Наследник Черной Воды

Глава 17

Едва переступив домашний порог, я отпустил контролирующий контур и чуть слышно застонал от нахлынувшего облегчения. Кайф…! Рядом шлепнулось тело пленника, жалеть которого я не собирался. Наоборот, смотрел едва ли не с ненавистью.

Лучше бы я его на плечах тащил, устал бы меньше. Но нет, нельзя – мы ж Блэкуотеры, мы ж держим марку! И плевать, что основную работу выполнял амулет, а я только контролировал и направлял, одновременно поддерживая вежливый разговор со старейшиной. Рано мне такие нагрузки испытывать!

Старый Джо, к слову, приказал собачек из того дома забрать. Пожалел животных.

– Лютик! – лар немедленно объявился в ответ на зов, я кивнул ему на тело. – В темницу его, в обычную камеру.

У нас и из обычных никто никогда не сбегал.

Прежде, чем пойти ополоснуться, спустился в тренировочный зал. Подошел к дальней стене, с почтением снял саппару с пояса и обеими руками уместил её на специальной подставке. Благодарно поклонился:

– Спасибо, наставник.

Вместо ответа в голове возникло напоминание о пропущенной тренировке.

– Я помню, наставник. Наверстаю.

Уже выходя, вспомнил: на встрече с Хаемоном мастер никак не отреагировал на приветствие бывшего ученика. Интересно, как он тогда, тысячу лет назад, принял решение того стать ночным? Одобрил, рассердился, решил, что это не его дело? В свое время Финехас сделал иной выбор.

Он прошел свой путь до конца. Если ты не живешь вне боя – сам стань оружием.

После напряженного дня безумно хотелось поваляться в теплом бассейне, только кто бы мне позволил. Уже девять вечера, ушел я утром, напрочь сбив график и святотатственно пропустив занятия у Хремета и ужин с бабкой. Если вдруг окажется, что уважительной причины у меня нет, они найдут, чем разнообразить мой досуг. Поэтому, наскоро перехватив на кухне кусок хлеба с мясом, я пошел отчитываться перед владыкой.

Встретил он меня вопросом:

– Хранители дома говорят, ты приволок пленника. Кто он такой?

На мгновение я обзавидовался. Вот как так!? Души нет, тела нет, пробудился от спячки совсем недавно, но умудрился застроить ларов, которые ему на полноправного хозяина постукивают!

– Мне самому хотелось бы знать, кто он такой, владыка. Он напал на меня в том доме, где я нашел Беатрис.

– Рассказывай с начала! – потребовал призрак.

И я рассказал. Как шел по следу, как меня пытались убить трое неизвестных и умерли сами, убитые не мной, пусть и моими руками… Примерно на середине повествования в зал вошла Ксантиппа – сколько бы она ни говорила, что в мужские дела не лезет, любопытство заставляет её совать свой нос повсюду.

– Таким образом, Беатрис сейчас у старейшины и, по его словам, лечиться будет долго. Я, конечно, договорился, что как только она придет в себя, Джо даст мне знать и мы побеседуем, но на полезные сведения от неё не рассчитываю, – закончил я спустя минут двадцать. – Больше надежды, что полукровка что-то видел, даже если он простой исполнитель. Не случайно же он оказался в том доме?

– Допросим его завтра, – согласился Хремет. – Посмотришь, как это делается.

Я с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Вслух посетовал:

– Очень жаль, что у нас нет возможности найти Клайда так же, как мы нашли Беатрис.

– Что поделать? Ни плоти, ни крови, ни приличных образцов энергетики у нас нет, – скривил губы владыка. – Я надеялся использовать тот кусок тонкого тела, что передал тебе ищейка, но он не подходит. Искать преступника следует земными путями. Уже знаешь, как?

– Честно сказать, никаких идей, кроме озвученных, – признался я. – Полукровка и, возможно, Макгрегор что-нибудь раскопает по своим каналам.

– Нельзя надеяться на чужака! То, что для нас – священный долг, для него не более чем работа! Ищи, думай! Перед тобой достаточно тропинок, ведущих к цели, просто ты их не видишь. Что ты знаешь о Клайде? Кто его друзья, враги, чего он хочет, к чему стремится? Почему пошел на преступление? Узнай его, и тогда поймешь, на чем поймать. Тем более, что времени у тебя не особо много.

– Почему?

– Потому, что сейчас он ограничен в своих возможностях, – глумливо ответил призрак. – Он не довел до конца ритуал поглощения души, вынужден был резко разорвать связь с личинкой. До того – высосал прилично чужой души. У него не мог не ухудшиться контроль! Знаешь, чем он сейчас занимается? Забился в глухой угол и старается как можно быстрее восстановить прежние способности. Будешь медлить – у него получится. Хрен ты его найдёшь, если он успеет!

Ничего иного, кроме как смиренно склонить голову, принимая выговор, не оставалось. Давно следовало узнать о Клайде побольше, не довольствуясь кратким описанием Джо. Я совершенно напрасно надеялся решить проблему с наскока, здесь потребуется долгий, кропотливый труд, потому что иначе беглеца из той норы, куда он забрался, не выковырять.

Следующий день меня… Как бы сформулировать-то? Не удивил, нет. Обогатил новым опытом, без которого я вполне бы обошелся, да понимаю, что не получится.

То, что Хремет к посторонним людям (и нелюдям, тут он демократичен) относится как к мусору под ногами, я знал и раньше. Но одно дело – знать, и другое – увидеть подтверждение на практике. Допрос он провел с эффективной равнодушной безжалостностью.

– Не стоит удивляться его виду, – давал пояснения призрак, пока невидимые руки прикрепляли пленника к столу. Не обеденному, понятное дело, к пыточному. – Обычные бродяги редко удостаиваются чести попасть в подземелья Священного Дома Черной Воды. Наши враги – существа, зачастую владеющие великой силой и стремящиеся сохранить свои секреты. Они покрывают тела слуг татуировками, вкладывают в их разумы ментальные установки, вшивают под кожу амулеты, подселяют мелких духов и проделывают сотни иных вещей, призванных не позволить пойманному заговорить. Самым простым и надежным способом замолчать считается самоубийство. В нашем случае это, конечно, не так, но удержание души или иные схожие по назначению процедуры отнимают время и силы, поэтому лучше не позволять пленнику покончить с собой.

Маска на лице служит не только для удобства кормления, но и не позволяет откусить себе язык. Кандалы особой формы держат разведенными руки и ноги, не давая вскрыть ногтями вены. Он полностью голый и обрит во всех местах, значит, у него нет с собой никаких лишних предметов, а мы можем без препятствий разглядеть рисунки, нанесенные на его тело. У нас хороший тюремный лар, – заключил призрак.

В ответ откуда-то сверху пришла волна смущения и удовольствия от похвалы.

– Ты приказал поместить пленника в обычную камеру, поэтому принятых мер достаточно, – продолжал лекцию владыка. – Для особых гостей у нас построены камеры с замедлением времени, в которых они уж точно не смогут навредить себе. Таких у нас две, одна сейчас занята.

– Кем?

– Потом разберешься, – царственным жестом отмахнулся Хремет. – Он двести лет ждал, и ещё подождет.

Логично.

– Перед началом допроса ты должен убедиться, что заданные тобой вопросы не запустят меры, заложенные на случай попадания в плен. Проверка идет от простого к сложному. Сначала убедись, что в татуировках нет магии. Да, так… Молодец. Теперь удостоверься, что в теле нет скрытых полостей и вшитых артефактов. Тщательнее, спешка может стоить тебе провала! Хорошо…

Дольше всего заняла проверка ментальной составляющей. Вот уж где наставник развернулся! Чувствовалось, что тема копания в чужих мозгах ему близка, говорил он со знанием дела и приводил примеры из личной практики. Причем не ставил перед собой задачу сделать из меня мастера здесь и сейчас, то, чему он учил, у него явно проходило по графе «начальный уровень». Просто он по-настоящему опытен и чудовищно много знает.

Конечно же, изучение базы сопровождалось практикой.

Враньем будет сказать, что в тот момент во мне ничего не дрогнуло. Дрогнуло, и ещё как. Я не раз и не два подумывал пощадить полугоблина, сказать Хремету – всё, хватит, дальше продолжать нельзя! Потом встряхивался, напоминал себе, что меня бы в той же ситуации не пощадили и что пленник сам не ангел. Проделывал дыхательные упражнения.

И задавал наставнику вопросы.

– Последнее, что ты обязательно должен сделать – проверить кровь на аллергию к компонентам Развязанного Языка. Ну или любого другого зелья правдивости, которое ты хочешь использовать. Аллергия может быть искусственно вызванной или естественной, и если допрашиваемый помрет от последней, то это очень обидно. Столько усилий, и всё насмарку.

Про аллергию у него вышло очень прочувственно, похоже, личным делился.

К тому времени, как Хремет закончил, оба мы жутко устали. В смысле, я и подопытный, наставнику плевать, он призрак. Пленник вовсе находился в таком состоянии, что был готов всё рассказать, лишь бы его больше не трогали. Могу его понять – сначала узнал, в чьих руках находится, потом служил материалом для неопытного малолетки, изрядно перекроившего ему мозги. Я, конечно, старался действовать осторожно, но первый раз есть первый раз.

В общем, когда на свет наконец-то появилась пробирка с зельем правдивости, он был готов на всё, лишь бы мука закончилась. Взгляд у него стал потухшим, обреченным.

– Как твоё имя?

– Джеймс Стоун по кличке «Сильвер».

Надо же! Похоже, очень крепкие ассоциации, раз кличка идет наравне с именем.

– Кто ты по профессии?

– Наёмник.

– Вольный или официал?

– Официал, отряд «Лебединое крыло».

Одновременно с допросом наставник объяснял, какие вопросы лучше задавать, в какой последовательности, говорил о тонкостях формулировок и правильных интонациях. Современные психологи многое могли бы почерпнуть из этого короткого спича, вздумай Хремет поделиться с ними опытом. Больше всего пугало понимание, что он совсем не теоретик, а пытливый практик.

Наёмный отряд «Лебединое крыло» базировался в Северо-Американских Соединенных Штатах и работать предпочитал там же. Формирование крупное, больше тысячи человек, с поддержкой сильных магов и со связями в правительстве. В Европу они совались редко – и рынок поделен, и профиль работ другой – однако кое-какие контакты имелись. Полгода назад один из важных клиентов попросил по дружбе предоставить ему небольшой отряд для охраны домика с условием не входить в потайную комнату и зачищать всех чужаков. Ему, естественно, пошли навстречу.

В доме постоянно дежурила четверка бойцов, сменявшаяся раз в неделю – иначе люди со скуки начинали чудить. Иногда приходил закутанный в плащ представитель нанимателя, спускался в подземелье, что-то там делал минут сорок – час и уходил, не сказав ни слова. Его охрана тоже разговорчивостью не отличалась.

На меня напали, потому что сработал амулет-детектор. Местных они давно отвадили, частью перебив, частью наказав, и тут вдруг амулет поднял тревогу, сигнализируя, что к дому приближается некто с серьёзным магическим потенциалом. Трое наскоро организовали засаду, Сильвер отсыпался и остался в доме, отчего и выжил. Вот, собственно, и всё.

– Что скажешь?

– У Клайда есть союзник со связями и влиянием, – прикинул я. – Надо узнать, кто он, и через него выйти на Клайда.

– Как ты планируешь это сделать?

– Не вижу особой сложности. Охранников нанимали, судя по всему, официально, то есть договор заключен и бумаги хранятся в конторе. На Перекрестке договорюсь со специалистами, они мне фунтов за двести всю бухгалтерию притащат. За триста – вместе с бухгалтером.

Хремет помолчал.

– Наверное, можно и так.

А, точно. В его времена достаточно было послать рабов, и они вернулись бы вместе с отчаянно лебезящими свидетелями, желающими угодить живому богу. Сейчас у Черной Воды рабов не осталось. Да почти ничего, по сравнению с прежним могуществом, не осталось.

– Тогда, пожалуй, всё, – задумчиво подытожил призрак. – Сегодняшний урок закончен. Определи судьбу пленника, и можешь идти.

Я оглядел потерявшего сознание метиса. Личность не самая приятная, грехов на нём много, но остатки советского воспитания не давали просто взять и убить. Ломать внутренний стопор казалось неправильным. Честно признался:

– Не хочется мне его убивать, – старикан всё равно меня читает, как книжку, так какой смысл скрывать? – Понимаю, что отпускать нельзя. Но и убивать беззащитного претит.

Владыка в раздражении закатил глаза кверху, что с его синим полупрозрачным лицом смотрелось впечатляюще.

– Мать-покровительница, дай мне сил! Единственный наследник – и тот плаксивый трус!

– Зато не подвержен вспышкам гнева, во время которых уничтожил всю семью, после чего сам бросился на меч, – напомнил я реальный факт из истории Дома. На «труса» я обиделся. – Может, есть ещё варианты?

– Принести в жертву, – предложил старец. – Или использовать для углубленного изучения менталистики. Тебе рано, но раз настаиваешь…

Отпустить ни он, ни я не предлагали. Мы не рыцари в сияющих доспехах, мы не прощаем врагов.

Я снова развернулся к полугоблину. После всего перенесенного он лежал без сознания, откровенно говоря, неизвестно, в каком состоянии он очнется. Всё-таки я у него в мозгах многое порушил. Значит, либо на алтарь, либо продолжить…

Не давая себе передумать, вытащил нож и быстро вонзил пленнику в сердце.

Лучше уж так. Мучений меньше.

Комментировать произошедшее наставник не стал. Спасибо ему хотя бы за это.

Утром из постели вылез не выспавшийся. Стоило закрыть глаза, и память сразу подкидывала тот момент, как нож входит в чуть вздрогнувшее тело.

Я его не жалел, нет. Пока допрашивал, насмотрелся его воспоминаний, пусть и случайных. За свою жизнь наёмник натворил много такого, что любой суд приговорил бы к смертной казни, выплыви на свет десятая часть его деяний – и, м-мать, ему это нравилось! Нравилось убивать, нравилось причинять боль. В том, что кара заслужена, я не сомневался.

Пугало то, с какой легкостью я пошел на убийство. С какой скоростью я меняюсь.

Здешнее общество само по себе зубастое, жесткое, к гуманизму склонное на словах, а не на деле. У Священных Домов философия ещё круче, они – мы – к простым людям относимся как к зверушкам, успешно имитирующим человеческую речь. Отдельные известные своей мягкотелостью радикалы готовы признать смертных разумными. Равными? Никогда.

Раньше меня это отношение поражало. Позднее, чем старше становился и больше узнавал, начал понимать, чем оно обусловлено. Мы настолько же превосходим магов смертных, насколько они превосходят своих лишенных дара сородичей, и на их фоне действительно выглядим высшей расой. Да, собственно, и являемся таковой.

Ещё немного и переформатируюсь окончательно.

На утренней тренировке Финехас сразу заметил, что со мной что-то не так, о чем не преминул заявить, сопроводив слова ударом палки.

– Сегодня ты похож на кусок вареного мяса. Соберись! Что с тобой ночью случилось, что ты в таком состоянии?

– Не ночью, вечером. Вчера я впервые убил разумное существо.

– И что с того? – наставник не понимал, в чём вообще проблема. – Было б отчего волноваться! Ты – потомок Старейших, в твоем праве судить и карать. Вставай, чего разлегся!

Мои душевные терзания понимания у родни не нашли.

Чтобы отвлечься, после занятий сходил за ограду. Выход из поместья на Изнанке всегда хорошо избавляет от лишних мыслей в голове, тут уж волей-неволей сосредотачиваешься на окружающей обстановке. Если жить хочешь, конечно же. Я по-прежнему не рискую углубляться далеко в лес, по мере приближения к его внешней границе в разы возрастает вероятность встретить нечто, с чем с моими навыками не совладать. Бродил всего три часа, набрал разной мелочевки.

До ужина оставалось ещё четыре часа, и чтобы не терять времени, отправился на Перекресток. Уже собравшись, задумался, стоит ли обращаться к Глену по поводу «Лебединого крыла». У меня нет к нему никаких претензий, более того, я ему доверяю и доволен нашим сотрудничеством. Тем не менее, складывать все яйца в одну корзину… Спешки ведь нет. Спрошу сначала у Вильяма, он вращается в тех кругах, где наёмников обсуждают часто и со вкусом.

Опять облом. На Перекрестке выяснилось, что Браун вчера резко сорвался из дома и куда-то уехал, не сказав ничего конкретного. Что за день сегодня такой?

Не люблю, когда планы нарушаются, даже в мелочах. Понимаю, что жизнь постоянно подкидывает сюрпризы, и всё равно не люблю. Поэтому в слегка раздраженном настроении отправился к Куперу, который сообщил интересные новости.

– Представитель Министерства в составе Совета? – задумчиво повторил я. – Очередная попытка подчинить Перекресток?

– Судя по тому, что я слышал, так, мистер Блэкуотер.

– Не хотелось бы опять переходить на полулегальное положение.

– Вы думаете, это возможно, сэр?

– Почему нет? Закрыть официальные входы-выходы, восстановить структуры-посредники, распечатать блуждающие порталы по нашей стране и заново наладить логистику с Францией, Швецией и Данией. Мы сейчас всё это не используем, потому что договор с Короной позволяет нам существовать в качестве внутреннего офшора. Переход на автономное существование реален, просто потребует времени и усилий.

– Клиентов станет меньше, – тихо понурился Купер.

– Разумеется. Если у вас есть возможность, советую найти работу, не связанную с Перекрестком. Впрочем, если быть до конца последовательным, в преддверии грядущей войны имеет смысл вовсе покинуть Англию.

– Войны?

– Напряженность между Англией и Германией растет, – пояснил я. – Подавляющее большинство провидцев считают столкновение неизбежным. Чем бы дело ни кончилось, экономика пострадает, поэтому деньги уже сейчас вовсю перетекают в тихие места наподобие Штатов.

Ничего нового я ему не озвучил, о том, что будущая Первая Мировая неизбежна, даже в газетах пишут. Только люди не понимают, какая бойня их ждет, и традиционно надеются на лучшее, закрывая глаза на неудобные прогнозы.

Впрочем, до войны ещё далеко, пять-семь лет в запасе есть. И в целом она меня волнует слабо, потому что в людские дела мы стараемся не вмешиваться. Иное дело – судьба Перекрестка. Это место Черная Вода считает своим, его будущее нам не безразлично. Вопрос в том, что я могу?

Для начала – узнать расклады внутри Министерства. Выяснить, почему давить на Совет начали сейчас, а не год назад или позднее. Каково мнение Короны на данный счет, не от неё ли исходит инициатива, что думает Церковь, что думают другие Священные Дома. Мне придется всё это выяснить хотя бы для того, чтобы ориентироваться в ситуации и не выглядеть полным дурачком, когда ко мне придут с просьбой выступить посредником. То, что придут, неизбежно. Не к Лотарю же?

Гоблины так вовсе уже пришли.

В «Клевере» Глен порадовал сообщением, что здесь меня с утра дожидается посланник клана Окровавленных Рук. Сам гоблин в ритуальных одеждах гонца переминался с ноги на ногу за его спиной. Если бы посланец застал меня на улице, то мог бы подойти и без представления, но гостевой дом считается нейтральной территорией, на которой нельзя вести дела без дозволения хозяина. Устраивать представление для немногочисленной публики желания не было, поэтому я попросил выделить нам отдельный кабинет.

В кабинете гоблин бухнулся на колени и оперативно распростерся ниц, получив же разрешение говорить, поведал, что вожди клана обращаются к сильномогучему столпу закона с просьбой о встрече, дабы счистить ржавчину с цепи былого и отковать новое звено во славу Охотника. У них достаточно забавная мифология. Кровожадные коротышки считают, что наш мир существует до тех пор, пока их верховный бог держит на цепи свору своих собак. Псы непрерывно грызут цепи и обязательно разорвут их, если только разумные расы, в первую очередь сами гоблины, не будут непрерывно ковать новые. Или очищать старые. Новые цепи куются из подвигов, честной работы, соблюдения клятв и прочих моментов, описанных в сказаниях расы. Не самая худшая философия, по-моему.

Говоря простым языком, гоблины хотели возобновить какой-то старый контракт. Скорее всего тот, о котором упоминала Ксантиппа. Ну, почему бы и нет? Пообщаться с ними в любом случае необходимо, отказ от встречи выставит меня в невыгодном свете, а вот соглашаться или нет зависит от услышанного. Поэтому я сообщил, что через три дня прибуду к Скале Черепов, где с удовольствием выслушаю просьбу старейшин. Я бы предпочел общаться в «Клевере», если бы не Лотарь с компашкой собутыльников под боком. Хотя Скала тоже не плохо, давно хотел навестить.