Наследник 3

Глава 1

— Чьих будете, соколики, из чего гнезда выпали-то? — Спросил я.

— Иван Степурин я, княже, а это брат мой младшой, Аникий, — произнес старший юноша.

Я же покосился на Илью, который был неподалеку, и он, правильно поняв, тут же ко мне подскочил и защептал:

— Боярского роду они, Андрей Володимирович, в боярах сидели при Андрее Васильевиче, а после и при Владимире Андреевиче. Отец их помер пять годочков назад, две сестры у них еще есть, одна из которых на выданье. Село у них есть, душ на семьдесят вроде как, а может, и меньше. Здесь нечастые гости были, в основном у себя сидели. Отец их Влас, царствие ему небесное, в полку, что при Твери, сотником был, — тут же выдал мне всю подноготную Илья.

— Вот оно как. Погоди, а Зимин тоже в том полку? — спросил.

— Ага, только полусотником. Не любили его, поганый человек. Как Влас помер, так Зимин и начал наглеть, — прошептал мне Илья.

— Встаньте, Иван и Аникий, — повернулся я вновь к братьям. — Какую службу хотите себе?

— На какую возьмешь, Андрей Володимирович, мы ратному делу обучены и счету с грамотой, — спокойно ответил Иван.

— Вот оно как, а не лучше ли в Тверской полк пойти, коли отец ваш сотником был там? — хитро улыбнулся я.

— Наши предки служили Старицким князьям верой и правдой, и мы желаем, — твердо ответил Иван, посмотрев мне прямо в глаза.

— Желаем и хотим служить, — подал голос младший, и снова его голос дал петуха.

— Ха-ха, — засмеялся кто-то.

— А ну охолони, не на скоморохов смотришь, — грозно крикнул я, и смех тут же пропал.

— Беру к себе на службу, — задумчиво произнес. — Не мешайте пока. После поговорим, — и повернулся к Елисею, который так и замер возле двери. — Иди уже давай, — я махнул рукой, и он тут же вместе с двумя воинами нырнул в темницу.

Спустя пару минут я расслышал какие-то крики, и вот наконец из зева темницы появились первые узники.

Грязные все, да и воняло от них шибко, так что я непроизвольно сделал шаг назад. Они прикрывали руками глаза и подслеповато щурились. Пятнадцать пленников вышло, последними появился Елисей с помощниками.

Дав узникам пару минут, привыкнуть к свету, я заговорил:

— Ну, как вам мое гостеприимство? Понравилось али жалобы какие есть? — не смог я удержаться.

— Князь, — раздался возглас одного из пленников, и они тут же попадали на колени и заголосили, перекрикивая друг друга:

— Княже, Андрей Володимрович. Милости просим. Обманули нас. Будь Юшка проклят. Самый жаркий котел в аду для него. Прости нас. Отслужим. Верны будем. Да за тебя, княже, стоять будем.

— Да? — с иронией и недоверием произнес я. — Надысь вы другое мне говорили, слова срамные кричали.

— Каемся, княже, и просим милости. Верны тебе будем. Аки псы, — узнал я голос Федотко. — В том крест, — Федотко перекрестился, и тут же остальные начали за ним повторять.

— Хм, а я еще не решил, что с вами делать. Миловать или повесить! Вы заслужили смерть, но я милостив! — добавил я в голос стали. — Илья. Накорми их и в баньку своди. Да одежу какую дай, а то на них смотреть страшно, — распорядился я.

— Все исполню, Андрей Володимирович, — тут же отвесил мне поклон Илья. — А ну, голытьба, подымайся и за мной, слышали князя? Сначала в баньку, а потом все остальное.

— Ну, пойдем отобедаем, — и, глянув на Ивана и Аникия, подмигнул им, а после направился к княжеским палатам.

Вот только дойти не успел, как в воротах появилась процессия во главе с дедом и Василием, а за ними, помимо людей, что их сопровождали, катился десяток телег.

Не дожидаясь, я тут же направился к ним навстречу.

— Дедушка, откуда же такое богатство? — усмехнулся я.

— Как откуда? — удивился дед. — Зимин облагодетельствовал. Щедрый и богобоязненный он, — по-доброму усмехнулся дед, а сзади я расслышал смешки Ивана и Аникия.

— Прям-таки сам отдал? — не поверил я.

— Да куда там, — подключился Василий, спрыгивая с коня. — Не исполнил он приказ твой, с собой забрать хотел. Да еще людишек, почитай, два десятка, дескать холопы его. Но твой родич, княже, умеет убеждать, — оскалился Василий.

— Живой хоть? — поинтересовался я.

— Живой, — со смехом ответил дед.

— Вот только жевать долго не сможет, как и трое его детишек, — в тон деду заржал Василий.

— Ну и пусть его. Повезло ему. Телеги туда гоните, там Илья разберется, куда и чего, — махнул я рукой возницам. Сами они, как я понял, из села, что теперь моё?

— Да, — тут же кивнул Василий.

— После по домам можете идти, — вновь отдал я приказ, глядя на одного из возниц. — Пойдем отобедаем, да подробней мне обскажете, как все прошло, — и, повернувшись, я направился в палаты. Где в одной из комнат был уже накрыт стол.

Дед, дядюшка, Василий, Елисей и Агапка уселись не чинясь, а вот Иван и Аникий, замявшись, встали в дверях.

— А вы чего встали? Садитесь давайте, все-таки боярского роду, — усмехнулся я.

— Благодарим, Андрей Володимирович, — тут же поклонились братья и уселись за стол.

— Это какого боярского рода? — тут же с интересом покосился на них Василий.

— Из Думы еще прапрадеда моего, — пояснил я.

— Как Зимин, что ли? — тут же нахмурился дед.

— Агась, токмо вежество знают и свое место. Да поумней, — ухмыльнулся я, дав краткую характеристику. — Иван и Аникий Степурины, — представил я парней. Которые встали и раскланялись.

— То добре, — кивнул дед.

— Сказывайте, как все прошло у вас? — спросил я, потянувшись к кувшину, и тут же наполнил себе кубок травяным взваром.

— Да чего сказывать-то? Приехали, там эти собирались уже. Мы их маленько и поторопили, — улыбнулся дед.

— Мешать набивать телеги скарбом тоже не стали, — хохотнул Василий.

— Как отъехали, напомнил я о приказе твоем, чтоб не больше трех телег и о людях вовсе слова не было. Зимин начал спорить да ругаться, дескать это разбой. За саблю и схватился, ну и поучил уму-разуму его и его щенков. А то дюже они непонятливые, — и дед засмеялся, его смех поддержали все.

— Значит так, Иван и Аникий, насчет вашей службы, — обратился я к парням. — Полк буду собирать по царскому приказу. Вот туда первыми и пойдете. Новиками будете.

— Да как же так, княже? Мы обучены ратному делу, отец учил. С конем можем, стрелы метаем, да и саблей владеем, — жалобно произнес Иван.

— Может, в бою большом были или в походы ходили? А может, и вовсе порубежную службу несли? — прищурившись, спросил я, и браться замотали головами.

— Вот то-то же. А я был в бою и не раз. Новиками послужите, поучитесь, да я на вас посмотрю, чего вы стоите и к чему годны. Через два дня я в Царев отравлюсь, что на рубежах стоит. Вот и вы со мной пойдете, идите готовьтесь к выезду, — я махнул рукой, и братья, отвесив поклон, покинули стол.

— Значит, через два дня отправляемся! — задумчиво произнес дед.

— Да, чего уж тянуть, — ответил я. — Елисей, ты останешься, приглядишь здесь за всем. Четверых людей можешь сам в помощь себе выбрать.

«За казной присмотрит заодно», — пролетела мысль в голове.

— Присмотрю, княже, — кивнул Елисей. С одной стороны, было видно, что он рад оказанному ему доверию, а с другой — его же рядом со мной не будет.

— Андрей, а ты сколько коней купить думаешь? — спросил дядя Олег.

— Как выйдет, от трех сотен коней и кобылиц я бы не отказался, — глянул я на него, и они с дедом переглянулись.

— Людей маловато, чтобы такой табун гнать. Людей должно быть больше, чтобы за всем уследить, да и путь не близкий, — нравоучительно высказался дед.

— Согласен, — кивнул я.

— Я в помощь пятерых дать могу, — подключился Агапка к беседе. — Остальных хватит, подьячих сторожить.

— Вот и славно, ко мне в вотчину в Гороховец заедем, там еще можно будет взять в помощь, наверняка согласятся. Да и проведать надо, как там и чего, — откинулся я от стола.

— Добро, если что, в Белгороде доберем людишек, — кивнул дед.

«Прокоп с Богданом с другими не помешали бы», — горестно подумал я.

Немного обговорив еще дела и планы, мы покинули стол и вышли на улицу. Где возле темницы стояли столы, за которыми вовсю набивали брюхо пленные казачки. Возле телег стоял Илья, где под его взглядом разбирали скарб.

Направился я к казачкам, надо с ними уже окончательно разобраться. Нет, вешать я их не буду, но и просто так на службу не возьму. Устрою им проверку.

При моем приближении они тут же начали подыматься из-за стола. Они уже были после бани, чистые и опрятные, в одежке под стать. И не напоминали узников замка «Иф».

«Подстричь бы еще, и точно за людей сойдут», — промелькнула у меня мысль, когда я остановился в нескольких метрах от стола.

— Князь. Андрей Володимирович, — тут же начали на колени падать. — Молим о прощении и службе, — тут же заголосили казаки.

Я приподнял руку, и тут же вокруг наступила тишина.

— Прощение хотите? Будет оно, вот только вымолить вы его должны. Заодно посмотрим, на что вы годитесь, а там и о службе я подумаю. В Свято-Успенский монастырь трудниками пойдете! — ледяным голосом произнес я.

— Благодарствуем, княже, за милость. Мы не подведем, отмолим, — тут же первым заголосил Федотко и окинул всех казачком победным взглядом.

— Елисей, Василий, проводите их сейчас, — распорядился я.

Спустя пару минут я наблюдал, как казачки покидают княжье подворье в сопровождении ближников.

Два последующих дня пролетели вмиг в разных делах и заботах. С воеводой я проверил пороховые погреба, которые были почти пусты. Ждану выделил тридцать рублев на закуп сена для коней да оплаты рабочим. Точнее, стимулирования, все же на работах будут использованы мои холопы, но с оплатой, даже небольшой, дело наверняка пойдет быстрей. Отпустил людей Хованского и Одоевского обратно в Москву.

Также я позанимался с отроками, показывая пистоль и объясняя, как из него палить. Оставлять же им для учебы я не стал. Без пригляда или самострел сделают, или убьют кого-нибудь. Карася также оставил, чтобы обучал их. Судя по всему, ему нравилось возиться с отроками, и он от этого даже получал удовольствие.

Посетил еще монастырь и с игуменом договорился, что он будет присылать монаха, который будет учить грамоте и счету отроков. В общем, сложа руки не сидел, много чего переделал и много куда нос сунул. Подьячего Савку и его помощника тоже не обошел, не раз разговаривал о налогах и о том, сколько они смогут собрать с моих земель. Савка же насел на Ждана, и они обходили тяглые дворы в городе.

Вечером же перед отъездом заявились Прокоп с Богданом с моими людьми да с подьячими, которых они сопровождали. Вот уж действительно была радостная встреча, так что отъезд пришлось еще на день отложить, давая им отдохнуть.

Тут же устроили пир, где Прокоп с Богданом делились новостями, хотя там ничего значимого не было. Объехали земли и сообщили обо мне, вот и все, а я делился с ними своими. Казалось, не так давно с ними расстался, а чего рассказать было, и с лихвой.

Через день наконец-то мы выехали, со мной отправились тридцать шесть человек, включая моих ближних, из них пять было московских жильцов. Сила немалая, как по мне, но дед все равно печалился, что маловато людей.

С собой я захватил больше трех тысяч серебра, распиханного по седлам у доверенных мне людей. Много? Так я не меринов брать буду, а коней и кобылиц!

Одиннадцать дней мы добирались до Гороховца, правда, в город заезжать не стали, хотелось быстрее добраться до моего поместья. Свернули на такую родную мне проселочную дорогу и двинули по ней.

— Эх, родные края, — прошептал я. Ведь по сути, только это поместье я, наверное, мог бы назвать домом. Не Москву, не Старицу, а маленькое подворье, затерявшееся в лесах.

— Андрей, слышишь? — враз напрягся дед, едущий рядом со мной.

— Нет, — тут же ответил я.

— Крики да ржание лошадей. Далече, из-за леса сильно не слышно, — пояснил он, и я прислушался.

Действительно на грани слышимости пробивались какие-то звуки, чуждые лесу.

— Вперед, — тут же ударил я по бокам Черныша и устремился вперед.

Спустя десять минут мы вынеслись на поляну возле дороги, где пятнадцать всадников в боевом облачении весело и с присвистом гоняли какую-то голытьбу по всей поляне и дороге, не давая им убежать в лес.

— Вот те раз, — выдохнул я, останавливая Черныша. — Это, плять, еще что? — И мой вопрос повис в воздухе.