тысячи пехоты: копейщики, арбалетчики, мечники — все из разных отрядов. Одним словом — сборная солянка.

— Раненых много?

— Все кто должен был умереть, умерли. Остались те, кто может идти. У нас есть пара магов-целителей, но совсем молодые. Только-только из академии. Есть с десяток простых лекарей. А да, знаешь, кто у нас тут? — барон хитро смотрел на меня.

— Кто?

— Моргана! — Сказав это, он с опаской оглянулся.

— Бабушка Моргана? — Я не мог поверить.

— Она самая! Ага, БАБУШКА! Говорят, что она не владеет магией, обыкновенная знахарка. Но, знаешь, что я тебе скажу?

— ???

— Она натуральная ведьма! — Барон, говоря это, понизил голос и опять опасливо оглянулся. — Её боятся, как огня. Все лекари, что простые, что оба мага у нее — как шелковые. Боятся лишний раз дыхнуть в ее присутствии и ей даже говорить им не нужно, что она хочет. Достаточно одного ее взгляда, как они уже несутся куда-то!

— Да, бабуля она такая! — Я засмеялся. — Ты же в курсе, барон, что Моргана пользуется особым доверием и особым к ней отношением Её Величества и кронпринца. Она может в любое время дня и ночи прийти во дворец, и стража ее не остановит! Все просто сделают вид, что ее никто не видел, от греха подальше.

— В том-то и дело. У нее же ведь никакого почтения и благоговения перед высокородными! Ей же ведь вообще наплевать и начхать, кто перед ней! Она любого аристократа может послать за водой для себя или за дровами. И ведь посылает. И знаешь, что самое главное? Бегают! Сам лично видел. Тут молоденький граф есть у нас, так она ему ведро всучила и отправила. И он побежал с ведром, глаза вытаращив! А сколько спеси в нем… было до этого!!! Но что-что, а скольким жизни спасла… Её ведь так все и высокородные и простые называют — бабушка Моргана.

— Федя! Араторн! Лидия! Валенсия! Знаете, кто здесь? Бабуля!

— Какая? — Араторн как всегда уже держал за руку Лидию, прижимая ее к себе. Валенсия смотрела вопросительно. И только Фредерик начал догадываться.

— Только не она! — Глаза его чуть не вылезли из орбит. Мы с бароном засмеялись.

— Моргана! — Сказал я им.

Араторн, Лидия и Валенсия засмеялись, глядя на Фредерика. Фредерик скривился, но потом тоже рассмеялся.

— Федя! Я уверена, — смеясь, проговорила Лидия, — что сейчас бабушка Моргана варит какой-нибудь свой отвратительный отвар, потом будет его в тебя вливать и приговаривать: «Нечего жрать всякую дрянь, что бы потом не дрыстать! Ты же принц»!

Все, кто стоял вокруг нас, заржали. Но больше всех смеялся сам Фредерик.

— Зато у нее мазь была хорошая, задницу мазать, после конюшни! Помазал и вроде не так и болит! Да Слав?! — Смеялся принц.

— Истину глаголешь, брат мой! — Ответил ему. — А у Араторна она опять чистая и розовая, как у младенца становилась! Мы-то с тобой смуглые!

Когда-то, только с помощью знахарки Морганы Её Величество королева Александра смогла выходить дядьку, когда он пришел в Аквалон… но это дела давно минувшие.

Приехав в лагерь отряда барона, первую кого мы увидели, была маленькая бабулька со сморщенным лицом, нос крючком и чуть сгорбленная. Соскочив с коней, наша тройка побежала в её сторону.

— Здравствуй, бабуля! — закричали практически в унисон.

— Явились, голубки, не запылились! Оболтусы! — Глаза ее поблескивали. — И девицы с вами.

— Бабуль, ты чего?!

— Чаво, чаво! — Заворчала она. Потом улыбнулась. — Живые и слава богам. Идите ко мне.

Мы подошли. Она протянула руки ко мне. Пришлось склониться. Взяла мою голову в свои ладошки. Поцеловала в лоб. Потом так же Фредерика и Араторна. Лидию и Валенсию. Заметил, что глаза ее увлажнились. Она не часто приходила в Аквалон, но мы все видели, с какой радостью ее встречали наши родители, особенно королева.

Бабушке Морган часто приходилось нас лечить, когда мы болели. Она постоянно заставляла пить свои отвары. Какие-то были сладкие, но в основном горькие. Она так и говорила: «…яд всегда сладок, а то, что лечит, всегда горькое». Могла наругать любого, даже дядьку, и тот ничего ей не мог возразить. Старушка выговаривала ворчливо иногда самой королеве и та выслушивала ее.

А как она спорила и ругалась с Верховным Магом, дядей Анри, по поводу лечения, называя все лечебные амулеты шарлатанством?! Помню, как-то мы с ребятами подслушали один раз, как она ругалась на отца Лидии и Валенсии.

— Ты Анри не увлекайся магией в лечении! Слишком легко! Только до конца не лечит она! У матери-природы есть все, что бы вылечить любую хворь. Пусть это дольше, но зато лучше. Каждая травинка имеет свою магию, вот и используй ее, а не ту, что вы все творите! А то привыкли — раз и все готово! Ишь, быстрые какие! Снаружи-то вроде молодец, а внутри все сгнило! Такая магия хороша, когда нужно срочно человека спасать, рану закрыть или личико красиво подправить, но вот чтобы он выздоровел до конца, нужна магия трав, ягод, листочков, корешков и отваров, а не дурацких амулетов.

И вот сейчас, эта старая женщина, пришла сама в разбитую армию, павшую духом и стала спасать раненых, выхаживая их, не разбирая кто перед ней — высокородный или простолюдин.

Поцеловав в лоб Фредерика, посмотрела ему в глаза.

— Повзрослел или как? Может отварчик тебе сварить, что б по кустам не бегал?

— Не бабуль! — засмеялся принц. — Не надо! Я всякую дрянь, как ты говорила, уже давно не ем.

Она ощупала его.

— Ну-ка, сЫмай свое железо.

Фредерик стал разоблачаться. Когда на нем осталась рубаха и штаны, бабуля ощупала его. Тщательно промяла руку. Потом посмотрела на Ёрику.

— Залечила, красавица?

— Залечила, бабушка.

Хитро улыбаясь, спросила её:

— Встретила? — Ёрика покраснела. Я был удивлен, ни разу не видел ее краснеющей. Остальные тоже с интересом смотрели на девушку.

— Встретила, бабушка.

— А я что тебе говорила? А ты только фыркала, да нос задирала! Эх вы, молодо-зелено!

— Бабуль, это ты о чем? — Спросил подозрительно Федя.

— О своем, о девичьем. Чего уши развесил? Тебе какая печаль, о чем я с девкой говорила?

— Да не, бабуль, я ничего. Но хоть договорились о чем-то?

— Договорились. А чего у тебя глазки заблестели? Ты хоть знаешь, что тебе нужно будет сделать, что бы она сказала тебе «ДА»?

— Не знаю, бабусь. Просвети?

— Я тебе, охломон, лучше взвару своего налью. И для души и для тела будет полезно!

— А может не надо, бабуль?

— Надо, милок, очень надо. Поверь старой бабке!

Мы все захохотали. Фредерик стоял и недоверчиво смотрел на бабку. Повернулся, посмотрел на Ёрику… жалобно. Она же стояла и виновато улыбалась.

Но я понял, что в свое время бабка Ёрике предсказала, что встретит она принца и влюбится в него по уши. Вот только Ёрика не поверила, однако это случилось. И да! Ёрика влюбилась в принца и готова была отдать ему все, что имела, то есть — саму себя.

Самое главное, принцу большего и не надо было. Он понял, что встретил ту единственную, ради которой стоит даже умереть, ту, с которой ты будешь счастлив, ту, которая тебе в один прекрасный момент скажет: «… любимый, у нас будет ребенок».

И это самое большое счастье! За это стоит драться, пусть даже против всего мира. Наплевать. Я был очень рад за него и за Ёрику, как и за Араторна с Лидией, и даже за Валенсию с Ричардом, пусть она его гнобит. Но это только сейчас. Я знал и другое о Валенсии, что она очень ранимая, что она боится пустить кого-то в свое сердце, но если впустит, то тогда ее любовь будет безгранична, яростна и в тоже время нежна.

Я надеялся, что Ричард даст ей эту любовь. Видно, что на самом деле он — хороший парень. Именно такой и должен был стать мужчиной для моей Валенсии. Я смотрел на них, на моих друзей моего детства и моей юности. И я был за них искренне рад. У меня даже слезы набежали на глаза, но я постарался незаметно смахнуть их, чтобы никто ничего не увидел. Мы ведь одна команда, как говорил дядька! Мы — одна семья!

Пару дней мы двигались строго на запад. Обошли Аквалон по большой дуге. Прошли озеро ундин. Разговаривал с Лолереей. Итог — Марина и Медея пошли в моем войске, полностью вооруженные, плюс две сотни боевых ундин.

После моего разговора с княгиней, ко мне подошла Марина.

— Слав, прости меня за тот разговор!

— За какой, Марина?

— За тот, во дворце. Я же ведь не знала. Я не знала, что ты не виноват. Пойми, для нас с Медеей, ты был воплощением верности и любви. Мы очень любим Эллию. Она наша сестра. Мы очень переживаем за нее. Мы знаем, как она тебя любит. Как переживала за тебя, Слав. А тут такое… Ты целовал другую. Пойми нас.

— Марин. Ты права. Да, я совершил глупость, я знаю. Я себя казнил за это. Но согласись, что то, что она мне сделала, это ведь не справедливо. Я виноват, да. Но ты, поговори со мной! Просто поговори. Просто, поговори… Но это уже не важно, Марина. Совсем не важно. Главное, что бы она была живой. Мне вот это главное.

— Даже если она разделила уже ложе с другим мужчиной?

— Даже если она разделила ложе с другим мужчиной. Мне все равно. Главное, чтобы она была живой, Марина!

— Спасибо, Слав! Все, что я хотела, я услышала.

Она подошла ко мне и поцеловала в щеку. Прижалась, обхватив мою шею руками.

— Спасибо тебе, Слав. — Потом оторвалась. Посмотрела мне в глаза. — Мы с Медеей пойдем с тобой до конца. И не забудь, мы боевые ундины.

— Я это помню.

Еще два дня мы обходили Аквалон по дуге, приближаясь к Конту. За один дневной переход, разведчики донесли, что нам на встречу движется огромный отряд Орды. Мы вышли на исходную.

Впереди нас было огромное поле, окаймленное с разных сторон лесом. Мы знали, что к нам идет войско Орды. Но страха не было. Была злость и ярость. Мы видели, во что превратились деревни и малые городки: в груды развален, в пепел и трупы. Много трупов. Женщин растерзанных, мужчин и детей.

Я видел, как каменело лицо Фредерика. Он переживал в своем сердце каждое убитое селение, когда закапывали мертвых… он сам их закапывал… и плакал всякий раз.

Наш принц поседел окончательно. В его глазах горел огонь. Огонь ненависти, огонь жажды убийства. Его больше ничего не интересовало. Даже Ёрика, отошла на второй план. Он стал одержимым. А ведь ему еще не было и восемнадцати.

Шёл уже третий день нашего побега.

Илария окончательно выздоровела, молча перенося свою слабость, так как останавливаться на одном месте было опасно, учитывая возможную погоню, которая о себе ещё не подала знака. Внешне девушка ещё выглядела больной, но отсутствие жара и слабости очень порадовало, так как добираться до Конта ещё предстояло достаточно долго, учитывая нашу пешую компанию.

Продолжая избегать открытых местностей и разрушенных Ордой селений, мы двигались только под тенью деревьев, радуя Златославу, которая среди растений чувствовала себя, как дома.

Засыпать на земле — было тем ещё удовольствием, но бессменно попадая во сне в Эльвестейн, казалось, будто попадаю на небеса, так было хорошо и уютно, что словами не передать то блаженство, которое испытывала в крохотном розовом бутоне. Я была готова благодарить всех богов, которые только могут услышать мои пожелания здоровья тем сумасшедшим, решившим напасть на Аквалон, отчего силы стихий бурлили в моих венах, откликаясь с каждым разом всё быстрее и быстрее на мой призыв.

Утром, проснувшись опять в радостном расположении духа, чувствовала себя прекрасно.

Илария уже поднялась, приступив к разогреванию завтрака, добытого во время вчерашней перебежки по просторному полю, где оказалось довольно много зайцев.

Я была готова приступить к еде, улыбаясь своим воспоминаниям о сне, в котором Святослав обнимал меня, постоянно твердя, что любит, как на полянку вылетела неугомонная Злата, летавшая весь вечер по лесу, чуть ли не обнимаясь с каждым деревцем, каждой травинкой-былинкой. Острота по этому поводу уж была готова вылететь из моего рта, если бы я не заметила испуг Златославы, ярко выделяющийся на её лице.

— Погоня! — Зазвенел голос феи, заставивший растительный мир поляны вздрогнуть.

Подхватившись с мест, бросая все пожитки и запасы, мы быстро метнулись в сторону, куда указывала Злата, понимая по панике малышки, что всё серьёзно, возможно, фатально.

Долго бежать не получилось, даже учитывая рычание за спиной, мотивирующее достаточно неплохо.

— Там волколаки! — причитала феечка писклявым голосом без того понятную истину.

— На дерево! Живо!!! — Приказала я, моментально останавливаясь, понимая, что бежать от такой погони бессмысленно.

Ила дрожащими руками пыталась ухватиться за высокие ветки, безрезультатно прыгая на месте, в то время как Злата уже сидела на самом верху огромного кедра, в ужасе разглядывая неприятеля, выскочившего на край поляны.

Резко развернувшись в сторону трёх волколаков, решила, что доставать небольшой клинок, которым повезло убить вождя диких, совершенно бессмысленно.

«Вот, когда порадуешься способности творить волшебство! И пусть сила моя не созидательная, а разрушительная — это ерунда, а в данном случае совершенно точно достоинство!» — Улыбнувшись своим мыслям, порывом ветра подкинула Иларию к фее на соседнюю ветку, выглядевшую довольно надёжно.

Пока осуществляла манипуляции с закреплением фрейлины, волколаки рассредоточились по поляне, рыча и скалясь. Один из отвратительных до рвоты особей задрал морду вверх и завыл на манер волчьего завывания. Откуда-то послышался ответ. Вся стая обещала быть здесь через пару минут, поэтому, не теряя времени, вытянула из двух рук огненную плеть, прекрасно ложащуюся в ладони, совершенно не обжигая новую хозяйку.

Надо сказать, стихия огня мне нравилась больше других, мгновенно откликаясь на мой зов, стоило только попросить. Почему так, я не знала, да и мне было всё равно, по большому счёту, потому что магию всё равно придётся возвращать, так как её присутствие и постоянное нарастание мощи очень давило, сжимая грудную клетку в тиски. Особенно доставляла неудобство магия тьмы, которую зачастую использовали для пробуждения мертвых. Некроманты и их магия всегда пугала людей, а их постоянные эксперименты с нежитью, одними из которых, как раз, были волколаки, бесшумно и довольно методично загоняющие меня в круг, на что я сама охотно пошла, кинувшись в сторону самого большого.

Битью плетью людей мне никогда не приходилось, но танцевать с лентами безумно любила, посмотрев на одно из таких представлений ещё в замке Гарриет. Если в танец добавить ещё мою ловкость, тренированную годами, да стихию огня — получилось довольно продуктивно…

Когда на поляну выскочило подкрепление, от трёх волколаков осталась лишь горстка пепла, радующая глаз, потому что лучше убить себя, чем оказаться в пасти этих чудовищ, разрывающих человеческую плоть в мгновение ока.

Пятеро оставшихся из стаи были в ярости. Их глаза полыхали алым цветом. Были ли они разумны? Я сомневалась, но тот факт, что вид убитых членов их стаи помог пятёрке волколаков обезуметь окончательно, был несомненным.

Они напали практически все разом. Мне приходилось размахивать быстро горящей плетью, в попытке не подпустить кошмарных тварей. Руки так сильно ныли, что, казалось, сейчас отвалятся, когда плеть стала постепенно затухать, тая прямо в руках.

Убить удалось только одного, хоть остальные имели уже довольно потрёпанный вид, как только огонь окончательно иссяк, покидая резерв стихий.

Я даже не успела ничего придумать, огорчившись от потери огня, как из земли вырвались огромные лианы, подхватившие рычащих тварей, кинувшихся в мою сторону с победным воем, за ноги, подкидывая их вверх.

«Это точно не я…» — ошарашенно смотрела за полётом волколаков, в итоге повисшим вниз головой, как некий трофей.

Злата подлетела ко мне, сев на плечо, злобно сопя.

— Это ты? — Прошептала восторженно я, не спуская глаз с чудовищ.

— Они хотели тебя убить! — Возмутилась малышка, скрестив руки на груди.

— Здорово… но это надолго их не удержит… — тяжело вздохнув, решила попробовать поэкспериментировать с тёмной магией.

Раскинув руки в стороны, закрыла глаза и представила, как Тьма наполняет каждого из волколаков, разрывая на части.

Раздался громкий: «БУМ»!

В стороны полетели ошмётки уже мёртвого зверья, а я едва успела прикрыться плащом от частей тела чудовищ, обещавших сделать мой дух ещё мерзопакоснее.

«Минус два», — досадливо поморщилась я, поняв, что ещё одна стихия потеряна невозвратно.

На поляне воцарилась тишина.

Оказав помощь Иле в спуске, заметила, как она сильно дрожит, а её лоб покрыт испариной от страха, будто это не на мне пришлось отбиваться от животинки, а ей самой.

— Эллия… там целая Орда, — фрейлина показала в сторону равнин Конта пальцем, туда, куда мы направлялись. Я тяжело вздохнула, соображая, что теперь делать, а Ила продолжила: — а там, довольно близко, от нас, — махнула она в направлении замка Аквалон, которого было уже давно не видно, — огромный отряд. У них ещё целая стая волколаков…

— Гвоздь мне в зад! — Вышла из себя, топнув ногой. — Нам не выстоять одним… ладно… ладно… — быстро придумывая выход, нервно топталась на месте, — … есть ещё тётя Лолерея, она живёт очень близко от Конта. Да! Она нас спрячет…

Мои размышления были прерваны звуком рога.

— Это Фредерик… — по мне побежали мурашки, стоило услышать знакомый призыв младшего брата.

— Ваше Высочество! — Крикнула фрейлина, когда мои ноги уже несли меня в сторону контских равнин, куда только недавно предостерегала идти Ила.

Мне было всё равно. Знать, что практически в двух шагах мои любимые, мои родные, которых, возможно, я больше никогда не смогу увидеть, и спасаться от огромных сил противника бегством? Никогда!!!

— Погоня приближается… — пискнула Злата, подлетая к моему уху.

— Лети вперёд к Святославу! Мы будем бежать следом за тобой! — Я схватила Иларию за руку, придавая ей по инерции ускорение.

Ловко маневрируя между деревьями, бежала на искрящийся свет феечкиных крылышек, мерцающих, словно звёзды на небесах, стараясь двигаться, как можно быстрее.

Выбежав на широкую равнину, даже растерялась, завидев двух непримиримых противников, сразу определяя своих. Доспехи аквитанских воинов, стоящих ровным строем, во главе которого возвышалась такая родная и любимая фигура Слава, бросались в глаза, сверкая блеском стали.

— Быстрее, — запричитала Златослава, оглядываясь на кого-то позади меня.

Я рванула с места, громко закричав:

— Святослав!!!

Мы подходили к Конту. И вышли на большое поле в одном суточном переходе от оружейной столице Аквитании. На нас шел отряд Орды, втрое превышающий нас по численности. Это очень много. Но мы больше не могли отступать. Мы готовы были дать бой. Почти шесть тысяч мечей. Фредерик поднял знамя и затрубил в рог. Валенсия изготовилась со своим луком Дианы. Отряды построились для атаки. Победа или смерть!

Не знаю как у остальных, но во мне не было страха, я не боялся умереть. Я был свободен. За сутки до этого мы разработали план компании. Теперь мы стояли на изготовке: Фредерик держал знамя Аквитании, я стоял впереди войска.

Я был главнокомандующим.

Барон с радостью уступил мне это место. Я уже готов был отдать приказ, о наступлении, как вдруг, сидя на своем Звере, как услышал:

— Святослав!

Я встрепенулся. А как еще? Это был голос моей возлюбленной, моей ненаглядной, той, которая является смыслом всей моей жизни…

Лихорадочно закрутил головой, и, наконец, увидел её, точнее их.

Две девичьи фигурки бежали к нам из леса, что находился правее от нас. Эля! Она бежала первой. За спиной у нее был рюкзак, любимая тащила за руку какую-то девушку.

Они успели преодолеть половину пути до середины поля, когда из леса выскочили их преследователи и бросились за ними. Одновременно увидел, как конная лава диких тронулась с места.

— Святослав! — опять закричала Эллия.

— Эля! — Хрипло вырвалось у меня из груди её имя. Я поднял руку. — ПОШЛИ! — бросил Зверя вперёд, закричав.

Бронированный клин рыцарской конницы сдвинулся с места и начал своей разгон, навстречу конной лаве противника. Я слышал непрерывающийся рёв рога, в который трубил Фредерик. Эля уже добежала до середины, как девушка, которую она тащила за руку, упала. Пешие преследователи стали останавливаться, увидев разгоняющихся рыцарей. Некоторые стали поворачиваться и бежать назад к лесу. Но конное войско диких, неумолимо шло на сближение с нами. И между этим молотом и наковальней должна была оказаться моя Эля с какой-то девчонкой.

«Быстрее! Быстрее! Главное успеть!» — Стучало набатом в голове.

Зверь летел, как птица. Мне не нужно было подгонять его. Мы понимали друг друга без слов. Он чувствовал мое состояние и мой страх, мое нетерпение.

Я оторвался от своих. Но ничего этого не видел. Видел только её. Её испуганное лицо, её глаза смотревшие на меня с надеждой!

«Быстрее! Ещё быстрее!»

Я успел. Когда мы приблизились, Зверь стал замедлять свой бег. Он еще не остановился, а я, несмотря на тяжёлый доспех, соскочил с коня. Чуть не упал, но успел ухватиться за луку седла. Потом оторвался, протянул руки вперед. Эллия, оставив девушку, рванула ко мне.

«Десять шагов… семь…пять… три… один… все!» — Я поймал ее.

Развернувшись вместе с ней вокруг своей оси, подставил набегающей конной лаве противника спину, ведь я был в доспехе. Да ещё и мой щит был у меня за спиной. Только развернулся, как почувствовал два толчка в спину. Потом еще один. Стрелы — мелькнула догадка и тут же ушла, так как сейчас меня занимало другое.

Моя Эля была у меня в руках! Прижал к себе. Она рыдала, обхватив меня за шею. Билась в моих руках. Что-то пыталась сказать мне, но я ничего не слышал. Я даже не обращал внимания, на то, что сейчас меня убьют всадники, добравшись до нас.

«Главное — это закрыть её! Закрыть собой! А там наши доберутся и спасут её…» — я был в этом уверен.

Любимая, что-то шепча, целовала мое лицо, через открытое забрало шлема, и я чувствовал себя самым счастливым человеком в Зеоне.

В какой-то момент увидел девушку, бежавшую с Элей. Она стояла на коленях около нас, пригнув голову к земле, зажав уши ладошками.

Нарастал чудовищный гул тысяч копыт. Земля дрожала. Я не видел, как Валенсия, встав на стременах, подняла свой лук и, в летящую на нас конницу противника, ударил огненный дождь. Стоял грохот. В воздух полетели куски плоти коней, людей и нелюдей. Это сбило врага и замедлило его. Что дало возможность нашим успеть.

Они обтекали нас с двух сторон. Но успели совсем не намного. Валенсия прекратила стрелять, опасаясь задеть рыцарей. Две конные лавы сошлись в каких-то пятидесяти шагах от нас. Сошлись с грохотом, треском ломающихся копий, лязгом железа, конским ржанием и ревом тысяч глоток.

Бронированный клин рыцарской конницы сначала продавил центр варваров. Но постепенно стал замедляться. Врагов было слишком много.

Я этого ничего не видел. Наверное, я плохой полководец, ведь потерял управление, но его перехватил Араторн.

В какой-то момент я даже скинул шлем, одной рукой удерживая за талию Элю, прижимая к себе, другой как-то сумел расслабить ремни. Шлем, звякнув, упал на землю, за ним подшлемник. Голове стало свободней. Я, наконец, уткнулся в ее кудряшки, в ее локоны, а, она продолжала что-то говорить мне, целовала мое лицо.

Я вдыхал аромат ее волос. Ее тела. Она пахла гарью, чужой кровью, потом, ещё какой-то гадостью, но при этом был и другой запах — запах луговых цветов и трав, освежающий запах чистого, как слеза младенца, ручья, запах цветущих яблонь. Этот запах я узнаю из тысяч, сотен тысяч и миллионов других запахов. Сколько ночей он снился мне. Я ощущал его, как и её саму.

Мы стояли обнявшись. И я как-то отрешённо воспринимал все творящееся вокруг. Мимо нас проносились новые и новые рыцари, всадники. Гуд стоял страшный, но я его почти не слышал. В какой-то момент, вдруг понял, что смотрю на все со стороны, откуда-то сверху.

Вот Араторн что-то кричит, указывая на правый фланг. Вот Фредерик со знаменем рвётся вперед, а с одной стороны его прикрывает Ёрика, с другой Ричард. Фредерик продолжает трубить в рог. Ярость схватки нарастала. Я поднялся выше. Увидел, как с левой стороны и с правой стороны от рыцарского клина, уже увязшего в конской массе варваров, в бой стала вступать пехота. Вперёд бежали ровные ряды квадратной баталии копейщиков. По три баталии с каждой стороны. Еще не много и в них врезались конные варвары. Копейщики работали своими длинными пиками, словно швеи иглами. Врагу не удалось сломать их ряды. Первый натиск они отбили и продолжали наступать. Их поддерживали арбалетчики, а потом в дело вступили мечники, бежавшие между баталиями и рубившие врага своими двуручными мечами. Я увидел Лидию, которая показывала своей сестре куда-то вперед и влево, и тоже устремил туда свой взор, сразу же увидев, как четыре сотни эльфов, усиленные двумя сотнями дроу, по широкой дуге обходили Орду и готовились ударить им в правый фланг.

Валенсия, натянув лук, стала посылать туда огненные стрелы. Темп стрельбы нарастал. Я даже не знал, что так быстро можно стрелять.

Весь правый фланг варваров смешался. Огненные бутоны стали расцветать, разрывая в куски коней и наездников. Именно в этот момент туда ударили эльфы с дроу. Началась паника. Валенсия опустила лук.

Внезапно, всё для меня пропало.

Я вновь видел перед собой кудряшки Элии. Она перестала биться в истерике в моих руках. Успокоилась, затихла, прижавшись ко мне. Вернулся слух и сразу же по ушам ударил гул битвы.

— ПРИНЦЕССА С НАМИ! — Услышал я голос Фредерика. — АКВИТАНИЯ! — Кричал он.

Его клич подхватили воины.

— ЭЛЛИЯ АЛЕКСАНДРА! — В ответ взревели тысячи глоток!

Эля отстранилась, посмотрела мне в глаза. А я в её… в эти удивительные, такие любимые, а сейчас заплаканные, очи.

Она взяла мое лицо в ладони.

— Слав! Обещай, что ты никогда больше меня не оставишь.

— Обещаю. До конца. До последнего вздоха! Ты — моя жизнь. Без тебя я не живу. Я без тебя мертв.

— Я сделала много плохого. Простишь ли ты меня?

— Не имеет значения, что ты сделала когда-то. Это не ты. Ты не виновата.

— Ты знаешь… — прошептала хрупкая в моих руках принцесса мертвенно-бледными губами.

— Я видел. Но это всего лишь сон, любовь моя. Это всего лишь ночной кошмар. Ты забудешь о нем. Я очень постараюсь, что бы твои сны были счастливыми.

Тут я обратил внимание, как золотой мотылек кружит вокруг нас. Его скорость возрастает. Наконец золотой след мотылька начинает сливаться с другими еще не растаявшими следами. И вот вокруг нас уже золотой кокон. Это Злата!

Опять тишина. Тишина и умиротворение. Я целую Эллию в глаза. Она, чуть откинув голову, замерла. Глаза закрыты. На губах улыбка. Целую ее в нос. Она морщит его. Но глаз не открывает. Теперь целую в губы. Они чуть приоткрыты. Эля мгновенно ответила мне.

Когда-то я сказал, что подарил свой самый лучший поцелуй незнакомой мне девчонке, в одном из дворцовых переходов. Это не правда. Свой самый лучший поцелуй я дарил сейчас… дарил его своей возлюбленной.

Иначе быть не могло. И я верил, что каждый следующий поцелуй, который я подарю ей, будет лучше предыдущего.

Время будто остановилось. Ничего вокруг не было — только наши губы, истосковавшиеся друг по другу, с жадностью ловящие друг друга и отказывающиеся отпускать.

Наши уста как будто пытались наверстать потерянное время, потерянную сладость, обладания друг другом. И они ничего не хотели знать, что впереди будет много времени, часов, минут, мгновений, когда никто не будет им мешать. И когда будет всходить солнце, уста слегка распухнут от лобзаний и ныть приятно будет грудь от рук любимых…

Сколько это продолжалось времени, я не знаю. Но неожиданно кокон распался. Мы как будто вынырнули с Эллией из сладкого сна, продолжая стоять, обнимаясь и целуясь. А вокруг нас замерли воины: рыцари, легкая кавалерия, копейщики, мечники… люди, эльфы, дроу.

Фредерик стоял, уперев древко знамени в землю, и полотнище чуть хлопало на ветру, Араторн — положив руку на рукоять меча, Ёрика, Валенсия, Лидия, Ричард, Марина, Медея, барон де Брюси, Бабек, Менелтор и многие другие просто молча наблюдали за нами, улыбаясь.

Стояла тишина. Мы разъединили наши уста, оглянувшись на окружающих.

И тут Фредерик сжав правую руку в кулак, резко поднял её вверх.

— ДА-А-А!

Словно прорвало плотину. Все закричали! Фредерик передав знамя какому-то воину, подбежал к нам, обнял обоих. С другой стороны Араторн, тоже обнял нас, Валенсия и Лидия повисли на всех. И тут же в нас вцепились Марина с Медеей.

— Эллия Александра! — Закричал барон, и рев тысяч глоток взлетел над полем, усеянным мертвыми.

— Слав! Мы их победили. Мы растоптали их… И я очень рад, счастлив за вас, мои родные! — Глаза принца радостно блестели.

— Теперь-то мы точно все вместе! В полном составе! И мы победим! — проговорил, смеясь Араторн.