Наследница

Глава 7

Наконец мы в Цитадели. Глядя на ее мощные бастионы, сердце наполнялось гордостью и уверенностью, что враг не пройдет.

— Слав! — Говорил восхищенно Фредерик, когда мы стояли на верхней площадки одной из крепостных башен. — Скажи мне, кто в состоянии взять эти твердыни? Никто! Вся эта дикая шваль, которая зовется Ордой, получит по зубам и убежит назад в свои норы, поскуливая и зализывая раны.

Мы с Араторном были согласны с принцем. Но не все были настроены так оптимистично! Бернар был хмур. Я спросил его, чего он такой? На что старый воин ответил:

— Я пока не знаю милорды, но чувствую, что будет очень жарко и крови прольется очень много. Многие могут не дожить до следующего утра. Еще больше могут не дожить до вечера.

Мы смотрели в сгущающихся сумерках на лагерь противника. Все пространство от их первой линии и до горизонта было усеяно кострами.

— Сколько их здесь? — Спросил Араторн, вглядываясь в сгущающуюся тьму, расцвечиваемую светом тысяч костров.

— Никто не знает, милорд. — Ответил рядом стоящий офицер гвардии. — Но очень много. Такого никогда не было.

— Наплевать сколько их, пока стоят эти стены, им не одолеть Цитадель! — Ответил Фредерик.

— Это все понимают. И дикие в том числе. Но они все равно намерены атаковать. Начать штурм. А глупых среди нет. Значит они что-то готовят. Разведчики докладывают, что они строят осадные машины.

Над Цитаделью и примыкающими к ней Дикими землями, окончательно опустилась ночь.

— Ну что друзья, пойдемте размещаться. Нам выделили комнату на троих. Наши кони в конюшне. И маршал сказал, что бы мы пришли к нему на ужин. — Проговорил Фредерик.

— Пошли. На самом деле, что здесь торчать? — Согласился с ним Араторн. Я промолчал. Хотелось просто пойти и лечь в кровать. Упасть лицом вниз. И ни о чем не думать. Вообще ни о чем! И ни о ком! Но маршала обижать нельзя.

Мы уже направлялись к люку на верхней площадке, чтобы спуститься вниз, как услышали со стороны орды рокот барабанов.

— Что это? — спросил Араторн. Мы подбежали к крепостным зубцам. Рокот нарастал и вдруг в небо взмыли десятки и даже сотни огненных шаров. Они неслись к укреплениям Цитадели.

— ТРЕВОГА! — закричал гвардейский офицер. — ШТУРМ!

Заиграли тревогу боевые горны. Первые огненные снаряды не долетали до крепостных укреплений, подая на землю подскакивали как дьявольские мячи и катились в крепости, разбрызгивая огненные брызги вокруг себя. Но следующая волна огненных гостинцев все же достигла первой линии укреплений. Сначала они ударялись о магическую защиту, вязи в ней и затухали. Но их становилось все больше и больше. Наконец защита не выдержала и пала.

— В бой вступили их колдуны и маги. Теперь идет их противостояние с нашими боевыми магами. — Прокричал офицер.

Вот первые огненные шары врезались в крепостные стены и башни. Нарастал грохот.

Сердце бешено застучала. Кровь погнало по жилам. Вдруг осознал, что сжимаю, выхваченную из ножен тяжелую шпагу. Тоже самое было с Фредериком и Араторном. Фредерик оскалился, как волк. Наверное у меня такое же безумное выражение лица?! Наплевать, впереди бой! Значит не нужно предаваться тяжелым воспоминаниям. Да, сейчас мне нужен был бой, кровавый и беспощадный. Чтобы забыться, пусть даже и навсегда, это уже не важно. Ведь я ее все равно больше уже не увижу!

Оглянулся назад. Там на боевые площадки выдвинулись знаменитые требюше, построенные по чертежам дядьки. По бокам каждой машины были большие деревянные колеса, в каждое из которых запрыгнули по два человека и побежали, пригибая таким образом длинное плечо метательного рычага. «Праща»! Да именно праща, так оно называлось. К нам на башню забежал маг. Его глаза светились. Он глядел на осаждающих, неожиданно закричал:

— Пять сотен!

— Пять сотен! — подхватили его слова ниже.

— Бей!

— Бей! — опять подхватили его команду. Я видел как один воин с деревянной колотушкой ударил по клину. Метательный рычаг высвободился и пошел вверх. И вот огненный шар взмыл вверх и понесся в сторону диких. И тут же вслед за ним стали взмывать огненные шары из укреплений цитадели, что бы обрушиться на атакующих.

Энергия эмоций все это время переполнявшая меня, наконец вырвалась на свободу:

— АКВИТАНИЯ! — Закричал я, подняв оружие вверх.

— АКВИТАНИЯ! — Подхватили мои побратимы!

— АКВИТАНИЯ! — Заревели тысячи мужских глоток на бастионах Цитадели. Боевой клич распространялся как волна влево и вправо. Наверное, степень напряжения была столь высока, что сдержаться никто уже не мог. Это было какое-то безумие. Воины потрясали оружием и орали во всю глотку. Все жаждали одного — БОЯ! Но дикие только стучали в барабаны! Их огненный шквал нарастал. Сколько же у них метательных машин???

Некоторые снаряды стали долетать до второй линии укреплений, где мы с Фредериком и Араторном находились. Один такой ударил в основание нашей башни. Я ощутил, как чуть дрогнул бастион. Ничего себе?! Но никакого вреда это башни не причинило. Бомбардировка, так называл дядька метание снарядов осадными машинами, продолжалась всю ночь. Мы не спали. Какой тут сон! Мы на реальной, настоящей войне! Утром, увидев всю окружающую панораму, мы погрустнели. Первая линия оборонительных сооружений представляла жалкое зрелище. Многочисленные проломы в стенах, полностью или частично обрушенные башни, черный дым пожарищ. Теперь весь огонь их метательные машины перенесли на нас. Наши требюше тоже работали не переставая. Но как оказалось, их было гораздо меньше, чем у варваров. Пусть даже требюше Цитадели были сделаны лучше и качественнее, но их было катастрофически мало. А варвары даже не замечали, что у них выводится из строя один требюше за другим. Некоторые сами разваливались. Но они тут же подтаскивали новые и обстрел продолжался.

Не выдержала часть стены рядом с нашей башней и осела грудой обломков. Пыль стояла столбом. Наше требюше продолжало работать.

— Четыре сотни! — Крик наблюдателя.

— Четыре сотни! — подхватили внизу. Коромысло требюше длинным плечом взмыло вверх посылая очередной гостинец. И в этот момент прилетел огненный снаряд через пролом в стене. Врезался в нашу метательную машину. Полетели в разные стороны обломки. Взметнулось пламя. Раздались крики боли и предсмертный хрип.

Я увидел, как чернота варварского войска всколыхнулась и двинулась на приступ. Они бежали все быстрее и быстрее. Вот достигли первой линии обороны, перелились через многочисленные проломы. Схватились с теми, кто еще оставался там жив из числа защитников бастионов. Но захлестнули их своей многоликой и многорукой волной.

— Первая линия пала! — Закричал кто-то!

— Вниз — скомандовал я парням. Мы кинулись к лестнице. Вскоре мы были уже перед обвалившимся куском стены. Несмотря на то, что их воины пошли на приступ, бомбардировка продолжалась. Они попадали в своих, но варваров это не останавливало. Грохот. Глянул вверх. В верхнюю часть башни попало сразу два каменных шара. Часть башни обрушилась вниз. Штурмующие ринулись ко второй линии. Заработали крепостные баллисты ближнего боя. Напротив пролома выстраивалась коробка. Мы примкнули к ней. Нами командовал офицер гвардии, который до этого был с нами на башне. В руках у нас были копья и щиты. Мы с Араторном и Фредериком стояли во втором ряду. В середине коробки подняли флаг Аквитании. Богиня Зари Эллия Александра со «Спатой» в руке на белом фоне.

— Держать строй! Первых возьмем в копья. Главное — держать строй! — Кричал нам офицер. Мы двинулись к пролому, стали взбираться на вершину кучи обломков, в которую превратилась крепостная стена. В этот момент там показались варвары. Они взревели и бросились на нас. Первых взяли на копья. Показался волколак, за ним еще двое, все трое прыгнули, норовя попасть в середину коробки. Но их тоже насадили на копья, плюс утыкали арбалетными болтами. Твари издохли! Варваров прибывало все больше и больше. Но мы продолжали теснить их. Постепенно вытеснили к вершине. Вокруг стоял лязг железа, крики боли и ярости, рев, вой. И в этот момент в нашу коробку ударил каменный шар требюше. Я не знаю как мы с Фредериком и Араторном остались живы. Нас просто отбросило в сторону. В глазах все прыгало. Наконец я сумел стабилизировать свое зрение. Тысяча демонов! Варвары взвыли радостно. Нас спасло то, что в них ударил второй такой же мячик. Прилетел привет от своих же.

— Федя! Араторн! Живы?

— Живы! — ответил принц покачиваясь. Араторн вставал, опираясь на шпагу. Я огляделся. Нашу коробочку разорвало. Многие погибли или были искалечены. Все не бойцы. Офицер мертв. Командовать было не кому.

«Настоящий мужчина тот, кто не боится брать на себя ответственность» — в моей голове звучал голос дядьки!

— Слушай мою команду! — закричал я! — Я граф де Конт. Все кто может держать оружие, ко мне!

Рядом со мной встали побратимы. Стали подходить воины, те, кто остался жив после удара снаряда. Оглушенные, раненные, но способные стоять на ногах.

— Становись «черепахой», тесней ряды. Копейщики по краям коробки.

Мы успели построиться, даже опять подняли стяг Аквитании, когда через груду обломков перехлестнула новая волна варваров. Мы врезались друг в друга. Рев, крик, хрипы. Отборная ругань. Пыль столбом. Лязг железа.

— Держать строй! — Кричал я. — Шаг вперед, делай! — Коробочка как одна большая многоножка сделала синхронно шаг. Варвары накатываясь на нас и натыкаясь на копья, попадая под удары алебард, мечей, тяжелых шаг и топоров, падали как трава под косой жнеца. Но их не становилось меньше, а только больше. Мы же постепенно таяли, как кусок льда на солнце, но только теснее смыкли ряды. Мы все знали, что обречены, пощады нам не будет. Как и помощи. Прикрываясь щитом, наносил удары и уколы своей шпагой. Все эмоции ушли, осталась только холодная и расчетливая ярость. Не забывал вертеть головой на триста шестьдесят градусов, как учил нас дядька. Перехватил меч одного варвара, которым он готовился ударить Фредерика по спине. Сумел подобраться, мразь. Варвар свалился с рассеченным горлом. Араторн отбил копье, направленное мне в голову. Мы уже не двигались вперед. Просто стояли, отбиваясь. И в этот момент ядро требюше ударило в часть башни, рядом с нами. Полетели куски камня. Почувствовал удар в голову, дальше темнота…

Я спала…

Реальность для меня стала нежеланной… теперь мои мысли занимал только закат солнца! Необходимость быть с Росом всегда безумно пугала, но страх мелькал всего лишь на какое-то мгновение, пока Рос в очередной раз не брал меня грубо, даря минутные ощущения свободы и удовольствия.

Снова и снова я видела Слава и звёзды, стоило мне закрыть глаза. Я не понимала, почему он в моих мыслях, как и то, что за звёзды-искорки мрачно блестят, когда мимолётный оргазм сотрясает моё тело, а руки Роса сжимают моё горло, пока его шепот требует, чтобы я даже думать не смела о Святославе.

После каждого такого момента мне становилось так противно и мерзко, что хотелось пойти помыть руки, однако отвратительная зависимость возвращалась, и я покорно шла в объятья бывшего друга, отношения с которым сама же испортила глупым решением сблизиться.

Рос стал другим… я даже подумать не могла, что в парне столько силы и давления. Он смотрел на меня, как хищник смотрит на свою жертву… голубоглазый блондин поедал меня глазами, стоило только появиться в его спальне, всегда готовый к продолжению. Я чувствовала, что все эти три года, за время которых Рос стал другом, поселившись в моих снах, парень только этого и добивался. Эти мысли безумно пугали, но словно стирались, когда я попадала, казалось, в родные объятья.

Разве это нормально?! Эта неправильная связь путала мысли и чувства, подставляя чужие, не характерные мне. Сердце, будто скованное железным обручем, теперь не реагировало но реальность с её информацией. Окружающая действительность была мне безразлична…

Почему новость о том, что Святослав не изменял мне, я восприняла одинаково с известием об испорченном фрейлиной платье?! Разве я не любила его? Почему не могу вспомнить того состояния, когда все внутри замирало всего лишь от одного взгляда темноволосого паренька, превратившегося в красивого мужчину? И самое главное, почему каждый раз, когда я засыпала, моё желание быть с Росом троекратно усиливалось, вытесняя другие прочь!?

В комнате Роса я почему-то была совершенно одна, что УЖЕ не укладывалось в привычное развитие событий, после которых я считала себя грязной и мерзкой.

Вдруг окружающая реальность вздрогнула и пошла волнами. Как будто в гладкую поверхность воды бросили камень. До моего слуха донеслись звуки яростного боя. Крики, лязг оружия. Я увидела Святослава, рядом с ним был Фредерик и Араторн… и еще солдаты, в том числе и гвардейцы.

Святослав что-то кричал, призывал всех к себе. К нему стали сбегаться и строиться воины. Тесно смыкая ряды. Они стояли около большой кучи каменных обломков и кирпича. Пахло гарью, везде лежали мертвые, изломанные, изрубленные тела. Меня затошнило, а сердце неистово забилось в груди при взгляде на того, кто на самом деле был мне дорог!

Святослав повел ряды солдат на вершину этой кучи обломков. Оттуда на них бросились дикари, варвары. И этих варваров было много, очень много. Я видела, как рубился с многочисленными врагами Святослав. Видела, как в какой-то момент упал мой брат. Гул битвы, то отдалялся, то приближался. Казалось, будто я качалась на гигантских качелях.

… а потом в башню рядом со Святославом ударил огромный камень. Во все стороны полетели обломки, поднялась пыль. Последнее что я увидела, это как волна обломков накрывает Святослава, и громко закричала…

Картинка резко пропала. Перед моими глазами возникло злое лицо Роса.

— Рос! Что… что это было?!

— Где, радость моя? — Выражение злости моментально исчезло, одаривая меня нежностью и любовью. В груди больно закололо, но жар, разрастающийся внизу живота, убил все тревоги и страхи, вытесняя прочь из моей головы мысли о Святославе, которого я умудрилась не только обидеть, но и предать.

— Нигде… — улыбнулась счастливо, маня пальчиком своего любовника, чтобы получить очередную порцию быстропроходящего восторга.

Со дня первого бала прошло уже четыре дня, и принцы стали требовать от меня чуть ли не приз «зрительский симпатий», как однажды сказал отец на жеребца, занявшего в скачках первое место.

Сравнение отвратительное, но я себя ненавидела в каждым днём всё больше и больше, поэтому такое соотношение вызвало на лице лишь кривую улыбку.

Наблюдая за кружащимися парами, я сидела на троне матери, которое обещало скоро стать моим, внимательно слушая весёлое щебетание Златы. Именно благодаря подарку Святослава я успешно держала свои мысли в реальности.

Переживания вернулись сразу, как только я очнулась ото сна. Продолжая видеть непонятную мне бойню, хоть образы людей и были сильно размыты, хваталась за это воспоминания, жутко страшась их реального осуществления.

Стоило только вспомнить о сне, как в груди опять сдавило от предчувствия беды, но Злата, словно почувствовав это, присела ко мне на плечо, убеждая посмотреть на принца драконов, который внешностью очень напоминал Роса, был таким же высоким, златокудрым и голубоглазым. Пять дней назад это сходство было мне приятно, а сейчас хотелось спрятаться в уголок, чтобы укрыться от его глаз.

У Святослава тоже были голубые глаза, но они искрились настоящими теплотой и любовью… у Роса было всё не так.

Я боялась спать и в тоже время боялась, что не усну… эту жуткую зависимость не передать словами! Ужасно, что я не могу ни с кем поделиться своей проблемой! Мне оставалось только надеяться, что в реальности мои остатки разума сохраняться, потому что во сне я больше не принадлежала себе.

Всё вокруг меня приобрело краски фатальности: давление на мою волю Роса, невозможность сопротивляться ей, любовь к Святославу… теперь я не могла даже и мечтать, чтобы попросить у него прощение… я больше не достойна его…

Злата продолжала что-то говорить, заливисто смеясь, а я старательно улыбалась, кивая головой, когда это было необходимо, ловя на себе тревожные взгляды сестёр, думая только о том, чтобы всё, что мне приснилось, было просто жутким сном, который смениться этой ночью на давно забытую пустоту, уничтоженную Росом с его появлением.

… Анри шел по переходам дворца. Попадающиеся ему на пути придворные прижимались к стенам, спеша уступить ему дорогу. Лицо Верховного Мага было мрачным. Принцесса Аквитании устраивала второй бал для претендентов на свою руку.

«Сейчас я их обрадую!» — думал мрачно Анри.

Вот, наконец, двери в зал для балов. Гвардейцы незамедлительно открыли их перед Анри. Он вошел. Играла музыка. В зале было полно народа. Столы, стоявшие в одной части зала ломились от яств. В другой части зала кружили пары. Одной такой парой была принцесса и какой-то принц или герцог. Анри это было безразлично. Зайдя он остановился, обводя тяжелым взглядом всю эту благородную… вакханалию. «Пока лучшие сыновья Аквитании гибнут, здесь развлекаются!» — Думал Верховный Маг. Посмотрел на Лолерею и двух ее дочерей, возле которых крутились разодетые франты. Его заметили. Пары стали останавливаться. Анри молчал. Остановилась пара принцессы и ее партнера. На лице Эллии была тревога, замаскированная деланым безразличием, раскусить которое не составляло труда.

Наконец смолкла музыка. В зале установилась тишина.

— Ваше Высочество! — Анри слегка поклонился принцессе. — Ваша светлость! — легкий поклон княгине. — Ваши Высочества и Ваши светлости. — Кивок всем остальным. — У меня плохие новости! Цитадель прорвана. — По залу пошел гул голосов. Анри поднял руку вверх. — Заткнитесь все! — прогремел его голос. Установилась тишина. — Армия Аквитании потерпела поражение. Маршал с остатками войск отошел к перевалу. Но долго Орду задержать не получиться. Через четыре, максимум шесть дней Орда будет под стенами Аквалона. У меня все. Можете продолжать дальше! Приятно Вам Ваше Высочество провести вечер. — Посмотрел в глаза принцессы. — И особенно ночь!

— Анри! — Княгиня стояла бледная. — Святослав, Фредерик, Араторн?

Анри отрицательно покачал головой.

— Они были во второй линии укреплений. Там был жесточайший бой. Оттуда не вышел ни один человек. Все легли. Княгиня, я советую Вам незамедлительно покинуть столицу и отправиться к себе. Всего хорошего.

Не глядя на принцессу Анри повернулся и покинул зал.

Мне казалось, что весь мир остановился, хотя это было далеко не так. Вокруг меня в прямом смысле слова началось хаотичное светопреставление! Герцоги и ненаследные принцы спешно переговаривались друг с другом, находясь в шоковом состоянии, Златослава уткнулась мне в мочку уха, орошая шею слезами, а я просто стояла… стояла, не видя перед собой ничего.

Мысль о том, что мои мальчики погибли, поселилась ещё тогда, когда я видела действо боя во сне, но поверить в их реальность я не могла ни тогда, ни сейчас, отказываясь даже думать об этом!

У меня не было ни слёз, ни паники. Мозг, как вата, стал мягким и бесполезным для детальных размышлений. Я себя не узнавала.

— Эля, мне так жаль… — всхлипнула Марина, словно ударив меня кнутом. В глазах потемнело…

— Ты сегодня рано, — улыбнулся Рос, приподнимаясь с шёлковых простыней огромной кровати. — Неужели бал уже закончился?

— Рос, помоги мне! — Парень встревоженно нахмурил брови, но как только по моим щекам побежали дорожки солёных слёз, моментально оказался рядом со мной.

— Что случилось? Тебе плохо, любимая?

— Мой брат… — я помнила, как остро реагировал мужчина на разговоры о Славе, особо сильно подавляя мою волю, каждый раз требовательно подчёркивая мою принадлежность ему, поэтому не стала упоминать о любимом, — маг сказал, что он погиб! Ты… ты мог бы показать мне его?

Тревога на лицо друга сменилась мрачностью. Он застыл, как камень, будто выпав из реальности, а потом, так же внезапно пришёл в себя, протягивая ко мне руки, толкая на шёлковые простыни.

— Тебя что-то тревожит, любимая? — жаркий шёпот опалил мой слух, и я застонала, яростно срывая одежду с бледного мускулистого тела, отвечая:

— Нет…

Это было ужасно, но я ликовала. Я почувствовала себя в этой нимфоманке! Я была не безропотной глупой куклой! Внутри моего тела жался маленький комочек ненависти, в который не составило труда окунуть своё сознание, пока моим телом пользовались, одаривая фальшивой лаской. Я не могла управлять им, да и не хотела, забившись внутри него, думая лишь о том, как избавиться от чудовища, которое превратило мои сны в кошмары.

… Темнота. Нет ни времени, ни пространства. Но это только так кажется. В какой-то момент понял, что лечу с огромной скоростью в этой темноте, где ничего не видно. Вдруг вспыхнул свет. Словно в ночи зажглось окно. Вот я возле этого окна. Вижу какое-то помещение, наверное покои, так как там стоит постель с балдахином. На ней двое мужчина и женщина. Он мнет ее тело — грудь, бедра. «Смотри на меня! — слышу его крик, полный ярости и вожделения. — Ты моя, запомни это! Не вздумай о нем думать!» Я не вижу ее лица. Он закрывает его своей спиной. Потом мужчина грубо переворачивает ее на живот… Эллия! Из моей груди вырвался крик, но его никто не услышал, даже я! Я попытался рвануться к ним, но меня что-то отбросило. Свет заколыхался, как будто по воде пошли круги и все исчезло…

… Опять свет, только красный. Почему красный? Вернулись запахи. Запах гари. Запах крови, разорванных внутренностей. Запах железа и кожи. Запах горящего дерева и запах камня. Почувствовал как что то давит на меня. Пошевелил правой рукой. Ее тоже что-то придавило. Попытался вытащить. Получилось. Протер глаза. Зрение прояснилось. Это была кровь. Кровь, залившая мне глаза. Голова дико болела. Увидел, что поперек меня лежит какой-то мертвый дикарь. Свалил его с себя. Вытащил ноги из под другого трупа. С трудом поднялся. Меня шатало. Огляделся. Все вокруг завалено обломками и грудами мертвых тел. Посмотрел на небо. Солнце клонилось к закату. Посмотрел на укрепления Цитадели. На так называемую третью и четвертую линию обороны. Все разрушено. В небо поднимаются черные столбы дыма многочисленных пожаров. Цитадель прорвана? Этого не может быть. Я видел, что это так, но разумом не мог это принять. Такого быть не может, потому, что не может быть вообще. Может я все еще без памяти и мне просто это кажется? Но я чувствую боль. Болит голова, даже кружиться и меня подташнивает. Болит все тело. Доспехи на мне порублены. Вмятины, кое-где вообще прорублены и виден подоспешник. Шлема нет. Шит разбит в куски. Поискал глазами свою шпагу, увидел рукоять. Наклонился с трудом и ухватившись за нее потянул. Она легко поддалась. Все верно. Клинок сломан по середине. Отбросил обломок. Без оружия мне нельзя. Увидел торчащую из груды тел рукоять меча. Подошел, потянул на себя. С трудом вытащил. Это был меч «бастард», так называемый полуторник. Уже хорошо. Я умел им биться. Где парни? Огляделся. Великая Богиня, не дай им погибнуть. Лучше я, чем они. У них все еще впереди. Араторна ждет Лидия, наша певунья. А Фредерик тоже найдет свою половинку. Я не найду, так как потерял ее. Всплыла картинка, которую видел в темноте. Что это было? Она вышла замуж? Это был ее муж? О ком он запрещал ей думать? Во рту было сухо, язык словно чешуя дракона, царапает небо. Очень хотелось пить. Где парни? Увидел Араторна. Он полусидел, полулежал около остатка стены. На его ногах лежал какой-то дикарь. Лицо побратима было в крови. Подошел к нему. Убрал труп с его ног. Встал рядом на колени и стал оттирать кровь с его лица. Потрогал жилку у него на шее. Слава Великой, сердце эльфа билось.

— Араторн. Араторн! — из моей глотки раздался хрип. — Вставай, брат. Открой глаза, тысяча демонов. Открой глаза, эльф!

Его ресницы дрогнули. Веки поднялись. Взгляд его глаз был блуждающий.

— Пить! — услышал я шепот.

— Прости, брат, но воды у меня нет. Нужно потерпеть. Давай, вставай. Нам надо найти Федю. Я не помню где он был.

Араторн пытался сглатывать. Наконец его взгляд обрел осмысленность.

— Слав, что произошло?

— Нас разбили. Цитадель, судя по всему, больше не существует.

— Прорвана?

— Да.

— Что ты такое говоришь? Это невозможно!

— Возможно. Как видишь, возможно. Араторн, нам нужно найти Федю. Он, может, еще жив. Вставай.

Помог ему подняться. Встав, эльф охнул, скособочившись.

— Терпи, брат. У меня тоже все тело болит, как будто под огромный молот попал и меня долго колотили им. Надо найти Федю. Где ты видел его последний раз?

— С право от тебя.

— Пошли.

Пробираясь среди мертвых, внимательно осматривались.

— Вот он, Слав. — Указал рукой Араторн. Точно. В проеме между двух тел, одного дикаря и аквитанца, было видно белое лицо принца. Оттащили с него трупы. Приложил пальцы к его шее. ЖИВ! Сердце билось. Обратил внимание. Его левая рука была как-то неестественно выгнута. Демоны, сломана.

— Араторн, нужны две деревяшки. У Феди рука сломана.

— Хорошо! — эльф пошел к остаткам требюше. Покопался там, принес две дощечки. Я начал шевелить принцу руку. Он застонал. Руку с Араторном ему уложили в импровизированный лубок. Крепко обмотали полосками ткани, на которые порвали рубаху одного из павших воинов-аквитанцев. Прости воин, но она тебе уже не нужна. Найденный меч, я повесил себе на бок на пояс. Он почти доставал до земли. Ну и черт с ним. Подняли принца.

— Куда пойдем, Слав?

— К перевалу идти нельзя. Если они прорвали Цитадель, значит сейчас подходят к перевалу. Их здесь то еще много. А мы с тобой никакие. Нас сейчас ребенок забьет.

— Смотри Слав, к нам кто-то идет.

Я оглянулся. Точно к нам шел здоровый воин, в его руках был огромный боевой топор. Ну вот, нам и конец! Так как еле стоим. Пригляделся. В облике воина показалось, что-то знакомое. Дядька Бертран! Хвала Великой Богине! Я облегченно выдохнул.

Бертран подошел к нам.

— Вы живы, мои юные милорды?! Слава тебе Великая! Я не надеялся, что вас найду. Что с принцем?

— У него рука сломана. И наверное еще ребра.

— Сами идти можете?

— Да.

— Хорошо. Принца я возьму на руки. только железо с него снять нужно.

Бертран стал аккуратно освобождать Фредерика от доспехов.

— Бертран, что вообще происходит? — Спросил я его.

— Все плохо мои милорды! Цитадель прорвана. Маршал с остатками армии отступил к перевалу. Но это не надолго задержит Орду. Что будет после того, как они прорвутся на ту сторону, я даже говорить не хочу. Перед ними будет лежать беззащитная Аквитания. Они не все укрепления Цитадели захватили и уничтожили. Два западных форта еще обороняются. Это «Большая Марта» и «Гревен». Они долго могут обороняться, так как прикрывают друг друга. Тем более все свои камнеметные машины Орда потащила к перевалу. Знаю, что еще держится Восточный форт — «Джелисон» Но там все плохо. Возможно его уже захватили.

— Куда пойдем, Бертран?

— К перевалу эльфов. Это сейчас для нас единственный путь! Все. Принца я освободил. Нужно идти.

Бертран всунул топор в петлю на спине. Поднял Фредерика. Нес его как спящего ребенка на руках. Мы пошли вслед за этим человеком-горой. Впереди лежал длинный путь к перевалу эльфов! Покидая место своего первого и такого кровавого боя я оглянулся. В последний момент увидел кусочек белого полотна, торчащего из под одного мертвого солдата Аквитании.

— Подождите! — Сказал своим спутникам. Вернулся назад. Вытащил из под мертвеца знамя. Древко было обломано. Само полотно, прожженно, порвано в некоторых местах и залито кровью. Посмотрел на своих спутников.

— Как-то дядька сказал мне, пока жив хоть один солдат империи, империя жива! Пока есть знамя, армия жива, даже если остался всего один искалеченный знаменосец. Пока жив хоть один солдат Аквитании, Аквитания жива! Пока есть это знамя, наш полк жив. И нас тут не один солдат. И нас еще не убили. — Я свернул полотнище вокруг обломка древка. Посмотрел на горящие и дымящиеся развалины бастионов Цитадели. — Это не конец. Это только начало, дикие! — Вот теперь можно идти.

Анри наблюдал за бегством высокородных. Известие о том, что Цитадель прорвана, и к Аквалону движется несметное войско Орды, привело всех этих ненаследных принцев, герцогов, князей в ужас, посеяв панику. Исход начался уже на следующее утро. Если бы ворота не были на ночь закрыты, вся эта свора убежала бы еще ночью. А ведь совсем недавно, они ходили, выпячивая друг перед другом грудь, показывая всем своим видом, что храбрее их нет никого на свете. Все верно сказал как-то про них Лис — «свора недоумков и клоунов». Разбегались как тараканы, спешно принося извинения и ссылаясь на срочную необходимость отбыть на родину. И ведь не один из них не предложил своей помощи, ни один не пожелал с оружием в руках защищать принцессу Аквитании. Только один, кажется, младший имперский принц высказал желание забрать ее с собой. На что Эллия ответила категорическим отказом.

«Мда… Наши мальчики совсем другие. Они, не задумываясь и не говоря лишнего слова, просто бы вытащили оружие, выискивая глазами врага, — думал Анри. — Они бы не побежали. Для них позор — хуже смерти. Для них бесчестие — хуже ада! Они пойдут до конца, наплевав на все. Как там поет моя дочь? „Еще тебе мамка скажу я верней, хорошее дело взрастить сыновей, которые тучей сидят за столом, которые могут идти напролом“! А этот-то, ненаследный принц эльфов!? Самый первый сюда прибежал свататься. И самый первый сегодня утром убежал из города к себе домой. Слава Великой, что его старший брат и сестра не такие. Ладно, пора собирать девочек. Сегодня они должны покинуть столицу. Они должны найти своих мальчишек. Главное, чтобы те остались живы. Ибо только эта пятерка может спасти Аквитанию. Как их назвал Лис — великолепная пятерка! Посмотрим, на самом ли деле они великолепны! Но пока что Лис ни разу не ошибся». Анри встал со своего массивного стула Верховного Мага…

Лидия и Валенсия зашли в небольшой зал. Их ждали отец, матери, тетя Алисия, дядя Эмиль, дядя Билли и тетя Анабель. Рядом, держась за руку, стояла малышка Гелиргвен. На обеих девушках были надеты амазонки или как их здесь звали «эллинги». На теле кожаные походные куртки. У обеих в ножнах боевые ножи и сабли. Ими они умели пользоваться. Их учили наравне с мальчишками. Принцессы Эллии Александры не было.

«Оно и понятно. У нее горе, женихи разбегаются…» — скривив губы, подумала Валенсия.

— Отец, мама, дяди, тетушки. Мы готовы! — Сказала старшая из сестер.

— Валенсия, Лидия. Девочки мои! — Проговорил Верховный Маг. — Сейчас вы покинете Аквалон. В конюшне вас ждут ваши кобылки. Припасы и все, что вам понадобиться в пути, там приготовлено и приторочено в походных сумках. Вы обе должны найти ваших мальчишек. Святослава, Фредерика и Араторна. Или хотя бы кого-то из них, кто остался жив.

— Они живы, папа! — вскрикнула недовольно Лидия.

— Этого никто не знает, даже я — Верховный Маг!

— Я знаю! — Упрямо проговорила певунья. Она вообще отказывалась верить в то, что парни погибли. Причем не имело значения кто из них, Святослав, Фредерик или ее возлюбленный Араторн.

— Это хорошо, что ты веришь в это, дочь моя. Значит, надежда есть! Так вот, вы должны их найти, потому, что только от вас пятерых зависит судьба Аквитании.

— Но что мы, даже впятером можем сделать для спасения нашей Родины, папа?

— Я не знаю. Вы сами должны это узнать и понять. Так сказал кронпринц. А он еще ни разу не ошибался. Валенсия! — Анри протянул старшей дочери лук. — Возьми «Огненного ветра». Теперь он твой окончательно.

— Где нам их искать, хотя бы, в какой стороне? Нам идти к Цитадели? — Спросила Лидия.

— К Цитадели не суйтесь. Если они живы… подожди дочь, — остановил отец жестом руки Лидию, готовую возразить, — повторяю, если они живы, то у них одна дорога через перевал эльфов. Вот туда и выдвигайтесь. Понятно?

— Понятно! — В унисон ответили сестры.

— Доброй вам дороги дети мои! — Пожелал им Анри. То же самое пожелали остальные.

— Валенсия, Лидия! Вы же найдете Святослава, Фредерика и Араторна? — вскрикнула маленькая Гелиргвен, со слезами на глазах.

— Мы обещаем тебе! Клянемся, что отыщем их, где бы они ни были. — Пообещала юной эльфийке Валенсия.

— Обязательно отыщем. И вернемся сюда. — Вторила ей Лидия.

Когда за девушками закрылись двери зала. Анри посмотрел на всех остальных.

— Ну что друзья мои? Нам пора готовиться. Женщины уйдут из Аквалона сегодня, в Конт. Алисия, это не обсуждается. Эмиль я прав?

— Прав, Хоттабыч. Женщины и дети сегодня уходят в Конт. Мы придем позже.

— Разве Аквалон плохо защищен? — Зло спросила первая статс-дама королевства.

— Аквалон защищен хорошо, это настоящая твердыня, — ответил Билли. — Вопрос в другом. Внутри Аквалона уже гнездиться измена. И сделать что-либо сейчас уже поздно. Слишком многие в этом завязаны. Начнем сейчас их арестовывать, это может вылиться в уличные бои и прямой мятеж. Но сам город, в итоге, все равно не удержим. А вот верные войска, которые еще остались, потеряем. А они нам нужны в Конте! Теперь столица будет там, пока Аквалон не будет освобожден.

— То есть, это уже точно, что Аквалон не спасти и не удержать? — Алисия смотрела требовательно на мужчин.

— К сожалению, да. Королевская казна уже частично вывезена в Конт, а частично спрятана здесь в катакомбах. — Ответил Анри. — Так что наши милые, любимые и бесценные женщины, уезжайте сегодня. А мы выведем оставшиеся верными части гарнизона и гвардии. Кстати, наша аристократия уже начала бегство кто куда.

— Что будет с Эллией?

— Она останется здесь. Во-первых, она сама никуда не поедет. Во-вторых, ее место здесь. Так уже предопределено.

Алисия закрыла лицо руками и заплакала.

— Что будет с нашей девочкой?

— Что будет, то будет. Нам ее не спасти, Алисия. Спасти ее может только Святослав. Но с ней остается ее Злата. А варвары ее не тронут. Можешь не беспокоиться. По крайней мере, не тронут ее в первое время. А там, как говорил Лис, как карта ляжет…

«Сволочи…» — только одно слово пульсировало в моей голове, когда я смотрела, как дворцовая площадь кишела горожанами, спешно собирающимися покинуть город.

Для меня скорый побег женихов не стал новостью. Мужчины, клявшиеся в никому не нужной любви, были безразличны, поэтому их сматывающиеся удочки только радовали. Один молодой принц предложил мне сбежать с ним… глупый… не понимает, что это недостойно принцессы Аквитании.

На площадь вышел Верховный маг, сопровождающий куда-то своих дочерей… Валенсия и Лидия… девочки были хорошими, но я так и не смогла сблизиться с ними.

Меня всегда сторонились. Видимо, я неважнецкая вышла подруга… только с Медеей и Мариной и смогла подружиться… до сих пор не понимаю, что девочки во мне нашли такого, что любили безоговорочно… впрочем, как и я их.

Я была так счастлива, когда они с тётей Лолереей покинули Аквалон. Теперь мне не надо было переживать о их безопасности. Ундины должны быть уже далеко от орды, которая, как говорят, прибудет в Аквалон уже скоро. Дня два — и конец света настанет для меня, даря освобождение от ужаса и мрака, в который я погружалась каждую ночь снова и снова, пытаясь отстраниться сознанием от неподвластного мне тела, ненавидимого мною до одури. Я понимала, что потеряла себя, когда только решила довериться притворщику, но мне до ужаса хотелось узнать, что его ведёт? Почему Рос оказался таким, каким предстал передо мной теперь? Как я могла настолько утопать в жалости к себе, беспечно подпустив гадюку, лелеявшую мои обиды сладкими речами и фальшивым добрым взглядом?! Идиотка!

Отвернувшись от окна, не в силах больше выносить рыдания тёти Алисии, которая не желала оставлять королевский замок и через силу теперь покидала его, прошлась по комнате, остановившись возле цветка, где сидела Злата, горюющая и не выходящая из Эльвестейна после известия о смерти Святослава.

Мне бы тоже так хотелось, но больше я не желала подвергаться своей собственной жалости. Жалеть себя — теперь проклятие для меня… проклятие, из-за которого рухнула невинная любовь, надежды на счастливое будущее, да и будущее в целом…

Через два дня я не буду прятаться в своих покоях, я буду встречать дикий народ с оружием в руках! Буду сражаться, пока не умру! Я больше не хочу жить без Слава…

— Эля… — дёрнувшись от неожиданности, увидела, как цветок феи раскрылся, показывая мне Злату, тускло мерцавшую на своём ложе из золотых лепестков.

— Да…

— Мне страшно, Эля…

— Мне тоже, Злата.

— Почему они все оставляют тебя здесь?

— Они хотят жить… я не виню их…

— А ты разве не хочешь? — Маленькая копия подтянула колени, обхватив их руками в попытке защититься от невзгод.

Мне нечего было сказать на вопрос малышки. Я не хотела её огорчать ещё больше.

— Я хочу у тебя спросить, — перевела тему разговора, переживая теперь уже о благополучии малышки. — Ты же знаешь, где живёт ваш народ? Можешь улететь к ним, если всё станет совсем плохо в Аквалоне?

Злата испуганно воззрилась на меня, и я видела, как её глаза наполняются слезами… ну, вот… расстроила нашу со Славом девочку…

— Я никуда от тебя не уйду! Даже не смей обо мне так думать! — Златослава вспорхнула с цветка, подлетев к моему уху — её самому любимому месту, куда феечка любила утыкиваться, словно малое дитя, ища материнского тепла.

Моё сердце пропустило удар от нежности к девочке.

— Эля… скажи, почему ты так мучаешься, когда просыпаешься? — Шёпотом спросила Злата, перелетев на мою ладонь.

Покосившись на кровать, брезгливо передёрнула плечами.

— Всё очень сложно… ко мне приходит… злой человек, которому я имела глупость довериться… теперь он… — я нервно сглотнула, не понимая, как сформулировать грязную правду так, чтобы и смысл не потерялся, и шокировать девочку, которая по сути была ещё ребёнком, не получилось уж очень явно. — … теперь я не принадлежу себе… я делаю такие вещи, которые в жизни бы не совершила.

— Так прогони его!

— У меня не получается. Он не просто фантазия из моего сна. Он заперт своими врагами… я даже не знаю, как теперь от него избавиться.

— Эля, ты же такая сильная! Сделай его реальным и убей!

Теперь пришла моя очередь испуганно расширить глаза.

Почему мне эта мысль не пришла в голову?! Точно! Именно этим я и займусь!

Пробирались между руин и разбитых бастионов. Везде были кучи мертвых. Даже раненых уже не было. Заночевали в одной полуразрушенной башне. Нашли воду, вернее колодец. Это было хорошо, так как жажда была просто не выносимой. Пили из ведра и не могли напиться. Бертран омыл голову Фредерика. Раздел его по пояс. Мы нарезали из своих рубах ленты, которыми перетянули ему грудь. Фредерик пришел в себя. Бертран его поил водой. Напившись, принц посмотрел на меня:

— Слав! Что произошло и где мы?

— Цитадель прорвана. Армия потерпела поражение и отступила к перевалу.

— Нет, Слав! Этого не может быть. — Он смотрел на меня умоляюще. На его глазах, сейчас рушился наш мир… мир, в котором мы выросли. Рушилась его непоколебимая вера, что армия Аквитании самая сильная, а Цитадель неприступна. Рушилось то, на чем он воспитывался. Для нас с Араторном этот мир рухнул раньше.

— Может, Федя. Из всех, кто оборонял вторую линию, остались только мы. Больше никого.

— Куда мы идем?

— К перевалу эльфов.

— Почему туда? Почему не к маршалу?

— К маршалу мы не пройдем. Там сейчас основные силы Орды.

— Ну и что? Лучше пойти туда и умереть с оружием в руках. Как мы посмотрим аквитанцам в глаза? Слав? Как? Отец говорил, что «…мертвые сраму не имут».

— Мертвые — да! Мертвым уже ничего не нужно, брат! А кто тогда уничтожит захватчиков? Если не мы, то кто?

— А что мы можем вчетвером?

— Соберем новую армию, которая будет намного злее и ожесточённее. Мы вышибем всю нечисть из нашей милой Аквитании. Мы это сделаем Фредерик. Я тебе обещаю!

Принц смотрел мне в глаза. Потом кивнул и отвернулся к стене.

— Всем спать! — Сказал я. — Первая стража моя. Потом Араторна, третья твоя, Бертран. Фредерик не стоит на страже. — Принц развернулся ко мне и хотел возразить. — Это приказ!

Никто мне на это ничего не ответил. Приказ принят к сведению и обязан быть выполнен. Наше детство и юность закончились здесь, в одной из разрушенных башен Цитадели.

Смотрел на юг. Там, далеко, были отблески зарева. Там шла битва. Там гибли мои соотечественники. Там погибал цвет Аквитании — ее лучшие сыны. Еще ничего не закончилось. Всё ещё только начинается.

Неожиданно услышал тихое ржание. Зверь? Я вглядывался в темноту. Во тьме загорелись сначала пара багровых глаз, потом еще две пары.

— Зверь. — Тихо позвал я. В ответ опять ржание, но уже ближе и громче. Наконец передо мной возникла черная, даже для тьмы ночи глыба боевого коня. — Зверь! Мой малыш!

Он ткнулся мне мягкими губами в лицо. Обдал своим дыханием. Я обнял его за шею. На глазах были слезы.

— Мой верный товарищ. Я уже не надеялся тебя увидеть…

Зверь обнюхивал меня, тыкался губами, будто проверяя цел ли я? Все ли на месте? Возникли громады еще двух коней.

— Слав! Кто там? — Услышал голос Араторна.

— Иди сюда. Наши верные друзья нашли нас. — Мгновение и Араторн стоял уже рядом со своим Анаром, что с эльфийского значило «Золотой огонь», он на самом деле был как огонь.

— Ветер! — Услышал я Фредерика. Его скакун тихонько заржал. Осторожно прикоснулся к руке принца, которая была помещена в лубок.

У нас троих кони были не совсем простые. Таких коней выращивали только в Некее. С кем скрещивали кобыл, никто не знает. Некейцы хранили секрет получения боевых коней очень тщательно. Продавали исключительно жеребцов. А кобыл — никогда. Все дело в том, если такой жеребец покроет простую кобылу, то родиться простой жеребенок. Каких тысячи. А вот родить настоящего боевого некейского коня, могла только некейская кобыла. Стоили некейские жеребцы огромные деньги. Причем покупали исключительно жеребят. Будущий хозяин должен был растить и воспитывать такого коня, так сказать, с детства. В итоге получался очень сильный, мощный, выносливый и преданный скакун. И если хозяин погибал или умирал, то жеребец умирал вслед за ним через некоторое время. Но это не все. На некейских жеребцов не действовала магия. А питались они не только травой, сеном и овсом с пшеницей. Но не брезговали и мясом. Они прекрасно видели в темноте, имели великолепный слух и могли предугадывать, где таится смертельная опасность. Некейские жеребцы участвовали в бою наравне со своим всадником, то есть вырывали своими острыми зубами куски мяса из коня противника. Могли откусить ногу или руку. Били своими крепчайшими копытами, которые не мог разрубить даже стальной меч. И они, если наездник получал рану, защищали своего хозяина до самого конца. Вот нам троим, в свое время, и купили троих жеребят. Мы не выбирали кому, какой подойдет. Они должны были выбрать себе хозяина и друга сами. Ко мне подошел черный, как ночь жеребенок, которого я и назвал Зверем. К Фредерику подошел белый жеребенок, которого принц назвал Ветром. А у Араторна появился Анар — «золотой огонь». Сейчас мы трое стояли и гладили своих не просто коней, а боевых товарищей и близких друзей, побратимов. Я не знаю, как они сумели выбраться из конюшни и убежать. Но самое главное, они нашли нас. Вопрос стоял только с Бернаром. Ему коня не досталось, но утром и эта задача решилась — сумели поймать одного из коней, потерявших своего всадника. Конь был простой не некейский.

И еще. На наших конях были походные сумки. Наверное, их просто не успели снять в конюшне. Или кони не дали этого сделать. И мой талисман был со мной. Я достал его. Держал в руках. И вспоминал Эллию.

Зачем я обманывал себя, говоря, что у меня все выгорело? Ничего не выгорело. А продолжало гореть. И я не мог понять, что я видел, когда находился без памяти? Что это за мужчина, которого я видел с Эллией? И что это было за место? Во дворце такого места не было. Это я знал точно. Наверное, это просто галлюцинации, просто бред беспамятства. Да, скорее всего так и есть. Но почему воспоминания об этой сцене так прожигают душу?! … и кулаки сжимаются.

Я не мог представить ее в объятиях другого. Это было выше моих сил.

Утром, набрав воды в походные фляги и перекусив тем, что нашли в походных сумках, двинулись дальше. Мы видели, как вдалеке передвигаются группы всадников. Это была Орда. На нас они внимания не обращали, видимо, считали нас одной из своих банд. После полудня мы покинули пределы Цитадели. И заскочили в лес.

Ехали с осторожностью, часа два. Фредерику становилась хуже. Он старался держаться в седле, но в какой-то момент стал валиться с коня. Я еле успел его подхватить. Нужен был привал.

Мы остановились около небольшого лесного ручья. Бертран снял с седла Фредерика, который очень изменился.

Утром мы все увидели на его голове седые волосы. У нашего Феди полголовы было седой. Его глаза потеряли блеск бесшабашности и веселья! Теперь, это были глаза взрослого, прошедшего огонь, воду и медные трубы воина! Жесткие, не знающие пощады и милосердия.

— У него жар. Это плохо. Если началась лихорадка, то это может убить его. — Сказал Бертран. — А у нас, даже снадобий лечебных нет.

Принц опять был без сознания и начал бредить. Тысяча демонов! Он лежал под деревом на мягкой траве. Мы втроем стояли вокруг него и не знали, что делать.

— Что, так и будете стоять, пока он не умрет? — Я вздрогнул от неожиданности и резко развернулся на голос за спиной. Мы все трое это сделали одновременно. Перед нами стояла девушка. Очень красивая. На ней была коротенькая юбочка. Грудь закрыта короткой курткой похожей на то, что было на Эллии в замке Гэрриет, когда Богиня занималась со мной. Грива черных, как смоль волос. Заостренные ушки, но не как у эльфов, а чуть длиннее. Но они ее не портили. Большие черные глаза с огромными ресницами. В руках у нее была сулица — короткое копье. На поясе нож в кожаных ножнах, а из-за левого плеча торчала рукоять меча. При этом, она была босиком. Заметил, что на правой руке был какой-то узор, который от локтя уходил на плечо и дальше на спину. Что это за узор пока понять не мог.

— Что вытаращились?

— Ты кто? — спросил заворожено я.

— Это так важно?

— Хотелось бы знать, с кем имеем дело.

— Ты — Святослав, граф де Конт, жених принцессы Аквитании Эллии Александры. — Проговорила она и усмехнулась.

— Все верно!

— А ты эльф — Араторн и в тебе течет королевская кровь.

— Откуда ты знаешь? — спросил ее Араторн.

— Я много чего знаю. — Ответила она, не смутившись. — А этот, ненаследный принц Аквитании Фредерик! Громила, который с вами, обыкновенный солдат.

— Все верно! — проговорил я. — Раз ты о нас все знаешь, тогда назови свое имя?

— Меня зовут Ёрика. Я живу здесь. — Она подошла к принцу. Опустилась на одно колено. Потрогала ему лоб, потом грудь. — Его нужно ко мне. У меня есть, чем ему помочь, иначе он умрет. У него началась лихорадка и возможно огневица. Рука-то сломана.

— Помоги нам Ёрика. Спаси принца, и я буду тебе должником на всю мою оставшуюся жизнь. — Попросил я лесную красавицу.

— Возьмите его и идите за мной. Своих чудовищ ведите на поводу.

Мы так и сделали. Бертран взял Фредерика на руки, а мы повели коней. Шли с полчаса. Вышли к скальнику, рядом с которым бил ручей. Там была пещера. В пещере было довольно уютно.

— Кладите на это ложе! — Указала она на что-то, что напоминало кровать, только широкую и закрытую шкурами. Бертран выполнил пожелание Ёрики. — Выйдите все отсюда. Мне переодеться нужно.

Мы оказались на улице.

— Ничего себе! — проговорил эльф.

— Что Араторн?

— Ты знаешь, кто это?

— Без понятия. Эльфийка?

— Скажешь тоже, эльфийка. Нет. Это троллиха!

— Троллиха? Врешь! Троллихи ведь безобразные, злобные и похотливые! — Ответил я.

— Не совсем так. В молодости троллихи очень красивые. Но все дело в том, что они практически ни с кем из других рас не общаются. Только с троллями. Сходятся с ними и, живя под землей, постепенно теряют свою красоту, становятся злобными и мерзкими.

— Я все слышала, эльф! — Раздался голос Ёрики из пещеры.

— Но самое главное знаешь что? — Продолжил эльф, усмехнувшись.

— ???

— Это боевая троллиха. Я думал их уже нет.

— В чем разница?

— Боевые троллихи не боятся солнца и не каменеют с первыми его лучами. Плюс они редко когда сходятся с троллями и то только для того, что бы забеременеть. Потом они троллей бросают.

— Круто! Значит, нам такая досталась?

— Да!

Из пещеры вышла Ёрика. Теперь на ней одежды осталось совсем чуть-чуть. Какая-то набедренная повязка. И такие же лоскутки ткани на груди. Мы с Араторном стояли и таращили на нее глаза! А Бертран даже закряхтел. Какое красивое и в тоже время сильное тело. Просто потрясающе.

— Я еще никому не досталась, граф! И это большой вопрос, что кому-то вообще достанусь.

Мне осталось только молча проглотить ее слова.

Ёрика два дня провела с Фредериком, пока ему не стало лучше, и он не открыл глаза. Первое, что мы услышали:

— Ты кто, красавица? Мой ангел?

Ёрика улыбнулась.

— Нет, принц. Какой же из меня ангел? Я больше отношусь к безобразным, злобным, мерзким и похотливым тварям. Я ничего не упустила, милорды? — Теперь она смотрела уже на нас с эльфом.

Стало стыдно. Бертран опять закряхтел и усмехнулся.

— Мы же не тебя имели в виду, Ёрика! — Попытался оправдаться Араторн. Я полностью с ним согласился. Фредерик перевел взгляд своих глаз с девушки на нас.

— Не понял, Слав, Араторн? Кто это безобразный, мерзкий и похотливый?

— Забей, Федя! — ответил ему эльф, что было удивительно. Так как это слово больше говорили мы с принцем. А от нашего светловолосого друга никогда не слышали. — Ёрика, мы говорили о троллихах, которые живут под землей, в пещерах с троллями. Они именно такими и становятся. Разве это не правда?

— Я не живу с троллями, хотя и троллиха!

— Боевая! А это разные понятия!

— Ёрика! — Фредерик смотрел на девушку, широко раскрыв глаза. — Ты троллиха?

— Самая настоящая!

Некоторое время принц молча созерцал свою спасительницу. Потом сказал:

— Ты самая прекрасная женщина на свете!

— Даже несмотря, что я троллиха?

— Наплевать! Самое главное, что ты сначала женщина, а потом уже все остальное.

Ёрика улыбнулась. Мне даже показалось, что она покраснела. Хотя это трудно было сказать уверено, так как в пещере было не так светло, несмотря на день снаружи. Плюс ее загар.

— Тогда давай, принц, выпьем отвара. Завтра ты встанешь на ноги. Твоя рука почти срослась. Но сейчас пока не напрягай её сильно.

— Как скажешь, моя королева!

Ерика отошла к очагу, где горел огонь. Дым уходил в естественное отверстие в своде пещеры. Начерпала из котелка, какого-то варева в глиняную чашку, которую, удерживая в своих ладонях, принесла принцу, присела рядом на ложе, где он лежал, и протянула ему. Фредерик хотел взять чашку и накрыл ее ладони своими. Они оба замерли, глядя друг на друга. И мне показалось, что между ними пробежала искра. Фредерик и Ёрика продолжали неподвижно смотреть друг на друга.

— Слав, — шепотом сказал мне на ухо эльф, — мне показалось или ты тоже видел?

— Искру? — Уточнил я тоже шепотом. Араторн кивнул. Потом прошептал:

— Пошли отсюда. Они сейчас долго будут друг другу это варево передавать. — Вышли втроем с Араторном и Бертраном из пещеры. Отошли и присели около ручья.

— Неужели наш Федя наконец-то нашел ту, кто станет его половинкой? — проговорил Араторн.

— Время покажет, брат. Одно только могу сказать. Этой он задрать подол с ходу не сможет! — Ответил я, и мы все втроем засмеялись.

На следующий день Фредерик на самом деле встал. Чувствовал себя пока слабовато. Но мог ходить. Рука его еще была в лубке, но Ёрика была уверена, что через пару дней, лубок можно снять.

— Будем ждать, пока рука до конца не срастется или пойдем? — спросил я принца.

— Пойдем. Пока я тут буду отлеживаться, там будут умирать аквитанцы!

— Два дня ничего не решат, Федя!

— А может, решат, Святослав? Именно эти два дня!

— Хорошо, брат. Тогда будем собираться.

К принцу подошла Ёрика.

— Тебе лучше еще полежать. Хотя бы один день.

— Будь моя воля, Ёрика, я бы просто приехал и всю жизнь пролежал бы у тебя на этом ложе. Главное, что бы ты меня лечила. Я даже готов сам себе руки и ноги ломать.

— Зачем же ломать? Ты думаешь, мне тут нужен болезный и неспособный ни на что мужчина?

— Тогда не ломать и не болеть, а просто видеть тебя каждый день. Это будет для меня самая лучшая награда.

— Уверен, принц?

— Уверен, как никогда. Вот только сначала мне нужно мою страну очистить от той погани, которая пришла с Диких земель. И если я останусь жив, то у тебя найдется кусок твоего ложа, где мог бы приклонить голову несчастный принц?

— Прямо уж так и несчастный?

— Конечно. Так как ты украла мое сердце. И я говорю серьезно. Я никогда и никому не говорил таких слов.

— Даже своим многочисленным подружкам?

— Даже им.

— Посмотрим! Тем более время будет проверить, искренне ли ты говорил или нет!

— Что ты хочешь сказать? — Фредерик смотрел удивленно на девушку.

— Я пойду с вами. Должен же кто-то присмотреть за тобой. Вдруг опять упадешь, пальчик сломаешь? Да и защитить тебя болезного в случае чего, от разных злых и нехороших мужчин, которые захотят тебя обидеть.

— Это правда, Ёрика?

— Правда. Ты против?

— Нет. Я за. Да, за мной еще нужно очень хорошо присматривать. А у тебя это получается просто отлично.

Мы втроем с Араторном и Бертраном засмеялись. Фредерик и Ёрика глядя друг на друга, тоже улыбались.

Неожиданно троллиха, оглядев нас всех, сказала:

— Я хочу, кое-что вам всем показать. — Ушла в пещеру. Через некоторое время вернулась, неся в руках что-то, завернутое в шкуры. Положила на землю и развернула. Мы все вчетвером застыли. На шкуре лежал меч. И я точно знаю, что видел этот меч раньше. В замке Гэрриет! У Богини Зари. «Спата»?! Этого не может быть. Та же хищная и агрессивная форма клинка. Такая рукоять.

— Я видел такой меч. — Проговорил Араторн. — Мы все его видели на гравюрах. Где он в руках Богини Зари. Это «Спата»!

Ёрика молчала, глядя на меч. Я тоже сначала решил, что это «Спата», но чем больше вглядывался в него, тем больше моя уверенность колебалась.

Нет, это не «Спата». Они похожи как близнецы, но отличия есть. Вспоминая «Спату» в руках Эллии, как старшей, так и младшей, я понял, что клинок лежащего перед нами меча хоть и похож на клинок легендарной «Спаты», но чуть больше. Примерно на ладонь. И в рукояти «Спаты» был рубин. А у этого какой-то черный кристалл. И сама рукоять немного больше.

— Что за кристалл? — Спросил я, не отрывая взгляда.

— Черный алмаз! — Ответили одновременно Араторн и Ёрика.

— Это не «Спата». Я видел «Спату» воочию. Они очень похожи, как близнецы. Но все же это не «Спата». Что это за меч, Ёрика?

— Это «Пламень»! Ты правильно, граф, сказал, что они, как близнецы. Они и ковались из одного куска небесного металла.

— У «Спаты» лезвие чуть короче, как впрочем и рукоять.

— «Спата» — клинок Великой Богини. Почему? — Спросила девушка.

— Не знаем.

— «Спата» — это символ женского начала. Поэтому она и стала принадлежать в итоге Эллии — Богини Зари. Хотя изначально предназначалась ее возлюбленному…

— Сэмюэлю! — вставил я.

— Все верно, Сэмюэлю.

— А «Пламень»? — Араторн посмотрел на Ерику.

— «Пламень» — это мужское начало. Это меч Некроса!

— Что за Некрос? — спросил Фредерик. Я знал, кто такой Некрос, мне сказал об этом дядька, еще до того, как покинул наш мир.

— Некрос вождь проклятых, с которыми сражались Боги в Великой Битве Богов. Он сам бог, причем старейший. Богиня Зари — его племянница. В поединке, она сумела выбить «Пламень» из рук своего дяди и, тем самым, победить его. «Пламень» же упав, исчез. Канул в лету. Боги искали его, но так найти и не смогли.

— А ты, получается, нашла?

— Он позволил мне найти его.

— Зачем, Ёрика? — Араторн смотрел на девушку.

— Этого я не знаю.

— Почему ты сама себе его не взяла?

— Так как он есть мужское начало, то ни одна женщина не может коснуться его. Только мужчина. Я могла брать его и то не за рукоять и только если накрывала его шкурой или тканью.

— И теперь ты предлагаешь кому-либо из нас взять себе этот меч?

— Да! Но здесь нужно быть осторожным. Меч сам должен признать хозяина. Любого другого, он убьет.

Мы с Фредериком и Араторном посмотрели друг на друга. Бертран сразу отошел в сторону.

— Бертран, а ты чего отвалил? — Спросил я его.

— Нет, нет, мои юные милорды. Это не мое оружие, сразу вам скажу. Мое оружие топор. Так что я даже пытаться не буду. Да и не по статусу мне иметь такой меч. Вы уж извините. Но я вне игры.

— Ну что? — Спросил Фредерик. — Кто первый? — Мы все молчали. — Тогда я первый!

Фредерик протянул руку к мечу, и тут же на его лезвии заиграл багровый сполох.

— Назад, принц! — Вскрикнула Ёрика. — Он тебя предупреждает, что не нужно тебе к нему прикасаться.

Федя отступил от меча. Вторым попробовал Араторн. Но произошло тоже самое. Все уставились на меня.

— Что смотрите? Будет тоже самое, и Ёрике придется опять его спрятать.

— Слав, ты меньше говори. А больше делай! — Усмехнулся принц. Араторн согласно кивнул.

Вздохнув, сделал шаг к мечу. Протянул руку. По лезвию пробежал золотистый блик. Потом голубой, за ним зеленый. Я еще не коснулся меча, как его рукоять, приподнявшись, сама скользнула мне в ладонь и легла там, как влитая. Я почувствовал как что-то мощное, словно бурлящий поток, хлынуло в меня. Я услышал песню. Это пел меч. Он радостно и победно ревел. Он хотел битвы, битвы кровавой и яростной. Я, еще не осознавая, что делаю, вскинул его вверх и закричал сам. Из моей глотки вырвался рев, призыв к противнику — ВЫХОДИ, Я ПРИШЕЛ!

Это, как рык свирепого льва, вызывающего противника на бой, рев могучего тура, который с налитыми кровью глазами выискивает врага, чтобы разорвать в клочки и растоптать его.

Мир вокруг меня дрогнул, раздался грохот. Увидел, как от меня во все стороны пошла расширяясь, круговая волна, искажающая реальность. Увидел Араторна, Фредерика, Бертрана, выхвативших оружие и потрясающих им, кричащих то же что и я. И даже Ёрика вскинула вверх свой меч, потрясая им и призывая на битву. Мы ее жаждали. Жаждали увидеть растерзанными наших врагов, растоптанными, захлебывающимися собственной кровью. Мы хотели сами напиться этой крови, но самое главное мы жаждали РЕВАНША! И если тут появились бы варвары, то они были бы разнесены в куски и плевать сколько бы их было. Даже наши кони ржали, скалили зубы и били копытами, готовясь ринуться на врага.

Сила копившееся в «Пламени» все эти тысячелетия высвободилась. Это было похоже на безумие. Но, постепенно, я стал приходить в себя. Нельзя дать мечу подчинить себя. Эта мысль пришла внезапно. Превозмогая себя, я опустил «Пламень». По его лезвию пробегали сполохи. Смотрел в глаза своих побратимов, своих товарищей, спутников. В них была ярость и решимость.

— Мы их разорвем! — Рявкнул я.

— Мы их изрубим в мелкие куски! — Вторил мне Фредерик.

— Они захлебнуться в собственной крови! — Крикнул Араторн.

— Они будут жрать собственные кишки! — прохрипел Бертран.

— Мы их втопчем в грязь! — звонко крикнула Ёрика.

Постепенно мы приходили в себя, успокаиваясь. Но при этом не чувствовали тревоги и опасения за то, что только что произошло, за то, что только что испытали. Наоборот, казалось, мы напитались силой и готовы были свернуть горы. В нас жило предвкушение.

— Ёрика! Ты можешь сшить мне хотя бы на первое время ножны или чехол из шкур для «Пламени»?

— Да. Я прямо сейчас это сделаю. — Она развернулась и убежала в пещеру.

Прошла неделя после того злосчастного бала, и Аквалон совсем опустел. Все, кому было куда уйти, бросились прочь практически сразу, оставляя нажитое добро, понимая, что нет ничего дороже своей жизни и жизни своих близких. Сейчас я была счастлива, что родители ушли. Мне было страшно представить, что было бы с мамой, знай она, что Федя погибнет от рук дикарей — грязных оборванцев, часть из которых ею самой была выдворена из Аквитании за совершение гнусных преступлений, потому что просто так в Дикие Земли не ссылали в изгнание!

Я не оставляла мысль погибнуть в битве при вторжении в Аквалон, рассматривая чернеющий горизонт, где виднелись первые ряды этих мерзавцев, стоя на крыше самой высокой башни. Максимум шесть часов, и я буду свободна от паутины, в которую замоталась собственноручно.

Единственное, что не давало мне покоя — моя фрейлина… Илария категорически отказалась уходить из замка и оставлять меня в одиночестве. Эта девушка, несмотря на свою внешнюю покорность и юность, обладала таким внутренним стержнем, который мне и не снился.

Твёрдым тоном заявив о своём намерении, она не стала обращать внимания на мольбы её отца и матери, на мой прямой приказ уйти, просто улыбнувшись и кивнув. Это потом я поняла, что уходила она каждый раз за какой-нибудь ерундой — то кувшин воды поменяет, то поднос с едой доставит…

Я смалодушничала, не дав прямого приказа, и поэтому не переставала себя корить сейчас, понимая, что после моей смерти Иларии долго не прожить.

— Ваше Высочество, — фрейлина приблизилась так тихо, что я вздрогнула от неожиданности. На мои плечи опустилась шаль. — Простудитесь! Здесь такой ветер…

— Ила…

— Не начинайте. Я знала, на что соглашалась! Хочу вам сказать, что ни о чём не жалею! Это не правильно, что Вы остались здесь беззащитной! Нам не выжить, но хотя бы последние минуты Вашей жизни Вы проведёте с должным Вашему статусу удобством.

— Удобства — ничто… я лучше бы жила в лесу под открытым небом, но со своим любимым, чем здесь… без угрозы нападения…

Девушка лишь положила свою горячую ладошку мне на плечо, тяжело вздохнув. Теперь уже мы вдвоём смотрели на горизонт, где чернота наползала всё сильнее.

— Илария, ты должна мне кое-что пообещать… в последний раз…

— Что?

— Поклянись.

— Я так не могу! Сначала скажите…

— Я приказываю тебе!

— Хорошо… — обречённо ссутулив плечи, девушка была готова услышать мой приказ бежать из города, но для него было уже поздно, поэтому я придумала другой план.

— Когда дикари ворвутся в Аквалон, ты наденешь мои платья и будешь сидеть в покоях принцессы!

— Что?! НО…

— Я ещё не договорила! — Я сурово поджала губы, и фрейлина покорно опустила взгляд, замолчав. — Ты притворишься мною, и тебя никто не тронет, потому что дикари далеко не неорганизованная шайка ублюдков — их ведёт умный вождь, иначе Цитадель никогда бы не пала! Он не станет вредить наследной принцессе… Божественному дитя… я уверенна, поэтому у тебя будет время спастись! Надеюсь, граф де Конт и Верховный маг не просто так сбежали, прихватив последних защитников Аквалона, оставив отряд самоубийц! Я просто не желаю верить, что друзья моего отца жалкие трусы!

— Ваше Высочество…

— Зови меня Элей.

— Эля, — от мягкого голоса Илы у меня сердце сжалось от страха её дальнейшей судьбы, — Эля, а как же ты…

— А я сделаю то, что должна делать! — Решительно посмотрев в глаза Иларии, увидела в них понимание и грусть. Девушка закусила нижнюю губу, предательски задрожавшую, но продолжала молчать. — Прошу тебя, присмотри за Златой. Если у тебя выйдет, уговори фею улететь, как только меня… меня не станет.

Илария, больше не сдерживаясь, закрыла лицо ладонями и зарыдала в голос, разрывая моё сердце от жалости. Притянув девушку, с которой была ровесницей, стала тихо гладить по голове, как маленькую, тихо успокаивая…

Стараясь думать о чём-то приятном, вспоминала о Славе и наших играх в куклы, о том, как он подстроил мне первую в наших отношениях каверзу с той несчастной пчелой… воспоминания о поцелуе в причинное место вызвали умильную улыбку, которая тут же погасла. Наша любовь оказалась слишком хрупкой, чтобы вынести обиды и сомнения сторон. Этот факт, в который раз, развеял все сомнения в принятом решении, и я отстранила девушку, понимая, что времени осталось намного меньше, чем хотелось бы.

— Поможешь мне в последний раз? Я могла бы и сама облачиться в боевой костюм, но мне было бы приятно впервые в жизни, если бы меня одевала именно ты…

— Конечно, моя королева, — низко поклонилась Илария, быстро размазывая слёзы по щекам.

— Я не королева… и уже вряд ли ею стану…

— Для меня Вы — самая настоящая Королева! — Та пылкость, с которой было сказано это заверение, бальзамом легли мне в сердце, прогоняя тоску и отчаяние.

Я почувствовала в себе силы и решительность. Конечно, я не смогу убить много врагов, но постараюсь захватить с собой столько, сколько получиться!

— Идём!

Дорога в покои заняла много времени, потому как башня, где мы стояли, находилась в противоположном крыле дворца, поэтому стоя в своих покоях начинала нервничать, что не успею оказаться на дворцовой площади, где было отличное место, чтобы развернуться для качественного удара этого зверья.

Одевшись с помощью Илы, поцеловала на прощание фрейлину, оставив её рыдать вместе со Златой, с которой пришлось обойтись очень строго, — фея ни в какую не соглашалась отсиживаться в моих покоях, с ужасом приняв моё решение отдать жизнь в сражении, и вышла из комнаты.

Я просто не могла смириться с неизбежностью стать постельной игрушкой ещё одного ублюдка, только теперь в реальности! Мне было достаточно Роса, который продолжал «посещать» мои сны, даря телу минутное наслаждение!

Честно, я пыталась последовать совету Златы, стараясь выведать, как освободить моего «друга», но он просто не желал отвечать, начиная сразу же осыпать меня поцелуями и ласками, от которых моё сознание трусливо сбегало, уходя внутрь тела. И так каждый раз! Это меня ужасно бесило, но потом я оставила всё, как есть — всё равно, умру скоро…

Проходя мимо игровой, застыла.

Внутри сжался ком.

Дрожащей рукой приотворила дверь, бесшумно входя в «детство»…

Три огромных замка с огромным количеством придворных красиво выделялись на фоне игрушек.

Моя принцесса сидела на троне в окружении фрейлин… а принц куда-то пропал.

Я стала искать его всюду, тревожно перебирая игрушки, но время поджимало, а пропажа так и не нашлась. На глаза набежали слёзы.

Почему так!? Почему даже умереть нельзя, зная, что хотя бы в детской мой мирок остался прежним?!

— Я не оставлю тебя… — прошептала я, прикрепляя принцессу к набедренным ножнам, где лежал отличный кинжал, подаренный дедушкой Сэмюэлем после того, как узнал о нашей с бабушкой тайне.

Сейчас я была рада, что мои родители находятся под охраной своих покровителей, хоть и не понимала, почему Богиня Зари не слышит меня, когда я звала её не единожды, страдая от жалости к себе и делая ошибку за ошибкой.

Выйдя из детской, быстро побежала к главным воротам замка, слыша крики и плач женщин, оставшихся в Аквалоне.

Цитадель разбита. Бастионы перевала разрушены, и оборона Аквитании прорвана. Армия аквитанцев отступает.

Мог ли я еще совсем недавно предположить что-то подобное? Нет. Даже в самом смелом сне, такое мне не могло присниться. Но теперь это так. И я веду свою армию. Впереди был Аквалон. Великий покровитель указывал мне куда идти и как сражаться. И он пообещал мне награду. Большую награду. Отдать божественную девчонку. Принцессу Аквитании — Эллию Александру.

Покровитель сказал мне, что бастионы Аквалона не защитят город, так как там уже есть те, которые примкнут ко мне, которые откроют ворота!

И вот он — Великий Город. Бастионы Аквалона по своей мощи не уступают мощи Цитадели, а где-то даже и превосходят. Но Цитадель лежит в руинах. Правда, у нас и камнемётов нет. Мы их просто бросили на Перевале. Ибо они уже были не нужны. Как их делать мы знали. Если нужно сделаем еще. И покровитель не обманул. Не успел я подойти к стенам города с передовыми отрядами, как ворота отворились.

Я засмеялся.

Сейчас начнется резня! Это хорошо. Много податливых и покорных женщин, много вина, много золота. Это то, что нужно моим воинам. И они это получат. Как уже получили и получают в деревнях, селах небольших и средних городках, повстречавшихся на нашем пути, от которых после нас остались только пепелища и трупы, растерзанные и изломанные. Неплохо веселимся!

Мы въехали в город. Начались погромы и резня. Я двинулся со своей свитой в королевский дворец. Кованные ажурные ворота раскрыты нараспашку. И вот тогда я увидел ее впервые. Она стояла в воротах. На груди была короткая курточка, еле прикрывавшая ее грудь, на которой были куски кольчуги. Юбка с разрезами по бокам. Сапоги до колен. К левой ноге на ремнях крепились ножны с боевым ножом. В руках у нее был меч. Она стояла спокойно. Не выказывая страха, как будто перед ней не воины, разнесшие в дребезги всю их армию, а стадо пастухов. Она подняла на меня свои глаза. В них жил холод. Смертельный холод. Я впервые почувствовал себя неуверенно. Как будто сама смерть мимолетно коснулась меня своим крылом. Свой меч она держала за рукоять, а лезвие покоилось у нее на плече.

Красива. Очень красива. Я такой красоты, смертельно опасной и в тоже время завораживающей, еще никогда не видел в своей жизни… а я много женщин повидал. Всяких разных. Но такой не встречал. Все остановились.

«Это принцесса. — Услышал я своего покровителя. — Она опасна. Но ни один волос не должен упасть с ее головы. Ты понял?»

Конечно, я понял. Я никому не дам ее убить. Ведь она — мой приз. Мое сопровождение зашумело. Посыпались сальные шуточки.

— Ты — Эллия Александра! Принцесса Аквитании! — Сказал я утверждающе, а не вопрошая. Она не отвечала, только презрительно скривила свои губы. Губы, к которым хотелось прижаться своими, кусать их. Обладать ими. — Сама встанешь на колени или тебя поставить? — Эту гордячку нужно сразу сломать. Повиновение мне и только повиновение. Она продолжала презрительно смотреть на нас, и на меня в том числе, как будто мы куча отбросов. Хотя по сути это так и было. Потом плюнула под копыта моего коня.

— Возьмите ее, только не навредить ей. Если хоть один волос упадет с ее головы, я виновного сам распну, перед этим сняв с него кожу.

Четверо всадников с двух сторон двинулись к ней, усмехаясь. Какое-то время она продолжала стоять неподвижно, а потом… никто не понял, что произошло. Она двигалась стремительно, сорвавшись с места. Время, то замирало, то начинало нестись, как бешеный скакун.

Сначала девушка бросилась к тем, кто заходил к ней справа. Прыжок. Казалось, будто она зависла на мгновения в воздухе. Потом только смазанное движение, и в стороны полетели кровавые брызги. Воин еще только начал валиться с лошади, а она уже разрубила голову вместе со шлемом второму. Отскочила, развернувшись, только концы юбки хлестанули ей по ногам. И вновь только смазанное движение, она уже в воздухе. Опять зависла на доли мгновений. Вжик, дзинь — и кровавые брызги в разные стороны. Голова моего лучшего воина, упав, покатилась по камням мостовой. Он не успел упасть сам, она ухватилась за него и, рванувшись, оказалась на коне. Четвертый успел среагировать, выхватить саблю, но и только. Вжик, хрясь — и он завалился спиной на круп лошади. Его голова болталась на полоске кожи шеи. На мостовую обильно лилась кровь. Кочевники, бывшие в моей свите, стали вытаскивать луки.

— Стоять! — Рявкнул я им. — Если хоть один волос упадет с ее головы, я вас всех живьем закопаю. Спешились. Щиты вперед. Вы, доставайте арканы. Прижать ее щитами и разоружить.

— Подожди, вождь! — ко мне подъехал маг. Это был некромант. Полный ублюдок, приговоренный к аутодафе в трех или четырех королевствах. — Сейчас она бросит сама меч и встанет перед тобой на колени. И при этом ее милое личико и такое аппетитное тело не пострадает. Как и разум.

— Хорошо, давай, действуй.

Некромант соскочил с лошади. Направился к принцессе. Она спокойно на него смотрела, продолжая презрительно кривить губы. Так и не произнесла ни слова. Не доходя до нее семи-восьми шагов он протянул к ней свои руки, забормотал заклинания. С его рук сорвался синеватый шар и ринулся к девушке. Она даже не пошевелилась. Шар ударился в нее и исчез. Но с ней ничего не случилось. Наоборот, ее глаза засветились синим, под цвет магической силы некроманта светом. А маг закричал от боли. Все ошеломленно наблюдали. От некроманта потянулись сини молнии к принцессе. Казалось, что она высасывает его. Внезапно все оборвалось. Некромант еще стоял, покачиваясь, а она вдруг закричала, поддавшись вперед, и от нее рванулся поток силы. Мага разорвало на куски. Половина моей свиты разлетелось в разные стороны.

Я сам свалился вместе с лошадью, но в последний момент успел вытащить ногу из стремени и спрыгнуть, приземлившись на ноги. Глядел на нее. Ее глаза перестали излучать синее свечение. Она улыбнулась. Даже облизала себе губы, будто попробовала чего сладкого. Подобрала саблю, выроненную одним из убитых. Теперь, в ее правой руке был меч, в левой — сабля.

Что это было? С полтора десятка моих воинов так и не поднялись с земли. Некоторые были разорваны на куски, как и этот идиот маг. Демоны с ним.

— Всем спешиться. Щиты на руку. Прижимайте ее. — Сам перекинул свой щит из-за спины.

Встали стеной стали медленно на нее надвигаться. Она спокойно стала отступать назад. Отступила до широкой лестницы дворца. На ее губах была презрительная улыбка.

Ведьма! Натуральная ведьма. Но хороша! Нет, она будет моей. Будет душой и телом. Я подчиню ее. Сломаю ее. Теперь мы медленно поднимались по ступеням вверх. Она продолжала отступать. Ее улыбка становилась только еще более презрительной и в тоже время зловещей. Что она задумала? Демоны, она заманивает нас во дворцовые переходы. А там тесно!

— Быстрее, не дайте ей зайти в здание.

Мы ускорились. Строй неизбежно сломался. Она атаковала. Атаковала стремительно, ударив крест-накрест мечом и саблей. Один воин рухнул, захлебываясь кровью.

Сколько она так может действовать? Почему не устает? МАГ!!! Она напиталась от него силой. Идиот. Если бы он не издох, я бы сам его разорвал на куски!

Мы продолжали давить на нее. Еще один воин рухнул. Тут она развернулась и бросилась во дворец. Мы всей толпой рванули за ней. Конечно, строй сразу смешался. Я понимал, что воины обозлились, и меня навряд ли теперь кто послушает. А ведь она именно этого и добивалась. Хочет, что бы ее убили. Только не это!!! Впереди раздался вой, лязг орудия и брань. Вот кто-то закричал от боли и захлебнулся своей кровью. Мы спотыкались об убитых. Эта ведьма была смертоносна. Прав оказался мой покровитель. Что мне делать старший?! «Оттесните ее в какую-нибудь комнату, и будь самым первым. Не позволь своим скотам убить ее или повредить ей как-нибудь».

— Всем стоять! Всем стоять! — орал я и начал колотить плашмя мечом им по спинам. Распихивая воинов, сумел вырваться вперед. Она стояла в пяти-шести шагах от нас. Справа была открыта дверь в какой-то небольшой зал. Дверь была за ее спиной. Нужно, что бы она зашла туда, а не побежала дальше по коридору. Увидел Сайроса.

— Иди сюда! — говорил тихо. Что бы эта не услышала. — Возьми воинов. Обойди этот коридор. Выйдешь с той стороны. Нельзя дать ей отступить туда. Понял? Мы должны загнать ее в комнату.

— Понял вождь. — Сайрос выбрался из строя.

Мы перегораживали коридор. Перед собой выставили щиты. Она была далеко не дура. Стояла, демонстративно расслабившись и презрительно глядя на нас. Провоцировала. Вот только я, да многие опытные воины понимали, что ее расслабленность, это уловка. Я уже убедился, что она умеет стремительно двигаться. Скольких она уже убила сегодня! Убила сама, своими руками! Это не считая тех, кто погиб от магического удара. Тварь этот маг! Сколько так стояли друг против друга, не знаю, но вот она встрепенулась. Сделала шаг назад и оглянулась. В это время с той стороны коридора показался Сайрос с воинами. Они закрылись щитами и двинулись к принцессе.

Ну, все птичка, попалась…

Она, похоже, тоже поняла это, стала отступать в зал. Отлично.

— Быстро под окна. Если выпрыгнет — сразу вязать.

Позади раздался топот. Прикрываясь щитами, стали вваливаться в зал. Зал был небольшой. Это было хорошо. У нее маневра будет меньше. Несколько воинов вклинились между ней и окнами.

— Прыгнешь в окно? Давай! — Засмеялся я. — Там тебя уже ждут.

Стали зажимать ее в угол. Она поняла, что еще немного и все. Плюнула в нас, закричала и кинулась в атаку. Пока ее не оглушили, она успела троих сильно посечь и двоих убила.

— Все назад! — Закричал я, когда она упала. Я был в бешенстве. Наверное, поэтому воины отхлынули от нее. Я сразу же забрал у нее оружие — меч, саблю и нож.

«Пусть найдут ее фрейлину. — Услышал я своего покровителя. — ее зовут Илария. Ее пока не отдавай своим воинам. Она пригодиться. Принцессу не связывай. Она не придет в сознание какое-то время. Отнесете ее в покои. Выставь стражу и приставь к ней ее фрейлину. Пока все». А как же мой приз? «Успеешь»!

— Сайрос, найди срочно фрейлину принцессы по имени Илария. И приведи сюда. Фрейлину не трогать.

— Да, мой вождь. — Сайрос убежал в компании еще двоих. Долго ждать не пришлось. Буквально через пять минут, Сайрос с головорезами притащили девчонку. Платье на ней было разорвано.

— Я же сказал — не трогать ее!

— Мы успели. Наши воины только платье порвали. И тут мы забрали девку.

— Ладно. — Посмотрел на испуганное лицо девчонки. Хорошенькая. Позже тоже мне сгодиться. — Ты — фрейлина принцессы?

— Да.

— Сейчас покажешь ее покои. И будешь находиться там. Готовить мою невесту к свадьбе, так как я намереваюсь стать королем!

— В Аквитании никогда не было короля. — Ответила мне эта пигалица, смотря мне в глаза прямым смелым взглядом.

— А теперь будет!