Наследница

Глава 13

Мой наряд, как я и обещала Святославу, оказался выше всяких похвал. Уж не знаю, где Илария смогла его найти, но я была настолько волшебна в нём, что у фрейлины в первые мгновения дар речи пропал, когда последняя петелька оказалась застёгнутой, а девушка отошла от меня на несколько шагов, чтобы внимательно осмотреть.

— Вы будете самой красивой королевой Аквитании… — прошептала по-настоящему верная подруга, не бросившая меня в страшном одиночестве, когда остальные ушли.

Признательно улыбнувшись Иле, повернулась в сторону напольного зеркала, охватывающего моё отражение полностью.

Платье, действительно, было прекрасно: персиковое, будто искрящееся волшебной золотой пыльцой, оно мягко светилось изнутри, красиво оттеняя цвет загорелой кожи. Лиф украшало такое же золотистое кружево, лишь немного прикрывая вырез платья. Полное отсутствие рукавов… оголённые плечи — этот фасон был мне не знаком. При дворе все расхаживали в пышных длинных платьях, а мой наряд, словно футляр, заключал тело в плен, становясь свободным лишь к низу не раньше середины бедра.

Разглядывая свою фигуру, чувствовала, как рождается стеснение и неловкость, стоило только представить взгляды подданных. Щёки залил румянец.

— Эля, скоро бал. Давай я сделаю тебе причёску.

— Ила, этот наряд тебе не кажется слишком… слишком вызывающим? — Задала вопрос, послушно опускаясь на круглый стульчик, пока фрейлина ловкими пальчиками стала закреплять волосы наверх, открывая шею.

— Не кажется. Вызывающим выглядят твои «эллинги»! Подумать только — ноги при каждом движении мелькают в длинных вырезах юбки!

— Пф! Сравнила! Зато сражаться удобно! В этом же я не то, что сражаться, двигаться резво не могу!

— А я так и знала, — кивнула чему-то своему Ила. — Вы со своими вечными тренировками совсем забыли, что наследница Аквитании — это не воин в доспехах! Она — дух и сила народа! — Заметив мой скептичный взгляд, девушка вздохнула, — это я про то, что резво двигаться на балу необязательно. Можно просто плавно перемещаться… готово!

Фрейлина восторженно хлопнула в ладошки, сделав пару шагов назад, а я медленно поднялась, и плавно, как и говорилось, вернулась обратно к зеркалу.

— Можно идти… я позову стражу?

— Да, но главное — позови графа де Конта.

— Ммм…

— Жених должен сопровождать свою невесту.

— Я мигом!

Не успела Илария добежать до двери, как та приоткрылась, пропуская Святослава, который, надо заметить, даже не постучал!

— Ты уже готова? — Как-то разочарованно спросил любимый, пока его глаза наполнялись восторгом и страстью, разглядывая меня сверху-вниз.

— Да… нравится? — Задала риторический вопрос, ответ на который явно отражался в глазах мужа.

«Муж!» — У меня мурашки побежали по коже от одного только воспоминания вчерашних объятий и ласк, которыми меня осыпал Святослав, делая своей женой.

Кронпринц приблизился ко мне:

— Ты — самая прекрасная девушка на Зеоне! — Немного наклонившись к моему уху, Слав добавил: — в любом наряде… но особенно без него…

— Святослав! — Оббежав глазами свою комнату, спокойно выдохнула, убедившись, что мы остались наедине. — Прям таки «без него»? — Хитро прищурилась, проведя руками вверх, задержавшись на лифе платья.

— Какая ты стала смелая, лисичка, — коварно улыбнулся муж, резко дёрнув меня на себя так, что я прижалась к его груди, не имея возможности отстраниться.

Святослав, не отрываясь, смотрел мне в глаза, плавя сердце одним взглядом. Стало душно. В горле пересохло.

— Почему «лисичка»?

— Твои глаза… их разрез немного приподнимается вверх, — провёл Святослав подушечкой большого пальца по скуле к правому глазу, как бы подтверждая свои слова.

Голос кронпринца стал хриплым и более глубоким.

— А я думала, что такое обращение связанно с моим отцом… ну, знаешь — «Лис», а дочь — «Лисичка».

Святослав медленно покачал головой, переводя свой взгляд на мои губы, тут же проводя по ним тем же касанием, осторожно принуждая приоткрыть рот.

— Эллия… как же я тебя люблю… век бы простоял здесь, лишь целуя тебя.

Мне понадобилась доля секунды, чтобы потянуться за обещанным поцелуем и получить его. Медленный и такой сладкий, он уносил меня прочь, стирая все волнения и тревоги, даря свободу и счастье. Руки Слава крепко прижимали меня к себе, позволяя почувствовать возбуждение любимого, и я таяла от этого знания.

В дверь постучали.

С тяжёлым вздохом молодой мужчина отстранился от меня, заправляя пару выпавших из прически прядей, и сделал шаг назад:

— Войдите.

— Ваше Высочество, граф, охрана в ожидании. Можно выдвигаться в бальную залу замка Конт. Всё готово.

Кронпринц сделал ещё один шаг назад, как положено по уставу, готовый сопровождать наследницу Аквитании, но я медленно приблизилась к нему, кладя пальчики на его согнутую в локте руку.

— Мы тоже готовы, Илария. Идём.

Святослав хоть и был удивлён моим попиранием дворцового этикета, позволяющего касаться наследниц Элинингов только их мужьям, но ничего не спросил, лишь ухмыльнулся:

— Ты всегда любила бросать красную тряпку в лицо придворным… тебе скучно?

— Нет. Просто ты — мой муж, и я не желаю притворяться или скрываться, будто наш брак постыден. И тайны — это тоже не ко мне. С меня хватит тайн и чужих уловок!

— Какая ты грозная, — поддел меня Святослав, позволяя себе усмешку. — По попе за смелость получить не боишься?

— От кого? — Деланно изумилась, наблюдая, как темнеют глаза возлюбленного.

— От мужа.

— Нет… — Слав вздёрнул одну бровь вверх, — … я на это надеюсь, — и предвкушающая улыбка осветила лицо кронпринца, по каким-то одному ему известным причинам предпочитающего оставаться таковым в тайне.

Мы вышли из моих временных покоев, и тут же по бокам и сзади сразу стали облачённые в сверкающие доспехи стражи Аквитании, начальник которых шёл впереди, указывая путь.

Идти пришлось недолго. Буквально за поворотом, статный офицер, мне ранее не знакомый, замер, приказывая открыть дверь, хмуро косясь на Святослава, улыбка которого так и не сошла с губ. Стражи кинулись исполнять приказ.

Огромная комната встретила нас оглушающей тишиной, нарушить которую осмелился лишь глашатай, замешкавшийся при взгляде на моего провожатого, но быстро сориентировавшийся:

— Наследная принцесса Аквитании, Её Высочество Эллия Александра и граф де Конт, жених Её Высочества!

Грянули фанфары, и наше шествие продолжилось под сотнями взглядов придворных, которые не знали, что начинать обсуждать первым: вызывающий наряд принцессы или её спутника, посмевшего идти рядом с потомком Богини Зари, будто свадьба уже состоялась.

Близкий круг наших друзей и родственников уже стоял возле постамента, на который водрузили сегодня трон, так как его в замке Конта отродясь не было, как мне рассказала Илария. Все они прекрасно знали, что Святослав не жених, а мой муж… ну, или не все… но большинство точно, поэтому их улыбки были радушны и сердечны.

Встав перед троном, поприветствовала присутствующих едва заметным кивком:

— Рада видеть вас в добром здравии в этом чудном замке! Каждый из вас сегодня волен отдохнуть и расслабиться, чтобы набраться сил для предстоящего нам славного дела: освободить нашу дорогую и любимую Аквитанию от Орды диких захватчиков!

— Да! — Послышались выкрики из зашумевшей и улыбающейся толпы.

— И пусть сейчас дикари радуются своей временной победе в Аквалоне, который мы сами оставили для них, но даже не думают надеяться, что эта победа продлиться дольше нашего дозволения!

— Да!

— Мы скоро вышвырнем это отрепье!

— Долой диких!

— Сегодня мы празднуем помолвку с избранным «моего сердца» в Конте, а «завтра» с вами же отпразднуем коронацию в Аквалоне!

— Да!

— Да!

Перед моим носом оказался бокал с напитком, и я благодарно улыбнулась Святославу, забирая предложенный фужер.

— За Аквитанию и её мужей! — Громко произнесла тост, приподнимая бокал.

— За принцессу!

— За будущую королеву!

Крики раздавались со всех сторон, и мне оставалось лишь мило улыбаться, немного пригубив напиток, дабы остальные гости так же могли начать празднество.

Как только официальная часть закончилась, а закончилась она, как только я умостила свою задницу на трон, махнула рукой, давая позволение музыкантам играть, и гости пришли в движение, принимаясь разбиваться на пары для танцевальных па.

— Лисёнок, а ты молодец, — Слав нагнулся ко мне на мгновение, чтобы похвалить, а я сразу же недовольно поморщилась, — что?

— Мне не нравится тут сидеть! Я хочу к тебе!

— Привыкай, принцесска, — опять ухмыльнулся кронпринц, сверкнув белоснежной улыбкой. — На людях — только так… но, как наступит ночь, обещаю, ты посидишь на мне, — от жара его шёпота вспыхнула, как факел, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

— О чём шепчетесь, голубки? — Спросил Фредерик, едва Святослав выпрямился, нагло уставившись на танцевальные пары. — Сеструн! Ты чего такая красная? Перчик съела?

— Прикройся! По твоим шуткам я не успела настолько соскучиться, чтобы выслушивать их прямо сейчас.

— Фу, какая! Уж думал, ты стала взрослой, вона как речь толкнула! Я чуть на коня не прыгнул, чтобы мчать на Аквалон с криками: «За Аквитанию!»… а ты… Ёрика, милая, я же правду говорю?

Девушка, с которой я так и не успела, как следует познакомиться, сверлила Федю таким укоризненным взглядом, что парень резко умолк, стушевавшись.

— Боги, милостивые! — Воскликнула, заметив эту резкую смену поведения знаменитого неугомонного балагура и весельчака. — Я тебя уже люблю, кем бы ты ни являлась!

— Даже, если Ёрика — троллиха? — Едва сдерживая улыбки, спросили появившиеся из ниоткуда Валенсия, Лидия, Медея и Марина дружным хором, рассеивая смысл вопроса своей синхронностью.

— Вы не четверняшки? — Улыбнулась я, едва сдерживаясь от смеха.

— Даже не двойняшки! — Опять заговорили девочки, и мы все засмеялись гомерическим хохотом, отпуская напряжение, которое накапливалось так долго, как только Орда Диких вторглась во владения Аквитании.

Сейчас мы все были вместе: я, Слав, Фредерик, Ёрика, Лидия, Араторн, Валенсия, какой-то неизвестный мне зеленоглазый брюнет, которого все называли Ричардом, Медея, Марина, Илария! Мы были счастливы видеть друг друга живыми и невредимыми, несмотря на все те детские обиды, которые вспыхивали в далёком прошлом, отрезанном от нас навсегда.

Старшие стояли неподалёку от нас и улыбались, наблюдая за своим продолжением и их друзьями, думая о чём-то своём, но явно надеясь, что смех детей — не последний в их жизни!

Я поднялась с трона и шагнула навстречу только что смеявшейся Ёрики, которая с подъёмом моего, как говорит папа, «наследного седалища» затихла. Недолго думая, обняла девушку на глазах у всех придворных, вопреки маминой холодности.

Королева Аквитании никогда не позволяла себе проявлять чувства на людях… даже меня не обнимала, когда в комнате был кто-то ещё помимо тёти Алисии или папы, но я никогда не обижалась — ведь Александра Аквитанская не знала, что такое «родительская любовь», потеряв дорогих бабушку и дедушку в младенчестве.

Мне не хотелось быть такой… какой угодно: наглой, взбалмошной, капризной, но не холодной к своим друзьям и родственникам! Именно поэтому я обняла девушку, чувствуя, как Федя меняется рядом с ней, становясь взрослее и серьёзнее.

— А меня ты никогда не обнимала, — обиженно буркнул Фредерик, хотя в его глазах прыгали смешинки.

— Оболтус! — Притянув его к себе, крепко обняла, всем сердцем надеясь, что больше никогда не испытаю того ужаса, когда до меня донесли известие о гибели брата, а парень растерялся, непроизвольно охнув, и замолчал, так же крепко обняв меня.

— А меня?

— И я хочу!

Ундины надули губы, притворно прищурившись, но я быстро исправила свою оплошность, переходя к сестрам, как знамя.

Я не забыла и о Валенсии и Лидии, которые чувствовали себя довольно неловко, наблюдая за моим необычным поведением, но я лишь смеялась, одаривая всех своей благодарностью и любовью… действительно, любовью, которой моё сердце было сейчас переполнено!

Араторн немного замялся, когда я приникла к его груди, смотря куда-то поверх меня, едва сдерживаясь от смеха, причину которого поняла только тогда, когда настал черёд перепуганного Ричарда, чьи взгляды метались сразу на две стороны. Не обращая на это внимания, обняла зеленоглазого брюнета.

— Кхм-кхм… — послышался недовольный кашель Святослава, — раз пошла такая пьянка, давай, что ли обниматься с тобой, Илария, — не отодвигаясь от груди застывшего Ричарда, предостерегающе зыркнула в сторону мужа, повернув голову набок, — целоваться не будем, так и быть!

Только Святослав сделал шаг к перепуганной девушке под едва сдерживаемые смешки наших друзей, я преградила ему путь, сразу же попадая в родные объятья. Смех превратился в очередной взрыв хохота.

— Убью… — прошипела сквозь улыбку на ухо Славу, притянув к себе его голову положив руки на шею.

— Это я тебя убью, если будешь с чужими мужиками обниматься, — опять одарил меня своей усмешкой любимый, оставляя глаза как никогда серьёзными.

— Не буду.

Меня чмокнули в носик и потянули на паркет, где заиграли вступление вальса, сменившего павану.

— Эээ… Слав, я боюсь, это платье не рассчитано на танцы… вообще любые танцы, — с некой долей страха быть опозоренной, нервно прошептала я, когда на мою талию опустилась рука мужа.

— Просто расслабься.

Плавно играющий лаэрт словно затрагивал своими струнами душу, погружая слушателей в какой-то волшебный транс, даря надежду, веру и любовь на светлое будущее, поэтому выполнить приказ любимого не составило труда.

Святослав вёл в танце очень уверенно и осторожно. Мне было довольно легко подстроиться под его шаг, плавно скользя и поворачиваясь вокруг себя, когда того требовал партнёр.

Казалось, никого нет в целом мире, кроме нас двоих, и я не могла отвести взгляда от пронзительных синих глаз, смотрящих на меня, как на богиню.

Когда музыка закончилась, неожиданно раздались громкие аплодисменты гостей. Все радовались за нас со Святославом, а его мама и мать Араторна украдкой вытирали слёзы, улыбаясь дрожащими губами.

Грянула весёлая музыка, и мы плавно вернулись к трону, так как в моём платье джигу уж точно не потанцуешь.

— Федя, прикрой нас, — приказал Святослав, приобняв меня за талию, косясь в сторону дверей.

— Эээ… в смысле «прикрой»? Ты же не с горничной уходишь! Отсутствие принцессы — это конец торжества! — Возмутился парень, заставляя меня покраснеть от смущения.

— Фредерик!

— Да ладно, блин! Опять старичьё меня наругает!

— Не плачь только, — умильно улыбнулась Ёрика, хмыкнув, — если что, я тебя пожалею.

— Ну, тогда я спокоен! — Смело схватив троллиху за руку, брат громко предупредил… в никуда… видимо, представляя себя собеседника лишь мысленно: — Мы выйдем на свежий воздух, — махнул он в сторону балкона, отчитываясь, а потом на его глаза попался маршал, и он продолжил, — принцессе душно! Слав, — обратился Федя к Святославу, — пройдёшься с нами, а то мне тяжело одному вести под руки двух дорогих моему сердцу девушек?

— Мне тоже что-то дурно, — стала обмахиваться веером Лидия, но Араторн лишь хлопал глазами, пока Ричард его не пихнул аккуратно локтем, предлагая Лидии и Валенсии:

— Пойдёмте, девочки, здесь, действительно, духота.

Мы со Славом двинулись со всеми вместе в обход танцевальной площадки, проходя мимо колонн, за одной из которых так удобно располагался выход, и под шумок юркнули в дверь, растворившись в толпе верных друзей, медленно продолживших плестись в сторону другого выхода, ведущего в парк.

Оказавшись в коридоре, как воры, хотели было бежать, но моё платье…

Слав подхватил меня на руки, и я, едва сдерживая смех, уткнулась ему в шею, пока он быстро сокращал расстояние до моих покоев, где стояло двое стражей.

Как там уж смотрел на них мой суженный — не знаю, но никто не поднял шум, лишь открыв кронпринцу дверь, чтобы тот удобно доставил свою принцессу внутрь.

Створки двери со щелчком закрылись.

— Наконец-то!

Слав стащил с меня платье, просто сдёрнув ткань вниз, заглушая моё возмущение поцелуями, быстро укладывая на кровать драгоценную ношу. Возмущение стало ещё большим, когда любимый оторвался от меня, чтобы раздеться самому, и так и замер, любуясь.

— Ты прекрасна, — в который раз осыпал меня он своим восхищением, разглядывая до дрожи.

— Слав… пожалуйста…

Тот поток ласк и поцелуев, обрушившийся на меня после этой тихой мольбы, поглотил все мысли, растворяя меня в неге и удовольствии, продлившейся на протяжении всей ночи. Не осталось ни одного места, ни одного сантиметра кожи, до которой бы ни коснулся Святослав, постоянно шепча всякие приятности о любви ко мне. Я была на седьмом небе от счастья, когда обещание кронпринца, посидеть на нём, осуществилось, плавно перетекая в «поскакать», «попрыгать», завершившись простым «кончить».

— Моя Эляяя… — шептал Слав, крепко прижимая к себе, когда усталость заставляла погружаться в сон, где меня встретили нежные лепестки Эльвестейна, окружившие любовью, заботой и теплом.

Что такое счастье? Каждый отвечает на этот вопрос себе сам. Для кого-то счастье это куча золота! Для кого-то — это дети и крепкая семья. Для кого-то — это верные и проверенные товарищи, на которых можно опереться, и они тебя не предадут. Для кого-то счастье — это оказаться дома после долго пути, полного лишений, опасностей и страдания. А для кого — то это видеть лицо любимой, лицо, озаренное светом любви. А если этого лица можно коснуться, прошептать слова нежности и услышать в ответ: «Я люблю тебя, мой дорогой, мой единственный», то это счастье становится безбрежным, как океан. Именно, как океан, то спокойный в своем умиротворении, то бушующий в водоворотах и волнах страсти.

Эта ночь не была тем первым безумием. Нет, но она была не менее яркой, чувственной и всепоглощающей. Мы любили друг друга, то неистово и страстно, то нежно и ласково. Сколько же в моей Эллии чувств?! Любви, страсти, нежности… Мы были очень молоды, но у меня создавалось такое впечатление, что в ней прорвались и выплеснулись наружу все эмоции, желания, потребности сердца, накопившиеся за целые тысячелетия.

Я ласкал и любил её тело, тело моей богини. Мы понимали друг друга без слов. А зачем они, если вы половинки одного целого? Слова нужны только лишь для усиления страсти и их было немного: любимая, любимый, желанная, желанный, единственная, единственный, моя ненаглядная, мой ненаглядный…

Она принимала меня в себе, доверчиво раскрывшись. Забирала меня всего, до последней капельки. Её глаза, губы, шея, божественная грудь с розовыми сосками, припухшими, как и губы от поцелуев, живот, бедра — всё это было моё и принадлежало только мне, как и её сердце, биение которого я ощущал своими ладонями, ласкающими ее грудь.

И вновь я смотрю, вглядываюсь в такое родное и любимое лицо своей спящей супруги. Её улыбка, полная неги и блаженства. Злата вновь погрузила её в свой цветок. Я, так же как и вчера, так и не мог уснуть. А ведь идут уже третьи сутки, как я почти не сплю. Сначала думал, что это из-за моей молодости, сильного, натренированного организма. Но сегодня понял, не только из-за этого. Я чувствовал, как какая-то сила, мощь вливается в меня. С удивлением заметил разноцветные искорки, плясавшие по моему телу, по плечам, рукам. Они перескакивали с меня на Элю и, пробежавшись по ее телу, гасли, будто впитываясь в неё. Я вспомнил, такие же искорки я видел на Сердце Мира. Они роились на его гранях мириадами огоньков. «Спасибо тебе, Сердце», мысленно поблагодарил его, и мне показалось, что я услышал едва слышимое биение, как ответ.

День, а потом ночь пролетели, словно птица Сирин, махнув своим крылом, и канули в вечность.

Я бросил взгляд на окна. Ночной мрак стал уступать предрассветным сумеркам. Скоро восход солнца. Мне пора. И тут, вдруг осознал полностью, что могу никогда больше не увидеть её.

Тяжесть обрушилась на меня чудовищной ношей. Сердце отказывалось принимать такую вероятность. А разум говорил — оно этого стоит! Эллия должна стать свободной, чтобы жить дальше! И если цена её свободы — твоя жизнь, то так тому и быть.

«Ради чего ты живёшь? Ради своих родных, близких и любимых. Разве сможешь ты жить дальше, если будешь осознавать, что ничего не сделал, а если и сделал, то недостаточно, что бы она продолжала радоваться солнцу, чувствовать своей кожей ветер и ощущать на своих губах вкус дождя? Не сможешь. Тогда стоит ли печалиться»?

Я осторожно высвободился из объятий Эллии. Тихо оделся, укрыл её одеялом и неслышно выскользнул из комнаты. Гвардейцы стояли с каменными лицами, будто ничего не произошло. «Спасибо, ребята!» — сказала моя улыбка. «Не за что!» — ответили их глаза. Хотя выражения их лиц не изменилось ни на йоту.

Прошел в оружейную. Там облачались в доспехи Фредерик, Араторн, Ричард. Все трое посмотрели на меня вопросительно.

— Всё нормально. Она спит. — Они, ничего не говоря, кивнули. Потом помогли мне облачиться. Вместо моих изрубленных доспехов, надел новые, ничуть не хуже прежних. «Пламень» был у меня с собой. Я с ним никогда не расставался, даже когда принимал ванну, он лежал рядом. И когда ходил в одних льняных штанах, он висел у меня на ремне через плечо. Одевались молча. Особенно грустен был Принц. Ему впервые приходилось расстаться с Ёрикой. Но он не жаловался. Всё понимал. Ёрика оставалась с принцессой.

Перед тем как выйти из здания на площадь, решил ещё раз поглядеть на жену. Прошел к её покоям. Гвардейцы открыли дверь. Стараясь меньше греметь железом, подошёл к кровати. Эля продолжала безмятежно спать, улыбаясь во сне. Шлем был у меня в руке. Положил его на пол. Наклонился над спящей принцессой и поцеловал её нежно в губы, едва их касаясь. Она открыла глаза. Какое-то время в них ещё была нега сна, воспоминания ночи. Но вот они прояснились, расширились. В её зрачках заплескалась тревога и страдание.

— Слав?!

— Время вышло, любимая. Войска готовы к выходу. Ждут только меня. Я зашел ещё раз посмотреть на тебя, сердце моё.

Она резко села, обхватила меня за шею руками.

— Нет, Слав. Я не хочу отпускать тебя! Я хочу всегда быть рядом с тобой! Прошу, не уходи.

Целуя её в макушку, в её кудряшки, проговорил:

— Элечка. Я тоже хочу быть всегда рядом с тобой. Видеть тебя, чувствовать тебя, вдыхать твой запах и сходить от него с ума. Но есть долг перед тобой, и есть любовь к тебе. Именно поэтому, я должен идти. Нужно всё закончить.

— Я боюсь, что никогда тебя больше не увижу. Если тебя не станет, я тоже шагну за грань. Я не смогу без тебя! — Она отстранилась и посмотрела мне в глаза.

— А вот этого, Эля делать не нужно! Иначе все зря. И если со мной что-то случиться, то только лишь во имя того, что бы ты жила! Поняла меня, моя принцесса?

— Но я не смогу жить, без тебя!

— Сможешь! Ради меня. И знаешь, я очень надеюсь, что боги проявят милость и что-то останется после меня. Ведь у нас с тобой были две ночи, полные любви. Живи Эля! Я очень тебя люблю.

Она затихла, обнимая меня и уткнувшись в мою грудь покрытую сталью. Потом подняла глаза:

— Запомните, кронпринц Аквитании, ни один мужчина не коснется моего тела. Клянусь всем, что мне дорого. Никто, кроме тебя, никогда не познает моей любви. Я буду ждать тебя, Святослав. Буду очень ждать.

На площади затрубил рог.

— Это Фредерик, Эля. Мне пора.

По её щекам катились слезы.

— Иди мой муж, мой возлюбленный, мой единственный. Я буду сильной, обещаю!

Наши объятия разорвались. Я поднял шлем с пола. Сделал шаг назад, продолжая смотреть на неё. Она встала с кровати. Стояла обнаженная, с одной простынёй в руках, едва прикрывающей наготу, и смотрела мне в глаза.

Ещё один шаг. Потом ещё. Так отступал, пока спиной не уперся в двери. Мы продолжали смотреть друг на друга. Её губы что-то шептали, но слов я не слышал. Наконец, развернулся и, открыв створки дверей, вышел.

Как только двери закрылись, разъединив нас с женой визуально, я повернулся и быстрым шагом направился в сторону площади. Основная часть отряда покинула Конт. Меня ждали мои друзья: Фредерик, Араторн, Ричард, Валенсия и Лидия. Рядом с ними на коне сидел дядя Анри. Он шел вместе с нами. Тут же стояла Ёрика. На её глазах были слезы. Удивительно, но до этого я ни разу не видел её плачущей. Ёрика оставалась в Конте.

Я сел на своего Зверя.

— Простился? — Спросил Араторн.

— Да. Она обещала быть сильной.

— Федя! — Услышал я Ёрику. — Береги себя.

— Я постараюсь. Не плачь, душа моя. Я ещё закружу тебя в нашем свадебном танце.

— Обещаешь?

— Обещаю!

— Я буду этого ждать!

Перед тем как двинуться к Восточным воротам, я посмотрел на окна покоев принцессы. Она стояла в одном из них. На ней что-то было надето. Эллия прижалась к стеклам и неотрывно смотрела на меня.

— Пошел! — раздалась команда эльфа, и мы двинулись вперед.

Эля так и смотрела мне вслед, прижавшись к окну, пока городские здания не закрыли нас от неё, а её от меня.

Два дня мы двигались в сторону Аквалона, на пути встречая разрозненные группы диких, которые мародерничали и грабили всё то, что ещё можно было грабить. С каким-то ожесточением и остервенением мы вырубали их под корень. Рубились молча, даже клича «Аквитания. Эллия Александра!» слышно не было. Набрасывались, как стая волков, после себя оставляя только обезображенные, изрубленные трупы, валяющиеся вперемешку с тем, что они успели награбить. На третий день, к обеду вышли к столице. Когда-то величественный и гордый город, полный жизни, сейчас был мрачен и бездушен, растеряв все свои краски. Его мощные бастионы дышали смрадным запахом смерти. Мы зашли с северной стороны, обогнув город.

О нас уже знали. Около Северных ворот стали сосредотачиваться отряды Орды. Орда не была уничтожена, нет. Под стенами Конта ей был нанесён сильный и болезненный удар, но не смертельный. Мы были готовы. Выстроились клином. Стояли молча. Наконец конная лава Орды бросилась на нас.

Валенсия, стоя на земле, расставив ноги, подняла лук. Еще мгновение — и на варваров обрушился огненный ливень. Грохот слился в единый гул, настолько часто и много девушка отправляла в цель свои невероятные стрелы. Движение варваров стало замедляться. Потом остановилось. Валенсия только наращивала скорость. Наконец конное войско Орды стало распадаться на части. Я поднял правую руку.

— Пошел! — Мой приказ разлетелся эхом других голосов. Бронированный клин рыцарской конницы стронулся с места и начал свой разгон. Ни каких криков, звука рога, всё молча. Только грохот тысяч копыт боевых коней. Орда не успела перегруппироваться. Мы прошли мечущихся всадников диких, как раскаленный нож сквозь масло, совсем немного не доскакав до стен и башен нашего родного города.

Навстречу нам полетели со стен стрелы, камни и горшки с горящей смесью. Мы развернулись и двинулись обратно, уничтожая тех, кто не успел отбежать в стороны. Кто ещё оставался жив, после нас. К вечеру мы опять встали на то же самое место, с которого начали днем свою атаку. Половина отряда оставалась готовой к бою в любую минуту, другая половина, быстро разбила лагерь. Задымили костры, над которыми уже повесили походные котлы, но и те, кто занимался сейчас готовкой пищи и обустройством, брони не снимали.

— Каким образом будешь прорываться в город? — Спросил меня Араторн, когда нам наложили ещё горячей каши с мясом, и мы все принялись за ужин.

— Валенсия разобьет стену западнее бастиона «Александра», а так же разрушит его верхнюю часть. Верхнюю площадку. Что бы нам ничего оттуда на голову не сбросили.

— Бастион «Александра» самый мощный. Как и стены около него.

— У нас нет выбора. Отсюда самый короткий путь во дворец. Если пойдём с какой-либо другой стороны, можем завязнуть в улочках Аквалона. Тогда нам конец. А здесь дорога самая короткая и более менее просторная.

— Молодец, мальчик мой! — Услышали мы все властный голос Богини. У меня от неожиданности дрогнули руки, и миска с кашей упала на землю. Да и не только у меня.

Я резко обернулся. Рядом с нами стояла Богиня Зари Эллия Александра, собственной персоной, в том же самом наряде, в котором я видел её вместе со своей Элей: юбка с разрезами по краям, высокие черные сапоги до колен, тряпка с элементами кольчуги на груди, боевой нож в набедренном чехле и «Спатой» в руках. По лезвию меча, пробегали алые сполохи.

Почувствовал, как дернулся в ножнах «Пламень». Он отреагировал на свою подругу и соперницу. Я машинально вытащил его из ножен. По его лезвию тоже побежали сполохи, только синеватого цвета. Оба меча завибрировали. Богиня усмехнулась.

— Ага, почувствовали друг друга. Вот радость-то привалила!

Все, кто был рядом, стали опускаться на одно колено. «Богиня Зари, богиня» — как ветер, пронеслось над войсками известие множеством голосов. За нами все остальные воины стали опускаться на одно колено. Те, кто сидел на конях, спрыгивали на землю. На неё смотрели тысячи глаз, восторженно и с обожанием. Это было чудом! Сама богиня, которую можно лицезреть в живую. Об этом они будут помнить всю свою жизнь и рассказывать с гордостью своим детям и внукам. Те, конечно, кто останется живым.

— Встань, мальчик мой! — Величественно произнесла Богиня, обратившись ко мне.

Я поднялся. Посмотрел ей в глаза. Они полыхали алым пожаром.

— Я вижу это становиться традицией, да, Святослав?

— О чём ты, Великая?

— Как о чём? О нарушении законов… мною установленных обычаев! Спать с принцессой Аквитании, моим прямым потомком до свадьбы! До того, как вас объявят мужем и женой возле моего алтаря! — Я почувствовал, как стал краснеть. — Хорошего себе приемника и наследника подготовил Лис! Ничем ему не уступает! Особенно насчет женского пола! Или ты думаешь, я не знаю про бордель? — Я опустил голову. Сказать что-то в своё оправдание, мне было нечего. — Стыдно, мальчик мой? — Я кивнул. — Хорошо хоть тебе стыдно! А вот Лису до сих пор не стыдно! Никакого уважения!

Эллия Александра обвела взглядом коленопреклоненных воинов.

— Встаньте все! Не время сейчас для преклонения, почитания и обожания! — Воины стали подниматься. — Занимайтесь своими делами. Они сейчас важнее.

Потом глянула на «Спату».

— Ну всё, достаточно! Тоже мне невеста выискалась! — И сунула меч в ножны. — Ты тоже своего женишка убери. А то слюни тут распустили оба!

Я всунул «Пламень» в ножны, даже почувствовал его возмущение. Богиня сделала жест рукой, и позади неё появилось роскошное кресло, украшенное рубинами. Она грациозно опустилась на него.

Да, Богиня не хотела себя ущемлять даже в малости.

— Скажи Великая, а почему ты здесь?

— Я уже несколько дней кружу вокруг Аквалона, но он закрыт. Тысяча демонов!

— А где милорд, твой муж?

— Он в верхнем мире. Наш мир пострадал сильно. Его сейчас пытаются восстановить, но сил пока мало. Твоя жёнушка высосала её всю. Идиоты! А Сердце пока мало выделяет магии. У Сэмюэля хватило сил, лишь создать переход для меня, хотя принц был категорично против. — Алое пламя её глаз погасло. На меня теперь смотрели глаза, копией которых были глаза моей возлюбленной.

— И он отпустил тебя? — спросил я её. Хотя вопрос был глупым, так как она же сидела передо мной.

— Я умею убеждать, мой мальчик! — Богиня опять усмехнулась. — Вы мужчины такие предсказуемые!

Я услышал хихиканье. Оглянулся. Лидия и Валенсия улыбались. Посмотрел на эльфа. Он смотрел озадачено на Лидию. Она послала ему воздушный поцелуй. Ричард просто смотрел влюблено на Валенсию. Он совсем был согласен изначально.

— Что ты хочешь, Богиня? — задал новый вопрос ей.

— У меня незаконченный разговор с любимым дядюшкой, нужно его закончить, но Аквалон не доступен для меня. Для всех богов… и даже для вашего Мага. Однако ты сможешь пройти со своими воинами! Очень надеюсь, что вместе с тобой смогу проскользнуть в город и я. Один ты с Некросом не справишься, даже при наличии «Пламени».

— Но ты справилась же?

— Я — Богиня, Святослав, к тому же тогда мне помогали другие старейшие, отвлекая моего дядюшку на себя, но об этом мы поговорим с тобой позже. Насколько я понимаю, времени остается всё меньше?

— Да. Осталось три дня и две ночи, если не считать эту.

— Ошибаешься. Осталась эта ночь и завтрашний день. К следующей ночи, твоя жена будет полностью в его власти. Поэтому, все решит завтрашний день. Эллия уже даже не просыпается. Она борется. Ей помогают пока держаться. Но их силы на исходе.

Меня бросило в холодный пот. Как? Я надеялся, что ещё есть время. Ведь Злата сказала же… Хотя, вспоминая разговор с ней, понял, что она, возможно, только предполагала.

— Тогда зачем терять время? Начнем прямо сейчас.

— Подожди, Святослав. — Богиня внимательно смотрела на меня. — Начнём, но не прямо сейчас, а под самое утро, перед рассветом. Иначе зря людей положишь в темноте.

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Всю ночь я метался по лагерю, как тигр в клетке. С каждым часом, минутой, мгновением, мне казалось, будто сама жизнь вытекает из меня. Капля за каплей.

Наконец, Богиня дала знак. Рыцари стали выстраиваться в ряды. Все делалось молча. Только отдельные реплики, лязг железа и лошадиный храп.

Валенсия вышла на исходную позицию. Подняла лук. Медленно стала натягивать тетиву. Появилась огненная стрела. Напряжение нарастало. У нас был только один шанс прорваться с ходу. Я сжал в левой руке поводья, в правой древко копья, хлопнула тетива. Черноту предрассветного неба расчертила огненная линия.

Всё, время пошло…

Проклятый мальчишка! Но тебе недолго осталось наслаждаться телом нашей девочки! Ещё немного и она полностью станет только моей. Никогда не думал, что моя кровь будет такой настырной! Даже горжусь этим. Ведь Эллия и мой потомок. Как она сопротивляется! Хотя о чем это я? Ведь она прямой потомок и моей племянницы. А эта стерва очень упряма! Вот и сейчас все рыщет вокруг Аквалона. Хочет со мной встретиться. Я тоже жду этой встречи. Не забуду ей её подлость, с помощью которой она меня заточила на тысячелетия в индивидуальной темнице. Мне даже идти не нужно к ней. Она сама придет и приведет этого сопляка, который, к довершению ко всему, принесет мне мой меч! А Эля, племяшка, отдаст мне «Спату». Всё складывается как нельзя лучше! Отлично! Они пошли на прорыв? Хорошо! Я облегчу им задачу, уберу часть Орды с их пути.

Добро пожаловать, дорогая племянница, и ты, сопляк, тоже! Здесь, Эллия Александра, нет твоей божественной силы, Сердце блокирует всё. Нет моего братца, нет твоего мужа, нет матери твоего мужа — Великой Ночи. Никто меня теперь не отвлечёт. Только ты и я. Ну ещё, конечно, малыш Святослав, которого ты приготовила для моей, да уже МОЕЙ девочки! Я вас жду, и я готов!

С каким наслаждением убью мальчишку! Хочу увидеть, племянница, в твоих глазах страдание, прежде чем, я убью тебя, закончив наш с тобой тысячелетний спор! Я жду вас…

Вот только мой клон что-то стал вести себя не совсем правильно. Он, конечно, лишь моя жалкая копия, но его… Неужели чувства проявились? Понравилось девочку мять в постели? И не заменишь, ведь, сейчас Роса так быстро, в самом финале! Обломить эту часть души — это сделать себя слабее, а подобную ошибку я себе не могу позволить!

Всё же свое дело он знает. Ещё чуть-чуть и я от него избавлюсь. Только одержу победу и заберу себе приз в виде огромного Зеона, Сердца Мира и распластанной подо мной маленькой Элей, стонущей от наслаждения и в то же время вопящей от боли!!!

Смотрите-ка, моя копия, моя тень, вдруг стала что-то чувствовать и испытывать?! Это нехорошо! Обязательно с этим разберусь… чуть позже…

Мрак! Как же всё не вовремя! Защита этой мелкой крылатой паразитки только рухнула! Собирался насладиться девчонкой сам… пусть во сне… но как же она прекрасна и беззащитна! А как малышка Эллия будет бояться меня после этой ночи?!

От предвкушения застыл возле Сердца Мира, расслабленно прикрыв глаза.

Ничего, племяшка с малышом доберутся до меня ещё не скоро, несмотря на неистовое желание обоих оказаться в подземельях Аквалонского дворца… нельзя давать моей игрушке скучать…

Я сидела в серединке цветка уже очень долго. Казалось, что время остановилось. Тепло и защита, исходящие всегда от нежных лепестков Эльвестейна, постепенно притуплялись. Мне иногда даже мерещилось, что я слышу чьи-то тихие шаги и то яростный, то умоляющий шёпот.

«А ведь ничего не предвещало беды…» — уныло вздохнув, положила голову на колени, притянув те ближе к себе.

Когда Слав, вместе с отрядом воинов, двинулся в путь, оставшиеся воины с маршалом, как и договаривались, сразу стали собираться в дорогу.

Первая ночь без мужа прошла в уже ставшем привычным убежище, поэтому я прекрасно отдохнула перед отправлением подкрепления.

Наутро, сборы были окончены, ничто не мешало нам выдвигаться в сторону столицы моей Аквитании. Марина Медея, Злата Ёрика и бабушка Моргана категорически заявили о своём обязательном присутствии рядом со мной, и я была рада такой моральной поддержке. Конечно, Ёрика, Златослава и всеми любимая бабушка были нужны для разрыва привязки Роса и Некроса, который, оказывается, был моим родственником, как пояснила хрупкая маленькая фея, но княжны ундины тоже присоединились к нам, вопреки переживаниям тёти Лолереи.

Весь день мы ехали без остановок и привалов, стараясь не сильно гнать наших животных, не забывая о пеших воинах. Девушки старались меня отвлечь от тревожных мыслей, пока Ёрика и Моргана прибывали в задумчивом молчании, но это мало помогало.

Жуткое предчувствие сдавливало грудную клетку, мешая дышать свободно.

Я так устала и морально, и физически, что, когда маршал Аквитании и дядя Билли решили остановиться на ночёвку, рухнула в королевском шатре на походную постель, моментально засыпая.

«… если бы я знала, что застряну в своём убежище, как в темнице!»

— Эллииииияяяя…

Вздрогнув, сжала колени ещё сильнее.

«Там точно кто-то есть»! — Голос, который я слышала, совершенно точно не принадлежал Росу… это был он! Тот, из чьих рук меня в последний раз вырвала Злата, когда Святослав отвлекал Старейшего! — «Некрос»!!!

— Малышка… выходи сама… если я тебя найду сам, а я найду, кошечка моя, то ты будешь очень сильно наказана!

«Боги… хоть бы у Слава получилось отвлечь этого урода! Интересно, как Злата и Ёрика с бабушкой Морганой собираются разорвать связь между мной и Росом?»

— Я вижу, ты любишь наказания? Буду считать твоё молчание за согласие, Элечка… ты просто даже не представляешь, что я за развлечения для тебя придумал…

Голос приближался, а у меня по спине побежал холодный пот.

К моему всепоглощающему ужасу лепестки Эльвестейна стали чернеть и неприятно пахнуть, словно на него сверху кто-то лил нечистоты или и того похуже.

Скукожившись сильнее, спрятала лицо между прижатыми к груди коленками. Тут же почувствовала тычок в спину, и застыла, тут же напрягаясь.

— Да ладно… не надо тут устраивать детские игры. Я столько раз видел, как ты даёшь Росу… как извиваешься под ним… Пришла пора удовлетворить дядюшку! Давай, топай в кроватку! — Я не реагировала, чувствуя горечь во рту от страха. — Я слишком тороплюсь! — Меня схватили за волосы, грубо дёрнув наверх, заставляя подняться. Передо мной стоял высокий и подтянутый мужчина, но я его не забыла ещё с первого раза, поэтому смотреть в его лицо, так похожее на бабушкино, только в мужском варианте, не было никакой нужды…. А самое главное — желания!

— Пусти! — Впиваясь острыми коготками в его руку, ничего не добилась, лишь вызвала смех Некроса.

— Давай! Зли меня, сучка! Возможно, я тогда ещё смогу обрадовать свою племянницу, убеждённо заверив её, какая ты горячая штучка?! Слав твой явно будет гордиться! Как думаешь?

Не выдержав издевательств, вцепилась в наглую рожу морального урода-извращенца. Как он взвыл!

— Маленькая тварь! — Ударив по лицу, Некрос опрокинул меня на кровать, разрывая лёгкое платье одним движением, показывая, насколько сильный и опасный противник мне достался.

Со стороны послышалось жужжание и тихие женские голоса.

Надежда затеплилась в душе, и я, вытерев кровь с разбитой губы улыбнулась.

— Думаешь, они тебя спасут? Не сегодня, лапушка моя! — От жуткого смеха Некроса ледяной холод пробрал до костей. — Это шептание бабья может напугать разве что твоего Роса… только сегодня не его смена!

Засмеявшись от своей собственной шутки, мужчина стал медленно расстёгивать брюки, наслаждаясь ужасом, плескавшимся в моих глазах.

Придерживая одной рукой рваные на груди края платья, стала сползать с ненавистной кровати, отчаянно швыряя безобидные подушки в ублюдка. В комнате не было ничего тяжёлого или острого, как можно бороться за себя, я не знала, но собиралась, тем не менее, отстаивать свою честь.

«Никто не притронется ко мне, кроме моего мужа! Ни за что не дамся без боя»!

Хохот Бога пугал похлеще издевательств.

Некрос схватил меня за руку и толкнул обратно на ненавистное ложе.

— Чувствую, сегодня будет моя самая лучшая ночь, внучка…

Меня передёрнуло от отвращения.

Мужчина навалился всем телом, придавливая к матрацу, совершенно игнорируя крики и проклятия, которые посыпались из моего рта. Было видно, что моя вспыльчивость приносит Некросу такое же наслаждение, как и сам процесс издевательств.

Резко замолчав, стала бить, по всему, до чего дотягивалась, применяя не только руки и голову, но и ноги.

— Дикая кошка! — Взбесился Старейший, ударив меня наотмашь всего лишь раз.

В голове зазвенело от боли.

Мою шею сдавили крепкой рукой.

— Сука! Бешеная сука — вот ты кто! С такими строптивицами надо поступать только плохо. Но я дам тебе ещё один шанс, что-то я сегодня добрый… Как тебе метод «кнута и пряника»? — В руке Некроса появился самый настоящий кнут, которым королевские возницы понукали лошадей. Мои глаза испуганно расширились. — Давай, роднулька, раздвинь ножки для своего нового папочки… или ты предпочитаешь боль?

Как бы мне не было страшно, но я отрицательно замотала головой, отказываясь подчиняться.

«Это был самый ужасный из всех кошмаров, которые мне снились»! — В голове кричали и метались мысли. Я не могла придумать ничего, чтобы смогло уберечь меня от насилия.

— Что ж… Некрос никогда не предлагает дважды!

Описать дальнейшую экзекуцию невозможно, потому что та боль и тот ужас, которые приносил каждый последующий удар кожаной плети — были непередаваемы.

После семнадцатого удара Некрос, внезапно, замер. Его горящий восторгом взгляд помрачнел, а губы сжались в тонкую полосочку, выражая крайнюю степень мужского недовольства.

— Ты совсем задурила мне голову, малышка. Я и забыл, что у меня гости… ну, да ничего. Так даже забавнее, ведь ты никуда не денешься! — У меня не было сил, чтобы огрызнуться. Я даже руки поднять не могла, исполосованные ударами кнута из-за того, что я закрывала лицо, не позволяя себя ударить по голове. — Видела бы ты себя… такая прекрасная… покорная… — Старейшее божество, которое «божеством»-то назвать — кощунство, провело по исполосованной груди и животу указательным пальцем, и я снова содрогнулась в отвращении. — Малышка, ты же подождёшь меня? Обещаю, убью Эллию Александру и твоего муженька-недоноска очень быстро! А ты пока передохни, мне нравится, когда ты сопротивляешься…

Фигура Некроса растаяла, и я отчаянно разрыдалась в голос, желая только одного — умереть вместо Святослава.

Валенсия наращивала темп стрельбы. От стены, расположенной западнее бастиона «Александра» летели куски камня. Грохот стоял страшный. Даже здесь, мы его слышали и чувствовали, как содрогаются стены и сама земля.

Дикие начали концентрироваться чуть в стороне от того Армагеддона, который творился на стенах рядом с бастионом «Александра». И вот настал тот момент, когда огромный кусок стены рухнул, разлетевшись на миллион кусков. Валенсия тут же перенесла огонь на верхнюю часть бастиона. И опять не прекращающийся грохот и гул.

От бастиона летели куски. Он горел. Валенсия только наращивала интенсивность. Оглянулся вокруг. Фредерик, смотрел на Аквалон спокойно и холодно, открыв забрало на своем шлеме. Точно так же смотрел Араторн. Мои друзья и самые близкие мои побратимы. Они даже не сомневались ни на грамм, в том, что должны сделать. Они понимали, что атака будет убийственной, для нас всех. Но на их лицах нет и тени сомнения, что они делают всё правильно. Если товарищ в беде, плевать, что ты можешь умереть, главное помочь своему побратиму.

Как-то дядька сказал нам: «… нет лучшей доблести, чем принять смерть за други своя»! Мы впитали это с молоком наших матерей. Мы готовы были умирать друг за друга, за своих близких, любимых и дорогих людей. Дядька нас воспитал правильно! Он в нас верил, и мы не могли подвести его.

Посмотрел на Богиню. Она сидела на огненной кобыле, прибежавшей к ней под утро. По лошадиной гриве бежали огненные языки, но что самое интересное — сначала наши жеребцы: мой Зверь, конь Фредерика и конь Араторна — как-то нездорово отреагировали на неё. Всхрапывали, выгибали грудь и били копытами, при этом скалили зубы друг на друга. А тут вдруг замерли, как статуи. Ни какой реакции на кобылу Богини. Как, впрочем, и ее кобыла замерла, устремив свой взгляд на Аквалон. Богиня, казалось, была отрешенной. О чем-то думала, машинально поглаживая свою «Спату»? Но самое главное все же, это воины.

Они были сосредоточенные. На их лицах было благоговение и счастье. Казалось бы почему? Но всё очень просто — их вела в бой сама Великая Богиня! Богиня была легендой, а здесь мы все становились легендой. Каждый из нас, становился легендой.

Атаковать самый укреплённый город мира Зеона, город, в котором войск было в десятки раз больше, чем нас. Это — самоубийство. Мы шли на него. Боевой дух был настолько высок, что казалось, мы сметём всё на своём пути.

Увидел Ричарда. Этот был как всегда спокоен. Единственно, это его лицо, оно замерло, как будто было вырезано из мрамора. Ни каких эмоций. Он уже приготовился. Мы на самом деле стали легендой! Шутка ли: шеститысячный отряд против ста тысяч диких, укрытых мощными стенами и бастионами!

Лидия начала петь. Её чистый звонкий голос разносился вокруг на тысячи шагов.

Эта песня поднимала боевой дух воинов не меньше, чем присутствие Богини. Мало того, сама Великая слушая её, только крепче сжимала «Спату».

Валенсия посмотрела на меня.

— Слав! Всё!

— Расчисти нам путь от кучи щебня и камней на месте пролома! Что бы конница смогла пройти!

Валенсия опять подняла свой удивительный лук. Опять грохот. Я посмотрел на Богиню. Она на меня, усмехнулась.

— Командуй, кронпринц! Я всего лишь воин в твоём войске!

Я поднял руку.

— Внимание!.. АКВИТАНИЯ! — Рёв тысяч глоток. — ЭЛЛИЯ АЛЕКСАНДРА! — Рёв возрос. Кого они славили? Принцессу или Богиню? Это уже не имело значения.

Бронированный клин сдвинулся с места и начал свой разбег. До стен мы донеслись в мгновения ока. Первую линию обороны, которую сумели организовать дикие, мы просто снесли. Вторую линию — тоже самое. Мы рвались к королевской резиденции.

Здесь было меньше всего построек и широкая мощенная камнем улица, которая вела к площади. А недалеко от площади виднелась резиденция. Впереди были ещё живые варвары. Позади изрубленные и исколотые. Но на место убитых вставали новые, и их становилось всё больше.

Богиня держалась очень близко со мной. Буквально, копыто в копыто наших коней. Перед тем, как мы пересекли границу укреплений Аквалона, она побледнела и часто задышала, однако мы проскочили. Вставшие у нас на пути, были опрокинуты. Отряд практически весь втянулся в пролом. Мы ещё продолжали двигаться все вместе, монолитно, но наша скорость замедлялась. И вот уже сначала отдельные воины откалывались от строя, вступая в схватку с дикими, потом десятки.

Наш бронированный клин таял, как весенний лед, под жаркими лучами солнца. До резиденции дошло хорошо, если половина всего отряда.

Позади стоял лязг железа, крики ярости и боли, предсмертные стоны.

Перед самой резиденцией остановились. Кованые ворота были закрыты. Вперед выскочила Валенсия. Мелькнула огненная стрела и одна створка ворот разлетелась в куски, заодно поубивав с пару десятков диких, стоявших перед дворцом. Вторая створка с металлическим скрежетом наклонилась, оставшись болтаться деформированной на одной петле.

— Вперед! — Закричала Богиня и первая ринулась ко дворцу.

— Араторн! Федя! Ричард! Занимаем дворец, иначе нас задавят! — Крикнул я парням. Мы прямо на конях заскочили по широкой парадной лестнице в холл. За нами устремились остальные рыцари и воины, сумевшие прорваться к королевской резиденции.

Кровь уже вовсю лилась на камни дворцовой площадки, на мозаичный пол самого дворца.

— Святослав! — Крикнула мне Богиня. — Всё, оставь коня. Дальше пешком. Остальные пусть укрепятся здесь и держаться. Скоро подойдут передовые отряды аквитанской армии.

Я спрыгнул со своего Зверя, лязгнув железом доспехов. Он тихо заржал. Я прижался к нему.

— Прости брат, но там ты не пройдешь. Будь здесь, а если что, уходи. Стань быстрым как ветер и таким же свободным.

Он облизал мне лицо, через открытое забрало. Я оторвался от своего верного друга и, развернувшись, побежал вслед за Богиней.

— Мы с вами! — Крикнул Фредерик. Он с Араторном и Ричардом побежали за мной.

— Нет! — голос богини лязгнул металлом. — Остаётесь здесь. Там вы будете только мешать. Задержите Орду. Всё!

— Слав! — Я смотрел на своих друзей. — Удачи, брат! — Федя поднял сжатый кулак вверх, за ним Араторн и Ричард. Вставшие рядом с ними, Валенсия и Лидия смотрели на меня так, будто видели в последний раз.

— Возвращайся, Слав! — Крикнула Лидия.

— Мы будем тебя ждать! — Вторила ей Валенсия.

Богиня и я бежали коридорами дворца. Я знал их все с детства. Вон там, мы часто гуляли ещё совсем маленькие с Элей. Она боялась, так как гуляли вечерами, когда ночной сумрак начинал сгущаться и зажигались магические светильники, а некоторые не гасли даже днем, так как свет туда почти не проникал. Она боялась, но отчаянно в этом не хотела признаваться. Зато крепко держалась мне за ладонь, своей ладошкой. Там, мы бегали с друзьями, играя в рыцарей.

Мы забежали с ней в королевскую библиотеку. Боги, какой разгром здесь был. Древние и редкие фолианты валялись вперемешку со свитками, многие были повреждены, изорваны. Всё было загажено, и стоял ужасный смрад. Нам на встречу кинулось трое диких и один волколак. Последний прыгнул на меня.

Я сместился чуть в бок и рубанул псину «Пламенем». На меня хлынул поток крови. Две половинки упали рядом со мной. Они еще шевелились в предсмертных конвульсиях. Передние лапы скребли по полу когтями, морда клацала зубастой пастью. Ударил по ней, отделяя её от обрубка тела. С остальными мгновенно расправилась Богиня. Подошла к одному из шкафов. Куда-то нажала, и книжная стенка отъехала в сторону.

— Пошли! — Кивнула Эллия Александра в темноту секретного хода, исчезая там. Я побежал за ней.

— Святослав, Некрос очень силен. Даже если этот мерзавец будет лишен своей основной божественной силы, он всё равно остаётся сильным и опасным противником. — Предупредила Богиня, шагая впереди меня.

— Как это — «лишен божественной силы»?

— А так. Я тоже, находясь в Аквалоне, сейчас в основном лишена её. Это Сердце. Мы сойдемся в поединке даже не как боги, а как простые мечники. В прошлый раз, я сумела воспользоваться ситуацией. Один на один, я бы его не победила. Его сумели отвлечь мой отец и мать Сэмюэля. Великая Ночь пришла в ярость, когда Некрос добил моего смертельно раненного мужа, её сына. Он разрубил Сэмюэля, остальные проклятые разорвали его тело на куски. Некрос отвлекся на моего отца и мою свекровь и прозевал мой бросок. Я сумела выбить «Пламень» из его рук. Он тогда признал своё поражение и согласился на заточение в индивидуальной темнице. Согласился, но не забыл и жаждет отмщения. У нас есть с тобой только один шанс убить его. Половина наполовину. Может так случиться, что он убьёт нас. Ты готов к этому, мальчик мой?

— Готов, Великая!

Мы спускались всё ниже и ниже. Богиня светилась алым светом во мраке подземелья.

Наконец, мы выскочили в большой зал.

Я даже сбился с бега и остановился. Вот оно — Сердце Мира! Такое, каким я его видел во снах и тогда, когда стал мужем принцессы. Мириады разноцветных огоньков перетекали по его многочисленным граням. От него шёл свет, в сиянии которого алый ареол Богини померк.

— Ну, здравствуй, племянница! — Услышал я знакомый голос. Голос моего врага, терзавшего в грёзах мою жену, мою Элю. Я увидел его.

Он стоял чуть в стороне от Сердца. Высокий, выше меня. Хорошо сложенный. И… было сразу заметно фамильное сходство этого мужчины и Богини. Мало того, даже с моей Элей они были чем-то похожи. Волна ярости ударила мне в голову.

Тварь паскудная. Ты не останавливаешься в своей похоти ни перед чем. Даже родственная кровь тебя не останавливает.

— Здравствуй дядюшка. Давно не виделись. — Проговорила Богиня, мягкой кошачьей походкой приближаясь к Некросу.

— Давно, Элечка. Забыла ты что-то своего любимого дядю…

— Ничего, мы это сейчас наверстаем.

— Конечно, наверстаем. Спасибо, что принесла «Спату» и привела этого мальчишку с моим «Пламенем».

— Это уже не твой «Пламень». Не тешь себя! Пришло время всё закончить и исправить ту ошибку, которую я когда-то допустила. — Проговорила Богиня и обнажила меч. По «Спате» побежали алые всполохи.

Я обнажил «Пламень», откинув ножны в сторону. Лезвие стального оружия озаряли, как алые, так и синие искры.

— Закончим, маленькая дрянь. Обязательно! — Некрос развел руки в стороны и в его ладонях появились мечи. В каждой руке по мечу, светящемуся голубым светом.

Богиня резко прыгнула вперед, одновременно нанося удар. Я рванул к Некросу с другой стороны. Сверкнула молния, это меч Бога столкнулся со «Спатой» Богини. Некрос молниеносно ударил Эллию ногой в живот. Он охнула и отлетела от него, теряя своё оружие.

Всего момент — и «Спата» стремительно летела к правой руке моего врага.

Всё длилось доли мгновений. Некрос почти дотронулся до меча Богини Зари, но тот ослепительно мигнул и испарился.

У старейшего Бога вытянулось в недоумении лицо, как и у Богини, но я прервал их растерянность, нападая.

Опять сверкнула молния. Это уже «Пламень» столкнулся с мечом Некроса. Я сместился левее, и второй меч прошелся совсем рядом, впритирку с моим лицом и грудью. Ещё чуть, я бы уже умер. Успел отскочить.

Серьёзный противник. Я такого никогда не встречал.

Богиня встала. Её лицо перекосила гримаса ярости и боли.

— Понравилось, племянница? Хорошо я тебя приласкал? По-родственному. — Засмеялся Некрос. — Неуклюжее отродье! Тебя даже «Спата» оставила!

Я атаковал его, останавливая поток оскорблений. Удар — вспышка молнии. Отскочил. Опять рывок, удар — вспышка. Отскочил, но не достаточно быстро. Кончик меча Некроса прорубил мой доспех, как лист лопуха. Благо, до моего тела не достал.

— Молодец, щенок! Шустрый. — Усмехнулся Некрос, злобно оскалившись.

— Эля… — услышав ласковый и добрый голос, подбадривающий меня столько лет в моих снах, даривший незабываемые минуты путешествий, ободряющих бесед, подскочила на кровати, закутываясь в простыню.

Рос стоял возле кровати, практически на том месте, где ещё недавно был его хозяин, и с ужасом на лице смотрел на меня, внимательно разглядывая следы от побоев.

— Эля…

Голубоглазый блондин хотел нагнуться ко мне, чтобы помочь подняться с постели, видя моё желание очутиться как можно дальше от проклятого ложа, но замер, как только услышал:

— Ненавижу тебя! Будь ты проклят!!!

— Эля, я не виноват… я никогда бы не сделал тебе больно. Вспомни, все наши ночи… они…

— Ненавижу тебя! — Вскрикнула с надрывом, кинувшись к молодому мужчине, обманувшему меня своей лживой преданностью.

Я била Роса, совершенно по-женски, без какой-либо техники или мастерских. Силы предавала истерика и жуткая ненависть.

— Прости меня, Эля… прости.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Что б ты сдох!

— Эля… я люблю тебя…

Сил не осталось, покачнувшись, стала заваливаться на кровать, но Рос придержал меня за руки, хватая за предплечья, и я тут же зашипела от боли.

— Прости, любимая… прости.

— Никогда не называй меня так! — Прорычала, злобно сплюнув на пол. — Ты понятия не имеешь, что значит «любить»! Я «любимая» только для Слава!

— И где он? Твой Святослав? Это он сдохнет, как собака, пока тебя тут избивают! — Взъярился Рос, отпуская меня прямо на край кровати.

— Возможно, — слёзы опять побежали непрерывным потоком, — только Слав умрёт ради меня… спасая меня, а не себя или своего хозяина, как ты! Именно в этом и заключается смысл настоящей любови! Я бы душу продала за то, чтобы оказаться там вместо него! Лучше умереть тысячу раз, чем видеть или чувствовать смерть возлюбленного! Ты никогда этого не поймёшь, жалкий осколок чёрной души!

— НЕТ! Это не правда! Я люблю! Мне невыносимо смотреть, как тебя избивают! Я не могу тебе ничем помочь! У меня нет сил, чтобы бороться за тебя! Ты себе просто не представляешь, как я ненавижу твоего Святослава… и не только из-за того, что он в твоём сердце, а потому что он там… потому что Святослав может поднять меч против Некроса… — Рос кричал на меня с таким отчаянием и яростью, что я отстранилась, боясь очередной агрессии со стороны ещё одного социопата.

Заметив мой испуг, бывший друг сдулся, безнадёжно выдохнув.

— Эллия, поверь, если бы я мог тебе помочь…

— Хватит! Ты меня больше не обманешь! Солгавший единожды, кто тебе поверит?!?

Ярость переполняла меня. Вспомнились все милые и добрые речи очаровательного блондина, предавшего меня, воспользовавшегося моментом, чтобы влезть ко мне в душу, организовавшего весь тот кошмар, в котором я существовала почти два месяца. Хотелось просто разорвать лживого мерзавца на куски!

Неожиданно, в моей руке появился меч.

«Спата»! Откуда?!?

Глянув на Роса, отметила, насколько бывший друг растерян, разглядывая сверкающее оружие Богини Зари.

Сжав «Спату» покрепче, сделала глубокий выдох… как меч блеснул и пропал.

Внезапно, в руке Богини Зари появилась «Спата».

Эллия Александра не растерялась, тут же набрасываясь на Некроса. Двигалась она настолько быстро и стремительно, что я замечал лишь смазанное движение её тела.

Я тоже атаковал. Некрос молниеносно парировал мой удар, одновременно изворачиваясь от слишком быстрой племянницы. «Спата» столкнулась с мечом Старейшего, сверкнула молния, и половинка светящегося меча упала на каменный пол.

Некрос отбросил обломок и в его руке появился другой светящийся меч, но он пропустил удар ногой от своей родственницы… удар в поясницу.

Пошатнулся. Ударил мечом в правой руке с разворота. Богиня отскочила, а я нанес свой удар. Всё же Некрос отличный мечник и боец. Он успел в последний момент изогнуться, и «Пламень» только чиркнул его кончиком. Но в отличие от меня, кончик достал до тела Бога. Тот взревел. На пол брызнули светящиеся красные брызги. Я впервые увидел божественную кровь.

На меня обрушился град ударов. Ещё немного, и со мной всё бы было покончено, но второй меч Некроса, сломался от столкновения с «Пламенем», что его замедлило. Богиня воспользовалась и атаковала. Некрос среагировал и, резко разворачиваясь, зацепил меня в бок ногой. Я отлетел шагов на десять и врезался в стену. Сначала не мог нормально вздохнуть. Во рту появился солоноватый привкус. Потом всё же мне удалось сделать маленький вздох. Сплюнул. На полу была слюна с кровью. Посмотрел на свой бок. Доспех был смят. Кое-как поднялся.

Богиня не давала Некросу заменить сломанный меч. Их поединок был похож на крутящийся вихрь. Вдруг услышал, как вскрикнула Богиня и покатилась по полу. «Спата», звякнув отлетела от своей хозяйки. Эллия Александра, попыталась подняться. У неё из носа и рта бежала такая же светящаяся красным кровь, как и из бока Некроса. Он подскочил к ней и ударил ногой. Её перевернуло.

— Ты у меня так быстро не сдохнешь, тварь! Я забью тебя ногами. — Кричал Некрос и продолжал пинать женщину. Собрав все силы в кулак, несмотря на боль, рёбра похоже сломаны, я рванул со всей силы к Старейшему. Я никогда так быстро не бегал. Мне повезло ещё в том, что меня он посчитал уже небоеспособным и сосредоточил всё внимание на Богине.

Некрос среагировал слишком поздно. Попытался блокировать обломком меча «Пламень», но сумел, только чуть склонить его вниз, поэтому лезвие с алыми и синими сполохами погрузилось в его бедро. И сам я налетел на Некроса всем своим телом. Ощущение было, словно я со всего маху врезался в скалу. Боль от сломанных ребер ударом жуткого бича пробила всё моё тело, но я вцепился во врага и давил на него.

Успел заметить, как Богиня стала отползать к лежащей «Спате», протянула руку к ней, но меч только слабо дернулся и остался на месте. Тогда она поползла к нему.

Некрос кричал от боли. Пытался оторвать меня от себя. Я вдруг услышал урчание. Это «Пламень» впитывал божественную кровь, как голодный кровосос, вытягивая её из Старейшего. Некрос ударил меня обломком меча. Доспех не задержал обломанное лезвие, словно я вообще был в одной рубашке. Оно вошло мне в поврежденный бок по самую рукоять. Потом был удар, словно в меня попало бревно.

В голове зашумело, перед глазами замелькали чёрные точки.

— Как ты это сделала? — Благоговейный шёпот Роса заставил меня вздрогнуть.

— Не знаю, но поверь, если бы это произошло ещё раз — не мешкала бы так долго!

— Верю… — тоскливо усмехнулся блондин, задумавшись.

Казалось, Рос выпал из реальности, хотя, о чём это я? Мы ведь, действительно, в жутком сне!

— Что ты чувствовала, когда меч откликнулся на тебя?

— Уж не собираешься ли ты помогать мне, убить тебя? — Растянув губы в презрительной ухмылке, поморщилась от боли. Разбитая губа саднила так же неприятно, как и следы от ударов хлыста.

— Что, Эля! Думай! Что ты чувствовала? — Рос опять схватил меня за руку, сильно встряхнув.

— Ненависть! — Выкрикнув всю злость в лицо предателя, гадко улыбнулась, видя, как ему неприятно от моих слов.

Фантом Некроса стиснул челюсти, прищуриваясь.

— Тогда испытай её ещё раз, только больше не мямли, как размазня!

В мои губы впились жёстким поцелуем, прижимая к себе так сильно, что я задохнулась от злости.

«Нет! Я принадлежу только Славу! Только он — мой любимый, мой муж — может так касаться меня!» — Ненависть снова набрала такие обороты, что я озверела от слепой ярости.

Приятная тяжесть рукоятки осела в ладони, и я воткнула меч Богини Зари прямо в грудь Роса, отталкивая от себя, дабы длинная сталь смогла удобно войти в плоть фантома.

Рос улыбнулся.

— Ну, вот… — из уголка губ бывшего когда-то другом парня побежала струйка крови, неправильно трактуясь с искренней улыбкой блондина. — Всё-таки, я знаю, что значит «любить»… будь счастлива, Эля… и помни, что я спас тебя первым…

Меч подёрнулся дымкой и пропал, как и фигура парня, предавшего нашу дружбу не по своей воле, но вернувшего моё признание его силы сильным поступком.

Слёзы катились из глаз.

Всхлипнув, проснулась.

Наверное, на какое-то время я потерял сознание, но дикая боль вернула меня назад в реальный мир.

Я лежал в десяти-пятнадцати шагах от Некроса. Он стоял и зажимал рану, оставленную «Пламенем». С удивлением увидел в своей руке меч. Я не отпустил его. Божественная кровь впитывалась в лезвие. Услышал довольное чавканье, а потом возмущение — «Пламень» хотел ещё! Попытался встать, но упал. Опять попытался встать, оперся на руки и подтянул колени, но вновь упал.

Богиня доползла до своего меча. «Спата», наконец, скользнула в руку хозяйке.

— Девчонка! — Вдруг закричал Некрос. В его голосе была ярость. Ярость того, кто потерял для себя что-то очень ценное. Богиня засмеялась, но её смех быстро перешел в кашель.

— Ты потерял её, старый ублюдок! Потерял. Теперь она свободна. Святослав! — Ей удалось встать на колени, она смотрела на меня. — Эллия свободна! Твоя жена свободна! — Глянула на своего родственника. — Ты проиграл.

Глаза Некроса светились багровым заревом. Кровь из раны перестала идти, но сама рана не затягивалась и сковывала его. В его правой руке опять появился светящийся меч.

— Ещё не вечер, племянница. Сначала я убью вас двоих. Давно мечтал об этом. А потом посмотрим. Сердце уже не закрывает Аквалон, так ведь?

Богиня стояла на коленях, опираясь на «Спату». Её лицо было в крови, но её разбитые губы улыбались.

— Нет, Некрос. Всё кончено. Что, рана плохо заживает после «Пламени»? Плохо. Мой Сэмюэль это хорошо знает. До сих пор шрам на груди носит. Так что, не убежишь! Твоё время вышло!

У меня не было уже сил даже подняться на руках. Лежал на полу и смотрел на Богиню. Эля свободна. Это хорошо. Значит всё не зря. Вдруг увидел, как рядом со мной в стене образовалась воронка. Её края светились разноцветными огоньками, такими же, какие роились на Сердце Мира. Из воронки шагнул дядька…

«Тебе пора» — услышал я голос Сердца. Резко встал с кресла. Сидевшая недалеко на диване Александра с тревогой посмотрела на меня.

— Мне нужно идти! Нужно всё закончить.

— Я с тобой! — не терпящим возражения голосом заявила моя Саша и встала с дивана.

Парни и Матильда смотрели на нас непонимающе.

— Анна, отмени визит Александры к губернатору штата.

— Что сказать?

— Скажи что-нибудь… А теперь, всё что вы тут сейчас увидите, должно остаться только между нами. Я могу на это рассчитывать?

— О чем разговор, Лис? Ты за кого нас принимаешь? — Спокойно ответил Серый. Близнецы закивали, полностью соглашаясь с товарищем.

— Так, ребята. Сколько мы там пробудем, я не знаю, но рожать Александра будет здесь, поэтому, пока живите тут. Ждите нас. Сейчас появится портал. Своего рода переход. К нему не подходить. Андестен?

— Понятно! — ответили парни хором. Матильда только кивнула.

Напротив меня по стенке побежали разноцветные искорки, формируя овал в полтора моего роста. Стена внутри него исчезла, словно рассыпавшись на молекулы. Там был клубящий мрак, заворачивающийся в воронку. Посмотрел на Матильду.

— Ань, за драгоценностями присмотри. Нотариальная доверенность лежит на столе в моём кабинете. Ну, всё ребята, мы пошли.

В правой руке устроился мой наградной «Стечкин». Левую руку взяла в свои ладошки Александра. Мы шагнули в переход.

Вот мы опять в подземелье. Сердце Мира всё так же переливается разноцветными огоньками и по его граням бегут блики. Слева от меня на полу лежит Святослав.

Ужасное зрелище. Доспех на нем покорёжен. В левом боку торчит рукоять меча. Лицо в крови. Рядом с его ртом натекла уже лужица.

По правую сторону от меня, метрах в пятнадцати стоит на коленях тёща, опираясь на свою «Спату». И ей не слабо досталось. Напротив меня в десятке метров стоит Некрос.

Видел я его, заточенного в Сердце. В обеих руках было по светящемуся мечу. На правом бедре серьёзная рана. Некрос смотрел на меня удивленно:

— Страж?!

— Он самый!

— Зачем пришёл?

— Поставить точку и всё закончить!

— Что ты мне сделаешь? Я — Бог. Я — один из старейших богов!

— Уже нет!

Ствол пистолета был направлен прямо в Некроса. Палец надавил на спусковой крючок. Боек под действием пружины ударил в капсюль патрона. Сдетонировав, он поджёг порох в гильзе. Пороховые газы вытолкнули пулю из ствола. Пройдя по нарезам и закручиваясь вокруг своей оси, девятимиллиметровая пуля, изготовленная в чуждом для Зеона мире, вылетела со скоростью 340 метров в секунду.

Ей было всё равно, чью плоть рвать, и чьи кости ломать: простого смертного или Бога!

Первая пуля ударила Некросу в грудь, вторая — в горло, и третья — в лоб. Один из старейших богов мира Зеона качнулся назад и замер. Потом стал покрываться позолотой, превращаясь в золотую статую. Постояв так некоторое время, статуя стала осыпаться золотой пылью, которую тут же подхватывал невесть откуда взявшийся ветерок, который стал уносить её в ответвления подземелий, идущих от этого зала.

— Прощай, дядя! — проговорила Богиня Зари, всё так же стоя на коленях и опираясь на свой меч.

— Ты как? — спросил у неё. Она только махнула рукой. Я шагнул к Святославу. Он был ещё жив, но я сразу понял, что с ним всё кончено.

Опустился на колени. Приподнял его, снял искореженный шлем и отбросил его в сторону. Обнимая, прижал к себе.

— Как же так, мой мальчик? — Проговорил, поглаживая его по голове.

— Дядька… — услышал его шёпот. — Эля свободна…

— Я знаю, мой Святослав.

— Дядька… я же всё правильно сделал?

— Да. Ты сделал всё правильно. Ты, не задумываясь, обменял жизнь любимой на свою жизнь. Отдав без сожаления, самое ценное, что у тебя было, ради своей женщины. Так может поступить только настоящий мужчина. Ты им стал, сынок.

— Спасибо… дядька…

Я почувствовал, как он расслабился. Его глаза ещё смотрели на меня, но в них уже не было жизни.

Он умер…

Ушел мой Святослав, которого я любил, как своего родного сына, и на которого возлагал столько надежд…