Наследник Черной Воды

Глава 6

Колдуны, ведьмы и смертные, с ними связанные, на дальние расстояния предпочитают путешествовать порталами. Портальную сеть Британских островов любят за скорость, удобство и безопасность, Министерство заслуженно гордится ей. Ещё бы не гордиться – сеть является одним из основных источников пополнения бюджета наряду с копями в Шотландии и Гебридским заповедником. Изначально, в шестнадцатом веке, проект создавался как средство перемещения для своих, но потом о порталах прознала верхушка простецов, надавила, и с тех пор любой обеспеченный человек может купить артефакт и прыгать по стране до потери пульса. Обладатели дара перемещаются бесплатно, за счет собственной силы.

Кстати, фразу «до потери пульса» следует понимать буквально. Слишком часто перемещаться нельзя, сердце может остановиться.

У нас в поместье отдельного гейта портальной сети нет, мы пользуемся деревенским, если надо. Пользуемся редко, так как нигде, кроме Перекрестка, не бываем, а туда ведет отдельный двусторонний переход. Год назад я упросил Лаврентию сводить меня в ближайший крупный город, Норидж, и это был единственный раз, когда мы с ней куда-то выходили. Прогулка окончилась скандалом. И Ксантиппа, и Лотарь на мать наорали, недовольные, что та куда-то посмела уйти.

У меня, ребенка семи лет от роду, свободы больше. Я всегда могу сказать, что выполняю задание Хремета, да и в целом контроль за мной слабее. Поэтому даже если родственнички вдруг узнают о моём походе в Лондон, особых проблем у меня не возникнет.

Зачем я иду в Лондон? Да просто так. Давно хотел, но то повода не было, то времени, то обстоятельства мешали. У нас в Британии магическая общественная жизнь сосредоточена в трех, да простится мне терминология, локациях – Перекресток, Чародейный квартал в Лондоне и поселения вокруг Олдоакс. Крупнейший рынок, центр деловой активности и промышленный район, если смотреть по функциям. Квартал возник ещё при римлянах и в той или иной форме успешно мозолил глаза обывателям (и Церкви) вплоть до времен Ричарда Второго, потребовавшего от тогдашнего Совета Мудрых назначить Первенствующим своего фаворита. В ответ чародеи за ночь погрузили свои владения в пространственную складку. Весело, наверное, было утром – народ просыпается, а здоровенного куска города нет и будто не было никогда… Попасть внутрь можно либо через четыре официальных перехода либо, как я, порталом.

Но сначала – деревня. Нас, Блэкуотеров, в деревне знают, помнят, и до того сильно любят, что в последнее моё посещение один отчаянный паренек осмелился кинуть камнем из-за ограды. Его мать тем же вечером прибегала, валялась в ногах у Ксантиппы, умоляла снять проклятье. Не знаю, чем дело кончилось, вроде бы местный священник от проклятья избавил и рука восстановилась, хотя могу и ошибаться. И нет, проклинал не я, это артефактная защита сработала.

При моем появлении дружно захлопали ставни окон, а улицы опустели. Ожидаемо.

Скорость распространения слухов в деревне просто поражает. Портал находится на центральной площади деревни, справа от здания трактира, он же гостиница и мэрия. Если пройти ещё шагов пятьдесят, то дальше будет небольшая церквушка, единственная достопримечательность сего довольно-таки унылого местечка. Подозреваю, что церковь тут стоит исключительно благодаря нам – святые отцы считают нужным присматривать за Блэкуотерами. Так вот, когда я вошел на площадь, навстречу мне уже спешил местный священник, преподобный… Джойс, кажется? Ну, пусть будет Джойс. То есть кто-то из селян меня заметил, метнулся через всю деревню, разыскал преподобного, стуканул ему и тот ринулся навстречу потенциальным проблемам. Потрясающая оперативность.

– Здравствуйте, мистер Блэкуотер, – вежливо поклонился священник. – Возможно, вы помните меня – преподобный Джеймс Джойс, настоятель церкви святителя Феодора Кентерберийского.

С именем угадал. Интересный святоша – дистанцию выбрал правильную, как раз под атаку ножом, правая рука чуть согнута, словно готовится подхватить нечто, выпавшее из рукава, да и ножки в землю упираются крепко. Раньше я бы этого не увидел, но Финехас своё дело знает туго. Джойс в деревне недавно, до него тут служил обычный колобок на ножках, фигура которого свидетельствовала о большой любви к пиву и колбаскам. Глаза у дядьки были очень умные. Ну так сюда бы епархия дурака в любом случае не поставит.

– Позвольте выразить соболезнования в связи со смертью вашей матушки, – продолжал гладко стелить Джойс. – Мы все глубоко опечалены этим событием. Леди Лаврентия была добрым человеком, не раз помогавшей общине в трудную годину и мы будем тепло вспоминать её милости.

Я кивнул, проходя мимо. Разговаривать с ним смысла нет, для священника важно втянуть меня в диалог, чтобы получить хоть какую-то информацию, в идеале – навязать свои ценности. Переспорить его я не смогу (всегда был плохим оратором и демагогом), поэтому буду игнорировать. Хотя тот факт, что в деревне уже знают о смерти матери, нуждается в уточнении.

– Откуда вы знаете, что мать умерла?

– Перед похоронами нам сообщила леди Ксантиппа. Она сочла нужным предупредить о проведении ритуала, дабы добрые христиане не встревожились сверх меры.

Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но я кивнул и отвернулся. У бабки хватает мозгов не ссориться с церковью окончательно, что радует. В Британии главой церкви является король, поэтому в определенном смысле священников можно назвать чиновниками на службе короны. Ещё надо учитывать, что вера обладает реальной силой и качественный экзорцизм от истинно верующего святоши даже представителю Священного Дома может навредить. Так что со стороны Ксантиппы изредка идти местному церковнику навстречу – нехарактерно мудрое решение.

Портал находится в собственности Министерства, которое установило обязательные требования к его состоянию. Первое и главное – никаких открытых пространств. Гейт расположен внутри небольшого здания с крепкими стенами и крышей. Также в обязательном порядке в помещении должно быть светло и пусто, пол ровный, без ямок и выбоин. За состоянием портального здания и территории на три шага вокруг него следит местная администрация в лице главы поселения, в случае каких-либо происшествий его привлекают в первую очередь. Ходят упорные слухи, что изредка ненавистники магов устанавливают возле гейтов ловушки. Думаю, доля правды во вранье есть, потому как в момент перехода слабый волшебник уязвим и может банально не успеть отреагировать. Если же при переходе не терять концентрацию или просто быть увешанным артефактами, как новогодняя елка, то опасности никакой.

При моем приближении двери сами отворились. Простенькое зачарование, призванное восхищать простецов и пробуждать в них трепет. По факту же вскоре после создания портальной сети маги были вынуждены дополнительно усовершенствовать заклинание, потому что мальчишки повадились прыгать перед входом в здание и двери часто ломались. Теперь они открываются только перед обладателями силы или теми, у кого есть активирующий артефакт.

Сам гейт похож на здоровенный кусок гранита с одной стороной, отполированной до зеркального блеска. Собственно, именно куском гранита он изначально и являлся. Управление примитивное, достаточно положить руку на полированную поверхность и вслух задать координаты, как сложная система чар перекинет прикоснувшегося и того, кого он держит второй рукой, в точку назначения. Таким образом, за раз переместиться можно максимум втроем, то есть двое взрослых и один ребенок. Хотя наверняка находятся изобретательные жадины, ухитряющиеся путешествовать большими компаниями.

Мне ничего вслух говорить не надо. Для активации гейта хватает волевого посыла и толики вложенной энергии.

Короткий миг темноты – и по ушам бьёт шум.

– Прошу проходить, сэр, – приставленный к вратам служитель скользнул взглядом по гербу на моём плаще и торопливо склонился в глубоком поклоне. – Движение сильное, милорд, сейчас выйдет следующий путешественник.

Портал, из которого я вышел, значительно крупнее деревенского и выглядит более «рабочим». Он чище, но в то же время потрёпаннее, видно, что им часто пользуются. Каменные плиты на полу покрыты бороздками, прошедшие по ним тысячи ног за столетия оставили глубокие следы. Дверей в здание нет, проход расширен, так что, похоже, через этот гейт переходят не только люди, его также используют в качестве грузового.

Первый шаг за порог и сразу – сенсорный шок, яркая толпа народа. Белые, черные, красные, зеленые цвета одежд, крики и гомон десятков языков, незнакомые запахи, витающие в ментале уныние и довольство, радость удачной покупки и чувство голода. Пришлось сделать шаг в сторону и остановиться на последней ступени, привыкая, восстанавливая прогнувшуюся защиту на разуме. Слишком много всего.

После пары минут, проведенных в легком трансе, я рискнул открыть глаза и осмотреться. Стало полегче, ощущения от сотен незнакомых разумов скользили где-то рядом, почти не оказывая давления. Теперь было видно, что людей не настолько много, как показалось изначально, просто они находятся в постоянном движении. Идут, торгуются, эмоционально ругаются друг с другом и продавцами, громко кричат, нахваливая товар… Шума добавляют вопящие вывески магазинов, заодно раскрашенные яркими красками, чтобы уж точно привлечь внимание, по восприятию бьют всплывающие надписи с рекламой и названиями фирм.

Улица широкая, причем если магазины спрятались в домах по бокам, то посредине идет островок-возвышение, плотно уставленное лавками. Вернее, домиками с двумя стенами и двумя же широкими прилавками, густо усыпанными разными штучками. Народ в основном толпился возле них, в магазины заходили значительно реже.

Впрочем, здесь занимались не только торговлей. Справа крутили сальто трюкачи, рядом с ними слабенький маг создавал неплохие иллюзии, ещё дальше читал не самые лучшие стихи юноша слегка экзальтированного вида. С другой от них стороны то ли спорил, то ли ругался с одетой в потрепанный плащ старухой крепкий мужик, придерживающий двухметровой высоты плакат «Рабство – зло». Отважный малый. Наверняка кучу сглазов к вечеру насобирает.

В Британии рабство отменили относительно недавно, ещё и сотни лет не прошло. Даже среди обычных людей попадаются те, кто данную меру не одобряет, мечтая о возвращении к «старым добрым временам». Что уж говорить о колдунах, при должных усилиях доживающих до трёхсот лет? Для них рабство – неотъемлемая норма жизни. Причем, в отличие от простецов, маги в меньшей степени подчинены короне, имеют относительную независимость от неё и способны установить для себя ряд льгот. Поэтому на данный момент у некоторых семей или отдельных магов рабы есть, точно так же, как есть вассалы, сюзерены, сервы и прочие пережитки феодальной эпохи. Или более ранних эпох, если говорить о Священных Домах.

Рабов (или их аналогов) становится меньше, иметь их сейчас считается неприличным. Однако тут следует уточнить, что моде на свободу, равенство и братство поддались относительно молодые семьи, старые рода, наоборот, хотели бы укрепить сословные барьеры и вернуться к тем временам, когда власть короны и Первенствующего была не настолько сильна. Консерваторы не любят, когда им указывают, что делать, и у них достаточно средств, чтобы донести свое недовольство до окружающих. Например, проклясть аболициониста с плакатом.

Проходящий мимо высоченный араб в белоснежном балахоне чуть приостановился и, прижав правую руку к сердцу, слегка поклонился. Я отзеркалил его жест, только поклон мой более глубок и долог – он старше и выше по статусу. Как определил? По серебряному каффу на левом ухе и знакам на одежде. Интересно, что наследник Дома Затменного Солнца делает в наших краях, они не любят покидать Африку? Впрочем, не моё дело.

Спустившись вниз, убедился, что на лотках нет ничего полезного – сувениры и побрякушки для туристов. Но не может же быть, чтобы здесь весь квартал только таким и торговал! Пожалуй, мне нужна карта.

Ближайший книжный магазин производил довольно приятное впечатление. Не в смысле выбора литературы, а чисто внешне. Мне нравятся тихие места, наполненные светом и бумажной пылью, с длинными рядами слабо пахнущих кожей гримуаров и крохотными уютными уголками, где посетителя ждет уютное кресло и чашечка кофе. Жаль, бывать в них приходится редко. Но я всё равно прошелся вдоль стеллажей, иногда останавливаясь, чтобы пролистать заинтересовавшую меня книгу. Большинство ставил на место, парочку прихватил с собой.

Продавщица смогла удивить.

Симпатичная девушка лет двадцати подошла, когда я бегло просматривал «Основы преображения» герра Арса. Блэкуотеры химерологией не баловались, не наше это, потому литературы по данной теме в поместье почти нет. Тем более – современной. Надо бы прикупить, хотя бы чтобы просто на полке стояла. С прицелом на будущее.

– Это довольно сложная книжка. Ты уверен, что хочешь её купить?

Я сначала даже не понял, что она обращается ко мне. Продолжал читать и поднял голову только спустя десяток секунд. Продавщица смотрела на меня с дружелюбной улыбкой. Я прокрутил в голове последнюю её фразу, оглянулся, удостоверился, что позади никто не стоит, снова посмотрел на девушку. Она что, приняла меня за простого ребенка? Похоже, так.

Честно сказать, даже растерялся. Никогда не попадал в подобные ситуации – что в деревне, что на Перекрестке герб Блэкуотеров хорошо знают и к его носителю относятся с почтением. Там просто нет лишних людей. То есть практически все, кто встречается на моём пути, прекрасно осознают, что общими мерками меня мерить нельзя, и ведут себя без малейших признаков панибратства. И тут вдруг на «ты», да ещё и с покровительственными нотками в голосе! По крайней мере, у неё хватило ума не прикасаться к незнакомому ребенку.

К счастью, рядом уже нарисовался другой продавец, мужчина лет сорока. То ли хозяин, то ли старший продавец, неважно. Он-то мигом понял, кто перед ним, иначе бы не переминался поодаль, не решаясь приблизиться без разрешения. Я поманил его пальчиком.

– Чем могу служить, милорд? – мгновенно подскочил тот, аккуратно оттесняя девушку в сторону.

– У вас есть геральдические справочники Священных Домов?

– Конечно, милорд, – он удивился зазвучавшему в голове голосу, но внешне никак этого не выказал. Хорошая выдержка. – Вас интересуют британские, европейские или мировые?

– Не важно, – отмахнулся я. – Дайте ей, пусть выучит. Наизусть.

Последнее слово прозвучало вслух, и мир чуть вздрогнул. Еле заметно, ровно настолько, чтобы у незадачливой продавщицы затуманились глаза и она покорно склонила головку, принимая чужую волю. Совсем слабенькая магичка, раз ей хватило даже такой малости.

– Конечно, милорд, конечно, – с облегчением поклонился мужчина.

Он уже понял, что его подчиненная накосячила, и радовался, что она так легко отделалась. Будь на моём месте кто неадекватный, последствия могли бы быть намного хуже. Это я отнесся к ситуации с юмором, другой малолетка из Священного Дома счел бы себя оскорбленным ну и… В вопросах поддержания личного статуса волшебники не считают нужным сдерживаться.

Век пара и броненосцев наступил у простецов. Маги живут в средневековье.

– Я возьму эти книги, – невысокая стопка перекочевала в руки продавца. – Ещё мне понадобится карта Чародейного квартала, если у вас она есть.

– У нас имеется карта с обозначением наиболее значимых мест, милорд. Прошу к кассе.

Уже выйдя из магазина, я бросил взгляд сквозь витрину. Продавец что-то эмоционально говорил прижавшей руки к щекам девушке, вероятно, объяснял, с кем её свела судьба. Да, у Блэкуотеров весьма непростая репутация. По цвету примерно как антрацит.

Судя по карте, география у квартала простая. Две большие улицы, Арк-стрит и Прайм-стрит, идут параллельно и концами упираются в переходы, ведущие в обычное пространство. Эти две центральные улицы пересекаются десятком более мелких, на одной из которых, судя по табличке на стене, я и нахожусь. В центре карты находится приличных размеров пятно в форме неправильного овала, знаменитая Централ-плэйс, почему-то считающаяся сердцем британского магического мира. Сомнительное мнение – тот факт, что на площади расположены здания Министерства и других учреждений, не делает это место каким-то особенным.

Конкретной программы у меня не было, поэтому я влился в основной поток, идущий в сторону площади. Почему бы и нет? Хоть посмотрю, как наша власть устроилась. Проведу первое знакомство с прицелом на неизбежное будущее. Я не собираюсь лезть в политику, у меня нет подобных планов, но и сидеть в поместье, подобно предкам, тоже не намерен. Хватит проедать накопленное. Как только станет известно, что один из Блэкуотеров прервал двух с половиной вековое затворничество, то данный факт попытаются использовать с выгодой себе самые разные группировки. Поэтому рано ли, поздно ли, в логове чиновников побывать придется.

Накинув на голову капюшон, я провел пальцами по цепочке рун, вышитых вдоль ворота плаща, тихо нашептывая нужную формулу. Символы Дома на одежде потускнели и чуть расплылись, становясь незаметными. Сильного мага подобной мелочью не обмануть, да и слабого тоже, если станет приглядываться, но мне полная конфиденциальность и не нужна. Просто не хочу привлекать лишнего внимания.

Неспешным шагом, пристроившись за прилично одетой пожилой парой, я двигался по улице, поглядывая по сторонам. По мере приближения к площади табличек, характерных для правительственных учреждений, становилось больше. Представительство гильдии артефакторов, управление по делам землевладений, малый исторический архив, британский магический совет по туризму… Кстати, туризм сейчас – дорогое и статусное удовольствие, позволить себе путешествовать ради развлечения могут только обеспеченные люди.

Сегодня суббота, выходной день, поэтому большую часть фланирующей по улицам публики составляют праздные зеваки. Прогулка по Чародейному кварталу в выходной день служит для обеспеченных лондонцев популярным развлечением, впрочем, приезжих тоже хватает. Надо полагать, оборот мелких безделушек и сувениров, продаваемых под видом артефактов, здесь огромный. Серьёзных вещей на лотках не заметил – их на улицах, на полуоткрытых прилавках, не продают. Думаю, если пробежаться по магазинам, то всё найдётся, но, во-первых, места надо знать, во-вторых, по-настоящему качественные и дорогие изделия мастера изготавливают на заказ.

Ещё надо помнить, что продавцы в квартале до отвращения законопослушны. На Перекрестке выбор значительно богаче.

Медленно, не торопясь, на секунды залипая у витрин, я добрался до Централ-плейс и, уже войдя на площадь, передернул плечами от неприятного чувства. Словно мороз по спине пробежал. К собственной безопасности местные обитатели относятся более чем основательно, такую концентрацию чар редко где встретишь. Насколько могу судить, защита наложена как на всю округу, так и на каждое здание в отдельности, причем самые мощные щиты окружают пятиэтажный монолит Министерства и высокий шпиль Совета Мудрых. К ним даже приближаться-то неохота. Обычные люди тоже что-то чувствуют, потому что площадь пустынна, её торопятся поскорее покинуть и всё время невольно понижают голос.

Покружив по кварталу ещё около часа, я решил, что видел достаточно. Для первого раза. Сюда имеет смысл приходить с гидом, причем не с тем, который указывает пальцем на достопримечательности и вещает, в каком году по какому поводу была воздвигнута какая колонна, а знатоком иного рода. Назовем его специалистом по настоящему. То есть нужен человек, способный подсказать, где можно купить нечто полезное, расположение различных учреждений и график их работы, в идеале – чтобы у него там ещё и личные связи нашлись… Только где такого специалиста найти? У меня очень узкий круг знакомств, и расширить его в ближайшее время не получится. Возраст мешает.

Похоже, придется везде тыкаться, как слепой котенок, и надеяться на лучшее. Например, что в том кафе, в котором я решил пообедать, кормят прилично.

Под тихий звон колокольчика ко мне подошла миловидная девушка в форменном переднике. Маленькая кафешка, метрдотеля нет, клиентов встречает свободная официантка. Волосы убраны в аккуратную косу, в руках поднос, в глазах – неуверенность от внешности необычного посетителя.

Малолетние альбиносы в плаще из мантикорьей кожи встречаются редко.

– Чем могу помочь вам, сэр?

– Уединенный столик и меню.

Наблюдать за тем, как меняется выражение её лица, было бы забавно, не видь я такую картину в сотый раз или более. Сначала идет непонимание: как же так, голос она слышит, а рот у мальчишки закрыт. Потом испуг. Зрачки расширяются, голова чуть вжимается в плечи, поднос непроизвольно выставляется вперед, словно щит. Затем легкий шок проходит, вбитая в подкорку дисциплина берет свое, девушка вспоминает, где она и что на здешних улицах можно встретить кого угодно (по крайней мере, так гласит молва). Спина выпрямляется и следует профессиональный книксен:

– Конечно, сэр. Позвольте проводить вас.

Не люблю, когда пялятся, поэтому при наличии выбора предпочитаю обедать либо в кабинетах, либо под простенькими чарами отвода глаз. Впрочем, в незнакомых местах бываю редко. Кафе сегодня, как ни странно, пустовало, только в дальнем углу мило ворковала влюбленная парочка да ещё возле окна сидела, расслабленно попивая чай, высокая дама в темном платье. На меня они внимания не обратили.

Прекрасно.

Сделав заказ, я тоже откинулся на стуле, приготовившись ждать. Настроения куда-то торопиться и что-то делать не было. В поместье надо вернуться часам к семи, помимо тренировки Ксантиппа требует моего обязательного присутствия на ужине и рождение Мерри установленного распорядка не изменило. Получается, у меня есть пара свободных часов, которые имеет смысл потратить с толком. Сходить на Перекресток? Глен производит впечатление основательного человека и, вроде бы, неплохо ко мне относится. Возможно, стоит прямо объяснить ему связанные с сестрой проблемы и спросить совета насчет врача. Как там в песне: «Зачем делать сложным то, что проще простого»? Вот именно.

Снова звякнул колокольчик, официантка поспешила навстречу новому клиенту. Мне с моего места не было видно, кто пришел, только слышал приятный мужской баритон. Угрозы не ощущалось, амулеты молчали, поэтому я не обращал особого внимания на посетителя. Ну, пришел и пришел, сейчас увижу, когда он в общий зал войдёт.

Вошел.

Вбитые вредной бабкой рефлексы (надо бы сказать ей за них спасибо) подбросили меня со стула и склонили в почтительном поклоне.

– Сын Черной Воды, Майрон, второй этого имени, почтительно приветствует владыку Исполненных Покоя.

– Пусть Луна осветит твой путь, Майрон Блэкуотер. Позволишь присоединиться к твоей трапезе?

Отрицательного ответа не подразумевалось.

– Почту за честь, владыка.

Невысокий, полноватый мужчина, идеально подходивший под типаж классического английского джентльмена, чуть улыбнулся в седеющие усы:

– Нет нужды в старом титуловании. Меня зовут Гораций Калм, так и обращайся.

– Благодарю, лорд Калм.

Сознание стремительно просчитывало варианты, окунувшись в безмятежность транса. Потом за ускорение мышления придется расплачиваться головной болью, рано мне использовать подобные техники, но сейчас выбора нет. Добродушной внешностью пусть обманываются другие – густая чернота в ауре собеседника четко показывала, кто сидит передо мной. Маг, прошедший путь своего Дома до конца. Боец, каким не был дед и никогда не станет Лотарь. Интриган, разбирающийся в легчайших побуждениях человеческой души.

Владыка.

Его визит не случаен. Маги вообще слабо верят в случайность, что уж говорить про персон такого уровня. Наша встреча спланирована? Едва ли. Воздействовать на представителя Священного Дома через вероятности запредельно сложно, тот же Хремет бы заметил. Немагического воздействия вроде бы не было. Я мысленно пробежался по логическим цепочкам и ключевым узлам последней недели и пришел к выводу, что решение посетить Лондон было моим и только моим.

Скорее всего, лорд Калм заметил меня здесь и решил подойти, пообщаться. Энергетику Черной Воды он помнит – в конце концов, Исполненные Покоя принадлежали к числу тех, кто раскатал нас в тонкий блин двести лет назад. Вполне возможно, что он принимал активное участие в тех событиях. Поэтому вопрос следует сформулировать немного иначе: он подошел с конкретной целью или ему просто стало любопытно?

– И то, и другое, – закончив диктовать заказ, мужчина повернулся ко мне. – Раз уж твой Дом решил прервать затворничество, имеет смысл познакомиться и понять, чего вы хотите. На что претендуете, к какой группировке примкнете и тому подобное. Ну и, разумеется, мне стало интересно.

Я проверил – ментальные щиты целы. Даже не шелохнулись. Мысли он не читал.

– У меня нет каких-либо планов, милорд. Я просто хотел посмотреть на Чародейный квартал.

– Наличие или отсутствие конкретных целей роли не играет. У Блэкуотеров есть место в Совете, перед вами открываются некоторые двери, закрытые для остальных, вы способны проводить уникальные ритуалы и поставлять не менее уникальные материалы. Иными словами, с точки зрения существующих группировок, вы представляете ценный ресурс, который желательно привлечь на свою сторону или, самое меньшее, не включить в число врагов. Что же касается «просто хотел посмотреть» – ни твой отец, ни дед, ни прадед такого желания не выражали. Согласись, есть о чем подумать.

– Не хотелось влезать в ненужные мне игры.

– Тогда тебе следовало родиться в другой семье.

Отпустив это едкое и необычайно точное замечание, лорд Калм добродушно усмехнулся. Будто подначивал на спор.

– Со всем уважением, милорд, должен заметить, что вы заставили меня задуматься о переезде за океан.

– Там ты будешь чужим. К тому же, для тебя Америка значительно опаснее Англии – здесь Блэкуотеров знают и опасаются трогать.

– Довольно странно слышать это от вас, милорд, – не удержался от замечания я.

– У наших Домов долгая общая история. Не стоит забывать её из-за одного неприятного инцидента.

Инцидента, ха! Интересно, что бы ты говорил, окажись тогда Калмы на месте проигравших. Возмущение получилось вялым, еле вздрогнувшим под влиянием транса, да оно и к лучшему. Мысли он читать не может, не пробьется сквозь артефактную защиту, а вот эмоциональный фон учуять вполне способен.

– Ты задумывался о поступлении в Олдоакс? – сменил тему лорд.

– Ходят упорные слухи, что за последние пятьдесят лет уровень даваемого там образования значительно упал, милорд. Не вижу смысла.

– Школа изначально создавалась с двумя целями. Площадка для взаимодействия членов Священных Домов и учеба для всех остальных. С нашей точки зрения, свою задачу она выполняет.

Под «нашими» в данном случае подразумевались Исполненные Покоя, Кровавая Ярость, Белый Хлад и прочие английские Дома. Звучит логично. Учить людей и похожих на них тварей, несущих в своих жилах кровь иномировых богов, следует по-разному.

– Возможно, года через три я обсужу эту тему с родственниками.

– Да, мне же сообщили о смерти леди Лаврентии. Прими мои соболезнования и да будет милостив к ней незримый путь.

– Да упокоится её душа. Благодарю, лорд Калм.

– Терять близких всегда тяжело, – кажется, искренне вздохнул тот. – По крайней мере, мы знаем, что смерть – не конец. Людям приходится просто верить. Как здоровье Ксантиппы?

– Она благополучна.

И слегка безумна, но этого я не скажу.

– Приятно слышать. Она отвечает отказом на приглашения, но, надеюсь, в будущем это изменится. Мир меняется, Майрон, теперь невозможно сидеть в глубинке и не обращать внимания на события, происходящие за воротами поместья. Раньше путешествовать в Азию или Африку осмеливались только сильные маги, да и то, – он неопределенно пошевелил пальцами. – Не стоило. Сейчас это могут позволить себе многие обычные люди. Когда я родился, никто не считал знахарей достойными внимания родовых магов, а теперь по всей стране строят специальные школы для их обучения. По морю плавают корабли из металла, чадящие нефтяным дымом. Жить так, как жили предки, не получится, Майрон.

Хорошая речь. Правильные слова, правильно подобранная интонация. На ребенка бы подействовала, заронив семя сомнений и заставив искать новой встречи, чтобы получить ответы на возникающие вопросы. Вот только я, несмотря на внешность, не ребенок. Да, мир меняется. Люди остаются прежними.

Обслуга кафе побила все рекорды скорости, приготовив еду за считанные минуты. Меня они могли не узнать, но символику на одежде лорда опознали мгновенно. Калмы хорошо известны талантами в работе с землей и созданием высших зелий, им принадлежит множество шахт и алхимических производств, лорд Калм заседает в Совете и традиционно является главой строительного департамента Министерства. Собственно, во главе всех департаментов стоят представители Домов либо назначенцы Короны.

От меня, похоже, и в самом деле ничего не требовалось. Лорд с мастерством опытного царедворца направлял разговор ни о чем, высказывая простенькие на первый взгляд мысли и с явным вниманием выслушивая мои скупые ответы. Попутно он умудрялся с видимым наслаждением поглощать прекрасный обед, на практике показывая мастер-класс совмещения приятного с полезным.

– Что ж, Майрон, – Калм отставил чашку и промокнул роскошные усы белоснежным платком. – Обеденный перерыв заканчивается, мне не стоит оставлять подчиненных без должного пригляда. Рад знакомству, действительно рад.

– Ваше внимание – великая честь для меня, владыка.

– Оставь это, – отмахнулся он с довольным прищуром. – Ты произвел хорошее первое впечатление, не порти его грубой лестью. По-настоящему хорошее. Поэтому если вдруг тебе понадобится добрый совет от опытного человека, можешь написать мне. Будь уверен, я с радостью отвечу на любые вопросы.

– Благодарю, милорд, при необходимости с радостью воспользуюсь столь щедрым предложением.

Вынырнуть из транса я осмелился только после того, как уверился, что Калм ушел. То есть я понимал, что он, при желании, может стоять у меня за спиной и тихо хихикать, или с равным успехом владыка воздействовал на меня во время нашей беседы. Но нельзя же превращаться в абсолютного параноика? И в то же время дать себе возможность успокоиться тоже надо? Поэтому прошедшая пара минут наблюдений за дверью, за которой скрылась спина лорда, стала чем-то вроде компромисса двух противоположных побуждений.

Острый укол боли заставил рефлекторно схватиться за виски. Перенапрягся… Так, к черту. Хватит на сегодня. Обдумывать буду потом. Сейчас – домой.

– Счет, пожалуйста!