Наследница

Глава 2

В конце концов, я понял, как можно было бы отомстить Эллии, провернув дело с пчелой. Она часто любила смотреть в открытое окно на втором этаже дворца из игровой, навалившись на подоконник и болтая ногами. Причем так, что можно было, подкравшись сзади, без труда запустить насекомое ей в подолы юбок. Главное — это поймать такой момент.

Спустя два дня, после того, как мы выезжали за город, где Валенсия испытывала лук Дианы, я почувствовал, что сегодня, она опять будет смотреть в окно, наблюдая за занятиями по фехтованию. Тем более поиграть в куклы она не просила, демонстративно стараясь меня не замечать. Фредерик поймал пчелу и посадил ее в деревянную коробочку. Как обычно, мы начали урок по бою на тяжелых шпагах. Сначала упражнения. В какой-то момент увидел открытое окно и выглядывающую из него принцессу. Она смотрела на нас, навалившись на подоконник и облизывала леденец. Мы с Фредериком переглянулись, довольно усмехаясь. Наставник велел нам раздеться до пояса. В некоторых спаррингах мы бились на половину обнаженными. По его словам, это для того, чтобы ловчее были, стараясь избежать ударов. Пусть имитации тяжелых шпаг были из дерева. Но даже если такой попадет, будет больно. У нас у всех на штанах были карманы. Это придумал дядя Лис. Очень удобно! Коробочку с пчелой я засунул в карман. В перерыве между боем я отпросился у наставника, якобы по нужде. Быстро пробежал по переходам дворца. Подошел к игровой. Гвардейцы пропустили меня без лишних слов. Дверь я открывал очень аккуратно. Заметил на лицах стражников усмешки. Ну и ладно. Эллия ничего не услышала. Продолжала пялится на внутренний двор. Видел ее зад в юбках. Она приподнимала то одну ногу, сгибая ее в колене, то другую. Достал коробочку и на цыпочках подкрался к ней. Присел, дождался, когда она начнет поднимать ногу, сгибая ее в колене. Из-под подолов одежд показался каблучок туфельки. «Пора» — просунул руку рядом с каблучком под подолы и одним движением большого пальца открыл коробочку. Все прошло на столько удачно, что просто блеск. Я даже услышал злое жужжание пчелы. Мою руку скрыл подол и я потянул ее на себя. В руках была открытая и пустая коробочка. Тихо выпрямился и стал на цыпочках отходить назад. Коробочку засунул назад в карман. Когда отошел на три шага, Эллия замерла. Я тоже, руки спрятал за спину. Она резко соскочила на пол и выпрямилась. Леденец упал на пол. Начала ощупывать себя ниже пояса, похоже, почувствовала пчелу. Когда приложила руку к своему заду взвизгнула, подскочив на месте. Наверное придавила пчелу, а та ее укусила. Эллия развернулась и увидела меня. Я улыбался:

— Привет. Вот зашел узнать, просить меня будешь, поиграть в куклы?

Эллия молчала. Она побледнела. Ее губы кривились и задрожали, сейчас заплачет. Глаза увлажнялись, наполняясь слезами. Вот слезы покатились по щекам. Держась правой рукой за зад, левой закрыла глаза и заплакала. Плакала тихо, вздрагивая всем телом и так горько, что я не почувствовал в это мгновение удовлетворения от сделанного. Наоборот, накатило разочарование и чувство вины.

— Святослав, мне больно!

Эти слова ударили мне как раскаленным прутом по сердцу. Пусть она вредная, злая, постоянно меня унижала, но она — девчонка. И в ней все равно было хорошее. Этого никто не знал, кроме меня. Когда мы с ней вдвоем гуляем по переходам дворца, особенно в нижней его части, там, где полумрак, она всегда держится за мою руку. Видно, что боится, но идет за мной. Я тогда обязательно ее спрашиваю — страшно ей? Она отвечает, что страшно. Тогда почему ходит сюда со мной? Потому что — «Ты рядом и я не так боюсь». При этих словах я всегда чувствовал гордость, вот я такой сильный и ее защищаю.

У меня вырвалось:

— Прости Эля.

— Святослав, мне больно!

— Где?

Она показала на правую сторону своей попы.

— Эля, стой здесь, я сейчас, принесу лед. Только больше не гладь это место. Хорошо?

Не отрывая руки от глаз, кивнула.

Я выскочил из игровой. Гвардейцы посмотрели на меня удивленно. Я мотнул головой, мол все нормально. Побежал на королевскую кухню. Там должен был быть лед. На кухне мне откололи кусок льда и завернули его в тряпочку. Я бегом вернулся назад. Эля все так же продолжала стоять и плакала. Я закрыл дверь в игровую и подпер ее стулом.

— Поднимай подол!

Она посмотрела на меня красными, заплаканными глазами.

— Поднимай. Мне твой отец разрешил видеть твои ноги. Так что все нормально. Заодно посмотрю и скажу, красивые они у тебя или нет?

Я помог ей задрать все ее многочисленные юбки. Они были легкими, словно из паутины.

— Повернись ко мне задом.

Повернулась. Когда поднимали подолы, из них выпала пчела. Она еле шевелилась. Я ее раздавил. На белом шелке панталончиков заметил жало. Вытащил его. Демоны! Как прикладывать лед? Ее панталоны станут мокрыми!

— Я сейчас сниму с тебя твои панталоны!

Она дернулась. Тихо подвывая, посмотрела на меня:

— Нельзя!

— Наплевать! Как я лед приложу? Они у тебя мокрыми станут. Скажут потом, что ты в штаны наделала. Позор!

— Девочки штаны не носят.

— Зато девочки носят панталоны. Стой спокойно!

Я стащил их с нее до колен. Правая ягодица была припухшая. Я видел на белой коже красное пятнышко. Приложил лед. Эллия дернулась отстраняясь. Левой рукой перехватил ее за низ живота, удерживая. Ее живот показался мне горячим.

— Немедленно убери руку! — Тихо прошипела она, покраснев.

— Ты отстраняешься. Вот я тебя и удерживаю.

Она замолчала. Сколько так стояли, не знаю. Лед таял. Капельки воды стекали по ее ноге. Я вытирал их тряпочкой. Наконец Эллия сказала:

— Все хватит. Ты мне всю попу заморозил!

Я убрал лед от ее ягодицы. Посмотрел на место укуса. И не знаю почему, но приблизил лицо и поцеловал еле видную красную точечку на ее коже. Эллия замерла. Я поднял взгляд. Повернув ко мне лицо, она широко раскрытыми глазами смотрела на меня:

— Ты что сделал?

— Поцеловал. Мне показалось, что если я поцелую тебе место укуса, то боль пройдет быстрее.

— Одень назад.

Я натянул панталоны ей на бедра. Она опустила подолы и развернувшись ко мне, залепила пощечину.

— Ты все же сумел подсунуть мне пчелу, Слав. Ты сделал мне больно. Я тебе никогда этого не прощу!

Держась за щеку, ответил:

— Жаль. Думал, может перед смертью ты меня все же простишь и пожалеешь. В конце концов, я защищал тебя в темных переходах нижнего уровня дворца.

— Что значит перед смертью?

— Как что? Странная ты Эля. Ладно, пойду готовиться.

— К чему?

— К тюрьме. Сначала меня бросят в каземат. Потом на эшафот. Ты попроси отца, пусть меня сильно не мучают. Не колесуют. А сразу голову отрубят.

Ее глаза стали как блюдца.

— Как голову отрубят?

— Понимаешь Эль, смотреть то мне на тебя можно, но только на твои ноги. А я сегодня видел не только их. Но ладно бы это, но я и трогал тебя. За живот, поцеловал даже твою ягодицу. Так что эшафот однозначно. Пойду родителям твоим расскажу. Со своими попрощаюсь.

Повернулся, пошел к дверям.

— Подожди, Слав!

Я остановился. Глянул на принцессу.

— Я никому не скажу. И ты не говори.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Хорошо. Но ты ведь меня все равно не простишь?

— Нет!

— Что мне нужно сделать, что бы ты простила? Хочешь, в куклы с тобой буду играть, целую седмицу!

— Седмицы мало!

— Хорошо, две!

— Месяц!

— Эль, имей совесть!

— Месяц!

— Ладно, пусть месяц. Но ты меня простишь?

— Я посмотрю на твое поведение!

Я улыбался. Увидел улыбку на ее губах. Слезы уже почти высохли.

— Эль! А ноги у тебя на самом деле красивые!

— Самые красивые?

— Самые красивые! И не только ноги!

— Красивее, чем у Лидии и Валенсии?

Я кивнул: — Красивее, можешь не сомневаться.

Удивительно, вот скажи девчонке, что она самая красивая, она сразу становиться веселой. Ей даже леденец не нужен.

— Ладно, Эль. Я пойду. Все же занятия у нас.

— Иди. Больше не подкрадывайся ко мне!

— Обещаю.

Когда я был уже около двери, она меня окликнула:

— Слав! — Посмотрел на нее. — А ты меня все-таки поцеловал! Пусть не губы, как нормальный жених делает, а в другое место, но поцеловал! — И она засмеялась. Я в ответ. Открыл дверь и вышел.

— Вячеслав, почему так долго? — спросил, хмурясь наставник. — Тебя что, прихватило?

Фредерик, Араторн и еще несколько мальчишек засмеялись. Посмотрел на верх. Эллия с интересом наблюдала из окна.

— Прихватило, наставник! Наверное съел что-то! — продолжал смотреть на нее. Эллия улыбалась.

Когда занятия закончились. Мы поливали друг другу, помогая умываться.

— Слав! — крикнула принцесса. Вытираясь полотенцем, посмотрел на верх. Она держала в руках леденец. — Леденец хочешь?

Все кто был во дворе, подозрительно на нас с Эллией смотрели.

— Хочу!

— Лови! — Кинула, я поймал. Запихал в рот. Эллия наблюдая за мной, через некоторое время сказала. — Правда он у меня на пол упал. Повалялся немного. Но ты же не брезгливый?

Все кто был во дворе захохотали. Я тоже улыбался. Сделала она меня! А ведь и правда! Когда ее пчела укусила, она леденец выронила. Решил не выплевывать. Наоборот с наслаждением пососал его. Потом вытащил изо рота и облизал.

— Не, не брезгливый. Он же из твоих рук!

Брови принцессы изогнулись дугой в удивлении. Потом она опять улыбнулась.

— Тогда приходи сюда, я тебя еще угощу! У меня вкусные леденцы.

— Обязательно! Только переоденусь. А то от меня потом пахнет.

— Ладно! Я тебя жду! — Показала язык Фредерику и исчезла из окна.

Во дворе стояла тишина. Все смотрели на меня непонимающе. Наставник проговорил:

— Вот видишь, Святослав, наверное, ты нашел способ нормально общаться с Ее Высочеством. Это говорит о том, что ты взрослеешь!

Когда мы пошли переодеваться Фредерик взял меня за локоть.

— Слав, скажи мне, что это было?

— Где?

— Во дворе? И с пчелой получилось?

— Нет. Она меня заметила. Ждала. Либо она подслушала, либо кто-то проговорился!

— Это не я! — Сразу заявил Фредерик.

— И не я! — Сказал Араторн. — Хотя я доволен, что все так получилось. Я все же против делать девочкам больно. Это не по рыцарски!

— Я согласен с тобой Араторн. Это не по рыцарски. Так что Фредерик. Придется нам терпеть. Хотя я понял, как мне нужно вести себя с Элей. Надеюсь, что она станет другой, пусть даже и немножко! Все, пошли переодеваться. Мне к Эллии нужно. Сами все слышали. Пойду леденцы кушать!

— Я ничего не понимаю! Эллия сама предлагает тебе свои леденцы, которые готовят исключительно для нее. Даже мне она их никогда не дает.

— Фредерик?!! — укоризненно посмотрел на него.

— Ну почти не дает. А они у нее вкусные! Слав, а нам принесешь? Ну хоть один на двоих?

— Принесу. Если она конечно, на самом деле меня угостит! — Но я не сомневался, Эллия меня своими исключительными леденцами, обязательно угостит.

Я улыбнулась про себя и счастливо закружилась на месте, стоило Славу выйти из игровой комнаты. Меня обидели, сделали больно, но я испытывала ни с чем не сравнимую радость… мне не было так хорошо, даже когда доставили новый замок в детскую, который отличался от двух других богатством и торжественностью архитектуры, выполненный по папиным зарисовкам!

Хотя в месте укуса до сих пор сильно болело, несмотря на холод льда, который осмелился самолично приложить Святослав, просто приказав задрать подол платья, словно это он был наследником престола, не боясь опасений, что кто-либо узнает, ни последствий, которые обязательно будут, если кто-то из нас двоих нечаянно проболтается о случившемся.

Было невероятно приятно чувствовать, что обо мне заботятся, и знать, что это не по тому, что я так приказала. Даже сквозь слёзы, стоило мне сказать, что больно, выражение лица Слава было прекрасно видно. Помимо стыда мой жених испытывал что-то ещё, чего я просто не смогла определить, но это «что-то» отозвалось глухим ударом в моём сердце в ответ на это выражение лица.

Про его поцелуй в моё мягкое замёрзшее место, я вообще молчу! Это было так странно и как-то… запретно, что ли, что я и испугалась, дёрнувшись в сторону, и что-то ещё, что моему сознанию не поддавалось, но попа уже не только не болела, но и горела огнём, как и мои щёки.

В животе порхали бабочки, которые будто проснулись ото сна, когда рука будущего жениха накрыла мой живот, не позволяя отстраниться от него.

Когда Святослав уходил на занятия, мне хотелось, чтобы он остался, но я понимала, что махания мечом для него важны, несмотря на моё безразличие к этому бесполезному занятию. Было очень грустно его отпускать.

Хотелось быть рядом со Славом, но я не могла, как это сделала в прошлый раз, незаметно прокрасться следом за своим женихом, боясь, что теперь уж наверняка достанется от мамы, которая укоризненно смотрела на меня, когда я нечаянно наткнулась на неё и тётю Алисию, в спешке покидая парк, где подслушала планы мести Фредерика и Слава.

Я опять рассмеялась, не понимая, как смогла проморгать событие с осой или пчелой, так и не поняв, что за насекомое побывало под подолом наследной принцессы Аквитании, потомка Богини Зари, которую спас незадачливый мститель.

За окошком раздались голоса мальчишек, среди которых узнавался голос моего жениха.

Подхватив леденец с пола, хитро улыбнулась, готовясь ответить безобидной проказой на поступок Слава, направившись на свой пост, где старалась незаметно наблюдать за мальчишками, как только наставники, зычными голосами начинали командовать их обучением или когда куклы надоедали, я смело облокотилась на подоконник…

Он сейчас придёт!

Я бегала по игровой, быстро убирая и готовя, так сказать, новую хитрую уловку.

Тётя Алисия сегодня с утра принесла красивых игрушечных принцев, которые поражали своими нарядами, коих даже у принцессы не было, на что я удручённо указала, а мама Слава задумчиво промолчала, усмехнувшись чему-то. Но не это сейчас меня занимало!

Я схватила духи из уголка, оборудованного косметическими средствами, и надушила новые игрушки.

Задумка была простой. Мне хотелось, чтобы Святослав, который постоянно играл за рыцаря из моего замка, который всегда был под защитой этой храброй куклы на коне, сегодня не сражался с драконами и другими чудовищами, а умолял о любви мою принцессу, которая однозначно истосковалась по вниманию, так как никто не играл со мной в куклы последние несколько дней. Смешно, но я сегодня порадую не только себя, но и свою принцессу!

Присев возле замка, расправила пышный подол, отчаянно покраснев, стоило только вспомнить, как ещё совсем недавно, задирала его перед мальчиком, и приготовилась к долгожданной игре, разложив вокруг себя куклы…

Переодевшись, я зашел в игровую. Эллия сидела, расправив свои пышные юбки на полу. Вокруг нее расположились ее многочисленные куклы. Ага, придворные, принцесса, принц, даже коня рядом с ним поставила. Все это на фоне игрушечного замка. Ну, как игрушечного — самая высокая башня с меня ростом. Все ясно, будем опять играть в то, что принц спасает принцессу от демонов и они играют свадьбу. Играли уже в это много-много раз.

— Что, Эля? Я опять буду тебя спасать? Надеюсь опять от демона?

— Ты, нет! — И сидит, улыбается. Я в растерянности остановился.

— А кто?

— Меня никто спасать на этот раз не будет. Все, уже спасли. Теперь принцесса, будет выбирать себе жениха!

— А чего его выбирать? Вон он, рядом с конем стоит!

— Фи! Это один из принцев. Причем не самый лучший! — И посмотрела на меня, хитро улыбаясь. Что значит не самый лучший? Я им всегда играл. То есть я не самый лучший?

— А кто самый лучший?

— Вот он! — показала куклу. Эту куклу, я у нее еще не видел. Новая? Точно!

— И вот еще принцы! — Показала мне еще три куклы! — Видишь, какие красивые! Не то, что этот! — И опять усмехается, так ехидно. Если честно, то мне стало обидно за ту куклу, которой я играл раньше.

— Конечно, красивее. Мой сколько боев прошел, пока принцессу спасал! Его и огнем жгли и топорами рубили и когтями рвали. А эти? Хлыщи какие-то! Муси-пуси!

— Ничего не хлыщи! Зато они утонченные! Я их даже духами надушила. Вот, думаю твоего нужно тоже побрызгать, а то от него потом воняет!

— Ничего не воняет! Он помылся, между прочим. И духами девчачьими не надо на него брызгать! Он мужчина и воин! Пусть эти новые и утонченные, зато у них коней нет. И меч у меня лучше. Как дам им по голове и все дела. Выбирать тебе не из кого будет! — Я усмехнулся, глядя на Элю. Она поджала губы.

— Я не потерплю такого хамства и грубиянства в своем дворце!

— Ну и ладно! Подумаешь, цаца какая, эта принцесса. Тогда пусть она остается с утонченными. А мы поскачем отсюда на боевом коне. Другую принцессу искать. А ее пусть утонченные от демонов спасают.

Посадил принца на коня. Не обращая внимания на возмущенную физиономию своей невесты, поскакал в другой конец игровой.

— Какую другую принцессу? Здесь нет других принцесс! Здесь только моя одна принцесса!

— Это ты так думаешь! А мой принц думает по-другому. — Ответил я и, глядя в глаза Эли, вытащил из свертка, который принес, новую куклу — принцессу. И была эта кукла лучше, чем у Эли. Просто, когда я пошел в игровую, меня позвал к себе дядька. Передал мне новую куклу, которую сделали городские мастера специально для Эли. Очень красивую. Дядька спросил, правда ли я иду в игровую, я согласно кивнул. Вот он и отдал ее мне, сказал, что это подарок для Эли. Нужно было видеть лицо моей «невесты»! Она даже запыхтела от негодования, зависти и возмущения! В игровой было три замка. Возле одного расположилась Эля. Он был по середине зала. Я «поскакал» в другой конец игровой, где стоял второй замок. И в противоположном конце, находился третий замок. Свою куклу я поместил в этот замок. Стал скакать вокруг него, трубить в трубу. Была такая в игровой, специально для принца, и кричать:

— А дама моего сердца, покажись в окошке. Это я твой рыцарь «Печального образа»! — Про печальный образ мне рассказал дядька. Говорил, что был у них такой рыцарь, которого считают образцом чести! — Если ты не выглянешь, мое сердце будет разбито и я умру!

Посмотрел на Элю. Сидела насупившись и сверлила меня бешеным взглядом.

Вытащил принцессу на балкон, попытался скопировать голос Эли:

— О, мой принц! Душа моя, наконец-то ты пришел! Я так тебя ждала. Но ты все время спасал эту неблагодарную, злую и вредную принцессу! Которая тебя предала, ради утонченный и напыщенных недоумков и северных оленей!

— Святослав! Прекрати немедленно! Я тебя не предавала!

— Предавала! Для тебя вот эти, оказались дороже того, кто готов был ради тебя погибнуть! А эти навряд ли готовы. У них слишком красивые платья. Они побоятся их испачкать в грязи и крови. Зато они утонченные, стихи знают и на лаэрте играть умеют. Но на нем и мой принц умеет и на лайере. Так что он сумеет сыграть СВОЕЙ, — это слово я особо выделил, — принцессе! И даже песню спеть!

Потом опять попытался скопировать голос Эли:

— О, мой принц, я тебя никогда не придам. Спой мне песню!

И я спел песню дядьки Лиса про «Товарища», который пошел на войну! Эля сидела красная как рак.

Неожиданно двери открылись и в игровую зашла королева. За ней зашел дядя Лис, потом мои родители.

Я вскочил на ноги: — Ваше Величество!

Все четверо глядя на нас, улыбались.

— Как мило, дети! — проговорила Ее Величество.

Дядька обратился к Эллии:

— Дочь моя, я удивлен! Как тебе удалось уговорить Святослава играть с тобой?

— Он сам предложил!

Вот засада. На моей голове зашевелились волосы. Неужели сейчас расскажет? Наверное, мне не нужно было ее так злить.

— Интересно, а почему?

— Это, папочка, ты у него сам спроси, почему? Я же не знаю, что у него в голове.

— Святослав? — все четверо смотрели на меня выжидающе.

— Э-э-э… просто я решил, что Эллии будет одной скучно играть.

— Правда? — дядька смотрел испытывающее.

— Правда! — меня прошиб холодный пот.

— А может вы, дети, проясните нам, а что сегодня тут случилось? Чуть раньше? — Дядька продолжал на меня смотреть своим взглядом, который казалось, пронизывал до костей.

— Ничего не случилось.

— А почему ты заходил в игровую полуголый? И что это за вопли были «Святослав, мне больно!» и почему, наконец, мой мальчик, ты бегал как ошпаренный на кухню за льдом, чуть ли не поправляя штаны?

Все! Трындец! Я не поправлял штаны, просто на ходу подтянул ремень и все.

— Папочка! Я прищемила себе пальчик и мне было больно. А Святослав сказал, что нужно приложить лед и побежал на кухню. Потом он подержал его прижав к моей руке. И все. Я плакала, а Святослав меня утешал, сказал даже, что поиграет со мной в куклы.

Глядел на Эллию — ведь врет же! И даже не краснеет. Прикрывает Святослава? И он тоже, засранец такой, врет. Будто я не знаю, что здесь произошло?! Стояла, задрав подол. А он с нее трусы стянул, даже не покраснел. Льдом ей задницу натирал, а потом еще и поцеловал… в задницу! Хороши, детки! Но ладно, я только один это знаю. Остальные не в курсе. И врут то убедительно! Значит, у нее все-таки что-то есть к мальчишке. Пусть пока не любовь, но все равно что-то хорошее. То, из чего эта любовь прорастет. А значит, шансы есть, так говорит Сердце.

Смотрел на них и мне хотелось схватить обоих и увезти куда подальше, спрятать, защитить. Но нельзя. Я ведь знал, что их ждет. Но ничем помочь им не мог. Они должны будут сами пройти это. Только и остается сказать самому себе — делай, что должен и будь что будет!

— Значит у вас все хорошо?

— Да! — вскрикнули оба.

— Святослав, а почему ты играешь в одном конце игровой, а ты Эллия в другом? — Спросила Александра.

— Потому, ваше Величество, что прежний принц, уже не нравиться принцессе. У нее другие появились. Более красивые, утонченные, в красивых одеждах. А мой принц уже поистрепался. Его ведь и огнем жгли разные чудовища и топорами рубили орки и тролли, когтями рвали демоны. Вот он и отправился в странствие, где нашел другую принцессу.

— Неправда! — Вскрикнула дочь. Покраснела как тот помидор. — Принцессе нравиться прежний принц!

Она взяла новые куклы принцев и отнесла их к третьему замку. Я посмотрел на Святослава. Тот улыбался:

— Тогда и прежнему принцу, новая принцесса не нужна! — Мальчишка взял куклу принцессы, которую я дал ему, когда он пошел в игровую, и тоже унес к третьему замку.

Эллия посмотрела на новых кукол:

— Вот пусть они там такие красивые и сидят!

Мы вчетвером с Александрой, Эмилем и Алисой засмеялись.

— Ну что? Я вижу у детей все в порядке. Тогда не будем им мешать.

Когда ее Величество, дядька и мои родители ушли, мы с Элей рассмеялись.

— Слав, а хочешь леденец?

— Хочу! — ответил я. — Тем более, ты мне обещала.

— Хорошо! — она взяла из вазы пару леденцов, один протянула мне, а второй сама засунула себе в рот.

Леденцы были очень вкусные. Их готовили исключительно для принцессы. Так как рецепт их приготовления передала тете Александре лично Богиня Зари.

— Пошли в окно смотреть? — позвала Эля.

— Пошли! — Мы смотрели в окно, говорили о разных пустяках.

Когда за Элей пришли придворные дамы, которых дядька называл мамки-няньки, прежде чем я ушел к себе, она дала мне еще пару леденцов с собой. И пообещала, что не будет меня звать играть, тогда, когда мне нужно заниматься моими, как она сказала «деревяшками»!

Когда утром я раскрыла глаза, ещё долго не хотела вставать, рассматривая полог кровати с улыбкой на губах, вспоминая вчерашнюю игру с женихом и, впервые за наше со Славом общение, по-настоящему дружеское расставание.

Святослав был такой добрый и весёлый, каким его можно было увидеть только в компании мальчиков. Когда я раньше заставляла его играть со мной, он постоянно портил мне настроение или делал что-то на зло, поэтому сделать простой вывод не составило огромного труда — никогда больше не буду Святослава заставлять делать что-то вопреки его желанию!

Сразу же возникла непрошеная мысль, что мальчик больше не захочет играть со мной, согласившись только на этот месяц и то только потому, что посчитал себя не правым в истории с пчелой, но я оборвала себя, вспоминая, как мы вчера смеялись во время игры.

Нет! Слав обязательно захочет со мной ещё играть, нужно только перестать быть «врединой», как часто любит меня обзывать Фредерик.

Оглядевшись по сторонам, вернулась из своих мечтаний, наконец, понимая, почему меня ещё никто не разбудил — я была в замке Гэрриет! Это надо было настолько задуматься, чтобы не заметить, что привычный нежно-голубой полог сменил свой цвет на кроваво-алый, как и всё окружающее пространство?!

Бабушка Эллия очень любила всё яркое и бросающееся в глаза, поэтому приказала выполнить мою комнату в красном цвете, махнув на скривившиеся лица папы и дедушки Сэмюэля, стоило тем увидеть мою комнату. Не знаю, как мужчинам, но мне нравилось, тем более, если помнить, что здесь я бывала часто, но не настолько, чтобы мне надоела эта пестрота, которая, как выразился папа, «вынесет ребёнку весь мозг».

Подхватившись с постели, уже знала, где меня будет ждать Богиня Зари, в нетерпении забегав по комнате, готовая задать вопросы, которые так требовали ответов или подтверждений от умной-преумной любимой бабушки.

В комнату зашли горничные и камеристки, которые всегда по приказу старшей Эллии стояли на страже моего сна, чтобы услышать, когда я проснусь и облачить меня в пышные наряды, тщательным образом отобранные самой бабушкой. Мне иногда казалось, что Богиня играет мной, наряжая, обучая, ухаживая, как я это делаю со своими куклами, но потом вспоминала, что бабушка меня очень любит, и подозрения пропадали сами собой.

Поторопив прислугу одним взглядом, скопированным у Эллии старшей, подавила улыбку, заметив, что впервые его удалось воспроизвести в полной мере, так как девушки стали испуганно наталкиваться друг на друга, отчего захотелось смеяться, пока не пришла мысль, что бы обо мне сейчас подумал Слав, который с теплом и уважением разговаривал даже с конюхом, который часто его с Фредериком порол, опять же, по моей вине.

Помрачнев, буркнула извинения, но сделала только хуже. Девушки замерли, вытаращившись на меня полными ужаса глазами, словно я превратилась в дроу, которых папа истребил больше десяти лет назад.

Недовольно поджав губы, выхватила подол такого же красного, как комната, цвета, с чёрными полосами, разбавляющими его яркость, направившись на выход. За мной, так и не придя в себя от шока, никто не последовал.

Бабушка сидела на огромной плетущейся веранде, как всегда, встречая свою любимицу широкой улыбкой.

— Здравствуй, радость моя!

Я подошла к бабушке, успев тоже соскучиться по её ласковому взгляду, и поцеловала подставленную щёку, чувствуя, как поднимается настроение.

— Здравствуй, бабушка.

— Как у тебя дела?

— Всё хорошо, — не стала я вдаваться в подробности, торопясь спросить давно мучающий меня вопрос. — Бабушка, скажи… что такого может быть интересного в махании деревяшками?! Сейчас Слав хоть и играет со мной по собственному желанию в куклы, но условие не мешать его занятиям так и стоит между нами, мешая теперь мне!

— Выходит отпрыск Алисии и Эмиля де Конта всё же тебе нравится, — недовольно поморщилась Богиня Зари, часто ругаясь с папочкой на эту тему, когда им казалось, что их никто не слышит.

Я растерялась, но бабушке ответа не требовалось, стоило только посмотреть на меня внимательным взглядом, добавляя к моей растерянности ещё и смущение.

Эллия старшая хмыкнула, прищурив глаза, в которых плясали смешинки.

— Ладно… опять Лис переиграл все мои планы… хм… что по твоему вопросу, сначала ответь, что тебя больше волнует: понимание интереса мальчика в овладении оружием или твоё желание в его постоянном присутствия рядом? — Откинувшись в плетёном кресле, обитом мягкой бахромой, бабушка пристально смотрела на меня, ожидая ответа.

Закусив губу, нахмурилась, выискивая очередной подвох, которые Эллия старшая часто устраивала мне, тренируя в управлении страной и принятии правильного решения, моделируя ту или иную ситуацию. Подобные трудности мама решала с помощью советников, дипломатично отклоняя их глупые предложения, выбирая нужные, чего мне бабушка не предоставляла, заставляя подолгу думать, чтобы ответить правильно самой.

Сейчас я точно знала, как ответить, но своей поспешностью боялась вызвать недовольство бабушки, которая широко улыбнулась, наблюдая за моими внутренними терзаниями.

— Ладно уж, говори…

— Первое, — шепнула тихо, боясь посмотреть на бабушку, которая всегда говорила, что мои потребности и желания — самые главные для всей Аквитании, а сегодня я посмела усомниться в её словах, несмотря на боязнь вызвать разочарование Богини Зари. Громко выдохнув, смело оторвала взгляд от каменного настила, прямо посмотрев в ответ. — Я хочу на самом деле узнать, чем привлекает Слава битвы на мечах, чтобы лучше понять его.

— Ну, надо же… — протянула бабушка, тихо засмеявшись, скидывая моё напряжение своим весёлым смехом. — Словно в детство вернулась… Я отвечу на твой вопрос… более того, я покажу тебе все грани этой нехитрой, но очень тяжёлой науки, чтобы ты могла не только понять, но и прочувствовать на себе эти самые ощущения, когда твой враг повержен от твоей руки… — моё дыхание участилось от предвкушения чего-то. — Ты даже сможешь стать более интересна своему «жениху», — бабушка опять поморщилась, но уже не так, как в первый раз, — если он способен оценить необыкновенную девушку. Я научу тебя владеть Спатой! — Мой рот самопроизвольно раскрылся от удивления, на что бабушка снова звонко рассмеялась. — Да. Я позволю тебе пользоваться своим мечом! Вот твой женишок удивиться, да?! После такого он от тебя не отойдёт ни в игровой, ни на тренировочной площадке!

Внезапно, я помрачнела, вспомнив, какое лицо было у Слава, когда Валенсия вызвала стрелу на луке какой-то Дианы, тетиву которого ему не удалось даже натянуть, опять опустив грустный взгляд на серые камни.

— Это ещё что?!

— Боюсь, не получится… и не по тому, что я отказываюсь, — поспешила заверить Эллию старшую, наблюдая, как она сурово поджала губы. — Просто Валенсия… одна из дочек нашего придворного мага, даже не учась, со своим луком, который раньше, как сказал папа, принадлежал какой-то Диане, может затмить все мои старания.

Бабушка резко поднялась со стула, задумчиво сощурившись:

— Дианы, говоришь… хм… — Богиня Зари расплылась в коварной улыбке, аккуратно погладив меня по кудрявым локонам, устремняя свой взор на высокие пики гор, — не бойся, милая! «Ветру» никогда не одержать победу над Спатой, поэтому Святослав будет восхищаться только нами! Раз он тебе нравится, значит, быть ему нашим! Ты у меня через пять лет владеть холодным оружием будешь лучше любого воина Аквитании! Это тебе говорю я — Богиня Зари! — Мне стало не по себе, стоило заметить блестящие от предвкушения своей победы глаза бабули, которая «загорелась (как говорит дедушка Сэмюэль) очередной бредовой идеей», продолжая внимательно слушать её планы, — но чтобы превзойти соперниц, одного знания интересов своего мальчика мало…

— Что же нужно ещё? — Неуверенно прошептала я, вопросительно заглядывая в изумрудные глаза своей Богини.

— Нужно быть Женщиной! — Важно кивнула бабушка, довольно усмехнувшись. — Я научу тебя не только махать «деревяшками»… ты у меня будешь самой очаровательной соблазнительницей мужских сердец!!!

Ответив на бабушкину улыбку, я нетерпеливо переступила с ноги на ногу, надеясь на скорое начало новых для меня занятий, надеясь, что ни папа, ни мама не заругают нас с бабушкой за такое решение… хотя… то, о чём никто не узнает — никогда не сможет вызвать чьего-либо недовольства!

Теперь уже я хитро прищурилась, бросив взгляд на вершины гор, похожая на свою бабушку, как никогда…